Мужчина в зеркале (Перевод с английскиго) (Как возбудить мужчину по телефону) Часть 1.

Я выскочил из дома так быстро, как могли нести меня мои ноги. Короткими быстрыми шагами я сбежал вниз по лестнице своего крыльца. Я пытался бежать по траве, но знал, что у меня не получится. К тому времени, как я добрался до тротуара, сдерживаться было уже невозможно. Оно вралось наружу быстро и настойчиво, и у меня не оставалось выбора.

Итак, я остановился на месте, наклонился и уперся руками в колени. Потом меня сильно вырвало.

На тротуаре лежали не только гамбургер и картофель фри, и не молочный коктейль. Там было гораздо больше. К отрыгиваемым кускам пищи примешивалась боль, которую мне приходилось терпеть, и желчь, которую мне приходилось глотать. Осознание того, во что превратилась моя жизнь, было для меня слишком трудным.

Там, в разноцветной рвоте, лежал мой брак... Все 10 лет.

Позади себя я услышал шаги, доносящиеся из дома. В отличие от тяжелых звуков моих ног, это были легкие шаги босых ног. Шаги босых ног по твердой земле последовали за мной, пока не оказались рядом.

«Арти, пожалуйста... « — услышал я, когда почувствовал, как меня обвила тонкая рука. Я яростно стряхнул ее и попятился, чтобы добраться до своей машины.

«Отойди от меня, Пейдж! « — Я закричал, когда из моего рта вылетела слюна со вкусом рвоты. Я порылся в кармане в поисках ключей и проклинал руку, которая отказывалась слушаться. На была нервной и неконтролируемой. Я чувствовал себя детским автоматом, который стоит в торговом центре. Тем, с лапой, которая слабо пытается схватить плюшевых мишек, чтобы их поднять, перенести к люку и сбросить приз счастливчику, которому пришлось заплатить всего 25 центов. Когда я наконец ухватил ключи, я нажал кнопку на пульте дистанционного управления, чтобы отпереть двери.

«Арти, остановись. Пожалуйста. Давай вернемся в дом и поговорим». — Она умоляла меня. Я не ответил ей. Вместо этого я сел в машину и закрыл дверь, чтобы прервать ее. Затем я заглушил ее, включив зажигание и нажав на газ. Шум двигателя сделал ее протестующие крики неслышными.

Прежде чем я умчался в суматохе с визгом шин, я бросил последний взгляд на свою жену. Она стояла там, одетая только в халат. Ее руки были свободно скрещены на груди, как будто она обнимала себя. Волосы у нее были мокрые и растрепанные. Обеспокоенного выражения на ее лице было недостаточно, чтобы заставить меня забыть, что делало это лицо менее пяти минут назад.

Когда мы встретились глазами, я кое-что увидел. Скорее я заметил отсутствие кое-чего. Даже со всем ее беспокойством и заботой обо мне, я не увидел... ничего. Ни любви. Ни уважения.

Ее нерешительные мольбы меня зайти и поговорить были просто набором пустых слов. Это было то, что она должна была сказать в такой ситуации. На самом деле она не пыталась помешать мне уйти. Она не стучала бешено в мое окно, отчаянно заявляя о своей любви ко мне. Она даже не добавила старого клише «это не то, на что похоже». Ее поверхностное беспокойство было просто показухой. Ничего более.

Она меня не любила. Уже какое-то время она этого не делала.

Это был самый сокрушительный удар. Это было ужаснее, чем вид ее в душе со своим любовником. Пять минут назад она стояла перед ним на коленях, как будто молилась ему. Ее голова покачивалась взад и вперед над его твердым членом. Он исчезал у нее во рту и снова появлялся, покрытый слюной. Ее обручальное кольцо, казалось, сверкало, когда ее рука обвивалась вокруг стержня, чтобы облегчить ее оральные манипуляции. Все, что он чувствовал в этот момент, было так хорошо, что ему приходилось прислоняться к стене, чтобы оставаться в вертикальном положении. Он нежно погладил ее волосы, одновременно подталкивая бедра к ней, и подбадривал ее похвальными стонами.

Вода, стекающая по прозрачной двери душа, и пар, наполнявший ванную, казалось, делали эту сцену почти сказочной. Его мускулистое тело и ее мягкая женственность создавали картину контрастной красоты. Я был бы очарован, если бы это не было так мерзко.

Однако это видение меркло по сравнению с прозрением, которое только что нахлынуло на меня. На самом деле, прозрение — это претенциозное, чрезмерно преувеличенное слово, особенно в этом случае. Это означает, что я только что понял то, что раньше ускользало от меня. По правде говоря, это осознание не было новым. Это было просто пробуждение старого, которое я проглотил, потому что не хотел ему противостоять.

Вот что происходит, когда вы глотаете яд. Если он вас не убьет, он попытается вырваться, оставляя вас склонившимся на тротуаре перед вашим домом.

Я вырвался, оставив на тротуаре свою двуличную жену. Прежде чем она исчезла из моего зеркала заднего вида, я увидел, как она покачала головой и повернулась, чтобы вернуться в дом.

«Арт? Ты в порядке? Что, черт возьми, с тобой не так? »

Я даже не ответил брату. Я протиснулся мимо него и вошел в его квартиру, даже не спросив разрешения. Он не возражал. Он просто смотрел на меня с любопытством, закрывая за мной дверь.

Я плюхнулся на его диван, как будто из меня высосали всю энергию. Он медленно подошел к креслу, которое было рядом с диваном, и сел, не сводя с меня глаз все время.

Я быстро и осуждающе осмотрел квартиру Лэнса. Я всегда так поступал, когда приезжал сюда. Я ничего не мог с собой поделать. Беспорядочный образ его жизни беспокоил меня. У него была повсюду разбросана одежда, груды грязной посуды в раковине (рядом с пустой посудомоечной машиной) и мусорное ведро, полное мусора. Это всегда заставляло меня оглядываться вокруг с отвращением.

Перед креслом, в котором он теперь сидел, я увидел лежащий на полу контроллер PS4. На телевизоре была приостановленная видеоигра в баскетбол, подтверждающая, что он играл в нее, прежде чем открыть дверь. Рядом с креслом лежали открытый пакет Cheetos и полупустая двухлитровая бутылка Mountain Dew.

Какой взрослый мужчина играет в видеоигры в час дня? Мой брат-близнец, вот кто.

Я старше Лэнса на две минуты. Мы разнояйцевые близнецы. Меня зовут Артур МакКормик. Некоторые из вас, возможно, заметили что-то в наших именах — Артур и Лэнс. Да, у наших родителей было чувство юмора. Не знаю, чего они ожидали, выбирая для нас эти имена. Как будто нам суждено было сражаться друг с другом. Я просто рад, что у нас не было сестры, ее имя, скорее всего, было бы Гвен. Было бы тяжело объяснять людям, что у нас не было кровосмесительного любовного треугольника.

«Все в порядке, братан? « — снова спросил он, дотянувшись до моей ноги. Я все еще не отвечал ему. После нескольких минут ожидания он сдался, пожав плечами, и возобновил игру. Она продолжилась, судя по тому, что из телевизора доносились звуки скрежета кроссовок и спортивных дикторов, описывающих события на площадке.

«Разве ты не должен быть на работе? « — спросил я обвиняюще, полностью игнорируя заданный им вопрос.

Не отрываясь от своей игры, он усмехнулся и ответил: «А ты? »

Наблюдая за ним, я злился. Степень концентрации, которую он уделял чему-то столь бессмысленному, раздражала меня до глубины души. Как, черт возьми, он мог сидеть там, в баскетбольных шортах и ​​майке, в то время как весь остальной мир работал? Я имею в виду, что у него была «работа» как таковая, но она была настолько незначительной, что он мог отказаться от нее, когда захочет.

Почему он может беззаботно лететь по жизни, ни о чем не заботясь, кроме как пройти глупую игру?

«МОЖНО ЛИ ВЫ ВЫКЛЮЧИТЬ ЭТО ДЕРЬМО? Я неожиданно проревел. Это было настолько неуместно, что даже удивило меня.

Лэнс выглядел немного озадаченным моей неспровоцированной вспышкой, но на самом деле это его не встряхнуло. Его пальцы еле замедлились, пока он энергично нажимали кнопки на контроллере. В своей типичной манере «Лэнса» он просто пожал плечами, покачав головой и закатил глаза.

«Что за херня заползла в твою задница и сдохла? « — небрежно спросил он, продолжая сосредоточиваться на том, что происходило по телевизору. Как будто меня там даже не было.

Это был его подход ко всему. Ничего не имело значения. Его ничего не беспокоило. Он был невосприимчив к жизненным встряскам. Я практически чувствовал, как моя кровь достигает точки кипения. Когда это произошло, на меня нашло то, чего я не могу объяснить. Это было внезапное, неконтролируемое желание наброситься. Я просто хотел, чтобы, что-то или кто-то почувствовал то, что я чувствую.

Что я чувствовал? Гнев. Много раскаленного добела гнева.

К сожалению, Лэнс был единственной целью в пределах досягаемости. Поэтому без предупреждения я вскочил со стула и выхватил контроллер из его рук. Еще до того, как я понял, что делаю, он полетел через комнату на кухню. Когда он ударился о стену, он разлетелся почти на дюжину частей и осыпался на пол.

«ЧТО ЗА ХЕРНЯ, АРТ? « — не веря, закричал он. «Что, черт возьми, с тобой? »

«ТЫ! Ты — вот что со мной не так! « — крикнул я в ответ, ткнув его в грудь.

«Если у тебя со мной проблемы, то уходи, засранец! Это МОЯ квартира. Отнеси свою толстую задницу домой к жене! »

Мой мозг сломался. Я могу это описать только так. С животным рычанием я бросился на него.

Мы с Лэнсом постоянно сцеплялись. Было невозможно избежать драки с парнем, с которым вы делили комнату в течение первой половины своей жизни. Так что нападение на него не было чем-то необычным.

К несчастью для меня, Лэнс всегда был больше, сильнее и быстрее. Несмотря на то, что он был моим братом-близнецом, он был выше меня примерно на 10 сантиметров. Вот почему он играл в футбол, а я — нет. Из-за разницы в нашей физической форме ему всегда доставалось лучшее.

Этот раз не стал исключением. Я был брошен на пол без каких-либо усилий с его стороны.

Здравый смысл должен был сказать мне успокоиться и взять себя в руки. Это должно было хотя бы напомнить мне, что я боролся с человеком, который даже не был причиной моего гнева. Но у кого есть здравый смысл, когда внутри полно раскаленной добела ярости? Ярость приводит к разрушительной храбрости, которая приводит к оптимистическим «Давиду и Голиафу», чего нет у рациональных людей. Все, что я знал, что что-то должно ощутить боль. Прямо сейчас.

В своем пламенном гневе я вскочил и снова атаковал. На этот раз я пошел ва-банк и попытался ударить его. Он плавно откинулся назад, из-за чего я сильно промахнулся.

Последнее, что я запомнил, это его кулак, срезающийся в меня и звезды, которые последовали за ним.

**********************

«Я не знаю, что, черт возьми, с ним не так. Он пришел сюда с дерьмовым отношением, как всегда. Потом, внезапно, он просто рванул и бросился на меня как бык! »

Это то, что говорил голос на заднем плане, когда я пришел в себя. Он был похож на голос Лэнса, но искаженный. Когда я ошеломленно открыл глаза, пульсация в голове заставила меня застонать.

Память нахлынула на меня. Я вспомнил, как мой брат хлоднокровно зарядил мне и отправил меня в космос. Когда я осторожно сел, я понял, что растянулся на диване. Должно быть, он положил меня сюда, потому что, когда он ударил меня, я находился в другом конце комнаты. Без сомнения, я упал на пол.

Голос прервал мои мысли. Это определенно был Лэнс, и на этот раз он звучал яснее. «Нет, нет, нет. Ты не понимаешь. Я знаю, мы всегда ссоримся, но это было по-другому. На этот раз он на самом деле замахнулся на меня. Я имею в виду, он действительно пытался меня ударить». Я медленно повернулся и увидел его на кухне, разговаривающим по мобильному телефону. Пока он говорил, он полез в морозильник и что-то выкапывал. Когда он наконец повернулся ко мне и увидел, что я не сплю, он нахмурился. Затем он ухмыльнулся и сказал в микрофон: «Как ты думаешь, что я сделал? Я вырубил его толстую задницу. А теперь давай забери своего мужа, прежде чем мне придется его убить».

С этими словами он повесил трубку и положил телефон на кухонную стойку. Затем он подошел в гостиную и протянул мне тряпку со льдом.

«Ты закончил вести себя как ебучий дебил? »

«Почему ты позвонил Пейдж? « — сонно спросил я, игнорируя его риторический вопрос.

«Потому что она твоя жена, тупица. Ты ее проблема».

Я покачал головой и приложил к ней самодельный пакет со льдом. «Перезвони ей. Скажи ей, что я ушел. Скажи ей, что я умер. Мне все равно. Я свалю, но я не могу разговаривать с ней прямо сейчас».

Его лицо превратилось в озабоченное. «Что, черт возьми, с тобой происходит, Арт? Ты приходишь сюда и набрасываешься на меня? НА МЕНЯ? Какого хрена? »

«Как будто небе не все равно».

«Без разницы. « — сказал он с пренебрежительной усмешкой. «Ты пришел сюда и набросился на меня. Теперь твоя проблема — моя проблема. Так что, либо ты расскажешь мне, что происходит, либо иди домой и разберись с этим».

Как бы мне не хотелось это признавать, он был прав. Я был должен ему объяснить свое странное поведение. Итак, следующие 5 минут я занимался объяснением хода событий. Я сказал ему, как плохо себя чувствую после того, как съел сомнительную еду из Burger King. Конечный результат был «взрывным» (если вы понимаете, о чем я). Все, что мне приходилось делать на работе, можно было сделать с домашнего компьютера, поэтому я пошел домой.

Но волею судьбы мой вздувшийся живот превратился в судьбоносное открытие для судьбы моего брака, которое изменило мою жизнь. Я не ожидал, что Пейдж будет дома. Днем она работала, а обеденный перерыв проводила в спортзале.

По крайней мере, я так думал.

Когда я подъехал к своему дому, у тротуара была припаркована чужая машина. Это не вызвало никаких тревожных сигналов, потому иногда люди парковались перед нашим домом, чтобы навестить наших соседей. Поскольку я не видел машину Пейдж, я не связывал это с ней.

Кроме того, я был слишком занят, чтобы размышлять о какой-то незнакомой машине. Моя миссия заключалась в том, чтобы добраться до ванной как можно быстрее. Итак, я просто въехал на свою подъездную дорожку, не задумываясь.

Когда я вошел в дом, я почувствовал, как еда пытается убежать от меня. Я бросился в ванную, чтобы не запачкать штаны. Когда я ворвался в дверь, я обнаружил двух очень удивленных любовников.

Излишне говорить, что мне больше не хотелось гадить. Но это чувство в животе было не менее взрывоопасным.

Эта сцена была бы забавной, если бы не была такой трагичной. Я почти ожидал, что Лэнс будет смеяться надо мной, когда я пересказывал свой ужасный день. Но он этого не сделал. По мере повествования истории он становился все более и более задумчивым. Когда я закончил, он просто покачал головой и зарычал. Затем, поджав губы, он сердито закричал: «Чертова сука! Эта глупая... долбаная сука! Ебать ее! »

Я неуместно усмехнулся и пошутил: «Забавно... это именно то, что делал тот парень».

Он проигнорировал это. Вместо этого он в гневе расхаживал по комнате. «Кто этот ублюдок? Мы его знаем? » Затем он перестал ходить и посмотрел на меня так, как будто что-то пришло ему в голову. «Черт возьми, Арт. Скажи мне, что это не Брайан. Эта змея всегда следила за Пейдж! »

«Нет, это не Брайан. Ты помнишь, что последний парень сделал с ним за то, что он трахнул его жену. Я не думаю, что он какое-то время будет связываться с замужними женщинами. Я не знаю, кто этот парень. Он выглядит знакомо, но я не могу распознать его лицо».

По правде говоря, этот момент с братом был именно тем, что мне было нужно. Иногда вам просто нужен кто-то на вашей стороне. Вам нужен союзник, чтобы ненавидеть того, кого вы ненавидите, и сердиться только потому, что вы сердитесь. Никаких слов мудрости, никаких пафосных банальностей. Просто ухо, чтобы слышать, и сердце, чтобы чувствовать. Лэнс и я редко сходились во взглядах, но в конце концов мы все еще были братьями-близнецами. Нам можно было «трахнуть» друг друга. Это было нашим правом. Но если кто-нибудь еще попробовал бы...

Стук в дверь встряхнул нас. Мы посмотрели друг на друга понимающе, когда он встал, чтобы ответить. Я слышал голос Пейдж, спрашивающий обо мне. «Он ушел. « — резко сказал Лэнс грубым невозмутимым голосом.

После паузы Пейдж сказала: «Но... ты позвонил мне и сказал... »

«Он ушел. « — повторил Лэнс, прерывая ее. Его голос был мягким и ровным, но он был полон отвращения. Пока она стояла безмолвно, он закончил разговор подчеркнутым «Пока, Пейдж», прежде чем хлопнуть дверью перед ее носом.

Когда он вернулся и сел в свое кресло, я одарил его легкой благодарной улыбкой. Он слегка кивнул, подтверждая это, схватил другой контроллер из своего развлекательного центра и продолжил играть в свою игру. Больше никто ничего не говорил, пока мы так сидели остаток дня.

**********************

Позже вечером стало очевидно, что я не могу вечно избегать Пейдж. В какой-то момент мне придется столкнуться с тем, что происходит. Промедление с этим было странным способом удержать последние осколки моей жизни. Когда я вернусь домой, окончание моего брака станет реальностью. Будут задаваться вопросы, будут даны ответы и будут приняты решения. Естественно, с изрядным количеством ругательств, криков и обзываний. Предательство не обходится без сопровождающих его эмоциональных всплесков, не так ли?

После нескольких часов безмолвного просмотра игр Лэнса, я сказал ему, что ухожу. Когда я собирался уходить, он проводил меня до двери.

«Ты в порядке? « — спросил он с обеспокоенным выражением лица.

«Не совсем. Но я не собираюсь делать глупостей». Я честно ответил.

Он кивнул и быстро обнял меня. «Удачи братишка. « — сказал он, открывая дверь, чтобы выпустить меня.

Я ехал домой в гнетущем молчании. Слышны были только звуки проезжающих машин и выдававшие меня собственные мысли.

Как она могла так поступить со мной? Зачем ей?

Это были вопросы, вокруг которых вращались все остальные. Мой мозг пытался рационализировать вещи. Он изо всех сил пытался придумать ответ. Когда он приходил к одному ответу, я отклонял его и начинал искать другой. Осознание того, что она просто не любит меня, было слишком больно выносить.

Я наконец приехал домой и припарковался на подъездной дорожке рядом с Nissan Maxima Пейдж. Чужая машина, которая стояла перед моим домом, исчезла. Все выглядело так нормально, настолько, что я чуть не обманул себя, думая, что все это сон.

Но это было не так. Это было реально. Мой разум прокручивал кадр за кадром весь день. Ее влажное тело на коленях в знак уважения к нему, его выступающая эрекция торчала перед ним, вода текла по их обнаженным телам, выражение чистого блаженства на лице засранца, пока сосали его член запретными губами. На меня обрушилось все это.

Тем не менее, видение, которое прижилось, не было живым фильмом Skinemax, который разыгрывался у меня в ванной. Это было то, что произошло снаружи. Слабые мольбы Пейдж ко мне войти в дом, и вялая попытка меня утешить сообщили о проблеме, которую я не заметил. Может, это было не совсем безразличие. Мне могло просто так показаться. Но истерии явно не хватало. Когда человек сталкивается с потерей чего-то, что ему дорого, он впадает в легкую истерику. Его мольбы вызывают у него отчаяние. Пейдж говорила так, будто она пыталась убедить меня позволить ее матери остаться на выходные, а не умоляла меня простить ее.

Разве я этого не стоил? Отчаянной мольбы о прощении?

Я поднял глаза и увидел в окне силуэт, смотрящий на меня. Он был слишком высоким для нашего сына или дочери (Джош и Элли, которые по совпадению были близнецами, потому что Пейдж также несла ген близнеца). Я знал, что это должна быть Пейдж. По крайней мере, я на это надеялся. С таким же успехом это мог быть еще один любовник.

Ладно. Возможно, это было незначительно.

Я вздохнул, открыл дверь и вышел из машины. Тяжелыми шагами я поплелся к дому и наконец поднялся на крыльцо. Я посмотрел на окно, в котором находился силуэт, и убедился, что он принадлежит Пейдж. Мы встретились взглядами на мгновение, прежде чем я повернул ручку и вошел.

«Твой брат — грубый засранец». — сказала она безжизненным голосом, когда я закрыл за собой дверь. Она даже не обернулась.

«Ага, ну. Я бы подумал, что грубее сосать член другого парня в душе, пока я на работе».

Втайне мне было приятно, что она вздрогнула, когда я это сказал. Я не видел выражения ее лица, но надеялся, что это было обиженное выражение. Может, даже несколько слезинок.

Возможно нет. Человеку должно быть не все равно для такой реакции.

После неловкой паузы я начал подниматься наверх. Было так много вещей, которые я хотел сказать, но не знал, с чего начать. К счастью, она нарушила тишину, хотя и сказала самое очевидное утверждение, известное людям.

«Мы должны поговорить. »

Я громко вздохнул, но ничего не сказал. Половину меня раздражало то, что мне приходилось это делать, другой половине отчаянно это было нужно. Она повернулась ко мне лицом. Когда ее взгляд упал на мое явно измученное лицо, он смягчились от сочувствия. Она потянулась, чтобы коснуться меня, но я отступил и покачал головой при этом движении. Это было слишком знакомо, слишком любяще. Оба эти ощущения сейчас были неприемлемы.

На этот раз она вздохнула. Затем она просто прошла мимо меня в гостиную. Приняв невысказанное приглашение, я последовал за ней.

Когда мы сели в противоположных концах комнаты, воцарилась тяжелая тишина. Я заговорил первым. «Где дети? »

«У моей сестры. « — сказала она, поддерживая светскую беседу.

Я кивнул и нервно постучал ногой. «Хорошо, Пейдж». Я сказал, когда нечего было сказать, кроме того, что мы отчаянно должны были. «Ты хотела поговорить, так говори».

То, что она попала в такую ​​ситуацию, должно быть, немного сбило ее с толку, потому что она запиналась, пытаясь найти, что сказать. «Я... ммм... я... « Затем она посмотрела в сторону и взяла себя в руки. «Я просто хотел начать, сказав, что мне очень жаль. Ты не заслужил того, чтобы узнать об этом вот так. Я знаю, что ты злишься на меня, и я этого заслуживаю».

Что это была за хрень? Это должно было быть извинением? Не за то, что мне изменили, а за то, как я об этом узнал. Это должно было заставить меня почувствовать себя лучше?

«Думаю, это моя вина. Видишь ли, я думал, что ты на работе. Если бы я знал, что ты... эээ... у тебя есть компания для развлечения, то я был бы более вежливым и позвонил бы тебе. Так ты могла бы успеть избавить любовника от стояка, прежде чем я войду». Я саркастически плюнул.

Она покачала головой. «Я не это имела в виду, и ты это знаешь».

«Нет, конечно, нет. Ты хотела сказать: «Арти, мне так жаль, что я трахнула другого парня за твоей спиной. Мне очень жаль, что я изменяла тебе в твоем собственном доме. Это было ужасно, эгоистично, стервозно». — сказал я надоедливым, плаксивым, высоким голосом, чтобы подражать ей. Затем я сказал: «Я имею в виду, что так сказала бы любая другая жена».

Она посмотрела на меня. «Во-первых,... « — сказала она с оттенком раздражения в голосе. «... это наш дом. Я плачу по счетам так же, как и ты. Во-вторых, ты искажаешь мои слова».

Я не мог не усмехнуться, хотя ничего смешного не было. Это было больше недоверие, чем веселье.

«Ух ты. Тебя поймали на измене, и ты хочешь поспорить о смысле сказанного, как мы делим счета? » Я видел, как она пытается придумать ответ. Прежде чем она успела, я вскочил обратно. «Для протокола, я не искажаю твои слова. Я слышу, что ты говоришь, но я также слышу то, что ты не говоришь. Так почему бы нам не попробовать это: прекрати все эти «Прости». Просто будьте честна со мной и прекрати эти вялые извинения».

Она печально покачала головой. «Верь, во что хочешь, Арти. Но мне очень жаль. Я никогда не хотел причинить тебе боль».

Я почувствовал, как мое лицо исказилось, соответствуя скептицизму, который пронизывал мой разум. «Правда? Ты не думала, что это причинит мне боль? Скажи, о чем именно ты сожалеешь? Потому что ты не извинились за то, что трахнула другого парня. Ты не извинились за то, что выбросила наш брак в мусорное ведро. Ты определенно не извинилась за то, что трахалась с ним, пока ты не трахалась со мной. Так какого черта тебе жаль? » «Я уже сказал тебе. Ты просто не слушаешь».

«Без разницы. « — сказал я, снисходительно махнув рукой. Нам было неловко сидеть там вдвоем, прежде чем ко мне пришел еще один вопрос. «Как давно мы не занимались любовью? »

«Какое это имеет отношение? « — спросила она, хотя выражение ее лица выдавало ее попытку изобразить наивность. Она знала, к чему я клоню.

«Я не могу вспомнить, когда мы в последний раз трахались в душе посреди дня. Когда мы занимаемся сексом, он никогда не бывает спонтанным. Это больше похоже на то, что ты делаешь мне одолжение или награждаешь меня за то, что я делаю, что ты хочешь. Но этот засранец получает минет, полный энтузиазма».

Я злился на звук собственного голоса. Слова, которые я говорил, заставили меня увидеть углы предательства, о которых я раньше не думал. Голосом, полным отвращения, я спросил: «Насколько больше он получает, чем я? »

Она посмотрела на меня с раздражением в глазах. «Я не отвечу на этот вопрос».

Я проигнорировал ее. «По моим расчетам у меня было это... э... « — Я сделал вид, что думаю об этом, потом сказал: «... два раза в месяц. Ты согласна? »

«Ты как ребенок». — сказала она с презрением.

«А ты стерва! » Я плевался ядом. Она посмотрела мне в глаза на мгновение, прежде чем отвернуться. Я видел, как горят угли гнева. Она ненавидела, когда ее называли стервой.

«Обзывая меня, мы ничего не добьемся». Я узнал этот голос, который она говорила. Это голос, когда кто-то ее бесит, но она все еще пыталась вести себя вежливо.

«Так же, как и уклонение от вопросов».

«Это не вопросы. Ты просто хочешь вывести меня из себя».

Она была права. Я хотел, чтобы она почувствовала то же, что и я. Злость, беспомощность, предательство — все, что близко к тому, что происходило у меня внутри, было бы хорошо. Но это было невозможно. Что бы я ни говорил или делал, она ничего из этого не чувствовала. Она не могла этого чувствовать, потому что я ее не предавал. Как хороший маленький муж, я остался верен своим обетам.

Пока я заводился, все замолкло на несколько секунд. Наконец, я задал вопрос, на который мне отчаянно требовался ответ. «Ты все еще любишь меня, Пейдж? »

Наступила долгая пауза. Эта пауза стоила миллиона поэтических фраз, написанных Шекспиром. Не было слов, которые были бы громче, чем эта секунда или две молчания.

«Да, люблю. Я всегда буду любить тебя. Просто... не... так. Больше не так».

Не так. Мне было трудно понять, что это значило. Как еще можно было любить супруга? Я всегда думал, что ответ на этот вопрос был либо «да», либо «нет». На мой взгляд, если не было немедленного и неоспоримого «да», то это было «нет».

Ранее этим вечером я подумал, что она меня не любит. Не прошло и часа, как я снова подумал об этом же в машине. Теперь я был уверен.

Я не мог этого сделать. Не сейчас. «Не так» высосало из меня всю энергию. Итак, я молча встал с дивана. К сожалению, чтобы уйти, мне пришлось пройти мимо нее. Она воспользовалась этой возможностью, чтобы остановить меня, протянув руку и схватив меня за руку.

«Пожалуйста, не убегай. Мы должны закончить это. Сейчас. Это давно назревало».

Я отдернул руку и посмотрел на нее. «Что еще нужно сказать? Ты меня не любишь. Все остальное не имеет значения».

«Это не то, что я сказала, и ты это знаешь», — сказала она защищаясь. «Я понимаю, что тебе сейчас больно. Я сделала это с тобой и сожалею об этом. Но ты искажаешь все, что я говорю».

Я усмехнулся. «Это слишком для тебя, чтобы понять, через что я прохожу. Ты так понимаешь меня. Итак, скажи мне, когда ты «разлюбила» меня? Было ли это до или после того, как ты начала трахать других людей? Потому что я не помню, чтобы ты мне что-нибудь говорила». Я сказал это саркастически, используя пальцы, чтобы изображать воздушные кавычки, когда я сказал «разлюбить».

Она посмотрела на меня прищуренными глазами. «Ты опять. То, что ты ведешь себя, как придурок, ничего не упростит».

«Моя мина, Пейдж. Мне очень жаль. На самом деле. Я не понимал, как тяжело это было для ТЕБЯ».

Она начала что-то говорить, но остановилась. Казалось, мой цинизм, наконец, подтащил последнюю часть ее вычурной вежливой манеры.

«Знаешь что, Арти? Ты прав. Я должна перестать извиняться. Ты будешь верить в то, во что хочешь, и превратишь все, что я говорю, во что-то злое».

Я не мог удержаться от удара в последний раз. «Итак, ты пыталась щадить мои чувства? Шлюха с золотым сердцем. Как странно. Думаю, мне следует считать своим благословением, что ты не убежал и не получила групповуху».

Это была последняя капля. Извиняющееся выражение на ее лице исчезло. Сначала оно сменилось раздражением, а затем превратилось в высокомерную ухмылку. Она презрительно засмеялась и сказала: «Да. Я пыталась пощадить твои чувства. Видишь ли, я не собиралась говорить тебе, что ты скучный, полноватый мужчина, чье представление о любви — это два толчка и извинения. Я не собираюсь напоминать тебе, что в последний раз мы спонтанно пошли на свидание — или сделали что-нибудь веселое — было до того, как я забеременела. О нет. Я определенно не собиралась говорить тебе, что твоя печальная попытка соблазнения — жалкие 5 минут ленивого орального секса с полным отсутствием внимания клитору перед тем, как протолкнуть свой полутвердый член в мое сухое влагалище. Я не собиралась упоминать ничего из этого».

Ее слова попали в цель. Я знаю, что просил правды, но не понимал, что правда была такой жестокой. Не помогло и то, что подача была произведена намеренно разрушительным образом.

Итак, я сделал то, что делают все, когда на него нападают. Я ответил. «Ну, когда у тебя есть жена, которая просто лежит там, как теплая надувная кукла, какой романтики ты ожидаешь? »

Она только ухмыльнулась. Видимо, я ударил недостаточно сильно, потому что ее следующий удар был окончательным ударом.

«Как ты думаешь, почему я так лежу? А? Думаешь, можно просто запрыгнуть в машину посреди зимы, завести ее и уехать? » Она засмеялась, как будто я развлекал ее, и покачала головой с самодовольным огоньком в глазах. «Девушке нужно с чем работать. Если бы ты действительно видел меня и Деррика сегодня днем, то ты бы увидел, какая я женщина, когда у меня есть мужчина, который действительно знает, что делает».

Бум. Это был удар моего сердца и моей гордости об пол. Все, что я мог сделать, это стоять, ошеломленный, пока ее слова эхом разносились в моей голове. После этого не было никакого возражения. Больше ничего нельзя было сказать мне, чтобы сохранить лицо. По сути, она оставила меня недееспособным своим ударом, нанесенным в самое уязвимое место, которое у меня было — по моему мужскому достоинству.

Не знаю, что показало мое лицо, но это, должно быть, была ужасная агония. Ее гнев мгновенно исчез, а выражение ее лица стало испуганным и даже более извиняющимся, чем было.

«Боже, Арти. Мне очень жаль. Пожалуйста, я не хотела, чтобы так вышло. Я... »

Возможно, она продолжила говорить или остановилась на полуслове. Честно говоря, не могу сказать. К тому времени, как она начала отступать и пытаться отказаться от своих обидных слов, я покинул комнату.

**********************

Я проснулся с началом следующего утра. Мой будильник не разбудил меня, как обычно. Я посмотрел туда, где должны были быть часы, и обнаружил на их месте незнакомую пустоту. Мне потребовалась минута, чтобы понять, что я не на своей удобной кровати огромного размера. Я был в гостевой спальне, на двуспальной кровати с матрасом не толще прокладки.

Мое тело говорило мне, что я опаздываю на работу. Я мог чувствовать это, даже если бы на часах не было цифр, чтобы указать на это. Я сел и потянулся, морщась от того, что моя спина разбита и наказывала меня за то, что у меня не хватило здравого смысла хотя бы спать на диване. Когда я выскользнул из постели и посмотрел в зеркало над комодом, я застонал. Отражение изображало человека, который был как попало одет в помятую одежду, которую он носил накануне.

«Скучный, толстый мужчина» возникло в голове, когда мое отражение смотрело на меня. Я поднял рубашку, глубоко вдохнул и втянул живот. Это выглядело не так уж плохо. Я так думал, пока не выдохнул и не вернул своему животу его естественное состояние. Он выскочила и провис у меня над поясом.

Когда я позволил себе так себя запустить?

Увидев эту не очень лестную картину, я вспомнил вчерашний спор. Вернулось та же острая боль, которую я почувствовал, когда Пейдж выразила свои истинные чувства. Я посмотрел на мужчину в зеркале, и мне пришлось отвернуться. Я не мог смотреть на него, не слыша ее насмешек. Он был неудачником, настолько, что жене пришлось за его спиной искать замену.

Я поплелся в главную ванную. После быстрого стука, чтобы убедиться, что Элли там не заперлась, я открыл дверь и вошел. Я сонно выполнил свой утренний ритуал (стараясь избежать этого злого зеркала над раковиной) и приготовился к следующему дню.

До вчерашних событий я думал, что у меня неплохая жизнь. Я решил остаться в Walmart после окончания колледжа. Получив степень в области управления бизнесом, в конечном итоге меня повысили до районного менеджера. Теперь, по прошествии 18 лет, я отвечал за 4 гипермаркета и 3 районных магазина.

Моя работа не была гламурной ни по каким стандартам, однако, это был честный образ жизни, за который очень хорошо платили. Мы с женой зарабатывали более 200 тысяч долларов в год если сложить наши зарплаты. У нас было практически все, что мы хотели — хороший дом, две новые машины и двое детей с частным образованием.

Хотя мы оба работали полный рабочий день, мы брали перерывы для своих детей. Пейдж позаботилась о том, чтобы она приходила домой достаточно рано, чтобы готовить для всей семьи, и мы чередовали перевозку детей с другими обязанностями. Джош был в футбольной команде, а Элли любила ночевать со своей лучшей подругой. Близнецам требовались и другие вещи, например, школьные покупку, помощь в школьных проектах или просто работа рефери. Мы должны были идти в ногу с ними.

Разве не это американская мечта? Я так и думал. Видимо, этой мечты для Пейдж было мало. Оказывается, то, чего она желала, было тем, чего я не мог ей дать. Все, чего она хотела, — это быть с кем-то, кроме меня.

Когда я вышел из ванной, я особо не обращал внимания ни на что. Когда я выходил, Пейдж быстро шла по коридору, направляясь в комнату Джоша. Несомненно, она ворвалась туда, чтобы разбудить его во второй раз (он часто переворачивался и снова засыпал). Мои дети напомнили мне Лэнса и меня. Алли был ответственной (как и я), а Джош был очаровательным (как Лэнс).

Мы двое практически столкнулись друг с другом. Пейдж была проворной, поэтому она умело увернулась от меня и избежала столкновения.

Мы оба неловко извинились, уклоняясь друг от друга, как два незнакомца, сталкивающихся друг с другом на улице. Затем мы просто стояли, и между нами царила неловкая тишина.

«Я... мм... должна поднять Джоша, « — заикалась она.

«Ладно. « Был мой блестящий ответ. Затем мы просто повернули в противоположные стороны и увеличили расстояние между нами.

Я никогда не был так счастлив оказаться за рулем по пути на работу, как в то утро. Мне необходимо было выбраться из этого дома.

Оказавшись в безопасности за своим столом, я попытался отодвинуть Пейдж на задний план.

Пока я активно занимался работой, все было в порядке. Но всякий раз, когда появлялось несколько минут простоя, я думал о ней и ее любовнике. Во многих смыслах этот момент в душе впечатался как икона, напоминая обо всем, в чем я не был достаточно мужчиной для нее. Нет большего унижения, чем женщина, которая так сильно хочет мужчину, что готова отказаться от своего мужа.

«Если бы ты действительно видел меня и Деррика сегодня днем, то ты бы увидел, какая я на самом деле, когда у меня есть человек, который действительно знает, что делает».

Я не мог проигнорировать это заявление. С этим засранцем (кем бы он ни был) она была предприимчива, спонтанна и открыта, даже немного нимфоманкой. Она была сексуальным существом, которого не было со мной. Я мог видеть это даже в этот небольшой промежуток времени. Что бы он ни делал для нее, я не сделал. Я не мог отрицать этого, имея доказательства прямо перед собой.

Телефон завибрировал в кармане. Я выудил его и увидел, что у меня сообщение от Пейдж. Я застонал, пока читал.

«Последняя ночь вышла из-под контроля. Нам нужно поговорить без этого мелочного дерьма. »

Я почувствовал, как снова нарастает гнев. Мелочного дерьма? на него, как я это делал, звучит странно, но я ничего не мог с собой поделать. Я все время слышал насмешки жены в голове. «Я не собиралась говорить тебе, что ты скучный, толстый мужчина, чье представление о занятиях любовью — это два толчка и извинения. »

«Фил, не возражаешь, если я задам тебе личный вопрос? »

«Ни капли».

Невозможно было выразить это так, чтобы не прозвучало так, будто я оценивал его, поэтому я просто честно спросил: «Похоже, ты проводишь довольно много времени в спортзале. Как ты находишь время? »

Я ожидал, что ему будет неудобно, но это было не так. «Ты не первый, кто меня об этом спрашивает, Артур. По правде говоря, это не так сложно, как люди думают. Быть здоровым — это не недостижимая цель».

Я засмеялся над этим. «Вы, спортсмены, всегда говорите, что это так просто».

«Нет, это правда. « — Он остановился на мгновение, как будто собирался с мыслями. «Ты не возражаешь, если я задам тебе пару личных вопросов? »

Мне не понравилось направление этого разговора, но я сказал: «Валяй».

«Когда ты уходишь с работы, что ты делаешь? »

Я задумался об этом на мгновение. Я понял, к чему он клонит, поэтому, естественно, попытался найти способы оправдать свою позицию. «Я работаю от 9 до 12 часов каждый день. Когда я прихожу домой, я очень устаю. Все, что я могу сделать, это поужинать и сесть отдохнуть».

Он задумчиво кивнул. «Что ты ешь? »

Я думал об этом и снова искал способы оправдать себя. «Моя жена готовит здоровую еду. Большую часть времени я ем то, что готовит она».

«Например? »

«Ты знаешь, как обычно. Овощи (я обязательно упомянул об этом в первую очередь), запеченный цыпленок, рыба, рис, и тому подобное».

Он снова кивнул и спросил: «Что ты ешь, когда она не готовит? »

«Ну... в такие дни я ем вне дома. Но они не часты».

Ладно. Разумеется, я преувеличивал и недооценивал некоторые вещи. Моя жена готовила здоровую пищу, однако это не мешало мне насладиться пончиком или булочкой на завтрак или большим хот-догом на обед.

Но я не собирался ему в этом признаваться.

Филу, возможно, известно об этом или, возможно, он поверил мне на слово. Я не мог сказать, у него было непроницаемое лицо. Что он сделал, так это полез в свой стол и вытащил карточку.

«Я работал в этом тренажерном зале до того, как пришел в Walmart. У нас был отличный персонал и несколько действительно хороших тренеров. На самом деле, женщина, которая сейчас управляет этим залом, была тренером, когда я там работал. Тебе следует заскочить и проверить. Если ты когда-нибудь захочешь узнать, есть ли какие-то изменения, которые ты мог бы внести, кто-нибудь там сможет тебе помочь»

Я схватил карточку и посмотрел на нее. Посередине на нем был логотип спортзала. На логотипе была напечатана контактная информация.

«Менеджера зовут Наоми. Если ты когда-нибудь решишь пойти, скажи ей, что тебя послал Фил».

**********************

По дороге домой я думал о Филе. Его вопросы не покидали меня. Настоящие ответы на эти вопросы запомнились мне больше. Когда я подъехал к дому, я сунул карточку в бумажник и приготовился к самому душераздирающему разговору, известному человеку. Снова.

Когда я вошел в свой дом, я обнаружил, что Пейдж сидит в гостиной. Телевизор был включен, но она, похоже, не очень им интересовалась.

«Где дети? « — спросил я, заметив отсутствие шума.

«Я снова отправила их к сестре».

«Два дня подряд? Без сомнения, она подозревает, что что-то не так».

«Да, ну. Лучше это, чем они услышат наши вспышки гнева».

Я заставил себя отпустить это. Я снова сел напротив нее. Несколько мгновений на часах тикали секунды, но ничего не было сказано. Я нарушил неловкое молчание еще более неловким вопросом.

«Почему, Пейдж? »

Вес этих двух слов был глупым и наполненным эмоциями по больней части. Она дважды моргнула, тщетно пытаясь остановить слезу, которая вырвалась и потекла по ее щеке.

«Потому что... Ты меня больше не привлекаешь. Ты мне не нравишься». Она сказала, как будто она сожалела, что должна говорить слова.

Не знаю, почему я спросил. Она уже сказала мне это в прошлый раз, когда мы разговаривали. Думаю, мне нужно было услышать это снова, чтобы запечатать это в моем сознании. Хотя это был второй раз, боль, которую я чувствовал, была свежей. С сердцем в горле я спросил: «Итак, ты разлюбил меня, потому что я толстый? »

Еще больше слез текло по ее лицу. «Дело не только в этом, Арти. Это я и ты. Это все. Я... я не думаю, что от того, чем мы были раньше, осталось что-то еще. Мы почти ничего не делаем вместе. Все дело в детях и счетах. Когда мы, наконец, вместе, нет... искры».

Сжимая зубы и поджав губы, я выплюнул: «Мне не помогает то, что я отстой в постели».

На этот раз с ее стороны не было никакого возмездия. Она только грустно покачала головой и сказала: «Мне очень жаль, что я сказала тебе эти вещи вчера. Правда. Я была зла».

«Они правдивы? « — с надеждой спросил я. По какой-то странной причине мое сердце цеплялось за выдуманную возможность, что она откажется от них.

Но она этого не сделала. Она не подтверждала и не опровергала этого, но выражение ее лица было достаточным ответом.

Мое сердце снова разбилось от острой боли из-за отказа. «Почему ты просто не сказала мне? Я мог измениться. Почему ты позволила мне выглядеть идиотом все эти годы? Почему ты изменила мне? Почему, Пейдж? Почему? » Я выстрелил в нее. Было так много «почему», требовавших ответов. У меня даже не было времени спросить их всех.

Она пожала плечами и фыркнула. «Я пыталась сказать тебе, по крайней мере, вначале. Но это ничего не меняло. Через некоторое время я просто отмахнулась от этого и просто согласилась со всем. У нас была такая хорошая жизнь, что я чувствовала, что не имею права быть несчастной. Дети были счастливы. Ты был счастлив. Я думаю... Я не знаю». На последней части своего «объяснения» она вскинула руки.

Я не мог помочь с выражением «какого хрена» на моем лице. «Ты никогда не говорила мне, что я отстой в постели. Я бы это запомнил! »

«Но я же сказал тебе, что ты набираешь вес и тебе следует попытаться его сбросить». — сказала она защищаясь.

Я был ошеломлен. «ВСЕ ЖЕНЫ ГОВОРЯТ ЭТО! Откуда мне было знать, что это означает, что ты несчастлива в браке? И, к сведению, я тоже не был счастлив! У меня была жена, которая не была полностью там. Я не сложил два и два, но в глубине души я знал, что с нашим браком что-то не так. Я просто подумал, что браки проходят через это, и я смирился с этим».

«Ты просто смирился с этим? « — сказала она, взволновавшись. «Вот в чем проблема. Самоуспокоенность. Почему ты ничего не сказал? Почему ты не увидел, есть ли способ оживить нас? Ты просто сказал, что в глубине души ты знал, что что-то не так. Почему ты не сделал этого вместо того, чтобы просто мириться с этим? »

Я не собирался позволять ей перекладывать вину на меня. «Итак, это дает тебе право изменять? « — резко сказал я. «Да, я думал, что что-то не так. Но изменял не я. Это была ты. Я не использовал устаревший брак как предлог, чтобы выйти и получить что-нибудь незнакомое. Ты была тем, кто чувствовал достаточно недовольства, чтобы пойти за пределы брака. Ты была тем, кто нашел меня скучным, толстым и непривлекательным. Это означает, что на тебе лежит большая ответственность сказать что-то. Вместо этого ты отступила и позволила нам закончить... вот так».

Похоже, она собиралась что-то сказать, но остановилась. Затем она с грустью кивнула в смиренном согласии. После еще нескольких секунд молчания она спросила: «И что теперь? »

«Я не знаю, Пейдж. Я имею в виду, я думаю... « Я хотел сказать ей, чтобы она пошла на хуй. Я хотел выгнать ее. Но почему-то я не мог сказать слово «развод». Я никогда не думал, что скажу это слово. «Я не знаю. « — повторил я.

Она выглядела встревоженной. Ее глаза были опущены, но я все еще что-то видел в них. Она придумывала способ мне что-то сказать. Когда она открыла рот, чтобы что-то сказать, у меня упало сердце. Я знал, что будет дальше.

«Я... я думаю, нам следует развестись, Арти». — тихо сказала она, не поднимая глаза.

Слова снова и снова звенели в моей голове, как церковный колокол. Она была права. Логическим решением этой дилеммы было сократить наши потери и двигаться дальше.

Звучит так просто, не правда ли? Но в этом проблема брака, это не логично. Ничего о любви. Какой человек вступает в деловую сделку, зная, что вероятность неудач составляет 50%? Никто так не делает. Любовь и брак — это обязательства, основанные на эмоциях. Логика просто мешает.

Но для нее это было легко исправить. Просто расстаться. Очень просто. Здесь нечего смотреть.

Я рассердился. Конечно, меня злила измена и все такое, но в этом был еще и юношеский элемент. Я был зол, что не я предлагал нам расстаться. Это она обманывала. Я должен был сказать ей, чтобы она собирала свое дерьмо и уходила. Вместо этого я не решился нажать на курок. В моем сердце остался последний кусочек надежды. Но я должен был знать, что она не чувствовала того же. Ее действия говорили об этом в полной мере.

«Конечно, ты думаешь, что мы должны». — саркастически сказал я. «Не беспокойся о том, как это повлияет на близнецов. Нет, нам нужно развестись, потому что тебе нужен член».

«Давай, Арти. Даже ты сказал, что был несчастен».

«Да, но... « Я собирался привести еще несколько причин, по которым ее мысли были абсурдными. Но потом я понял, что в этом нет смысла. Со мной было покончено, уже было в течение некоторого времени. Единственное, чего можно достичь с помощью унижения, — это заставить меня выглядеть и чувствовать себя неудачником.

Я чувствовал, что должен покинуть эту комнату, уйти от нее. Меня охватила вонь отторжения. На этот раз, когда я собрался уходить, она меня не остановила. Я начал уходить, но у меня остался один животрепещущий вопрос. Я остановился у вестибюля, ведущего в фойе.

«Кто был этот парень? « — спросил я, не поворачиваясь к ней. Я пытался сохранять спокойствие, спрашивая об этом, и я не мог этого сделать, если бы смотрел на нее.

«Деррик. Его зовут Деррик. Я работаю с ним».

«Деррик». — повторил я очень тихим голосом. «Думаю, я помню его. С той корпоративной вечеринки два года назад. Вы двое много танцевали вместе».

Должно быть, она прочитала между строк того, что я говорил, потому что ее ответ был почти мгновенным. «Мы тогда не спали вместе. Клянусь».

Грустная насмешка сорвалась с моих губ. «Ну, я думаю, уже что-то было, не так ли? » Я повернул голову ровно настолько, чтобы взглянуть на нее краем глаза. «Вы, ребята, флиртовали? Что-то должно было происходить. Я видел... кое-что. Ваше общение было слишком дружелюбным, чтобы он был просто коллегой».

«Какое это имеет значение, Арти? « — грустно спросила она.

«Это важно для меня. »

Ее глаза закатились и остановились на потолке. «Хорошо. Думаю, можно сказать, что там было много влечения. Может, даже немного флирта. Но это было не более чем офисное подшучивание. Когда мы встретились в спортзале, все начало становиться более... реальным».

Когда я ответил на этот раз, я не смог сдержать яд. «В спортзале. Конечно, вы познакомились в спортзале. И это вызвало у тебя энтузиазм по поводу разрушения твоего брака, верно? Но это было оправдано, потому что я толстый, скучный парень, который не может удовлетворить свою жену».

«Арти... « — заскулила она.

Я не обратил на нее внимания и продолжил свою тираду. «Потому что он отличный ебарь, который знает, что делает. Это превращает тебя в какую-то нимфоманку. Разве не ты это сказала мне? »

Она не ответила. Вместо этого она повторила свою крылатую фразу: «Мне очень жаль, что я сказала тебе все это».

Мне так надоело это слышать. Это была пощечина. Я знаю, что это должно было быть извинением за боль, которую она причинила, но это было пустотой. Она не сожалела о том, что сказала, ей было жаль, что она сказала это вслух. Это были ее настоящие чувства. Ее единственное сожаление заключалось в том, что она настолько разозлилась, что позволил фильтру полностью упасть.

«Без разницы. « Я плюнул, когда вышел. Я вышел прямо из дома и сел в машину.

Я снова оказался у брата. Он открыл дверь, посмотрел на меня и отступил в сторону, чтобы впустить меня.

«Ты остаешься? » спросил он. Я ответил кивком. Не говоря ни слова, он скрылся в глубине квартиры и вернулся с одеялом.

«Благодарю. « — сказал я, схватив его.

«Нет проблем. « Когда он шел в свою спальню, он крикнул через плечо: «Только не начинай вести себя как говнюк. Я надеру тебе задницу. Снова».

Я расстелил одеяло на диване, разделся и пошел в ванную, чтобы воспользоваться ей, прежде чем лечь. Когда я мыл руки, я смотрел на себя в зеркало Лэнса. Покачав головой, я вышел из ванной и растянулся на своей импровизированной кровати.

Во что превратилась моя жизнь? Как так вышло? Я сделал все, что, как я думал, должен был делать. Я много работал, уважал жену и семью и никогда не нарушал закон. Тем не менее, сейчас я спал на кушетке у своего брата, как будто это я сделал что-то не так.

Тьма нависла надо мной, когда я закрыл глаза, чтобы попытаться немного поспать.