Хусейн и Али

Без стука в комнату прокрадывается Али, на родном ему языке поздравляет Хусейна с тем, что он стал настоящим мужиком, похлопывает его по плечу. Обнажённый Хусейн лежит в беспамятстве неподвижно, не издавая ни единого звука. Али садится на одну из свободных кроватей, расстёгивает ширинку, достаёт свой член и подзывает меня к себе. С чувством тревоги за своё раздраконенное, в кровоточащих трещинах очко на четвереньках подползаю к нему. Остаюсь стоять на четвереньках, уткнувшись в пах.

Али головкой члена проводит по губам, стучит по кончику носа, головка распускается почкой на ветке, ствол твердеет, вены пульсируют, раздуваются под давлением вскипающей крови и целой сложной нейронной системой окутывают ствол. На щеке остаётся след полосы тепла, испускаемого живым дышащим организмом. Касанием руки к моим волосам направляет к желаемому совершению действий.

Аккуратно беру в рот мясистый кусок, солоноватый от капель предэякулята. Губы обволакивают ствол, поглощают вибрации сильного напора, высокого давления труб кровоснабжения. Али закрывает от наслаждения глаза. Подаю немного вперёд, головка члена проваливается в глотку, молния брюк обдаёт холодным металлом, царапает подбородок. Подсовываю руки под ягодицы, небольшим толчком приподнимаю тело, Али опирается на локти, стягиваю брюки с трусами, член остаётся в глотке, подбородок упираю в большие висячие, покрытые редкими мягкими длинными волосами яйца, нос погружаю в заросли густых жёстких чёрных волос.

Уголки рта трещат по швам, большее число сантиметров прорывается в глотку. Ладонями берусь за гладкие мягкие ягодицы Али и усаживаю его в них, мну, сжимаю, подушечками четырёх пальцев правой руки соскальзываю в заросшую, густую, потную промежность. Пальцы скользят вглубь, касаясь девственного, не разъёбанного, нетронутого, едва пульсирующего, спрятанного в гуще, кольца анального отверстия. Проскальзывают по ложбинке к холодным яйцам, обхватывают, сжимают, сморщенная кожа мошонки натянулась. Вынимаю член изо рта, всматриваюсь в закрытые глаза Али, кончиком языка перекатываю, вылизываю яйца.

Увожу взгляд в сторону на кровать, лежащего безмолвно Хусейна, ловлю на себе его пристальный взгляд, нет робости, нет стеснения, полное удовлетворение и похоть в глазах, требующая продолжения.

Стаскиваю, переворачивая, оставляя животом на кровати, Али на пол на колени, пах упирается о край железной пружинистой кровати. Тело в истоме, загипнотизировано, подчинено, открыто для новых ощущений и экспериментов. С опаской вспугнуть раздвигаю ягодицы, носом погружаюсь в промежность, вдыхаю аромат предыдущих испражнений, мускуса, пота, опрелости. Округлость анального отверстия ровная, гладкая, скользкая, увлажнённая, воронкообразной формы, накапливая густую влагу на конце носа, скольжу по ней, погружаясь внутрь.

Приспуская трико с трусами, оголяю свой белоснежный зад, прогибаюсь, развожу ягодицы в стороны, взору Хусейна предстают для изучения алые, опухшие, сочащиеся половые губы анального отверстия моего истерзанного очка.

Слизываю всю сочную массу накоплений с волосатой промежности Али...

Скрип кровати, шаркающий звук шагов, головка острой формы наполовину погружается в бутон, лепестки пульсируют, трепещут, поглощают головку целиком. Член без особых усилий преодолевает препятствия сжавшейся от боли и рези прямой кишки. Углубляя каждый сантиметр вглубь, Хусейн очередным толчком вдалбливает мой язык все глубже в недра Али.

Комнату заполнили звуки шлёпающих яиц, истомы, боли, хлюпанья, чавканья, проникновения вылизывающего, высасывающего обсасывающего недра Али.

Очко совершает безуспешные попытки сократиться, высвободить инородное тело, зудит, ноет. Всем телом повис, ухватившись, на ягодицах Али, боль сковывает, парализует. Хусейн в спиритическом трансе с образовавшимся бельмом в глазах от закатанных под веки зрачками, совершает ритуал проникновения, натягивания, долбёжки очка, амплитуда размаха увеличивается, пальцы ногтями впиваются в кожу, оставляют сине-зелёные отпечатки, демоном овладевает моей душой, моим телом.

Зубами впиваюсь в ягодицы, кляп из куска плоти Али заглушает крик. Глухое мычание. Костлявый пах в судорогах бьётся о тело. До упора, с неистовой силой вколачивается бледный тонкий член. Розовая острая головка захлёбывается, выныривает, глотает с жадностью глоток воздуха и камнем идёт на дно, разбивается, из образовавшейся трещины вытекает и растекается густая, вязкая, ещё тёплая субстанция. Тяжёлое потное дыхание, тела обездвижены, в комнате воцаряется полная тишина, только где-то глубоко в недрах дома смывается бачок унитаза. Демон примеряет новое платье.

Член выскальзывает хлюпающими звуками из незакрывающегося очка, как изо рта с вырванным только что целым рядом зубов, стекает по подбородку месиво из слюны, крови и спермы. Внутренняя сторона бедра вымазана, светло-русые невидимые волоски мокрые, тёмные, слипшиеся.

Хусейн валится на кровать, покрытой крупными каплями пота спиной к стене, по обоине расползается мокрое пятно, приподнимаю его бледные волосатые ноги за внутреннюю часть колен, широко развожу в стороны, в паре сантиметров от лица, лежащего на кровати животом вниз в истоме и остававшегося коленями на полу Али, вываливаются обмякший розовый член, лежащий на сжавшихся, упругих, небольших яйцах. Кончиком языка отдираю член, прилипший к мошонке, беру его в рот, обсасываю, по щеке ударяет струёй согревающее дыхание Али. Глаза в зеркальной глубине в мои глаза глядят незряче - в глаза, что видят их извне.

Вылизываю морщинистый, ворсистый, теннисный мячик, продвигаюсь по внутренней стороне бедра, возвращаюсь, обхватываю яички губами, присасываюсь к мошонке, всасываю поочерёдно одно затем второе яйца, спускаюсь по гладкой промежности языком, касаюсь аккуратной, выпирающей, девственной, гладкой дырочки, по языку распространяется вкус кислых фекалий, тщательно слизываю, вылизываю с дырочки, кончиком языка щекочу её, углубляюсь кончиком языка в девственные просторы, Хусейн теряет сознание.

Переключаюсь на истосковавшееся очко Али. Подтираю жопу, за место туалетной бумаги языком штыковой лопатой втыкаю под корни густых чёрной чилиги, прохожусь по борозде. Губами присасываясь к очку взасос, вытягиваю все без остатка из недр прямой кишки, кончиком языка сгребаю остатки с воронки сфинктера.

Подлажу под Али механиком, собирающимся заняться осмотром автомобиля. Раздвинутые ягодицы очком сажаю себе на лицо, тыкает ним в нос, натягивается на него. Кляпом погружает, проталкивая указательными пальцами, яйца мне в рот, надрачивает свой член, в судорогах кончает, спермой заливает мне в глаза. Челюстная мышца смыкается в нервном судорожном тике, прикусывает у корня, раздаётся стон.

Кромешная тьма.

Вкус горькой спермы, солёного пота, кислых фекалий остаётся со мной навсегда.

К языку прилип жёсткий вьющийся волос.

Характерный запах влажных стоп, линолеума.

Струя больно ударяет по лицу, затекает в ноздри, рефлекторно открывается рот, наполняет горячая, пенящаяся, солено-горькая моча, сглатывается, стекает по щекам, брызжет обжигающими каплями в стороны. Струя второго оппонента пропитывает ткань хлопковой футболки большим тёплым, затем холодящим пятном на груди. Шаркающие, удаляющиеся шаги, захлопнулась дверь, быстро остывающая капля повисла жемчужной серёжкой на мочке уха, срывается, разбивается, растворяется в холодной образовавшейся подо мной луже из мочи, не в состоянии пошевелиться, в которой остаюсь до утра...