Психотерапия. Часть 1

- Что ты... сейчас делаешь? - осведомилась Инессе. Облизнув при этом пересохшие губы.

Обстоятельства, при которых был задан сей невинный с виду вопрос, трудно было охарактеризовать иначе как весьма неоднозначные и двусмысленные. Будучи психологом, в свои двадцать семь лет Инессе не могла припомнить подобных случаев из своей практики.

Начать с того, что её собеседник, стриженый под ёжика черноволосый подросток Стас, был не вполне в сознании.

Хотя и спящим его сложно было назвать.

Часто ли ей приходилось прибегать к гипнозу в своей медицинской деятельности? Начиная с той пары тренировочных занятий на учебных курсах, когда к ним в академгородок приезжало светило трансовых состояний, - пожалуй, что и ни разу.

Прежде в этом просто не возникало необходимости.

- Ну... я...

Голос парня, и без того глуховатый ввиду глубокого транса, стал на мгновение ещё глуше.

- Не стесняйся. Расслабься, - мягким шёпотом увещевала Инессе. Стараясь не думать о том, как явное смущение подростка перед ней контрастирует с его же нарочитой ершистостью не столь давних минут. - Ты сейчас дома, в уюте и безопасности. Ведь так?

Голова Стаса медленно, как бы даже нехотя, согнулась в полукивке.

Избрав стезю подросткового психолога и неплохо сохранившись для своих лет - ярко-зелёные глаза с хитринкой, не особо длинные пшенично-золотые волосы, слабо затронутая ультрафиолетом кожа едва позволяли дать ей больше двадцати - она обычно без особого труда находила путь к сердцам юных пациентов. Для девушек быстро становясь своей подругой, с парнями же метафора насчёт сердец могла работать почти буквально - всякий ли тинейджер станет замыкаться в своей скорлупе, видя, как его внутренним миром неподдельно интересуется миловидное создание в кресле напротив?

Быть может, доходило временами и до лёгкой влюблённости. Нередкий случай отношения к врачу - в том числе и среди совершеннолетних пациентов.

Инессе не особо старалась прояснить для себя этот вопрос. Чем это могло бы помочь?

Большинство мальчиков-подростков, впрочем, смотрели на неё не вполне романтическими глазами.

Влияние массмедиа-среды?

Стараясь сохранять ровный профессионализм в кабинете и не думать о работе больше необходимого дома, наедине с собою Инессе всё же не могла не признать, что благоговейные косяки, кидаемые иными её юными собеседниками ей под юбку или в не столь уж глубокий вырез строгого платья, производят двоякое впечатление. Отчасти смешное? - пожалуй, что так. Отчасти льстящее? - быть может, на пару мгновений.

Некоторых её коллег подобное лишь раздражало. Она вспомнила слова Илзе, своей старшей знакомой и в некотором роде наставницы: "Эта работа выведет тебя на чистую воду, дорогая. Если в тебе нет задатков нимфоманки, то тебя скоро начнет тошнить от одного вида этих акселератов-недоросликов. Но если есть - что ж, они смогут расцвести".

Инессе иногда возвращалась в уме к этим фразам, гадая, не были ли они банальной проекцией.

Вроде бы она пока не ощущала в себе эфебоцидских замашек в духе Фредди Крюгера. Нимфоманских - как будто тоже, пусть перебои с весьма нерегулярной личной жизнью и приближение важного для женщин возраста и наводили порою перед сном на странные грёзы.

Но была ли она искренней с собой?

- Так чем ты... сейчас занимаешься? - вкрадчивым полушёпотом поинтересовалась Инессе, придав голосу чуть придыхающие интонации.

Интонация, так же как и пауза в речи, Имела Значение.

- Рассматриваю... обложку журнала... - Голос Стаса чуть дрогнул, отчего третье слово получилось слегка похожим на бульканье.

Психолог помолчала несколько мгновений, разглядывая неровно дышащего перед ней подростка, к щекам которого густо прилила кровь.

Часом ранее - да что там, не более минут тридцати? - он отнюдь не производил столь кроткое и в то же время беспомощное впечатление. Тогда, когда Илзе ввела его в кабинет, перед этим с глазу на глаз кратко введя её в курс дела - проблемы с взаимоотношениями в школе, пассивное провоцирование драк, непристойное и вызывающее поведение, плюс явные отметины метафизической и политической интоксикации, что и послужило причиной обрыва контакта с предыдущим психологом: та неосторожно затронула в разговоре глобальные темы, после чего подросток прочёл ей гневную лекцию с изложением своих взглядов на свежие исторические события и замкнулся в себе.

Поначалу Инессе попыталась завести с ним, как и со многими другими, весёлый разговор. Но контакт установить не удавалось, Стас оказался неуязвим к её обаянию, как будто даже не замечая чар своей собеседницы и отвечая на все вопросы односложными прохладно-высокомерными репликами. И, естественно, отказываясь наотрез вдаться в корни своих проблем - что неудивительно, учитывая, что скорее всего он явился сюда лишь по воле родителей, наверняка поджидающих где-то за дверью. Подросткам почти всегда происходящее с ними кажется если не нормальным, то хотя бы приемлемым.

Получасом позже он всё-таки чуть приоткрылся - правда, лишь для того, чтобы с холодной язвительностью раскритиковать один из тестов, которым она для заполнения времени и в надежде на постепенное размягчение скорлупы его подвергла.

Тогда и прозвучало саркастическое: "Доктор, вы бы ещё попробовали гипноз".

Устав от бесплодных усилий, она уцепилась за это предложение с неожиданным для себя садизмом, поначалу не думая принимать его всерьёз, просто желая увидеть испуг на его лице.

"Ты думаешь, Стас, гипноз может помочь нам нащупать решение твоих проблем? Что ж, я могу ввести тебя в транс", - небрежно промолвила она, откинувшись на спинку кресла.

Молчание.

Неуверенная усмешка: "Вряд ли у вас получится. На меня и пассы телегипнотизёров из старых дедовских видео не особо действовали".

Обаятельная улыбка и покачивание мыском туфли - не без удовольствия Инессе заметила его потайной взгляд в ту сторону. "Ну, ты ведь мне поможешь, верно?"

Вызов был принят.

Теперь она задумчиво рассматривала залившегося багрянцем подростка, на котором, не зная толком, с чего начать, решила испробовать гипнотическую регрессию - отослав его назад во времени к пяти часам вечера вторника позапрошлой недели.

Но чем он был тогда занят?

Румянец на щеках парня и слова про обложку журнала склоняли к определённым догадкам. Инессе невольно вновь облизнула губы, ощущая, как её иголкой начинает покалывать что-то наподобие чувства мстительности. Она могла бы мысленно перенести пациента на полчаса вперёд или на полчаса назад - но ей почему-то хотелось остановиться именно на этом миге.

- Как... называется журнал? - вновь бархатно понизив голос, задала она следующий вопрос.

Горло Стаса исторгло нечто вроде сдавленного кашля. Ладони его явно не находили себе места на мягких подлокотниках кресла, то ёрзая по чёрной поверхности, то стискивая пальцами блестящую кожу.

- "Гуфи и его команда".

Брови Инессе взлетели вверх. Всего-навсего невинное диснеевское издание, не Penthouse и не Playboy?

- Что ты видишь на обложке? - на всякий случай и во избежание потери раппорта, специфической связи между гипнотизёром и гипнотизируемым, осведомилась она. Поведение парня по-прежнему продолжало казаться ей несколько странным.

Дыхание его замедлилось, он как будто выдохнул из себя следующее слово.

- Дейзи...

Психолог моргнула.

Дейзи, то есть нарисованная утка, подруга Дональда Дака? Кое-как отображённый парой небрежных штрихов персонаж, в котором нет ничего особо человеческого?

- Как она там изображена? - чувствуя себя покрасневшей от стыда за былые подозрения, тем не менее точности ради уточнила Инессе.

- Она... - Дыхание парня на миг замерло. - Она изображена лишь по пояс, в небольшой рамочке в виде сердечка. Она выглядит витающей в нирване, а руки её... крылья или руки... сложены так, что...

Тинейджер явно не мог подобрать слов, а сознательное усилие угрожало разрушить транс.

- Успокойся, Стас, - мягко произнесла Инессе. Голос её стал почти медовым, хотя в душе её воцарилось некоторое недоумение. - Если не можешь описать, то не надо стараться. Просто покажи, как... как сложены её руки.

Дыхание его вновь замерло и участилось, руки его съехали вниз с поблескивающих подлокотников и застыли аккурат промежду бёдер, часто дрожа. Прямо на заметно оттопырившейся - вдруг заметила Инессе - синей ткани брюк.

Психолог ощутила, что алеет вновь, причём уже не от стыда за необоснованные подозрения - которые как раз оказались вполне обоснованными - а от общения с этим пубертатным подростком.

Она и сама не раз располагала руки схожим образом - во время поездки в трамвае, к примеру, или сидя где-либо в очереди. Вот, стало быть, как это видится некоторым озабоченным особям мужского пола?

Грезящим нарисованными утками.

Девиацией последнего рода, к своему удивлению, Инессе была не столь уж шокирована. Хотя её личная практика редко касалась подобных вещей, но благодаря общению с коллегами и чтению специальной литературы ей было известно, что мелкие подростковые извраты в современном мире часто могут зайти в и не снившиеся родителям дали. Возбуждается от вида пернатой утки в милом бантике? Что ж, хорошо хотя бы, что не от физиономии Шрека.

- Скажи, Стас, - тут, кажется, в интонации её голоса всё-таки закралась мстительность и даже лёгкое злорадство, - так чем же ты в данный момент занят? . .

Задав этот вопрос, она запрокинула ногу на ногу и свободно откинулась на спинку кресла. Ощущая себя вновь хозяйкой положения, королевой собственного кабинета, - ощущение, почти утерянное ею за последние полсеанса со Стасом.

Волновало ли её, что этим вопросом - не вполне нужным, говоря мягко, - она нарушает врачебную этику? Отчасти да, но овладевшее ею вдруг зыбкое ускользающее чувство было чересчур уж пленительным, чтобы так сразу от него отказаться.

- Я... - Подросток осёкся. Провёл языком по отчего-то вдруг вспотевшим губам. - Я...