Совпадение вкусов (глава 1)

Часть 1

Мать с отцом разошлись, когда я оканчивал основную школу. Семейная история гласит, что отец сволочь и блядливая скотина, который засмотрелся на молоденькую девчонку "ноги-от- ушей" со смазливым личиком. В целом, это правда. Отец этого от меня особенно и не скрывал, хотя откровенный разговор состоялся у нас с ним только через полтора года после их с мамой развода. Отец укатил с новой женой в Штаты, где открыл своё дело, связанное с каким-то узкоспециальным медицинским оборудованием, и теперь зашибает нехилые деньги. Приехав по работе в Россию, он связался со мной, и мы почти на три дня рванули на спешно снятую дачу, где рыбачили, слегка выпивали и трепались обо всём на свете. Он показывал фото своей 22- хлетней супруги, и мой крепыш однозначно поддерживал отца в его выборе спутницы жизни. Тогда я только начал открывать для себя сексуальный мир, поэтому отец повёл себя как настоящий батяня, ответив на все мои вопросы спокойно, не без стёба прокомментировал мой каменный стояк на мачеху и успокоил меня в целом, сказав, что в интимной жизни нормально почти всё, главное предохраняться и не опускаться до безостановочных связей.

Батя остался мной вполне доволен, да и я не испытывал к нему никаких обид, поэтому расстались мы друзьями. Через пару месяцев мне наложенным платежом пришла международная студенческая карта и письмо от отца. Он извинялся за то, что не платил алименты на меня, и вообще вёл себя как идиот. В качестве компенсации он пообещал каждый месяц переводить мне по полторы штуки долларов. Между строк он написал в качестве одной из причин "полное совпадение вкусов".

Такая финансовая свобода сильно развязала мне руки. Нормальные качественные шмотки, парфюм, возможность пару раз в год ездить на отдых - всё это, недоступное многим моим ровесникам, сильно меня изменило. Причём в лучшую сторону: я начал следить за собой. Бассейн, волейбольная секция, пробежки по утрам, любительские спарринги с одной стороны, выставки, музеи и завсегдатайство в библиотеках с другой. Нечего и говорить, что молодым человеком я стал в высшей степени интересным. Первый секс у меня случился на восемнадцатилетие, а дальше понеслось по накатанной. Постоянной подружки не было, причём меня это в целом вполне устраивало.

Так прошло ещё два с половиной года. Я поступил в Московский Государственный на факультет истории искусств, завёл знакомых в московском бомонде, благо отцовская помощь не прекращалась. С отцом мы общались часто, в основном по Интернету, пару раз я слетал к нему в Штаты. Он был вполне счастлив в браке, жена его, действительно редкостная красавица родила ему ещё одного сына, которого он назвал Майклом. Майки оказался милейшим розовощёким карапузом, с которым мы быстро поладили.

Возвращаясь из последней поездки к отцу (которая длилась все летние каникулы после первого курса, за вычетом практики), я забыл предупредить маман о том, что я скоро осчастливлю её своим возвращением, а поэтому домой поехал на такси. Мать была женщиной деловой, бойкой, и очень красивой. Поначалу я не мог понять отца, потому что в плане красоты он сменил шило на мыло. В свои 38 мать выглядела на смелых 8-10 лет моложе, очень свежо и всегда собранно. Обладала прекрасной фигурой, незаурядным умом и должностью заместительницы начальника какой-то жутко крупной логистической компании. В дополнение к этому прекрасно готовила всю грузинскую кухню, пела так, что брало за душу и успевала печься о моём образовании и развитии. Так вот, я это к тому, что мать была завидной невестой, но отца она любила до безумия, а потому ни с кем так и не сошлась после развода, хотя я понимал, что разовых интрижек у неё за эти годы было предостаточно. Она никогда этого со мной не обсуждала и ни одного её мужчину я вживую не видел.

Так вот, зайдя в прихожую, я увидел две пары новой мужской обуви - офисные туфли со средним носком и кроссовки для бега. Размера и то и то было солидного 44-го, из чего я заключил, что комплекции мамин хахаль нешуточной. Справедливо отметив, что это не моё собачье дело, как моя мать проводит досуг, я закинул сумки в свою комнату, загрузил стиральную машинку, сполоснулся после дороги гипоаллергенным гелем для душа, несколько бутылок которого я предусмотрительно купил в Штатах - у нас такого днём с огнём не найдёшь, а у меня сильная аллергия именно на гели для душа; мыться же одним мылом страшно надоедает. Свежевымытый, пахнущий кедровыми шишками я натянул новые серые боксёры (тоже привет Штатам), домашние шорты, накинул футболку и растянулся на диване перед теликом с бутылкой сока и твёрдым намерением пересмотреть "Дьявол носит Prada".

Нужно как-то описать себя. Рост 187 сантиметров, как говорят, с тенденцией к росту. Косая сажень в плечах, накачанный, но фигура сбалансирована правильно - спасибо бассейну и волейболу. Качалку я слегка презираю, в отличие от отца, который проводит там по 7-8 часов в неделю стабильно, порой и больше. Размер ноги - 43. Волосы очень тёмные, почти чёрные, но с синеватым отливом, густые брови и длинные ресницы, на груди и ниже умеренно волосат. Как говорила моя бывшая девушка (и настоящая подруга по совместительству): "Андрей, если ты не закадришь супермодель в будущем - я прямо не знаю. С твоими данными - только красавицу".

В общем я спокойно смотрел кино, когда в замке защёлкал ключ и зашла мать. Конечно, без обнимашек, воплей: "Как вытянулся!! А похудел-то как! Всегда знала, что эти пендосы нормальной еды никогда не видели!" не обошлось. Программа минимум была выполнена на отлично, хотя я понимал, что мать и впрямь рада меня видеть, соскучилась... И ужасно хочет посплетничать. Тем более, что ботинки в коридоре не давали покоя и мне, и я понимал, что разговор рано или поздно зайдёт именно об их владельце.

Мы сидели на кухне и хрустели салатом. Мама листала фотки у меня на айфоне, сально хмыкая, когда видела отца с новой женой. Она уже привыкла к их разводу, даже пару раз общалась с ним по телефону. Было видно, что зла она уже не держит, только лишь фоновую обиду, но так она вообще навсегда.

- Ты в Цетрал парк кормил пушистых сатаней?

- Так нельзя же, ма. Они потому и плодятся, что их прикормили хорошенько. От этих белок никакого спасу нет. Хотя выглядят они и впрямь милашно. Смотри, одна залезла к Майки на коляску!

- Он очень похож на тебя. Вы оба в отца, от... нас... в вас почти ничего нет. Вырастет, будет таким же красавцем как и ты. Ты там с девушкой не познакомился?

- Ой да ладно тебе - я неловко отшутился. Впрочем мать и не настаивала. Знала бы она, с какими девчонками я зажигал во Флориде по подбиву отца. Но, это, конечно, разговор не для маминых ушей.

- Ма, а чьи это кроссы у нас в прихожей стоят? Я вроде Nike не ношу...

Случилось неожиданное: мать слегка покраснела. Как я уже говорил, мать моя была женщиной волевой, не из робкого десятка и уж совершенно точно лишена излишнего кокетства. Но тут - покраснела как девчонка.

- Ну понимаешь... Ты знаешь, что после ухода отца у меня не было постоянного партнёра, только "оказии" на 2-3 раза. И мне было в принципе удобно - никаких грязных носков на люстре, минимум обязательств. Я могла спокойно посвящать тебе то немногое время, что оставалось после работы. Все от этого были в плюсе, а я... Мне кажется, я просто боялась серьёзных отношений чуть более чем. Всё же твой отец - отличный человек, да и что говорить - великолепный любовник. А другого такого человека попробуй найди. Ну я и не искала. А Макс... Ну Максим Сергеевич, мой начальник, он начал оказывать мне знаки внимания, ну, я и подумала: почему бы нет. И знаешь что - он обалденный мужик. Тебе он обязательно понравится.

Я усмехнулся.

- Да, мать, ну ты даёшь. Только сын за порог, ты ухитрилась в абьюз вляпаться. На работе не сказалось?

- Не-а. Мы делаем вид, что ничего нет. Те более, что наши с ним роли номинальны, по факту мы тянем фирму на равных уже лет 5. И вообще - за 8 лет совместной работы он всего один раз настоял на своём именно как начальник. Я думаю, мы справимся, - мама ловко выдернула у меня из рук миску с остатками салата и быстро всё подъела.

- Ну-ну. И давно он у нас живёт? Если судить по двум парам обуви - то да. Ему зарплату сократили и на съём квартиры перестало хватать?

- Дрей, прекрати! Всё у него в порядке с жильём, и если уж на то пошло, то большую часть времени я у него живу. Сегодня пришла, чтобы помочь Елене Петровне прибраться к твоему приезду, да ты вон сам нагрянул. А Макс сегодня придёт к нам на ужин. Так что мои к тебе убедительные: исчезни до вечера, и постарайся не испортить матери последний шанс обрести счастье не только в постели, но и в быту.

- Ой, ма, да ладно тебе, последний...

- Сгинь!

Часть 2

Делать было нечего - я быстро переоделся, надел кроссовки, взял портмоне и пошёл гулять. На выходе из подъезда столкнулся с ЛенПетровной, которая работала у нас с моего раннего детства, сначала моей нянечкой, а после - домработницей. Она была для нас как ещё один член семьи, поэтому перед её приходом мы старались навести максимальный марафет самостоятельно. Она только смеялась над этим, но была женщиной непритязательной и благодарной. Мы обнялись, поговорили, и я пошёл наконец гулять. То есть к Петрухе.

Петруха был моим школьным товарищем, а теперь и институтским. В школе про нас часто ходили слухи, что мы геи, хотя это было не так, и уже в институте мы прослыли альфа- ебарями. Что в целом так и было. Петя, такой же красавчик как и я, только русоволосый и с огромными зелёными глазами, в которых потонуло не одно девичье сердце. На пару сантиметров выше меня (как он сам любил добавлять - и длиннее), с мягким тембром голоса и золотым характером. Петя был идеальным другом: никогда не оставлял меня одного во время драки, помогал с домашними заданиями по алгебре (взамен получая помощь с английским), всегда зависал со мной, предпочитая мою компанию любой другой. Я отвечал ему взаимностью, поэтому мы были не разлей вода.

Выйдя из лифта и подойдя к квартире Пети (в которую он переехал жить после поступления в институт, благо, финансовое положение его семьи без проблем позволило прекратить сдавать её, тем более что это была Петина квартира, доставшаяся ему от бабушки), я с удивлением понял, что дверь в квартиру слегка приоткрыта. Немного, но всё-таки заметно. Из его спальни доносились приглушённые стоны, по которым я сразу понял что день у моего друга идёт как надо. Причём голосов было три, а значит день шёл совсем как надо.

Я зашёл, прикрыв за собой дверь, тихонько проскользнул на кухню, налил сока и стал отвечать на скопившиеся мейлы. Через примерно минут 20, судя по звукам, Петя "финишировал" и в ванну мимо меня пробежала Олеся, бывшая Пети. "Странно, вроде они крупно повздорили. Ну да ладно, разберёмся".

Пока Олеся плескалась в ванной (минут 15), Петя "финишировал" ещё раз, и я услышал его голос: "Надо Олеську выгонять, уже хрен знает сколько там торчит. Пойдём пока минералки выпьем". Я вальяжно расселся, приготовившись к, мягко говоря, неожиданной встрече. Но то, что я увидел, было даже слишком неожиданно.

Петя открыл дверь спиной, попутно (и весьма развратно!) целуясь с худощавым парнем лет 22, жилистым и очень крепким на вид. Оба они были абсолютно голые, отчего было видно сеть веснушек под правой Петиной лопаткой. Было много чего ещё видно, кстати, но тут этот парень увидел меня и охнул.

- Твою мать! Петь, кто это?

Петя повернулся, увидел меня и побледнел. Я отметил, что его ещё полустоячий член весь в сперме, а сам он тяжело и хрипловато дышит. Он смотрел на меня молча, в упор и очень испугано.

- Да уж, а я то надеялся пересмотреть "Хоббита", дёрнуть по пивку и поболтать. Но смотрю, ты время ещё веселее проводишь.

Сказать, что я был в шоке - это больше чем промолчать. Не знаю, от чего я больше удивился - от того, что мой друг бисексуал, или от того, что он не просто трахает парня, но ещё и целуется с ним, возбуждается от него. Это что же получается, я теперь тоже объект вожделения?

- Саш, не посидишь в комнате? Нам поговорить надо, - Петя выдавил это из себя, как будто ему что-то мешало говорить.

- Конечно, не проблема - парень, названный Сашей, вышел, деликатно прикрыв за собой дверь кухни. В ванной всё ещё плескалась Олеся.

- Да, ты видимо очень рад меня видеть. Не обидишься, если руку тебе пожимать не буду? А то не знаю, что теперь от тебя можно подцепить... - я говорил зло, но при этом осознавал всю иронию ситуации. - Ну? Не объяснишь, что это было?

- А чего тут объяснять. Ты же вроде не маленький. Был тройничок. Я, Олеся и Саша. Мы все трое би; ты знаешь, я с Олесей расстался год назад из- за этого, недавно сам осознал, что такой же, позвонил, попросил прощения, ты помнишь, мы сильно скандалили перед разрывом. Она поржала, сказал что её новый парень тоже би. Слово за слово, предложила встретиться, мы оба согласились. Секс у нас уже третий раз, причём они оба просто улёт.

- А мне ты сказать об этом не хотел? Ты же вроде как мой лучший друг, нет?

- А ты мне совсем всё рассказываешь? Всё-всё? И то, что первый секс у тебя был с девушкой, которая была в то время моей, ты мне тоже об этом говорил? Вроде нет. Потому что прекрасно понимал, что это было спонтанно, что я буду беситься, но всё равно выберу тебя. Поэтому вы оба промолчали, и молодцы. Я только полгода назад узнал случайно. А об этом... Я знал, что ты не поймёшь и отреагируешь именно так, как ты и отреагировал, поэтому и не стал говорить. Много тебе радости это знание принесло? - Петя тем временем сполоснул руки, вытер их полотенцем и протянул мне руку для рукопожатия: На, жми и не пизди о чём не надо!

Я вздохнул, но руку пожал. В принципе, мне действительно не было дела до того, как и кого именно любит мой друг. Наша дружба от этого нисколько не страдала. Просто удивлён я был, конечно, донельзя.

Пётр плюхнулся голой жопой на стул, и тут же вскочил. В его глазах заиграл тот же блядливый огонь, что и перед каникулами, когда мы вдвоём жарили нашу однокурсницу в душе волейболисток.

- Знаешь что... А давай мы с тобой устроим четверничок. Заодно и поймёшь мою позицию.

И несмотря на все мои "тычтоблядьохуелчтоли", он схватил меня в охапку и потащил в спальню.

Саша лежал на разложенном диване, на чистой простыне. Отработанный комплект постельного белья уже лежал кулём в углу комнаты. Саша оторвался от телефона и вопросительно посмотрел на нас.

И тут... Я не знаю, что произошло со мной. Я сто раз видел голых парней и мужиков: видел отца, который пялит мачеху, тренера по волейболу, красивейшего мужика 28 лет, который лихо жарил девочек в тренерской, своих приятелей во время вечеринок, да того же Петю и Сашу пять минут назад. Но то ли протраханный воздух комнаты вскружил мне голову, то ли я в себе раньше что-то не понимал, но я впервые посмотрел на парня... с интересом. С тем самым интересом.

Эх, если бы я знал, что ждёт меня через пару месяцев, я бы наверное вёл себя совсем по-другому. Но я просто застыл на пороге комнаты, жадно смотря на Санька.

Петя гыкнул: "Саш, похоже наш альфа-самец созрел для экспериментов. Обслужи-ка его ещё лучше, чем меня, если это возможно, конечно".

Сашок понимающе ухмыльнулся, легко соскочил с дивана и подошёл ко мне. Стянув с меня футболку, он впился губами мне в подбородок, и пошёл языком по всему телу, не быстро, а так, что мне казалось, что через меня пропустили ток. Уверенно скользнул языком по правому соску, попутно слегка прикусив его зубами, по кубикам пресса, по блядской дорожке. Встав окончательно на колени, посмотрел на меня, ухмыльнулся ещё шире и резким движением стащил с меня шорты вместе с трусами. Медленно прошёлся языком по члену, поиграл кожей вокруг головки и взял его в рот.

Саша сосал превосходно. Не могу припомнить, чтобы кто-то до него обходился с моим членом более умело. Он хлюпал слюной, которая обильно текла по его подбородку, глотая мой член по самый корень и упираясь носом в мой лобок. Он оказался любителем горлового минета, что мне было только на руку. Войдя в раж, я нещадно ебал его в рот, а он ухитрялся ещё и суперсексуально стонать. Он был очень хорош. Тёмные волосы, точёная челюсть, яркие болотно-зелёные глаза, которыми он время от времени блядливо смотрел на меня, как бы призывая драть его ещё яростнее.

Петя обнял меня сзади. Это было странно, поскольку я привык этого человека видеть в любом качестве, но никогда бы не подумал, что его мощные руки так нежно могут обвить мою шею, что его тело такое тёплое и такое родное. И тем более не представлял себе, что его стоячий член будет при этом упираться мне в жопу. Но он жарко дышал мне в ухо, порой прикусывая мочку, целовал шею, водил руками по спине. В каждом движении парня чувствовалась неподдельная нежность, он хотел, чтобы я любил, чтобы я был рядом с ним. Он хотел меня. И это меня таааак возбуждало.

В какой-то момент Петя дохнул мне: "Выеби его. Он готов. Он хочет тебя, посмотри", - и действительно, Сашин хер стоял колом, а его стоны разносились, казалось, по всему кварталу. Я, усмехнувшись, ответил: "С радостью".

Часть 3

Саша был немедленно поднят с колен, брошен на кровать, положен в миссионерскую позу. Он бормотал что-то про смазку и презервативы, но мне было как-то похуй. Я животно хотел этого шалавёнка, поэтому вошёл в него с размаху, как в тёплую морскую воду. Очко паренька, знатно растерзанное Петей, впустило меня с громким хлюпаньем, хорошо смазанное Петиной же спермой. Саша заорал. Я догадывался, что мой 23,5х6 - это действительно большой член (против 19х5 Пети, что тоже немало), но до этого дня не понимал насколько, потому что ни одну девку я не ебал так нещадно, ни в одну не входил с размаху.

Я остановился, не вынимая член из Сашиной задницы. Парень стонал, выгибаясь всем телом, но он был прижат мной к кровати, а его руки я держал своими. Петя тихонько матерился, как я понял, от восхищения тем, насколько я контролирую Сашу. Он начал тихонько подрачивать, глядя на то, как его любовник стонет под другим парнем. А Саша всё так же стонал, пульсируя очком. Я лёг на парня, прошептав ему на ухо (опять же, не понимаю, откуда у меня была такая злость и осведомлённость с возбуждением пополам):

- Сейчас я начну тебя ебать. Вариантов у тебя нет. Но ты можешь расслабить своё колечко, и тогда со временем ты начнёшь получать от этого удовольствие, или же я разъебу тебя нахуй, так, что ты не то что трахаться, ходить не сможешь 3-4 дня. Выбирай, сладкий мой, - и я больно прикусил ему мочку уха, Саша застонал ещё сильнее.

Я почувствовал, что анальное кольцо парень расслабил, настолько смог. Тогда я начал медленно вынимать хуй, который стоял просто колом, а потом также медленно вставлять его до упора обратно. Саша орал. Петя, который лёг рядом с ним на бок, закрыл ему рот поцелуем, но парень продолжал громко стонать. Я каким-то пришлым инстинктом понимал, что боль пройдёт только под натиском, и начал дикую еблю. Саша орал. Так не орала ни одна моя девушка, наверное потому, что ни одну из них я не ебал так напористо, зло и активно. Понимая, что член у меня внушительный, я старался быть нежным, доведя девочку до оргазма 2-3 раза тем, что был внимателен к эрогенным зонам, только после этого начиная двигаться на полную амплитуду. Здесь же не было ничего подобного. Я просто ебал парня в дырку. Его дупло выгибалось на моём члене, он стонал так, что это заводило меня ещё сильнее, я был весь в капельках пота. Пётр тем временем присунул ему в рот свой член, так тот ухитрялся как-то обслуживать и Петьку, во всяком случае тот, слегка пощипывая свои соски, стонал едва ли не громче Сашки.

Разъебаный воздух комнаты был разъёбан окончательно. Но тут случилось что-то совсем уж непредвиденное: Саша отстранился от Петиного хуя и попросил меня лечь на спину. Сам же он вскочил на меня, в один присест сел на мой хуй и начала на нём скакать. Орал он при этом невероятно, но темп держал железно. Периодически, он наклонялся ко мне и совершенно блядски лизал мои уши, прикусывал мочки, целовал в губы, как в последний раз. Петя, как я видел это по его лицу, в конец оцепенел от происходящего, было видно, что такое происходит впервые.

В какой-то момент в комнату зашла Олеся, которую Петя с ходу поймал за руку, и, не слушая её протестов, начал ебать стоя, прижав девчонку к стене. Наши стоны и вздохи смешались в одну нереальную секс- симфонию, которая заводила каждого из нас всё больше.

Первым кончил Сашка, причём кончил "жопой", не прикасаясь к члену, который всё это время стоял колом. Следом кончил я, спустив всю сперму Сашке в задницу, который вздрагивал при каждом моём "выбросе", а после обнял меня, не слезая с хуя, и обмяк. Петя трахал Олесю ещё минут 8, держа её то за волосы, то грубо вжимая в стену. Наконец он тоже застонал, вытащил член из пиздёнки Олеси и обильно кончил ей на задницу, размазывая сперму крупной головкой.

-И зачем я только мылась? - шутливо спросила Олеся. Было видно, что удовлетворена она по самое немогу. Мы с Сашкой ещё лежали в обнимку, мой член, уже изрядно потерявший крепость, всё ещё закрывал пареньку задний проход. Когда я вытащил своего дружка, из очка Сашка полилась сперма с небольшой примесью крови.

- Порвал всё-таки, - грустно сказал Сашка, хотя глаза его грустными вовсе не были.

В них плясали блядливые огоньки, которые он даже не пытался скрывать, поглаживая мою грудь и опавший, перемазанный спермой член.

Потом мы пошли с Петей в ванную, где Петя мастерски отшлифовал мой хер своим ртом, доведя меня ещё до одного, совершенно опустошительного оргазма. Сосал Петя как пылесос, заглатывая мой член глоткой без малейшего намёка на рвотный рефлекс. Потом он нежно вымыл меня, используя мыло Олеси (он, наверное, единственный помнил, что у меня аллергия на большинство гелей для душа, даже мать об этом периодически забывала).

- Петь, как же так. Мы же с тобой столько баб переебали. И мы друзья. И... - я настолько запутался в своих чувствах к здоровяку, который нежился сейчас со мной в обнимку в ванной.

И Петя поцеловал меня. Крепко, безумно нежно и очень долго. Потом посмотрел на моё смущённое лицо и расхохотался:

- Да чего ты так переживаешь? Как ты верно отметил, мы друзья. А теперь ещё и любовники. Неужели ты думаешь, что какие-либо проблемы перевесят тот пиздец, который между нами происходит? Или ты этого не хочешь? - голос Пети зазвучал непривычно высоко, сам он выглядел неприятно встревоженным.

Я вгляделся в его красивое лицо, и вместо ответа поцеловал его, хозяйничая языком у него во рту, а рукой под водой лапая его подкачанную задницу. Петя стонал и кайфовал. Потом я уютно улёгся к нему в объятия, он обнял меня своими крепкими руками, и мы ещё минут десять блаженно лежали в пене, пытаясь отпечатать каждое мгновение в объятьях друг друга.

Наше блаженство прервал стук в дверь ванной:

- Ребята, я конечно понимаю, что вы там нежитесь, но Саша настолько завёлся, что, после того как вы ушли, трахнул меня ещё пару раз, я снова вся мокрая, со спутанными волосами и злая. Даю вам 10 минут, после чего начинаю ломать дверь в ванную и убивать её обитателей, - Олеся напоследок ещё раз стукнула кулаком в дверь и ушла.

Мы помыли друг друга, после чего я оделся, крепко поцеловал каждого участника этой невероятной мини-оргии, после чего, объяснив, что мне нужно немного выпить одному после случившегося, обдумать всё, а также морально подготовится к предстоящему знакомству с отчимом, я поехал в пивбар в центре города.

В пивбаре недалёко от Чистых Прудов работал один весьма приятный бармен, с которым мы не то что приятельствовали, но когда я приходил выпить, подолгу общались и прекрасно проводили время довольные друг другом. Ему было около тридцати, высокий, похожий на медвежонка с просто шикарной бородой, он прекрасно разбирался в пиве, в девушках да и в жизни в целом. Так как разговоры наши с ним были всегда вполне откровенными, я после второго стакана милк стаута рассказал ему, что собственно произошло около часа назад.

Серёга усмехнулся (опять же, некоторые смыслы этого смеха дошли до меня намного позже) и поздравил меня с новыми удивительными открытиями в жизни. Особенно его порадовал "броманс" с Петей - такое, мол, нечасто встречается. Мы поржали друг над другом, я выпил ещё пару кружек пива и с ужасом понял, что до ужина осталось минут 15. Так что быстро расплатился, попрощался с Серёгой (он обслуживал других посетителей, так что просто махнул мне рукой) и, прыгнув в первое же такси у бара, поехал домой.

Когда я зашёл домой, из кухни уже доносились стуки вилок о тарелки, а в прихожей стояли ещё одни мужские туфли большого размера. Мать прокричала:

- Дрей, мой руки и за стол, а то индейка остынет! - я пошёл мыть руки, попутно думая о словах Серёги и о том, как бы не спалить своё лёгкое подпитие.

Максим Сергеевич сидел спиной ко входу в кухню, поэтому когда я вошёл, он медленно положил столовые приборы и, встав, повернулся ко мне, чтобы поздороваться. Честно говоря, я сразу понял, почему он понравился матери. Этот мужчина был просто бесцеремонно красив. Выше меня сантиметров на 5, с тёмно-каштановыми волосами, чёрными глазами и абсолютно правильными чертами лица. Фигура, на первый взгляд не особо накачанная (из-за делового костюма), была на самом деле именно таковой, но более правильно сбита, чем моя или отцовская и буквально пропитана грацией крупных кошачьих. Я знал, что он ровесник матери, но выглядел он, как и она, моложе своих лет, На вид ему можно было дать года 32, чему способствовала нарочно оставленная "фоновая небритость" и отпадная молодёжная стрижка. Было заметно сразу, что человек очень ухаживает за собой.

Мы поздоровались, я сел есть, стараясь не дышать в сторону матери, и кажется, она ничего не поняла, в отличие от Максима (она попросил не называть его по имени-отчеству, и если мне неудобно сразу на "ты", то хотя бы на "вы" и только по имени), который загадочно ухмыльнулся на мамин вопрос ко мне, что я делал днём. Мне показалось тогда, что он почувствовал пивной запах, но не сдал меня, чем конечно, завоевал определённые симпатии.

В конце ужина мама и Максим сказали, что будут жить в основном у Максима дома ("А я тебе говорила сразу, между прочим!"), но просят, чтобы мамина комната не была мной оккупирована, несмотря на классную кровать, потому что мало ли что. Я заверил их, что с учётом того, что в квартире ещё есть моя личная комната, зала, ещё две комнаты, кухня, небольшая кладовая и два санузла - я как-нибудь справлюсь с "катастрофической" нехваткой места и переживу без маминой комнаты. Максим пошутил, что если мне так понравились его кроссовки для бега, я могу их забрать себе, на что я, конечно, как фанат Adidas, презрительно отказался. Мы много шутили, я рассказал ещё раз как съездил в Штаты, а потом мама вместе с Максимом уехали к нему.

Часть 4

Так прошло два месяца. Я жил предоставленный сам себе в огромной квартире. Мама и Максим ночевали в ней в лучшем случае пару раз (его квартира была через две улицы от их офиса). Я периодически оставался у Пети, с которым мы теперь не только трахали, но и трахались. Мне первое время это казалось очень странным, но потом я перестал париться и просто наслаждался тем, что мой лучший друг ещё и поёбывает меня и подставляется сам. Это было необычно, но когда Петя распечатывал меня, я совсем не почувствовал боли, только нежность моего друга. Он смотрел мне в глаза, входя в меня буквально миллиметрами своего нехилого хера, а потом, когда я привык, стал ебать меня, зажав рот рукой. Мы поменяли все возможные и невозможные позы, кончали с криками, как животные. В ту же ночь я трахнул Петю, унижая и доминируя над ним ещё сильнее, чем он надо мной. Он овивал меня своими крепкими ногами и отдавался так, что мне было даже завидно, что я так не могу. Институт мы на следующий день прогуляли (что случалось с нами редко), просто лежали в кровати, целовались и ласкали друг друга. Пётр честно признался, что со мной ему скорее нравится пассивная роль, хотя он и готов к экспериментам. И мы... экспериментировали. Я мацал его накачанную грудь, другой рукой проникая ему в анус, а рот затыкая поцелуем. Мы использовали весь набор бывшего девственника - воск, кляпы, связывание. И когда я входил в него, он кричал, он плакал - он умолял продолжать, долбить, долбить, долбить его сильнее. И я делал это, вжав моего огромного друга, моего прекрасного любовника в простыни. А потом, кончив уже наверно пятый раз, он обнял меня и прошептал:

- Я люблю тебя. Я люблю тебя, Андрей.

С этого дня всё изменилось. Ноябрь прошёл для нас под знаком любви, потому что нам так хотелось. Мы устраивали регулярные секс-марафоны, в которых периодически участвовали Олеся и Саша. Сашу мы выебали в два хера, от чего он потом не мог отойти почти неделю. Олесю мы тоже частенько имели в две дыры, причём она особенно кайфовала, когда мы зажимали её между своими телами стоя, я трахал её в пизду, а Петя - в жопу. Она текла просто ручьём и билась в оргазме по пять-шесть раза за вечер. Саша в это время (если он был с нами) массировал мне или Пете спину или делал одному из нас аннилингус. В общем, мы отчаянно доминировали друг над другом и с окружающими и были абсолютно довольны таким положением дел.

Так вот и получилось, что в квартире, в моём, так сказать, родовом гнезде, почти никого не было неделями. И поэтому, когда я завалился домой в четверг в середине декабря после сложного зачёта (Петя категорично попросил побыть один, поскольку три ночи без сна превратили его в хмыря, а злиться на меня из причины он совсем не хотел) и увидел обувь Максима на сушилке, я немало удивился, особенно потому, что материной обуви не было.

Максим Сергеевич пил чай. Он перетащил чайник, заварку и пару чашек в залу, сидел в большом кресле-качалке поджав ноги и дул на кружку (видимо очередную порцию он заварил только что). Из колонок неспешно играло что-то вроде Листа, но это не точно. Меня он не заметил, поэтому я тихонько прошмыгнул в свою комнату, переоделся в домашнюю одежду. Фишка в том, что свободная жизнь без матери а потом и с Петькой приучили меня ходить дома без нижнего белья, в одних домашних штанах/шортах. И сейчас я без задней мысли надел шорты (дома было очень тепло), натянул футболку с Твитти и пошёл в залу, поскольку зачёт был последний перед физкультурой, к которой мне готовиться было уж никак не нужно, а значит делать было нечего.

Максим, увидев меня в домашнем, немного охренел.

- А ты когда успел прийти? Я вообще ничего не услышал.

- Да минут 10 назад. Вы тут чаёвничали, а я был в уличном, решил переодеться а потом присоединиться. И кстати, а где...

- В Австрии в командировке. Примерно недели на две, может чуть больше. Она очень просила извиниться, что не позвонила, просто там сейчас идёт важный тендер, потом будет несколько раундов переговоров, несколько важных пати. Она собиралась со скоростью реактивного самолёта, поэтому и не позвонила.

- Да в целом ничего, просто увидеть Вас тут, тем более одного, было несколько неожиданно, в квартире почти всегда пусто.

- Ааа. Погоди, а ты сам, ты разве не тут живёшь? Мы как приходили, ты всегда здесь ночевал.

Тут случился лёгкий фейл, поскольку посвящать мать, а тем более перспективного отчима в то, что я "дефективный", я никак не собирался. Но он, судя по всему, всё понял (по крайней мере, я так подумал сначала) и, усмехнувшись, сказал:

- Да ладно тебе, не стесняйся. Кто не сбегал к девушке в твоём возрасте с ночёвками. Тем более, что тебя никто не чекает, в общем-то. Ну, мне же лучше. Это вторая "неприятная" новость для тебя на сегодня. Я временно переезжаю к тебе, поскольку мы с твоей мамой затеяли ремонт, а жить в атмосфере ремонта я с детства ненавижу. Ты же, надеюсь, не против, тем более, что тебя дома не бывает, как выясняется.

Против я не был. Мы с Максимом ещё немного поболтали, заказали пиццу, поели, попутно пересмотрев (я, наверное уже сотый раз) пятую часть "Гарри Поттера". Время было к полуночи, поэтому я пожелал ему спокойной ночи, а он, неожиданно, потрепал меня по голове и тоже пожелал приятных снов.

Сплю я всегда крепко, поэтому когда Петя ночью начинает доёбываться до меня (отсасывает или пытается поебать) я просыпаюсь довольно долго. Но когда в твой анус входит поршень размером с Останкинскую телебашню, ты просыпаешься мгновенно. Проверено.

В общем, я проснулся от того, что мой будущий отчим трахал меня в очко. Руки и ноги мои были стянуты чем-то (чуть позже я узнал, что специальными кожаными ремешками) тонким, но очень крепким. А Максим (ну, теперь-то, наверное, на "ты") сосредоточено долбил меня в жопу.

Я заплакал. Во-первых, это было больно, ужасно больно (член у Максима был просто адской толщины, наверное сантиметров 8 в обхвате), во-вторых, сам инцест от человека, который трахал мою мать, говорил, что любит её, а сам решил воспользоваться жопой её сына, не прошло и суток с её отъезда. Да и мне он в целом был симпатичен. Был.

Я плакал и трясся всем телом. Мне не было ни приятно, ни возбуждающе, меня просто ебали. Как куклу, как секс-игрушку. Сколько длился этот ад, я не знаю. Наверное полночи, может больше (потом я узнал, что чуть меньше часа). Меня вертели на хую, ставили в коленно-локтевую, ебали стоя, ебали в позе наездника. Но всегда так, чтобы я не видел его лица. А я и хотел его видеть. Видеть возбуждение и пот на лице человека, который входит в сына своей женщины так яростно и беспардонно, не спросив ни согласия, ни желания. Меня просто ебали, а я плакал. Потом слёзы закончились, и я просто стонал от боли. Почему я не кричал и не звал на помощь, почему не дал отпор - я не знаю.

Наконец Максим кончил. Тугая струя ударила в мою простату раз восемь, прежде чем он прекратил дёргаться и затих, не вынимая свой хер из моей задницы. Он взял меня на руки (я почувствовал, как он силён, под кожей перекатывались просто стальные мускулы, а нёс он меня с такой небрежностью, будто батон хлеба) и понёс в ванную. И всё это не вынимая хера из моей задницы. Он положил меня в ванную и тихо попросил:

- Закинь ноги на стену. Иначе всё выльется лужей, это хреново, поверь.

Я закинул ноги. Мне было похер, возможно включился внутренний стокгольмский синдромом возможно я просто был опустошён и вымотан. Не знаю. Но я впервые увидел его таким.

Он был безумно красив. Я знал, что мы с Петей очень красивые молодые мужики, но Максим... Лобок был с лёгкой сединой, как и часть головы, а член просто невероятный. Примерно 22х7 ("Глаз-алмаз" - как позже шутил он), ровный, с взбухшими венами, до сих пор не упавший - это был венец творения его фигуры, не менее отпадной: красивые ноги идеальной формы, длинные пальцы на руках, пресс (и фигура в целом) как у порноактёра, небольшая хрипотца в голосе - он был ходячим сексом. Просто ебательная машина. Пока всё это мелькало у меня в голове, параллельно с мыслями о том, как я буду рассказывать об этом матери и в полиции, он включил душ и осторожно наклонил меня. Из моего очка потекла его сперма и всё другое, что бывает, когда трахаешь неподготовленного мужика. Мне было приятно, как он своими длинными пальцами входит в моё очко, подмывает меня. В этих движениях чувствовалась забота, плохо вязавшаяся с ремешками на руках и ногах и членом, долго хозяйничавшем в моей жопе. Подмыв меня, он подмылся сам (я сжался в уголке ванной), делая это необычайно эротично (бля, это точно стокгольм). После чего, он вытер нас обоих моим банным полотенцем и отнёс меня на постель в их с матерью комнату. Он снял ремешки, сначала с ног, потом с рук, отбросил их к двери, и исподлобья посмотрел на меня. Этот взгляд был не злым, не испуганным, но очень виноватым. Я замер, не понимая, что, собственно, происходит и что будет дальше. Мне было и страшно и волнительно, дико тошнило. Хотелось просто заснуть, а там - будь что будет.

Часть 5

- Андрей... Я... Я даже не знаю, с чего начать, бля.

Тут я взорвался. Откуда только силы взялись, но я орал как сумасшедший.

- Начать? Начать?! Вы... Ты изнасиловал меня! Ты трахал меня в жопу, ты, человек, которого моя мать полюбила, полюбила второй раз в жизни, хотела связать с тобой жизнь! А ты выебал меня, стоило только ей ступить за порог, ты выебал меня, ты меня изнасиловал! Ты даже не спросил, хочу ли я этого, а я не хочу, я натурал, мне нравятся бабы, я ебу баб, а ты выебал меняаааа!

Я опять заплакал. Мне было больно и горько. Я не знал, что скажет Петя, потому что он непременно заметит моё состояние (и растраханное в край очко), что я сам буду делать. Я стремительно погружался в депрессию.

Меня обняли. Я понимал, что это был Максим, поэтому попытался его отпихнуть, но он держал меня железной хваткой. Его полуопавший член упирался мне в ногу, но меня это не беспокоило, меня тошнило от того, что этот человек пытается проявить ко мне нежность. Я бился в его объятьях, но он всё не отпускал. И тогда я заплакал ещё сильнее и смирился. Никогда я не плакал так много и так горько. С другой стороны, насиловали меня тоже впервые.

Максим тихонько запел. Что это была за песня, я не понял, но было похоже на какую-то колыбельную. Он обнимал меня и пел, а я всхлипывал, окружённый его крепким телом и этой нежностью. Это настолько разнилось с тем чудовищем, которое насильно совало в меня свой член меньше часа назад, что мой мозг пробуксовывал. В какой-то момент я просто вырубился.

Меня разбудил солнечный луч (как же банально), разгуливавший по моему носу. Я неохотно открыл глаза, отвернувшими от света и посмотрел на часы. Было примерно полчаса до полудня, солнце светило не по-осеннему ярко, а из кухни тянуло кофе. Подушка рядом со мной была примята, потому что Максим спал рядом со мной. Максим, бля.

Я не хотел выходить из комнаты (какие уж тут ошибки), но понимал, что вечно сидеть не удастся, а тем более - пересидеть такой разговор. Поэтому я обернулся простынёй, вытащенной из комода (все мои вещи лежали в моей комнате) и пошёл на кухню.

Максим был в одних трусах, чёрных боксёрах (блин, он даже бельё носит какое меня заводит, не то что Петя с его вечными брифами) и как раз мазал тосты сливочным маслом. Кофе (две кружки) чуть дымились на столе.

- О, ты уже проснулся.

- А ты планировал устроить завтрак в постель?

- Ну, вообще-то да. (Максим пожал плечами). Дрей, нам нужно...

- Ни хуя нам не нужно. Ни- ху-я! Даю тебе две минуты, чтобы ты объяснил мне всё произошедшее, или вали нахуй из квартиры и из нашей с матерью жизни.

Максим подошёл ко мне и отвесил мне лёгкого леща.

- С Петей своим так разговаривай, понятно? Да, я знаю про вас, спалились. Вы целовались около подъезда, я мимо проезжал. Скажи спасибо, что я отвлёк внимание твоей матери, иначе объясняться пришлось бы с ней. Баб он ебёт, ага.

Я слегка опешил, но тут же начал борзеть по новой.

- Да, ебу. И баб, и Петю. Петя мой друг, а теперь и нечто большее, а баб я трахаю, поскольку хочу. Такое называется "би", но я думаю, ты-то в курсе. И я всё ещё жду объяснений сегодняшней ночи.

Максим отвернулся и продолжил намазывать тосты. Закончив, он достал из холодильника сливки, малиновое варенье и сыр. Я потихоньку прихлёбывал кофе, видя, что мужик собирается с мыслями. Чувствовалось, что ему действительно неловко всё это (неожиданно, блин!). Он подвинул стул ко мне и сел рядом.

- Хочешь честно? Хуй его знает. Мы вчера сидели, болтали, ты был такой милый, видно же, что я тебе нравлюсь как человек. А ты мне с самого начала понравился больше. Мать твоя не знает об этом, конечно, но вот о том, что я би - она в курсе, поскольку и сама би. Мы, собственно, изначально сошлись на почве совместных интересов, а потом уже полюбили друг друга. Я заглянул к тебе в комнату вчера, ты стонал во сне. Я лёг, приобнял тебя, а ты обнял меня в ответ и тихо простонал "Пееетя". Сука, у меня просто крышу снесло после этого. Дрей, бля, я понимаю, что ты сейчас меня наверное ненавидишь хуже Гитлера, но я правда не вполне контролировал себя и... Бля, как же это херово звучит. Ты мне небезразличен. Не только как пасынок, но и как парень. Ты красивый как чертёнок, умный, заводной, и... бля, что ты делаешь?

Я в это время встал, и уселся к Максиму на колени в позе наездницы. Нет, это была не внезапно вспыхнувшая любовь и не стокгольмский синдром. Я понимал, что Максим прав во всём, потому что он действительно был мне интересен с первой минуты знакомства, пусть поначалу и неосознанно (да, его поведение ночью было ужасно, но теперь оставалось одно - или ненавидеть его или наоборот). Он тихо матюгался, но я затянул ему рот поцелуем. Он пах кофе, гелем для душа и вчерашним сексом. Запах нужно было освежить. Я хотел этого мужика, я желал его, впервые делая это осознанно.

Я хозяйничал у него во рту, сдерживая его руки за спиной, так, чтобы он не мог контролировать мои движения. Он мычал, но было видно, что его это заводит. Я чувствовал это по движению его мускулов, а также по тому, что член быстро стал принимать боевую позицию.

На мгновение вырвавшись, Максим выдохнул:

- Андрей, мне нужно на работу... - закончить я ему не дал, скользнув языком по его губам.

- Заткнись. Сегодня ты мой. И ты будешь делать всё, что я тебе скажу, потому что ты мне должен. Никакой работы сегодня, ты в конце концов начальник, поэтому имеешь право приболеть. Сейчас иди пиши смску своему заму, а потом надень рабочий костюм, туфли и пройдись по улице, минут пятнадцать, не больше. Потом возвращайся, и сделай вид, что ты только что пришёл с работы. Давай.

Я боялся, что Максим даст мне очередного леща и пошлёт меня нахуй. Но я увидел прямо обратное - горящие возбуждением глаза. Он поцеловал меня в ответ и ушёл в комнату. А я пошёл готовиться к траходрому. Подготовил попку (нужно было помимо промыва ещё и смазать её как следует), надел новые чёрные боксёры и чёрную же футболку. Я был готов встретить этого мужчину. Но задумал сделать это по-своему.

Макс взял ключи, вышел из дома и закрыл за собой дверь. Его не было минут двадцать, а я пока готовился. В какой-то испугался, что он реально ушёл на работу, но ключ в замке начал щёлкать снова, и я вышел в коридор. Макс как раз закрывал дверь изнутри. Я подошёл к нему и дал ему леща по левой щеке. Он замахнулся в ответ, но я поймал его руку, быстро лизнув при этом ударенную щёку. От этого он просто озверел, засосал меня и начал лапать за задницу, запуская руку под боксёры. Я отстранил его.

- Так. Давай проясним. Получается, что ты теперь мой любовник, а значит, в отношениях мы равны. Но ты мне должен, поэтому сегодня ты делаешь то, что я тебе прикажу. И я приказываю тебе быть моим послушным мальчиком, и делать всё, что я тебе скажу. Стоп-слово простое: "стоп". И я обещаю, что тебе понравится, но ты должен выполнять мои слова беспрекословно, не проявлять собственной инициативы и не спорить. Это твоё наказание за вчерашнее, но я обещаю, что оно будет приятным. Согласен?

Максим был в ахуе. Чёрт, это ошеломлённое выражение лица ему идёт, он очень хорош. Да, я действительно люблю Петю, но он никогда не смотрел на меня так(!) - с таким желанием и с такой страстью. Что ж, наверное это приходит с годами. На мои условия Максим согласился коротким кивком головы. Я ласково взъерошил ему волосы, отчего тот вздрогнул. Он понимал, что это отсылка к нему самому вчера, но постарался это скрыть. А я любовался подчинением нереального мужчины, который был сегодня в моей полной власти.

Я приказал ему сесть на топчан, после чего медленно снял с него туфли, а затем, слегка задрав штанины, зубами стащил с него носки. Я начал вылизывать его ступни, проходя языком между пальцев, посасывая каждый пальчик. Я совал себе его ноги в рот, трахая себя ими. Максим просто охеревал и стонал. Было видно, что это его очень возбуждает. Член прямо таки рвался из брюк, но я не торопился.

Медленно ведя языком по его костюму, я прошёлся по всему телу (откуда взялись это блядские приёмы из порно, как бы знать) и поцеловал его, хозяйничая языком в его рту. Я отстранялся, плевал ему в рот, а затем снова засасывал его. Потом я снова дал ему леща (причём на этот раз с силой), и приказал поблагодарить меня. У него в глазах двоилось от злости, но он сказал "Ещё!". И тогда я снова его ударил. И ещё раз. И ещё. И ещё. Его лицо раскраснелось, но он решительно просил бить его ещё, но я не стал. Я легонько провёл ему по щеке тыльной стороной ладони (да откуда такая киношность, а?), приказал встать и идти впереди меня в гостиную и встать около дивана спиной ко мне.

Часть 6

Максим встал около дивана, а я подошёл к нему сзади, встал на цыпочки и стал целовать его в шею, прикусывать мочку уха, одновременно расстегнув ему пиджак и лапая его сквозь рубашку. Я чувствовал, как под одеждой "гуляют" его мышцы, как он выгибается, слышал его стоны. Мне слабо верилось, что я способен так заводить мужчину, тем более, что я понимал, что не я первый. Но член у него стоял колом, а лицо не было красным - значит никакой виагры. Значит его заводит крепкий красивый молодой мужик, который лапает его за грудь, больно выкручивая соски. И поёбывает его сквозь трусы и брюки.

Да, я задумал трахнуть своего будущего отчима. Разумеется, я хочу его полностью, а значит и отдамся ему, но за свои ночные развлечения он должен заплатить по полной. А мне было очень любопытно, узкое ли у Макса (наверное можно даже так) очко.

Одним рывком я развернул его и засосал. Он был перевозбуждён. Это было видно. Я решил слегка выпустить пар у моего любовника. Целуя его, я снял с него брючный ремень, расстегнул пуговку, державшую штаны, и две пуговки ширинки, приспустил с него трусы и, оторвавшись от его губ, одним движением засосал его член.

Максим был в полном ауте (как я потом посмотрел на видео - он откинул голову, даже глаза закатил. Да-да, я решил заснять совращение отчима, да в хорошем качестве - чтобы было что посмотреть в дождливый день). Мне в то же время было не очень - его елдак был просто нереально толстый.

Я старательно сосал огромный член Макса. То вытаскивал его изо рта, и облизывал головку, оттягивая кожицу, то старался взять его горлом. С Петиным членом у меня начало получатся без рефлекса, но тут была просто торпеда, и меня тянуло блевать каждый раз, как я заглатывал этого монстра в пищевод. Я дотрагивался носом и губами до коротко постриженного лобка Максима и шёл обратно. Оторвавшись на секунду, я посмотрел на него, тихонько подрачивая его член. Он лежал, полуприкрыв глаза и наслаждался моим ртом. Что ж, пусть.

- Ты помнишь стоп-слово? (Макс коротко кивнул) Тогда выеби меня в рот. Еби до тех пор, пока не кончишь, или пока я не постучу тебя по ноге и не скажу стоп слово. Понят... - закончить он мне не дал, заткнув своим членом мой рот.

Ебал Макс очень жёстко. Чувствовался опыт прожитых лет и проёбаных глоток. Его смазка смешивалась с моей слюной, которая нитями висела у меня на подбородке, падала на пол и на мою футболку, на штаны Максима. Временами он доставал член и бил им меня по лицу. Иногда начинал тихо материть меня, давал пощёчины - но фиксировал голову чётко и ебал без пробелов. Меня нереально заводило, что он не знал о видеозаписи, поэтому выкладывался по полной. Интересно, ему самому будет приятно увидеть себя? Шантажировать его я и не думал, просто снимал хоум-видео

В какой-то момент челюсть затекла, и я уже хотел постучать Максима по ноге, но он застонал, и, прижав меня лицом к лобку стал спускать мне прямо в пищевод. Спустил он раз шесть или семь, но по ощущениям там было не меньше чем полкружки спермы. Он тяжело и часто дышал и был весь мокрый, на рубашке и штанах проступали пятна пота. Я вылизал его член до блеска, неспешно встал и поцеловал своего насильника и любовника. Сам я был весь в слюне, лицо красное, футболка в слюне, на трусах темнело пятно от смазки. Но игра только начиналась.

Я приказал Максиму снять с меня футболку и заняться моим торсом. Он попросил разрешения снять с себя одежду, за что получил пощёчину и поблагодарил за неё. Он был дезориентирован, опустошён оргазмом и всё же возбуждён. Ах да, и скоро выебет девятнадцатилетка. Его член я заправил в трусы и застегнул его штаны, пуговка за пуговкой.

Максим начал вылизывать мой торс. Он прошёлся под мышками, по мускулам на животе и по блядской дорожке, поиграл с сосками. Он попросил разрешения помассировать мою спину и я согласился. Ооо, это был кайф. Он массировал уверенно, широкими жестами и очень сексуально прижимался ко мне. Время от времени он проводил по линии позвоночника своим шершавым языком и я каждый раз вздрагивал от кайфа и неожиданности. Он пытался перехватить инициативу, опираясь на то, что я захотел быть выебанным в рот. Он думал, что он главный. Но как бы не так.

Солнце за окном светило не по-зимнему ярко, а с кухни всё ещё пахло кофе. Хм, кухня.

Я встал с дивана, и взяв Максима за галстук повёл его на кухню. Длинная каменная стойка, которая делила огромное кухонное пространство, была просто создана для плотских утех. Для реванша. Для того, чтобы ебать этого жеребца и быть выебанным этим жеребцом. Для того, чтобы отомстить этому уёбку.

Я подвёл Макса к стойке, резко развернул его и засосал. Он целовался жадно, а член так и просился наружу из штанов. И не только его. Я оторвался от него, и посмотрел в эти бездонные тёмные глаза. Помимо огня и желания в них светился ум и нежность, предприимчивость и прямолинейность. И как мать его раньше не подцепила.

- Тебе нравится? (Макс кивнул) А сейчас понравится ещё больше. Отсоси мне.

Мужик побледнел как полотно. До него начало доходить, что я собираюсь с ним сделать. Тем более, что пока мы целовались я беззастенчиво лапал его булки, а потом развязал и стянул с него галстук, снял пиджак, откинув и то и другое подальше.

- Андрей, нет, не надо...

Пощёчина. Ещё одна. И ещё.

- Мне не интересно, согласен ты или нет. Ты - моя собственность на сегодня. У тебя нет права решать или возможности не подчиниться. Ты должен испытать всё то, что ночью ты заставил испытать меня. Или ты делаешь что я говорю, или выметайся из нашей жизни. Так что: соси. Мой. Член.

Камера (ура моему благоразумию и купленным заранее для всякой фигни трём гопрошкам, впопыхах установленным мной в гостиной, в спальне и на кухне) была поставлена очень удачно, чтобы видеть, как я надавил на плечи этого лося... а он медленно опустился на колени, приспустил с меня чёрные боксёры и взял мой член в рот.

Сосал Макс неумело (как он сам признался, он никогда не был в пассивной роли, поскольку от амбала вроде него требовали исключительно активности, причём зачастую жёсткой). Слюни неаккуратно размазывались по его лицу (чему я активно способствовал, периодически стуча ему по щекам хером), нитями стекали на рубашку, он начинал задыхаться, стоило мне только попытаться начать его поёбывать. О горловом минете даже речи не было, в рот Максу едва помещалось полчлена К тому же он неумело прятал зубы и пару раз очень чувствительно прошёлся мне по головке, заставляя вздрагивать всем телом.

Но чувствовалось, что он старается. Этот нереально заводящий меня мужик, чей опыт в жизни и в сексе превосходил мой в десятки раз, который никогда не держал мужского хера во рту, то старательно вылизывал крупную головку моего пениса, то изо всех сил пытался подавить рвотный рефлекс, чтобы пощекотать своими короткими усами мой лобок. И наконец ему это удалось. То ли вспомнилась гастроскопия, то ли просто привык - неожиданно Макс взял мой член горлом. Я от неожиданности просто охренел. А Макс продолжил, остервенело насаживаясь на член своего пасынка. Потом он набросился на мои яйца, начав их вылизывать, тереться об них лицом и заглатывать по одному. От возбуждения у меня сорвало крышу и через несколько минут я кончил - первый раз за это утро. Я кончал Максу на лицо, попадая в рот, на лоб, на щёку. А он, дождавшись, когда я закончу, не спрашивая моего разрешения начал вылизывать мой запачканный спермой член. Было видно, что ему очень непривычно, но он отпылесосил мой хер, а потом начал пальцами собирать мою кончу с лица и глотать, глубоко засовывая себе пальцы в рот. Закончив, он, продолжая стоять на коленях, внимательно посмотрел на меня.

И тут - я сам не понял, что произошло - я разревелся. Всё произошедшее за последние сутки навалилось на меня разом. И зачёт, ради которого я на неделю бросил походы в качалку и на волейбол, а также все читаемые книги и статьи, и Петя, который не захотел побыть рядом (хотя я был не в претензии, понимая, что и его состояние далеко от идеала, но я втайне думал, что мы просто полежим в обнимку и посмотрим кино) и изнасиловавший меня отчим-бисексуал и я сам, столь легко "предавший" Петруху и с удовольствием поёбывавший вчерашнего насильника, шантажируя его. Всё это настолько не вязалось с тем, кто я есть, что видимо нервы дали-таки сбой.

Макс несколько секунд смотрел на меня, а потом вскочил на ноги и прижал меня к себе. На меня накатило мощное дежавю с ночи, и я разрыдался ещё сильнее. А он прижал мою голову к своей груди и обнимал, обнимал меня. Мне показалось, что я весь растворяюсь в этом мужчине. Он отрывисто целовал меня, прижимая к себе ещё крепче. И как же меня это заводило. Вот такие странные дела - одновременно и сопли по лицу кулаком, и ебаться хочется.

Часть 7 (последняя)

Макс отстранил меня от себя, стирая большими пальцами слёзы с моего лица. Со своей стороны он поступал как отец, или же старший брат - и от этого я понимал его ещё меньше.

- Маааакс, ну чего ты от меня хочешь? Что тебе нужно? - от волнения я заикался, вся напускная жёсткость напрочь вылетела из головы.

- Дурачок, - Макс прижал мою голову к своей груди. - Мне нужен ты, маленький мой, ты мне нужен.

У вас когда-нибудь было такое, чтобы в сердце помещалось сразу двое? Один уверенно и давно, а другой робко, словно понимая, что он как бы не совсем на своё место - но тоже влезал в сердце. И Макс таки влез. Я это чувствовал давно, но не так остро и ясно. Натянутой скрипичной струной звенела моя любовь к этому невъебенному мужику.

Он лукаво улыбнулся и отстранился от меня:

- Так что я уже достаточно наказан?

Я набросился на него и закрыл ему рот поцелуем. А он стал засасывать меня, ещё жаднее и сильнее чем раньше. Мне казалось, что языком он щекочет мне глотку - так активно он орудовал им в моём рту.

Внезапно меня током прошибла омерзительная мысль. Я отстранился от Максима, а он недоуменно посмотрел на меня. Член в его брюках просто рвал ткань.

- Макс, а как же мама?

- Брось. У меня всегда было 2-3 партнёра, она не против. У неё тоже, кстати. Мы, как сейчас популярно, сбрасываем стресс на стороне. Сами от этого не страдаем и обоих это устраивает. Ну просто не будет она знать, что мой любовник - её сын. И норм, хотя я думаю что она и не была бы против, зная её, но я думаю, что против будешь ты.

- Да уж, лучше не стоит, - я нервно хохотнул.

Макс посмотрел на меня, и подчёркнуто вежливо спросил:

- Я могу идти, Хозяин?

Эта его намеренная вежливость (а в глазах-то чертенята) вернула меня к действительности. Я обнял его, и крепко поцеловал. Он стоял, опустив руки, как будто его насилуют. Не сопротивлялся, но и не подыгрывал. Хитрый чёрт.

Я положил его левую руку на свою правую ягодицу и несильно сжал. И тут понеслась - он просто заломал мне руку, и начал целовать меня везде: в шею, в ключицы, вообще не обращая внимания, что я почти ору от боли. Как он потом сказал - его дико заводит моё выражения лица, особенно в сочетании боль-возбуждение. Лестно, конечно. Но больно - пиздец.

В какой-то момент я вырвался, дал Максу звонкую пощёчину и поставил его на колени. Он сам вытащил мой член из трусов и начал смачно сосать. До Пети ему были далеко, но то, что ему хорошо за 30 и что он выглядит как ходячая секс-машина - прощало все недостатки. Он был просто неописуемо хорош - когда постанывал, когда поднимал на меня глаза упираясь носом в лобок, когда пытался отдышаться после того, как я прижимал его голову, не давая вдохнуть. Макс был совершенством - пока непочатым.

Я поднял его с колен и кинул туловищем на столешницу. Он схватил меня за руку и почти со страхом прошептал:

- Петя, ты будешь первым. Не переусердствуй.

На что конечно получил сальный шлёпок по заднице, мол свою шлюшку не обижу. О его заднице. Она просто прекрасна. Идеально подтянутая, упругая, с мягким мелким пушком заметным только на ощупь, очень-очень сексуальная. Петя был человеком-медвежонком, местами сильно волосатым, и его попа была куда больше и мясистее, обыкновеннее что ли. А Максим был похож похож на актёра из современного фильма про супергероев, чем на живого человека. Я в какой-то момент замер, засмотревшись на него, он вопросительно повернул голову.

- Ты просто очень красивый. Я это и раньше замечал, но сейчас...

- Что, когда я готовлюсь расстаться с анальной девственностью, я выгляжу краше? - видно было, что этот вопрос его всё-таки очень беспокоит. - Андрей, - он нервно сглотнул, но собравшись с силами продолжил. - Если ты будешь брать меня - бери целиком. Без гандона. Я хочу, чтобы ты не просто снёс мне целку, я хочу, чтобы ты был моим Мужчиной. Первым в этой роли. Я много раз сбивал целки у парней и мужиков - и я хочу испытать всё то, что испытали они. Еби навылет. Не слушай меня вообще - я твой. Как захочешь так и будет. Единственное что - ты во всех позах Мужик. Захочешь наездника - не вопрос, но Мужик - ты. Контролируй и направляй.

Я был просто сметён этой тирадой. Я повернул Макса лицом к себе и долго-долго целовал. У нас были просто каменные стояки - у обоих. Я медленно поставил Макса на колени, пару раз поебал его в глотку, шепнув, что в его желании слюна - лучшая смазка. Потом поднял и кинул обратно на барную стойку торсом. Попросил плюнуть мне на ладонь, размазал его же слюну по его очку и с размаху вошёл в него до упора.

Вам когда-либо доводилось мучать крупного быка? Мне тоже нет, но как-то на спор я смотрел видео. Животное ужасно кричит, это тяжёлое зрелище. Макс орал ещё громче. В этом крике я слышал боль, вожделение, поражение и победу одновременно. Он орал секунд десять, инстинктивно пытаясь слезть с моего члена, а я крепко держал его бёдра. Когда он набирал воздух, чтобы заорать второй раз, я закрыл ему рот ладонью, второй продолжая его придерживать, чуть сильнее взобрался на него и начал быстро и размашисто ебать. Макс продолжал орать, потом начал скулить, потом тяжело дышать и стонать. Видно было, что я задеваю его простату, потому что временами по нему пробегала крупная дрожь. Правой рукой, зажимавшей рот, я чувствовал его слёзы. Он несильно прикусил мне руку, я отнял её ото рта - как же он стонал. Меня это заводило ещё больше (хотя куда уж). Я засунул ему в рот указательный палец и он начал жадно сосать его. Если бы не идеально свежий анус и не узость там, я бы подумал, что Макс - профессиональная шалава, поскольку он был идеальным пассивом. Он выгибал спину и лез целоваться для полного стыка с моим телом. Он слегка направлял меня, просил пощипывать ему соски и орал, когда я выкручивал их, лапал его и шлёпал по заднице. Серьёзно, на тот момент это был лучший секс в моей жизни.

Я развернул его, положив на стойку спиной. Он был весь мокрый, начал жадно меня целовать, а в это время я ему вставил - если вы так не делали, то не поймёте кайф, когда пассив начинает стонать тебе в рот. Я то разводил его ноги до шпагата, то сводил и ебал полубоком, то смыкал ноги на своей спине и ебал и целовал одновременно. Заметив, что он тянется подрочить я отвесил ему знатного леща.

- Кончаешь только очком, сучка - он охренел ещё больше, но руки убрал.

Ебались мы около 30 минут. Я начал уставать, Макс был вымотан в край постоянной сменой поз. В итоге он таки кончил очком - прямо на стойку, в тот момент я ебал его обняв и закрывая ему рот рукой, почти как в начале. Поставив его в коленно-локтевую и приказав сожрать свою кончу, я начал его размашисто ебать, чуть напрягая анус - и сам кончил в него. Такого оргазма у меня не было с Америки - там девочка так на мне отработалась, что я почти час не мог встать с кровати. Отец лично её выбрал, из тех, с кем он не спал сам, но кого советовали для начинающих. Я подсадил Макса на стойку, и велел собирать моё семя и жрать и его. А потом ещё и заставил ещё раз отпылелосить мой член. Нечего и говорить, что мы оба так устали, что отправились в ванную, а потом сразу в кровать.

Проснулись мы к пяти часам вечера, болтали ни о чём, целовались и ласкали друг друга. Было уже темно (середина декабря, так то!), и мы решили поужинать дома. Максим заказал какую-то сверх заебонистую еду из японского ресторана, мы ели всю эту муть руками, эротично кормили друг друга, "нечаянно" размазывали по телам друг друга соусы и слизывая их. Закончилось это тем, что мы переместились в спальню и трахнули друг дружку. Перед сном мы серьёзно поговорили, договорившись держать наши отношения от матери в секрете, о нашем равноправии... и я получил конкретных звиздюлей за хоум-видео, которое Макс смотрел, поёбывая меня в рот. На самом деле я потом схватил ещё леща за это видео, но согласитесь, что сцена охуенная: взрослый, здоровый, нереально красивый мужик в махровом халате лежит на кровати, смотрит, как его ебут, а пацан, который его ебал, в это время у его раздвинутых ног глотает его хер под корень. Как бы Макс не орал, его это заводило - я видел. А что заводит его, то просто сносит крышу мне - так уж у нас повелось.

страницы [1] . . . [5] [6] [7]