Нимфетка

Лето после окончания третьего класса я, сельский мальчишка, проводил в городе у двоюродного брата. И вот, как-то вечером, он поведал мне, что в их дворе появилась новенькая и что многим мальчишкам она разрешает тискать и целовать себя. "Давай познакомимся с ней" - предложил я. Брат согласился не сразу. В конце концов, я убедил его завтра же сделать первый шаг. Наутро, небрежной походкой, мы подошли к незнакомке и галантно представились: "Очень рада, меня зовут Майя". "Мальчики, я вам нравлюсь?" . "Угу" - промычали мы дружно. Как же такая симпатичная девчонка могла не понравиться. "Тогда пойдёмте со мной" - последовала её команда. В сарае, куда мы вошли вслед за нею, Майя сразу же сняла своё платьице, под которым ничего не оказалось и тихо сказала: "Мальчики, целуйте меня везде, где вам хочется, я чистенькая". Мы, отбросив смущение, жадно набросились на неё, долго целовали и мяли её трепетное тело, нарождающиеся сосочки, пухлые нижние губы и, даже, розоватую дырочку сзади.

Вдоволь насытившись нашим обожанием, Майя стала по очереди сосать наши посиневшие от желания письки. Такие ласки очень понравились нам, напряжение нарастало и мы уже становились агрессивными, когда она увлекла нас за собой на какую-то древнюю тахту. Улёгшись на неё, она помогла мне заполнить её спереди, после чего, раздвинув ягодицы осторожно вставила в свою попочку свечку моего напарника. Уже после первых толчков, она возбудилась настолько, что начала стонать, извиваясь всем своим худеньким телом. Наши руки и ноги переплелись, мы задыхались, раздирая Майю на части. При резких движениях членики выскакивали из неё, но вновь она быстро и умело вставляла их в свои отверстия и продолжала наслаждаться нами. Скоро её стоны перешли в крики и рыдания и, вдруг, она, забившись в судорогах, обмякла в наших объятиях. Мы так испугались, что, вскочив, стали лупить её по щекам и дёргать за волосы. Придя наконец в сознание, Майя глупо улыбнулась нам: "Ничего страшного, просто мне было очень сладко. У меня так бывает. А вы, дурачки, испугались, что ли?". И, уже не глядя на нас, она оделась и, немного пошатываясь, вышла во двор. "Пока, мальчики". Какая-то она странная, решили мы, оставшись вдвоём.

А через несколько дней Майю увезли в психушку. Она кричала, пыталась вырваться, но взрослые руки крепко держали её хрупкое тело. Я заплакал от жалости к ней, брат угрюмо молчал. А потом мы поклялись целых двадцать лет никому не рассказывать о том, что было тогда в сарае.

Я своё слово сдержал.