Артур

Часть 1

Земля из-под ног уходит, вся жизнь перед глазами проносится. Неужели это он? Школьные страхи остались, не проработаны, я помню этот недобрый, оценивающий, хитрый, выискивающий взгляд серо-зелёных глаз, пугает. Чуть выше меня, где-то под сто восемьдесят четыре, точно старше года на четыре, выглядит моложе, лет на тридцать пять, крепче, жилистее, та же что и в школьные времена короткая стрижка, тёмно-русые волосы уложены в пробор от края левой височной зоны к макушке, влажные, смочил только что перед выходом, уложил торчащие волосы.

Лицо хмурое, сонное. Рубашка не застёгнута, короткий рукав, узор на гавайский манер, китайского пошива, чёрные шорты паруса плащовка выше выпирающего костью колена, бежевые сандалии эко кожа. На руках и груди татуировки, в глазах мелькают купола, кресты, икона Божьей Матери с младенцем. Сидел? Вероятнее всего. Хромает? Почему? Что произошло? Где? Скорее всего, в местах лишения свободы. Есть за что! Жаль его. Скорее всего, живёт на пособие по инвалидности, точно не работает, выпивает, бывает, уходит в запой. Как же жизнь может расставить все по своим местам.

Каждый день мне приходилось ходить мимо его дома, когда я возвращался из школы, я молил Бога, чтобы он сегодня не поджидал у калитки отобрать у меня все карманные деньги, какие были, а если их не оказывалось, то ещё хуже, найти, где хочешь к определённому времени необходимую ему сумму, иначе тебе будет Пиздец.

Опущенный взгляд, сутулость, зашоренность, от которых я долгое время избавлялся, очень долго работал с осанкой, постоянный контроль положения своего тела - это всё результат моего окружения, среды обитания, где я родился и рос, действий односельчан. В минуты забытья сутулость напоминает, откуда я родом.

Сейчас же он немного сутул, что не может не улыбнуть. Просто интересно, его опустили на зоне? В силу своей информированности, стереотипности мышления могу позволить задать себе такой вопрос. На лице отпечаток чего-то тяжёлого, произошедшего в его жизни, но так ничему, по всей видимости, и не научившее, как был так и остался паразитом общества это в генах это в крови. Такой пристальный взгляд, даже не знаю как себя вести, поздороваться? Настроение испорчено, тревога и страх одолевают, хотя внешне спокоен, собран в полном самообладании.

Проходит мимо. Выдохнул. Я понимаю, что, скорее всего, он меня даже и не помнит, столько лет прошло. Времена изменились, мы изменились, психология изменилась, на подсознательном уровне считывается определяется твой статус, кем ты являешься по жизни. Ну, прошёл и прошёл, как человек с отсутствующей психологией жертвы я его не заинтересовал, мимолётный взгляд очередного прохожего.

Все мои школьные страхи живут в трёхэтажном доме метрах тридцати от моего с окнами напротив. Инстинкт самосохранения, защитная реакция не дают близко подходить к окнам. Интересно как сложилась его личная жизнь? Как, при каких обстоятельствах досталась ему эта квартира? Почему именно этот дом? Почему меня судьба опять свела с ним? Почему меня он интересует? Непреодолимое желание удовлетворить собственное любопытство, в надежде утвердиться, что судьба наказала его?

Поздно, стемнело, в спальне выключаю свет, на цыпочках, крадучись подхожу к окну, свет во всех комнатах погашен, ещё не спит, смотрит телевизор, на стене напротив окна, чётко видно картинку экрана, его самого не вижу. Тупо уставился вдаль сквозь экран гипнотизирующего яркого мелькающего кадра. Кто ему готовит есть? Остались ли у него родные или он совсем один? Чем он меня манит и одновременно пугает, пугает не то слово, страх, жуткий страх и непреодолимая тяга, разгорающееся пламя, интерес к этому человеку.

Напоследок всматриваюсь в окна в поисках его силуэта, чтобы пойти со спокойной душой уже спать, на экране телевизора грудастая блондинка отсасывает мужику. Бля-а-а это так возбуждает, он дрочит? Да он дрочит, это точно, он точно один.

Следующий день в ожидании новой порции порно на экране телевизора в окне дома напротив, скорее не самого порно как такового, а таинства что происходит в тёмной комнате под это порно.

В засаде, облокотившись локтями о подоконник, вглядываюсь из-за цветочных горшков в окна моего объекта, забыв про футбольную освещаемую детскую площадку между нашими домами, фонарь слепит, освещает комнату, выключенный свет не спасает, он курит на балконе, всматривается в моё окно, в мою освещённую фигуру, стоящую у окна, стряхиваемый пепел яркими красными мелкими огоньками ветер уносит в сторону, гаснут.

За завтраком мама говорит, что к ней в друзья в "Одноклассниках" постучался сосед в доме напротив - Артур.

- Артур?

- Он пишет, не могли бы вы поделиться парой отростков, у вас на окне столько много цветов.

Сердце бьётся, мама переписывается с человеком, практически из-за которого, ну одного из, сломлено моё прошлое, сломлена моя жизнь.

- И что? Ты ему дашь?

- Да я не знаю, я ещё ему не ответила.

Собираюсь по делам, подготавливаю машину к поездке, проверяю масло, доливаю охлаждающую жидкость, чуть инфаркт не случился, Артур со стеклянными глазами просит подвезти до почты, извиняюсь и говорю, что не могу. Боже, я ему отказал? Что теперь будет? Чего ждать? Страшно, коленки трясутся, ничего не происходит, идёт дальше.

Как-то в один из вечеров: "О-о-о, Колюш, здорова! Как дела? Как машина?"

Колюш? Он знает? Помнит моё имя? Или уже выудил информацию обо мне? Блять, только не это... Поддатый?

- Спасибо, нормально, пойдёт, - взгляд опущен, на беседу ни о чем не настроен, увиливаю от расспросов, на этом и разошлись.

Оу-оу-оу в глаза бросаются синтетические иссиня-чёрные трико, скорее то, что из них выпирает, бля-я-я без трусов что ли? В паху засвербело, поднимаю взгляд. Ну, еб твою Мать! почему Он? постоянно трётся возле моей машины возле меня...

Увиденные очертания в трико свободно свисающих сантиметров десяти, не дают мне покоя уже несколько дней. Могу кончить только от этой картинки, больше ничего мне не помогает, только пробую сменить тему в голове мыслях, партнёра... член сразу падает, морщится, обмякает. Постоянно проигрываю в голове этот улавливаемый Им момент моего пяления на его член, как я стыдливо отвожу свой взгляд, жар по щекам, испытываемый страх, объект моего желания...

Припарковался на обочине на углу дома, узнаю, что у него есть дочь, просит мелочь ей на чупа-чупс, не отказал. Девчонка побежала в ларёк: "Садись, покурим", - жестом указывает рядом присесть на корточки из широких шорт вывалилась розовая головка члена как маяк привлёкшая мой взгляд.

- У тебя писюн вывалился, ты что трусы не носишь? - незаинтересованно, безразлично задал вопрос.

- Ой бля! - аккуратно большим и указательным пальцами, оттопырив мизинец в сторону, берет головку, просовывает в глубь штанины, обнюхивает оба пальца, просовывает в боковой карман руку, достаёт пачку сигарет, прикуривает. Разговор тупой, неловкий, скорее похож на допрос с пристрастием о моей личной жизни. Слава Богу, девчонка вернулась, довольная светится... светленькая, в папу...

- Что надо дяде сказать?

- Спасибо! - улыбаюсь в ответ, подмигиваю. "Соси на здоровье", - подумал, но промолчал.

Благодарит, глаза в глаза, берет меня за руку, указательным пальцем, прикасавшимся к головке члена, ослабляя хватку рукопожатия, проводит по всей длине ладони, мне это кажется нежным, увожу взгляд в сторону. Смотрю вслед удаляющейся хромой походке, прижимаю ладонь к ноздрям, вдыхаю кисловатый аромат его пальца, прикасавшегося только что к члену и державшего сигарету, оставившего влажную, слизкую, размазанную по ладони флюидную дорожку, в глазах плывёт, слеза катится по щеке.

Часть 2 (последняя)

Поздний вечер, стемнело, стук в дверь, мы с мамой никого не ждём, открываю дверь, еле стоит на ногах, в жопу пьяный Артур, выхожу на лестничную площадку, прикрываю дверь, чтобы мама не начала волноваться, мрак поглощает, стоит близко, чувствую, слышу его дыхание, тепло его трясущегося тела, вибрациями воздуха, облапавшее меня всего с ног до головы, заикаясь, просит добавить на водку.

- Подожди немного, сейчас вынесу.

Выношу свёрнутую трубочкой купюру, нащупываю карман, параллельно без выдающего напряжения, просовывая купюру, ощупывая, провожу по бёдрам. Хватает за руки, подтягивает, делаю небольшой шаг вперёд, прижимает к себе в объятия, говорит, что я очень хороший человек и настоящий друг, целует в щёку, чувствую на себе его мягкие горячие губы, провалившиеся растворившиеся в моей щеке.

Чего я никак не ожидал и к чему не был готов, так это к такому другу, пользующемуся в своих целях мной, не дающего ничего взамен.

Сегодня поехали вместе в банк, Артур раздражён, возмущён: "Что за пидорская музыка?" - чересчур разговорчив, дерзок, напряжение не спадает, очко играет, не под чем-нибудь ли он сегодня?

Обсудили одного местного психотерапевта городской поликлиники, говорит, что у него пидорские замашки и что он насквозь этих пидоров видит.

А ведь он прав, я периодически заезжаю к нему на приём по одному его телефонному звонку, он обследует меня в своём кабинете, предварительно закрыв дверь на ключ. Мужчина шестидесяти семи лет, казах, в статусе дедушка в свободное время гуляет с внуком в парке, мне делает массаж простаты в перчатках, любит, когда я лежу у него на рабочем столе обнажённый с раздвинутыми ногами, и, сидя в своём рабочем кресле, словно работая с документацией, растягивать мне анальное отверстие, импотент, но в рот давать любит и даже кончает жидкой струйкой.

Я пунцовый, мне некомфортно от этих разговоров, ещё этот пытливый взгляд. В глазах власть, подавление, испытываю чувство подчинения, покорения, зажатости, стеснения...

Ливень, гроза, тёплый южный циклон, подъезжаю к дому, облокотившись, скорее повиснув на заборе у парковочного места вымокшей тряпкой, которую не успели снять с бельевой верёвки перед ливнем после стирки, так и оставили, в стельку пьяный Артур. Моментально промокаю, одной рукой поддерживая за талию, другой держу его руку у себя на плече, веду волоку его к нему домой.

Поднимаемся по лестничной площадке, его квартира, звонок в дверь, никто не открывает, лезу к нему по карманам, придерживая одной рукой, достаю связку ключей, открываю дверь, затаскиваю его в прихожую, стягиваю промокшие испорченные уже не пригодные для носки сандалии, вот оно... началось... секунды равно вечность, все как в замедленном кадре, касаюсь тощих жилистых ног, покрытых островками тёмно-русых мягких шелковистых мокрых прилипших к коже волос, гладкие пятки сморщились, побелели от перенасыщения влагой... бросаю, усаживаю на диван. Немного отдышавшись, осматриваюсь, осваиваюсь.

От промокшей одежды прохладно, по дивану расползается мокрое пятно, с целью не попортить, мебель раздеваю стягиваю с Артура рубашку, шорты, обнажённым, голым, беззащитным, неприкрытым валяется бездыханное загара абрикосовый оттенок мокрое тело, кожа подтянута, наколки партаки выступают по коже синюшным трупным оттенком. Пупок глубокий посреди мохнатой густой курчавой дорожки, спускающейся к заросшим кустам лобковых волос, бледные незагорелые висячие яйца с длинным спящим хуем, аккуратно прикрытой головкой под кожицей, вырисовывает белоснежным нежным участком кожи трафаретом шорт на гладких ягодицах.

Из ванной беру полотенце, обтираю части тела с наибольшим скоплением дождевых капель, высушиваю волосы, что-то пиздит, мямлит, угрожает. Толкаю за плечи, укладываю на спину, вдавливаю в грудь, голова упирается в спинку дивана, задираю к верху, раздвигаю ноги цепкой хваткой под колени, падаю коленями на пол, всасываюсь в яйца, вылизываю под яйцами, веду по промежности языком. Корчит гримасу: "Оу... что ты делаешь, Пидр ты ебаный...", - чуть ли не со слезами в глазах, хныкающий стон.

Присасываюсь пиявкой к анальной дырке обмякшего, не поддающегося контролю тела, языком вылизываю по сладкой промежности, вылизываю очко мужика, не какой-то там подмахивающей пассивке, жопа настоящего мужика моя слабость, не поддаюсь контролю, не совладать с похотью настигнувшей врасплох, сильный удар кулаком по голове...

Капли пота испариной покрыли лоб. Как мне ему смотреть в глаза при встрече, помнит ли он этот инцидент? Конечно, помнит, кого я обманываю. Это подсудное дело, или он постесняется это придавать огласке? Что делать? Стыдно перед мамой, так опозорить её на весь город, где не успеешь пёрнуть, а на другом конце города скажут, что ты обосрался. Будет что будет...

Куда он пропал? Уже как неделя прошла, а он все не объявляется, свет в окнах по вечерам не загорается, так невозможно, я так больше не могу, незнание неведение последствий, которые должны последовать за мой проступок, сводят меня с ума. Я должен расставить все точки над "i", я должен поговорить с ним, я должен ему признаться, оказаться полностью в его власти это единственный шанс на спасение...

Вот он долгожданный сигнал тлеющими табачными пепелинками.

Ком в горле, страх сковывает движения, на всех парусах несусь к своему парню... к своей хромоножке...

Рюмка водки на столе, сижу поникший, взгляд опущен, в ожидании приговора...

- Ну, то, что ты пидарас, это я уже понял...

- Так что мы теперь будем с этим делать?

- Делать? Какие у нас с тобой могут быть дела?

- Прости.

- Да иди ты нахуй, тебе лечиться надо.

- Извини, прежде чем уйти я хочу сказать, что несмотря ни на что ты мне очень нравишься, мне кажется, я тебя люблю...

- Иди нахуй, вафел, совсем уже крыша поехала? Пошёл вон, пока я тебе не въебал.

Некоторое время спустя:

- За мной иди.

Смиренно шагаю следом, подмечаю усилившуюся хромоту, поднимаемся к нему в квартиру, проходим в комнату, сбрасывает одежду, остаётся обнажённым, обращаю внимание на гладкую кожу немного вздутого, сводящего с ума живота, берет заранее подготовленную белую простыню с дивана, ложится, накрывается полностью с головой по пояс, ноги поджимает в коленях, разводит в стороны, левая нога вальяжно разлеглась на спинке дивана правая наполовину свисает в воздухе. Присаживаюсь рядом, нежно ладонью веду по икре правой ноги, на которую он хромает, хочу поцеловать, стряхивает ногой, рука соскальзывает.

- Соси, - голосом заглушённым, рассеивающимся сквозь простыню.

Наклоняюсь к члену, беру в рот, посасываю, полностью не заглатываю, языком под кожицей играю головкой, обхватывая плотнее губами, оттягиваю крайнюю плоть, член набухает, оживляется приподнимается, головка наливается бутоном, скользит по языку, упирается в глотку, бля-а-а какой красивый, все семнадцать сантиметров, по всей длине с одной толстой выпирающей веной, в обхвате глотать одно удовольствие, губами упираюсь паха, отсасываю, насаживаюсь не вынимая член из глотки, сладкая истома, томное тяжёлое дыхание, белая простыня увлажнена в области открытого рта, кусает, мотание головой в разные стороны.

- Давай быстрее и глубже, сейчас кончать буду.

Цепкой хваткой давит в затылок, трахает, долбит в глотку, вынимая, и сразу же резко вгоняет по самые яйца, напрягая, приподнимая в воздух, расслабляя, вновь опуская на диван ягодицы, тёплая приятная незабываемая на вкус сперма заливает мне рот, обволакивает нёбо, язык, стекает в глотку, по телам пробегает судорожная дрожь, член оставляю во рту, успокаивается, сглатываю последние капли, молча, встаю, выхожу на лестничную площадку, прикрываю за собой входную дверь.

Я верю в реинкарнацию, возможно, уже в следующей жизни мы будем открыто говорить о своих желаниях, не стыдиться показывать свои чувства, а пока в этой, не подумай, я не жалуюсь, я благодарю, мы скрываемся под белыми простынями.

страницы [1] [2]