Семь смертных грехов: Похоть. Часть 4

20 октября 2014

Дорогой дневник. Это будет моя последняя запись, поскольку я решила покончить с собой. Знаю, что это трусливый способ избавиться от всей той боли, которую я причинила самой себе и Дэйву. Плюс позор, который я навлекла на свою семью.

У меня есть таблетки и алкоголь, теперь мне просто нужно набраться смелости, чтобы совершить этот поступок.

Всё начиналось хорошо. Как и планировала, я встретилась с Джоном восемнадцатого числа, и мы пошли ужинать. Сразу после этого всё полетело кувырком.

На обратном пути с ужина мне позвонила рыдающая в трубку Джанет. Её муж каким-то образом узнал о её неверности,  — она не представляла, откуда?  — и немедленно вышвырнул Джанет вон.

Это известие привело меня в ужас. Все меры предосторожности, которые я принимала, в основном исходили от Джанет. Если уж её поймали, значит, и мой план тоже был ошибочным.

После таких скверных новостей, я упала духом и не горела желанием заниматься сексом с Джоном, поэтому положилась на его любовь ко мне, просто попросив его согревать и успокаивать меня своими объятиями всю ночь.

Удивительно, но он не возражал. На самом деле, он сказал, что даже почувствовал облегчение после моей просьбы, потому что в последние дни у него появились какие-то странные язвочки в паху, но у Джона пока ещё не было времени показаться врачу.

Эта бесконечная ночь всё тянулась и тянулась... пройдя в основном без нормального сна. Когда лучи рассвета скользнули в окно и осветили комнату, я решила, что с этой двойной жизнью нужно покончить раз и навсегда. Сейчас меня переполняла любовь к Дэйву, и я просто хотела поскорее услышать его успокаивающий голос.

Несмотря на столь ранний час, я позвонила домой. После нескольких гудков включился автоответчик, и я просто оставила сообщение, прося, чтобы Дэйв перезвонил мне.

Откинувшись в постели, я испытала какое-то необъяснимо дурное предчувствие. Что-то было не так... что-то странное, что цепляло край моего сознания, усиливая неясное чувство тревоги.

В нарастающей панике я повторно позвонила домой, и на этот раз действительно полностью прослушала сообщение на автоответчике.

"Привет, вы дозвонились до автоответчика Дэйва Брауна. Меня сейчас нет дома, так что оставьте своё сообщение после звукового сигнала".

Би-и-и-п.

Знакомое наизусть, тысячу раз слышанное приветствие Дэйва исчезло. Поразительно, но, по-видимому, вместе с этим и с записи, и из нашего дома исчезла я сама.

Внезапно я поняла, КАК муж Джанет узнал об её интрижке на стороне. Он узнал, потому что Дэйв знал об этом. Я не могла понять, каким образом мой муж узнал обо мне и Джанет, но была уверена, что ему всё известно.

В полнейшем отчаянии я оставляла сообщение за сообщением на домашнем телефоне и на сотовом Дэйва, призывая его не делать ничего поспешного, и подождать, пока я вернусь домой и всё объясню.

Поспешно одевшись, при этом даже не собрав все свои вещи и не сказав продирающему глаза Джону ни слова, я запрыгнула в машину и помчалась домой.

Не буду перечислять, какие безумные,  — в основном мрачные 

и панические,  — мысли проносились у меня в голове за время этой длинной-предлинной поездки.

Где-то в дороге у меня зазвонил телефон, и с надеждой, что это был звонок от Дэйва, я поспешно схватила трубку. Увы, это оказалась чёртова клиника, в которой интересовались, где я сейчас нахожусь. Поскольку этот вопрос не был напрямую связан с поисками Дэйва, я ничего им не ответила, с досадой вдавив кнопку "отбой".

А в довершение моих несчастий, где-то на полпути до дома меня задержала дорожная полиция за превышение скорости.

По приезду я удивилась, когда мой ключ от входной двери сработал. Из тех исследований, которые я провела, продумывая свои меры предосторожности, следовало, что оскорблённый муж обязательно менял все замки в доме. Полагаю, поскольку мы арендовали наше жильё, Дэйв решил не ссориться из-за такой ерунды. Набирай в гугле «с е ф а н   р а с с к а з ы» и читай (18+).

Зато внутри меня ждал неприятный сюрприз — все вещи Дэйва исчезли, и, говоря так, я имею в виду — ВСЕ. От моего мужа не осталось и следа. Когда я позвонила ему на мобильный, то в ответ лишь услышала металлическое сообщение оператора о том, что этот номер отключён.

Я потратила всё оставшееся время той пятницы и всех выходных, пытаясь разыскать Дэйва, или хотя бы напасть на его след. Некоторые из наших общих друзей говорили, что видели его,  — значит, он всё ещё был в городе, но я так и не смогла его найти.

Поскольку его работа охраняется зоной строгой биозащиты, вы не можете просто так туда попасть.

Один из продавцов, который работает со мной и обслуживает компанию Дэйва, сообщил мне, что у него самого ушёл практически целый день и несколько часов инструктажа — только для того, чтобы добраться до их приёмной.

Всякий раз, когда я звонила в компанию Дэйва, они, как на автомате, повторяли, что им было приказано не отвечать на мои звонки.

С началом новой недели, мой мини-отпуск закончился, и мне пришлось снова выйти на работу, но я продолжила свои поиски в нерабочее время. Утром в четверг и пятницу я разбивала лагерь как можно ближе ко входу на подземную парковку работы Дэйва, но так ни разу и не увидела там его машины.

До очередных выходных я доползла, измотанная собственной, хотя и бесплодной физической активностью и зашкаливающим уровнем стресса. Только днём в субботу я вдруг вспомнила о клинике и позвонила им.

Неудивительно, что в выходные они оказались закрыты, поэтому я оставила сообщение на автоответчике с просьбой связаться со мной. Джон продолжал писать мне смс каждые два дня, или около того, но я ни разу не ответила на его сообщения.

•  •  •

В понедельник, 10:30 утра, мне позвонили из клиники. Согласно их записям, как раз сегодня закончился мой первый триместр. В соответствии с федеральным законом, после этого срока проведение абортов было строго запрещено.

В отчаянии, я обзвонила нескольких сомнительных подруг по поводу подпольных абортариев, но и здесь меня ждало фиаско.

Тогда мне в голову стали приходить странные мысли. Если уж я потеряла Дэйва, то я могла 

хотя бы сохранить его ребёнка — как напоминание о его любви. Всего минуту я обдумывала эту мысль, прежде чем меня словно пронзило молнией, и я содрогнулась.

Тот, или та, кого я носила внутри, не был ребёнком Дэйва. Скорее всего, он... или она, принадлежал Джону. А может быть, даже... Саймону? Теперь я ни в чём не была уверена.

Господи Всемилостивый, неужто я схожу с ума?

Как только я вернулась домой, то сразу достала тебя, мой дневник, чтобы проверить, правильно ли я указала даты в клинике. Ну да, всё совпадало. Я перелистала свои заметки назад и перечитала запись от шестнадцатого июня, когда мы впервые занимались сексом втроём.

Оглядываясь назад, можно было отметить закономерности в поведении Дэйва, теперь уже выглядевшие очевидными. Именно начиная с середины июня и по сей день, он ни разу не ложился в одну постель со мной.

Чёрт, как я могла быть такой слепой?

Теперь мне стало ясно, ПОЧЕМУ Дэйв постоянно отсутствовал дома дольше, чем ожидалось, без споров принимал на веру мои извинения из-за анального дискомфорта, отчего вдруг резко и надолго заболела его спина или появилось множество других его вопиюще уклончивых действий.

Я абсолютно не замечала или не придавала внимания всем этим говорящим признакам, поскольку Джон регулярно возносил меня на такие высоты наслаждения, которых я никогда не достигала со своим мужем.

А ведь те действия, что я проделывала с любовником, ощущались более захватывающими потому, что я никогда не предлагала попробовать чего-то подобного Дэйву.

Наконец, я добралась до записи, сделанной в середине сентября.

•  •  •

18 сентября 2014

Дорогой дневник.

1б июня мой муж проверял отчёт о моих расходах, как я его и просила. Он вдруг понял, что во всех моих командировках были квитанции за проживание в гостиницах, питание и топливо, за исключением поездок в один определённый город. Именно в тот город, в котором я находилась и сегодня, 18-го сентября.

Он добавил это наблюдение к моим изменившимся привычкам вести дневник. Дэйв заметил, что в конце прошлого года я перестала держать дневник в ящике прикроватной тумбочки, также, как и обновлять его каждый вечер перед сном; а теперь он и вовсе исчез. Он отметил такое же моё поведение в начале этого года.

Обдумав всё это и сопоставив факты, муж заподозрил, что я ему изменяю, и установил в доме несколько камер. Он не поймал меня на измене воочию, но увидел, где я прячу свой дневник. Дэйв продолжал свои поиски до тех пор, пока не нашёл на чердаке мои старые дневники.

Когда муж прочитал их, то обнаружил доказательства обмана, притом настолько ошеломляющего, что у него перехватило дыхание.

С тех пор он гордится успехом своего плана избегать секса со мной, изменяющей предательницей брачных клятв. Ещё Дэйв гордится той актёрской игрой, которую ему пришлось проделать, чтобы избежать любых моих подозрений.

Кстати, у него уже несколько месяцев есть квартира в городе, и он останавливался в ней множество раз, когда говорил мне, что мотается по командировкам. Он счастливо делит эти 

апартаменты со своей новой, любящей и верной подругой.

Дэйв долго избегал решающего разговора и скандала со мной по нескольким причинам:

Первая из них заключалась в том, чтобы потихоньку и незаметно перевести основную часть наших денег в офшоры.

Вторым было желание мужа испортить мою жизнь так же сильно, как я испоганила его.

Третья причина — это особый подарок, который я пока ещё не обнаружила. Он надеется, что я скоро оценю его по достоинству.

Наконец, муж доволен, что проявил силу воли, не поддавшись искушению добиться моего увольнения, и таким образом уменьшил размер алиментов, который мог бы назначить любой суд.

На прощание Дэйв говорит "гудбай", искренне надеется, что у меня будет дерьмовая жизнь, и рад, что никогда больше не увидит меня снова.

Спасибо, что принял сообщение, мой дорогой дневник.

Я надрывно закричала, когда закончила читать эту запись. Она была сделана не мной, и не написана от руки, а напечатана на машинке и вклеена в дневник отдельной страницей.

Рыдания сотрясали меня, мне не хватало воздуха, и я не могла поверить, насколько потрясающе самонадеянной была я все эти месяцы.

Что ещё я поняла — так это то, что шансы того, что Дэйв простит меня и примет обратно в свои любящие объятия, равнялись теперь нулю в квадрате.

•  •  •

Я проплакала два дня подряд, а затем начала медленно планировать, как свести к минимуму нанесённый моей жизни огромный ущерб и постараться хоть как-то её выправить.

С появлением ребёнка, передо мной вырисовывались три возможных варианта.

Я могла бы стать матерью-одиночкой, отдать его/её на усыновление, или, наконец, я могла бы рассказать о ребёнке его вероятному отцу и сразу же создать новую семью. Это позволило бы мне избежать каких-либо проблем с безопасностью и деньгами.

Дорогой дневник, угадай с первой попытки, какой самый глупый вариант был выбран?

Я не отвечала ни на одну из попыток Джона связаться со мной с тех пор, как всё это взорвалось, и не получала от него никаких известий вот уже целую неделю. Однако теперь...

Теперь я позвонила ему сама, когда он как раз куда-то ехал. Я дала Джону на выбор несколько возможных дат, в любую из которых мы могли бы встретиться, чтобы я лично могла рассказать ему всё и сделать Джону своё предложение насчёт ребёнка и семьи. Однако ни один из этих дней в течение следующих двух недель его не устроил.

Поэтому мне пришлось сделать Джону своё предложение по телефону. Я выпалила, что беременна его ребёнком, и что судьба и некие коварные силы словно сговорилась помешать мне сделать аборт.

Конечно, при этом я немного исказила правду и сказала ему, что уже бросила Дэйва, только чтобы выйти замуж за него, любовь всей моей жизни.

Джон на мгновение замолчал, и в эту минуту я действительно подумала, что он серьёзно отнёсся к моему предложению и обдумывает его.

Потом он начал смеяться.

Захлёбываясь от смеха, мой любовник сообщил мне, что уже женат, и если я думала, что он разорвёт свой брак, чтобы жениться на такой 

шлюхе, как я, то я действительно сошла с ума.

Ещё он сказал мне, что любая привязанность, которую он проявлял в отношении меня, была вызвана тем, что ему очень нравилось, когда его любовницы дарили ему "опыт, раскованность и безбашенность тайной подружки".

Шок от его довольно пренебрежительных признаний вызвал во мне растерянность, а затем и прилив гнева. Когда я пригрозила выследить его и подать в суд на алименты, он расхохотался ещё громче.

Мой бывший лучший любовник пожелал мне "большой удачи" в розыске его по вымышленному имени, придуманному названию его компании и кредитным картам, которые невозможно было отследить.

Этот удар стал для меня абсолютно унизительным, и я застыла в оцепенении с прижатой к уху телефонной трубкой, не зная, что сказать.

Я всё ещё собиралась с мыслями, пытаясь придумать хоть какой-то язвительный ответ, который спас бы моё лицо, пока "Джон" продолжал покатываться со смеху в своей машине.

Внезапно я услышала в телефоне громкий крик "БЛЯ-Я-ЯТЬ!!", за которым мгновенно последовали грохот, звон и скрежет — характерные звуки автомобильной аварии.

Продолжая прижимать телефон к уху, я услышала в трубке голоса разных людей, что-то испуганно кричавших, пока не появились два человека, которые явно были парамедиками, и не приказали всем остальным держаться подальше. Я расслышала, как они говорили:

"Нам понадобятся спасатели, чтобы выковырять его отсюда. Ты видел, во что превратились его ноги? Думаю, они ему больше не понадобятся".

Должно быть, Бог всё-таки есть.

•  •  •

Позже, я следила за всеми газетами нашего штата, пока не увидела статью, которую искала. Какая ирония судьбы! Настоящее имя "Джона" было Дэвид, как и у моего мужа, и у него действительно была жена, но не было детей.

Медики в госпитале сделали всё, чтобы спасти это никчёмное тело, и он будет жить, хотя и прикованный к инвалидному креслу до конца своих дней.

И вот теперь я здесь — одна, беременная, пристыженная и униженная. Больше писать не о чем. Прощай, мой дорогой верный дневник.

•  •  •

20 апреля 2015

Дорогой дневник. Впервые за долгое время я вновь прикоснулась к твоим страницам.

Как ты уже понял, я не смогла преодолеть себя. Я так и не набралась храбрости. Почему самоубийство называют "выходом труса", если для этого нужна смелость?

Что ж, у меня родился мальчик. Мне позволили совсем ненадолго увидеть его, прежде чем малыша забрали и увезли к ожидающей его семейной паре. Помню, я тогда подумала, что рада, что эта беременность наконец закончилась, поскольку она сделала меня по-настоящему рассеянной.

Из-за того, что я перенесла экстренное кесарево сечение, мне пришлось пробыть в больнице шесть дней. К тому же я неудачно подхватила лёгочную инфекцию, и этот грёбаный надсадный кашель просто убивал меня.

Главная ирония судьбы заключалась в том, что ребёнок появился на свет с опозданием более чем на две недели. Если бы всё шло по плану, то Дэйв никогда бы этого не заметил.

•  •  •

На работе мне дали две недели отпуска на восстановление после родов. Вчера мне позвонил государственный врач и попросил срочно зайти к нему 

в кабинет. Я была заинтригована такой спешной настойчивостью, поэтому немедленно отправилась туда.

В своём кабинете доктор сказал мне, что новые родители моего малыша приняли меры предосторожности и сделали ему тщательный анализ крови. После этих слов он развернул монитор своего компьютера так, чтобы я могла видеть информацию на нём.

На экране бросался в глаза заголовок: "Бактерия treponema pallidum africano". Это звучало довольно экзотично, но ничего мне не говорило. Я с вопросительным недоумением взглянула на него.

Тогда врач сообщил мне, что у моего ребёнка оказался положительный результат теста на эту бактериальную инфекцию, которая была исключительной редкостью в нашей стране. Хорошей новостью стало то, что, поскольку болезнь была обнаружена на ранней стадии, она легко поддавалась лечению. S e f a n .  r u — новые рассказы из жизни реальных людей.

Помнится, в тот момент я подумала, что всё, о чём рассказал доктор, было интересно, но какое отношение это имело ко мне? Я думала, что после окончания беременности мой мозг вернётся в своё нормальное состояние, но этого пока не происходило.

Всё же я была достаточно внимательна, чтобы заметить, что, когда я наклонилась к экрану, чтобы прочитать информацию об этой болезни, доктор поспешил отстраниться.

Далее он объяснил, что ребёнок мог подхватить бактериальную инфекцию только от меня, и спросил, ставили ли мне такой диагноз, поскольку её симптомы были очень характерными.

Я, конечно же, ответила "нет".

Именно тогда он сказал мне, что эта инфекция со сложным названием более известна как "африканский сифилис", и является более редкой и опасной для организма формой обычного сифилиса. Все в клинике были озадачены тем, как эта бактерия проникла в нашу страну, ведь это заболевание было невероятно редким.

Я отреагировала на это так, словно мне с размаху влепили хлёсткую пощёчину. Во все эпохи просвещённого человечества сифилис был прекрасно известной болезнью шлюх. Собравшись с силами, я постаралась сосредоточиться, пока доктор перечислял все симптомы и стадии этого заболевания.

Первыми признаками африканского сифилиса были открытые язвы в месте заражения — часто внутри влагалища или заднего прохода, которые иногда были болезненными, иногда нет.

С течением времени, эти язвы исчезали — по мере того, как болезнь переходила из первичной стадии во вторичную. Язвенные признаки сменялись на сыпь на руках и ногах, которая не вызывала дискомфорта, а заодно сопровождалась выпадением волос и гриппоподобными симптомами.

Мой мозг был не настолько выжжен, чтобы я не смогла вспомнить дискомфорт в моей заднице, продолжавшийся неделями, и кровотечение из влагалища, когда Джон однажды трахнул меня. Эта была та самая кровь, которая обманула меня, заставив подумать, что в тот день у меня были месячные.

Я вспомнила также, как Джон жаловался на аналогичные язвы, высыпавшие у него в паху. Сыпь на моих руках, выпадение волос и кашель гриппа — всё это вспыхнуло у меня в голове и сложилось в единую картину.

Я в отчаянье пнула сама себя за то, что не пошла вовремя сдавать анализы, которые рекомендовал сделать мой семейный врач. Из-за всей той невероятной неразберихи, что творилась в моей жизни, я совершенно забыла об этом.

Чертовски неловко было 

объяснять, каким образом я подцепила эту позорную болячку. Доктор серьёзно и подробно расспросил о предыстории моих сексуальных контактов за последние месяцы и, поскольку развитие болезни было настолько предсказуемым, он указал на тот чёртов секс втроём с Джоном и Саймоном как на время, когда я, вероятно, и подхватила сифилис.

Когда я с великой неохотой рассказала, как двое мужчин занимались со мной вагинальным и анальным сексом без презервативов, и у одного из них после этого появились схожие со мной симптомы, доктор назвал Саймона наиболее вероятным источником распространения этой африканской заразы.

Я увидела осуждение с примесью брезгливости, промелькнувших на лице врача, когда призналась ему, что, возможно, чёрного ёбаря на самом деле и звали Саймон, но я не имела никакого понятия ни о его фамилии, ни о том, где он жил. Впрочем, никаких доказательств того, что "Саймон" — его настоящее имя, у меня тоже не было. S е f а n .  г u — истории о любви, сексе и отношениях.

Когда меня попросили составить список моих сексуальных партнёров с момента, когда началась вся эта кутерьма, я назвала ему настоящее имя "Джона", но, как ни старалась, не смогла припомнить ни фамилии, ни даже имени того парня-продавца, которого я подцепила в баре. Возможно, он вообще не представлялся, да и мне тогда было не до того.

Разумеется, я назвала ему имя Дэйва. Если бы я передала сифилис своему мужу, то никогда не смогла бы жить в ладу со своей испорченной и съёжившейся, но всё-таки остававшейся где-то в глубине моей души, совестью.

Доктор взял у меня немного крови на анализ, надев специальные перчатки и маску. В итоге, мне, чёрт возьми, было строго указано воздерживаться от любых видов сексуальной активности, и обязательно явиться за результатами теста на следующей неделе.

•  •  •

Когда я вернулась в клинику через неделю, там меня уже ждали плохие новости. Всё тот же доктор сказал, что он не специалист по сифилису, но, судя по моим нынешним симптомам, моя болезнь почти наверняка перешла в третью стадию.

Далее врач объяснил, что некоторые люди жили нормальной жизнью, даже не подозревая о наличии у них подобного заболевания, но всё же он счёл необходимым предупредить меня о возможных последствиях, включая проблемы с сердцем и раннее начало слабоумия.

Задача государственной клиники состояла в том, чтобы избавить меня от бактерии в организме, найти всех людей, которым я могла её передать, и предпринять любые необходимые действия по её ликвидации и нераспространению.

Доктор подчеркнул, что любое последующее лечение оставалось зоной моей личной ответственности. Я попросила его порекомендовать местных специалистов, к которым я могла бы обратиться, и он вышел из кабинета, чтобы навести справки по этому вопросу.

Пока он отсутствовал, я быстро пролистала своё досье, лежавшее на его столе, и в конце документа наткнулась на "золотую пыль": рабочий телефон и номер нового сотового Дэйва, указанные в контактной информации.

Когда всё пошло кувырком, я пыталась дозвониться Дэйву на работу, но он так ни разу мне и не ответил.

Через две недели после того, как он 

исчез, я снова позвонила туда, и мне ответил другой парень; значит, Дэйв успел сменить свой старый номер. А тот парень отказался дать мне новый номер Дэйва.

Доктор вскоре вернулся с именем своего коллеги, о котором я спрашивала. Он дал мне также копии соответствующих законов, в которых говорилось, что я должна воздерживаться от любых сексуальных контактов в течение трёх месяцев после того, как я буду очищена от всех инфекций.

Кроме того, я также была обязана информировать о том, что случилось со мной, всех своих возможных сексуальных партнёров до того, как заниматься сексом — в течение двух лет, начиная с этой даты.

Я вышла из клиники в каком-то странном оцепенении, с едким сарказмом представляя в голове мою будущую сексуальную жизнь: Больше историй про с е к с читай на сайте С e ф а н . Р у (S. е. f. а. n. R. u.)

"Извини, ты не хотел бы стать моим парнем? Немного о себе: я — разведённая женщина, которая изменяла своему мужу с несколькими мужчинами. Ты, вероятно, вряд ли сможешь удовлетворить меня, поскольку в моей жизни уже был трах втроём, который показал мне, каким по-настоящему ярким может быть секс".

"Ой, ты не возражаешь, если я выключу свет? Я немного смущаюсь, потому что не смогла сбросить все эти килограммы, которые набрала во время беременности и депрессии".

"Пожалуйста, не целуй мой живот. Я очень переживаю из-за этого уродливого шрама от кесарева сечения. И, кстати, чуть не забыла — в соответствии с Законом об инфекционных заболеваниях 1994 года, я должна сообщить тебе, что в прошлом году у меня был сифилис".

Я изо всех сил стараюсь не закричать: "Хуже уже просто не может быть!" Но каждый раз, когда я повторяю это самой себе, становится ещё хреновее.

Мне удалось довольно быстро записаться на приём к специалисту, к которому меня направил доктор из клиники. Они провели ряд тестов и с какой-то непонятной радостью объявили, что у меня нейросифилис. Оказалось, что запущенная до третьей стадии инфекция повредила мою центральную нервную систему.

Единственная хорошая новость заключалась в том, что после уничтожения бактерии в моём организме я не продолжу деградировать дальше своего нынешнего лёгкого слабоумия.

Видимо, в связи с этим придётся добавить ещё одну просьбу моим будущим потенциальным бойфрендам:

"О, извини, у меня также могут возникнуть проблемы с запоминанием твоего имени, но не обижайся, ничего личного".

Словно в тумане, я выплыла из кабинета специалиста по венерическим заболеваниям. Моим единственным шансом на дальнейшую нормальную жизнь оставалось постараться убедить Дэйва простить меня.

Конечно, теперь он мог наглядно видеть, как я пострадала из-за своей ошибки. Несомненно, теперь его мужское эго было бы удовлетворено.

Я никогда больше не собьюсь с правильного пути, отныне это моя твердокаменная клятва себе и ему. Моё падение было слишком болезненным. Я уверена, что он всё ещё любит меня. И он, конечно, никогда бы намеренно не причинил мне вреда.

Я планировала свою предстоящую речь, полагаясь в основном на эмоциональное воздействие этих обещаний. Знаю, это было не слишком честно, но я была в отчаянии и хваталась за любую соломинку, которая могла бы мне помочь.

Я 

позвонила на новый номер Дэйва с городского телефона, чтобы он не сразу узнал, что это звоню я.

— Здравствуйте. Центр исследований тропических болезней. Дэвид на линии, слушаю,  — раздался знакомый голос в трубке.

Меня словно ударило обухом по голове. Там, на этой чёртовой улице, я выронила трубку и потеряла сознание.