Я покажу тебе свою, если или Я изнасиловал свою маму Часть 4

Потребовалось некоторое время, чтобы снова подняться на вершину. Крис уже распаковала несколько закусок, которые мы захватили с собой, когда я подошел. «Проголодался? » спросила она.

«Нет... не совсем»,  — сказал я ей. На самом деле я был несколько раздражен ею. Не столько из-за того, что она сказала и сделала, сколько из-за того, чего мы не сделали. Крис снова установила границы, возможно, на этот раз несколько либеральные, но, тем не менее, она установила их, не принимая во внимание мои чувства по отношению к ней. Делать то, что у нас было, с чем, очевидно, теперь она была более чем согласна, просто раздражало меня ещё больше.

«Почему нет? » снова надавила она, откусывая от своего бутерброда после того, как снова отложила мой. «Разве тебе не было весело... раньше? » — спросила она, прекрасно понимая, почему я был не в настроении что-либо есть.

«Да... Я мне было хорошо, очень сильно. Но ты знаешь это, Крис, и ты также знаешь, что я тоже хочу сделать с тобой нечто большее»,  — откровенно признался я. «Чего я не понимаю, так это почему ты этого не делаешь или не будешь делать».

«Ты ЗНАЕШЬ, почему я этого не сделаю, но это не значит, что я не хочу или не думаю об этом»,  — сказала она мне. «Но, Робби, мы просто никак не можем... и никогда не будем. И ты должен принять это».

«Хорошо, я так и сделаю... » — ответил я ей в ответ. «Я приму, что то, что ты чувствуешь, и как это должно быть для тебя, но точно так же тебе нужно признать, что я не могу продолжать делать то, что у нас уже есть, не имея двух других. Так что, если у меня не может быть этого... если я не могу заниматься с тобой любовью, тогда я тоже не могу продолжать делать то, чем мы занимались. Просто для меня слишком тяжело не хотеть этого и не использовать каждый шанс, который у меня появляется».

Мы долго сидели, глядя друг на друга. «Хорошо, если ты действительно так себя чувствуешь»,  — сказала она, глядя на меня, сама уже не испытывая голода. «Тогда так и должно быть».

«Да, думаю, это так»,  — ответил я в ответ, наблюдая, как Крис кивнула головой, затем встала и начала одеваться для похода обратно в хижину. На этот раз она снова надела всю свою одежду, как бы подчеркивая свою решимость, точно так же, как тогда сделал я.

Обратно мы шли молча. На обратном пути никто из нас больше не сказал друг другу ни слова.

•  •  •

После того, как мы вернулись, я сразу же пошел в свою комнату и остался там. Однако около ужина мама пришла искать меня, постучала, а затем вошла в мою комнату. К сожалению, на дверях спален не было никаких замков, даже на рабочей полностью оборудованной двери ванной комнаты тоже не было замка.

«Обед готов! » — объявила мама. Я притворился спящим, только потом перевернулся на другой бок.

«Я не 

голоден»,  — сообщил я ей. «Сегодня слишком много солнца»,  — добавил я. Встревоженная, она подошла проведать меня, убедившись, что у меня не было настоящего солнечного удара.

«Нет, ничего подобного, мам»,  — сказал я, доставляя ей облегчение. «Просто устал, измотался, вот и все, я приготовлю что-нибудь поесть чуть позже, когда все немного остынет».

Все ещё не слишком довольная тем, что я не присоединюсь к ним за ужином, она ушла. Я лежал, думая обо всем, что мы делали в последнее время, с каждой минутой все больше и больше раздражаясь из-за этого, и на себя тоже. Главным образом потому, что это тоже возбудило меня, когда я думал об этом. Несмотря на то, что я пытался заставить свой член опуститься, этого не произошло. Вскоре я уже лежал в своей комнате с твердым членом, который никак не хотел уходить. Именно тогда я решил взять дело в свои руки, чтобы посмотреть, не смогу ли я хотя бы отбросить одно из них и, по крайней мере, избавиться от назойливого напоминания, которое у меня теперь было. Я лежал, дроча себя под простынями, когда раздался ещё один стук в мою дверь. Я перестал накачивать свой член, теперь раздраженный тем, что меня потревожили, и всего в нескольких секундах от оргазма, когда Крис вошел в мою комнату.

«Что? » — спросил я, наполовину лая на нее.

Она нахмурилась, стоя и уставившись на меня. Что ещё хуже, теперь на ней было одно из её самых откровенных бикини. Её сиськи почти вываливались спереди из топа, а самый короткий треугольник между ног едва прикрывал эту часть её тела.

«Мама послала меня проведать тебя»,  — объяснила она. «Хотела узнать, достаточно ли ты проголодался, чтобы уже вставать. Что тебе лучше сделать поскорее, иначе она сама придет сюда, подумав, что, возможно, ты действительно получил солнечный удар»,  — сказала мне Крис. «Так что... если ты хочешь сидеть здесь остаток вечера и дуться, это твое дело. Но тебе лучше придумать причину получше, чтобы дуться, иначе мама действительно начнет беспокоиться о тебе».

«Я не дуюсь»,  — выплюнул я в её сторону.

«О, да, так и есть»,  — сказала Крис, оглядываясь через плечо, а затем снова на меня, внезапно задирая верх бикини и приоткрывая грудь, обнажая себя. «Просто потому, что ты не довольствуешься тем, что просто играешь с этим и немного больше»,  — сказала она, ещё раз оглянувшись через плечо, чтобы убедиться, что никто не подошел к ней сзади. Я воспользовался этой возможностью, чтобы приспустить простыню, обнажив свой все ещё очень твердый член, когда она повернулась обратно.

«Да, но ты тоже больше ничего не будешь трогать или делать с этим»,  — сказал я, помахивая им перед ней, когда она повернулась. «Так что ты просто тоже имей это в виду»,  — парировал я.

«О, теперь я понимаю, к чему это приведет»,  — сказала Крис, глядя на мой напряженный член. «Ну... знаешь, в эту игру могут играть двое»,  — сказала она, стоя и поглаживая собственную грудь.  

«Тогда мы посмотрим, кто из нас двоих продержится дольше, не сдаваясь, не так ли? » — сказала она. Крис накрылась, а затем закрыла дверь. Я схватил свою подушку, собираясь швырнуть её, но было уже слишком поздно. Она снова сказала последнее слово раньше меня.

«Да, в эту игру могут играть двое»,  — сказал я себе. И вместо того, чтобы тратить впустую отличный стояк, я решил приберечь его... на потом.

Было темно, когда я наконец вышел из своей комнаты. Солнце село уже больше часа назад, хотя было ещё рано. Войдя в главную семейную комнату, я нисколько не удивился, обнаружив, что там никого нет. Без сомнения, все они сидели на веранде перед комнатой моих родителей, наслаждаясь свежим вечерним воздухом. Я поднялся по ступенькам вскоре после того, как вышел на улицу. Единственным, кто там был, был Крис. Она сидела в одном из шезлонгов. Я сразу заметил, что на ней все ещё было бикини, то же самое, что было на ней раньше, только теперь... она стянула топ, который остался под её обнаженной грудью. У меня не было никаких сомнений, что она услышала, как я поднимаюсь, и намеренно раскрыла их. Я лишь мельком взглянул на её великолепные сиськи, упрямо воздерживаясь от продолжения, хотя Крис было очевидно, что я так и сделал, когда впервые заметил их.

«Так где же мама и папа? » — спросил я, стараясь быть беспечным, больше не глядя на голые сиськи Крис.

«Они отправились покататься на лодке при лунном свете»,  — сообщила она мне. «Ушли минут двадцать назад, так что их, без сомнения, не будет некоторое время. Они оба вели себя довольно резво ранее, так что я готова поспорить, что они занимаются сексом на озере»,  — сказала она, ухмыляясь мне.

Было трудно не смотреть на обнаженную грудь Крис, когда она лежала там, хотя я очень старался этого не делать.

«Она оставила тебе немного ужина... если ты голоден»,  — сказала Крис, затем намеренно обхватила ладонями свои груди и начала теребить пальцами соски. «Хотя, я думаю, это зависит от того, чего ты хочешь»,  — добавила она дерзко.

«Я не хочу»,  — просто сказал я, позволяя ей решить, кого из них я имел в виду. Тогда я заметил, что она потягивала вино из бокала. «Что-нибудь из этого осталось? » Спросил я.

«Да, внизу»,  — ответила она, хотя и отпустила свою грудь, отвечая слишком знакомым тоном, хотя вскоре она снова подсластила его, когда спросила меня: «Не мог бы ты принести мне ещё один? »

«Да, конечно»,  — сказал я, забирая у нее бокал. Я почувствовал, что мой член начал твердеть почти сразу же, как только увидел её сидящей вот так. Тот факт, что я не выстрелил раньше, стал внезапным напоминанием о том, что я этого не делал, и что, если уж на то пошло, теперь, нагрузка будет ещё больше. К тому времени, как я добрался до кухни, разливая вино... я снова был чертовски тверд.

Пока я стоял, глядя на себя сверху 

вниз, мне в голову пришла внезапная идея. Расстегнув молнию на джинсах, я вытащил свой напряженный член, освободив его, а затем снова поднялся обратно на веранду, неся наши вина. Я наклонился, передавая Крис её бокал, и её глаза сразу же заметили мой твердый член, который теперь был всего в нескольких сантиметрах от её лица, когда я это сделал.

«Не хочешь ли чего-нибудь еще? » — спросил я, улыбаясь ей. Я увидел, как её рука действительно поднялась с подлокотника кресла, как будто она собиралась потянуться к моему члену, но она немедленно взяла себя в руки. Вместо этого переложив свой стакан из одной руки в другую, а затем сделав глоток из него, взглянув на меня, когда я повернулся, направляясь к перилам. Я встал там, намеренно отойдя в сторону, чтобы она могла ещё лучше рассмотреть мой член в свете фонаря, висящего надо мной.

Оглядевшись, я обнаружил, что она сдвинула в сторону низ своего бикини, и её сочная обнаженная щель подмигнула мне, когда она погрузила в нее палец, дразня меня при этом.

«Ты уверен, что не голоден? » спросила она. «Более чем рада приготовить для тебя что-нибудь сочно-вкусное, если ты готов».

«Только если ты готова сначала обжарить для меня определенным образом колбасу»,  — ответил я. «А потом поделись этим со мной. Есть особый способ, которым мне нравится сначала сдабривать его перед употреблением»,  — сказал я тогда.

Я видел разочарование на её лице, что заставило меня улыбнуться и сделало её собственную решимость ещё более очевидной.

«Нет, спасибо. Слишком много работы и стараний»,  — сказала она мне. «Я больше думала о простой закуске».

«Тогда не бери в голову. Мне начинает немного надоедать фастфуд»,  — сказал я, наклоняясь и хватаясь за свой член, как раз в тот момент, когда она сидела, теребя свою пизду ещё более явно, чем раньше.

Я допил своё вино, глядя на нее. «Еще один? »

«Да... пожалуйста»,  — ухмыльнулась она, хотя её улыбка выглядела совсем не дружелюбно, когда она это говорила. И на этот раз она убрала руку от промежности, смазав край стакана соком своей киски, как будто посаливая его для "Маргариты". «Не хочешь ли немного себе? »

«Ах... нет спасибо, у меня есть свой»,  — заявил я, а затем провел головкой члена по краю своего стакана. «Хотя, если хочешь, можешь попробовать что-нибудь из моего».

Крис просто пристально посмотрела на меня.

«Как тебе будет угодно»,  — сказал я, забирая у нее бокал, а затем снова направился вниз по лестнице.

Открывая очередную бутылку вина, я услышал голоса мамы и папы, которые медленно приближались к берегу. И хотя я пока не мог расслышать, о чем они говорили, было очевидно, что они возвращались. Я злобно ухмыльнулся, мне в голову пришла совершенно новая идея. Я оставил стаканы на стойке, тихо и медленно поднимаясь по ступенькам обратно на веранду, поглаживая при этом свой член. Я добрался туда, где только что стоял за входом. Крис все ещё сидела в своем шезлонге, не обращая внимания на 

моё присутствие. Я подвинулся к ней сзади, все ещё сидящей в неведении, почувствовал первую волну своей спермы, когда она поднялась по всей длине моего члена, а затем брызнул, направляя её в воздух позади нее.

Она действительно подняла голову, вытянув руки, как будто проверяя, нет ли дождя, когда я выплюнул на нее ещё одну, а затем ещё одну белую липкую струйку спермы. Наконец поняв, что это было, она повернулась, закричав на меня.

«Ты, ублюдок! » — яростно выругалась она в мой адрес. Я рассмеялся, ныряя обратно внутрь и застегиваясь, как раз вовремя. Я достиг подножия лестницы, как раз в тот момент, когда дверь в хижину открылась, и мама с папой вернулись. Крис добралась до них прямо за мной. Её сиськи все ещё были обнажены, хотя, услышав, как начала открываться дверь, она прикрылась, а затем прямиком направилась в ванную. Все, что мама увидела,  — это размытый зад Крис, когда она благополучно добралась до нее, захлопнув за собой дверь. Я оглянулся, изобразив удивление, когда она это сделала, а затем столкнулся с любопытным выражением лица мамы.

«Что случилось с твоей сестрой? » спросила она.

«Я не знаю. Должно быть, она что-то съела... или нет, я, честно говоря, не знаю. Может быть... этим вечером она выпила слишком много жидкости для освежения»,  — заметил я затем, наливая себе новый бокал вина, оставив её пустым.

Мама неодобрительно покачала головой. «Она никогда не могла справиться со слишком большим количеством спиртного»,  — заявила она.

Зайдя ей за спину, я увидел, как папина рука быстро, мимолетно сжала мамину правую грудь. «Это единственное, в чем твоя мама всегда была хороша»,  — усмехнулся папа. «Контролируя свою дочку... »

Мама ахнула, повернулась, убирая папину руку со своей груди, и замахнулась на него, хотя и игриво. «Ты неисправим, ты знаешь это? »

«Должно быть, это из-за свежего горного воздуха»,  — сказал он ей. «Что напомнило мне... ты намекнула, что у нас есть кое-какие незаконченные дела»,  — сказал он, ухмыляясь и направляясь наверх, в их спальню. «И извини, Роб, но на веранду теперь нельзя заходить»,  — добавил он. «Если ты хочешь немного посидеть на улице, тебе и твоей сестре придется воспользоваться задним крыльцом, если, конечно, ты не возражаешь, чтобы твои родители смущали тебя своей похотью! »

«Веселитесь»,  — сказал я им обоим, видя, как моя мать покраснела, хотя вскоре она взбежала по лестнице прямо за моим отцом, хихикая, как школьница. «Увидимся утром»,  — крикнула она, не оборачиваясь в мою сторону. «И не засиживайся слишком долго! »

Я посмотрел вниз на свою промежность. Мой член наконец-то снова стал несколько вялым. «Не волнуйся... Я не буду»,  — заверил я её. Затем взял свой стакан и вышел обратно на улицу, чтобы посидеть на крыльце.

•  •  •

Некоторое время спустя я вернулся. Дверь в ванную теперь была открыта, хотя дверь в спальню Крис была закрыта. Я зашел внутрь, отлил, а затем удалился в свою комнату, разделся и скользнул в постель. Было все ещё слишком тепло, чтобы я мог спокойно спать. Прохлада 

ночного воздуха ещё не овладела мной, хотя я знал, что к утру это произойдет. Как всегда, я спал обнаженным, сначала поверх одеял, хотя и откинул их на потом, когда они мне, без сомнения, в конце концов понадобятся. Я мысленно улыбнулся, вспомнив удивленное выражение лица Крис, когда я обильно обрызгал её своей спермой, а она сидела, на мгновение задумавшись, что же это было. С этим образом в голове я быстро заснул с улыбкой на лице.

Было где-то после полуночи, когда я почувствовал первый озноб. Но потом, как ни странно, я почувствовал это не во всем теле, как ожидал, а только в одном конкретном месте. Я открыл глаза, и хотя было все ещё темно, лунного света, просачивающегося через окно моей спальни, было достаточно, чтобы что-то разглядеть. Все ещё сонный, на мгновение мне показалось, что над моей кроватью нависло привидение, но когда мой разум быстро прояснился и ощущение прохлады стало по-настоящему ощутимым, я посмотрел вниз. Крис стояла у моей кровати с банкой взбитых сливок в руке. Она обильно полила мой на удивление твердый член. Свежую порцию вещества только что распылили, и декоративно насадила на самый кончик моего члена. Увидев, что я уже проснулся, Крис рассмеялась и отступила назад, но я был слишком быстр для нее, протянул руку, едва успев схватить её за руку и дернуть к себе. Потеряв равновесие, она упала на кровать прямо на меня, коротко вскрикнув, пока я не успокоил её обеспокоенным взглядом, подняв руку, чтобы прикрыть ей рот.

«Тише, если не хочешь, чтобы мама с папой пришли сюда и увидели, что ты натворила»,  — сказал я ей. Тем более что она тоже была обнажена. Она, конечно, продолжала бороться со мной, но теперь тихо, почти так же, как мы делали это в детстве: спорили, боролись, наслаждались этим, все время притворяясь, что это не так, и таким образом заглушая свой гнев, а не выражая его.

Крис села, пытаясь поднять мои руки над головой. Её свободно покачивающиеся груди были всего в нескольких сантиметрах от моего лица. Как будто прыгая за яблоками, мне удалось поймать в ловушку одну из её сисек, зажав её губами, не совсем прикусив, но определенно прихватив её обнаженный сосок. Она буквально взвизгула, пытаясь вырваться из моих рук, но я легко схватил её за талию, бросив обратно на кровать, а затем забрался на нее сверху, где теперь легко удерживал её на месте.

Мой член, липкий и покрытый взбитыми сливками, теперь твердо упирался в её холмик. Сам крем теперь был повсюду, хотя я едва успел схватить банку, которую она держала в руках, прежде чем она это поняла. Прижав обе её руки теперь только одной своей, я нацелил баллончик ей на грудь и дал ей большую дозу, слушая, как она визжит от восторга, когда снова тщетно сопротивляется, пытаясь выскользнуть из-под меня.

«О, нет, ты этого не сделаешь! » — сказал я,  

отбрасывая банку в сторону и снова прижимая её руки к себе. «Ты никуда не пойдешь! » Я прижался к ней, наблюдая, как её глаза расширились даже в темноте моей комнаты. Ошибки быть не могло. Мой твердый член задел бугорок её клитора, когда я придвинулся к ней, теперь отпуская её руки. Мои руки опустились, чтобы захватить её покрытые кремом сиськи, когда я сел на нее верхом. Я поиграл с её сосками. Они были мягкими, гладкими и восхитительными для массажа, используя при этом чрезмерное количество взбитых сливок. Я снова скользнул вверх по её фигуре, а затем вниз. Каждый раз, когда мой твердый член скользил по ней, углубление её киски целовало мой член, как пара губ, когда я делал это. Я услышал, как она застонала и почти сразу после этого сказала: «Нет... Нет! »

«Нет? » — спросил я, снова скользя по ней, на этот раз медленно, ещё сильнее прижимаясь к её щели. Я почувствовал, как её ногти впились мне в спину, когда я сделал это, прекрасно зная, что она оставила следы, когда сделала это. Но мне просто было все равно. Я сделал это снова, повторив это слово. «Нет? Нет? Нет? » Каждый раз, когда я говорил это, скользя по ней, чувствуя, как её влажная скользкая киска теперь трется об меня.

«Мы... я... мы ах... о, черт возьми, Робби, мы можем... Нет! »

Я снова прижался к ней: «Нет? »

Она не ответила. Я снова прижался к ней. «Нет? Да? Нет? »

«Ты... ах, ты, должно быть... »

«Я должен быть кем? » — спросил я, все ещё скользя по ней взад-вперед, а мои руки были свободны, чтобы бродить, лаская её нежные твердые груди.

«Ты должен быть тем самым единственным... так что сделай это».

«Чтобы сделать что? » — спросил я, все ещё поддразнивая её. «Чтобы сделать что? »

«То... то... то вставь это»,  — она почти умоляла меня.

«Нет! » Сказал я ей. «Ты должна. Если ты хочешь этого, если ты действительно хочешь меня, тогда ты должна быть той единственной. Протяни руку... »

Я обхватил её рукой свой член. Она держала его, когда я снова прижался к ней. Но потом она отпустила его, снова закричав: «Нет... я не могу. Я просто не могу»,  — сказала она таким тоном, как будто действительно собиралась заплакать.

«Я тоже не могу»,  — сказал я ей. «Я не хочу, чтобы меня когда-нибудь обвинили в изнасиловании тебя. В принуждении тебя делать то, чего ты на самом деле не хочешь делать. Если ты не хочешь, чтобы я... скажи это сейчас, прямо сейчас... и я отстану от тебя. И это будет все! » — серьезно сказал я, сделав ударение на этом слове.

«Я не могу... но я этого не делаю... хочу, чтобы ты прекратил»,  — горячо выдохнула она, произнося эти слова почти шепотом. «Но я не могу... Я просто не могу».

Очевидно, мы зашли в тупик. Я был разочарован, и она, очевидно, тоже. Её ноги даже обвились вокруг моей талии, удерживая меня на месте, как будто боясь отпустить, зная, что 

если она это сделает, я, без сомнения, отступлю и слезу с нее. Что у меня и было бы.

Я снова наклонился, взял её руку и положил её на свой член. «Тогда просто держи это в тот момент. Когда отпустишь... я останавливаюсь, поняла? »

Она просто кивнула головой, но даже в темноте я видел, как она это сделала. Её рука оставалась надежно обернутой вокруг моего члена у основания, оставляя более чем достаточно места, чтобы прижать его к её влажному скользкому отверстию. Мы оба почувствовали, как твердая губчатая головка моего члена теперь прорезала первую преграду между её губами, не совсем войдя, но определенно постучавшись в дверь. Я дал ей ещё мгновение, но её рука осталась на месте. Я продвинулся на пару сантиметров, почувствовав, как мой член впервые скользнул внутрь. Её рука ослабла, но она не отпустила меня. Я надавил ещё немного, а затем почувствовал, как рот её влагалища полностью обхватил головку моего члена. Технически я был в ней, и мы оба это знали, но даже тогда я подождал, прежде чем ввести его ещё немного в нее.

«Да? Нет? » — спросил я в последний раз, глядя сверху вниз на свою сестру, затем, прежде чем услышать её ответ, я наклонился вперед. Мои губы искали её, когда мы поцеловались. Поцелуи, не похожие ни на что, что было у нас раньше. Наши языки танцевали, защищаясь. Наши объятия внезапно стали дикими, страстными и заброшенными. Затем она задышала мне в шею, а её рука поднялась к моей голове, прижимая меня ещё ближе, когда она выгнулась дугой навстречу моему телу.

«Да! Да! О, черт возьми, Робби... Да! »

Я скользил... медленно, очень медленно, позволяя Крис почувствовать меня. Почувствовать длину моего члена, когда он медленно обволакивал её, глубоко входя в нее, пока я не почувствовал, что основание моих яиц удобно упирается в её ягодицы.

«Я в тебе»,  — простонал я. «Я так тебя хочу! »

«Да! » она снова вскрикнула, на этот раз всхлипывая, хотя её ногти снова царапали мою спину. Я знал, что линии её удовольствия будут красноречивыми, и мне нужно будет быть осторожным, чтобы скрыть их утром. Но в тот момент мне было бы все равно. Тепло, мягкость и конвульсивное, сокращающееся сердцебиение влагалища моей сестры ласкали мой член с новообретенным желанием, потребностью и любовью, которые ни один из нас никогда не мог осознать. «Займись со мной любовью»,  — снова прошептала она. «Не трахай меня просто так»,  — снова попросила она. «Займись со мной любовью».

Я ещё несколько раз скользнул и вышел из нее, затем перекатился, увлекая её за собой. Крис обнаружила, что теперь сидит сверху. Мой член по самую рукоятку погрузился в нее, когда я снова потянулся вверх, захватывая её груди. Затем я почувствовал, как она приподнялась. Её сладкое лоно обхватило мой член со всех сторон, как будто она использовала другой рот. С большей настойчивостью, чем я предполагал, она прижалась ко мне, а затем снова 

приподнялась, а затем снова опустилась, пока наше совокупление не превратилось в размытое пятно. Я находил наслаждение в эротичном чувственном соприкосновении нашей плоти. В вытекании наших жидкостей, смешанных со все ещё липким сладким кремом, которым мы оба были покрыты, что только усиливало ночные звуки, выражавшие радость и любовь, которые мы теперь разделяли. Она наклонилась, снова целуя меня. Наше совокупление замедлилось, хотя и продолжалось. Ни один из нас не хотел, чтобы восторженное освобождение наступило для кого-то из нас слишком быстро. Мы снова перекатились, отведя её в сторону, и лежали лицом друг к другу, закинув одну ногу на её. Наши тела слились воедино теснее, чем когда-либо прежде. Я сосал её грудь, пока она прижимала мою голову к себе рукой. Длина моего члена все ещё медленно входила и выходила из её влагалища, когда она каждый раз с силой двигалась назад, встречая меня. И снова темп увеличился. Декадентские звуки наших занятий любовью наполнили ночь.

«О Боже, Робби! Робби! » — вскрикнула она. Её киска внезапно разгорячилась ещё сильнее, чем была раньше, и внезапно стала скользкой, влажнее, если это вообще было возможно физически.

«Крис! Крис! Крис! » Застонал я, кусая её за плечо, и вгоняя свой член ещё глубже в нее, чувствуя, как он начинает набирать силу, уже ощущая первую сильную волну экстаза, прокладывающую свой драгоценный путь вверх по моему стволу.

Она, должно быть, почувствовала это, потому что начала содрогаться. Её киска внезапно стала жидкой, как раз в тот момент, когда первая струя моей спермы начала заполнять углубление её сладострастного влагалища. Она застонала. Звук шел глубоко изнутри, медленно распространяясь наружу, пока не выплеснулся в порыве мучительного удовольствия. Вынужденная заглушить свои собственные желания и потребности, она зажала себе рот кулаком, пытаясь заглушить вырвавшийся из нее крик, в то время как мой член продолжал изливать своё семя глубоко внутри нее, теперь смешиваясь с её собственным, когда оно обрушилось на меня почти тонкой туманной струйкой, которая каким-то образом умудрилась вырваться наружу и вокруг моего члена, покрывая нас обоих, когда она прижалась ко мне, теперь трахая меня, растирая, даже сильнее, чем я делал с ней.

Кому-то из нас потребовалась целая вечность, чтобы перевести дух.

Я только что излился в нее, возможно, выпустив больше спермы, чем когда-либо прежде за всю свою жизнь. По крайней мере, так мне казалось. И все же... каким-то образом, почти волшебным, я оставался твердым внутри нее, пока мы лежали там. Я мог чувствовать пульсирующий ритм её все ещё трепещущего удовольствия, когда она окружила меня, целуя своим влагалищем.

«Теперь пути назад нет... во всяком случае, не для меня»,  — сказал я ей.

«Мне некуда возвращаться»,  — добавила она. «Только вперед... только вперед. Я люблю тебя, Робби, я всегда любила тебя, хотя, возможно, никогда не знала, как сильно я любила тебя на самом деле. Но теперь я знаю. Теперь я знаю... Я никогда не смогу вернуться к тому, что было, никогда больше...  

ни сейчас, ни когда-либо еще! »

«Я тоже люблю тебя, Крис»,  — сказал я, целуя её, пробуя на вкус её губы, посасывая её язык, а затем выдыхая слова ей в рот, пока мы целовались. «Я... так... люблю... тебя! »

Мы снова занимались любовью, на этот раз ещё дольше, медленнее и прекраснее. И снова ближе к утру, когда солнце, наконец, начало выглядывать из-за горизонта, заглядывая в окно, как подглядывающий, поскольку на этот раз мы трахались неистово, порочно, даже безумно. Встав, я глубоко вонзался в пизду моей сестры, пока я прижимал её к двери, и ходил с ней по комнате. Крис насаживалась на мой член, пока мы не рухнули вместе на кровать и не излились друг в друга в последний раз.

«Это будет нелегко»,  — сказала она, все ещё доя семя, которое продолжало капать с моего члена внутри нее.

«Я знаю»,  — сказал я ей, держа её в своих объятиях.

«Нас могут подвергнуть остракизму»,  — добавила она. «Презирать, высмеивать, даже бросить».

«Я знаю... но мне все равно, Крис. Единственное, что меня волнует, единственное, что меня когда-либо волновало всегда... это ты. Так что, что бы ни случилось, с этого момента все, чего я хочу, все, что я когда-либо буду делать это быть с тобой».

Мы услышали стук, а затем звук голоса моей матери в дверь спальни Крис через холл. Очевидно, ответа не последовало. Мгновение спустя она постучала в мою дверь. «Робби? Крис? Завтрак готов... ты не спишь? »

Я скатился с нее, накрыв нас обоих одеялом. Я ещё раз посмотрел на Крис, целуя её, а затем посмотрел в сторону двери.

«Да... мы проснулись, мама. Заходи... нам нужно о многом поговорить».

Мы оба затаили дыхание, когда дверь открылась. Вошла мама, бросила один взгляд на нас, лежащих вместе в постели, и на её лице сначала отразилось удивление, а затем шок.

И вдруг она улыбнулась.

Когда мы услышали стук в дверь, мы оба поняли, что не сможем хорошо скрывать, чем мы занимались. Для этого было слишком поздно. Нервничая, черт возьми... я посмотрел на Крис, и между нами промелькнул тот момент, когда мы приняли решение принять любые последствия, которые могут возникнуть из-за этого.

После этого короткого мгновения удивления, которого мы оба вполне ожидали, на лице мамы появилась внезапная улыбка, которой у нас не было. На мгновение я понял, что мы с Крисом были смущены больше, чем что-либо ещё, лежа под одеялом совершенно голые, держась за руки.

«Ну, я думаю, мне не стоит так уж удивляться»,  — сказала мама, закрывая за собой дверь и прислонившись к ней, глядя на нас сверху вниз. «Честно говоря, я ожидала этого и удивлена, что этого не произошло раньше. Я предвидела, что это произойдет, хотя и не думаю, что вы двое это предвидели, поэтому, честно говоря, решила, что это только вопрос времени». Затем мама подошла к кровати, присела на край и некоторое время смотрела на нас. «Однако я собираюсь попросить тебя кое-что сделать для меня»,  — сказала 

она затем, выжидая.

«Что? » — сумела спросить Крис, хотя я услышал легкую дрожь в её голосе, когда она это произносила. Она все ещё нервничала и была более чем немного застигнута врасплох маминым откровением.

«Хотя я ожидала этого и, как я уже сказала, не слишком сильно удивлена, я знаю, что твой отец будет удивлен. Поэтому то, о чем я собираюсь попросить вас, каким бы трудным это ни было, особенно сейчас,  — это не говорить ему, во всяком случае, пока. Если можешь, я бы предпочла, чтобы он не узнал об этом до тех пор, пока вы двое не съедете. Возможно, тогда мы сможем потихоньку подогреть его к этой идее. Мало того, это даст вам двоим возможность самим все обдумать. Возможно, со временем вы обнаружите, что это не сработает, хотя вы также можете обнаружить, что это сработает. Я думаю, пока вы двое не будете знать наверняка, так или иначе, что лучше пока не беспокоить твоего отца по этому поводу. По крайней мере, на данный момент, я бы попросила тебя сохранить это в секрете только между нами троими».

Мама встала и направилась обратно к двери, получив от нас заверения, что мы так и сделаем, сохранив наши новообретенные отношения в секрете, по крайней мере, на какое-то время.

«Мы собираемся прокатиться вокруг озера как-нибудь после завтрака»,  — сообщила она нам. Её улыбка подсказала нам, что и в этом был скрытый замысел. «Есть особое место, куда мы обычно ходили»,  — намекнула она. «Я подумала, что мы могли бы подняться туда и провести немного времени вместе во второй половине дня. Пока мы здесь, это, по крайней мере, должно дать вам двоим время повеселиться. Просто убедитесь, что все улики... »,  — многозначительно подчеркнула она,  — «... будут убраны и о них позаботятся к тому времени, как мы вернемся. В остальном, просто будь осторожен и тоже не делай ничего глупого».

Мы оба тоже знали, что она имела в виду под этим. «Мы этого не сделаем»,  — заверил я её. Мама ещё раз улыбнулась и положила руку на дверную ручку.

«Твой отец скоро встанет, и завтрак почти готов, так что, если ты не возражаешь... » — сказала она на прощание, а затем вышла обратно в коридор, снова плотно закрыв за собой дверь, когда уходила.

Единственной очень странной вещью во всем этом было то, что я был тверд, как гребаный камень! Я уверен, что это было от неожиданности, когда мама вошла и обнаружила нас двоих в постели вместе, и когда она сидела и разговаривала с нами, по сути, давая нам своё благословение, по крайней мере, на продолжение изучения наших отношений. То, что, как я теперь знал, я твердо намеревался сделать. Держа сестру за руку, я притянул её к себе, положив на свой твердый член.

«Робби! » — взвизгнула она, отдергивая руку, конечно, не от отвращения, но прекрасно зная, насколько я был возбужден в данный момент. Хотя, учитывая разумное предупреждение мамы, она тоже не 

собиралась идти против своих желаний. «Тебе просто придется подождать, пока они сами не отправятся на свою маленькую прогулку»,  — кокетливо сказала она. «Но после того, как они это сделают... ты можешь делать со мной все, что захочешь! » — многозначительно пообещала она.

После этого Крис поспешно оделась, а затем выскользнула из моей спальни обратно в свою, чтобы переодеться и отправиться помогать маме с завтраком. Я лежал, а моя рука снова обхватила мой собственный член, больше лаская и играя с ним, чем намереваясь заставить себя кончить. Позже для этого будет достаточно времени, и я улыбнулся, зная, что нам предстоит провести вместе очень эротичный, очень чувственный день. Вскоре я скатился с кровати, оделся и направился на кухню. Я обнаружил, что умираю с голоду. Я вышел, поцеловал маму в затылок, отчего она захихикала почти как подросток, хотя вскоре после этого она прогнала меня от себя, напомнив, чтобы я вел себя прилично. Мы втроем все ещё обменивались тайными взглядами, когда папа спустился вниз завтракать, хотя мама ещё раз бросила на нас обоих пару предупреждающих взглядов в дополнение к этим.

Я чувствовал себя как ребенок, собирающийся пойти на своё первое свидание, обещая, что потом его ждет множество удовольствий. Как только мама с папой уехали, я схватила большое пушистое одеяло, предварительно сняв всю свою одежду.

«Что ты делаешь? » — с любопытством спросила Крис, внезапно увидев меня обнаженного и держащего в руках только одеяло.

«Мы собираемся на короткую прогулку... голышом»,  — ухмыльнулся я ей. «Так что давай, Крис, раздевайся. Мама с папой, возможно, только что ушли, но я тоже действительно не хочу тратить много драгоценного времени! »

Хотя поначалу Крис колебалась, она побежала обратно в свою комнату и через мгновение вышла такая же голая, как и я. «Это действительно... действительно... неприлично»,  — хихикнула она, снова беря меня за руку, когда мы вместе вышли на улицу, под теплое солнце.

«Да, это так, и в этом весь смысл»,  — сказал я, улыбаясь ей. Мы шли недалеко. Хижина была хорошо видна, когда мы спускались к озеру, остановившись недалеко от него на небольшой зыби, где густо росла дикая трава, а мягкий песчаный пляж был не так далеко, чтобы мы могли сбегать к нему, а оттуда в на озеро, чтобы поплавать, если мы решим это сделать.

Я расстелил наше одеяло на траве, а затем пригласил Крис лечь рядом со мной. В тот момент, когда она это сделала, я перекатился на нее сверху, где мы просто целовались очень долго, хотя мой член снова выдал моё возбуждение. Даже несмотря на то, что он был таким жестким и затвердевшим, я не спешил удовлетворять его желание, как и Крис. Мы наслаждались простой игривостью момента и проведенным вместе временем, когда вскоре снова встали, взявшись за руки, и побежали вниз к озеру.

Хотя вода была довольно теплой из-за палящего солнца, нам обоим все равно потребовалось несколько мгновений, чтобы привыкнуть к ней. Пробравшись вброд, пока 

мы оба не оказались по пояс в воде, я остановился, глядя вниз на потрясающую грудь Крис. Я увидел, как волна мурашек пробежала вверх и вниз по её рукам, по груди, особенно там, где так призывно выделялись её двойные, теперь очень твердые и очень торчащие твердые соски. Протянув руку, я провел по одной из этих драгоценных маленьких точек кончиком пальца, видя удовольствие в глазах Крис, когда я делала это, сохраняя легкость, игривость, но в то же время очень, очень чувственную. Она восторженно застонала, когда я поднял вторую руку, добавив ещё один палец к простому танцу на её твердых сморщенных ареолах и вокруг них. Какой бы возбужденной она ни была, и теперь, привыкнув к воде, её гусиная кожа медленно начала исчезать, хотя её соски оставались примерно такими же твердыми, какими я их когда-либо видел.

Я был удивлен, когда Крис неожиданно отстранилась, наклонилась, а затем хорошенько окатил меня водой, зачерпнув её из озера и бросив в меня. Взвизгнув, она почти сразу же повернулась, пытаясь убежать. Я погнался за ней, быстро поймав её, прежде чем она успела это сделать. Однако, теперь хватая её сзади, мои губы опустились, чтобы наполовину укусить её за шею. Руки снова обхватили её, чтобы захватить её полные шары-близнецы, заключая их в плен, сжимая её соски между пальцами, пока я удерживал её, прижимаясь к ней сзади. Я чувствовал, как мой твердый, как камень, член прижимается к её голой заднице, как, конечно, могла бы и она, заставляя её медленно поворачиваться к нему спиной. Отпустив одну из её грудей, я потянулся вниз, быстро нащупывая её щелочку, которая даже в воде была скользкой, позволяя своему пальцу быстро проникнуть в её лоно, прежде чем поднять его, чтобы затем подразнить её твердый узелок.

Крис снова повернулась ко мне лицом. Её рука быстро нашла мой напряженный член, поглаживая его. Моя рука снова опустилась между её ног, и проникла внутрь нее, чувствуя её гладкость, её жар, когда я медленно трахал её пальцами в воде, пока мы стояли, глядя друг другу в глаза.

«Я хочу тебя съесть»,  — сказал я, заглядывая ей в душу. Не говоря больше ни слова, она взяла меня за руку, выводя из воды обратно на пляж, а затем на согревающее нас одеяло, которое ждало нас под ярким солнцем.

«Робби, я хочу, чтобы ты делал со мной все, что захочешь, так часто, как захочешь, как бы тебе этого ни хотелось. Я хочу испытать с тобой все, что угодно»,  — сказала она мне. «И не только здесь, но и после... после того, как мы вернемся, после того, как мы вернемся к нашим друзьям и к нашей жизни».

Я знал, что нам ещё многое нужно обсудить, и мы это сделаем. Я думаю, мы оба знали, что все это было ещё слишком ново, чтобы принимать какие-либо долгосрочные решения или брать на себя обязательства. Но это было 

начало, то, что мы оба теперь приняли как нечто, что хотели исследовать, даже если в конце концов это оказалось слишком непреодолимым препятствием для любого из нас, чтобы преодолеть его. Однако в данный момент все это не имело значения. Только её сладкие сочные губки, когда она легла, так распутно, почти непристойно раздвинувшись, пока я стоял и смотрел на нее сверху вниз.

«Мне нравится чувствовать себя так, когда я с тобой»,  — сказала она мне. «Я не знаю, как это объяснить или описать, Робби. Может, это неправильно, а может, и нет, но что бы это ни было, мне нравится это озорное, даже грязное чувство, которое я испытываю. Я чувствую себя порочной, горячей... возбужденной, ненасытной, все эти вещи, и мне это нравится. Мне нравится лежать здесь, раскрывшись, чтобы ты смотрел на меня, видел, как я приоткрываю губки, позволяя тебе заглянуть внутрь меня, зная, что скоро ты засунешь свой твердый член так глубоко в мою киску».

«Не раньше, чем я попробую тебя на вкус»,  — вставил я, опускаясь на колени между её широко раздвинутых ног, все ещё глядя на её блестящую влажную пизду. Влага определенно была не из озера, когда я провел языком по её сочной на вкус щели. Сладость её нектара прилипла к кончику моего языка когда я провел им по этому крошечному твердому комочку, заставив её непроизвольно вскрикнуть от удовольствия.

Просто нет способа адекватно описать то, что я чувствовал. Я был пьян от её влагалища. Я хотел превратиться в каннибала и проглотить её изнутри. Я прикусил её губы, не совсем причинив ей боль, но достаточно, чтобы заставить её извиваться подо мной дико, бессмысленно и страстно. Слыша её стоны чистого удовольствия, то, как её ногти впились мне в спину, когда вскоре она обхватила ногами мою голову, сжимая меня почти как тисками. Я погрузил свой язык в нее так глубоко, как только мог, трахая её языком, мои пальцы проникали в её тугой скользкий туннель. Я посасывал её клитор, удерживая его, вибрируя, одновременно проводя двумя пальцами внутри нее по точке "g", снова чувствуя, как она извивается, когда свежая струя смазки встретила мой ждущий рот.

Слышать, как она кричит, но не от оргазма, а от чистой, неподдельной чувственности и страсти, было подобно музыке для моих ушей. Быть такой свободной, на открытом месте, не зная наверняка, может ли звук её криков быть услышан кем-то проходящим мимо. Задаваясь вопросом, не убивают ли её, услышав их, хотя убийство её влагалища было совершено нежно и с большой долей восторженного наслаждения.

Я потерял счет тому, сколько раз она кончала. Дважды она пыталась оттолкнуть меня от себя, пытаясь выбраться из-под меня, но я прижимал её к земле, даже боролся с ней, снова насаживая её на свои пальцы, трахая её до полного подчинения. Только тогда я снова нырнул между её ног. Мои губы снова захватили её клитор, за который она 

держалась почти судорожно, извиваясь почти от боли, но мгновение спустя снова закричала в чистом сладком экстазе, когда её женский нектар полился из её киски, как сироп из бутылки.

«Хватит! Хватит! » В конце концов взмолилась она, заставив меня смягчиться. Я откатился от нее, чувствуя запах её влагалища на своем лице. Её вкус все ещё был густым на моих губах и языке, когда я смаковал его, облизываясь, нюхая свои пальцы, прежде чем облизать их. Я оглянулся. Её глаза были дикими, выражение лица таким суровым, каким я никогда раньше у нее не видел. Крис только что кончала бесчисленное количество раз, и нельзя было отрицать её удовлетворения. Хотя её тело, возможно, и обрело свою завершенность, её дух, разум и душа этого не сделали. Скользнув вверх между её ног, я почувствовал, как её руки схватили мой член, сильно сжимая его, яростно сдавливая. В любое другое время, возможно, было бы больно от того, как она это сделала, но как бы я ни был возбужден сейчас, она могла бы откусить его, и я бы закричал от удовольствия задолго до того, как почувствовал бы боль. Я наблюдал, как она оскалила зубы, подпрыгнул, когда она прикусила мягкую головку моего члена, и наслаждался этим, когда она продолжила.

«Да, кусай, соси... дрочи, трахай... все это, Крис, все твое! »

«Ты собираешься брызнуть мне в лицо, в рот, на мои сиськи, в мою пизду, дальше... и в... мою задницу»,  — горячо сказала она. «А потом мы собираемся сделать это снова»,  — серьезно потребовала она. «Я хочу, чтобы ты кончил так сильно, что ты больше не сможешь кончать. Я хочу чувствовать каждую струйку твоего члена, пока больше не останется струй, которые я, возможно, смогу выдоить из тебя, и тогда... а потом ты трахнешь меня снова. Даже тогда, когда в твоих яйцах больше не останется спермы, ты будешь трахать меня снова, пока последняя крошечная капелька твоего сока не вытечет из твоего напряженного члена. Может быть, тогда, Робби, может быть, тогда я дам тебе отдохнуть. Но не... до тех пор! »

Ее рот был похож на чудо, когда она поглотила меня, втягивая меня глубже, чем когда-либо прежде. Даже до такой степени, что она подавилась этим, хотя даже тогда она все ещё сосала, заглатывая, по крайней мере, так казалось, самую головку моего члена. Только когда ей нужно было дышать, она смягчилась, продолжая лизать, все ещё каким-то образом посасывая, дроча, держа и целуя мой член от основания до кончика, а затем обратно. Она шлепнула его, отчего стало больно. И снова шлепнул по нему, прежде чем глубоко пососать. Она прикусила головку, подразнила языком сверхчувствительную головку моего члена, прикусила её, а затем снова шлепнула по ней, сводя меня с ума от удовольствия.

«Выплесни сперму на меня! Впрысни сперму на меня! » — потребовала она, то ударяя молотком по моему члену, то замедляя темп. Её мучительное поддразнивание сводило с ума, все это 

время разговаривая со мной, рассказывая, где и как она этого хочет. Она потерла мой член о свою грудь, взад и вперед по своим почти слишком нежным соскам, которые я сам растерзал совсем недавно. «В мой рот, в мою пизду, в мою задницу... Давай, ублюдок, давай, впрысни это, облей меня, побрызгай на меня... Кончай в меня, детка, кончай в свою мерзкую, непослушную, грязную маленькую сестренку! »

У меня не было времени предупредить её, я все равно не смог бы этого сделать. Не было времени. Первый мощный толчок моего члена пришелся ей по щеке. Я наблюдал, как струйка спермы срикошетила от её щеки, попала в ухо, а затем непристойно осела в волосах, когда она дико, восхитительно рассмеялась. Её рот внезапно опустился, чтобы обхватить мой член, ловя следующий не менее сильный удар.

«Не глотай! Не глотай! » Крикнул я: «Покажи мне это. Покажи мне, как это капает. Как слюни текут у тебя изо рта на сиськи! » Тогда она удивила меня, стоя, хотя на самом деле больше сутулилась, с полным ртом спермы. Её щеки раздувались, когда она держала её внутри. Она присела на корточки над моим членом, из которого все ещё текли новые струи, наблюдая, как они взлетают вверх, ударяясь о её красное набухшее влагалище, разбрызгиваясь по нему. Затем я наблюдал, как она открыла рот, намеренно позволяя струе густой липкой спермы буквально вылиться из её рта, свисая длинной веревкой обратно к моему члену, где она болтала ею, обматывая и закручивая её вокруг головки моего члена. Когда она стояла надо мной, размазывая остатки спермы по моему члену, моя сущность прижималась к ней самой, мастурбируя, снова ублажая её горячую разгоряченную пизду.

Верная своему слову, ещё долго после того, как последний спазм сексуального удовольствия покинул мой член, она продолжала доить его, обрабатывая, сжимая, пока из него больше ничего не вышло. Даже тогда она лизала, сосала, надеясь на большее. Её руки все ещё были опущены между собственных ног. Теперь она беззастенчиво теребила свой клитор, пока сладость, наконец, не овладела ею. Она откатилась в сторону, на спину. Её ноги были согнуты почти за шеей, когда она шлепала себя по влагалищу с большей силой, чем я когда-либо видел, чтобы кто-нибудь делал, крича... кончая, крича, а затем внезапно извергая струю.

Это был первый раз, когда я видел, как она это делает, и, как я позже узнал, впервые в её жизни.

Мне хотелось утопиться в её жидкости, но я мог только лежать, пытаясь отдышаться, наблюдая, как из её влагалища высоко в воздух извергается гейзер прозрачной жидкости. Она промочила себя вместе с одеялом. Слезы катились по её щекам, а рука теперь успокаивает бугорок её лона. Пальцы поглаживают его, хотя крошечная тонкая струйка жидкости продолжала время от времени пульсировать из её киски, как биение сердца.

«О Боже мой! О Боже мой! » Это было все, что она могла говорить... снова и снова.

•  •  •

Мы ненадолго 

заснули там вместе. Затем проснулись, взяли наше одеяло и направились обратно в хижину, не желая переусердствовать и получить слишком сильный солнечный ожог, хотя мы уже рисковали этим. Опустошенные, даже несколько измученные, было интересно почувствовать внезапное возобновление желания, проявляющегося по мере того, как мы приближались к хижине.

«Трахни меня в каждой комнате! » — внезапно сказал Крис, отпуская мою руку и убегая. В некоторой степени стесненный одеялом, я поплелся следом, хотя добрался до задней двери только через минуту после того, как увидел, как она исчезает внутри. Я вошел, отбросил одеяло в сторону. Крис лежала на кухонном столе, а её ноги были согнуты в коленях. Её киска снова была широко раздвинута и открыта, когда она лежала, играя сама с собой. «Трахни меня! » — сказала она бессмысленно. «Иди сюда и трахни меня на столе, трахни меня жестко, трахни меня глубоко... а потом возьми меня и трахни ещё раз, в другой комнате! »

Я почувствовал, как мой ранее насытившийся член поднялся. Он быстро набух, увидев её лежащей такой, какой она была. Стол был на идеальной высоте, когда я шагнул к ней, схватив за ноги и наполовину оттянув её от края, пока кончик моего члена не пронзил её насквозь без каких-либо предварительных условий. Крис воскликнула: «Да! Да! Наполни меня! Трахни меня! »

Я вошел в нее, пронзая её одним сильным толчком. Головка моего члена прижалась к её шейке матки, когда она содрогнулась, обхватив ногами мою задницу. Её глаза казались остекленевшими, когда она смотрела в мои: «Трахни меня! » Зашипела она. Я трахался, не двигаясь с места, оглядываясь на нее. «Еще раз! » Я трахнул её... а затем вышел из нее, снова не двигаясь. «Трахни меня, ублюдок! » — теперь кричала она. «Трахни мою пизду! »

Я врезался в нее несколько раз так сильно, как только мог. К моему удивлению, Крис внезапно отпрянула от меня, скользя, а затем поворачиваясь, чтобы соскользнуть с края стола. Она постояла с видом дикой женщины, а затем взбежала по лестнице в комнату наших родителей. Я побежал за ней, преследуя, добравшись до комнаты всего через несколько мгновений после нее. Возможно, дело было в том, что это была их кровать, и именно поэтому её на ней не было. Но она распростерлась на подлокотнике одного из двух огромных кресел.

«Трахни меня»,  — сказала она ещё раз, как только я вошел. Я посмотрел на нее, делая шаг вперед, держа свой член в руке, как копье. Однако я увидел, как изменился её взгляд, когда она снова посмотрела на меня. «Выеби меня... в задницу!" затем добавила она, удивив меня, когда я услышал, как она это сказала. «Возьми меня за задницу, Робби. Трахни меня в задницу, трахни меня в самый первый раз. Пришло время для мой задницы! »

Я наблюдал за ней, как она намочила пальцы, потянувшись вокруг. Её слюна намочила один из них, которым она теперь прощупывала и слегка проникала в своё тугое сморщенное отверстие.  

Из моего члена тоже вытекло немного смазки, которую я теперь добавил, сжимая свой член, производя больше, а затем добавляя это к смазке, которую она продолжала использовать для дальнейшего расслабления. Когда мы оба были достаточно уверены, что она достаточно смазана, чтобы предпринять попытку, я приставил головку своего члена к этому маленькому узкому отверстию и начал дразнить её там. Я держал её, нажимая на нее, глядя вниз, наблюдая, как она медленно начала открываться. Я увидел, как головка моего члена медленно вошла внутрь, затем замерла, пока она привыкала к незнакомому вторжению. «Еще... дай мне ещё. Протолкни член внутрь! Протолкни его внутрь! »

Я наблюдал, как головка моего члена исчезает. Я стоял неподвижно, ожидая, когда она расслабится, не желая причинять ей боль, чувствуя её такой, какая она была. Я плюнул, и моя слюна покрывает новую часть моего члена, когда я надавливаю ещё раз, удерживаю, останавливаюсь, жду, и снова плюю. На этот раз она расслабилась гораздо быстрее, поглощая мой член, пока я медленно входил в нее, пока не почувствовал, как основание моего члена прижимается к её ягодицам. Даже тогда я не двигался. Её хриплое дыхание говорило мне, что она чувствовала это так же сильно, как и я.

«Трахни меня в задницу! » — тихо простонала она, произнося это почти шепотом. «Еби... мою... тугую... горячую... попку! » — теперь она заявила немного более решительно, прижимаясь ко мне, когда я медленно попятился, не совсем высовывая головку, как делал это перед скольжением, ещё не толкаясь обратно в нее. Я почувствовал, как она втянула воздух и задержала его. Одна рука поднялась, чтобы схватить её за грудь, почти болезненно покручивая её сосок, когда я снова вошел в нее. Корень моего члена снова напрягся, а мои тяжелые яйца покоились между её ног, щекоча её ягодицу.

Я выскользнул наружу... а потом вошел внутрь. Наружу, а затем внутрь.

«Быстрее! Трахни меня быстрее! Быстрее! »

Мы начали двигаться вместе, как будто трахали её влагалище, хотя её попка была чрезвычайно тугой. Она сжимала мой ствол, уже угрожая исторгнуть семя из моих яиц, заполняя её узкий маленький туннель моей спермой.

«Давай, сделай это! » — сказала она, оборачиваясь и оглядываясь через плечо. «Я хочу почувствовать, каково это, когда ты выстреливаешь внутри меня! Я хочу почувствовать толчок, выплеск твоей спермы, пропитывающей мою задницу. Давай, детка... давай, Робби, наполни задницу своей сестры. Дай мне почувствовать, как ты кончаешь внутри меня! »

Мы оба, конечно, знали, что на самом деле она мне не сестра, но слышать, как она говорит это, почти так, как будто она действительно была моей сестрой, придавало и без того декадентскому поступку нотку чистого декадентства. Я не смог бы остановиться, даже если бы захотел. Первая волна наслаждения уже прокатилась по моему стволу, когда я вошел в нее так глубоко, как только мог.

«Да! Да! Я чувствую это! Я чувствую это! » она восторженно взвизгнула, обхватывая меня своей попкой, сжимая меня так крепко, что мне 

было почти больно, когда она сжала свои ягодицы, удерживая меня внутри себя, пока я наполнял её восхитительной струей за струей.

Я был измотан, опустошен... отступил, обмяк. Теперь мой член внезапно стал вялым быстрее, чем когда-либо. Отведя меня обратно вниз, в ванную, Крис тщательно вымыла меня, не торопясь осматривать, и вымыла снова, хотя я не увидел ничего, что вызвало бы у меня отвращение или беспокойство. Несмотря на это, она все ещё была скрупулезна, возможно, даже больше, чем требовалось.

«Я знаю, ты сказала, что хочешь трахаться в каждой комнате... но»,  — сказал я, глядя вниз на свой теперь уже очень вялый член. «Но это может занять у меня некоторое время». Крис рассмеялась, оглядываясь по сторонам. Я увидел, как загорелись её глаза. Она взяла мою зубную щетку, повернулась и затем включила её. Так, чтобы щетина была обращена в сторону от её киски, она использовала тыльную, плоскую сторону щетки, прижимая её прямо к себе. Я стоял перед ней, когда она сидела на сиденье унитаза. Она держала своё влагалище открытым одной рукой. Её твердый набухший маленький клитор вызывающе торчал, и она безжалостно дразнила его, даже постукивая по нему все ещё вибрирующей щеточкой.

«Покрути мои сиськи, потяни за соски! » — она почти умоляла меня. Теперь добавляю палец к её киске, пока она сидела и дрочила себя, продолжая водить вибрирующей зубной щеткой взад-вперед по блестящей розовой поверхности своего клитора.

К своему удивлению, я почувствовал, что мой член снова начал твердеть. Всего в нескольких сантиметрах от её лица Крис тоже это увидела, подняла голову и улыбнулась мне. «Не беспокойся»,  — хихикнула она. «Я знала, что ты тоже сможешь! »

Крис снова встала, повернувшись кругом и протянув руки, чтобы опереться о раковину. Несмотря на искушение, на этот раз я снова опустил головку своего теперь уже твердого члена к отверстию её лона и легко скользнул внутрь нее. На этот раз мы трахались медленно. Темп нашего совокупления никогда не увеличивался, никогда не уменьшался, просто медленный, спокойный ритм, пока я не почувствовал приступ её удовольствия. Почувствовал спазм её киски, а затем внезапный поток сока, который вырвался наружу и обхватил мой член, фактически капая на меня и на пол между нами, когда она кончила.

Мы трахались в моей комнате, в её, в сарае, в прачечной и кладовке, и даже умудрились втиснуться в кладовку рядом с кухней, решив, что эта комната достаточно большая, чтобы считаться таковой. Я больше не кончал, хотя мой член оставался достаточно твердым, чтобы удовлетворить её. Я даже не уверен, что она тоже этого хотела. Но в тот момент ни для кого из нас в этом не было необходимости. Само по себе совокупление все ещё было интенсивным, все ещё приносило удовлетворение и, о боже, было таким приятным.

Два с половиной часа спустя, когда мама и папа вернулись, мы снова были одеты и собирали вещи, как нас просили. Через час после этого мы 

снова были в пути, направляясь домой. Крис и я воспользовались преимуществом дома на колесах, проскользнули обратно в спальню, хотя и одетые, и сразу же заснули там вместе на обратном пути. Как раз перед тем, как заснуть, она ещё раз напомнила мне.

«Между нами уже никогда не будет по-прежнему. Теперь ты это знаешь, да? »

«Я знаю»,  — мягко сказал я ей. «Я знаю. И я также знаю, что нам все ещё есть о чем подумать и о чем поговорить, но не сейчас... позже, когда мы будем дома, и вместе, после того, как мы снова займемся любовью. Тогда мы это сделаем, тогда мы поговорим и разберемся с этим дальше».

•  •  •

Несмотря на то, что мы оба рано легли спать, все равно было трудно вставать и идти в школу в следующий понедельник. К счастью, для меня это заняло всего полдня, а для Крис всего на час больше. Однако она предупредила меня, что Сьюзен зайдет к ней после школы. Мы ещё толком не поговорили. У нас было достаточно времени только за завтраком, пока мама с папой наверху готовились к работе.

«После того, что случилось... Мне действительно нужно знать, что ты думаешь о том, что я сделала со Сьюзен и другими? » сказала она.

«Что ты имеешь в виду, как я себя чувствую? Я думаю, ты уже знаешь это»,  — сказал я, улыбаясь ей. Она с любопытством посмотрела на меня. «Итак, что ты хочешь сказать? Если я... ну, если мы... »

«Ты имеешь в виду, все ещё немного балуешься? » — спросил я, улыбаясь, а затем серьезно повернулся к ней. «Послушай, Крис. Что мы с тобой сейчас делаем это только между нами. То, что мы делаем, делимся или переживаем друг с другом,  — это мы... и только мы. То, что ты делаешь со Сьюзен, или Мишель, или с кем бы то ни было, касается только тебя... и их. Или... всех нас, если я в том числе. Но я не ожидаю и не хочу, чтобы ты думала, что только потому, что мы нашли что-то, что может превратиться, а может и не превратиться во что-то большее, тебе теперь придется отказаться, выключить или прекратить заниматься со своими друзьями, если только ты сама не решишь это сделать. Но я не прошу тебя слишком сильно... и не жду от тебя слишком многого. Это ответ на твой вопрос? »

Она улыбнулась, а потом ударила меня. «Ты говоришь это только потому, что тебе нравится мысль о том, что Сьюзен или Мишель и я будем нападать друг на друга! »

«И что? Подай на меня в суд! » Возможно, она попыталась бы ударить меня снова, но как раз в этот момент мы услышали шаги на лестничной площадке. Через несколько секунд мама вошла на кухню, взглянула на нас и улыбнулась точно такой же улыбкой, какой одарила нас, когда впервые вошла в комнату и увидела нас двоих в постели.

«Между вами двумя все по-прежнему в порядке? » — 

с любопытством спросила она.

«Более чем»,  — ухмыльнулся я, протягивая руку, чтобы ущипнуть одну из сисек Крис под её свитером. Она выкрикнула то, что было попыткой оскорбить, хотя вместо этого хихикнула. «Прекрати это! » — сказала она, улыбаясь.

«Да, прекрати это! » Сказала мама, что присоединяется. «По крайней мере, пока твой отец здесь... Помни, ты обещал! »

«Не волнуйся, мама, я помню... и мы действительно будем вести себя прилично, когда папа будет рядом, но... »

«Но? » — сказала мама, глядя на меня снизу вверх, точно так же, как сейчас делала Крис.

«Раз уж ты знаешь... не могу обещать, что скажу то же самое, если ты единственная, кто просто случайно оказался рядом! »

«Робби! » Моя мать воскликнула в притворном шоке, точно так же, как и Крис. Но я быстро схватила свой ланч и направилась к задней двери, прежде чем кто-либо из них успел прокомментировать что-либо ещё. Однако я на мгновение задержался под окном, услышав звуки их смеха, доносящиеся из кухни, а затем мама спросила Крис:

«Итак... как все прошло? »

•  •  •

Я вернулся домой около полудня. Поднялся наверх, принял душ и вышел как раз вовремя, чтобы услышать звук подъезжающей к дому машины Крис. Выглянув из окна своей комнаты, я увидел, что Сьюзен действительно была с ней. Через несколько мгновений они вошли, а затем занялись приготовлением закуски на кухне.

«И вообще, почему ты так ухмыляешься? » — спросила Сьюзен. «Ты так ухмыляешься весь гребаный день напролет... что случилось? Ты не хотела бы чем-нибудь поделиться со мной? » — сказала она почти умоляюще.

Я проскользнул вниз и теперь стоял рядом с кухней, прислушиваясь.

«Ты хочешь знать, почему я улыбаюсь? » — поддразнивающе спросила Крис.

«Ты сука! Ты знаешь, что я хочу... Давай, признавайся, что случилось, о чем ты мне не рассказываешь? » надавила она.

«Наконец-то я это сделала».

«Что сделала? »

Последовала долгая пауза. Но я каким-то образом все ещё отчетливо видел выражение лица моей сестры, когда она сидела там. Секундой позже раздался голос Сьюзен.

«О Боже мой! Вы двое сделали это, не так ли? » — сказала она. «Где? В хижине? Ты сделала это! Вы двое облажались в хижине, не так ли? Я так и знала! Я знала, что ты это сделаешь! » — взволнованно сказала она, явно довольная собой за то, что догадалась, что после стольких лет мы наконец это сделаем. «Итак... как это было? »

Я рассмеялся. Я ничего не мог с этим поделать. Услышав то же самое выражение, употребленное только ранее этим утром, я расхохотался достаточно громко, чтобы меня услышали.

«Робби? Мы знаем, что ты где-то там... с таким же успехом ты мог бы тащить сюда свою задницу! » — сказала Крис, теперь уже сама хихикая.

Я вошел. Сьюзен сидела с открытым ртом. Мы двое смотрели друг на друга, ухмыляясь почти агрессивно.

«И что? Кто-нибудь из вас двоих собирается мне сказать? И тоже ничего не упускайте! Я хочу услышать ВСЕ пикантные, грязные подробности! »

«Предлагаю тебе сделку, Сьюзен»,  — сказал я. «Я расскажу тебе... все, и я обещаю тоже ничего не упустить... при условии».

«При условии чего? » — спросила она 

с любопытством и подозрением.

«При условии, что ты будешь лизать киску Крис все время, пока я тебе говорю. Тогда я это сделаю».

Теперь Крис обеспокоенно посмотрела на меня. «Ты уверен? » спросила она.

«Я уверен... Мы уже говорили об этом. И кроме того... независимо от того, что сейчас происходит между тобой и мной, мне все равно нравится наблюдать за двумя женщинами вместе! »

«Мужчины! » Сьюзен сплюнула, хотя, похоже, и сама испытала некоторое облегчение.

«Да, мужчина... Робби! » — добавила к этому Крис, затем улыбнулась, встала и посмотрела в сторону Сьюзен. «Ну? Ты хочешь услышать эту историю? Или нет? »

Я никогда раньше не видел, чтобы женщина двигалась так быстро. К тому времени, как я присоединился к ним внизу, в спальне Крис, они уже срывали друг с друга одежду.

Я подождал, пока Крис приподнимется на кровати, подложив под голову несколько подушек. Сьюзен теперь удобно устроилась между ног моей сестры, уже начиная щекотать её языком, в то время как я тоже снял свою одежду, устроился в кресле, а затем совершенно счастливо начал поглаживать себя, пока Крис наблюдал за мной, а я за ними обоими.

«Итак... мы как бы поддразнивали друг друга весь день. Тогда я подошел к ней сзади, поглаживая себя... когда я начал кончать на нее. Причем она сначала даже не заметила этого. Вот тогда все действительно стало интересным... »