Просто бизнес. Часть 2

— Извините, мальчики, я должен сказать вам кое-что, что вас опечалит.

Он тяжело сглотнул, затем продолжил:

— Я единственный, кто будет переезжать на мою новую работу. Вы останетесь здесь с мамой. Я больше не буду жить с вами,  — я почувствовал, как слезы текут по моим щекам,  — я просто не могу остаться. Я полюбил другую и больше не люблю вашу маму, мне так жаль.

Меня сразу же осенило: наша жизнь изменится, несмотря на слезы, я понял, что в нашей жизни уже ничего не будет по-старому. Мой младший брат закричал:

— Нет, нет, ты не можешь, скажи ему, мама, он не может уйти,  — бросился к ней и прыгнул к ней на колени.

Она обняла его, защищая, когда её собственные слезы начали свободно течь и капать на его волосы. Теперь он громко всхлипывал.

— Почему, почему ты уходишь, неужели ты нас больше не любишь?

Он был сыном своего папы, обломком прошлого.

— Дело не в тебе, я всегда буду любить вас, мальчики,  — я видел, что он был расстроен, но, как мужчина, он не показывал своих эмоций, просто смотрел между нами, пока до нас доходила ситуация, пока мы реагировали, каждый по-своему.

Мамины глаза были прикованы к моим, она чего-то ждала от меня, я был слишком молод, чтобы знать, что делать для нее, но достаточно взрослый, чтобы понимать, что я должен что-то сделать или сказать, но что? Слезы капали с моего подбородка, я переводил взгляд с мамы на человека, который ещё несколько минут назад, был моим отцом. Мне нужно было вмешаться, защитить маму, она нуждалась во мне, он не любил, как он мог не любить её, она была нашей матерью. Она всегда окружала нас своей любовью, демонстрировала её ему и нам, каждую минуту каждого дня.

Я видел, как ей было больно, она так сильно его любила, это было очевидно. Как он мог вот так просто бросить её, отбросить в сторону, ради чего? Кто была та другая, которую, как он теперь говорит, он любит? Было ли мне до этого дело — не совсем, на этот вопрос я отвечу в какой-нибудь другой день. Он не мог выдержать моего взгляда, когда я смотрел на него, он смотрел вниз, не в силах встретить мой решительный взгляд, тогда я поднялся с дивана и встал рядом с мамой и братом, теперь они были моей семьей.

— Тебе лучше уйти.

Мой голос звучал странно, ровно, решительно. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, несомненно, какую-то банальность, что-то, чтобы успокоить свою совесть. Я оборвал его:

— Уходи! Оставь нас в покое, ты нам не нужен.

Я, конечно, не хотел этого, я был зол, обижен, напуган и расстроен тем, что человек, которым я восхищался всю свою жизнь, мог так поступить с нами, в частности с моей мамой. С женщиной, на которой он женился "в горе или в радости", с человеком, которая, насколько я знаю, любила ту самую землю, по которой 

он ходил. Я почувствовал, как она всхлипнула, когда я положил руку ей на плечо.

— Не волнуйся, мама, я позабочусь о тебе.

Она взяла мою руку в свою, и мы все вместе заплакали. Мы не видели, как он ушел, только услышали, как закрылась дверь, и он исчез. Как оказалось, это был последний раз, когда я видел его, в течение двадцати пяти лет.

Мне было двенадцать лет, возраст, когда мальчику нужен отец, чтобы руководить его превращением в мужчину. Теперь мне придется делать это в одиночку. Странно, как работает разум, взгляд, которым мама посмотрела на меня, сказал мне так много, ей нужно было, чтобы я сделал шаг вперед, я должен был сделать это, чтобы помочь ей.

Мама была замечательной, ей приходилось работать полный рабочий день, чтобы содержать нас, быть для нас и мамой, и папой. Я пытался, правда пытался, но что я мог сделать? Ну, единственное, что я сделал, это дал себе обещание, что никогда не сделаю того, что сделал он.

С возрастом, моя решимость стала тверже. Мама сказала мне, что секс был первопричиной нашей борьбы, нашей боли, нашей новой жизни. Она узнала о его последней измене, не приняла ни этого, ни его обещания хранить верность в будущем, если она позволит ему остаться, она заставила его уйти, с ужасными последствиями для нас. Он никогда не приходил к нам, полностью вычеркнул нас из своей жизни.

Когда я понял, что такое сексуальная активность, я не мог понять, как такой естественный процесс, может быть настолько разрушительным. Несколько мгновений времени, которые мужчина и женщина делят между собой, могут вызвать такое опустошение. Я пообещал себе, что это не будет определять меня. Это никогда не посеет такой хаос в моей жизни, не снова, я буду хранить верность и не разрушу свою семью из-за секса, никогда!

Несмотря на то, что случилось с моей семьей, я никогда не сомневался, что найду любовь, кого-то вроде моей мамы. Женщину с сильным характером, решительную, независимую, которая будет любить меня и заботиться обо мне и наших детях. Но я не буду таким, как моя мама, я буду реалистом, моя жена будет моим равноправным партнером, со мной, потому что сама этого захочет. Я бы не предъявлял к ней никаких требований, кем бы она ни была. Она бы осталась, несмотря ни на какие соблазны или увлечения, она бы осталась, потому что хотела этого, потому что любила бы меня и детей, которые у нас могли бы быть.

Именно на последнем курсе университета, я встретил и полюбил Линду. Она идеально подходила мне: яркая, потрясающе привлекательная, веселая и, как я вскоре узнал, очень хороша в постели. До нашей встречи, у нас обоих были другие любовники, но мы согласились, что не испытывали ничего подобного тому, что было между нами, мы просто подходили друг другу. Она была умной, независимой и, безусловно, знала своё дело — мой идеал женщины.

•  •  •

После обеда я 

читал газету, когда появилась она, одетая и накрашенная так же, как и на предыдущей неделе, когда собиралась на работу. Я невинно спросил:

— Я думал, ты ушла на пенсию?

— О, извини, разве я не говорила, мои особые навыки все ещё нужны, так что мои услуги были сохранены на один день в неделю, о, и я могу иногда путешествовать,  — она мило улыбнулась и прошла мимо меня.  — Мне нужно идти, не волнуйся, я скоро вернусь, "это просто бизнес".

Она не стала дожидаться, пока я снова заговорю, направилась к двери и исчезла.

Что? Это было неожиданно, правильно ли я расслышал то, что только что сказала моя жена? Я был уверен, что она ушла на пенсию, продала бизнес, который ей частично принадлежал, "чтобы начать новую главу в нашей жизни". Она так и сказала, что это произойдет, как только она завершит продажу. Конечно, она была дома всю неделю, балуя нас всеми мелочами, которые мы упустили, за все годы её работы. А теперь вот это. Я был в замешательстве.

•  •  •

Линда пришла в компанию на годичную стажировку, в рамках курса по управлению бизнесом, а после получения диплома, перешла на полную ставку. Управляющие партнеры, брат Грант и его сестра Натали, хорошо о ней отзывались, поэтому они выплатили ей гонорар, за последний год обучения.

Мы поженились вскоре после окончания университета, а через восемнадцать месяцев, был зачат наш первый ребенок, Софи, но Линда все предусмотрела и продолжала работать из офиса, который её компания оборудовала в нашем доме. Больше всего, меня поразила её способность разделять свою жизнь на части. Она принимала все как должное, балансируя между работой, родами, ведением домашнего хозяйства, а также тем, чтобы я был счастлив и доволен.

Ее работа хорошо оплачивалась, даже когда она работала дома, поэтому мы наняли помощницу по хозяйству, чтобы она помогала со следующим ребенком, Аароном. Элла жила в отдельной квартире, над нашим гаражом. Она осталась помогать Линде, когда та стала счастливой матерью нашей здоровой девочки. Линда хотела вернуться в офис после рождения Софи, поэтому мы решили, что двух детей нам достаточно, и, чтобы не прерывать её карьеру, мы договорились, что я сделаю вазэктомию.

После возвращения в офис, карьера Линды, конечно, пошла в гору, через шесть месяцев, её повысили до руководящей должности. Однако дома, мы не видели никаких изменений, все было как обычно, стандартная работа с 9 до 17. Я восхищался ею за то, что она могла "оставить" работу в офисе. Она явно любила свою работу и хорошо ладила с другими сотрудниками, но дома, она была на 100% нашей.

Мы обсуждали наши дни, как это делают все, мы говорили о наших коллегах и их жизни, делились чем-то необычным или интересным. Если они заключали крупный контракт, для Линды было нормой посетить праздничный обед и сходить на танцы с "командой". Меня никогда не приглашали, это было "только для сотрудников", но это было одинаково для всех,  

поэтому я не возражал. Линда всегда была дома в указанное время, и у нее никогда не было неаккуратной прически.

Со своей стороны, я хорошо продвигался на работе, поэтому оставить Эллу, в качестве помощницы по хозяйству, было несложно, она оказывала неоценимую помощь в дневное время. Мы сменяли друг друга, как только кто-то из нас возвращался домой вечером в будний день, а затем занимались полностью детьми, каждые выходные. Когда мы с Линдой были дома, Элла могла жить своей собственной жизнью, и мы редко виделись с ней, как только она передавала нам бразды правления.

Жизнь была хорошей, мы были счастливой и довольной семьей, у нас были обычные испытания и трудности, конечно, как и у всех остальных молодых семей, но мы были сплоченной командой, мы уважали друг друга и веселились, много веселились.

Дети ни в чем не нуждались, и я не имею в виду материальные вещи, в этом отношении, мы держали их на высоте, Линда отдавала им своё время и энергию, пока они бодрствовали. Когда они засыпали, я был получателем своих плюшек, и наша личная жизнь, оставалась энергичной и изобильной.

•  •  •

Через год после рождения Софи, в пятницу поздно вечером, она позвонила мне и сказала, что её попросили задержаться, так как Натали и Грант должны обсудить с ней важный вопрос, это было специальное совещание руководства, и она приедет домой на пару часов позже, чем обычно.

Для меня, это не было проблемой, Элла приготовила горячую еду для нас четверых, поэтому, чтобы не тратить её впустую, я пригласил её присоединиться к нам с детьми, а салат для Линды, я сделаю позже. Когда Линда пришла домой, от нее исходила какая-то новая аура, я просто чувствовал её.

Наши глаза встретились, и я увидел что-то, краткий момент колебания, прежде чем она скрыла его, подарив мне мой обычный поцелуй "привет". Когда она отстранилась, все исчезло, сменившись волнением:

— Они предложили мне партнерство, у меня будут акции, и все такое.  — Затем она сделала паузу, посмотрела на меня с улыбкой:  — Но сначала, я должна обсудить это с тобой. Я проголодалась, хотя вы...

— Я приготовил салат, ты освежись, а потом расскажешь мне все во время еды.

Как только она вернулась и села за стол, она рассказала о своей новой роли, у нее будет больше ответственности, некоторые путешествия, которые будут включать иногда ночевки, гораздо больше денег и статуса, это была работа её мечты. Её новая роль — это все, ради чего она работала, и она готовилась к тому, что Грант уйдет со своего поста, она должна была взять на себя его роль и стать совладелицей.

Я чувствовал, как она была взволнована, все складывалось наилучшим образом для нее, конечно, я поддерживал её, хотел, чтобы она следовала своей мечте, даже предложил сократить мои рабочие обязанности, чтобы больше заниматься нашими детьми. Элла почти закончила учебу и скоро должна была уехать, поэтому, когда они подрастут, я буду главным воспитателем 

для них, пока Линда будет работать. Я согласился позаботиться о присмотре за детьми, а позже — об их кружках после школы и т. д.

Вспоминая сейчас, я понимаю, что было что-то, какая-то деталь, о которой она не сказала мне, я видел краткий момент нерешительности, но она скрыла это, но я знал — я чувствовал это. Полагая, что если это важно, она все равно скажет мне, я выбросил это из головы.

В ту ночь, она была как тигрица в постели, угощая меня потным и бездыханным вечером занятий любовью, в котором я полностью участвовал. Когда мы лежали в послесвечении, меня охватило чувство тревоги, она о чем-то думала, о каком-то решении, которое оказалось для нее трудным. Когда я посмотрел на её лицо, она быстро моргнула, затем её улыбка озарила её лицо, мгновенно развеяв мои страхи.

Так было все выходные, когда она думала, что осталась одна, я видел её растерянный взгляд. Когда мы завтракали в понедельник утром, я уловил в её взгляде легкое беспокойство. Опять же, она моргнула глазами, когда заметила, что я смотрю на нее, затем улыбнулась мне и расслабилась. Все было в порядке, я знал, что она решит все, что у нее на уме, примет решение и будет действовать в соответствии с ним. Мне просто нужно было быть терпеливым; она даст мне знать, когда будет готова. Но она этого не сделала.

•  •  •

Я взял две недели отпуска на работе, чтобы помочь Линде освоиться с домашним хозяйством, теперь она будет дома целый день, мы должны были сделать некоторые вещи по дому, которые откладывались до тех пор, пока у нас не будет больше времени вместе. Поэтому не упоминать о том, что её удержали в штате новой компании, было странно. Я начал анализировать наши разговоры, я был уверен, что мне ничего не было сказано об этом. У меня было чувство тревоги, даже страха, впервые в нашей жизни я был подозрителен.

Я не знаю точно, почему это было на первом месте в моих мыслях, она не подавала мне никаких обычных признаков. Никаких поздних ночей в офисе, никаких тайных телефонных звонков, я не видел тайника с сексуальным бельем, я никогда не видел, чтобы она переписывалась с кем-то, кроме семьи и друзей. Она всегда была в своем гостиничном номере, если мне нужно было позвонить, когда её не было дома. Так почему же я пришел к выводу, что она неверна?

Хотя я редко видел Гранта, мы часто общались с Натали и её мужем Ральфом, и я был уверен, что она дала бы мне знать, если бы что-то было не так, или если бы она что-то упустила. Подсознательно, мой мозг должен был что-то уловить, маленькую подсказку или подсказки, которые складывались в единое целое. Надеюсь, я ошибался. О! Я не знаю, я узнаю больше, когда она вернется домой, нам определенно нужно было поговорить.

Она хорошо скрывала это, но я знал, и когда 

она вернулась домой, теперь, когда я искал подсказки, я увидел ауру, которую я помнил все те годы назад. Это требовало дальнейших размышлений, мне нужно было выяснить, что она делала? Я искал что-то, возможно, я ошибался, я ничего не замечал раньше, ну, может быть только в тот давний вечер, когда её повысили в должности. Но сейчас, как и тогда, мои чувства были усилены чем-то необычным, и я надеялся, что ошибаюсь.

— Это было неожиданно,  — я старался, чтобы мой голос был ровным, спокойным, а не обвинительным,  — ты ничего не говорила о том, что тебе придется выйти на работу, у меня сложилось совершенно противоположное впечатление, когда ты объявила о своем "выходе на пенсию".

— О, извини, я была уверена, что упомянула об этом,  — она выдержала мой взгляд, я не мог обнаружить никакого обмана.  — Я должна присутствовать на собрании руководства нового владельца, каждую пятницу в течение некоторого времени, чтобы поделиться своим опытом. Затем, возможно, время от времени навещать некоторых моих старых клиентов, просто чтобы они не забывали, ну, ты понимаешь, что это такое.

Прежде чем я успел сказать что-то ещё, она отправилась на кухню:

— Пойдем, я помогу приготовить еду на стол, я проголодалась.

На этом все закончилось, вопрос был закрыт, так как Линда хотела этого, мы поели, составили планы на выходные с детьми и занялись любовью, довольно страстной любовью, тигрица вернулась в постель той ночью. Выходные были похожи на все те, которые мы проводили вместе, мы занимались семейными делами, ели, смеялись и, конечно, мы с Линдой ублажали друг друга в спальне.

Мы решили, что наша задача на эту неделю — украсить и заново обставить нашу гостевую спальню, что мы и сделали, работая вместе, как всегда, и все было так, как должно быть. В пятницу, мне нужно было закончить несколько мелочей и зайти в магазин за необходимыми материалами.

— Все в порядке, мне все равно нужно подготовиться, не забывай, что сегодня мой день игры в консультанта,  — ответила Линда, когда я сказал, куда иду.  — Я вернусь как обычно, так что если ты не вернешься до моего ухода, увидимся за ужином.

Я почувствовал, как учащается сердцебиение, чувство тревоги охватило меня, когда я услышал эти слова, я, конечно, ожидал их, но услышать их на самом деле, заставило меня снова начать думать о негативных мыслях. Я отогнал их на задворки сознания, на дорогах было свободно, и я быстро нашел нужные мне материалами и вскоре уже ехал домой, возможно, я вернусь до отъезда Линды.

Хотя я и успевал, я понял, что не успел, когда увидел её машину, выезжающую с перекрестка впереди, она выехала раньше, чем на прошлой неделе. Я сразу понял, что что-то не так. Мы были близко к её старому офису, но чтобы попасть туда, она должна была направиться в мою сторону, а она этого не сделала!

Оставалось лишь мгновение, чтобы принять решение, я проигнорировал поворот, который планировал сделать,  

и последовал за ней. Это было несложно, потому что всего через несколько минут, она въехала на парковку эксклюзивного жилого дома, лучше сказать, элитной квартиры. Не было никаких колебаний, когда она въехала на, должно быть, знакомое парковочное место, я наблюдал, как она сразу же выскочила из машины и прошла прямо в подъезд.

Она не дала мне ни шанса перехватить её, ни возможности выяснить, почему её нет в офисе. Я остановился на обочине и решил позвонить ей на мобильный.

— Привет, Джон, все в порядке?

Ее голос был нормальным, как я и ожидал, возможно, только нотка беспокойства по поводу того, почему я звоню, но ничего необычного.

— Мне потребовалось больше времени, чем я ожидал, чтобы получить нужные материалы, но я уже в пути, увидимся через несколько минут, чтобы поцеловать тебя "на прощание" перед отъездом.

Было лишь мгновенное колебание:

— О! Это мило, но извини, я была готова быстрее, чем думала, так что я уже в офисе, вот-вот приду на встречу.

Я услышал звук открывающейся двери и приглушенное:

— Привет, дорогая, ты рано...

Это было краткое приветствие, но этого было достаточно — я знал этот голос. Затем Линда, перебила слова мужчины:

— Я на... ммм...

Последовала короткая пауза, затем:

— Извини, мне нужно идти,  — и на этом, звонок был завершен.

Я попытался перезвонить, но звонок сразу попал на автоответчик. Почему-то в тот момент, мне показалось, что кто-то поцеловал её. Чувство полного разочарования охватило меня, странно, я думал что буду злиться, может быть это придет позже. Сейчас я чувствовал себя потерянным, опустошенным, грустным. Хотел ли я противостоять им? Не очень. Может быть, этому есть невинное объяснение, хотя вряд ли, я знал это, особенно учитывая приветствия, которые я слышал, но я знал, что если я увижу их вместе, то не смогу этого не признать.

Вернувшись домой, я вскоре закончил установку материалов, которые купил в магазине, и у меня был час, чтобы сделать то, что мне было нужно. Линде предстояло кое-что объяснить, но чем больше я думал об этом, тем больше был уверен в том, каким будет результат, поэтому мне нужно было быть готовым. У меня был план, и я намеревался довести его до конца.

Вспомнились детские обещания самому себе: я пообещал, что ни за что не разрушу свою семью из-за секса. Похоже, мне придется пойти на компромисс; только время покажет, удастся ли мне это.

•  •  •

Дети были в своих комнатах, когда пришла Линда: в пятницу вечером, нужно было сделать домашнее задание. Когда она подошла ко мне для обычного приветствия, я остановил её вопросом:

— Где ты была сегодня?

Я старался говорить, как можно ровнее.

— В офисе, как я тебе и говорила, когда ты звонил, а что?

— Новые владельцы, перевели свою штаб-квартиру в апартаменты "Grоsvеnоr"?

Лицо Линды резко побледнело:

— Ч... ч... что ты имеешь в виду?

— Ну, я позвонил тебе вскоре после того, как увидел, как ты вошла в здание,  — я внимательно изучал её,  — и если я 

не ошибаюсь, Грант поприветствовал тебя словами "Привет, дорогая, ты рано",  — подражая ему,  — после чего последовал поцелуй. Ты не хочешь объяснить?

Моя жена, казалось, сжалась, отступив на диван, напротив которого сидел я, её глаза опустились на руки, которые она сжимала на коленях.

— Я бы предпочла... не объяснять, конечно. Это была ошибка. Я думала... Я не увижу его снова, обещаю.

Затем она посмотрела мне в глаза:

— Я знаю, как это выглядит, но я люблю тебя, я хочу тебя, а не его.

Слезы беззвучно катились по её щекам, а я молчал, не сводя с нее глаз. Воспоминания о той ночи, когда отец сделал своё заявление, проносились в моей голове — те же чувства полного замешательства, гнева, разочарования — все смешалось, пока я пытался осознать. И снова я понял, что мне нужно что-то сказать, но что?

Мы сидели и смотрели друг на друга, казалось, целую вечность, грусть, которую я чувствовал, была близка к тому, чтобы захлестнуть меня, но у меня не было слез. Хотел ли я знать? Смогу ли я выполнить обещание, которое дал себе несколько лет назад? Часть меня хотела знать глубину её предательства, другая часть боялась того, что я узнаю, но больше всего меня пугало то, смогу ли я справиться с этим?

— Я глубоко сожалею. Я...  — Она замолчала, всхлипнув, и начала дрожать от рыданий.

— Нам нужно разобраться с этим, решить, что будет дальше, но, возможно, не сейчас.  — Даже я мог слышать печаль в моем голосе, её рыдания усилились:  — Как только дети лягут спать, мы поговорим, я предлагаю тебе пойти и привести себя в порядок, взять себя в руки, и мы поедим, я не хочу, чтобы они видели тебя такой.

Я встал — мне нужно было убраться подальше от нее:

— Пожалуйста, пойми, что ты должна быть честной со мной, если мы хотим остаться...

Я оставил её там. Слез стало ещё больше, она протянула ко мне руки, на её лице было умоляющее выражение, она искала хоть какой-то знак надежды для нас. В тот момент, я не мог дать ей то, что она хотела, поэтому я отвернулся и пошел на кухню.

— Ужин через пять минут,  — мой обычный возглас, чтобы позвать детей.

У меня ушло пятнадцать минут на то, чтобы приготовить еду к раздаче, так что, надеюсь, Линда смогла взять себя в руки. Я услышал, как Аарон сбежал по лестнице, что было похоже на громовые раскаты, он уже садился за стол, когда я услышал, что Софи и Линда пришли вместе, они тихо разговаривали друг с другом, прежде чем тоже сели за стол.

Мы ели как семья, как и много раз до этого, но была какая-то атмосфера, я старался, очень старался, но грусть внутри меня не проходила. Что будет с нами? Насколько плоха была эта ситуация? Возможно, это будет наш последний совместный ужин? Все эти негативные мысли, постоянно крутились в моей голове. Я просто больше не имел, ни 

малейшего представления.

Линда пыталась взять на себя ответственность, заставляя детей рассказывать нам о своей неделе, затем о наших планах на выходные, о том, куда их нужно отвезти на занятия спортом и т. д. и т. п. В общем, все в таком духе. Для меня это звучало фальшиво, но, похоже, работало. Она уложила их спать, пока я наводил порядок на кухне.

Я скорее почувствовал, чем увидел, как Линда появилась в дверях:

— Могу я помочь?  — Она старалась звучать позитивно.

К сожалению, я не мог ответить ей взаимностью, и, не глядя на нее, как обычно, я проворчал:

— Нет, я почти закончил.

К тому времени, когда я был готов, Линда уже ждала меня в гостиной. Сев на диван, она похлопала по сиденью рядом с собой, где я обычно устраивался, я проигнорировал её и пошел к креслу.

— Дети мои?  — Это было жестоко, намеренно. Мне было больно, ей тоже.

Ее выражение лица, было недоверчивым:

— Как ты можешь!  — Затем пауза:  — Да, я могу тебя в этом заверить, мы... Грант... начали после Софи.

— Все это время?

— Да, мне очень жаль, я изо всех сил старалась держать это отдельно, мою семью и мою карьеру. Он был работой, бизнесом, холодным, необходимым.

К её чести, она смотрела на меня, печаль была очевидна, её голос был мягким, извиняющимся:

— Ты — семья, любовь, тепло, моя жизнь. Я вижу, как тебе больно, ты никак не должен был знать. Я была так осторожна, чтобы это не повлияло на нас, на тебя и на меня.

Она закрыла лицо руками, запустив пальцы в волосы, чтобы убрать их на затылок:

— Что я наделала?

— Я скажу тебе, что ты сделала,  — мой голос впервые повысился.  — Ты предала МЕНЯ, не только меня, но и СЕБЯ, НАШУ СЕМЬЮ, ВСЕХ НАС. Как ты могла? Почему?

Линда попятилась назад от моей тирады, она выглядела испуганной, впервые, за время наших отношений, я увидел страх в её глазах, что было для меня таким необычным. Я смягчил свой голос:

— Мне нужно знать, попытаться понять, не интимные подробности, просто факты, чтобы понять, сможем ли мы это преодолеть.

Ее слезы снова начались, беззвучно стекая по подбородку.

— Мы должны... твое обещание... ты обещал.

По мере того, как она говорила, её осенило осознание того, что она говорит, поэтому её голос стал тише и медленнее.

— Пожалуйста, я никогда не любила его, никогда, я твоя, всегда была и всегда буду, поверь мне, я всегда была только твоей, никогда его.

Должно быть, она увидела неверие на моем лице, поэтому, с оттенком отчаяния, добавила.

— С ним это были амбиции, работа, бизнес, средство достижения цели, вот и все. Ты должен мне поверить.

— Так когда это началось?

Она закрыла лицо руками, очевидно, она не хотела отвечать на вопрос

— Когда?

Вытирая слезы, она тихо сказала:

— Это было условием моего партнерства, он заставил меня, нет, не заставил, принудил меня, завоевал меня, цена за шанс, который он дал мне, тот, ради которого я всегда работала,  — она замолчала 

на несколько мгновений,  — он просто взял меня, доминировал надо мной, пересилил меня.

Еще одна пауза:

— Я держала это отдельно, но потом мне это стало нравиться, я даже жаждала этого, мне так жаль.

— Значит, по крайней мере, двенадцать лет. Каждый день?

— Нет, не каждый день, в основном раз в неделю, иногда чаще. Чем дольше это продолжалось, тем больше я нуждалась в этом, не в нем, а в том, что он делал с моим телом, в том, что он заставлял меня чувствовать. Он не такой, как ты.

Она отвернулась, не в силах справиться с огнем в моем взгляде:

— Какой дурой я была, мне так жаль.

Пока я переваривал её слова, она соскочила с дивана и опустилась на колени, положив голову и руки мне на колени.

— Ты, ведь, не бросишь меня, пожалуйста, не бросай, ты — моя жизнь, не бросай меня из-за этого, я люблю тебя, всегда любила и всегда буду любить.

Теперь тише, её голос медленный, нарочитый, отчаянный:

— Я уже сказала, что больше не увижу его. Я серьезно, я могу отказаться от него. Я уже отказалась от него, пожалуйста, поверь мне, ты должен.

— Должен? Тогда почему сейчас? Ведь твой "выход на пенсию", был шансом оторваться от него, но ты этого не сделала,  — она подняла голову, чтобы посмотреть на меня.  — Ты хотела пойти к нему, оставила меня здесь, чтобы навестить его, прости, но мне кажется, что ты выбрала его.

— НЕТ!  — закричала она, потом тише:  — Никогда, никогда, ни на секунду — я выбираю тебя, только тебя, всегда тебя, пожалуйста, ты должен мне поверить.

— Тогда зачем ты пошла к нему сейчас?

— Я не знаю, это кажется таким глупым. Моя причина была... Я не знаю... как я сказала, он делает со мной вещи, которые мы не делали; я не дала ему ничего, чем бы мы с тобой ещё не поделились. Он просто другой, не лучше. Ты ничего не потерял от этого, ты получил гораздо больше от меня, я люблю тебя. А вот его, я точно не люблю.

Она замолчала на мгновение, потом:

— Я нужна ему, я все, что у него есть в жизни, я думала, что ты не будешь скучать по мне пару часов, всего два часа, время от времени.

Когда я ничего не сказал, она добавила:

— Это звучит смешно, я знаю.

— Да, смешно, настолько смешно, что я не могу продолжать это сейчас, я истощен. Мне нужно подумать, нам нужно снова поговорить, но не сейчас, не сегодня.

Когда я встал, она вскочила на ноги, на её лице появилось выражение надежды, но оно рассеялось, когда она увидела моё выражение. Она стояла посреди гостиной и ждала, пока я закрою дверь.

Она последовала за мной вверх по лестнице, несомненно полагая, что мы будем спать вместе, однако я перенес некоторые из её вещей, в недавно украшенную гостевую спальню. Поэтому, когда я переступил порог нашей комнаты, я просто сказал:

— Мне нужно 

немного времени и пространства, твоя комната в другом конце коридора.

Я услышал, как она вздохнула, когда я начал закрывать дверь, затем шепотом:

— Нет, пожалуйста, только не это, нам это не нужно.

Должно быть, она поняла, что я уже все решил. Когда я закрыл дверь, последнее, что я увидел, была она, стоящая там с потерянным, побитым видом, плечи опущены в поражении, картина отчаяния.

•  •  •

Я крепко спал, мне казалось, что мой мир распался, что все, во что я верил о своем браке, было ложью, я это прекрасно понимал. Очевидно, я был слишком доверчив! Я перерыл весь свой мозг, в поисках признаков, которые я мог упустить, но ничего! Я ничего не видел. Был только один вечер, когда, как я теперь знаю, это началось — она была озабочена, потом она казалась умиротворенной, но решительной. Возможно, я спрошу её об этом. В голове крутились мысли о том, что если, что теперь, что мне делать? Есть ли у нас будущее?

Проснувшись рано, я готовился отвести Аарона на футбольную тренировку, а затем Софи в танцевальный класс, мы завтракали, и когда я услышал, что Линда встает, мой пульс участился, от чувства ужаса. Я не был готов к этому. Мне нужно было вести себя нормально, ради детей, это будет трудно, мы всегда были такой любящей семьей, ну, я так думал, во всяком случае.

— Доброе утро, кажется, я немного опоздала, не очень хорошо спала...

Это был её обычный жизнерадостный голос, который я любил, но я думаю, что у меня нет способности моей жены, разделять свою жизнь на части, так как когда её глаза встретились с моими, она остановилась в середине фразы. Тихим голосом ей удалось добавить:

— ... извините.

Затем её голос вернулся к обычному яркому тону, она проверила детей и приготовила себе обычную миску каши, но я видел, что жизнерадостность не распространялась на её глаза, там была грусть и настороженность, она была едва уловима, но, тем не менее, я её видел.

Со своей стороны, я не игнорировал её, но свел своё общение к минимуму, как и она, я сосредоточился на детях. Я оставил Линду за кухонным столом, когда мы отправились на утренний сбор.

Сначала я высадил Аарона, а затем, оставив Софи с её друзьями в танцевальной студии, устроился в ближайшем кафе. Как обычно, я присоединился к нескольким другим родителям, которые, как и я, решили, что это лучшее времяпрепровождение, чем возвращаться домой, а потом снова бежать за своими драгоценными отпрысками.

Разговор был легким и веселым, как это обычно бывает между родителями-единомышленниками, поэтому я смог, на некоторое время, отложить свою проблему на задворки сознания. Затем мы с Софи стояли в стороне и смотрели конец футбольного матча Аарона, прежде чем отправиться домой. Когда я подъехал к нашему дому, я почувствовал, как грусть давит мне на сердце, поскольку я вернулся к реальности предательства Линды и его влияния на нас, как на семью.

Как только я вошел,  

по глазам Линды было видно, что она плакала, но она изо всех сил старалась скрыть это и своё настроение, общаясь с детьми, которые, как обычно, рассказывали ей о том, чем они занимались на своих занятиях. Я заметил, что она изредка бросала взгляды в мою сторону, но не пыталась вступить со мной в прямой контакт.

Чем мы занимались в субботу после обеда, было разным, сегодня Линда предложила, чтобы они с Софи отправились в торговый центр для "девчачьей розничной терапии", оставив нас с Аароном наедине. Я вскоре остался один, когда его друзья позвали его, и они отправились заниматься тем, чем занимаются мальчики его возраста. Оставшись наедине со своими мыслями, я сидел и размышлял о своем затруднительном положении.

Соглашусь ли я с утверждением Линды, что то, чем они с Грантом занимались, ничего не отнимало у меня и нашего брака? Достаточно ли она значит для меня, чтобы я мог игнорировать то, что она делала, достаточно ли моей любви к ней? Лучше ли мне жить с ней или, по крайней мере, с той её частью, которой она не делилась с ним, или я нарушу своё детское обещание и воспользуюсь ядерным оружием, чтобы взорвать нашу семью?

Пытаясь рационализировать её поведение, я должен получить больше информации, я знал, что это будет больно, но мне нужны ответы на несколько очень важных вопросов:

1. почему — включая то, как это началось,

2. почему это продолжалось так долго, особенно после продажи компании,

3. это потому, что она любит его?

Решив это, я понял, что должен быть честен, как минимум, но откуда мне знать? Она успешно держала меня в неведении, все это время, разыгрывала меня как дурака, а я полностью ей доверял. Нам нужно поговорить, но сначала мне нужна информация. С чего начать, я мог бы связаться с Грантом, но будет ли он честен? Потом мне пришла в голову мысль о Натали — я бы начал с нее.

Ее номер телефона был в офисе Линды, запрограммирован в её офисном телефоне, так и было, и она взяла трубку после третьего звонка:

— Привет, Линда, что ты сделала с Грантом, он опустошен?

— Это не Линда.

— Вот дерьмо! Джон.  — Она закончила звонок.

Я сразу же перезвонил; её телефон был занят. Я оставил его на минуту, затем попробовал снова, на этот раз, она взяла трубку на шестом.

— Прости, Джон, мне нужна была минутка.

— Линда ушла за покупками с Софи, так что, думаю, она пропустила твой звонок на свой мобильный!

— Извини, ты прав, я...

— Не волнуйся, я уже знаю о ней и Гранте, я позвонил тебе, потому что мне нужны ответы на пару вопросов, точнее, на три.

— Разве ты не должен спросить Линду?

— Поскольку получается, что меня годами держали в неведении, как я могу доверять тому, что она мне сейчас скажет? Но если у нас есть какое-то будущее, я должен знать, что сейчас она говорит мне правду.

— Я 

не уверена, что могу тебе помочь,  — сказала она нерешительно.

— Единственный другой человек — Грант, и я не уверен, что он скажет мне правду, и даже если бы он говорил, я не уверен, что смог бы держать себя в руках с ним достаточно долго, чтобы удовлетворить своё любопытство.

Я понял, что мой голос был жестким, поэтому смягчил его, чтобы продолжить:

— Пожалуйста, я думал, что ты её друг, и надеялся, что ты поможешь ей спасти её брак.

— О, БОЖЕ, НЕТ!  — закричала Натали, затем успокоилась и более тихим голосом добавила,  — не говори так, пожалуйста, ты не можешь разрушить свой брак из-за этого, ты не должен. Я знаю, что она любит тебя больше всего на свете.

— Извини, но с того места, где я сейчас сижу, в это трудно поверить.

— Да, наверное, особенно если ты только что узнал об этом.  — Я услышал, как на её стороне зазвонил другой телефон.  — Минутку, дай мне ответить.

Я сидел и слушал, как она отвечает на звонок, который, должно быть, был её мобильным телефоном.

— Привет, Линда,  — пауза.  — Звонил Джон, я сказала, что... Я подумала, что мне нужно...  — она не закончила, должно быть, Линда перебила.

— Да, он сейчас на другой линии,  — ещё большая пауза.  — Итак, я понимаю, он хочет, чтобы я помогла ему обрести доверие к тебе,  — она замолчала на несколько секунд.  — Хорошо, я сделаю все, что смогу. Пока.

— Извини, это была Линда, но я думаю, ты слышал?

— Да.  — Я решил посмотреть, к чему она клонит.

— Ты сказал, что хочешь получить ответы, она тоже хочет, чтобы я была честной и рассказала тебе то, что знаю.

— Во-первых, когда это началось?

Она подтвердила слова Линды о том, что она уверена, что что-то произошло в день её повышения.

— Я не уверен, что ты сможешь ответить на следующий вопрос.  — Я сделал паузу, чтобы тщательно сформулировать вопрос:  — Я знаю, что они любовники, но влюблены ли они?

— Они были очень скрытны. Я уверена, что никто больше не знает, только я, Грант, Линда и теперь ты. Они не ведут себя как любовники, на самом деле я даже не уверена, что он ей нравится; он мой брат, и я не нахожу его особенно симпатичным.

Она сделала паузу, словно раздумывая, стоит ли говорить дальше.

— Это не отвечает на мой вопрос.

— У меня такое чувство, что он любит Линду, насколько он способен любить. Она продержалась гораздо дольше, чем все остальные. Как женщина, я думаю, она должна испытывать к нему какие-то чувства, чтобы продолжать это так долго. Я знаю, что она не хотела от него отказываться.

Я почувствовал, как моё сердце замирает, именно этого я боялся.

— Я так и думал. Я не мог понять, почему это продолжается после того, как они больше не работают вместе.

— Тебе нужно поговорить об этом с Линдой.

— Он хочет ее?  — Я боялся ответа, но должен был спросить:  — Если я её выгоню, он её 

примет?

— Нет! Не надо, она любит тебя, своих детей, она умрет, если потеряет тебя из-за этого, я просто знаю это!

— Это может оказаться не моим выбором.  — Даже для меня, это прозвучало грустно:  — Я могу не справиться с этим.

— Обещай мне, что ты попытаешься?

— Почему я должен что-то обещать тебе? Мы вместе общались, я думал, что мы друзья, как ты могла скрывать это от меня? Ты так долго позволяла им продолжать эти отношения, как ты могла так поступить со мной, с нами, с нашим браком?

Я начинал расстраиваться, мне нужно было закончить разговор.

— Когда ты ответила на мой первый звонок, ты, подумав, что я Линда, сказала, что Грант был опустошен?

— Кажется, она пришла к Гранту сегодня утром и сказала ему, что все кончено, что она больше не увидит его, она больше так не может. Ей пришлось выбирать, и он проиграл тебе.

Тот факт, что она приходила к нему, сильно меня поразил. Я был ошеломлен и разгневан, поэтому сразу же прервал разговор. Я сопротивлялся позывам к рвоте, пытаясь контролировать своё дыхание, в голове мелькали приторные видения её в его квартире, в его постели. Что она думала, что делала?

Я все ещё держал телефон в руке, когда он зазвонил, не думая, я ответил:

— Джон, что случилось, ты исчез, ты повесил трубку, пожалуйста, не делай этого снова. Мне нужно все исправить. Убедиться, что с тобой все в порядке.

— Я не уверен, что это в твоих силах. Ты предала меня почти так же, как и она, вы с Грантом были заодно ещё до того, как мы встретились, ваше обольщение началось с первого дня. Мне показалось странным, что ты оплатила её последний год в университете, он хотел её тогда, и ты способствовала этому, ты заботилась о Гранте, соблазняя впечатлительную девушку, подбирая шлюху для своего неблагополучного брата.

— Нет, это неправда, она не шлюха, и её наняли из-за её деловой хватки, способностей и характера. Остальное, пришло позже. Видишь ли, он не способен на нормальные отношения, поэтому заводит любовниц, всегда счастливо замужних женщин, тех, кто слишком много потеряет, если усложнит ему жизнь, когда он с ней покончит, что он неизменно делал. Но...

И снова, нежелание продолжать.

— Но Линда была другой, она особенная, но ты знаешь это, она все отделяет, вот почему наш бизнес был так успешен при ней. Почему ты ничего не знал, почему Грант совершенно не обращал внимания на твои отношения с Линдой? Они были отдельными, она держала их такими, каждый из вас был изолирован от другого.

— Ты дала мне много информации, я не буду благодарить тебя, потому что я слишком зол, и я не стану этого делать. Я чувствую себя идиотом, рогоносцем, она была моей женой, Я любил её больше всего на свете, кроме наших детей, и я не вижу, как мы сможем пережить это.

— Джон, пожалуйста,  — перебила меня Натали,  — не 

думай так, может, я приеду к тебе, мы сможем все обсудить как следует и я смогу помочь?

— После Гранта, ты — последний человек, которого я хочу видеть,  — прорычал я.  — Линда и Софи скоро будут здесь, мне нужно собраться с силами ради детей, а потом ещё раз все обсудить с Линдой, посмотреть, смогу ли я прожить остаток жизни со шлюхой!

— Прекрати, прекрати!  — Натали начинала злиться.  — Не называй её так, пожалуйста, позволь ей все объяснить, дай ей шанс, я прошу тебя. Я знаю, на что это похоже, но, пожалуйста, не думай о ней так.

Я сказал все, что хотел сказать ей, поэтому остался молчать.

— После того, что я с тобой сделала, я не могу просить тебя дать мне обещание, но я умоляю тебя быть добрым к ней, быть мужем, которым ты всегда был для нее, мужчиной, которого она искренне любила, с момента вашей первой встречи. О них двоих знает так мало людей, что твоя репутация будет в безопасности, при любом исходе. Просто дай ей шанс.

— Я поговорю с ней, но ничего не обещаю, все зависит от нее — она должна убедить меня.

Я почти закончил разговор, затем добавил:

— Но, насколько я могу судить, она была платной шлюхой с тех пор, как ты предложила ей это повышение, это единственный вывод, который я могу сделать.

— Она не...

Я услышал достаточно, поэтому завершил разговор. На этот раз, Натали хватило ума не перезванивать.

•  •  •

Когда дети разошлись по своим комнатам, Линда пришла и села со мной:

— Мне звонила Натали.

— Я знаю, я слышал.

— Нет, она говорила со мной после твоего звонка.

Она выглядела близкой к слезам, когда говорила:

— Она была расстроена, я никогда не знала, чтобы она была такой, ты, должно быть, задел за живое или что-то в этом роде?

— Что она сказала?

— Что я должна рассказать тебе все, быть правдивой, ответить на твои вопросы, что ты очень расстроен и что это на мне, ну на нас троих, в основном на мне, но также на ней и Гранте.

Я заметил, как по её щеке скатилась слеза.

— Я хочу знать правду, у меня было три вопроса, которые мне нужно было задать ей, чтобы проверить твои ответы, но в разговоре с ней, у меня возник четвертый вопрос.

— Зачем тебе понадобилось проверять? Я всегда была честной... Нет, я не была... не так ли? Я...

Ее взгляд переместился на пол, а голова опустилась, когда она осознала, что говорит.

— Ты так долго скрытно лгала — как я могу доверять тебе, что ты скажешь мне правду сейчас, особенно если ты знаешь, что наш брак под угрозой? Я ясно даю тебе понять, что ложь обязательно приведет к его окончанию. Это на твоей совести. Вся эта ситуация создана тобой, и ты единственная, кто вызвал её, и что ещё хуже, ты всегда знала о моей клятве, о моем обещании самому себе, и все же, ты предала 

меня. Только у тебя есть шанс, убедить меня не разрушать семью, которой я дорожу превыше всего, и поверь мне, это очень маленький шанс, очень маленький.

Она всхлипывала, осознание того, что она сделала, казалось, наконец, осенило её, я решил ударить её побольнее и добавил:

— Ты должна убедить меня, почему я должен продолжать жить с платной шлюхой!

Она вскинула голову, и прежде чем я успел отреагировать, она подскочила ко мне и сильно ударила меня по лицу.

— Я не...  — Затем, не закончив, она рухнула на пол у моих ног и прошептала:  — Но ведь, я такая? Ты прав, в твоих глазах я именно такая, и так было уже долгое время. О! Джон, что я сделала? Все, что ты когда-либо делал, это любил меня и...

Не в силах продолжать, Линда просто рухнула к моим ногам и лежала там. Затем я услышал, как она глубоко вздохнула, подняла голову и посмотрела на меня глазами, полными слез:

— Спроси меня о чем угодно, я отвечу честно, обещаю. Тебе будет больно, но поверь, что мне будет гораздо больнее знать это.

— Хорошо, мы можем начать, сначала я хочу знать — почему, включая то, как это началось.

Она потянулась за салфеткой из коробки на кофейном столике. Высморкавшись, она сделала ещё один глубокий вдох и начала.

— Они были так добры ко мне, дали мне работу, обучили меня, это была моя мечта, вся команда так хорошо работала вместе. Я стала их неофициальным лидером, связующим звеном между персоналом и руководством. Мы с Натали, так хорошо работали вместе, Грант — не очень.

— С самой первой нашей встречи, у него был такой взгляд, как будто он мог заглянуть мне в душу, поначалу это нервировало, но потом я просто приняла это, как его манеру. Он никогда не давал мне повода для беспокойства, не делал ничего предосудительного, он был отстраненным, замкнутым, часто неприветливым, грубым даже — ты знаешь, ты встречался с ним, это не притворство, это он сам, его личность.

— Зачем заводить роман с...

— Пожалуйста, это достаточно сложно, просто позволь мне попытаться ответить на твои вопросы.

Я видел, как ей было трудно, поэтому махнул рукой, чтобы она продолжала.

— Мы продолжали в том же духе, Грант — одиночка, бесспорный глава компании, мозг нашего успеха, обеспечивал Натали, меня и команду контрактами для работы, у него были все контакты, он понимал рынок, знал, где и когда нанести удар.

— Как ты знаешь, они были добры ко мне, когда я забеременела, поддерживали меня в обоих случаях, а когда я вернулась, вскоре повысили меня до руководящей должности. Я была на седьмом небе от счастья: вся эта учеба, навыки, которые я приобрела, нашли своё применение. Но все же, Грант держал в руках недостающие карты, ключ к успеху или провалу компании. Для меня это была загадка, головоломка, которую я не могла разгадать, он просто никого не подпускал, пока...

Линда глубоко вздохнула, беззвучные слезы снова начали падать.

— Они 

попросили меня задержаться, сказали, что нужно обсудить что-то важное, сказали, чтобы я предупредила тебя, что задержусь, ты, наверное, помнишь, это было в первый раз. Все разговоры вела Натали, Грант планировал отойти от дел, она сказала, что он готов передать бразды правления, передать свои знания и навыки мне!

Она взяла ещё одну салфетку, вытерла лицо и нос.

— У них уже был готов новый контракт, я должна была стать полноправным партнером, вице-президентом, это был мой шанс, я должна была стать его тенью, он должен был дать мне два года обучения, и я должна была стать новым главой компании. Ты знаешь, какой амбициозной я была тогда, да и сейчас, если быть честной, поэтому, конечно я была заинтересована. То, что они предлагали, ошеломило меня, и когда я ознакомилась с исключительно хорошим и выгодным предложением, Натали отлучилась, оставив меня "обсудить это с Грантом", как сказала она.

— Тогда начался разговор с намеками, двойными смыслами, все сексуально заряженные. "Возбуждает ли тебя перспектива, оказаться прямо подо мной?" И все в таком духе. Все это говорилось с дразнящим выражением на его лице, которого я раньше не видела. Он сказал мне, что ему нужно чтобы ты был на борту, потому что будут времена, когда мне нужно будет путешествовать с ним, ты помнишь, я уверена?

Я кивнул головой, я действительно помнил, только совсем недавно я понял значение.

— Только тогда, когда он понял, что я попалась на крючок, он сказал мне, что у него есть условие. Он сказал, что это не обсуждается, и следующие слова, которые он произнес, потрясли меня до глубины души: "Я буду трахать тебя".

— Я задумалась, правильно ли я его поняла? Затем, прежде чем я успела отреагировать, он поцеловал меня, его язык был глубоко в моем рту, он потянулся за моей головой, чтобы удержать её на месте, пока он ошеломлял меня страстью своего поцелуя. Я сопротивлялась, пыталась оттолкнуть его, но он был слишком силен, даже поймал мою руку, когда я попыталась ударить его по лицу. Моё тело предало меня, я реагировала, несмотря на возражения моего рационального разума, чувствовала, что сдаюсь, когда он продолжал целовать меня.

— Потом, когда он отпустил меня, я сопротивлялась — сказала, что я счастлива в браке, но он отметил, что для него это плюс, он не хочет или не нуждается в постоянных отношениях, просто в ком-то, кто удовлетворит его сексуально. Я сказала ему, что он мне даже не нравится! В конце концов, в отчаянии я спросила, почему он думает, что я соглашусь на такое условие?

— Его слова я помню точно, они определяли мою жизнь с тех пор и до сих пор: "Потому что ты амбициозна, ты хочешь эту работу, тебе нужна власть, которую она тебе даст; престиж важен для тебя, весь пакет так возбуждает тебя, я вижу это, и ты это знаешь. О, и, возможно, самое главное, секс со 

мной будет хорошим, я уверен, что тебе понравится". И к моему вечному стыду, он был прав!

— Он взял меня тогда, прямо там, в своем кабинете, уложил на свой стол для совещаний. Мой разум понимал, что это неправильно, но моё тело хотело его, поэтому я отдалась ему, и он воспользовался этим в полной мере. Мне стыдно сказать, что это было хорошо, но так хорошо, что потом мы пошли в его квартиру и продолжили там.

— В те выходные, я должна была обсудить с тобой работу, прежде чем подписаться на нее. Мы — ты и я, занимались любовью, я помню, я чувствовала себя такой влюбленной в тебя, но я решила, что хочу получить предложенную возможность, но не его условия, наивно полагая, что мне достаточно сказать "нет", и он уступит. Я пришла к нему в офис раньше, чем он просил, сказала ему, что то, что мы сделали в пятницу, было неправильно, и что он не может просто требовать сексуальных услуг, чтобы удовлетворить себя... но это было так далеко, когда он прервал меня!

— Он как будто не слышал меня, он просто приказал мне раздеться. Я до сих пор не могу объяснить почему, но я сделала, как он требовал, затем он перетянул меня через своё колено и отшлепал меня, действительно отшлепал мою голую попу, я сначала плакала от боли, а потом это случилось! Я сошла с ума от желания, я умоляла его трахнуть меня. Он, конечно, сделал это, полностью доминируя надо мной, и, к моему стыду, я наслаждалась каждой секундой этого.

— Я знаю, что это тебя расстроит, но с тех пор, все так и было. Он мне до сих пор не нравится, я его, конечно, не люблю, но я жаждала того, что он заставлял меня чувствовать. Он никогда не требовал от меня лишнего, он никогда не был жестоким, кроме случайных шлепков, он никогда не причинял мне боли, никогда не оставлял на мне следов. Поэтому, я смогла сохранить эти две части своей жизни, полностью разделенными. Я считала, что это часть моей работы, а тебе не нужно знать, и, насколько я была уверена, никогда не узнаешь.

Видя, что последняя часть была тяжела для нее, я сохранял спокойствие, давая ей возможность собраться с мыслями. Затем она вдруг задохнулась:

— Извини, но мне нужен перерыв.

Ей удалось встать и на нетвердых ногах добраться до ванной комнаты внизу, где я услышал, как она неоднократно срыгивала. Когда она снова появилась, она выглядела бледной и, я думаю, испуганной. Она села в кресло напротив и тоскливо посмотрела на меня.

— Ну, думаю, я ответила на твои вопросы. Что будет дальше?

— У меня есть ещё один вопрос, если можно?

— Конечно.

— В пятницу, вы в последний раз были вместе?

— Да,  — возможно, она увидела что-то на моем лице, быстро добавив:  — Для секса, но я пошла туда сегодня с утра, чтобы сказать ему,  

что больше не буду с ним встречаться.

— Я тебе не верю.

— Ты... ты... ты должен... Это правда.

— Откуда мне это знать?  — Я держал свой голос ровным.  — Разве ты не видишь, что ты разрушила мою веру в тебя, я знаю, что никогда больше не смогу доверять тебе, особенно, когда речь идет о Гранте. Учитывая описанные тобой отношения, не думаешь ли ты, что посещение его было немного глупым? Что я должен думать — что он просто принял твое решение, сказал спасибо и пожелал тебе всего хорошего? Нет, я считаю, что он требовал, чтобы ты обслужила его в последний раз, а ты, как обычно, была бессильна сопротивляться!

— НЕТ, НЕТ, НЕТ, все было не так.

Она начала злиться, её челюсть отвисла, выражение лица стало недоверчивым.

— Как ты можешь так думать?

— Тут я тебе отвечу. Я никогда не думал, что ты предашь наш брак, будешь неуважительно относиться ко мне и неоднократно лгать, но ты это сделала. Так что же говорит о том, что ты его не слушалась?

Теперь я был в ударе, настала моя очередь добавить ей немного боли, чтобы заставить её почувствовать часть тех мучений, которые испытывал я:

— Ты сказала мне, что жаждешь его "общества", тебе нравится то, что он делает с тобой, твое тело реагирует на него — так почему бы и нет? В конце концов, твой муж соглашался на это, большую часть нашей совместной жизни, так почему бы не сделать это в последний раз, чтобы тебе было что вспомнить о нем, заветное воспоминание, я полагаю, он даже пытался отговорить тебя от твоего обещания мне, что ты закончишь с ним!

— НЕТ! Все это неправда, этого не было, ты всегда был моим приоритетом,  — я начал возражать, но она продолжила.  — Я знаю, тебе трудно в это поверить, но это правда, моя любовь к тебе только выросла, а не уменьшилась. Как мой муж, ты всегда был для меня на первом месте. Работа обеспечила нам хороший образ жизни, ты, кажется, был счастлив в роли главного родителя, и ты должен поверить мне, когда я говорю тебе, что ты всегда делал меня счастливой.

— Мне очень жаль, что для того, чтобы удовлетворить свои амбиции, продолжить карьеру и обеспечить нам тот образ жизни, которым мы наслаждались, я должна была предать твое доверие ко мне, но пойми это. Я никогда не теряла уважения к тебе, как к мужчине, мужу и любовнику, думаю, я демонстрировала это каждый день, когда была дома. То, что я делала с Грантом, было отдельно, это была работа, моя карьера, моя работа... это не была моя жизнь, моя любовь, моя семья, они все были здесь, всегда здесь с тобой.

Мы сидели, глядя друг на друга некоторое время, я видел надежду в её глазах, её желание, чтобы я принял извинения и продолжал жить как прежде, но я знал, что это не так просто, во всяком 

случае, не для меня. У нее было время разобраться с этим, у нее все время были открыты глаза, для меня же, это было ново — шок, неожиданность, ужасное осознание того, что часть нашей совместной жизни была ненастоящей. Это была ложь, она обманывала меня годами. Как я мог просто забыть об этом? Нет, мне нужно было время, чтобы подумать.

Решив, что я услышал достаточно, я устал, запутался, было уже поздно, и я встал, чтобы приготовиться ко сну. Линда нарушила молчание, тихим голосом она умоляла:

— Пожалуйста, позволь мне загладить свою вину, позволь мне доказать свою преданность тебе и нашей семье. Не выбрасывай меня, мы не можем из-за этого разрушить наш брак, пожалуйста, я прошу тебя.

Я ничего не ответил, просто замкнулся и пошел в свою спальню, когда я начал раздеваться, она появилась в дверях.

— Можно мне...  — Её глаза выдавали её потребность, они переводились с меня на то, что раньше было нашей кроватью.

— Нет.

Я повернулся к ней спиной и услышал тихий всхлип, но не стал больше ничего говорить. Когда я закончил в ванной, она все ещё стояла там, с ещё более тоскливым видом, чем накануне вечером, и оставалась там, пока я не выключил прикроватную лампу. Я не спал, но держал глаза закрытыми и не слышал, как она ушла, к тому моменту, мне было уже все равно.

Была ли моя мать права, когда была так непростительна и вытесняла моего отца из своей жизни? Возможно, она была права? Было ли моё обещание самому себе нереальным, наивным, детским? Может быть? Эти мысли продолжали крутиться в моей голове. К утру, я все ещё не был близок к твердому решению, что делать с Линдой.

•  •  •

В воскресенье, мы обычно поздно ложились спать, да что я шучу, мы с Линдой обычно не спали, спали дети, которые знали, что это "традиция" — уединяться. Мы часто занимались любовью, теплой, мягкой, томной любовью вместе, в лучах раннего утра, а потом я готовил для нас напитки, пока мы грелись в лучах зари. Но не сегодня, я был уставшим, раздражительным, несчастным и растерянным. Я лежал без сна, обдумывая то, что узнал за последние 48 часов. Пытался решить, что же мне делать.

Почему я должен был выполнять то, детское, обещание остаться женатым, если ситуация так сложится, учитывая, что Линда говорила мне, что с Грантом это был только секс, возможно, я всё-таки должен? С другой стороны, хочу ли я оставаться в таком браке? Стоило ли оно того, ведь дети были немного старше меня, когда мои родители разошлись, сейчас они оба подростки, и я полагаю, что пройдет совсем немного времени, и они покинут дом, чтобы начать свою собственную жизнь? Смогу ли я до тех пор, сохранить наш прежний счастливый дом для них, для Аррона и Софи? Если я останусь, или позволю Линде остаться, смогу ли я сделать так, чтобы все наладилось?

В тот момент, в том 

настроении в котором я находился, я чувствовал, что это сомнительно. Мне хотелось выплеснуться наружу, сделать Линде и её любовнику больно, дать им почувствовать ту боль, которую испытывал я. Затем раздался стук в дверь моей спальни, я даже не заметил, что она была закрыта.

— Мама, папа, можно я зайду на минутку?

Это была Софи, если я впущу её, она увидит меня одного, начнет задавать вопросы, на которые я пока не хотел отвечать.

— Я одеваюсь, буду через минуту, поставь чайник и я спущусь.

Я услышал тихое "ОК", сделал, как обещал, и она взволнованно объяснила:

— Моя подруга Карен, пригласила меня провести день с её семьей, ничего, если я пойду сейчас? Я уже позавтракала, можно мне?

Как я мог отказаться, их жизнь должна продолжаться, несмотря на мои проблемы. Карен жила всего лишь за углом, но все же я предложил проводить её туда, но она не нуждалась во мне, и так и сказала.

Аарон был в постели до полудня, поэтому не было ничего удивительного в том, что Линда проснулась следующей. Меня удивило то, как она выглядела — в отличие от меня, она выглядела хорошо отдохнувшей, даже расслабленной:

— Где Софи? Она не в своей комнате?

— Тебе-то что, я с ней справился.

Затем, как бы между прочим, добавил:

— Она с Карен, на весь день.

— И так мы будем дальше?

Я опустил голову, пока она продолжала:

— Пожалуйста, Джон, не закрывай меня, я хочу помочь, правда хочу. Я тут подумала, а не помогут ли нам консультации, я сделаю все, чтобы мы вернулись к тому, что было.

Это удивило меня, не консультации, а то, что она заговорила об этом так рано, неужели она не поняла, что я был опустошен и мне нужно было время?

Инстинктивно я поднял на нее глаза, она держала руку на бедре, стоя близко к обеденному столу, и смотрела на меня.

— Боже мой, Джон, ты выглядишь ужасно, ты не спал?  — Её выражение лица, теперь было озабоченным:  — Нет, конечно, ты не спал, ты не мог. Что я с тобой сделала?

Когда она это сказала, она потянулась, чтобы прижать мою голову к себе, как она обычно делала, если я был болен или расстроен. Её прикосновение оттолкнуло меня, и я быстро отстранился, встав на ноги.

Теперь её лицо выражало лишь шок, а может быть, и разочарование. Не говоря ни слова, я пошел в душ, который пропустил, торопясь вниз к Софи. Мне стало немного легче, я был лучше подготовлен к этому дню, но кого я обманывал? Справиться с Линдой будет непросто, но это нужно было сделать.

Она сидела на кухне и пила кофе, когда я пришел, она налила мне чашку, улыбнулась мне, когда я взял её и сел напротив нее.

— Спасибо,  — я заглянул ей в глаза, и, несмотря на первое впечатление, понял, что в её глазах не было той жизнерадостности, на которую она изначально надеялась, там была грусть и, я думаю, элемент страха.

— 

Моё обещание, обещание, которое я дал много лет назад. Я выполню его. Я не буду разбивать свою семью, и уж точно, не из-за секса.

В её глазах мелькнула надежда:

— Я не рад этому, но согласись, что когда я не знал, что ты трахаешься со своим боссом, это никак не повлияло на нас. Ты редко, если вообще когда-либо, отказывала мне, так что похоже, проблема остается только за мной, мне нужно привыкнуть к этой мысли. Потребуется время, чтобы мой гнев угас, если вообще угаснет, так что в конце концов, решишь ли ты остаться, будет зависеть от тебя и будет исключительно твоим решением.

— Джон, это...

— Пожалуйста, дай мне закончить, есть условия — вещи, которые тебе могут не понравиться, условия, на которых я должен настаивать, если мы хотим жить здесь вместе.

— Все, что угодно, я сделаю все для нашей семьи, особенно если я смогу остаться с тобой в браке. Я люблю тебя так сильно, что мне больно. Я знаю, что я тебе сделала, и я должна все исправить.

— Будем надеяться, что этого будет достаточно.

Я наблюдал, как выражение её лица становится озабоченным, когда я изложил свои условия:

— Мы должны выступить единым целым перед детьми, работать вместе, как мы всегда делали.

— Это легко, я согласна.

— Мне нужно, некоторое время, побыть вдали от тебя, ну, в смысле не быть мужем и женой, поэтому ты пока будешь спать в гостевой комнате.

— Нет, пожалуйста, как я могу...  — Видя моё решительное выражение лица, она отступила:  — Хорошо, я сделаю это на данный момент, но я хочу, чтобы ты знал, что для того, чтобы загладить свою вину, мне нужно быть в твоей постели, поэтому, пожалуйста, не оставляй меня надолго.

— Моё предложение ограничено по времени, я останусь с тобой, пока оба ребенка не станут взрослыми — как только они покинут дом, все будет кончено. То, что я чувствую себя в данный момент — я, вероятно, разведусь тогда с тобой. Мы могли бы восстановить наши отношения, конечно, и остаться вместе, или, возможно, ты не захочешь остаться — но это будет зависеть от тебя.

— Нет... пожалуйста! Я уверена, что просто умру, если ты меня бросишь. Я обещаю усердно работать, чтобы заслужить твое доверие, потому что я знаю, что ты все ещё любишь меня; ты должен постараться, чтобы дать мне этот шанс. Я верю в тебя и твою любовь ко мне, всегда верила и всегда буду верить.

После паузы, чтобы переварить сказанное ею, я продолжил:

— Наконец, у тебя больше не будет никаких контактов с Грантом, вообще никаких.

— Это легко, я сказала тебе, что покончила с ним, но как насчет Натали? Она, ведь, моя лучшая подруга..?

— Я бы хотел сказать, что с ней никаких контактов, но тебе нужен друг, и я думаю, она понимает последствия, любого дальнейшего предательства.

И мы попытались наладить отношения, мой гнев и напряжение в наших отношениях, постепенно ослабли. Линда убедилась,  

что у меня нет причин сомневаться в ней, и когда примерно через два месяца, я позволил ей вернуться в свою постель, она сделала все возможное, чтобы помочь мне забыть её неосторожность. Я не сомневаюсь, что Натали держала её в курсе того, как дела у Гранта, но его имя, никогда больше не упоминалось при мне.

•  •  •

Последнее слово, должно быть за Линдой:

Восемь недель, когда мне было запрещено спать с мужем, были самыми долгими в моей жизни, я жаждала его прикосновений, плакала во сне каждую ночь, когда оставалась одна. Я просыпалась рано утром и пробиралась в его комнату, чтобы посмотреть, как он спит, прислушивалась к его дыханию и наслаждалась каждым мгновением, проведенным рядом с ним.

Вначале я видела, как он был несчастен каждый день; он хорошо это маскировал и достаточно хорошо скрывал от детей. Он никогда не ослабевал в своей преданности им, он держал меня на расстоянии и сначала был просто вежлив со мной, но постепенно смягчался в общении со мной, когда я стремилась вернуть его доверие.

Я прекрасно понимала, что причинила ему глубокую боль, что в его печали виновата я и моё поведение. Думаю, если бы не события его детства, мы бы развелись, и, если бы я ничего не предприняла, мы бы к этому и шли. Однако мне нужно было не торопиться, надо сначала дать ему психологическое пространство, в котором он нуждался.

Через шесть недель я заметила, что его отношение начало меняться, мы стали разговаривать по вечерам, он иногда сидел со мной на диване, и я решила рискнуть. Я пригласила его на свидание, пригласила его на романтический ужин, надеясь, что в итоге мы окажемся в постели, он продержался ещё две недели, пока я усиливала своё соблазнение. Я была на седьмом небе от счастья, когда он позволил мне снова "переспать" с ним. Прошло ещё две недели, прежде чем он разрешил мне переехать к нему, на постоянное место жительства.

Чувства, которые я испытала в тот первый раз, когда осталась на всю ночь, были неописуемы, и я пообещала себе, что никогда не сделаю ничего, что могло бы поставить под угрозу нашу любовь, которую, как я знала, мы по-прежнему разделяем.

Оба ребенка уехали в университет, и я рада сказать, что мы по-прежнему вместе, но иногда я вижу грусть в его глазах и делаю все возможное, чтобы отвлечь его. Я надеюсь, что теперь мы состаримся вместе, и если это не произойдет, то не из-за отсутствия попыток с моей стороны. Мне очень повезло, что я вышла замуж за такого сильного, уверенного в себе и всепрощающего мужчину. Я не уверена, что мы бы выжили, если бы изменил именно он.