Земляничная поляна

Часть 1

На летние каникулы я поехал к деду и бабушке на Кубань. У вагона поезда встретил дед на своей старенькой "Тайоте". Ехать до посёлка далековато. Я всё допытывался у него:

- Ну почему вы так далеко живёте от цивилизации?

Это был, наверное, самый аграрный район Краснодарского края. Жуткое захолустье! В окошке мелькали бесконечные пшеничные поля, яблоневые и вишнёвые сады, поля с помидорами и бахчевыми. Бабушка встретила меня на пороге своего добротного домика. Её радости не было предела. Уже на следующий день я облазил весь приусадебный участок. Поспела ранняя вишня "майка", наливались спелостью красная и жёлтая черешни и абрикосы. Прошёлся по центру посёлка, встретил Максима, и мы пошли на пруд. Немного подурачились с ним в воде. Макс был старше меня на один год. Когда-то мы дружили втроём: я, Антон и Максим. Антон был почти нашим соседом, жил через дом от нас. Я спросил у Макса об Антоне.

- Приедет через два дня домой.

Он учился в городе в строительном колледже, и у него тоже начнутся каникулы. Распрощавшись с Максом, пошёл домой. Помогал бабушке с поливом огорода и высаживали в палисаднике рассаду цветов. Поздно вечером лёг спать и стал вспоминать, как гостил здесь прошлым летом, когда мне было 18 лет. Однажды утром встали, а воды в пруду не было, прорвало дамбу, и вода вся ушла. Все бросились к пруду и в оставшихся лужах руками ловили рыбу, которая не ушла с водой по своей глупости. Это было что-то невообразимое, дно у пруда было илистое, и все вымазались чёрным илом. Парней было не узнать. Втроём забрели далеко от дома. У нас было два ведра и сумка полные рыбы. А затем мы стали валяться в горячей, нагретой жарким солнцем грязи, якобы очень полезной для здоровья. Ну просто смех один!

Затем, играясь, засовывали этот ил в трусы друг к другу. Скользкая и мерзкая гадость приятно скользила по телу. У нас у всех троих от этого поднялись члены. Мы руками так возбудили друг друга, что они никак не хотели ложиться. Наверное из-за того, что я был чуть младше, а может, и чувствуя мою инаковость, или потому, что я для них чужой, они стали уговаривать меня, чтобы я им сдрочил. Антон, размазывая ил по моей спине, опустил руку в трусы и стал мять мою попу. Неожиданно его палец вошёл в моё очко. Я очень испугался. Было неприятно, необычные ощущения, и мне стало страшно.

Это была уже не игра, я чётко понимал это, и согласился им сдрочить. Они сняли трусы и сели на поваленное дерево. У Максима член был, как и у меня, средний по размеру, наверное 16 см, но с очень крупной большой головкой. У Антона значительно больше, наверное 18-19 см, и он был немного изогнут к низу, а посередине утолщался. Я тоже снял трусы и встал на колени между ними. Взял в левую и правую руку по члену и стал дрочить. Видел, как из меня стала выходить смазка и тонкой нитью свисала вниз. Вскоре у Максима так раздулась головка, что шкурка уже не закрывала её, я боялся, что делаю ему неприятно. Он закатил глаза, а Антон откинул голову назад. Я стал наращивать движения рукой, а Макс и говорит:

- Сейчас бы в попу въехать!

Я перестал дрочить и говорю, что сейчас брошу всё и убегу. Куда бы там я убежал от таких лосей. Но Антон попросил:

- Давай, давай! Не останавливайся!

Я продолжил. Максим стал ногой тереть мой член. Мне было очень приятно, грязь так здорово всё смазывала. А вот Антон протянул руку и стал дрочить у меня. Первым кончил почему-то я, затем Антон и Максим. Мы нашли ещё чистую лужицу и в ней обмыли друг друга. Там было полно рыбы, но нам уже некуда было её брать. Жаль, вся погибнет.

Дня два после этого бабушка не могла удалить от меня запах ила. Какими только шампунями и мылом меня не мыла, всё без толку. После этого я старался избегать парней. Мне было стыдно, что я сдался. И в тоже время мне очень понравилось дрочить и как сперма бьёт из членов.

Да, я уже знал, что голубой. Но мне тогда хотелось только обниматься, целоваться и вот очень понравилось дрочить. Дня три я прятался от них, пока они оба не пришли в наглую в наш дом. Ну, думаю, всё, капец мне. Нет, всё было весело и хорошо. Пока я это всё вспоминал, у меня встал член. Пришлось сдрочить. А Макс ко мне как сегодня классно относился. Но глаза блестели от радости встречи, и старался всё время до меня дотронуться, особенно в воде. Стал таким красавцем, возмужал. Но мне почему-то ближе был Антон, он ко мне относился на равных, хотя и был на год старше. На следующий день, в обед, ко мне зашёл Макс, и мы пошли с ним на пруд. Немного поплавали у песчаного пляжа, и он предложил мне в плавках прогуляться. Возле пруда шла утоптанная тропинка. Место было очень живописным, с вербами и ивами, вдали виднелся небольшой лес. Я шёл впереди, он за мной. Вдруг почувствовал какое-то напряжение, просто ощущал его взгляд на себе. Сердце учащённо забилось, когда он охрипшим голосом произнёс:

- Подожди!

Я развернулся и смотрел на него в упор. Максим был очень симпатичным и хорошо развит телом. В эластичных плавках выпирал его вставший член. Я сразу же вспомнил, как два года назад я дрочил им обоим.

- Ты помнишь лето, когда прорвало дамбу?

- Да, Макс, конечно, помню.

- Давай сейчас повторим то, что было тогда?

Я ждал этого. По его поведению, по его заигрываниям было понятно, что он хочет раскрутить меня.

- Макс, тогда я просто испугался, а сейчас я ничего не боюсь.

Я смотрел на его грудь с маленькими сосками, на его стройные волосатые ноги и его выпирающий член и знал, что он не верит мне. Я прошёл мимо него в обратную сторону. Я ждал, что, может, он развернёт меня, обнимет и поцелует. Но нет! Долбанный натурал хотел меня просто использовать для своих утех. У меня на глазах появились слёзы. Весь вечер я не мог успокоиться. Максим очень хорош и на лицо, и на тело. Тёмные, чуть волнистые волосы, голубые глаза, смуглое тело.

Если взять два наших параллельных курса, то он бы был самым красивым. До сих пор не знаю, с чего я взял, что он гетеросексуал, а не би, или даже голубой? Просто он был старше и у себя дома, а я гость, приезжий. Мне он казался уверенным таким, как же я ошибался. На следующий день приехал Антон. Наша встреча была радостной, мы обнялись и прижались друг к другу щеками. Каким он был на лицо мужественным парнем! По соседски, по простецки зашёл только в шортах. Вёл себя с деревенской непринуждённостью.

Антон был высоким, широкоплечим и стройным. По центру живота и груди - дорожка из русых волос, расширяющихся внизу. Черты лица мягкие и располагающие к себе, белозубая широкая улыбка. Он не был красавцем, как Максим, но очень симпатичным. Мы тайно рассматривали друг друга, при этом трепались об учёбе - его и моей. Оказывается, у него каникулы только до 1 августа, а затем начнётся практика на Майкопском деревообрабатывающем комбинате. Их группу разбили на три части, и у каждой месяц практики. Ему выпало с 1 августа и до 1 сентября.

Какие у него красивые руки, бицепсы так и играли на них, вздуваясь и расслабляясь от его движений. Какие у него красивые пальцы, нет, не длинные и изнеженные, а сильные и мужественные. Я вспомнил, как его палец был у меня там, и тут же пристально посмотрел ему в глаза. Он как будто тоже подумал об этом и тоже посмотрел мне в глаза. Волнующее возбуждение стало охватывать меня.

Я смолк и слушал только его, любуясь им и стараясь не показывать этого. Блин, этот самец за 15 минут взбудоражил меня, ничего при этом не делая. Наверное, он тоже это почувствовал; раскраснелся, заулыбался. Мы с ним были на одной волне. Я посмотрел на его ширинку, где были видны его шары. Он перехватил мой взгляд, и я не выдержал, вскочил со стула. А тут и бабушка вышла с летней кухни, и они стали разговаривать.

- Антон, заходи к вечеру, пойдём на пруд купаться.

Он кивнул, а я пошёл в дом, якобы у меня там дела. Сам же метался по дому от окна к окну и через занавески смотрел на Антона и не находил себе покоя: "Хочу быть с ним, хочу, чтобы он меня обнимал, хочу его поцеловать, хочу, хочу!"

Часов в 6 вечера Антон зашёл ко мне, и мы пошли на пруд купаться. Но он меня повёл не на общий пляж с песчаным дном, а подальше, к лесу. Я спросил у него:

- А почему отдельно от всех?

- Не хочу ни с кем встречаться.

Я не придал этим словам никакого значения. Зашли довольно далеко. Прямо у пруда была полянка с ярко- зелёною травой. На ней и расположились. Вода была такая тёплая, и мы долго в ней барахтались. Плавали на перегонки, брызгались и подныривали друг под друга. А затем я попросил покатать меня. Почему-то там это было принято, и никто этому не удивлялся и не отказывал. Обхватил его за шею руками, а ногами его ноги. До чего же приятно обнимать упругое тело. Затем я осмелел и поднял ноги к его яйцам, прижавшись всем телом к нему. Это была уже очень откровенная провокация. Я обнял ногами ещё выше и натолкнулся пятками на стоящий член. Не знаю, чем бы закончилось наше катание, если бы мы не увидели Максима, сидящего у нашей одежды. В глазах Антона была откровенная досада, да и я был раздосадован.

- И чего вы уединились? - спросил Макс.

- Да видеть никого не хочу, - ответил Антон.

Макс спросил ещё раз:

- Из-за Ленки?

- Ну да, заколебало это всё!

И я снова не придал этому разговору особого значения. Макс не стал купаться. Пошли все ко мне, где бабушка угостила нас ужином. Она испекла блины и завернула в них сладкий творог. Было очень вкусно со сметаной и молоком. Пока я помогал убирать со стола, парни пошли к калитке. Когда я подошёл, они о чём-то зло спорили, но сразу же смолкли. У меня сердце холодом обдало: неужели из-за меня? Я так скрывал свою голубизну, чтобы никто даже об этом на меня и не подумал; дед, бабушка, окружающие. Я очень жалел о том, что тогда дрочил им. И, хотя я кончил от рук Антона, но именно тогда я, наверное, раскрылся им.

Невесёлый вошёл в дом. Как мне вести себя с ними? Как говорила бабуля: "Ума не приложу!" Ладно, посмотрим, что будет дальше. А дальше было только хуже. Втроём загорали и купались в пруду на своём месте. Пока я ещё купался, они снова схлестнулись. Антон толкнул Макса и тот упал. Макс схватил здоровый булыжник и подскочил к Антону. Я как заорал, откуда только голос такой взялся. Подбежал к ним и стал кричать, что завтра же уеду с этого грёбаного захолустья. Я был, наверное в истерике, на глазах слёзы. Кричал, чтоб они оба убирались с моих глаз. Они растерянные стояли друг перед другом, а я схватил свои вещи и, на ходу одеваясь, побежал домой.

Нет, это уже слишком, быть посмешищем у всего посёлка. Но что интересно, мне они нравились оба. Моя голубая душа желала их обоих. Мне надо определиться, кто мне нравится больше. Они оба хорошо чувствуют меня, и моя неопределённость и провоцирует такое поведение.

Часть 2

Понемногу всё утряслось, и в субботу мне захотелось пойти на танцы. Антон идти отказался, опять сказав, что никого не хочет видеть. Я пошёл один. За местным клубом начинался парк, кстати, очень ухоженный; с дорожками из кирпича и клумбами цветов. В этом парке было огороженное место для танцев. Асфальтированное, с лавочками и с симпатичным эстрадным возвышением в виде раковины. Там стоял стол с аппаратурой, и местный парень колдовал над техникой. Звучала модная родная и западная музыка. Молодёжи было много, все какие-то невероятно весёлые, шумные. С каждым часом нарастало какое-то возбуждение. Некоторые парни и диджей сняли рубашки, ходили и танцевали с голым торсом. Кубань, жарища даже вечером. Вдруг все чуть притихли и снова загалдели:

- Бориска пришла! Бориска!

Две девушки, с которыми я танцевал и стоял с ними, тоже обрадовались. На танцплощадку вошёл симпатичный мужик в парике, с макияжем и в женской одежде. Его обступили и начали кричать что-то диджею. Заиграла какая-то западная очень ритмичная музыка. И тут такое началось! Бориска танцевала в центре и очень классно двигалась в такт музыки. Вокруг неё жеребцами прыгали пацаны, ланями девчонки. Сбоку, уточкой, танцевала даже беременная молодица, переваливаясь с ноги на ногу. Это было какое-то сумасшествие!

Меня подхватили девчонки, и я прыгал вместе со всеми, испытывая такую радость и веселье, которая бывает только в юности. Поставили эту же мелодию ещё раз. Над танцполом образовалось облако пыли, несмотря на асфальт, а вокруг счастливые, смеющиеся лица. Вот это толерантность! Да в городе эту бы Бориску просто бы размазали, а здесь к ней так хорошо относятся! Утром, за завтраком, спросил у бабушки о Бориске.

Оказывается, это свой, здесь и родился. Когда ему исполнилось восемнадцать лет, влюбился в местную девчонку. Они стали встречаться. Конечно, вся деревня об этом знала, там ничего не скроешь. Но пожилые женщины и старухи не одобряли выбор Бориса. В деревне ходил слух, что мать этой девочки - ведьма. Все его отговаривали; и родители, и друзья, и старухи. Но Борька уже так влюбился, что никого не слушал. А мать этой девочки тоже была против их встреч.

Однажды, глухой ночью, Борька, проводив свою возлюбленную к её дому, возвращался к себе. Почти у его дома, на заборе он увидел белую кошку, которая сидела на столбике, и в темноте её глаза горели каким-то синим огнём. Борька ещё удивился: "Откуда белая кошка взялась?" Ни у кого из соседей не было такой. Когда он проходил мимо неё, то та, вдруг взвившись в воздухе, вцепилась когтями в его плечи. Парень так испугался. Он пытался схватить её и сбросить, но кошка стала царапать его руки. От ужаса он бросился бежать домой. Заскочив в свой двор, он стал кричать:

- Мама! Мам!

Из дома выскочили родители Бори. Но кошка сразу куда-то исчезла. Полуживого от стресса парня обсмотрели; руки исцарапаны, рубашка на спине порвана, а на самой спине тоже глубокие царапины. Утром он никуда не пошёл, у него не было ни на что сил. Целую неделю понадобилось Борьке, чтоб восстановиться. А деревня просто гудела, народ обсуждал случившееся. Приходили древние старухи и учили, как надо было сделать, какие молитвы при этом читать. И все как один говорили, что это ведьма превратилась в кошку и исцарапала парня. Через некоторое время Борька снова стал встречаться со своей любимой. Старухи говорили:

- Не к добру это. Или дом Борькин сожжёт, или ещё какую беду на него нашлёт.

Но всё было тихо-спокойно, пока однажды лунной ночью с ним не случилось вот что. Шёл он со свидания и остановился закурить. Оглянулся, видит в дали что-то белеется и приближается к нему. Он подумал, что, наверное собака, уж очень она была большая. А это что-то приблизилось к нему, и он увидел, что это свинья. Та с визгом и хрюканьем догнала его, обогнула и быстро побежала от него. Опять вдали развернулась и с визгом снова стала приближаться к парню. А у него ноги застыли, и шагу не может сделать.

Свинья ещё ближе пробежала возле него, обогнула, развернулась и побежала в обратную сторону. Оттуда уже в третий раз снова к Борьке. Но теперь она бежала прямо на него. Визжа и хрюкая, она раздвинула ему ноги и, проскочив между них, сделала полукруг и, опять проскочив между ног, понеслась обратно. Больше Борька ничего не помнил.

Его подобрали на дороге родители часа в четыре утра. Он три дня не мог говорить и только на четвёртый день всё смог рассказать. На его голове появились седые волосы. Тут уже деревенские не сдержались. Получился стихийный митинг, и они всей большой толпой отправились к дому ведьмы. Начали кричать и вызывать её, но она не выходила. Тогда, кто-то из мужиков бросил в окно камень. Стёкла разлетелись вдребезги. Ей стали выкрикивать все старые обиды, которые она делала деревенским. Народ не отступал и не расходился. И тогда она величаво вышла из дома в чёрном платье и в чёрном платке и сказала только одно предложение:

- Ухожу я от вас.

И правда, через три дня они с дочерью съехали с дома. Но, оказывается, недалеко, на второе отделение. Это небольшой хутор в 10 км. от деревни. Но свои грязные делишки не забросила. Поскандалит с соседкой, плюнет втихоря той вслед, а уже на следующее утро у той все куры до одной сдохли. Плюнет другой вслед, а у той есть корова, и она перестаёт давать молоко. Вот такая была ненавистная.

А когда срок помирать пришёл, долго мучилась, не могла умереть. Тогда батюшка сказал, что надо в крыше сделать дырку, чтобы её чёрная душа вышла. Плотник пропилил в потолке дырку и в крыше, так она в эту же ночь и умерла.

- Ну, бабушка, понарассказывала мне сказок, прям какие-то "Вечера на хуторе близь Диканьки". А с Бориской что потом было?

- А об этом попроси Антона или Максима рассказать.

Я сразу же пошёл в дом к Антону. Он собирал в чашку клубнику. Затем помыл, и мы стали её есть. Я рассказал Антону про вчерашние танцы и про Бориску, он смеялся до слёз.

- Во-первых, ребята все были обкуренные. Ну а за Бориску что рассказывать? Это-то было давно, когда я ещё даже не родился. После истории со свиньёй он не смог дальше учиться. А затем его потянуло на мужиков, всем рассказывал, что он женщина. Сглазила его ведьма, испортила. Стал краситься, носить материны платья. Родители его рано умерли. Но ему повезло. В деревне, отдельно от всех жил бобылём один мужик. Вот и стал он присматривать за ним. Сейчас, это уже не мужик, а старый дед, но пока крепок. О нём много разного говорили. Но одно оказалось правдой - большой член. Я однажды его на пруду видел. На нём были семейные трусы, так веришь, из-под них выглядывала большая головка члена. Наверное 25-30 см. был член. Вот они и прожили вместе с Бориской уже лет 25.

Говорю Антону:

- Ну и деревня! Трансик в открытую живёт с мужиком на глазах у всех, разухабистые, весёлые танцы!

Забегая вперёд, хочу рассказать, как я и на следующую субботу пошёл на танцы. Были с Максимом и со "старыми девчонками". Опять было классно. Бориска пришла в новом наряде, и опять пыль столбом. Но я, уже немного по-другому на всё смотрел, особенно на расслабленных парней. Максиму пришлось провожать девчонок, красивому парню от них покоя не было. Я пошёл домой опять один. Была очень тёмная южная ночь, руку вытяни - и пальцев своих не видно. Где-то на половине пути, мне показалось, что за мной кто-то идёт. Невольно стал прислушиваться и оглядываться. Подошёл к перекрёстку двух улиц. И вдруг с перпендикулярной улицы что-то громадное пробежало передо мной, собака или телёнок. Я от неожиданности как заору:

- Пошёл вон! Пошёл вон!

А мои волосы от страха встали дыбом, тело покрылось холодными мурашками. Сразу подумалось: "Ведьма! Это она со мной пока играется". Затем это что-то пробежало передо мной в обратную сторону. Послышался давящийся смех. Я как рванул к дому и за три минуты был уже в своей кровати. Что это было или кто это был? Утром в красках рассказал всё бабушке. Ну она и посмеялась! Говорит, это юноши так девушек пугают, когда те с танцев идут одни. Такой визг поднимается! Я ей начал говорить, что это был не человек. Она сняла с вешалки дедово пальто и с головой накинула на себя и, согнувшись, прошла мимо.

- Понял, что это было? Этот стервец в пальто и пробежал перед тобой.

Да, очень весело, но только было не мне в ту минуту. Попросил бабушку сварить мне вареников с клубникой. Она удивилась.

- У нас здесь варят, но только из земляники, а с клубники только варенье. Сходи с друзьями на поле и нарви земляники, вот и сварила бы.

Пошёл к Антону и договорился с ним, что завтра, с утра, пойдём с ним за земляникой. У них было одно поле вообще не тронутое плугом, целина. Вот на нём все и собирали землянику. Я проснулся рано утром, но решил понежиться в постели. У меня так стоял член! Но тут вдруг зашёл Антон и сел возле моей кровати на стул. Мы обсудили, что нужно взять с собой; воды, обязательно одеть рубашки, чтобы не обгореть на солнце, и на голову бейсболки. Проговорили минут двадцать, а член мой и не думает ложиться. Пришлось вставать со вставшим. Антон ладонью слабо ударил по нему и, смеясь, сказал:

- Я так и знал, что у тебя стоит и поэтому ты не встаёшь!

Я попросил бабушку, если придёт Максим, сказать ему, что мы на пруду. Мне хотелось день провести с Антоном. К полю идти километра два. С утра уже такая жара стоит, что же будет в обед? Начали собирать землянику. Её было очень много, и она совсем не такая, как в Подмосковье. Крупная, красная и не вытянутая по форме, а круглая. Запах от неё очень сильный, необыкновенно приятный, душистый. Но собирать её совсем не просто. Постоянно надо ногой раздвигать траву, выискивая кусты ягод и быть всё время согнувшимся. Я взял с собой 2-хлитровый эмалированный бидончик, а Антон 3-хлитровую банку. Часа через полтора у меня уже было половина бидончика.

Немного отдохнули, полежали в траве. До чего же хорошо! Стоял запах разнотравья, нагретого солнцем, порхали бабочки, прыгали кузнечики, цвели цветы разных оттенков и форм, а невысоко в синем небе, прямо над нами - заливался жаворонок. Пение незамысловатое, но такое радостное. Что он так радуется, прямо заходится от неё, кувыркаясь в небе. Мы оба смотрим на него, не отрываясь. А в душе такой покой, что ты понимаешь: "Вот это и есть счастье, здесь и сейчас, с парнем, который тебе так нравится!"

Часть 3

Через некоторое время я объявил Антону, что у меня полный бидончик ягод, и предложил ему дособирать в его банку, чтобы была полной. Как раз мы нашли большую поляну с земляникой. Но он не захотел: устал. Предложил ещё полежать и даже позагорать. Мы подстелили под себя рубашки и шорты и разлеглись на них в плавках. Трава была такой высокой, по пояс, и нас вообще не было видно. От яркого солнца лицо накрыл бейсболкой. Через некоторое время почувствовал его пальцы на шее. Спрашиваю:

- Ты чего?

- Да по тебе божья коровка ползёт, не могу её схватить!

Мне стало так щекотно, что я зажал плечом и головой его руку и начал смеяться. Он стал нарочно щекотать мне шею, а затем всей грудью лёг на мою. Сорвал красную ягоду и говорит:

- Сейчас я тебе губы накрашу ягодой.

Сорванной сочной земляникой стал водить по моим губам. Мне же было смешно и щекотно. Я стал вырываться, да куда там, он был значительно сильнее. Вдруг Антон перестал смеяться. Его зелёные глаза стали пристально смотреть в мои. Он стал согнутым указательным пальцем водить по моим, липким от сока ягоды губам, по щеке, по глазам. А я затих, понимая, что происходит что-то серьёзное, это уже не игра.

Мы смотрели друг другу в глаза, и он стал наклоняться ещё ниже, обдавая своим дыханием с примесью земляники, а затем поцеловал в губы. У меня перехватило дыхание, и в два толчка встал член. Сердце бешено колотилось в груди. Он руками гладил меня, трогая грудь, живот и член. Я было дёрнулся, ибо моя тайна здесь и сейчас может открыться полностью: я получаю наслаждение, я голубой. Моя тайна - это мешок с зерном, который острым ножом вспорол Антон, и теперь из него течёт рекою зерно, моя тайна. И чем меньше в мешке, тем больше он обо мне знает. Но я уже не могу остановить этот поток, мне хорошо, и не хочется ни о чём думать. Его руки спускают с меня последнюю преграду: тонкие маленькие плавки. Он целует меня снова в губы, шею, и опять губы, соски. А я улетаю, растворяюсь в его руках. Я настолько ничего не соображаю, что его шёпот:

- Перевернись на живот, - не понимаю.

Он мягко переворачивает меня, а его руки мнут мою попу. Никто и никогда со мной ещё так не делал, я девственник везде и во всём. Но его уверенность, его возбуждённое дыхание и эти руки лишили меня разума. Во мне только трепет и возбуждение. Он трогает меня пальцами там, затем чувствую их скольжение, и вот его влажный от смазки и слюны член упирается в моё очко. Он мягко надавливает на него, делает фрикции и давит ещё сильнее. Я весь сжался.

- Что ты напрягаешься? Наоборот, надо расслабиться.

Он лезет пальцем в очко, и оно, наверное, по старой дружбе пропускает его. Он водит им туда-сюда, стараясь всё глубже засунуть его. Затем опять давит скользким членом на очко, и оно пропускает только головку. Я вскрикиваю от резкой боли. Пытаюсь вскочить, да куда там, он был весь на мне, а руками обнял за грудь и плечо. И опять горячий шёпот мне в ухо:

- Потерпи, котёнок, сейчас боль пройдёт! Потерпи!

Но боль не проходила, а он продвинулся ещё глубже, на половину. Я заскулил под ним:

- Антон, не могу! Ты меня разрываешь!

И вдруг - резкий толчок, и член вошёл полностью, до яиц. У меня выступили слёзы, хотя больнее и не стало. Больше, наверное, оттого, что сейчас произошло, что я уже никогда не смогу быть прежним пацаном. Антон двигался во мне, а я испытывал боль и какую-то сладость прямо в сердце, оно как будто замирало и сладко ныло. Антон задвигался быстрее, резче и со стоном стал кончать. А я почувствовал удары спермы внутри и как его член напрягался, выбрасывая её. Прошло минуты две.

- Антон, ну вставай уже, у меня боль не проходит.

Он сполз с меня и разлёгся рядом, раскинув руки. Видно было, насколько он доволен, радостно улыбался.

- А ты как? - спросил он.

- Терпимо. Резкая боль ушла, но очко саднит, и как будто там твой член остался.

Он улыбнулся и обнял меня.

- Ты молодец, всё выдержал!

Он стал рассматривать свой член.

- Смотри, какой чистый, как будто и не был в попе.

Мы уже минут пятнадцать лежали и разговаривали о том, что сейчас произошло. Антон говорит:

- А ну-ка, перевернись опять на живот, я посмотрю, что там у тебя.

Я перевернулся. Он говорит:

- У тебя очко мокрое, это, наверное, моя сперма.

Я почувствовал, как его палец проник в меня, но боли не было. Он начал второй всовывать. Я не кончил, а мне этого очень хотелось. От его двух пальцев появилась боль.

- Ты что, ещё хочешь? - спросил я и повернул голову назад.

Он сидел на моих ногах, его большой член снова стоял. Он взял его в руку, нагнулся надо мной и стал им водить по очку. Вот это мне было очень приятно, у меня тоже немного привстал. Он стал помаленьку просовывать головку. Она без труда вошла в меня. Дальше - сильная боль, но я сцепил зубы. Мне очень хотелось кончить. Антон вытянул свои ноги на мои, лёг на меня весь, а затем приподнялся на вытянутых руках. Стал меня быстро трахать. Постепенно боль притупилась, и меня стало накрывать какое-то мучительное наслаждение. Мой член стал вставать, а наслаждение увеличивалось с каждым резким толчком Антона в меня. И я от этого стал просто растворятся, не принадлежать себе и чувствовать только эти сладкие толчки. У меня начали вырываться стоны. Я чувствовал, как напряглось тело Антона, предвещая наступление оргазма, и вдруг сам, прогнувшись в спине, стал приподниматься на локтях, ощущая его горячее дыхание прямо в ухо, в шею. Его толчки в меня стали резкими, он схватил меня обеими руками за грудь и стал кончать. И в этот же момент моё тело стало содрогаться от сладострастия, я стал тоже кончать вместе с ним, без рук, прямо на рубашку Антона. Я его попросил:

- Не выходи, полежи на мне.

Он обрадованно спросил:

- Что, понравилось?

- Да, очень!

Через некоторое время мы встали. Он так удивился, увидев мою сперму на своей рубашке. В пластиковой бутылке у нас оставалась вода. Я вытер рубашку о траву и застирал её. Затем отошёл от Антона и подмылся сам. Меня просто пугало моё очко, оно было раздолбано, а мышцы не слушались меня и не сжимались. Мы сильно обгорели на солнце. Был уже почти вечер, и нам надо было шагать домой. Мне было тяжело идти, я шёл враскорячку. Антон посмеивался надо мной, а затем присел на корточки и посадил меня верхом на свою шею. Так мы и шли до посёлка, а затем я слез.

- Антон, я чувствую твой член в себе, и он не даёт мне идти нормально, а само очко просто горит, натёртое им.

Бабушка, увидев меня, ахнула, что я так обгорел, и намазала меня на два часа сметаной. Затем душ и спать. В постели я ещё раз сдрочил себе. Всё-таки мне очень понравилось, как Антон вёл себя, как-то настойчиво, но мягко, по доброму. Утром бабушка наварила вареников с земляникой. Зашёл и Антон.

- Ну как ты? Как очко, не болит?

- Заботли-и-вый!

Мы посмеялись. Он говорит:

- Как вспомню, что было, - член колом встаёт. Я уже раз сдрочил себе. Давай завтра повторим.

Я согласно кивнул головой. Но на завтра у нас ничего не вышло, сначала меня задействовала бабушка, а затем он с отцом отъезжал из дома. Радостно встретились на третий день. Оба были в предвкушении сладких утех. Он показал мне тюбик крема. Я спросил у Антона:

- Куда ты меня сейчас поведёшь?

- Конечно, на пруд.

- Ну нет, там всё время люди, мелкие шныряют по всему пруду. Лучше опять пойдём на земляничную поляну. Собрались якобы на пруд, а сами пошли очень быстрым шагом на поле. Нашли свою поляну, трава на ней уже стала приподниматься. Мы набросились друг на друга и стали срывать с себя одежду, катаясь голыми по траве. Целуемся долго, с упоением, а затем уже с неистовой страстью. Антон смазывает мне очко кремом, затем свой член.

Я ложусь на живот, и он осторожно входит в меня весь. Боль и наслаждение испытываю я, но стараюсь боль не замечать, и у меня это выходит. Как же мне хорошо снова чувствовать в себе Антона! Он просит меня перевернуться на спину и закидывает мои ноги себе на плечи. Новая поза мне нравится больше, я вижу его глаза, и мы постоянно целуемся, а член входит вроде бы глубже. Как же я его чувствую! По его дыханию, по напряжению в теле понимаю, что он на подходе. Моё тело вторит телу Антона, я тоже на подходе, а из меня вырываются такие сексуальные стоны. Я кончаю себе на живот, а Антон в меня. Он долго лежит на мне, не обращая внимание на мою сперму и что я вымазываю его. Как же мне хорошо; рядом парень, который мне нравится, жаркое солнце, а в синем небе, прямо над нами, кувыркается жаворонок. Почему-то всегда он заливается над людьми. Поле большое, но он выбрал нас. Моя любимая птичка!

Мы обмываемся водой из бутылки и собираем вокруг ягоды. Ходим по поляне обнажёнными. Земляники очень много. Даже жалеем, что с нами нет посуды для сбора. Ложимся на свою одежду и загораем голыми. Смотрю на член Антона. Совсем не такой, как у меня. Придвигаюсь и ложусь ему на живот. Трогаю рукой член, оголяю головку. Он стал на глазах увеличиваться. Как он мог в меня войти, такой большой! И я не выдерживаю и начинаю сначала языком, а затем и губами облизывать его.

Часть 4 (последняя)

Осмелев, я раскрыл рот пошире и стал заглатывать его как можно глубже. Руки Антона легли мне на голову и стали теребить мне волосы, уши, шею. Сам он заохал от кайфа. Член налился такой тяжестью, стал упругим и жёстким. Антон поднялся и смазал мне кремом очко. Я встал на колени, и он резко вошёл в меня.

Сначала он просто трахал меня, а затем, просунув руку под мой живот, сжал мой член и стал его дрочить. Затем стал сжимать и крутить мои яйца. Я громко стонал от ранее неведомого мне удовольствия. Вскоре я стал кончать. Кончил и Антон.

Мы снова разлеглись на траве, и наверное часа два спали. Опять сильно обгорели. Когда пришёл домой, то меня снова обмазали сметаной. Бабушка сказала, что два раза приходил Максим. Жара на улице усиливалась, каждый день прибавляя +1 градус. Я начал проситься у деда, чтобы я спал на улице. Дома без кондиционера стало просто невозможно находиться. Во дворе он нашёл старую кровать, я застелил сетку старым тряпьём, дед расстелил старенький матрас. Со своей постели принёс две простыни и подушку. Пришёл Антон, помогал нам устанавливать кровать на кирпичи. Здорово получилось, прямо под раскидистым деревом грецкого ореха. Уходя, Антон шепнул, что придёт ночью ко мне и чтобы я не запирал заднюю калитку.

Только часов в 12 ночи дед и бабушка угомонились и потушили везде свет. Я тоже лёг и с нетерпением стал ждать Антона. Он пришёл сразу, как погас везде свет, в одних трусах. Мы просто набросились друг на друга, целуясь и обнимаясь. Ночью, особенно южной, чёрной, тело Антона воспринималось как-то по-другому, более чувственно. Я ощупывал его крепкие плечи и грудь, его член казался громадным в ночи, его запах возбуждал меня. Мы не спали часов до 4-х утра, а затем он также ушёл через заднюю калитку.

Так и пошло: встречались втроём на пруду, весело проводили там время, а ночью Антон приходил ко мне. Всегда доводил меня до оргазма. Однажды днём бабушка сказала мне:

- Ты будь поосторожней с Антоном. Он у нас такой ловелас!

От её слов у меня округлились глаза, и я чуть не упал в обморок. Она продолжила:

- Этой ранней весной он был приглашён на день рождения к девушке, её Леной звать. Так вот, все хорошо выпили и разбрелись кто куда. Антон оказался с этой Леной в сарае, и он там хотел её изнасиловать. Порвал на ней трусы и платье. Был такой скандал - на всю деревню. Мать этой девушки возила её на медицинское обследование, причём два раза и к разным гинекологам. Так никто и не знает, было у них что или нет. И кому теперь такая девушка нужна, так ославил её. Смотри, что бы он и тебя к девочкам не затащил и вы в групповую чтобы никого не изнасиловали. Сразу срок дадут!

Я стоял перед бабушкой просто убитый этим сообщение. Пошёл на свою кровать под дерево и лёг.

Так вот почему Антон всех избегает, не ходит на танцы, пляж стороной обходит. Я вспомнил разговор Макса и Антона тоже об этой Ленке. Мне стало так жалко Антона. Бедный парень, оказался изгоем в своей же деревне. А затем мне стало жалко себя, прямо хоть плачь. Мне очень нравился Антон. А как он ко мне относится?

Вспомнил, как у нас произошло всё в первый раз. Тогда наши желания совпали, всё же было просто и классно, по обоюдному желанию. Значит, он бисексуал, актив. Я сколько раз просил его, чтобы он у меня пососал, но он только лицом тёрся, объясняя, что не может пересилить себя и взять у меня. А я кто? Да, гей! Но мне тоже всегда хотелось войти в Антона. Пальцами я много раз ласкал его дырочку. Но чтобы войти в него пальцами? Нет, он сразу же обижался. Один раз всё-таки было. Решил пока ничего ему не говорить.

Ближе к вечеру зашёл Антон, и мы как всегда пошли купаться. У пруда нас ждал Максим. Что-то не особо в этот раз мы и радовались, и купание прошло так себе. Макс всё время вопросительно смотрел на меня, чувствовал моё хреновое настроение. Ночью пришёл Антон. Но секса у нас не было. Мне просто не хотелось. Наверное, с часик повыясняли отношения, и он ушёл домой. Блин! Вот такое, казалось бы, далёкое и неприятное событие у Антона коснулось и меня.

Я переживал всё это снова и снова. А он же был со мной добрым и немного снисходительным. Я для него покорённая вершина. И я неожиданно потянулся к Максиму. Он стал чаще бывать у нас дома. Но на пруд мы ходили втроём. Однажды так брызгались в воде, сначала каждый сам за себя, а затем мы с Максом стали брызгать на Антона. Он выскочил из воды и стал прыгать на одной ноге, стараясь вылить воду из уха. Я обнял Макса и попросил его покатать меня. Прильнул к нему всем телом, обняв его и руками, и ногами. А затем я подумал:

"Ведь он просил меня ещё как только я приехал - подрочить ему". Я чувствовал рукой, как сильно бьётся его сердце. И тут же возбудился сам. Мы оба хотели этого, и я потянулся рукой к его члену. Он уже стоял. Приспустив его плавки, я стал дрочить. Казалось член его стал ещё больше. Шкурка опять не закрывала головку, и я водил рукой, как по обрезанному члену. Руки Максима гладили мои ноги, а когда он отвёл их назад - за попу и мой член. Мы быстро кончили. Я оттолкнулся от него и немного отплыл. Антон лежал на траве и, кажется, не обращал на нас внимания. Вышел из воды, меня била нервная дрожь. Захотелось уйти от них. Я оделся и сам пошёл домой, оставив их вдвоём в недоумении.

Ночью пришёл Антон. Я чувствовал себя распутником, реагируя на его нежные ласки. Я ждал его, я хотел его как никогда. Я похотливое существо, которое хочет, чтобы его любили. Но любви не было, был улётный секс с классным самцом. Бедная кровать не знала покоя до утра, скрипя своими пружинами. На следующий день, 31 июля, отец Антона отвёз его на своей машине в Майкоп на практику. После его отъезда мне пришлось очень туго. Не хватало его жарких поцелуев, его крепких объятий, и да, да - его члена. Не помогало и общение с Максимом. Конечно, он всё понимал, о многом догадывался, но вёл себя со мной очень сдержанно. Мы иногда дрочили друг другу сначала в воде, а затем у меня на кровати поздними вечерами. Всё изменил один очень жаркий солнечный день.

Пришёл Максим и сказал, что его сосед таскает арбузы с бахчи. Макс предложил мне сходить и своровать или купить у сторожей по паре арбузов. Я взял деньги, авоську и мы пошли с ним на бахчу. Это далеко, но идти мимо целинного поля, где мы собирали с Антоном землянику. Дошли быстро. Вышли из лесополосы на бахчу. Сторожей не было видно. Мы сорвали по одному арбузу и в лесополосе съели их. Тащить домой - далеко и тяжело. Пошли обратно домой.

Когда проходили мимо целины, я позвал Макса якобы на хорошую земляничную поляну, где много ягод, хотя сезон их уже прошёл. Я быстро нашёл нашу с Антоном поляну. Трава там так и не смогла выпрямиться. Но ягоды ещё были на самой верхушке ягодного стебля. Мелкие, но очень душистые. На меня нахлынули такие воспоминания, что я стал возбуждаться. Подошёл к Максиму и обеими руками обнял его за талию. Он настолько чувствовал меня, что прижался уже стоящим членом ко мне. И опять я проявил инициативу - поцеловал его в губы.

Красивый парень с мужественным лицом, старше меня, а вот в сексуальных делах я более активен. Раздел его, он меня, и мы долго катались по траве, целуясь и обследуя друг друга. Затем, опять же я первый лёг головой к его паху и взял его член в рот. Вдруг почувствовал его возбуждённое дыхание у себя в паху и нежные скользящие движения по члену. А затем влажность его горячего рта, куда проваливаюсь до яиц. Его чмокающие и давящиеся звуки. Макс со сладострастием, закрыв глаза, нанизывался на мой член.

И понеслось! Яростно вверх, вниз, ещё, ещё... Облизываю его крупные яйца, затем по одному в рот, губами тянусь к промежности - вылизываю, и снова этот несгибаемый член в рот. Вверх, вниз, не понимаю не соображаю, я где-то... Яркая вспышка оргазма. И тут же чувствую, как дёргается член Максима у меня во рту и его сперма бьёт меня в нёбо, горло и заполняет мой рот. Я открываю его, и душистая солоновато-сладковатая жидкость вытекает на зелёную траву. Я тянусь к члену и высасываю остатки спермы, играюсь языком по уже слабеющей плоти. С любовью смотрю на Максима, разворачиваюсь и целую его в губы.

- Максим! Макс! Я тебя люблю! У меня первый раз сосут. Как это здорово!

- У меня тоже это впервые.

Мы лежим голые в зелёной траве, на очень ярком солнце. Я отмечаю, что жаворонков уже нет. Наверное, готовятся к зиме. Его пытливые голубые глаза смотрят на меня.

- Макс, сделай мне массаж спины.

Я разворачиваюсь и ложусь на живот. Он садится мне на попу и руками разминает спину. Опускается ниже, садится на ноги и разминает попу. Я лежу совсем расслабленным. Жду его пальцы в попе. Нет, не решается. Мы меняемся местами. Теперь я делаю массаж спины и разминаю его попу. Но я уже опытен, у меня всё уже было и много раз. Руками раздвигаю его половинки и вижу коричневое колечко ануса в тёмных волосках. Слюной смачиваю его много раз и только большим пальцем тру его и давлю на колечко. Палец туго входит в девственное очко, и оно плотно обхватывает его. Он дёргает попой, но молчит.

Я засовываю до конца и много раз повторяю это. Затем опять смачиваю слюной и по очереди засовываю два пальца, разрабатывая очко. Нависаю над Максимом и уже членом давлю туда. Очень медленно вхожу в него до конца. Макс лежит подо мной с закрытыми глазами и с гримасой боли на лице. Начинаю делать мелкие фрикции. Макс стонет, но ничего не говорит. Всё ещё не веря в происходящее, начинаю быстро его трахать. Оргазм подходит быстро, очень сильный. Но я не думал об удовольствии для Максима, мне хотелось побыстрее, чтобы он не выскочил из под меня. С него не встаю. Виновато трусь о его шею, голову, целую его. Но я очень растерян, не понимаю, как такое было возможно. Лежу рядом с ним. Долго молчим. Не выдерживаю:

- Макс, ты голубой?

Хотя и так всё ясно и понятно. Короткое:

- Да!

И опять долго молчим.

- Вы с Антоном любовники?

- Нет, никогда у меня с ним ничего не было. Однажды я попытался у него взять в рот, но он ударил меня в лицо. Больше недели я ходил с синяком под глазом. Он знал кто я, но никому ничего не рассказывал. Оказался хорошим человеком. Страшно представить, что бы было со мной, если бы он был болтлив и непорядочен. Надеюсь, что мы с ним хорошие друзья. Он знал, что мы с тобой обязательно будем вместе после его отъезда. Как видишь - не ошибся.

Наши отношения с Максимом сложились очень хорошо. С этого дня мы влюбились друг в друга по-настоящему. Мы разговаривали с ним абсолютно обо всём и знали, как доставить друг другу удовольствие. Он всегда сдерживал меня, и у нас иногда секса не было до двух дней. Но зато потом отрывались сполна. Мы с ним мечтали жить вместе. Как только немного встанем на ноги - обязательно съедемся. В лице Максима я нашёл себе потрясающего друга, родного человека.

Мы с дедом съездили в город, где я купил себе билет домой. Но мне так не хотелось уезжать с этой захолустной деревни. Никогда не думал, что найду здесь столько радости и удовольствия. Антон, Максим - в моём сердце навсегда!

В день отъезда рано утром пришёл Максим. Ему тоже было тяжело расставаться со мной. Мы сели на заднее сиденье машины и всю дорогу держались за руки. Сидели молча, мы разговаривали руками. Страстно сжимали пальцы друг друга, перебирая их. Как же хотелось большего - но нет.

Подошёл поезд, я вошёл в вагон и стоял возле открытой двери. Смотрел на Максима, но слушал последние наставления деда. Поезд дёрнулся и медленно стал отходить.

Максим смотрел на меня широко распахнутыми голубыми глазами. Поезд стал набирать скорость. И вдруг Максим бросился бежать по платформе следом. Моё сердце сжалось от горечи разлуки. Я высунулся из двери, схватился за поручни и что есть мочи заорал:

- Максим! Максим!

Перепуганная проводница стала втаскивать меня в вагон.

- Ненормальный! Свалился бы под колёса!

Она захлопнула двери и закрыла их на ключ. В моих глазах стояли слёзы. Я ей говорю:

- Я люблю его!

Она с равнодушием:

- Кого?

Я:

- Максима!

Она не зло:

- Ну точно ненормальный!

Поезд пришёл точно по расписанию. Меня никто не встречал, родители на работе. Попив чаю, сразу же сел писать письмо Максиму. Невыносимо тяжело начинать жизнь без любимого парня: растерян, расстроен, подавлен. Но я понимал, что это состояние временное, что впереди меня ждёт яркая, наполненная любовью жизнь.

страницы [1] [2] [3] [4]