Сапфическая безмятежность. Часть 2

— Мама? - тихо спросила я, толкая плечом ее дверь и входя в комнату с одним из подносов.

Я остановилась у края ее кровати, упиваясь ее видом. У меня чуть не перехватило дыхание. Я крепко зажмурилась и поставила поднос в изножье кровати, уделив себе полсекунды, чтобы внимательно рассмотреть ее женственность, поскольку теперь она была всего на расстоянии вытянутой руки.

О боже мой... она была мокрой? Я тихонько выбежала из комнаты и взяла другой поднос с едой. Я должна была разбудить ее, пока не сошла с ума. Я крепко ухватилась за ручки, стоя у ее изголовья. На мгновение подняла глаза к потолку, собираясь с духом, а затем сделала то, зачем пришла.

— Мама? Просыпайся, соня, я принесла тебе завтрак. Мама, проснись...

На мгновение послышался мечтательный стон, а затем она пошевелилась. Я не отрывала взгляда от ее лица, не осмеливаясь смотреть куда-либо еще, на случай, если она откроет глаза и увидит, что я пялюсь на нее. Она вытянула руки над головой, вытягиваясь всем телом, ноги оказались в опасной близости от того места, где я поставила поднос с едой. К счастью, она не опрокинула его. Наконец ее глаза с трепетом открылись. Она медленно повернула голову, увидела меня и улыбнулась.

— Ну, привет.

— Привет, - сказала я, испытывая облегчение от того, что она проснулась, но теперь чувствуя себя несколько неловко. - Как я уже сказал твоему спящему "я", я принесла тебе завтрак.

Она одарила меня милой и благодарной улыбкой, ее глаза засияли от моей задумчивости.

— О, дорогая, тебе не следовало этого делать.

— Я целую вечность не готовила тебе завтрак, - упрекнула я себя, на мгновение отставляя поднос, чтобы взять другой, стоявший в изножье кровати. - Ты самая лучшая мама, которая когда-либо была у кого-либо, поэтому, конечно, я должна время от времени готовить тебе завтрак в постель.

Я нашла высокий складной столик, чтобы поставить на него поднос, пока она сидела, скрестив ноги, а затем чувственно поворачивая шею. Я изо всех сил старалась не пялиться на нее. Наконец она лучезарно улыбнулась мне.

— Что ж, что бы я ни сделала, чтобы заслужить такое отношение "потрясающей мамы", напомни мне продолжать в том же духе.

Ее глаза загорелись, когда она увидела блюдо, которое я приготовила для нее.

— Брон, это чудесно! - сказала она с ноткой волнения. - Все мои любимые блюда!

Я кивнула, присаживаясь на край кровати, недалеко от нее, поджав под себя одну ногу, и улыбнулась. - Я знаю, вот почему я их приготовила.

— Но ты так много сделала, - заметила она, разглядывая все подряд и, казалось, не зная, с чего начать. - Твоя вера в мой аппетит...

— Это вполне оправданно, - перебила я, ухмыляясь ей. - Я знаю, как ты ешь, когда мужчины не смотрят.

Она покраснела.

— Ну, до тех пор, пока никто из них не узнает.

— И я приготовила достаточно, чтобы, если ты не закончишь все, это смогла сделать я. Ты не единственная, у кого большой аппетит, когда мальчиков нет рядом.

— Справедливо, - заявила она, беря чашку с кофе и делая большой глоток. - Ммммм, как раз то, что мне было нужно.

— Я, э-э... - сказала я несколько неловко, стараясь не покраснеть. - Ты... не хочешь надеть что-нибудь, прежде чем приступишь к работе?

— Черт возьми, нет, - фыркнула она, искоса взглянув на меня поверх края своей кофейной кружки. - Моя комната, мои правила. И мое правило таково, что я, черт возьми, могу оставаться голой в своей собственной комнате.

Я рассмеялась. Что еще я могла сделать? То, что я сделала дальше, стало для меня чем-то вроде шока, и если это и встревожило мою мать, то это было настолько короткое мгновение, что я бы пропустил его, если бы не выражение ее глаз. Я взяла свою ночнушку и стянула ее через голову, обнажив грудь. Затем я стянула свои трусики (молясь, чтобы она не заметила отчетливого мокрого пятна) и отбросила их в сторону. Я ухмыльнулась ей, и она рассмеялась.

— Завтрак для нудистов, - размышляла она, переходя к яйцам, бекону и сосискам. - Не во многих домах ты найдешь такое в нашей округе.

— Эй, мы проводим достаточно времени голыми на заднем дворе, кажется немного глупым быть одетыми в доме, верно? - предложила я, наслаждаясь подшучиванием, которое принижало нашу взаимную наготу.

— Вы абсолютно правы, мадам, - заявила она, расправляясь с протеиновой порцией своего завтрака. - Как бы то ни было, я объявляю этот дом зоной без одежды, пока поблизости нет посторонних.

Я удивленно приподняла бровь.

— Так что, мы просто забросим темы на выходные, если только не пойдем куда-нибудь или кто-нибудь не навестит нас?

— Мы две взрослые женщины в нашем собственном доме, мы должны иметь возможность делать все, что, черт возьми, захотим. Как мама и правящий глава семьи, это мой указ!!

— По-моему, звучит заманчиво, - согласилась я, откинувшись на спинку кровати у нее в ногах и закинув руки за голову, свесив колени в сторону.

Было так приятно растянуться на ее кровати, так как моя мама пользовалась атласными простынями. Я закрыла глаза и задалась вопросом, смотрела ли моя мама на мое тело, пока я лежала здесь, обнаженная перед ней.

— Не говори глупостей, - сказал я себе. - Она взрослая женщина, которой нравятся мужчины, ее не интересует ни ее дочь-подросток, ни ее странные фантазии и проблемы.

— Боже мой, мне нравится твоя кровать, - промурлыкала я, поворачиваясь спиной на простынях и ерзая попкой. - Она такая большая и удобная.

Мамам хихикнула.

— Намного больше, чем мне нужно. Это размер кровати, которая была у нас с твоим отцом, я всегда хотела чувствовать, что для него есть место, даже если его больше нет рядом.

Я кивнула, не беспокоясь о том, что могло бы быть грустным чувством. Давным-давно мы с ней вместе выплакивали свою боль. Теперь все, что у нас осталось, - это приятные воспоминания о величайшем отце, который когда-либо жил. В некотором смысле, он все еще был с нами, и мы обе это чувствовали.

— Может, нам стоит купить тебе другую кровать, побольше? - спросила она, расправляясь со своими мюсли. - В комплекте с атласными простынями? Мы можем позволить себе это без проблем.

Я улыбнулась ей.

— Не знаю, не то чтобы мне это действительно было нужно. В конце концов, я не так уж часто привожу сюда мальчиков.

Мама рассмеялась.

— Ну, я не совсем это имела в виду, но поскольку ты теперь женщина, я подумала, что тебе, возможно, просто нужно больше места, которое ты можешь назвать своим собственным.

— Мы обсудим это, - сказала я, пожимая плечами. - Моя кровать достаточно большая для моих нужд, на самом деле это не в приоритете, понимаешь? Мне просто нравится время от времени растягиваться на твоей кровати, когда я прихожу в гости.

— И, как я вижу, ерзаешь своими сексуальными ягодицами по моим атласным простыням, - заметила она с кривой усмешкой. - Только не сделай их липкими, ладно?

— Фу, мам!

Я рассмеялась, демонстративно прикрыв грудь руками и подтянув колени к груди - скромность, которой я, конечно, на самом деле не испытывала.

— Ты такая извращенка!

— Хорошо, что ты заметила это, дорогая... - беспечно сказала она, продолжая пробираться сквозь мои предложения еды.

Я вскрикнул от внезапного смеха, когда она закинула ногу на ногу и пощекотала мне ребра носком. Ничего не пролилось, и, к счастью, она перестала меня щекотать. Я повернулась на бок лицом к ней, улыбаясь и просто расслабляясь. Ее длинные, волнистые каштановые волосы рассыпались по спине, точь-в-точь как у меня, только гораздо темнее. Мне нравилось расчесывать ей волосы, и она часто отвечала мне взаимностью, что мы делали примерно раз в неделю.

— Итак, теперь, когда ты закончила школу, может, нам просто расчесывать друг другу волосы каждый вечер, если мы оба дома? - небрежно спросила она, как будто прочитав мои мысли. - Я пойму, если ты почувствуешь, что у тебя есть дела поважнее, чем тусоваться с мамой.

— На самом деле, мне нравится эта идея, - сказала я с полной честностью. - Мне нравится расчесывать твои волосы, и я думаю, тебе нравится расчесывать мои.

— Я любила тебя с тех пор, как ты была маленькой, - ответила она, улыбаясь мне. - Мы могли бы заниматься этим все лето, если хочешь. В любой вечер, когда мы оба здесь, давай баловать друг друга - прическами, ногтями, обтираниями и тому подобным.

— Ооо, обтирания, да? - поддразнила я, лукаво улыбаясь.

Она пожала плечами.

— А почему бы и нет? Мы постоянно мажем друг друга солнцезащитным кремом, и это лучше, чем быть облапанными каким-нибудь извращенцем в салоне красоты, верно?

— Если только он не симпатичный извращенец. Приходится делать исключения для симпатичных.

— Или тех, у кого действительно потрясающие руки и большие члены, - добавила она. - Жаль, что их больше нет.

Я снова рассмеялась.

— Боже, мам, ты хочешь сказать, что трахнулась бы с парнем, делающим тебе массаж в салоне красоты или в спортзале, если бы у него был большой член?

— Почему нет? - легкомысленно подала она плечами. - Я осторожна. Ладно, я еще не встречал такого монстра, как тот, что болтался у твоего отца между ног, но все равно, никогда не смотри в рот подарочному члену.

Я зажала рот рукой, потому что так сильно хихикала. Слезы выступили в уголках моих глаз, когда я попыталась сдержать себя. Я не могла поверить, что моя мама говорит это.

— Эй, ты все время говоришь мне, что я все еще молода, - рассуждала она. - Я знаю, что выгляжу не на свой возраст, я выгляжу так, будто мне за двадцать, и я упорно трудилась, чтобы поддерживать это в норме. Почему бы мне время от времени не вознаградить себя вкусным куском мяса?

— Конечно, ты должна, - прохрипела я, пытаясь вернуть себе голос. - Я думаю, это просто не то, что ты ожидаешь услышать от своей мамы. Что ж, позвольте мне перефразировать - ты единственная мать, которую я знаю, где бы то ни было, которая может вести такой разговор со своей дочерью, и чтобы это не было по-настоящему странно.

— Значит, мои похотливые разговоры тебя не беспокоят? - спросила она, допивая свой апельсиновый сок.

Я пожала плечами.

— А тебя беспокоят мои похотливые разговоры?

— Нет, - прямо сказала она. - С чего бы это? Приятно время от времени поболтать с девчонками.

Я размышляла о том факте, что у моей мамы, несмотря на ее молодость и энергичность, было не так уж много друзей обоего пола. Люди знали, что она вдова, и женщины, ну, женщины практически любого возраста завидовали ее внешности и тому факту, что она была очень состоятельной и, по сути, могла уйти на пенсию. Я не думаю, что ее это сильно волновало, но, как и я, она была общительным существом, и общение приветствовалось, если оно не было утомительным.

Я подождала еще несколько минут, пока она расправлялась со всей едой, выглядя очень довольной собой. Она посмотрела на пустые тарелки и вздохнула.

— Да, - сказала она наконец. - Это будет стоить мне уймы времени на эллиптическом тренажере.

— Если только тебе не удастся все это испортить, - съязвила я, заставив ее захихикать. - Вот, позволь мне убрать все это с дороги...

Я собрала остатки ее завтрака и отнесла их обратно на кухню. Обычно я бы просто убрала все сразу, но решила этого не делать, так как мама ждала меня наверху, несомненно, все еще голая. Я поставила все это рядом с раковиной, а затем вернулась в ее комнату. Она лежала на спине, глядя в потолок и подперев голову рукой.

— Я прерываю чьи-то глубокие размышления? - спросила я, входя.

— Нет, дорогой, вовсе нет, я, конечно, ждала твоего возвращения, - сказала она, похлопав рукой по краю кровати. - Большое вам спасибо за такой внимательный жест.

— С удовольствием это сделаю, - ответил я, опускаясь туда, куда она указала, снова поджав под себя одну ногу. - Это была почти первая мысль, которая пришла мне в голову, когда я проснулась сегодня утром. Ты такая замечательная, мама, и я знаю, что недостаточно часто выражаю свою признательность.

— О, малыш, - проворковала она, нежно притягивая меня за руку и прижимая к себе.

Мне казалось, что мое сердце бешено колотится в груди, и я надеялся, что она этого не заметит. Теперь мое тело было вытянуто рядом с ней, ее успокаивающие руки обнимали меня, а моя грудь прижималась к ее боку.

— Ты слишком замечательная, ты знаешь это? Ни у кого никогда не было дочери лучше.

— Спасибо, - тихо прошептала я, отчаянно желая обнять ее в ответ, но не будучи уверена, стоит ли, учитывая нашу наготу.

Не в силах вынести неопределенности, я стиснула зубы и обняла маму, притягивая нас еще ближе. Она что-то промурлыкала и повернулась боком мне навстречу, прижимаясь нашими телами друг к другу. Мои груди прижались к ее, мой живот прижался к ее, и наши бедра соприкоснулись. Ее лицо, такое близкое к моему, ее прекрасное лицо.

— Моя прекрасная малышка, - нежно сказала она, поглаживая меня по щеке и с любовью заглядывая в мои глаза. - Мог бы ты быть более совершенной?

Она поцеловала меня в лоб, в глаза, в нос и, наконец, в губы, прежде чем закрыть глаза, казалось, погружаясь в некое подобие сна или, по крайней мере, в состояние покоя. Ее грудь прижималась к моей, когда она дышала, и я понятия не имел, как мне удержаться от взрыва прямо там, на месте.

Но потом я почувствовала ее пальцы у себя на затылке, перебирающие мои волосы и ласкающие шею, точно так же, как она делала, когда я был маленьким. Это успокоило меня, и внезапно я почувствовала себя комфортно и счастливо. Любимый и довольный. Глубокое спокойствие охватило и меня, и я нежно поцеловала ее в губы, прежде чем задремать, точно так же, как это сделала она.

— - -

P. S. от Шехеризады. На портале BW у меня крайне много публикаций (по большей части переводных) и в них моей целевой аудитории легко подзапутаться, что действительно стоящее для чтения. Как автор, своими лучшими полностью оригинальными вещами лично я считаю повести: "Лето - это маленькая жизнь", «Чувственное путешествие в Петербург», «Пляжное приключение для супружеской пары», «Щастье здеся, или В кемпинге нудистов» и "Прогулка в парке". Есть также ряд повестей, которые начинались как переводы, а потом я меняла сюжет и характеры героев. В этой категории я бы рекомендовала своим читателям: "Дела семейные", "Новые отношения с боссом", "Тайный клуб Академии Бартон-Хиллз". А главная для меня вещь – эро-роман «Остров семи ветров». Из полностью переводных вещей рекомендую "Выпускное лето втроем".