Четвертый мужчина. Из сборника Письма о страсти к мужчине Часть 2

Чувство облегчения охватило его, когда он снова сел и посмотрел на работу, накопившуюся на его столе за последние несколько дней. Он хотел, чтобы все снова стало нормальным. Он устал гадать, что она могла или не могла сделать. Он хотел вернуть свою любящую и преданную жену.

— Бетти,  — обратился он к секретарше по внутренней связи,  — не могла бы ты взять пару чашек кофе и зайти, чтобы помочь мне расставить приоритеты, пожалуйста?

— Конечно, Кен,  — ответила она.

К концу дня Кен и Бетти все уладили, и впервые почти за неделю он ехал домой в хорошем настроении.

Дженнифер, конечно, совершенно не подозревая об изменении отношения мужа, проводила время, все глубже погружаясь в депрессию. Ее планы загладить вину перед своим мужчиной были разбиты вдребезги его гневом и недоверием. Как она могла начать заглаживать свою вину, если он даже не позволил ей лечь с ним в постель?

Вымыв посуду после завтрака и застелив постели, Джен сидела, пытаясь придумать способ показать мужу, как сильно она его любит, когда зазвонил телефон.

Ее голос все еще был хриплым. "Привет." Последовало короткое молчание.

— Подруга, ты говоришь ужасно.

— Привет, Мардж,  — продолжила она, узнав голос своей хорошей подруги.  — Да, я знаю, в последнее время я была в плохом настроении.

— Ага, это как-то связано с твоими таинственными выходными?

— Да,  — она попыталась усмехнуться,  — можно и так сказать. Полагаю, Кен обсудил это с Джеком и тот рассказал тебе, да?

— Конечно,  — прощебетала ее подруга.  — Так в чем же все-таки дело? Куда, черт возьми, ты подевалась? У него был большой член?

Последний вопрос мгновенно вывел Джен из себя.  — Черт возьми, Мардж, как ты смеешь спрашивать меня об этом, не было никакого члена!  — сердито ответила она.  — Я НЕ трахалась с каким-то парнем!

— Ладно, ладно, извини. Я просто пошутила. Я знаю, что ты не стала бы изменять Кену. Ш ш ш, успокойся... А теперь, куда ты ездила?

— Я не могу сказать тебе, Мардж, я никому не могу сказать. Мне очень жаль, но это должно остаться моей тайной.

На другом конце провода снова наступило короткое молчание.  — Джен, я твой лучший друг, если ты не можешь сказать мне, кому ты можешь сказать?

— В том-то и дело, Мардж, что я никому не могу рассказать.

— Ух ты, я начинаю немного понимать, что чувствует твой муж.

— О, Мардж, пожалуйста, не заставляй меня чувствовать себя еще хуже, чем я уже чувствую; если бы я могла сказать тебе, я бы сказала Кену, но я просто не могу. Это то, что я унесу с собой в могилу, я просто не могу никому рассказать — сказала она, снова начиная плакать.

— Ладно, ладно, милая, не плачь. Прости, я не хотела совать нос в чужие дела.

— А...  — Джен пару раз шмыгнула носом, прежде чем снова смогла заговорить,  — Джек говорил тебе что-нибудь о том, что собирается делать Кен? Господи... он собирается развестись со мной?

— О, дорогая, я не знаю,  

но я так не думаю. Джек говорит, что Кен ужасно зол, но он ничего не говорил о разводе с тобой.

— О, Мардж, что я буду делать, если он это сделает? Я не думаю, что смогу жить дальше без него.

— Джен, даже не думай об этом. Кен любит тебя; я очень сомневаюсь, что он планирует развестись с тобой, не из-за чего-то подобного. Ты ведь на самом деле не сделала ничего плохого, не так ли?

Джен проигнорировала вопрос.

— Ты его не видела, Мардж. Я никогда не видела его таким злым. Он швырнул лампу в прихожей в стену и попал по той картине, которую любит.

— О черт, это звучит не очень хорошо, дорогая — ответила Мардж, немного шокированная.

— Я знаю, я никогда не видела, чтобы он так выходил из себя. Лампа была разбита вдребезги, но картина была в порядке, только рама была сломана. Я взяла ее и поменяла раму. Она висит со вчерашнего дня, но Кен даже не заметил этого, а если и заметил, то ничего не сказал." Он даже запер нашу спальню от меня...

— Да,  — перебила ее подруга,  — я слышала. Джен, я уверена, что он успокоится, просто дай ему немного времени.

— Боже, Мардж, надеюсь, ты права. Если бы я знала, что он так разозлится, я бы никогда не поехала.

— Да, но никогда больше так не делай.

— Ты шутишь, никогда! Отныне единственная моя мечта — быть лучшей женой, о которой только может мечтать мужчина; больше никаких головных болей или "мне сегодня не хочется".

— Я не спрашиваю, что ты сделала, но скажи мне, после всего этого, стоило ли оно того? -

Джен поколебалась, но потом ответила подруге:  — Нет, даже близко нет. Я должна была оставить фантазию именно такой, фантазией. Это было разочаровывающе, и, конечно, я больше никогда ничего не сделаю.

— Черт, Джен...

— Да, я знаю. Все, о чем я могла думать, вернувшись домой,  — это как я заглажу свою вину перед моим любящим мужем, а потом...  — ей пришлось замолчать, потому что она снова начала плакать.

— Джен, мне так жаль. Держись, милая, просто сделай все возможное, чтобы убедить Кена в том, как сильно ты его любишь. Я уверена, что с вами, ребята, все будет в порядке.

— Спасибо, Мардж.

Они поговорили еще несколько минут, но в конце концов Джен все еще не знала, выживет ли ее брак.

В тот вечер, когда Кен вернулся домой, он нарушил свою обычную традицию сразу подниматься наверх, чтобы переодеться. Он поставил портфель в прихожей, завернул за угол и вошел в гостиную. Дженнифер все еще готовила ужин на кухне и не слышала, как он вошел. Она пришла в ужас, когда услышала, как он зовет ее по имени.

— Джен, не могла бы ты выйти сюда на несколько минут, пожалуйста. Я хочу поговорить с тобой.

Она вошла в гостиную с таким видом, словно ее вот-вот расстреляют. Она все еще не знала, что 

у ее мужа на уме. Неужели это все, подумала она? Неужели это конец ее браку?

— Джен, присядь на минутку,  — сказал он, садясь на диван и похлопывая по сиденью рядом с собой.

— Нам нужно поговорить.

Слезы снова навернулись на ее глаза, когда она осторожно села.

— Ладно, не надо слез,  — сказал Кен, глядя на нее.  — Я решил оставить все это позади.

— О, дорогой — радостно воскликнула она. Она обвила его шею руками и крепко обняла, прежде чем он успел сказать еще хоть слово. Она держалась изо всех сил, чуть не задушив его.

— О, спасибо, дорогой, спасибо. Я обещаю загладить свою вину перед тобой...

— Хорошо, хорошо,  — сказал он, потянувшись назад и раздвинув ее руки, чтобы перевести дыхание.

— Нет, я не хочу этого; я не хочу, чтобы ты ходила здесь и делала все, чтобы попытаться наверстать упущенное... ты все равно не сможешь этого сделать. Ты никак не сможешь стереть ту пытку, через которую я прошел, мне все равно, что ты будешь делать. Это никогда не пройдет, я никогда не забуду прошлые выходные,  — торжественно сказал он ей.

— Но я все еще люблю тебя всем сердцем и без доказательств того, что ты сделала что-то не так, я готов дать тебе преимущество сомнения.

— О, милый,  — снова вмешалась она, целуя его лицо.  — Я обещаю, что больше никогда не сделаю ничего подобного...

— Ты чертовски права, что не сделаешь этого,  — вставил он.

— Во-первых, я никогда не дам тебе разрешения, как я так глупо делал раньше, и если ты когда-нибудь решишь сделать что-то подобное снова без моего согласия... Я скажу тебе прямо сейчас, это будет конец для нас, слышишь меня? Мне все равно, насколько это важно для тебя, даже не спрашивай — сказал он ей строгим голосом, который не оставлял сомнений в том, что он имел в виду то, что сказал.

Она снова уткнулась головой ему в грудь и обняла его.  — О, Кен, я так тебя люблю. Нет, дорогой, я никогда больше не попрошу ничего подобного, клянусь.

Легкая улыбка растянулась на его лице, когда он обнял ее за голову и прижал к себе. Было приятно принять ее извинения; было приятно простить ее и снова впустить в свое сердце.

Она почти боялась спросить: "Можно мне вернуться в нашу спальню?"

— Да, я помогу тебе вернуть вещи после ужина,  — сказал он.  — Сейчас я поднимусь наверх, чтобы переодеться.

Дженнифер смотрела, как мужчина, которого она любила, идет к лестнице. Никогда она не могла припомнить, чтобы испытывала большее облегчение, чем в тот момент, как будто кто-то только что перезапустил ее сердце после того, как оно было остановлено в течение нескольких дней. Ей было все равно, что он скажет, она все равно собиралась сделать все, что в ее силах, чтобы компенсировать свою тайную поездку.

Позже той ночью, когда они лежали в постели, Кен все еще не был уверен, что хочет заняться любовью с Джен. Он знал, чего 

она хочет. Он чувствовал, как ее тело пульсирует от желания, когда она обняла его за грудь и прижалась к нему.

— Я люблю тебя — прошептала она.  — Я так сильно тебя люблю.

Кен повернул голову и посмотрел ей в глаза.  — Я тоже люблю тебя, Джен, просто не уверен, что готов...

— О, пожалуйста, пожалуйста, дорогой, мне нужно, чтобы ты занялся со мной любовью. Мне нужно почувствовать твою страсть. Мне нужно знать, что мы снова в порядке, пожалуйста — сказала она, наклонившись и мягко прижавшись губами к его губам.

Он чувствовал, как ее язык танцует с его собственным. Мягкость ее грудей нежно терлась о его грудь. Он протянул руку, схватил ее за волосы и прижал сильнее, превратив ее мягкий, чувственный поцелуй в страстный и похотливый. Тело Кена отреагировало, его член стал твердым. Он ахнул, когда его жена легонько провела ногтями по его стволу от яичек до макушки.

Она улыбнулась, глядя ему в глаза.

— Я так сильно тебя люблю,  — призналась она.

Кен перекатился на нее сверху. Он знал, на какие кнопки нужно нажимать. Он знал все чувствительные маленькие места, которые посылали огненные ударные волны по ее телу.

Через несколько мгновений Джен извивалась и стонала под манипулятивным языком своего мужчины. Ее ногти впились ему в спину, когда он двигался вниз по ее торсу, пока не смог насладиться сладким вкусом ее любовного нектара.

Тело Джен напряглось, ее первый оргазм захлестнул ее волнами, одна перетекала в другую. Ее бедра неудержимо вздрагивали, встречая оральные ласки мужа. Как раз в тот момент, когда она подумала, что больше не выдержит, Джен почувствовала, как в нее вошел твердый член единственного мужчины, которого она когда-либо любила. Она чувствовала каждый его удар, ее дыхание участилось. Потерявшись в экстазе, Джен закричала, когда очередная кульминация захватила ее душу. Откуда-то издалека она услышала страстные стоны своего любовника. Она чувствовала, как напряглось его тело, он тоже кончал.

Это была ночь страсти, возродившей то, что, как они оба боялись, они потеряли. Наконец Кен рухнул рядом с женой и закрыл глаза, пытаясь восстановить нормальное дыхание. Он чувствовал, что его жена дышит так же тяжело, как и он, когда она прижималась к нему, ее обнаженная плоть прижималась к его собственной.

На следующий день на работе все, включая Джека, сразу заметили перемену в поведении Кена.

— Судя по этой дерьмовой ухмылке на твоем лице, я предполагаю, что ты уладил отношения с Джен.

— Да,  — ответил Кен,  — я последовал твоему совету, пошел домой и занялся с ней любовью. Спасибо, старина.

Джек улыбнулся и хлопнул друга по спине.  — Видишь, я на что-то гожусь,  — пошутил он.  — Ты думаешь, она выпустит тебя из дома в субботу днем? Я подумал, что мы могли бы сбить пару корзин с мячами, тебе нужна практика.

— О, мне нужна практика,  — ответил он со смехом,  — Да, встретимся в гольф-клубе в два, хорошо?

— Я буду там,  — ответил Джек.

До конца недели все, казалось, шло так, как 

предполагал Кен. Дома Джен была внимательнее, чем когда-либо. Несмотря на свои слова, он знал, что она пытается наверстать упущенное, но, черт возьми, кто он такой, чтобы лишать ее этого шанса; кроме того, ему это нравилось.

Его удача также перенеслась на рабочее место. Ни с того ни с сего перспективный клиент, которого он пытался заполучить в течение двух лет, внезапно подписал один из самых крупных контрактов, которые он когда-либо видел. Это будет стоить компании почти два миллиона в год и премию для него. К тому времени, когда он подъехал к субботнему раунду гольфа, Кен чувствовал себя почти непобедимым.

— Ну, смотри, кто появился, готов к новой порке?  — пошутила Тара с широкой улыбкой.

— Она уже пытается проникнуть в мою голову,  — подумал Кен. Ну, на этой неделе это не сработает.

— Юная леди, я заставлю вас молить о пощаде, прежде чем мы закончим с первой девяткой,  — возразил он.

И это именно то, что произошло. К тому времени, когда они приблизились к десятой тройке, всего на два выше паритета, Кен был на четыре удара впереди Тары и на восемь ударов впереди Джека и Смитти. К концу восемнадцати лунок Кену было трудно не злорадствовать после того, как он обыграл всех одним из лучших раундов гольфа, в который он когда-либо играл.

Когда они направились в гостиную, Тара объявила, что пиво за ее счет.

— Я знаю, когда я вне класса,  — сказала она, когда они нашли столик.  — Я смиренно кланяюсь гуру гольфа,  — сказала она, сложив руки в шутливой молитвенной манере и склонив голову.

Все засмеялись.

— Кен, это был один из лучших раундов, которые я когда-либо видел,  — сказал Джек.  — После всего этого секса я удивлен, что у тебя хватило энергии ударить по мячу так далеко.

Кен слегка съежился. Именно по этой причине он не любил обсуждать свои проблемы с кем бы то ни было, это всегда становилось достоянием общественности.

— Джек, не всем нужно знать о моей семейной жизни,  — сказал он с некоторой резкостью в голосе.

— Извини,  — смущенно ответил Джек.

— Так вот что для этого нужно,  — вставила Тара.  — Возможно, это то, что я должна сделать, за исключением того, что после развода у меня нет никого, с кем я могла бы заняться сексом.

Ребята посмотрели друг на друга.

— Тара, ты, должно быть, шутишь, с твоей внешностью и характером, я не могу поверить, что они не стучат в твою дверь,  — сказал Кен.

— Да, ну...  — сказала она с легким смешком,  — между пятьюдесятью-шестьюдесятью часами на работе каждую неделю и двумя маленькими детьми дома, мне повезло, что я могу выйти поиграть в гольф по субботам.

В разговор вмешался Смитти.  — Черт, судя по тому, как ты играешь, я думал, что ты все время проводишь на поле для гольфа. Где ты научилась так играть?

Мой бывший — профессионал, не высокого качества, заметьте, но он преподает в загородном клубе "Семь ветров".

— Твой бывший — Тони Блейкли?  — спросил Кен.

— Да, ты 

его знаешь?

— Не очень хорошо, но я взял у него несколько уроков.

— Спасибо,  — ответила Тара с легкой улыбкой.  — Ты внес свой вклад в мой развод.

Это вызвало у всех смешок, затем Кен сменил тему.  — Кто-нибудь слышал что-нибудь об Арни? Я пытался дозвониться вчера, но не получил никакого ответа.

— Я разговаривал с Линдой в пятницу. В прошлый четверг он сделал МРТ и несколько анализов крови, но результаты будут только завтра,  — сообщил Джек.

— Черт,  — сказал Смитти, возвращаясь к разговору.  — Не обижайся, Тара, но мы вчетвером играем вместе уже много лет; я очень надеюсь, что он сможет сыграть на следующей неделе.

— Да, я тоже,  — ответил Кен.

Тара кивнула головой, показывая, что поддерживает их дружбу. "Я понимаю вас парни." Она протянула бокал в знак приветствия.  — Выпьем за Арни, пусть он будет здесь играть с вами, ребята, в добром здравии на следующей неделе.

— За Арни — сказали все, чокаясь бокалами.

•  •  •

На следующий день Джек забрел в кабинет Кена, выглядя немного бледным. Кен наблюдал, как он пересек комнату и плюхнулся в свое любимое кресло. Мгновение он просто смотрел в пол. Кен знал, что они ждут новостей о своем приятеле по гольфу, и, судя по выражению лица его друга, ничего хорошего из этого не выйдет.

— Арни?  — спросил Кен.

Джек кивнул головой.  — Это рак,  — сказал он.  — У Арни раковая киста в основании позвоночника. Послезавтра его прооперируют, а потом ему придется пройти химиотерапию и облучение. Линда вне себя. Она едва могла говорить по телефону.

— Каков его прогноз; он сможет побороть это?

— Не знаю,  — ответил Джек.  — Линда была так расстроена, что я не хотел задавать много вопросов.

— Черт, в какой он больнице?

— А, по-моему, в центральной штата.  — Джек прокрутил в голове разговор с женой Арни, пока не вспомнил наверняка.  — Да, в центральной штата. Я собираюсь поехать туда после работы, хочешь присоединиться ко мне?

— Абсолютно,  — ответил Кен.  — Ты уже звонил Смитти, он, возможно, тоже захочет встретиться с нами там.

— Хорошая идея, я позвоню ему из своего офиса. Увидимся позже,  — сказал он, вставая и направляясь к двери.  — Ты не против, если я тоже позвоню Таре? Я думаю, совершенно очевидно, что Арни больше не будет играть в этом году...

— Да, все в порядке,  — ответил Кен, очевидно, больше заботясь о здоровье своего друга, чем о том, кто заменит его.  — Как только Джек ушел, Кен позвонил своей жене, объяснил ситуацию и сказал ей, что вернется поздно.

Увидев, как его приятели вошли в комнату, Арни улыбнулся — впервые за несколько дней. Линда, его жена, была в комнате и тепло приветствовала трио игроков в гольф. В течение следующих двух часов они разговаривали и шутили, даже Линда пару раз рассмеялась. Когда пришло время уходить, все они выразили уверенность, что он скоро встанет и будет с ними.

Прошло три дня после операции, когда они все снова увидели его. Он выглядел ужасно, и Кен подумал, переживет ли он 

эту ночь. Его жена сказала, что врачи дали ему хороший прогноз, но это будет долгий и трудный путь. Каждый из парней видел, как Линда стояла рядом со своим мужчиной. Любовь, которую она испытывала к нему, просвечивала сквозь горе. Он был счастливым парнем.

В следующее воскресенье Таре официально предложили постоянное место в четверке, или, по крайней мере, до тех пор, пока Арни не сможет присоединиться к ним. Втайне они все задавались вопросом, сможет ли он когда-нибудь снова играть. Тара, хотя и ненавидела обстоятельства, при которых было сделано это предложение, была рада принять его.

В течение следующих нескольких недель Тара стала одним из парней и не пропустила ни одной субботы. Они даже дразнили ее по поводу игры в предстоящую холодную погоду. Они были твердолобыми и постоянно играли до ноября или до тех пор, пока не выпадет снег, в зависимости от того, что наступит раньше.

— Они называют это игрой с синими шарами,  — пошутил Джек.  — У тебя хватит смелости присоединиться к нам, когда температура будет около нуля?

— Джек, я никогда не упускаю возможности надрать тебе задницу на поле, ты же знаешь,  — сказала она, поддразнивая его в ответ.

С течением времени их друг не набирал больших успехов. Несколько раз ребята собирались все вместе и приходили к нему в гости. После операции прошло несколько недель, но из-за химиотерапии и лучевой терапии он все еще был слишком слаб, чтобы вернуться к работе.

Когда Кен вернулся домой после своего последнего визита, он сказал Джен, как плохо выглядит Линда.  — Все это ужасно сказывается на его жене.

Джен действительно не очень хорошо знала Линду, они встречались всего несколько раз, но Арни определенно был хорошим другом ее мужа, и она подумала, что должна что-то сделать.

— Дорогой, как ты думаешь, она примет какую-нибудь помощь? Может быть, я смогу уговорить Мардж поехать туда со мной и посмотреть, сможем ли мы помочь ей с покупками или, может быть, стиркой, работой по дому... что-нибудь, что-нибудь, что немного освободит ее, чтобы она могла проводить больше времени с Арни и, возможно, даже немного отдохнуть.

— Дорогая, я думаю, что это отличная идея. Я уверен, что Линда будет рада помощи — сказал он, обнимая ее и целуя в лоб.

Она положила голову ему на грудь, где чувствовала себя в безопасности. Она вздрогнула, когда ее мысли ненадолго блуждали, ставя себя на место Линды.  — Я люблю тебя, ты знаешь это?  — спросила она.

Кен сжал ее чуть крепче.  — Я знаю,  — подтвердил он.

На следующий день, заправив постель, убрав в доме и приготовив два стейка для маринования, Джен позвонила своей подруге.

— Привет — ответила Мардж.

— Привет, Мардж, как дела?

— Эй, подруга, у меня все хорошо, как насчет тебя? Все наконец-то возвращается в нормальное русло?

— Ах, по правде говоря, я не уверена, что мы когда-нибудь вернемся к нормальной жизни. Он пытается, но я причинила ему сильную боль. Он пытается вести себя так, будто это его 

больше не беспокоит, но я могу сказать, что он все еще борется, когда думает о тех выходных. Иногда кажется, что он сдерживается; ничего серьезного, просто мелочи, как будто он собирается что-то сказать, а потом останавливается. Или я увижу, как он просто сидит и смотрит в пространство с очень серьезным выражением лица. Когда я спрашиваю его, не случилось ли чего, он говорит "нет", а затем встает и уходит в другую комнату. Иногда он просто не так любит в спальне, как раньше.

— Ну, держись, милая. Ты права, ему было больно, и ему потребуется время, чтобы полностью простить тебя, но это произойдет; просто дайте ему немного пространства, вот и все.

— Боже, я надеюсь на это, Мардж, я делаю все, что в моих силах. Я слежу за тем, чтобы в доме было безупречно чисто, готовлю его любимые блюда и ни разу не отказалась ни от чего в спальне. Я так стараюсь.

— Я знаю, что это так, дорогая. Может быть, ты слишком стараешься. Ты делаешь это из любви или из чувства вины?

Джен не была готова к такому вопросу. Сначала она даже не могла ответить.

После минутного молчания Мардж снова заговорила:  — Джен?

— Да, я здесь,  — ответила она.  — Мне просто нужно было подумать минуту. Думаю, и то, и другое. Я... я не знаю, сказать тебе правду. Я чувствую себя виноватой, ужасно виноватой за то, что причинила ему такую боль.

— Угу,  — ответила Мардж.  — Может быть, в этом-то и проблема. Кен не дурак. Может быть, он чувствует, что ты делаешь все это из чувства вины. Внутренне он, вероятно, понимает, почему ты чувствуешь себя такой виноватой, если не сделала ничего плохого.

— Но я сделала что-то не так, я причинила боль своему мужу.

— Может быть, тебе стоит сесть с ним и сказать ему, что именно поэтому ты изо всех сил стараешься загладить свою вину перед ним, потому что ты чувствуешь себя виноватой за то, что причинила ему боль, а не за то, что ты сделала, когда тебя не было.

— Ты знаешь, в твоих словах что-то есть. Он велел мне не лезть из кожи вон, чтобы попытаться загладить свою вину; он говорил мне, но я не слушала.

— Я бы перестала так стараться,  — продолжала Мардж.  — Если ты хочешь, чтобы все вернулось на круги своя, ты должна начать вести себя нормально. Я уверена, что Кен любит все это особое внимание, но я также готова поспорить, что это постоянное напоминание. Я действительно думаю, что тебе следует просто расслабиться и позволить вещам вернуться к тому, как они были до твоей маленькой экскурсии на выходные.

Джен подумала о том, что сказала ее подруга. Это звучало как хороший совет.  — Ты права, Мардж. В этом есть большой смысл, спасибо. Начиная с сегодняшнего вечера я перестану так усердно пытаться загладить свою вину перед ним и просто снова стану собой.  — Она уже собиралась сменить 

тему на какие-нибудь соседские сплетни, когда вспомнила причину своего звонка.  — О, Мардж, ты знаешь Линду Баскин? Ее муж, Арни, играет в гольф с Кеном и Джеком.

— Вообще-то я встречалась с ней всего два раза,  — ответила Мардж.  — Я уверена, ты знаешь, что у Арни рак. Она теперь должна быть стойкой.

— Да, именно поэтому я и звоню. Кен изрядно потрясен этим. Он говорит, что Линде действительно не помешала бы помощь по дому: уборка, стирка, покупки и тому подобное. Я задумалась...

— Что мы можем пойти и помочь ей?  — вмешалась Мардж.

— Да... а ты как думаешь?

— Конечно, я думаю, что это отличная идея; может быть, как-ее-там, жена Смитти тоже захочет присоединиться к нам.

— Ах, да, как ее зовут,  — задумчиво произнесла Джен.  — А, кажется, Дарлин.

— Да, я думаю, что ты права. Забавно, Джек теперь почти никогда не упоминает Смитти. Все, о чем я когда-либо слышала,  — это Тара. Если бы я не знала его лучше, я бы поклялась, что он трахал ее.

— Мардж, ты говоришь ужасные вещи. Тебе должно быть стыдно за себя. Ты прекрасно знаешь, что Джек никогда бы тебе не изменил.

— О, я знаю, но каждую чертову неделю, когда он приходит домой, это Тара то и Тара это...

— Каждую неделю?  — спросила Джен, слегка шокированная.  — Ты хочешь сказать, что она играет с ними каждую неделю?

— Да, ты этого не знала? Она займет место Арни, пока он снова не сможет играть. Кен тебе не сказал?

— Нет... ну, я знала, что она заменяла пару раз, но я не знала, что это было постоянно.

— Да, она играла с парнями все лето.

— Ты когда-нибудь видела ее? Она хорошенькая?  — Любопытство Джен было задето.

— Да и еще раз да. Я мельком видела ее, когда его машина была на ремонте, и мне пришлось отвезти Джека на игру в прошлом месяце. Она стояла у тренировочного поля и разговаривала с Кеном. У нее длинные светлые волосы и тело, которое не забывается... красивое лицо тоже. Джек сказал, что она научилась играть в гольф у своего бывшего мужа; я думаю, он профессионал. Он дает уроки в одном из клубов где-то здесь. В любом случае, мне пора идти, дорогая. Джек скоро вернется домой, а я еще даже не начала готовить обед. Ты узнаешь захочет ли Дарлин помочь нам или это будем только ты и я?

Мысли Джен блуждали, и она не сразу уловила последнюю часть вопроса подруги.  — Хм... О, ах нет, я думаю, мы должны узнать, хочет ли она помочь. Чем больше нас будет, тем веселее,  — ответила Джен.  — Я посмотрю, смогу ли я получить их номер телефона у Кена сегодня вечером. Я позвоню ей завтра и посмотрю, что она скажет.

Девушки попрощались и повесили трубки. Даже не осознавая этого, Джен собиралась почувствовать, через что прошел ее муж. Она пошла на кухню и налила себе чашку кофе, затем села за стол, чтобы обдумать некоторые 

вещи, которые ее подруга сказала о Таре.

Хм-м-м, значит, у нее есть бывший, да.

— Интересно, почему Кен не рассказал мне о ней?  — спросила она себя. Она боролась с любыми мыслями о неверности, но не могла избавиться от ощущения, что маленький узел медленно формируется в ее животе.

Кен никогда бы мне не изменил... с другой стороны... если он подумает, что я ему изменила то... но — он никогда бы этого не сделал. Она попыталась выбросить из головы любые мысли о своем муже с другой женщиной и выругала себя за то, что даже подумала об этом... даже на мгновение.

Она сделала еще глоток кофе и вспомнила последние пару ночей, когда ее муж был не в настроении заниматься сексом; как часто это случалось за восемь с половиной лет нашего брака, спросила она себя; и он был ужасно тихим в последнее время. Может быть, я ошибалась насчет тех далеких взглядов, которые видела на его лице. Может быть, он вообще не думал о том уик-энде; он думал о ней... о своей подружке-шлюхе!

— Стой! Прекрати сейчас же,  — крикнула она себе вслух.  — Какого черта ты делаешь? Нет абсолютно никаких причин думать, что у него роман. Перестань так думать!

Джен изо всех сил старалась занять свой разум другими мыслями, но это было не так просто.

Позже, когда они с Кеном сидели за ужином, она не могла не затронуть эту тему.

— Я позвонила Мардж насчет того, чтобы поехать к Линде и Арни и помочь им; она полностью за это.

— Хорошо, я думаю, это здорово, дорогая. Я знаю, что вы с Мардж не очень хорошо их знаете, поэтому я думаю, что это очень великодушно с вашей стороны — сказал он с улыбкой.

— Ну, ты уже несколько лет играешь с Арни в гольф, может быть, пришло время мне узнать их получше. Мы решили позвонить Дарлин и узнать, не хочет ли она тоже поехать.

Кен наморщил лоб.  — Дарлин? Кто такая Дарлин?

— Жена Смитти, не так ли ее зовут?

— Марлен, ее зовут Марлен. Все в порядке,  — усмехнулся он,  — вы не были близки.

— Ну, я знала, что это было что-то вроде "лен",  — сказала она в шутку в ответ. У тебя есть их номер, я хотела бы позвонить ей завтра и узнать, не хочет ли она пойти с нами.

— Да, конечно, это есть в моей адресной книге на компьютере. Их фамилия Деннисон.

— Хорошо,  — ответила Джен. "Сейчас или никогда",  — подумала она.  — Мардж сказала мне, что эта женщина, Тара, каждую неделю играет с вами, ребята. Почему ты никогда не рассказывал мне о ней?

— А что тут рассказывать? Она подменяла Арни. Я почти уверен, что говорил тебе.

— Некоторое время назад ты упомянул, что гольф-клуб приставил к вам женщину, но ты никогда не говорил, что она играет с вами каждую неделю, ребята. Мардж сказала, что она очень хорошенькая.

Кен присмотрелся к своей жене повнимательнее. Он сразу узнал выражение ее лица. Это было 

легко заметить; это была та же самая боль и неуверенность, которые он видел в зеркале не так давно. Он тут же задумался, как ему следует себя вести. Должен ли он завезти ее, преподать ей урок? Почти так же быстро, как он подумал об этом, он решил не делать этого. Это было бы мелочно.

— Да, милая, Тара очень хорошенькая. Она также много работает и имеет двух маленьких детей. Она едва находит время, чтобы играть каждую субботу, поэтому, если тебе интересно, есть ли у нас с ней что-то общее, кроме восемнадцати лунок гольфа раз в неделю, ответ — нет.

— О, дорогой, ты же знаешь, что это не так. Эта мысль никогда не приходила мне в голову — сказала она не слишком убедительно.

— Ага, конечно,  — ответил Кен.

Была середина ноября, когда старуха Зима поймала Чикаго в свои тиски. Первый хороший снегопад положил конец гольфу на ближайшие четыре — пять месяцев. К тому времени, когда наступили каникулы, таинственный уик-энд Джен стал далеким воспоминанием. Она последовала совету подруги и перестала изо всех сил стараться быть идеальной женой, но не пропускала ни дня, чтобы не напомнить мужу о своей любви.

В феврале на Среднем Западе резко похолодало. Кен все еще пытался согреться после возвращения с обеда, когда услышал голос своей секретарши по внутренней связи.

— Кен, тебя хочет видеть мистер Спитцер.

— Хорошо, Бетти, спасибо.

Мистер Спитцер был исполнительным вице-президентом по корпоративным продажам и его боссом, хорошим парнем, но исключительно деловым. Кен увидел нехарактерную для него улыбку на лице, когда его проводили в кабинет начальника.  — Присаживайся, Кен,  — сказал он, еще шире улыбаясь.

Кен сел в одно из мягких кожаных кресел перед большим дубовым столом.

— Кен, я не знаю, осознаешь ли ты это, но пока у тебя чертовски не плохой год. Ты уже заработал свой ежеквартальный бонус, а сейчас только февраль.

— Спасибо, мистер Спитцер, я не знал об этом,  — смиренно ответил он.

— Ну, фирма хотела бы выразить свою признательность. Я знаю, что ты заядлый игрок в гольф, и, видя, что здесь на земле шесть дюймов снега, я организовал для тебя небольшой отпуск за счет компании — сказал он, пододвигая конверт через стол.

Кен открыл конверт и с удивлением посмотрел на его содержимое.

— Ого!  — воскликнул он.  — гольф-джанкет в Хилтон-Хед.

— Да, все расходы оплачены за тебя и троих гостей. Я подумал, что одним из этих гостей будет Джек, и, поскольку это трехдневный уик-энд, я договорился, чтобы вы с ним взяли выходной в пятницу. Просто дай мне знать, на какие выходные ты собираешься.

Кен горячо поблагодарил своего босса. Как только он вернулся в свой кабинет, он позвонил Джеку, чтобы сообщить ему хорошие новости.

— Ладно,  — нетерпеливо сказал Джек,  — мы должны позвонить Смитти и узнать, когда у него будет выходной в пятницу.

Когда Кен потянулся за сотовым телефоном, Джек поднес руку к подбородку.  — Кто же еще?  — риторически спросил он.  — Пока Арни не может совершить такую 

поездку, я думаю, мы должны спросить Тару; что ты думаешь?

— Да, я думаю, хотя она работает так много часов, я сомневаюсь, что она сможет это сделать,  — ответил Кен, все еще держа телефон.

— Да, но я все еще думаю, что мы должны позвонить ей.

Кен набрал рабочий номер Смитти и рассказал ему о приглашении. К их большому разочарованию, Смитти сказал, что он не может уйти. Ни Кен, ни Джек не могли поверить, что он упустит такую возможность, но у него не было отпуска или больничных до конца года, и он не мог позволить себе взять выходной без оплаты.

— Кроме того,  — сказал он им,  — у нас все еще будут кое-какие расходы; это близко после Рождества... Я просто не могу себе этого позволить. Если я вернусь домой и скажу Марлен, что у меня есть свободное время, чтобы поиграть в гольф в течение трех дней, она убьет меня. Извините, ребята.

— Черт,  — сказал Джек после того, как Кен отключился,  — что теперь?

Кен начал просматривать свои телефонные контакты.  — Ну, я собираюсь позвонить Таре. Мы могли бы также посмотреть, сможет ли она поехать, а если нет, то, я думаю, это будем только мы вдвоем, старый приятель.

Подняв трубку, Тара с удивлением услышала голос Кена. Они не разговаривали почти три месяца, и она действительно не ожидала услышать о нем, по крайней мере, в течение следующего месяца. Когда он рассказал ей о поездке, она ухватилась за это. В отличие от Смитти, у нее накопилась куча отгулов. Она была почти уверена, что ее бывший хотел бы иметь детей на долгие выходные, но если он откажется, ее родители будут сидеть с детьми. Когда Кен сказал ей, что Смитти не сможет приехать, и они будут только втроем, у нее появилось предложение.

— Кен, ты не мог бы поиграть с двумя женщинами?  — спросила она.

— Ну, это зависит от обстоятельств. Кто эта другая женщина и может ли она играть?

— Это моя сестра, Лора. Она живет в Атланте, и да, она может играть почти так же хорошо, как я. Я должна была бы позвонить ей и убедиться, что она может поехать, но она большая шишка там, где работает; я почти уверена, что она может взять отпуск. Единственная проблема в том, что у нее двое детей и муж. Позволь мне очень быстро позвонить ей и узнать, сможет ли она поехать.

— Погоди, Тара, позволь мне сначала поговорить с Джеком,  — ответил Кен. Он держал руку над телефоном, пока спрашивал своего друга, есть ли у него какие-либо возражения.

— Почему каждый раз, когда нам нужен четвертый парень, оказывается, что это женщина?  — заметил Джек.

— Не знаю, наверное, просто повезло,  — съязвил в ответ Кен.

— Да, ну, если сестра Тары хоть немного похожа на нее, тогда, конечно, давай пригласим ее.

Кен усмехнулся, прежде чем убрать руку с телефона, а затем сказал Таре, чтобы она позвонила своей сестре. Примерно через 

час Тара перезвонила, все было готово. Ее сестра встретит их в Хилтон-Хед.

Кен почти ходил по воздуху, когда вернулся домой в тот вечер, но когда она услышала новости, Джен была немного менее восторженной.

— Ты уезжаешь из города на три дня с Тарой?

— Да,  — невинно ответил он,  — ее сестра встретит нас там.

— Ее сестра, когда все это произошло? Кто, черт возьми, ее сестра? Ты вообще никогда о ней не упоминал.

— Это потому, что я никогда ее не встречал, она живет в Атланте.

— Позвольте мне уточнить, вы с Джеком собираетесь провести три дня и три ночи наедине с Тарой и ее сестрой в каком-нибудь курортном отеле... только через мой труп,  — сердито заявила она.  — Ты спятил, если думаешь, что я буду сидеть дома, пока ты будешь гулять со своей подружкой...

— Довольно!  — сказал Кен, повышая голос и останавливая разглагольствования жены.  — Я не хочу больше слышать об этом. Тара не моя девушка. Как, черт возьми, ты придумываешь эту чушь? Мы едем туда играть в гольф, а не валять дурака.

Джен увидела, как его лицо покраснело от гнева.

— Ты уехала на выходные и не сказала мне, куда собираешься, что будешь делать и с кем. Я должен был справиться с этим тогда, так что ты можешь справиться с этим сейчас.

— Это было совсем другое, ты сказал, что я могу пойти.

— Ты не оставила мне выбора, не так ли? Если помнишь, когда я спросил, пойдешь ли ты, если я скажу "нет", ты не была уверена, пойдешь ты или нет. Ты сказала, что будешь ужасно разочарована моим недоверием к тебе. Ну и как, черт возьми, ты думаешь, я себя чувствую? Я никогда даже не смотрел на другую женщину. Я понятия не имею, откуда берется все это недоверие, но лучше бы оно прекратилось... и я имею в виду прямо сейчас, иначе нас ждут очень тяжелые времена.  — С этими словами Кен оставил свою ошеломленную жену, чтобы принять душ и переодеться.

Слезы мгновенно затуманили ее глаза, когда Джен плюхнулась на один из кухонных стульев. Черт, подумала она, он все еще злится. Лучше бы я никогда не ездила в тот дурацкий уик-энд. Я почти разрушила свой брак, и теперь он возвращается, чтобы снова укусить меня за задницу. Я действительно думала, что он почти забыл обо всем этом, но, очевидно, это не так. Это было первое, что он бросил в меня.

Остаток вечера прошел спокойно. Джен злилась, но не столько на Кена, сколько на себя. Она была застигнута врасплох, когда Кен рассказал ей о поездке. В пылу момента она практически обвинила его в том, что он едет, чтобы завести роман. Глупо, глупо, глупо, мысленно ругала она себя. В глубине души она знала, что Кен не изменит ей, но все же не могла избавиться от беспокойства. Позже, когда они лежали в постели, Джен хотела извиниться.

— Прости, дорогой. Я знаю, что 

ты не стал бы обманывать, я знаю, что это так... просто я знаю, какая она красивая и... ну, одна только мысль о том, что ты с ней проведешь все эти ночи в одном отеле,  — это такое сильное искушение...

— Джен, откуда все это берется? Я уже бывал в поездках, и ты никогда не беспокоилась о том, что у меня будет роман, по крайней мере, ты никогда ничего не говорила.

— Я знаю, знаю, это так... Я не знаю. Честно говоря, я не знаю. У меня просто плохое предчувствие. Мардж говорит, что она очень красивая и...

— Джен, на свете много красивых женщин, некоторые даже красивее тебя, но ты моя жена. Ты единственная женщина, которую я люблю, единственная женщина, которую я люблю.

— О, милый,  — она потянулась к его подбородку и нежно повернула его лицо, чтобы встретиться с ним. Она прикоснулась губами к его губам и так нежно держала их там, пока медленно не разомкнула.  — Я так тебя люблю,  — прошептала она.

Кен обнял ее за плечи. Она прижалась к его сильному телу и бесшумно ускользнула в страну грез.

На следующий день Джен старалась не зацикливаться на мыслях о муже наедине с двумя красивыми женщинами и почти выбросила их из головы, пока не зазвонил телефон.

— Привет, дорогая,  — поздоровалась Мардж.  — Так ты слышала о большой поездке мальчиков на гольф на выходные? Ты, должно быть, ужасно гордишься своим мужчиной, у него это хорошо получается, я бы хотела, чтобы он посвятил Джека в свою тайну.

— О да,  — ответила Джен,  — я все об этом слышала.  — Она на секунду задумалась о том, что только что сказала ее подруга.  — Что ты имеешь в виду, говоря, что я должна гордиться им? Какой секрет?

— Разве он тебе не сказал? Вся эта поездка на гольф — это как второй бонус. Кен уже превысил свою квартальную квоту. Джек говорит, что он их главный продавец по корпоративным отчетам.

— Нет, он даже не упомянул об этом. Он сказал только, что он, Джек, и что Тара собирается встретиться со своей сестрой на трехдневные выходные, чтобы поиграть в гольф. После этого мы... мы как бы не много поругались. Я, э-э... я вроде как выразила некоторые опасения, и он разозлился. Он снова заговорил о том дурацком уик-энде. Я думала, что он покончил с этим, но, очевидно, нет.

— Что ты имеешь в виду, говоря, что ты повздорила? Какие проблемы, о чем ты говоришь?

— Что я... Мардж, твой муж и мой муж собираются провести долгие выходные в роскошном отеле с двумя красивыми женщинами... тебя это не волнует?

— Ну, когда ты так говоришь,  — сказала Мардж со смешком в голосе.  — Нет, меня это совершенно не волнует. Клянусь, Джен, вы стали параноиками с тех пор, как ты отправилась в ту сумасшедшую поездку. Сначала Кен думает, что ты жульничала, а теперь ты думаешь, что он жульничает; что, черт возьми, происходит с вами обоими?

— 

Я... я не знаю, Мардж. Ты права, я параноик. Я ничего не могу с собой поделать, я ужасно волнуюсь. Я думаю, что Кен все еще сомневается в том, что я спала с другим мужчиной в той поездке, и я боюсь, что он может сделать что-то глупое из мести.

— Господи, Джен, послушай себя. Остановись! Кен не такой, он ни с кем не собирается делать глупостей. Ты знаешь, что это не так, я знаю, что ты знаешь. Он не планировал этого, ты знаешь, это было дано ему. Это была идея Джека позвонить Таре, потом Смитти сказал, что не может пойти; тогда Тара спросила, может ли ее сестра присоединиться к ним. Не то чтобы Кен все это заранее спланировал, все было сделано под влиянием момента. Ты должна гордиться им, а не обвинять его.

Джен сидела, молча обдумывая слова подруги. Она знала, что ведет себя иррационально, но просто не могла игнорировать неприятное чувство в животе.

— Послушай,  — продолжила Мардж,  — почему бы нам не сходить в кино в субботу вечером, это ненадолго отвлечет тебя от мыслей.

— Спасибо, Мардж, это отличная идея. Позвони мне днем, и мы решим, что посмотреть.

Когда они прощались, Джен была полна решимости прекратить все свои глупости, последовать совету подруги и относиться к своему мужчине с любовью и уважением, которых он заслуживал.

Когда Кен вошел в тот вечер, Джен устроила ужин при свечах. Хорошая бутылка вина, вкусная еда и любящая жена могут творить чудеса с характером мужчины.

После того, как она убрала со стола, Кен попытался помочь ей с посудой, но она отказалась.

— Иди расслабься,  — сказала она ему,  — я приду через несколько минут.

Кен почти чувствовал себя виноватым, сидя в кабинете в поисках чего-нибудь, чтобы посмотреть по телевизору, пока его жена звенела посудой на кухне.

Верная своему слову, она вскоре закончила и прижалась к нему. Он обнял ее и крепче прижал к себе. Почти незаметно Джен протянула руку и начала расстегивать его рубашку. Она расправилась с первыми тремя пуговицами еще до того, как он понял, что происходит.

— Что ты делаешь?  — спросил он, как будто не знал.

— Ну, я не собираюсь видеться с тобой все выходные,  — ответила она самым сексуальным голосом.  — Мне понадобится что-нибудь, что удержит меня.

— А, "кое-что", это раскопки,  — пошутил он.

— Кен,  — сказала она, изображая гнев, и ударила его по руке.  — Ты же знаешь, что это не так.

— Ну, мое маленькое что-то становится больше, просто думая об этом.

— О-о-о,  — проворковала она,  — ты не шутишь,  — сказала она, скользнув рукой вниз и в его штаны.

— Что скажешь, если мы поднимемся наверх и применим твое "большое что-то" с пользой?

Кен нажал кнопку выключения на пульте телевизора, взял жену за руку и повел за собой.

На следующее утро Джен встала очень рано и приготовила тосты и свежий кофе, пока Кен готовился к поездке.

— Все упаковано?  — спросила она, провожая его до двери.

— Да, у меня есть 

все, что мне нужно. Я вернусь поздно вечером в воскресенье. Думаю, наш самолет прибудет в О'Хара около половины девятого. К тому времени, как я соберу свои сумки и выйду оттуда, вероятно, будет почти десять, когда я вернусь домой.

Джен заставила себя улыбнуться.  — Желаю тебе хорошо провести время,  — сказала она ему, помогая застегивать пуговицы на его пальто.

— Обязательно,  — сказал он с улыбкой.

Все было хорошо, но она снова не могла оставить его в покое, и ее беспокойство снова всплыло.

— Просто у меня не слишком хорошее время. Веди себя хорошо, милый, помни, к кому ты возвращаешься домой,  — сказала она так, словно предупреждала его.

Как только она это сказала, то сразу же пожалела об этом. Улыбка быстро сошла с лица Кена. Она могла заглянуть ему прямо в душу его глазами и увидеть гнев и разочарование. Его прощальный поцелуй не внушал страсти. Он вышел, не сказав больше ни слова, и она нервно наблюдала, как Кен укладывает свой багаж и клюшки на заднее сиденье машины. Джен видела, как над горизонтом разгорается дневной свет, когда он тронулся, направляясь в аэропорт.

•  •  •

— Эй, вот он,  — услышал Кен знакомый женский голос, когда подошел к выходу на посадку,  — Герой часа.

Кен оглянулся и увидел, что Тара уже сидит рядом с Джеком. Она вскочила и дружески поцеловала его в щеку.  — Я так взволнована, я никогда раньше не была в Хилтон-Хед, а ты?

— Никогда,  — ответил Кен.

— Я был там однажды,  — вызвался Джек,  — но это было много лет назад.

Все трое сидели и разговаривали, пока их не позвали на борт. Поскольку самолет был заполнен только наполовину, они все смогли сесть вместе. Тара устроилась на сиденье у окна. Примерно в середине полета Тара вспомнила, о чем хотела спросить двух своих друзей.

— Эй, ребята, вы знаете, где я могу приобрести по хорошей цене новый мобильный телефон? -

Джек и Кен переглянулись и рассмеялись.

Кен оглянулся на Тару.  — Ты шутишь, да? Ты ведь знаешь, что мы оба работаем в сфере телекоммуникаций, верно? Что не так с телефоном, который у тебя есть?

— Чертова кнопка отключения все время залипает. На днях я попытался позвонить своей подруге. Когда ее телефон перешел на голосовую почту, я попытался повесить трубку, но эта чертова штука не работала. Я продолжала нажимать на дурацкую кнопку, но она не отключалась. Голосовая почта просто продолжала идти и идти. В конце концов я просто засунула эту чертову штуку обратно в сумочку. Я понятия не имею, как долго он оставался на связи. С тех пор это случалось еще три или четыре раза.

— Ну, не волнуйся, когда мы вернемся в Чикаго, мы купим тебе новый телефон за самую небольшую сумму, которая обойдется тебе в магазине,  — сказал ей Кен.

Тара улыбнулась:  — Спасибо, ребята. Я знала, что могу на вас рассчитывать.

Остальная часть полета была заполнена светскими разговорами, в основном о гольфе. Когда они приземлились, Кен подошел, взял напрокат машину,  

забронированную его работодателем, забрал Тару и Джека в аэропорту прибытия и вскоре направился в их отель.

Погода была приятной — двадцать градусов, сильно отличались от чуть более нуля градусов, которые они оставили в Чикаго. Они зарегистрировались, одна комната для Джека и Кена, а другая для Тары и ее сестры Лоры. У них было около двух часов до того, как Кен и Тара должны были вернуться в аэропорт, чтобы забрать оставшегося члена их четверки, поэтому они все встретились в ресторане за завтраком.

— Когда у нас первый матч?  — спросила Тара.

— Ну уже достаточно скоро,  — ответил Кен.  — Надеюсь, самолет Лоры не опоздает,  — добавил он.

Они позвонили, когда вернулись в номер, и были рады услышать, что Лора прилетела вовремя. Как только Кен увидел ее, выходящую из ворот погрузки, он сразу понял, кто она такая. Лора, несомненно, была сестрой Тары. Они обе завизжали, как маленькие девочки, когда увидели друг друга. Тара протянула руки, когда они приблизились друг к другу. Когда сестра подошла ближе, Лора бросила свою сумку к ее ногам, готовясь к их объятиям. Такое проявление сестринской любви собрало несколько хихикающих зрителей.

Наконец, разорвав их объятия, Тара повернулась и увидела Кена, стоящего позади нее.

— Лора, это Кен, парень, о котором я тебе рассказывала. Кен, это моя сестра Лора.

— Я не уверен в том, что она вам рассказала,  — сказал он с легкой улыбкой и протянул руку,  — но не верьте ни единому слову.

— О, так ты не Тайгер Вудс, Арнольд Палмер и Джек Никлаус в одном лице,  — сказала она, улыбаясь в ответ.

— Вряд ли,  — усмехнулся он.

— В любом случае, я рад с тобой познакомиться, Кен. Это единственный багаж, который у меня есть, но нам придется пойти в пункт выдачи багажа, чтобы забрать мои клюшки.

Когда Лора указала на свою сумку для гольфа, скользящую по карусели, Кен схватил их, закинул ее клюшки на плечо, и они отправились на три дня резвиться на пышных зеленых фарватерах.

— Я же говорила тебе, что он хорош,  — сказала Тара сестре, когда они все сели, чтобы заказать пиво и подсчитать баллы.

— Да, ты не шутил. В кого ты стрелял, Кен?

— А, восемьдесят четвертый,  — скромно сказал он.  — Ты и сама неплохо справилась; ты выстрелила из девяносто третьего, совсем неплохо. Тара, у вас с Джеком девяносто один. Лора, ты очень похожа на свою сестру.

— Это понятно,  — вмешалась Тара.  — Мы оба учились у одного и того же парня.

— Я думал, ты училась у своего бывшего?  — поинтересовался Джек.

— О, мы оба,  — ответила Тара.

— Подожди минутку, я знаю, что Тони очень хороший учитель, но он не стоит того, чтобы лететь из Атланты в Чикаго на урок.

Обе дамы усмехнулись.

— Нет, я прожила в Чикаго всю свою жизнь,  — сказала Лора.  — До прошлого года мы жили всего в нескольких кварталах друг от друга. Следующее лучшее, что может быть для профессионального игрока в гольф в качестве мужа, -это 

иметь его в качестве шурина... бесплатные уроки. До тех пор...

Она остановилась на полуслове, поняв, что они говорят о бывшем муже ее сестры. Она вспомнила, какую боль испытала Тара во время развода.

— О, мне очень жаль,  — сказала она, потянувшись и взяв сестру за руку.  — Я не имела в виду...

— Все в порядке,  — перебила ее Тара.  — Я научилась жить без него,  — она посмотрела на Джека и Кена.  — После развода я почти запретила кому-либо говорить о нем, когда я была рядом. Видите ли, по мере того, как наши отношения медленно угасали на западе, на востоке у него зарождались новые. Однажды я заболела на работе и рано ушла домой; я вошла прямо к ним.

— Черт, какой шок. Что ты сделала?  — спросил Джек.

— Я развелась с ним, глупышка.

— Ну, да, но я имею в виду...

Кен увидел, что Джек собирается сунуть ногу ей в рот, и остановил его.

— Черт, это должно было быть тяжело, Тара.

Она только пожала плечами.  — Так оно и было. Я была без ума от него, когда впервые встретила. Он был возбуждающим и таким полным энергии. Он собирался присоединиться к туру и встретиться лицом к лицу с великими. К сожалению, после трех попыток он не смог пройти Q-школу. Это действительно вывело его из себя, когда он, наконец, принял должность преподавателя в "Семи ветрах". Казалось, он потерял ко всему интерес... включая меня.

— Мне очень жаль,  — снова посочувствовал Кен.

— Мне тоже,  — эхом отозвался Джек.

— Ну, это было очень давно.

Было очевидно, что Тара больше не хочет говорить о своем разводе, поэтому Кен перевел разговор на Лауру.  — Так что же заставило тебя переехать в Атланту?

— Я работаю в сети магазинов одежды. Я была менеджером магазина в нашем чикагском магазине в пригороде. В прошлом году я получила предложение работать региональным менеджером, единственная загвоздка заключалась в том, что штаб-квартира будет находиться в Атланте.

— А как насчет твоего мужа?  — спросил Джек.  — Что он сделал, просто собрал вещи и уволился с работы?

— Мой муж работает консультантом по тайм-менеджменту. Он обращается к крупным корпорациям и показывает им, как они могут улучшить свою прибыль, оптимизируя расходы. Он работает из дома, когда бывает дома, но много путешествует, так что для него не имеет большого значения, где мы живем.

— Тара сказала нам, что у тебя есть дети,  — вмешался Джек.

— Ах да,  — ответила она, потянувшись за сумочкой,  — они свет моей жизни.  — Лора вытащила бумажник и открыла раздел с фотографиями, защищенными стеклом. Явно сияя от гордости, она представляла своих детей одного за другим в живом цвете.

— У тебя прекрасная семья,  — сказал ей Джек, доставая свой бумажник.  — Вот мой выводок,  — пошутил он.

Следующей была Тара, затем обе дамы посмотрели на Кена. Джек знал эту историю и попытался увести разговор от нынешней темы и вернуться к гольфу, чтобы его приятелю не пришлось углубляться в болезненные воспоминания, но Лора не уловила.

— А как насчет 

тебя, Кен... дети?

Он подумал о том, чтобы просто покачать головой и двигаться дальше, но, как и развод Тары, это было давно, и это больше не было так больно.  — Нет, моя жена Дженнифер забеременела сразу после нашей второй годовщины, но через семь месяцев у нее случился выкидыш. Примерно через год она впала в глубокую депрессию. Мы оба ходили на консультацию по скорби и в конце концов научились жить с этим, но Джен больше не будет пытаться. С тех пор она принимает противозачаточные средства.

Обе женщины были ошеломлены.  — О, Кен, мне так жаль,  — сказали они почти в унисон.

— Спасибо,  — ответил он.  — Ты никогда по-настоящему не переживаешь что-то подобное, ты просто учишься жить с этим,  — внезапно его голос оживился, когда он потянулся за бумажником.  — Но у меня есть фотография моей жены.

— О, она прекрасна,  — прокомментировала Тара, беря снимок, чтобы рассмотреть его поближе.

— Можно посмотреть?  — спросила Лора.

Тара передала фотографию дальше. Только Тара заметила, как изменилось выражение лица сестры. С тех пор, как они были детьми, рот Лоры сжимался, когда она была в состоянии стресса. Это было очень тонко, но Тара всегда могла это заметить.

— Да,  — быстро сказала Лора, возвращая фотографию Кену,  — она очень хорошенькая.

На следующее утро все они встретились за завтраком перед утренней тренировкой. У них был запланирован один раунд на семь двадцать утра, а другой на два двенадцать пополудни. На следующий день было воскресенье. У них был один раунд поздним утром, затем они должны были выписаться и успеть на самолет обратно в заснеженный Чикаго... за исключением Лоры, конечно, которая должна была вернуться к своему мужу и детям в Атланту.

С вечера пятницы, когда они все говорили о своих семьях, Тара заметила сдержанное настроение своей сестры. Она спросила ее об этом в тот вечер, но Лора настаивала, что она просто устала от поездки, а затем играла в гольф так скоро после того, как сошла с самолета.

Тара приняла ее объяснение, но это был новый день, и после полного ночного сна она все еще вела себя странно. Тара была полна решимости докопаться до сути загадочного поведения своей сестры, но знала, что у нее не будет возможности поговорить с ней снова до позднего вечера; у них впереди был целый день.

•  •  •

Примерно в то же время, когда Кен и команда готовились ко второму за день раунду игры в гольф, телефон Джен зазвонил в Чикаго. Она вытерла глаза салфеткой и постаралась, чтобы ее голос звучал нормально, когда она ответила. "Привет".

— Привет, подружка,  — весело поздоровалась Мардж.  — Итак, ты выяснила, какой фильм хочешь посмотреть сегодня вечером?

— О, Мардж, прости, я даже не посмотрела.

Вскоре стало очевидно, что попытка скрыть свою боль была напрасной.  — Джен, ты плачешь?

— Мардж, я... я ничего не могу с собой поделать. Мы с Кеном... он даже не позвонил, чтобы сообщить мне, что добрался благополучно,  — всхлипнула она.  — Я... я думаю, что теряю его, Мардж. О 

Боже, что я наделала...

— Потерять его... Джен, какого черта... что ты имеешь в виду, что ты сделала? Что случилось?