Катастрофа рейтинговой игры. Из сборника Ролевые игры лесбиянок

Меня зовут Джастин Холланд. Я всегда считал себя обычным парнем — по крайней мере, первые двадцать шесть лет своей жизни. Я ростом 180 см, 80 кг, каштановые волосы, зеленые глаза, средняя внешность и сексуальное оснащение (по крайней мере, таково моё впечатление от спортивных раздевалок, хотя я никогда не "изучал" это и не чувствовал необходимости), и мышечный тонус немного выше среднего.

Как и у всех остальных, у меня есть некоторые сильные и некоторые слабые стороны. Возможно, две мои лучшие сильные стороны заключаются в том, что я значительно умнее среднего и намного приятнее среднего. У меня всегда было много друзей, потому что я отношусь ко всем с уважением и не говорю плохо о других людях ни в лицо, ни за их спиной. Я добр и помогаю другим в 99, 9% случаев. Я редко теряю самообладание, и когда я делаю это, то только если меня сильно провоцируют.

Две слабости, о которых я всегда знал,  — это недостаток уверенности в себе и моё состояние, если я действительно теряю самообладание — я прихожу в ярость. К счастью, выход из себя случался в моей жизни всего три раза: один раз я попал в больницу, а два других раза в больницу попадали другие люди.

У меня была ещё одна главная слабость, о которой я не знал, пока моя жена Джинджер Холланд не сыграла в "Рейтинговую игру".

Джинджер тоже в основном средняя, хотя для меня — и, я думаю, для большинства парней, хотя я их не спрашиваю — она значительно красивее и сексуальнее, чем в среднем. Как и я, она обычно приятна всем, хотя и не до такой степени, как я.

У меня не было большого сексуального опыта, когда мы с Джинджер поженились в двадцать один год, хотя я, конечно, не был девственником — и она тоже. Мы были женаты пять лет, когда нам обоим было по двадцать шесть. Мы были симпатичны и наслаждались обществом друг друга, и я был уверен, что каждый из нас был счастлив с другим. Затем Джинджер отправилась на девичник своей подруги Эшли, реред её свдьбой, где она должна быть подружкой невесты, устроенный другой подругой, Сибил.

Эшли была немного более предприимчивей, чем Джинджер или я, Сибил была более чем предприимчивой — она была смелой, упрямой, а иногда и безрассудной. Она была единственной из наших близких знакомых, которая вместе со своим мужем Трентом владела домом. Поскольку никто из присутствовавших на вечеринке не был богат, это не было грандиозным событием, как уик-энд в Вегасе, но это было мероприятие на весь день, начинавшееся в 10 утра в субботу в доме Сибиллы.

Трент был изгнан во время вечеринки.

Трент, я и два других мужа участников вечеринки днем играли в теннис и ходили в боулинг, а ранним вечером посмотрели боевик "Цыпочка-убийца". Затем Трент отправился в одну из квартир другого мужа около 10:00 вечера, чтобы дождаться звонка от Сибил, когда она скажет, что можно возвращаться, а я 

пошел домой в нашу квартиру.

Я почти заснул на диване, а телевизор просто создавал фоновый шум, когда примерно в 11:30 зазвонил телефон. Это была Сибилл. Невнятным голосом она сказала: "Эй, Джастин, чувак, твоя маленькая леди потеряла сознание. Приезжай за ней".

Потом она просто повесила трубку.

Я быстро плеснул немного воды на лицо, схватил ключи от машины и поехал за Джинджер. Джинджер редко напивается — на самом деле я видел её такой только дважды до той ночи. Действительно, она была в отключке, поэтому я отнес её, её сумку и сумочку в машину, пристегнул ремнем безопасности и поехал домой. К тому времени, как мы добрались до нашей квартиры, она немного пришла в себя, так что, к счастью, мне не пришлось поднимать её по крутой лестнице в нашу квартиру на 2-м этаже, хотя мне пришлось ей помогать в этом.

Она была в веселом, игривом настроении, как и в те два раза, когда я видел её пьяной. Мне пришлось помочь ей раздеться, я принял душ вместе с ней, потому что она была похабной, и я тоже не подкачал, а потом уложил её в постель.

Как и ожидалось, на следующее утро Джинджер страдала от похмелья. Я немного поговорил с ней, пока она ещё была в постели, но мало что узнал от нее о вечеринке, кроме стонов. Пожалуй, единственная разумная вещь, которую она произнесла вслух, была: "Джастин, дорогой, пожалуйста, достань мне таблетки, которые у меня в сумочке, и немного воды".

Я поискал её сумочку, но вспомнил, что она была в машине вместе с её сумкой для вечеринки. Я принес и то, и другое в квартиру и порылся в её сумочке, вынимая предметы, включая её мобильный телефон, пока не нашел пузырек с таблетками. Я взял две таблетки из бутылочки, налил стакан холодной воды и вернулся в спальню.

— О, спасибо тебе, дорогой,  — выпалила она, потянувшись за таблетками и стаканом.

После того, как она проглотила таблетки, я взял у нее стакан и спросил:

— Они заставят тебя вернуться в страну живых?

— Я очень на это надеюсь,  — пробурчала она,  — предполагается, что они быстро облегчат похмелье. Но мне нужно ещё немного поспать.

— Я могу ещё чем-нибудь помочь?  — спросил я.

— О, не могли бы ты быть милым и нежно погладить меня по голове некоторое время, пока я засыпаю?  — спросила она, потянувшись ко мне и погладив меня по щеке.

— Твое желание для меня закон,  — усмехнулся я. Я нежно гладил её по голове минут десять, пока она не заснула, затем встал и пошел на кухню.

Пока я читал утреннюю газету за кухонным столом, у Джинджер зазвонил мобильный телефон. Звуки, издаваемые её телефоном, отличались от моих, поэтому я не знал, было ли это сообщение или телефонный звонок. Я взял её сотовый, и когда я это сделал, должно быть, случайно включил экран, потому что пришло сообщение — от Сибил. Хотя Сибил использовала странный текстовый жаргон и аббревиатуры,  

я был совершенно уверен, что в тексте говорилось:

"Важно!!! Не забывай, что твой игровой лист находится в твоей сумке".

Я положил трубку и продолжил читать газету. Потом я начал задаваться вопросом, почему Сибилла чувствовала себя обязанной отправить это сообщение. Моё любопытство взяло верх, поэтому я взял сумку и просмотрел её содержимое. Там были обычные вещи, которые я ожидал бы увидеть в походе на девичник, а внизу, сложенные вдвое, два листа бумаги с напечатанным и рукописным текстом на обоих сторонах каждого листа. Я чувствовал, что вторгаюсь в частную жизнь Джинджер, читая их, но подумал: «Чем это может повредить? » Если бы я не прочитал эти бумаги, я мог бы остаться в неведении, тупым и счастливым.

Первая сторона первого листа была озаглавлена «Рейтинговая игра». На всех листах, казалось, были напечатаны вопросы и несколько утверждений, с характерным почерком Джинджер под каждым вопросом. Рядом почти со всеми ответами было что-то похожее на оценки, написанные чужим почерком, и несколько буквенных оценок в верхней части первой страницы. Имени Джинджер на нем не было, но не было никаких сомнений в том, что именно она его заполнила.

Несмотря на мои опасения по поводу нарушения конфиденциальности Джинджер, моя любознательность была на пределе, и я не мог её подавить. Большое количество первых вопросов, которые я прочитал, касались характеристик и счастья со мной ("твой муж" в вопросах). Теперь моё любопытство зашкаливало. Я читал с улыбкой на лице по большинству вопросов, таких как «Он ласковый? », «Всегда ли он помнит важные даты? », «Каковы его лучшие черты характера? », «Любишь ли ты его так же сильно, как когда вы поженились? (ее ответ на это был БОЛЬШЕ) и тому подобное, и ответы Джинджер. Большинство её ответов были лестными для меня, перемежаясь с её хорошим чувством юмора и некоторыми шутками, которыми мы делились. Жаль, что я не остановился до того, как добрался до верха второго листа (третьей страницы), потому что вопросы и ответы там — теперь запечатленные в моем мозгу — были другими.

В (вопрос). В чем заключается лучший интимный талант вашего мужа?

О (ответ). Прижимается, как большой плюшевый мишка!

В. Каковы его самые большие интимные недостатки?

О. К сожалению, все остальное!

В. Как вы оцениваете своего мужа в постели до того, как вышли замуж, по шкале от 1 до 10?

О. Ой! Два, возможно, три! Я не поэтому вышла за него замуж.

В. Как вы оцениваете его навыки в постели после женитьбы?

О. К сожалению, то же самое, 2+, я думаю.

В. Вы когда-нибудь симулировали оргазм со своим мужем?

О. Всегда... ЛОЛ (громкий смех)!

В. Каков ваш лучший сексуальный опыт с тех пор, как вы поженились?

О. Секс на одну ночь во время командировки в Чикаго!

За последним ответом последовал смайлик «счастливое лицо».

Я никогда не был в Чикаго.

То, что произошло дальше, до сих пор остается для меня как в тумане. Я думаю, что я рухнул на стул, пролил несколько слез, а затем вышел на улицу. Я 

не совсем уверен в этой последовательности, но я помню, как чуть не упал с лестницы и ушиб колено о перила, когда споткнулся.

Я также думаю, что несколько часов бродил пешком по улицам, по крайней мере, у меня хватило ума не садиться за руль, потому что я бы попал в аварию. Мой разум был в смятении. До тех пор, пока я не прочитал вопросы и ответы в верхней части третьей страницы «Рейтинговой игры», я думал, что сексуально удовлетворял Джинджер, и что мы были сексуально совместимы и, безусловно, эксклюзивны. Не имея переизбытка уверенности в себе с самого начала, моё представление о себе быстро улетучивалось — на самом деле оно было в худшем состоянии, чем дерьмо, которое спускали в унитаз!

Наконец я добрался до своей квартиры около 4 часов вечера. Я не знал, что скажу Джинджер. Я не знал, что мне делать. Я чувствовал себя более потерянным, чем когда-либо в своей жизни.

Когда я вошел в квартиру, Джинджер была на кухне. С ней была Сибилл. Я видел, что Джинджер плакала, и у них обоих были испуганные лица.

— О, дорогой, где ты был, я так волновалась,  — вскрикнула Джинджер, подбежав ко мне и обняв меня за шею. У меня вообще не было никакой реакции. Я был похож на статую, руки по швам, на лице постоянное пустое выражение. Я заметил, что на кухонном столе не было никаких признаков «Рейтинговой игры».

— Э-э, я, пожалуй, пойду,  — пробормотала Сибил, а затем вылетела оттуда с выражением облегчения на лице.

Джинджер наконец отстранилась от меня со слезами на глазах. По сути, я все ещё был в трансе. Я помню, как задавался вопросом, поднимет ли она тему 800-фунтовой гориллы в комнате или позволит мне.

— Что бы ты хотел, чтобы я приготовила на ужин,  — спросила Джинджер, стараясь казаться бодрой и жизнерадостной. Все, что ты захочешь, если у нас этого нет, я пойду и куплю.

Со все ещё с отсутствующим выражением лица, я пробормотал:

— Итальянская колбаса с перцем и луком, а затем плюхнулся в кресло.

Тот факт, что я действительно ответил на вопрос, казалось, приободрил её.

— О, отлично, милый. Я поеду за ними прямо сейчас, и я ещё куплю шесть банок твоего любимого импортного пива,  — выпалила она.

Она вытерла лицо, схватила ключи от машины, поцеловала меня в щеку и выскочила за дверь.

— Я сейчас вернусь,  — крикнула она.

Я попросил итальянскую колбасу, потому что знал, что у нас в доме её нет, и что это был надежный выбор. Как только дверь закрылась, я начал собирать вещи, я принял решение. Я просто не мог жить во лжи. Мне нужно было достаточно одежды на несколько ночей, пока я не найду другое жилье. Разок я мог бы поспать на диване в своем кабинете на работе, а потом найти место, где я мог бы остаться на некоторое время.

Я ожидал, что к тому времени, как Джинджер вернется, меня уже 

не будет. Она оказалась быстрее, чем я думал. Когда она увидела, что я закрываю один чемодан, а другой уже закрыт и стоит возле двери, она закричала:

— Что ты делаешь, Джастин? Почему ты собираешь вещи?

— Я думаю, что ты можешь это понять,  — ответил я пустым голосом.

Услышав это, у нее отвисла челюсть, и я предполагаю, что она почувствовала, что должна поднять вопрос о 800-фунтовой горилле.

— Это была просто глупая игра, дорогой... Я был пьяна... ты видел, в каком дерьмовом состоянии я была... На самом деле я не имела в виду свои ответы,  — воскликнула она.

Все ещё без эмоций я посмотрел ей в глаза и ответил:

— О, ты не имела в виду то, что говорила о любви ко мне? Ты, конечно, не могла иметь в виду ответы о том, что тебе приходится симулировать все свои оргазмы, что я два из десяти в постели, и что у тебя была связь на одну ночь, которая действительно сделала тебя счастливой, потому что ни один здравомыслящий человек не стал бы лгать о таких вещах!

— Это была просто гребаная игра,  — закричала она. Мне насрать на все это, я люблю тебя, я хочу, чтобы ты был отцом моих детей...  — разглагольствовала она, когда я взял свои чемоданы и направился к двери.

— Ты не можешь уйти из-за какой-то гребаной игры на девичнике,  — завыла она, схватив меня и буквально упав на пол. Её крик, когда она лежала ничком в дверном проеме, заставил других жильцов на нашем этаже открыть двери и широко распахнуть глаза.

Сделав два шага вниз по лестнице, я обернулся и отрешённо произнес:

— Ты заслуживаешь того, чтобы у тебя был муж, который тебя удовлетворяет. Я тебе не нужен. Краем глаза я увидел, как одна из наших соседок бросилась к лежащей фигуре на пороге моей бывшей квартиры, её плач создавал фоновые звуки, когда я машинально сел в машину и уехал.

•  •  •

В то воскресенье вечером я остался в своем офисе и принял душ в тренажерном зале в подвале офисного здания, в котором работал, а затем переоделся. В течение дня я отправлял все входящие телефонные звонки на голосовую почту. Я позвонил нескольким своим друзьям-одиночкам и нашел одного, который согласился позволить мне остаться в его свободной спальне, пока я не найду другое место.

В тот день днем меня навестил Трент, муж Сибилл.

— Мы можем поговорить наедине, Джастин?  — спросил он с застенчивым выражением на лице.

«Вот дерьмо»,  — сказал я себе. Теперь все мужья женщин на девичнике знают, что я сексуально неадекватен, мне придется уехать из города. Несмотря на яму в животе, я не видел способа избежать этого, и я подумал, что, может быть, поговорив с Трентом, я смогу избежать будущих визитов других людей, поэтому я сказал: «Хорошо».

Мы вошли в мой кабинет, и Трент закрыл дверь.

— Послушай, Джастин... Ну, я, эм... ну, я действительно не знаю никаких подробностей, но Сибил вне себя,  

потому что она заставила женщин на вечеринке играть в какую-то дурацкую гребаную игру, которую она придумала. Она говорит, что все женщины были пьяны, когда играли в нее, и что никто не знал, чей игровой лист они просматривали и оценивали, и, ну... что все просто вели себя глупо. Сибилл опустошена тем, что ты ушел от Джинджер и что, очевидно, ты не отвечаешь на звонки...

Я знал, как это больно для Трента, и что он был здесь только из любви к Сибил, поэтому я ничего не сказал и даже не посмотрел ему в глаза.

Трент глубоко вздохнул, а затем продолжил.

— Сибил сейчас у тебя дома и говорит, что Джинджер — развалина и не смогла сегодня пойти на работу, поэтому Сибил тоже не пошла, чтобы быть с ней. Чувак, ты можешь пройти через это? Я знаю, что бы Джинджер ни сказала, это была просто выпивка.

Собрав все своё самообладание и сделав все возможное, чтобы не заплакать, я наконец посмотрел на Трента. Он ерзал на стуле, и казалось, что он предпочел бы оказаться в любом другом месте на земле.

— Извини, чувак,  — тихо сказал я. Мои внутренности были вырваны. С таким же успехом она могла бы кастрировать меня. Я не вижу никакого способа преодолеть это, евнух не должен быть женат.

Затем я положил голову на стол и, несмотря на своё решение не делать этого, начал реветь, как ребенок.

Я почувствовал, как Трент коснулся моей головы, и услышал, как он сказал: «Извини, чувак», а затем услышал, как открылась и закрылась дверь в мой кабинет.

•  •  •

Всю следующую неделю я был на автопилоте. Я обратился к адвокату по семейному праву Джессике Стернс, рекомендованной корпоративным адвокатом компании, в которой я работал. Я сказал ей, что хочу уйти как можно быстрее и что, скорее всего, уступлю во всем финансовом.

— Каков твой заработок по сравнению с ее?  — спросила Джессика.

— Примерно равный,  — ответил я.  — Я, вероятно, зарабатываю на пару тысяч больше в год, но я сменю работу, как только развод будет окончательным — мне нужно уехать.

Джессика посмотрела с сочувствием.

— Не должно быть никаких оснований для алиментов. Как насчет консультации, ты открыт для этого?

— Нет, я просто не смогу этого вынести,  — пробормотал я в ответ.

— Один из судей, судья Костнер, в суде по семейному праву почти всегда отдает такой приказ. Если мы попадём к нему, у нас может не быть выбора,  — сказала она.

— Делай все, что можешь,  — ответил я. Я выписал чек на её гонорар и, шаркая, вышел за дверь.

Мой одинокий друг уговорил меня остаться с ним — ему нужен был сосед по комнате, чтобы помочь с арендной платой, иначе ему, возможно, придется переехать. У него была работа, где он много путешествовал, и с ним было довольно легко ладить, так что я согласился.

Мне пришлось начать отвечать на звонки на работе, потому что клиентам не нравилось, что их звонки всегда поступают на голосовую 

почту в обычное рабочее время. Джинджер звонила часто, особенно после того, как ей вручили документы о разводе. С ней было трудно разговаривать. Обычно после пары минут её слез и извинений я говорил ей, что мне слишком больно, и что ей будет лучше без меня, а затем вешал трубку.

Закон Мерфи гласил, что мы получим судью Костнера, и, конечно, Закон Мерфи всегда преобладает. Джинджер очень хотелось, чтобы он назначил консультацию, и Джессика ничего не могла сделать, чтобы остановить это.

Первый сеанс консультирования был одним из самых болезненных переживаний в моей жизни. Джинджер выдала целый спектр эмоций, иногда прося прощения, плача, крича, отчитывая меня за то, что я не смог быть мужчиной, снова и снова повторяя, что она любит меня, что, если бы я посмотрел весь игровой лист, я бы увидел, что я был мужем категории В +. Конечно, она уничтожила игровой лист в тот день, когда я его увидел, чтобы консультант не могла на него взглянуть.

Джинджер также поклялась, что её свидание на одну ночь в Чикаго было единственным случаем, когда она занималась сексом с другим мужчиной во время нашего брака, что тогда она тоже была пьяна и чувствовала себя ужасно, и это никогда не повторится. Эти комментарии подействовали на меня как анестезия.

Я принял минимально возможное участие в сессии. К счастью, большую часть времени я был в оцепенении, потому что, если бы это было не так, я бы наверняка заплакал. Я видел сочувственные взгляды консультанта.

Консультант закончила сеанс на десять минут раньше и попросила меня остаться и поговорить с ней наедине. Как только Джинджер вышла из комнаты, она сразу перешла к делу.

Джастин, мне кажется, что у тебя клиническая депрессия. Я чувствую, что ты и раньше не был уверен в себе, а этот эпизод просто уничтожил тебя. Я не вижу, чтобы консультация по вопросам брака принесла тебе какую-либо пользу, но я действительно хочу, чтобы ты обратился к психиатру.

— Ты сообщишь об этом судье?  — спросила я.

— Это будет в моем отчете ему. Вот список психиатров, которых я рекомендую,  — продолжила она, открыв ящик своего стола, вытащила распечатанный лист и протянула его мне. Пожалуйста, сходи к кому-нибудь — тебе нужна помощь. Ты не сможешь пройти через это в одиночку.

На следующей неделе судья Костнер отменил ордер на консультирование, несмотря на протесты Джинджер. Однако он сказал ей, что ей следует ещё раз сходить к консультанту одной. Я уверен, что так оно и было, потому что неделю спустя она перестала сопротивляться разводу.

Очевидно, что я не присутствовал на свадьбе Эшли, и я думаю, что Джинджер отказалась быть подружкой невесты.

Джинджер не могла поверить, что я ничего не хотел от нашей квартиры или сбережений, кроме нескольких предметов одежды и спортивного снаряжения. Она предлагала фотографии, сувениры, всевозможные вещи и даже деньги с нашего текущего счета или несколько облигаций, которыми мы владели совместно, но либо Джессика, либо я 

вежливо отказались от всего. Я знаю, что её действительно беспокоило, что я не хотел ни один из наших свадебных альбомов. Джинджер никогда не просила алиментов.

Еще до того, как мой развод был окончательным, я уволился с работы и уехал из города. Я получил другую напряжённую работу (хедж-фонд), которая требовала восьмидесятичасовой рабочей недели, но за которую очень хорошо платили. Поскольку в тот момент у меня не было никакой другой жизни — все, что я делал, это работал, ел, спал и занимался спортом,  — я заработал кучу денег в течение следующих двух лет. За эти два года у меня никогда не было свиданий, и я даже никогда не мастурбировал.

Я не знаю, как долго я бы так продолжал, но однажды в отпуск, когда работа не принесла бы мне никакой пользы, и я уже тренировался в течение трех часов, я решил навести порядок в своей квартире. Я уронил папку, и оттуда выплыл список психиатров, который дала мне консультант по браку. Я никогда не думал об этом. Держа бумагу в руках, сел за кухонный стол и заплакал. В момент мужества я прямо тогда решил что-то сделать со своей жизнью.

На следующий день я позвонил доктору Уинстону. Мы договорились о консультации на следующий день после этого. Я отпросился с работы один из немногих раз за последние два года и пошел повидаться с ним. Выслушав мою историю и рассказ о моей жизни после развода, включая полное отсутствие у меня какого бы то ни было секса, он без колебаний прописал дальнейший курс действий.

— Я никак не могу тебе помочь, мистер Холланд. Тебе нужно обратиться к сексопатологу. Моя настоятельная рекомендация — доктор Сьюзан Дженкинс. Она одновременно психолог и лицензированный сексопатолог, и если кто-то может тебе помочь, то она может. Я позвоню ей прямо сейчас — когда ты сможешь её увидеть?  — спросил доктор Уинстон.

— Как только у нее появится возможность, я набрался смелости сделать это, и я не хочу откладывать и искать причину, чтобы отступить,  — ответил я.

К пятнице той недели я пришел навестить Сьюзен, так как доктор Дженкинс настоял, чтобы я позвонил ей. Она была выдающейся женщиной с глубокими, проницательными голубыми глазами, светло-каштановыми волосами, изящной фигурой и модной одеждой. Она носила бабушкины очки, которые придавали ей скорее стильный, чем старческий вид, я бы оценил её возраст в пятьдесят. У нее был письменный отчет от доктора Уинстона, и она сразу приступила к разговорной терапии. Несмотря на мои опасения, когда я вошел, она успокоила меня в первые десять минут.

Она сказала мне, что особенности моей ситуации уникальны, что меня не удивило. Несмотря на уникальность моей ситуации, к концу моего второго сеанса у нее был полный план действий.

— Я знаю, что это сработает, Джастин,  — сказала она с широкой улыбкой. Она встала со стула, подошла к дивану, на котором я сидел, схватила меня за руки, притянула к себе и обняла. Когда 

она разомкнула объятия, она посмотрела мне в глаза и сказала:

— Я гарантирую, что в течение шести месяцев все твои проблемы останутся позади. Следующий сеанс будет длиться два часа и будет включать в себя время с Надин, сертифицированной секс-суррогатом.

— Секс-суррогат?  — спросил я. Кто это?  — спросил я.

— Практический сексопатолог. Я разговорный терапевт, у меня должны быть отношения на расстоянии вытянутой руки с тобой. Надин нужно интимно прикоснуться к тебе. Работая вместе, мы справимся с твоей проблемой,  — сказала Сьюзен с улыбкой.

— Э-э, извини за грубость или дерзость,  — пробормотал я,  — но Надин проститутка?

— Нет, между проституткой и секс-суррогатом нет никакого сходства. Среди многих различий: суррогатная помощь направлена на медицинские решения, а не на секс для удовольствия, как проституция, и ограничена заранее определенным количеством сеансов. Проституция не имеет требований к лицензированию и является незаконной в большинстве мест, тогда как сексуальные суррогаты лицензированы и легальны,  — ответила Сьюзан с улыбкой.

— Э-э... извини, что задаю глупый вопрос,  — ответил я.

— Это не был глупый вопрос. У многих других возникает тот же вопрос. Я рада, что ты задал этот вопрос. Возможно, чтобы предвосхитить ещё один вопрос, который у тебя может возникнуть, тебе нужно будет пройти проверку на ЗППП к нашему следующему сеансу, а мы предоставим тебе справку о состоянии здоровья Надин,  — продолжила Сьюзен. Она потянулась к своему столу и вытащила распечатанный лист с названиями трех испытательных лабораторий, одна из которых находилась всего в трех кварталах от моего офиса.

— Любая лаборатория из этих троих выполнит эту работу, просто передай им этот лист, на котором есть моя информация — они привыкли иметь дело со мной — и они отправят мне результаты по электронной почте.

— Спасибо,  — сказал я.

— Я должна сообщить тебе, что лечение, хотя и дорогое, и медицинская страховка его не оплачивает, но это то, что я настоятельно рекомендую.

— В настоящее время деньги для меня не проблема,  — ухмыльнулся я.  — Я просто хочу вылечиться.

Сьюзен ещё раз обняла меня и прошептала:

— У тебя все получится, Джастин, уверяю тебя.

•  •  •

На следующий день я сдал анализы. Я пытался выбросить из головы свой следующий сеанс, но всякий раз, когда я не работал, я думал об этом. Я попытался успокоиться настолько, насколько мог, когда явился в офис Сьюзен через неделю после анализов.

— Я так рада видеть тебя, Джастин,  — поприветствовала меня Сьюзен. С результатами твоего теста на ЗППП проблем нет, так что позволь мне представить тебе Надин, а затем мы обсудим процедуры.

Я остался стоять, когда Сьюзен нажала кнопку на своем столе, и из соседней комнаты вошла приятная на вид, но не сильно красивая женщина, вероятно, лет тридцати с небольшим. Казалось, на ней были только халат и тапочки.

— Джастин, это Надин... Надин... Джастин,  — сказала Сьюзен.

У Надин была теплая улыбка и нежное, но почти электрическое прикосновение, когда она взяла одну из моих рук в свои.

— Очень приятно познакомиться с тобой, Джастин,  — сказала она, и 

по её поведению я был уверен, что она говорила серьезно.

Несмотря на то, что я видел много женщин, выглядевших красивее Надин, вокруг нее была аура, которая делала её, безусловно, более привлекательной, чем можно было бы предположить по её внешности. Пока Сьюзен говорила, я поймал себя на том, что больше смотрю на Надин — прямо или краем глаза,  — чем слушаю. Мне было жаль, что я не понял всего, что сказала Сьюзен, когда я услышал:

— Итак, Надин, почему бы тебе сейчас не отвести Джастина в свою комнату и не вернуться примерно через час.

Надин взяла меня за руку и повела в соседнюю комнату. Там была кровать, подушки на ковре, слабое освещение и тихая музыка. Эротические изображения мелькали на большом экране на стене, меняясь каждые несколько секунд.

— Пожалуйста, сними обувь и носки, Джастин,  — сказала она с улыбкой. Как только я это сделал, мы сели на подушки на ковре, скрестив ноги, лицом друг к другу, обе мои руки были в её руках.

Некоторое время мы говорили просто о вещах в целом. Она улыбалась или смеялась большую часть времени, пока мы разговаривали. С ней было легко чувствовать себя непринужденно. Она так плавно перешла к началу терапии, что я не нервничал — то есть до тех пор, пока не заметил, что она была полностью обнажена.

— Джастин, первое, что мы собираемся сделать, это рассмотреть мои чувствительные сексуальные компоненты. На самом деле это просто урок биологии, только с живым предметом. Давай оба встанем, и я направлю твои руки.

Когда мы встали, я хорошо рассмотрел её тело. Она была такой, какой большинство мужчин сочли бы слегка полноватой. Её груди были хорошего размера, немного обвисшие и с набухшими сосками. Область её промежности была выбрита и четко очерчена мускулистыми бедрами. Она была примерно на 10 см ниже меня.

Разговаривая со мной мягко, без какого-либо осуждения или каких-либо реальных инструкций, она переместила мою правую руку, затем мою левую руку, чтобы соприкоснуться с большей частью каждой из её сисек, затем пальцы каждой руки соприкоснулись с её сосками. Тактильные ощущения были потрясающими. Теперь слегка ущипни меня за соски,  — наставляла она. Это заставляет меня чувствовать себя очень хорошо, Джастин. Примерно через минуту, когда на её лице появилось выражение удовольствия, она сказала:

— Теперь соприкоснись своим языком с одним из моих сосков — давай, не стесняйся.

Я сделал, как было велено, и провел языком по одному соску, затем по другому.

— Это потрясающе, Джастин, можешь ли ты сказать, что твой поступок заводит меня?

— Э-э, думаю, да,  — пробормотал я, пытаясь удержать свой язык в контакте с одним из её восхитительных сосков, так что говорить было трудно.

— Позволь мне показать тебе,  — сказала она затем, взяв одну из моих рук и ненадолго соприкоснувшись ею со своей киской. Посмотри, какая я мокрая,  — сказала она, затем убрала мою руку. Твой язык на моем соске посылает сигнал прямо в моё влагалище — ты можешь это 

видеть?

— Да,  — это было все, что я смог выдавить.

— Теперь, пожалуйста, пососи один из моих сосков — не сильно, но убедись, что твой язык дразнит мой сосок, когда ты это делаешь... Вот и все... Вкуснятина... Теперь другой сосок... Да! Это так приятно.

Я должен сказать, что мне действительно понравилось сосать её пухлые соски. Я никогда раньше не видел такие пухлые соски, и они были восхитительны, такие мягкие и податливые.

— Пока ты продолжаешь сосать, я должна провести тест, Джастин... Теперь не останавливайся, пока я это делаю, хорошо — просто кивни головой,  — сказала она, сделав глубокий вдох и широко улыбнувшись мне.

Я кивнул головой «Да» и следующее, что я понял, её рука была на моем члене, хотя мои штаны все ещё были надеты и застегнуты.

— Можешь ли ты сказать, что у тебя нет физиологических проблем, Джастин,  — сказала она, сжимая и отпуская мой член. Ты очень жесткий,  — усмехнулась она.

Я продолжал сосать.

Некоторое время спустя она мягко оттолкнула меня, а затем сказала:

— Теперь пришло время показать и рассказать. Тебе удобно, Джастин?

— Да,  — скорее ахнул я, чем сказал.

Она подошла и села на кровать, у изголовья. Матрас был очень твердым. Она раздвинула ноги и сказала:

— Подойди и встань здесь на колени, Джастин, между моих ног, чтобы ты мог хорошенько рассмотреть.

Я сделал, как мне было сказано.

Затем Надин продолжила гладить свои внешние половые губы, а затем раздвинула их, обнажив внутренние половые губы, обнажила клитор, и вставила палец в свою киску. Все это время она говорила о том, что она делала, о том, как все, что она делала, заставляло её чувствовать, о том, какое количество силы нужно было приложить, чтобы добиться от нее оптимальной реакции — больше вещей, чем я когда-либо думал раньше. Когда она начала стимулировать свой клитор, её дыхание стало поверхностным, а глаза затрепетали.

— Видишь ли, Джастин, это оказывает глубокое влияние на меня, на любую женщину. Если я продолжу это делать, то достигну оргазма. Ты хочешь увидеть мой оргазм?  — спросила она.

— Да... пожалуйста,  — простонал я.

Через некоторое время, манипулируя своим клитором, Надин дернулась, закрыла глаза и тихонько вскрикнула. Я был в восторге, так как никогда раньше не видел, чтобы женщина мастурбировала. Когда она открыла глаза, она широко улыбнулась и сказала:

— Не мог бы ты подтвердить, что это было так хорошо, Джастин, не мог бы ты сказать это?

— Конечно,  — пробормотал я.

— Хотел бы ты быть тем, кто заставит меня чувствовать себя так хорошо, Джастин?  — спросила она с серьезным лицом.

— Э-э, ну, э-э... Да, я бы очень хотел,  — наконец выпалил я.

— Тогда мы обсудим это на следующем сеансе?

Она ухмыльнулась. Затем она снова сжала мой член через штаны и заметила:

— Я очень рада видеть, что ты все ещё возбужден, это очень хорошо. А теперь я оденусь и снова отведу тебя к Сьюзен.

Надин медленно надела халат — свой единственный предмет одежды,  — в то время как я внимательно наблюдал за 

ней, совершенно завороженный. Она повела меня за руку обратно в кабинет Сьюзен. Я не мог в это поверить, когда посмотрел на часы — прошел целый час, хотя казалось, что прошло всего несколько минут.

— Вы добились какого-то прогресса?  — спросила Сьюзен у Надин.

— Да, и очень значительного,  — ответила Надин. Я думаю, что мы должны предоставить Джастину некоторую письменную информацию для размышления, и мы продолжим на следующей неделе.

— Звучит заманчиво,  — ответила Сьюзен.

— Увидимся на следующей неделе,  — сказала Надин с улыбкой, сжимая мои руки. Затем она вышла из комнаты.

— Разделяешь ли ты мнение Надин о значительном прогрессе?  — спросила меня Сьюзен.

— Я могу сказать, что она меня очень взволновала, и невозможно поверить, что я не добьюсь с ней прогресса,  — ответил я с улыбкой.

Мы со Сьюзен обсудили некоторые более общие вещи. Затем она протянула мне брошюру, написанную в соавторстве с Надин, в которой рассказывалось, чего ожидать в будущем, включая количество сеансов, как смотреть на секс и анализировать различные сексуальные техники и сценарии. Я поблагодарил её, и когда я закончил свой двухчасовой сеанс, я понял, что это оказало на меня удивительно истощающее действие.

Мне нужно было о многом подумать до встречи на следующей неделе. Мне было трудно выбросить Надин из головы. Её подход был таким чувственным и эротичным, но в то же время прагматичным. Одно можно было сказать наверняка — я с нетерпением ждал встречи на следующей неделе.

На следующей неделе Надин сразу же разделась, когда мы вошли в её комнату. Мы провели обзор первой недели, затем она проинструктировала меня по оральным и пальцевым техникам. Надин также сообщила мне, что точка G — это не просто миф, но что примерно у половины женщин есть пучок нервов, который образует шероховатое пятно на своде влагалища, если они находятся в положении лежа.

Пока я с удовольствием тестировал различные техники, которым меня научила Надин, в мой разум все время закрадывалась одна мысль: «Возможно, одна из причин, по которой Джинджер была такого низкого мнения о моем сексуальном мастерстве, заключалась в том, что я редко делал ей куни, потому что я не думал, что ей все это так сильно нравилось, и поэтому я этого не делал».

С Надин была совершенно иная ситуация. Она рассказывала мне обо всем — а также о своей естественной реакции на то, что я делал, которую невозможно было скрыть, и она сделала это очень приятным для меня.

На втором сеансе я работал пальцами, языком и губами над каждой частью киски Надин, выяснив, насколько диким может сделать женщину растирание точки G. Хотя она позаботилась о том, чтобы я знал, что каждая женщина отличается от других, она проинструктировала меня о том, какие техники с наибольшей вероятностью сделают секс приятным для моего партнера и каких вещей следует избегать. Она также дала мне ключи к тому, когда женщина действительно испытывала оргазм, и что указывало на поддельный оргазм.

Снова моё время с Надин пролетело 

незаметно, и после очередной беседы со Сьюзен сразу после практического занятия с Надин я снова был измотан.

Третья сессия с Надин обеспечила прорыв, которого я искал. Сразу же после того, как она разделась, она сказала:

— Джастин, мне нужно раздеть тебя сейчас. Пока я это делаю, ты должен нежно прикасаться ко мне там, где тебе удобно.

Я немедленно положил обе руки на её соски, она улыбнулась. Пока она произносила успокаивающие слова, Надин вскоре полностью обнажила меня. Мой член торчал вверх. Надин нежно потерла мой член и погладила мои яйца, пока я продолжал играть с её сиськами.

— Поскольку у тебя нет проблем с эрекцией, мы можем перейти к следующему шагу,  — сказала Надин, нежно поглаживая мой член. Давай подойдем к кровати. Тебе знакома поза собачка?

— Э-э, конечно... Я слышал об этом, но я... э-э, ну...  — я запнулся.

— Не нужно нервничать, Джастин. Если ты не делал этого раньше, я прослежу, чтобы ты делал это правильно, сказала Надин с широкой улыбкой.

Надин встала на четвереньки на кровати, затем повернулась ко мне и сказала:

— Сначала потри пальцем вверх и вниз по моей щели, чтобы убедиться, что она влажная... Это... стон... это! Теперь немного подразни мой клитор... Э-э-э... фух... да, вот так. Теперь медленно вставляй свой пенис, слегка толкая бедрами вверх, пока держишься за мои бедра... Э-э, да, да, правильно, теперь меняй скорость, но продолжай двигать бедрами вперед... О, черт... и время от времени... О,... слегка вверх. А теперь продолжай... Ого!... Да... пока не достигнешь кульминации.

Я сделал в точности так, как она просила. Её приятный тон и манящее тело облегчили мне задачу. Я действительно думал, что буду испытывать опасения, но моё возбуждение пересилило мои опасения. Периодически я думал о Джинджер, что было неприятно, но я быстро приходил в себя, когда понимал, что эта женщина была гораздо более благодарной и увлеченной, чем Джинджер когда-либо была.

Все время, пока я гладил её, Надин подбадривала меня словами и велела расслабиться, что я, к удивлению, и сделал. Наконец она сказала:

— Э-э, Джастин... ты чувствуешь, как напрягается моё влагалище...

— Да...  — пробормотал я.

— Это значит... ох, ох... что я вот-вот кончу, увеличь свой темп... трахни меня, трахни меня, трахни меня!

Надин застонала.

Я не знаю, были ли слова «трахни меня» частью её терапии, но они определенно сработали. Я сильно качнул пять или шесть раз, когда точно знал, что она испытывает оргазм от того, как её киска прижимается к моему члену, и я мгновенно взорвал свой груз. Это было почти так же, как если бы я сохранил всю сперму, которую мои яйца произвели за последние два года. Я не думаю, что когда-либо в своей жизни чувствовал себя лучше, извергая взрыв за взрывом в киску Надин.

Впервые в своей жизни я был уверен, что мой сексуальный партнер кончил, этот кульминационный момент нельзя было подделать. Я чувствовал себя потрясающе, и опустошенный, и рухнул на 

спину Надин. Она ничего не делала, кроме как стонала и хныкала, пока я кончал в нее, но теперь к ней начали возвращаться чувства. Она очень тихо сказала, слегка повернув голову ко мне:

— Джастин, чтобы максимизировать наше удовольствие, оставайся во мне, пока не размякнешь, и погладь мой зад и грудь своими руками.

Я сделал, как было велено, держа одну руку на пухлом соске, а другой сжимая или поглаживая её задницу. В какой-то момент я нечаянно остановил поглаживание, прикоснувшись одним пальцем к её морщинистой дырочке. Она вздрогнула.

— Я сделал что-то не так?  — спросил я с искренним беспокойством.

— Абсолютно нет. Я вздрогнула, как естественная реакция на то, что ты прикоснулся к моему анусу. Для меня и для многих женщин прикосновение к анусу очень приятно, поэтому, если ты не видишь в этом никаких проблем, делай это,  — ответила Надин.

Я хотел научиться доставлять удовольствие женщине, поэтому начал гладить анус Надин и в какой-то момент даже засунул в него смазанный палец до первого сустава. По голосу Надин было ясно, что ей это нравится.

Когда я наконец обмяк, Надин почувствовала это и сказала:

— Вытаскивай сейчас, Джастин, а потом обними меня.

Конечно, я сделал, как было сказано. Пока мы лежали в объятиях друг друга, Надин продолжала:

— Объятия очень важны для женщин. Почти всем женщинам это действительно нравится, особенно после очень успешного опыта, такого, как у нас.

Когда она сделала свой последний комментарий, на моем лице появилась широкая улыбка, и я почувствовал прилив гормонов. ВАУ, я возбудил секс-суррогат,  — похвастался я сам себе.

Когда мы вернулись в кабинет Сьюзен, я увидел, что наш сеанс длился восемьдесят минут. На этот раз Надин села со мной на диван Сьюзен и взяла меня за руку.

Надин описала сеанс Сьюзен, и обе были искренне довольны. Сьюзен задала нам обоим множество вопросов, а затем предложила провести ещё два сеанса между мной и Надин вместо трех, которые были запланированы ранее. Я был разочарован, потому что знал, что Надин никогда не позволит мне трахнуть её, кроме как в рамках моей терапии, но принял это.

Следующие два сеанса с Надин были потрясающими. Моя уверенность в себе росла не по дням, а по часам в общей сложности около трех часов в её любящих объятиях или изысканной киске. Она сделала то, что должна была делать суррогатная жена — она, вероятно, была наиболее успешной в достижении своих целей, чем любой другой человек, с которым я когда-либо работал за всю свою жизнь.

Надин оставила меня со Сьюзен в конце моего последнего сеанса с ней, во время которого я кончил дважды в течение 70 минут, впервые за все время для меня. Сьюзен объявила меня почти вылеченным.

— Я чувствую себя великолепно, Сьюзен — как ты оцениваешь мой успех?

— Прямо сейчас ты в эйфории. Но в ближайшие несколько недель ты будешь тосковать по Надин и будешь сомневаться в своей уверенности в отношениях с другими женщинами. Тебе 

нужно как можно скорее наладить отношения — с опытным партнером, который приложит все усилия, чтобы удовлетворить тебя, и научит тебя другим вещам — и вещам, которым Надин не могла тебя научить по этическим соображениям. Тогда у тебя будет последнее препятствие,  — стоически сказала Сьюзен.

— Последнее препятствие?  — спросил я.

— Мы назначим встречу через четыре месяца, и тогда я поговорю с тобой об этом. В то же время, есть ли у тебя перспективы для того типа партнера, о котором я говорю?  — спросила она.

— Я действительно не знаю. Есть несколько женщин на работе и в оздоровительном клубе, которые в то или иное время проявляли ко мне интерес, но они моложе, и я вообще не отвечал им раньше, так что, скорее всего, они списали меня со счетов как гея. За последние два года у меня не было никакой значимой общественной жизни, возможно, я не смогу сделать то, что ты говоришь,  — уныло ответил я.

Сьюзен на минуту задумалась.

— Джастин, у меня могут быть неприятности, если это выйдет наружу и люди неправильно истолкуют то, что я делаю, но у меня есть для тебя предложение. Однако это потребует некоторых затрат денег с твоей стороны. Ты хочешь это услышать или тебе неинтересно?

Я на секунду задумался, до сих пор Сьюзен была непревзойденным профессионалом и проделала для меня фантастическую работу. Я бы не стал сбрасывать это со счетов.

— Она проститутка?

— Нет, моя знакомая в плохой ситуации.

— Я весь внимание,  — сказал я.

— Её зовут Бриттани. Ей сорок восемь лет. Она только что вышла из банкротства и развода. Я не вправе вдаваться во все подробности, но ей нужно где-то жить, ей придется уехать из города, чтобы жить со своими престарелыми родителями, если она в ближайшее время не найдет хорошую работу. Единственная работа, которую она может получить,  — это работа прислуги из-за того, что её бывший муж и бывший босс, разрушили её репутацию.

— Не слишком ли она стара для меня? Мне исполнится двадцать девять только на следующей неделе, спросил я несколько растерянно.

— Вот что я тебе скажу,  — сказала Сьюзен. Вот её номер — я позвоню по нему прямо сейчас, когда ты здесь, чтобы убедиться, что её обслуживание не отключено. Ты можешь встретиться с ней завтра за ужином? Если у тебя не появится интерес после встречи с ней, тогда просто уходи — я не буду обижаться. Если она тебе понравится, будь откровенен в том, какую сделку ты имеешь в виду. Секс-инструктаж с проживанием, питанием и развлечениями.

Я спросил себя, «Что мне терять? », и пришел к выводу, что ничего, поэтому я сказал: «Хорошо».

На следующий вечер я встретился с Бриттани за ужином в ресторане. Её было легко заметить. У нее были огненно-рыжие волосы, большие сиськи, большая задница и тонкая талия. Её лицо не было классически красивым, но оно было очень приятным — открытым и дружелюбным.

Я не мог поверить, как быстро мы поладили. Я сразу почувствовал 

связь. После ужина мы прогулялись по парку и сели на скамейку, чтобы поговорить.

— Я не знаю, как много Сьюзен рассказала тебе о том, почему я хотел встретиться с тобой,  — сказал я.

— Ничего особенного, кроме того, что ты был её пациентом и что мы могли бы помочь друг другу, хотя я не уверена, что она имела в виду под этим,  — ответила Бриттани. Я не собираюсь работать девушкой по вызову, независимо от того, насколько отчаянна моя ситуация.

— У меня есть к тебе предложение,  — ответил я, стараясь говорить как можно более профессионально. Почему бы тебе не переехать жить ко мне в квартиру, у меня есть квартира с двумя спальнями в хорошей части города. Если ты будешь готовить и стирать для меня, я буду тебя содержать. Если мы установим близкие отношения, и я смогу извлечь выгоду из твоего опыта, тогда я поддержу тебя в обучении работе или во всем, что ты захочешь сделать. Я подпишу с тобой контракт, в котором будет сказано, что в обмен на приготовление пищи для меня я не могу выселить тебя, не предупредив за шесть недель.

Бриттани сидела, ничего не говоря, добрых две минуты, когда она наконец заговорила, она просто сказала: «Хорошо» с широкой улыбкой на лице. Мы пожали друг другу руки. Я помог ей перенести то немногое, что у нее было, в мою квартиру в ту субботу после того, как мы подписали простое соглашение, и мы оба улыбались.

Платонические отношения длились всего два дня. Мне действительно нравилось её общество в субботу и воскресенье, и было ясно, что ей тоже нравилось моё. В понедельник, когда я пришел домой с работы, она как раз выходила из душа, очевидно, после ежедневной тренировки, что объясняло её подтянутые бедра, особенность, которую невозможно не заметить. На ней было только полотенце.

— Я не знала, что ты вернешься домой так рано,  — сказала она, широко раскрыв глаза.

— Я ушел пораньше, чтобы посмотреть, смогу ли я угостить тебя ужином, но... сказал я, уставившись на нее, так как полотенце едва прикрывало её промежность.

— Но что?  — спросила она с усмешкой.

Я стал таким смелым, каким никогда не был в своей жизни.

— Я бы с удовольствием поел здесь с тобой, сказал я, облизывая губы.

Бриттани уронила полотенце.

Мой язык был в её влагалище меньше чем через десять секунд. Один палец был внутри её киски в поисках точки G (у нее была очень чувствительная точка), а мой язык на её клиторе, через минуту после этого. Мы яростно трахались через две минуты после того, как она пришла в себя после своего первого оргазма. Она повернула меня так, чтобы её пятки были на моих плечах, пока я проникал в нее своим членом, и в этом положении я почти достиг её дна. Её большие покачивающиеся сиськи и её рука, периодически поглаживающая мои яйца, вскоре стали невыносимыми, и я взорвал в ней 

заряд, вызвав стоны удовольствия, хотя в то время она не испытывала оргазма.

Так началось самое сексуально насыщенное время в моей жизни. Она научила меня всему о том, чего хочет женщина, и как женщина должна работать, чтобы доставить мне удовольствие. Она была гребаной тигрицей, которая могла возбудить меня ровно за две секунды, могла высосать хром из сцепного устройства прицепа и сделать все, что угодно. Она показала мне, как использовать анальные пробки и вибраторы с максимальной пользой, как менять позы для секса, не отрываясь, и получать удовольствие от траха в жопу.

Я значительно сократил своё рабочее время, потому что мне действительно хотелось проводить время с Бриттани. Моя работа была такова, что я никому не причинял вреда, работая меньше, я просто зарабатывал немного меньше денег — но у меня их было предостаточно после двух лет только работы.

В течение следующих четырех месяцев я, честно говоря, не думаю, что прошел бы день, чтобы мы с Бриттани не трахнулись хотя бы один раз. Обычно мы трахались дважды в субботу и воскресенье, а иногда и в середине недели. Я платил за её профессиональную подготовку, давал ей деньги на расходы и модную одежду, и она готовила, когда мы никуда не выходили, и содержала квартиру в безупречном состоянии.

Когда у меня была следующая встреча со Сьюзен, она с хитрой усмешкой спросила меня:

— Итак, как обстоят дела с Бриттани.

— Очень, очень, очень фантастично,  — ответил я с широкой ухмылкой. Мы не влюблены друг в друга, но у нас определенно есть взаимно удовлетворяющий секс.

Сьюзен улыбнулась.

— Вчера я разговаривал с Бриттани по телефону. Я попросила её честно оценить тебя как сексуального партнера по шкале от 1 до 10. Ты хочешь услышать её ответ?

Я не был уверен, но это был момент истины.

— Э-э, да... Да, я хочу,  — наконец ответил я.

— Девять большую часть времени, иногда десять, и никогда меньше восьми, похоже, что, если 2 + когда-либо было правдой — а я не уверена, что это было так — те дни давно прошли!  — сказала Сьюзен, сияя.

Мне было так хорошо, что я не знал, смеяться мне или плакать. В конце концов я решил не делать ни того, ни другого и задать несколько вопросов.

— Так куда же мне теперь двигаться?

— А какие у тебя планы с Бриттани?  — спросила Сьюзен.

— Она заканчивает профессиональную подготовку через месяц и надеется получить собственное жилье и работу в течение месяца или около того после этого. Хотя мы оба действительно наслаждаемся сексом — я бы без колебаний оценил её на 10 баллов — и обществом друг друга, мы оба понимаем, что наши отношения не являются долгосрочными. Я имел в виду, нужны ли мне ещё какие-нибудь сеансы?

— Нет, но есть ещё одна последняя вещь, если ты хочешь добиться полного, безоговорочного успеха,  — ответила Сьюзен.

Затем она несколько секунд смотрела в пространство, пару раз покачалась взад-вперед на своем стуле, вздохнула и посмотрела мне прямо в 

глаза.

— Для последней части твоей терапии, чтобы убедиться, что ты полностью излечился, ты должен снова заняться сексом с Джинджер. Ты сможешь с этим справиться?  — спросила Сьюзен.

Это было последнее, что я ожидал от нее услышать.

— Зачем?  — заскулил я, как только ко мне вернулось самообладание.

— Чтобы изгнать твоих последних демонов. Я не предлагаю тебе снова жениться на ней или иметь с ней долгие отношения. Все, что я предлагаю — грубо говоря,  — это то, что ты выебешь ей мозги и сам увидишь, как изменилась её реакция. Я уверяю тебя, что фальшивого оргазма не будет, но ты должен увидеть это сам, иначе в твоём уме всегда будут сомнения.

— Хммм,  — был единственный ответ, который я смог придумать.

— Подумай об этом. Однако мы с тобой закончили, и мне было очень приятно иметь тебя в качестве пациента. Я могу сказать, что я в восторге от результатов и желаю тебе всего наилучшего в будущем,  — сказала Сьюзен с широкой улыбкой, вставая.

— Спасибо, Сьюзен, ты была великолепна, вы с Надин не могли быть лучше,  — ответил я, протягивая руку, чтобы пожать её.

— Никакого дерьма с рукопожатиями,  — засмеялась она, подходя ко мне и крепко обнимая. Я сжал её в объятиях в ответ.

•  •  •

Мне было о чем подумать. Поскольку я уважал Бриттани как женщину с опытом, и это было то, о чем я точно не мог спросить свою мать, я спросил её мнение о последнем задании Сьюзен.

— Предыдущее задание Сьюзен свело меня с тобой — что, возможно, не сработало бы лучше,  — сказал я. Но считаешь ли ты, что реально можно выполнить последнее задание?

— Конечно,  — беспечно ответила Бриттани. Нет причин, по которым она не хотела бы увидеть, изменился ли ты.

— Ты же не думаешь, что сейчас она меня ненавидит?

— Я не могу ответить тебе на этот вопрос, но дело в том, что Сьюзен никогда раньше не ошибалась, так почему бы не попробовать?

— Ну... она живет в пятистах милях отсюда, и я бы не знал, как растопить лед.

— Мужайся,  — засмеялась Бриттани. Я перестану тебе мешать через два месяца, ты арендуешь свою квартиру помесячно, и ты несколько раз говорил мне, что хотел бы вернуться в свой родной город. Что касается контакта с ней, Боже мой, ты был женат на этой женщине пять лет, ты должен знать, как это сделать. Если у тебя возникнут проблемы, позвоните одной из её подруг — например, Сибил, которая устроила вечеринку, которая разрушила твою уверенность в себе.

Я пожал плечами и сказал:

— Наверное, я так и сделаю.

Бриттани дьявольски улыбнулась и провела пальцами по моей промежности, мгновенно укрепив меня. Почему бы тебе не показать мне, как ты собираешься трахать её до коматозного состояния?

Я сделал это. Я вложил в этот трах больше энергии, чем в любой другой, который у меня когда-либо был в жизни. После первого поедания Бриттани до двух оргазмов я так сильно колотил её раком, что её 

большие сиськи хлопали друг о друга достаточно громко, чтобы звучать как толпа на спортивном мероприятии. Я кончил так сильно, одновременно засунув палец ей в задницу, что она на несколько секунд впала в кому. Когда она наконец пришла в себя, после нескольких приятных толчков, она посмотрела мне в глаза и сказала:

— Черт, Джастин, это был лучший трах в моей жизни. Я надеюсь, что у нее тяжелое шасси, потому что, если ты трахнешь её так, как трахнул меня, ты можешь убить ее!

Затем Бриттани страстно поцеловала меня и растворилась в луже протоплазмы, либо уснув, либо потеряв сознание в течение нескольких секунд.

•  •  •

После последней оценки Бриттани моей работы и ещё раз вспомнив, как все, что Сьюзен сказала мне и сделала для меня, было на высоте, я начал строить планы относительно моего возвращения в родной город и соблазнения моей бывшей жены.

В течение двух месяцев у меня была версия моей нынешней работы в моем родном городе. Я поговорил с Сибил и Эшли — после того, как они поклялись хранить тайну о том, что я связался с ними,  — и узнал, что Джинджер не часто встречалась и ей было трудно двигаться дальше, и, скорее всего, она будет рада контакту со мной.

Бриттани получила высокие рекомендации от своих инструкторов по профессиональной подготовке и нашла для себя идеальную работу.

Я заплатил арендную плату за квартиру за два месяца вперед, чтобы Бриттани было где остановиться, пока она не найдет подходящее жилье. Я оставил ей свою мебель, так как её перемещение доставило бы больше хлопот, чем она стоила, и она ей пригодилась бы. У Бриттани был длинный список парней, интересующихся ею, так что у нее не возникнет проблем найти кого-то, как только я уйду.

За несколько дней до моего переезда мы с Бриттани отправились на долгие выходные вместе на курорт в горах. Мы не часто ловили рыбу, ходили в походы или осматривали достопримечательности, но мы сломали кровать в комнате, в которой остановились. У нас обоих были слезы на глазах, когда мы расставались и желали друг другу удачи.

•  •  •

Менее чем через неделю после того, как я переехал, через Сибил, которая все ещё чувствовала себя виноватой за своё участие в нашем разводе, я организовал непреднамеренную встречу между Джинджер и мной в местном торговом центре. Сибил позвонила мне на мобильный, чтобы сказать, в какой магазин они с Джинджер собираются. Я просто случайно рассматривал какую-то одежду в передней части этого магазина, когда вошли Сибил и Джинджер.

— Джастин! Воскликнула Сибилл, затем сказала Джинджер: «Черт возьми, Джинджер, это Джастин», схватила Джинджер за руку и поспешила ко мне. Я изобразил удивление, но тепло приветствовал их.

Джинджер выглядела так, словно увидела привидение.

Я оглядел Джинджер с головы до ног. Она выглядела очень хорошо, хотя добавилось несколько морщин на лице и может быть, она сбросила пять фунтов, которые на самом деле не могла позволить себе потерять, но она выглядела 

очень хорошо!

— Привет, Джинджер, привет, Сибил. Рад вас видеть,  — весело сказал я.

— Когда ты приехал в город?  — спросила Сибилл. Ты просто в гостях?

— Я переехал сюда только на этой неделе, я вернулся в город, надеюсь, навсегда,  — ответил я, пытаясь изобразить улыбку.

— Так почему же ты нам не позвонил?  — спросила Сибилл, немного раздражаясь.

— Я набирался смелости, чтобы сделать это. Я особенно хотел позвонить тебе, Джинджер, но я боялся, какой может быть твоя реакция... Я... э-э, ну... я не знал, захочешь ли ты когда-нибудь снова меня увидеть,  — застенчиво сказал я.

— Ну, конечно, она хочет, верно, Джинджер?  — Сказала Сибилл с широкой ухмылкой.

Джинджер просто стояла, выглядя так, словно хотела что-то сказать, но слова просто не шли с её языка. В её глазах стояли слезы, когда она пробормотала:

— Я... я... я.

Сибилл избавила её от страданий.

— Джастин, почему бы тебе не сводить Джинджер в один из ресторанов торгового центра, мы обе все равно собирались скоро поесть. Позвони мне, когда захочешь, чтобы я потом забрала Джинджер.

— Я отвезу её домой сам,  — быстро сказал я. Это если ты позволишь мне пригласить тебя на ланч, Джинджер.

— Хорошо,  — слабо ответила она и остановила слезы, которые уже начали подступать.

Поговорим о неудобствах. Первые пятьдесят минут, которые мы с Джинджер провели вместе в ресторане, были самыми неловкими в моей жизни. Никто из нас не хотел говорить о 800-фунтовой горилле в комнате, поэтому мы просто задавали общие вопросы о том, как у нас было, что мы делаем сейчас и тому подобное — наряду с рядом болезненных пауз. Как раз в тот момент, когда я собирался попросить чек, Джинджер выпалила:

— Я скучала по тебе, Джастин. Я надеюсь, что мы сможем быть друзьями.

— Я не заинтересован в том, чтобы дружить с тобой, Джинджер,  — сказал я ровным тоном.

Ее лицо вытянулось, прежде чем я продолжил:

— Тем не менее, я заинтересован в том, чтобы встречаться с тобой.

На губах Джинджер появилась легкая усмешка, и она сказала:

— Я не знаю, ты причинил мне сильную боль, разводясь со мной.

Я знаю, что покраснел от гнева.

— Черт, я думал, что это ты изменила мне и оскорбила меня перед своими подругами. Наверное, я неправильно запомнил это, да? С этими словами я встал, бросил две двадцатки на стол и пошел прочь, злясь на себя за то, что все испортил, но ещё больше злясь на Джинджер за такой идиотский комментарий.

К тому времени, как я вышел из ресторана, она догнала меня. Она прижала меня к стене и, прежде чем я смог её остановить, обняла меня за шею и начала целовать. В перерывах между поцелуями она стонала:

— Прости, что я прогнала тебя.

Я должен признать, что поцелуи были приятными — Джинджер всегда фантастически целовалась.

Наконец она позволила мне глотнуть воздуха и сказала:

— Да, я бы хотела пойти с тобой на свидание. Когда?

Мне так хотелось сказать: «Пошла ты, сука», но это не помогло бы 

мне залезть к ней в трусики, поэтому я ответил:

— Как насчет субботнего вечера, я заеду за тобой в 7:00 на ужин и танцы.

— Прекрасно,  — улыбнулась она. Я могу показать тебе, где я живу, когда ты отвезешь меня домой.

Она сжала мою руку, когда я подвёз к её многоквартирному дому — другому, чем тот, в котором мы жили вместе. Она пригласила меня войти, чтобы показать мне её квартиру, но я отказался.

•  •  •

Когда я забрал Джинджер в субботу, было очевидно, что она изо всех сил старалась выглядеть убийственно. Она была озадачена, когда я не вошел в её квартиру, а просто подождал снаружи, пока она нанесет последние штрихи, но она ничего не сказала об этом. Когда она всё-таки появилась, я не узнал ничего из одежды, которая была на ней, но она прекрасно подчеркивала её изысканное тело. На ней было как раз нужное количество макияжа, включая тени для век, которые подчеркивали её очаровательные голубые глаза. Это было почти как первое свидание для нас обоих, но с кем-то, кого мы знали очень давно.

Мы отлично провели время за ужином и танцами, включая несколько медленных танцев, где я не мог не возбудиться, и я не мог скрыть это от чертовой мегеры, потому что она постоянно просовывала своё бедро между моих ног. Когда я привез её домой, она пригласила меня войти. Вот мой шанс забить, довести её до оргазма, а затем оставить её. Я до сих пор точно не знаю, почему я этого не сделал, но я отказался входить в её квартиру. На её лице было выражение настоящего разочарования, однако она мгновенно просветлела, когда я попросил её пойти со мной на спектакль во вторник вечером. Она быстро согласилась.

Мы встречались три или четыре вечера в неделю в течение следующих трех недель. Пока мы целовались, я никогда не заходил с ней дальше, чем потирал её сиськи через одежду, и умел ловко отводить её руку от моей молнии в каждом из многочисленных случаев, когда она пыталась погладить или обнажить мой член, который всегда был жестким. Я также никогда не входил в её квартиру.

Конечно, я играл в интеллектуальные игры с Джинджер, но даже несмотря на то, что за это время я трахнул двух других женщин по соседству, я действительно начинал мучить себя так же сильно, как Джинджер. За это время мы ни разу не обсуждали обстоятельства нашего развода. Ситуация достигла апогея, когда однажды в воскресенье днем мы возвращались с бейсбольного матча. Джинджер спросила, можем ли мы сходить в парк, куда мы с ней часто ходили, когда были женаты.

Пока мы сидели на нашей любимой скамейке, изолированные от большинства развлечений в парке, Джинджер все выложила.

— Почему ты не хочешь зайти в мою квартиру, Джастин?

— Потому что, Джинджер, там могут быть вещи, которые напоминают мне о нашем браке, вещи, которые я хочу забыть.

— Ты был бы удивлен, обнаружив,  

что ничего из нашей прежней жизни нет, вся мебель заменена, а фотографии спрятаны.

— О,  — ответил я, на самом деле искренне удивленный.

— Почему ты не пригласил меня к себе домой, Джастин?

— Потому что это определенно привело бы к сексу, и я не хочу тебя разочаровывать,  — небрежно ответил я.

На лице Джинджер появилось выражение отчаяния и боли, а на глаза навернулись слезы.

— Джастин, я знаю, что ты не хочешь говорить о том, что с нами случилось, но я собираюсь, и если ты попытаешься уйти, я буду держать тебя и устрою сцену. Любовь всегда была для меня важнее секса, и я любила тебя, и только тебя, и мне так, так жаль, что я причинила тебе боль. Я не могу передать тебе, как я мучилась из-за этого. Я хочу, чтобы ты дал мне ещё один шанс, и я думаю, что ты готов это сделать, так как ты встречался со мной более дюжины раз с момента твоего возвращения.

— Может быть, я изменился настолько, что ты меня не захочешь... Может быть, теперь меня больше интересует секс, чем любовь,  — ответил я резким тоном.

— Я хочу это выяснить,  — воскликнула она.

— Тогда пойдем в твою квартиру,  — сказал я, вызвав широкую улыбку Джинджер.

Я много раз прокручивал этот сценарий в уме — я визуализировал его точно так же, как навигатор визуализирует ключевые маршруты, или форвард визуализирует, как он попадет в ворота соперника. Это включало в себя то, что я делал с Бриттани, чтобы привести её в коматозное состояние, плюс остальное.

Как только мы вошли в квартиру Джинджер, я прижался губами к её губам и грубо снял с нее одежду, в том числе порвал трусики и расстегнул крючки на её лифчике. Все ещё прижимаясь губами к её губам, я поднял её за ягодицы и, по сути, повалил на диван. Как только она оказалась там, я встал на колени, раздвинул её ноги и принялся за её киску каждым пальцем, языком, губами и даже носом.

Как только она застонала, я поискал точку G, о существовании которой я даже не подозревал до встречи с Надин, поэтому не знал наверняка, есть ли она у нее. Я обнаружил приподнятый комок нервов в верхней части её киски. Я сделал это средним пальцем правой руки, посасывая её клитор и манипулируя одним из её сосков левой рукой. Джинджер кончила через несколько секунд, по тому, как её тело непроизвольно дернулось и извивалось, я мог быть уверен, что это не было притворством. Как и три других оргазма, последовавших в быстрой последовательности.

Как только Джинджер начала умолять меня позволить ей прийти в себя после её последнего оргазма, я стащил её с дивана на четвереньки, быстро сбросил одежду, а затем одним толчком засунул свой твердый как камень член в её киску. Я теребил её задницу одной рукой, а другой оттягивал её волосы назад, продолжая выбивать из нее все любящее 

дерьмо. Она пережила ещё один оргазм, прежде чем я полностью погрузился в её мокрую пизду, вызвав ещё один.

Последняя кульминация привела её в коматозное состояние. Её глаза были закрыты, она стонала, а тело обмякло. Когда мой член стал вялым, я вышел из нее, поднял её барахтающееся тело с ковра и отнес её в кровать.

Потом я оделся и ушел.

•  •  •

Миссия выполнена. Я не занимался любовью с Джинджер. Я трахал её до бесчувствия. Я был уверен, что это был лучший физический трах, который у нее когда-либо был в жизни, поэтому я выполнил последнее задание Сьюзен и мог двигаться дальше. Однако теперь вопрос заключался в том, хочу ли я этого.

После того, как я пробыл в своей квартире около двух часов, позвонила Джинджер.

— Привет, Джастин. Я хотела поблагодарить тебя за то, что ты перевернул мой мир. Я никогда в жизни не чувствовала ничего подобного.

— Это хорошо или плохо?

Я был невозмутим.

— Так далеко за пределами хорошего, что это не в той же вселенной. Хотя я бы хотела, чтобы ты остался и прижался ко мне.

— Это был просто секс, Джинджер, мне это тоже понравилось,  — ответил я.

— О,  — ответила она, а затем последовала долгая пауза.

— Не хотел бы ты прийти на ужин во вторник вечером?

— Что? За десертом?  — спросил я.

— Все, что ты захочешь... И я действительно имею в виду все, что угодно, Джастин,  — ответила она.

— Хорошо, во сколько я должен быть там?

— Шесть вечера — это нормально?

— Конечно, тогда увидимся,  — ответил я.

Мое прибытие в квартиру Джинджер во вторник задало тон на следующие полтора месяца. Как только я входил, я врезался в нее губами, вталкивал её на кухню, наклонял над кухонным столом, стянув с нее трусики, надругался над её точкой G, пока она не испытала свой первый оргазм, а затем ебал её до полусмерти.

Короче говоря, мы продолжали страстные сексуальные отношения в течение следующих шести недель, в том числе с анальными пробками, вибраторами и трахом в задницу. Я ночевал у нее с полдюжины раз, и она столько же раз останавливалась у меня. Она была так хорошо оттрахана, что её коллеги дразнили её за то, что она ходила кривоногой и часто сидела за своим столом, уставившись в пространство. Джинджер никогда не проводила никаких открытых сравнений между нашей сексуальной жизнью, когда мы были женаты, и сейчас, вероятно, потому, что она не хотела бередить старую рану, но неоднократно говорила мне, насколько она счастлива и удовлетворена.

Странная вещь произошла, пока я трахал её до усрачки. Я снова влюбился в нее. В то время как я почти полностью решил проблему, которая разделила нас, в глубине души у меня было беспокойство по поводу того, действительно ли Джинджер осознавала, как сильно она причинила мне боль. Моя реакция на это волнение, вероятно, была не очень зрелой, но я чувствовал, что должен быть уверен, что она почувствует мою боль, прежде чем 

мы сможем двигаться дальше.

Моя возможность убедиться, что она почувствовала то же самое, что и я, появилась в воскресенье утром. Мы дважды трахались в субботу вечером в её квартире, и она достигла своих стандартных четырех или пяти оргазмов. Я собирался вернуться в свою квартиру после завтрака, когда она сказала, что ей нужно кое о чем со мной поговорить.

— Джастин, последнее, что я хочу сделать, это давить на тебя, тем более что последние два месяца я была самой счастливой, какой когда-либо была. Но мне предложили повышение в другом городе, мне нужно знать, есть ли у нас совместное будущее, потому что, если оно есть, я категорически откажусь. Но если у нас нет будущего, я обязана уйти ради самой себя.

Она явно нервничала и кусала губу.

— Итак... хорошо, э-э... Хорошо, что ты можешь мне сказать?

Без колебаний я ответил:

— Ну, Джинджер, часть меня все ещё любит тебя. Тем не менее, секс очень важен для меня, и ты просто недостаточно хороша в постели, чтобы у нас было совместное будущее. Когда я сравниваю тебя с женщинами, с которыми я был после того, как мы развелись, ты просто не соответствуешь. Извини... Так что, может быть, тебе стоит принять это повышение.

Она была вне себя от шока, её глаза были широко раскрыты, и из них текли слезы. Я встал, поцеловал её в лоб, затем сказал:

— Может быть, мы сможем снова собраться вместе, прежде чем ты переедешь.

Затем повернулся и вышел за дверь, убедившись, что она была закрыта, когда я выходил.

Через дверь я слышал её рыдания и причитания. Я подождал добрых две минуты, потом вернулся. Я поднял её обмякшее тело с кухонного стола, улыбнулся ей и сказал:

— Вообще-то, я передумал. Почему бы нам снова не пожениться и не завести детей, а ты останешься в городе.

Выражение её лица изменилось с печали на радость, а затем на гнев, когда я посмотрел ей в глаза. Затем она начала бить меня кулаками в грудь, крича:

— Ты гребаный мудак, ублюдок, как ты мог так поступить со мной? Я ненавижу тебя, сукин сын!

После того, как она колотила меня с полминуты или около того, я перекинул её через плечо, отнес обратно в кровать, сорвал с нее халат, толкнул лицом вперед на матрас и трахнул её до бесчувствия.

•  •  •

Месяц спустя мы снова поженились. В тот день, когда мы это сделали, она выбросила оставшиеся противозачаточные таблетки.