Сашки бывают разные (глава 1). Тематика: Разные рассказы

Часть 1

Шли семидесятые годы. Про однополый секс говорили только матом. Мужиков, которые давали себя трахать, называли пидарасами и петухами. Мужчинам можно было представить себя только в активной роли. Все остальное было позором.

Мне было восемнадцать лет. Я закончил первый курс института с долгами по вышке. Съездил в стройотряд, заработал немного денег и собирался поехать на недельку домой. Естественно, перед отъездом зашёл в общагу попрощаться с приятелями. Они выпивали, и я присоединился к ним. Мы неплохо поддали, было весело, и я не заметил, как подошло время ехать на вокзал.

В метро моя не очень твёрдая походка не понравилась милиционеру, и он пригласил меня в отделение, я не сопротивлялся, так как надеялся уговорить его отпустить меня. Ведь ничего плохого я не делал...

Но вот тут я оказался совсем не прав. Меня не только не отпустили, а посадили в жаркую комнату, в которой было несколько человек. Тут меня и развезло.

Я стал материться, угрожать охранникам и, в конечном счёте, выбил какую-то дверку, скорей всего дверку загородки, за которой мы все сидели. Меня скрутили и бросили в угол. Немного спустя я просто отрубился.

Проснулся я, когда меня грузили в УАЗик. Я стал просить, чтобы меня отпустили, но дежурный только посмеялся и ещё добавил, что я разбил голову кому-то из милиционеров, так что светит мне прилично.

Привезли меня в КПЗ, я был с небольшим портфелем, в котором лежали учебники, документы и какие-то вещи. Это все было у старшего конвоира.

В КПЗ сидели мужики, они выглядели как завсегдатаи этого заведения, и мне стало страшно. Ведь до этого тюремный мир я видел только в кино, там это было не страшно, там меня не было... Я боялся, что меня "опустят". Я не очень понимал, что это такое, но было страшно. Я забрался в угол и постарался не сильно привлекать к себе внимание. Мои соседи пугали меня, исподлобья поглядывая в мою сторону и тихонько переговариваясь между собой.

- Эй, парень, - услышал я, - по какой статье тебя цепанули?

- Что? - не понял я.

- За что тебя забрали в ментовку?

- Мне сказали, что я разбил кому-то из них голову...

- Ты попал... Они за свою шкуру тебе впаяют по полной...

- Это как?

- По этой статье - до пяти лет. Вот тебе пятёрку и нарисуют.

- Но ведь я не специально...

- А им насрать. Даже если ты просто ему вломил. Отыграются.

Со мной говорил один из мужиков, остальные внимательно прислушивались к нашему разговору. Меня это немного успокаивало. Вроде бы им и интересно, кто я и что со мной случилось, но никто ко мне не приставал. Слушали, но не лезли с вопросами.

А мужик, который меня расспрашивал, не выглядел совсем матёрым уголовником (из советских фильмов). Это я потом узнал, что внешность очень обманчива, что не всегда неинтеллигентное лицо есть признак жестокости.

А ещё я слишком поздно узнал, что нельзя рассказывать всю правду. Это делает тебя уязвимым.

- Первый раз в ментовке? - продолжал расспросы сосед.

- Да. Что теперь будет?

- Ничего особенного. Денёк здесь покантуешься, потом в Матросскую тишину. Там побреют, помоют и в камеру. В камере человек пятьдесят. Все разные, есть бывалые, но больше по первой ходке идут. Если повезёт и в камере не будет беспредельщиков, досидишь до суда, а там, как повезёт: на химию или на зону...

- Что такое - химия?

- Жить будешь на воле, но спецкомендатура тебе пристроит постоянный геморрой. Пить нельзя, после десяти сидеть в общаге, девок только на работе видеть сможешь. Не жизнь, а тоска. На зоне куда легче. Там есть нужные люди, которые могут помочь пристроиться в жизни...

- То есть, лучше попасть на зону?

- Не факт. Это глядя, кто ты по жизни. Мужик, шестёрка или петух. Если мужик, то все в порядке, если шестёрка, то хреново, конечно, но жить можно. А вот если петух...

- Что за петух?

- Барачная давалка. Девка для мужиков. Вафля и спермоприемник...

- Это значит - пидорас?

- Это значит - петух.

- А как узнать, кто есть кто?

- Это ты на Матросской узнаешь... Ладно, давай спать. Утром переезд...

Спал я плохо. Во-первых, свет не выключали. Мы и в общаге иногда спали со светом. Когда кому-то надо было до утра сварганить курсовик. Но там все было привычно. И это вторая, и, наверное, главная причина плохого сна. Всю ночь я лежал и пытался угадать, как же будут узнавать, кто я.

Утром нас подняли, заставили провести перекличку, то есть назвать фамилию, имя и отчество. Потом погрузили в УАЗик и долго возили по разным отделениям, собирая таких же бедолаг, как и мы. Потом долго везли по Москве, а когда выгрузили, я впервые увидел тюрьму, точнее - следственный изолятор, не в кино, а в жизни...

Самое страшное воспоминание - это "баня"... Заводят в помоечное отделение кучу мужиков, заставляют раздеться догола, одной машинкой для стрижки волос состригают волосы на лобке и под мышками, потом заставляют принять душ. Все это на глазах этих чужих мужиков, кто-то из них пристально рассматривает своих соседей... Как будто выбирает себе... А ты стоишь и не знаешь, что тебе делать: закрываться руками от этих взглядов или делать вид, что не обращаешь внимания... Очень страшно, и очень неприятно...

Потом нас разводили по камерам. Я не думал, что в камере сидит так много народа. Двухэтажные нары с обеих сторон камеры были заполнены до отказа. Я сразу же вспомнил выражение: "Твоё место у параши". Кстати, параша была отделена от остальной камеры кирпичной кладкой, высотой чуть больше метра. Чтобы не видно было, что там делается...

Я пишу всё в таких подробностях для того, чтобы можно было представить мои чувства в первые минуты нахождения среди своих сокамерников. Интерьер был такой, что я даже не успел рассмотреть их лица. Мне было так страшно, что всё, что я видел, было просто размытыми очертаниями. Я понял, что почти все нары были в два этажа, и только у окон нары были только внизу. Нижние нары стояли по две, верхний ярус был во всю ширину этой этажерки. Между рядами нар стоял длинный стол с лавками с обеих сторон. За ним сидели мужики и играли в домино.

Я поздоровался, на меня посмотрел один из игроков.

- Кто? И за что?

- Зовут Саша. Ударил милиционера ногой. По голове.

- Значит надолго...

- Почему?

- Они себя сильно любят. За себя отоварят по полной. Лет на пять...

- Я же не специально...

- А им насрать!

- И что, мне теперь в тюрьму?

- Не в тюрьму, а на зону. На общак. Хорошо, что ты не мелкий. В той колонии просто беспредел...

- Это как?

- Здесь тебе дадут выбор, кем стать: мужиком, шестёркой или петухом. А там этот выбор придётся защищать кулаками...

Если бы я знал, какой мне представят выбор...

- Мне сейчас выбирать?

- Нет. В субботу - прописка. Там и выберешь...

Был четверг, и я подумал, что эти два дня будут очень длинными.

Мне показали место, где я буду спать. Все эти: "Твоё место у параши". Это мне не встретилось. Место было на втором этаже нар (шконки), у стены, напротив параши. Что уже меня немного успокоило. Я сложил свои вещи под подушку. За у меня и вещей-то почти не было. Только летняя ветровка из стройотряда.

Рядом со мной с одной стороны лежал цыган. Кудрявый и бородатый. А с другой - худощавый высокий парень, лет на пять постарше меня. Он читал какую-то книжку.

- Откуда книга?

- Из библиотеки. Сейчас будут менять. Если захочешь почитать, возьми. Тут без чтива ой как хреново...

- Тебя как зовут?

- Зови - Артист.

- Почему?

- Не задавай вопросов, пока не разрешат... Это - закон. Кстати, ты учишься, или работаешь?

- Учусь... Наверно, правильно будет - учился... В институте...

- Будешь Студентом. У нас их ещё нет. Но это ты в субботу узнаешь...

- А что будет в субботу?

Он посмотрел на меня, и я понял, что опять что-то делаю не так, и я понял, что спрашивать можно только тогда, когда тебе захотят что-то рассказать. Как понять, можно или нельзя, я научился очень нескоро.

Первая ночь была самым страшным временем суток. Я всё время боялся, что что-то произойдёт, и никак не мог уснуть. Я лежал с закрытыми глазами, считал до тысячи, но с таким же успехом мог считать и до миллиарда. Сон не приходил. И вдруг я услышал, как Цыган сказал Артисту:

- У новенького все задатки, чтобы стать хорошей Машкой.

- Почему это?

- Он боится всего. Если ему сейчас предложить пососать, он пососёт.

- Не думаю.

- Я тоже не думаю. Я уверен. Спорим на пайку?

- Спорим.

Часть 2

Цыган подвинулся ко мне, положил руку мне на живот, слегка погладил, немного спустился к моей промежности, не до конца, но явно показывая мне, что не прочь погладить и мой член. Я от страха перестал дышать.

- Молодой, ты ведь не спишь...

Я молчал, изо всех сил стараясь выглядеть уснувшим.

- Даже не пытайся. Я же вижу, что ты не спишь. Хочешь, помогу здесь освоиться?

- Да, хочу, - прошептал я. Я понял, что мне все равно не уйти от разговора.

- Я помогу тебе, а ты поможешь мне. Согласен?

- А чем я помогу Вам?

- Пососёшь мне хуй.

- Я не сосу...

- Ну и что. А сейчас пососёшь.

- Почему?

- Потому, что в субботу без моей помощи ты станешь петухом, Машкой, и тебя поимеет вся камера. А так ебать тебя буду только я. И чаще всего тебе придётся только сосать. И спускать в твой рот буду только я.

- А почему Вы думаете, что я стану шестёркой?

- Я не думаю, я знаю...

- ?

- Потому что ты не пройдёшь испытание даже чтобы стать шестеркой... Ты испугаешься, и тебя сразу же опустят...

- А что я должен сделать, чтобы не стать Машкой?

- Сейчас мне отсосать.

- А если увидят?

- Сейчас все спят. Да и ты пососёшь мне, укрывшись одеялом...

Я все ещё не мог понять, соглашаться мне, или нет. Я ведь слышал их разговор с Артистом. Может, всё ещё можно как-то по-другому?

- Я жду...

Я покорно кивнул. Цыган взял мою руку и положил её на свой член. Он уже был твёрдым. Видно, само соблазнение новенького возбудило Цыгана.

- Сначала погладь его, подержись, немного поласкай рукой, а потом лезь под одеяло. Там я тебе его дам пососать.

Рукой я ласкал его член совсем недолго. Видно, его желание уже готово было выплеснуть наружу все им накопленное. Не знаю, трахал ли он кого-нибудь за все время, пока сидел в камере.

Он надавил мне на голову, показывая, что пора приниматься за основное действие. Я накрылся одеялом и полез к его члену, а он стянул с себя треники и трусы. Его член был не очень большой, сантиметров пятнадцать-шестнадцать, заросший чёрными кудрями, которые поднимались по животу к груди. А ещё он сильно пах мочой. Видно, в бане он был уже давно, а в камере можно было умыть только лицо и руки.

Я не знал, что делать дальше, но Цыган взял меня за голову и направил к члену.

- Давай уже! Не тяни резину...

Я открыл рот, и солёная, сильно пахнущая головка его члена вошла мне в рот. Я не мог вытерпеть этого запаха и вкуса, и стал упираться в его бедра руками, стараясь снять свой рот с его члена, но не тут-то было. Цыган просто вставил мне его в рот до конца, и мой нос упёрся в его лобок, густо покрытый жёсткими кудрями. Он почти закрыл доступ воздуха, и я стал сильнее сопротивляться. В это время я услышал голос Артиста:

- Не ерепенься. Он сейчас кончит, и всё. А так ещё услышит кто-нибудь. Вот это будет облом.

Я перестал отталкивать Цыгана, и он стал просто ебать меня в рот. Не сношать, не заниматься сексом, а просто ебать. Я чувствовал, что он не думает обо мне, как о чем-то, и уж тем более - о ком-то. Я для него был просто дыркой, куда он сунул свой хуй и сейчас кончит.

Горло начало побаливать от постоянных толчков его члена. А он стал потихоньку сопеть. Так продолжалось минуту, может, две. Хотя мне показалось, что время просто остановилось.

Вдруг он остановился, его член задёргался, а в моем рту появилось ощущение, что там что-то вязкое и горькое. Я хотел выплюнуть, но Цыган держал меня за голову, не давая слезть с его члена, и мне пришлось сделать глоток. Всё, что он наспускал мне в рот, попало в меня...

Мне было противно, но это было ещё не все...

- Оближи его насухо!

Я, как под гипнозом, стал облизывать член Цыгана. А он гладил меня по голове, и тихо приговаривал:

- Машка ты классная. У тебя и жопа, наверное, такая же классная, как и рот.

А рядом лежал Артист и надрачивал свой член под одеялом.

- Сейчас ты и мне отсосёшь.

- Цыган же обещал...

- Машка, ты не подумай, что мы плохие. Просто ты будешь камерной Машкой.

- Я - Сашка.

- Ну ладно, будешь камерной Сашкой. Зато спать будешь у окна на первом этаже. Ну, трахнут за ночь раз-другой. Потом привыкнешь, сама будешь просить. Да и на зоне тебе легче будет. Там таким проще, трахать будут только вожаки, всем тебя не отдадут, но ты должна стать хорошей бабой. Иначе...

Я покорно нырнул под одеяло Артиста. Он был гораздо мягче Цыгана, он дал мне право выбирать, сосу я ему, подставляю горло для ебли или тихонько подрачиваю член рукой, облизывая его головку и яйца... Но спустил он мне в рот...

Так прошла моя первая ночь в СИЗО.

А утром я узнал, что все сокамерники знали, что меня сделали девкой. Уже утром меня перевели на нижнюю шконку рядом с окном. У этой шконки было преимущество - её можно было отгородить ото всех остальных одеялом, и она становилась отдельной комнаткой. Да, она была совсем крошечной, но зато уединённой.

Девственности меня лишили ещё до обеда. Ко мне подошёл тот игрок из-за стола, который задавал мне вопросы. Он присел ко мне на шконку, и сказал:

- Давай раздевайся. Буду делать из девочки женщину...

- Это как?

- Это не как, а в каку...

- Вы что? Меня?...

- Да, я тебя выебу. Ты не бойся. Я сделаю это аккуратно. Да и потом, тебе понравится... Тебе же понравилось сосать у Цыгана?

- Нет. Не понравилось...

- А что же ты и у него сперму принял, и у Артиста? Когда не нравится, второй раз точно в рот не берут...

- Так они же и не спрашивали...

- Так видно же было, что возьмёшь... Давай, не треплись, а раздевайся...

Я стянул брюки и трусы...

- Все снимай. Я девок голых люблю.

Пришлось снять и рубашку.

- Давай знакомиться. Меня зовут Юра. А ты, я слышал, Сашка?

- Да, Сашка...

- Ну что, Сашка, сначала пососи немного. Хочу подзавестись. А то целку тяжело будет ломать...

Он встал рядом со мной, приспустил треники, и передо мной заколыхался довольно крупный член. Он был побольше, чем у Цыгана и Артиста. Я смотрел на член, голова кружилась, но я понимал, что никуда не денусь от того, чтобы стать камерной давалкой и соской. Я взял член Юрия в руку и стал тихонько подрачивать. Член стал набирать силу, стал больше и крепче, чем был в начале. Я лизнул приоткрывшуюся головку. Юрий глубоко вдохнул, я понял, что ему нравится, и он начинает возбуждаться. Он прикрыл глаза, положил руки мне на голову, и начал направлять мои движения. Сначала его головка оказалась у меня во рту, а потом и добрая половина члена. Он не стал, как Цыган, проталкивать его мне в глотку, но движениями рук задавал темп моего отсоса.

Так прошло пару минут, его член стал твёрдым и венки на нем вздулись.

- Вставай на колени. Пора распечатать твою дырку.

- Может, не надо. Может, я только пососу?

- Вставай, блядь, выставляй свою дырку на проёб.

Он уже достаточно возбудился, и ему хотелось поскорее вставить мне в очко и кончить туда. Я встал на коленки, а Юрий, плюнув себе на руку, растёр свою слюну по моему анусу. После он приставил свою головку к моей дырочке и резко надавил. Меня пронзила дикая боль, я готов был орать, но Юрий, понимая, что сейчас произойдёт, просто закрыл своей ладонью мой рот. Он остановился, и с минуту не двигался во мне, но по его дыханию я понимал, что он еле себя сдерживает. Он очень хотел продолжения, но всё-таки выдержал небольшую паузу, чтобы моя дырочка растянулась и немого привыкла к его члену.

Потом он продолжил движения. Сначала их амплитуда была не очень большой, сантиметр туда, потом сантиметр обратно. Но, не знаю почему, в попке появилась какая-то слизь, и его член стал легче в ней двигаться. Вот тут он перестал себя сдерживать, он взял меня за бедра и стал ебать, почти вынимая свой хуй из моей пиздёнки и вставляя его потом по самые яйца.

Я пишу так пошло, потому что по-другому это действие и всё, что с ним было связано, назвать было нельзя. Это был хуй, и он ебал именно пиздёнку...

Мне было больно, конечно, не так, как сначала, но я не сказал бы, что я поплыл от удовольствия. Боль не проходила, она была не только неприятна, но и нестерпима, а вот терпеть-то мне приходилось. Правда, орать я уже не хотел.

В камере стояла гробовая тишина, и были слышны только звуки нашей ебли. Потом он зарычал, задвинул свой хуй мне в очко до самого конца и начал спускать мне в попку... Ещё минуту после этого он стоял, не вынимая своего хуя из моей разъёбанной жопы, и только потом, с хлюпающим звуком, вышел из меня.

- Ляг на спину и подложи под попу подушку...

- Зачем?

- Чтобы в заднице у тебя осталась спущенка твоего первого ебаря, Сашка...

- А зачем это?

- Я тебя пометил. Ты всегда будешь помнить, как я сломал твою целку и наспускал в твою жопу...

Я лёг на спину, подложил под попку подушку, чтобы моя дырочка была повыше...

- Чтобы до понедельника Сашку никто не трогал, - услышал я голос Юрия.

Я лежал голый, с подушкой под жопой, чувствуя себя так, как будто меня вымазали в... Да в чем угодно гадком и противном. Даже вчера, получив две порции спермы в рот, не было так противно.

Перед обедом ко мне зашёл Юрий.

- Так, Сашка. Мне будешь давать всегда, когда я захочу. Остальные будут тебя покупать или выигрывать. Больше трёх мужиков в день у тебя не будет. Если сама не захочешь.

- Я не сама, а сам...

- Нееее... Ты теперь навсегда сама... Даже на воле будешь девкой... Ты же потекла, пока я тебя ебал, значит, сможешь кончать, когда тебя будут ебать. А кто хоть раз от хуя в жопе кончит, по-другому кончать уже не захочет. Это - закон природы. Ты - или мужик, и тогда ты ебешь... Или девка, и тогда ебут тебя. А ты, Сашка, девка. Я-то в этом разбираюсь. Не бойся, на зоне это иногда помогает не только выжить, но и жить с удовольствием. Научишься ублажать таких мужиков, как я, у тебя там будут несколько мужиков, остальные - мимо. Так что учись, Сашка.

- Чему мне учиться?

- Учись делать мужику очень сладко. Тогда цена тебе будет такая, что не заметишь, как пролетит твой срок. Да и на воле найдёшь своим навыкам доходное применение. Думаешь, если в Союзе не разрешают педиков трахать, так их и не трахают?! И армейские, и бывшие зеки очень таких любят. Это не привычка, это - любовь к такому сексу.

- И как же мне учиться?

- Постарайся сама найти в этом сексе то, что тебе понравится. А дальше - просто старайся получить максимум удовольствия...

Часть 3 (последняя)

Юрий ещё не раз учил меня стать настоящей Сашкой. Он и сам старался мне доставить удовольствие от секса с ним. Только первый раз он меня ебал, после мы занимались любовью... Он был то напорист, то нежен, но никогда не был больше со мной груб.

Да, меня ебали по три, а то и по четыре раза в день. И это не считая минетов. Хуев я насосал столько, что невозможно даже подсчитать, сколько их слило мне в рот свою спущенку... Но Юрий никому не позволял причинять мне боль. Это была не любовь, просто ему меня было немного жаль, а спорить с ним никто не смел.

Каждый день начинался у меня с чистки зубов после утреннего туалета. Потом пара-тройка минетов перед завтраком. Потом я уединялся в своей комнатке за занавесом из одеяла, и кто-нибудь из мужиков приходил ко мне для секса. Я снимал с себя одежду, поднимал минетом хуй своего мужчины и ждал приказа, какую позу принять для того, чтобы меня выебали... В основном меня трахали раком и в миссионерской позе. Мне больше нравилось, когда я лежал на спине и мог видеть глаза мужчины, когда он спускал в меня... Мне это понравилось наблюдать, как приятно ему, когда его хуй разряжался в моем очке. После я облизывал хуй партнёра, чтобы ему не пришлось идти и мыть его в холодной воде. До обеда могли прийти и вставить мне в рот ещё пара-тройка мужиков.

А вот после обеда было время Юрия. Мы с ним проводили часа полтора-два, и он обязательно кончал мне в попку. И всегда, когда он кончал, я лежал на спине. Он знал, что мне нравится видеть его лицо, полузакрытые глаза, жилы на его шее...

Так пролетело время следствия. Из меня получилась неплохая Сашка-давалка. Мне стало нравиться заниматься сексом в роли Сашки, которую мужики использовали, как дырку для ебли. Но я ещё не узнал, что такое настоящий анальный оргазм. Только испытав его, я стала настоящей девчонкой Сашкой.

Суд был быстрый. Я особенно не возражал против доводов обвинения. Только попросил учесть, что у меня не было умысла причинить вред милиционеру... Может, поэтому я не попал на зону, мне дали химию. Так называлось наказание, предусматривавшее почти вольную жизнь, с обязательной работой на предприятии, которое назначит служба исполнения наказания.

После суда я не попал уже в свою камеру, была пересылка, поезд, который вёз меня на Урал с другими химиками...

Привезли меня на Урал, в районный центр Оренбуржья. Город назывался Орск. Он стоял на реке Орь, но нам сказали, что расшифровывается имя города: отдалённый район ссыльных каторжников. Понятно, что это не так, но звучит прикольно.

Поселились в общаге, чисто мужской. По четверо в комнате. Именно здесь я узнал, что такое "малява". Я надеялся, что никто не узнает о моих сексуальных занятиях в СИЗО, но я ошибся. Когда меня селили в комнату, то мои соседи были не случайными людьми. Их специально поселили со мной, так как даже менты знали, что я - девка Сашка. Что меня надо использовать для удовлетворения мужиков. Что мне будут вставлять в попку члены и спускать в рот свою сперму оголодавшие на следствии мужики. Мне, конечно, уже стало нравится быть Сашкой. Но всё-таки я на что-то надеялся.

Соседями у меня были три совершенно разных по возрасту и внешности мужчины, но всех их единило то, что они были сильными и уверенными в себе. Самого старшего звали Игорь, средний по возрасту, но самый крупный, был Олег, самый маленький и молодой - Юрка.

В первую же ночь в общаге они втроём меня оттрахали так, что к утру моя дырочка перестала закрываться, а губы были потрескавшимися от постоянного минета и спермы.

Все началось после того, как я выключил свет и пожелал соседям спокойной ночи. Игорь встал с кровати, подошёл ко мне и уселся на мою кровать. После этого он просто вынул из трусов свой член и поднёс его к моим губам. Его член был не очень большой, сантиметров шестнадцать, и сантиметра четыре в обхвате. В камере мне пришлось познакомиться с более солидными агрегатами.

- Соси, сучка.

- Я не...

- Что - не? Сказал - соси...

Я поднял на него глаза, и увидел, что он смотрит на меня с презрением и похотью.

- Я две недели без дырки. Даже не думай отмазаться. Сегодня я тебя и в рот, и жопу выебу! И пацаны тоже тебя поимеют во все дыры.

Я понял, что соседи всё про меня знают, и что я сосал, и что давал в попку... На моих глазах выступили слезы.

- Не боись! Трахать тебя будут немногие. Только те, кому мы разрешим. Мы - твои хозяева, пока ты здесь. И не думай, что, если ты слиняешь на зону, что-то изменится. Там тебя тоже примут, как надо. Тебе здесь не на воле, никуда не сбежишь...

Я послушно открыл рот, и в него вошёл первый за сегодня член. Игорь был прав, он давно не имел возможности спустить в дырку. Он трахал мой рот сильно, но не очень долго. Минуты через три он зарычал, и мой рот заполнила густая и вязкая сперма. Я хотел её выплюнуть, но, посмотрев на Игоря, решил, что мне этого не позволят...

Потом ко мне подошёл Юрка. Он был моего возраста, но я понял, что он имеет авторитет среди моих соседей. Ещё и потому, что именно он первым оттрахал меня в попку. Он обошёлся без минета, а просто снял с меня трусы, задрал мои ноги себе на плечи и вставил в меня свой член, который был крупнее, чем у Игоря. Он вставил в меня его безо всякой смазки, даже слюной его не смочил. Больно было просто очень. Я готов был заорать, но Юрка ладонью закрыл мой рот, так что в комнате раздалось просто мычание. Юрка усмехнулся:

- Смотри, сучка замычала, скоро подмахивать будет.

Не знаю, то ли от того, что он был ещё молодой, то ли от своей физической формы, но трахал он меня минут десять, а то и дольше. Моя попка стала привыкать к члену в ней, она стала мокренькой, в животе стала распространяться тёплая тяжесть, она приятно проникала в моё сознание, мне становилось хорошо, сладко, даже подмахивать я действительно стал.

Кончил он в меня, не вынимая своего члена из попки, постоял ещё с минуту, потом вытащил его, поднёс к моему рту и провёл им по моим губам. Я понял, что мне надо его облизать, открыл рот, и его головка пролезла внутрь. Как ни странно, но член был в только в сперме и моих выделениях. Даже противно не было...

- Смотри, я же говорил, что сучке понравится...

И ночь продолжилась. Олег, снова Игорь, потом они вдвоём, заполнив обе моих дырки, потом снова Юрка, и снова в попку... Я уже перестал ощущать время. Мне казалось, что в меня все время кто-нибудь кончает. Моя попка была полна спермы, мои губы устали обжимать стволы членов, для того, чтобы кончить от минета, меня просто трахали в горло, я давился, задыхался, но на это не обращали внимания, кончали на лицо, в рот и в попку... Такого секса я даже представить себе не мог.

К утру Игорь и Олег завалились спать, я Юрка опять пристроился к моей попке. Он уже наспускал в меня столько спермы, что даже представить сложно, но ему ещё хотелось... Он трахал меня минут тридцать, его член стоял, как каменный, а в моем животике стали просыпаться совсем неизвестные мне ощущения. Член мой, вначале секса немного стоявший, уже не делал попытки напрячься, но ему стало сладко и приятно, он подходил к оргазму, хотя я не трогал его руками, я не понимал, что со мною, мне было ооочень сладко, мой животик задёргался в приятных спазмах, а из членика, лежавшего на моем животике (я лежал на спине, задрав ноги на плечи Юрке) потекла сперма. Точнее, это была не сперма, а конча. Так, наверно, кончают женщины, когда их трахают мужики... Я застонал от этой сладости, а конча вытекала из моего членика довольно долго, пока мой животик ощущал эти спазмы.

- Ну что, сучка, теперь ты знаешь, как сладко кончать под мужиком. Теперь ты - настоящая баба. Будешь кончать со мной всегда, и потом и с другими мужиками тоже... Можешь дома ходить в одной рубашке, чтобы тебе всегда можно было присунуть. И будешь нашей девочкой! Говорить мы будем с тобой, как с женщиной, но и ласкать будем так же...

Так я стала настоящей женщиной... Каждый день, приходя с работы, я раздевалась, надевала длинную рубашку и ходила по комнате без трусов. В общаге знали, что я - Сашка-давалка, но пользоваться моей пизденкой можно было далеко не всем. Мои соседи трахали меня, когда им этого хотелось, особенно Юрка. Я почти каждую ночь засыпала на его кровати. А в моем очке постоянно была его сперма. Он был молод и очень ненасытен в сексе. Иногда он мог трахать меня больше часа. Правда, это было, как правило, уже к утру, чаще всего, когда он просыпался, а я была в его объятиях. Он просто вставлял свой член в меня, и утренний стояк у него был очень крепким и долгим. Я почти всегда кончала с его членом в попке, а дрочить свой клиторок он мне не разрешал. Но и оргазм мой был настолько сладким... Я уже не пробовала теребить свой отросточек руками... Ждала его члена, его ласк.

Иногда он приводил кого-нибудь из приятелей или делил меня с соседями, и я испытала анальный оргазм от других мужчин, но с Юркой никто не мог сравниться.

Так пролетел мой срок. Я знакомилась с девчонками в городе и не работе, но меня уже не тянуло к ним, мне не хотелось их близости. Они чувствовали, что я не мужчина, хотя и не говорили мне об этом, но и перестали предлагать секс.

Только одна, её звали Анна, предложила мне сделать ей куни. Таких слов я тогда не знала, поэтому в жизни её предложение прозвучало просто:

- Полижи мне...

Так у меня появилось ещё одно сексуальное занятие, я стала "лесбиянкой". Пидовкой для женщин. Как сказал, узнав о моем пристрастии, Юрка, я бы и на женской зоне не пропала бы...

После освобождения я приехала в свой родной город. Маленький городок, в котором всё про всех все знают...

страницы [1] [2] [3]