Весёлые семейные забавы. Из книги Семейный отдых нудистов Часть 1

Пэм Дэвис тихо, с придыханием вздохнула. Её сын Шейн снова ходил по дому в своих белых обтягивающих брюках. Его стройное, мускулистое тело было воплощением юношеской сексуальности, соблазнительным зрелищем для любой женщины, независимо от возраста или родства.

Она наблюдала, как он неторопливо прошел на кухню, босой и обнаженный повсюду, за исключением маленького кусочка ткани, который был натянут на его упругую задницу и прикрывал, но не прятал, толстый член. Он поймал её взгляд и удовлетворенно улыбнулся. Дерзкий молодой человек гордился своим телом и наслаждался тем, что демонстрировал его. Не то чтобы мать двоих детей действительно возражала.

На его 18-летие Пэм купила ему непристойные журналы в тематическом магазине. Те, что были завернуты в пластик и скрывали все, кроме названия, остальное за цветной частью обертки. Одна была заполнена грудастыми женщинами. Какому мальчику не нравились большие сиськи? Вторым было что-то, в чем было слово MILF. Она знала, что это значит, и часть её надеялась, что Шейн получит от этого удовольствие. Последнее заставило её сердце учащенно биться. Она надеялась, что последнее было его любимым.

Когда она принесла их домой, она открыла упаковки и пролистала их. Она быстро просмотрела ту, что была посвящена женщинам с большими, чем бывает в жизни, сиськами. Хотя она должна была признать, что фотография была лестной, ей это мало что дало.

Она листала журнал "MILF" медленнее, наслаждаясь возрастным контрастом между женщинами и мужчинами, которых они трахали. У женщин по-прежнему были невероятно сексуальные фигуры с огромными сиськами и тонкими талиями, толстыми, надутыми губами и длинными языками в их всегда открытых ртах. Молодые люди боготворили женщин, уткнувшись лицами в их лысые волосы, прежде чем вонзить в них твердые, жилистые члены. Пэм наслаждалась реакцией своей киски.

Последним был журнал под простым названием "Инцест". На обложке, извлеченной из упаковки, была изображена женщина на кровати с раздвинутыми ногами и молодой мужчина, чей твердый член скользил в её обрамленную волосами щель. Большими розовыми буквами было написано: "Хизер не может насытиться членом своего сына". Среди других тизеров на обложке были "Как соблазнить свою маму", "Папина девочка учится сосать" и "Семейные мероприятия лучше всего проводить, когда все голые".

Прежде чем отдать их своему сыну, Пэм целый день терла свою киску, читая журнал об инцесте. Истории матерей и сыновей, отцов и дочерей, братьев и сестер, тетей и племянников взволновали её так, как она не испытывала уже очень давно. Запретная природа инцеста разожгла огонь в её киске, и ей нравилось испытывать волнение от мысли, что её сын может чувствовать то же самое. Ей стало интересно, чувствует ли он запах её киски, который остался на её пальцах, которыми она переворачивала страницы.

Через два дня после того, как она отдала ему журналы, все изменилось. Шейн внес некоторые радикальные изменения, которых Пэм не ожидала. Он больше не закрывал дверь своей спальни, никогда. Делая домашнее задание, переодеваясь или мастурбируя в своей постели, ему было 

все равно, кто увидит. И Шейн никогда не выказывал ни капли смущения. Грязные журналы были оставлены на виду, прямо на прикроватной тумбочке.

Пэм прочитала колонку советов о том, как парню соблазнить свою мать, и все, что делал её сын, было прямо из этой статьи. Наблюдать, как он расхаживает по дому в одном нижнем белье, обычно демонстрируя соблазнительную эрекцию, как и написал автор, приводило её в восторг. Он долго обнимал её и прижимался к ней своим членом при каждой возможности.

Пэм последовала совету для мам, которые хотели привлечь внимание своего сына. Она носила свободные топы и бюстгальтеры, которые подчеркивали фигуру её девочек. Сегодня Пэм выбрала бюстгальтер без чашечек, так что её затвердевшие соски были видны сквозь рубашку, и он мог видеть её всю, если бы она наклонилась к нему. Она также надела обрезанные шорты, которые плотно облегали её материнскую попку.

Эти двое играли в опасную игру флирта, каждый из которых гадал, когда другой сломается. Возбуждение от незаконного желания, табу на инцест подпитывали либидо Пэм, так же как и её сына.

Из-за накаленной сексуальной атмосферы Пэм каждую ночь трахалась со своим мужем Дейлом до бесчувствия. Она не делала ничего, чтобы сдержать свои громкие стоны, прекрасно зная, что её сын слышит грохот кровати и её страстные крики. Она начала играть в ролевые игры со своим мужем, попеременно притворяясь то его дочерью, то матерью. Следуя примеру своего сына, она решила не закрывать дверь спальни, ни переодеваясь, ни трахаясь со своим мужем. В эту игру могли бы играть вдвоем!

Под перекрестным огнем всего этого оказался не только её муж Дейл, но и её дочь Стефани. На два года старше Шейн, она училась в местном колледже для младших классов и поздно расцвела. В старших классах она была скромницей, совсем не популярной, как её брат, и редко ходила на свидания. У нее никогда не было парня или каких-либо романтических отношений. Пэм беспокоилась, что её дочь сексуально наивна, и задавалась вопросом, может ли она помочь ей.

Сначала Стефани была шокирована выходками своего брата, но быстро привыкла к его наглым действиям и открыто восхищалась его сексуальным телом. Однажды Пэм наблюдала из своей спальни, как Стеф стояла в дверях спальни Шейна, пока он мастурбировал. Она могла видеть реакцию своей дочери при виде красивого, сексуального молодого человека, который доставлял себе удовольствие. Когда Шейн закончил, Стефани исчезла в своей спальне, закрыв за собой дверь. Было очевидно, что она сама нуждалась в некотором облегчении.

— Привет, мам,  — сказал Шейн, его голос был полон беспокойства.  — Могу я попросить тебя кое на что взглянуть? Я беспокоюсь, что мог пораниться.

— Конечно, детка — ответила Пэм, делая глоток кофе.  — В чем дело?

— Ну, ты же знаешь, что в последнее время я часто дрочу, и в последний раз, когда я это делал, было немного больно.

Он взял мать за руку и повел в гостиную. Он жестом пригласил 

её сесть, сам же встал перед ней. Когда он стоял над ней, она знала, что он может смотреть на нее сверху вниз, и её соски напряглись, когда она наблюдала, как он украдкой бросает на нее долгий взгляд.

Затем он прояснил ситуацию, и он оттянул пояс своих трусов вниз, и наружу выскочил его мясистый стержень.

— Видишь? Прямо здесь? Как будто я натер его до крови.

Пэм с трудом сглотнула, внезапно её лицо оказалось в нескольких сантиметрах от внушительного члена её сына. Он указал на часть своего члена чуть ниже грибовидной головки, где она действительно была красной и воспаленной. Она увидела место, на которое он указал, но также долго смотрела на все остальное. Вены бежали по поверхности, вздыбивая гладкую плоть. Головка гриба была широкой и заостренной. У него действительно был любитель доставлять удовольствие киске, и она быстро приходила в себя.

— Ты пользовался смазкой? спросила она, пытаясь смочить пересохшие губы.

— Нет.  — сказал Шейн.  — А должен ли я переживать об этом?

— Ну да, детка. Я имею в виду, было бы не очень приятно, если бы ты трахал сухую киску, не так ли? Тебе нужна смазка, чтобы чувствовать себя лучше и чтобы тебе не было так больно.

— Что именно мне использовать, мама?  — спросил он, не потрудившись прикрыться.

Пэм сидела, уставившись на его большой член. Сначала он был вялым, но начал удлиняться и твердеть прямо у нее на глазах.

— Есть много вещей, которые мы можем купить, но в то же время ты мог бы просто использовать слюну.

Ее грудь становилась все теснее, и казалось, что она стала ещё больше. Она почувствовала знакомое покалывание между ног, и она уже была влажной.

— Ты думаешь, это сработает, мам?

К этому времени член Шейна стоял вертикально. У него был небольшой изгиб, который делал его член похожим на банан. Пэм представила, как это точно ударит по её точке G.

— Как бы я это сделала?

Он намеренно вел себя бестолково, используя любой предлог, чтобы продлить разговор и выставить себя напоказ перед ней на более длительный период времени.

Она знала, что он дразнит её, пытаясь заставить прикоснуться к нему. Как бы сильно она этого ни хотела, и её киска буквально умоляла её сделать это, она сдерживалась. События развивались так быстро, а у нее не было возможности обсудить с Дейлом, где были проведены границы. Борясь с желанием наброситься на член своего сына, она взяла его руку и пустила в нее слюни.

— Ну вот, теперь попробуй — сказала она. Её разум растаял, когда Шейн взял свой член в руку, хлюпающий звук её слюны, смазывающей его мастурбацию, был музыкой для её ушей.  — Разве так не лучше?

— О да, да, мам. Это в тысячу раз лучше. Держу пари, было бы ещё лучше, если бы ты всегда делала это для меня.

— Я уверена, что так и было бы, детка, но мама не может этого сделать прямо 

сейчас, я замужем, и твой отец может расстроиться.

— Ты хочешь сказать, что сначала тебе придется спросить папу?

Пэм ощупывала свою грудь, её рука скользнула под свободную рубашку, которая была на ней. Она ущипнула себя за сосок и сжала бедра вместе. Черт, ей нужно было что-то сделать, она была в огне.

— Да, малыш — выдохнула она.  — Сначала я должна обсудить это с ним, но прямо сейчас мне нужно прикоснуться к себе. Я могу делать это где угодно, в моем собственном доме — заявила она.

Было неясно, говорила ли она это своему сыну или себе.

— Это не моя вина, если мой сексуальный и возбужденный сын-негодяй наблюдает, как я мастурбирую.

Она подвинулась ещё дальше вдоль дивана, закинув ноги на подушку. Трясущимися руками она расстегнула джинсовые шорты и спустила их до лодыжек. Шейн ахнул от благоговения при виде её черных кружевных трусиков, и его глаза расширились от удивления, когда она раздвинула ноги, и он увидел, что на них не было промежности. Пэм потянула за рубашку и распахнула её, обнажив свои огромные сиськи, спрятанные в черном лифчике.

— Погладь себя, Шейн,  — выдохнула она.  — Погладь этот великолепный член, покажи мамочке, как ты заставляешь себя кончать. Я хочу смотреть, как ты кончаешь, когда я делаю то же самое со своей киской.

Шейн придвинулся ближе, стоя над ней, пока двигал рукой вверх и вниз по своему гладкому стержню. Он на мгновение остановился и поднес открытую ладонь к её лицу. Пэм дала ему ещё порцию своей слюны, и он быстро размазал её по своему воспаленному члену. Она дико колотила себя по пизде двумя пальцами, влажный звук громко отдавался в её ушах. Она чувствовала его запах, аромат его пота и её влагалища смешивался в воздухе, создавая пьянящий аромат.

— Вот и все, детка,  — подбодрила Пэм.  — О боже, ты такой горячий, малыш, мама считает тебя самым сексуальным парнем на свете.

— Ты самая горячая мамочка в мире,  — простонал Шейн, его взгляд метался между её набухшими сиськами и обнаженным влагалищем.  — Мне нравится твоя волосатая пизда, мам. Я бы с удовольствием полизал её, попробовал твою киску на вкус и заставил тебя кончить мне на язык.

У Пэм побежали мурашки по коже от его сексуальных слов, её киска сжалась, сдавливая облитые смазкой пальцы. Она знала, что это были первые толчки гигантского землетрясения. Её мальчик хотел попробовать её киску на вкус, поэтому она вытащила пальцы из своей скользкой коробочки и подняла их вверх. Шейн немедленно наклонился и жадно пососал их, его язык впитывал каждый атом её сущности. Его глаза закрылись, и он громко застонал, отчего киска Пэм снова наполнилась, пропитав её ягодицы и подушку под ними.

— О, мама,  — простонал Шейн дрожащим голосом.  — Я собираюсь кончить, мама. Я ничего не могу с собой поделать, я должен кончить, мне это так сильно нужно.

— Сделай это, детка! Кончи для меня! Кончи на меня! Дай мамочке своё семя, обрызги 

им меня. Покрой сиськи своей матери своей горячей спермой!

Шейн уставился на нее сверху вниз, его лицо превратилось в искаженную маску экстаза, пока он работал над собой, приближаясь к своему освобождению. Напряженный взгляд его глаз заставил Пэм почувствовать себя маленькой и уязвимой, в то время как его рука была размытым пятном на его мясистом члене.

С воем он кончил. Она почувствовала брызги на своем лице, животе, сиськах. Он покрыл её тело своим мужским соком, окрашивая её своей похотью. Пальцы одной руки теребили её клитор, в то время как три пальца другой были засунуты в её содрогающееся влагалище.

— Детка, да, ещё.  — воскликнула Пэм, изо всех сил стараясь держать глаза открытыми, чтобы видеть, как он смотрит на нее.  — Мамочка здесь, детка, мамочка рядом с тобой!

Наслаждение было слишком сильным, и она была вынуждена зажмурить глаза, когда взорвалась в экстатическом бреду.

Она убрала руки от своей сверхчувствительной плоти. Лежа на диване, тело Пэм дернулось, когда небольшие толчки прокатились по ней, вызывая тихие стоны. Она протянула руку и слегка коснулась ноги Шейна, нуждаясь в физической связи после того, что они пережили. Она хотела большего, нуждалась в большем и надеялась, что её муж отнесется с пониманием.

Шейн стоял над ней, тяжело дыша, на его коже выступили капельки пота. Запах пота и спермы теперь был густым в воздухе, и Пэм наслаждалась им. Ей нравился запах секса, он всегда вызывал у нее желание пройти ещё один раунд. Ей придется подождать, пока Дейл вернется домой, и если она сегодня ещё раз испытает судьбу, то непременно трахнет своего сына.

— Иди приведи себя в порядок,  — сказала она. Шейн кивнул, а затем, бросив на нее последний долгий взгляд, оставил её растекшейся лужей на диване.

•  •  •

Она наблюдала за своей матерью и братом, когда они мастурбировали друг перед другом в гостиной. Стефани и самой стало так жарко, что она не смогла удержаться, чтобы не засунуть руку себе между ног и не потереть свою маленькую киску через шорты. Её глаза были прикованы к длинному члену её брата.

Она никогда не видела интимные места парня лично, пока Шейн не перестал закрывать свою дверь. Когда она узнала, что он трогает себя, она придумывала предлоги, чтобы пропроходя мимо его комнаты, каждый раз заглядывать внутрь. Возбуждение, которое она чувствовала, продолжало расти, и она обнаружила, что находится в постоянном состоянии возбуждения. Её соски все время были твердыми, а киска скользкой. Шейну понравилось, что она смотрела на него, и он пригласил её посмотреть, а не просто украдкой поглядывать.

— Это нормально, что ты смотришь, сестренк.  — сказал он, улыбаясь ей. Его светлые волосы и милое личико сделали его популярным среди всех детей в школе, особенно среди девочек. Он медленно поглаживал себя, растягивая удовольствие, которое испытывал. Она могла видеть, что кончик его члена блестел, и когда образовывалась большая капля, Шейн проводил по ней большим пальцем и втирал в кожу.

Стефани знала,  

что Шейну нравилось, когда она смотрела, как он трогает себя. Он бросал на нее похотливые взгляды, и если бы она только могла смириться с тем фактом, что он её брат, она позволила бы ему делать с ней все, что он захочет. Черт возьми, она позволила бы почти любому парню делать с ней что угодно.

В старших классах она была болезненно застенчивой и никогда не считала себя очень красивой. Теперь, когда она поступила в колледж, мало что изменилось. Она надеялась, что к этому времени уже найдет себе парня, но, похоже, ею никто не интересовался.

Сексуально неопытная, девственница редко прикасалась к себе до того, как Шейну исполнилось восемнадцать. С тех пор как он стал диким эксгибиционистом и дразнил её и их мать, разгуливая по дому в одном нижнем белье, она довольно регулярно отказывала себе в удовольствии. Вид его сексуального тела и члена заставлял её киску трепетать. Ей страстно хотелось прикоснуться к нему, узнать, каково это — держать твердый член и гладить его. Это выглядело так сексуально, но она боялась спросить его или о том, что могли бы сказать её родители, если бы узнали.

Стефани заметила, что их мать тоже изменилась. Пэм одевалась вызывающе, её материнская грудь вываливалась из каждого надетого на ней топа, а леггинсы были задраны так высоко, что все время были видны верблюжьи носочки. Сексуальная жизнь её родителей превратилась в эксгибиционистский акт. Она не раз слышала, как её мать громко говорила непристойные вещи, касающиеся матерей и сыновей, а также отцов и дочерей. Двадцатилетняя студентка была вынуждена признать, что мысль о том, что её отец притворяется, что занимается с ней сексом, вызвала у нее восхитительный трепет. Стефани хранила свою надежду на то, что он захочет её такой, в глубокой тайне.

Ее сексуальное любопытство разгорелось, и ей нужно было больше топлива для воображения. Вспомнив о журналах, которые были у её брата в комнате, она захотела стащить один. Она видела, как он просматривал их, лежа голый, опершись на одну руку на своей кровати. Он переворачивал страницу и медленно поглаживал себя, пока не переходил к следующей. В частности, было одно, которое, как она видела, он просматривал больше всего, и она умирала от желания увидеть это своими глазами.

После эпизода с Шейном и мамой в гостиной её брат пошел принять душ. Под шум льющейся воды она вошла в его комнату и нашла то, что искала. Сверху толстыми розовыми буквами со звездочкой над буквой "i" было написано "Инцест". Она сразу же возбудилась, её груди набухли, а соски торчали, отдавая честь, как у хороших солдат. Она схватила журнал и помчалась в свою комнату.

За закрытой и запертой дверью спальни она упала на кровать и уставилась на обложку. Правый верхний угол был липким и Стефани знала, что он должен был спермой её брата. Она вытерла его, а затем поднесла пальцы к носу. Попробовав понюхать, она 

вдохнула аромат. Это был тот же аромат, который, как она заметила, доносился из его комнаты. Высунув язык, она осторожно лизнула, но на вкус ничего особенного не было.

Она открыла журнал и сразу же была поражена всеми горячими моделями, обнаженными и трогающими себя или кого-то ещё, кто должен был быть сестрой, братом, отцом или матерью. Даже рекламные ролики были заполнены обнаженными моделями, сексуально позирующими и совершающими половые акты.

Там были девушки, похожие на нее по типу телосложения, с набухающими грудями, которые ещё не совсем заполнились, здоровыми лицами и маленькими симпатичными попками. У одной модели даже были брекеты, из-за которых она выглядела очень молодо. У одной девушки были грязные светлые волосы, которые были завиты точно так же, как у нее. Увидеть кого-то, похожего на нее и её фигуру, придало сил, и она почувствовала прилив уверенности.

С каждой страницей она становилась все горячее и горячее. Её бедная заброшенная киска практически кипела. Она отложила журнал и полностью разделась, прежде чем снова поднять его, на этот раз отведя ноги назад и широко расставив колени. Пока она поглощала каждую страницу, одна рука скользила между её влажных губ и дразнила ноющий клитор.

"Папина девочка учится сосать" — статья на обложке привлекла её внимание, и когда она нашла её, то начала читать. Ей пришлось остановиться всего через несколько абзацев и натереть свою расплавленную пизду с кипящей смазкой. Она измазал смазкой бедра и, отдышавшись, вернулась к чтению.

В этой истории молодая женщина, которой едва исполнилось восемнадцать, увидела, как её отец выходил из душа. Она увидела его член, висящий у него между ног, и воспылала к нему вожделением. Ночь за ночью девочка пыталась ещё раз увидеть своего обнаженного папочку, а потом в ту ночь в своей постели ей приснилось, что он входит в её комнату.

Расстроенная тем, что он ничего не предпринимает, несмотря на все её попытки соблазнить его своим гибким, сексуальным телом, она попросила его научить её делать минет. Конечно, её папа сказал "нет", даже запротестовал, когда она потянулась к его интимным местам, но она вымотала его. Он взял с нее обещание не рассказывать матери, а потом согласился и потащил её в подвал.

В тускло освещенном подвале, на старом диване, сидел её папа, а она, чувствуя головокружение, легла, уткнувшись лицом ему в колени. Она вытащила член его папочки, который уже был твердым, и начала сосать его. Он научил её, как доставить ему удовольствие, например, прикрывать её зубы губами. Когда она облизала его член, он откинулся назад и громко вздохнул, вызвав у молодой женщины такое возбуждение, что она сделала своего папочку таким счастливым.

На девочке была маленькая плиссированная юбка, и её папа задрал её и потер её обтянутую трусиками попку, пока она старалась брать в рот все больше и больше его толстого инструмента. Она была расстроена тем, что не смогла загнать его себе в глотку, но он заверил её,  

что она отлично выполняет свою работу и что скоро получит свою награду. Она завизжала от восторга, когда её папочка начал кончать, удивив её взрывом во рту, который заставил её отпрянуть назад. Подобно извергающемуся вулкану, его инструмент извергал вязкую жемчужную жидкость, которую она так жаждала увидеть. Это разукрасило её лицо, и когда это было сделано, она превратилась в липкое месиво, но её папочке понравилось, как это выглядит, и он сказал ей, что она сексуальная шлюха.

То, что она была тайной шлюхой своего папочки, так возбуждало её. Каждую неделю, когда её мама гуляла со своими друзьями, они с папой спускались в подвал, и она сосала его великолепный, мужественный член и доводила его до оргазма своим крошечным ротиком. Она научилась тереться своей попкой о подушку и одновременно кончать. Её папочка заметил и, увидев, что она делает с собой, просунул руку ей в трусики и потрогал пальцами её щелочку, вызвав бурю сливочных оргазмов.

Стефани измотала свою киску в тот день. Она забыла выйти на обед или ужин и проснулась только тогда, когда её мать забарабанила в её дверь. Когда она открыла дверь, лицо её матери в мгновение ока сменилось с сердитого на обеспокоенное.

Протиснувшись в комнату мимо ошеломленной молодой девушки, её мама увидела на кровати журнал об инцесте. Посмотрев на дочь, она увидела, что Стефани полностью обнажена, а её волосы растрепаны. Дейлу нравилось называть это явление "свежеотараханная".

— Тебе нужно что-нибудь выпить и поесть,  — сказала Пэм своим командным тоном. Стефани оцепенело кивнула.

— Может, мне сначала одеться? Спросила Стефани.

— Я думаю да, по крайней мере, лифчик и трусики,  — сказала Пэм после долгой паузы.  — Оставь дверь незапертой, пока не поешь, поняла?

Стефани кивнула, и её мать ушла. Она закрыла дверь и поискала, что бы надеть. Она натянула чистые трусики и белый кружевной лифчик. Это было её самое сексуальное белье, и оно красиво обтягивало её сиськи размером с дыню, их верхушки сексуально покачивались при ходьбе. Она никогда не надевала его вне своей комнаты, она была слишком застенчива, чтобы надевать его на людях. После всего, что она прочитала, её разум, затуманенный похотью, подумал, что позировать для своей семьи — хорошая идея.

Ее отец и брат ахнули, когда она вошла на кухню. Она внезапно почувствовала себя очень неловко, когда они с благоговением уставились на нее. Она чувствовала на себе их немигающие взгляды, как будто они ласкали её своими руками. Её киска затрепетала и начала оживать, несмотря на насилие, которому она подвергла её ранее.

Ее мама отвернулась от плиты с кастрюлей в одной руке и лопаткой в другой и замерла, увидев свою дочь. Светлые, туго вьющиеся волосы Стефани все ещё были в беспорядке, её щеки были ярко-розовыми, а губы припухшими. Её груди почти вываливались из сексуального лифчика, а трусики, которые она носила, не скрывали деталей её вульвы.

Наконец мать смогла переложить еду на сервировочное блюдо, её глаза все ещё 

метались, чтобы ещё раз взглянуть на дочь. Когда она принесла еду к обеденному столу, Стефани уже села, и все они уставились на нее. Стефани посмотрела на каждого из них по очереди, гадая, не перешла ли она черту.

Наконец Шейн нарушил молчание. "Я думаю, мама и папа слишком нарядно одеты". Они все рассмеялись, сначала нервно, а потом от всего сердца.

— Это определенно что-то новенькое.  — сказал Дейл, улыбаясь Шейну.  — Ты выглядишь такой красивой, и я горжусь тем, что ты тоже это видишь и чувствуешь себя достаточно уверенно и комфортно рядом со всеми нами.

Стефани просияла от счастья, услышав слова отца. Её нервозность исчезла, сменившись легким волнением, которое, должно быть, испытывала девушка из статьи в журнале. Покраснев, она застенчиво улыбнулась в ответ и наложила себе еды.

— Мне нравится твой лифчик,  — сказал Шейн.  — В нем твои сиськи выглядят действительно красиво. Сексуально.

Стефани снова покраснела, не привыкшая к комплиментам младшей сестры. Хотя они не часто ссорились, Шейн определенно был круче из них двоих. Странным образом она чувствовала себя так, словно он был старшим братом, а она неуклюжей младшей сестрой.

— Ты выглядишь восхитительно, тыковка,  — сказал Дейл, и Стефани почувствовала теплую струйку в своей киске.

— Спасибо, папочка,  — скромно ответила она.

•  •  •

Ужин оказался довольно неожиданным мероприятием. Пэм сидела на нем как в тумане, все ещё в шоке от того, как Стефани была одета, или, скорее, не одета. Когда она предложила Стефани, "по крайней мере", надеть нижнее белье, чтобы прийти на ужин, она никогда не думала, что на этом остановится. Не то чтобы у нее было какое-то право дисциплинировать свою дочь, она неделями позволяла Шейну разгуливать в нижнем белье.

У нее не было возможности рассказать Дейлу о том, что произошло между ней и Шейном в тот день. Стефани, читавшая журнал об инцесте, была немного не в себе, и видеть её такой не в себе было тревожно. Ситуация, накалялась, и мать с женой в голове Пэм внезапно почувствовали, что они больше не контролирует ситуацию.

После того, как они закончили есть, Пэм попросила Шейна помочь ей прибраться. Дейл пошел принять душ, а Стефани вернулась в свою комнату.

— Я думаю, Стеф взяла один из моих журналов,  — сказал Шейн, придвигаясь к ней поближе. Его голос был тихим, и он быстро оглянулся через плечо, чтобы убедиться, что больше никто не услышал.

— Да? Ответила Пэм.  — Что заставило тебя так думать? И какой именно?

— Очень интересный журнал,  — сказал Шейн с широкой улыбкой, которая осветила его глаза.  — Ты видела, как она выглядела,  — настаивал он.  — Это похоже на то, что она внезапно научилась заводиться и немного сошла с ума, наверстывая упущенное время.

Пэм покачала головой и плеснула на него водой из мыльной посуды.

— Тише, Шейн Аллан Дэвис. Тебе лучше не дразнить свою сестру.

— Мама, я дразнил её неделями. Ты тоже. Я думаю, ей нравится идея инцеста так же сильно, как и нам с тобой.

— С 

чего ты взял, что мне нравится идея инцеста? Пэм чувствовала, что разговор уходит в сторону, но не могла направить его в другое русло.

— Да ладно, мам,  — усмехнулся Шейн.  — Я вижу, как ты смотришь на меня. Сегодня днем ты бы не остановила меня, если бы я забрался на тебя и засунул это,  — он подтолкнул её бедром к очевидной выпуклости в нижнем белье,  — в тебя.

— Я бы потом разозлилась,  — предупредила она его.

— Я знаю. После. Но не во время. Ты бы позволила мне трахнуть тебя, но потом пришлось бы чертовски дорого заплатить. Я знаю это. Кроме того, мне было достаточно просто видеть, как ты развлекаешься, выставив сиськи и запустив пальцы в свою сладкую киску.

— Сладкую?  — спросила она, приподняв бровь.  — Где ты выучил эти слова?

— Из того журнала, который ты мне купила. Не думай, что я не знаю, почему ты купила журнал об инцесте. Ты выбрала его не случайно.

Пэм не могла спорить и знала, что не сможет убедительно солгать, поэтому промолчала.

— Нам с твоим отцом нужно ненадолго выйти, и я хочу, чтобы ты осталась в своей комнате.

— Меня наказывают? спросил он, изображая негодование.

— Всего на час или около того. Делай, как я говорю,  — сказала она, шлепая его по обтянутой хлопком заднице.

•  •  •

— Что, черт возьми, происходит?  — Спросил Дейл, когда они выезжали с подъездной дорожки.

Пэм сказала, что им нужно поговорить, а ей нужно сходить в винный магазин. Убив одним выстрелом двух зайцев, она привлекла Дейла к работе. Её мысли путались, пока она пыталась найти отправную точку. Тот факт, что Дейл не возражал против внезапного эксгибиционизма Шейна, был свидетельством его непредубежденности и отношения "плыть по течению". Она не рассказала мужу о журналах, которые купила для их сына, хотя он мог видеть их в своей комнате.

— Поверни здесь,  — указала она.  — Давай сначала зайдем в винный магазин, а потом поговорим.

Оказавшись внутри темного, плохо освещенного магазина, Дейл направился к холодильникам в задней части, в то время как Пэм направилась прямиком к стойке с журналами. Порывшись в периодических изданиях в пластиковых обложках, она собрала небольшую стопку, когда вернулся Дейл. Некоторые журналы были в большого формата, как те, что она покупала раньше, а другие были поменьше, размером с дайджест.

— Что это? спросил он, поднимая один.

— Надеюсь, они правильные,  — сказала она, раздраженная тем, что обертки были темными.  — Ну, я думаю, этого хватит.

Она схватила свою стопку и подошла к стойке. Она выжидающе посмотрела на Дейла, когда пожилой азиат обратился к ним им. Дейл положил деньги на прилавок, и они вышли с коричневым пакетом вкусностей.

В машине Пэм достала один из журналов побольше и открыла упаковку. Вытащив его, она улыбнулась, увидев соблазнительную обложку. Белокурая девочка с косичками уткнулась лицом в талию мужчины с расстегнутой ширинкой и торчащим членом. Симпатичная девушка высунула язычок, и по её лицу было видно, что она была взволнована тем, что он 

попадет ей в рот. "Папочкина ежедневная сосалка" — таков был тизер к фотографии. Она протянула журнал мужу и снова полезла в сумку за другим.

— О боже,  — присвистнул Дейл.  — Так вот что нашло на Стефани. Никогда бы не подумал, что она из тех, кто покупает журналы с обнаженной натурой вроде этого.

— Это была не Стефани,  — рассеянно сказала Пэм. Она открыла другой журнал, и на обложке этого были женщина и молодой мужчина, и они влажно целовались, её рука сжимала его длинный член.

— Разве не она? Тогда кто? Спросил Дейл, листая страницы.

— Это была я,  — ответила Пэм, кладя журнал себе на колени. Она повернулась, чтобы посмотреть на Дейла, прикусив губу.  — И я купила их не для Стефани, я купила их для Шейна. И для себя.

— Ты?  — он опустил руки и уставился на нее.  — Так вот откуда внезапное желание поиграть в маму и папу в спальне? Шейн пытался соблазнить тебя?

— И сегодня это почти сработало. Она быстро кивнула.

Интерес Дейла возрос, и он наклонился вперед, призывая её продолжать. Она рассказала ему, как Шейн разгуливал в нижнем белье и как она дразнила его одеждой, которую носила сама. Он, казалось, не удивился, и она сказала ему, что это был тот запретный флирт, который подпитывал её недавно разгоревшееся либидо. Она никогда не собиралась навязывать себя своему сыну, но она дала ему инструменты, необходимые для того, чтобы показать ей, что он заинтересован в ней сексуально.

— Сегодня он заставил меня посмотреть на его член,  — призналась она, и её лицо покраснело, вспомнив то, что произошло всего несколько часов назад.  — Он выглядел таким сексуальным, милый,  — сказала она, её голос сочился похотью.  — Я так сильно хотела прикоснуться к нему, отсосать ему, трахнуть его. Но я этого не сделала. Я не позволяла ему прикасаться к себе, но мы мастурбировали вместе. Он стоял надо мной, поглаживая свой толстый член, а я лежала на диване, выставив сиськи и раздвинув ноги. Он мог видеть каждый сантиметр моего тела, и ему нравилось смотреть на меня, так же как мне нравилось смотреть на него. Я была такой мокрой, детка.

Дейл протянул руку, схватил её сзади за шею и грубо притянул к себе. Он грубо поцеловал её, его щетина обожгла её губы. Он взял её руку и притянул к своей промежности, обхватив её пальцы вокруг своего стального твердого члена.

— Блядь, детка,  — фыркнул он,  — это самая чертовски горячая вещь, которую я когда-либо слышал.

— Ты не сердишься?

— Черт возьми, нет, детка. Если бы ты хотела быть шлюхой, я бы позволил тебе, при условии, что ты не делала это за моей спиной, и я мог бы быть частью этого. Ты хочешь быть инцест-мамочко-шлюхой и трахать нашего сына дома? Черт возьми, да, я согласен на это. Тебе лучше быть готовой к тому, что тебя будут трахать постоянно. Я уверен, Шейн не собирается уклоняться, как только начнет,  

а я в первую очередь твой муж, так что тебе придется заботиться обо мне в любое время, в любом месте, так, как я этого захочу ".

— Ты серьезно, детка? Прошептала Пэм, её голос дрожал от желания и облегчения.  — Ты позволишь мне это? Ты не расстроишься?

— Ни хрена себе, детка,  — сказал Дейл, снова грубо целуя её. Он прервал поцелуй и отодвинул своё сиденье назад, насколько это было возможно. Расстегнув джинсы и оторвав задницу от сиденья, он стянул их вниз, обнажив свой толстый член, торчащий из темного гнезда лобковых волос.  — Черт возьми, детка. Мне сейчас так жарко, придвинь сюда свой мамо-шлюшечный ротик и начни сосать.

Пэм была вне себя от вожделения. Она нырнула к члену своего мужа, изогнувшись на своем сиденье так, что её лицо уткнулось в его промежность. Их грузовик стоял выше других машин на стоянке, так что не было возможности заглянуть внутрь, но если бы они потрудились заглянуть, то увидели бы, как задирается обтянутая джинсами задница Пэм, когда она покачивала головой вверх-вниз на аппетитном члене Дейла.

Он грубо щупал её сиськи, обращаясь с ней как со шлюхой на стоянке грузовиков, пока она отсасывала ему изо всех сил. Его промежность была скользкой от слюны, которая текла у нее изо рта, когда она изо всех сил старалась погладить его губами и свободной рукой.

— Вот и все, детка,  — проворчал он, толчками бедра вгоняя себя глубже в её рот.  — О черт, ты, грязная мамко-шлюха, ты делаешь это чертовски хорошо. Держу пари, ты хотела бы, чтобы это был член Шейна, не так ли? Не так ли, Пэм?

Пэм энергично кивнула и пробормотала своё согласие. Прошла целая вечность с тех пор, как её муж обращался с ней так грубо, как с животным. Она скучала по его более диким инстинктам. Он шлепнул её по заднице и прижал шорты к её мокрой пизде. Запах секса наполнил салон, когда она отсосала ему.

— Я собираюсь кончить тебе в горло, детка,  — фыркнул Дейл.  — Будь хорошей мамочкой и возьми все.

Дейл прижал её к себе, пока её нос не оказался плотно прижатым к его животу. Его член был у нее в горле, а её киска пульсировала, как будто это её трахали, а не её лицо. Его член стал тверже и набух, а затем он выстрелил своим грузом в её пищевод.