Самое интересное лето в моей жизни (глава 1). Из сборника Истории эротические из жизни

Часть 1

Захотелось поделиться собственной историей.

Как и многие другие люди, летом мы ездили к бабушке в деревню. У моей матери было две сестры, у каждой по два отпрыска, только я у своих был единственным.

Приезжая огромной компанией в небольшой домик, следующие несколько дней мы проводили в жуткой тесноте: домик, рассчитанный на жизнь максимум четверых человек, наводнялся четырьмя семьями, которые еле-еле помещались, учитывая, что даже пол превращался в огромную кровать.

В один из таких заездов, когда мне было 18 лет, мы со старшим братом решили разобрать кучу хлама в сенях и обнаружили там старую кровать. План созрел мгновенно: убраться, ограничить это пространство и спать, как короли, до отъезда родственников отдельно от всех.

Закипела работа, во время которой я впервые задумался о том, что буду спать в одной кровати с парнем. Почему-то эта мысль меня так поразила, хотя на том же полу я спал между дядей и своим отцом, время от времени оказываясь в неприличной близости к ним, а порой даже просыпаясь с чьей-нибудь рукой на себе или с собственными неожиданными движениями на чужих телах.

Но оказаться в кровати, а не на общем нейтральном полу казалось чем-то куда более интимным и интересным.

Я взглянул на брата, выныривая из собственных раздумий: гораздо выше меня, без футболки, с небольшими капельками пота на спине, загоревший до бронзового цвета, когда волоски приобретают золотой оттенок, он показался мне таким красивым, что мне захотелось как-то дотронуться до него и выразить признательность: тогда мне ещё казалось, что это просто абсолютно обычное восхищение старшим братом.

Даня посмотрел на меня, видимо, заметив взгляд, рассмеялся, списав его на мечтательность о скором "новосельи" и комфортной ночи.

За день мы справиться не смогли, кровать оказалась слишком старой и явно бы не выдержала ничего, поэтому брат пообещал что-нибудь придумать. Немного подавленные, мы стояли поодаль от дома, он, широко разведя ноги, сидел на поваленном стволе яблони, а я стоял и загипнотизированно смотрел на отползшую штанину шорт - мой брат не носил трусы в деревне, а вид его пениса полностью парализовал меня. Осознавая риски, я промямлил что-то про приличие и отвернулся, Даня же как ни в чем не бывало встал, потушил сигарету, хлопнул игриво меня по заднице и прошептал в ухо, что в бане я его так не стесняюсь и, в конце концов, я же собирался спать с ним вместе. Потом рассмеялся и спросил, чувствуется ли от него запах курева. Получив подтверждение, он пошёл вглубь огорода, нарвать и съесть чего-то пахучего, а я пытался оценить возможность склонить своего брата к чему-то более интересному, чем моё стеснительное и молчаливое разглядывание его тела.

Домой мы пришли самыми последними, и лечь пришлось у выхода, но зато рядом, мы не успели прибрать себе двойное одеяло, поэтому приходилось ютиться под небольшим пледом, но мне нравилось, так как брат заводил свою руку за голову, а я лежал у него на плече, прижимаясь к нему. В такие моменты мне казалось, что я готов проводить так очень много времени, особенно учитывая то, что я мог безнаказанно смотреть на его торс и даже иногда член, потому что ночью брат время от времени опускал руку поправить свой орган. Кроме того каждый раз Даня во сне переворачивался так, что я оказывался спиной к нему, и он крепко прижимался ко мне, не давая никуда деться. Это ощущение собственной слабости и чужого превосходства пьянило и возбуждало так, что я наслаждался и никак не мог уснуть, находясь в постоянном напряжении. В итоге под утро проснулся уставшим, так как засыпал просто от усталости.

Ровно так произошло и в этот раз. Нас начали переступать родственники, галдёж заполнял дом, а я не хотел высвобождаться от объятий брата, так как чувствовал его утреннее напряжение и мне казалось предательством сейчас встать и уйти, оставив его оттопыренные трусы на обозрение всем родным.

Но вставать всё же пришлось, бабушка уже крикнула о помощи, брат сделал несколько движений тазом, потёрся об меня щекой, поцеловал в щёку и снова рассмеялся своим, как мне тогда казалось, очень грубым голосом.

Завтрак, разбор заданий, и деревенская жизнь закипела с самого утра, я же думал только о том, насколько брат шутит, делая столь двусмысленные вещи, и всё время возвращался мыслями к кровати, не представляя, что можно сделать с ней.

Перестилая крышу одного из сараев, брат время от времени кидал в меня куски рубероида, пока я внизу очищал картошку: в этом плане я был объектом насмешек своих родственников, если все парни занимались какой-то "мужской" работой, то мне куда интереснее было помогать бабушке на кухне или огороде. Частенько, когда я стоял у плиты, Даня подходил ко мне сзади и приобнимал со спины, называя хозяюшкой, но затем снова смеялся и шёл по своим делам.

Словив очередной кусок крыши в лоб, я очнулся от мыслей и постарался гнилой картошкой попасть в обидчика, но промахнулся и услышал только угрозы о том, что будет с моей попой, если я ещё раз решу кинуть гнилушку в Даню. Наш дядя шикнул на нас и сказал, не особо разобравшись, что любые конфликты решаются в бане, куда мы пойдём сегодня вечером, мол, отхлестать человека то же самое, что выместить всю злобу на него, а там уж с потом это всё выйдет наружу и стечёт с водой. Поймав себя на мысли, что я опять высматриваю член брата, болтающийся в штанине шорт, так как он находился на крыше, я вернулся к картошке, стараясь выбросить из головы ещё и вечернюю помывку.

Ближе к вечеру большинство дел было сделано, нас отпустили погулять, часть взрослых уехали в город на рынок, часть сидела дома и играла в домино. Я же решил забраться на чердак и посидеть там, почитать, так как в деревне было слишком мало людей моего возраста, а гулять с братьями мне как-то не особо нравилось.

Забравшись по лестнице наверх, я понял, что я не первый, кто решил уединиться здесь: в куче старого сена, за печной трубой, боком ко мне стоял мой дядя, а его жена на коленях перед ним очень быстро двигала головой. Очень хотелось посмотреть на всё это ближе, но внимание привлекло другое: в тёмном углу чердака абсолютно точно находился кто-то ещё, кто так же, как и я, из-за кучи каких-то коробок следил за происходящим. Я решил не тревожить своих родственников и просто, перебарывая любопытство, уселся под лестницей, собираясь непременно узнать, кто был ещё одним соглядатаем столь непристойного, но возбуждающего зрелища.

Спустя какое-то время, дядя с тётей спустились с чердака, дядя потрепал меня за волосы и спросил, всё ли в порядке, я кивнул, невольно упираясь взглядом в промежность мужчине, понимая, что там. Дядя хотел спросить что-то ещё, но я сослался на книгу и вселенскую занятость.

Как только они ушли, я начал ходить около лестницы, хотелось и дождаться наблюдателя, и застать его врасплох, но я не знал, что выбрать. Решил подождать. Но спустя долгое по моим меркам время, никто не спустился, и я уже начал волноваться, что мне просто привиделось. Решил проверить.

Забрался наверх и увидел Даню, который стоял рядом с тем местом, где стояли его родители, и что-то высматривал.

- Ну, наконец-то, я думал, ты уже ушёл, но не ошибся. Что, понравилось за моими родителями смотреть? Видел, какие они? А?

Я не знал, что сказать, и вся уверенность, что я поймаю вуайериста, пропала, совершенно не понимал, что мне делать и говорить, поэтому я просто молчал, особенно неловко стало после того, как я заметил, как вздыбился член брата под одеждой.

- Вот, посмотри. Он всегда кончает внутрь, но просит потом показать, а она выплёвывает.

Я подошёл ближе и увидел небольшую лужицу мутной жидкости на деревянном полу.

- Хочешь так же, а?

Брат приподнял мою голову за подбородок, чтобы я посмотрел ему в глаза, но я продолжал молчать, так как не знал правильного ответа.

- Это не больно, если что, но мне будет очень приятно! Ты же любишь меня, да? Ты же не хочешь, чтобы твой брат мучился?

Я только мотал головой в ответ, не понимая, только-только начиная понимать, что от меня требуется и как себя вести.

Часть 2 (последняя)

Загипнотизированный чёрными в сумраке чердака глазами Дани, я опустился на колени, уже самостоятельно стягивая с него шорты, освобождённая плоть рванула вверх и ударила меня по лицу, что стало для меня неожиданностью, я отпрянул, а брат расценил это как побег и резко наклонился, ловя мою голову своими руками, силой притягивая к своему члену.

Я чувствовал смазку и её приторный запах, смешанный с резким запахом пота, я открыл рот лишь потому, что стало неприятно дышать носом, а брат уже тыкался мне в губы, оставляя следы смазки повсюду, я же осторожно языком стал проводить по гладкой поверхности, ещё не слишком сообразив, что делать, но стоны брата и увеличивающееся давление его рук на затылок говорили, что я делаю всё правильно. Я не смог сопротивляться ему и просто пропустил его головку в рот, так как мне казалось, что он просто продавит мне череп руками, но, видимо, напряжение было столь велико, что я почувствовал выстрелы в нёбо и отстранился сразу же, почему-то подумав, что брат решил сходить в туалет, а вместо этого получил несколько залпов спермы в лицо, чем вызвал лютый хохот своего брата, который сказал, что так мне лучше, и даже хотел сфотографировать на телефон, но я ему не дал этого сделать, пообещав, что он обязательно увидит это ещё раз в реальности. Я не знал, что делать с лицом, и начал оглядываться в поисках какой-то ткани, а брат в это время вновь подносил свой член к моему рту и умолял вылизать его, так как чувствовал себя грязным. Взяв его в рот, я понял, что твёрдым он нравился мне куда больше, закрыв глаза, как будто получал огромное удовольствие, рассасывая леденец, я чувствовал, как Даня водит пальцами по моему лицу. В итоге, он присел на корточки и начал скармливать собранную пальцами сперму мне, наблюдая за этим вблизи и комментируя ругательствами каждое своё действие.

- Ну, всё, а ты боялся. Всё же не страшно прошло! Только ты никому не говори, а то хуже будет.

Брат снова улыбнулся, я попытался улыбнуться в ответ, но почувствовал, что на губах начинает что-то трескаться и застывать, обливался, собрав остатки спермы, чем вызвал очередное ругательство со стороны брата, а затем услышал от него, что он постарается как можно скорее доделать наше любовное гнёздышко, потому что ему не терпится увидеть выполнение моего обещания в более предназначенном для этого месте.

Остаток дня до бани прошёл спокойно, брат уехал на велосипеде на речку, а я продолжил помогать по дому.

Очередь в бане была огромная, а я не был большим любителем температур и поэтому всегда шёл одним из последних. Тем страннее для меня было понять, что Даня тоже до последнего не шёл, хотя он редкостный любитель попариться.

Естественно, он хотел провести больше времени со мной, но нас не оставляли одних. С нами был ещё один брат и дядя, которых распарило до того, что они просто не хотели вставать, лениво переговариваясь.

В начале Даня уложил меня на полок и начал прохаживаться веником, но вскоре я понял, что цель в другом: передо мной всё время маячил его член, который был налит кровью, но висел вниз, не принимая своих настоящих размеров, но и не прячась. Как загипнотизированный, я наблюдал за этой сарделькой, мотающейся в такт движениям брата, что не могло от него укрыться.

Мы поменялись местами, я начал охаживать брата веником, а он вытянул руку и схватил меня за бедро, оправдав это тем, что он, мол, съезжает с лакированного дерева, так как насквозь мокрый. Как только мы остались одни, рука брата поползла выше, пальцем нащупывая анус, а я отложил веник и руками стал разминать спину Дане. Так продолжалось довольно долго, он таранил пальцем задний проход, надавливал на простату, я уже не мог просто стоять и на дрожащих ногах, опираясь на него, лежал и постанывал при каждом нажатии.

К сожалению, нас прервали женщины, которые всегда приходили после мужчин в баню. Пришлось быстро мыться и возвращаться в дом.

Какой же неожиданностью для меня стало то, что я увидел, не заходя в сам дом, что в сенях стояла настоящая заправленная кровать (как оказалось позже, огромное количество всяких досок, фанер и прочего деревянного добра, сверху на которое было брошено два матраса), огороженная вокруг двумя ширмами, которые и оставляли место, чтобы можно было пройти, но и закрывали от любопытных взглядов кровать.

Расчувствовавшись, я бросился обнимать брата, а он не стал юлить и просто поймал в руки моё лицо и поцеловал меня в губы. Это был самый первый поцелуй, по итогам которого я чувствовал себя женой своего брата, я вспоминал все его заигрывания и слова, все двусмысленные ситуации и понимал, что мне очень хочется побыть для него девочкой, о чём я сразу же ему сообщил на ухо, дико стесняясь и при каждом слове думая, что уж это-то точно было лишним.

Но нет, брат только усмехнулся, поправил свой член в трусах и поцеловал меня в губы ещё раз, сказал, что всё будет, но пока мы должны пойти и поиграть в карты с остальными.

Игра в карты всегда происходила за столом. Даня сидел рядом со мной и то и дело опускал руку вниз и доставал свой член, обязательно сообщая мне об этом тычком в рёбра, если я никак не реагировал, он начинал залезать мне в трусы рукой, поэтому мне приходилось издавать какие-то звуки, говорить "круто", "вау" или "очень хочу", что иногда выходило невпопад игре и собравшиеся странно смотрели на меня.

В какой-то момент я понял, что так продолжаться не может, и я просто опустил свою руку, положив её на трусы брата, заблокировав ему игрушку. Однако тот начал елозить, подсказывая, что мне делать, так я и начал мастурбировать своему брату под столом. Продолжалось это долго. Время от времени он брал мою руку в свою, останавливая движения, чтобы успокоиться, но затем снова клал мою ладонь на свой член и делал несколько движений тазом, показывая готовность.

Успокоившись, подумав, что всё под контролем, для меня стало полнейшей неожиданностью, когда Даня молча, лишь громко засопев, начал кончать мне в кулак. Спермы оказалось очень много, а скоро наступал мой ход, а играть в карты одной рукой довольно сложно. Я покраснел и не представлял, что делать, хотя спасительная раковина была недалеко, но как оправдать собственное внезапное желание помыть руки? Полными отчаянием глазами я посмотрел на брата, он сначала шикнул: "ешь", но потом сжалился и резко вскочил из-за стола, на ходу заправляя член в трусы.

- Мужики, извините, резко прихватило.

И просто выбежал из кухни, все посмотрели в окна: и впрямь, бежал к туалету на улице, уже на ходу крикнул, чтобы я принёс ему туалетной бумаги.

Я восхитился продуманности плана брата. Тоже вскочил и прежде, чем кто-нибудь заметит мою руку, схватил рулон бумажных полотенец и умчался вслед за братом, стоя рядом с ним и оттирая следы нашего баловства, получил инструкцию от брата, что впредь его семя пропадать попусту не должно и это был исключительный раз. Что теперь обращаться я к нему должен как к хозяину и всячески доставлять ему удовольствие просто обязан.

Высказав это довольно грубым тоном, он резко сник и уже своим обычным голосом спросил, не перегибает ли он палку, а я просто не мог отойти от его слов, сел на колени, ткнулся лицом в его промежность и сказал.

- Нет, хозяин. Всё хорошо.

Так началось первое самое интересное лето в моей жизни.

страницы [1] [2]