Голод

Город утомлял его. Он вытягивал из него энергию.

Когда он работал и ему приходилось ездить туда и обратно, силы ещё оставались. Но стоило ему выехать в город дважды за один день; домой, с остановки, он едва тащился, чуть ли, не засыпая на ходу.

Он разувался, шёл в ванную вымыть руки, а усталость, утяжеляясь, слепляла веки, и он плескал в лицо холодной водой. Вода взбадривала, он переодевался и шёл на кухню. Если был голоден — ужинал, если голод не ощущался — пил кофе. Кофе тоже взбадривал и, вместо того, чтобы лечь и отдохнуть он приставал к жене — Дай!

— Ты на ногах едва стоял, когда зашёл. Дам и уснёшь! Лучше ляг отдохни, потом дам.

— Потом ещё раз дашь!

Жена начинала смеяться — Ну иди подмывайся, смазывайся, так и быть — дам! А то умрёшь не трахнутым!

Он шёл в ванную, подмывался, мял член, удлиняющийся и набухающий и умолял жену (мысленно) дать в жопу!

— Ты там не уснул!

Он тщательно обтирался: жену раздражало, если он прикасался к ней мокрым членом.

Заходил в комнату

— Смазывай! — стоя раком, она взглядывала на него снизу — Что-то он не торопится вставать! Желание в твоей голове...

— Сейчас! — он открывал дверцу своего шкафчика

— Я уже достала! — она подавала ему лубрикант — А чё яйца поджал? — она тянулась, и щупала, и мяла их — Левое большое, правое меньше. Пристраивайся, он уже почти стоит! — она проводила по члену пальчиком.

Он, стоя над нею сзади, выдавливал гель и смазывал член, поводя им из стороны в сторону.

Жена оборачивалась и он, обхватив член у головки, демонстративно-медленно вёл охват к паху.

— Зачем ты это делаешь?

— Смазываю

— Не делай так

— Почему?

— Мне не нравится, как ты это делаешь. И не тяни, пристраивайся.

Она опускала голову на руки и приподнимала повыше попу.

Он опускался на колени, придерживая встающий член, и ронял его на её жопу.

Блюм!

Она сдержанно похохатывала — Ерундой не занимайся, губы раздвинь и не засовывай резко!

Зная, что сейчас будет, он тыркался, посиневшей от прилившей крови залупой, в анус.

Жена дёргалась и, с угрозой, готовой перейти в злость, бросала — Ещё раз так сделаешь и не получишь!

Он, чуть отстранившись, прижимал залупу к вульве.

— Дай, я сама! — она тянулась рукой и, придерживая пальчиками член, — Губы раздвинь! — направляла во влагалище.

Он ебал жену, сжимая её бёдра и притягивая к себе.

Он натягивал её!

— Ты сам двигайся! Что ты меня натягиваешь!

Он опускал глаза и смотрел, как дышит колечко ануса и представлял, что ебёт её в жопу...

— Иммм! — мычал он, чувствуя, как сгусток сладострастия истекает спермой по уретре.

ОНА

Город утомлял его.

Он выкачивал из него энергию.

Он стоял на остановке и сильный, и холодный ветер, оттопыривал полы расстёгнутой курточки. Он отвернулся, застёгивая замок и потянул башлык, чтобы накинуть на голову. Но тот не подавался, и он дёрнул его...

Чьи-то руки приподняли ремень сумки и высвободили прижатый башлык...

Он обернулся

— Он был прижат. Лямкой — она улыбнулась ему — Здравствуй.

— Здравствуй...

— Таня — напомнила она — Ты живёшь на этом массиве?

Он качнул головой.

— А я на Северо-Западном. К сыну приезжала в гости. С внуком понянчилась — она улыбнулась — Большой уже, скоро ходить начнёт.

— А у тебя... — она заметила, как он сунул в карман правую руку — Внуки есть?

— Нет

— А я развелась со своим — уголки поджатых губ опустились — Пил. Ревновал. Дрался.

Она вздохнула — Двадцать пять лет терпела.

— Это мой! — он отворачивался от неё к подошедшему автобусу.

Таня шагнула следом.

— Тебе же на сто седьмом! — чуть повернул он голову, поднимаясь в салон и поддерживая её под локоть.

Автобус дёрнулся, их качнуло и он, чтобы не упасть, схватился за поручень, а она вцепилась в его руку холодной ладошкой.

— Я на разъезде пересяду на свой. У меня проездной безлимитный — она грустно качнула головой — Пенсии хватает только на оплату квартиры. Приходится работать.

Подошёл кондуктор.

— Ты на пенсии? — с лёгким, притворным удивлением — Я думала ты младше меня

— Уже второй год

— По тебе не скажешь! — она с улыбкой всматривалась в его лицо.

— А помнишь, как мой заревновал, когда я пригласила тебя на танго.

— У Нади на дне рождения?

— Наверное. Я не помню уже у кого из девчонок. Двадцать восемь лет прошло.

Они помолчали.

— А ты тогда ещё не был женат...

— Нет

— А дружил? Девушка была?

— Не было

— А с Надей?

— Нет. Мне выходить на следующей.

— Я тоже выйду. Здесь дождусь сто седьмой

Ветер нагнал тучи, скрывшие солнце и стало ещё холоднее.

— Ты на рынок?

— Да, я здесь мёд покупаю.

— Ты легко оделся — она дотронулась до рукава курточки и, глядя прямо в его глаза — Ты голоден...

— Я о другом... — покачала она головой, в ответ на его удивление — Ты смотришь на женщин и раздеваешь их взглядом — она усмехнулась — Ты и на меня так посмотрел.

Она порылась в сумочке и достала сотовый — Наверное, это неприлично, навязываться самой, но мы уже не в том возрасте, чтобы стесняться. Запишешь мой номер? — и, не дожидаясь ответа — 8-***-***-4521

Он вытащил сотовый из кармана курточки, набрал и вызвал...

Возьми меня с собой

В свой день и час любой

Дорогу дальнюю, тревогу давнюю

Возьми меня с... — она отключила вызов.

— Мой! — её губы дрогнули, пытаясь изобразить улыбку — Звони!

Он стоял, ожидая автобус и вспоминал тот день.

Она с мужем и маленьким, чуть больше года, сыном, пришла на день рождения к подруге, с которой жила в одной комнате до замужества. Мальчик спал и его унесли в другую комнату. Муж Тани вышел покурить.

Они сидели за столом.

— Хочу танцевать! — сказала именинница и включила магнитофон.

Девушки приглашали друг друга и немного дурачились, изображая пары. За столом остались он и Таня и она, сама, пригласила его. Они только сделали несколько шажков, вошёл Танин муж и, увидев жену танцующей, вспылил и выскочил из комнаты.

— Приревновал! — заулыбались девушки, но Таня не улыбалась

— Извини — сказала она и вышла из комнаты вслед за мужем.

За Таней вышла Надежда и через несколько минут вернулась одна.

— Разорался! Ребёнка разбудил. Ушли.

Потом он несколько раз встречал её по дороге с работы. Она здоровалась, всякий раз с какой-то извиняющейся улыбкой. Он отвечал, но не останавливался.

А на одной из общажных вечеринок, подвыпившая Надежда проговорилась, сказав ему — Ты Тане сильно понравился. Но не вздумай закрутить с нею. Он изобьёт её.

Он вымыл руки и пошёл на кухню, заварить чай и попить с мёдом. Второй, за день, выход в город и... он с удивлением обнаружил, что усталости нет.

— Ты чё-то молча. На меня завариваешь? Я тоже хочу.

Жена пристально на него взглянула — Кого-то встретил?

— Да нет

— Люба звонила. Зовёт на майские, на дачу. Поедем? Или у тебя работа?

Работы не было.

— Да, есть — он стоял спиной к жене и...

— А чё ты уши прижал? Врёшь поди... Не хочешь, так и скажи, я одна поеду.

— Тань — он повернулся — Есть работа

— А тебе заплатили?

— Аванс скинули

— Ты мне не говорил. Тогда работай, поеду одна.

Проводив жену, и вернувшись, сел смотреть «Десницу Божью». Но через несколько минут понял, что только смотрит на экран.

Он выключил комп и взял сотовый, и тут же пришёл входящий — Да, Тань...

— Ты где?

— Дома

— Работаешь?

— Ннет

— Ты отдыхай сегодня, завтра поработаешь

— Уже приехали?

— Нам ещё час пилить. Ты долго не сиди за компом, глаза не перегружай. И ложись вовремя, не сиди до часу. Ладно, пока.

Он сидел, погружаясь в отрешённость — «Звонить или нет... »

Он стряхнул оцепенение, повёл плечами, прислушался к своему состоянию.

Усталости не было.

И позвонил!

— Привет! Я ждала твоего звонка.

— Таня, я могу прямо сейчас к тебе приехать?

— Конечно приезжай. На такси?

— На автобусе

— Поздновато.

— Да нормально

— Ну смотри: Северо-Западный ж/м, Кирова 71—143, домофон работает. Жду.

ПОГРУЖЕНИЕ

Без четверти одиннадцать он уже стоял в её прихожей.

— Вот тапочки

— Не люблю я тапочки

— Проходи. В комнату

На ней халатик: короткий, выше колен и грудь, соблазнительно раздваивающаяся и приковывающая взгляд.

— Таня, я руки помою и в туалет

— Да, конечно, будь как дома

Они сидят в комнате.

На журнальном столике вино, яблоки, шоколад.

— А зачем вино?

— Может быть тебе надо расслабиться. Может быть ты стесняешься

— А тебе не надо расслабиться?

— Ты позвонил сам и приехал. Значит я права: ты не удовлетворён.

— Вообще-то секс с женой у меня регулярно: два, три раза в неделю.

— Тебе этого достаточно?

Всё-таки он стеснялся.

Она наполнила бокалы вином. Марочное, сухое.

Они выпили.

Он взял дольку шоколада — Странно: я приехал к тебе и стесняюсь быть откровенным. Хотя полагал, что с женщинами могу легко говорить на любые темы.

— Давай ещё! — и он сам наполнил вином бокалы

Она лишь пригубила, а он осушил бокал.

— Я хочу анала! Я страстно хочу анала! Вот чего мне не хватает!

— У меня не было анального секса, но можно попробовать.

Он сел рядом с нею и щупал грудь правой, а левую запустил между ног, и она раздвинула их. Он развязал поясок халата и потянул с плеч, и она легла на спину, раскинув руки. Он встал, распуская ремень на брюках и снял их. Она лежала с закрытыми глазами, а он снял рубаху и плавки, и встал на коленях над её грудью. Он чуть присел, касаясь яйцами титек и, наклонившись вперёд, ткнулся членом в её пылающие губы. Она облизнула их и приоткрыла ротик, но глаз не открыла. Он водил членом по её губам, тыкал в нос, в глаза, прижимая ладонью ко лбу, катал, снова водил по лицу, снова тыкал. Она лежала, также, не открывая глаз. Покорность возбудила похоть, и он перевернул её на живот. Она, молча и беспрекословно, подчинялась ему. Он гладил ягодицы, чуть сдавливая и раздвигая их, и наклонившись, пустил слюну в ложбинку, и пальцем размазывал вокруг ануса. И раздвинув ягодицы, и почти касаясь губами, спустил слюну в колечко ануса и водил пальцем, сужая круг, и легонько ткнувшись, вдавил его в анус. Она вздрогнула, напрягшись, но он вытянул палец из жопы, и она расслабилась.

— Хорошо! Приятно! Продолжай!

Он смотрел на её жопу: бабе под шестьдесят, а попка упругая и кожа лоснится, и он припал губами к этой лоснящейся, прохладной коже, и целовал, и лизал, и прикусывал, а она вздрагивала и повизгивала.

Он замер — «Сказать или нет? »

Она шевельнулась — Продолжай! Возбуждает!

Второе слово она выдохнула с придыханием, и он решился — Таня, меня сильно возбуждает, когда женщина во время секса... — и замолчал

— Пукает! — игриво повела она попой

— Оооо! Только грубее... — и он опять замолчал

Она тоже молчала, и он испугался.

— Пердит! — сказала она низким грудным голосом и у него от похоти пересохло во рту.

— Я сейчас не хочу... пердеть! — Она повернула голову — Ты хочешь, чтобы я напердела прямо сейчас?!

Он только помотал головой в ответ.

— Подожди!

Она встала, вышла из комнаты и через полминуты вернулась с клизмой в левой руке.

— Вот! — она качнула бёдрами — Будет тебе пердёж! Только пипку смажь.

— И пипку, и попку! — скаламбурил он — Ложись!

Она смотрела на его торчащий член — Ты осторожно, когда начнёшь — и легла на живот.

Он обслюнявил пипку клизмы, ещё раз смазал слюной анус, ввёл палец в жопу и сделал несколько плавных фрикций.

Её жопа была расслаблена, и он ткнул пипкой клизмы в анус

— Ой!

Вдавив пипку и, сжимая грушу, выдавливал из неё воздух, удивляясь сопротивлению. Задержался на долю секунды и вытащил.

— Пфррууу! — вышел из жопы воздух.

Она хохотнула, а он принюхался. Характерный запах был!

Он ещё раз вставил пипку и выдавил воздух

— Брррры! — на этот раз получилось громче

Он ещё выдавил воздух ей в жопу и заткнув анус пальцем, отложил клизму — Я сейчас буду запихивать, а ты... ты перди!

Он убрал палец и ткнулся залупой. Она хотела выпустить газ, но не смогла. Почувствовав, что головка вдавливается, причиняя боль, напряглась, но он медленно запихивал член в жопу и она застонала. Он остановился и она, тужась, выдавливала член, и когда он вышел, пошли газы. Он снова запихивал член в её жопу, наслаждаясь сопротивлением сфинктера и замер, погрузив его весь. Ощущения от члена в прямой были схожи с ощущением, когда в прямой скапливался кал и было такое же желание — опорожниться! И она опять выдавливала, тужась и облегчённо вздыхая, когда член выскальзывал из жопы. Но потом он стал ебать её, совершая фрикции и не вытягивая член из жопы полностью. Она не успевала подстроиться под его ритм, и это причиняло дискомфорт, и не давало сосредоточиться на ощущениях. Но когда он содрогнулся, изливаясь спермой, у неё задёргалась матка.

Он лежал, уткнувшись в её титьки и поглаживая пизду. Из жопы на простыню вытекала сперма, но она молчаливо терпела.

— Знаешь, ещё я хочу, чтобы женщина во время анального секса...

Он замолчал.

Она улыбнулась — Хочешь, чтоб я обкакалась?

— Обосралась

— Сейчас не получится обосраться. Даже с клизмой. Я с утра это делаю

— А утром?

Она хмыкнула — Утром обосрусь!

...

Он проснулся и увидел, что она не спит.

— Который час?

— Семь часов

Он приподнялся, опираясь на локоть — Ты уже?

— Ещё нет, но подпирает. Начнём?

Она встала с кровати — Как это сделать лучше?

— Раком! — он сел. Член торчал, звеня от напряжения — А клизма?

— Не понадобится! — Она пукнула и встала в позу — Я сейчас обосрусь!

Он соскочил с кровати, опустился на колени, сжал её бёдра и ткнул залупой в жопу. В это мгновение она стала срать, выпуская газы. Он запихал член в жопу и ебал её, и говно бултыхалось туда-сюда, и когда он вытащил хуй из жопы, она с облегчением закончила, громко пердя! Он ебал ещё и когда кончал, ей стало хорошо.

Потом он попросил её подрочить, и она обхватила ладошкой, испачканный в говне хуй, и дрочила, размазывая говно, и ладонь липла к хую.

Потом он пошёл в ванну — Мне надо ехать. Жена может позвонить.

— Она же не видит, где ты находишься

— Вру я или нет, она определяет по интонации

Потом мылась она, а он стоял в прихожей, ожидая, когда она выйдет из ванны.

Таня вышла голая.

— Сделай ещё раз клизмой! Только сожми ягодицы руками, когда...

Она выдавила воздух и, сжимая ягодицы, запердела. Звук выходящих газов был похож на треск разрываемой ткани.

— Ещё раз и дай, я поцелую её!

Она сделала это ещё раз и подставила жопу. Он встал на колени и, раздвинув ягодицы, поцеловал.

— А что, не воняет? А то я, наверное, уже не чую — она потянула воздух и сморщила носик — Фууу! Дошло!

Он смотрел на неё и улыбался.

— Иди ко мне, я поцелую тебя, сладкий — она притянула его голову и чмокнула в губы.

...

Город утомлял его.

Город высасывал из него энергию, как вампир

Он приехал домой. Подмылся ещё раз в ванне и лёг.

Его разбудил сотовый.

Звонила жена.

— Ты где?

— Дома, Тань

— Ты спал, мой сладкий... Разбудила. У тебя всё нормально?

— Да, Тань

— Ну ладно, спи мой хороший, спи

Таня отключилась и позвонила подруге

Возьми меня с собой

В свой д...

— Алло

— Тань, привет!

— Привет, Тань

— Был он у тебя?

— Даа

— И у вас было?

— Даа

— Ты сделала всё, как он просил?

— Сделала

— Ему понравилось?

— Мне кажется очень. Не понимаю, почему ты не делаешь этого?

— Он же муж! Я стесняюсь

— А если бы не муж, сделала бы?

— Да ты что?! Я мужа стесняюсь, а с другим тем... Да и не думала я об этом никогда. А ты и другим делаешь это?

— У меня после развода не было других.

— А мужу, делала?

— Нет! Что ты! Да я за три года до развода с ним уже не спала. А с твоим легко! Он какой-то располагающий. Мне не было стыдно нисколько

— Потому что не твой

— Может быть

— Он тебя не насиловал?

— Ты о ком?

— О своём

— Он и на такое способен?!

— Находит иногда

— Я бы хотела, чтобы мною грубо овладели, вульгарно, при этом, ругаясь

— Уууу! Куда я попала?! Спасибо, Тань.

— Да не за что. Надумаешь ещё к сестре на дачу, звони

12.05.17 15:40