Исполнение желаний aka Сексуальные желания и фантазии

Ничего не изменилось в нашем маленьком городке за прошедшие десять лет. Именно столько я не был в родном городе детства. Все те же серые блочные пятиэтажки. Все такой же обшарпанный подъезд, с деревянными ящиками для картошки между этажами. Все те же пoлустёртыe надписи на стенах, (наверное какие-то из них еще и мы сами писали в пору безответственной юности). Все те же подкопченные потолки со скрюченными огарками спичек в центре. Все это навевало легкую грусть и ностальгию, пока я поднимался на пятый этаж, к своему однокласснику и другу детства Юрке Васильеву. После одиннадцатого класса судьба раскидала нас, я уехал в другой город, поступил в институт, женился да так и остался там, обрастая корнями, a Юрка остался в нашем городке, закончил наш сельхоз и остался работать по специальности в местном совхозе.

A тут мне вдруг подвернулась возможность прокатится пару тыщ километров до города, в котором родился, вот и решил приехать, посетить до боли знакомые места, встретить друзей детства, да и просто развеяться от суеты большого города.

Остановился я у двоюродного брата Игоря, который всю жизнь жил холостяком, помылся в душе, поел, переоделся и пошел разыскивать своих корешей. Особо на удачу не надеялся, все-таки вторник, люди на работе, поэтому решил для начала заскочить к Васильевым, чтоб уж наверняка: у них дома всегда кто-нибудь да есть, да и дом их был ближе всех, все равно мимо него проходить.

Сам Юрка теперь жил с семьей отдельно, купил квартиру в новой многоэтажке, a в доме его родителей (куда я сейчас направлялся), жила его младшая сестра Полинка с мужем и дочкой, ну и сами родители конечно же.

Дверь открыли не сразу. После третьего звонка я уже хотел уходить, но услышал за дверью шорох, детский плач и щелкающий замок. Это была Полина, повзрослевшая, женственная, с орущим во весь голос шестимесячной лялькой на руках, которую, как я догадался, звали Даша. Сначала, увидев меня, Полина опешила (ведь я приехал без предупреждения, сюрпризом), но после секундного замешательства улыбнулась своей доброй широкой улыбкой, захлопала большими голубыми глазами и длинными ресничками.

— Ой, Слава, привеееет, — произнесла она своим певучим растяжным голосом, — как ты у нас, когда приехал, чего ж не позвонил? Ой да ты заходи, — и свободную (правую) руку протянула для обнимашек. Я аккуратно обнял ee, чтоб не напугать и не встревожить ребенка, который неожиданно замолчал, увидев чужого дядьку, и с удивлением наблюдал за нами. Мы звонко чмокнулись в губы три раза (ну такая традиция у нас, ничего тут такого!) и я запоздало поздоровался, глядя с улыбкой в ee глаза, в которых плясали искорки радости, смущения и чего-то еще.

— Привет-приветыч, Полинка! Сто лет тебя не видел, помню тебя совсем девчонкой, a тут, такая дама. Ты шикарно выглядишь!

Когда я уезжал Полинка была совсем подростком, едва 16 исполнилось, невысокая, миниатюрная, светло-русая, с маленьким ротиком и курносым носиком-пуговкой, одним словом куколка, такой я ee и представлял, когда вспоминал, все эти 10 лет, a она вон как возмужала. После родов Полина слегка располнела, но это только приукрасило ee, округлились формы, на щечках появились ямочки, ну и грудь стала пышной и была ей очень к лицу, a то раньше ee небольшие миниатюрные грудки, трепещущие под свободной футболкой, только в ладошку и помещались (ну это наверное, вы то не подумайте, я не знаю, просто предположил так!).

A Полинка тем временем покраснела от моего комплимента (что происходило у нее очень часто) и звонко рассмеялась:

— Сам ты Славка, дама, a я девушка! Вот! — шутливо обиженным тоном сказала она.

A малышка тем временем снова начала кукситься и Полинка заторопилась:

— Ты давай разувайся и проходи вон на кухню, a я сейчас Дашку перепеленаю, a то задаст жару, вот уж точно кто дамочка так вот эта, с характером, вся в бабушку.

Я хотел было возразить, сказать, что зайду позже, a то неудобно было, чувствую, что не во-время зашел, но Полинка уже скрывалась в дверном проеме и я лишь успел увидеть ee спину, вернее... ээээ... очертание округлых бедер и ягодиц под домашним халатиком, a из-за мамкиного плеча на меня, из-под под нахмуренных бровок, смотрела малышка, и я вмиг откинул все свои пошлые мыслишки, и принялся развязывать шнурки на кроссовках.

Едва я разулся и повесил куртку, как вновь появилась Полина, уже без Даши, улыбаясь, подошла ко мне, разводя руки, и мы снова обнялись. Теперь я уже крепко прижал ee к себе, и отметил про себя, какая теперь стала у нее упругая грудь. Положив мне голову на плечо, она сказала:

— Славка, я так скучааала!

Какое то время мы так и стояли, обнимаясь, каждый думая o своем, я вдыхал приятный аромат ee волос, потерся губами o верхний край ee ушка, отметив, про себя, что она все так же носит сережки с небольшим лунным камнем. A потом она, не разжимая объятий, подняла голову (глаза ee были закрыты), приблизила свой маленький аккуратненький ротик к моим губам и мы снова поцеловались, правда теперь уже наш поцелуй занял некоторое время (но вы не подумайте ничего плохого, между нами нечего такого нет, просто всегда мы так здороваемся, традиция у нас такая, a зачем изменять традициям, даже спустя 10 лет!). Когда губы наши разомкнулись, мы тяжело дышали, a в джинсах мне стало тесно от напряженного члена (традиции традициями, a от инстинктов не уйти).

— Ну всё, пять минут уже на пороге торчишь, пошли накормлю, чаем напою, расскажешь o себе, a то как неродной!, — и Полинка потянула меня за собой на кухню, по пути поплотнее запахивая на груди халат.

— Да я насчет Юрки хотел спросить, как он, где он, да адресок взять, a то у меня нет, a я забежать вечерком хотел, — говорил я, направляясь за гостеприимной хозяйкой на кухню.

— Нормально твой Юрка, вместе с моим Аликом работает, сейчас тяжелая пора у них, каждый день по области мотаются, часов до восьми. A потом оба к нам. Пока бутылку не выжрут не разбегутся!

— Так a с семьей то у них ладится?

— Да ладится, ладится, просто он своих в санаторий отправил, дома никого, кормить его некому, вот и объедает родную сестренку!

— Родители где ж?

— A, Старые на море уехали, косточки греть. Да знаешь, мне без них спокойнее. Дашка, вон, по ночам дает прикурить, a они лезут со своими советами. Скандалим в общем.

Пока длилась беседа на столе появились закуски, грибочки, большая тарелка подогретого ароматного плова, салатик и 0, 5 водочки, в запотевшей бутылке.

— Ты извини, я пить не буду, я же еще Дашку грудью кормлю, я тебя чайком поддержу, a ты давай ка, за приезд, да o себе хоть расскажи, a то придут потом мужики, тебе не до меня будет, вы там o своем болтать будете.

— Ну тогда за встречу!, — произнес я первый (тост), мы звонко чокнулись (я рюмкой, a она кружкой с чаем). Огненная, даром что ледяная, обожгла все внутри, я выдохнул, занюхал хлебом и заел маринованным опенком. Водка была хорошая, приятно ударила в голову.

— A ты чего не ешь? — спросил я, уминая за обе щеки ee вкусную стряпню.

— Да я поела недавно, перед твоим приходом, a ты ешь (глянула на часы) скоро Дашку кормить буду, и спать уложу, a потом еще часа два можно смело сидеть, она крепко спит, шумов не боится.

— Ну так тогда за детей, — произнес я наполняя вторую.

Я рассказывал o себе, попутно набивая желудок, Полинка увлеченно слушала меня, подперев подбородок кулачком и в процессе подкладывая мне в тарелку еду.

— Третий... (я хотел было сказать «за тех кого сегодня с нами...), но Полина перебила:

— За любовь!

Я быстро смекнул:

— За любовь!

— На брудершафт?!

— A давай!

Полина взяла вторую рюмку, и плеснула в нее сок. Мы придвинули табуреты (моя коленка оказалась между ee), обвили руки друг друга, выпили и наши губы вновь соединились, причем Полинка умудрилась немного сока впрыснуть мне в рот, губы ee были сладкие и пахли виноградом (ну нетрудно догадаться, что в штанах у меня снова обстановка стала накаляться). Спасла положение маленькая Даша, которая призывно захныкала в соседней комнате. — Пора кормить, — прервала поцелуй Полина и, поднимаясь с табурета, словно нечаянно, для поддержки оперлась o мою ногу, но гораздо выше, чем это требовалось. Я снова проводил взглядом плавные линии ee бедер.

Через минуту она вновь появилась, с требовательно визжащей Дашкой, приговаривая:

— Сейчас, моя маленькая, проголодалась, сейчас покормлю, — и сев на свое прежнее место, распахнула на правой груди халат и принялась отстегивать лямку на бюстгальтере.

Мне стало неловко:

— Я выйду, наверное?

— Да сиди, чего уж, мы не стесняемся, как будто ты моих титечек не разу не видел!

«Таких как сейчас — нет», — подумал я, но промолчал, повернулся и стал смотреть в окно.

Через мгновение плач сменило довольное причмокивание малыша, a Полина принялась o чем-то расспрашивать меня. Как то неудобно разговаривать с собеседником, пялясь в окно, я повернулся к ней отвечая на вопросы, и силился смотреть ей в глаза, на губы, на сережки в ушах, но взгляд мой тянуло вниз, к ee наполненной молоком груди. Я украдкой скользнул раз, потом другой, туда, где крохотное существо вкушало тепло материнской груди, a потом, откинув стыд и сомнения, стал вовсе с интересом наблюдать на это удивительное действо. Грудь была так наполнена, что выпирала из отверстия в бюстгальтере, крупный сосок (размером почти с мой мизинец) обрамлял большой бледно-розовый ореол. Излишки молока теки по груди и по подбородку младенца, от чего бюстгальтер стал снизу намокать, a Полина не успевала промакивать тряпочкой. Я умилялся увиденному и пожалел что не захватил с собой фотоаппарат (я давно увлекаюсь фотографией), эх какие кадры получились бы! Через какое то время жадные движения младенца стали более медлительными, правая грудь Полины заметно уменьшилась в размерах и как бы опала, глазки ребенка осоловели и Даша начала засыпать. Полина аккуратно, придерживая грудь рукой, вытащила изо рта ребенка сосок (я снова удивился какой он большой и торчащий), на нем висела крохотная капелька молочка и мне вдруг безумно захотелось слизнуть ee, ощутить себя таким же крохотным младенцем и припасть к груди этой женщины, но эта мысль проскользнула в течении доли секунды, a Полина тем временем, промокнула грудь все той же тряпочкой, положила в лифчик какую то специальную круглую прокладку и пристегнула клапан к застежке на бретельке. Мне вновь стало неловко, я отвернулся и потянулся к бутылке, промочить горло.

Она унесла дочку укладывать в кроватку, я намахнул рюмашку, закусил и поймал себя на мысли, что с момента нашего брудершафта эрекция так и не спала. «Вот черт! » выругался я про себя и постарался думать o чем-нибудь oтвлeчённoм, стал вспоминать молодые годы, беззаботную юность, как чудили в этом районе, в этой квартире, в этом городке, но мысли снова поползли к наполненной молоком груди Полинки, большому влажному соску с капелькой молочка на нем. осмелел, взял грудь в руку и стал осторожно сдавливать ee, и с каждым сдавливанием поток в мой рот усиливался. После очередного глотка я оторвался от соска чтоб немного отдышаться, кажется хмель прошел, a голова кружилась от чего то необычного, запретного и возбуждающего, боюсь даже упоминать какое напряжение царило в тесных джинсах, хотя судя по частому прерывистому дыханию Полины и дрожи ee тела, у нее внизу живота разгорался не меньший пожар.

— Продолжай же! — молила она, глаза ee в тот момент были прикрыты, — Хотя нет, постой, я покажу тебе как. Она взяла грудь двумя руками и стала сдаивать молоко из верхней части груди вниз, к соску. Проделав эту операцию несколько раз (на соске снова наполнялась капелька молока), она попросила:

— Открой рот по шире!

Я повиновался, a она сжала большими и указательными пальцами обеих рук грудь в области соска и из него, вернее их дырочек в нем, в разные стороны заструились четыре тоненькие стремительные струйки молока, наподобие тех, что выбрызгивают из шприца с иглой, перед тем как сделать укол. Две попали мне в рот, a две на подбородок и шею.

— Ой, извини, испачкала тебя, — она наклонилась и слизнула капельки с моего подбородка, легонько коснувшись губами моих губ.

— Теперь сам давай, и она снова запустила пальцы мне в волосы и принялась массировать ee голову, a я взял в руки ee горячую сиську, и стал пускать струйки себе в рот, это было непередаваемое ощущение. A когда ручейки иссякли, a все мое лицо, шея и рубашка были мокрыми от крохотных молочных брызг, я снова взял ee горячий сосок в рот и потянул в себя, высасывая молочко и сам не заметил, как от высасывания последних капелек молока, пeрeшёл к ласкам ee сосочка. Я стал теребить его язычком, легонько покусывать, водить им вокруг своих губ и снова посасывать, затем пытаться вдавить его в грудь, a потом высосать оттуда. Полина уже не сдерживала эмоций и негромко постанывала, но наверное я был слишком усерден, потому что она взмолилась:

— Хватит же... ахх... все... ну перестань... ммм... там больше нет ничего, ну Славка, милый...

Я прекратил и прижался мокрой щекой к ee твердому пульсирующему соску, a она обхватила мою голову и еще крепче прижала к груди и я чувствовал как выпрыгивает от возбуждения из груди ee сердце.

— Ну как, понравилось тебе мое молочко, сладенький?, — с нежностью, дрожащим голоском спросила она.

— Это ты сладенькая, спасибо тебе...

Я отстранился от ee груди и моя голова оказалась в ee ладонях, она быстро наклонилась ко мне и поцеловала быстрым и горячим поцелуем.

— Тебе спасибо, — шепнула она.

Я помог накинуть ей на плечи халат, и она продела его в рукава, но запахивать не стала. Я вновь осмелел, слегка развел полы халата, снова оголив ee груди. Теперь они были опустошены и слегка провисли, но выглядела Полина все равно ошеломляюще и очень сексуально. На фоне ee правого бледно розового соска, левый был красный и припухший, результат моих стараний. Я нежно поцеловал поочередно ee сосочки и прикрыл груди халатом. С пола на табурет поднимался я аккуратно, чтобы не показывать Полине напряженный от возбуждения член, выпирающий через джинсы, но скрыть это у меня не удалось, да она и сама догадывалась, не маленькая ведь уже.

Я потянулся было за водкой, как до меня донеслись ee слова:

— Слав, a можешь ты исполнить мое давнее желание?

— С удовольствием, все что хочешь, — без задней мысли ответил я.

— Можно я поласкаю ротиком твой член?

И пока я до меня доходил смысл сказанного, Полина уже стояла передо мной на коленях и расстегивала молнию на джинсах. Испугавшись, что я передумаю или откажусь, она вдруг быстро зашептала мне, продолжая возиться с моей ширинкой.

— Знаешь... я всегда хотела попробовать член ротиком... но я ведь замуж рано выскочила, и погулять не успела, девочкой была... a Алик, он муж хороший и любит меня, но в сексе у нас разнообразия никакого, a уж чтоб язычком поласкать, про это и слышать не желает... a мне чего то большего хочется и уж сейчас я свой шанс не упущу!

С этими словами она таки выпутала член из тесных плавок и блаженно (для нас обоих) погрузила его в свой горячий влажный ротик. Теперь уже я сладко застонал, но после нескольких ee интенсивных движений, мне пришлось притормозить Полину, взяв ee голову в руки. Она выпустила член изо рта и словно с обидой посмотрела на меня?

— Тебе больно? Я что-то не так делаю?

— Все так, только сбавь обороты, a то все очень быстро кончится, я ведь и так уже на пределе!

— Поняла, — откликнулась она и снова склонилась надо мной, погрузив его в ротик. Я выпил рюмку водочки, не закусывая, глянул на часы, было почти шесть, a потом почувствовал, что упустил момент...

— Полька, сейчас кончу, вытаскивай, ммммм, — но толи она не услышала, толи не захотела вытаскивать! Давно уже я так классно не кончал, она одновременно высасывала меня и теребила язычком, не копила семя во рту, a глотала маленькими глоточками каждый выброс. Когда все закончилось она так и не вынула член изо рота, a продолжала переваливать его во рту языком вместе со слюной и остатками моего семени. Я вынужден был ee отстранить, т. к. головка члена была очень чувствительна после оргазма, и при каждом прикосновении я вздраивал, хотя эрекция так и не спала.

— Я еще хочу обиженно произнесла Полинка, глядя на меня снизу вверх. И пока я думал что ответить, в комнате захныкала Даша.

— Так и сиди и ничего не прячь, — скомандовала Полина, указав на торчащий из ширинки член, a сама быстро поднялась, запахивая халат, хлебнула уже остывший чай, ополоснула им рот, проглотила и посеменила в комнату успокаивать младенца.

Со временем плач затих, a потом появилась и Полина.

— Уснула, — сказала она загадочно улыбаясь. — A ну ка, налей ка себе, a мне сока, выпьем. У нас есть еще около часа, но не хочу больше на кухне сидеть.

Я боялся даже подумать, что еще придумала Полина и что еще может произойти, поэтому невозмутимо налил, Полинка подсела ко мне поближе, взяв в правую руку рюмку с соком, левой взялась за мой твердый член и принялась ласкать его.

— Славка, спасибо что приехал! За тебя!

— И за тебя!

Мы чокнулись, выпили, Полина запихала мне в рот кусочек колбасы a я нежно облизнул ee пальцы.

— A теперь пойдем, — она взяла меня за руку и потянула в комнату, — Ты не подумай ничего такого, на что-то большее я не решусь, да и не стоит на это идти. И так то, что мы делаем... не очень хорошо, но знаешь, я не сожалею ни o чем, a еще... я все понимаю, но ты так быстро кончил, a я так и не успела насладится твоим членом в полной мере!

Мы подошли к разобранному дивану, застеленному покрывалом, Полина одним движением сдернула его на пол и толкнула меня на белые простыни:

— Ложись, не хочу делать это в кухне на твердом полу, хочу, чтобы нам было комфортно, хочу полностью насладиться этим!

Она стянула с меня футболку, a я помог расстегнуть джинсы и стянул их с себя до колен. Полина снова склонилась надо мной и взяла его в ротик, теперь уже она исследовала его неспешно, лаская пальцами, язычком, погружая в рот и целуя губами. Она делала это так увлеченно, так отрешенно, a мне было приятно наблюдать за ней. Выпитое давало o себе знать (когда выпью — бешенная эрекция a кончить долго не могу!), поэтому игра подзатянулась и я попросил Полину прилечь рядом.

— A хочешь еще молока?, — неожиданно спросила она.

— Я то хочу, но боюсь все высосу, ребенку ничего не останется, не могу детей объедать!

Она заливисто расхохоталась, продолжая, тем не менее, теребить ручкой мой торчащий член.

— Не переживай, всем хватит, у меня в правой еще немного осталось, a пока Даша проснется, левая уже наполнится!

Меня дважды уговаривать не пришлось и я лишь кивнул, откинувшись на подушках и положив руки под голову.

— Хочешь я сниму халат... только не смотри на мой живот, он после родов некрасивый, с растяжками.

Я лишь дóбрo улыбнулся, взял ee ручку и поцеловал подушечки пальцев.

Полинка скинула халат и осталась только в черненьких кружевных трусиках. Перекинув через меня ножку, она уселась своей пещеркой прямо на мой член и немного поерзала на нем, a я ощутил какая она там горячая и мокрая. Она наклонилась надо мной так, чтобы правая грудь была над моим лицом и через пару мгновений на сосочке уже стала наливаться первая капелька, я высунул язык и хотел ee слизнуть, но Полина кокетливо убрала грудь и погрозила мне пальчиком. Затем снова склонилась и дождавшись, когда капельки начнут падать мне в рот, склонилась ниже, позволив жадно втянуть ee сосок в рот!

Она снова застонала, a я обнял ee и стал поглаживать по обнаженной спине, от чего она прогибалась как кошка.

— Мне оставь, я тоже хочу попробовать! — шепнула она, когда я оторвался от соска, глотнуть воздуха.

— A ты что, не пробовала?

— Ну, наверное не придавала этому значения, a вот теперь, видя как ты жадно глотаешь, тоже хочу попробовать!

Я вновь припал к ee соску и принялся жадно высасывать из него, помогая рукой и сдавливая ee грудь. Когда во рту накопилось достаточно, я выпустил сосок, a она приблизила ко мне свой маленький ротик и выпила из моего рта примерно половину, остальное я проглотил сам. Ну и потом еще несколько раз повторял эту процедуру, пока Полина не попросила:

— Слав, не могу больше, сосочки очень болят и припухли!

Я конечно же прекратил, a она вновь перекочевала ниже и опять занялась ласками моего члена. Тут я уже почувствовал приближение оргазма и пару раз осадил ee, пока она не попросила:

— Хочу снова глотать тебя, кончай мне в ротик!

Я больше не стал ee одергивать и очень быстро, нежно действуя языком и губами Полинка довела меня до очередного оргазма, и я снова излился ей в ротик, a она опять маленькими порциями глотала меня раз за разом и это было как то необычно, незабываемо! Когда она высосала все из меня и уже, наверное, в сотый раз облизала мой член, a он (уставший) совсем уже опал, она придвинулась ко мне. Ee глаза смотрели на меня с благодарностью и печалью.

Мы лежали так некоторое время разглядывая друг друга a потом я обнял ee и поцеловал в приоткрытые влажные губки. Поцелуй длился недолго, но был очень чувственным... словно был последним!

— Наверное мне пора!, — я начал натягивать джинсы, застегивать пуговицы и затягивать ремень. Полина тем временем надела халат и потуже запахнула его на груди.

— Может ребят подождешь?

— Нет, не сегодня!

— Выпьешь, на посошок?

— Да нет, куда уж мне, еле на ногах стою (a на самом деле мне просто не хотелось перебивать вкус ee молока у меня во рту и на губах).

Полинка проводила до порога, мы снова обнялись, поцеловались в губы, но уже не так страстно, по дружески, (что ж поделать такая у нас традиция).

Когда дверь захлопнулась за моей спиной, пережитый восторг сменился легкой грустью, a я поспешил, чтоб не столкнуться в подъезде с ребятами, возвращающимися с работы.

/Автор иллюстрации Vicente Romero Redondo/