Ваши стулья в сороковом доме

— Ваши стулья в сороковом доме. Приходите вместе с ней и перепишите.

На выходе опомнился, а номер квартиры? Вернулся.

— Извините, а номер квартиры?

— Подойдите, я вам покажу... Смотрите...

— Смотрите...  — Она медленно листает журнал

— У всех есть излишняя мебель. Темная, светлая?

— Нормальная.

— Квартира 36, в любое время.

Прибежал, поднялся на пятый этаж. Дверь с цифрами 36 приоткрыта.

Захожу. Снимаю обувь. Тихо подхожу к комнатной двери. Приоткрываю. На диван-кровати из-под одеяла видны женские ножки в теплых вязаных носках. Все остальноее тело закрыто одеялом.

Сначала поднимается из одеяла ручное зеркало, потом голова, происходит подкрашивание губ, наконец, довольная собой, прическа поднимается, высовываются руки в кольцах и длинных ногтях в долгом потягивании и зевании. При этом сквозь ночнушку просвечивает очень аппетитно привлекательная грудь. Но вставания не происходит, заранее накрашенная дамочка садится почти вертикально у изголовья, начинается рассмотрение ногтей.

Только потом поднимает на меня глаза. Очень непонятно откуда знакомые глаза. Пауза.

— Раздевайся. Узнала тебя. Ты и не знал, что я была в тебя влюблена.

Поцелуй с абсолютно незнакомой мне женщиной.

Иду опять в прихожую, снимаю верхнюю одежду. Вернулся назад. Она уже стоит и потягивается стоя. Длинные каштановые волосы до пояса.

— Дверь закрой. Звонок не работает.

Гаснет свет.

— Так и знала, ни чая, ни телика. И еще холодина. А еще страшная скука в этой дыре. Полярная ночь. Свечу сейчас зажгу. Вот веселее стало. Вообще чего стоишь? Залезай под одеяло. Холодно же. Не ерепенься. Я тебя согрею.

— Тебя же Нинка послала? Она все про тебя мне рассказала. Я тебя ждала.

— Как тебе не стыдно быть таким ханжой? Ты можешь хотя бы обнять и пожалеть одинокую... несчастную...

— Я читаю французский роман, там так красиво ухаживают...

— Вот слушай:

— «Он нежно трогал ее волосы, вдыхая их аромат. «Ну, трогай и вдыхай! Жалко, что-ли, вдохнуть? Хочешь, чтобы я заплакала?

Погладил ей ее роскошные волосы и понюхал.

— Ладно, зачет. На полях книги ставится «птичка».

— «Лулу взяла его руку и приложила себе на грудь. «Клади. Держи дальше. «Птичка».

— «Герцог поцеловал ее в губы. «Так неудобно, сидим, как в автобусе. Я лягу, а ты целуй.

— Молодец, хорошо справился. Еще раз... Помаду всю съел. Вкусная? «Птичка».

— Читаем дальше. «Он поцеловал ее в грудь. »

— Продолжаем. Только без засосов. Ложись, так удобнее, я тебе буду соски подставлять...

Острые грудии с вишневыми кружками у сосков нависли над моими уже испачканными помадой губами.

Она:  — И какой ты вкусный, язычком мои сосочки ласкаешь!

Она:  — Отлично, соски встали, как рога у козы. «Птичка».

Я:  — Дальше читаем. «Он поцеловал ей бутон розы. »

Она:  — Давай лучше я твой бутон, он удобный, подмываться не надо...

Она приоткрыла рот, вытянунула губки и стала медленно облизывать головку члена кончиком языка, стала медленно поглощать головку.

Я:  — Там написано, что «он поцеловал, а не сосал»!

Она:  — Ладно, обсудим.

Просто села верхом на член и дискуссия продолжилась. При этом делала очень приятные движения внутри влагалища.

Она:  — Не обращай внимания, это я мышцы свои тренирую, чтобы живот... если не нравится...

Ее 

волосы были распущены, частично прикрывали грудь, милое лицо с припухшими губами. Взяла мои руки и приложила их к теплой груди. Она взяла книжку и сделала вид, что читает ее...

Она:  — Читаем дальше. «Он целовал ей бутон, заходя пальцами в розу»...

Я:  — Дайте прочитать. Девушка, тут не целовал, а гладил, что вы придумываете? Вы раньше времени запрыгнули на член! Я должен вам гладить клитор и нежно ласкать ваше влагалище...

Она:  — Если вместе с ним?

Я:  — Нет, нефиг нарушать классику и придумывать отсебятину! Ваша киска свободна.

Пришлось сделать киске «прощальный поцелуй». Понравилось.

Я:  — Ножки расставила, наслаждаемся... Пальчиками вокруг бутончика, потом по мокрым губкам вниз и вверх по стеночкам.  — Попочку на подушечку. Ручками губки разводим. Теперь языком.

Тело стало стонать и подпрыгивать от ласкательных ощущений.

Я:  — Читаем дальше. «Она вздыхала, кричала» — «птичка». Даже перевыполнила — кончила, пилотка мокрая.

Она:  — «Он проник глубоко языком, лизал вокруг, » а глубоко не было! Хочу глубоко!

Я:  — Ложитесь, будет глубоко. Вас надо снова раскочегаривать, а это уже в конце, это когда партнерша должна кончить, при этом влагалище должно семь раз сжать язык. Вы же кончили, только пальцами."Птичка».

Она заплакала...  — Так всю мою жизнь, на мне все хорошее кончается...

Я:  — Читаем дальше. «Стал медленно водить твердым клинком по соскам. «У вас соски красивые, а водить нечем. Все надо с начала, потому что кое-кто запрыгнул раньше времени.

Я:  — «Она взяла и поцеловала его клинок, сделала его тверже дамасской стали. «Вы заскочили на двадцать три страницы вперед. Но все сделано ОК."Птичка».

Я:  — «Он обвел ее губы своим разгоряченным клинком», «Он обвел ее розу своим клинком» — это безвозвратно упущено."Широко раздвинул ее ножки, медленно провел головкой члена по клитору и опустив чуть ниже, резко ввел в нее свой возбужденный твердый член, услышав ее громкий протяжный стон»

Она:  — Ничего не упущено! Я тебя изнасилую!

Я лежал с книгой в руках. Мой член был страстно облизан и немедленно засосан и заглочен до самых яиц, член стал невероятно твердым, она легла на мои ноги, она взяла член рукой, покрыла слюной, сама обвела головкой свои соски, потом обвела им свои пухлые от поцелуев губы, и стала водить им по своему клитору и губкам, потом вставила член на всю глубину во влагалище, опять сев на меня сверху.

После длительной прелюдии начался классный секс с сосанием висящих над головой острых сисечек и щипанием сосков, сумасшедших поцелуев красивых пухлых губ и просто криков невероятной радости.

— Ты не кончай, будешь трахать сзади.

Стала раком у края кровать-дивана, отклячила попку, и начался просто сумасшедший ёб, она просто гудела подо мной, ничего не соображая. Упала на кровать в судорогах, кончила.

— И сколько ты будешь меня трахать?

— Пока не получу свои стулья.

— Они же на складе! А его замело. Бери лопату и откапывай. Не вздумай уходить, сейчас их принесут сюда. Вообще можешь и мои взять. Четыре. Чешские, красивые, зараза. Бери. Заходи.

— Целуй, оставайся, свет появился!