Оргазмы

Я был очень доволен собой, когда въехал на подъездную дорожку и нажал кнопку открывания гаражных ворот. Машина Адди уже стояла в гараже, что не было чем-то новым, так как она всегда была дома раньше меня. Она готовила ужин, и я пытался решить, должен ли я преподнести ей сюрприз перед ужином, во время ужина или, может быть, после ужина, когда мы будем сидеть во внутреннем дворике и болтать о нашем дне.

Наша двадцать пятая годовщина свадьбы была через три недели, и я озаботился и нашел нам двухнедельный круиз. У нас обоих в запасе было много отпускного времени, и я не мог придумать лучшего способа сжечь часть его, чем провести две недели в романтическом круизе.

Время было выбрано как нельзя кстати, так как последний из наших троих детей только что женился, и мы с Адди впервые за двадцать один год остались одни. Пришло время оживить наши отношения, вернуть в них искру или, выражаясь немного грубее, заняться горячим обезьяньим сексом! Не то чтобы в нашей сексуальной жизни чего-то не хватало. Нам все ещё удавалось заняться им в среднем два раза в неделю, но с детьми вокруг это был не тот спонтанный секс, которым мы занимались до того, как стали родителями. Кормления, а затем школьные занятия по мере взросления детей, а затем, когда они стали ещё старше, внеклассные занятия.

Были времена, когда нам было трудно, если не почти невозможно, находить время друг для друга, но теперь те времена прошли. Барри был женат и жил в Калифорнии, Марсия окончила университет штата и работала в Атланте, а Ральф только что женился на своей школьной возлюбленной, и они переезжали в Огайо, чтобы занять новую должность, на которую Ральфа повысили. Да, действительно, самое подходящее время для романтического круиза.

Адди накрывала на стол, когда я вошел в комнату. Я подошел к ней, обнял и поцеловал, а затем пошел снимать свою рабочую одежду и надевать шорты и футболку. За ужином Адди рассказала мне, что она поговорила с Ральфом и что он и его невеста благополучно добрались до Акрона и разгружают свой багаж в своей новой квартире. Адди сказала, что Сьюзен (жена Ральфа) рассказала ей все о квартире и окрестностях.

— Похоже, они будут там счастливы.

Она положила вилку, глубоко вздохнула, а затем спросила:

— Ты знаешь, что я люблю тебя, не так ли?

Когда я улыбнулся ей и сказал:

— Конечно, знаю.

В моей голове зазвенели тревожные колокольчики. Эта фраза «Ты знаешь, что я люблю тебя, не так ли? » стоит в одном ряду с «Неужели в этом платье я выгляжу толстой» и «Дорогой, моя задница становится больше? » и я говорил себе: «О Боже, что она сейчас сделала? Врезалась во что-то своей машиной? Допустила ошибку в чековой книжке, и теперь у нас был перерасход средств? »

Это была фраза, которую мужья не хотят слышать.

Она отвела взгляд на секунду или около того, а затем 

повернулась ко мне и сказала:

— Салли хочет, чтобы я пошла с ней завтра вечером.

— Что-то вроде девичника или вечеринки?

Она прикусила губу, а затем сказала:

— Нет, Роб, на свидание.

— Свидание? Что это за свидание?

— Двоюродный брат её парня в городе в гостях, и она хочет, чтобы я пошла с ними на свидание.

— Салли хочет, чтобы ты пошла на свидание с парнем? Она что, сумасшедшая или просто глупая?

— Я сказала ей, что сделаю это.

— Ты сказала ей, что будешь встречаться с другим мужчиной? Ты забыла, что ты замужняя женщина, Аделаида?

— Нет, я не забыла Роб. Мне нужно, чтобы ты выслушал меня по этому поводу. Выслушай меня и помни, что я люблю тебя и хочу прожить свою жизнь с тобой. Все эти годы, что мы были женаты, Роб,  — и это были замечательные годы,  — у меня никогда не было оргазма.

Я начал открывать рот, но она подняла руку в жесте «стоп» и сказала:

— Дай мне закончить. Мне нравилось заниматься с тобой любовью, но у меня никогда не было оргазма. Я читала о них, и девушки, которых я знаю, всегда говорят о них, но у меня никогда их не было. Через месяц мне исполнится сорок пять, и я хочу испытать оргазм, пока не стало слишком поздно.

— И ты ожидаешь, что я просто соглашусь с этим безумием? Ты что, спятила?

— Это не повредит нам, Роб. Я все ещё люблю тебя. Это просто то, что я хочу сделать для себя.

— Это уже причинило нам боль, Аделаида, или, во всяком случае, причинило боль мне. Три недели до нашей двадцать пятой годовщины свадьбы, и ты, наконец, находишь время сказать мне, что я никудышный любовник, и что я не справляюсь с работой в спальне. Спасибо, Аделаида, мне это действительно было нужно.

Я встал, и Аделаида спросила:

— Куда ты идешь?

— Вон!

— Пожалуйста, Роб, я... И все, что она ещё собиралась сказать, было прервано закрывшейся за мной дверью.

Я поехал в гриль-бар У Бада и сел на табурет у стойки. Я сказал Мэвис принести мне пиво, а затем я сидел там, пил его и пересматривал свою жизнь до этого момента, чтобы посмотреть, смогу ли я придумать что-нибудь, что предупредило бы меня о том, что моя жена не была довольна моими выступлениями в спальне. Как я ни старался, я ничего не мог придумать.

Ни Аделаида, ни я не были девственниками, когда встретились, и мы привязались друг к другу, как утята к воде. Занятия любовью были полны энтузиазма и удовлетворения, и Аделаида всегда хотела сделать больше. Мы встречались всего месяц, когда Аделаида попросила меня переехать к ней, а потом это был секс почти каждую ночь, и Аделаиде, похоже, действительно нравилось то, что я для нее делал. Она была настолько удовлетворена, что через шесть месяцев после того, как мы начали жить вместе, начала намекать на брак. Основываясь на том,  

как хорошо мы ладили, живя вместе, я думал, что мы будем прочной парой.

До той ночи я думал, что у нас был замечательный брак, и все изменилось менее чем за полчаса. Аделаида сказала мне, что я не выполнял свою работу более двадцати пяти лет, это был чертовски сильный удар по моему эго — моей мужской гордости, но хуже всего было то, что моя жена так мало думала обо мне, что думала, что может сказать мне, что она собирается встречаться с другим мужчиной и трахаться с ним, и что я просто буду сидеть и соглашаться с этим.

— Что происходит, Роб?  — спросила Мэвис, ставя пятое пиво передо мной. Это не похоже на тебя — просто сидеть здесь и пить, уставившись в пространство и отклеивая этикетки с пивных бутылок.

— Сегодня вечером у меня плохие новости, Мэв. Я только что узнал, что мой брак был шуткой более двадцати пяти лет, и, как ты можешь видеть, эта новость была для меня разрушительной.

— У вас с Адди проблемы?

— Ты могла бы сказать и так, Мэв.

Я залпом выпил стоявшее передо мной пиво, поставил бутылку на стойку и затем сказал:

— Мне лучше убраться отсюда, пока я ещё могу вести машину.

Я не пошел домой. Я поехал в Стивенс-Пойнт и смотрел на озеро, пока не начал клевать носом, а потом поехал домой. Когда я туда добрался, в доме было темно. Я подошел к шкафу для белья в прихожей, взял подушку и одеяло, а затем лег на диван.

•  •  •

Утром я проснулся с неприятным привкусом во рту и не стал чистить зубы, потому что не хотел шуметь, чтобы разбудить Аделаиду. Я действительно не хотел встречаться с ней лицом к лицу в то утро. Я вышел из дома, позавтракал в IНОР, расположенном дальше по улице от того места, где я работаю, а затем пошел на работу. Это был не самый удачный день. Большую часть этого времени я провел, думая о том, что скажу Аделаиде, когда вернусь домой в тот вечер. Это не обещало быть красивым.

Машины Аделаиды не было в гараже, когда я вернулся домой, что было странно, потому что она всегда возвращалась домой раньше меня. Когда я вошел на кухню, первое, что я увидел, была мигающая красная лампочка на телефонном автоответчике. Когда я подошел к нему, то увидел записку, на кухонном столе. В ней говорилось:

«Мясной рулет в микроволновке. Дай ему три минуты. Не жди меня. Люблю тебя, Адди».

Я нажал кнопку на автоответчике, и механический голос сказал: «У вас одно новое сообщение и одно старое сообщение. Первое новое сообщение. Четверг, 5:17 вечера» и раздался голос моей сестры, чтобы напомнить мне, что мы должны были собраться вместе, чтобы обсудить, что мы собираемся подарить нашей маме на день рождения, и голос сказал:

«Конец сообщений».

Я снова нажал на кнопку, и голос сказал: «У вас есть одно старое сообщение. Четверг, 5:01 вечера».

«Привет, подружка,  — 

сказала Салли,  — планы меняются. Мы встретимся в баре у Томасино в шесть вместо ресторана. Кевин с нетерпением ждет встречи с тобой. Увидимся».

Я стоял, уставившись на машину, казалось, целую вечность, но, должно быть, прошло всего двадцать или тридцать секунд, а затем я подошел к микроволновой печи, достал то, что Аделаида приготовила мне для ужина, а затем бросил это в стену.

Мне потребовалось чуть больше трех с половиной часов, чтобы упаковать все, что я хотел, и погрузить в свой пикап, и в десять тридцать пять я выехал из дома. Я провел ночь в мотеле, позавтракал у Денни, а в восемь позвонил своему боссу и сказал ему, что вернусь поздно. К десяти часам я очистил все счета в банке, обналичил пять депозитных сертификатов (заплатив штраф) и аннулировал все наши кредитные карты, кроме двух, которые у меня были только на моё имя.

В десять пятнадцать доверенность была отправлена заказным письмом от адвоката к Аделаиде вместе с запиской, в которой говорилось, что она должна продать дом и взять деньги, поскольку сумма будет равна той, что я забрал. С финансами у Аделаиды было бы туго, пока она не смогла бы продать дом, но «Трахни ее»!  — вот как я это воспринимал.

Следующей остановкой была отмена контракта на сотовую связь, а затем я отправился в магазин и купил мобильный телефон с 500 минутами. В половине двенадцатого я сидел в кабинете своего босса. После того, как он сказал мне, что Аделаида уже звонила пять раз, пытаясь связаться со мной, я сказал ему, что ухожу, и объяснил ему почему. Он сказал мне, что понимает, а затем сказал мне, что его брату нужен кто-то с моими способностями, и спросил меня, не хочу ли я уехать из штата. Три часа спустя я уже был на пути в Денвер и работал на брата Сэма Дейва.

В шесть вечера я остановился в зоне отдыха, позвонил родителям, сестре и детям и рассказал им всем, что я ушел и почему. Моя сестра никогда по-настоящему не любила Аделаиду, и я никогда не знал почему, но мне просто было легче дать ей свой номер телефона вместе с инструкциями, чтобы она никому его не давала ни по какой причине. Я не давал его своим детям, потому что знал, что они отдадут его своей матери, и я не давал его своим родителям по той же причине. Они всегда очень любили Аделаиду. Я сказал им всем, что буду звонить им раз в неделю. Я прямо сказал своим детям, что не скажу им, где я нахожусь, и не дам им свой номер телефона, потому что я не доверял им, так как они не смогут держать его подальше от своей матери, и они были не очень довольны мной.

Я остановился у реки Миссисипи достаточно надолго, чтобы снять обручальное кольцо и бросить его как можно дальше в движущееся течение,  

а затем вернулся в свой грузовик и направился по трассе I-70 в сторону Денвера.

•  •  •

Когда я добрался до Денвера, я поехал на своё новое место работы и зарегистрировался, а затем отправился на поиски жилья. Я нашел квартиру недалеко от работы и поселился там.

Каждую пятницу вечером я звонил детям, родителям и сестре, чтобы узнать, как идут дела. В течение первых двух месяцев каждый звонок детям заканчивался тем, что они умоляли меня позвонить их матери. Она была несчастна, она была обезумевшей, и она была безнадежна. В конце концов я сказал им, что у меня нет намерения когда-либо снова разговаривать с их матерью, и, если они будут продолжать доставать меня из-за нее, я буду звонить им раз в месяц.

Моя сестра Бев никогда не просила меня звонить Адди, но она сказала мне, что Аделаида продолжала умолять её соединить Аделаиду со мной. Я сказал ей, что ничего не изменилось, и у меня по-прежнему нет намерения когда-либо снова разговаривать со своей женой.

Мои родители были теми, кто действительно выводил меня из себя, хотя, вероятно, это была моя мама больше, чем мой отец. Однажды в пятницу я позвонил им, ответила моя мама, и мы поговорили несколько минут. Я услышал какой-то шум на заднем плане, а затем:

— Роб, сказал голос Аделаиды. Пожалуйста, доро...

Я повесил трубку, и прошло два месяца, прежде чем я снова позвонил своим родителям. Это было больно. Я любил её так долго, и на самом деле я все ещё любил её, но я не мог иметь с ней ничего общего после того, что она сделала.

Постепенно в течение следующих месяцев всякое упоминание об Аделаиде исчезло. Я никогда не спрашивал о ней, и никто не заговаривал о ней. Я не стал беспокоиться о разводе, потому что не видел никакого смысла тратить деньги впустую. В моем возрасте о повторной женитьбе не могло быть и речи, так что мне не нужно было снова оставаться одиноким. Если бы был развод, то это было бы потому, что Адди пойдёт на это, и пока она не знала, где я нахожусь, чтобы меня обслужили, её единственным вариантом было развестись со мной за дезертирство, и это меня совсем не беспокоило.

•  •  •

Там, где я работал, было несколько женщин примерно моего возраста, и пара из них проявила ко мне интерес, и я начал встречаться. Я вел себя хорошо на этих свиданиях, потому что думал, что было бы неразумно заводить что-то с коллегой. Что, если бы это не сработало? Работать вместе было бы неловко.

На моем третьем свидании с Джолин она спросила меня, какова была моя история, и я сказал:

— Что ты имеешь в виду под моей историей?

— К концу второго свидания я обычно отбиваюсь от приставаний парня, и вот это наше третье свидание, а ты даже не попытался поцеловать меня на ночь. Должно быть, я тебе немного нравлюсь, иначе у нас 

не было бы нашего третьего свидания. Рассказывай...

Я рассказал ей о своих чувствах по поводу романов на рабочем месте, и она рассмеялась и сказала:

— Чушь собачья! За десять лет, что я здесь проработала, я переспала с четырьмя парнями, которые со мной работают. Ты видишь, что у меня есть какие-то проблемы с моими коллегами?

— Насколько я могу судить, нет.

— Причина, по которой я больше никого из них не вижу, заключается в том, что каждый из них хотел жениться на мне, а это не то, что меня интересует. Я хочу секса без серьезных обязательств, и до тех пор, пока ты не зациклишься на мне и не будешь добиваться, чтобы я вышла за тебя замуж, мы можем играть вместе так долго, как ты захочешь.

Когда я отвез её домой тем вечером, я хотел поцеловать её в щеку, а она схватила меня за галстук и потащила к себе. Джолин была первой женщиной, кроме Аделаиды, к которой я прикоснулся за последние двадцать пять лет, и я должен был признать, что мне было страшно. Я был не настолько напуган, чтобы убежать, и я нуждался в этом, но напуган из-за того, как Аделаида заставила меня чувствовать себя неполноценным.

Я предупредил Джолин, что могу немного поторопиться из-за моего долгого сухого периода, и она злобно усмехнулась мне и сказала:

— Тогда нам лучше поторопиться и убрать с дороги первый раз.

Это было не так быстро, как я думал, и моё время восстановления тоже было не таким уж долгим. Я занимался любовью с Джолин, и в какой-то момент она резко вскрикнула, и её тело задрожало и содрогнулось. Если это и есть то, на что был похож оргазм, то я предполагаю, что, возможно, я никогда такого не видел со своей женой. Джолин заметила, как я на нее смотрю, и спросила, в чём дело.

— Ни в чём,  — ответил я,  — Но мне любопытно. У тебя только что был оргазм?

— Был ли у меня оргазм? Два маленьких и один большой. А почему ты так заинтересовался?

Я рассказал ей свою историю, и она сказала:

— Я могу рассказать тебе об этом, любовник, проблема должно быть с ней, потому что, черт возьми, это точно не с тобой.

Она взяла меня в рот, и мы снова тронулись в путь. После третьего раза я сказал ей, что мне нужно идти, чтобы я мог немного поспать, прежде чем вставать на работу, и она сказала:

— Замолчи, любимый. Ничто больше мне так не нравится, как просыпаться рядом с теплым мужским телом, а затем правильно начинать день.

Идея Джолин правильно начать день состояла в том, чтобы разбудить меня минетом, а затем выебать мне глаза. Она накормила меня плотным завтраком, а потом мы вместе поехали на работу.

Это был отличный день для меня, и я ходил в фантастическом настроении.

Джолин подняла меня из ямы, в которую меня загнали комментарии Аделаиды. Её слова плюс изображение 

того, как она действительно испытывает оргазм, сотворили со мной чудо.

После той ночи мы с Джолин начали постоянно общаться. Мы провели так много времени в обществе друг друга (и в постели друг друга), что примерно через шесть месяцев я предложил нам переехать вместе. Джолин отвергла это.

— Причина, по которой я так и не вышла замуж, милый, заключается в том, что я терпеть не могу жить с кем бы то ни было. Я пробовала это пару раз, и у меня просто ничего не получилось. Мне нравится жить одной. У нас все идет хорошо, так что давай просто будем довольны этим.

•  •  •

Прошел год, и произошло много изменений. У Барри и его жены Нэнси родилась маленькая девочка. Жена Ральфа Бетси ждала ребенка, а Марсия обручилась. Они все хотели видеть меня, и я хотел видеть их. Проблема заключалась в том, что я проработал на работе недостаточно долго, чтобы накопить достаточно времени для отпуска, чтобы мне можно было посетить Калифорнию, Джорджию и Огайо. Мне удалось взять пару выходных, чтобы навестить родителей и сестру, но они быстро прошли, и, хотя мама настаивала на том, чтобы я поговорил с Аделаидой, пока я был там, и, вероятно, даже позвонила ей, чтобы сообщить, что я там, я вернулся в Денвер, прежде чем Адди смогла отреагировать на информацию. Я боялся позволить им навестить меня. Как только они узнают, где я нахожусь, это будет только вопросом времени, когда один из них проговорится Аделаиде.

Я пытался сообразить, что делать, когда всё вышло у меня из-под контроля. Моя сестра позвонила мне и сообщила, что наши родители погибли в автокатастрофе. Я никак не мог избежать встречи с Аделаидой, когда возвращался на похороны. Она была очень близка с моими мамой и папой и, без сомнения, будет в похоронном бюро и, скорее всего, на поминках, которые состоятся позже в доме Бев.

Я провел несколько часов в похоронном бюро, занимаясь приготовлениями, а потом зашел в бар Бада, чтобы немного успокоиться. Мэвис вводила меня в курс того, что происходило с тех пор, как меня не было, когда Аделаида скользнула на табурет рядом со мной и сказала:

— Привет, Роб, как у тебя дела?

— Очень даже неплохо, Адди. Как продвигается поиск оргазмов?

Прежде чем она успела ответить, появилась Мэвис, и Аделаида заказала водку с тоником.

Мэвис посмотрела на меня и спросила:

— Общий счет?

— Нет. Леди сама платит за себя.

Аделаида вздрогнула от этого, а затем сказала мне:

— Никакого секса не было.

— Старый добрый Кевин, не способен выполнить работу с первого раза?

— Не было никакого Кевина, Роб. Я не прошла через это. Если бы ты позволил мне поговорить с тобой, я бы смогла тебе это сказать.

— Я бы тебе не поверил, так что не было смысла с тобой разговаривать.

— Это правда, Роб, ничего не случилось.

— Вот как это было, Аделаида. Мне потребовалось чуть больше четырех часов, чтобы загрузить 

свой грузовик и подготовиться к отъезду. Согласно сообщению Салли, ты встречалась с ней и своей игрушкой для ебли в шесть. Если бы ты вернулась в дом к семи и сказала, что ты дома, потому что ты просто не могла пройти через это, я мог бы — просто мог бы — поверить тебе, но не было никакого способа — ни одного гребаного способа — чтобы я поверил тебе, если тебя не было три или более часов, а тебя уже не было больше четырех, когда я уходил.

Даже если бы я поверил тебе, это ничего бы не изменило. Наши отношения уже умерли той ночью, когда ты сказала мне, что собираешься делать. Тебе даже не нужно было трахаться с Кевином, чтобы разрушить наш брак, потому что к тому времени, когда ты встретила его, наш брак был закончен. Ты разрушила наш брак, когда сказала мне, что ты на самом деле думаешь обо мне.

— О чем ты говоришь, Роб?

— Ты точно знаешь, о чем я говорю, Аделаида.

— Нет, я не знаю.

— Ты показала мне, как мало ты думала обо мне, когда сказала мне, что собираешься сделать, а затем ожидала, что я просто буду сидеть спокойно. Это сказало мне, каково было твое настоящее мнение обо мне. Бесхребетный слабак, над которым ты могла бы поиздеваться и заставить меня принять это. Ни за что на свете у нас не могло быть никаких значимых отношений после этого. Нет, Аделаида, разговор с тобой ничего бы не изменил.

— О Боже мой, Роб, я никогда не думала ни о чем подобном. Я думала, что смогу уговорить тебя позволить мне сделать кое-что для себя. Я думала, мы любили друг друга достаточно, чтобы я могла показать тебе, что, если ты позволишь мне сделать это, нам это нисколько не повредит. Я не имела в виду долгосрочную связь или что-то в этом роде. Всего один раз, чтобы посмотреть, на что это было похоже, но ты встал и выбежал прежде, чем я смогла изложить своё дело.

— Будь серьезной, Аделаида. Моя реакция на то, что ты мне сказала, сказала тебе все, что тебе нужно было знать о том, как я отношусь к этой идее, но ты все равно пошла. А что, если бы Кевин не довел тебя до оргазма? Кого бы ты попробовала следующим? Сколько ещё раз ты хотела бы попробовать, чтобы получить этот оргазм?

— Это было бы не так, Роб, я клянусь, что это было бы не так.

— Ты говоришь это сейчас, Аделаида, но это постфактум, и я в это не верю. Если бы ты была готова рискнуть своим браком, чтобы примерить Кевина, и при малейшем шансе я бы согласился с этим, а он бы этого не сделал, ты бы подумала, что, если я позволил тебе выйти сухой из воды один раз, поэтому я, вероятно, позволил бы тебе попробовать ещё раз. И 

даже если бы я отказался от второй попытки, ты бы сделала то, что сделала с Кевином, и просто опять бы ушла. Был-бы ещё один Мясной рулет в духовке, и «не жди меня».

— Что я могу сделать, чтобы убедить тебя в том, что ты ошибаешься на этот счет? Как я могу убедить тебя, что между мной и Кевином ничего не было?

— Ты не можешь Аделаида. Что ты могла бы сделать — что ты должна была сделать — это прийти ко мне со своими проблемами, когда они у тебя появились, чтобы мы могли работать над ними вместе, чтобы посмотреть, могли ли мы что-то сделать для решения проблем, но ты этого не сделала. Ты напала на меня из засады. Позволь мне задать тебе этот вопрос, Аделаида: Кто-нибудь из мужчин, с которыми ты была в постели с тех пор, как я ушел, доставил тебе оргазм?

— Это отвратительно — говорить такие вещи. Я ни с кем не спала с тех пор, как была с тобой в последний раз.

— Зная, как сильно, тебе нравился секс, о да, я в это верю.

— Черт возьми, Роб, это правда! Я пришла домой и обнаружила, что тебя нет, и это убило меня. Я развалилась на куски и несколько месяцев была безнадежна. Когда я наконец взяла себя в руки, я без сомнения знала, что, если ты вернешься и обнаружишь, что я была в постели с другим мужчиной, у меня не будет никаких шансов когда-либо вернуть тебя. Клянусь Богом, у меня никого не было. Я люблю тебя, Роб. Ты мне нужен. Мне нужно быть с тобой.

— Просто очень жаль, что ты не чувствовала этого и не думала так в тот день, когда вышла из дома, чтобы встретиться с Кевином.

Я соскользнул с табурета и вышел из таверны.

•  •  •

Конечно, на этом все не закончилось. Все трое детей прилетели на похороны, и дом моей сестры стал местом, где собиралась семья. Я впервые увидел свою внучку и познакомился с женихом Марсии. Разговоры носили общий характер и старательно обходили разговоры нас с Адди стороной.

Аделаида была в похоронном бюро каждый раз, когда я туда приходил, но как только она направлялась ко мне, я двигался в другом направлении. Нелегко было избегать её. Более двадцати пяти лет мы были частью жизни друг друга. Я любил её беззаветно и не обманывал себя — я все ещё любил. Видеть её и знать, что между нами все кончено, разрывало мне душу.

После похорон, у Бев были поминки, и, конечно же, Адди пришла на них. Там было труднее избегать Адди, чем в похоронном бюро и на кладбище, потому что каждый раз, когда она подходила ко мне, с ней был один из наших детей. Если бы я был умен, я бы оставил поминки, пошел в бар, и сидел там пока они не закончились, но, к сожалению, с уходом моих родителей я 

стал главой семьи и был обязан остаться до конца.

Когда последний из сочувствующих покинул поминки, Барри, Ральф и Марсия загнали меня в угол, и Барри сказал:

— Нам нужно поговорить, папа.

— Хорошо, давай.

— Не здесь. Нам нужно место, которое было бы немного более уединенным.

— Зачем? Здесь нет никого, кроме семьи или тех, кто собирается стать семьей.

— Остальным членам семьи не нужно это слышать.

— Бев, стоявшая позади меня, сказала нам, что мы можем воспользоваться её комнатой для шитья, поэтому мы вчетвером вошли в нее и закрыли дверь.

— Хорошо,  — сказал я,  — давайте сделаем это.

— Тебе нужно положить конец этому дерьму с мамой. Вы все ещё женаты друг на друге, и она нуждается в тебе. Тебе нужно вернуться с ней домой.

Я начал говорить. Но он поднял руку и сказал:

— Позволь мне закончить. Мама рассказала нам, что она сделала, и мы все трое думаем, что у нее должен был быть мертвый мозг, чтобы думать, что она может ударить тебя этим и не ожидать каких-либо последствий, и более того, мы ей так и сказали. Но она не пошла на это. Она вытащила голову из задницы как раз вовремя, чтобы отступить и вернуться домой к тебе.

— Это то, что она говорит, но если она не прошла через это, что она делала с того момента, когда должна была встретиться со своим новым приятелем в постели в шесть, до тех пор, пока не вернулась домой? Я не был упакован, загружен и готов к отъезду почти до одиннадцати. Это больше четырех часов, что я все ещё был в доме, а её ещё не было дома, когда я наконец ушел. Я никоим образом не могу быть уверен, что за эти часы ничего не произошло. Но это не имеет значения. Как я сказал ей в последний раз, когда мы говорили, наш брак распался, когда она сказала мне, что собирается делать. Это ключ и помните — она сказала мне, что собирается делать! Забудьте об ударе по моему эго, моей мужской гордости, наш брак рухнул, когда она сказала мне, какого низкого мнения она на самом деле была обо мне.

— Мама рассказала нам, что ты сказал ей у Мерфи, но, папа, ты полон дерьма. Мама тебе ничего такого не говорила. Это был просто способ, которым ты решил интерпретировать то, что она сказала. Ты разозлился на нее с самого начала, когда она сказала тебе, что у нее никогда не было оргазма. Ты воспринял это как удар по своему мужскому достоинству и пошел дальше. Почему, черт возьми, ты не посмотрел ей в глаза и не сказал, что, возможно, это не твоя вина? Почему ты просто смирился с этим? Почему ты не сопротивлялся вместо того, чтобы сбежать в ярости? Какого черта ты позволил пяти минутам разрушить двадцатипятилетний брак? Это был замечательный брак. Мы все это знали. Ты знал это. Просто 

мама послушала кучу подружек и позволила тому, что они ей сказали, сделать её глупой.

Марсия вступила в разговор.

— Ты сам был немного безмозглым, папа. Отец, с которым я выросла, посмотрел бы маме в глаза и сказал: «Да пошла ты на хрен! Это будет через мой труп», и тогда он бы атаковал проблему.

Я посмотрел на своего младшего.

— Ты тоже собираешься прыгнуть на меня, Ральф?

— В этом нет необходимости. Все, что я хотел бы сделать, это сказать то, что Барри и Марсия уже сказали, за исключением того, что я мог бы сделать немного больший акцент на том, что сказала Марсия. Отец, который вырастил меня, не сбежал бы, он бы дал отпор.

— Что ж, мне жаль, что я так сильно разочаровал всех вас, но ничего не изменилось. Вас там не было, когда ваша мать посмотрела мне прямо в глаза и сказала, что собирается пойти на свидание с другим мужчиной, чтобы посмотреть, сможет ли он доставить ей оргазм. Она не нервничала, не заикалась и не отводила от меня взгляда. Она спокойно и обдуманно сообщила мне, что собирается трахнуться с другим мужчиной. Чтобы ответить на вопрос, почему я не сопротивлялся, я просто скажу, что в тот момент я этого не хотел. Если она могла так поступить со мной спустя двадцать пять лет, то, насколько я понимал, мне не за что было бороться. Откровенно говоря, в тот момент я больше не хотел смотреть на вашу мать.

Я не убегал, как вы так изящно выразились, в ярости. Ваша мать разрушила наш брак, и больше не было смысла оставаться здесь с ней. И не могло быть никакого решения проблемы, потому что, как только ваша мать пошла на это свидание, в моем представлении она стала неверной шлюхой! Она утверждает, что пришла в себя и не прошла через это, но я в это не верю. Ни на одну минуту. Её не было дома, когда я вернулся с работы. Она встретила своего любовника в шесть, и её все ещё не было, когда я ушел незадолго до одиннадцати.

Прочно внедрите это в свои головы. Ваша мать разрушила наш брак. Я не имею к этому никакого отношения. Я двигаюсь дальше по своей жизни, и я счастлив там, где эта жизнь сейчас, и я не вижу причин её менять. Мне жаль, что ваша мать несчастна в своем положении, но она сама это сделала. Насколько я понимаю, вопрос закрыт, и я не намерен возвращаться к нему снова. Нам все ясно с этим?

— Прости, папа,  — сказал Барри,  — но в этом я должен быть на стороне мамы.

— Я тоже,  — сказала Марсия.

Я посмотрел на Ральфа, а он просто посмотрел на меня и пожал плечами.

— Да будет так,  — сказал я и вышел из комнаты. Я пожелал Бев спокойной ночи и пошел в комнату, которой пользовался. Я собрал вещи, приготовил все к отъезду 

утром, а потом лег спать.

•  •  •

— Как ты перенёс всё?  — спросила меня Джолин в мой первый рабочий день.

— Плохо. Хоронить моих родителей было достаточно тяжело, но моя жена всегда была рядом, и это только усугубляло ситуацию. Потом мои дети набросились на меня, пытаясь заставить меня снова сойтись с ней, и когда я сказал «нет», они сказали мне, что они на её стороне. В общем, поездка была совсем не из приятных.

— Ну, милый, тебе нужно посмотреть на это с другой стороны.

— Какой? Есть ли в этом другая сторона?

— Ты вернулся, и твоё средство для снятия стресса стоит здесь, готовое снять этот стресс.

В тот вечер после работы она несколько раз снимала мой стресс, а затем делала все возможное, чтобы снять этот стресс до конца недели, и я был рад возможности сказать, что она справилась с работой.

Два месяца пролетели незаметно. Работа шла хорошо. Мои отношения с Джолин шли своим чередом, а потом жизнь снова усложнилась. Я ужинал с Джолин у Анджелины, когда Аделаида подошла к нашему столику и вылила стакан воды на голову Джолин.

— Это мой муж, с которым ты сидишь, бродяга, и, если ты не уберешься от него, я выцарапаю тебе глаза.

У Джолин в руке была маргарита, и она выплеснула напиток в лицо Аделаиде, а затем в мгновение ока вскочила со своего места. Она сильно ударила открытой ладонью по лицу Аделаиды, отчего Аделаида пошатнулась, а затем Аделаида опустила голову и бросилась на Джолин. Было много дерганий за волосы, пощечин, криков и воплей. Потребовалось трое нас, чтобы разделить их, и когда это было сделано, Андре, метрдотель вежливо, но твердо попросил нас уйти.

— Нет проблем, Андре, просто держи её,  — сказал я, указывая на Аделаиду,  — пока мы не уйдем. Я не хочу продолжать это на парковке.

Я взял Джолин за руку, и мы ушли. Когда мы сели в машину, Джолин сказала:

— Ты не сказал мне, что привез с собой свою жену, когда вернулся с похорон.

— Я понятия не имею, как она здесь оказалась. Я, конечно, не приводил её с собой. Я даже представить себе не могу, почему она здесь.

— Не будь тупым, Роб, даже я знаю, почему она здесь.

— Ты знаешь? Тогда, пожалуйста, просвети меня.

— Она здесь, чтобы бороться за тебя. Она сказала тебе это, когда устроила мне ванну.

— Что ты имеешь в виду?

— Я полагаю, что её точные слова были «Это мой муж, с которым ты сидишь», и она сделала большой акцент на части «мой муж». Она заявила о своих правах в недвусмысленных выражениях.

— Я в это не верю. Я не раз давал ей понять в недвусмысленных выражениях, что между нами все кончено.

— Она, очевидно, решила, что это не так.

Остаток пути до её дома мы молчали. Провожая её до двери, я сказал:

— Мне жаль, что вечер был испорчен и что тебе пришлось пройти через это.

— Это 

не так. Это было самое веселое, что у меня было за последние годы. Она потянула меня в спальню и сказала:

— Все, что нам сейчас нужно сделать, это дать этой ночи идеальное завершение.

Она была дикой и ненасытной. То, что на нее вылили воду и затеяли драку, должно быть, что-то в ней разожгло, и она продолжала приставать ко мне, пока я больше не смог ответить на её звонок. Ирония судьбы, когда я подумал об этом, заключалась в том, что она поссорилась с женщиной, которая сказала мне, что я не могу доставить ей оргазм, но в ту ночь у Джолин было больше оргазмов, чем я мог вспомнить. Я заснул в объятиях Джолин.

Утром Джолин разбудила меня, лаская мой член, а затем, когда я был тверд, она села на меня верхом и поехала на мне наездницей. Когда она выдоила меня досуха, она приподнялась на локте и поцеловала меня.

— Спасибо тебе, любимый. Это был идеальный конец.

— Спасибо, детка, мне было очень приятно. Сегодня меня не будет в офисе, я встречаюсь с клиентами, так что не увижу тебя до вечера.

— Больше ничего не будет, любовник. Когда я сказала, что это был идеальный конец, я имела в виду наши личные отношения.

— Почему? Что я сделал?

— Ты ничего не сделал, любимый, но, когда я посмотрела в глаза твоей жены сегодня вечером, я увидела, что она была полна решимости вернуть тебя. Я не буду тем, кто встанет у нее на пути.

— Это не имеет смысла, Джолин. Я же сказал тебе — с ней покончено.

— Возможно, в том, что касается тебя, но не в том, что касается её. Она, очевидно, решила, что вернет тебя, несмотря на то, что ты ей сказал. Я не стану мешать такой сильной любви. Я никогда не делала секрета из того, где мы находимся, Роб. Хорошие друзья и приятели по постели, и это все, что когда-либо должно было быть. Если твоя жена будет сражаться за тебя, то она будет сражаться не со мной.

•  •  •

Когда я вернулся к себе домой, то обнаружил Аделаиду сидящей на ступеньках моего крыльца.

— Какого черта ты здесь делаешь, Аделаида?

— Ты мой муж, Роб. Куда ты идешь и все такое прочее...

— Как ты нашла меня?

— Пока ты был у Бев, Марсия пробралась в твою комнату, пока ты принимал душ, и взяла информацию из твоих водительских прав, и, кстати, тебе действительно следует позвонить своим детям. Им нужно время от времени получать от тебя весточку.

— Они сделали свой выбор на похоронах, и они могут жить с этим, но почему ты потрудилась прийти сюда? Я точно сказал тебе, что я чувствую по поводу того, что произошло.

— Я замечаю, что, несмотря на то, что ты сказал, ты не развелся со мной.

— Зачем тратить деньги впустую? Мне не нужно быть одиноким, так как я никогда не собираюсь снова жениться.

— Это хорошо,  

потому что я бы боролась с этим, и все, чего мы бы добились,  — это помогли двум адвокатам поддерживать свой уровень жизни.

— Зачем тебе бороться, пытаясь удержать в своей жизни кого-то, кто тебя не хочет?

— Как насчет того, потому что я хочу тебя? Я любила тебя больше двадцати пяти лет и не переставала любить. Ладно, может быть, я сглупила, когда подумала, что с двадцатью пятью замечательными годами, связывающими нас вместе, ты дашь мне небольшую свободу действий в том, что я хотела попробовать. В конце концов, это должен был быть всего лишь секс. Никакой романтики не было-бы, и это было бы только один раз. Если бы я тоже не испытала с ним оргазма, я бы решила, что проблема во мне.

— Это то же самое, что сказать, что если бы ты испытала с ним оргазм, то проблема была бы во мне, и, по твоему мнению, я стал бы менее мужественным, потому что не смог бы выполнять свою работу. А что, если бы оргазм был настолько замечательным, что тебе просто нужно было испытать их побольше? Что тогда?

— Я думала об этих вещах, Роб, и это некоторая из причин, по которым я никогда не проходила через это. Назови меня наивной или просто глупой, но я, честно говоря, думала, что смогу убедить тебе позволить мне попробовать это один раз и что это нам не повредит. Когда я встретила Кевина, он был достаточно мил, но у меня возникло ощущение, что он думал, что я просто какая-то замужняя бродяжка, которая хорошо проводит время и изменяет своему мужу.

По мере того, как шел вечер, эта мысль не покидала меня, и я, наконец, поняла, что изменять тебе — это именно то, что я бы сделала, если бы прошла через это. Если бы ты сказал «хорошо», когда я заговорила об этом, это не было бы изменой, но ты не сказал «хорошо», а просто выбежал из дома. Я не могла пройти через это. Когда ужин, выпивка и танцы закончились, Салли предложила нам всем пойти к ней домой, и я сказала им, что встречу их там, но я села в машину и поехала прямо домой.

Я пришла туда в десять сорок пять, но тебя там не было. Я видела соус на стене и ужин, который я оставил для тебя на полу. Я подумала, что ты, наверное, пошел в бар, поэтому села и стал ждать, когда ты вернешься домой. Когда тебя не было дома в половине третьего, я поднялась, чтобы лечь спать, и тогда я заметила, что твои вещи исчезли. Я разлетелась на куски. В ту ночь я ничего не делала, только пила и танцевала, Роб, и у меня не было мужчины с тех пор, как мы с тобой в последний раз занимались любовью.

— Проблема в том, что я не верю тебе, Аделаида.

— Я готова пройти тест 

на детекторе лжи, Роб. Если ты сможешь найти кого-нибудь, кто сделает это, я даже сделаю укол сыворотки правды в свою руку. И это оставляет только две вещи. Полная чушь из-за того, что я думала, что ты слабак и что ты меньше похож на мужчину, потому что ты никогда не доставлял мне оргазма. Я бы ни за что не смогла провести с тобой двадцать пять лет, если бы ты был бесхребетным слабаком. Если бы это было то, что я думала о тебе, ты бы увидел множество доказательств этого задолго до той ночи. Подумай, Роб, могли бы у нас быть двадцать пять замечательных лет, если бы я не любила и не уважала тебя как мужчину, мужа и отца?

То же самое относится и к оргазму. Ты когда-нибудь задумывался о том, что, может быть, вместо того, чтобы ты не смог мне его дать, это я не могла его получить? Я хотела посмотреть, на что это похоже, испытать это на себе, и я просила тебя позволить мне попробовать. Я ни разу не сказала, что ты недостаточно мужественен или что тебе чего-то не хватает. Я просто сказала, что у меня его никогда не было. Теперь я понимаю, что это был идиотский поступок, но я была уверена, что через двадцать пять лет ты поймешь, что я любила тебя и не унижала тебя. Я люблю тебя, Роб, ты мне нужен. Пожалуйста, Роб, пожалуйста, впусти меня обратно в свою жизнь.

— Моя жизнь теперь здесь, Аделаида.

— Как и моя, Роб. Я уволилась с работы, выставила дом на продажу и переехала сюда. Я никак не мог вернуть тебя с расстояния в девятьсот миль.

Я смотрел на нее несколько секунд, а затем сказал:

— Я ничего не обещаю, Аделаида, но, может быть, мы сможем какое-то время встречаться и посмотреть, что из этого получится.

Она бросилась ко мне и начала рыдать.

— Ты не пожалеешь, Роб, я обещаю тебе, что ты не пожалеешь...

•  •  •

Мы встречались один или два раза в неделю около месяца, а потом это было три или четыре раза в неделю. Через четыре месяца Адди переехала ко мне, а через пять месяцев все было так, как будто ничего и не случилось.

Казалось, она сделала делом своей жизни баловать меня. Мы занимались любовью четыре и пять раз в неделю, и, хотя я никогда не доставлял ей оргазма, об этом никогда не упоминалось.

Мои отношения с моими детьми все ещё немного напряженные. Я совсем не рад, что они встали на сторону своей матери. Я не ожидал, что они должны были стать на мою сторону, но я, по крайней мере, ожидал, что они останутся нейтральными.

Мы с Джолин по-прежнему хорошие друзья, и на нашем корпоративном пикнике она подошла к Адди и сказала ей, что рада, что мы снова вместе. Они поладили и начали вместе обедать пару раз в месяц. Мы даже время 

от времени ходим танцевать с Джолин и тем, кто оказывался её текущим приятелем по постели.

Это было в один из тех вечеров, когда я танцевал с Джолин, и она сказала:

— Ты рад, что я вышвырнула тебя из своей постели?

— Очень.

— Я знала, что это было правильно. Она, очевидно, хороша для тебя. Ты стал намного спокойнее с тех пор, как вернулся к ней.

•  •  •

Аделаида:

Я смотрела, как Роб танцует с Джолин, и в тысячный раз благодарила Бога за то, что моя авантюра окупилась. Я молилась, чтобы Роб не принял моё предложение пройти тест на детекторе лжи. Ни за что на свете я не смогла бы пройти его, потому что в ту ночь я легла в постель с Кевином, и мы трахнулись три раза, прежде чем я вернулась домой в два тридцать утра и обнаружила, что Роб ушел.

Кевин не доставил мне оргазма, как и большинство из дюжины или около того других, кто последовал за ним. Двое из них были хороши, и, хотя я наслаждалась ими, они не могли заменить любви, которую я получала от Роба на регулярной основе. Полтора года, потраченные впустую на поиски чего-то, что однажды было уже найдено, оказались не стоящими затрат на поиск.

Когда музыка закончилась, я увидела, как Джолин наклонилась и поцеловала Роба в щеку, и когда они направились обратно к столу, я подумала, как мне повезло, что она была такой женщиной, какой была. Если бы она была из тех, кто хочет замуж, я бы, точно не вернула Роба. Но я всё-таки вернула его, и это был бы холодный день в аду, прежде чем я позволила бы ему снова уйти.