Муж за деньги (перевод с английского). Часть 2

В течение следующих девяти месяцев моя жизнь превратилась в однообразие. Мы с Салли проводили время вместе два или три раза в неделю. Глория посещала меня в комнате дважды или трижды в неделю, чтобы я удовлетворил ее киску, заполненную спермой. Джумал был как обычно неприятным, и иногда я испытывал желание сотрясти его глупую ухмылку или дать пинка в задницу. Я не мог понять, что видит Глория в этом подонке. Но я решил не обижать его, сколько бы мне этого не хотелось. Я просто помнил нашу "ночь здоровья" с Глорией и позволял всему идти своим чередом.

Из-за социальной активности Глории и ее участия в благотворительных организациях нам приходилось посещать общественные мероприятия и благотворительные обеды, где я выступал перед публикой как преданный и любящий муж. Но внезапно я заметил, что нас внимательно наблюдают. У меня начало просыпаться подозрение, что паранойя Глории может быть обоснованной. Приблизительно в то же время со мной произошло еще нечто. Я исполнял роль любящего мужа, но Глория не играла роль преданной жены, по крайней мере, не так, как я ожидал.

Однажды вечером на скаутском мероприятии для девочек я заметил мужчину, который пристально наблюдал за нами. Мне пришла в голову мысль о том, что он делал то же самое на нескольких других событиях. Когда Глория встала и направилась в туалет, я последовал за ней и обняв ее, прошептал:

— Не сопротивляйся, просто продолжай, — и я поцеловал ее страстно. Я приложил все усилия, чтобы этот поцелуй был насыщен страстью. Когда мы прервали его, прошептал:

— Взгляни вдаль через мое плечо, проведи рукой по моей спине и легко сжимай мою задницу. Можешь узнать человека за третьим столом?

Она выполнила мою просьбу и ответила:

— Да, это Брайан Мозер.

— Кто он?

— Он возглавляет Фонд Клейтона. А что?

— Прижмись ко мне и веди себя так, будто ты безумно возбуждаешься от меня.

Она следовала моему указанию и ощутила мою эрекцию. У нее было странное выражение лица, и она спросила:

— Это из-за меня?

— Ты делаешь это уже давно, дорогая, но здесь дело в другом. Повернись со мной и выйдем на улицу, держась за руки. Я все объясню.

На улице я начал рассказывать ей о наблюдающем за нами лысом парне.

— Он видит нас как страстного мужа и неинтересную жену. Если мы хотим продолжить эту игру, мне понадобится твоя помощь. Тебе придется начать вести себя так, будто ты полностью любишь и обожаешь меня, по крайней мере, на публике, пока у нас не пройдет достаточно времени после свадьбы и медового месяца.

Я расстегнул ширинку и достал член.

— Что ты делаешь?

Несколько раз я погладил свой член перед ее глазами и сказал:

— Я играю свою роль, Глория. — Затем я вернул член в штаны так, чтобы была видна полусостояние, и оставил ширинку открытой. — Когда мы вернемся, я хочу, чтобы ты проходила через дверь, при этом исправляя лямку бюстгальтера. Постарайся сделать вид, что только что болтала со своим мужчиной на минутку. Я уверен, что лысый будет пристально следить за дверью, когда мы вернемся.

Он на меня смотрел, и я в свою очередь глянул на Глорию. Она заметила это и покраснела, что приятно порадовало меня. Вечером по дороге домой Глория задала вопрос:

— Ты всё ещё думаешь, что я увлечена заговорами?

— Я не знаю, Глория, это могло быть простым совпадением.

Она посмотрела на меня с интересом.

— Почему ты так назвал меня?

— Как?

— Глори. Ты назвал меня Глори.

— Просто привыкаю.

— Зачем?

— Потому что мы очень влюблены и должны обращаться друг к другу ласковыми именами. Сегодняшний вечер заставляет меня проявлять более нежность в обществе. Больше прикасаться к тебе, с любовью смотреть на тебя и делать так, чтобы окружающих отталкивали эти любовные милости. Мне кажется, "сладкие губки", "пупсик" и "горячая штучка" как-то не подходят для тебя, а "Глори" - вполне подходит.

Она некоторое время молчала, а затем сказала:

— Что ты имел в виду, когда сказал, что я этим занимаюсь годами?

— О чём ты говоришь?

— Твоя возбуждение, когда ты остановил меня, возвращающуюся из туалета.

— Ах, это.

— Да, именно это. Что ты имел в виду?

— Просто я, как и любой парень из Стернса, испытывал страсть к тебе.

— Испытывал или всё ещё испытывает?

— Будь серьезной, Глория. Ты сама чувствуешь и знаешь ответ на этот вопрос.

Остаток пути домой мы прошли молча.

Когда мы вернулись домой, Джумал уже ждал нас. Глория и он направились к барной стойке в столовой, а я отправился в свою комнату. Я только успел забраться под одеяло, как комната была заполнена Джумалом и Глорией.

— Уступи место, Джек, освободи его для меня и своей жены. Она хочет получить оральное удовольствие от тебя, а я хочу наблюдать, как ты это делаешь. Ты знаешь правила.

Хорошо, это было в сценарии, о котором я уже рассказывал Глории. Я отошел в сторону и освободил для них пространство. Потом я протянулся к тумбочке и взял книгу, которую читал, подложил ее под подушку и начал делать вид, что игнорирую их, продолжая чтение. Я постарался скрыть свое возбуждение от голого тела Глории и ее стонов. Когда Джумал закончил и вышел из нее, он усмехнулся и сказал:

— Теперь все твое дело, мой дружище. — Я перевернулся, чтобы спрятать свой эрегированный член, и начал работать над вылизыванием киски Глории. В ту ночь у меня повезло: пока я наслаждался ее вкусом, она достигла двух громких оргазмов — громче, чем то один раз, когда ее трахнул Джумал. Когда Глория оттолкнула меня со словами "Хватит, Джек", я перевернулся обратно, взял свою книгу и притворился, что продолжаю читать, пока они оба не ушли. Как только дверь за ними закрылась, я кончил с помощью своей руки.

Это была первая и последняя ночь, когда Джумал трахал Глорию перед моими глазами, а также это был первый и последний раз, когда он видел, как я лижу ее киску. Его самолюбие оказалось слишком хрупким для того, чтобы он мог принять то обстоятельство, что я доставил Глории больше оргазмов своим языком, чем он своим членом. Он не знал и я точно не собирался ему говорить о том, что такое случается редко. Как уже упоминалось ранее, в ту ночь на мне было везение.

***

Следующие полгода прошли без особых перемен. Я скажу без особых изменений, хотя одно небольшое изменение все же произошло. Глория стала посещать меня в комнате по ночам чаще. Частота ее посещений увеличилась с двух-трех раз в неделю до пяти или даже шести раз, и сами визиты стали немного отличаться. Раньше Глория заходила в комнату и будила меня игрой с моим членом, пока я не просыпался, а затем сразу садилась мне на лицо. Теперь она начала дрочить мне, пока я спал, а затем продолжала это еще некоторое время перед тем, как перейти к вылизыванию. Затем наступила ночь, когда она продолжала дрочить мне до конца. Она вытерла руку о простыню и опять села мне на лицо. После этой ночи она дрочила мне до кончания пару раз в неделю. На пути на работу и после нее она ничего не говорила.

Салли Энн была женщиной, которая всегда требовала от меня много внимания и энергии. Несколько раз Глория спрашивала меня, не хочу ли я познакомиться с другой девушкой из круга наших знакомых, но я всегда отвечал отрицательно. Я не был уверен, но у меня возникало ощущение, что она подозревает меня в том, что я провожу слишком много времени с Салли. Мне приходило на ум: может быть, она чуть-чуть завидует тому, как хорошо мы ладим с этой женщиной.

Показалось, что наше фальшивое представление работает и большинству людей кажется, что мы счастливая и любящая пара. Я говорю "большинству", потому что я все еще замечал взгляды Мозера, направленные на нас. У меня было странное предчувствие относительно него и чем больше я его видел, тем больше это чувство усиливалось. В нем было что-то такое, что вызывало у меня напряжение. И вот однажды я обнаружил, что мои подозрения оправданы.

***

Все началось как серия несвязанных событий. Я старался избегать Джумала и Глории, когда мы находились вместе дома, но иногда просто невозможно было не услышать их громкие споры. Это произошло в один из тех редких вечеров, когда я занимался своими делами в офисе и раскладывал пасьянс на компьютере. Мой офис находился рядом со столовой, где сидели Джумал и Глория за столом, и мне казалось, что они не подозревали о моем присутствии.

Они спорили, и их голоса все больше повышались. Я не всегда мог разобрать все слова, но суть конфликта заключалась в том, что Джумал хотел стать ее следующим мужем после того, как я уйду. Глория же не разделяла его точку зрения. Она утверждала, что причины, по которым она не может выйти за него замуж, сохранятся даже после того, как я уйду. Меня поразило то, что она заявила о том, что для нее это социально неприемлемо. Джумал внезапно встал и вышел из дома, а когда они обсуждали это снова, я уже не был рядом.

Второе событие произошло через месяц, когда я вернулся домой на обед, чтобы поиграть с Салли. После того, как она завершила свою так называемую "трик-хет" - то есть после того, как я удовлетворил ее в каждом из трех возможных отверстий хотя бы раз - она сказала:

— Джек, мне очень нравится проводить время с тобой в постели. Меня возбуждает мысль о том, что мужчина, знакомый с моим мужем, регулярно занимается со мной сексом. Но ты понимаешь, что я делаю это ради денег, правильно?

— Я шокирован, Салли Энн. Я думал, что причиной этого являются моя привлекательность и мои способности в постели.

Она засмеялась:

— Конечно же это тоже имеет значение. Я просто хочу сказать, что я делаю это ради финансовых выгод и не из-за любви или страсти. Я не глупая, Джек. И я знаю, что в вашем странном браке происходит что-то большее, чем вы хотите, чтобы другие знали. "Медицинские причины" - это полная ерунда, потому что я видела, как твоя жена и этот отвратительный мужчина занимались сексом. Что бы ни происходило, очевидно, что ты и твоя жена не хотите разглашать эту информацию. Нам нужно обсудить это, Джек. И мы должны поговорить о деньгах.

Следующее событие произошло через три недели. Брайан Мозер позвонил мне и предложил встретиться на обед. Он сразу перешел к делу:

— У меня уже некоторое время есть подозрения, что ваш брак с Глорией Стернс - фикция. Я всегда думал, что она заплатила вам за то, чтобы вы были ее мужем лишь на бумаге, чтобы она могла обмануть различные благотворительные организации и главные фонды для получения денег от своего отца. Теперь у меня есть достоверная информация подтверждающая это. Я знаю, что вам заплатили два целых пять десятых миллиона за участие в этом махинации.

Я хотел выразить свою мысль, но он перебил меня.

— Не отрицайте это, потому что я не поверю вам все равно. У меня достаточно доказательств, чтобы обратиться в суд и показать, что Глория Стернс пытается обмануть Фонд Клейтона и несколько других благотворительных организаций. И цель этой встречи — уговорить вас присоединиться к нам.

— Я не могу понять.

— Неужели вы, Джек, думаете, что я глупец? Мой информатор требует пять миллионов за свидетельство об этом заговоре в суде. И хотя я считаю, что его слов достаточно для победы моего фонда, я не люблю рисковать. Если бы вы рассказали всю историю свидетельскими показаниями, дело стало бы надежным. Я предпочел бы отдать вам эти пять миллионов и иметь гарантию, чем передавать их информатору и рисковать результатом.

— Позвольте мне уточнить, правильно ли я все понял, мистер Мозер. Вы предложили заплатить мне пять миллионов долларов за то, чтобы я выступил свидетелем и подтвердил, что мой брак с Глорией фальшивый?

— В общем-то, да, Джек.

— Я сожалею, мистер Мозер, но это означало бы лжесвидетельство, а я не могу сделать такое. Простите. — Я встал и оставил его там.

Через три недели Глории вручили юридические документы. Ее подали в суд шесть основных лиц и три благотворительных фонда.

— Какого черта? Что мне делать теперь?

— У тебя есть хороший адвокат, и ты должна бороться. У тебя есть время до суда, которое нужно использовать на свое усмотрение и можешь заняться планированием ребенка.

— Ребенка? Боже мой, ты сошел с ума. Забеременеть сейчас?

— Какой момент будет наилучшим? Тебе нужно иметь ребенка, чтобы соответствовать требованиям отца. Поэтому сделай это сейчас.

— Но я не планировала забеременеть, пока мы не приблизимся к пяти годам.

— Все меняется, Глори.

— Нет, Джек, никогда. Это исключено.

— Подумай об этом, Глори. У тебя есть полностью действительное свидетельство о браке после церемонии, проведенной религиозным служителем и подтвержденной более чем двумя сотнями свидетелей. Однако у тебя нет никакого способа доказать фактическое осуществление этого брака. Они будут утверждать в суде, что это всего лишь формальный брак, что мы оба просто хотим обмануть эти благотворительные организации и заключить фиктивный брак. Никто из нас не поверит нам, когда мы скажем, что у нас полноценный брак во всех аспектах, включая интимные отношения. Если ты забеременеешь, это будет опровергать их аргументы. Единственное, что они смогут утверждать, это то, что ребенок не мой, но анализ ДНК опровергнет это.

— Все, что тебе нужно сделать, это изучить свой цикл и выяснить наиболее благоприятные дни для зачатия. Затем в течение недели до и после этих дней мы будем интимно общаться. Но не говори Джумалу о наших планах, потому что я сомневаюсь в его способности не вмешиваться. Это связано с его эго. Может быть, тебе стоит отправиться в командировку, а через день или два я присоединюсь к тебе.

— Боже мой, Джек, я не знаю. Я не готова. Я знала, что мне придется сделать это рано или поздно, но думала, что у меня есть еще достаточно времени.

— Ну, это твои деньги, Глори... по крайней мере, до суда.

***

С моей стороны это было неразумно, но, эй, рано или поздно такое случается со всеми. Я полюбил. Плохо было то, что влюбился я в свою жену; ту, что планирует оставить меня через пять лет.

Глория признала мою правоту и ей необходимо изменить расписание для зачатия ребенка. Она также согласилась со мной на разумность не сообщать об этом Джумалу. Причина, которую я указал (его самолюбие) для того, чтобы держать его в неведении, не была истинной. Но Глория об этом не знала и более того — я не мог ей разгласить истинную причину. Глория сказала Джумалу о своей поездке деловыми делами в Денвер на пять дней. На следующий день она улетела в Палм-Спрингс. Я подождал один день и отправился в командировку в Атланту, откуда вылетел в Спрингс.

Следующие шесть дней я провел, отдыхая у бассейна и наслаждаясь солнцем днем и развлечениями Палм-Спрингс вечерами. И, конечно же, были интимные отношения. Мы занимались любовью примерно пять раз в день. Я знал, что единственной целью Глории при этом было зачать ребенка, который ей необходим для выполнения условий завещания отца. Также я знал, что она чувствует себя виноватой перед Джумалом из-за своих поступков.

Тем не менее, даже осознавая все это, я обнаружил, что она может быть страстной, изобретательной и временами ненасытной. Она никогда не уставала от кунилингуса и всегда хотела начинать с него наши интимные игры. Она буквально без ума от кунилингуса после того, как я кончал в нее. Иначе я делал это с неохотой до тех пор, пока она сама не указала мне на то, что результат моих ласк всё равно не попадает в нее. Она была умной, привлекательной и остроумной, и к концу нашего времени вместе она полностью завладела мной: телом и душой. Шесть дней — это всё, что Глория смогла выкроить для своего отпуска, поэтому наши интимные встречи должны были происходить после возвращения каждого из нас домой. Чтобы сохранять тайну относительно наших поступков перед Джумалом, что причиняло боль Глории, мы занимались сексом либо на ее, либо на моем рабочем столе после ухода всех остальных сотрудников и делали это каждый день до тех пор, пока она не сообщила мне о своей беременности.

Эта ситуация, которую я предвидел, стала причиной ее вечной ненависти ко мне. Она говорила мне, что со временем я возненавидю ее вид, но я не ожидал, что это произойдет на самом деле. Я сделал все это для нее, но не мог рассказать ей об этом и объяснить причины, по крайней мере, тогда. В одну ночь после того, как она сообщила мне о беременности, я зашел в ее кабинет с бутылкой шампанского и двумя бокалами. Я распечатал бутылку и налил напиток в бокалы, передав Глории один из них.

— За здоровье матери и ребенка.

Мы подняли бокалы и выпили шампанское, затем продолжали наслаждаться напитком до тех пор, пока бутылка не опустела. После этого я вызвал лимузину, и мы покинули офис. К тому времени Спешиал К начал действовать на Глорию и она была почти без сознания.

— Вот, Глория, выпей это, тебе станет лучше, — я помог ей выпить стакан воды с таблеткой экстази. Я сказал Маку, нашему водителю, чтобы он высадил нас у центрального отеля Хилтон и был свободен остаток ночи. Я проводил Глорию в лифт на седьмой этаж, а когда я постучал в дверь, мужчина темнокожей наружности открыл ее. Я и Дэйв были братьями в колледже, и мы договорились о таком особом предоставлении услуг.

Следующие пять часов я фотографировал и снимал видео на цифровую камеру, пока Дэйв и его пятеро друзей занимались сексом с моей женой. Они использовали ее так, как шесть мужчин могут использовать женщину, и у меня было более дюжины фотографий Глории с тремя мужчинами одновременно. После двух часов Глория просила и умоляла других мужчин продолжать ее удовлетворять, а она сама активно сосала все члены, чтобы вернуть им эрекцию. Через пять часов единственным мужчиной, у которого оставался твердый член, был я. Остальные шесть не могли возбудиться, несмотря на просьбы и мольбы Глории, а также ее усилия руками и ртом.

При расставании Дэйв выразил свою надежду на успех и пожелал мне удачи. Он знал, что я объяснил ему причину этого, и предполагал, что это случится только один раз. Однако он попросил не забыть о нем, если леди почувствует к этому желание.

Глория рыдала и негодовала, когда шестеро мужчин ушли. Она ползла ко мне по полу и пыталась открыть мой замок на штанах, но я отстранил ее руки. Мне было трудно сделать это, потому что я хотел показать любовь - не просто заниматься сексом с Глорией самым страшным образом. Но я не мог этого делать, потому что это было бы неправильно. Я уложил Глорию на кровать, лег рядом с ней и прижал к себе так крепко, пока она не заснула.

Я проснулся от боли. Едва очнувшись, я увидел Глорию взмахивающую настольной лампой надо мной. Исходя из того, как я себя чувствовал, она уже несколько раз ударила меня ею. Я отодвинулся от нее и встал с кровати. Когда она попыталась следовать за мной и снова подняла лампу, я схватил ее руки и вырвал лампу из них. Мне не стоило задавать вопросы о причинах ее поступка, потому что я уже знал и понимал, что с ее точки зрения это было заслуженным. Она билась и кричала на меня, а одно из ее колен задело мошонку, и я упал обратно на кровать. Я прикрыл драгоценности обеими руками и вскрикивал от боли, когда она подошла к своей сумочке и достала что-то оттуда. Затем она вернулась, забралась на кровать и села на меня.

"Ты, испорченная скотина. Это все из-за тебя, ты жалкий облизыватель фаллоса. Так что тебе лучше всосать все это", - после этих слов она повернулась в положение 69, схватила мой член, и я почувствовал что-то прохладное на нем. Она села мне на лицо и засунула свою спермой наполненную киску прямо в мой рот.

— Тебе лучше извлечь из меня все, что нужно, или я просто отрежу тебе то, чего ты так дорожишь, — и вновь ощутилось холодное прикосновение металла на моем члене.

Я боролся с тошнотой, вызванной ударом по моим яйцам, и начал выполнить просьбу Глории. Казалось, что моя жизнь зависит от того, смогу ли я удовлетворить ее требования. И конечно же, я сделал то, что она хотела. Мне так хотелось спасти свой член, что я даже не заметил момента, когда ее руки освободили его и она начала испытывать оргазмы. Наконец-то я понял, что больше не находился в опасности. Однако чувство вины за происходящее со мной было настолько сильным, что каждая капля спермы высосанная из Глории стала для меня наказанием. Я продолжал быть у нее до тех пор, пока она окончательно не упала на кровать измученная оргазмами.

Я быстро поднялся с кровати, надел одежду и покинул номер. Спустившись в холл, я сразу же схватил такси. Попросил водителя отвезти меня в другой отель по другому концу города, где забронировал номер на два дня. Придя в номер, я устало лег на кровать и мгновенно заснул. У меня было два дня до того, как мне нужно будет вернуться на работу и столкнуться с Глорией. Два дня, чтобы спланировать, что мне сказать ей таким образом, чтобы не раскрыть всю правду. Я не мог рассказать ей о своих истинных мотивах; сколько бы я ни пытался убедить ее, она просто не поверит, если не услышит полную картину происходящего. Ей просто нельзя знать об этом пока.

В понедельник мне не пришлось разговаривать с Глорией. Она не появилась на работе и не стала требовать личной беседы со мной при звонке. Мне показалось разумным остаться в отеле после работы еще на пару дней и ночей. Я вернулся и продлил бронирование еще на два дня. На следующее утро Глория позвонила мне в офис.

— Где ты был?

— Я остановился в гостинице.

— Так нельзя. Скоро начнется судебное дело, и нам нужно быть видимыми больше всего. Мне страшно представить, как оппозиция отреагирует на то, что ты живешь в гостинице, если узнают об этом. Я испытываю отвращение к тебе, но мне необходимо, чтобы ты был рядом со мной. Давай будем выглядеть, как пара, влюбленная пара. Когда мы одни, просто держись подальше от меня так, чтобы я даже не видела тебя.

***

В такой ситуации я чувствовал себя неуютно дома. За исключением обедов и потрахушек со Салли Энн, я избегал дома насколько это возможно. Я занимался делами, которые требовали моего отсутствия. Вступил в различные клубы и занялся боулингом — записался на соревнования в трех лигах. Меня было так много вне дома, что Глория вызвала меня к себе в кабинет и пожаловалась:

— Ты не выполняешь свою часть сделки, Джек. Мне нужно, чтобы тебя видели со мной на публике. Мне не нравится появляться на благотворительном ужине одной, потому что ты где-то занят боулингом или еще каким-то делом.

— В нашей сделке не было условия о том, что я должен отказаться от личной жизни до развода, Глория.

— Не об этом речь, Джек. Я просто хочу избежать каких-либо сомнений.

— Когда мы вместе в общественных местах, я всегда заботлив и внимателен, а твой округленный животик говорит о том, что мы — любящая пара.

Она немного помолчала и спросила:

— Что случилось, Джек? Что изменило твое отношение ко мне? Что заставило тебя сделать то ужасное действие со мной?

— Скоро узнаешь, Глория. Тебе это не понравится, но ты узнаешь.

***

Я предвидел это, поэтому я не был удивлен шокированному выражению лица Глории, когда Джумал занял место свидетеля и дал свои показания о плане Глории. — Этот негодяй! Вчера он спал со мной в одной постели, а сегодня обманывает меня? Я думала, что он меня любит.

— Ты не должна была говорить ему, что после развода с тобой я не собираюсь выходить за него замуж.

— Что ты имеешь в виду?

— Если ты откажешься выйти за него замуж, то он не сможет получить доступ к твоим деньгам. Поэтому он решил использовать предложенные Мозером пять миллионов.

— Что?! О чем ты говоришь?

— Будь разумной, Глория. Твоя вторая половина только что продала тебя ради выгоды. Ты думаешь, что он сделал это из гражданского долга? Его заплатили за это, Глория, или он надеется на вознаграждение. Если Мозер предложил Джумалу то же самое, что и мне, то за его показания Джумалу обещают пять миллионов долларов. Но я не думаю, что он достаточно умен, чтобы понять, что Мозер обманет его, если фонд не выиграет.

— Какая сделка? Что здесь происходит, черт возьми, Джек?

— Просто будь терпеливой, Глория, и все станет ясно.

Адвокат Глории встал для перекрестного допроса Джумала.

— Мистер Вашингтон, вам заплатили сегодня за свидетельские показания?

— Нет, конечно нет.

— Вы уверены, что вам не заплатят пять миллионов долларов за вашу историю? Придумайте хорошенько перед тем как отвечать, мистер Вашингтон. Вы находитесь под присягой и за ложные показания будете строго наказаны.

Джумал начал испытывать потливость. Откуда юрист мог бы узнать точную сумму? Он взглянул на стол, за которым находились Мозер и его юристы.

— Ну, мистер Вашингтон, не стоит приставать к этому столу, чтобы получить ответ "да" или "нет". За ваши показания предложат выплатить пять миллионов долларов?

Было несколько возражений, но судья настоял на том, чтобы Джумал ответил на вопрос. И он ответил, хотя и солгал:

— Нет, не будут выплачивать.

После этого появилась группа людей, которые свидетельствовали о завещании и его условиях. Они рассказывали о предполагаемых намерениях отца Глории и так далее. Мы отправились на обед, а пока я ел, Глория нетерпеливо вертелась и перебирала салат.

— Как ты можешь есть в такое время? Я думала, что ты уже достаточно плохо со мной обошелся, но это... это просто непостижимо. Этот подлец продал меня... Мне конец.

— Это еще не все, пока "толстая дама" не запоет Глорию.

— Боже, Джек. Весь мой мир готов рухнуть, а ты сидишь и говоришь, будто ничего страшного.

— Хорошо, ты выиграла. Твоя привычная жизнь закончена. На самом деле, то, что ты знала как свою жизнь, закончено. Но это не означает, что у тебя не будет денег в твоей будущей жизни.

— Что же это значит, черт возьми?

— Неважно, что мы сделаем для оспаривания показаний Джумала. Факт остается фактом: он был твоим любовником и может назвать достаточно информации для проверки и подтверждения некоторых из этих фактов. Ты — неверная жена. Моя жена. Общественность узнает о том, что у тебя был любовник-негр, вне зависимости от исхода этого суда. Так что да, Глория, то знание жизни которое у тебя есть - закончилось. Твои настоящие друзья поддержат тебя, а недостойные будут избегать тебя. Лучшее, что ты можешь сделать сейчас - это поднять голову высоко и продолжить жить.

Суд вновь собрался, и наступила наша очередь. Наш защитник вызвал свидетелей, которые присутствовали на нашей свадьбе. Пригласили священника, который подтвердил, что он был официально уполномочен заключать браки в нашем штате и что он совершил нашу церемонию после получения соответствующего разрешения. Это действительно так?

- Я бы хотел, чтобы вы представили эти доказательства одновременно с теми, которые подтверждают вашу оплату мистеру Вашингтону пять миллионов за его ложное показание в качестве свидетеля. Кроме того, у меня есть свои доказательства. Хотя это косвенные доказательства, они достаточны для любого разумного человека.

- Никогда раньше не слышал о такой концепции как косвенное доказательство.

- Отвечу вашим вопросом: если бы у вас было два с половиной миллиона в левой руке и пять миллионов в правой, и вам сказали выбрать одну из них, что бы вы выбрали?

- Конечно, пять миллионов. Любой здравомыслящий человек сделает такой выбор.

- Итак, если бы мне предложили два с половиной миллиона, чтобы я стал фиктивным мужем, я был бы глупцом или безумцем, отказавшись от пяти миллионов, которые Брайан Мозер предложил за то, чтобы я свидетельствовал о том, что наш брак был фальшивкой?

Было много возгласов, звуков молотка и угроз судебного преследования до тех пор, пока я не представил свою запись встречи с Мозером. Глория одержала полную победу, и судья сообщил Мозеру, что намерен рекомендовать окружному прокурору возбудить против него несколько обвинений. К сожалению, запись не содержала имени информатора, на которого ссылался Мозер. Все знали, что это должен быть Джумал, но доказательств не было достаточно для его обвинения.

Мы молча ехали домой, пока не въехали на подъездную дорожку. Весь путь Глория смотрела на меня и наконец заговорила:

— Ты снял те шантажные фотографии, о которых говорил?

— Да.

— Ты знал заранее, что Джумал задумал?

— Да, я знал. Я понимал, что нужно найти способ опровергнуть его утверждения о продолжающемся романе, и эти доказательства должны были быть достаточно реальными для экспертизы в суде. Единственный способ сделать это - сделать это на самом деле.

— Но как ты узнал?

— За это я должен Салли Энн. Я сказал ей, что тебе будет большая премия, когда все закончится.

Я рассказал ей о том, как Салли Энн обнаружила фальшивую медицинскую историю, как услышала предложение Джумала по телефону о продаже ее за определенную цену, и о том, как я был в офисе, когда они поссорились.

— Я связал все это воедино и, когда Мозер пригласил меня на обед, я понял, что происходит, и взял с собой диктофон, чтобы записать его разговор.

— Почему ты не рассказал мне, Джек? Почему заставил меня страдать все эти месяцы, думая, что все будет потеряно?

— Я не доверял тебе, Глория.

— Ты не доверял мне? Что это вообще значит?

— Я выразился неправильно. Я имел в виду, что не верил в то, что ты сможешь сохранить хладнокровие как женщина влюбленная.

— Ты еще больше запутал меня, Джек. Что это означает?

— Когда я узнал, что Джумал предал тебя и продал тебя, вспомнил наш первый совместный ужин вечером, когда ты предложила мне сделку. Ты сказала: «Любовь слепа, Джек. Я безумно его люблю. Неважно, что он натворит, я всегда найду ему оправдания». Если бы я рассказал тебе о том, что узнал, ты бы просто отмахнулась и побежала к нему со своей «нелепой» историей. Он бы позвонил Мозеру, и они бы узнали, что мы вычислили их. Единственный способ действия моего плана - это если они никогда не узнают об этом.

— Ты мог хотя бы поделиться этим с нашим адвокатом.

— Он - твой адвокат, Глория, а не мой, и все равно произошло бы то же самое - то, чего я не хотел. Я говорю ему, он обсуждает это с тобой, ты противостоишь мне и затем бежишь к Джумале.

Несколько мгновений она молча смотрела на меня, а потом сказала:

— Почему ты сделал это, Джек? Почему ты отказался от пяти миллионов и оставил только два с половиной?

— Ты до сих пор не понимаешь этого, Глория? Такая умная и успешная бизнесвумен, и все еще не понимаешь? Я думал, что это передается тебе по наследству от своего отца. Обдумай это, Глория, обдумай и посмотри, что ты придумаешь. Я иду спать. У нас завтра ранний подъем. Из-за этого судебного дела мы уже давно не были в офисе, а работа накапливается. Спокойной ночи.

Когда я шел к своей комнате, она закричала:

— Джек! — Я повернулся, а она продолжила:

— Спасибо тебе за все, Джек. — Я улыбнулся ей в ответ, повернулся и отправился в свою комнату.

***

Я был удивлен, когда примерно через два часа Глория вошла ко мне в комнату. В основном меня удивило то, что она не разбудила меня, лаская мой член, как обычно. В этот раз она разбудила меня минетом. Проснувшись, она сказала:

— Я чувствую возбуждение. Мне нужно расслабиться и снять напряжение. Думаешь ли ты, что сможешь помочь мне?

— Да, я думаю, что смогу.

Я начал делать свою работу, прикасаясь к ней мягко и плавно, чтобы она могла расслабиться. Но она не хотела расслабляться — ее руки зажали мои волосы, она притянула меня к себе и начала издавать стоны. Сначала это было шепотом "Да", потом перешло в "О боже, о боже", а затем стало "Трахни меня, трахни меня, трахни меня, пожалуйста!". Вначале мне было немного неудобно. С тех пор как мы узнали о беременности Глории, мы перестали заниматься сексом. Поэтому я никогда не спал с ней при большом животе. Наконец-то я понял, что нужно делать, и выполнил свою задачу. После этого Глория удивила меня ещё раз — она легла рядом со мной, прижалась к моей груди и заснула.

Когда я проснулся утром, Глория уже не спала. Она лежала на боку, опираясь на локоть и смотрела на меня сверху вниз, поглаживая мой член.

— Что случилось? — спросил я.

— Что ты имеешь в виду?

— Вчера у меня были голова, киска и партнерша по ласкам. А сегодня утром похоже, что меня ждёт ещё один раунд секса.

— Когда девушка беременна, она возбуждается. У тебя есть то, что нужно для разрешения этой проблемы.

Я не мог устоять и должен был это сказать:

— Похоже, ты очень быстро пережила Джумал. Я ожидал, что ты закроешься в своей комнате и будешь плакать всю неделю.

— Возможно, я так поступила бы, если бы он бросил меня ради другой женщины или если бы я застала его в постели с Салли Энн. Но все произошло тогда, когда он занимался со мной любовью в моей постели, и менее чем через восемь часов после этого он обвинял меня на суде. Это убивает все очень быстро. О, кстати, я думаю, что он уже готов играть. Ты тоже собираешься присоединиться, верно?..

***

Мы ехали в машине на работу, когда она это сказала:

— Ты — единственный в своем роде, Джек, и когда тебя сделали, то сломали шаблон.

— Как так?

— Я подумала о том, что ты сказал, и наконец, се поняла. Верность. Это, и тот факт, что ты дал свое слово. Честность и правдивость — вот основные слова, верно, Джек?

Все что я мог сделать, это пожать плечами.

— Кто-нибудь другой взял бы эти пять миллионов и убежал с ними. Я не понимаю, как можно быть таким, а затем лгать под присягой в суде.

— В суде я не лгал.

— Ну, конечно! Человек прямо спросил тебя, заплатили ли тебе два с половиной миллиона за то, чтобы ты притворился моим мужем, и ты сказал «нет».

— Это не было ложью.

— Конечно же было.

— Нет, Глория, не было. Мы были в суде, а в суде каждое слово означает именно то, что оно означает. Его вопрос был: «Вам заплатили? ». Я не получу денег, пока не истекут пять лет. Если бы его вопрос был: «Вам заплатят? » — то если бы я ответил «нет», то солгал.

Она несколько миль молчала, а затем спросила:

— А что насчет другого?

— Что еще?

— Любишь ли ты свою жену? — Это был предельно прямой вопрос, на который ты только мог ответить, и что ты ответил?

— Я сказал «да», не так ли

— Ну и?

— Ну, что?

— Это была ложь.

Я смотрел на нее несколько секунд, а затем повернулся и посмотрел в окно, сказав:

— Нет, не была.

Она смотрела на меня в течение нескольких очень долгих мгновений, а затем сказала почти шепотом:

— О, боже мой!

***

В то время как я проводил время над нашим судебным делом, накопилась работа, и когда я погрузился в нее, день прошел незаметно. У Глории тоже была полная миска, и мы работали во время обеда, больше не разговаривая до того вечера, когда поехали домой. Не успели мы сесть в лимузин, как она подняла перегородку и сказала:

— Ты сказал, что ты любишь меня. Но как это сочетается с тем, что произошло между нами в номере отеля?

— Это напоминает мне песню Тины Тернер «Что делать с любовью?».

— Почему ты всегда говоришь загадками, Джек? Не мог бы ты просто дать мне прямой ответ на вопрос?

— Я не загадками говорю, Глория. Ты наняла меня не для того, чтобы я полюбил тебя. Ты наняла меня, чтобы получить для тебя 31 миллион долларов. Пять часов в номере с шестью парнями было скромной оплатой за такую большую прибыль, особенно учитывая, как хорошо ты провела время. К счастью, нам не пришлось использовать эти фотографии в суде для компрометации Джумала, но я был готов на все случаи жизни.

Она почти не разговаривала на оставшемся пути домой и когда мы подъехали к подъезду, спросила:

— Что будешь делать со Салли Энн?

— Я не знаю. Теперь, когда она знает о нашей сделке с Джумалом, я думаю, что смогу приглашать ее вечером, если она будет уходить. Так я не буду так много пропускать работы. А что?

— Нам больше не нужна она.

— Почему?

— Во-первых, я уже говорила тебе, как меня возбуждает моя беременность, а ты в суде заявил, что выполняешь свои мужские обязанности.

— Ты хочешь, чтобы я стал твоим настоящим мужем?

— Ты уже мой настоящий муж, Джек. Документы не поддельные и церемония брака была настоящей. По закону я — Глория Марселла Стэнтон и то, что я говорю, это то, что пора стать для тебя настоящей женой.

— А что произойдет после того, как у нас будет ребенок, и все эти гормоны, которые вызывают взаимное влечение, улягутся?

— Наш брак не изменится, Джек. Мы всегда останемся вместе.

— А что будет через пять лет?

— Это будет зависеть от твоего выбора, Джек.

— Ты уверена в этом?

— Я никогда не была так уверена. У меня есть мой верный рыцарь в сияющих доспехах, и я была бы глупцом, если бы отпустила его.

— Хорошо. Мы поблагодарим Салли Энн и отблагодарим ее за предупреждение о будущем, а затем просто посмотрим, что произойдет.

— Ты хочешь переехать ко мне в комнату или я перееду к тебе?

— Что ты имеешь в виду?

— У мужчин иногда возникают проблемы с самооценкой, Джек. Сможешь ли ты спать на кровати, на которой я провела столько времени с Джумалом?

— Рассматривай это как мое право на свое пространство после его выхода из него.

— О, Джек, ты такой романтик.