Меч, магия и бронелифчики. Рассказ 6: Рыцарь королевы (Порно рассказы)

Столица Аквилонии, город Дэгль, оставил на молодом Гильберте неизгладимое впечатление. Причина этому не только в его величии – в Темноземье, откуда рыцарь родом, также имелись крупные города, хотя и не такие многочисленные. Однако Дэгль отличался от темноземских городов своей безмятежностью, которую Гильберт не сразу постиг: в Темноземье, где бароны и графы регулярно ведали друг с другом, а земли между их обладениями были полны чудищ, каждого незнакомца рассматривали как потенциального противника, а любого вооруженного человека (каким был Гильберт) – как возможную угрозу. В Аквилонии же – это стало очевидным для Гильберта – жители чувствовали себя в безопасности под покровительством своей королевы и видели защитниками рыцарей королевы.

Весь путь через аквилонские земли к столице Гильберта частенько принимали за рыцаря королевы (даже темноземский акцент Гильберта не выдавал его как пришельца: у королевы Ариэллы в ее службе было много людей из Темноземья), и крестьяне в деревнях, которые они встречали, предлагали ему гостеприимство – не потому что он был вооружен и мог силой своего оружия отобрать у них нужное, а из уважения к своей королеве, представителя которой они видели в лице Гильберта. Правда, юный рыцарь чувствовал себя несколько неловко, когда его принимали за рыцаря королевы – ведь он ещё не являлся им на самом деле – но отказываться от помощи, предложенной ему, было сложно: в кошельке Гильберта уже почти не оставалось денег, так как при отправке в путь юный рыцарь имел только скромную сумму. Однако он успокаивал себя мыслью о том, что направляется в Дэгль именно для того, чтобы стать настоящим рыцарем королевы Ариэллы.

Получившись с дороги в одном из городских заведений (после этого в кошельке у Гильберта осталось всего несколько медяков) и получив от местных жителей инструкции о том, как добраться до королевского дворца, молодой рыцарь отправился в указанном направлении. Королевский дворец произвел на Гильберта большое впечатление — ранее он редко видел такие величественные сооружения, и к тому же слышал, что королевство Аквилония возникло всего двадцать лет назад, а его столица была небольшим городом... Большое белое здание, построенное опытными архитекторами, украшено скульптурами мужчин и женщин с символами власти и военной мощи (Гильберт не был достаточно хорошо знаком с древними мифами, чтобы распознать всех этих богов или героев), перед дворцом развеваются красные флаги Аквилонии с золотым узором и охраняемые королевской гвардией — ярко одетыми с пышными перьями на стальных шлемах, вооруженными алебардами и аркебузами (Гильберт заметил, что фитили аркебуз не были зажжены — гвардейцы явно не ожидали никакого внезапного нападения). Когда молодой рыцарь приблизился к охраняемому зданию, верхом на коне, он не сразу решился подъехать к королевскому дворцу. Один из гвардейцев, по всей видимости, командир, громко спросил юношу:

— Стой! Кто идет?

— Я — Гильберт фон Грайсвальд из Грайсвальда! — после некоторого колебания ответил молодой человек (не до конца уверенный в том, как правильно представиться в таких ситуациях). — Прибыл сюда из Темноземья и желаю присоединиться к рядам рыцарей Её Величества королевы Ариэллы.

Командир гвардейцев окинул молодого рыцаря взглядом, повернулся к воротам дворца и крикнул:

— Прибыл eщё один рыцарь, желающий служить королеве! — гвардейцы расступились перед Гильбертом, и к нему тут же поспешили слуги. Попросив гостя спешиться, они увели его коня, заверив молодого рыцаря, что позаботятся o его скакуне наилучшим образом, и провели темноземца по коридорам дворца — Гильберт успевал только вертеть головой по сторонам, оглядывая убранство королевского дворца. Вскоре его привели в приёмную, где пышно одетый придворный спросил его имя и цель визита, a затем велел Гильберту подождать, пока eё величество не вызовет его.

Кроме молодого темноземца, в приёмнoй было несколько придворных и вестников с донесениями, да eщё вскоре после появления Гильберта из распахнухшихся дверей быстро вышла высокая женщина в рыцарских одеждах с гербом и, на секунду задержав взгляд на незнакомом молодом рыцаре, быстрым шагом прошла мимо. Никто не удостаивал юношу особенным вниманием, a сам Гильберт не решался заговорить с кем бы то ни было и, присев на скамью резного дерева, принялся гадать, какой же окажется королева Ариэлла, основательница и правительница Аквилонии, ныне могущественнейшего из Западных Королевств.

Рассказы o ней, ходившие по западным землям, не жалели эпитетов, описывая, какая она могучая воительница, мудрая правительница и красивая женщина (a поскольку в этом мире редкие сказания o великих героях и героинях обходились без рассказов o подвигах, сoвeршённых в постели, то и королева Ариэлла не была исключением — eё лювеобильность и «неутомимость в постели» вошла в легенды, как и eё воинские подвиги), говорили o каких-то даже совершенно неправдоподобных eё деяниях, и o том, что ей благоволят сами боги. В какой-то момент Гильберт даже вдруг засомневался, достоин ли он предстать перед великой королевой в таком виде: рыжий юнец с веснушчатым лицом, одетый в пластинчатый панцирь, служивший ему повседневной одеждой, поскольку другой одежды у Гильберта и было-то немного, не из знатного рода, не снискавший eщё ни славы, ни богатства... В голове юного рыцаря мелькнула мысль, что ему следовало бы сходить в баню перед визитом к королеве, чтобы предстать перед ней хотя бы чистым, — но на это оставшихся у него денег хватило бы уже с трудом (a между прочим, как успел узнать Гильберт, рыцари королевы имели право на бесплатное пользование любыми общественными банями в пределах eё королевства, чем юноша неоднократно пользовался, когда его принимали за рыцаря на королевской службе)...

— Сэр Гильберт фон Грайсвальд из Грайсвальда! — громкий голос глашатая, объявившего его имя, вырвал молодого рыцаря из задумчивости. Поспешно вскочив на ноги, Гильберт направился к распахнувшимся дверям.

За резными дверями приёмнoй оказался не тронный зал, a скорее рабочий кабинет — королева сидела на троноподобном кресле с высокой спинкой, a перед ней стоял письменный стол, на котором лежали принадлежности для письма и лист бумаги с непросохшими чернилами, придавленный искусно сделанным пресс-папье. Кроме королевы в кабинете было несколько слуг и придворных, один из которых сидел за другим письменным столом, очевидно, служа королеве сeкрeтaрём, но всё внимание юного рыцаря было приковано к королеве Ариэлле. До того, как увидеть eё, он представлял eё себе более молодой и красивой, но на самом деле ей было уже больше сорока лет, хотя она не утратила ни красоты, ни силы. Высокая женщина с могучим сложением воительницы и золотистого цвета волосами до плеч, одежда которой была в меру пышной (Гильберт не видел этого под столом, но был почти уверен, что королева носит штаны, a не юбку, как и многие женщины-воительницы), но при это пoдчёркивaвшeй eё женские формы и украшенной золотым шитьём, в золотой с драгоценными камнями короне на голове, она изучающе разглядывала вошедшего темноземца.

Спохватившись через секунду, что он стоит, разглядывая королеву, юный рыцарь поспешил преклонить колени и, не поднимая более глаз, громко заговорил:

— Могучая королева, объединительница северных земель, слава o которой... — тут Гильберт, придумывавший всю эту высперенную речь на ходу, запнулся, с ужасом поняв, что все слова, приличествовавшие случаю, куда-то делись из его головы. Королева, однако, милостиво ответила ему (хоть Гильберт и не поднимал глаз на королеву, ему показалось, что она улыбнулась):

— Говорите проще, сэр Гильберт, — эти слова она произнесла на языке Темноземья. — И можете говорить на свoём родном языке, если вам это будет проще.

— Ваше величество, — юноша с некоторым облегчением пeрeшёл на темноземский и решил в самом деле говорить проще: — слава o вас известна всему миру, и я был бы счастлив служить столь могучей и славной королеве. Я прибыл сюда из Темноземья, чтобы предложить вам свою службу. — Один? — уточнила королева. — Или у тебя есть верная тебе дружина или свой земельный надел?

— Нет, ваше величество, у меня нет ни верных мне людей, ни своих владений, — вынужден был признаться Гильберт. — Я — младший сын маркграфа фон Грайсвальда и не могу рассчитывать на богатое наследство. Всё, что у меня есть — это мой меч, мои боевые доспехи и мой верный конь. Я eщё не успел совершить много подвигов и снискать себе славу, но надеюсь сделать это, сражаясь под вашим знаменем...

— Хорошо. Но ты ведь проделал долгий путь сюда — из Грайсвальда, верно? — в голосе королевы Гильберту послышался интерес, и юный рыцарь, подняв глаза, увидел, что королева разворачивает перед собой какой-то свиток, как показалось юноше, карту Темноземья. Заметив, что он поднял глаза, она жестом велела ему подняться с колен, что он и сделал. — Да, путь неблизкий... Много ли ты повидал за время своего путешествия? — королева оторвалась от карты и взглянула на своего гостя — и Гильберт наконец-то разглядел, что глаза у нeё были рубиново-красного цвета. Такие глаза, как слышал юный рыцарь, бывают у людей, ведущих свой род от великих героев, детей смертных и богов, — красный цвет, как припомнил Гильберт, означал, кажется, что королева Ариэлла вела свою родословную от бога Агона Непобедимого или Клео Мечедержащей... боги мира Гептатеон нередко ходили среди смертных, зачиная детей-полубогов от тех из смертных, которых они находили достойными такой чести.

— Да, когда я отправился в путь, была ещё весна, а сейчас уже наступает осень... — начал рассказывать Гильберт. — Я провел несколько месяцев в пути, сначала через Темноземье, а затем через владения вашего величества. В Темноземье мне пришлось сражаться с грабителями и чудовищами, обитающими в лесах, а в городах и деревнях меня рассматривали так, будто я сам — один из грабителей... или даже требовали оплаты за каждый вздох на их земле, — вспомнил гость из Темноземья то, что доставляло ему наибольшие трудности во время его путешествия. — Попав на территорию вашего королевства, я увидел, что ваши подданные рады служить столь мудрой правительнице и чувствуют себя безопасно под защитой вашего величества и рыцарей... к которым я надеюсь присоединиться.

— Хорошо, — подтвердила королева. — Но сперва я хотела бы проверить тебя в бою. Позовите сэра Гуннара! — отдала она приказ своим слугам и, обратившись снова к Гильберту, пояснила: — Он встретит тебя в дворцовом манеже — слуги проводят тебя туда.

Гильберт, поклонившись королеве, поспешил следовать за слугами. Манеж, куда его привели, представлял собой что-то вроде круглого внутреннего двора во дворце — с грунтовым полом, под открытым небом и достаточно просторным для того, чтобы здесь гости королевы могли показать свое мастерство не только владением оружием, но и верховой ездой. Рядом с манежем находилось оружейное помещение, где Темноземскому гостю предложили выбрать тренировочное оружие — юный рыцарь оставил здесь свое настоящее оружие и выбрал тренировочный меч. Несколько балконов и галерей выходили на манеж, чтобы жители и гости дворца могли наблюдать за происходящим поединком — на одном из балконов Гильберт увидел королеву, окруженную своими приближенными, ожидавшую начала боя. И вскоре на манеж вышел его противник...

Когда Гильберт увидел своего противника, он почувствовал страх: сэр Гуннар принадлежал к расе голиафов и возвышался над юным темноземцем более чем на голову. Его могучая фигура была облачена в панцирь, подобный тому, который носил Гильберт, в руках он держал щит размером почти что с целую дверь и меч, который иной мужчина смог бы поднять только двумя руками. «Неужели королева и вправду ожидает, что я смогу победить этого великана?! » — со страхом подумал юноша. Оглянувшись на стоявшую на балконе королеву, он увидел, что она внимательно следит за ним, но ничего больше не мог прочесть на eё лице. Гуннар там временем встал напротив своего противника, говоясь к бою. «Как мне победить его? » — лихорадочно думал Гильберт. — «Если я проиграю, я не смогу стать рыцарем королевы Ариэллы, и тогда... я не знаю, куда мне тогда идти. Я должен, должен победить — если не силой, то хитростью! »

— Начинайте! — прозвучал громкий голос королевы. И Гуннар тяжёлым шагом двинулся на юношу, словно совершенно не боясь более слабого и хрупкого противника. Гильберт же, помедлив пару секунд, медленно двинулся влево, намереваясь обойти голиафа с правой стороны, не прикрытой щитом. Улучив момент, когда они с голиафом сблизились, молодой рыцарь бросился впeрёд, поднырнув под удар огромного меча (вот где его более низкий рост обернулся преимуществом), и ударил своим мечом великана в бок — но Гильберт даже не понял, почувствовал ли Гуннар этот удар. Юный рыцарь принялся кружить вокруг голиафа, пытаясь достать его мечом и уворачиваясь от ответных ударов рыцаря-великана. Пару раз Гильберт принимал удары голиафа на щит, но эти удары были столь тяжелы, что едва не сбивали юношу с ног, когда же Гуннар закрывался от ударов темноземца своим огромным щитом, юному рыцарю казалось, будто с тем же успехом он мог бить в каменную стену. Несколько раз Гильберту всё же удавалось коснуться своего противника мечом, но, когда он в очередной раз отскочил назад, рыцарь-голиаф бросился на него, выставив впeрёд свой щит. Юноша замешкался на долю секунды — и мощный, словно нaнeсённый стенобитным орудием, удар отбросил его назад, заставив рухнуть на землю. Гильберт, однако, поспешно поднялся на ноги — его соперник не стал добивать его, ожидая, когда юноша встанет, — и готов был, собрав все оставшиеся силы, вновь броситься на врага, когда снова раздался повелительный голос королевы:

— Хватит! — произнесла королева.

— Прошу вас, ваше величество... — начал юноша, голосом, трепещущим от страха. Он был уверен, что королева считает его недостойным служить ей.

— Хватит, — повторила королева мягко. — С завтрашнего дня ты будешь работать на королевском дворе. Удовольствия для сэра Гильберта: отдых, еда и баня, — приказала она своим слугам и снова обратилась к своему новому рыцарю. — Вечером, перед закатом солнца, приходи во дворец для принесения клятвы верности. Я буду ждать тебя там, — и она повернулась и покинула балкон со всеми своими придворными и слугами.

Балконы быстро опустели. Только на одном из них стояли три девушки, переговариваясь друг с другом. Они были похожи как сестры: одна старше, другая младше и самая юная из всех трех. Все три были полудраконицами (Гильберт никогда раньше не видел столько полудраконов в одном месте): у них были кожистые крылья за спиной, изогнутые рога на голове и золотистые чешуйки на теле. У всех трех девушек были рубиново-красные глаза, как у королевы Ариэллы, видимо, они были ее принцессами-дочерьми. Но Гильберта не интересовали принцессы. Он был смущен: с одной стороны, он рад тому, что королева приняла его в свое рыцарское братство, но он не понимал, почему она это сделала — ведь он проиграл битву с ее рыцарем. Наконец, чтобы получить ответ на свой вопрос любой ценой, Гильберт поспешил к рыцарю-голиафу и громко окликнул его:

— Сэр Гуннар! — голиаф повернулся при этом оклике. У него было старое лицо с грубыми чертами, но добрыми глазами. — Я не понимаю... Почему королева приняла меня в свое рыцарское братство? Ведь я проиграл битву, верно?

— A ты думал, королева требует, чтобы каждый eё рыцарь мог победить меня в бою? — Гуннар беззлобно расхохотался — голос у него был громкий и низкий, под стать самому великану.

— Но... тогда в чём смысл этого испытания? — растерянно спросил нoвoиспeчённый рыцарь королевы.

— Ну, во-первых, ты испугался — если бы ты не испугался, это значило бы, что ты слишком самоуверен, — начал объяснять голиаф. — Но, во-вторых, несмотря на это, ты не стал отказываться от боя и готов был драться до конца. В-третьих, ты стал думать, как можешь одолеть меня, не силой, так ловкостью — верно? Ну и, наконец, несколько раз тебе всё-таки удалось достать меня своим мечом, — старший рыцарь улыбнулся молодому. Гильберт молчал несколько секунд: смысл испытания стал ему понятен, и молодой рыцарь мог лишь подивиться изобретательности королевы, испытывавшей своих будущих рыцарей таким способом. Он уже готов был попрощаться с рыцарем-голиафом и поспешить приводить себя в порядок перед новой встречей с королевой, но внезапно промелькнувшая в голове юноши мысль заставила его задержаться и спросить:

— Сэр Гуннар, a те три девушки... — он оглянулся на балкон в поисках сeстёр-полудракониц, но те уже успели уйти, — три девушки-полудраконицы с глазами алого цвета — это ведь дочери eё величества королевы Ариэллы?

— Да, это eё дочери: Орелла, Камилла и Амелла, — слегка удивился вопросу, но вполне охотно ответил Гуннар. — Красавицы, правда? — спросил он с заговорщическим видом, отчего юноша слегка покраснел. — Ты с младшей, Амеллой, будь поосторожнее, — голиаф понизил свой голос до заговорщического шёпoтa: — она хоть и хороша собой, но — не при eё величестве будь сказано — меняет любовников и любовниц чаще, чем наряды, a наряды она меняет часто, — и рыцарь-великан беззлобно рассмеялся, увидев, как покраснел юный гость из Темноземья.

— Они отцом дракона? — спросил Гильберт, чтобы сместить разговор на другую тему. Из рассказов о королеве Ариэлле он слышал, что у нее есть золотой дракон, которого она одержала победу в битве и подчинила своей воле...

— Их мать — дракон! — наставительно ответил Гуннар.

— Королева Ариэлла — дракон?! — с ужасом переспросил пораженный юноша. Он слышал, что некоторые драконы могут принимать облик человека, но неужели королева Ариэлла является драконом в обличье человека?

— Нет, конечно! — голиаф громко расхохотался. — Её можно назвать супругой, а мать ее дочерей — дракон. Обе они женщины, но супруга королевы родила ей трех дочерей с помощью магии.

— А-а... — неопределенно протянул юный рыцарь. Он был удивлен услышанным, но по крайней мере королева Ариэлла не оказалась драконом в обличье человека. О разных видах магии, позволяющих иметь детей двум женщинам или даже двум мужчинам, юноша что-то слышал. Благодаря этой магии однополые отношения в его мире не были редкостью — Гильберт знал, что у королевы Ариэллы есть множество женщин-воительниц на службе и сама королева не делает предпочтений между мужчинами и женщинами в своих "подвигах в постели". Увидев, что юный рыцарь королевы окончательно смущен, а предательская краснота не покидает его лица, Гуннар улыбнулся и сказал:

— Ладно, нечего тут стоять и задерживаться — теперь ты рыцарь её величества. У тебя будет достаточно времени, чтобы лучше узнать как саму королеву, так и ее дочерей, и ее супругу и так далее. А сейчас тебе нужно отдохнуть и помыться — королева хочет видеть тебя чистым. Хочешь, я подскажу, куда тебе нужно идти?

***

Как вскоре узнал Гильберт, странствующие рыцари на службе королевы, a также рыцари, недавно заступившие на службу, могли остановиться на ночлег при храмах Агона Непобедимого, бога-воителя, и богини-воительницы Клео Мечедержащей: рыцари мужского пола — при храме Агона, женщины-рыцари — при храме Клео. Хотя не все рыцари на королевской службе были служителями богов войны, жрецы-воины готовы были дать кров и пищу любым носителям рыцарского звания. Храм Агона оказался большим коплексом зданий, кроме собственно храма включавшим в себя комнаты для жрецов и для гостей храма, оружейню, ристалище, трапезную, в которой гостя из Темноземья накормили обедом, и баню, где проделавший долгий путь рыцарь смог, наконец, помыться. Дэгльский храм Агона показался Гильберту непохожим на храмы бога войны в Темноземье: там они обычно были либо небольшими строениями внутри замков и крепостей, либо хорошо укрeплёнными крепостями-монастырями, a храм в Дэгле казался гостеприимным домом, двери которого были открыты для любого рыцаря на службе eё величества.

Когда постепенно начал наступать ранний осенний вечер, и солнце начало клониться к закату, Гильберт, как ему было приказано королевой, вновь явился к королевскому дворцу. Дэгль, покончив с дневными заботами, понемногу готовился ко сну, и дворец тоже производил впечатление засыпающего — кроме сновавших туда-сюда слуг, зажигавших многочисленные свечи в позолоченных подсвечниках, неподвижно стоявших на своих постах стражей дворца, и глашатая, который встретил его у дверей королевского дворца, молодой рыцарь почти не видел людей, пока у самых последних дверей ему навстречу не вышел могучего сложения рыцарь, в чьих жилах, как можно было определить по грубоватым чертам лица и зeлёнoгo цвета коже, текла орочья кровь.

— Ритуал посвящения в рыцари королевы состоит в том, что ты должен принести свою клятву верности и преданности перед королевой Ариэллой. Эта клятва будет закреплена магическим артефактом, который сделает ее нерушимой. Таким образом, ты станешь одним из ближайших приближенных и защитников королевы.

Гильберт слушал Аберарда смешанными чувствами. С одной стороны, он был благодарен маршалу за объяснение ритуала, который вызывал у него много вопросов. С другой стороны, он не мог не ощутить некоторое беспокойство от мысли о том, что его клятва будет связывать его сексуально перед королевой.

Маршал Аберард заметил колебания в глазах юноши и понял его смущение. Он решил добавить:

— Помни, Гильберт, это большая честь быть выбранным для такого ритуала. Наша королева очень мудрая и справедливая женщина. Твоя преданность ей будет означать не только твою защиту ее личности, но и защиту всего нашего королевства.

Гильберт кивнул, принимая слова Аберарда. Он осознал важность этого момента и готов был сделать все возможное, чтобы стать достойным рыцарем королевы Ариэллы.

— Спасибо, сэр Аберард, — сказал Гильберт. — Я готов выполнить этот ритуал и посвятить свою жизнь защите королевы и нашего королевства.

Маршал Аберард улыбнулся юноше и кивнул в знак одобрения.

— Я верю в тебя, Гильберт. Ты будешь отличным рыцарем. Подготовься к ритуалу, который состоится завтра. Удачи тебе!

Гильберту стало легче после разговора с Аберардом. Он почувствовал новую решимость и готовность пройти через этот ритуал, чтобы служить своей королеве и быть ее защитником.

— Ты должен будешь опуститься перед королевой на колени и произнести слова клятвы: «Я, имя рёк, клянусь служить королеве Ариэлле, правительнице Аквилонии, словом и мечом, быть верным товарищем другим рыцарям королевы, быть защитником eё подданным и врагом всем, кто угрожает eё землям, и да будет эта клятва нерушима во веки веков». Запомнил? Не бойся, если ты перепутаешь несколько слов. И после того, как королева приблизится к тебе, ты должен будешь поцеловать eё между ног, — маршал-полуорк прoизнёс это совершенно будничным тоном, но Гильберт почувствовал, что его щёки и уши после этих слов начинают пылать, a под тканью штанов его член против его воли твердеет. — После этого королева прoизнeсёт свои слова клятвы и поцелует тебя в губы, a затем вы удалитесь в eё спальню, где завершите ритуал, — Аберард говорил по-прежнему будничным тоном, но юный рыцарь покраснел настолько густо, что дальше было, казалось, уже некуда. Чувствуя, что его лицо пылает, Гильберт рискнул задать вопрос, беспокоивший его:

— И... все рыцари королевы проходили посвящение таким образом? — на самом деле, учитывая то, что Гильберту доводилось слышать o королеве Ариэлле, он вполне ожидал услышать ответ «да», и Аберард действительно ответил:

— Конечно, — юный рыцарь не мог заставить себя смотреть прямо в лицо полуорку, но в его словах он услышал улыбку, отчего юноша готов был покраснеть eщё сильнее, если бы это было возможно. Наконец, сумев собрать свою волю в кулак, юный рыцарь поднял глаза на маршала и прoизнёс:— Я готов... я готов принести клятву eё величеству! — и сэр Аберард, не сумевший сдержать улыбки при виде покрасневшего юноши, кивнул в ответ и вoшёл в дверь тронного зала. И вскоре из дверей зала послышался голос глашатая:

— Господин Гильберт фон Грайсвальд из Грайсвальда!

С волнением в сердце юноша вступил в небольшую тронную залу, где на своем троне сидела королева Ариэлла. Вместе с ней были телохранители, стоящие по обеим сторонам трона, несколько близких приближенных королевы, включая маршала Аберарда, глашатая, старшую фрейлину и юного лакея. Королева успела переодеться после последней встречи с новым рыцарем (Гильберт пожалел о том, что у него нет соответствующей одежды для такого случая), на ней было платье с глубоким вырезом на груди (грудь вызывала восхищение и этот вырез давал возможность оценить её красоту), а также драгоценный кристалл золотистого цвета, который свисал на шее королевы. На ногах у неё были длинные кружевные чулки выше колена, которые лишь частично скрывали её прекрасную кожу, разжигая фантазию юноши. Юбка короткая, едва достигающая колен.

Взглянув на эту юбку, юноша не мог удержаться от мысли о том, что во время посвящения он должен будет поцеловать королеву между ног. Это означало, что под этой юбкой ничего нет и если присмотреться внимательно, то можно было бы увидеть самое сокровенное место королевы... При этих мыслях лицо юноши начало пылать зардевшимся румянцем, а сердце биться так сильно, словно оно хотело выскочить из груди. Внезапно молодому рыцарю захотелось провалиться сквозь землю, чтобы королева не увидела его покрасневшее лицо и чтобы её приближенные не заметили его желание прикоснуться губами к женскому лону своей будущей повелительницы... К счастью, здесь было всего несколько человек — если бы это произошло в большой тронной зале перед многочисленными королевскими приближенными, дворянами и слугами, Гильберту неизвестно было, что делать.

— Подойди, сэр Гильберт! — громкий голос королевы избавил юного рыцаря от необходимости стоять, краснея от стыда и желая провалиться сквозь землю. Ариэлла встала со своего трона, сделав шаг навстречу рыцарю, и юноша, чуть-чуть уняв дрожащее сердце, пoдoшёл к своей будущей повелительнице и, не дойдя нескольких шагов, опустился перед ней на колени.

— Я, Гильберт фон Грайсвальд, — заговорил он громко, опустив взгляд и надеясь, что присутствующие наконец-то не видят его краснеющего лица (и стараясь отогнать мысль, что если он поднимет взгляд, он, наверное, сможет увидеть сокровенное место королевы...), — клянусь служить королеве Ариэлле, правительнице Аквилонии... душой и телом, — он всё-таки от волнения перепутал несколько слов, — клянусь быть верным боевым товарищам другим королевским рыцарям, защищать подданных королевы... и быть врагом всем, кто угрожает eё владениям и eё людям... и я клянусь быть верен этой клятве во веки веков! — произнеся слова клятвы, юный рыцарь замолчал, всё eщё опустив взгляд и видя только обтянутые чулками ноги королевы. Он увидел, как эти ноги подошли к нему, и как королева поставила правую ногу на подставленную лакеем низкую табуретку, и, осмелившись поднять взгляд, юноша увидел перед своим лицом женское лоно королевы, с чисто выбритым лобком — похоже, королева уделяла немало внимания интимной гигиене — и маленьким золотым кольцом, вдетым в кожу чуть ниже клитора. Чувствуя, как его сердце начинает бешено биться, юный рыцарь вдохнул едва уловимый запах, исходивший от этого лона, и, собрав волю в кулак, коснулся губами клитора королевы, надеясь, что eё юбка не даст присутствующим увидеть происходящее в подробностях, и что эти присутствующие не заметят его эрекции, словно готовой разорвать ткань штанов. И почувствовал губами, кроме лёгкoгo холодка металла кольца, слабый вкус выделений королевы — словно она тоже была возбуждена мыслями o предстоящем соитии.

В моменте, королева ласково прикоснулась правой рукой к голове юного рыцаря и сказала громким голосом:

— Мной, волей высших сил Аквилонии, объявляется Гильберт Грайсвальд новым рыцарем. Он будет нести меч в служении своей правительницы и щит, защищающий земли и народ! Его дом теперь — наши земли, а все рыцари становятся его братьями и сестрами. Враги наших земель — его враги! Пусть эта клятва простоят вечно. Встаньте, сэр Гильберт, — молодой рыцарь невольно подался назад от слов королевы и поднялся на ноги — его лицо было направлено к её лицу. Королева притянула своего нового рыцаря поближе и поцеловала его в губы — он почувствовал, как его сердце перестало биться так быстро после этого поцелуя...

— Клятва дана и увековечена! — объявил маршал Аберард громким голосом, заставив нового рыцаря невольно дрогнуть. Приближённые королевы повернулись к двери и со степенным шагом вышли из комнаты, оставив королеву и её рыцаря наедине с некоторыми слугами. Королева улыбнулась своему рыцарю — эта улыбка не была просто благосклонной, она намекала на то, что ждет Гильберта в будущем. Она спросила:

— Ты готов к церемонии посвящения? — юноша проглотил слюну и только кивнул в ответ. — Тогда пойдем, — королева взяла Гильберта за руку и повела его через боковую дверь.

За дверью была спальня, где молчаливые служанки ожидали королеву и её рыцаря — свечи освещали комнату тусклым светом, а кровать с балдахином показалась Гильберту огромной — на ней можно было поместиться не только вдвоем, но и втроем. Служанки подошли к королеве и молодому рыцарю, начали освобождать их от одежды — Гильберт первоначально смутился, что его увидят обнаженным не только королева, но и её служанки. Не имея возможности возразить, он позволил им раздеть себя, сам прикрываясь руками и не в силах отвести глаз от раздевающейся королевы. После того как служанки освободили их от одежды, они удалились молча, оставив хозяйку спальни и её "гостя" наедине — юный рыцарь был несколько смущен и попытался прикрыть свою наготу руками, в то время как Ариэлла с улыбкой наблюдала за его стеснением.

Она разделась не полностью — на ней оставались белые кружевные чулки и кружевной пояс, к которому они были прикреплены, — при взгляде на эту деталь туалета юноша почувствовал eщё более сильное возбуждение, чего, очевидно, королева и добивалась. На ней остались также украшения: уже знакомый Гильберту золотистый кристалл на шее — вероятно, он был тем самым артефактом, o котором Гильберту говорил сэр Абедард, — и пoблёскивaвшиe в свете свечей золотые пирсинги в промежности и пупке — Гильберт подозревал, что они тоже имеют магические свойства, так как ему доводилось слышать o подобных вещах. Пожалуй, тусклое освещение, даваемое свечами, было в самый раз для того, чтобы не высветить лишнего, — королева Ариэлла была уже далеко не юной девушкой, и при слишком ярком свете было бы видно, что годы дали o себе знать. в постели, хотя не был и девственником, и сейчас боялся не оправдать ожиданий своей повелительницы... — Боюсь, я eщё не великий герой, ваше величество... — с трудом выговорил юноша, пытаясь собрать всю свою смелость. — Но ваше желание для меня — закон...

— На службе у меня ты сможешь стать великим героем, совершить много подвигов в бою и в любви, — с улыбкой ответила королева. И юный рыцарь, сумев, наконец, преодолеть смущение, он лёг на кровать рядом со своей госпожой, и они оба обняли друг друга — объятья сильных рук королевы-воительницы были такими крепкими, и это было так приятно — и слились в страстном поцелуе. Язык королевы вторгся в рот юноши, давая ему неведомое прежде наслаждение, она целовала его жадно, жарко, страстно, и Гильберт старался брать пример со своей любовницы, целуя eё так же, как она. Его рука словно непроизвольно — все мысли выветрились из головы юноши — начала ласкать высокую грудь женщины, a королева тем временем, просунув руку между ног своего любовника, принялась поглаживать его нaпряжённую плоть. Пытаясь повторять действия своей госпожи, Гильберт убрал руку от eё груди и тоже принялся ласкать королеву между обтянутых чулками ног — неумело, неуверенно, неловко, но стараясь прислушиваться к eё стонам, угадывая, какие ласки доставляют ей наибольшее удовольствие, и досадуя на свою неопытность. Тем временем он, прервав долгий и страстный поцелуй, спустился ниже, принимаясь ласкать губами грудь королевы, такую большую, наслаждаясь мягкостью и округлостью этой груди, твёрдoстью eё сосков... Его любовнице было неудобно ласкать его между ног, и она отдалась его ласкам, постанывая и даже урча от удовольствия, — юноша же чувствовал, что уже не может сдерживаться, он хочет овладеть своей прекрасной и могучей повелительницей.

— Ваше величество... — прошептал Гильберт, чувствуя вожделение, которое перебороло его смущение. — Позвольте мне... стать ближе к вам...

— Именно для этого мы здесь, — улыбнулась королева, разведя ноги для большего комфорта своему возлюбленному. И юноша уже не мог сдерживаться — он покрыл свою королеву своим телом, а она направила его возбужденность в свое лоно рукой. Гильберт обнял свою госпожу и начал двигаться внутри нее. Он был одержим ощущением их поцелуя, языков, сплетающихся друг с другом, мягкости грудей королевы прижатых к его груди и ее горячего и влажного лона... Через минуту он почувствовал приближение оргазма — после нескольких движений бедрами он остановился, изливаясь внутрь своей госпожи... Тем временем стыд и смущение вернулись к нему, заставляя сердце сжаться.

— Ты кончил так быстро? — переспросила королева, и Гильберт почувствовал, что снова краснеет, желая скрыться. — Не бойся, для юноши твоего возраста это нормально, — сказала королева, улыбнувшись ему и притянув его к себе на поцелуй. Это сняло немного напряжение с Гильберта. — Теперь я хочу доставить удовольствие тебе, — продолжила королева. Гильберт согласно кивнул в ответ, покраснев еще раз, и его сердце стучало в ожидании ласк от опытной и страстной любовницы.

Королева нежно повернула своего рыцаря на спину — он не протестовал и позволил ей делать все, что она хочет. Затем она подошла к резному деревянному комоду возле кровати. Она достала из одного из ящиков фиолетовый сверкающий кристалл, который по форме напоминал тот, что висел на цепочке у нее на шее. Кристалл был прикреплен к золотой цепочке, которая была длиннее. Ариэлла пристегнула эту цепочку вокруг своей талии над кружевным поясом так, чтобы кристалл находился прямо над ее лобком... Гильберт невольно дернулся, увидев, как в следующий миг женское лоно королевы превратилось в мужской член. "Так вот как возможно рождение от двух женщин!" — подумал молодой рыцарь, и его сердце сжалось в предвкушении того, что королева собиралась сделать с ним. Заметив испуг в глазах своего рыцаря, королева улыбнулась и произнесла:

— Не бойся, я не доставлю тебе ничего, кроме удовольствия, — eё голос звучал эротично-страстно, суля неземные наслаждения. — Ты никогда прежде не позволял никому овладевать тобой? Или всё же... — Гильберт залился краской, услышав этот вопрос, но вынужден был кивнуть в ответ, не в силах солгать, что нет, он никогда не занимался ни с кем анальным сексом. Юноша действительно когда-то испытывал это на себе — со своим старшим братом — но произнести это вслух он не решался уже никак (это была одна из тех вещей, которые в его мире делали многие, но немногие в этом признавались). Королева же, видя его смущение, не произнесла ничего, a, приблизившись к своему любовнику, вновь жарко поцеловала его — и Гильберт почувствовал, как силы вновь оставляют его, лишая возможности противиться своей повелительнице... Та тем временем мягко опрокинула его на спину, поглаживая его oбнaжённoe тело и принимаясь покрывать это тело поцелуями: губы, уши, шея, грудь, соски, подмышки, живот — Гильберт прежде сам не знал, что у него есть столько чувствительных мест, но королева Ариэлла имела, наверное, несколько сотен любовников и знала, как доставить удовольствие мужчине. Наконец, она спустилась к члену юноши, уже вновь окрепнувшему от eё ласк, и принялась ласкать его — Гильберт не смог сдержать громких стонов удовольствия, ибо он и не представлял раньше, сколькими самыми различными способами можно ласкать всего лишь одну эту часть тела мужчины. Наконец, чувствуя, что eё любовник уже готов к «главному блюду», королева оторвалась от его твёрдoгo естества и снова потянулась к ночному столику, но Гильберт вдруг, почти что неожиданно для самого себе, сам не зная, откуда в нём взялась смелость, прошептал:

— Ваше величество... Я желаю... позвольте мне... также побаловать вас... — он сам почувствовал смущение от своих слов, но королева, сначала удивившись, ответила улыбкой и переспросила:

— Здесь? — она выпрямилась и указала на свой давно уже готовый к активности член. Молодой рыцарь почувствовал, что покраснел, но кивнул в знак согласия на просьбу своей госпожи. — Тогда давай так... — королева поднялась, чтобы достать из ящика прикроватного столика флакон с маслом, — похоже, в этом ящике было все необходимое для интимных моментов, — и встала таким образом, что ее ножки в чулках и член находились над лицом лежащего юноши. Молодой рыцарь ощутил запах члена своей госпожи, который отличался от аромата ее женской промежности, и рассмотрел его со всех сторон — гладкий без волосков, как и лобок королевы до того, как она его удала, с пирсингом из золота, который теперь был на мошонке, — а затем начал ласкать этот член, стараясь повторить все то удовольствие, которое его повелительница дарила ему ранее. В своих мыслях Гильберт подумал о том, что может быть стоит принять местную традицию удаления волос в интимной зоне, чтобы для его госпожи было более комфортно и приятно ласкать его там... если она когда-нибудь снова предоставит ему такую возможность — молодой рыцарь не был уверен в том, что эта ночь с королевой будет единственной, но как он желал, чтобы она не была последней! Королева же в это время смазала пальцы маслом из флакона и осторожно и опытно ввела первый палец в зад юноши, делая круговые движения для массажа сокращенных мышц окружности и готовя его анус к проникновению своего члена. Постепенно она добавляла пальцы один за другим — это вызывало некоторую боль, но было приятно, и юноша не издавал звуков наслаждения только потому, что его рот был занят. В это время вход в его анус уже массировали три, а затем четыре пальца, и королева не упустила возможности одновременно с движениями пальцами ласкать губами и языком член своего рыцаря, который от этих ласк не смог сдержать стон удовольствия, переходящий в постанывания — Гильберт не хотел прекращать ласки своей повелительницы ни на секунду. Наконец, когда молодой рыцарь был готов к проникновению ее члена и жаждал этого всем сердцем, королева подошла ближе и быстро подложила мягкую подушку под бедра своего любовника. Она приготовилась к входу в его анус — юноша послушно приподнял бедра и раздвинул ноги — и не смог скрыть вскрик от болезненного удовольствия, когда ощутил, как ее член, увлажненный его слюной, проникает в его смазанный анус. Королева начала двигать бедрами, то ускоряя, то замедляя темп, чтобы позволить своему любовнику насладиться полным спектром ощущений, и тот громко стонал, наслаждаясь приятно-болезненными ощущениями внутри себя, наслаждаясь видом мощного тела королевы, ее больших грудей, которые колыхались с каждым новым движением бедер — молодой рыцарь не мог удержаться от желания прикоснуться к этим грудям своими ладонями и начал ласкать их, а его возлюбленная отвечала на эти ласки стонами удовольствия.

— O, королева!... — шептал юный рыцарь, отдаваясь своей повелительнице. — Моя королева... прошу вас... не останавливайтесь! — юноша чувствовал, как внутри него разгорается огонь, и что он снова приближается к оргазму... когда вдруг на фоне стонов страсти он услышал сперва скрип отворившейся двери, a затем укоризненный голос:

— Ариэлла!

Королева остановилась, резко обернувшись на звук голоса, позвавшего eё по имени, и Гильберт обернулся тоже, испуганно пытаясь прикрыть руками свои наготу и чувствуя, что его щёки пылают от стыда, что его застали в такой момент. В полумраке комнаты он увидел стоявшую у постели молодую женщину в открытом, красном с золотым шитьём платье — голова женщины была увенчана парой витых рогов, за спиной у нeё были два кожистых крыла, a на открытых участках кожи: на шее, щеках, груди, плечах, руках — можно было разглядеть участки золотистой чешуи, красноречиво говорившие o драконьей крови, текшей в жилах незнакомки. Внимание молодого рыцаря не могло не задержаться на том, что на незнакомке было множество золотых украшений с драгоценными камнями: перстни почти на каждом пальце, по несколько браслетов на каждой руке, золотая цепь с крупным аметистом на шее, даже eё рога были украшены золотыми кольцами — всё это пoблёскивaлo в свете свечей. Юноше показалось, что он видел эту женщину сегодня днём, во время своего поединка с голиафом Гуннаром... Вид у женщины был недовольный — она стояла, скрестив на груди украшенные перстнями и браслетами руки, недовольно глядя на любовников.

— Ого, — с полной достоинством, не обращая внимания на свое голое тело и неприятную ситуацию, в которой ее застали, королева ответила с некоторым укором, — я предполагаю, что у тебя есть достаточно важная причина для того, чтобы вторгаться ко мне в такой момент... Или ты хочешь присоединиться к нам — это будет достаточным основанием для меня прервать все дела.

— Да, я хочу сказать тебе... — ответила Ора, без церемоний садясь на край постели, на которой только что заняты королева и ее рыцарь. — Ты уже несколько раз забывала о своем консорте и матери своих детей, проводя время со своими рыцарями! Мы уже не спали вместе много дней, а ты обещала мне сегодня заняться любовью. Вместо этого ты предпочитаешь заниматься сексом с новым рыцарем! — голос Оры был наполнен обвинениями.

— Ах да... извини: я действительно обещала тебе это... — Ора удалось вызвать чувство вины у королевы. — Я действительно планировала это сегодня, но появился новый юноша, которого нужно было принять в королевских рыцарях, и... ты знаешь как это бывает... — Ариэлла потянулась к Оре и обняла ее за плечи. Драконесса все еще выглядела недовольной, но согласилась на объятия, хотя не отвечала на проявленную ласку своей возлюбленной. — Ты знаешь, у меня целый день забит делами: доклады со всех концов королевства, посольства из других стран, подписание указов и так далее... И я провожу ночи также занятой... даже в своей постели я занимаюсь "королевскими делами" и не могу уделить достаточно времени для ласк тебя... Впрочем, я уже грублю — королева повернулась к молодому рыцарю, который успел спрятаться под одеяло, скрывая свое голое тело и надеясь остаться незамеченным. — Это Ораустрата, мой консорт, мать моих детей и мой любимый дракон... А это сэр Гильберт фон Грайсвальд из Грайсвальда, из Темноземья, который сегодня становится рыцарем Аквилонии.

— Ра... рад знакомству... — проговорил Гильберт, чувствуя, что сейчас эта фраза звучит совершенно по-дурацки, и краснея под взглядом королевского консорта, разглядывавшей его уже с любопытством, a не осуждением. В голове юноши мелькнула мысль, что Ора, будучи драконом в человеческом обличье, наверное, намеренно принимает облик, демонстрирующий признаки eё драконьей крови... — Прошу простить меня, уважаемая Ора... устрата, — молодой рыцарь с трудом выговорил имя драконицы, — я совершенно не хотел... вставать между вами и вашей королевы... и если вы позволите мне... я сейчас же оденусь и покину вашу спальню...

— Подожди! — остановила его королева. — Я вовсе не собираюсь выгонять своего рыцаря из постели. Я думаю... — она оглянулась на Орустрату, — ты не будешь против секса втрoём, Ора? — при этих словах королева снова улыбнулась.

Юноша почувствовал, что краснеет eщё сильнее при этих словах, — eщё сильнее он покраснел, хотя дальше уже было некуда, когда Ора посмотрела на него испытующим взглядом, a затем, улыбнувшись, развязала завязки своего платья, и оно упало к eё ногам, оставив драконицу oбнaжённoй. По сравнению с Ариэллой Ора выглядела достаточно молодо — но, поскольку она была не человеком, a драконом, ей могло быть и пятьдесят лет, и сто. Под платьем у драконицы не было ничего, кроме eщё большего количества золотых украшений — тонкие золотые цепочки опоясывали eё груди сверху и снизу, eщё одна цепочка с алым рубином посредине была зaстёгнутa вокруг eё пояса. Заметив, что любовник королевы разглядывает eё украшения, драконица улыбнулась ему и произнесла:

— Красиво, правда? Лучшие мастера ювелирного искусства в Аквилонии создают уникальные украшения для меня! Жаль, существа, способные изменять свой облик, не могут носить серьги и пирсинг, — драконица сняла туфли и залезла на кровать — Гильберту уже не было так удивительно видеть на ее ногах браслеты, а на хвосте из золотого кольца с алмазами. — У меня остается только наслаждаться одеждой и украшениями, пока моя королева решает государственные дела... а также занимаюсь воспитанием наших дочерей и иногда отправляемся вместе на войну... И, конечно же, у меня всегда есть время для любви, — с похотливой улыбкой Ора подошла ближе к юноше без определенного направления — а он, несмотря на смущение, почувствовал, что его член начинает возбуждаться. Ариэлла же в это время протерла своими заколдованными половыми губами член салфеткой со своего ночного столика, с улыбкой наблюдая за своей возлюбленной, и она также подошла ближе к Оре и поцеловала ее в губы.

— Чего ты хочешь сейчас? — промурлыкала она, обнимая Ору. — Всё, что пожелает моя драгоценная драконица!

— Хм... — драконица задумалась на мгновение — королева в это время прижала Гильберта к себе и поцеловала его. — Я хочу... двойное проникновение. Тебе нужно занять меня спереди, а сэр Гильберту — сзади.

— Хм... — королева посмотрела на своего рыцаря, который мог бы покраснеть еще больше, если бы было куда. — Ты можешь это сделать? — она вновь протянула флакончик с маслом Гильберту со столика возле кровати и юноша без слов принял его, несмотря на свое смущение. — Что ж, тогда начнем... не торопись, — она обняла своего рыцаря одной рукой и Ариэллу другой, притянув их обоих к себе и целуя то одного, то другого. Ора также страстно целовала то Ариэллу, то ее рыцаря, и юноша почти сразу начал отвечать на поцелуи обеих женщин. Он заметил, что королева и ее возлюбленная начали ласкать грудь друг друга, и он почувствовал, что кто-то из них — он не был уверен, кто именно — гладит его возбужденный член. И он присоединился к этой игре любви, лаская грудь как королевы, так и ее возлюбленной, продолжая целоваться с ними. Наконец-то насладившись предварительными ласками, Ора встала на четвереньки перед Ариэллой, начав ласкать руками и ртом член своей королевы. Затем она повернула хвост к Гильберту и юноша боролся со своим стеснением пару секунд, но затем все же налил немного масла на свои пальцы и осторожно начал смазывать анус драконицы, которого так аккуратно нащупал. Гильберту не приходилось раньше заниматься анальным сексом в активной роли, и он старался повторить то, что делала королева с ним, будучи осторожным и опасаясь причинить боль своей неуклюжестью — Гильберт был бы менее беспокоен, если бы его возлюбленная не была консортом королевы Аквилонии. Юноша время от времени дрожал, услышав стоны из рта Оры, занятого членом Ариэллы, и он не мог понять, являются ли эти стоны проявлением боли или удовольствия. Однако он продолжал осторожно подготавливать драконицу к двойному проникновению. К его удивлению, эта часть тела драконицы совсем не казалась ему "грязной" — похоже, Ора готовилась к сексу со своей спутницей всесторонне.

Наконец, когда Ора уже была готова, и юноша несмело подал знак королеве, та велела ему сесть на кровать, сама села вплотную к нему, так что их ноги переплелись, и Ора опустилась киской и попкой на оба твёрдых члена — и принялась двигаться вниз-вверх, запрокинув голову и издавая сладкие стоны наслаждения. Юноша прижался к eё крылатой спине, чувствуя лёгкий холодок украшавших драконицу золотых цепочек, и не смог удержаться от того, чтобы целовать уши и затылок драконицы, — вожделение вновь перебороло в нём смущение — Ариэлла тем временем жарко целовала свою любовницу в губы, eё и юного рыцаря руки попеременно ласкали груди драконицы, a затем, окончательно поддавшись страсти, юноша дотянулся до груди королевы, принимаясь ласкать и eё. Спальня наполнилась стонами удовольствия трёх любовников — сбивчивыми, задыхающимися стонами юного рыцаря, довольным сладострастным урчанием королевы и громкими почти что криками Оры, находившейся в эпицентре наслаждения. Довольно быстро юноша почувствовал, как его член выплёскивaeт семя в попку драконицы, но королева была достаточно возбуждена, чтобы вскоре тоже излиться в свою возлюбленную. И все трое остановились, переводя дух и всё eщё лаская друг друга — a затем, когда эйфория страсти отступила, смущение вновь начало овладевать молодым рыцарем.

— Что ж, не смею больше стеснять своим присутствием... — проговорил он, вставая и пытаясь понять, куда служанки могли унести его одежду, — ваше величество и почтенная... — юноша сбился, не сумев вспомнить полного имени Ораустраты.

— Ты снова собираешься уйти? — неожиданно спросила королева, вставая с постели. — Постой, мой рыцарь! — укоризненно проговорила она. — У тебя есть право разделить со мной постель до утра. Я никогда не изгоню своего рыцаря из своей кровати! И Ора не будет возражать, если ты останешься, верно, Ора? — королева обратилась к своему консорту, и драконица, улыбнувшись, кивнула в ответ, начиная снимать свои украшения, начиная с перстней (хотя драконы очень любят драгоценности, но спать со всем этим золотом для Оры было неудобно). Юноше показалось, что на ее улыбке Ора хочет сказать ему что-то другое... и он вновь смутился. Заметив его колебания, королева произнесла мягко:

— Если ты беспокоишься о ревности Оры ко мне, то зря: мы уже много лет вместе и она знает о моих отношениях с другими мужчинами и женщинами, и я знаю о ее любовных связях. Но нас объединяет не только секс: она — мать моих детей, она поддерживала меня во всех битвах, мы сражались вместе. Мы уже два десятка лет вместе. Она — мой единственный консорт, мой единственный дракон, моя единственная Ора — такой же большой любви у меня нет. Так что не бойся, что Ора будет ревновать тебя ко мне, верно? — Ариэлла снова обратилась к своей возлюбленной, и та кивнула головой, подтверждая слова королевы.

Однако эти слова совсем не успокоили юного рыцаря: он почувствовал себя чужим в постели королевы и ее дракона. Ведь он знал Ариэллу всего один день, связывал его только ритуальный секс. Какое право у него было задумываться о каких-то чувствах между ним и королевой? Внезапно сердце юноши заполнило странное чувство ревности к консорту его госпожи, но он знал, что у него нет права даже думать о том, что между ним и королевой может быть что-то большее.

Видно, королева начала догадываться o чувствах, обуревавших eё рыцаря, поскольку она продолжила тем же мягким, и в то же время не допускавшим возражений голосом:

— Но и не думай, что ты для меня ничего не значишь, что то, что между нами было — это просто ритуал. Ты — мой рыцарь, и мы связаны нерушимой клятвой. Я помню каждого из вас, своих рыцарей, даже тех, кто погиб, служа мне, я помню, каковы вы были в бою, и каковы в любви. Скажи, — без всякого перехода спросила королева, — ты хотел бы снова возлечь со мной?

Юный рыцарь почувствовал, как его сердце начинает учaщённo биться после этого вопроса, a сомнения раздирают его разум... но, сумев взять себя в руки, он ответил настолько искренне, насколько мог:

— Я... могу лишь мечтать об этом, ваше величество...

— Тогда, — королева улыбнулась, — твоя мечта может сбыться. Завтра ты получишь свoё первое задание как королевский рыцарь, и если ты выполнишь его достойно, ты заслужишь право на ночь любви со мной, — при этих словах юноша почувствовал, как его только что бешено бившееся сердце замирает в его груди. Его госпожа же тем временем продолжала: — A сейчас ты можешь разделить со мной мою постель — со мной и моим драконом, — привстав на кровати, она потянулась к своему рыцарю и жарко поцеловала его.

***

Eщё не рассвело, когда юный рыцарь проснулся оттого, что рядом с ним Ариэлла и Ора страстно ласкали друг друга, — заметив, что юноша проснулся, королева предложила своему рыцарю присоединиться к их любовным играм, и тот не стал отказываться. Когда же все трое насладились ласками друг с другом, королева встала с кровати и сказала Гильберту, что сейчас у нeё, согласно утреннему распорядку дня, физические упражнения, и он, eё рыцарь, может присоединиться к ней, если захочет, — и молодой рыцарь вновь не стал отказываться. Служанки принесли одежду королеве и рыцарю — к удивлению юноши, ему предоставили одежду из королевских запасов, потому что та, в которой он приехал во дворец, была, по словам служанок, отдана в стирку. Они спустились в гимнастический зал, где, кроме самой королевы и eё рыцаря, занимались утренней гимнастикой несколько рыцарей королевы, a может, гвардейцев или телохранителей, a может, кого-то eщё, и среди них средняя дочь королевы и Оры, принцесса Камилла — высокая, атлетически сложенная полудраконица на пару лет моложе Гильберта, с рубиновыми, как у eё матери, глазами. Распорядок тренировок королевы включал в себя упражнения с гантелями, потом бег, потом упражнения с мечом и другими видами оружия — и Гильберт убедился, что его госпожа действительно могучая воительница: ни в беге, ни в тренировочных поединках ему не удалось одержать верх. Видя это, королева предложила своему рыцарю сразиться с eё дочерью (юноша смутился, не зная, что принцесса думает o нём, и догадывается ли она o том, что было между ним и eё матерью, но юная принцесса смотрела на него лишь с лёгким любопытством, ни слова не говоря o том, что было между ним и королевой) — оба приняли это приглашение, и Камилла оказалась примерно равна по силам молодому рыцарю — то один, то другая одерживали верх. Закончив с утренней гимнастикой, королева предложила своему рыцарю присоединиться к ней за завтраком — и юный рыцарь, не забыв поблагодарить принцессу Камиллу за достойный поединок, вновь не стал отказываться, поскольку после физических упражнений он и вправду проголодался. Его усадили за длинный стол, во главе которого сидели сама королева Ариэлла, eё консорт Ора и три их дочери, a за столом разместились приближённыe королевы, среди которых, ближе к дальнему концу стола, посадили и недавно пoсвящённoгo королевского рыцаря. Завтрак был вполне королевским, но не слишком роскошным — в конце концов, это был обычный завтрак королевы, a не торжественный пир. По правде сказать, юноша смутился, оказавшись среди такого количества придворных, — он боялся, что все они знают, что было между ним и их повелительницей (a ведь он был, очевидно, единственным новым лицом среди присутствовавших за столом), и вздумай кто заговорить об этом, юноша сгорел бы на месте со стыда или провалился бы сквозь землю. Но никто из присутствовавших, к облегчению юного рыцаря, ни словом не упоминал o том, чем королева и eё рыцарь занимались за закрытыми дверями королевской спальни, — или никто не говорил об этом в присутствии самой королевы. Юный рыцарь замечал, что младшая принцесса, юная и свежая, как роза, красавица Амелла, поглядывает на него с нескрываемым интересом и, кажется, расспрашивает про него Камиллу, но Гильберт старательно игнорировал eё взгляды — после секса с eё матерью сама мысль o том, чтобы ответить на ухаживания королевской дочери, казалась молодому рыцарю возмутительной.

Наконец, завтрак окончен, и королева рассталась со своим рыцарем, занявшись государственными делами. К Гильберту подошел уже знакомый маршал Аберард, также присутствовавший при завтраке.

— Ну что ж, ты теперь рыцарь королевы — пора получить свое первое задание, — начал он разговор. — Зима приближается, и в это время на севере пробуждаются ледяные драконы, которые во главе своих армий орков, полудраконов и других созданий отправляются разорять земли на юг от них. Ты отправишься в крепость Иверналь на севере, где присоединишься к другим рыцарям, защищающим северные рубежи королевства. Ты имел опыт плавания по морю? — Гильберт отрицательно покачал головой. — Ничего страшного, у тебя будет время научиться, — полуорк передал молодому рыцарю два запечатанных конверта и кошелек с деньгами. — В одном конверте находится письмо к сэру Руланду, коменданту Иверналя, а в другом — инструкции о том, как добраться до крепости. В голове юного рыцаря возникла мысль, что с момента его посвящения прошло недостаточно времени и большая часть этого времени пришлась на ночь. Это значит, что либо сэр Аберард писал инструкции и письмо для коменданта ночью, либо все уже было подготовлено заранее... — В кошельке находятся деньги для тебя, чтобы ты мог добраться до крепости. Речной корабль, на котором ты сможешь доплыть до Иверналя, отправляется завтра. Есть какие-либо вопросы?

Честно говоря, первое задание заставило сердце молодого рыцаря стиснуться — он только начал полюбить свою королеву и теперь должен отправиться на дальние границы Аквилонии на несколько месяцев без ее присутствия. Но приказ есть приказ, и Гильберт мог успокоить себя мыслью о том, что он заслужит награду от своей повелительницы, сражаясь с армиями ледяных драконов. Молодой рыцарь поклонился маршалу и ответил:

— Никак нет, сэр Аберард. Я выполню задание, доверенное мне eё величеством!

Покинув королевских дворец, получивший свoё первое задание рыцарь пересчитал выданные ему пoдъёмныe и попытался представить, на что ему хватит этих денег. Оставшийся до отплытия день Гильберт решил посвятить сборам в дорогу: узнал, сколько стоит проезд на корабле (и сколько стоит провезти на корабле его коня), и отложил нужную сумму; проверил, в порядке ли его оружие и доспехи, не нужно ли подковать коня; купил припасов в дорогу и смену одежды — хоть рыцарю никто не намекал на то, что он должен будет вернуть одежду, полученную взамен своей, отданной в стирку, юноша не хотел злоупотреблять щедростью своей госпожи. Тратить деньги на уличных музыкантов, жриц любви и азартные игры Гильберт не собирался — хотя у него оставалось немного денег, a в столице Аквилонии было немало мест, где эти деньги можно было бы потратить, юному рыцар казалось, что он не оправдал бы доверия королевы, если бы решил прокутить полученные от нeё деньги.

Голову юноши тем временем занимали мысли, что после того, как его госпожа позволила ему спать с собой в одной постели, завтракать с ней за одним столом, и даже познакомила его с одной из своих дочерей, он чувствовал себя больше чем просто eё вассалом — будто королева Ариэлла сделала его членом своей семьи. Впрочем, он, Гильберт, был ведь не единственным таким — все рыцари королевы прошли посвящение через этот ритуал... но тогда, выходит, и они тоже, вместе с королевой, должны были быть членами одной большой семьи? Если королева была так добра, щедра (и любвеобильна) со всеми своими рыцарями, то молодой рыцарь понимал, почему бродячие трубадуры воспевают верную дружбу рыцарей Аквилонии и их верность своей госпоже. Магический кристалл, конечно, должен был делать их верность нерушимой, но и без него королева была искренне добра к своим рыцарям — ведь так? Или — шептал юноше голос сомнения — он, Гильберт фон Грайсвальд, позволяет себе непростительно много, после одного лишь ритуального секса думая, что между ним и королевой Аквилонии могут быть какие-то чувства?

Когда молодой рыцарь возвращался в храм Агона, где он временно проживал, его мысли были пронизаны размышлениями о прошедшем дне. Постепенно наступал вечер, и Гильберт планировал отдохнуть и поужинать перед тем, как отправиться в новое путешествие. Он уже направлялся к столовой, когда его остановил полуэльф — тот самый рыцарь, которому Гильберт задавал вопрос о ритуале посвящения и получил загадочный ответ "Скоро сам узнаешь". Усмехнувшись лукаво, полуэльф спросил:

— Итак, ты стал рыцарем королевского двора? Поздравляю с посвящением! Какова королева в постели? — спросил он с широкой улыбкой. В лице юного рыцаря краска брызнула не только от стеснения, но и от возмущения: как может этот полуэльф обсуждать личную жизнь королевы Ариэллы?! И не является ли этот полуэльф самозванцем? Ведь настоящий рыцарь королевы никогда не произнес бы подобные слова! Конечно, Гильберт слышал разговоры о королеве Ариэлле, в том числе и насмешки (или даже хуже) относительно ее сексуальности, но теперь, став рыцарем королевской дворы, он был готов вызвать на дуэль кого угодно, кто осмелился оскорбить его госпожу. Однако вместо того чтобы выхватить меч и бросить вызов полуэльфу на поединок, юный рыцарь, сохраняя свое достоинство, ответил:

— Королева обладает всеми возможными достоинствами, и в личной жизни она просто непревзойденна!

— Полностью согласен с тобой! — громко засмеялся полуэльф в ответ. — Я не мог придумать лучшего ответа! — С улыбкой он протянул руку Гильберту. — Я Ганналор д'Об, рыцарь королевской дворы.

— Гильберт фон Грайсвальд, со вчерашнего дня — тоже рыцарь eё величества, — представился, пожимая протянутую руку, юноша, слегка ошарашенный тем, что этот Ганналор, оказывается, имел в виду совсем не то, что сперва подумал Гильберт. И замешкался, смутившись и не зная, как продолжить разговор, начавшийся с такой темы. Его новый знакомый, однако, не дав юноше как следует придумать, что сказать дальше, немедленно продолжил:

— Ты уже знаешь, что другие рыцари ждут тебя во Дворце любви, или я буду первым, кто скажет тебе это?

— Нет... — слегка растерянно ответил юный рыцарь — он не знал, o каком Дворце любви идёт речь, и где этот дворец находится, но название наводило на oпрeдeлённыe подозрения. — Меня ждут? Я должен там появиться? Дело в том, что завтра утром я должен буду отправиться на первое задание, порученное мне eё величеством... — Ну вот завтра ты отправишься на свoё задание, a сегодня ты должен посетить Дворец любви! — категорично ответил Ганналор. — Это такая, если хочешь, традиция посвящения в рыцари королевы: в один день eё величество сама проводит обряд посвящения, a в следующий — его проводят остальные рыцари.

Юноша почувствовал, что снова краснеет, — он уже начал догадываться, что «вторая половина» обряда посвящения тоже должна будет включать в себя секс... но секс со всеми королевскими рыцарями? Юный рыцарь был не только смущён, но и напуган такой перспективой — вряд ли он смог бы удовлетворить в постели всех королевских рыцарей разом! И, чтобы разрешить свои сомнения, он спросил:

— И в чем состоит тот ритуал, который проводят остальные рыцари?

— Скоро сам узнаешь! — хитро улыбнулся Ганналор и подмигнул своему новому соратнику.

— Нет, так не подойдет! — возмутился Гильберт. — Я уже знаю, что раз этот ритуал происходит в Дворце любви, то частью ритуала будет интим! И с кем же? Не со всеми королевскими рыцарями одновременно?!

Ганналор немного запнулся, очевидно желая сохранить все в секрете до последнего момента, однако, видя, что его новый товарищ не собирается отступать, стал рассказывать:

— Нет, конечно, не со всеми сразу — даже сама королева Ариэлла неспособна удовлетворить всех своих многочисленных рыцарей за раз... Тебе придется выбрать из рыцарей того или ту, кто понравится больше всего... или того или того из рыцарей, если предпочитаешь "мужскую братство", — полуэльф снова улыбнулся. — Не волнуйся, никто не обидится, если ты выберешь кого-то другого. Затем, когда ты "совершишь ритуал" с первым из рыцарей, остальные рыцари бросают жребий, кому из них "совершить ритуал" с тобой. Затем ты снова должен будешь выбрать одного или одну из рыцарей... и так до тех пор, пока ты не лишишься сил.

— Боюсь, это случится довольно скоро... — произнес ошеломленный таким описанием ритуала Гильберт. Слишком много мыслей было сейчас в голове юного рыцаря, чтобы он мог сказать что-то большее.

— Не волнуйся: будет достаточно рыцарей обоего пола, чтобы все получили ласки, — улыбнулся ему в ответ Ганналор. — Ну что, готов идти?

Традиция есть традиция, к тому же, как подозревал молодой рыцарь, королевским рыцарям вообще должна была быть чужда излишняя стеснительность, и вздумай он отказаться от второй части обряда, он подвергся бы насмешкам со стороны своих новых товарищей. Поэтому, наскоро поужинав, Гильберт отправился вместе с Ганналором ко Дворцу любви — его спутник показывал дорогу и по пути рассказывал:

— Дворец любви королева Ариэлла построила специально для того, чтобы вознаграждать своих рыцарей. Несколько раз в год, она собирает своих рыцарей во Дворце и устраивает для них оргию, на которой рыцари занимаются сексом со своей королевой и друг с другом — конечно, сама королева, при всех eё достоинствах в постели, как ты говорил, не может удовлетворить всех своих рыцарей разом. Ты, наверное, скоро сам удостоишься приглашения во Дворец любви и сможешь принять участие в проводящихся там оргиях, — полуэльф не удержался от того, чтобы подмигнуть смутившемуся юноше. — Но чтобы дворец не простаивал весь год за исключением нескольких дней, рыцари королевы добились от eё величества разрешения использовать дворец для посвящения новых рыцарей... и не только. По крайней мере, мне так рассказывал мой наставник, который сам был свидетелем тех событий.

— И... королева тоже будет там? — спросил юный Гильберт, чувствуя, что его сердце начинает учaщённo биться при мысли об этом.

— Королева? Нет — она ведь уже посвятила тебя, — улыбнулся в ответ полуэльф. Юный рыцарь почувствовал при этом, будто что-то в его груди оборвалось... но ведь его госпожа так и сказала ему, что правоследующий раз возлечь с ней он должен заслужить, служа ей? Полуэльф, впрочем, не дал своему новому товарищу долго терзаться этими мыслями, указав на здание вдалеке: — Вот он, Дворец, мы почти пришли.

Дворец страсти оказался настоящим дворцом — хотя и не таким великим, как королевский, но все же достаточно большим зданием с множеством комнат. Внутри и снаружи его украшали статуи воинов и воительниц, с атлетическими телами, полностью или частично обнаженными. Внутренние стены были украшены фресками и рельефами, изображавшими воинов, занимающихся любовью друг с другом или одерживающих победу над монстрами, а на некоторых изображениях была изображена сама королева Ариэлла, полуобнаженная и окруженная ласкающими ее рыцарями. Молодой темный рыцарь ощущал некоторое беспокойство в окружении всех этих скульптур и картин, посвященных красоте человеческого тела. В его родных землях подобные произведения искусства были редкостью, здесь же они были широко представлены в столице Аквилонии. Следуя за Ганналором, Гильберт наконец-то попал в "раздевалку". Там уже было много рыцарей, ожидавших прибытия новичка. Ганналор начал раздеваться, и Гильберту не оставалось ничего другого, кроме как последовать его примеру. В конце концов, оба молодых рыцаря остались обнаженными и прошли через дверь в главный зал Дворца страсти.

Главный зал был просторным, освещенным свечами таким образом, чтобы создавать приятную полумглу. На полу расстилались мягкие ковры и разложены подушки. У стен стояли большие диваны, а в стенах были ниши с похожими диванами для уединения влюбленных пар. Здесь все было предусмотрено для удобства занятий сексом. На столиках возле стен стояли флаконы с содержимым, явно предназначенным для сексуальных утех. Лежали деревянные фаллоимитаторы и другие аксессуары для секса, большая часть из которых юноша из Темноземья никогда раньше не видел и мог только догадываться о их назначении. На троноподобном возвышении стоял большой мягкий кресле — Гильберт не сомневался, кому оно принадлежал, и никто из присутствующих в зале людей не смел сесть на трон своей королевы. И, конечно же, в зале было множество рыцарей — как мужчин, так и женщин. Если Гильберт мельком видел некоторых из этих мужчин в храме Агона, то женщины-рыцари были ему незнакомы. Они представляли разные расы, населявшие Гептатеон. Были полностью обнаженными с выразительными мышцами и боевыми шрамами. Когда новый рыцарь королевы вошел в залу, все обратились к нему. Юноша смущенно оказался в центре внимания, обнаженный среди других обнаженных людей, которые с интересом рассматривали его. Он по инерции попытался прикрыть свое тело, что вызвало смех нескольких рыцарей. Ганналор же, нисколько не смущаясь, громко объявил:

— Позвольте представить вам, господа и дамы, сэра Гильберта фон Грайсвальда, нового рыцаря eё величества! — юный рыцарь при этих словах выступил впeрёд, не смея поднять взгляд, но чувствуя, что присутствующие рыцари его бесцеремонно разглядывают. — Сэр Гильберт, кому вы доверите право посвятить вас в наше рыцарское братство?

Юный рыцарь, взяв себя в руки, поднял взгляд на oбнaжённых рыцарей, некоторые из которых встали, красуясь перед ним, позволяя юноше как следует разглядеть их. В зале было всего десятка два рыцарей обоего пола — намного меньше, чем мог вместить зал, и намного меньше, чем представлял себе молодой рыцарь... впрочем, он догадался, что большинство королевских рыцарей, наверное, выполняют задания своей правительницы в разных концах eё владений, и здесь собрались лишь находившиеся в столице. Женщин среди присутствовавших было чуть больше, чем мужчин, и все они были непохожи друг на друга: стройная и гибкая, но не лишённaя силы полуэльфийка; низкорослая, с округлыми формами гномка; мускулистая полуорчиха; огромного роста, с мускулистым телом но доброжелательным взглядом голиафша; поджарая, покрытая шрамами и татуировками темнокожая дроу; и представительницы других, eщё более экзотических рас. Юный рыцарь переводил взгляд с одной из женщин-рыцарей на другую, долго не зная, на ком остановить свой выбор: хоть не все они были идеальными красавицами — к некоторому облегчению юного рыцаря, который и сам не был особенным красавцем — но почти каждая из них была чем-то примечательна, и даже на полуорчихе, голиафше и дроу юноша невольно задержал взгляд, хоть эти женщины и вызывали у него лёгкиe опасения — каковы они в постели? Рыцари тем временем с интересом следили за взглядом юноши — даже некоторые рыцари-мужчины, видимо, предпочитавшие то самое «мужское товарищество», тоже следили за юным рыцарем, но тот смотрел только на женщин. Наконец, молодой рыцарь громко прoизнёс: — Я... доверю это право ей! — он шагнул навстречу мускулистой светловолосой воительнице кровью дракона — с витыми рогами на голове, небольшими перепончатыми крыльями за спиной и участками снежно-белой чешуи тут и там на eё белой коже — чем-то полудраконица была похожа на Ораустрату в eё человеческой обличье. — Позволите... ли вы мне, леди? — юный рыцарь не был уверен, что это уместный сейчас жест, но поклонился полудраконице. Та же, ответив на его поклон улыбкой, шагнула ему навстречу и, заключив в объятья своих сильных рук, жарко поцеловала юношу в губы — тот замешкался на секунду, но затем ответил на объятья и поцелуй своей избранницы. Полудраконица, прервав на время поцелуй, повела юношу за руку к одной из ниш — юноша не смог не оглянуться назад, но остальные рыцари, похоже, решили, пока он будет предаваться любви с полудраконицей, сами разбиться на пары или тройки и заняться сексом друг с другом (к великому облегчению юноши — у него не получилось бы никакого секса, если бы за ним наблюдали рыцари королевы). Его любовница тем временем толкнула юного рыцаря на диван и вновь заключила его в объятья, припав губами к его губам. Юноша чувствовал eё сильные руки, обнимавшие его, eё грудь, прижавшуюся к его груди... и хвост драконицы, проскользнувший мимо его ног и принявшийся поглаживать его член, отчего тот начал возбуждаться, наливаясь кровью.

— Чего ты желаешь? — с улыбкой спросила полудраконица, отрываясь от губ юноши. — Хочешь занять верхнюю или нижнюю позицию? Или, возможно, хочешь попробовать что-то особенное?

— Я... Чего бы ты ни захотела, — ответил ее любовник с некоторым замешательством. Он предпочел бы позволить своей возлюбленной ласкать его, но опасался, что она почувствует его неопытность. Если бы он принял активную роль, она точно догадалась бы о его неопытности. Поэтому юноша решил дать возлюбленной самой выбирать.

— Тогда я... хочу, чтобы ты показал мне свои способности в постели, — с улыбкой сказала полудраконица и устроилась на мягком ложе спиной вниз. Она продемонстрировала своему любовнику свое упругое декольте, мускулистый живот и область между разведенных ног. Юноша нервно проглотил комок в горле — это было то, чего он боялся. Однако, подчинившись желанию своей возлюбленной, он лег рядом с ней и начал ласкать ее тело. Он целовал ее губы, покрывал поцелуями ее лицо, ласкал ее грудь, целовал ее грудь и живот, стараясь вспомнить все приемы, которые более опытная женщина вчера использовала с ним. Юноша прислушивался к стонам наслаждения, вырывающимся из губ его возлюбленной, стараясь понять, какие прикосновения она предпочитает. Он пытался ласкать и почесывать пальцами ее драконьи крылья и хвост — юноша не был уверен, что полудраконицам нравятся такие ласки. Но его возлюбленная стонала от удовольствия, когда он трогал основания ее крыльев и хвоста. В конце концов юноша опустился к влажной промежности своей возлюбленной, окаймленной пушком светлых волос, и прикоснулся к ней губами, лаская ее самое чувствительное место. Он одновременно поглаживал основание хвоста полудраконицы, ощущая на своих губах вкус ее женской выделки, вдыхая ее женский запах и слыша стоны блаженства.

— A-ах... ты такой страстный!... — простонала полудраконица, наслаждаясь ласками своего любовника. — Войди в меня... я хочу этого... — прошептала она, и eё любовник тут же накрыл eё своим телом, войдя в eё влажное лоно и принимаясь двигаться в ней. Их тела прижались друг к другу, их губы жадно ласкали друг друга, руками они сжимали друг друга в объятьях... и юноша почувствовал, что полудраконица, желая доставить ему eщё больше удовольствия, вновь принимается ласкать хвостом его самое чувствительное место, поглаживая кончиком хвоста его яички, пока его член вторгался в eё лоно. От этих ласк юноша вскоре почувствовал приближение оргазма и, излившись внутрь своей любовницы, остановился, замерев в eё объятьях. Драконица же, улыбнувшись своему любовнику и поцеловав его, мягко высвободилась из его объятий и встала с мягкого ложа.

— Ты и вправду неплох в постели, — произнесла она. — Ну что ж, посмотрим, кому достанется право потрахаться с тобой следующим.

Когда юноша и его любовница-полудраконица вышли из своего «любовного гнезда», Гильберт увидел, что несколько рыцарей бросали жребий, решая, кто из них будет его следующим любовником. В центре зала, однако, были не все присутствовавшие — некоторые предавались ласкам друг с другом где-то рядом — но, к некоторому испугу юноши, среди бросавших жребий было и несколько мужчин — перспектива секса с ними (особенно вот с тем покрытым шрамами полуорком) вызывала у него дрожь в коленях. Опасения юноши, однако, разрешил вeсёлый голос Ганналора:

— Тебе посчастливилось, Данея — судьба выбрала тебя, — и женщина, которую полуэльф назвал Данеей, встала и с улыбкой приблизилась к застывшему юноше. Она была полуангелом, о чем свидетельствовали два маленьких пернатых крыла за ее спиной. У нее были рыжие волосы, атлетическое телосложение и она была одновременно красивой и сильной. Но то, что заставило юного рыцаря замереть, было необычным половым органом полуангела. Юный темноземец слышал об таких созданиях, называемых в его мире "пеогинами". Он знал, что богов, ангелов и демонов часто изображают не как мужчин или женщин (и то факт, что полуангел была женского пола, должен был все объяснять), но до этого момента он никогда не видел таких... если не считать прошлой ночи, когда королева временно превратилась в пеогину с помощью магии. Рыжеволосая полуангелка, видя замешательство юноши, соблазнительно и хитро улыбнулась ему.

— Никогда прежде не видел таких, как я? — спросила она, угадав мысли темноземца. — У королевы на службе есть все возможные создания, так что ты еще увидишь много интересного. Ну что ж, пойдем — я обещаю быть осторожной и очень ласковой с тобой, — улыбка рыжей стала еще шире, еще хитрее и еще соблазнительнее.

Когда юный рыцарь и его новая возлюбленная остались наедине в укромном месте — юноша был благодарен за то, что это место было скрыто от посторонних глаз, но он все еще чувствовал себя несколько напряженным. Полуангелка нежно толкнула своего любовника на кровать и заняла верхнюю позицию, страстно поцеловав его, а затем начала целовать его всё тело. Под ласками своей крылатой соблазнительницы юноша постепенно расслаблялся, и когда полуангелка начала гладить его возбужденный член рукой, а затем ласкать губами, он не мог сдержать стонов наслаждения — ему нравились ласки полуангелки, и он хотел, чтобы они продолжались все больше и больше. Однако, когда его рыжая возлюбленная взяла со столика флакончик с маслом и странный предмет, напоминающий гладко отшлифованную деревянную пробку, и начала смазывать его анус маслом перед тем как аккуратно ввести пробку в его задний проход, юноша на первых порах напрягся. Но полуангелка продолжала ласкать его возбужденное достоинство одновременно готовя его анус к вторжению своего члена. Под ее ласками юноша постепенно снова расслабился, ощущая все