У мамы Майкла всё идёт своим чередом (Я трахаюсь со своим сыном) Часть 2

Когда они вернулись в комнату, делать было особо нечего. Майкл сидел на кровати, а его член болтался у него между ног. Он размышлял, что делать, в то время как Сюзанна пошла в ванную принять душ. Она оставила дверь открытой.

Не прошло и минуты после того, как Сюзанна начала, как она позвала своего сына.

— Майкл, не мог бы ты подойти сюда на минутку?

Майкл уже слышал этот зов раньше. На этот раз он ответил сразу.

Через открытую дверь ванной Майкл увидел свою маму в душе. Это был открытый душ с кафельным полом, стеклянной стеной и дверью, без занавески. Прежде чем что-либо сказать, он понаблюдал, как его мать намыливается. Её тело было покрыто пеной. Её руки обхватили груди, прошлись над ними, а затем скользнули по гладким бокам вниз, к бедрам. Её глаза были закрыты, и она засунула руку себе между ног, втирая туда мыло и пену. Майкл был загипнотизирован тем, как руки его мамы пробегали по всему её телу. Через несколько мгновений она открыла глаза.

Майкл смутился, что его застукали за разглядыванием её, но его мама, казалось, ничего не замечала и не возражала.

— Майкл,  — сказала Сюзанна.  — Пока что у тебя все в порядке? Я знаю, для тебя это странно.  — Говоря это, она не переставала водить руками по своему телу, втирая мыло в каждый уголок и щелочку. Взгляд Майкла сосредоточился на твердых кончиках её сисек под мыльной пеной. Было трудно сосредоточиться на её словах, но он попытался.

— Все в порядке, мам,  — сказал он.  — Это странно, но мне кажется, я начинаю к этому привыкать.  — Это было совсем не так, но он не хотел, чтобы мама встревожилась из-за его волнения.

— Я рада,  — сказала она, повернувшись лицом к сыну. Её рука яростно терла между ног, брызги мыла разлетались во все стороны.  — Я думаю, мы должны постараться сделать это настолько нормальным, насколько это возможно.

— Конечно, мам,  — сказал Майкл. Он ни за что на свете не стал бы думать об этом как о чем-то нормальном.

Мама закончила мыться, выключила воду и вышла из душа. Майкл заметил, как задрожали её груди, когда она переступила порог душа, и как свисающие влажные губки её киски заблестели в свете ванной.  — Нет,  — подумал он. Не было никакой возможности воспринимать все это как нормальное. Но он не мог перестать наблюдать.

— Тебе тоже следует принять душ,  — сказала она, протискиваясь мимо него, чтобы выйти из душа. На долю секунды он почувствовал, как бугорки её сисек коснулись его спины.

Майкл сделал, как она просила. Он повернул регулятор на более холодную, чем обычно, настройку. Он подумал, что холодная вода могла бы подавить растущий и тревожащий интерес, который он испытывал к великолепной обнаженной фигуре своей матери.

Холодный душ был неприятен, поэтому он прервал его. Он быстро вылез и вытерся полотенцем. Когда он вышел из ванной, перед ним стояла его мать, такая же обнаженная и разгоряченная, как 

всегда.

— Пойдем ужинать,  — сказала она.

Майкл подумал, что это звучит как хорошая идея. Как только она это сказала, он понял, насколько проголодался. Они вышли из своей комнаты и вышли на улицу. Солнце давно село, и деревья на холмах вокруг курорта казались чернильно-черными на фоне пурпурного неба. Но воздух все ещё был теплым. Когда Майкл подумал о том, куда он направляется, к нему вернулось самосознание. Он шел, совершенно обнаженный, чтобы поужинать, и все присутствующие видели его обнаженным. Было трудно привыкнуть к этому месту.

Столовая была просторной и уютной, со стенами из светлого дуба и столами, расставленными рядами для гостей. Когда прибыли Майкл и Сюзанна, зал был наполовину заполнен голыми людьми. Вдоль одной стены располагался буфет. Сюзанна и Майкл наполнили свои тарелки едой и заняли свои места за пустым столом. Не прошло и минуты после того, как они сели, как к ним присоединились Трой и Лиза — Лиза рядом с Майклом, а Трой рядом с Сюзанной. За Троем и Лизой последовала ещё одна пара, примерно того же возраста.

— Сюзанна и Майкл,  — сказала Трой.  — Это Чак и Мэдлин. Мы встречались с ними на последней сессии, год назад.  — Сюзанна и Майкл пожали руки вновь прибывшим.

— Майкл и Сюзанна новички в программе,  — сказал Трой, поворачиваясь к Чаку и Мэдлин.  — Они никогда не были здесь раньше.

— Действительно?  — сказал этот парень, Чак.  — Вы впервые участвуете в программе? Мы были на нескольких сессиях, но первая нам так понравилась, что мы вернулись, чтобы повторить её. Тебе это понравится.

Майкл понятия не имел, о чем он говорит. Эти слова ничего для него не значили. Он взглянул на свою мать. Она тоже выглядела смущенной, но, похоже, не хотела этого показывать.

— Ну, э-э,  — сказала она, запинаясь,  — мы чувствовали себя комфортно, идя на этот... сеанс.

— Это потрясающе,  — сказала Мэдлин. Её груди были маленькими, но соски — нет. Они были необычно темно-розового цвета и резко выделялись на её груди. Майкл почувствовал покалывание между ног.

— Как долго вы двое вместе?  — спросила Мэдлин, посмотрев сначала на Майкла, а затем на Сюзанну.

Майкл не знал, что сказать. Все это становилось все более странным.

— Мы были вместе долгое время,  — сказала Сюзанна. Майкл посмотрел на нее, и она поймала его взгляд. Ни один из них больше ничего не сказал.

Майкл сосредоточился на своем ужине, и Сюзанна сделала то же самое. Две другие пары за столиком разговаривали друг с другом. Майкл и Сюзанна время от времени присоединялись к разговору, но ни один из них не вносил особого вклада. Они были слишком сбиты с толку постоянным потоком недомолвок между их товарищами по столу.

Мэдлин и Чак финишировали первыми. После того как они встали из-за стола, Трой заговорил.

— Ужин здесь заканчивается рано. Как насчет того, чтобы потом присоединиться к нам в нашем домике? Мы можем потусоваться. И у нас есть хорошая бутылка Шардоне, которую нужно выпить. Это будет весело.

Майкл посмотрел 

на свою маму. Это был её отпуск, и это было её решение.

— Хорошо,  — сказала она. Она посмотрела на своего сына, как бы ища одобрения. Он понятия не имел, что чувствует по поводу сложившейся ситуации, поэтому посмотрел на нее с выражением, которое, как ему показалось, было уклончивым. Очевидно, Сюзанне этого было достаточно.

— Мы придем,  — сказала она.

— Отлично,  — сказал Трой.  — Приходи к нам в любое время после восьми часов.

Через несколько минут Сюзанна и Майкл вышли из столовой и направились обратно в хижину. Войдя внутрь, они нервно расхаживали по комнате, не зная, что сказать друг другу. Сюзанна ничего не сказала, поэтому Майкл заговорил первым.

— Они думают, что мы пара, мам,  — сказал он.  — Никто здесь не знает, что я твой сын.

— Я знаю,  — сказала она.  — Это очень странно. Я думала, что все будет по-другому. Я не уверена, почему. Я кое-что путаю.

— Что ты хочешь сделать?  — спросил он.

— Я не знаю,  — сказала она.  — Ещё рано, и я не устала. Я не уверена, что здесь делать. Почему бы нам не пойти в домик Троя и Лизы?

У Майкла не было других идей, поэтому он последовал за мамой из хижины. Минуту спустя они постучали в дверь домика Троя и Лизы.

Когда Сюзанна постучала в дверь, Майкл уставился на её задницу и на все остальное тело. Его мать была красавицей. Но они с ней были не очень похожи. Он мог видеть, как люди не принимают их за мать и сына. Но было странно думать, что все на курорте видели в них пару.

У него больше не было времени думать об этом, потому что дверь в комнату внезапно открылась. Это был Трой, разумеется, голый.

— Сюзанна!  — сказал он.  — Майкл! Заходи.

Лиза сидела на кровати лицом к двери, широко расставив ноги и выпятив грудь. Её бледные сиськи, казалось, смотрели прямо на Майкла. Не было никакого способа увидеть в её позе что-либо иное, кроме как приглашение. Трой жестом пригласил своих гостей присесть на диван у стены. Он вручил каждому из них по бокалу с вином и налил в каждый шардоне. Затем он сел на кровать рядом с Лизой и обнял её за талию. Она хихикнула.

— Ты чувствуешь, что осваиваешься в этом месте?  — спросил Трой, сделав легкое ударение на слове "чувствуешь".

— Я думаю, да,  — сказала Сюзанна.  — Это все ещё в новинку для нас. Мы никогда раньше не были в подобном месте.

— Я понял,  — сказал он.  — Ты быстро к этому привыкнешь. Я имею в виду, это не значит, что вы не видели друг друга такими раньше, верно?  — рассмеялся он.

Ни Сюзанна, ни Майкл ничего не сказали в ответ. До сегодняшнего дня они никогда не видели друг друга полностью обнаженными, но Майкл не собирался рассказывать об этом Трою. Он старался сохранять хладнокровие, думая, что это, безусловно, самая странная ситуация в его жизни.

— Мы с Лизой влюбились в это место с 

первого раза, и нам нравится возвращаться сюда. Это было здорово для наших отношений. Разве это не так, детка?

— Да, это так,  — сказала Лиза, поворачивая лицо Троя к себе ладонями и запечатлевая на его ждущих губах громкий поцелуй с открытым ртом. Майкл увидел, как кончик её языка проник в его рот. Он обхватил ладонями её грудь.

Сюзанна и Майкл молча наблюдали за происходящим. Они потягивали вино. Трой и Лиза целовались почти минуту, прежде чем Трой вышел подышать свежим воздухом.

— Я надеюсь, ты не возражаешь,  — сказал он.  — Это место просто возбуждает меня. Не стесняйтесь, устраивайтесь поудобнее.  — Говоря это, он подмигнул Майклу, а затем поцеловал Лизу ещё раз, теперь его рука собрала её волосы в пучок на затылке.

Сюзанна и Майкл посмотрели друг на друга. Они допили вино. Майклу было любопытно, что собирается делать его мама. Она не заставила себя долго ждать.

— Трой, Лиза,  — сказала она.  — На самом деле я довольно устала. Это был долгий день. Я думаю, мы собираемся вернуться в нашу хижину. Спасибо вам за вино.

— Ты уверена?  — спросила Лиза, оторвавшись от губ Троя.  — Мы подумали, что ты, возможно, захочешь немного повеселиться. Трой и я очень открыты.  — Говоря это, она смотрела Майклу в глаза. Майкл заметил, что Трой пристально смотрит на его маму.

— Я уверена,  — сказала Сюзанна, вставая.  — Я устала. Может быть, в другой раз.

Майкл и Сюзанна быстро вышли оттуда и закрыли за собой дверь.

— Мама, во что ты нас втянула?

— Клянусь, Майкл, я не понимаю. Это совсем не похоже на то, чего я ожидала. После того, как они предположили, что мы пара, мне было неловко говорить, что мы мать и сын. И теперь этот обман продолжается уже некоторое время. Я думаю, чтобы избежать неловкости, мы должны просто молчать об этом и сохранять хладнокровие.

Майкл подумал, что это непростая задача — просить его сохранять хладнокровие, когда он тусуется со своей обнаженной матерью на курорте, где все думают, что они любовники. Но он не мог придумать, что ещё можно сделать.

Минуту спустя, вернувшись в комнату, Сюзанна поманила Майкла.

— Давай выйдем на заднюю веранду. На улице тепло, и ещё рано.

— Я думал, ты устала.

— Нет, я просто сказала это, чтобы убраться оттуда и оставить этих двоих наедине.

Дверь в задней части домика открывалась на открытую частную деревянную веранду. Он выходил окнами на луг, по которому журчал небольшой ручей. Полная луна, только что завершившая своё полнолуние, сияла над головой, заливая луг и окружающие деревья молочным сиянием.

Два шезлонга с приподнятыми спинками стояли лицом друг к другу. Сюзанна взяла один. Майкл взял другой. Она заложила руки за голову и обратила лицо к небу, к призрачному свету луны. Во всяком случае, Майклу показалось, что при свете луны его мама выглядела ещё красивее, чем днем.

Сюзанна выглядела молодо для своего возраста при любом освещении, но лунный свет смягчал и снимал годы с её кожи. Её 

грудь была выгнута дугой, и её груди плотно прилегали к нему, а соски торчали вверх. Глаза Майкла проследили изгиб между её грудями, над пупком и вниз, к ложбинке между ног. Её бедра снова были раздвинуты, и вся щель её киски была выставлена напоказ. Губы слегка поблескивали в лунном свете.

Майкл почувствовал это: его член твердел. Он посмотрел вниз, на колени своего собственного обнаженного тела, и его член встал торчком. Он снова поднял глаза. Глаза Сюзанны были скрыты из виду. Она смотрела на звездный полог над ними. Майкл не думал, что она может его видеть. Он услышал её вздох. Она пошевелилась, и её левое бедро согнулось ещё больше.

Теперь его член был тверд как скала. Снова бросив быстрый взгляд на Сюзанну, чтобы убедиться, что она отворачивается от него, он коснулся пальцами эрегированного ствола. Его глаза были прикованы к маминой киске, когда он прикасался к члену. Он знал, что не должен этого делать, не только потому, что его мама может увидеть его, но и потому, что прикосновение к этому только усилило бы его потребность. Он не собирался дрочить на себя перед своей мамой. Но соблазн обхватить и погладить себя перед открытой киской своей мамы был почти невыносим. Он сжал свой член чуть крепче, между большим и указательным пальцами. Он подумал, что, может быть, если его мама полежит так всего несколько минут, а он помолчит...

— Красиво, не правда ли?  — спросила Сюзанна, нарушая молчание. Она медленно перевела взгляд обратно на Майкла, давая ему время убрать руку, прежде чем она это увидит. По крайней мере, он так думал.

— Так и есть,  — сказал он, отводя взгляд от ложбинки между её ног на залитый лунным светом луг. Он согнул ноги, чтобы она не видела его эрекции. Он не был уверен, видела она это или нет.

Мама вытянула руки над головой и замурлыкала. Её сияющее обнаженное тело вытянулось, как у кошки.

Они долго ничего не говорили. Сюзанна почти неподвижно лежала на своем шезлонге, и лунные лучи отражались от её гибкого тела. Через некоторое время она встала и подошла к перилам, обрамляющим крыльцо. Она прислонилась к нему, выставив попку вперед и повернувшись спиной к Майклу. Она наклонилась достаточно далеко, чтобы Майкл мог лишь мельком взглянуть на щель под её попкой, обрамленную маленькими свисающими губками. Его член снова набух. Он начал поглаживать её. Он чувствовал себя ужасно, делая это, в некотором роде. Но он ничего не мог с собой поделать. Его возбуждение пересилило чувство вины. Его движения ускорились, но он старался двигаться как можно тише, чтобы мать его не услышала. Сверчки стрекотали вокруг них в ночной симфонии, маскируя звук его поглаживаний и помогая ему избежать обнаружения. Наконец Сюзанна обернулась. Майкл убрал руку раньше, чем это сделала она, но он не успел отодвинуться достаточно быстро, чтобы скрыть свой стояк до того, как она посмотрела на 

него.

В темноте Майкл не мог сказать, видела ли она его возбужденный член. Она неподвижно стояла у перил веранды, и на лице её играла слабая, непроницаемая улыбка. Майкл задавался вопросом, видела ли она больше, чем он думал.

— Присоединяйся ко мне, Майкл.  — Она похлопала по бортику перил сбоку от себя. Майкл встал. Не было никакой возможности скрыть его твердость, и член раскачивался из стороны в сторону, когда он приближался к ней. Он перегнулся через перила точно так же, как и она, и уставился на луг. Под бледным сиянием луны и звезд, окруженный пением сверчков и стоя рядом со своей обнаженной мамой, чья грудь была зажата между её руками, Майкл почувствовал головокружение.

— Этот луг напоминает мне кое-что, что я однажды слышала. История. Рассказано женщиной по имени Алида. Она называла себя шаманкой. Я навещала её с несколькими друзьями пару лет назад.

Майкл смутно помнил, как мать рассказывала ему об этом визите. Это было несколько лет назад, в начале её постпрофессиональной, нео-хипповской фазы. Она ходила туда с несколькими подругами-единомышленницами, переживавшими похожие кризисы среднего возраста.

— Эта шаманка, Алида, собрала нас в своей гостиной. И мы задавали ей вопросы о любви. Как её найти. В то время мы все были одиноки. И Алида шикнула на нас. Она сказала:  — Это не тот вопрос, который следует задавать. Чтобы получать любовь, вы должны отдавать её от себя. Ты должен отдать себя.

— А потом она велела нам закрыть глаза и представить, что мы стоим на лугу под полной луной. И она велела нам представить, что мы обнажены и танцуем под луной, отдаваясь луне. Она сказала:  — Сделай это, и луна преобразит тебя. Отдай себя, целиком и бесповоротно, человеку, которого ты любишь больше всего на свете. Под луной ты найдешь любовь, которая тебе нужна.

Сюзанна сделала паузу.  — В то время для нас это не имело особого смысла. Но это запало мне в душу. Её слова были такими соблазнительными, что я могла представить себя на этом лугу, танцующей обнаженной, отдающийся луне. Этот луг напомнил мне об этом.

Она остановилась и снова тихо встала у перил. Некоторое время никто из них ничего не говорил.

— Пора идти внутрь,  — внезапно сказала она.  — Я собираюсь лечь спать. Я хочу хорошенько выспаться перед завтрашним днем.

Майкл согласился, но следующая часть, возможно, была самой странной из всех — забраться обнаженным в одну постель со своей матерью. Прежде чем она погасила свет, он ещё раз мельком увидел изгибы её тела и выпуклости грудей. Он не успел разглядеть её как следует, но ему показалось, что её соски выглядели твердыми.

— Спокойной ночи, Майкл,  — сказала она, когда свет погас. Какое-то мгновение, укрывшись одеялом, они лежали на кровати лицом друг к другу, и Сюзанна улыбнулась. Затем она отвернулась. Майкл сделал то же самое. Ему было бы легче заснуть, подумал он, если бы он не пялился на её обнаженную спину.

Однако заснуть 

было нелегко. Сочетание крайней странности и сильного возбуждения не давало Майклу уснуть в течение часа или даже больше. Он уставился в темноту комнаты вокруг себя, и в его голове возник образ тела его мамы, танцующей обнаженной на лугу, отдающейся луне и тому, кого она любила больше всего. Ему стало интересно, кто это был.

Его чувства были в смятении. Это был странный день. Он понятия не имел, что принесет следующий день, но предполагал, что он будет ещё более странным.

В конце концов, он заснул.

Майкл проспал до 8 часов и, наконец, проснулся от звука душа, доносящегося из ванной. Он протер глаза, сбросил одеяло и встал, потягиваясь и зевая. Он пересек комнату, чтобы достать из сумки свой набор туалетных принадлежностей, и заметил, что Сюзанна оставила дверь ванной открытой. Он направился к ней.

— Доброе утро, мам,  — сказал он, его голос все ещё был хриплым после пробуждения.

Он увидел свою маму через прозрачную стеклянную дверь душа. Она намазывала густую мыльную пену на свои груди, обхватывая их ладонями и энергично растирая. Она повернулась к нему лицом, пока вода смывала мыло с её груди.

— Доброе утро, Майкл. Ты хорошо спал?

Он мог бы спать лучше, но не сказал ей об этом.

— Я прекрасно выспался,  — сказал он.  — Итак, что у нас дальше на повестке дня в этом заведении?

— Завтрак,  — сказала она.  — На самом деле мы опаздываем, так что нам нужно поторопиться, чтобы подготовиться. Заходи сюда. Я как раз почти закончила.

Майкл снова становился твердым. Его член торчал почти прямо вертикально. Он подумал, что лучше подождать, но не знал, когда его твердость спадет.

— К черту все это,  — подумал он. Мама втянула меня в эту безумную ситуацию. Ей придется увидеть последствия.

Он вошел в ванную, его член подпрыгивал перед ним. На этот раз он мог сказать, что мама это заметила, но она ничего не сказала. Она толкнула дверь душа, чтобы впустить его. Она закончила ополаскиваться и вышла, но не раньше, чем её груди коснулись его спины, как и накануне.

— Это сведет меня с ума,  — подумал Майкл.

Он задумался, не следует ли ему что-нибудь сказать. Он не мог точно сказать, пыталась ли мама просто заставить его думать, что это нормально, или у нее была какая-то другая мысль на уме. Он действительно не мог позволить своему разуму погрузиться в это — думать о своей маме таким образом. Гадать, каковы были её намерения. Но и полностью остановить это он тоже не мог.

Он быстро принял душ, вытерся полотенцем и побрился. Сюзанна яростно терла голову полотенцем, но её волосы все ещё были влажными, когда Майкл сказал ей, что готов.

К тому времени, как они добрались до завтрака, большинство других гостей почти покончили со своими блюдами. Когда Майкл наполовину расправился со своей яичницей-болтуньей, органическими тостами и апельсиновым соком, в комнату вошел седовласый мужчина лет 60 с небольшим. В отличие от остальных обитателей столовой, он был 

одет в белые шорты и футболку. Он хлопнул в ладоши и пошел вперед.

— Всем доброе утро,  — сказал он голосом, который, по мнению Майкла, был слишком громким и жизнерадостным для раннего утра.  — Меня зовут Томас, и я руководитель и инструктор сегодняшнего семинара. Я хотел напомнить вам о нашей повестке дня на сегодня. Начало программы в 1:30. В промежутке времени вы вольны делать все, что вам заблагорассудится: отдыхать у источников и бассейнов, записываться на массаж или прогуливаться по территории. У нас есть несколько прекрасных пешеходных маршрутов. Обед состоится в 12:00. Программа начинается в зале павильона, так что увидимся там в 1:30. Мы рекомендуем вам принять душ перед приходом, особенно если вы ходили в поход.

Томас развернулся и ушел. Сюзанна не спешила заканчивать завтрак, но и говорила мало. Майклу стало интересно, о чем она думает. Его взгляд несколько раз задержался на выпуклостях её грудей, которые слегка вздрагивали, пока она ела. Он взял вторую порцию яиц и несколько куриных сосисок, и Сюзанна только-только доела свою первую порцию, когда он покончил со второй. Наконец, она была готова уйти. Они вернулись в комнату.

— Итак, что теперь, мам?  — спросил Майкл.

— Я подумала, что мы могли бы отправиться в поход. Похоже, сегодня отличный день для этого. Но сначала мне нужно нанести солнцезащитный крем и надеть сандалии.

В комнате Майкл нашел свои спортивные сандалии. Он не собирался идти босиком по пешеходной тропе. Сюзанна намазала своё тело солнцезащитным кремом широкими мазками. Майкл увидел, как нежные руки распределили его по её грудям, затем вниз по прессу и, наконец, между её раздвинутых бедер. Она не пропустила ни единого пятнышка. Он не подумал о том, чтобы положить туда солнцезащитный крем, но предположил, что в этом есть смысл. Оно было бледнее, чем все остальное в ней.

— Намажешь мне спину?  — спросила она его.

После того, как она спросила, он понял, что, хотя он видел её обнаженной в течение последнего дня и был рядом с ней, он до сих пор не прикасался руками к её обнаженному телу. Лосьон выплюнулся из тюбика, когда он выдавил его, держа в руке большую каплю. Он сжал обе руки вместе, а затем принялся за её плечи.

Кожа его матери была восхитительной на ощупь. Она была мягкой и гладкой, но с оттенком твердости под ним, что говорило о подтянутой фигуре, в которой она держала себя. Его руки опустились ниже от её плеч к середине спины. Майкл снова становился твердым. Он выдавил больше солнцезащитного крема, больше, чем ему было нужно, и продолжил движение вниз по её спине, где она, очевидно, не намазала лосьон. К тому времени, как он добрался до нижней части её спины, у него все ещё было больше на руках, поэтому он быстро провел руками вниз по её ягодицам, убедившись, что каждая щека была намазана.

— Вот,  — сказал он.

— Спасибо,  — сказала она. Она закончила намазывать остальную 

часть своего тела и протянула ему солнцезащитный крем. Он намазался им, но, закончив с ногами и прессом, посмотрел вниз и понял, что есть ещё одна часть, которую нужно намазать. Его бледный, твердый член, все ещё стоящий по стойке смирно. Он обхватил его своей покрытой лосьоном рукой и погладил от основания до кончика. Он погладил её всего один раз, но на секунду пришел в такое сильное возбуждение, что подумал, что может брызнуть прямо здесь, на ковер. К счастью, он этого не сделал. Он поймал себя на том, что мама улыбается и смотрит на него.

— Мы готовы?

— Пойдем, мам,  — сказал Майкл.

Выяснить, куда идти, было нетрудно. В большом деревянном киоске на окраине курорта была размещена карта территории, на которой была изображена извилистая сеть троп, петляющих по окружающим холмам. Сюзанна и Майкл двинулись по следу, который выглядел многообещающим. Дорога вела их круто вверх по склону, покрытому выгоревшей на солнце травой. Вокруг них раскинулся дубовый лес, и деревья смыкались по мере того, как они поднимались. День уже выдался теплым, и солнце палило прямо сверху. Поблизости, в невидимых местах, стрекотали цикады.

Они прошли, наверное, с полмили, в основном молча. Затем заговорила Сюзанна.

— Похоже, лес в нашем полном распоряжении. Я думаю, все остальные хотели сходить на массаж и потусоваться в горячих источниках. Мы просто выносливее, чем они.

Она рассмеялась. Майкл тоже так думал, но втайне он был рад, что они выбрали пеший поход. Идея массажа ему не понравилась, и ему не было интересно болтаться голышом у бассейна на глазах у толпы людей. Но это была не единственная причина. Ему нравилась идея побыть со своей мамой обнаженным, только вдвоем. Он начал привыкать пялиться на нее, и это было легче делать без большого количества людей вокруг них. Какое-то время он шел позади нее, забыв об окружающем их пейзаже. Его взгляд был прикован к её гладкой спине и круглым упругим ягодицам, слегка покачивающимся, когда она поднималась впереди него. Он мельком взглянул между её ног. И когда они двинулись дальше, он увидел бледный блеск пота, смешанного с лосьоном, покрывающий её тело. Он не был полностью твердым, но был на полпути к этому, и его член шлепался и дико раскачивался во все стороны, когда он шел позади нее.

Они подошли к развилке тропы примерно в миле от курорта. Узкая боковая тропа отклонялась от главной тропы, по которой они шли пешком. Сюзанна поманила направо, и они двинулись в новом направлении, поднимаясь ещё круче в более густой лес.

Пройдя ещё с полмили, они преодолели подъем и спустились вниз, и вскоре вышли к ручью. Он почти высох. Лишь тонкая струйка воды стекала по дну.

— Давай остановимся и попьем,  — сказала Сюзанна.

Они пили из бутылок с водой, которые Майкл носил в маленьком рюкзачке, и Сюзанна выудила два батончика с закусками, чтобы тоже перекусить. Сюзанна откинулась на спинку невысокого большого камня, прислонившись 

задницей к его широкой плоской вершине. Её ноги снова раздвинулись, и глаза Майкла снова ничего не могли с этим поделать. Он уставился на её киску. Может быть, это был просто пот, но губы блестели даже в пятнистом свете, который просачивался сквозь деревья вокруг них.

Должно быть, он смотрел на нее дольше, чем думал, потому что, когда он наконец поднял глаза, Сюзанна смотрела на него, скривив губы в кривой улыбке.

— Майкл, тебе нравится то, что ты видишь?

Вопрос Сюзанны застал Майкла врасплох. Он был уверен, что на его лице отразился шок. Сюзанна ухмыльнулась Майклу.  — Она поймала меня,  — подумал он. Он едва смог вымолвить что-то в ответ.

— Что... что ты имеешь в виду?

— Ты смотрел на меня. Там, внизу. Между моих ног. Тебе нравится то, что ты видишь?

Майкл подумал, что хорошего способа ответить на подобный вопрос не существует.

— Мам, прости, я не этого не хотел. Я больше так не сделаю.

— Майкл, не говори глупостей. И не говори мне, что ты этого не хотел. Я видела, как ты делал это несколько раз. Ты делаешь это с тех пор, как мы вчера разделись. Ты смотрел на мою вульву. Тебе нравится смотреть на это, верно?

Дискомфорт Майкла был заоблачным. Мало того, что его мама поймала, как он смотрит на нее, но теперь она напускала на себя манеру своего психолога "давай-будем-абсолютно-честны-во-всем". Последнее, чего хотел Майкл,  — это честно поговорить со своей мамой о том, чтобы посмотреть на её киску. Его мама, конечно, придерживаясь своего клинического стиля, вынуждена была использовать слово "вульва". Ему никогда не нравилось это слово.

— Да ладно тебе, Майкл. Будь честен.

— Хорошо. Да. Я смотрел на это. Трудно этого не сделать. Ты женщина, ты привлекательна, и ты голая.

— Точно,  — сказала она.  — Это нормально.

— Мне трудно привыкнуть к тому, что это нормально.

— Ну, я не воспитывала тебя как нудиста. Но многие семьи по всему миру практикуют нудизм, и они привыкают к наготе. Для них это совершенно нормальная повседневная вещь. Все дело в привыкании.

Она запрыгнула на плоскую поверхность скалы и похлопала по ней рукой.

— Подойди сюда, Майкл.

Она села на край скалы и обернулась. Майкл неохотно последовал за ней и тоже сел на него, в нескольких футах от нее. Его член начал набухать от всех разговоров о маминой киске, и он попытался скрыть это, сжав ноги вместе.

— Посмотри мне в лицо, Майкл. На поверхности скалы.

Майкл неохотно сделал так, как велела ему Сюзанна. Он закинул ноги на камень и сел, скрестив ноги, лицом к ней. Его член, выбрав неподходящий момент для отказа сотрудничать. Он стал ещё тверже и приподнялся с колен, направляясь в сторону мамы.

— Я вижу, тебе определенно интересна эта тема,  — сказала она и улыбнулась. Она посмотрела ему в глаза.

— А теперь посмотри на меня,  — сказала она.

Майкл уставился на нее в ответ.

— Нет, только не мне в лицо. Здесь, внизу.  — Она 

указала на свои колени, между ног, вытянутых по обе стороны каменной поверхности.  — Посмотри на мою вульву.

— Мама...

— Майкл, продолжай. Я хочу, чтобы ты это сделал.

Он так и сделал. Медленно, его взгляд скользнул от её лица вниз по шее, к пухлым грудям, мимо живота и, наконец, к впадинке между бедрами. Сюзанна наклонила бедра навстречу сыну, пока вся вертикальная щель её киски не оказалась в поле его зрения, сверху донизу. Она сидела всего в нескольких футах от него, так что он смог рассмотреть её так близко, как никогда раньше. Он подумал, что это было прелестно. Холмики её внешних губ обрамляли тонкие складки внутренних губ и прижимались к ним. Светлые, хорошо подстриженные волосы лежали вокруг губ, но не скрывали их. Её внутренние губы были приоткрыты, совсем чуть-чуть, и он заметил слабое поблескивание внутри от отраженного света, тонкими лучами пробивающегося сквозь деревья над головой.

— Я думаю, пришло время быть откровенными друг с другом,  — сказала она.  — Мы с тобой никогда не были так обнажены вместе, как сейчас. Я не думаю, что ты когда-либо раньше видел меня полностью обнаженной. Я права?

— Да,  — сказал он, изо всех сил стараясь отвести взгляд от её киски.

— У нас здесь есть ещё немного времени,  — сказала она.  — Мы собираемся побыть обнаженными вместе ещё некоторое время, и если мы хотим извлечь что-то из нашего визита сюда, нам нужно чувствовать себя комфортно. Я знаю, ты пытался быть сдержанным по этому поводу, но я могу сказать, что ты был взволнован. Я не хочу, чтобы ты был таким. Если ты взволнован, то и я буду взволнована, и ни один из нас не получит от этой программы того, что должен. Итак, мы собираемся попробовать кое-что, что должно сделать нас обоих более комфортными.

— Подвинься поближе,  — сказала она.

Майкл придвинулся ближе. Мама раздвинула ноги ещё шире.

— Мы собираемся сыграть какое-нибудь шоу и рассказать, чтобы забыть о загадочности и странности нашей наготы и наслаждаться оставшейся частью дня. Хорошо?

— Думаю, да, мам.

— Хорошо. Итак, это моя вульва,  — сказала мама.  — Ты можешь видеть здесь капюшон, прикрывающий мой клитор.  — Она провела по его длине указательным пальцем. Он был длинным и полностью скрывался под кусочком кожи.

— Я знаю, что такое вульва, мама. Я уже видел такое раньше. Больше, чем одну.

— Но ты раньше не видел мою, Майкл. Речь идет о привыкании, помнишь? Помогаю тебе привыкнуть к чему-то, чего ты раньше не видел. Устраиваю тебя поудобнее, чтобы нам не пришлось сталкиваться с какой-либо неловкостью все оставшееся время, пока мы здесь. Потерпи немного. Это просто анатомия. Ничего больше.

Она натянула кожу капюшона вверх и назад.

— Теперь ты можешь видеть мой клитор. Он маленький, и его нелегко разглядеть, но он прямо здесь.  — Она прикоснулась пальцем к круглому розовому кусочку плоти под складками кожи. Она отдернула палец.

— А-а-а, чувствительный!  — сказала она.  — Наклонись вперед и посмотри хорошенько.

Майкл наклонился ближе. Было 

что-то завораживающее в его маме, стоявшей всего в нескольких футах от него, открывавшей ему себя такой, какая она есть, и поощрявшей его смотреть на нее. Она была прекрасна. Какая-то часть Майкла могла оценить, что её киска была привлекательна более чем сексуально. Что её изгиб, форма и цвет были прекрасны, как цветок. Но в то же время он был возбужден. Конечно, это была киска его мамы, но это была киска. И, сидя там, глядя на нее, с его членом, торчащим прямо вверх в приветствии с колен, он и представить себе не мог, что когда-нибудь настолько "привыкнет" к этому, что его не возбудит этот вид. И ещё он задавался вопросом, действительно ли его мама была убеждена, что это возможно. Он задавался вопросом, действительно ли это было для нее просто терапевтическим упражнением. Он задавался вопросом, была ли мама тоже возбуждена, хотя бы чуть-чуть.

У него не было времени больше думать об этом, потому что мама внезапно раздвинула пальцами свои губы.

— Теперь ты можешь видеть мою вагину. Ты ведь знаешь разницу между вульвой и влагалищем, верно?

— Мама, конечно, я знаю.  — Было неловко слушать, как она говорит в таком тоне, но его глаза были прикованы к розовой ране, которую она ему открыла. Он был здоровым, похотливым 21-летним мужчиной, и он повидал множество кисок, но никогда не видел, чтобы одна из них была представлена ему так нагло. Он пытался бороться с этим чувством, потому что смотрел на свою маму, но не мог не признать, как возбуждающе было видеть её такой.

Сюзанна продолжила свой урок анатомии, как будто он ничего не сказал.

— Вульва — это правильное название для внешней части тела, хотя некоторые люди называют её "влагалищем". Но влагалище — это только внутренняя часть. По отражающемуся от него свету видно, что оно немного влажное. Некоторые женщины в моем возрасте становятся более сухими, особенно в период менопаузы, а сухость может сделать секс некомфортным. Мне повезло, что я остаюсь там довольно мокрой, и для меня это не проблема.

Если Сюзанна не осознавала, что разговаривает со своим сыном о способности своего тела справляться с тем, что её трахают, то Майкл — нет. Мысленно он представил себе твердый член, толкающийся в широко раскрытую киску перед ним. Он попытался прогнать эту мысль, но не смог. Сюзанна продолжала, по-видимому, не подозревая о мыслях и чувствах, которые вызвали её слова.

— Если ты посмотришь сюда, то увидишь отверстие мочеиспускательного канала. Вот откуда выходит моча. Многим мужчинам, похоже, кажется загадкой, откуда берется женская моча, но никакой загадки в этом нет.

У Майкла отвисла челюсть, сам того не замечая. В этот момент он был зачарован и ничего не мог сказать. Было ли это из-за того, что это была его мама, или нет, но он никогда в жизни не видел ничего столь возбуждающего, как то, что она ему показывала. Отстраненная, клиническая манера её изложения каким-то 

образом делала это ещё более возбуждающим, а не менее.

— Вот здесь, чуть ниже мочеиспускательного канала, ты можешь видеть вагинальное отверстие. Вот куда входит пенис мужчины во время полового акта.

Она раскрыла свою киску ещё шире, чтобы Майкл мог заглянуть глубоко внутрь её канала. Она держалась открыто, так что он мог смотреть столько, сколько хотел. Как долго, Майкл не знает. Он потерял счет времени, которое потратил, вглядываясь в свою мать так глубоко, насколько мог видеть, где ярко-розовый цвет уступал место темно-розовому, который исчезал в тени. Майклу показалось, что прошла, должно быть, минута или около того, пока он сидел как вкопанный, вглядываясь в глубины киски своей матери. Он не мог оторвать глаз, и она, казалось, была готова позволить ему смотреть столько, сколько он захочет. Когда он оторвал от нее взгляд и посмотрел вверх, на её лицо, он заметил, что она смотрит на его член, который оставался таким же твердым и прямым, как всегда. Это кольнуло его. Мама заметила, что он обратил на нее внимание, и отвела взгляд. Была ли она смущена? Майкл подумал, что, возможно, так оно и есть.

Это становилось все более странным, и он возбуждался все больше.

Мама поджала ноги.

— На данный момент урок окончен,  — сказала она.  — Я не знаю, насколько ты был внимателен, но, похоже, твой пенис был внимателен.  — Она указала на него. Его ствол торчал прямо из колен, твердый и вертикальный, и был направлен в крону дерева над ними.

— Извини за это,  — сказал Майкл.

— Майкл, не нужно извиняться,  — сказала она.  — Я надеюсь, что ради твоего же блага твой, гм, "интерес" немного утихнет. Наш поход может оказаться неудобным для тебя, если это не так.

Она спрыгнула со скалы и неторопливо направилась обратно к тропе. Майкл наблюдал, как покачивается её попка, когда она отворачивается от него. Именно тогда он точно понял, если не осознал этого до конца раньше, что никогда больше не будет смотреть на свою маму так, как раньше. "Урок" его матери возымел эффект, противоположный тому, на который он рассчитывался. Вместо того чтобы десексуализировать её наготу, это возбудило его. Он оставался возбужденным, пока они продолжали свой поход.

Узкая тропа, по которой они шли, делала петлю, возвращаясь к главной тропе, с которой они пришли. Сочетание деревьев в этой части было более разнообразным, а густой подлесок из кустарников закрывал большую часть обзора вперед.

Обогнув крутой поворот тропы, Сюзанна и Майкл вздрогнули от звука визга впереди них. Это была женщина. За визгом последовал стон. Сюзанна и Майкл остановились как вкопанные и прислушались. Не было никаких сомнений в том, что они слышали. Два человека трахались. К пронзительным стонам невидимой женщины примешивался мужской голос, настойчиво повторяющий:  — Да, детка. Возьми это. Возьми мой член. Просто так.

Сюзанна и Майкл посмотрели друг на друга. Какое-то мгновение они не были уверены, что делать. Они могли бы продолжить движение по следу, но это напугало бы 

парочку и помешало бы им. Или они могли бы повернуть назад и вернуться оттуда, откуда пришли. Но ни один из них не хотел этого делать.

Майкл решил, что ему делать. Он приложил палец ко рту, прошептал "Тссс" и пошел вперед, махнув Сюзанне следовать за ним.

— Майкл, мы не должны,  — прошептала она.

— Мы смотрели на голых людей весь последний день,  — сказал Майкл так же тихо.  — Зная людей, которые приходят сюда, они, вероятно, не стали бы возражать, если бы мы понаблюдали за ними.

Он схватил её за руку и потянул вперед. Сначала она сопротивлялась, но потом последовала за ним. Он подвел их обоих к месту, где густота кустов была меньше. В листьях и ветвях кустарника перед ними было достаточно просветов, чтобы они могли видеть сквозь них.

В 9 метрах от того места, где они сидели на корточках, они увидели стройную рыжеватую блондинку, которая опиралась руками о ствол платана, широко расставив ноги и откинув назад задницу, крепко схваченную руками темноволосого мужчины, быстро трахавшего её сзади.

Майклу это место нравилось все больше и больше. Сюзанна увидела, но попятилась. Он оглянулся на нее. Она выглядела смущенной и виноватой. Но Майкл крепко схватил её за руку и потянул вперед, поставив перед собой. Он хотел, чтобы она смотрела. Она последовала его указаниям. Она подалась вперед, не издав ни звука. Устроившись на месте, она наполовину присела перед ним на корточки, чтобы лучше видеть сквозь щель в кустарнике. Майкл присел на корточки прямо позади нее и положил руки ей на талию, чтобы поддержать их. Сюзанна всего на секунду пошевелилась, словно собираясь возразить, но затем остановилась и затихла в крепких объятиях сына. Она положила одну руку поверх его, лежащей на боку. Они наблюдали, как молодая пара самозабвенно трахалась перед ними.

Член Майкла теперь был ещё тверже, и с того места, где он стоял позади своей мамы, его толстая головка находилась в паре сантиметров от её поясницы и верхней части расщелины, которая спускалась вниз между её ягодицами. Майклу хотелось получить лучший обзор, поэтому он ещё немного пригнулся и отступил назад. Теперь он мог видеть более темное пятно её ануса, а под ним — край её киски. На мгновение он потерялся в этом зрелище и забыл о том, что смотрит на трахающуюся парочку перед ними. Мамина задница загипнотизировала его гораздо больше. Кончик его члена был всего в нескольких сантиметрах от её входа. Если бы он хоть немного продвинулся вперед...

Это было заманчиво. Но он этого не делал. Может быть, это было его чувство приличия, а может быть, просто нервы. Но хотя ракурс был идеальным, чтобы запечатлеть её, время было неподходящим. Майкл сдерживался.

Парочка продолжала так трахаться ещё пять минут. Затем они ускорили темп, и Майкл понял, что мужчина вот-вот кончит. Но прежде чем он это сделал, он вышел, и Майкл услышал, как он сказал:  — Повернись, Кейт.

Женщина развернулась и опустилась на 

землю, упершись коленями в лесную подстилку. Она прижала руки к бокам и посмотрела на своего возлюбленного снизу-вверх с открытым ртом и широко раскрытыми глазами. Не прошло и 20 секунд, как член мужчины не выдержал, и он забрызгал её лицо и грудь струей спермы.

Майкл почувствовал, как рука матери крепче сжала его руку, и она отодвинулась назад и в сторону. Головка члена Майкла столкнулась с ягодицей и отклонилась в сторону. Его мать, казалось, даже не заметила этого. Она продолжала смотреть вперед. Майкл и Сюзанна наблюдали за этой парой, чтобы посмотреть, что они будут делать.

— Моя сперма на тебе, Кейт,  — сказал мужчина.

— Мне так нравится,  — сказала Кейт, проводя пальцем по своей щеке, зачерпывая немного его молочного семени и беря её в рот.  — Мне тоже нравится этот вкус. Я люблю твою сперму, Дрю.

— Не ешь слишком много,  — сказал Дрю.  — Я хочу, чтобы ты надела её на себя, когда мы будем возвращаться. Ты останешься в таком виде, пока мы не вернемся к бассейну, а потом залезешь и смоешь это у всех на глазах.

Кейт хихикнула.  — Мы не должны этого делать. Предполагается, что мы должны вымыть наши тела перед тем, как войти в бассейны или источники.

— Иногда приходится нарушать правила, детка. Это как раз один из таких случаев.

Он помог ей подняться, протянув руку. Они обнялись и громко поцеловались. Когда они остановились, то заговорили друг с другом слишком тихо, чтобы их можно было расслышать. Ещё через минуту они повернулись и пошли обратно к небольшой тропинке, присоединившись к ней примерно в 30 метрах впереди Майкла и Сюзанны.

Сюзанна отодвинулась и встала, и её попка снова коснулась головки члена Майкла. Майклу казалось, что он вот-вот взорвется. Если бы в тот момент он был один, то немедленно бы подрочил. Его рука начала опускаться, и на долю секунды ему показалось, что он все равно погладит себя, мама это или не мама. Но он остановился. Сюзанна оглядела его, повернулась и тихо подкралась к тропинке. Майкл последовал за ней.

— Давайте дадим этой паре немного пространства, чтобы они нас не видели. Я не хочу, чтобы они думали, что мы их видели.

— Но мы действительно видели их, мама, и если бы они знали, им бы, наверное, понравилось.

— Хммм,  — сказала она.  — Может быть. Но это им решать, а не нам.

Они подождали несколько минут на тропе. Мама снова повернулась к Майклу.

— Это было... нечто. Ух ты. Я чувствую себя возбужденной. Я никогда раньше не была подсматривающей, и уж точно никогда не ожидала, что стану ею вместе со своим сыном.

— В эти выходные мы делаем много такого, чего никогда раньше не делали,  — сказал Майкл.  — И впереди ещё выходные.

— Верно,  — сказала она.  — Я думаю, что сегодняшняя дневная программа на некоторое время успокоит ситуацию. Предполагается, что это улучшит личное общение.

С каждой минутой Майкл становился все более уверенным в том, что программа, на 

которую подписалась его мать, будет отличаться от того, что она ожидала. Но если его мама и подозревала это, то виду не подала. Она стояла рядом с ним, вздернув подбородок и улыбаясь, казалось, ничего не замечая. Майкл не знал, чего ожидать, и ничего не сказал.

— Пошли,  — наконец сказала Сюзанна.

Большая часть обратного пути шла под гору. К тому времени, когда они вернулись на курорт, была середина дня, и их тела были покрыты потом, а голени присыпаны мелкой пылью. У них было не так много времени до начала программы, поэтому они нырнули в столовую, взяли бутерброды и вернулись в свою комнату.

— Нам нужно принять душ,  — сказала Сюзанна, большими кусками поглощая свой сэндвич. Когда она закончила, она сбросила сандалии и вошла в ванную. Она снова оставила дверь открытой. Затем Майкл услышал журчание воды. Его мама писала с открытой дверью.  — Это было ещё одно первое,  — подумал Майкл. Это становилось все более странным. Он стоял сбоку от двери и не мог её видеть. Ему только что пришла в голову одна мысль.

— Мама, на какую программу, ты сказала, ты записалась?

— Программа 3, открытая связь,  — прокричала она сквозь шум воды.  — Почему ты спрашиваешь?

— Просто любопытно. Я хотел посмотреть, о чем идет речь.

— Брошюра у меня в сумке,  — крикнула она.  — Я этого не читала, но будь моим гостем.

Майкл услышал звук спускаемой воды, а затем звук включаемого душа. Он прошел через комнату к её сумке и расстегнул молнию. Внутри была блестящая брошюра с названием "Институт синергии человека: программы для человеческого роста".

Майкл перешел на страницу программы 3. Там были фотографии людей, сидящих на земле и смотрящих друг на друга. Некоторые выглядели задумчивыми. Другие улыбнулись. Но все они были одеты. Майкл прочитал аннотацию под заголовком: "Программа 3 "Открытое общение" предназначена для людей, состоящих в любых отношениях, которые хотят раскрыть секреты более глубокого общения и взаимоотношений с другими людьми. Мы учим людей открываться новому способу общения с помощью речи, жестикуляции и нежных прикосновений".

Что-то казалось ему неправильным. Он снова заглянул в мамину сумку и нашел листок бумаги. Это было похоже на подтверждение, которое она распечатала дома. Оно было датировано десятью днями ранее. Глаза Майкла пробежали вниз по странице. Они остановились, когда он дошел до следующего предложения:

"Поздравляю! Вы зарегистрировались на программу 8 Института человеческой синергии "Синергетическая сексуальность", сессия 1. Эта двухчасовая программа поможет вам преодолеть неудобные барьеры, которые препятствуют столь многим отношениям, позволит вам по-новому ощутить своего партнера в сексуальном плане и поднять ваши отношения на новые сексуальные высоты. После того, как вы ознакомитесь с нашим введением в синергетическую сексуальность на сеансе 1, мы уверены, что вы захотите вернуться на другие сеансы".

Твою мать, подумал Майкл. Она записала их на секс-семинар. Майкл покачал головой. Он не мог поверить, что его мама случайно записала их на занятия по сексу, вместо семинара по коммуникации. С другой стороны, он мог в это 

поверить. Его мама так плохо разбиралась в бумажной работе, и так плохо разбиралась в мелком шрифте, что не было ничего надуманного в том, что она могла каким-то образом неправильно понять, какая программа идет в эти выходные.

Майкл продолжал читать. Под описанием была напечатана подробная информация о времени и месте бронирования. Слово "Перенесено" выделено жирным шрифтом рядом со следующими выходными.

— О, мама,  — подумал Майкл. Она, должно быть, запланировала дату, а затем подтвердила бронирование на эту дату после того, как программа на эту дату была перенесена на другую дату и заменена этой.

Майклу было интересно, как отреагирует его мама, когда узнает. Он был уверен, что она была бы очень разочарована, потому что долго ждала коммуникационной программы, и ей было бы неприятно тратить деньги и проделывать весь этот путь только для того, чтобы отказаться от участия. Со своей стороны, Майкл не был слишком разочарован тем, что программа, на которую, как думала его мама, она подписалась, не состоялась. Ему не хотелось тратить ещё два часа на то, чтобы разобраться в своих чувствах к маме. Черт возьми, программа, на которую подписалась его мама, была бы веселее, чем эта. По крайней мере, Майкл мог наблюдать, как голые пары вокруг него занимаются сексом, пока они с мамой тусуются и... что угодно.

Жаль, что этому не суждено было случиться, подумал Майкл, потому что, как только его мама узнает, на какую программу она записалась, она все отменит.

Майкл услышал, как выключился душ. Мама выходила. Он открыл рот, чтобы окликнуть её, и рассказать правду.

— Мммааа...  — Он остановился на полуслове и закрыл рот. Ему в голову пришла идея — странная идея, но она привлекла его, как только он закрыл рот.

Что, если он не расскажет своей маме об этой путанице?

Что, если, подумал Майкл, он промолчит, и они с ней пойдут на программу, и только после того, как все рассядутся и программа начнется, мама обнаружит, что это была не та программа? Что бы она сделала? Он задумался. Встанет ли она и немедленно уйдет? Она могла бы.

Но Майкл не думал, что она это сделает. Когда вчера Варда сказала его маме, что они должны раздеться, она так и сделала. Она приняла инструкции Варды и была готова посмотреть, что произойдет дальше. С тех пор как они приехали, его мама позволяла всем на курорте думать, что они пара, а не мать и сын. Если бы мама оставалась верна себе, она бы ничего не сказала. Она сидела бы рядом с Майклом и смотрела программу, а потом... что?

Майкл не знал. Но была и другая причина, по которой Майкл думал, что она захочет остаться. Ей нравилось быть обнаженной перед людьми. Ей это нравилось. Майкл был уверен в этом.

— Мама хочет ещё больше покрасоваться,  — подумал Майкл. Она не хочет, чтобы это заканчивалось слишком скоро, потому что ей нравится быть обнаженной. На глазах у других гостей. И 

прямо передо мной.

Мысли Майкла обратились к образу его мамы, лежащей на плоском камне ранее этим утром, раздвинув ноги и открыв себя для его осмотра. Майкл снова почувствовал укол. Он посмотрел вниз, и, конечно же, его член удлинился и затвердел. Майкл внезапно, почти болезненно, осознал, что он ужасно возбужден.

— Я тоже этого хочу,  — подумал Майкл. Мама хочет показать своё обнаженное тело, и я хочу это увидеть.

Майкл решил ничего не говорить своей маме. Он сунул бланк подтверждения обратно в её сумочку за несколько секунд до того, как она вышла из ванной. Он поспешил в душ, прежде чем она заметила его эрекцию. Когда несколько мгновений спустя на него обрушились струи воды, он испытал искушение намылить свой член и быстро получить облегчение. Но он этого не сделал. Он решил ничего не делать перед началом программы.

— Может быть, я смогу подрочить маме во время программы,  — подумал он. Это было бы что-то. Как только эта мысль сформировалась, он покачал головой и попытался прогнать её, но безуспешно. Он закончил принимать душ и вышел.

— Пора уходить, Майкл,  — сказала его мама.  — Я действительно с нетерпением жду этого!

— Я тоже, мам,  — сказал Майкл, улыбаясь.

— Я так рада!  — сказала она.  — Похоже, ты передумал. Я ценю это. Я думаю, тебе это понравится так же сильно, как и мне.

Он подумал, что это могло бы понравиться ему ещё больше, но ничего не сказал.