Ни за что, ни про что. Часть 6

Андрей с придыханием слушал, как открывается входная дверь его квартиры. Слушал топот ног в коридоре, грубый мужской мат вперемешку со смехом. Затем — такой звук из зала, будто на пол бросили мешок с картошкой. После чего — снова топот ног, матюки и грохот закрываемой входной двери.

— "Надеюсь, Игорь меня не обманул!" — с диким волнением, грозящим перейти в панику, подумал Андрей и встал с компьютерного кресла.

Вышел из спальни, закрыл за собой, как всегда, дверь на ключ. Прошёл бесшумно, на носочках, по коридору, заглянул в зал.

И сердце чуть не выпрыгнуло из груди молодого парня!

Да, Игорь его не обманул!

На пороге Андрей остановился и окинул задумчивым взором открывшуюся картину — чтобы запомнить все детали. В центре зала на полу лежала голая девушка в колодках. Его девушка. Его милая Сашенька!... Узница была вся влажная, в синяках и белых потёках, уже успевших подсохнуть. Между её разведенных штырем ног что-то жужжало, а на полу уже натекла небольшая прозрачная лужица. Из раскрытого рта и киски тянулись нити спермы. Из красной от порки задницы торчал початок кукурузы, а сама попка была расписана чёрным маркером словами: "ШЛЮХА, ебать сюда, хуесоска!", а также стрелками в направлении ануса. Такими же задорными призывами и ругательствами были расписаны живот и сиськи Сашеньки. Сама девушка, его белокурый ангелочек, спала безмятежным и глубоким сном ангела...

Андрей взял фотоаппарат и дотошно, со всех ракурсов, зафиксировал эту потрясающую картину. Будет потом на что передёрнуть, чем поделиться и похвастаться в закрытых сообществах интернета!...

После Андрюша отложил фотик, разделся догола, обнажив свой торчащий член, встал перед своей девушкой на колени, наклонился и аккуратно вынул из её текущей пиздёнки вибратор, из истерзанной попки — початок. Оттуда вдруг хлынули обильные потоки спермы, а Андрюша без малейших раздумий припал ртом к этому волшебному источнику, вкушая сладчайший нектар любви!...

Он лизал не только заднюю дырочку своей любимой девушки, но и переднюю, наслаждаясь этим потрясающим вкусом!... Вспоминая при этом, как три дня наблюдал за её приключениями. За тем, как её ебут лёжа, стоя, раком, в очко, в пизду и в рот, по одному и толпой! Как её ебал жеребец и кобель, как её обоссывали и оплёвывали, заставляли лизать ноги, яйца и жопы!... Ах, как же это было прекрасно!...

— Мммм!...  — простонала вдруг Саша сквозь сон, давая тем самым понять, что скоро проснётся.

Андрей аккуратно освободил её от оков, взял на руки, как берут невесту, и отнёс в ванную комнату, где их уже ждала наполненная тёплой мыльной водой ванна. Но для начала Андрей стёр с кожи любимой при помощи одеколона вульгарные надписи.

Потом он долго и тщательно мыл свою Сашеньку губкой, помыл её светлые волосы шампунем, смазал их бальзамом. Как же он её обожал, свою принцессу!...

Но помимо морального удовлетворения от того факта, что его девушка теперь — конченная блядь с разъёбанными толстыми хуями дырками, Андрюша получит и материальную выгоду от продажи фото и видеоматериалов с ней. Теперь 

он сможет, наконец, свой седан Опель, который был на год старше владельца, обменять на более приличную машину!...

Саша вдруг очнулась. Она вздрогнула, ожидая вновь увидеть своих мучителей, но вместо них увидела рядом с собой своего парня. Тот сиял лучезарной улыбкой, глядя на неё добрыми щенячьими глазами.

— Где?... Где я?  — промямлила Саша затёкшим от долгого насилия ртом.

— Дома, милая, дома!  — ответил Андрей и нежно, но при этом страстно поцеловал любимую девушку в губы, пропитанные волшебным вкусом спермы и мочи.

— Но... Что со мной произошло?...  — попыталась выяснить Саша.

— Никаких но! Это был сон, просто сон! Тебе всё приснилось!  — воскликнул Андрей и вновь принялся страстно целовать свою возлюбленную.

А та вдруг ощутила к нему такую нежность, а следом — такой любовный пожар между своих длинных стройных ножек, что не выдержала — обняла его за шею и потянула к себе, в тёплую мыльную воду для акта любви...

А уже завтра, после долгой и страстной ночи с фистингом, страпоном и золотым дождём, они пойдут в ЗАГС и напишут заявление...

И с этого дня судьба Андрея — не просто добровольный раб, лизун и куколд, а раб, лизун и куколд конченой шлюхи, любящей отдаваться толпам хачей, коням и псам!...

•  •  •

А вот их общей подруге Оле, рыжей красотке, не суждено было больше увидеться со своим парнем — Димочкой. Теперь Оленька была любимой игрушкой лесника Бориса.

Всех пленниц развезли кого куда, а она осталась жить на участке своего хозяина. Сейчас она лежала голенькая, свернувшись калачиком, с повязкой на глазах, на половике возле его кровати и смиренно ждала своей участи.

Девушка уже начала нервничать, когда Борис, не говоря ни слова, подошёл к ней вплотную. Хозяин размахнулся и несколько раз звонко шлёпнул по розовым булочкам рабыни. От такого насилия ножки молодой мазохистки рефлекторно попытались сжаться, а изо рта вырвался непроизвольный вопль. Затем любимый мучитель так же молча обошел её, вытащил ремень и приспустил штаны.

— На колени встань,  — прозвучала команда, которой невозможно было ослушаться.

Встав на колени Оля почувствовала на губах его набухающий ствол. Тем временем, вместо того, чтобы просто выебать Олю в рот, Борис взмахнул ремнем и пятую точку студентки пронзила острая, но желанная боль!...

— А теперь ты возьмёшь в свой прелестный ротик мою колбасу и будешь со всем тщанием над ней работать, пока я размышляю. Вот так, умничка. А теперь глубоко. Ага, а раньше-то не умела. Наверно мы тебя за эти дни научили, так?

— Да, хозяин,  — ненадолго выпустив обожаемый толстый хуище из ротика, ответила Оля и продолжила с наслаждением сосать.

Борис продолжил хлестать свою рабыню по мягкому месту ремнем, с оттягом, но не спеша. Второй рукой он придерживал её за волосы. Узница смиренно и глубоко сосала, начиная постепенно задыхаться, и лишь немного вздрагивала при ударах. После пережитых тренировок орган её ёбаря довольно легко скользил в Оле и проникал удивительно далеко.

Вогнав своё полено в Олю так, что у неё потемнело в глазах, Борис стал 

толчками выплескивать накопившуюся в яйцах сперму. Но краем глаза он приметил, что его новая подружка тоже сотрясается всем телом в приливе наслаждения. Она старалась проглотить всё до последней капли, но струя семени оказалась для рыжей бесстыжей нимфоманки слишком велика, и часть выплеснулась из раскрытого рта на пол. Брис дал ей облизать запачканный прибор, потом — пол, а затем снял с девушки повязку, присел на подоконник и продолжил монолог.

— Значит, так, Оленька, слушай моё предложение от которого ты вряд ли сможешь отказаться: Ты становишься моей секс-рабыней, выполняя все мои самые больные фантазии. Я же, в ответ, полностью решаю проблему с обеспечением таой жизни. Ты согласна?

— Да, хозяин,  — дрожащим от волнения и возбуждения голосом ответила Оля.

— Другого ответа я и не ожидал. Вижу, вижу,  — за эти дни ты поняла, как тебе нравится собственная беспомощность с парой-тройкой членов в дырках!... И теперь ты безумно жаждешь, что бы тебя регулярно и со всей жесткостью кто-нибудь насиловал, желательно, в особо извращенной форме!... Я это по твоим глазам вижу. Если согласна — кивни. Ага, вижу. Вот и порешили. А теперь, золотце, пора приступать к своим прямым обязанностям — развлекать господина.

И Оля приступила к своим любимым обязанностям, ведь она так обожала и своего хозяина, и его друзей, и Цезаря, и Пегаса!...

•  •  •

Эльмира Маратовна, журналистка столичного издания двадцати семи лет, оказалась в этой глуши совершенно случайно, приехала на день рождения едва знакомой по отдыху в Таиланде подруги. Городок этот сразу показался ей каким-то странным, мрачным, неприветливым, скрывающим какие-то страшные тайны. От подруги, Татьяны, она услышала один слух, в который любой другой человек ни за что не поверил бы. Но не Эльмира. Её журналистское чутьё подсказывало ей: проведи расследование!

Слух этот был одновременно и жуткий, и неправдоподобный, и как-то странно возбуждал Эльмиру. Заключался он в том, что, мол, городок держит в своих лапах семейка Краснощёковых. Ударной силой этой семьи являлись три родных брата: старший — Борис, средний — Игорь и младший — Олег. А возглавляла "семейное предприятие" их мать — Алевтина Николаевна Краснощёкова, не слишком старая ещё колдунья. Занималась семейная банда тем, что похищала девушек и женщин, не только местных, но и из областного центра. Часть из них исчезала бесследно, а часть — возвращались, но ничего внятного рассказать не могли, так как или не помнили, или скрывали что-то страшное.

— И что, Танюш, даже менты и прокуратура ничего сделать не могут?!  — возмущалась Эльмира.

— Нет. Место тихое, глухое. Вот и купили Краснощёковы их,  — Таня перешла вдруг на шёпот:  — То ли деньгами, то ли живыми рабынями...

— Ты сказала — рабынями, мне не послышалось?!

— Тише ты, тише!... Да, так говорят... Часть девочек они продают, часть оставляют для своих утех, а потом отпускают, а часть — предоставляют в качестве оплаты мусорам и прочим властям за сокрытие. Да и Алевтина их так околдовала, что ужас!... Но это всё слухи, доказательств нет...

— Будут! Будут доказательства! Я проведу собственное 

расследование!

Отговаривать Эльмиру было бесполезно. Упрямый характер достался ей от отца — татарина. А вот внешность — больше от русской мамы.

Тёмно-русые волосы, серые глаза, строгие и правильные черты красивого лица. Чуть выше среднего роста, подтянутая, Эльмира часто посещала фитнес-зал. Упругая грудь второго размера, попа кругленькая и подтянутая — являлись её гордостью. Дочь богатых родителей, уезжала учиться в столицу, потом открыла там маленькую кофейню, но прогорела в карантин. После этого решила попробовать себя в журналистике.

Не замужем к своим двадцати семи годам. В плане секса не испытывала особых проблем — красивая, яркая би, она легко находила себе партнёров, но всё никак не могла найти свою мечту — парня, над которым можно доминировать. Ездила Эльмира на красной БМВ Х4, имела последнюю модель Айфона. Любила носить летом белые кеды, топик без лифчика и черную облегающую мини-юбку, трусики и колготки носила только зимой.

Именно в этом виде она и подъехала на своём красном БМВ к участку лесника. Помимо обычного прикида на Эльмире были солнцезащитные очки со встроенной камерой. С её помощью она и собиралась накопать компромат на Краснощёковых и упрятать их за решётку на долгие годы. Сегодня, как ей сказала Татьяна, домик лесника должен пустовать. И Эльмира ей поверила. Подруга, как никак. Хоть и новая.

Перемахнула Эльмира, как настоящая спортсменка, через высокий забор легко. Очутилась в просторном дворе, посередине которого стоял большой, добротный, но мрачный бревенчатый дом. Настоящее логово похитителей, бандитов и рабовладельцев! Спящий на привязи огромный пёс будто бы и не заметил любопытную журналистку, продолжая спать. Эльмира бесшумно подошла к дому, бесшумно открыла тяжелую дубовую дверь, бесшумно вошла в пахнущие мышами, сушёными грибами и плесенью сени. В сенях, несмотря на запах, было чисто и опрятно, чувствовалпсь женская рука. Непохоже на жилище бирюка — отшельника. Эльмира решила, что чистота и порядок — дело рук одной из рабынь лесника.

За сенями было что-то вроде кухни с холодильником, русской печью, деревянным столом и стульями. Здесь было так же опрятно и чисто, как в сенях, но при этом приятно пахло свежевыпеченным хлебом и картошкой. Эльмира громко ахнула от неожиданности, когда расписная шторка на двери напротив отворилась, а на пороге возникла высокая, статная, пышногрудая и пышнозадая молодая девица в сарафане и с русой косой до пояса.

— "Настоящая барыня! Нет, даже княжна!" — промелькнула мысль в голове Эльмиры, так как на рабыню вошедшая девица совсем не была похожа.

— Ну, здравствуй, незваная гостья!  — приветствовала Эльмиру "княжна".

— Незваная, но долгожданная!  — добавила невесть откуда появившаяся из-за спины княжны вторая девица, рыжая, стройная и смазливая, наряженная в сарафан попроще.

— Здрасьте...  — растерянно ответила гостья,  — А вы... Вы кто?!

— Я — Ульяна,  — ответила высокая девица.

— А я — Ольга,  — ответила рыжая.

Эльмира попятилась было назад, но на плечи ей, словно две пудовые гири, легли чьи-то ладони, крепко, до хруста в ключицах, их сдавили и поставили оцепеневшую от ужаса гостью на колени.

— А я — Борис,  — прозвучал громогласный бас над её левым ухом,  — 

Добро пожаловать в мой дом.

За три ближайших дня Эльмира пережила столько нового, жуткого, болезненного, но при этом такого жгуче-возбуждающего, что словами не передать!... Но одно можно сказать точно — такого количества таких ярких и потрясающе-болезненных оргазмов она за всю жизнь не пережила!...

А под конец её отпустили. И Эльмира написала душещипательную историю в журнале о банде цыган, похищающих женщин и девушек. И общественность ей поверила. А наградой ей был Димочка — бывший парень Ольги, а теперь — раб госпожи Эльмиры.

•  •  •

Ульяна тоже нашла своё счастье в этом мире. Теперь она была свободна, но всё равно продолжила поддерживать тесные отношения с семьёй Краснощёковых. Девушка помогала им с поимкой и воспитанием новых жертв. S e f a n .  r u — новые рассказы из жизни реальных людей.

Она открыла свой тату-салон в большом городе, где знакомилась с девчонками, любящими боль и отправляла их Борису на воспитание. Из Ульяны вышла отличная дрессировщица мазохисток, Краснощёковы не могли на неё нарадоваться! Особенно любил её Игорь, порой устающий от своей безропотной подстилки — Альбины.

Да, Альбина вернулась к нему. После того памятного уикенда, Игорь отвёз её к себе домой, отмыл, вылечил, привёл в порядок.

— О боже, спасибо, милый мой господин, что спасли меня из лап этих отморозков!  — шептала Альбина после очередного анального оргазма и долгой порки ремнём по жопе своему любимому мужу и господину.

— Ты точно их не запомнила?  — посмеиваясь над наивностью жены, спросил Игорь, продолжая фиксировать Альбину на дыбе кожаными ремнями.

— Простите, милый мой господин, но нет...

— Ладно, прощаю... Хоть ты и шлюха, но шлюха моя!... И спасибо этим отморозкам, хахах!  — что превратили тебя в конченную мазохистку!...

Хрясь!  — раздался удар розгой по спине преподавательницы-мазохистки!

— Спасибо, мой любимый господин!...  — провыла Альбина от счастья.

Впрочем, не она одна была счастлива подобному перевоплощению. Следующая история будет про Алину — хрупкую миниатюрную блондинку с большими и грустными серыми глазами.

•  •  •

Она вошла в студию у увидела их: пятерых темнокожих ребят, одетых в белые одежды и со скучающим видом обсуждающих что-то возле просторного кожаного дивана. Тут один из ребят заметил Её, улыбнулся и сказал остальным:

— Наконец-то эта детка явилась!

Остальные тоже посмотрели в Её сторону и стали щедро и с похотливыми улыбками сыпать Ей комплименты:

— Вау, детка, ты просто прелесть!

— Детка, ты супер!

— Секси — девочка! Вау!...

Ну, и так далее.

И ведь не просто так они одарили Её этими похвалами. Девочка и вправду была, что надо! Стройная фигурка, пышные светлые волосы, милое личико!... И упакована Она была как по заказу: белый топик без лифчика, белая мини-юбочка, под которой скромно прятались белые стринги, а под стрингами — гладенькая, розовенькая и всегда готовая к хорошему жёсткому траху кисуня. На ногах у Неё были белые кроссовки и белые гольфы, а на голове — розовые банты. Не девочка, а зефирная принцессочка!

Раньше эту принцессу звали Алиной Красниковой, а теперь она носила довольно банальный псевдоним порноактрисы, намекающий на её миниатюрно-блондинистый образ.

Алина (будем звать её по старинке) посмотрела на режиссёра. Тот показал большой палец вверх и улыбнулся: "мол, начинай!"

И 

Алина начала играть свою привычную роль.

— Привет, мальчики!  — воскликнула она на английском, широко улыбаясь белозубым ртом,  — Надеюсь, вы не очень сильно скучали?

— Очень, детка!

— Очень сильно!

— Иди к нам, малышка!  — посыпались ответы хором.

Алина, игриво прикусив пальчик и соблазнительно виляя изящными стройными ножками, стала приближаться.

И тут началось оно, то, что Алина любила больше всего на свете — порно! И не просто порно, а порно с её участием!!!...

Сначала она, как и положено в подобных фильмах, встала перед чёрными самцами на корточки с широко раздвинутыми ножками и принялась обрабатывать их чёрные дубины ротиком и ладошками, широко при этом улыбаясь прямо в камеру. Затем её водрузили на диван, поставили раком и, не переставая сношать в рот, задрали юбочку, стянули трусики и без лишних церемоний вставили во всегда готовую щёлочку. S е f а n .  г u — истории о любви, сексе и отношениях.

Порно эта студия снимала жёсткое, так что Алинку никто не щадил! Да и она сама себя не щадила! И всё благодаря тому памятному уикенду в логове лесника, где её многому научили и пристрастили к разнузданным оргиям!...

А теперь пятеро здоровенных чёрных хуёв драли все её дырки! Грубо, размашисто, со стонами и матом, как и любила Алина!... В середине фильма её, уже полностью голую, поставили на колени, дали в руки глубокое блюдо и стали поливать мочой, заставляли всё пить и улыбаться! А Алина и не смела ослушаться, ведь ей подобное было в кайф!...

А в конце, вновь оттрахав все её дырки по несколько раз, Алину, потную, жалкую, но счастливую, вновь поставили на колени и вручили собачью миску. После чего струи белого ароматного сока оросили её тело и капали в миску, которую Алина с радостью, словно собачка, вылизала.

Да, это был хороший день для звезды порно!... И далеко не последний!...

А вот про Лилю такого сказать было никак нельзя. Да, похитители сдержали своё слово и отправили её в Европу, в однополую лесбийскую семью. Но реальность оказалась не такой радужной, как Лиля себе представляла.

После высадки из частного чартера девушку отвезли на роскошном лимузине в большой, красивый и мрачный альпийский замок, расположенный возле горного озера. Сопровождали её водитель в строгом старомодном костюме и кепке, а также двое громил — охранников. Замок оказался на приличном расстоянии в стороне от дороги. И он явно был древний. Настоящий, как на картинках, в готическом стиле. Обнесенный стеной, с башнями и шпилями. Лиля подумала, что ему вполне может быть и тысяча лет. Но обитали в замке вовсе не принцессы или графини, а самые настоящие злые ведьмы — садистки, любительницы молодых красивых девушек, таких, как Лиля, а так же их прислуга.

И Лиля поняла с самого порога замка, что попала не туда, куда рассчитывала. Сразу за дверью оказался огромный сумрачный зал, как в фильмах ужасов, с высокими окнами и люстрами со свечами вместо лампочек. На просторном, явно антикварном диване восседали три женщины средних лет. Одеты все три были в кожаное: корсеты, лифчики, высокие сапоги 

на шпильке, перчатки и даже трусики были из кожи. Отличались они только по цвету. Первая госпожа, ярко накрашенная стройная блондинка с красивым, но хмурым лицом, была во всём чёрном. Вторая, слегка полноватая и пышногрудая рыжая красавица с надменным лицом предпочитала пурпурный цвет. А третья — высокая костлявая брюнетка со злыми голубыми глазами, отдавала предпочтение бежевым оттенкам. И все они плотоядно смотрели в сторону молодой розововолосой красотки модельной внешности!...

— На колени перед госпожами!  — приказал голос охранника на немецком языке и Лиля тут же получила ногой сзади колен.

Девушка рухнула на каменный пол и разодрала колени в кровь. Но промолчала и опустила голову. Одета она была в лёгкое белое летнее платье, под которым не было нижнего белья, и белые босоножки. Косметики и украшений ей не полагалось. Больше историй про с е к с читай на сайте c e ф а н . р у (s. е. f. а. n. r. u.)

— Красивая,  — холодным, но довольным тоном сказала брюнетка на немецком (всё общение проходило на немецком, который Лиля понимала, но говорила на нём плохо).

— Да, Матильда, мне тоже нравится,  — подтвердила блондинка.

— Грета, Фредерика,  — обратилась брюнетка Матильда к блондинке и рыжей соответственно,  — Как вы считаете, из неё выйдет хороший инкубатор?

"Что они говорят?! Инкубатор?!!!" — пронзила голову Лили страшная мысль, но она промолчала, закусив губу. Нет, она ни за что не хотела беременеть, а тем более — рожать, но воля её после долгих тренировок была полностью сломлена. Лиля готова была расплакаться от отчаяния и надеялась, что слова про инкубатор являются проверкой её реакции.

— Подними голову, вещь,  — услышала Лилия голос госпожи Фредерики.

Пленница вздрогнула от такого унизительного обращения, но безропотно подняла глаза на бесподобно красивую рыжую госпожу. Лиля ощутила, что хочет её очень-очень-очень сильно и от этой мысли начала увлажняться.

— Как тебя раньше звали?  — без особого интереса спросила блондинка Грета.

"Почему, звали? Неужели они хотят лишить меня имени?!" — с ужасом подумала Лиля, но вслух ответила:

— Лилия.

— Какое глупое и смешное имя,  — фыркнула брюнетка Матильда,  — теперь тебя в присутствии других рабынь будут звать "вещь номер шестнадцать", а наедине — просто "вещь". Тебе ясно, Вещь?!

— Да, госпожа,  — дрожащим от обиды голосом ответила Лиля,  — теперь я Вещь Номер Шестнадцать...

— Сколько Вещи лет?

— Двадцать два.

Но её уже не слушали.

— Альфред, вы тщательно проверили её детородные функции?  — спросила Грета водителя.

— Да, фрау Грета. Вещь вполне себе годная. Да, бёдра слегка узковаты, но кесарево сечение никто не отменял. В общем, милые фрау, эта вещь принесёт вам хороший приплод — кучу розовощёких мальчиков и девочек! И сегодня у нашей вещицы как раз удачный день для оплодотворения!...

Лиле было дико обидно слушать, как её обсуждают, как какую-то домашнюю скотину: свиноматку, корову или наседку. Но она уже твёрдо усвоила, что Этим людям лучше не перечить. А предательская влага между ног тем временем всё прибывала и прибывала... Неужели она и вправду за эти дни в плену так оскотинилась, до состояния животного?!...

— Отличная новость, Альфред!  — воскликнула Фредерика и вскочила с места, приятно колыхнув своей роскошной грудью,  — Сейчас же приступаем!

— Для начала 

надо бы проверить её родильное отверстие на эластичность,  — как всегда холодно сказала Матильда, вставая,  — Встать, вещь!

Лиля встала, вся дрожа от страха и возбуждения.

— Руки вверх!  — последовала команда от Греты, которую Лиля незамедлительно выполнила.

Кто-то из охранников взялся за ворот её платья сзади и рванул. Раздался треск рвущейся ткани и белая тряпочка упала возле ног Лилии, оставив её полностью обнажённой перед тремя парами жестоких женских глаз.

— Неплохо, неплохо!  — похвалила Фредерика Лилю и выкрутила её розовый торчащий сосочек,  — Грудь и соски отлично подойдут для кормления приплода!

— Рабы, кресло!  — выкрикнула Матильда куда-то в сторону. Еще больше историй читай на s е f а n . r u

И тут же, будто из ниоткуда, но на самом деле — из одной из многочисленных кованых дубовых дверей, появились четверо полуголых юношей, несущих что-то вроде гинекологического кресла. Единственным отличием от кресла обычного была специальная перекладина, закрепленная поперёк его спинки, с кожаными ремешками на концах. Вообще, Лиля заметила увлечение кожаными вещами у трёх хозяек. Даже юноши были одеты в чёрные кожаные шорты, кожаные ремни крест на крест поперёк торса и кожаные ошейники. Обивка кресла также была из чёрной кожи.

— Садись,  — холодно, но без злобы приказала Грета, указывая на кресло.

Лиля с обречённым видом вскарабкалась на пыточное устройство. Раскинула стройные ноги, которые мгновенно были зафиксированы ремнями на подпорках. Руки Лиля тоже раскинула вдоль перекладины и они были надёжно пристегнуты ремнями в районе запястий. Теперь она была словно распятая мученица и не могла с этим ничего поделать. Это одновременно и пугало девушку, и как-то противоестественно возбуждало. Что не ускользнуло от глаз мучительниц.

— Вы поглядите, девочки, наша вещь течёт, как весенний ручеёк!  — с насмешкой воскликнула Фредерика и положила ладонь на пылающую адским пламенем вагину Лили.

— Отличная новость,  — добавила с едкой усмешкой Матильда,  — сэкономим на лубрикантах!

Вдруг спинка кресла стала опускаться, пока не легла горизонтально, лишая тем самым несчастную рабыню возможности видеть то, что творится у неё между ног.

И тут же сгорающая от смеси стыда, страха и похоти Лиля ощутила, как в неё проникли сразу три пальца рыжей мучительницы.

— Не слишком тесно?  — спросила Фредерику Грета.

— Нет, просторно. Сейчас всей пятернёй попробую.

— Ы-ы-ы!  — не смогла сдержать болезненный стон Лиля, ощущая, как свёрнутая лодочкой ладонь пышногрудой хозяйки пробивает себе путь в её сокровенные, совсем недавно девственные глубины.

— Готово!  — заключила Фредерика, когда вокруг её запястья сомкнулись нежно-розовые, насквозь мокрые половые губки девчонки.

— Теперь вторую,  — буднично, словно речь шла не о живом человеке, а о неодушевлённом предмете, попросила рыжую хозяйку хозяйка с чёрными волосами.

— Ыыыы!!!...  — ещё громче взвыла Лиля, когда вторая ладонь стала прокладывать себе дорогу рядом с первой.

— Готово,  — без особых эмоций констатировала Фредерика тот факт, что обе её ладони находились в вагине стройной, молодой и бурно текущей красотки.

Лиля не могла поверить, что сможет подобное выдержать, но выдержала! Конечно, после секса с конём она теперь и не на такое способна!... Ах, как она сожалела, что не сбежала в тот день...

— Раздвинь пошире,  — 

попросила Матильда Фредерику,  — Отлично! Вижу хороший инкубатор, просторный и скользкий, как и надо!... Займёмся оплодотворением.

— Воронку,  — приказала Грета одному из рабов и в руках у неё тут же оказалась широкая воронка с толстым гибким шлангом на конце.

Фредерика аккуратно извлекла ладони из Лилиной растянутой дыры, а Грета вставила туда кончик шланга и затолкала его глубоко, до самой матки. Лиля не видела, как несколько последних минут дюжина молодых парней, включая тех, что принесли кресло, усердно дрочат в глубокую миску. Они, по приказу хозяек, не сливали содержимое своих молодых яиц уже несколько недель, а потому кончали часто и много, пока не наполнили миску до краёв. Матильда взяла эту миску и аккуратно, стараясь не пролить ни капли драгоценной жидкости. Закончив с этим, Матильда извлекла из переполненной спермой молодой вагины трубку, а Фредерика воткнула на её место специальную толстую пробку. Еще больше читай на sеfаn . гu

— Пускай отдохнёт пару часиков, а мы отдохнём по своему,  — промурлыкала Фредерика и началась оргия.

И целых два часа, показывшиеся ей вечностью, Лиля, так и не получившая разрядки, лёжа в неудобной позе, с полной пиздой спермы, была вынуждена слушать звуки дикой оргии!... Как хозяйки ублажают друг друга, а их рабы ублажают их ртами. Как охранники и водитель грубо насилуют рабов, наслаждаясь их болью, стонами и криками... Единственным "утешением" для Лили стали несколько порций спермы от насильников, излитых ей в рот, на милое личико, упругие титечки, плоский животик и стройные ножки... И всё это время она вынуждена была молчать, так как знала правило: говорить только по велению господ.

А спустя два часа её освободили, в том числе и от пробки. Охранник вёл её вверх по винтовой лестнице, голую, жалкую, разбитую морально и физически, а она чувствовала, как по ногам её течёт сперма.

Разместили её наверху старинной башни, в одиночной камере три на три метра, с решётчатой дверю и окошком, по соседству с ещё двумя "вещами". Впрочем, камера была неплохо обставлена, словно номер в отеле: кровать, тумбочка, журнальный столик, телевизор, книжная полка с книгами, даже санузел с душем имелся. Разумеется, всё пространство просматривалось камерами наблюдения, спрятаться от них можно было лишь разве что под кроватью. Лиля вздохнула и пошла в душ.

Помылась, завернулась в белое махровое полотенце и подошла к окошку. Сквозь стекло и решётку где-то далеко внизу виднелось красивое горное озеро, название которого она не знала. Лиля отвернулась от окна, рухнула на кровать и горько заплакала.

Внутри неё уже зрела новая жизнь...

•  •  •

Но вот чьи приключения и страдания не уступали Лилиным, так это Анечкины!

Нет, чернявую пышечку никому не продали. Её просто связали по рукам и ногам, отвезли на глухую окраину города и прямо так, голую и связанную, с кляпом из мужских носков во рту и пустой пивной бутылкой в заднице, забросили в мусорный контейнер. Хорошо ещё, что контейнер был наполовину полон мягкими отбросами, так что девушка ничего себе не повредила. Но вот как 

выбраться отсюда, она не знала.

— Свободна!  — крикнул ей напоследок Вадим, плюнул в лицо, громко заржал вместе с Саньком и они оставили её в покое.

Аня была в отчаянии! Да, подонки сдержали слово — не лишили её девственности и отпустили, но что ей теперь с такой "свободой" делать, она ума приложить не могла!...

— М-м-м!...  — мычала она в тоске и боли.

Всё тело её болело, а особенно — безжалостно растерзанная как снаружи, так и внутри задница!... Аня стала шарить по мусорным пакетам связанными за спиной руками, пытаясь найти хоть что-то острое, чем можно разрезать проклятую верёвку. И удача в этот раз улыбнулась ей! Пустая консервная банка из под кильки в томатном соусе! Девушка любила есть кильку, но никогда ещё Аня не была так ей рада!... Аккуратно, стараясь не порезаться, девушка разрезала края верёвки и смогла-таки освободить руки. Да, немного порезалась, но по сравнению с тем, что с ней вытворяли похитители последние три дня — сущие пустяки! Читай рассказы на се/фа/не, сайт s/е/f/а/n. r/u

Аня села на гору вонючего мусора, размяла руки, отклеила скотч со рта и выплюнула-таки осточертевшие трусы.

— Фукины дети!  — прошептала она шепеляво затёкшими от кляпа губами и принялась развязывать ноги.

Закончив с ногами, девушка с несказанным облегчением извлекла из многострадального ануса бутылку и оставила её в мусорке. Осторожно выглянула наружу. Было ещё светло, но день близился к вечеру. Аня осмотрелась получше и узнала район — малолюдная окраина городка, заброшенный пионерский лагерь в лесу, рядом с большим прудом. Место пользовалось дурной славой — прибежищем бомжей и наркоманов. Но выхода у Ани не было — надо бежать. Тем более, что жила она с бабушкой не так уж и далеко.

Но не голышом же бежать!... Анечка порыскала по контейнеру в поисках чего-нибудь, что можно было принять за одежду, но тут удача отвернулась от неё. Пришлось выпотрошить пару чёрных мусорных пакетов и обернуть один вокруг бёдер, а второй — вокруг груди. Получилось что-то вроде топика и мини-юбки.

В таком виде девушка и покинула ненавистный мусорный бак. Оставалось только незаметно пробраться до дома. И Аня решила, что спрячется в заброшенном здании, расположенном метрах в ста от мусорки, дождётся темноты и тихонько отправится домой. Она уже преодолела быстрым шагом три четверти пути, когда услышала пьяный мужской голос сзади:

— Стоять!

Она оглянулась и увидела два мужских силуэта невдалеке, вылезающие из кустов. Разглядеть их лучше мешало закатное солнце, бьющее в глаза. Анечка прибавила шаг, но шаги сзади тоже ускорились.

— Стоять, тебе сказали!  — проревел второй голос, ещё более пьяный и грубый.

Аня ещё раз оглянулась и резко рванула вперёд со всех ног. Парни кинулись за ней. Их ноги были куда длинней и они быстро сокращали дистанцию. Сердце Анечки едва не выпрыгнуло из груди, она ещё ускорила бег и успела заскочить в здание, царапая ноги в кровь битым стеклом и крошёным кирпичом. Но настигли её быстро.

— Куда ж ты так спешишь, а?  — спросил один из них, прижав несчастную беглянку спиной к размалёванной 

пошлыми письменами облезлой стене.

Грубое, небритое лицо его источало злобу, глаза хищно блестели, изо рта несло перегаром. На вид ему было около тридцати.

— Наркоманка, что ли?  — спросил второй, что был помоложе, пониже ростом и заметно пьянее первого.

Анечка, только что избавившаяся от одних насильников, поняла, что нарвалась на других. И не факт, что эти не лишат её целочки. И она решила действовать отчаянно.

— Да, наркоманка! Спидозная! И сифозная!  — кричала она, как обезумевшая и даже пустила по ногам струю мочи,  — Полный букет!!! И вонючая!!! Меня ебать даже бомжи не хотят!!.

Первый внимательно её осмотрел, глянул на лужу под ногами, принюхался, сморщился, задумался, вытащил свою грозную руку из кармана штанов. В руке щёлкнуло и выскочило короткое, но широкое лезвие ножа. Он поднес нож к лицу пленной и прошипел, с

— Не похожа ты на наркоманку, слишком упитанная. А знаешь, на кого ты похожа?

Аня молча тряслась от ужаса.

— Ты похожа на одну из тех сосочек, что Борька — лесник с братьями обрабатывают в своём логове!

— Чё, в натуре, Лёх?!  — уточнил догадку старшего молодой.

— В натуре, Стас,  — подтвердил Лёха, хищно глядя своими безжалостными змеиными глазами в телячьи глазки Анютки.

— Ништяк!  — воскликнул Стас,  — Значит, она ебаться любит во все дырки!

— Не во все!  — попыталась огрызнуться Аня, всё ещё надеясь на что-то.

— Ты только закричи ещё, сучка малолетняя, и я тебя прирежу!  — приструнил её Лёха,  — Щас выедем тебя — мама не горюй!

— Да она выглядит и воняет, как бомжара!  — усомнился Стас, даря искорку надежды в сердце Анечки.

— А мы её помоем. Помоем — и выебем!  — отрезал для Ани все пути к отступлению Лёха.

— Ну пожалуйста-а-а, ну не надо-о-о!...  — отчаянно выла всю дорогу от лагеря до пруда Аня, но разжалобить двух насильников — рецидивистов, переживших на зоне "петушиный" статус, было делом бесполезным.

Они молча волокли её за волосы к воде. Уже начало смеркаться, когда Аню доволокли до пруда, сорвали с неё пакеты и закинули в камыши. Естественно, они не могли отказать себе в сальных комментариях.

— Ништяк корова! Ты погляди, какое вымя!  — начал Стас.

— Да, и жопнища! Только побитая вся, синяя и полосатая. Жалко немного...

— Борян — суровый мужик, но справедливый. Значит, было за что.

— Один хер — жалко. Ха-ха-ха!!! Шутка!!! А эта дура, ты погляди, поверила в жалость! После нас она ещё синее будет!!!

Анечка тянула время, тщательно обмываясь тёплой, пахнущей тиной водой, всё ещё не теряя надежду на чудо. И вдруг это чудо стало обретать черты реального!

Дело в том, что за спинами бандитов появились два мужика, одетые, как типичные рыбаки — в цвета хаки и болотные сапоги. Но в руках у них были не удочки, а длинные палки. И вскоре эти палки со всей силой обрушились на Лёху и Стаса!

— Вы что творите, мудаки?!  — кричал тот, что заметно постарше, высокий и плечистый, избивавший Лёху,  — Мы из вас всю душу выбьем!!!

— Гады, уроды, мрази!!!  — кричал молодой рыбак, ещё выше 

старшего, но поуже в плечах, избивавший Стаса.

— Ладно, сынок, стой,  — обратился старший к младшему,  — Стой, кому говорят! Не хватало убить их ещё!

— А я бы и убил!  — ответил младший, но прекратил побои,  — Всегда эту мразь ненавидел, пап!...

— Не бери грех на душу. Господь им судья. Не хватало ещё за эту гниль срок мотать. А вы, обмудки, ползите отседова по добру, по здорову, пока яйца вам не оторвали!

И два окровавленных пьяных "обмудка", всхлипывая и стеная, поползли прочь, в спасительную тьму леса.

Анечка смотрела на своих спасителей и плакала от счастья навзрыд. При этом она не забыла прикрыть руками свои срамные места.

Младший рыбак снял с себя длинную рубаху, вошёл в воду и одел измученную ревущую девушку. Помог ей выйти на берег.

— За что они тебя так, милая?  — тоже едва не срывающимся на плачь голосом спросил старший рыбак,  — За что, голубушка?!

— Ни за что, ни про что!...  — ответила Аня и застегнула рубашку.

Рыбаки оказались честными и благородными людьми. Отца звали Фёдором, а сына — Тимофеем. Тимофей сразу приглянулся Анечке, и она в нём не ошиблась. Парень оказался строгих нравов, к своим двадцати трём годам не познавшим женщины и сам ищущим порядочную непорочную девушку.

Такую, как Анечка. Конечно же, девушка рассказала о жутких пытках. Но всё свалила на Лёху и Стаса, а про то, что её задница и ротик прошли много испытаний, умолчала. И ей поверили, уж слишком честные у Анечки были глаза. Да и целочка на месте.

Фёдор с Тимофеем оказались приезжими с другой области, прихожанами одной из продвинутых церквей. Тимофей забрал Аню к себе, а через год они сыграли свадьбу и жить им было суждено долго и счастливо.