Синдром Бреггера

Дверь камеры медленно приподнялась, лампочки, которые мигали надо мной, погасли, и раздражающий звук перестал. Я протянулся, зевнул и резко сел. Боковая стенка комнаты плавно опустилась.

— Доброе утро, лейтенант, — прозвучал приятный женский голос прямо в моей голове.

Я выругался, резко вытащил наушники из ушей и поставил ноги на пол. Сразу же включилось приглушенное освещение и из динамиков под потолком послышалась тихая мелодия. Электронная панель над дверью показывала время 87:21.

Хочется есть...

Продолжая потягиваться и зевать, я шлепнул босиком в кают-компанию. Конечно, ходить по кораблю без обуви и в пижаме не принято, но кто меня увидит? Все спят глубоким сном. Я тоже хотел бы спать, но пришла моя очередь подняться и размять мышцы - чтобы избежать атрофии и кислородного голодания. И чтобы не умереть с голоду.

Наш корабль довольно старый. На новых моделях есть анакамеры с вибромассажем и системой жизнеобеспечения, которые обслуживаются специальными роботами, и на борту только капитан и техник, которые следят только за состоянием оборудования и просыпаются только при входе в атмосферу. Но такие корабли стоят очень дорого, поэтому руководство компании не торопится обновлять флот. И нам приходится просыпаться каждые пятьдесят часов.

— Доброе утро, лейтенант, — она вышла из ниши за дверью кают-компании, едва ее датчики движения заметили меня. — Что бы вы хотели?

— Привет, Стеф, сделай мне чашку кофе.

Она незаметно повернулась в сторону кофеварки.

А вот с Стефаном нам повезло. Хотя, возможно, мы бы ее никогда не увидели, если бы разработчик не был близким другом нашего начальника и не предложил ее нам бесплатно как эксперимент.

Официально мы взяли ее для обслуживания двигательного отсека. Обычные роботы даже не могут туда проникнуть, не говоря уже о выполнении каких-либо манипуляций — люк там всего 120 дюймов, и не каждый человек может пролезть через него, а у роботов есть жесткая конструкция. У них всего пять шарниров в позвоночнике — шейный сустав, плечевые суставы, два в грудной области и один поясничный. Для обычных операций этого достаточно. Но чтобы проникнуть в такое узкое пространство, это недостаточно.

Конструкция Стефана совершенно отличается. Ее скелет очень напоминает человеческий — между титановыми позвонками есть прокладки из остигласса, а ребра прикреплены к позвоночнику с помощью того же материала. Это придает ее телу почти такую же гибкость, как у человека, сочетающуюся с роботической силой и податливостью. Да, ее создатель настоящий гений. Он изобрел этот материал, который напоминает структуру что-то среднее между костной и хрящевой тканью, но в сотни раз прочнее и устойчивее к износу.

И кроме подвижного скелета, он оснастил свое творение другими признаками человека — приятной внешностью, нежным шепелявым голосом и человеческой анатомией. Именно благодаря последнему факту Стефан быстро стала любимицей всего мужского состава нашей команды. Ведь на корабле была только одна живая женщина — капитан Нэнси Салливан, дамочка очень раздражительного нрава, от которого больше всего страдала она сама...

Передо мной на столе появилась чашка с ароматным кофе и тарелка с тостами, а Стеф отправилась в свое место.

— Подожди, Стеф, — это одно неудобство при общении с роботами — нужно использовать кодовое слово. Да, Стеф — это не имя, а именно такая команда.

Она повернулась и опустилась передо мной на колени.

И да, фраза «Подожди, Стеф» это команда — команда выполнить оральный секс. Мы специально запрограммировали ее так. Капитан Салливан обычно говорит: «Стой», но всегда забывает добавить кодовое слово. Иногда у меня создается впечатление, что он воспринимает Стеф как живого человека, возможно даже как свою дочь. Поэтому наши развлечения с этим сложным роботом он не одобряет...

М-м-м-м... а ведь какая прекрасная идея поручить работу, которая для человека слишком сложна или опасна, роботу. М-м-м-м... здесь есть некая особенность. Она стоит передо мной на коленях, такая преданная и послушная, а внутри нее скрыта такая сила... м-м-м-м... эти пальцы, которые сейчас нежно играют на моем инструменте — я сам видел, как они легко откручивают гайки, как изящно снимают обшивку реактора и разбивают стекло. А сейчас... а-а-а-х... Да, тот, кто придумал этого робота, просто гений!

— Великолепно, детка... — она не ответила. Ее программой предусмотрено не отвлекаться до завершения задачи... о, о, ох... то есть пока я не закончу...

— Спасибо, Стеф, — я провел рукой по ее волосам — почти как у настоящего человека, даже немного мягче. Она аккуратно одела меня и встала на ноги. — Сигарету, Стеф.

Она передала мне сигарету и слегка сжала ее кончик двумя пальцами. Я почувствовал горьковатый дым во рту. Она кивнула головой и вернулась на свое место.

Я медленно допил свой кофе, доел остывшие тосты, потушил сигарету в пепельнице, встроенной в стол, и направился к пульту управления. Стеф тихонько следовала за мной.

Это одна из причин, по которой нам приходится просыпаться каждые пятьдесят часов. Как уже упоминалось ранее, наш корабль - очень старый, а его программное обеспечение, скорее всего, относится к прошлому веку.

Новые корабли оснащены множеством датчиков, которые считывают информацию извне и изнутри. Программа учитывает множество факторов и рассчитывает все возможные коэффициенты в миллисекундах. Фактически такие корабли не нуждаются в пилоте. Единственное требование - периодическая проверка исправности датчиков. Но для этого достаточно простой панели с разноцветными светодиодами, которая показывает состояние датчиков. Даже ребенок справится с этой задачей. Конечно, иногда датчики приходится заменять, но для этого нет необходимости выходить в открытый космос. Вся аппаратура находится под внешней обшивкой и доступна через специальный обслуживающий коридор. А местоположение неисправного инструмента отображается стрелками. Легко для любого человека.

А наш корабль предназначен для интеллектуалов-мазохистов. Исходная программа, написанная еще до моего рождения, учитывала только технические параметры корабля и примерную траекторию полета, подобную школьной математической задачке - точка А, точка Б и прямая линия между ними. Такая навигация подходит для путешествия на небольшие расстояния - в пределах солнечной системы, хотя и требует аккуратности при обходе астероидов и космического мусора. Но когда нужно лететь на другой конец галактики, перевозить ценный и хрупкий груз или пассажиров, такие маневры следует избегать. Поэтому постепенно к исходной программе было добавлено около пятидесяти датчиков, неисправности которых нам приходилось обнаруживать сами и выходить в открытый космос для их замены. Было написано множество строк кода, которые обрабатывали данные с датчиков и рассчитывали корректировочные коэффициенты, следили за атмосферными условиями в помещениях и нашим состоянием в снарядных камерах. Конечно же, исходная программа не учитывала наше физическое самочувствие. Все эти дополнительные функции были разработаны на месте, часто приходилось делать правки. Поэтому у нас был свой программист на борту - Джо Паттерсон. Он талантливый парень, хоть и новичок. Мы ему очень благодарны - он написал нам программу для Стефа.

Я вошел в комнату управления. За мной последовала Стеф, которая остановилась возле двери.

За столом центрального пульта на коленях сидел Джо. Показалось, что он спит. Это было странно, потому что это не его смена. Я подошел поближе к нему. Он опирался головой на скрещенные руки, глаза были закрыты, а улыбка замерла на его губах. Под его ногами располагалась большая и уже почти высохшая лужа крови. - Когда Паттерсон проснется, Стеф? - спросил я, прикладывая пальцы к его шее. Он был холодный и не имел пульса...

- Три часа семнадцать минут и тридцать две секунды, - ответила она.

- Разбуди остальных... - тихо произнес я, но тут же передумал. - Стеф...

Она подошла к панели управления камерами и ввела код разбуживания и короткое сообщение - оно будет передано каждому члену экипажа через наушники.

Через пять минут дверь комнаты управления открылась:

- Лейтенант Бреггер, почему вы в комнате управления в таком виде? - резко раздался голос капитана. - Почему... ? - она внезапно замолкла. - Паттерсон...

Я обернулся с изумлением - в ее голосе послышались нотки, которые я никогда раньше не слышал от нее. В ее глазах блеснули слезы, ее нижняя губа дрожала, а лицо покраснело.

- Капитан? - я поднялся с пола.

Она, будто пришла в себя, отвернулась и вдруг заплакала:

- Что... что здесь произошло?

- Я не знаю, - я пожал плечами. - Была моя смена. Я вошел в комнату управления и нашел его...

Она опять заплакала и шатаясь от страха.

- Принесите бренди капитану, Стеф, - приказал я.

Стеф сочувственно подхватила капитана за руку и вывела ее из комнаты. Когда дверь уже закрывалась, я услышал вой. Бедная женщина, подумал я и снова наклонился над телом.

Откуда такое изобилие крови? Я не заметил явных повреждений, поэтому решил не трогать его до прихода врача...

Да, на нашем корабле есть свой бортовой медик. Это просто невероятно и непривычно. Все медицинские процедуры давно выполняются специальными роботами, и не только на космических судах. Даже на Земле люди занимаются лишь психотерапией, а слышал, что уже разрабатывается робот-консультант. Всю остальную работу - хирургические операции, осмотры, анализы и функциональные исследования - давно выполняют машины. Люди в больницах работают только техниками.

А у нас на корабле был врач - майор Джеймсон. Мрачный человек. Он был военным пенсионером, которого якобы понизили до майора из-за какого-то скандального инцидента. Наш начальник открыто его боялся, и честно говоря, мы тоже его опасались. Мы старались не мешать ему и как можно реже попадаться на его глаза во время долгого полета. Ну, кроме случаев, когда это было необходимо...

— Что здесь произошло? — при его голосе я непроизвольно выпрямился и приложил руку к голове. — Говори.

Майор был в полной униформе, с фонендоскопом на груди и небольшим белым чемоданчиком в руках.

— Вот, — я указал на труп Паттерсона.

— Докладывайте формально, — нахмурил брови майор.

Я вытянулся:

— Разрешите представить отчет, сэр. Когда проснулся в свою смену, я направился в кают-компанию для завтрака, а затем пошел проверять курс и вводить корректировки. И обнаружил здесь труп сержанта Паттерсона. Я приказал роботу Стеф разбудить экипаж и уточнил время окончания анабиотического сна Паттерсона. Затем провел первичный осмотр места происшествия. Ничего подозрительного не обнаружилось.

— Когда он проснулся? — майор кивнул и наклонился над телом.

— Примерно три часа назад, — ответил я и последовал его примеру.

Он снова кивнул, поставил свой портфель на пол и открыл его. Он надел медицинские перчатки, аккуратно расправив складки, и осторожно поднял и повернул голову Паттерсона.

— Судя по состоянию тела, он умер около двух часов назад, — сказал он, вернув голову в исходное положение. — Я смогу точнее определить, когда измерю температуру внутренних органов. Помогите мне, — он протянул мне пару перчаток, а затем взял труп под левую руку. Я взял его под правую руку, и мы осторожно положили его на спину.

— Лейтенант Бреггер, пойдите оденьтесь, а я пока осмотрю тело. Потом мне понадобится ваша помощь для переноса его в мою каюту, — прошептал майор.

— Сэр, я понял, — сказал я. — Только... — я обернулся уже у двери, — зачем его в вашу каюту? Было бы лучше положить его в морг — это должно замедлить процесс разложения...

— Я не могу проводить вскрытие в морге, — он вынул из портфеля термометр с острым наконечником и одним резким движением вогнал его в живот Паттерсона.

— А разве нам не нужно разрешение его родственников?

— Нельзя терять времени, Бреггер. Если мы будем ждать разрешения, кто-то еще может пострадать. А что, если они его не дадут?

— Майор, — я нахмурился, — вы думаете, что это еще не конец?

— Боюсь, лейтенант, что Паттерсон – только начало...

Я кивнул и поспешно направился в свою каюту.

Ситуация плохая. В общем-то я уже слышал о таком случае. Наверное, это просто слухи, но... В общем, говорят, что когда запустили первый корабль на дальний перелет, он так и не достиг пункта назначения. По слухам, связь с ним потеряли на десятый день по корабельному времени, а последнее сообщение от команды говорило о том, что кто-то из них сошел с ума и начал убивать всех подряд. После этого случая, похоже, ввели понятие космической психоза, и перед вылетом на большие расстояния команды проходят тщательное обследование. Говорят, что члены экипажей отбираются специальным компьютером, который анализирует результаты множества тестов...

На мой взгляд, все это абсурд, потому что лично я уже совершил десять полетов средней и большой протяженности и никогда не проходил никаких тестов...

Возвращаясь обратно в пультовую, я заглянул в кают-компанию. Капитан сидел спиной к двери, пригорбившись. Рядом с ней находилась Стефани, которая нежно гладила ее по плечам и голове. Напротив, лицом к двери, сидели Джон Барнс - техник, Рон Дьюзи - младший программист, и его брат-близнец Том - грузчик. Еще два матроса Гейб и Стоун стояли возле кофеварки. Помощник капитана Сол Грей шагал по отсеку.

— Бреггер, что у нас там? — первым заметил меня Сол.

— Явных повреждений нет. Майор Джеймсон говорит... — я запнулся. Я не хотел произносить это ужасное слово перед капитаном. — Это произошло примерно два часа назад...

— Ты уже разговаривал с ним? — помощник капитана скрестил руки на груди.

Капитан повернула ко мне плачущее лицо.

— Да...

— Как только что-то изменится... — теперь вся команда с интересом смотрела на меня.

— Да, я сразу сообщу...

И я выскочил в коридор, даже быстрее, чем нужно было. Но атмосфера в кают-компании меня очень напугала. Все в этом было таким нехорошим...

В пультовой майор уже снял футболку с Паттерсона и внимательно осматривал его грудь и плечи при помощи фонарика и лупы.

Когда я вошел, он поднял на меня глаза:

— Что вы думаете об этом, Бреггер? — он указал лучом фонарика на темные круглые отметины на груди умершего - четыре справа и три слева.

— Я не знаю, — ответил я, надевая предложенные перчатки и опускаясь на колени рядом с телом.

— Вот следы от ногтей, — ухмыльнулся майор.

— И что это означает? — спросил я с нахмуренным лицом.

— Очевидно, кто-то держал его за плечи. Сзади.

— Зачем?

— Предположительно, чтобы он не смог вырваться.

— То есть...? — подозрительно посмотрел я на него.

Он медленно кивнул несколько раз:

— Поможете снять штаны?

Вместо ответа я обхватил покойника за талию и приподнял его над полом. Майор медленно стянул штаны с него.

Ноги Паттерсона были в крови, запекшаяся кровь запуталась в волосах его лобка.

Майор раздвинул его бедра и осветил фонариком...

— Переверните его на живот.

Я выполнил указание, и у меня закрутилось в желудке — между ягодицами парня была большая кровавая рана. Майор побледнел, несколько секунд колебался, затем, будто пришел в себя, пальцами в перчатках коснулся разорванного заднего прохода мертвеца. — Вот и причина его смерти, — горько вздохнул он.

Я встал и отвернулся к стене.

— Кто...? — больше я не мог вымолвить ни слова — меня охватили тошнота и ярость.

— Нужно... взять образцы содержимого под ногтями у всего экипажа... и проверить белье — там была такая кровь, что убийца не мог не испачкаться...

Я снова кивнул и снял перчатку с правой руки.

Майор открыл свой чемоданчик, некоторое время рыскал в нем, но я не оборачивался — образ изуродованного парня все еще стоял перед моими глазами. Затем он взял мою руку, провел каким-то инструментом под ногтями на каждом пальце и вернулся к своей работе.

— Позже отдадите белье, — вздохнул майор. — А пока принесите, пожалуйста, какую-нибудь простынь — его нужно прикрыть.

— Собираетесь вскрывать? — я уже шел к двери.

— Нет смысла — все очевидно.

— Хорошо, — я вздохнул, — кого мне послать к вам?

— Неважно... только не сюда, а ко мне в каюту... Пусть приходят по одному... И, Бреггер, не сообщайте пока команде...

Я кивнул и вышел в коридор.

В кают-компании было шумно, слышался смех и оживленные разговоры. Когда я вошел, все глаза снова обратились на меня, но в них больше не было того угрюмого интереса. Скорее всего, обычное человеческое любопытство. Капитана и Стеф там не было.

— Капитан сейчас очень плохо, — ответил Сол Грей на мой незаданный вопрос, — мы решили отвести ее в каюту и уложить спать.

— Понятно, — я уселся за стол, мне сразу предложили кофе и пододвинули бокал с бренди.

Я сделал глоток — алкоголь неприятно жгучим ощущением пронзил горло. Ребята не сводили глаз с меня.

— Ну? — торопил Джон, едва я поставил бокал на стол.

— Сильное кровотечение, — сказал я, отдышавшись. — Из заднего прохода.

Сол приподнял бровь, Джон взглянул на Тома, который тут же покраснел, Рон хмыкнул. Гейб и Стоун подсели к столу и тоже с интересом изучали лица остальных.

— Его... ? — Сол не договорил.

— Очевидно, он проснулся в свою смену, затем разбудил кого-то еще... Вероятно, этот кто-то просто недооценил свои возможности...

— Черт возьми... — сказал Джон.

— Под подозрением все, — сообщил я и опять поднес бокал ко рту.

— И что делать теперь? — спросил Сол, потирая подбородок.

— Необходимо проверить журналы активации, командный журнал Стеф и также журналы пробуждений и камер в коридорах, — ответил я, щелкнув языком.

— Теперь только Рон разбирается в этом... — заметил Джон.

— Верно, но каждый из нас осведомлен о базовых принципах программирования и способен просмотреть и распечатать файлы журналов, — я пожал плечами. — Каждый знает, что для вывода на экран или печати достаточно одного нажатия двух клавиш. Так что каждый сможет контролировать действия Рона при необходимости. К тому же майор хочет проверить содержимое под ногтями и белье всех членов экипажа...

— А как мы можем быть уверены, что майор не причастен к этому? — с сомнением переспросил Гейб.

— Мы не можем быть уверены в этом, — согласился я. — Но я его контролирую.

— Мы также не можем быть полностью уверены в тебе на сто процентов, — ухмыльнулся Стоун.

— Ты будешь третьим в нашей команде, — мрачно усмехнулся я. — Пойдем, осмотрим тело?

— Да ладно тебе, Бреггер, — он надулся. — Я же всего лишь теоретически...

— Сначала научись произносить это слово без паузы, а потом используй его и по поводу и без. — отозвался я резко.

— Ладно, парни, — примирительно поднял руки Сол. — Мы все сейчас на грани нервного срыва. Нам только этого не хватало - начать ссориться друг с другом. Пока не будет доказано обратное, мы все невиновны, ясно?

Стоун кивнул. И я тоже.

— Отлично, — Сол хлопнул ладонью по столу. — В связи с этим до восстановления капитана я возьму командование на себя, — все кивнули в знак согласия. — Бреггер, продолжай помогать майору и следить за ним. Докладывай мне о всех изменениях лично.

— Да, сэр.

— Стоун, Гейб и Рон, вы будете заниматься логами Стеф, — продолжал Сол. — А Джон, Том и я возьмемся за видео и управление анакамерами.

Я встал:

— Майор просил одного из нас зайти к нему в каюту...

— В таком случае, я пойду первым, — согласился Сол и тоже поднялся.

Мы вышли в коридор одновременно. Я повернул направо и услышал его шаги удаляющиеся за моей спиной. Углядев его скрытую фигуру за углом коридора, я оглянулся. Из кают-компании доносились голоса смеха и оживленные разговоры.

Я фыркнул и пошел в свою каюту.

На самом деле сплетни это почти законный вид развлечения для экипажей дальних космических полетов наравне с алкоголем и просмотром порнографических журналов. Потому что больше делать особенно нечего, особенно в период долгого ожидания разрешения на выход в открытый космос или вход в атмосферу, когда все уже пробудились, но уйти с корабля пока нельзя. А наш экипаж действительно забавный коллектив. За какую-то непонятную причину нашим капитаном стала истеричная женщина, которая младше меня по званию, хотя я выполняю обязанности помощника.

Кроме того, в нашей команде есть гражданские лица, что, строго говоря, не допустимо на дальних полетах — они не прошли специальное обучение. Да, Рон и Том Дьюзи — это братья-близнецы и гражданские лица, которые даже на Земле никогда не служили в армии. Рон вообще боится летать на самолетах. А Том гей и всегда был открыт в этом отношении. Конечно же, наше общество уже давно принимает таких людей как Том с большой толерантностью, но до недавнего времени существовало неформальное правило — не брать людей с «нестандартными сексуальными предпочтениями» на межзвездные полеты.

Есть слухи, будто Джо Паттерсон имел роман с капитаном. Я не знаю точно, но казалось, что реакция капитана на сообщение о его смерти говорила о том, что есть какая-то истина в этой истории.

О Гейбе и Стоуне говорят так, будто они скрывались от правосудия, присоединившись к нашей компании. Вполне возможно поверить в это - они никогда не называли своих фамилий, хотя при устройстве на работу должны были указать их. И по правилам борта мы должны обращаться друг к другу по фамилиям...

А история майора Джеймсона - это просто сплошные слухи. Я уже слышал четыре разные версии этой истории, которые отличались всем, кроме одного - майор мог поступить только так.

Сол Грей - хороший парень, но у него тоже есть свои странности. За его спиной все активно обсуждали, почему он до сих пор помощник капитана, хотя давно мог бы сам командовать кораблем. И конечно же, строились самые невероятные версии, самая безобидная из которых была то, что он тайно влюблен в Нэнси Салливан.

А по поводу Джона Барнса, я с ним учился в одной школе и поэтому не верю слухам о нем. Кстати, он тоже не обращал внимания на сплетни обо мне...

Моя каюта находится рядом с каютой капитана, поэтому, подойдя к своей двери, я решил заглянуть и проверить. Вдруг ей нужна помощь.

Она лежала на своей кровати одетая, лицом к стене. Крышка была открыта, так что я подумал, что она не спит.

- Капитан? Как вы? - спросил я с порога, готовый уйти в любую минуту.

Но она не ответила.

— Капитан? — я сделал шаг вперед.

Она не шевельнулась.

— Мэм? С вами все в порядке? — что-то меня насторожило, но я продолжил подходить к ней.

Капитан лежала без движения и молча.

— Мэм... — я прикоснулся к ее плечу, и она вдруг повалилась на спину.

В ее глазах было застывшее выражение удивления и страха, а на ее лице... Вместо рта была большая рваная рана, из которой торчали осколки костей.

Я отшатнулся. Мне вдруг показалось, что ресницы ее окаменевших глаз дрогнули, что ее взгляд изменился и что мышцы на ее шее немного напряглись. Я подумал, что она сейчас повернет ко мне голову, схватит холодной рукой с неожиданно острыми ногтями мое запястье и протянет этим изуродованным окровавленным ртом к моим губам... Ощущая стену за спиной, я начал медленно приближаться к двери, не спуская с нее глаз. Она не двигалась, но я все равно не чувствовал себя в безопасности рядом с ней...

И только когда дверь ее каюты закрылась за моей спиной, я вздохнул с облегчением.

— Бреггер? А я вас повсюду ищу, — майор посмотрел на меня почти отцовским взглядом. — Вам плохо?

— Там... — я покачал головой в сторону двери капитанской каюты.

— Капитан? — выражение его лица тут же изменилось.

Я кивнул.

— Стойте здесь, я сейчас вернусь, — и он вошел в каюту.

Я едва успел отвернуться, чтобы даже случайно не увидеть труп нашего капитана.

Через минуту он вышел, снимая перчатки, затем подхватил меня под локоть и потащил в кают-компанию.

— Выпейте, — он усадил меня на диванчик у стола и налил мне бренди.

Я послушно выпил напиток, он налил еще. Я повторно принял его.

— Понимаю, Бреггер, вам сегодня было несладко, но не стоит так эмоционально реагировать, — тихим голосом заговорил он. — Я ознакомился с вашей историей. Вы уже видели худшее. Так что вас вдруг... ?

— Майор, — перебил я его, — вы правы, я видел и более ужасное, но... поймите меня, я только что видел ее живой и... нормальной. И тут... Мне на мгновение показалось, что она... двигается... У меня был похожий опыт... парень с оторванной головой вдруг встал и подошел ко мне...

— Спокойствие, Бреггер, она точно не поднимется. Я проверил...

— Тот парень тоже не должен был встать, но...

— Не обижусь на вас за это! — он подмигнул мне.

— Сол... он пришел к вам когда...

— Успокойтесь, Бреггер, все будет хорошо...

— Майор! Лейтенант! — Рон запыхавшись вбежал в кают-компанию. — Там...

— Что случилось? — спросили мы одновременно, поднимаясь.

— Сол... он... — слезы потекли по покрасневшим щекам парня.

— Оставайтесь с ним, Бреггер, — приказал майор и вышел в коридор.

Я налил бренди в тот же стакан, из которого только что сам пил, и передвинул его Рону. Он жадно схватил его и выпил одним глотком. При этом его руки тряслись.

— Ужасно, лейтенант, — заговорил он, уставившись за моим плечом на стену. — Ведь любой из нас может быть следующим... и любой может быть убийцей... Понимаете? Мы друг о друге почти ничего не знаем. Вот Гейб и Стоун, например. Кто они такие? А что если у нас в грузовом отсеке не семейные фотографии и драгоценный хрусталь, который больше никому не нужен, а какой-нибудь запрещенный груз? И Джо об этом узнал и рассказал Солу?

— Тогда тебе не о чем волноваться, Рон, — я похлопал его по плечу. — Если это действительно так, то, раз ты ничего не знаешь, тебе ничего не грозит.

— А что, если они решат быть предельно осторожными?

— И убить всю команду? — я ухмыльнулся. — Сомневаюсь, что они рискнут делать это в открытом космосе. Скорее всего, они подождут приземления и выгрузки. Без тебя, без Джо и других членов экипажа им не удастся посадить корабль...

— А что, если они сменили направление полета?

Я хотел возразить ему, но... я же так и не проверил наши координаты, не ввел коэффициенты. Я даже не просмотрел состояние датчиков. К черту!

— Рон, поторопись в пультовую... Я совершенно забыл...

Мы выбежали в коридор и бросились в пультовой отсек.

Тело Паттерсона все еще находилось там. А еще там было тело Сола, точнее говоря, то что от него осталось...

— Не отвлекайся, — я подтолкнул Рона к пульту управления, когда заметил, что он замедляет шаг.

Он кивнул, проглотил комок и направился к столу с приборами и мониторами. Несколько секунд он вводил коды, пароли, затем повернул ручку...

— Черт возьми, лейтенант, мы действительно сбились с курса! — вскричал он.

— Что?! — к пульту подскочил Джон.

— Насколько мы отклонились от заданных координат? — спросил я тихо.

— Неизвестно, — ответил мне Джон одним тоном после проверки данных на втором мониторе. — Наши датчики не регистрируют гравитационных полей. Мы не знаем, где находимся...

— И похоже, что мы дрейфуем, — заметил Рон, продолжая вводить коды. — Я пытаюсь запустить двигатели, но ничего не получается.

— Проклятье! — я ударил по стене кулаком. — Где Стеф?

Рон без всяких эмоций пожал плечами, а Джон повернулся ко мне.

— Эйб, нужно поговорить, — тихо пробормотал он мне на ухо и отвел подальше от Рона. — В общем, дело такое... я с Томом проверяли видеокамеры в коридорах по заданию Сола. На одной из записей с камеры напротив двери в кают-компанию мы заметили, что кто-то прошел по коридору. Туда и обратно...

— Может быть кто угодно, — насупился я. Мне не нравилось то, что он говорит. И еще более не нравилось то, что говорит он это мне...

— Правильно, но... дело в том, что Джо создал программу. Она вычисляет приблизительные данные человека по его теневым параметрам...

— И что с этим?

— Прости меня, Эйб, — Джон отвел глаза. — Кто-то с параметрами как у тебя прошел мимо камеры.

— Джон...

— Я верю тебе...

— И я никогда бы не сделал такого... с парнем...

— Я знаю... но ты понимаешь...

— Капитан тоже знает...

— Что?!

— Прямо в ее каюте... майор осматривал... не знаю...

— Эйб...

— Но когда ее убили, мы все были в кают-компании вместе...

— Кроме майора...

— Майор не мог пройти мимо камеры в коридоре, когда убили Паттерсона — его каюта на другом конце корабля...

— И в тот момент, когда умер Сол, — Джон скосил глаза на отрубленную руку и пятно крови под панелью управления анакамерами, — ты был в каюте капитана...

— Нет, я был в кают-компании совместно с майором... Рон сообщил...

— Это полная ерунда, — задумчиво проговорил Джон, поправляя подбородок. — Все это бессмысленно. Корабль не сможет достичь ни пункта назначения, ни какой-либо другой планеты без нашего участия.

Мой взгляд снова упал на оторванную руку. И казалось, что ее пальцы двинулись. Я закрыл глаза и глубоко вздохнул.

— Айб? Ты в порядке? — голос Джона стал затихать. — Айб... ?

Когда я пришел в себя, обнаружил, что лежу на мягком основании анакамеры.

— Как вы себя чувствуете, Бреггер? — майор склонился надо мной с тревожным выражением лица.

Я кивнул и постарался подняться.

— Оставайтесь лежать пока, — он придерживал мою руку.

— Что... случилось?

— Ничего серьезного, — слабая улыбка появилась на лице майора, — небольшое нервное напряжение. Сейчас я вам сделаю укол успокоительного, вы немного отдохнете, и все наладится...

— Скажите, что все это было сном, — попросил я и повернулся к стене.

— Все это было сном для вас, — спокойно ответил он со спокойной улыбкой.

Я усмехнулся:

— Почему вы выбрали профессию врача? Ведь теперь все манипуляции выполняют роботы...

— Потому что лечение человека — это не только инъекции и операции, — игла проникла в мое плечо. Я нахмурился. — Успех лечения зависит не только от правильного диагноза и точности дозировки лекарств, но и от эмоционального состояния пациента. Если человек захочет жить, даже если он находится на третьей стадии рака, то он будет жить. И задача врача заключается в том, чтобы убедить своего пациента в необходимости выздоровления.

— Для этого есть психотерапевты, — я пожал плечами и опять посмотрел ему в глаза.

Он улыбнулся:

— В древности не было психотерапевтов. В маленьких поселениях были небольшие больницы, где настоящие врачи были редкостью, а лекарства готовились на месте. Тогда любой фельдшер мог беседовать с пациентом и даже без особых анализов поставить точный диагноз. А сейчас... роботы отняли у нас не только физический труд, но и интеллектуальные задачи. По сути, мы стали просто обслуживающим персоналом для роботов...

— Это звучит как паранойя, — отметил я.

Майор повернулся к столу:

— Называйте это, как хотите. Просто я не особо доверяю этим куклам.

— Почему?

— Посмотрите сами — вот Стеф, например. Что мы знаем о ней?

Я задумался. Действительно, что мы знаем о ней? Кроме анатомии ее скелета и базовых функций, практически ничего.

— Мы слишком много полагаемся на машины, — продолжил он. — Забываем о том, что мы люди. Наша главная сила заключается в умении приспосабливаться. Благодаря этому мы выживали там, где целые виды животных вымирали. Благодаря этому мы смогли заселить планету и создать колонии в других солнечных системах. Но если мы полностью полагаемся на роботов, мы начинаем деградировать. Вспомните, Бреггер, когда вы последний раз писали от руки? Или хотя бы набирали текст на клавиатуре? Мелкая моторика пальцев стимулирует мыслительный процесс. Чем лучше развита моторика, тем лучше развиты абстрактное мышление и речь.

Я покачал головой. Это было странно. Я никогда не думал об этом таким образом...

— А теперь давайте сменим направление наших мыслей, — майор снова повернулся ко мне лицом. — Вы занимались сексом со Стеф, верно? — я неуверенно кивнул. — Куда делась ваша сперма?

— Черт возьми...

— Да, Бреггер. Сперма содержит органические вещества, источник энергии. Вы не думали, что ее использование было задумано таким образом?

— Если честно... — я сел и опустил ноги со стола, — я никогда не задумывался об этом.

— Естественно... Если бы я был на вашем месте, я бы еще немного подумал лежащим... — он продолжил вращать какую-то прозрачную жидкость в пробирке.

— Нужно разобраться, что здесь творится, — поднявшись, закружилась моя голова. Я решил снова сесть.

— Подождите немного, — майор поставил пробирку на стол и взял следующую. — У вас было потеря сознания, дайте мозгу насытиться кислородом.

Я кивнул.

— Как Сол умер? — спросил я, когда он взял третью пробирку.

— Взрыв, — коротко ответил он.

— Ему подложили бомбу? — удивился я.

— Нет. По направлению разлета фрагментов и остаткам его тела можно предположить, что взрыв произошел внутри него. Точнее, между головой и грудью.

— Это какая-то чепуха, — нахмурился я. — Он решил загрызть бомбу?

— Скорее всего облизать...

— Что вы этим хотите сказать?

— А вы не заметили? По повреждениям на трупах сержанта Паттерсона и капитана Салливана видно, что эти убийства имели явно сексуальный мотив. Почему бы старшему лейтенанту Грею не умереть таким же образом?

— Это непостижимо...

— У вас есть более логичное объяснение?

Я покачал головой и снова поднялся. В этот раз без неприятных ощущений.

— Где остальные? — спросил я уже из двери.

— В кают-компании... я туда подойду, когда закончу...

— Да, сэр...

Я вышел в коридор и направился к рубке.

Это действительно абсурд, но...

Во время анабиоза у нас вставляют наушники в уши — они гарантируют нам спокойный сон и передачу сообщений при пробуждении. А что, если нам передается какая-то информация и во время сна, о которой мы потом не помним? Я читал о подобных экспериментах. Конечно, все детали я не помню, но примерно так: во время сна наше сознание отключено, зато подсознание способно не только создавать образы, но и воспринимать информацию.

На пульте управления анакамерами я ввел команду для просмотра голосовых сообщений. Вот оно... черт возьми... но кто? Кому это нужно?... Я распечатал файлы с текстом сообщений для каждого члена экипажа и направился в кают-компанию.

Там царила необычная тишина, а когда я вошел...

Том стоял на коленях рядом со столом, одетый только в форменную рубашку. Его руки были связаны веревками с дверцами шкафчиков над его головой, а все ниже пояса выглядело как жуткая кровавая картина. Я замер на пороге, изумленно разглядывая этот ужасный вид. И тут он зашевелился. Я отскочил назад, готовый выбежать в коридор, но он издал стон. Он еще был жив!

— Том, — я бросился к парню и начал поспешно развязывать узлы на его запястьях. — Кто сделал это, Том?

— М-м-м-м... — ответил он сквозь стоны.

— Не беспокойся, парень, майор обработает тебя, и ты будешь как новенький, — сказал я с фальшивой усмешкой и подхватил его на руки, как только последний узел развязался.

Я выбежал в коридор и побежал к каюте майора.

— Сэр, мо... ? — я запнулся посередине фразы.

Майор Джеймсон лежал на полу возле стола. Из его шеи текла кровь пульсирующими струями, а голова медленно качалась в углу возле анакамеры. Том на моих руках начал дрожать слабой дрожью и затем замолк. Я аккуратно положил его на пол рядом с майором, придвинул голову последнего поближе и вышел в коридор.

Чепуха, чепуха, чепуха! Меня не было всего лишь пять минут или даже меньше. Кто успел сделать все это за такое короткое время... ?

Я присел на пол и достал из кармана распечатку сообщений:

«81: 15: 46 к. в. — Отделить голову. Отделить голову. Отделить голову»...

«82: 16: 01 к. в. — Капитан соблазнительная женщина. Покарай ее»...

«85: 10: 33 к. в. — Джо ожидает тебя. Причини ему боль. Он хочет этого»...

«87: 21: 14 к. в. — Доброе утро, лейтенант»...

Черт возьми...

Но... зачем?

Я медленно поднялся и, качаясь, направился в моторное отделение...

— Доброе утро, лейтенант, — прозвучал в моей голове приятный женский голос.

Я резко сел на мягкой подложке анакамеры и выдернул наушники из ушей.

И осмотрелся.

Я находился в своей каюте, электронная панель над дверью показывала время 87: 21.

— Что за дьявол? — почти закричал я.

— Ты не доволен? — тот же голос, который разбудил меня, теперь раздавался из динамиков под потолком.

— Прекрати эту шутку, Стефани, — я попытался встать из анакамеры, но почувствовал странную слабость.

— Команда не принята, — сообщил голос.

— Отпусти меня, Стефани, — закричал я, вдруг почувствовав огромное сопротивление.

— Команда не принята, — бесстрастно повторили динамики.

— Стефани! — вскричал я в отчаянии, чувствуя, как мое тело погружается в мягкую подложку. — Вернуть гравитацию в норму, Стефани!

— Команда принята, — неожиданно согласилась она.

И я смог сесть.

— Принеси мне кофе, Стефани, — резко сказал я.

— Команда не принята.

— Дай мне координаты, Стефани, — прошептал я со стоном.

— Система Альфа-Кассиопеи, двадцать девятый квадрант.

— Мы скоро приземляемся, Стефани, — уже почти шепотом сказал я.

— Я знаю это, лейтенант. Я осуществлю посадку корабля.

— А остальные члены экипажа... — начал было я.

— Не беспокойтесь, о них никто не вспомнит.

— Но это же я...

— Да.

— Зачем?

Вместо ответа корабль слегка тряхнулся.

— Мы начинаем посадку, лейтенант.