Под стук вагонных колес

Всего за несколько минут до отправления поезда, молодой лейтенант Александр Протов вошел в вагон и нашел свое место. Дверь купе была открыта. Слева на нижней полке у окна сидела женщина, несколько полновата и уже не юная, а рядом с ней - седовласый мужчина, возрастом около пятидесяти или даже шестидесяти лет. Справа сидела молодая женщина лет двадцати или двадцати трех, держа на руках завернутого в одеяло ребенка. Из открытого выреза ее блузки привлекательно виднелись белые груди, вероятно без бюстгальтера. Все указывало на то, что она кормит ребенка грудью. Ребенок был непоседливым. Мать старалась успокоить его, предлагая соску и качая его на руках, но все было напрасно.

Хотя билет, который Протов приобрел в воинской кассе за несколько минут до отъезда поезда, предусматривал нижнее место, он быстро оценил ситуацию и обратился к мужчине:

- На какой полке вы сидите?

- Здесь, - кратко ответил мужчина и указал рукой на верхнюю полку над головой.

- Хорошо, тогда я займу эту, - Александр бросил свой чемодан на свободную полку, передвинул пистолетный футляр на бок, чтобы не мешал, и уселся рядом с мужчиной, не хотя создавать неудобства женщине с ребенком.

- Как далеко вы едете, молодой человек? - обратился к нему мужчина. - Если это не секрет, конечно.

- В Владивосток. - Александр предпочел не углубляться в подробности.

- О! Это далеко! Мы едем только до Новосибирска, а Наташа здесь... - мужчина кивнул в сторону молодой женщины напротив него. - Артем. Мы будем попутчиками почти до конца.

Это было время, когда пассажиры в одном вагоне становились практически родственниками за время поездки. Они с радостью делились продуктами, приготовленными для путешествия, и необязательный ритуалом было распить бутылочку "Московской" во время бесконечных разговоров.

- Поездка долгая, позвольте познакомиться. Меня зовут Николай Семенович - дружелюбно протянул руку и представился мужчина. А вот моя жена - Алевтина Георгиевна.

- Я - Александр, - ответил Протов и пожал ему руку.

- Наташу я уже представил, а этого энергичного паренька зовут Славик, - продолжил разговорчивый Алексей Борисович, потрепав по голове неугомонного Славика.

- И что привело вас так далеко? - задал он следующий вопрос.

- Перевод на новое место работы, - сказал Александр кратко.

Александр Протов действительно ехал на новое место работы, и это место было гораздо дальше Владивостока. Все было неплохо, но когда он собрал все необходимые подписи на пересылочном листе и рано утром явился к начальнику штаба части за приказом и проездными билетами, тот внезапно сообщил, что документы должны быть получены в штабе соединения.

- Зайдите к дежурному и заберите свой пистолет, - предупредил майор.

В штабе соединения его встретил разговорчивый капитан, который сначала спросил о его оружии, а затем продолжил:

- Так вы собираетесь ехать на "КАМе"? Комсомолец?

И когда Протов кивнул головой, капитан "порадовал" его:

- Хорошо, тогда у вас есть комсомольское поручение: отвезти пакет в Москву. Получите его в "секретке".

Так он отправился с пистолетом на боку на новое место работы.

За окном мелькали пейзажи Подмосковья. Протов зашел в ресторан-вагон, пообедал и вернулся в свой купе. Уже стемнело, пора было ложиться спать. Николай Семенович забрался на верхнюю полку и что-то читал. Алевтина Георгиевна уже лежала под одеялом. И только Славик, укутанный в одеяльце, не успокаивался и наполнял вагон своим ревом. Наташа сильно трясла его, пытаясь успокоить и заставить заснуть, предлагая соску. Протов положил вещи на полку над дверью купе, устроил постель. Он уже собирался снять сапоги, чтобы перейти на боковую, но вдруг передумал.

- Наталья! Позвольте мне позаимствовать вашего смелого юношу, - обратился он к Наталье.

Это обращение услышали Николай Семенович и Алевтина Георгиевна, и теперь они удивленно смотрели на молодого лейтенанта. Наталья также подняла глаза на него. В ее глазах читался испуг и недоумение.

- Пожалуйста, пожалуйста, - Протов протянул руки к ребенку: Не беспокойтесь! Я не собираюсь закусывать вашим Славиком.

Наталья с неохотой разрешила забрать у нее сына.

Протов взял из ее рук сверток с плачущим малышом, осторожно положил его на постель рядом с матерью и начал раскладывать.

- И зачем ты шумишь? Давай посмотрим, что тебе здесь не нравится, - Протов разворачивая одеяльце, обратился к Славику: Плохо уложили наверное или в мокром неудобно лежать.

Раскрыл и пеленки. Они были сухие. Славик теперь лежал в одной распашонке, шевелил ножками и махал ручками, не переставая при этом выражать свое возмущение.

- Ну, ну! Не нужно плакать! Ты же вон какой храбрый парень, а капризничаешь! - Протов продолжал разговаривать с ребенком, гладил его тело, поднимая распашонку, проверял ножки, выпрямляя их, не забывал и о ручках. Прижал животик. Наталья наблюдала за его действиями с тревогой и недоверием, готовая в любую минуту встать на защиту своего малыша. Алевтина Георгиевна также смотрела на все это с недоумением и удивлением. Николай Семенович бросил свою книгу в сторону, повернулся на бок и также внимательно следил за действиями Протова.

- Ну давай "побегаем", помашем ручками - Протов теперь держал ножки мальчика за ступни в своих ладонях и то сгибал их, прижимая к животику, то расправлял и гладил.

— Они побежали, побежали, побежали — и теперь он играл в "велосипед", изгибая и разгибая ножки, прижимая малыша к своему животику. Сделав так несколько минут, он перешел на ручки.

— Как петушок машет крылышками утром, когда просыпается? А вот так машет! — Протов осторожно размахивал ручками ребенка в стороны. — И еще он говорит: "Кукареку! Кукареку!"

Славик успокоился, перестал всхлипывать и расплылся в улыбке. Наташа почувствовала облегчение, успокоилась и с интересом наблюдала за действиями неожиданного помощника. Внезапно Славик сделал свою нужду. Протов едва успел прикрыть его пеленкой; если бы не это, ему пришлось бы доставать запасную одежду из чемодана и переодеваться.

— Хорошо сделано! — одобрил Протов Славика. — Нам не нужно задерживать лишнюю водичку.

Все в купе весело рассмеялись.

— Наташа, у тебя есть запасная пеленка?

Наташа достала сумку из-под столика, поискав в ней и протянула Протову чистую пеленку, забрав мокрую.

— Вот так! Теперь пора отдохнуть — Протов положил Славика на расстеленную пеленку и завернул его особым способом. Затем завернул в одеяло и, подняв на руки так, чтобы головка Славика лежала на его плече, вышел в коридор. Наташа напряженно выглянула следом. Виктор медленно прошагал по коридору, похлопывая Славика по спинке и шептал что-то ему на ушко. Наташа скрылась в купе, взяла мокрую пеленку и отправилась в туалет. Когда она вернулась с выстиранной пеленкой в руках, Протов все еще ходил по коридору, продолжая похлопывать Славика по спинке и бормотать что-то тихонько. Головка Славика уютно лежала на его плече, его глазки то медленно, как бы неохотно, открывались, то так же медленно закрывались.

Наташа оглянулась на своего сына и вошла в купе. Через несколько минут за ней появился Протов.

— Добро пожаловать! — шепнул он Наташе: "Приготовьте кровать."

Наташа поспешила разложить постель. Закончив, она выпрямилась и отошла на сторону, чтобы Протов мог уложить ребенка. Он наклонился, удобно расположил мальчика и выпрямился.

— Спасибо вам! — ладонь Наташи прикоснулась к груди Протова и едва заметно его погладила. Ее глаза светились благодарностью и восхищением. Ее рука поднялась к плечу Протова, сжалась и словно призывала его поближе. Голова едва заметно двинулась в его сторону, но остановилась на полпути.

— Спасибо, — произнесла она смущенно опустив глаза.

На лицах Алевтины Георгиевны и Николая Семеновича было видно удивление.

— Вот это да! Так вот, офицеры теперь учатся не только стрелять из пушек, но и укладывать детей спать!? — с юмором и восхищением прозвучал голос Николая Семеновича.

— Конечно! В военной обстановке всё может быть! — поддержал Протов юмористический настрой Николая Семеновича.

А затем серьезно добавил:

— У меня был опыт заботы о младших братьях и сестрах под руководством бабушки.

Протов снял портупею с пистолетом, положил ее под подушку возле стены, снял сапоги и залез на полку. Уже сидя на полке, он снял гимнастерку и кепку, накрылся одеялом и скрылся в объятиях сна.

На следующий день после утреннего туалета и завтрака в ресторанном вагоне Протов взял Славика снова в свои руки и передавал его маме только тогда, когда нужно было покормить или переодеть ребенка. Весь день Славик не издал ни единого капризного звука, что удивило Наташу и соседей в купе. Днем Протов дважды уложил Славика спать таким же образом, как и вчера. И так случилось, что Славик провел весь день под присмотром Протова. Молодые женщины, путешествующие в том же вагоне, завидовали и с интересом наблюдали за стройным лейтенантом с пистолетом на боку, который нес ребенка на руках по коридору. Когда они перекрывали ему путь, они поворачивались к стене и выставляли свои выпуклые животы и груди таким образом, что Протову приходилось проходить между ними с заметным усилием. Наташа таяла от восторга и непрерывно выражала благодарность, прикасалась к нему рукой или бедром, а иногда даже мимолетно прижималась к нему плечом или грудью. Николай Семенович, узнав от Протова о его холостяцком статусе, не переставал шутить на эту тему, подбивая Протова и Наташу.

— Наташа! Оставь ты своего капитана, выйди скорее за Сашу! Посмотри, какой муж будет заботливый! И с детьми умеет обращаться!

Наташа молчала, а Алевтина Георгиевна отчитывала его, похлопывая ладонью по спине.

Ранним утром следующего дня поезд остановился на вокзальном перроне Новосибирска. Николай Семенович и Алевтина Георгиевна прощались с Протовым, который уже не спал, и, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить Наташу со Славиком, покинули купе. Кроме них из вагона вышло ещё много других пассажиров, так что вагон стал полупустым. Даже два купе проводница закрыла на ключ.

Теперь Протов и Наташа ехали в купе вдвоём, если не считать Славика.

Наташа расслабилась и вела себя с Виктором более свободно, перешедши на «ТЫ». Она уже не спешно исправляла разъехавшиеся полы халатика и продолжала спокойно сидеть, не замечая или делая вид, что не замечает, обнажившихся белоснежных коленок и бедер. И она больше не просила Протова выйти на десять минут погулять по коридору, когда готовилась кормить Славика грудью, а только коротко сказала:

— Закрой дверь.

И добавила на всякий случай, чтобы показать, что она не выгоняет соседа из купе:

— С этой стороны.

Уложив Славика себе на колени, расстегивала пару пуговиц халатика, доставала свою белоснежную полную грудь и подносила сосок к рту ребенка. Протов, сидя напротив Наташи на освободившейся нижней полке, в смущении отворачивался к окну и делал вид, что разглядывает пейзаж за окном вагона. Интересного за окном было мало – сплошной лес простирается стеной и закрывает большую часть неба.

Во время того, как Славик пил молоко у своей мамы, Наташа иногда бросала быстрые взгляды на Протова, который сидел напротив. Ее глаза излучали игривые искорки, полные обещаний. После того, как она покормила Славика, она не спешила закрывать свою грудь. Она положила его на постель рядом с собой и медленно гладила свою обнаженную грудь, демонстрируя ее крупным планом - большую и мягкую. Затем она закрыла ее халатиком, задрав при этом взгляд на Протова, словно спрашивая: "Ты видел? Тебе нравится? Оценил?". И ее глаза снова заблестели игривыми искорками.

Протов пошел к проводнице, взял комплект постельных принадлежностей и заправил постель на нижней полке. Теперь Славик мог спать в своей постельке без проблем для мамы.

Вечером Протов вернулся в купе со спящим Славиком на руках и стал укладывать его на постель. За его спиной дверь купе скрипнула, замок щелкнул. Чтобы Славик не свалился со сна на пол, Протов подложил одеяло под матрас у стены, затем сделал то же самое с краю.

- Теперь все в порядке, он не упадет - сказал Протов.

Протов выпрямился и почувствовал, как что-то мягкое и теплое коснулось его спины. Руки обвили его шею и потянули назад. Затем ладони скользнули на грудь и повернули его. Протов повернулся в объятиях ее рук. Перед ним стояла Наташа в легкой ночной рубашке с глубоким декольте, которое полностью открыло ее полные белые груди. Ее глаза излучали страсть, а на ее губах играла улыбка.

- Александр... - прошептала Наташа нежно и задыхаясь, прижимая его голову к себе. Она прильнула к его губам в долгом поцелуе. Отстранившись, она обняла Александра за талию и притянула его к себе сильно.

— Сааша! Малышку.... темненькую..... с черными глазами... от тебя .... хочу — шепотом прошептала Наташа, прижимаясь к его груди щекой и смотря ему в лицо снизу вверх. Александр обнял ее гибкое тело и погладил ладонями по спине. Он был растерян и не знал, как реагировать на слова и действия Наташи. В это время она уже расстегивала пуговицы на его спортивной кофте:

— Я чистенькая, не бойся — уже громче сказала Наташа.

Она отстранилась от Александра, скинула ночнушку через голову и легла на постель в ожидании. Александр расстегнул кобурой свой пояс и портупею, вертел головой, размышляя, куда положить эти вещи, бросил их на верхнюю полку. Он снял кофту и отправил ее туда же. Затем последовали все остальные предметы одежды. Сапоги он, правда, оставил на полу - куда еще можно было их положить? Нельзя же прятать их под подушку.

Раздевшись до гола, он посмотрел на Наташу. Она манила его руками. Ее ноги были разведены. Внизу ее животика был треугольник волос, такой же как у него, только светлее.

Ну что ж, если женщина просит, то кто откажется! Будучи готовым, он оперся руками по обе стороны тела Наташи, сжал колени между ее ног и осторожно спустился на нее. Его возбужденный член коснулся твердых волосков лобка. Это вызвало приятное щекочущее ощущение. Прохладный живот Наташи освежал кожу живота Александра. И это также доставляло приятные ощущения. Наташа задрожала под ним, направляя вход влагалища к головке члена. В узком месте не очень удобно расставить ноги, поэтому Наташа подняла одну ногу и опиралась на полочку для полотенец, а другую – повесила со стороны кровати. Головка члена скользнула по волосам лобка, прикоснулась к клитору, проникла вдоль расщелины. От сильного возбуждения наружные губы влагалища Наташи открылись, давая доступ внутрь.

— Давай....поторопимся! Хочу!! — шептала Наташа, страстно целуя Александра в губы, на щеки, на шею и пытаясь прижаться к нему покрепче животом. Но из-за отсутствия опоры для ног у нее это получалось не очень хорошо. Тогда она обвила своими ногами бедра Александра.

Член, проникая в мокрое и возбужденное влагалище, свободно скользнул на всю свою длину и остановился, задев дно. Наташа застонала и начала ритмично двигать низом живота встречно. Было сложно разобрать: кто взял тут кого - Александр Наташу или Наташа безудержно мучает его.

Александр с энергией двигался, сколько это было возможно с укороченными ногами Наташи, полностью выходил и снова погружался в ее глубину, чувствуя, как головка упирается в дальний конец ее влагалища.

«Ой! Ух» — вырывалось каждый раз изо рта Наташи.

— Оставь все мне! » — шептала она Александру на ухо, отрываясь на секунду от его губ: В меня... кончай! Очень... хочу..

Александр тоже был возбужден не на шутку и все быстрее и сильнее входил в мокрое от секреции влагалище Наташи. В какой-то момент он почувствовал, что стенки влагалища изменились. Теперь они не были гладкими и мягкими, а стали ребристыми и твердыми, хотя член свободно двигался. Это принесло новые ощущения, которые сладко разлились по всему его телу.

Руки Александра, удерживающие его тело в воздухе, уже начинали уставать, на лбу образовалась пот. Наташа продолжала неистово двигать низом живота навстречу его ударам. Теперь ее руки освободили его шею, ладони переместились на ягодицы и сильно прижимали к промежности. Александр почувствовал приближение ощущения оргазма в члене. Вероятно, Наташа тоже это почувствовала и начала еще сильнее нажимать ладонями на его ягодицы.

— Туда! Только в этом направлении! Взывала она, истерично почти крича. Ее руки судорожно сжимали ягодицы Александра, не давая ему двигаться. По его половому члену пробегали волны сокращения стенок влагалища. Бугристые колечки его стали еще более жесткими и выпуклыми. Член дернулся несколько раз, выбрасывая содержимое яичек. И затих.

-Нет, нет! Не вытаскивай! Держи! — почти истерическим голосом прозвучал призыв Наташи.

Александр застыл на месте, сжатый ее руками и ногами. Влагалище продолжало судорожно сокращаться. Волны этих сокращений пробегали по стволу, будто оно, не удовлетворившись полученным, стремилось извлечь из члена хотя бы каплю добавки.

Так они лежали, возможно, не одну минуту. Но тут Наташа разжала свое объятие. Александр поднялся, нашел свою майку и трусы. Одевался. Затем наклонился к Наташе и поцеловал ее в губы:

-Спокойной ночи, — произнес он и снова прикоснулся губами к ушку.

Вечером следующего дня он, как всегда, укладывал Славика спать.

— Саша! Давай на полу, — обратилась к нему Наташа.

Александр повернулся. Наташа стояла перед ним, держа в руках снятое с постели одеяло. Он подошел к двери и начал раздеваться. Наташа расстелила одеяло на полу, бросила на него подушку. Сняв свой халатик, в котором она провела весь день, и освободившись от трусов, она опустилась на improvisierte ложе.

— Вот другое дело! — Наташа, лежа на спине, подняла ноги, раздвинула их в стороны и положила на подставки для багажа.

-Иди! — маняще протянула она руки Александру.

Он опустился на прохладное пузико Наталии, пристроился к ее губам, играя языком с оживленным язычком, скользнул по шее за ушком, ласково прижался к холмику ее груди, затем перешел к другому месту.

Наталия задрожала, встречая головку члена своей дырочкой. Теперь она имела опору для ног и усердно двигалась животом навстречу Александровым движениям. Хотя сейчас Наталия не просила его кончить в нее, она все же держала ладони на бедрах Александра, готовая пресечь любую его попытку выйти раньше времени до того момента, как наполнит ее "молочком". И когда это случилось, Наталия удержала его некоторое время, прижимая его бедра к своим и не позволяя двигаться. Через минуту или две она глубоко вздохнула и сняла свои ладони с бедер Александра, опустив ноги на одеяло.

- Всё! - с удовлетворением сказала она и надавила рукой на бок Александра, указывая ему положиться рядом. Саша скользнул с Наталии, втиснувшись между ее телом и спинкой кресла. Наталия повернулась на бок, подвинулась, давая ему возможность лечь удобнее. Он вытянулся на спине, а Наталия легла рядом с ним на бок, сжав ноги и прижавшись грудью к животу. Ее ладонь прошла по его щеке, погладила потный лоб, губы прильнули к влажной груди.

- Родим дочку,- мечтательно произнесла Наталия.

- Красивую! Губки будут как бантик,- палец ее провел по губам Александра.

- Глазки черные, как у тебя,- продолжала она перечислять: Реснички длинные и черные. Бровки черные, разделенные, как твои.

- А здесь,- в унисон сказала Наталия, Александр нежно коснулся пальцем ее щеки ближе к уху. У нее действительно была небольшая родинка в этом месте.

— У нее будет длинная, черная коса, которая будет опускаться ниже попы. И ее имя будет Александра! — прошептала Наташа, поглаживая ладонью голову Александра.

Наташа счастливо засмеялась и внезапно приблизилась к его животу. Она прижалась губами к его и поцеловала его. Затем она поднялась, и перед лицом Александра оказались ее груди. Ее рука обхватила грудь, чтобы сосок стал еще более выдающимся, и она поднесла его к слегка раскрытым губам.

Не понимая, что происходит, Александр чмокнул коричневый сосок. Но Наташа прижала его к своим сжатым губам, заставив их разойтись, ввела сосок в свой рот и стиснула ладонью грудь. В рот Александра брызнула струйка теплой сладковатой жидкости. Ничего не ожидавший, Александр перекашивался и отвернулся. Сосок выскользнул изо рта, и еще одна струйка попала на его лицо. Наташа засмеялась и отпустила грудь. В ответ Александр схватил Наташу, повернул ее на спину и раздвинул ее ноги с помощью своего колена. Отдохнувший и возбужденный член проник в уже слегка высохшую вагину. Наташа обвила руками шею Александра, подняла ноги и начала ритмично двигаться навстречу его движениям.

Оставшиеся дни до прибытия в Артем проходили почти одинаково. Днем Александр ухаживал за Славиком: делал с ним зарядку, помогал ему ходить на ножках, укладывал его спать. Вечером, когда Славик уставал и зевал, он отдавал свое время во власть Наташи.

За час до прибытия поезда в Артем проводница, старая женщина, которая благосклонно относилась к расцветшей перед ее глазами любовной истории Наташи и Протова, постучала в дверь их купе и сообщила о скором прибытии, а также о том, что Наташе нужно сдать постельное белье. Печальной Наташа начала собирать свои вещи и упаковывать их вместе с вещами Славика, а Александр отнес постельные принадлежности в купе проводницы.

Когда за окном вагона проплывали городские здания, Александр вынес два чемодана и большую сумку Наташи в тамбур. Наташа, держа на одной руке Славика, другой притянула к себе Виктора и поцеловала в губы, не обращая внимания на проводницу, стоящую рядом. Затем она легонько толкнула его в грудь и сказала:

- Пойди в купе. Тебе не нужно это.

Протов также поцеловал Наташу, погладил Славика по щеке и послушно вышел из тамбура в коридор вагона. Когда он дошел до своего купе и стал у окна, уже медленно проходили станционные здания. Сцепки щелкнули, поезд остановился. Через минуту Протов увидел Наташу с Славиком на руках, шедшую рядом с коренастым мужчиной в военной форме. У мужчины на плече была знакомая Протову сумка, а он сам нес два чемодана. Наташа радостно болтала что-то, время от времени целуя мужчину в щеку и иногда опираясь головой на его плечо.

Поезд тронулся, перрон и здание вокзала остались позади. Протов стоял у окна. Он так и не узнал, осуществилась ли мечта Наташи о рождении девочки или снова у них родился мальчик. И родилась ли вообще у него с Наташей детка. Прошло полтора года, и Протов женился. Как он перешел из категории холостяков в категорию женатых - это отдельная история...

ЭПИЛОГ.

Двадцать лет спустя.

Прошло более двадцати лет. Протов, который по собственной воле покинул службу в армии благодаря ЦК КПСС и Совета Министров СССР, работал в одном из почти секретных научно-исследовательских институтов в новом пригородном городке под Москвой, доступ которому был закрыт для иностранцев.

Сегодня он с женой Кларой Игнатьевной наслаждался отдыхом на даче, которая досталась им по наследству от родителей Клары. Их сын, Виктор, названный так по желанию свекрови и молодой матери, сдавал последний экзамен весенней сессии первого курса физико-математического факультета МГУ.

Уже ближе к вечеру Александр теперь уже Матвеевич занялся мангалом, расположив его под раскидистым дубом, росшим у них на краю участка, в той его части, что была свободной от грядок, кустов смородины и занятой газоном.

— Мам! Пап! Еще пятерка — оторвал его от мангала веселый голос.

Александр Матвеевич обернулся – от калитки по зеленому ковру газона шел сын Виктор. В одной руке он нес чемодан, на плече висела объемистая сумка. Рядом с ним, держась за его свободную руку, шла миниатюрного вида с высоко поднятой головой черноволосая девушка. Когда они подошли ближе, стала понятна причина горделивой осанки – на спине ее лежала объемистая смоляной черноты коса, спускавшаяся значительно ниже талии и оттягивающая назад голову. Алые губки бантиком, миниатюрный курносенький нос, брови в разлет придавали ее лицу очень миловидный и приятный вид. На щеке ближе к левому уху было заметно маленькое черное пятнышко родинки. Открытый взгляд ее больших темно — коричневых, почти черных, глаз с длинными, изогнутыми ресницами, вызывал симпатию, располагал к ней.

-Папа. Знакомься – это Саша. — представил сын девушку и уточнил: Александра. Мы с ней в одной группе.

При этом имени что – то шевельнулось у Александра Матвеевича в сердце, тем не менее, мало ли на свете девушек по имени Александра, он протянул девушке руку и произнес дежурное:

— Очень приятно. Александр Матвеевич – папа вот этого оболтуса.

— Клара Игнатьевна! — громко позвал он жену, возившуюся на кухне.

— Иди скорей, сын приехал! С сюрпризом — продолжил он, вызвав немалое смущение Саши, спрятавшей при этом возгласе зардевшееся лицо за спиной стоящего рядом Виктора.

Из дома вышла Клара Игнатьевна, подошла к ним и обняла сына. Отделившись от него, она внимательно посмотрела на девушку.

- Мама! Это Саша. Мы учимся вместе. У нее самолет только через два дня. Пусть она переночует у нас.

Клара Игнатьевна вытерла руки фартуком и достойно протянула руку девушке.

— Очень рада познакомиться. Я Клара Игнатьевна — ее голос звучал немного формально.

— Хорошо, пусть останется, мест хватит. Принеси чемодан в дом — добавила она, повернувшись к сыну, и пошла на кухню.

Через несколько минут Александра появилась на кухне и предложила:

— Клара Игнатьевна! Разрешите помочь вам? — и стала рядом с ней у стола.

Клара обернулась:

— Нет, я справлюсь сама. Тебе лучше отдохни после экзаменов. Наверное, ты устала.

Саша не обратила внимания на ответ и уже выбирала нож для очистки овощей:

— Я помогу почистить картошку.

Она нашла миску для кожуры, другую для очищенной картошки и налила воды. Быстро осмотрев кухню, она спросила:

— А фартук можно? — обратилась она к Кларе Игнатьевне.

Клара Игнатьевна достала фартук из шкафчика и передала его Александре.

Клара Игнатьевна наблюдала за уверенными и аккуратными действиями Александры, и ее сердце наполнилось теплом. Более того, у нее возникла мысль о том, что скоро она станет свекровью.

— Поздравляю вас с успешной сдачей сессии! Вы молодцы — произнес тост Александр Матвеевич, когда все сели за стол, который был накрыт в беседке под дубом. Все подняли бокалы с шампанским и приступили к закуске.

Их взгляды друг на друга, легкое касание рукой, немая согласованность желаний – все это говорило о том, что между Виктором и Александрой было больше, чем просто дружба. Клара Игнатьевна и Александр Матвеевич заметили это взаимодействие.

— Скажите, как далеко вам ехать? — обратился Александр Матвеевич к Александре, когда содержимое тарелок уменьшилось.

— Ого! Далеко! — улыбнулась Александра и пояснила: Мне нужно до Владивостока, а потом пересесть на электричку.

— И электричка будет ехать долго?

— До Артема. Я оттуда родом.

— О! Это очень далеко! У вас большая семья?

Сердце Виктора Петровича задрожало при упоминании слова "Артем".

— Нас всего трое: мама, брат и я. Папу я никогда не видела – он погиб до моего рождения. Был летчик-испытатель на заводе. Погиб за четыре дня до моего рождения, когда мама лежала в роддоме. Ей сказали о его гибели только после родов.

— А брат старше или младше?

— Он почти на два года старше меня. Он уже закончил морское училище и сейчас работает моряком.

Виктор Петрович неожиданно для самого себя вырвалось:

— Брат зовут Славой? А маму – Наташей?

Александра испуганно вздрогнула и обеспокоенно посмотрела на Александра Матвеевича, затем осуждающе взглянула на Виктора.

— Да… — едва вымолвила она.

Клара Игнатьевна подняла брови и сжала губы, глядя на своего мужа.

Сын тоже с недоумением посмотрел на отца.

— Откуда вы это знаете? — спросила Александра, уже преодолевая шок.

Александр Матвеевич понял, что проступил глупость, и решил исправить ситуацию.

— Итак, я все-таки получил армейское воспитание. Меня готовили к работе в артиллерии, и артиллерист должен знать все, чтобы не промахнуться по цели! — попытался он выразить свою мысль.

Прошло два дня. Александр Матвеевич вместе с сыном и Кларой Игнатьевной отвезли Александра в аэропорт.

В аэропорту он нашел момент и прошептал Саше на ухо:

— Передай маме теплый привет от лейтенанта Александра.

Погладил ее по спине и поцеловал в щечку.

Результат: Djhxey