Семейная сага. Тематика: Рассказы семейный инцест Часть 7

На более свободном пространстве в кухне она стала накидывать на себя халат и вдевая руки и ерзая туда-сюда, слегка наклонилась. Я уже засунул последний кусок себе в рот, и смог освободившейся рукой погладить по попе мою женщину. Тетя Галя повернула голову ко мне и одобрительно улыбнулась. Я допил чай, и теперь был готов заняться мамкой моих друзей.

Я встал, взял её за бедра и развернул к себе лицом. Полы халата взмахнули крыльями и вернулись на бедра. Я просунул руки под них, чтобы положить ладони на её голое тело. Она сама прижалась ко мне с поцелуем. Мы стали страстно целоваться, её тело, распаренное горячим душем, нежное, ласковое прижималось страстно к моему. Так оно меня возбуждало! Я гулял руками по её ягодицам, бедрам, спине, все, что доступно в объятиях. Она обвила меня руками и, казалось, была целиком сосредоточена на поцелуе.

Но так долго не бывает, скоро я развернул её попой к столу, а затем и посадил на него. Галя понимающе раздвинула ножки, и я припал к её щелочке. Эта женщина всегда ценила оральный секс, и в этот раз она сильно потекла уже на первой минуте моих ласк, но я не останавливался. Моей целью было довести её до оргазма этим способом. Чтобы поговорить с ней во время секса, а именно так я хотел закинуть удочки насчет Вовки и Машки, нужно было иметь некоторое время в ебле, достаточно не короткое, и спокойное. А сейчас она перевозбуждена. Но вот второй заход будет то, что надо!

Я работал языком с удовольствием, но и руки не отдыхали. Одной я дотянулся до её сисек, а второй искал её дырочки. Большой палец провалился во влагалище, а указательный ласкал анальную дырочку. Постепенно он проникал туда, сначала только кончиком, потом фалангой, потом наполовину, и в конце концов, целиком. Удивительно, что Галя в этот раз не протестовала. Что ещё меня удивило, внутри было пусто, и как будто даже смазано. Она что, подготовилась?

От этой мысли я сам возбудился снова, и усилил свой натиск. Как и раньше Галина не выдавала себя голосом, но скулила, кусала ладонь, и как обычно сжимала меня коленями и ерзала бедрами. Очень похоже в ебле вела себя её дочь — наша (с некоторого времени) с Вовкой Машка.

От Галиных нежных и влажных губ, и больших, и малых, мой подбородок стал совершенно мокрым, но я сам получал от этого удовольствие. Наверно, любому мужику нравится иметь безлимитный доступ к самому сокровенному — женской пизде. Хочешь — рассматривай, хочешь — трогай, а хочешь — еби.

Ее клитор припух и стал густо красным. Последний натиск — ура, я добился наступления оргазма. Галя всегда закрывала при этом глаза, её конвульсии проходили медленно, а долгий стон сопровождал их. Я погладил её по сиськам, вытащил пальцы из дырочек и мокрой рукой погладил по пизде. Потом бесцеремонно повернулся к рукомойнику и занялся мытьем лица и рук.

Когда я вернулся к 

«любовнице», она все ещё была в той же позе на столе, только набросила сверху халат. Он прикрыл только сиськи да письки, так что мне стало смешно от этого глупого стеснения.

И всё-таки раззадоренный недавней нашей близостью, я хотел «продолжения банкета». Я стал снова гладить мать друга по чудесной нежной коже. На плечах, на бедрах, на ногах, потом под халатом на груди. Как только тетя Галя открыла глаза, я тут же схватил её за руку и потащил в зал.

— Да ты неужто хочешь снова?  — изумилась Галя, как только мы уперлись в диван.

В её глазах я прочитал искреннее удивление.

— Ну, во-первых, ты меня своей красотой круто завела, а во-вторых — кое-кто всегда хочет проникновения! (каждый раз Галя не удовлетворялась только оральным оргазмом. Ей нужен был вагинальный, она кончала тогда несколько иначе. А мне говорила, что он её по-другому пронимает, а после орального, она не чувствует полного удовлетворения).

— Хитрец и подлиза, сладенького себе выпрашиваешь.  — Галя грозно шептала, а не говорила, как часто происходило, когда она настраивалась на секс, и когда возбуждалась.

Я не стал спорить, а пригнул мамашку-соседку к дивану. Понятливая женщина расположилась раком, одной ногой на подлокотнике дивана, другой на полу. При таком «циркуле» мне предстала широко раскрытая промежность с доступом в любую дырочку. Я решил засадить как всегда в пизду, но пальчиком снова прозондировать анус. Мой уже отвердевший член вошел легко в мокрое влагалище. Зато в нем было плотнее чем в мамином. Других сравнений у меня ещё не было. Я стал ебать разомлевшее тело с полным наслаждением, пальчиком потихоньку пробираясь к попке. Сначала я просто сжимал ягодицы и бедра, потом поглаживал поясничку, потом соскользнул к анальной дырке.

Через какое-то время я стал подушечкой пальца массировать отверстие. А скоро пальчик провалился внутрь. Я ввел его целиком, и снова удивился отсутствию возражений со стороны Гали. Ну а теперь можно приступать к тому разговору, для которого собственно я и появился сегодня у мамочки моих друзей.

Во время секса, мы иногда говорили, но так — не значительно. По крайней мере, она не должна напрячься, когда я заговорю.

— Галя, слушай, а можно я спрошу кое-что?

— Самое время, бля! (о, она матерится, значит возбуждена, а с иронией матерится, значит хорошо возбуждена).  — ну чего там?  — надеюсь, настрой не собьешь?

— Ну, нет, я как раз про секс...

Пауза, я формулирую.

— Получилось ли тебе завести у себя домашнего любовника, как я советовал? (а то может ещё и любовницу,  — подумал я с улыбкой про себя).

— Это ты опять на инцест с моим сыном намекаешь, грязный извращенец?

(с легким покашливанием продолжаю нежно ебать мою любовницу, которая сама извращенка. Так как дает ровеснику сына, и обсуждает с ними семейный секс: как собственный, так и в его семье).

— Видела я несколько раз как они, развратники, ебутся (как сладко звучит: взрослая маман, не сглаживает словом «трахаться», а рубит матом!), пусть им,  — все лучше,  

чем по дворам заразы цеплять...

(Да, время было такое, сначала 90-ые, начало нового тысячелетия).

— А сама я не буду деток своих вовлекать в бесстыдство,  — продолжила «сама невинность»,  — мне и тебя хватает.

Вопрос я так понял, для нее риторический. Но у меня своё мнение на этот счет.

Хлюп-хлюп, я перевозбужден, и уже частю в её пизде. Галя хрипло пристанывает.

— А знаешь, я ведь и уехать могу... ммм, надолго, и вообще — каникулы. А кроме того, разнообразие не для всех что ли?

Галя молчит, лишь «фирменно» придыхает, но я знаю, так она может долго после «предварительного» оргазма. Я принимаю её молчание за готовность выслушать ещё аргументов.

— И я думаю, что уже может тебе можно всякого попробовать; девичья пора прошла — моральный облик уже некому доказывать,  — зато до старости далеко, желания ещё вон как кипят. Самое время все потайные фантазии осуществлять, а то оглянешься — может и «поздно» наступить.

— Петух ты молодой!  — откуда у женщины «потайные фантазии» (это она с издевкой)? Это у вас, у молодых дуралеев ф-а-а-а-нтазии, а мы, женщины взрослые, замужние, о доме и о семье думаем! Ёбарь есть, и то радость в нашем положении.

Ага, о доме, о семье, пока не стал засаживать регулярно, небось от фантазий и снов покою не было! Но это я так — про себя.

— Ох хорошо ебешь, забирает...

Я улыбнулся, даже усмехнулся, все равно не видит. Подумал, каких ещё доводов подсыпать. Думки отвлекли — не заметил, как уже два пальца Гальке в жопу засунул, да и хуем до матки додалбливаю! Как же она не замечает? А может и замечает, да только не против?

— Но я так уж и быть, уговорам твоим последую, лягу по сыночка (хриплый шепот, но эротичный, сексуальный, люблю, когда она так, подходит, значит).  — Не знаю, как я такое непотребство устрою, ну уж как само пойдет.

Охуеть! Я думал мне ещё хрен сколько её разводить, да уговаривать, тучу времени понадобится, а тут на тебе — подарочек! Я прям от радости окрылился. Прилег к Галиной спинке стал её в щеки целовать. А она вывернула голову и губами мои губы ищет.

Я её целовал недолго — неудобно вкривь, и пальчики к её ротику приложил. А пальчики-то те самые, что я в её заднице орудовал. А она ничего — так взяла и засосала по самое основание. И ведь точно же понимала, что это — те самые!

Ну, думаю, была не была, приставил головку к анусу, и потихонечку пытаюсь протолкнуть. А анус у нее скользкий, и головка у меня скользкая, никак не могу вжать её внутрь, да и угол неудобный, для пизды — в самый раз, а в попку — не то.

— Да ты не суетись,  — подбодрила меня женщина,  — вставляй уж спокойно. Коли ты такой Дон ЖОПАН, что тебя анальным сексом не удивишь, хуля я буду целку из себя корчить?

Ой, как я люблю, когда она так матерится. Отодвинулся от нее, придавил рукой ей спинку. Так она пониже 

присела, животом прям на подлокотник дивана, ноги ещё чуть шире разъехались, попка выпятилась навстречу. Вставляй — не хочу. Я приладил прибор теперь удобно к дырочке, и не резко так, но напористо придавил. Через пару секунд я провалился хуем в её задницу.

— Ой-ой, захрипела, прям совсем без голоса, моя женщина,  — не так быстро-то, дай привыкнуть.

Я стал двигать, внутрь — обратно, внутрь — обратно, и медленно так, чтобы не напрячь. Галина открытым ртом хрипло дышала, а ещё стонала, чего раньше никогда не было, видно и вправду боль терпела. Я уж подумал: надо пожалеть, к обычной дырочке вернуться, когда мою мысль прервала её тирада.

— Ой, х-о-р-о-ш-о, ой, спасибочки, боялась никогда больше в сраку не попробую...

Ну, «сраку» я прям офигел, о себе самой она так ещё никогда. И чувствую, поддавать начала мне навстречу. Я тоже чуть стал посильнее проталкивать. И скоро она уже не стонала, а только блаженно похрипывала. Причем глубже и громче, чем всегда до этого «в пизду».

Думаю, наверно скоро кончу, уж больно она меня раззадорила. А тут нужно по горячим следам её согласие «дожать»

Ебу её так нежно в сладкую круглую упругую задницу, по сиськам, по спинке поглаживаю...

— Я тебе с Вовкой и Машкой помогу, ничего тебе придумывать не придется.

— На Машку я согласие не давала,  — очень уж испуганно отреагировала мама Галя. Что это за «модный цирк» девку с девкой спаривать!

В тот момент я почти перепугался, да чтобы дело не испортить хотел было погасить дело шуткой, но уловил я в её голосе и в вычурности её слов заметную искусственность. Так человек всегда маскирует то, против чего он вроде и не против, но только очень боится, чтобы его в этом желании не уличили.

— У меня мамка очень даже с удовольствием «с девками спаривается», и сестра тоже, да и родная тетя Марина очень даже любит это дело. Так что я уверен и тебе нужно попробовать, я же говорил только что:

самое время все фантазии осуществлять, а не фантазии — так просто то, что в жизни ещё не довелось делать!

— Ох балабол, ебать у тебя лучше получается, чем мозги запудривать, давай лучше удовольствия мне старайся побольше доставить, а то все пиздишь, да пиздишь.

Я бы конечно обиделся, но тетю Галю я уже знаю достаточно, ей бы отвильнуть с матюгами, это чтобы не показывать, что она уже согласна, а ругается крепко — так это она уже в пике своего возбуждения. Жди оргазма.

Как прикажешь, милая мамочка друга!  — я её тоже хотел поддеть.

— Ох, ох, ох,  — мааа-ааа-ммм-ооо-ч-к-а д-р-у-г-а!!!

Я снова обалдел от её реакции. (И правда, так я её в первый раз назвал). Прям в моих руках Галя начала оргазмировать, тихо-тихо так, с медленным нарастанием.

— Ой, блядь, ой сто лет в жопу не давала. Теперь кончаю от хуя в заднице! От хуя сыновьего друга, что ж я за блядь... шлюха конченная, ой, ох-ох—ааа!

Такие конвульсии у нее пошли,  

хрип на голос перешел, в руках удержать не могу. Такое в первый раз у нас с ней! Ну я как мог сдержаться?  — выплеснул все моё семя в самую глубину её задницы. И вдруг понимаю — измотан, как на самой тяжелой тренировке. Из жопы вышел, в кресло свалился, отдышаться не получается. А мама Галя так по дивану растеклась, а конвульсии ещё только замедляются.

— Твои когда дома будут?  — спрашиваю, как только отдышался.

Галя голову медленно повернула, и так смотрит, как будто через силу в этот мир возвращается.

— А, мои-то... (и пауза на много секунд), а так ко сну, наверно...

— Ну тогда завтра с утра и буду, сам как обычно проснусь, и вы встанете, часам к 11, наверное. Тогда все и устроим. Не стал я дожидаться ни ответа от Гали, ни её реакции, пошел в ванную, попутно и одежду пособирал. Хотя обычно «наша мамаша» мне после кончины всегда хуй обсасывала, сейчас я как-то даже не подумал сунуть ей в рот. И уходя, заметил, что она все ещё в себя приходит на диване.

Остаток дня вообще не помню, только о происшедшем и думал, отключился от внешнего мира.

Спал как убитый, но как проснулся — голова ясная, силы прут, и главное все, что вчера произошло, помню до мельчайшей подробности. С бутером в руке и рукавом рубашки на другой, помчался я через две ступеньки в соседний подъезд — к Вовке с Машкой и их матери, к моей фактической любовнице.

Время вроде не раннее, должны уже проснуться, или вот-вот. Как всегда, дверь не заперта. Захожу тихо, обувь снимаю, стараюсь не шуметь. В доме темно, окна зашторены, тишина. Прохожу в зал, на разложенном диване дрыхнет мама Галя. Вся укрыта тонким летним одеялом. Я раздеваюсь на ходу и проскальзываю мимо. Дверь в спальню только прикрыта, щель большая, это чтобы воздух циркулировал. Мы у себя летом тоже так делаем. Удобно тем, что дверь за ручку не беру, а то она скрипит, беру за саму дверь, и отворяю пошире.

Картина та ещё, Вовка голый на спине, только причинное место простынкой прикрыто. А сестра Машка на боку лицом в проход, тоже голая, пододеяльник у нее в трубу скатался, так она его обвила руками-ногами, между сисек и бедер пропустила. Лежит, палец большой во рту держит, ей богу, детский сад. Я, конечно, Машкой залюбовался, как всегда. Никогда не упускаю случая поразглядывать голую женщину. Тем более, что мне стоя вся она со своей голой попочкой отлично видна.

Тут вижу, Вовка открыл глаза, удивлен, и видимо, вот-вот со мной заговорит. Ну я скоро палец к губам приложил, и на колени бух к его кровати. Тут наши головы рядом оказались. Я ему грозным шепотом, мол не шуми, сейчас все узнаешь. Ну, и сообщил ему радостную новость. Согласна их мамка!

Я пошел теперь в зал, а Вовка должен был сестру по-тихому подготовить. Глянул на часы в зале — не 

рановато-ли приперся? Начало одиннадцатого — пойдет. Из кармана джинсов вынул фотик, он заранее должен быть готов. Разделся совсем, и тихонечко к Гале придвинулся. Коленками на пол, животом к дивану. Теперь рукам до нее достать с любой стороны можно. Одеяло откинул слегка, так что она теперь укрыта только сзади и на правом боку. А лежит она на левом. Загнул потом ту часть, что на ногах, на бедро. А потом с плечей тоже на бедро, и уже весь большой комок аккуратно столкнул за спину.

Галя спала в тоненькой маечке на бретельках. Вся такая теплая, разомлевшая, сонная. Мне чуть даже стало жалко её будить. Но я недолго сомневался. Её сиськи повылазили между бретелек, а шикарные бедра обнажены, задравшейся к талии рубашечкой. Сколько может молодой озабоченный тинэйджер наблюдать такие прелести?

Я теперь стал её ласково будить. Погладил, по волосам, по рукам. Затем приступил к ногам и бедрам. Между ног прошелся ладонью, титьки помял. А когда Галя зашевелилась основательно, взял в руки её лицо, и на всякий случай, положил указательный палец на её губы. Мама Галя открыла глаза, и взгляд её выразил крайнее удивление. Я посильнее надавил не её губы, и сказал ей: «тщщщ! ». Потом поцеловал щечку, чтобы подвинуть свои губы к её ушку.

— Становись рачком, снимай майку.

— Ты, с ума сошел, мои рядом,  — ответным шепотом грозно зашипела женщина.

— Вот, как раз, насчет них я и беспокоюсь, обещал же с утра все устроить!

Пока мы перешептывались, я не терял времени даром. Подпихивая и подталкивая её в разные места, я почти расположил её на четвереньках. Галя, ещё видимо плохо соображала спросонья, и мне удалось с нее стянуть ночную её рубашечку, и тут же уже поставить натурально раком на её ложе.

Нужно было «ковать железо пока.. ». она не стала сильно соображать. Лаская её руками, где только придется, я стал в то же время подниматься с колен. Я приставил свой хуй к её ротику, и это оказалось очень правильным решением, так как рефлекторно, и ещё не соображая, мама Галя открыла рот и впустила мой колом орган.

Тут в дверях появились головы Машки и Вовки. Глазки у них как округлились. Ещё бы, в таком положении они свою мамку до сих пор никогда не видели.

Я мотнул головой в нашу сторону. И брат с сестрой понятливо подошли к дивану. Оба они как спали, так и появились голые. Никто из них пока ещё не решился на какое-либо действие. И я рукой Вовке показал на мамашины бедра. А Машке показал растопыренные пальцы в глаза,  — мол — смотри пока.

Вовка очень осторожно положил руки на мамкины ягодицы. И вот тут Галя вздрогнула и оторвалась от моего члена. Она оглянулась и испуганно как-то выругалась: «ты, Вовка, что-ли? Блядь, Андрейка, подставил всё-таки добрую женщину... ». Я очень испугался, что она сейчас сбежит, или истерику закатит, или там чего ещё учудит. Поспешно снова воткнул хуй в 

её рот, раскрытый для продолжения ругательств.

— Ничего тетя Галя, страшного, ну Вовка, ну все равно рано или поздно...

Я снова по старой уже привычке назвал свою любовницу «тётей». За время нашего короткого диалога, Вовка облапал всю мамкину задницу и теперь, улегшись на её спину, изучал её грудь руками. Я сообразил, что так у него дело в нужную сторону не продвинется. Я Машке маякнул помять мамке сиськи, а Вовку толкнул в плечо и выразительным взглядом и жестом дал ему знать, чтобы он уже брал маман по-настоящему. Вовка ещё в эйфории от всего происходящего, с трудом понял меня.

Но как только сообразил, сразу приступил к делу. Он привстал и демонстративно взял член в руку, чтобы и я, и Машка видели его действия, и приставил головку к мамкиной пизде. Мне, конечно, видно не было за скатом круглых широких ягодиц, но и так все было понятно.

Сестричка-дочка пристроилась снизу, под грудью у матери. Я покосился и увидел, что она там обеими руками месит их во всю, и по очереди сосет соски. Я ещё подумал, ну как так Галя без реакции совсем? Но может она думает, что там Вовка? А сыночек, в этот момент и засадил мамке. Та аж выпустила моего красавца изо рта, ахнула в полную силу легких. Ну, теперь, пока мы её с двух сторон как шашлык на шампуре имеем, некогда ей соображать, кто ей там сиськи ласкает. А как сообразит, так уже поздно будет бухтеть.

Через некоторое время Галя устала на локтях и коленках. Так я её уложил на бочок, Вовка переместился к материной голове. А Машке я шепнул, чтобы мамке сделала лучший в жизни отлиз. Сам я держал её ногу, чтобы Машке доступ был удобный, ну и лапал обеих женщин, где удобно было. Не знаю, как сама их мамка, но стальные все точно были перевозбуждены. За Вовку я переживал, чтобы рано сильно не кончил, да и узнать не мешало бы, куда его мамаша разрешит на себя кончать. Между Машкиных половых губок я заметил, не просто увлажнение, а прям растекание вязкой жидкости. Как её завело мамку лизать!

У меня стояк уже привел к болевым ощущениям в яйцах, хотелось сильно кончить. Но в моих планах было, чтобы сначала Машка довела маму Галю до оргазма. А чтобы Вовка ничего не испортил, я ему показал: мол, держись как можешь!

Удачно, что Галя ему сосала не так крепко, как мне обычно, неудобная была поза. Скоро поэтому раньше всех дошла она. Мы удостоились чести увидеть её «оральный», правда, сильнее обычного, оргазм. Машка оторвала голову с мокрым подбородком и носом, и с удивлением наблюдала мамкины конвульсии. Ну и Вовка даже не роптал, что член его, вывалился, и был не удел временно.

Как только Галя утихла, я ласково ей на ушко прошептал: «нам уже сдерживать больно, куда кончать будем»? Женщина медленно сфокусировала на мне взгляд, тихо 

так возвращаясь в реальность, и робко мне так: «на твое усмотрение». А пока я Вовке объяснял жестами и мычанием ситуацию, Галя успела оценить дочкину «работу»:

— Ну, блядь, ты извращенка у меня. Ну, шалава, хорошо научилась,  — я так никогда бы не подумала, что можно от женщины такой кайф словить. Хорошая будешь шлюшка, доченька.

(Вот я знаю, её это ехидство, особенно когда на хриплый шепот переходит, на самом деле одобрение, да и поощрение к продолжению. А так как дети, знали мамку свою, уж точно, лучше меня, то Машка и отреагировала в том же стиле).

— А почему «будешь»?  — и ухмылочка такая фирменная от их семейки.

В общем, блядство наше продолжилось по полной программе. Галя села на край дивана, а мы с Вовкой стали дрочить ей на лицо, Галя с хитрым прищуром дразнила языком край моей и его головки. Потом Машка подключилась. Она языком щекотала брата хрен, а мамка сосредоточилась на мне. Вовка обкончал мамке всю ближнюю к себе сторону. Даже ухо залил. Ну, это потому, что женщина инстинктивно отклоняла лицо. Зато я класс показал. В качестве урока всем присутствующим. Чтобы их мать не вертелась, я схватил её за загривок и натянул волосы. Другой рукой член направлял куда душа пожелает. И Гале пришлось принять сперму и на глаза, и на волосы, и в приоткрытый ротик.

Женщины ушли в ванную, причем надолго. Мы слышали веселый и задорный шум их разговора, через шум воды и сопутствующие звуки. Вовка было намылился их подгонять.

— Постой,  — охладил его пыл я,  — с утра же никто ещё из них в ванну не ходил, догоняешь? У нас же сейчас самое главное продолжение, а у них ещё попки не были готовы...

— Ааа,  — протянул Вовка,  — с проявлением медленно выползающего на лицо понимания.

После их душа я традиционно организовал фотосъемку. Вот мама сосет сыну. Вот сестра и мама сосут сыну. Вот Вовкин болт в мамкиной пизде, а вот он у нее в заднице. Брат ебет сестру в жопу, и: ещё брат ебет сестру в жопу, а та лижет матери пизду. Какие варианты только не сняли! Потом фотик передавали по очереди мамке, Машке, Вовке. В результате мы поимели маму Галю в два смычка, Машку в ротик и в жопу, а на крайняк, уложили их в 69. Ну, и естественно, поимели их задницы. Мне очень понравилось, я приладился к Машке, она лежала на спине. А перед моим лобком мелькало лицо Гали с высунутым языком. Которая старательно (как быстро она барьеры сломала) вылизывала дочкину пизду.

Конечно я очень хотел обкончать её снова, но эта честь теперь принадлежала Вовке. Я отошел, когда он маякнул мне, и взялся за фотик. Получилось у него классически, как в порно. Потом я вставил Машке в рот, и снимал Вовка, её лицо я пачкать не стал — излил все внутрь ротика. Галя при этом очень внимательно следила за процессом. Ну,  

очень заинтересовано. И потребовала от Машки сначала показать полный рот спермы, а потом проглотить, и снова показать.

Нам с Вовкой было уже достаточно. Но мама Галя ещё оставалась сильно заведенной. Её вдруг потянуло фотаться в разных необычных местах. И не одной, она с собой и Машку таскала. В прихожей, в проеме открытой на лестничную клетку двери. В спальне на подоконнике, стоя в открытом окне: и передом, и задом. И потом на кухне в проеме открытой балконной двери. Она на прямых ногах нагибалась до пола, так что с противоположного дома можно было бы видеть, все её срамные места, если бы кто дежурил в подходящем окне с биноклем.

•  •  •

— Мамуль,  — опасливо попробовала протестовать Машка,  — ты случаем не заболела эксгибиционизмом?

— Ага, поддержал я,  — ну нас же это, частная жизнь, тайна, мы же скрывать должны наши шашни.

— Много вы понимаете, молодые люди,  — отповедала нам Галина,  — это как сумасшествие, все люди немного помешаны. Кто на чём! (ухмылочка нам троим) Чуть-чуть сумасшествия врачи считают нормой, и только крайние проявления (опять её хриплый грозный шепот) признаются заболеванием.

— А вот это...  — начал я, но Галина меня перебила.

— Не встревайте, молодой человек, когда старшие вам опыт и знания передают!!!  — Мы, женщины, все немножко эксгибиционистки. (блядина, но как красиво подаёт)!

Тут Машка попыталась протестовать...

— Тщщщ,  — приложила к её губам пальчик мамаша.  — Мы одеваемся часто провокационно, очень сексуально порой, и так выходим в люди. И от того, что ловим восхищенные или завистливые взгляды, испытываем удовольствие. И когда женщина на подиуме, на показах мод, и перед камерой, в кино или в телеке, да просто в компании на вечеринке, на пляже, в конце концов, она себя показывает. То есть (с легкой улыбкой) — эксгибиционирует.

Мама Галя аж светилась, так ей понравилась собственная речь. Мы решили для поддержания теории, с которой и Машке пришлось согласиться, а нам с Вовкой вообще в удовольствие; заняться прямо тут в кухне сексом с открытыми окном и дверью. Машка не очень хотела — устала, и мы ей отвели пассивную роль. Она встала над мамкиным лицом с раздвинутыми ногами. Я лег на пол, и Галя оседлала меня. Вовка вставил матери в сраку (она так просила называть её попочку).

Я бы пропустил этот разок, мне ещё дома хотелось поблядовать, но отказать было неудобно. Я же сам с ранья это затеял.

Когда я уходил, Вовка с восхищением очень крепко пожал мне руку. Машка ушла досыпать, а Галина крепко поцеловала меня в губы, совершенно уже не стесняясь сына.

— Ну теперь Вовка с Машкой могут прийти к нам не одни,  — бросил я уходя.  — Дружить будем семьями!

Дверь за мной захлопнулась, я помчался к себе, на ходу обдумывая, как эту новую информацию подать родителям.

Чтобы вышло все аккуратно, сперва я посоветовался с Олькой. Она, конечно, для начала обиделась, (что все прошло без нее) но осознав перспективы, оттаяла и предложила все делать не спеша, поэтапно. Так 

и я думал. Мы решили, что в следующий раз мы пойдем с ней вдвоем к нашим друзьям-любовникам. Потом я решил, что до папы инфу должна донести маман, а для этого я решил ей ненавязчиво все рассказать.

В одно ближайшее утро, когда папаня смылся пораньше к своему бизнесу, а он так делал чуть ли не каждый рабочий день, я застал мамку на кухне перед уходом на работу. Она как раз убирала посуду после своего завтрака. Она была почти голой, так как в каникулы мы вставали поздно, и она не ожидала, что её кто-нибудь застанет. К тому же примерно с месяц стояло летнее пекло. И по утрам солнце нещадно светило нам в окна. Я не стал пока светиться и остановился в проеме двери, пока мать находится спиной ко мне, и пока она меня не замечает.

Незаметно наблюдение за голой родной женщиной заставило меня задуматься над темой инцеста. Вот что нас с Вовкой, а затем и обе семьи привело к нынешнему положению? Почему мы возжелали своих сестер сначала, а потом и матерей? Вот, я подумал, не была бы моя Олька привлекательной наливающейся женщиной, ни я ни Вовка, не стали бы так вестись на желание овладеть ею. То же касается и Машки.

Опять же хорошие данные нам достались от родителей. Так что, вряд ли я бы запал на маму Люду и на тетю Галю, будь они как у других одноклассников либо старые, либо некрасивые. Либо все вместе.

Но ещё не все, например, наша физичка в бывшей школе, по нашим понятиям, совсем старая. Она на пенсии и продолжает работать. Однако она всегда подтянутая, стройная, хорошо одета. Думаю, лет до 50 на нее и молодые заглядывались. Надо себя уметь держать. Опять же, есть ещё соображение. У Генки, (приятель, так себе) мать красавица. Да, и не старая. Может на годик-два старше моей. Но от нее муж гуляет. Потому как её мужики вообще не интересуют. Она, похоже и мужу-то не охотно дает.

Так что крупно нам с Вовкой повезло, наши попали под все три критерия. Что наверно, ну очень большая редкость. Симпатичные, привлекательные, плюс возраст, плюс либидо, то есть желания.

Я ещё и дальше бы торчал погруженный в свои мысли, если бы мамка не воткнулась в меня с разворота.

— Фу, черт здоровый, перепугал мать! Что затаился в дверях?

— Да, я как раз не хотел тебя пугать, собирался заговорить, а тут ты — с разворота!

— Ну, говори, а то я на работу опоздаю, а мне потом...

Что «потом» я не узнал, так как мать внезапно прикрыла рот ладонью, и глаза выдали её испуг. Так я понял, что она чуть не проговорилась, но в чем?

Она в моих глаза явно прочитала, что её прокол я просчитал, и стояла мать растерянная, и видно искала слова для отмазки. Но я сделал тут же вид, что все в норме, и продолжил наш 

диалог.

— Мамуль, а как насчет небольшого секса для твоего малыша?

Я старался быть обаятельным, но при этом не выглядеть заискивающим. Настроен я был на то, чтобы во время секса, когда не так стрёмно говорить об интимных делах, подать маман инфу по Вовкиному семейству. К отказу я готов не был.

— Не до тебя Андрейка, ишь выдумал, перед работой время отнимать. Да даже если бы я и хотела, на хер мне удовлетворятся, если потом на дню ещё...

Опаньки, а вот тут-то маман спалилась по полной! Значит на работе у нее ещё что-то происходит. И как это до сих пор, так она ловко все скрывала, а сегодня у нее прям с языка рвется. Что-то дамочка осторожность подрастеряла!

Я теперь стоял молча, и выразительно смотрел в глаза маме Люде. Как-то она должна оправдаться?

— Я не то хотела... неправильно ты подумал...

Мать запнулась и смолка. Конечно по моему взгляду она все прочитала. И сейчас не смотрела на меня. Я впервые видел мать настолько смущённой и растерявшейся перед сыном.

Мой выход!

— Любимая, дорогая, добрая, моя, ласковая,  — я обнял её всем телом и потянул в сторону кухонного кресла, без надежды её к сопротивлению (в этом году я обогнал её в росте),  — давай ты поделишься обо всем со мной, и больше не надо будет держать в себе. И все будет только между нами. Наш секрет — зуб даю! Никто не узнает, ни папка, ни Оля.

Мать, не поняв, каким образом она уселась в кресло, посмотрела на меня хмуро и недоверчиво. Я молчал. Она сама должна понять, что у нее вариантов нет.

— Между нами?  — наконец-то выдавила она.

— Клянусь!

— Ну ладно, но ежели что...

— Положись на меня полностью! (какая двусмысленность)!

Второй рассказ мамы:

Ты, вот не замечаешь, как и Олька, привыкли уже, а мы живем намного лучше других. И квартира, и вещи, машина, дача. Вы у нас, как сыр в масле. Да и бабушкам с дедушками от нас перепадает. А ты думаешь с неба все эти блага падают?

Зарплата у меня, да премии такие, что и в банках поискать надо. А оно задаром что ли платится?

Тут я мамку перебил: «да, ведь отец у нас бизнесмен, я так думаю, прибыль у него не маленькая»!

Отец, отец, (горько и нежно), как бы не моё блядство, хуй ему сосать, а не бизнес вести! Слушай уже, да не перебивай.

Чтобы отцу бизнес открыть, Фёдор Семеныч (мамкин шеф) ему ссуду дал, беспроцентную. Это в те-то годы! И крышу ему дали Фёдор Семеныча подельники. Без прикрытия, ни один бизнес жив не будет. И вот скажи мне, с какого бодуна моему шефу такой благотворительностью ради нашей семьи заниматься? Зарплату мне платить министерскую, премии платить по пол зарплаты, а то и по целой?

И сама же ответила: а с того, что сотрудница его, Людмила Георгиевна (понятно — мамка), на скромной должности учетчицы товаров, не отказывает шефу ни в рот, ни в пизду,  

ни, извини, в жопу. И где, ещё приходится своим телом расплачиваться, лучше тебе и не знать!

— Бедненькая моя, и тебе ещё дома приходится сексом заниматься!

— Не переживай,  — тут мамка повеселела и улыбнулась,  — мне это в охотку, коли б так ебаться не любила, тогда горько бы мне пришлось. А так, и на вас хватает, и на наши с папкой групповушки.

При этих словах мать взъерошила мне любовно волосы на голове.

— Ты ведь видел какая я с женщинами, все меня тянет их унизить, отшлепать, пощечин надавать. Меня папка к психологу отправлял. К знаменитому, из северной столицы.

Я вопросительно поднял брови.

— Нормально все, не дергайся. Он говорит, нервная система у человека баланс любит. Если в одном месте тебя как рабыню используют, то в другом душа компенсации ищет, и там человек себя ведет агрессивно, насилие проявляет. Так что, пойми, и не осуждай.

— Мам, а поподробнее можно, а то я если понимать не буду, могу занервничать насчет тебя.

— Да ладно уж, защитничек, будет с тебя. Обещаю: и расскажу, и отдамся, все компенсирую, только сейчас давай — отпускай меня. Мне уже совсем пора бежать.

— Вечером мам?

— Как получится.

— Нет, ты обещай, а то потом не допросишься.

— Ну, обещаю, в самый ближайший свободный вечер!

Тут, мне пришлось, встать и проход ей освободить. Маман умчалась на работу. Я остался неудовлетворенный, не доспавший и не дослушавший. Но... с большими ожиданиями.

С началом июля у нас открылся спортивный лагерь для всей спортшколы. На базе самого стадиона. Посещение было не строго обязательное. Я иногда пропускал. Там же числилась и Олька, и Машка. А Вовка весь свой спорт забросил. Ему мало было свободного времени. В последний месяц лета вся спортшкола должна была отправиться на Юга в двадцатидневный поход, автобусом, поездом, пешком через перевал, и самолетом домой, после 15 дней на пляже в палатках в роще из акаций и орехов. Ради этого только все и приходили пока — чисто отмечаться.

И была у меня в том лагере бикса. Не моя девушка, но сама она так думала, и все наше окружение тоже. Очень красивая телка. Жанна. Ростик средний, фигурка стройная, подтянутая. Глаза зелено-серые с длинными ресницами, ножки умопомрачительные, грудка точеная, не крупная, но и не маленькая. И на год меня моложе. Зато личико — прям модельное.

Так что, вот на сегодня может и вариант. Загвоздка в том, что как многие красивые девки, Жанна больше ебала мозги, чем ебалась... Мечта любого парня, на самом деле, она быстро отталкивала от себя — капризная, привередливая, склонная к слезам, истерикам и скандалам. Каким-то образом она вбила себе в голову, что влюблена в меня. И свято верила, что это взаимно.

Короче, я не терял надежды при случае чпокнуть эту красотку.

Время было впритык отправляться в лагерь. И тут внезапно возникла сестра. Как ни удивительно, она тоже спланировала себе на сегодня спортшколу. Мы вышли вместе. По дороге обсуждали предстоящий поход. Давно искал 

случай Ольке обозначить должок перед моим тренером. Чтобы тогда дело о переводе не сорвалось, я намекнул Юрию Геннадьевичу, что сестра очень будет «благодарна». А наша по легкой атлетике — Татьяна Витальевна (ТатВита — как не трудно догадаться) — она же на подлог пошла не из желания угодить коллеге. ЮрГен (как у нас его сокращенно звали) имел атлетичку в любовницах. Так что по раскладу Олька должна была ЮрГену дать — в благодарность, так сказать.

Вся дорога до стадиона ушла у меня на то, чтобы Олька прониклась пониманием своего долга, «который лучше отдать в палаточном лагере на море». На удивление, сестра со мной не спорила, она только выспросила все тщательно, и прочувствовав логику, вынуждена была согласиться.

Сегодня с Жанной ничего не обломилось, как и всегда. Правда, мы с ней продвинулись в петтинге. Обычно в укромном месте, где мы целовались, я мог её гладить через одежду, ну, кроме как между ног, конечно. Сегодня мне было дозволено запустить руки под футболку и помять её совершенные голенькие грудки.

За день мы раза три «смертельно» поссорились, столько же помирились, и расстались непонятно как, то ли с её обидой, то ли с моим «иди ты на х... ».

К концу недели получилось донести до родителей информацию о Галиной семейке. Отцу — мамаша и Оля, но сначала, мамке — я. Глаза у маман ох как заблестели. Когда мы вечером собрались вместе это обсудить, папка сказал, что придется повременить, но обязательно надо все устроить. А прежде в ближайшие выходные, мы будем праздновать окончание строительства дачи.

И мама разъяснила, что в субботу будут обе пары дедушек с бабушками, а в воскресенье мы останемся одни. И к нам присоединится тетя Марина со своим бойфрендом. И будет грандиозная вечеринка! Насчет бойфренда я скислился. Но куда ж денешься?

Подумал же я вот о чем, никогда ещё моё лето, особенно последний его месяц, не было для меня таким насыщенным. Мне предстояло: выслушать мамин рассказ о работе, принять участие в празднике на даче, поучаствовать в меж-семейной оргии с Вовкиной семьёй, уйти в поход со спортшколой... и там ещё много чего дальше могло произойти. Кстати, потом возобновление занятий... английский, а значит и... Кристина Павловна!

•  •  •

Мама, слово сдержала прямо накануне отъезда на дачу. Мы сидели одни в кухне. С работы мама пришла пьяненькая. Мы пили чай после ужина. Я был в широких семейных трусах по поводу жары. Мама Люда в распахнутом ситцевом халатике, который закрывал только спину и плечи. Все прелести были доступны для созерцания.

Третий рассказ мамы:

Только между нами! Некоторые вещи лучше не знать совсем... иначе они приносят вред, и тем, кто допытывается секрета, и тем, кто его хранит. (— Могила!). Мы с папой, (помнишь про свадьбу рассказ?) в начале семейной жизни были молоды, амбициозны и нищи. Плюс, времена настали очень тяжелые. Одно слово — девяностые.

Я пришла искать место секретарши к будущему шефу Фёдор Семенычу. Ты, наверно, не помнишь, а то и 

вообще не застал, много тогда было объявлений «ищу работу», которые заканчивались... интим не предлагать. Просто эти суки, с награбленными деньгами так за обычную зарплату обзаводились готовыми на все, наложницами. Женщины порядочные такой работы не желали. И я была в числе тех, кто искал «интим не предлагать». Но только я вошла в приемную директора тогда ещё начинающей небольшой формы — купи-продай, то все поняла, только взглянув на смену секретарш. Место уже было занято.

Смазливая девчонка, с заплаканной рожицей, с обидой в глазах на весь свет, спешно пихала свои вещички в сумку. Рядом стояла победоносная её замена, сексапильная, хоть и пошло одетая, во взгляде которой, легко было прочитать: не умеешь приспособиться — освободи место достойным.

Я хотела уйти, все было понятно. Но тут высунулся директор, по какому-то поводу, воткнулся в меня хищническим плотоядным взглядом, и затащил в свой кабинет. Я сказала, что вижу — место занято, и делать мне у них нечего. Но шеф — мужчина хваткий, он меня не отпустил, спрашивал, что умею, где училась. Вовлек меня всё-таки в разговор. Я и расслабилась, присела, и разговорилась, как на приеме на работу.

Потом новая его секретутка (сколько их поменялось с тех пор!) принесла напитки и закуски. В то время, мне это такой роскошью показалось. Там были соки, лимонады, пакетики с чаем и кофе, дорогие в то время шоколадные батончики, даже чипсы. Своим обаянием, рассказами о достижениях компании и умопомрачительных перспективах, Семеныч меня так очаровал, что я вообще забыла, для чего там нахожусь. И точки были расставлены коньяком, который он предложил выпить «чисто за знакомство», и «ни к чему не обязывающий».

В семье тогда, мы себе не могли позволить ни коньяк, ни лимон с сахарком, ни шоколадку тебе, маленькому. На праздники — водка и соленый огурец. Я такое расположение почувствовала к этому бизнесмену, прямо обида стала душить, что место возле его святой души уже занято...

Тут он под меня и копнул. А если мол, будет он столь любезен, что исключительно для меня подберет какую-нибудь должность, с «интересной» зарплатой, насколько велика будет моя личная благодарность ему, благодетелю? И так меня за край жакетика взял выразительно. Ну все тут мне и стало понятно. Очень у меня в душе обвалилось сильно. Но настолько отчаяние было во мне горьким, что я сразу не вскочила, и оттуда не умчалось. Душа требовала хорошей сытной жизни. И с читающимся разочарованием на лице, я все же поинтересовалась, насколько зарплата может быть «интересной»?

Тогда все пересчитывалось в доллары. Первое его предложение я назвала «ценой плечевой с дороги на один раз». Федор Семеныч так возбудился близостью ко мне, что уже свои руки не контролировал. Пуговицы лез расстегивать, руки на сиськи клал, за колени хватал. Страстно стал торговаться со мной, а я все ещё думала, не серьезно это, встану, как только мне надоест эта игра, и пойду к своей нищете.

Но скоро условия достигли такого уровня,  

что не задуматься было нельзя. Я замолчала, и стала свою совесть уговаривать, мол, другого шанса не будет, а потрахаться, мы с отцом не мешаем друг другу с другими людьми. Правда до того времени, всегда оно было только вместе, только на виду друг у друга. И я себе все же простила «это же для блага всей семьи»!

А Семеныч по-своему моё молчание понял. Ширинку расстегивает и стоячий уже крепко кол достает. Ну, тут уже либо соглашаться, либо бежать. Я на стол легла животом, вроде как согласна, а сама хватаю бумагу и ручку, и перед ним располагаю. Шеф с меня юбку снять не может — чертыхается, а я ему жестко так: приказ пишите, уважаемый, тогда и приступим. Обозначил он второпях на бумаге меня товароведом (должность эта позже, кстати, нужна стала), зарплату нарисовал ту самую в сотнях долларов, да ещё добавил премии «за выслуги, по решению руководства».

С тех пор началась моя секс-карьера в нашей компании. Ты, наверно, хочешь в первую очередь интимные подробности? (Пока длился этот длинный мамин монолог, я молчал, не потому что, внимал почтительно, а потому, что ждал, когда будет объяснение сегодняшних её «трудов» до нежелания секса перед и после работы).

— Налей-ка ты нам выпить,  — вдруг обратилась ко мне мамуля,  — не могу я так легко делится с сыном о своих изменах и своей продажности.

Я, перед тем, как встать, погладил её ноги и сиськи успокаивающе, улыбнулся подбодрить и направился в зал к бару. Да, понимаю я тогдашнего Семеныча, если сейчас мамка у меня такая сексапильная, то какая она больше 10 лет назад была!

— Не-еее, холодненького,  — остановила меня мама Люда,  — из холодильника!

Я вернулся в кухню и открыл дверку главного аппарата в доме, в наличии: водка, пол бутылки, пиво разное, квас, лимонад, соки и початая бутылка вермута... Мама выбрала водку с замороженной рюмкой и квас, я удовольствовался холодненьким пивком.

Ты, думаешь, папка у нас такой чистенький?  — рассказ продолжился. Так поздно его дома почему нет? (я поднял вопросительно брови). Ебет свою шлюшку-секретаршу. Или в сауну с «партнерами» завалился с проститутками. На молоденьких его тянет. Обратная ситуация, я тогда бедная была, он сейчас богатый. Однако благодаря моей своеобразной такой жертвенности. Тогда мне молоденькой платили за секс, сейчас он транжирит на молоденьких.

Пока я жадно глотал свой стакан пива, мамаша два раз пропустила по рюмашке, запила квасом, заела лимоном.

Ладно, слушай. Что-то меня на исповедь потянуло, я ведь в себе это столько лет держала, даже психиатру ни слова: ни-ни! Я ему на подчиненное положение жаловалась, а не на секс принуждение. Контора у нас сейчас маленькая, все службы — закупка, логистика, продажа — на складе. Там Семеныча племянник рулит. А у нас — администрация, бухгалтерия и IТ. Я понятно, к бухгалтерии отношусь.

Баб нас всего четверо. Ленка, секретутка, иначе не скажешь. Как Семеныч постарел, 40 минуло, перестал новых искать. Было ей всего 23, когда пришла, а уже 

27. Начальница наша по буху — Эльвира Валерьяновна (дал бог имечко!), с основания она, с шефом вместе начинали. Старше шефа на три года. Чего спросишь он такую старую держит? А она его двоюродного брата жена. И тот в доле в фирме, а ещё шефу по приколу «родственницу» ебать, вроде как он совсем как тиран — чего хочу, то и ворочу.

Потом я, естественно. А недавно взяли Катьку, двадцати лет отроду, надо же, чтобы кто-то реально Эльвирке помогал. Ей ещё, конечно, учиться и учиться, а пока пиздой своё место отрабатывает. Ну, мужиков у нас тоже не густо. Сам шеф, финдиректор, шеф по коммерции, айтишник наш, да изредка забредает шефа главный партнер — шишка из горадминистрации. Акционер хренов, за прикрытие долю имеет, ещё и числится замом, бля!

Так вот, шеф свой день начинает всегда с секса. А приезжает он вот точнехонько за 15 минут до начала работы. И сразу в кабинет зовет кого-нибудь. Потому на минуту у нас даже опоздать нельзя к этому времени. Без премии оставит. Там по настроению, или минет ему, под столом или на диване. Или полноценный секс. Как приспичит. И попка должна быть готова. Так что я всегда с утра дома все подготавливаю. Бывает и двоих зовет, и троих. Это обычно если с акционером приезжает. Тогда ему шоу обязательно надо. Лесба, например. Или там, стриптиз, или вообще — садо-мазо. Но в легкой форме. Потом ебет, или ебут во все дырки. И сандвич устраивают, и вертел, и прочие фантазии. Контрасты любят.

Я вот в теле женщина, (тут мамаша выразительно провела себя по бокам), и Ленка такая же, и сиськи у нее правда, хоть и моложе, но, блядь, в шестой размер выросли. А Катька, новенькая, ну как новенькая, второй год у нас пошел, тощая жердь. Сисек нет, бедра плоские, жопа как у подростка, одно, что длинная, да рожа смазливая. Рыжая — бесстыжая. И Валерьяновна той же породы, ну ты видел, разве что старше вдвое Катьки-ссыкухи. Так они вызывают нас попарно, одну в теле, одну тощую. Если не нужно им троих или всех четверых.

А когда тебя уже лет больше десяти ебут почти каждый день, хрен ты откажешь им в чем-нибудь. Есть у нас ещё пара-тройка таких же срамных повинностей. Если в чем бывает провинишься, любит шеф «ставить в угол». Есть у нас такая остекленная площадка, примыкает к коридору между кабинетами. Типа — зимний сад. Вот там наружная стенка углом врезается в помещение. Сажает туда шеф провинившуюся голую на пол, с раздвинутыми ногами, прямой спиной к углу. А на стенках с обоих сторон кольца. Чтобы собачьей цепочкой ноги да руки туда пристегнуть. Одну только Эльвирку не сажают на цепь.

И каждый желающий в любое время может подойти и в рот тебе присунуть. Так сидишь полдня и даже не отсасываешь, а в рот тебя ебут, как в пизду. Потому как головой никуда не 

подвинешься. И ни рот прополоскать, ни умыться. А на дармовщинку вот обязательно все прискочат, что офисные, что шефа водила, что партнер наш хренов.

Или другое, раз в месяц шеф проводит «смотр». (Мы с мамой уже переместились в зал с нашими напитками. Она сидела совсем голая, халат остался на кухне. Кажется, маман захмелела ещё крепче. От её рассказа я возбуждался все сильнее, но хотел дослушать до конца. Изредка самопроизвольно рука тянулась к её прелестям. Я, то поглаживал её ноги и бедра, то тискал за титьки. Мама Люда не реагировала на мои движения никак).