Разрушенная жизнь. Глава Жизнь проституток

Это были напряжённые пять дней, и мы намотали за это время много миль на колёса нашего минивэна. Теперь, через двадцать минут после возвращения домой, я сидел на веранде в своём любимом старом кресле, с бокалом восхитительного портера, размышляя о том, как наши близнецы проводят свои первые дни, впервые выпорхнув на свободу из-под родительской опеки.

Мы с Мирандой только что завершили путешествие, которое превратило наш старый добрый семейный дом в опустевшее гнездо,  — то же самое путешествие, которое совершали тысячи других родителей до нас, или одновременно с нами, со своими собственными отпрысками, за последние несколько дней. И я мог бы гарантировать, что никто из прочих тысяч родительских пар не чувствовал бы себя настолько замечательно, как я в этот момент.

Поскольку Люк поступил в Технологический институт Джорджии, Атланта стала первым пунктом назначения в нашем путешествии. Там же мы смогли оставить взятую напрокат машину, а это означало, что нам больше не нужно менять друг друга за рулём.

Наша дочь Келли была доставлена в Гейнсвилл, чтобы на следующий день стать Аллигатором, в то время как мы, её родители, отправились ещё на несколько миль дальше на восток, в Дайтона-Бич, чтобы использовать несколько дней для загара и пляжного отдыха.

Следующие три дня были наполнены таким количеством секса, каким мы не занимались до этого ни разу за всё время нашего брака. Миранда была просто ненасытна. Раннее рождение детей, когда нам обоим едва перевалило за 18 лет, означало, что теперь нам было всего по тридцать шесть, и наши запасы энергии и уровень либидо оставались всё ещё высокими.

Бог мой, Миранда даже отсосала мне дважды по дороге домой, и это ещё не считая того, что мы сделали короткую остановку на пустынной стоянке дальнобоев, где Мири со всем усердием доказала мне, что она не просто так забыла надеть нижнее бельё. Я могу честно признаться, что на той безлюдной парковке палящее солнце и сексуально распалённая Миранда выкачали почти всю жидкость из моего организма.

•  •  •

Теперь же, пока я, развалившись в кресле, предавался своим приятным воспоминаниям, Миранда поднялась наверх, чтобы принять душ и привести себя в порядок. Я немного удивился, когда услышал, как включился фен, что обычно случалось только тогда, когда она собиралась на работу или готовилась выйти куда-то в город.

Через несколько минут после того, как завывания фена смолкли, я услышал шаги Миранды и постукивание каблучков её туфель уже на кухне — ещё один непривычный звук для моего уха, поскольку обычно она расхаживала по дому в домашних тапочках на резиновой подошве, или просто босиком.

Прежде чем я смог продолжить ленивые размышления над этими непонятными явлениями, она окликнула меня.

— Алан, милый, не мог бы ты подойти и посидеть со мной минутку? Мне нужно немного поболтать с тобой, это недолго.

Поднимаясь со стула и неся свой пустой бокал, я жизнерадостно откликнулся:

— Уже иду, дорогая!

Войдя на кухню, я был поражён, когда увидел, что моя жена сидит 

за столом, одетая в свежую блузку и чистые джинсы, и выглядит так же превосходно, как и всегда. Она налила мне свежезаваренную кружку кофе и поставила её напротив того места, где сидела сама. Миранда казалась сосредоточенной и немного напряжённой, а я был озадачен, не понимая, что означает её вид, поэтому медленно опустился на свободный стул, на который она, очевидно, и хотела, чтобы я сел.

— Что происходит, Мири?  — спросил я, осторожно делая глоток крепкого горячего напитка.

— Я ухожу от тебя, Алан!  — просто и буднично объявила она спокойным голосом, беря в руки большой конверт из плотной бумаги.  — Здесь у меня документы о разводе, которые ты должен просмотреть и подписать.

Она ещё что-то говорила, но я уже был в шоке, буквально оцепенев, у меня шумело в голове, и я не мог произнести ни слова. Оглушительный удар, прилетевший из... ниоткуда! Я никогда не занимался боксом, но чувствовал себя так, как, по моим представлениям, "плывёт" боксёр, пропустивший мощный апперкот и попавший в тяжёлый нокдаун.

Толкнув конверт с документами на мой край стола, Мири продолжила свой монолог, не обращая внимания на мой столбняк.

— Все условия по разводу расписаны в этих бумагах. От тебя я ничего не жду. Со всеми моими вещами, которые остались в этом доме, ты можешь делать всё, что тебе заблагорассудится. Все наши сбережения были разделены, а счета оплачены по состоянию на сегодняшний день, и я аннулировала все совместные кредитные карты. Я уведомила всех, кого было необходимо, о смене моего адреса проживания. Все остальные детали ты сможешь выяснить у собственного адвоката. Если тебе что-то будет нужно — обращайся только через моего адвоката.

Переведя дыхание, Миранда продолжила свою речь всё тем же бесстрастно-деловым голосом:

— Я также позаботилась об издании запретительного судебного приказа, поскольку не хочу больше общаться с тобой после моего отъезда. Найдёшь его тоже в этом конверте. Кроме того, я сменила свой номер телефона и адрес электронной почты, а все мои прежние аккаунты уже закрыты.

Она не ждала, что я что-то отвечу, да я и не мог произнести ни слова, только сидел, словно истукан и глупо таращился на неё. На столе передо мной источала лёгкий исчезающий пар и медленно остывала почти нетронутая чашка кофе.

— Пожалуйста,  — предупреждающе постучала она своим ухоженным лакированным ногтем по столешнице,  — не вздумай создавать никаких проблем с детьми, пытаясь выпытать у них какую-либо информацию, поскольку они в курсе происходящего и не будут тебе помогать. Всё то же самое относится и к моим родителям.

Перестав равнодушно смотреть поверх меня или рассматривать свои руки, Миранда наконец сосредоточила свой взгляд на мне, холодно посмотрев прямо в глаза.

— Я знаю, Алан, что ты собираешься об этом спросить, поэтому скажу сама. У меня были отношения с Дэном последние тринадцать лет, и теперь я надеюсь превратить своего "мужа по работе" в моего настоящего, полноценного мужа. Я люблю...  — она запнулась на мгновение,  — ... любила тебя, Алан,  

просто Дэна я люблю больше. Он терпел и ждал достаточно долго, чтобы заслужить право быть вместе со мной. Что ж, сегодня я расстаюсь с тобой и теперь буду полностью принадлежать только ему. На этом всё. Прощай, Алан.

Миранда закончила, встала и вышла из-за стола, направляясь к выходу. Лишь когда она подхватила стоявшую у порога сумку с вещами и уже открыла входную дверь, я, наконец, обрёл дар речи и чужим голосом смог прохрипеть только одно слово:

— Почему..?

По-прежнему не проявляя никаких эмоций, она замерла на мгновение, повернув голову, посмотрела мне прямо в глаза и произнесла всего два слова:

— Сэнди Томпсон.

С этими словами она шагнула за порог, захлопнув за собой дверь, и всё, что я услышал в чернильно разлившейся тишине — лишь дробный цокот её туфель, приглушённый стук двери авто и звук взревевшего мотора, постепенно удаляющийся и через минуту пропавший.

Это был последний раз, когда я видел Миранду или разговаривал с ней за следующие шестнадцать месяцев.

•  •  •

"Папочкой-на-работе" был Дэн Робертс — человек, которого я считал своим самым старым и лучшим другом в течение последних восемнадцати лет. Мири и жена Дэна, Лиза, стали близкими подругами во время беременности их обеих. Можно сказать, даже родственными душами, поскольку они обе были близки по возрасту: Лизе исполнилось двадцать два, а Мири — чуть больше восемнадцати. Мало того, Кэсси, дочь Дэна и Лизы, родилась на следующий день после наших близнецов, что, конечно, для обеих жён послужило явным "знаком судьбы".

Эта их первоначальная дружба переросла в такую близость, что они обе были неразлучны, а это, естественно, означало, что мы, мужья, тоже были вместе. Близость двух семей вскоре стала похожа на почти родственное единение в рамках одной большой и дружной семьи, поскольку каждые выходные мы бывали в гостях друг у друга, да и жить всего в двух кварталах друг от друга было очень удобно.

До того самого нашего момента "Оорs!", который и привёл близнецов в этот мир, и Миранда, и я учились в колледже. Мири всегда хотела изучать бизнес или бизнес-менеджмент, в то время как я специализировался в области математики, получая в то же время частичную стипендию в бейсбольной команде колледжа. Правда, в то время я ещё не определился, какую стезю выбрать в дальнейшей жизни.

•  •  •

Всё изменилось, когда Мири сказала мне, что беременна, и мне пришлось отказаться от всех своих надежд и мечтаний, чтобы устроиться на работу и содержать нашу семью. Наши пары родителей прекрасно относились к нам обоим, поэтому свадьба была заказана и организована ими в течение двух месяцев.

Я был поздним и единственным ребёнком у моих родителей. Когда я родился, их возраст уже подбирался к 40 годам, и они с горечью думали, что им так и суждено было остаться бездетными. Поэтому, благодаря небо за такую огромную радость, в конце концов обрушившуюся на них, они всегда дарили мне всю свою любовь и поддержку, какие только могут быть у долгожданного 

ребёнка.

У Мири был брат Том, на десять лет старше её, и это означало, что на самом деле у неё с ним не возникло особо близких родственных отношений. Том уехал в колледж ещё до того, как ей исполнилось восемь, и, за исключением пары мимолётных визитов, он так по-настоящему и не вернулся в семью. К сожалению, он нелепо погиб в автомобильной катастрофе, всего через год после окончания колледжа. Это заставило родителей Миранды уделять своей единственной дочери столько же внимания, сколько мои папа и мама посвящали мне.

В качестве свадебного подарка мои родители торжественно вручили мне документы на наш старый семейный дом, поскольку сами они собирались переехать дальше на юг, планируя выйти на пенсию в ближайшие несколько лет.

Я нашёл работу по продаже полисов в местной страховой компании, быстро освоившись в этом бизнесе и чувствуя себя в нём, как рыба в воде. Зарплата для начинающего агента, конечно, была довольно низкой, но зато неплохие комиссионные с успешных сделок могли почти удвоить мой доход, по сравнению с первоначальным окладом. Просто для этого приходилось работать много, упорно и допоздна — обычно по двенадцать часов в день, а иногда и захватывая выходные.

В месяцы, остававшиеся до родов, Мири устроилась на неполный рабочий день секретаршей в одном из офисов, с прежним намерением получить учёную степень, но теперь она большую часть времени училась заочно — онлайн. Именно в этот период времени поддержка её родителей стала поистине неоценимой. Когда родились близнецы, они стали нашей палочкой-выручалочкой в уходе за малышами и использовали любой предлог, чтобы навестить их и повозиться со своими внуками.

•  •  •

Роковой инцидент с Сэнди Томпсон произошёл три года спустя. Я был успешен в своём деле, и моя компания номинировала меня на звание "Продавец года" по региону Северная Каролина. Наша небольшая компания, которая в тот год тоже оказалась среди лидеров рынка и была позже куплена общенациональной корпорацией, верила в мой успех.

Помимо бонусной премии в размере 2500 долларов, мне была предоставлена полностью оплаченная поездка на три ночи в Вашингтон, где находился наш головной офис. Вояж в столицу также включал в себя праздничную церемонию с ужином в первый вечер, на которой должен был быть выбран лучший продавец года, а затем ещё два дня, остававшихся в нашем полном распоряжении.

Для нас с Мири это был бы первый выезд из нашего города куда-то вдвоём, без близнецов, и мы с радостным предвкушением ждали этого. Но... за два дня до отъезда всё пошло наперекосяк: сначала у Люка обнаружился коклюш, а на следующий день захворала и Келли. К сожалению, моё присутствие на церемонии было обязательным, поэтому Мири с грустью в глазах поцеловала меня на прощание в пятницу утром и взяла с меня слово, что я постараюсь насладиться следующими несколькими днями.

•  •  •

Приехав примерно за час до начала гала-представления, у меня оставалось время зарегистрироваться и сообщить им, что я прибыл на церемонию без сопровождения моей "плюс один".  

Приняв душ, побрившись и надев взятый напрокат смокинг, я спустился в огромный зал и нашёл своё место за столом, обнаружив, что меня посадили рядом с Сэнди Томпсон, приехавшей из нашего офиса в Литл-Роке.

В то время, как большинство присутствовавших на ужине были в возрасте за тридцать лет и старше, Сэнди была лишь на год старше меня,  — а мне тогда исполнился 21 год,  — и это был её первый полный год работы в компании. До этого грандиозного мероприятия, я в своей жизни выпил всего несколько кружек пива, а в этом зале был бесплатный открытый бар. За всё время ужина, насколько помню, я выпил всего пару бокалов вина.

Затем, когда начали объявлять о награждениях, я был просто потрясён, когда услышал, что именно меня громогласно провозгласили "Продавцом года". Вау, вот это да!!

Ошеломлённый, я выбрался на сцену, где мне под гром аплодисментов вручили трофейный кубок и чек на 10 тысяч долларов, а когда я вернулся к своему столу, мне любезно прислали бутылку шампанского от наших боссов.

Честно говоря, остаток ночи прошёл словно в каком-то тумане, пока я не проснулся в пять утра следующего дня, лёжа в постели рядом с восхитительно обнажённой Сэнди Томпсон. Перепуганный до смерти, со звоном в ушах и жестоким похмельем, я на непослушных ногах бросился в свою комнату, лихорадочно собрал вещи и уже через двадцать минут был на пути домой.

Мири, конечно же, оказалась безмерно удивлена, увидев меня четыре с половиной часа спустя, когда я примчался домой. И, как и следовало ожидать, она была не очень счастлива ещё десять минут спустя, когда я рассказал, что напился на торжественном ужине и обнаружил себя наутро в постели другой девушки.

Разозлившись, она резко прервала меня, отказавшись слушать мои объяснения и оправдания. Единственное, о чём она спросила меня, это — как зовут ту девушку, и прежде чем я успел что-либо ещё сказать, она отрывисто бросила мне, что уезжает к родителям на пару дней. Быстро собрав небольшую сумку, она, не говоря ни слова, схватила ключи от машины, выскочила за дверь и исчезла, оставив детей со мной.

•  •  •

В течение трёх дней Миранда не отвечала на мои звонки, видимо, не желая даже слышать мой голос. Я отправился на работу во вторник, после того, как отвёз детей в детский сад, которым мы пользовались, и когда я вернулся вечером, она уже была дома, старательно делая вид, словно между нами ничего не произошло. Когда я попытался заговорить с ней, она немедленно прервала меня и жёстко отчеканила, что если я ещё хоть раз упомяну об этом, она тут же заберёт детей, уедет и больше никогда не вернётся.

Когда в ту же ночь мы легли спать, она трахнула меня. В постели между нами не было никакой прежней интимной близости и чувственной любви, только девяносто минут жёсткой механической ебли. После той ночи, потребовалось ещё много месяцев, чтобы ощущение интимности в сексе вернулось, но 

в конце концов это произошло, и, согласно её требованию, о произошедшем инциденте мы больше никогда не говорили.

•  •  •

В следующем году Мири закончила учёбу, получила свой бизнес-диплом и захотела устроиться на работу, в которой использовались бы её знания. Наши отношения с Дэном и Лизой расцвели до такой степени, что мы проводили с ними вместе каждые выходные, если только этому не препятствовала работа Дэна или моя. Но даже в таких случаях это не мешало нашим жёнам встречаться и проводить время вместе, хотя для нас это стало несколько сложнее, поскольку Лиза с Дэном переехали за пятнадцать миль от нас, чтобы быть поближе к работе Дэна.

По иронии судьбы, или простому совпадению, родители Мири вскоре переехали в тот же район, чтобы снять квартиру побольше, в которой их внукам было бы просторнее. Кроме того, они также начали присматривать за дочерью Робертсов, Кэсси, предоставив Дэну и Лизе немного больше свободы.

•  •  •

Компания Дэна быстро росла, и однажды им потребовался офис-менеджер, а ему самому — личный помощник. Эта вакансия, видимо, идеально подходила Мири, и после собеседования с менеджерами моя жена получила эту работу, и она ей понравилась. Миранда росла вместе с компанией и всегда была рядом с Дэном, отсюда и пошло шутливое название "рабочая жена Дэна".

Такое положение продолжалось в течение семи лет, а затем Лиза внезапно умерла от аневризмы головного мозга. На самом деле, этот ужасный удар с ней случился в тот день, когда она навещала меня,  — как это обычно бывало, когда Дэну и Мири приходилось вместе отправляться в деловые командировки.

Эта трагедия оказалась разрушительной для всех нас, но в особенности, очевидно, она поразила Дэна. Он не мог справиться с ударом сам, и уж точно не мог самостоятельно и должным образом присматривать за своей одиннадцатилетней дочерью.

Поэтому решение было найдено в том, чтобы Миранда заходила к Робертсам на пару часов после работы, трижды в неделю, чтобы удостовериться, что в их доме всё чисто и прибрано, и приготовить обеды, которые можно было быстро разогреть.

По крайней мере, это было то, как Мири представила ситуацию для меня.

•  •  •

16 месяцев спустя

Я как раз выходил из гаража с последней коробкой вещей, которую нужно было загрузить в мой минивэн, когда на секунду притормозил, увидев, как машина Мири въезжает на подъездную дорожку дома. Это был первый раз, когда она вернулась с того памятного разговора на кухне, во время которого она так хладнокровно бросила в меня заявлением о разводе. Так что в этот момент, конечно, она была последним человеком, которого я сегодня ожидал увидеть.

Когда она вышла из машины, я поприветствовал её:

— Миранда, разве ты не нарушаешь судебный запрет, находясь здесь?  — ровным и нейтральным тоном поинтересовался я.

— Запрет прекратил своё действие в тот день, когда мы развелись,  — отмахнулась она, поигрывая брелоком с ключами.  — Как у тебя дела?

Я пожал плечами:

— Дела, как сажа бела... Живу настоящим и мечтаю о светлом будущем. Не хочешь кофе?  — бросил 

я через плечо, уже возвращаясь в дом.

— Это было бы здорово,  — ответила она, следуя за мной.

В доме к этому времени не осталось ничего, кроме нескольких коробок и одинокого обеденного стола на кухне. Вся бытовая техника и один из спальных гарнитуров были оставлены новым владельцам. Распродажа остальной мебели и прочей домашней утвари среди соседей и знакомых, проведённая за последние пару дней, прошла очень успешно.

То ненужное, что ещё оставалось, вскоре будет отправлено на свалку, сын одного из моих бывших коллег по работе обещал сделать это для меня за день до того, как я передам ключи новосёлам. Его жена и её подруга также добровольно вызвались помочь мне с окончательной уборкой и приведением в порядок комнат дома, хоть я и безуспешно пытался отказаться.

На каминной полке в гостиной сиротливо лежала одинокая поздравительная открытка. Так как пару дней назад мне исполнилось тридцать восемь, мои коллеги в офисе собрались, чтобы прислать её мне, с тёплыми поздравлениями от всех них, а также и другую открытку — с пожеланиями большой удачи на новом месте,  — которую я уже упаковал вместе со своим багажом.

Компания, в которой я проработал более девятнадцати лет, всегда была очень добра ко мне, и я с грустью и огромным сожалением оставлял позади нескольких хороших друзей, но это нужно было сделать. Здесь меня больше ничего не держало.

Сварив кофе и взяв каждый по кружке горячего напитка, мы расселись на тех же самых местах, где были лицом к лицу шестнадцать месяцев тому назад.

— Итак, с чего вдруг я имею удовольствие находиться в твоём обществе в этот прекрасный день?  — отпив глоток, спросил я с отстранённым любопытством, ибо не мог понять, что побудило Мири вернуться сюда снова, после того, как она резко и безжалостно оборвала все концы между нами.

— А ты не догадываешься?  — фыркнула она с видимым неудовольствием.  — Дети получили письма от тебя, в которых говорилось, что ты куда-то переезжаешь. Не понимаю, почему ты им просто не позвонил и не сказал об этом, зачем тебе нужно было извещать их заказным письмом?

На самом деле я сделал именно так, поскольку это был единственный способ быть уверенным, что они узнают о моём переезде. В противном случае, как пить дать, на меня спустили бы всех собак, обвинив меня в том, что я исчез по-английски.

— Вообще-то я как раз звонил им... О, постой-ка,  — хмыкнул я,  — небольшая поправочка. Я позвонил Келли, ведь я не могу позвонить Люку.

— О чём это ты? Почему ты не можешь позвонить Люку?  — озадаченно спросила Мири.

— У меня нет его номера,  — вздохнул я.  — Послушай, дело в том, что дети не хотят поддерживать со мной связь,  — объяснил я, видя по её иронично вскинутым бровям, что она совершенно не поверила моим словам.

Что ж, мне придётся продемонстрировать своей бывшей жене то, как на самом деле относятся ко мне наши дети. Мой телефон лежал передо мной на столе, поэтому 

я разблокировал его и набрал номер Келли, поставив на громкую связь. Сигнал вызова абонента пропиликал десять долгих раз, прежде чем переключиться на голосовую почту.

Я нажал на "отбой" и посмотрел на Мири:

— Не могла бы ТЫ позвонить ей, будь так добра?

— Келли, должно быть, просто занята,  — словно оправдываясь, ответила она мне, но всё же достала свой мобильный и набрала номер нашей дочери, также поставив телефон на громкую связь. Примечательно, что на её звонок ответили почти сразу, после второго гудка.

— Привет, мам, как дела?  — раздался жизнерадостный голос Келли.

— Я в порядке, милая, а ты чем сейчас занимаешься?

— Ну, прямо сейчас мы отдыхаем вместе с Кэсси. Позже мы собираемся на вечеринку, так что в эту минуту просто валяемся и экономим силы,  — хихикнув, с протяжной ленцой ответила моя дочь.

— Слышала какие-нибудь новости от твоего отца?  — спросила Мири, глядя на меня и многозначительно подняв бровь.

— Да, я разговаривала с ним вчера вечером. Он сказал, что поговорил с тобой и пообещал, что подхватит нас с Кэсси сегодня... э-э-э... да, минут через десять. Я думаю, он собирается также захватить Люка чуть позже, прежде, чем мы все отправимся на вечеринку,  — защебетала Келли.

Я почувствовал, как всё внутри меня болезненно сжалось, когда я услышал, как моя дочь называет Дэна папой. Мири всегда могла читать меня, как открытую книгу, так что она видела, насколько этот маленький комментарий Келли ранил меня. Сжав кулаки, я просто откинулся на спинку стула и уставился невидящим взглядом в потолок.

— Ты имеешь в виду Дэна?  — недоверчиво переспросила Мири, словно не веря в то, что она только что услышала.

— Ну да, мам, кого же ещё?  — продолжала хихикать Келли.  — Ему очень нравится, когда я называю его папой. Да и в любом случае, ты же знаешь, что он всё равно через три недели станет моим отцом!  — напомнила она матери.

Через три недели моя бывшая жена должна была снова выйти замуж. Хотите верьте, хотите нет, но они даже прислали мне приглашение на своё торжество! Ага, щас, как будто я собирался появиться там.

— Келли Энн, я спрашиваю тебя, когда ты в последний раз разговаривала со своим настоящим отцом?  — слегка повысив голос, нетерпеливо спросила Мири.

— Ох, ну, я не помню... может быть, несколько недель назад...  — почувствовав что-то не то в голосе матери, смешливый тон Келли тут же исчез.

Я открыл свой журнал вызовов номера Келли, и Мири, бросив взгляд на экран, могла убедиться в моих многочисленных, но безуспешных попытках дозвониться до дочери. Честно говоря, ни один из моих детей ни разу не позвонил мне с тех пор, как ушла Мири. Ни одного звонка за почти полтора года.

— Хмм... забавно это слышать, потому что прямо сейчас я сижу рядом с ним, и я своими глазами видела, как он пытался позвонить тебе всего за минуту до того, как это сделала я. Что происходит, Келли?  — посуровевшим голосом спросила 

Мири.

— О, это... ну... мам, я просто...  — раздалось растерянное блеяние нашей дочери из динамика.

— Просто хочу напомнить тебе, что у тебя только один отец, и это не Дэн. Мы серьёзно поговорим об этом позже, юная леди!  — жёстко пообещала мать, завершая разговор и раздражённо тыкнув на кнопку отбоя.

Миранда была явно расстроена, когда отключила звонок и отпихнула телефон от себя.

— Так почему у тебя нет номера Люка?  — снова вернулась она к вопросу.  — К твоему сведению, Дэн позаботился о том, чтобы у мальчика был новый телефон и запомнил его номер в своём, в течение нескольких часов после того, как его старый телефон был украден.

— Если б я знал!  — пожал я плечами.  — Послушай, не будь к детям слишком строга. Видимо, такова была их любовь и привязанность ко мне, что через год с небольшим я им оказался совершенно не нужен.

Мрачно усмехнувшись, я переплёл пальцы рук и крепко сжал их в замок.

— Ты же слышала свою дочь — она счастлива, что у неё теперь будет новый отец. Знаешь эту старую пословицу: "С глаз долой — из сердца вон"? Ну вот, по всей видимости, для Келли я — уже пустое место.

Я указал на свой длинный список звонков на телефоне:

— Как видишь, я больше не имею к детям никакого отношения, и, насколько мне известно, через три недели меня официально заменят на "настоящего папу".

Этот комментарий, как я видел, действительно причинил ей боль, но это была горькая правда.

— Думаю, что с тех пор, как ты ушла, я разговаривал с ними обоими, вместе взятыми, в общей сложности не больше часа. Хотя я пытался быть на связи, боже, я действительно старался!

Вспомнив один из таких типичных моментов, я горько усмехнулся.

— Когда мне удалось раздобыть билеты на игру "Брэйвз" в день открытия сезона, я был так взволнован и рад! Но, когда я позвонил Люку с этой новостью, он сказал, что слишком занят, чтобы развлекаться.

Я вздохнул и поднял взгляд на застывшую напротив фигуру Мири.

— А позже я узнал, что они с Дэном и ещё парой парней побывали на той игре, купив билеты в последнюю минуту. Что ж, если это то, что они хотят делать, я не могу заставить их поступать иначе.

Несколько мгновений мы молчали, погружённые в свои мысли, прежде чем Мири, тихо кашлянув, сменила тему.

— Так ты съезжаешь отсюда, чтобы быть поближе к своим родителям?

— Не совсем, я должен уехать, чтобы иметь возможность присматривать за мамой. Сейчас она нуждается в постоянной заботе и уходе.

— О, боже мой! С ней что-то случилось? Как твой отец справляется с этим? Ты мне никогда ничего не говорил, что у неё какие-то проблемы!  — воскликнула она, в то время как её глаза заблестели от подступивших слёз. Ну, по крайней мере, моих родителей Мири действительно любила.

— У мамы поздняя стадия болезни Альцгеймера. Это очень плохо, потому что она совсем ничего не помнит в 90% случаев.  

Что же касается папы... мы похоронили его чуть больше трёх недель назад. В больнице сказали, что у него был сердечный приступ, хотя лично я думаю, что его сердце было разбито, и папа ушёл, потому что слишком сильно страдал от разочарования и боли.

— О, нееет!  — разрыдалась моя бывшая жена, и сквозь всхлипывания спросила:

— Откуда... откуда ты знаешь, что это было разбитое сердце, и... и... почему ты не позвонил нам?

— Конечно же, я звонил!  — устало возразил я.  — И, по правде говоря, это был последний раз, когда я разговаривал с Келли... да, это было на следующий день после Дня благодарения. Именно тогда я узнал, что у Люка появился новый номер.

— А наш разговор с Келли продлился не более минуты. Даже не пытаясь выслушать то, что я хотел ей сообщить, она поспешно выпалила, что безумно занята и скоро перезвонит мне. Жаль, что ни в тот день, ни через неделю... никогда моя дочь так и не перезвонила мне.

— Я сам звонил ей ежедневно в течение пары недель, пока, наконец, не понял, в чём была причина. По иронии судьбы, хотя дети заблокировали меня в соцсети, они не заблокировали папу. Позже я узнал, что когда Келли сказала мне, что занята, это было потому, что в тот день она собиралась на распродажу в "чёрную пятницу", вместе с тобой и "бабулей Робертс",  — сказал я, используя воздушные кавычки.

— Что касается того, откуда я могу знать, что отец умер от разбитого сердца, то это легко. Я так и не рассказал родителям о нашем разводе... да, я собирался сделать это рано или поздно, но... но я так и не смог,  — признался я, опустив голову и чувствуя, что и на мои глаза наворачиваются слёзы.

Смахнув их тыльной стороной ладони, я сделал глубокий вдох и продолжил.

— Когда ты уехала, я поехал к ним на следующие выходные, чтобы поговорить о том, что случилось между нами, с глазу на глаз. Когда я добрался туда, то обнаружил, насколько плохим стало мамино состояние. Папа и раньше рассказывал мне, какой она иногда была забывчивой, но с тех пор, как я в последний раз видел их на позапрошлое Рождество, её состояние серьёзно ухудшилось. Ты, очевидно, никогда не знала об этом, потому что ни разу за три последних года не смогла поехать со мной к ним, когда я брал туда детей.

Я не смог удержаться от того, чтобы прямо не намекнуть на те "веские причины", которые, как мы теперь оба хорошо знали, каждый раз мешали Мири сопровождать меня и детей.

— Из-за болезни мамы, я не мог, не имел права обрушить на них тогда ещё и это известие, и с каждой неделей сделать это становилось всё труднее и труднее. Как бы то ни было, на День благодарения, после того как мы закончили праздничный ужин и уложили маму отдыхать, папа начал настойчиво расспрашивать меня, поскольку 

уже больше года ничего не слышал ни от тебя, ни от детей. Поэтому я рассказал ему правду о нашем разрыве и о твоём уходе.

Мири, напряжённая, как струна, сидела напротив меня, поставив острые локти на стол и прикрыв обеими ладонями рот. Только блестящие от слёз глаза, да подрагивающие ресницы жили на её побледневшем лице.

— Утром я нашёл отца в его любимом кресле,  — глухо продолжил я свой печальный рассказ,  — он сидел, откинувшись и сжимая в руках нашу семейную фотографию... ту самую, солнечную, на которой мы все вчетвером смеёмся и дурачимся... она всё ещё была мокрой от его слёз. Так что да, Мири, наш развод разбил ему сердце, ты же ведь знаешь, что мама и папа были женаты пятьдесят два года. Он был человеком старой закалки и, конечно, надеялся, что и мы с тобой будем вместе до самой смерти.

Я уже не мог сдерживать слёзы, продолжавшие чертить мокрые дорожки по щекам, пока я в очередной раз переживал тот чёрный день. Резко поднявшись из-за стола, я отвернулся к окну и уставился на бледно-голубое небо, с редкими плывущими по нему облачками.

За спиной слышалось сопение и тихие всхлипывания Мири. Упёршись ноющим лбом в прохладное стекло, через минуту, не оборачиваясь, я снова негромко заговорил.

— Именно на похоронах я внезапно осознал, насколько я одинок в этом мире. На прощании с папой присутствовали только я, капеллан и пара их соседей. Больше никто не пришёл. Я даже не мог привезти на похороны маму, ведь она даже не смогла бы понять, что происходит.

— Только через неделю или две после похорон, когда мама в достаточной мере пришла в себя, я рискнул рассказать ей, что отца больше нет с нами. Но я до сих пор не могу вынести страданий, которые это причиняет ей каждый раз, когда она слышит и осознаёт это, поэтому сейчас, когда мама спрашивает о нём, я просто говорю, что он ненадолго вышел и скоро вернётся.

Мири уже, не стесняясь, всхлипывала, у меня же больше не осталось слёз, чтобы выплакаться — за прошедшие недели я был эмоционально полностью опустошён. Мой рассеянный, блуждающий по комнате взгляд упал на каминную полку и остановился на одинокой поздравительной открытке, лежащей на ней. Мири, подняв покрасневшие заплаканные глаза, проследила за моим взглядом и, очевидно, заметила, на что я смотрю.

Я продолжил всё тем же нейтрально-отстранённым и будто чужим голосом:

— Знаешь, может, я и одинок, и даже мама теперь не узнаёт меня, но я в огромном долгу перед ней только за то, что она привела меня в этот мир. Так что да, я собираю здесь все вещи, чтобы присмотреть за ней, сколько бы времени в этом мире ей ни осталось.

Наконец, я обернулся к своей бывшей жене и выпрямился, скрестив руки на груди. Горькая гримаса сарказма пронизала мои последние слова той, которую я так любил долгие годы, пока мы были вместе:

— Удивительно,  

не правда ли, каковы были последствия твоих действий и скольких людей это затронуло? Ты разрушила наш брак, разрушила мои отношения с моими детьми, и вдобавок ко всему уничтожила мою семью!

Я закончил рассказ, дав волю гневу и ядовитому обвинению в голосе, которые сам себе обещал не показывать, но... я просто ничего не смог с этим поделать.

— Не смей сваливать всё это только на меня!  — вскинулась в ответ Миранда.  — В отличие от тебя, Дэн предан мне, и не забывай, что это ты изменил мне с Сэнди Томпсон!  — вскочив с места и моментально покраснев, с возмущением ткнула она в мою сторону пальцем.

Уверен, она не ожидала, что в ответ на брошенное прямо в лицо обвинение, я начну смеяться, и не просто смеяться, а по-настоящему заходиться в хохоте, до слёз на глазах.

— О да, конечно,  — отдышавшись, ответил я,  — давай не будем забывать о Сэнди Томпсон — той причине, по которой ты потратила пятнадцать с лишним лет на то, чтобы идеально спланировать свою месть! Я ещё помню тот вечер, когда ты бросила мне, чтобы я не упоминал её имя в этом доме, иначе ты сразу же заберёшь детей и бросишь меня навсегда.

Бывшая жена надменно вздёрнула подбородок, и демонстративно скрестила руки на груди, продолжая с вызовом смотреть на меня.

— Что ж, Мири, теперь, когда ты, несмотря ни на что, выполнила все свои угрозы, я полагаю, что этот поезд уже ушёл. Но я всё равно хочу тебе это сказать, раз и навсегда:

— Я. НИКОГДА. НЕ ПРИКАСАЛСЯ. К СЭНДИ. ТОМПСОН!

Выкрикнув эти слова, я сразу почувствовал огромное облегчение, глядя в расширенные от шока и промелькнувшей растерянности глаза застывшей на месте Миранды. Как только я сбросил многолетний груз недосказанности, на меня снизошло ощущение лёгкости, и я чуть более спокойным голосом продолжил:

— Когда рано утром я проснулся в её постели, я всё ещё был одет в тот же самый смокинг, который был на мне накануне вечером. Между нами ничего и никогда не было!

— Серьёзно?? Неужели ты думаешь, что я поверю в эту сказочку?!  — с ядовитым сарказмом выплюнула Мири мне в ответ.

— Конечно, я ожидаю, что ты мне поверишь. Почему? Да хотя бы потому, что я никогда не лгал тебе раньше, и уж, конечно, у меня тем более нет причин врать тебе сейчас, когда между нами всё давно кончено,  — более сдержанно ответил я ей, вернув себе самообладание.

— А мне насрать, болтай что хочешь,  — фыркнула она, небрежно отмахнувшись и больше походя на Келли, чем на взрослую женщину, на которой я был женат.

Её безразличный ответ почему-то разозлил меня. Я по-прежнему видел, что она не верит моим словам, но по какой-то причине для меня было важно, чтобы она поверила. Я схватил свой телефон и, включив его на громкую связь, позвонил в свой старый офис, сделав знак Миранде, чтобы она не вмешивалась. Всего через пару гудков мне быстро 

ответила Джейн, секретарша в приёмной.

— Привет, Джейн, это Алан Дауд.

— О, привет, Алан, ты уже закончил улаживать свои дела?  — жизнерадостно отозвалась моя давняя знакомая.  — Наверное, готов к большому переезду? Знаешь, без тебя здесь всё будет по-другому,  — вздохнула с сожалением девушка.

— Да, всё уже собрано, просто хочу напоследок поговорить со старым другом, прежде чем отправлюсь в дорогу. Слушай, я пытаюсь связаться со старым коллегой из офиса в Литл-Роке. Я даже не уверен, работает ли она там до сих пор, так что хотел попросить тебя — не могла бы ты заглянуть в систему и посмотреть, сможешь ли ты найти Сэнди Томпсон?

— Конечно, Алан, подожди минутку,  — живо откликнулась Джейн, и несколько секунд в динамике раздавалось лишь быстрое щёлканье клавиатуры.

После короткой паузы она вернулась ко мне:

— Да, она всё ещё работает у нас, в том же филиале в Литл-Роке. Тебе нужен её номер, или ты хочешь, чтобы я тебя соединила напрямую?

— О, большое спасибо тебе за помощь, просто переключи мой звонок на её линию. И, Джейн, милая, береги себя! Помни, если Пол решит сделать из тебя честную женщину, я жду приглашения от вас!

— Обязательно, Алан!  — хихикнула Джейн.  — И ты тоже не забывай нас, хорошо? Ну вот, а сейчас я соединяю тебя, можешь говорить.

Слушая наш непринуждённый разговор, Мири нахмурилась, но теперь с пристальным напряжением следила за мной глазами.

— Алло, Сэнди на линии,  — послышался знакомый голос, который я не слышал много лет.

— Привет, Сэнди, это Алан Дауд из офиса в Гренвилле. Даже не знаю, помнишь ли ты меня...

— Бог ты мой, кого я слышу?! Алан Дауд! Ты спрашиваешь, помню ли я тебя..? Чёрт, я мечтала о тебе столько лет! Тот самый мужчина, которого я хотела, но так и не получила, и вдруг сам звонит мне, ну и ну!  — расхохотавшись, ответила Сэнди.

— Как, чёрт возьми, у тебя дела?  — спросила она, но, не дожидаясь ответа, затараторила дальше.  — Должно быть, это что-то вроде телепатии, потому что... ты не поверишь, но я совсем недавно как раз думала о тебе. Прошло ведь... сколько?... да, должно быть, уже шестнадцать лет с тех пор, как мы с тобой разговаривали в последний раз, на том самом гала-приёме, где мы познакомились, помнишь?

— Я потом видела тебя ещё несколько раз на других церемониях, но — увы!  — мне так ни разу и не выпал ещё один шанс наверстать упущенное. Ты ведь сам знаешь, насколько напряжёнными были все эти многолюдные мероприятия, важные встречи, разговоры и прочая суета...

— Конечно, я помню, как мы впервые встретились тогда, в Вашингтоне,  — наконец удалось мне вклиниться в её болтовню.  — На самом деле, это было семнадцать лет назад, хотя, должен признаться, кроме самого награждения, я мало что помню из той ночи,  — посмеиваясь, признался я ей.

— Ох, Алан, ты был таким забавным в тот вечер!  — по её голосу было слышно, как она улыбается, когда произносит эти слова.  — А 

что ты вообще помнишь?

— Н-ну, я помню, как после своей неуклюжей благодарственной речи сошёл со сцены и... потом, кажется, мы ещё пили шампанское за столом... Но, честно признаюсь, с этого момента всё в памяти стало немного расплывчатым. Могу лишь сказать, что это был первый и последний раз в моей жизни, когда я так набрался,  — смущённо признался я.

В динамиках телефона раздался громкий и заливистый смех Сэнди.

— Да уж, чёрт возьми, к концу вечера тебя прилично развезло, хотя, на мой взгляд, ты выпил не так уж и много, по сравнению с остальными. Хмм... Алан, хочешь откровенность за откровенность?  — с хитринкой поддразнила она меня.

— Ну что ж, поразите меня, мисс Томпсон, своей откровенностью, это любопытно,  — подыграл я своей бывшей коллеге.

— Я должна признаться, что в тот вечер я положила на тебя глаз, хотя и знала, что у меня была серьёзная конкуренция со стороны всех тех незамужних дам, которые собрались там в тот вечер. Ну да, как же!  — высокий, темноволосый, привлекательный парень, сложенный так, как ты, был похож на горшочек с мёдом, вокруг которого так и вились взбудораженные пчёлки, ах-ха-ха!  — снова заразительно рассмеялась Сэнди.

Я присоединился к ней, посматривая искоса на Мири, которая, слушая журчащие откровения Сэнди, неприязненно поджала губы, искривив их в довольно-таки кислой ухмылке.

— Когда я потащила тебя танцевать, то... совершенно случайно, клянусь!... скользнула рукой там... внизу... и почувствовала, какой у тебя... хи-хи!... большой и твёрдый... Уфф, что-то здесь стало жарковато, ахха-ха!... Да уж, я тогда чуть не упала из-за этого в обморок! Правда, то, что меня весь вечер называли "Мири", было немного неприятно, но это, по крайней мере, показало мне, как сильно ты любил свою жену!

После этих слов Сэнди выражение лица Мири резко изменилось, и теперь она как будто даже немного побледнела.

— Около одиннадцати ты в очередной раз пробормотал: "Мири, дорогая...", а потом просто вырубился в своём кресле. Когда после полуночи вечеринка закончилась и все разошлись по своим номерам, ты всё ещё оставался там, в зале, так что я попросила ночного портье помочь мне дотащить тебя до постели.

Хмм, да... вот этого всего я уже точно не помнил, поэтому сам с интересом слушал повествование Сэнди о той ночи, которая стала отправной точкой невозврата в нашей истории с Мирандой.

— Большая проблема заключалась в том, что никто не знал, в каком номере ты остановился, а компьютеры отеля уже были отключены от сети. Как они сказали, ночью проводилось обновление программы, или что-то в этом роде, я не особо вникала... суть в том, что эти ключ-карты от дверей все одинаковые, и на них не написано, от какого они номера. В общем, единственным разумным решением на тот момент было поселить тебя в моей комнате, и поверь мне, это само по себе оказалось непростой задачей для такого здоровяка, каким был ты, да ещё и едва шевелившего своими... хи-хи-хи... членами.

В 

телефоне повисла пауза, в динамиках было слышно лишь какое-то лёгкое шуршание. Через несколько секунд Сэнди снова заговорила.

— Извини, сделала пару глотков воды, а то, пока болтала с тобой, в жар кинуло, да и в горле пересохло со всеми этими воспоминаниями,  — призналась она со смешком.

— Так на чём я там остановилась? Ах, да!  — ты наконец оказался в моём номере. Ну, должна признать, что в тот момент я была готова немного пошалить,  — сказала она довольно смущённым голосом.  — Я уже говорила, что нечаянно почувствовала твой... э-э-э... агрегат, когда мы с портье пытались затащить тебя на кровать. Это было всего лишь случайное прикосновение, но я сразу поняла, что у тебя не только большой рост, но и ещё... кое-что... приличного размера... ну, ты понял, что я имею в виду,  — она опять прыснула в трубку.

— К моему сожалению, ты был почти в отключке, пока мы тащили тебя в номер, и потом сразу рухнул на кровать, что-то неразборчиво бормоча. Знаешь, хоть я и хотела тебя,  — вздохнула Сэнди,  — но делать что-то с почти бесчувственным телом... это, по-моему, как-то по-свински, да и вообще не в моих правилах.

— Как бы то ни было, я и сама в ту ночь была немного пьяна и очень возбуждена, поэтому разделась догола и прилегла рядом с тобой, надеясь, что, когда ты откроешь глаза и увидишь меня, это наверняка соблазнит тебя.

— Что ж,  — снова непроизвольно вздохнула она,  — очевидно, что этот мой трюк так и не сработал, потому что, когда я проснулась утром, тебя уже и след простыл, и никто там не видел тебя до конца выходных, сколько я не спрашивала. Так что всё, что я могу сказать, Алан,  — это то, что твоя жена — наверняка очень счастливая женщина...

Мири, распахнув в шоке глаза, зажала обеими ладонями рот, и огромный масштаб того, что она натворила, словно громом, поразил её.

Честно признаюсь, что в тот момент у меня не было никакого сочувствия к бывшей жене, ибо первопричиной всей катастрофы нашего брака стали её собственные поспешные действия и самонадеянность. Последующее хладнокровное планирование и многолетние расчётливые интриги, направленные лишь на то, чтобы отомстить мне, доказали, что я на самом деле не знал настоящую Мири.

— О, насчёт этого...  — откликнулся я.  — Теперь она уже моя бывшая жена, и, если бы я тогда знал то, что я знаю сейчас, думаю, я бы пошёл навстречу твоему соблазнительному предложению,  — посмеиваясь, ответил я Сэнди.

Она звонко рассмеялась:

— Нууу, милый, ты опоздал примерно на семь лет, если надеялся восстановить нашу связь. Сейчас я очень счастливая замужняя женщина, с двумя замечательными детьми. В офисе я продолжаю использовать фамилию Томпсон, поскольку все мои клиенты знают её и привыкли к этому; ну, а вообще-то официально я — Сэнди Робертс. Я познакомилась с Робертом восемь лет назад, и он был первым после тебя, кому удалось найти путь к моему сердцу.

При этих словах на напряжённом лбу 

Мири прорезалась морщина, она стиснула пальцами края стола, а её лицо исказилось в страдальческой гримасе. Остановившимся взглядом она впилась в лежащий на середине стола телефон, словно перед ней покачивалась готовая к броску голова гадюки. Вглядываясь в лицо Миранды, я был озадачен, так как не понимал её реакции.

— Хех, между прочим, это из-за Роба я подумала о тебе, приятель, правда, странно?!  — сказала она, смеясь.  — В-общем, дело в том, что его старший брат Дэн женится через пару недель, а его невеста, по имени Энди, как и ты, носит фамилию Дауд. Вот я и подумала, не была ли она твоей родственницей, ведь ты — единственный человек по фамилии Дауд, среди знакомых мне людей.

Что ж, теперь я понимал реакцию Мири.

— Не могу сказать, что сейчас среди моих родных есть кто-то, кого зовут Энди,  — с изрядной долей иронии произнёс я, поглядывая на Мири,  — хотя, на самом деле, я припоминаю, что единственный родственник, которого я знал с таким именем, был ещё в старшей школе. Это было так давно, что я почти забыл об этом!

— О, кстати, я помню, что она настолько сильно ненавидела, когда её так называли, что просто бесилась и орала, как резаная, потому что она думала, что люди примут её за парня!  — усмехнулся я, многозначительно глядя на Миранду, которая покраснела, как варёный рак, отведя взгляд в сторону и пристыженно сжав губы. М-мда, я действительно больше не знал её настоящую.

— Да ладно, брось, сейчас никто бы не принял Энди за парня, она великолепна. У неё потрясающие дети, Келли и Люк, которые сейчас учатся в колледже. Келли и дочь Дэна Кэсси — лучшие подруги и снимают одну комнату во Флориде. Они обе были подружками невесты на моей свадьбе, а Люк был помощником у Роба. Он отлично справился с подготовкой церемонии и развлечениями для гостей... да, замечательный парень, скажу я тебе.

— За эти годы мы несколько раз встречали Рождество и День благодарения вместе с Дэном, Энди и её детьми. Роб как-то сказал мне, что они встречались и тесно общались время от времени в течение тринадцати лет, представляешь?

(Это короткое заявление сказало мне так много. Это доказывало, что родители Мири, безусловно, знали, что происходит между Мири и Дэном, и всегда прикрывали её. Когда моя жена отсутствовала дома, я всегда звонил ей, и они находили для неё всевозможные оправдания того, почему я не могу с ней поговорить напрямую, а вскоре после этого Мири перезванивала мне)

Пока я размышлял над последними словами Сэнди, механически поддакивая ей, внезапно тон её голоса посерьёзнел, и она стала говорить чуть тише.

— Вообще-то, Алан, если говорить честно, я не думаю, что им стоит жениться, потому что, даже если они пойдут на это, их брак заранее будет обречён!

— Да?  — удивился я.  — Почему ты так думаешь? Что может им помешать, ведь они так долго были вместе?

Мири, как непосредственно заинтересованное лицо, изумилась 

ещё больше, чем я — её брови взлетели вверх, рот приоткрылся, а сама она напряжённо подалась вперёд.

— Господи, Алан, да потому что они оба серийные изменники! Я имею в виду, что Дэн изменял ещё своей первой жене Лизе с Энди! Я не знаю, как, и тем более, зачем он это делал, потому что Лиза,  — уверяю тебя,  — тоже была сногсшибательна, хоть я на самом деле никогда не встречалась с ней, но я видела её фотографии.

— Как бы то ни было, однажды мы откровенно поговорили об этом с Энди, и она сказала мне, что её муж и дети понимают, что у нее есть "муж на работе" и "муж дома". Она рассказала, что делила своё время между ними двумя, в то время, как у её "домашнего" мужа было нечто похожее с той женщиной, с которой он работал. Представляешь подобные отношения?!

— Да уж...  — промычал я, безуспешно пытаясь поймать упорно ускользающий взгляд Миранды, которая смотрела куда угодно, только не мне в глаза. Спелая свекла могла бы позавидовать густой яркости окраски её щёк, шеи и даже части груди, которая сейчас прерывисто вздымалась.

— Я позаботилась о том, чтобы ясно донести до Роба, что я без колебаний отчекрыжила бы его причиндалы, если бы он когда-нибудь только задумался о подобном,  — с угрожающей уверенностью поделилась со мной своей бескомпромиссностью в этом вопросе Сэнди.

А затем она просто и незатейливо взорвала бомбу, сбросив поражающий боеприпас прямо на голову моей бывшей, хотя сама Сэнди даже и не подозревала об этом.

— Что ж, у Дэна всё ещё есть кое-кто на стороне, несмотря на его отношения с Энди. Это вроде как его фишка, думаю, что этот кобель всегда имел "запасной аэродром",  — фыркнула она.  — Его нынешнюю пассию зовут Тилли, и он каждый раз видится с ней, когда бывает в Чикаго. Кстати, судя по тому, что рассказал мне Роб, он специально выбивает для себя эти командировки, чтобы ездить туда каждые пару недель.

Наблюдая за реакцией Мири, я увидел, что из ярко-красного цвет её лица поменялся сначала на бледный, а затем она вроде как даже немного позеленела. Навалившись на стол, она беззвучно хватала ртом воздух, и, казалось, ещё чуть-чуть, и её стошнит прямо на месте.

Сэнди же продолжала оживлённо выкладывать последние новости из гадюшника моего бывшего "лучшего друга":

— Думаю, они бы и вовсе не поженились, если бы его боссы прямо не приказали ему сделать из Энди честную женщину — после того, как её настоящий муж подал в суд на компанию, когда она развелась с ним.

— Представляешь, Алан, у её "домашнего мужа" оказалось совсем другое понимание этих отношений, и он не стал мириться со всей этой хернёй. Вот есть же ещё нормальные мужики, а? Роб по секрету сказал мне, что его компании пришлось отвалить солидную кучу денег, чтобы замять это дело (600 штук, большое вам спасибо!  — подумал я про себя), и, кроме того,  

они поставили Дэну ультиматум: он должен исправить ситуацию, чтобы всё было шито-крыто, иначе ему укажут на дверь. Как тебе это? Не лучшая основа для начала совместной жизни, не правда ли?  — продолжать шпилиться на стороне от своей невесты, и в то же время смотреть в дуло направленной в лицо двустволки!

Мири вскочила, опрокинув стул, и, спотыкаясь, ринулась в ванную, а уже через несколько секунд я услышал, как её выворачивает наизнанку. Не могу винить её за это — после всего, что она сегодня услышала, её так долго и тщательно выстраиваемый уютный мирок перевернулся, и был в буквальном смысле спущен в унитаз. Честный, любящий и преданный Дэн оказался фальшивкой, но это, к счастью, больше не было моей проблемой.

Я поболтал с Сэнди ещё несколько минут, в течение которых она с любовью и гордостью в голосе рассказала мне о своих детях, а также спросила о том, что я теперь собираюсь делать.

Я ответил ей, что, по рекомендации моей бывшей компании, уже оформляю документы на работу в отделении страховой фирмы, офис которой расположен неподалёку от дома моей мамы. Правда, вместо привычных продаж страховок мне предложили заняться расследованиями подозрительных страховых случаев, и для меня это была весьма интересная область и новый вызов в карьере.

Деньги были бы не те, что я зарабатывал раньше, но всё равно более чем с лихвой перекрывающие мои потребности. Кроме всего прочего, к моей новой должности прилагались персональный офис и личный помощник, так что в смысле работы я снова был на коне и смотрел в будущее со сдержанным оптимизмом.

Выжатая, как лимон, Миранда вернулась, хватаясь за стены, когда я заканчивал разговор с Сэнди, обменявшись с ней напоследок номерами и пообещав время от времени поддерживать связь. Попрощавшись с Сэнди и нажав на "отбой", я посмотрел на Мири.

Моя бывшая жена была явно не в лучшей форме, её лицо было мокрым, бледным и несчастным, а большая часть её искусно нанесённого макияжа либо размазалась, либо просто исчезла. Сейчас Миранда выглядела так, словно всего за пятнадцать минут она постарела на много лет.

— Мне ТАК ЖАЛЬ, Эл...  — всхлипнула она, без сил рухнув на стул и уронив голову на вытянутые руки. В этот раз я действительно поверил ей.

— Мне тоже, Миранда, мне тоже. Послушай, мне сейчас некогда, нужно идти по следам одного типа, пока они ещё свежие, так что к утру я уже должен быть в Брансуике,  — ответил я, мельком глянув на часы.

Отсюда до Брансуика было примерно шесть часов езды, если жарить без остановок, но я знал, что пару раз по пути мне всё же придётся остановиться.

— Все эти коробки — твои, в них вся одежда, фотографии и прочее барахло, что ты оставила,  — махнул я рукой в сторону упаковок, громоздящихся в коридоре рядом со входом.

— Я собирался отправить их тебе на следующей неделе, но раз уж ты здесь,  — могу помочь, закинув их в твою машину, если 

хочешь,  — ровным голосом предложил я ей, из привитой во мне родителями и остававшейся неистребимой вежливости.

— Вообще-то, могу я попросить тебя о большом одолжении?  — тихо пробормотала она, даже не имея храбрости посмотреть мне в глаза, когда говорила.  — Можно... могу ли я остаться здесь на ночь? Я не думаю, что смогла бы вернуться дом... туда прямо сейчас.

Я подумал об этом несколько секунд, позвякивая связкой ключей на пальце, а затем отсоединил парочку и положил их на стол перед ней.

— Какого чёрта, почему бы и нет? Вот тебе ключи и... флаг в руки, оставайся; но, когда уедешь, ты должна будешь оставить их в офисе риэлторской конторы,  — предупредил я Мири.

— Новые жильцы приедут в понедельник, так что в твоём распоряжении целых девять дней, если, конечно, они тебе понадобятся. В это воскресенье сюда придут люди, чтобы помочь мне вывезти ненужные вещи на свалку и убраться в квартире. Коммунальщики будут продолжать оказывать свои услуги также до понедельника.

Напоследок я ещё раз обвёл взглядом комнату и мысленно хлопнул себя по лбу. Подойдя к каминной полке, я забрал чуть было не оставленную там поздравительную открытку от моих неравнодушных коллег с прежней работы. На новом месте меня по-прежнему будет согревать дружеская искренность и тепло их сердец. Теперь осталось лишь сказать последнее прости своей бывшей.

— Ну, вот и всё. Береги себя, Мири, мне действительно пора идти. Прощай, надеюсь, мы больше не увидимся.

Выходя, я обернулся и бросил последний взгляд на ту, которую я когда-то любил всем своим сердцем. Всё, что осталось в моей памяти — это сгорбленные плечи сидевшей за столом сломленной женщины, вздрагивающие от мучительных рыданий.