Исповедь извращенца. Извращения онлайн

Приветствую тебя, мой читатель! Я очень рад, что ты забрел ко мне на огонек. Располагайся поудобнее в кресле. Я нарочно придвинул оба наших кресла поближе к огоньку и сейчас налью нам по бокальчику вина. По-моему оно очень неплохое. Я недавно купил у старого Марселя пару бутылочек на пробу. Вчера попробовал один бокальчик и мне понравилось. Думаю, надо прикупить у Марселя ещё дюжину бутылок. Ну же, попробуй вино, старина, и скажи своё мнение.

Ну как? Говоришь, что неплохое? Рад, что тебе нравится. Вот теперь давай побеседуем. Тебя интересует, почему я себя называю извращенцем? Ну, что же?! Попробую тебе рассказать свою историю. Давай выпьем ещё по глотку и я начну.

•  •  •

Знаешь, сколько себя помню, меня всегда интересовал женский пол. В общем случае это нормально конечно, когда ребенок вроде меня, изучая окружающий мир, обнаруживает, что тело подружки при более внимательном рассмотрении несколько отличается от моего собственного. Со мной это случилось в самом нежном возрасте вскоре после того, как я стал сам себя осознавать. Мы с Летицией были заняты в песочнице, где строили всякие куличики с помошью специальых формочек для такого рода игр. Вдруг Летиция поднялась и, заявив, что она хочет помочиться, побежала за кусты, которые находились неподалеку. Я тоже обнаружил, что сам не прочь освободиться от лишней жидкости в организме, и последовал за Летицией. Я увидал её, сидящей на корточках со спущенными штанишками. Это меня удивило, так как я всегда на природе пИсал, стоя, как это делает большинство мальчиков. Ещё более меня удивило отсутствие у Летиции между ножками пипирки, как у меня. Я даже забыл, для чего я прибежал вслед за Летицией.

— Летиция!  — удивленно воскликнул я.  — Куда делась твоя пипирка?

Летиция удивленно взглянула сначала на меня, а потом себе между ножек.

— Феликс, неужели ты ещё такой глупенький и не знаешь, что пипирка бывает только у мальчиков? А у девочек есть писечка,  — сообщила мне моя подружка с самым важным видом.

Я с сожалением признал, что совершенно не знал этот безусловно интересный и важный факт.

— Летиция,  — немного запинаясь, произнес я.  — А ты можешь позволить мне рассмотреть твою писечку получше?

— Я даже не знаю,  — Летиция глубоко задумалась.  — Не думаю, что это хорошая идея. Мне не хочется, чтобы кто-то увидел, как ты рассматриваешь меня там.

— Мы с тобой можем пойти в заброшенную беседку,  — заверил я её.  — Она со всех сторон укрыта разросшимися кустами и никто нас там не увидит. Я знаю, как туда пробраться. Там нас точно никто не увидит.

— А там нет змей, пауков или других страшных тварей?  — с подозрением поинтересовалась моя маленькая подружка.

— Ничего такого там нет. Там есть довольно чистые лавки и мы сможем там сидеть.

— Хорошо,  — согласилась девочка.  — Мы можем туда пойти. Только не надолго.

Она встала и промакнула себя между ножек влажной салфеточкой из пакетика, который она вынула из своего кармашка.

— Что это у тебя такое?  — заинтересовался 

я.  — И для чего ты так сделала?

— О-о, мама велит мне всегда делать это после того, как я пописаю. Это специальные влажные салфетки. Она говорит, что если я не буду этого делать, то от меня будет плохо пахнуть.

— А ты можешь мне дать одну такую штуку? Я тоже хочу пИсать, а потом не пахнуть плохо,  — Я вспомнил, что не успел помочиться.

— Конечно дам,  — охотно согласилась Летиция.  — Но за это я посмотрю, как писаешь ты.

Я охотно согласился и устроил целое представление для нее. Я постарался продемонстрировать моей подружке, как можно управлять членом и, соответственно, струйкой мочи. Летиция с видимым интересом наблюдала за этим процессом. Наконец все было закончено. Я использовал выданную мне салфетку, натянул на себя трусики со штанами и мы побежали туда, где находилась беседка.

Уже будучи там, мы очистили скамейку от упавших на нее листьев и я выжидательно уставился на Летицию. Она никуда не торопилась и по-моему просто тянула время.

— Летиция,  — не выдержал я.  — Ты же обещала дать мне посмотреть на твою писечку.

— Я даже не знаю,  — стала ныть моя подружка.  — Мне стыдно раздеваться перед тобой и показывать тебе... сам знаешь, что.

Эти девчонки бывают просто несносными. Что значит не выполнять то, что ты обещала сделать?! Теперь придется её уговаривать. И тут меня осенило.

— Если хочешь, то я тоже разденусь и ты сможешь рассмотреть мою пипирку,  — предложил я и Летиция охото согласилась. Думаю, что она и упиралась для того, чтобы тоже посмотреть на меня.

Я мигом освободился от нижней части своей одежды и замер в ожидании. Но Летиция показала мне целое представление, когда раздевалась. Сначала она запустила обе руки под платье и, не особо спеша, спустила свои трусики до щиколоток. Затем подняла по очереди свои ножки, что бы снять с себя трусики совсем и в то же время не запачкать их об туфельки. Затем она положила аккуратно сложенные трусики в карман своего платья. И только потом подняла подол. Сама же стала пристально смотреть на меня. Вернее, на мой член.

Я был очень удивлен, обнаружив только небольшую щелочку между ножек Летиции.

— Но мне так ничего не видно,  — разочарованно пробормотал я.

— Что же я могу сделать?  — резонно парировала девочка.  — Мне совсем не хочется садиться голой попой на холодную и не очень чистую скамейку.

Я легко нашел решение этой проблемы, скинув с себя курточку и постелив её на скамейке. После этого я пригласил подружку сесть. Она выполнила моё желание.

— Я хотел бы, чтобы ты подняла свои ножки и поставила их тоже на скамейку,  — попросил я.

Летиция скинула свои туфельки и сделала то, о чем я её попросил. Я был просто очарован тем, что я увидел между ножек моей подружки. Надо сказать, что, несмотря на свой нежный возраст, Летиция была просто очаровательной девочкой. У нее были прелестные и совсем не худые ножки, а то, что было между ними, понравилось 

мне даже больше, чем её личико. Её писечка была просто чудом. Она напоминала мне розовую зефирку между двумя очаровательыми, манящими щечками.

— Летиция, позволь мне потрогать тебя там,  — буквально взмолился я. После некоторого раздумья, девочка дала своё согласие.

— Но сначала протри свои руки,  — и она выдала мне свою салфетку, которой я тщательно и с усердием протер руки.

— И только не вздумай тыкать в меня пальцами,  — предупредила она.  — Ты сделаешь мне больно и я буду плакать.

Я горячо заверил её, что буду нежен с ней, как ангел. Я затрудняюсь, найти нужные слова и передать тебе, приятель, все мои чувства, когда я прикасался к девочке. Летиция сначала настороженно смотрела на мои манипуляции, но затем успокоилась и просто ждала, когда я закончу свои исследования её тела. Но мне хотелось продолжать их до бесконечности. Видимо, моей подружке слегка наскучило такое сидение и она пальчиками своей правой руки раздвинула обе щечки своей зефирки. Мне открылась розовая глубина её вагины, скрытая доселе. Я первый раз в своей жизни увидел маленький капюшончик, скрывающий клитор Летиции, её малые губки и все её очаровательные отверстия. Тогда я и понятия не имел об этих названиях, само собой. Зато именно тогда я до смерти влюбился в красоту женского тела и это чувство теперь со мной на протяжении всей моей жизни.

Прошло не менее получаса и Летиции стало скучно. Она потребовала, чтобы теперь она могла рассмотреть и потрогать меня. Я вынужден был подчиниться ей. Хотя я и не очень понимал, чем может быть интересен для Летиции мой член. Вот её писечка — это совсем другое дело. Но всё-таки ей было интересно. Она тщательно изучала меня. При этом она была осторожна и нежна без всякого предупреждения с моей стороны.

Неожиданно я услышал голос Жермены — матери Летиции, зовущей нас к обеду. Мы стали одеваться и приводить себя в порядок.

— Лучше не говори никому, что мы здесь делали,  — предупредил я подружку.  — Боюсь, что родители накажут нас, если узнают.

Летиция слегка порозовела и кивнула в знак согласия. Мы выбрались из кустов и побежали домой.

•  •  •

— Где вы бродили?  — упрекнула нас Жермена, когда мы предстали перед ней.  — Я уже начала волноваться, что вы пропали.

— Мы в саду искали желуди и шишки,  — нашлась, что ответить матери, Летиция.

— Глупышки,  — рассмеялась матушка моей подружки.  — Это же сад, а не парк. Если вам нужны желуди и шишки, то я как-нибудь свожу вас в парк неподалеку. Но я запрещаю вам туда ходить без сопровождения взрослых.

Мы хором заверили её, что никогда не посмеем этого сделать, и отправились обедать.

Кстати! По-моему я не рассказал тебе, мой друг, каким образом судьба свела меня с малышкой Летицией. Поэтому я сделаю это сейчас. Мои родители и родители Летиции были друзьями уже длительное время. Они всегда поддерживали дружеские взаимоотношения, будучи в Париже, где проживали обе наших семьи. На лето Летиция с родителями приехали в своё поместье,  

которое находилось возле границы с Нормандией. Они же уговорили мою мать поехать с ними, естественно взяв меня с собой. Отец мой остался в Париже по своим делам, но обычно приезжал к нам в выходные дни на своем автомобиле.

— Ты же видишь, как дружны наши дети?!  — убеждала Жермена мою матушку.  — Они просто неразлучны.

— Почти как жених с невестой,  — хихикнула в ответ моя маман. Как оказалось в дальнейшем, моя матушка совершенно верно угадала, что Летиция и я вступим в брак, когда станем взрослыми. Хотя мои взаимоотношения с ней всегда были довольно сложными. Но про это я расскажу как-нибудь потом, если будет время и желание.

Теперь, когда ты уже знаешь о взаимоотношениях наших семей, я вернусь к продолжению своего рассказа.

После обеда мы не пошли на улицу, так как погода испортилась и стал накрапывать мелкий, но противный дождь. Мы с Летицией стали играть в огромной комнате, которая по совместительству была спальней моей подружки. Конечно же мы не рискнули продолжать наши не столь уж и невинные игры, начатые в беседке. Но тем не менее мне удалось уговорить Летицию опять снять трусики, чтобы время от времени я мог рассматривать всю красоту между её ножками. Для этого я просил её ненадолго присесть на корточки и немного развести ножки в стороны. Летиция вошла во вкус, зарумянилась и даже время от времени раздвигала пальчиками большие губки, показывая мне розовую прелесть своей маленькой вагины. Она даже не требовала от меня, чтобы я раздевался для нее. Но тем не менее, она взяла с меня слово, что в следующий раз в беседке она будет делать со мной все, что пожелает. Я охотно принял её требование. Тогда я готов был пообещать Летиции хоть Луну с небес ради возможности наслаждаться её восхитительной красотой.

Вечером, после ужина наши матери по очереди искупали нас с Летицией и уложили спать. Затем они стали увлеченно играть в какую-то карточную игру. Я с удовольствием перебирал в памяти весь сегодняшний день и таким образом незаметно заснул.

Проснулся я от того, что кто-то осторожно тормошил меня за плечо. Я открыл глаза и в серебристом свете Луны увидел, что это была Летиция. Она заметила, что я проснулся, и приложила палец к губам, чтобы я спросонок не зашумел.

— Почему ты не спишь?  — спросил я её шепотом.

— Я спала,  — призналась моя подружка.  — Но потом проснулась и мне захотелось придти к тебе.

Я хотел было возразить, что к нам может зайти кто-нибудь из родителей, Но Летиция убедила меня, что все уже спят глубоким сном. Она сказала, что специально побывала в спальне родителей и моей матушки.

— Все спят,  — сказала она.  — Их и из пушек не разбудить. Я стояла рядом с их постелями и могла дотронуться до них, если бы захотела.

— Неужели ты побывала и в спальне моей матушки?  — усомнился я словам подружки.

— Конечно была!  — настаивала Летиция.  — Более того, я даже 

немного отвернула одеяло твоей мамы.

— Зачем?!  — поразился я.

— Я хотела убедиться, что она крепко спит. Это раз,  — рассудительно промолвила моя подружка.  — А ещё я хотела посмотреть на кружева её ночной рубашки.

— А если бы она проснулась?

— Нет. Она спала очень крепко,  — убежденно сказала девочка.  — Но даже если бы она проснулась, то я бы ей наврала, что меня что-то напугало и я побежала к взрослым, не разбирая, где спит она и где родители.

Слова Летиции меня убедили. Тем временем маленькая проказница нырнула ко мне под одеяло. Я не успел ничего сказать, когда обнаружил руку Летиции, обхватившую мой член.

— Мне очень понравилась наша игра сегодня,  — прошептала она мне на ухо.  — Но мне очень не хватало поиграть с тобой. Вернее, с твоей пипиркой. Сейчас я тебя не вижу, но зато могу тебя трогать, сколько влезет. И если хочешь, то можешь трогать меня. Мне очень нравится, когда ты это делаешь со мной.

С этими словами, подняв свою ночную рубашку до пояса, она уютно устроила мою руку себе между ног.

Таким образом мы провели вместе час или около этого. И когда сон опять стал наваливаться на нас, Летиция выскользнула из моей постели, шепотом пожелала мне доброй ночи и исчезла из моей спальни.

Вот именно так мы с моей обожаемой подружкой стали проводить дни и ночи, пока мы были в провинции.

Мне только осталось добавить, что именно в это лето мы инстинктивно научились ласкать друг друга орально.

Я не могу сказать, что эти ласки тогда вызывали у нас некое подобие оргазма. Ведь мы были ещё слишком малы для этого. Но тем не менее ощущения и чувства, вызываемые такими ласками, были весьма приятными и очень волнительными. К тому же я обожал запах своей Летиции. Я научился её облизывать буквально везде. Видимо, именно тогда во мне появилось страстное и неудержимое желание постоянно наслаждаться всем, что связано с противоположным полом. Летиция кстати не отставала от меня. Мы открыли для себя кунилингус и минет, ещё не зная даже этих названий. Единственное, что мы не делали, это не вступали в половой акт, так как ещё даже не подозревали, как и для чего это делается. Это произошло значительно позже. И я тебе про это ещё расскажу, мой друг. А теперь давай выпьем ещё по глотку.

Твое здоровье!

•  •  •

Да, кстати я забыл упомянуть, что оказывается моя матушка спит вовсе не в ночной рубашке с кружевами, а в чем-то типа короткой шелковой блузочки до пояса и с бретельками, а также и в шелковых же штанишках того же цвета и покроя. И узнал я об этом вовсе не от Летиции. Но давай, я расскажу обо всем подробнее. Поэтому немного отвлечемся от меня и Летиции и я расскажу тебе про свою мать.

Моя мать была ещё совсем юной, когда я появился на свет. Она всегда была для меня самой лучшей, самой красивой и самой любимой 

женщиной на свете. Я всем рассказывал, что непременно женюсь на ней, когда выросту. И меня сильно удивляло бурное веселье всех, кто слышал мои заявления подобного рода. Мать же никогда не смеялась надо мной, а нежно целовала и обнимала меня, называя "мой маленький муженек".

Как-то мой отец не утерпел и поинтересовался у меня очень серьезно:

— Ты будешь мужем своей матери? Хорошо. Но куда ты намереваешься отправить меня? Ведь я женат на ней и являюсь её мужем.

Я на секунду задумался и заявил:

— Мы с тобой будем меняться. Сегодня я — мамин муж, а завтра ты.

Отец весьма развеселился и переглянулся со смеющейся матерью.

— А что ты будешь делать, когда будешь мужем нашей мамы?  — этим вопросом он вызвал негодующее восклицание матери. Бесенята плясали в его глазах.

— То же самое, что делаешь ты, папа,  — спокойно ответил я.

Мама при этом не выдержала и залилась смехом. К ней присоединился и отец.

— А что ты будешь делать с Летицией?  — с улыбкой поинтересовалась она.  — Ты же говорил, что женишься на ней.

— Конечно женюсь,  — подтвердил я очень уверенным тоном.  — У меня будет жена-мама и жена Летиция.

— Великолепное решение,  — одобрил мои слова отец и даже зааплодировал мне.  — Лучшего и придумать нельзя

Таким образом ты, надеюсь, понимаешь, мой друг, какая атмосфера царила в нашей семье. Моя мать была молода и весьма хороша собой. Она не была особенно стеснительной и я часто видел её неглиже. А иногда и полностью обнаженной. Я же в свою очередь старался почаще видеть её в таком виде. Особенно часто мне этого хотелось, когда стал постарше. А пока был мал, то мы часто вместе с ней принимали ванну. Мама прекратила это делать после того, когда заметила у меня эрекцию. Правда она мотивировала свой отказ не моей эрекцией, а тем, что я настолько вырос, что нам вдвоем стало тесно в одной ванной. Хотя по-моему это глупость. В нашу ванну спокойно поместится пара человек и ещё место останется.

Также я с малых лет был частым гостем в постели матери. Правда, когда отец был дома, то он решительно отправлял меня спать в мою постель и закрывал родительскую спальню на ключ. Сейчас я конечно понимаю, что он не хотел, чтобы я мешал ему и матери заниматься любовью. Но тогда я бывал весьма огорчен.

Но зато я был на вершине счастья, когда отец по какой-нибудь причине отсутствовал. Сначала мне приходилось упрашивать мать, чтобы она уложила меня спать не в мою постель, а в свою. Но затем она делала это сама без всяких просьб с моей стороны. Я лежал в её постели, разговаривал с нею, а она сидела перед туалетным столиком и занималась приготовлениями ко сну. Особенно я ожидал того момента, когда мама скидывала с себя одежду, которую носила днем. Она оставалась в одних узких трусиках, но её фигурку и красивые груди я всегда мог увидеть полностью и довольно долго,  

так как она втирала в своё красивое тело какой-то крем, по её словам весьма полезный для кожи. Закончив, она одевала свою пижамку, про которую я упоминал выше. После этого она забиралась в постель, обнимала и целовала меня.

Мы обычно немного разговаривали, а потом засыпали. Очень часто она так и засыпала, обнимая меня. Мне часто удавалось не засыпать вместе с ней и тогда я, дождавшись ровного и спокойного дыхания спящей матери, начинал действовать. Чаще всего на это требовалось пятнадцать — двадцать минут. Реже — немного больше.

Стараясь уподобиться спящему, я осторожно двигался в такое положение тела, моих рук и ног, чтобы прижаться или обнять любимую матушку. Особой удачей я считал, когда грудь матери оказывалась в моей руке. Если очень постараться, то можно было осторожно оголить её грудь и нежно прикасаться к её чуткому соску губами. Помню, что случилось так, что я, потеряв осторожность, стал сосать материнскую грудь столь интенсивно, что мать пробудилась и явно была удивлена, увидев, что происходит. Но к моему счастью и удивлению она просто придвинула свою грудь ближе к моим губам. Ободренный я снова стал посасывать её сосок, делая вид, что нахожусь в сонном состоянии. Так я и заснул с материнской грудью во рту. Но когда я проснулся утром, то мать ничем не напомнила мне о том, что произошло ночью. Ободренный этим я стал часто повторять этот фокус. И разрази меня гром, если мать довольно часто сама не обнажала для меня свои перси, чтобы я мог их сосать. Кстати позже она сама подтвердила мою правоту.

Было весьма замечательно, когда моя матушка засыпала, лежа на спине, или просто во сне меняла положение тела и ложилась навзничь. Тогда я либо обнимал её рукой и её грудь самым чудесным образом умещалась в моей ладони. Особенно приятно было, когда мне удавалось просунуть руку под верхнюю часть пижамки и я обхватывал ладонью обнаженную грудь матушки. Ободренный своими успехами я, якобы во сне, закидывал ногу на маму таким образом, чтобы моё колено было у нее на животе, середина голени на лобке, а ступня на её ножках. Со временем моя нога стала тяжелее и мать очень часто просто раздвигала ножки так, что моя ступня оказывалась лежащей на постели. И тогда наступало самое удобное время, чтобы заменить эту мою ногу на руку. Естественно я старался положить руку так, чтобы обхватить ладонью лобок и половую щелку матушки. Но к моему огорчению между моей ладонью и её телом были штанишки пижамы и трусики. Я ещё не знал, как мне решить эту проблему.

Иногда мама во сне поворачивалась ко мне спиной. И моя ладонь была вынуждена покинуть уютную, бесконечно родную половую щель матери. Тогда я, выждав некоторое время, трогал руками её роскошные ягодицы или осторожно просовывал ладонь ей между ножками. Очень часто удавалось просунуть руку в штанишки пижамы и тогда только ткань трусиков оставалась препятствием 

между рукой и желанного местечка на теле матери. Моя маман, видимо, уже настолько привыкла спать с моими руками в самых уютных местах её бесконечно желанного тела, что это перестало ей мешать спать. И я только жалел, когда отец подолгу не уезжал в свои служебные поездки. Хотя с другой стороны он обычно в среднем уезжал на два-три дня каждые две недели. И это было очень неплохо по-моему.

Шло время, год шел за годом и я по-прежнему спал вместе с матерью, когда отец отсутствовал дома. Надо сказать, что она несколько раз попробовала намекнуть мне, что я уже вырос и могу вполне спать в своей постели. Но у меня делался такой несчастный вид, что матушка обнимала меня и долго утешала. С тех пор она оставила всякие попытки выселить меня в мою спальню, когда отец отсутствовал дома.

Я же открыл для себя великолепный способ, давший мне возможности трогать половую щель матери без ткани её трусов и пижамных штанишек. Когда матушка спала на спине я осторожно помещал свою руку ей на животик и затем осторожно двигал ладонь буквально по миллиметру в минуту под ткань её пижамных штанишек и трусиков.

Мой друг, ты только представь себе моё состояние, когда я первый раз прикоснулся кончиками пальцев к к шерстке на лобке матери! В ту ночь я не отважился продвинуть ладонь дальше и только время от времени очень осторожно шевелил кончиками пальцев, чтобы вновь и вновь чувствовать шелковистость волосиков этого её чудесного местечка. В тот раз у меня было довольно много времени в моем распоряжении, потому что отец уехал по делам в Люксембург.

Поэтому на следующий день я продвинулся значительно дальше в своем освоении лобка и половой щели мамы. Для собственного удобства я предусмотрительно постарался раздвинуть пошире матушкины ножки, чтобы можно было продвинуть вглубь всю ладонь. Я был предельно восхищен и возбужден, когда моя ладонь уже полностью накрыла мамин лобок, а средний палец отчетливо чувствовал её половую щель. Меня потряс тот факт, насколько вагина матушки была теплой, мягкой и какой-то очень уютной.

Я продвинул свою ладонь ещё немного вглубь и вдруг матушка слегка пошевелила ножками. Отчего мой средний палец вошел в какое-то очень мягкое и очень влажное место. Он буквально зашел, как нож в масло, в глубину половой щели маман не менее чем на два сантиметра. Я замер, боясь пошевелиться. Но через пять минут, слыша спокойное дыхание спящей женщины я продвинулся дальше. Но не в глубину её влагалища, а дальше. Вот моя ладонь уже на её промежности. А теперь кончик моего пальца... Да, я прикоснулся к анальному отверстию своей матери. Я замер и шевелился очень осторожно, умирая от осознания, что я трогаю материнский зад. Я конечно не осмелился войти даже кончиком пальца в её задницу, несмотря на то, что палец был ещё влажным от выделений из влагалища матушки. В то же время я 

не хотел вновь погружать во влагалище палец, трогавший задницу мамы. Я просто оставил свою ладонь лежать между ног матушки, ощущая её шерстку и половую щель под своими пальцами.

Несмотря на все моё возбуждение, я как-то незаметно заснул. Проснулся я от того, что кто-то держал мою руку, которая уже наполовину была извлечена с того места, где она была. Я с перепугу не подал вида, что проснулся. Но тем не менее меня удивило, как осторожно мама очень понемногу извлекает мою руку из своих собственных трусов. Она наконец извлекла мою руку полностью, положила её себе на животик и погладила несколько раз, как бы успокаивая меня. Я по-прежнему притворялся, что сплю. Но мне казалось, что моё сердце стучит так сильно, что это слышно даже в соседней квартире. А затем я действительно опять уснул.

Утром я проснулся один в постели. Матушка уже поднялась, но в спальне её не было. На её половине постели лежала её пижамка. Я вспомнил все, что произошло вчера, и мне стало не по себе. Но тем не менее я поднес свою руку, побывавшую между ног матери, к носу. Я почувствовал дико возбуждающий запах. Это был запах женщины, запах моей обожаемой матушки.

•  •  •

Я понуро и с определенной опаской входил в нашу столовую комнату, совмещенную с кухней, где, судя по шуму воды, текущей из кухонного крана, находилась моя маман. Я приготовился уже услышать от нее все, что она чувствовала при обнаружении моей руки у себя в трусиках прошлой ночью. Но действительность была совершенно иной. Матушка, заметив меня в дверях столовой комнаты, улыбнулась приветливо и сказала:

— Наконец-то ты встал! Приготовить тебе яичницу на завтрак или ты хочешь что-нибудь другое?

Я промямлил, что готов съесть яичницу и матушка принялась готовить мой завтрак. У меня немного отлегло от сердца, так как я понял, что страшного разноса за моё ночное поведения от мамы не ожидается. Я терялся в догадках, почему мама решила поступить именно так. Но в конце концов решил дождаться следующей ночи. Если матушка решительно выставит меня из своей постели, то это и будет моё наказание. А если она поступит иначе, то я... тогда я ничего не понимаю.

Наконец я позавтракал, поблагодарил мать и ушел в свою комнату. Там я занимался своими делами, в основном лазая по интернету. Мать звала меня на обед, а потом на ужин. Я приходил в столовую, съедал всю предложенную мне пищу и опять уползал в свою комнату. Когда было уже совсем поздно, то в дверь моей комнаты раздался стук и вошла мама.

— Феликс, ты идешь спать ко мне или будешь спать в своей постели?  — совершенно обыденным тоном спросила она.

"Она хочет, чтобы я спал с ней после всего, что случилось?!!!" — как будто молния сверкнула в моей голове.

— Да-да, я сейчас приду,  — несколько торопливо сказал я.

— Тогда иди прямо сейчас и ложись. А я ещё хочу принять душ 

перед сном,  — сказала мама и вышла.

Охренеть, что происходит! Я этого совсем не ожидал. Думаю, что и ты тоже, мой друг, не думал про такой вариант развития событий.

Я выждал ещё несколько минут, выключил компьютер и побрел в мамину спальню. Проходя мимо ванной комнаты, я услышал шум воды и голос мамы, которая напевала какую-то песенку. Я немного постоял там, борясь с желанием приоткрыть дверь и немного поподглядывать за ней. Но решил не нарываться, а пошел в мамину спальню, где разделся и забрался в постель, почти до носа закрывшись одеялом.

Через некоторое время пришла мамтушка, закутанное в большое банное полотенце. Она села возле туалетного столика и стала выполнять обыденные процедуры. Ну, ты помнишь: крем там и так далее...

Я продолжал наблюдать за ней через полуприкрытые веки. Наконец-то она все закончила, погасила свет и я услышал шуршание надеваемой на ночь пижамки. Мама подошла к постели, улеглась и укрылась одеялом. Я по-прежнему не шевелился. Через некоторое время матушка обняла меня и стала целовать.

Да, я не рассказывал тебе, дружище, что наши с мамой поцелуи обычно выходили за рамки родственных поцелуев. Мама любила целоваться и мы особо не стеснялись целоваться в губы, но, правда, без языка. Видимо, мама решила, что французский поцелуй — это чересчур. Но в остальном для нас было допустимо целоваться довольно долго и проникновенно. При этом мама всегда закрывала глаза и полностью отдавалась поцелую. Короче я прошел хорошую школу и все мои женщины в дальнейшем были в восхищении, целуясь со мной.

Наконец мама прекратила наш поцелуй. Но я по-прежнему тыкался с закрытыми глазами в поисках её сладких и нежных губ. Она погладила меня по волосам и сказала:

— Давай спать, сынок!  — и она легла навзничь.

Надо же! НАВЗНИЧЬ!!! Я замер, теряясь в догадках, как мне поступить. Но мама разрешила мои сомнения. Она взяла мою руку и положила её между своих ножек.

— Дай мне заснуть и постарайся меня не будить, пожалуйста,  — шепнула она мне.  — Я хочу сегодня выспаться.

Самым потрясающим было то, что она не надела ни трусиков, ни пижамных штанишек!!! И моя рука охватывала её теплый лобок и безумно манящую половую щель между милыми ножками. Я чуть не потерял сознание от счастья и возбуждения. Что же мне теперь делать?! У меня было огромное желание засунуть палец в её влагалище, но она же просила дать ей выспаться. И я твердо решил выполнить желание маман, которая делает мне столь восхитительный дар.

Я с огромным огорчением убрал свою руку из самого желанного местечка на теле моей матушки, просто обнял её за талию, уткнулся ей в грудь и через некоторое время заснул. И не спрашивай меня, как мне это удалось это сделать? Я сам теряюсь в догадках о причинах своего поступка. Наверное, я всё-таки безумно любил свою матушку, а её манящая женственность была для меня в меньшем приоритете.

Я проснулся, когда ещё не разошлись сумерки раннего утра.  

Я по-прежнему обнимал маму за талию, а носом уткнулся в её теплую грудь, приятно пахнущую её кремом для тела. Оказалось, что я преотлично выспался. Думаю, что и матушка тоже. Я заметил, что она уже не спала и просто лежала, наслаждаясь утренней прохладой. Я пошевелился и уткнулся ей в шею на этот раз.

— Ты уже проснулся? Ну что? Будем вставать или как?  — она повернула ко мне голову.

— "Или как" это что?  — поинтересовался я, протирая заспанные глаза.

— Это от тебя зависит,  — загадочным тоном сказала матушка, едва сдерживая смех.  — Ты дал мне выспаться, как я и просила. Поэтому...

И она замолчала, не закончив фразы. Я продолжал соображать ещё несколько секунд, к чему она клонит.

— Поэтому я... то есть мы... сейчас...  — я тоже не закончил фразу.

— Не будь таким тупицей!  — строго сказала матушка и впилась в меня поцелуем. Я в восторге стал ей пылко отвечать.

Затем я раздел матушку полностью, стал целовать и ласкать её тело. Ты же помнишь, приятель, как я рассказывал про мой богатый опыт ласк Летиции. Теперь добавь к этому, что мы с ней к тому времени уже освоили и все виды совокуплений. Я просто ещё тебе не рассказывал про это, так как переключился на рассказ про нас с матушкой.

Итак я с юношеским пылом ласкал очаровательное тело моей матери. Я не давал ей возможности привыкнуть к ласкам одной части её тела, а уже переходил на другую, а потом возвращался ласкать её на прежнем месте. Я целовал и ласкал её изящные, маленькие ушки и шею, так как уже знал, что она очень любит ласки именно там. Я ласкал и целовал её везде, кроме области вагины и внутренних частей бедер. Матушка уже была изрядно возбуждена мною. Лицо, шея и грудь у нее порозовели. Соски торчали, как столбики. Я целовал маленькие ножки моей матушки, целовал и облизывал каждый её пальчик с очень красивым педикюром кстати.

Наконец я заставил маман перевернуться на животик и стал покрывать её ягодицы поцелуями, перемежаемыми легкими укусами. Надо сказать, что у нее восхитительные круглые ягодицы, ласкать которые — это высшее удовольствие.

В конце концов я приступил к ласкам самого главного — внутренней поверхности бедер и её гениталий. Мама уже реагировала весьма бурно. Особенно на встречу моего языка и её клитора, моих пальцев и нежнейшей дырочки влагалища. Она уже стонала во весь голос, абсолютно не заботясь, что её услышат соседи. Она поднимала свой зад довольно высоко и почти становилась на мостик, упираясь в постель затылком и обеими ножками. Я же наслаждался её вагиной, указательный и средний пальцы моей правой руки нежно, но безостановочно орудовали во влагалище моей обожаемой женщины. Именно из этого влагалища я в своё время появился на свет. А сейчас мои пальцы ощущали, как изменились стеночки этого родного влагалища от возбуждения, причиненного моими разнузданными ласками. Моя родная любовница уже бесвязно завывала в пароксизме оргазма, находясь 

в полубессознательном состоянии. Внезапно её тело содрогнулось и из нее изверглась сильная струя жидкости. Затем ещё одна и ещё. Каждая новая была чуть послабее предыдущей. Но меня удивила сила, с которой изливалась эта жидкость. Я слизнул её со своего лица, так как в момент излияния моё лицо было между мамиными ножками и первая струя целиком и полностью ударила мне в лицо. Это точно была не моча, так как вкус жидкости совсем не напоминал вкус мочи. Да-да, мой друг, не удивляйся, но я знаю каков вкус мочи.

Мама в полузабытье забормотала что-то невнятно и сбивчиво и потянула меня за волосы вверх. Я понял, что пора уже овладеть ею, как женщиной. Мои ласки роскошного тела матушки уже продолжались не менее сорока минут и эрекция у меня была сильнейшей. Я стал водить своим членом в маминой полураскрытой, желанной щелочке, истекающей любовными соками. А она стремилась поскорее насадиться на мой фаллос, чтобы приглушить пожар похоти и страсти, бушующий в её перевозбужденном влагалище. Я в свою очередь старался входить в нее понемногу, чтобы насладиться каждым мгновением первого в нее проникновения. А затем у нас началось настоящее безумие, которое продолжилось очень долго. Мама испытывала оргазм за оргазмом. Я же старался избежать наступления собственного оргазма, когда надо, меняя темп сношения или позу. Очень помогало для отсрочки, если я оттягивал назад свои яички, которые прижимались близко к члену в преддверии пика моего возбуждения. Моя матушка превратилась в беснующуюся от страсти и похоти фурию, которая только очень не надолго становилась тихим котенком после очередного оргазма, когда я давал ей немного отдохнуть, коитируя её в очень спокойном темпе. Мы перепробовали с ней множество поз. Некоторые я даже не знал, но матушка делала так, что мне становилось понятно, какие действия и как она желает от меня получить. Хотя у меня к этому времени уже было несколько женщин, с которыми я совокуплялся, начиная с Летиции, но я должен признаться, что моя мама была самой лучшей во всех отношениях: по темпераменту, страсти, технике, красоте и так далее.

Наконец я решил, что могу уже кончить в желанные глубины тела матушки. Для этого я уложил матушку на спину в миссионерскую позу и стал сильными ударами вгонять свой фаллос в нее. Она поняла, чего я хочу добиться, обняла меня своими изящными, но сильными ножками и забарабанила пяточками по моим ягодицам, как будто стараясь поглубже загнать в себя мой фаллос. Удары её ножек были последней каплей и я стал кончать в глубину её волшебного влагалища. Я почти потерял сознание от наслаждения и мне хватило только сил, чтобы извлечь из мамы ослабевший член и наблюдать за тем, как моя сперма вытекает из полуоткрытой дырочки.

— Прости меня, но я кончил в тебя,  — виновато пробормотал я непослушным голосом.

— Ну вот!  — всплеснула руками почти пришедшая в себя матушка.  — Теперь я буду беременна от 

собственного сына, который не позаботился, чтобы не обрюхатить собственную мать.

Я готов был заплакать, как маленький. Мама заметила моё состояние и сменила тон.

— Ну-ну! Не расстраивайся так,  — сказала она нежным голосом.  — Все в порядке, не беспокойся. Я принимаю необходимые контрацептивы. С твоим отцом по-другому нельзя. Наверное, я залетала бы от него всякий раз, когда сплю с ним.

— Хотя с другой стороны,  — игриво продолжила она.  — Может быть было бы здорово родить малыша от тебя. Представляешь, такой ребенок был бы для меня одновременно сыном и внуком или дочкой и внучкой.

Я пробормотал в ответ что-то невнятное. Но похоже, что мама всерьез ухватилась за идею родить ребенка от меня.

— В любом случае идею ребенка надо обсудить сначала с отцом,  — в раздумьях сказала она.  — И если он не будет против, то я постараюсь спать с тобой так часто, чтобы именно ты стал отцом младенца.

— Но учти, что отцу совсем не надо рассказывать, что мы с тобой перешли на новый уровень отношений,  — наставительно сказала мама, глядя мне прямо в глаза.  — Про это вообще никому нельзя рассказывать ни при каких обстоятельствах. Ты это понимаешь.

Я кивнул головой в знак того, что все понимаю.

— И меня мучает ещё один вопрос. По возрасту ты должен быть еше девственником,  — задумчиво размышляла вслух моя матушка.  — Ну, или быть ещё совсем неопытном. Но ты имел меня так, как будто переспал уже со многими женщинами. Итак скажи-ка мне, мой ненаглядный сыночка, откуда у тебя появились такие роскошные таланты любовника? Я даже боюсь поинтересоваться, какова в этом роль малышки Летиции. Что скажешь?

Я неохотно признался ей, что мы часто спим с Летицией, но благоразумно умолчал про то, сколько лет мы уже совокупляемся с ней.

— То есть нам с ней придется делить тебя,  — сделала правильный вывод маман.  — Но я рекомендую тебе не говорить ей, что родная мать стала твоей новой любовницей. Вообще лучше никогда не говори ей про своих любовниц, если не хочешь разбить ей сердце.

— А также,  — добавила она.  — Никогда не ревнуй меня к своему отцу. Он — мой муж и я обязана спать с ним. Более того, я люблю его и хочу спать с ним, как это ни странно сейчас звучит. Вот такая у тебя мать распутная, сплю с мужем, а теперь совокупляюсь и с собственным сыном.

Я ответил ей, что буду держать себя в руках и что я тоже люблю отца. Тем временем я уже отдохнул и опять захотел матушку.

— Что? Опять?  — мама округлила глаза от удивления. И снова стала послушно и с видимым удовольствием отдаваться мне.

В общем, мой друг, мы с ней в этот день совокупились пять или шесть раз, прерываясь только на легкий перекус, короткий отдых между половыми актами и время, необходимое для посещения туалета. Мама говорила, что у нее дрожат ножки и она едва может стоят на них. Поэтому ближе к концу дня я 

коитировал её, только лежа на постели или раком. Мы залили спермой и мамиными соками всю простыню и вынуждены были её заменить сухой на ночь. Она ещё несколько раз кончила сквиртом. Мама была этим изумлена, учитывая обстоятельство, что с отцом она испытала сквирт только пару раз за всю с ним жизнь.

— Ну ещё был один человек, который смог меня довести до сквирта,  — сказала она, густо покраснев.  — И не смей меня распрашивать про то, кто это был!

Я решил, что не буду говорить ей, что видел, как она отдавалась отцу Летиции, когда мы несколько лет назад гостили в их поместье. Напомни мне, мой друг, рассказывал ли я тебе про этот случай? Нет, не рассказывал? Ну что же я обязательно поведаю и про это.

А пока мы наслаждались друг другом весь оставшийся день. Ночью постарались отдохнуть и выспаться. И так же мы проводили наши дни вплоть до возвращения отца из служебной поездки. Мама была удивлена моей и своей собственной ненасытностью в любви, а также тем, что так легко отдалась мне первый раз. Но я должен признать, что она великолепная любовница и осталась таковой до сих пор. Она по-прежнему раздвигает для меня свои ножки при первой же возможности, а ведь она уже не так молода, какой была раньше. Да, все дают ей намного меньше лет, чем её реальный возраст. Она шутит, что выглядит так молодо от того огромного количества спермы, которое я регулярно вливаю в нее.

Ну-у, вот ты и начал распрашивать про моего младшего брата Макса, ха-ха. До тебя только сейчас дошло, что вполне возможно, что Макс — мой сын. Да, я сделал генетическую экспертизу, которая показала, что мать родила Макса именно от меня. Но про это знаем только мы с нею, а теперь знаешь и ты. Кстати она с самого начала своей беременности говорила мне, что носит именно моего сына. Отец считает Макса своим младшим сыном и нежно его любит.

Интересуешься как дальше поживает наша странная семейка? Я расскажу про это подробнее позже. Ну, а пока кратко скажу. Мать по-прежнему спит со мной и с отцом. Макс пока не дорос до возраста, чтобы спать с кем-либо. Насчет отца я точно знаю, что он регулярно совокупляется конечно же со своей женой, с Жерменой и со своей секретаршей. Больше я никого из его любовниц не знаю. А насчет Летиции я тебе сейчас расскажу. Давай-ка поднимем бокал за её и твое здоровье! А vоtrе sаntе!

•  •  •

А сейчас я тебе расскажу, как развивались дальше наши отношения с Летицией. Ты не поверишь, но у меня при одном только упоминании её имени становится тепло на душе и сердце. Ведь именно она дала мне счастье начать познавать лучшую половину рода человеческого. Она же открыла мне глаза на красоту женского тела, могущего дать неизмеримое количество счастья, радости и наслаждения.

Но вернемся все же к нам с Летицией.  

Наверное, будет лучше, если я пропущу несколько лет, так как подробная наша хроника займет слишком много места и времени для написания. Поэтому я буду рассказывать только о самых ярких и запомнившихся мне эпизодах. Начну я, пожалуй, с хорошо запечатлевшегося в моей памяти периода, когда мы с ней были заняты изучением тайн тел друг у друга и познанием, так сказать, рамок в наших отношениях, за которые выходить не стоит. Хочу только добавить, что я в основном описываю свои впечатления, но в принципе обычно нечто похожее было сказано и Летицией по отношению ко мне.

Основной наш принцип, провозглашенный, кстати говоря, Летицией был: "Не делай мне больно, иначе я буду плакать". Это просто универсальный принцип. Он заставлял нас очень внимательно, аккуратно и бережно заниматься чудесным исследованием друг друга. Например, Летиция с некоторым опасением позволила мне первый раз исследовать своё миниатюрное, но очень красивое влагалище. Я был настолько нежен и аккуратен с ней при этом, что эти её опасения довольно быстро исчезли и она стала наслаждаться тем, что я с ней делал, в полном смысле этого слова. То есть я заслужил у нее полное и безоговорочное доверие. Упомяну вкратце, что уже тогда я стал проявлять все свои качества извращенца. Иногда она возражала против некоторых моих особо экстравагантных желаний, но обычно после недолгого убеждения она покорялась моей воле. Например, она довольно долго сопротивлялась моему желанию, чтобы она опорожнила кишечник под моим наблюдением, но в конце концов она продемонстрировала весь процесс от начала и до конца. Только понятно, что запах несколько портил все впечатление от увиденного. Она очень стеснялась и была красная, как рак. Но мочилась при мне она весьма охотно. Ей нравилось, насколько внимательно я смотрю на этот процесс. Она даже специально раздвигала для меня свою щелочку, чтобы я видел все, что возможно только увидеть. Летиция охотно согласилась, чтобы я тщательно вытер ей анус влажной салфеткой после дефекации. Она встала ко мне задом, наклонилась и раздвинула свои небольшие, но прелестные ягодицы и я тщательно вытер ей задок, чтобы не осталось и следа от каловых масс. Потом я полностью вымыл свою подружку в ванной. Нам повезло, что родители Летиции и моя мать уехали закупать продукты в супермаркете и у нас было полчаса времени на купание Летиции.

Также по моим просьбам Летиция всегда охотно раздевалась, становилась в позы, которые я просил её занять, раздвигала для моего нескромного взгляда свои большие и малые губки и ягодицы. Также она позволяла мне осторожно исследовать пальчиком её влагалище и задний проход. Таковое исследование её миниатюрной дырочки было несколько затруднено наличием девственной плевы и она несколько попискивала, предупреждая меня, когда ей становилось больно во время моих феерических иследований тайн её тела. Естественно, я узнал про девственную плеву значительно позже из книг по гинекологии. А в то время я просто столкнулся с ней, можно сказать,  

с глазу на глаз, ха-ха. Летиция, как могла, широко раздвинула для моего нескромного взгляда своё влагалище и я увидел это препятствие. В дальнейшем мы, видимо случайно, ликвидировали целку Летиции во время развлечении с её красивейшией и желаннейшей пещеркой. Я не помню точно, сыграл ли роль дефлоратора моей подружки мой палец или палец Летиции, или даже какой-то иной предмет, который мы засовывали в её дырочку, но я точно знаю, что это был не мой член. Но когда по прошествию нескольких лет у меня появилась эрекция и я смог эякулировать от нежных ручек или рта своей подружки, то мы с ней быстро сообразили, что просто необходимо поместить мой возмужавший стручок в прелестную пещерку Летиции, ставшую ещё более прелестной.

Конечно же мы попробовали быстро освоить и анальное отверстие Летиции, но нам это не очень понравилось из-за того, что приходилось часто увлажнять её анус слюной. Конечно же наши совокупления с Летицией очень редко приводили к её оргазму. Обычно она терпеливо ждала, пока я не кончу в нее, а потом старалась довести себя до пика наслаждений мастурбацией или это для нее делал я. Кстати, видимо, тот факт, что мы с ней начали такую сексуальную жизнь очень рано, позволил Летиции очень быстро развить её чувственность и женственность. У нее очень рано стали расти груди и появились характерные девичьи округлые прелести фигуры. Хотя и до этого она выглядела весьма привлекательно и не выглядела худой дранощепиной.

Наша тайная сексуальная связь с Летицией была особенно интенсивной во время лета, когда мы практически жили в одном доме их поместья. Но и в Париже мы с ней убедили наших родителей отправить нас учиться в элитарную частную школу. После занятий мы возвращались вместе либо ко мне домой, либо в квартиру, где жила Летиция с родителями. Это зависело в основном от того, чтобы дома никого не было, кто бы мог нам помешать. Дома мы не только предавались нашим совместным утехам, но и выполняли домашние задания. И ты, возможно, удивишься, мой друг, но наша успеваемость была весьма на высоте.

Тебя интересует, не было ли случая, когда кто-то застиг нас во время наших сексуальных времяпровождений? Несколько подобных случаев у нас было. Нас с Летицией в основном спасало то, что наши родители уважали нашу приватность с наших младых ногтей и всегда стучали в дверь и ждали разрешения войти.

Это давало нам возможность замести все подозрительные следы наших увлечений. Несколько раз нас заставали, когда мы в буквальном смысле наслаждались друг другом. И мне приходилось голышом прятаться под кроватью, оставив Летиции объясняться, почему она средь бела дня валяется в постели полностью обнаженной. В другой раз мы не заметили на письменном столе несколько капель моей спермы, вытекшей из моей подружки. Но Жермена их как раз заметила и поинтересовалась, что же это такое. Летиция хладнокровно сообщила, что это клей для бумаги, и тут же 

стерла предательские капли салфеткой. Хорошо что Жермена не успела прикоснуться к этому клею и определить хотя бы по запаху, что это совершенно очевидная мужская сперма. Летиция довольно рано начала менструировать, но была к этому вполне готова стараниями Жермены. Она даже стала покупать для дочки презервативы и настаивала, чтобы у Летиции всегда с собой было несколько штук. Я подозреваю, что моя маман и Жермена вступили в совор между собой, так как мама тоже провела со мной несколько душеспасительных бесед на тему контрацепции и стала контролировать, чтобы у меня всегда были с собой презервативы. Кстати сама она презервативы не любила и всегда использовала иные средства предохранения от беременности вплоть до момента, когда она решила родить для меня Макса. Тогда она прекратила прием любых противозачаточных средств и стала очень активно отдаваться мне при каждом удобном случае. Что в конце концов привело к появлению в нашей семье крикливого бутуза по имени Макс.

•  •  •

Помнится, я также обещал рассказать тебе о том, что я видел, как моя мать отдавалась не отцу, а другому мужчине. Точнее отцу Летиции.

Дело было так. Все происходило летом, которое мы, конечно же, проводили в поместье, принадлежащем семье Летиции. Мы с моей маленькой подружкой были в самом разгаре наших сексуальных приключений и исследований. Мы придумали для себя совершенно обнаженными тихо перемещаться по большому дому на предмет поиска уютных мест, где мы могли бы предаваться нашим любимым занятия. Я уже говорил, что тогда это было все, кроме, собственно, полового акта. И вот как-то мы случайно оказались возле спальни родителей Летиции. Дверь была полностью закрыта, но там горел свет и была слышна музыка. Отчаянная Летиция решилась и немного приоткрыла дверь. Из-за музыки никто этого не услышал. В щель от приоткрытой двери мы увидели весьма заинтересовавшее нас зрелище. На постели были абсолютно голые родители Летиции — Жермена и Филипп, а также моя мама — Агнесса. Обе женщины стояли на четвереньках, задом к Филиппу. Наш ракурс наблюдения позволил нам увидеть, как Филипп двигает где-то сзади моей матери какую-то огромную, как нам показалось, палку, а рукой теребит писечку — назовем это так — Жермены. Это зрелище было весьма увлекательным для нас с подружкой и мы провели там несколько часов, наблюдая, как развлекаются взрослые. При этом я запустил руку между ножек Летиции, а она развлекалась с моим членом. Нам удалось понять, что огромная дубина Филиппа — это его член, странным образом превратившийся в гиганта. Писечки же наших матерей конечно были побольше, чем у Летиции, но мой стручок не шел ни в какое сравнение с фаллосом Филиппа. Мы с Летицией даже попробовали потом совокупиться, находясь под впечатлением от увиденного в спальне, но у нас ничего не вышло. Все же по крайней мере мы уже осознали, куда в Летицию надо помещать мой стручок. Не ясно было ещё как добиться увеличения его стойкости, достаточной для проникновения в очень 

узкое местечко моей ненаглядной подружки. Все остальное, что проделывали друг с другом взрослые, мы с Летицией давно уже делали сами, то есть мы целовали, сосали и лизали друг друга точно так же. А может даже делали и лучше, чем взрослые.

С тех пор мы с Летицей не раз повторяли наши ночные вылазки и не раз были свидетелями сексуальных игрищ наших родителей. Обычно в будние дни Филипп развлекался с обеими нашими матерями, а в выходные моей отец Поль присоединялся к их трио и появлялся квартет. Мы с Летицией быстро обнаружили, что в такие моменты мой отец чаще сношается с Жерменой, а Филипп совокупляется больше с моей матерью. Когда же они были втроем, то Филипп старался уделять время поровну Жермене и моей матушке. Также мне очень понравились моменты, когда Жермена и моя мама ласкали друг друга, а Филипп отдыхал и с явным удовольствием смотрел на сногсшибательные забавы женщин. У Летиции тогда появилась идея привлечь в наш дуэт кого-нибудь из её или моих кузенов, но мы не смогли вспомнить никого, кто бы подходил нам по возрасту и мог бы соблюдать нашу тайну. Я же был более увлечен идеей, как можно быстрее совершить половой акт с Летицией. Видимо, тогда-то мы как-то сумели лишить её девственности, непонятно только, чем конкретно.

Кстати мы обратили внимание на игрушки, которые применяли наши родители во время их оргий. Мы с Летицией сумели найти тайное место, где эти игрушки прятали. После тщательного осмотра всех дилдо, вибраторов и прочих анально-вагинальных приспособлений Летиция наотрез отказалась позволить мне вставить ей в вагину или в задницу любой из этих предметов. Она согласилась только испытать на себе вибратор и ей очень понравилось его действие. Хотя я к тому моменту умел ласкать её маленький, но очень чувствительный клитор ничуть не хуже этого вибратора. Сама же Летиция тоже отметила, что предпочитает мой язычок, а не этот вибратор.

Да, ты полностью прав, дружище. Мы в то время понятия не имели про все эти названия: "дилдо", "вибратор", "клитор" и так далее. Практически для всего мы придумали свои названия, что нас вполне удовлетворяло. Кстати нам были знакомы многие вульгарные слова типа "хуй", "пизда" и "ебаться". Но мы предпочитали "член", "писечка/щелка" и "тыкаться/совать". Но когда мы повзрослели мы стали употреблять обсценную лексику вместо наших названий. И оказалось, что это очень даже заводит.

Также я не хочу, чтобы у тебя создалось впечатление, что мы с Летицией только и делали, что занимались сексом. Нет нам хватало времени на все: чтение книг, игры, фильмы и так далее. Хочу ещё сказать, что мы ухитрялись в темноте во время просмотра какого-нибудь фильма вместе со взрослыми засунуть друг дружку руки в трусики и предаваться взаимным ласкам. Сейчас бы сказали, что мы занимались петтингом при любой возможности.

Также не стоит думать, что наши родители тоже только и делали, что совокуплялись друг с другом.  

Нет, все происходило по-другому. В будние дни Филипп, Жермен и моя мама Агнесса совокуплялись не более двух раз. Обычно это происходило один раз. Мой отец Поль приезжал обычно в субботу днем. Тогда их оргия проходила в ночь с субботы на воскресенье. Вечером последнего выходного дня отец возвращался домой. Крайне редко он приезжал в пятницу вечером. Естественно, тогда мы с Летицией тоже наблюдали их оргию.

Естественно, я не могу гарантировать, что взрослые никогда не занимались сексом в светлое время суток. Не вижу причины, чтобы Филипп не нашел времени, чтобы быстренько перепихнуться с моей матерью или с Жерменой. По крайней мере один раз мне случайно удалось увидеть, как мой отец в быстром темпе коитировал Жермену на кухне. Женщина стояла на одной ноге, а другую закинула на кухонный стол. Мой отец быстро, как кролик, двигался между ног Жермены, а его брюки смешно болтались у него на щиколотках. Они меня не заметили, но закончили буквально через пару минут после того, как я застал их. Правда, я увидел их совокупление не с самого начала. Кончив в Жермену, мой отец натянул на себя брюки и присел на стул, начав говорить что-то совершенно неважное. Жермена медленно опустила на пол свою ножку и оправила на себе платье. Я заметил, как по её ноге медленно скользит довольно большая капля спермы моего отца, оставляя за собой блестящий след. Отец тоже обратил внимание на эту каплю и со смехом сообщил об этом Жермене. Та забрала эту каплю с ноги себе на палец, посмотрела на нее и отправила в рот.

Кстати мы не раз были свидетелями, как мужское семя наших отцов попадало на лицо, тело или просто в рот наших матерей. И те с очевидным удовольствием глотали сперму или размазывали её по лицу и телу. У нас это вызывало жгучую зависть ввиду отсутствия у меня спермы в то время. Но мы конечно же оторвались по полной, когда я стал полноценно эякулировать.

Одно время мы с Летицией увлеклись тем, что по ночам забирались в спальни наших родителей, когда те уже спали без задних ног и видели третьи сны. Вооруженные фонариком мы забирались под одеяло и старались рассмотреть все, что находится между ног у наших родителей. Моя мама обычно спала в пижамке, про которую я рассказывал раньше, но она могла не одеть трусики, если было жарко. По этой же причине она не закрывалась одеялом. Но нам было мало, что видно. Зато я полностью получил своё, когда моя матушка стала мне отдаваться по моему желанию хоть каждый день и в любое время. Нам повезло гораздо больше с Жерменой и Филиппом, которые обычно спали полностью голыми. Мы с Летицией осторожно забирались под их одеяла и разглядывали их гениталии. Мы оба испытывали жгучее желание прикоснуться к ним. Но осторожность победила и мы удовлетворяли свои желаниями прикосновениями к половым органам друг 

друга. Между собой мы обсуждали разного рода фантазии. Я в то время мечтал овладеть Жерменой и матушкой. С последней у меня потом все срослось кстати. Впрочем, я уже говорил тебе про это.

И мне один раз удалось совокупиться с Жерменой. О чем я расскажу немного позднее. Летиция же буквально истекала слюной от желания, чтобы ей овладел её или мой отец. А лучше всего, чтобы они сделали это оба одновременно. Конечно же подобного рода фантазии имели место в наших возбужденных от похоти рассудках, когда мы были уже постарше. Кстати Летиция реализовала эту свою фантазию с каким-то своим дядюшкой. Ей это совершенно не понравилось и она сказала, что предпочитает заниматься любовью со мной. Я резонно заметил, что этот её дядюшка полный дегенерат, и лучше бы было, если бы буквально исполнить её фантазию, то есть, чтобы она отдалась одновременно нашим с ней отцам.

Давай выпьем ещё по глоточку, мой друг, и я продолжу свой рассказ. По-моему мне осталось только рассказать, как мне удалось переспать с Жерменой. Это произошло в то время, когда мы с Летицией были почти взрослыми. По крайней мере мой организм в плане секса функционировал очень неплохо, что могли подтвердить и Летиция, и моя маман. Хотя она в то время ещё не родила мне Макса, но наши частые совокупления всегда проходили пылко и страстно. Мы с Летицией очень часто проводили ночи вместе. Ради приличия обычно тому из нас, кто был в гостях стелили в гостевой комнате наших больших квартир, но спали мы с ней обычно вместе в одной постели. Я думаю, что все про это знали, но разговоров на эту тему не было. Это было чем-то само собой разумеющимся. Также наши родители уже не делали тайны из своих свингерских отношений.

И вот в один прекрасный день, по-моему это была среда, Филипп, Жермена и моя мать затеяли вечеринку с вином, а мы с Летицией сообщили, что хотим спать, чинно разошлись по своим спальням, но в конце концов я очутился в постели Летиции. Мы неплохо покувыркались с ней, но решили больше в эту ночь не злоупотреблять сексом. Я почему-то проснулся далеко после полуночи, посмотрел на ангела, спящего рядом со мной, и решил дать ангелу выспаться, а взамен сходить в спальню моей матушки с целью интимно посетить её родное и желанное влагалище. Для начала я убедился, что наше трио буднего дня гастролей сегодня не давало. Затем я заглянул в спальню матушки и к моему негодованию я увидел, что она спала, тесно сплетясь в объятиях с Филиппом. Они были полностью обнаженными и из-за жаркой погоды их одеяло было просто сброшено на пол. Я был более, чем уверен, что они уже совокупились друг с другом. Возможно и неоднократно. Бормоча под нос ругательства я побрел назад к Летиции. Но меня на полпути осенило, что я совершенно спокойно сегодня могу совокупиться 

с Жерменой. Они неплохо выпили перед сном и я был уверен, что Жермена до сих пор пьяна. И даже если она почувствует, что я коитирую её, то вряд ли разберется, что это не её Филипп, а я.

Я потихоньку прокрался в спальню, где спала Жермена. В лунном свете свете я увидел спящую на боку женщину. Она подложила себе ладони под щеку. Но самое главное, что она была тоже голой. Ведь я уже говорил, что они с Филиппом всегда спали обнаженными. Жермена спала глубоким сном. Запах алкоголя в спальне говорил, что она выпила более, чем достаточно. Я забрался на постель и прилег рядом с Жерменой. Моё лицо было совсем рядом с её бедрами сзади. Я придвинулся к ней совсем близко и почувствовал тепло от гениталий Жермены и бесподобный, пряный запах женщины. Я буквально воткнулся прямо в её половую щель и стал глубоко вдыхать обожаемый мною аромат. Жермена даже не пошевелилась. Я попытался полизать ей между ножками, но мне было неудобно это делать в таком положении. Тогда я сел на постели и понемногу повернул Жермену на спину, поднял её ноги вверх и раздвинул их в стороны. Затем я поставил её ножки на постель и, придерживая плечом и одной рукой её раздвинутые колени, приблизил своё лицо к прелестям Жермены, раздвинул другой рукой её большие губки и, разобравшись с шерсткой женщины, стал вылизывать её вагину. Жермена не подавала никаких признаков, что она чувствует мои ласки. Я понял, что Жермена и Филипп не совокуплялись сегодня, так как в её влагалище не было никаких следов мужской спермы. Видимо, Жермена слишком загрузилась вином прошлым вечером, а Филипп решил не совокупляться с почти бесчувственной супругой и убрался в спальню моей матери, которую с удовольствием отсношал к моему глубокому негодованию.

Между тем я все же добился нужной мне взаимности по крайней мере от пизды Жермены, которая от моих ласк языком и пальцами стала истекать пряными женскими соками. Не переставая лизать вагину женщины, я стал немного мастурбировать сам, чтобы моя эрекция стала как можно лучшей. После этого я сел на постели, раздвинул свои колени в стороны и вплотную придвинул свой член к влагалищу Жермены. Сначала я старательно поводил своим членом по раскрытой половой щели Жермены, а затем осторожно вдавил головку в желанную глубину её пещерки. Чтобы мне было удобнее, я взял в руки ножки Жермены и стал держать их на весу, понемногу продвигая член вглубь Жермены. Затем стал двигать бедрами, чтобы мой член двигался внутри женщины. Ощущения мои были самыми приятными. Я даже перестал сердиться на мать, которая предпочла сегодня отдаться Филиппу. Ведь само осознание, что я совокупляюсь с матерью Летиции, вызывало во мне очень приятное возбуждение. К сожалению, я не мог особо разнообразить позы, в которых я сношал пьяную Жермену. Я попробовал с ней, когда она лежала на спине, вытянув ноги.  

Затем то же, но ноги были подняты на уровень моих бедер и согнуты в коленях. Затем я распрямил её ноги и задрал их вверх. Я буквально лег на её ноги так, что она даже закряхтела, но все равно продолжила спать. Затем я стал сношать Жермену, уложив её на бочок. И здесь я использовал все возможные позиции. Особенно мне понравилось коитировать её сзади, поддерживая на весу её ножку. Также очень неплохо было поднять её ножку вертикально вверх и буквально обнять её. При этом проникновение члена тоже было отменным. Затем я положил Жермену на животик, раздвинул ей ягодицы и вставил член во влагалище. И вдруг Жермена громко испустила газы. Я чуть не скатился с нее от неожиданности и не очень приятного запаха. У меня даже появилась мстительная мысль содомировать мать Летиции в задницу, но я решил не делать этого. В конце концов в уложил Жермену обратно на спинку, поднял ей ножки на уровень бедер и стал, покачивая бедрами, сношать женщину в ожидании своего оргазма.

И вдруг краешком глаза я заметил фигуру, стоящую рядом. Я испугался от неожиданности, но быстро понял, что это Летиция. Но я вовсе не прекратил свой половой акт с Жерменой.

Моя подружка поняла, что я заметил её.

— Ебешь мою маму?  — совершенно спокойно сказала она.  — Ну, и как она тебе?

— Очень даже приятная женщина,  — честно ответил я, не вдаваясь в подробности.

— Там отец спит с Агнессой в её спальне. И они голые.  — добавила Летиция.

— Я их видел,  — спокойно ответил я и добавил.  — Чем эти свингеры могут нас с тобой удивить?

— Когда ты собираешься кончить?  — поинтересовалась подружка.

— Очень скоро. Ты меня отвлекла немного,  — упрекнул её я.

— Ну, извини,  — по интонации я понял, что она улыбнулась.  — Тогда продолжай брюхатить мою мать. Я с удовольствием на это посмотрю. Ведь не каждый день видишь, как при тебе ебут твою мамашу.

— Совершенно с тобой согласен,  — я подтвердил её слова.  — Правда, мы с тобой неоднократно видели своими глазами, как мой отец совокуплялся с Жерменой и тут же Филипп сношал мою мать.

— Ну, это не считается! Они же почти родственники,  — не согласилась Летиция.  — Столько лет трахаются вместе. Можно считать, что это у них такой вид брака.

Я полностью согласился с Летицией. Между тем я увеличил темп фрикций и спальня Жермены наполнилась звуками соударений наших с ней тел. Летиция прилегла рядом, стараясь разглядеть, как мой член проникает в её мать. Но темнота в комнате не давала ей такой возможности.

"Надо было фонарик с собой взять",  — подумал я, но не сказал этого вслух. Внезапно я ошутил, что Жермена обхватила меня своими ножками, сцепила их у меня на пояснице и стала подталкивать меня в себя при фрикциях.

"Она же явно проснулась!" — сообразил я в легкой панике.  — "Интересно, она понимает, что это я сношаю её, а не Филипп?!"

И вот наступил столь обожаемый мною момент оргазма. Я 

тихонько зарычал и стал изливаться в Жермену. Её влагалище тоже стало судорожно обжимать мой член, выдаивая последние капли спермы. Я явно слышал, что женщина тихонько постанывает от удовольствия.

Наконец я извлек из Жермены свой член. Даже в темноте стала заметна белая струйка спермы, изливающаяся из влагалища женщины.

— Надеюсь, ты не ожидаешь, что мама оближет сейчас твой член?  — шепотом осведомилась Летиция.  — Давай это сделаю я вместо мамы.

Я согласился и моя подружка отлично облизала мой хорошо поработавший член.

— А сейчас я вылижу маму,  — сообщила девушка.  — Чтобы у нее не было вопросов, чья в ней сперма, когда она проснется и поймет, что папа провел ночь не с ней.

И она принялась деятельно работать языком и ртом между ног матери, глотая смесь моей спермы и женских выделений своей матери. Затем она все там тщательно и с явным удовольствием вылизала. Она в некотором смысле подмыла свою родительницу. У меня создалось впечатление, что она уже делала нечто подобное неоднократно. Но я не стал задавать никаких вопросов своей подружке. Затем мы с Летицией вернулись в нашу спальню.

— Ну, теперь тебе осталось выебать Агнессу после моей мамы,  — глубокомысленно заявила она.  — Чтобы замкнуть процесс, так сказать.

Я благоразумно промолчал о том, что регулярно спариваюсь со своей матерью уже почти два года.

— Кстати,  — внезапно встрепенулась Летиция.  — Я тут вспомнила, что мама не предохраняется. Папа несколько лет назад сделал вазэктомию и от него невозможно забеременеть. Я конечно не знаю, как обстоят дела с твоим отцом, но она всегда знает, когда Поль кончает в нее. И она в таком случае предпринимает необходимые меры.

Она подумала и продолжила:

— Ты слил в нее очень много спермы. По-моему надо её предупредить об этом. Сделаешь это сам или мне заняться этим делом?

— Ну, вот еще!  — Я был сконфужен.  — Не ты же выебала свою мать, а я это сделал. Поэтому я ей и сообщу.

— Молодец!  — Летиция обняла меня и чмокнула в нос.  — Хочешь меня перед сном?

Я с энтузиазмом согласился и мы занялись с ней любовью.

•  •  •

На следующий день я выбрал момент, когда Жермена была одна, и подошел к ней.

— Жермена!  — обратился я к женщине и стыдливо замолчал.

— Слушаю тебя, мой мальчик,  — мать Летиции с улыбкой повернулась ко мне.

— Я... я...  — я собрался с духом и выпалил сразу все.  — Этой ночью я увидел вас одну на постели и переспал с вами.

— Ты со мной переспал?  — она вопросительно выгнула левую бровку.

Я обреченно покачал головой, отвечая утвердительно на её вопрос.

— Нет, юный лоботряс, ты не переспал со мной,  — она не переставала улыбаться, хотя её прокурорский тон мне совсем не нравился.  — Ты просто выебал меня самым беспардонным образом. Причем ебал меня долго и в самых разных позах. Это доказывает, что это был не спонтанный поступок. Ты уже давно планировал меня изнасиловать, не так ли?

Я подтвердил её заключение всем своим виноватым видом.

— Кстати очень вероятно, что я 

уже понесла от тебя,  — Жермена безжалостно забивала последние гвозди в гроб, где будет похоронена моя дальнейшая судьба.  — Я никогда не делаю абортов. Поэтому тебе придется признать своим ребенка, когда я его рожу. Ты будешь обязан сделать это добровольно или после генетической экспертизы, которая несомненно покажет, что отец ребенка — это ты.

Я продолжал обреченно молчать.

— Ладно, расслабься,  — рассмеялась Жермена.  — Извини, что я тебя напугала. Я ещё ночью поняла, что меня ебет не Филипп. Не трудно было сообразить, что это был ты. И кроме этого я слышала все, о чем вы говорили с Летицией.

Я с облегчением выдохнул. Целая гора свалилась у меня с плеч.

— Я могу идти?  — на всякий случай робко поинтересовался я.

— Конечно можешь. Я тебя не держу,  — смеясь, ответила женщина.

Но когда я повернулся, чтобы уходить, она внезапно схватила меня за ухо и тихо сказала:

— Кстати ты очень неплохо ебешь, мой мальчик. Я даже завидую Летиции немного,  — в её голосе появились медовые нотки.  — В следующий раз, когда захочешь опять выебать старушку, просто скажи мне об этом. Я буду просто счастлива раздвинуть для тебя ножки, если ты ещё захочешь меня.

И она одарила меня самой обольстительной улыбкой.

Вот теперь я тебе рассказал практически все, мой друг! Давай допьем наше вино и мне пора уже быть в объятиях моей прелестной Летиции. Твое здоровье, дружище!