Игра в Дурака

Скот подоен, лошадь в стойле,

И, поужинав слегка,

За столом сидели двое

И играли в Дурака.

Карты мягко шелестели

В этот вечер как всегда,

К верху веером летели,

Как в супружестве года.

Тридцать лет душа душою

Жили, вырастив детей,

За столом сидели двое

И играли без затей.

Муж сказал: «Давай сыграем

Не на просто так сейчас —

Кто продул, тот отвечает

На вопрос — ведёт рассказ.

Но дает ответ он честно,

Не лукавить и не врать,

Между нами ложь не к месту.

Все как на духу сказать. »

Розыгрыш, и две десятки

Не побили двух вольтов.

— Ну, родной ты мой Васятка,

Правду говорить готов?

— Я готов, давай, родная,

Задавай вопрос ты свой.

Платья подолья сминая,

Дергает жена рукой

— Ты скажи-ка мне, Василий,

Был ли верен тридцать лет?

— Ну жена, ну ты спросила,

И, помедлив, брякнул: «Нет».

«Я с сестрой твоей — Оксаной,

двадцать лет делил постель,

И, брехать тебе не стану,

Я живу с ней и теперь.

Помнишь, ты была в больнице

Когда сына родила?

Младшую твою сестрицу

Попросил — она дала.

Так что сразу я сестричек

Оприходую двоих,

А еще раз в электричке

Поимел подруг твоих. »

Снова карты вверх рубашкой

Раздает по шесть к шести,

Но жена дает промашку,

Стало мужу вдруг везти.

У нее ж карт во все руки

И, в придаче, туз червей.

И теперь уж муж супруге

Задает вопрос своей.

— Ну, скажи-ка мне, родная,

А ты, верная была?

И в ответ она вздыхает:

— Нет. Я много раз дала

Коле, нашему соседу,

Что через забор живет,

На охоту ты уехал-

Он меня в постель зовет.

И рожала все три раза

От него — не ты батек:

Дети наши кареглазы,

Волос, словно уголек.

Мы ж с тобой белы как вата,

У обоих синий глаз,

Так что дети все зачаты

Колей. Вот и весь рассказ.

Встал тут муж, нахмурил брови,

Вышел и вернулся вновь.

На рубашке пятна крови:

«Погубил твою любовь,

Я не выдержал, родная,

Ревность жгла, и заколол

Вилами я Николая... »

И присел без сил за стол.

Словно простынь побелела,

Поднялась из-за стола:

— Вася, я тебя хотела,

И тебя всегда ждала.

— Что ж ты сделал, муж неверный, —

И схватив ружье с крючка,

Из стволов, как гвоздь фанеру,

Прострелила мужика.

И проплакав до рассвета,

Потоптавшись на столе,

Мужа помянув, соседа,

Жизнь закончила в петле.

Навсегда в одной могиле

Полегли. К руке рука.

Жили тридцать лет, не жили?

Так... играли в Дурака.