Ночёвка у сестры или Эротические рассказы брат и сестра Часть 2

Дверь машины распахнулась, из салона не спеша вылезло молодое и крепкое тело, оно с трудом выбралось в виду своих величественных размеров. Мужчина захлопнул дверь и в тот же миг автомобиль скрылся в узеньких улочках советского беспорядка. Он не сразу мог опомнился после высадки, и ещё пару минут стоял, разглядывая окрестности улицы. Это был мужчина, не смотря на свой ещё молодой возраст. Хотя он слегка сутулился, но все ещё был выше всех мимо проходящий его людей. Одет он был небрежно, из под растянутого свитера виднелась белая майка которая из-за частой стирки и длительной носки приобрела желтоватый оттенок. Молодое его лицо не имело морщин, но голубые глаза были пусты и не имели юношеского блеска.

— А тут почти ничего не изменилось,  — он поднял своё лицо в небо и сделал глубокий вдох.  — Даже запахи совсем не изменились.  — прозвучало в его голове. Придя в чувства он широким шагом направились в сторону одного из подьездов.

Остановившись у двери, он достал связку ключей из черного пакета и вставил ключь в замочную скважину, он попытался было повернуть ключь, но дверь не поддалась. "Замки что ли сменили?" — подумал он и сделал пару легких стуков по металлической двери. Немного обождав, он сгорбился над замочной скважиной и заглянул внутрь квартиры, после выпрямился и опять сделал пару стуков по двери. Ответа с той стороны не последовало, ещё немного выждав сделал печальный выдох и уже было развернулся спиной к двери как вдруг послышались механические щелчки замочной скважины.

Дверь распахнулась, на пороге стояла маленькая девушка в махровом халате с мокрыми волосами укутанными в полотенце.

— Дима, это ты что ли!? Божечки, какой ты стал большой.  — воскликнула девушка и бросилась в объятья мужчине.

— Да ладно тебе сестренка.  — улыбнулся он,  — внутрь то пустишь?

Не сразу опомнившись от неожиданной встречи, девушка оторвалась от груди брата и ещё раз взглянула на него с ног до головы.

— Ах да, конечно заходи.  — встрепенулась она освобождая путь мужчине.

Помешивая ложкой в кружке Дмитрий рассматривал обстановку на кухне, все тут осталось таким же с того момента кагда он был здесь последний раз. Воспоминания трепали его шальную голову, проносясь как будто кадрами какого-то кино. Все веяло призрачным прошлым его былого времени. Тогда, он воспринимал эту кухонку родной и просторной, сейчас же это был маленький портал в его воспоминание.

Прошло уже двенадцать лет с тех пор как Дмитрий был последний раз в этой квартире. Отрывками он вспоминал своё голодное, но счастливое дество. В один такой счастливый и голодный день, двое его дворовых товарищей предложили ему залезть в торговый киоск неподалёку от дома. Они уверяли своего приятеля, что по ночам его никто не охраняет, так что обчистить его плевое дело. Дмитрий не был преступником, мать воспитывала его добропорядочным и честным мальчиком, но голод и уговоры ребятишек не оставили ему права остаться в стороне. Дело было сделано, ларек действительно ни кем не 

охранялся и всё бы прошло как по маслу, если бы не один проходивший неподалёку прохожий. Он узнал мальчишек из соседнего двора и дал свидетельские показания против них. Как бы то не было печально, но: "Вор должен сидеть в тюрьме",  — последние слова которые Дмитрий услышал от своей матери. Она была очень огорчена поступком сына, с тех пор ни разу не навестив его в тюрьме.

— Ты наверное голодный?  — заботливо спросила девушка. Она вошла в кухню уже переодевшись в домашнее, на ходу заплетая в резинку хвост волос. Фигура её казалась крохотной по сравнению с Дмитрием, даже с сидящим за столом.

— Немного.

Его ответ не волновал её, она уже накладывала тарелку супа, после на столе появились закуски и заранее нарезанный хлеб.

— Давай рассказывай,  — сестрёнка уселась перед братом вглядываясь в пустые и усталые глаза.

Она всегда была для него маленькой и хрупкой девочкой, даже сейчас не смотря на то что ей уже было за двадцать лет.

— Что рассказать то,  — улыбнувшись начал Дмитрий.  — Ничего там интересного нет, четыре стены с металлической дверью и унитаз за занавеской. Ты мне лучше Лиза про вас расскажи, как мамка, как дядя.

Разговор проходил по родственному душевно. Дмитрий узнал, что их мама нашла себе ухажёра и переехала к нему, освободив квартиру повзрослевшей дочери. Беседа была долгой, много нужно было им рассказать друг другу, и многое услышать, так спустя какое то время на улице стало темнеть и пришлось включить свет.

— Ох, что ж это я,  — воскликнула сестренка,  — Может ты выпить хочешь?

Не успел Дмитрий вежливо отказаться как вдруг в руках у сестренки появились бутылка коньяка и две рюмки.

— А тебе уже можно?  — заботливо поинтересовался он

— Уже нужно,  — рассмеялась сестрёнка.

— И как часто ты балуешься спиртным?

— Да это после нового года осталось,  — оправдалась сестра.  — А так я вообще не пью,  — закончила она и подняла рюмку.  — Ой как я рада, что ты вернулся,  — посчитав эти слова за тост они выпили.

Охмелев Дмитрий стал более сговорчивым, алкоголь развязал ему язык и он начал рассказывать сестре о своих приключениях в местах лишения свободы. Изначально он не хотел посвящать свою маленькую сестренку в пучины этих страшных лет, но она часто пыталась вывести его на этот разговор и он сдался.

Под стражу он попал в юном возрасте, тогда ещё совсем юнец он пытался отстраниться от тюремных устоев и правил. Для него это все было страшно и дико, но время делает человека покорнее и вскоре под натиском старших, он принял их правила. В тюрьме он кое-чему научился, он рассказал как ловко теперь обыгрывает в карты даже заядлых игроков. Так же Дмитрий не терял время зря и прочел множество книг, так что теперь даже рассчитывает поступить в колледж.

— Спать пора,  — слегка запинаясь в словах произнесла сестра.  — Я пойду постелю, но сперва со стола убе...

— Я сам уберу Лизка,  — перебил её Дмитрий.  — Ты иди стели, а я 

все тут приберу.  — Дмитрий встал со стула спустя пол дня как он впервые сел, все это время он не вставал даже отлучиться в уборную. Он встал и Лиза вновь увидела эту грамадину. Во время разговора она уже совсем забыла, что прошло без малого двенадцать лет. Её брат стал взрослее и очень вырос и не просто вырос он стал гигант. Это очень впечатлило её, тогда на пороге она испугалась, а сейчас он ей казался образцом мужества. Сильные жилистые руки, плотная длинная шея, внутри нее даже проскочила небольшая женская искра. Ненароком она представила как хватает эту шею в свои ладони, как чувствует его тепло и силу. Но придя в себя она оторвала взгляд от мужчины и направилась прочь с кухни.

На кухне слышался звон посуды, Дмитрий был пьян и одурманен своим сознанием. Он свободен, свободен спустя двенадцать лет своего заключения. Первые дни своего ареста он не хотел даже вспоминать, в то время ему казалось, что он уже никогда не выйдет от туда. Ему казалось, что он вечно будет жить в этих бетонных стенах в окружении тюремного быдла и мерзкого запаха сигаретного дыма. До ареста Дмитрий не курил, хотя многие его сверстники уже баловались этой нехорошей привычкой, тогда он считал это некультурным и пошлым занятием. Сейчас же Дмитрий курил. Закончив с уборкой на кухне, он вышел на балкон, что бы порадовать свой организм дозой никотинового дыма. Он бы наверно и не закурил сегодня, хотя пачка сигарет у него была в кормане, курение было пережитком его тюремного прошлого, но алкоголь в крови и сильные эмоции переживания не оставили ему выбора.

Лиза уже заправила кровати. Она постелила брату в зале, на старом диване, но этом диване они раньше всей семьей по вечерам смотрели телевизор. Когда то на этом диване они спали вместе, но сейчас они уже совсем взрослые и им стоит спать отдельно.

"— Отдельно,  — прозвучало печальное в голове Лизы.  — Как же мы повзрослели с тобой братик". Лиза надела наволочку на подушку и бросила её на диван. Перед тем как уйти в спальню она взглянула на своего брата через стеклянную балконную дверь, "Кто ты?" — отозвалось у нее в голове. Это уже был не её маленький, старший братик, каким она помнит его. Это был высокий, сильный мужчина, это была громадина способная ломать и брать. Так она подумала изучая его в оконном стекле. Дмитрий стоял спокойно, устремив взгляд в бесконечное ночное небо. Изредко он затягивался сигаретой и выпускал большое облако дыма в это бесконечное небо.

Она пыталась заснуть, образ её брата не выходил из её головы, раньше у нее не было примера мужской силы. Однажды у нее был кавалер, тогда на первом курсе. Симпатичный мальчик быстро ахмурил молодую и наивную девочку, он и был её первым мужчиной. Сейчас уже она не девочка, а девушка, сейчас уже её тело не будет трепетать 

от молодых, симпатичных мальчиков, сейчас её тело нуждается во взрослом и сильном мужчине. Только такой мужчина способен пробудить в ней женские чувства и такой мужчина есть. Он лежит на диване в зале их квартиры. Образ брата ясно нарисовался в её голове, нарисовались его формы и положения. Она рисовала его сильные жилистые руки, его широкие ладони, ладони которые берут её за... "Да что же это такое",  — вздрогнула Лиза открыв глаза.  — "Неужели я и вправду хочу... Нет, нет, нет, что за бред",  — отмахнулась она и попыталась стереть эти мысли закрывая глаза. Но как только она сомкнула их, перед ней опять нарисовался образ её брата.

На этот раз он был ещё нахальнее. Он стоял перед ней жилистой громадиной, сжимая широкими ладонями её талию. Она смотрела вверх, смотрела на его голую мускулистую грудь, на его широкие мужественные плечи и сердце её трепетало. Её сердце желало мужчину, оно само тянулось к нему, оно тянулось к это громадине, к этой мужской силе. Чувство возбуждения накрывало её с ног до головы, это было сильное животное чувство. Лиза не сталкивалась с этим раньше, оно и понятно, сегодня её женская натура столкнулась с животным, с царем зверей, нет, настоящим альфа самцом всего животного царства. Тело её трепетало, она представляла как широкие мужские руки трогают её, как они нежно прикасаются и крепко сжимают. Тело её странно извивалось, голова запрокинулась на подушке, а губы слегка приоткрылись. Это была возбужденная молодая девушка и она была шикарна в таком виде. Совсем юное тело, но душой она была во всю открыта любви. Изящная её фигура не имела недостатков. Она была воплощением идеальной симметрии тела: узкая талия живота, округлые бёдра и груди. Сейчас она горела, горела в агонии своей фантазии и фантазия это была сладка. В порывах эмоциональной страсти она начала трогать себя, трогать так как будто бы её трогают это мускулистые руки. Она обхватила свою грудь, нежно сжала её, провела ладонью вдоль своего стройного тела и пальчиками проскочила между стройных ног. В эту секунду дыхание её замерло, ножки изогнулись в коленях, а по телу пробежала дрожь. Почувствовав прилив невероятного возбуждения после первой ласки своего горячего клитора, из полуоткрытых губ прозвучало громкое,

— Ах,  — это было довольно громко, что бы Лиза сама опомнилась и фантастическая картинка мигом смылась из её воображения. За стенкой раздался характерный металлический скрип пружины дивана. "Что со мной происходит?" — опомнилась Лиза. Она замерла на пару секунд, в ожидании не услышать скрип злосчастного дивана. Натянула на себя одеяло и попыталась снова заснуть. Старания были тщетны, спустя всего пару минут желания опять охватили её. Слишком долго это молодое, зрелое тело сторонилось мужчин. После того как Лиза рассталась со своим молодым кавалером, она нареклась что больше ни один "козел" не в силах будет её ахмурить. Воздержание от мужских ласк играло с ней злую шутку. Никогда раньше 

она не думала трогать себя, хотя возбуждение и раньше сопровождало её по жизни. Иной раз она чуствала легкое покалывание в районе малого таза, когда видела мужской голый торс, но то были лишь мимолетное явление без намека на возбуждение.

Лиза извивалась словно уж, надоедливое одеяло которое стесняло движение, было вытеснено в глубину кровати. Тело уже не могло отпустить её сознание, оно почувствовало прелюдии и требовало ласк. Закрыв одной ладонью свои губы, пальцы другой нежно ласкали возбужденный клитор, спрятанный за тканью трусов. Такие ласки уже не могли удовлетворить её тело, оно требовало полной проработки, требовало грязных ощущений самым нахальным образом. Ткань мокрых трусов была сдвинула в сторону и пальцы жадно трепали разгоряченную киску, в горячем порыве страсти, женский пальчик проскользнул вдоль влагалица и утонул в стенках промежности.

— Мгмгм,  — это был второй громкий стон из её губ, и кто знает насколько был бы он громкий если бы не ладонь которая его приглушила. Женский пальчик ласкал её изнутри. Стенки влагалища обволакивали его со всех сторон и он тщетно старался забраться все глубже и глубже. Порой казалось цель близка и скоро должен наступить сладких финал этих ласк, но тело её представляло во весь рост большое мускулистое тело и жаждоло крупный калибр. Пальчик хоть и умело орудовал внутри разгоряченной вульвы, но был бесцеремонно отвернут организмом. Разум сдался под натиском возбуждённого тела и заставил остановится. Возбуждённое тело вовсе не могло закончить от таких осторожных и жалких ласк. Оно хотело, что бы его взяли самым бесцеремонным образом, так же разум под воздействием алкоголя требовал от самой Лизы решительных действий.

Непослушные ноги заставили Лизу встать с кровати, сделать несколько бесшумных шагов в сторону зала и взглянуть на расправленный диван.

На кровати бесцеремонно развалилось громадное мускулистое тело. Оно лежало поверх одеяла и открывало безупречный вид на своё сладкое виденье. Непослушные ноги Лизы подкосило, сердце застучало, а возбужденное тело требовало продолжения банкета.

В полумраке зала царила безмятежная тишина, лишь изредка её перебивал легкий храп полумёртвого мужского тела. Это тело опьянённые алкоголем спало крепким сном уставшего арестанта. Такое прекрасное, мускулистое тело, казалось ничего не может потревожить покой этой жилистой громадины. Так было на диване, а рядом с ней стояло покосившиеся от возбуждения тело молодой девушки. Оно стояло в жалких потугах удержаться на дрожащих ножках. Не в силах больше держать это, горячее, возбужденно тело, они покосились и заставили его сесть на край дивана. Дрожащей рукой Лиза потянулась к мускулистой мужской груди, она боялась и тянулась к ней. Рука её дрожала так будто если коснуться этой груди, она тут же ударить её током и убьет наповал. Возможно оно и будет так, возможно как только она коснется его груди, мускулистое тело тут же вскочит и отвесит ей мощного братского леща. Но тело, охмелённое алкоголем и возбуждённое до предела своих фантазий уже не боялось, в нем не было предрассудков и 

страхов, оно лишь требовало прикоснуться к этой прекрасной мускулистой груди. Дрожащие пальцы упали на мужскую грудь, они упали в тот час же ощутили её силу и мощь. Рука насладившись теплом мощной груди покатилась дальше. Ах ты ж развратная рука, рука потаскуха, куда ты лезешь чёрт бы тебя побрал. Она прокатилась вдоль всего мужского тела, будто бы вбирая в себя живительные соки этого мускулистого парня. Прокатилась и остановилась у резинки застираных семейных трусов. Казалось конец, вот оно и все, дальше путь закрыт и нечего тут больше делать. Но затуманенный разум Лизи уже начал свой путь в царство разврата и похоти, он нашел что искал и отступать не намерен.

Буйство эмоций царило в голове Лизы, но не её брата, он сладко спал своим богатырским сном и какие-нибудь ласки нежной ручки его не потревожат. Лиза взглянула в глаза спящего брата, все её жадные приставания не были обнаружены на его лице. Осознав безнаказанность своих действий, подкреплённое бесконечной возбужденностью, она продолжила свой путь в царство разврата и похоти. Развратная её рука зацепила кончиками пальцев резинку на трусах брата и безжалостно начала тянуть её вниз, оголяя запретный плод её плотской жажды. Растянутая резинка легко поддалась и больше не скрывала желанный плод. Лиза кончиками пальцев прикоснулась к половому члену и тут же тот дернулся в её сторону, как бы отзываясь на её ласки. Она прикоснулась к нему во второй раз и тот уже оторвался от тела и завис над основанием. Прикоснувшись к нему уже ладонью, разгоряченный плод начал наливаться кровью и устремился вверх, плавно нарастая он начал набирать высоту. Член стоял уже ровно так, что рука Лизы могла обхватить его своей ладонью, но он ещё не закончил наливаться кровью и продолжал набирать боевую мощь. Она была ошеломлена, член её брата рос на её глазах и с каждым новым прикосновение увеличивался все больше больше. Он расцвел как прекрасный бутон и закончив подниматься нежно приоткрыл шторку кожицы оголив головку. Не в силах больше терпеть это вожделение Лиза припала губами к этому сладкому плоду, так он манил её своей красотой. Она начала страстно вылизывать член своего брата, она бы хотела взять его в рот целиком, что бы впитать всю мощь этого мускулистого тела, но в виду размеров едвали у нее получись бы это сделать. Мускулистый орган был уже в полной боевой готовности, он был уже не в силах рости, но все ещё наливался кровью из-за чего дергался и заливался бордовой краской.

Вскоре ноги мускулистого тела затрещали в суставах, от давно забытого когда то возбуждения они начали напрягаться и выпрямляться в длину. Лизи уже не смущал факт пробуждения брата, она получила желанный фрукт в зубы и теперь не намерена отпустит его. Одной рукой она опиралась на его ногу, другой ласкала свою изнывающую промежность. Не надолго оторвавшись от бедра Лиза заправила свисавшую прядь волос 

за ухо, что бы взглянуть на лицо своего брата. Он открыл рот не открывая глаз, изо рта его послышался глухой стон. Ладонь его легла на голову сестры и надавила на свой орган. Лиза почувствовала колоссальное давление на свой затылок, но не могла взять его целиком, она бы и рада, но плод слишком велик для нее. Когда ладонь почувствовала, что все усилия напрасны, она заставила глаза брата открыться, что бы понять почему он не может усилить своё удовольствие.

Как только глаза Дмитрия открылись, он непроизвольно остановил свои потуги, поднял голову и тупо уставился в изнеможденное лицо сестры. Лиза не могла остановиться, тупой взгляд её брата уже не мог остановить её. Она смотрела ему прямо в глаза и продолжала ласкать его орган одной рукой, а другой ласкать свою киску. Она больше не могла терпеть, она должна пойти ва-банк, что бы освободить своё бренное тело от животного желания. Она не отрывая глаз от брата, перекинула свою ногу через него, уперлась обоими руками в могучую грудь и оттопырила попу уперевшись своей киской в ствол его члена. Могучий орган почувствовал запах текущей самки, ещё никогда он не был так близок к сокровенному лону женщины, он бы встал ещё больше но не в силах больше рости дёргался в конвульсиях, желая погрузиться внутрь этого молодого тела. Лиза нависла над ним словно разъярённое грозовое облако, это уже была не его сестра которая славно беседовала с ним без малого час назад, это была дикая лесная кошка, готовая выпить из него всю его мугучую силу и мощь. Жаждущая киска тёрлась о разгорячённый плод, она дразнила и манила его войти внутрь, так бесцеремонно и грязно как только он этого захочет. Возбуждение вновь охватило Дмитрия, нависая над ним женщина просила его, нет, она умоляла его войти. Он не заставил себя долго ждать, широкие ладони схватили женщину за упругую попу. Немного обождав они сжали округлости её тела, как будто бы пытались выжать остатки её возбуджения. Не ослабляя хватики, один пальчик потяну за резинку трусиков и освободил разгоряченную промежность на встречу своего члена. Нутро почувствовала силу органа и заставила женщину изогнуться в спине, что бы направить свою киску навстречу желающему плоду. У нее получилось, киска взобралась на этот пьедестал. Промежность женщины обволокла головку члена и попыталась впустить в себя этот орган. Но все тщетно, такой обелиск слишком огромен для покорения такой маленькой пещеры. Сил хрупкой, но уверенной в себе девушки недостаточно, что бы пробить брешь в стене недосягаемости. Тогда могучий орган послал сигнал в мозг мускулистого самца, тут нужна "сила могучих мышц", что бы преодолеть этот барьер.

Дмитрий обхватил Лизу за талию и одним ловким движением развернул их тела. Сейчас уже он навис над дней огромной грудой жилистых мышц. Тело девушки испытало ещё больший прилив удовольствия, она подняла свой таз навстречу разгорячённому органу, что бы вновь 

почувствовать его тепло. Как только промежность нащупала стенками киски изнемогающий член, жилистая громадина начала плавно опускаться пробивая брешь влагалица. Член под своим натиском сначала прибил бедра женщины к дивану, а затем и сам начал плавно погружаться в пучину промежности. Два тела слились воедино, Дмитрий плавно входил в нее раздвигая стенки узкой дырочки. Лиза широко открыла рот и изогнулась в спине, как только орган закончил своё погружение из её уст раздался долгий и продолжительный стон.

— Аааа,  — Этот звук раззадорил громадину и заставил выйти себя из нее во весь рост и плавно погрузиться обратно.

— Аааа,  — раздалось изо рта Лизы. Громадное мускулистое тело начало свой продолжительный и глубокий цикл, словно механический поршень он входил и выходил из извивающейся девушки. Дмитрий делал это продолжительно, он громогласно входил и выходил из Лизы, заставляя биться её в экстазе ощущений. Тоненькие и хрупкие ножки были широко расставлены, изнывающая вагина больше не сопротивлялась натиску и спокойно пропускала внутрь себя величественный обелиск удовольствия. Любовники сгорали от наслаждения, они были в одном страстном порыве и двигались навстречу пробуждающего вулкана. Вдруг мускулистый орган почувствовал пробуждение и заставил громадину увеличить свою скорость. Дыхание их стало учащаться, а стоны женщины уже были не стонами, а истошными криками удовольствия.

— Аааа,  — не в силах больше рвать глотку Лиза потянулась губами к Дмитрию за поцелуем. Несбавляя темп, голова Дмитрия наклонилась и наградила её странным поцелуем. Целовались они жадно, как будто пытались высосать все соки из своего любовника, языки их переплелись и слюни сочились и брызгали на подушку.

В порыве сладостного поцелуя, любовники наращивали темп удовольствия, громадный член уже овладел узким чревом и спокойно погружался, сладко похлюпывая. В момент ещё большего нарастания, громадина погрузилась во всю свою длину и вбило несчастное тело женщины в матрац дивана. Оба партнера издали истошные крики удовольствия.

— Аааа,  — Не в силах больше делать движений, обелиск был накален до предела и начал извергаться прямо внутри всепринимающего чрева. Два ослабевших тела лежали друг на друге и бились в конвульсиях от блаженного удовольствия, которое покидало их. На последних порах, когда конвульсии покинули их тела и наступила расслабляющая тишина, два любовника вновь соединились в страсном поцелуе. Менее странном чем при совокуплении, но по романтичному более страстному, по родственному более страстному.