Тайная страсть к молодому ментенку. Глава Рабыня страсти фильм часть 1.

Начну свой рассказ с того, что гомосексуалом я никогда не был. Но и натуралом в полной мере себя почувствовать так и не смог, ибо не нравился ни одной девушке. Они не хотели использовать меня даже в качестве друга, и спонсорство мое их не соблазняло. Однако недавно я встретил девушку, которая мне сильно понравилась, и которая ко всему прочему иногда соглашалась на встречи со мной. Видимо из жалости, ведь на интим не было ни намека. Я чувствовал, что она не простой человек, я в принципе всегда чувствую людей, и на этот раз моя интуиция не ошиблась. Но, вскоре, совсем неожиданно, эта девушка совершила самоубийство, предварительно отправив мне такую смс:

«Я ухожу. Я знаю, что ты хорошо относился ко мне,

а я вот к тебе не очень. Но ты не долго будешь страдать —

скоро тебе предстоит еще одно интересное знакомство. »

Я не знал верить этой смс или нет, но внутренне я был полностью опустошен. А тут еще эта холодная зима никак не давала вырваться из четырех стен. Чтобы немного отвлечь свои мысли, я стал засиживаться на работе допоздна, и приезжая домой тут же ложился спать. У меня не было никаких шансов кого-то встретить, и уже через неделю ее смс начала мне казаться бредом. Вспоминая ее, я усмехался и крутил пальцем у виска перед зеркалом.

И вот, выходя в очередной раз в пол второго ночи из офиса, я остановился посреди заледенелого тротуара в полдороги от своей машины. Я не знаю, зачем я остановился, наверное, этот холодный ночной город сейчас казался мне более теплым, чем напоминавшая большую клетку квартира. Я вдохнул в себя морозный воздух и огляделся по сторонам: сверху в моем направлении бежал какой-то парень с большой коробкой в руках. Когда он подбежал ближе, я увидел, что это молоденький полицейский в зимней шапке, сержантской форме без куртки, а вместо коробки у него стопка папок. Надо было уйти с дороги и пропустить его, но я почему-то остался стоять на месте. В последний момент он попытался оббежать меня, но скользкий лед не дал ему этого сделать, и он, зло посмотрев на меня, тут же с грохотом плюхнулся на асфальт.

С секунду я продолжал стоять на месте, пытаясь понять, чем мне грозит такое мое поведение, но придя в себя, глянул под ноги на пытавшегося подняться парня. У него были полностью разодраны руки, а из носа потекла кровь. Я присел на корточки и стал собирать папки, валявшиеся вокруг него. Он медленно поднес окровавленную руку к носу, вытер его, и снова посмотрел на нее.

— Может, скорую? — осторожно произнес я. Он поднял на меня глаза и едва заметно покачал головой.

— Не надо. Я в полном порядке.

Взяв у меня свои папки, он попытался встать. С моей помощью ему это кое-как удалось, после чего он, пошатнувшись, пошел вперед.

— Может вас подвезти? — участливо спросил я.

— Не надо, у меня тут машина недалеко. — он сделал еще несколько шагов вперед и остановился как будто бы в забытьи. Внезапно его вырвало, после чего он оглянулся на меня с опаской, и медленно продолжил путь.

Я не знал, как можно в таком состоянии садиться за руль, поэтому догнал его и стал уговаривать поехать со мной:

— Судя по всему у вас сотрясение мозга, вам сейчас не то что за руль, вам в принципе даже ходить нельзя! Давайте я вас все-таки отвезу в больницу, иначе совесть не даст мне спокойно жить. — я настойчиво взял его под руку и потащил с собой. Он слабо сопротивлялся, повторяя, что не поедет в больницу и что он спешит на работу. Я согласился отвезти его хотя бы туда и, усадив в машину, спросил по какому адресу ехать. Он замолчал и отрешенно посмотрев на экран своего мобильника, сказал, что не помнит названия улиц.

— Я даже не помню фамилию майора, которому надо отдать эти папки… Хорошо хоть, что я знаю его в лицо. Езжайте прямо, вниз, а потом направо вверх. Дальше я скажу где остановить.

Ехали мы молча. Он вяло реагировал на мои попытки завести разговор, да и в принципе вид был у него пришибленный. Хотя, после такого удара это было не удивительно. Когда мы подъехали, я дал ему влажную салфетку, чтобы он мог вытереть кровь с лица. Выйдя из машины, он побежал в сторону собиравшегося отъехать уазика, к которому вскоре подошел совершенно круглый мужчина лет 45-и, резко выхвативший папки из рук моего сержанта и еще долго недовольно ругавшийся на него всеми возможными матами. В конце концов, круглому мужчине удалось поместиться в уазик, и они уехали, оставив сержанта стоять с потерянным видом посреди дорог.

Я не знал, стоит ли мне выйти и предложить свою помощь сразу или же подождать еще. Мне очень не хотелось показаться навязчивым, но это внезапное общение было для меня как лучик света в подземном царстве. Интуиция моя снова всколыхнула во мне те ощущения, что и тогда, при знакомстве с последней девушкой. Я был готов уже как собака ехать за ним по следу, но здравый смысл удерживал меня в седле. Нет, я еще не испытывал к нему чувств, но что-то манило меня неудержимой силой, что-то в нем действовало на меня, как магнит.

Он качнулся, и, повернувшись, пошел вниз по улице. Я задним ходом поехал за ним. Пройдя до перекрестка, он остановился у светофора и стал кому-то звонить. Завершив разговор, он так и остался стоять на перекрестке, озираясь по сторонам. Машин не было. Казалось, он не знает куда идти.

— Может, тебя отвезти куда-нибудь? — я решил, что это верный момент, чтобы перейти на «ты». В конце концов, он был явно младше меня и явно менее значимой фигурой в обществе — я вспомнил, как на него орал этот круглый мент и улыбнулся. — Ты в порядке? Я могу тебе чем-то еще помочь?

— Нет, спасибо… — неуверенно сказал он. Я решил надавить:

— Ты что, домой не поедешь? Так и будешь стоять возле светофора как умалишенный? Ты помнишь, что я тебе говорил? Тебе надо лежать! — в ответ он тихонько шмыгнул носом, зевнул и сказал: «Отвези-ка меня к машине»

— Ты уверен что сможешь в таком состоянии нормально вести машину? Давай я тебя лучше отвезу домой и… — он недовольно скривил лицо и перебил меня:

— Я не собираюсь ее никуда везти.

— А зачем тебе тогда туда ехать? — я искренне не понимал ситуации.

— Я так хочу, понимаешь? — он все так же враждебно смотрел на меня. — Мне неохота сейчас разговаривать. Поехали, ладно?

Я не стал с ним спорить и ссориться, и повез его туда, куда он сказал. По дороге ему два раза звонили какие-то люди и предлагали помощь, от которой он упорно отказывался, повторяя, что все в порядке. Из этих разговоров я понял, что на самом деле у него есть проблема, решением которой он просто не хочет напрягать людей. Но какая проблема понять я не мог. Подъехав к месту, где стояла его машина, я отметил про себя, что машина у него такая же как и у той девушки. Хотя это в принципе довольно распространенная модель машины, но в данный момент эта аналогия очень зацепила меня. Я вновь не стал сразу уезжать, и остался наблюдать за ним. Я увидел, как он завел автомобиль, и вышел на улицу, достав сигарету. Но тут же бросил ее, едва прикурив. Потом он открыл заднюю дверь, достал полицейскую куртку, но вместо того чтоб одеть ее, свернул ее и положил обратно. Минут через 10 он заглушил двигатель и снова попытался закурить. Увенчав и эту попытку неудачей, он вновь открыл заднюю дверь и тут до меня дошло — да ему же попросту негде ночевать!…

Не знаю почему, но это меня обрадовало. Я поплелся вон из своей машины навстречу к нему, сияя счастливой улыбкой, но с грустью отметил про себя, что он был совсем не рад снова увидеть меня.

— Тебе что, негде заночевать?

— Почему это «негде»? — недовольно переспросил он. Я не знал, что ответить и как обосновать свою точку зрения, и поэтому остался просто стоять рядом с ним. Я видел, что мое общество напрягает его, но не мог с собой ничего поделать:

— Давай ко мне, а? Все лучше чем тут на холоде тусоваться… Да ты что, меня боишься что ли? Брось, поехали! — я нетерпеливо дернул его за руку и потянул за собой.

— Я никуда не поеду! Имею право я никуда не ехать или нет?! — разозлился он.

— Я просто не хочу чтоб ты ночевал в машине…

— А я и не собираюсь тут ночевать, понял?! Иди домой.

— А что ты тогда тут делаешь? — не отставал я.

— Уборку навожу! Понимаешь? Уборку. — С этими словами он достал из машины какой-то пакет, и бросил его себе под ноги.

— В два часа ночи? — неужели он и правда думал, что я поверю?

— У меня есть право убираться в своей машине когда я захочу! Хочу — в 2 часа ночи, хочу — в три! Это моя машина и я решаю когда в ней убираться! — совсем разозлился он.

— Хорошо, хорошо, но зачем ты мусоришь?… — тихо сказал я, глядя на пакет. Он схватил его и бросил обратно в машину.

— Как же ты достал меня!!! Не мешай.

Я расстроился и собирался уже уйти, но тут увидел как он сплюнул на снег чем-то темным,

— Ты понимаешь, что ты не можешь в таком состоянии оставаться тут?! Ты плюешься кровью! Ты можешь умереть, понимаешь?

Он снисходительно посмотрел на меня.

— Если мой труп найдут у тебя дома, тебя посадят.

От этих слов у меня по телу пробежало холодной волной. Не слишком ли много трупов за такой короткий промежуток времени? Нет, я должен, определенно должен его спасти.

— Ты не умрешь. — он согласно кивнул головой. — Ты не умрешь, если поедешь со мной. — перефразировал я.

Секунду он стоял молча, достав еще одну сигарету.

— Ладно, поехали. — он смял и бросил ее, так и не закурив. — Я поеду на своей машине.

Я хотел начать спорить и уже было открыл рот, но увидев его не терпящий возражений взгляд, молча двинулся к своему авто. Он успешно проехал сзади меня всю дорогу, но в самый последний момент, когда до дома оставались считанные метры и требовалось всего лишь припарковаться на обочине, он заехал одним колесом на бордюр, а потом долго безуспешно пытался выехать. Последовав в конце концов моему совету оставить машину так, а завтра на свежую голову перепарковаться, он поплелся за мной домой.

Я прошел внутрь квартиры, и включил свет. Он пошел следом за мной, предварительно врезавшись в дверь.

— Тебе уже похоже совсем плохо, — я смотрел на него с жалостью и сочувствием: я все еще чувствовал себя виноватым в случившемся. – Если ты категорически отказываешься от врача, то, надеюсь, хотя бы от постельного режима ты не откажешься? Проходи, ложись, я принесу тебе что-нибудь поесть.

​Он неуверенно прошел внутрь комнаты, разглядывая все на своем пути. Вид у него был весьма печальный. Подойдя к комоду, он взял какие-то статуэтки и покрутил в руках, было очевидно, что его мысли, если они вообще у него были на тот момент, занимало что-то другое, не эти статуэтки и даже не весь мой дом, а что-то очень глубокое и далекое. На секунду мне показалось, что его сердца, возможно, тоже коснулась боль утраты, но я сразу отогнал от себя эти мысли – не время думать о грустном, когда, вероятно, прямо сейчас в моей жизни начинается что-то хорошее.

— Я не могу предложить тебе чего-то особенного, разве что суп из пакетика и старые пряники… Извини, я давно ничего себе не готовил.

Он скривился и покачал головой:

— Ничего не надо. Знаешь, я не хочу есть. Принеси воды. Или… У тебя есть алкоголь? Может, виски?

Теперь скривился уже я. Нет, я совсем не пью и алкоголь вызывает у меня самые мерзкие чувства. Возможно, потому что пьяные становятся слишком уверенными в себе и несут много ерунды, пусть даже и правдивой, но которую я не в силах слушать.

— Нам не нужен алкоголь. А тебе особенно, еще и в таком состоянии. Я принесу воды и снотворного, а ты ложись.

​Я принес ему подушку и свое одеяло, и потом, стоя в коридоре с кружкой горячего кофе и подставляя лицо под исходящий от него пар, смотрел, как привезенный мной пришелец медленно раздевается, отвлекаясь то на окружающие его предметы, то на то, чтобы поймать в очередной раз утерянное равновесие. Мне нравилось за ним наблюдать: неприкрытое тело молодого мужчины, его уверенные, хоть и не меткие сейчас движения, оценивающий цепкий взгляд, и слегка недовольно поджатые губы. Нет, я не испытывал физического возбуждения, скорее, эстетический интерес. И какое-то вдохновение. Мне вдруг вновь захотелось чего-то делать, чего-то незначительного, вроде, навести порядок в квартире, или приготовить новой еды, только не спать. Не спать и не думать о том, что уже завтра это все прекратится, и он уйдет от меня.

​Нет, я не мог этого допустить. Нужно было что-то придумать. Казалось, сейчас я мог бы взять биту и ударить его по голове еще раз, только бы он не мог ходить и остался в этой кровати еще на неделю. Я совсем не думал о том, к чему это приведет. С жадностью маньяка я размножал в своей голове планы по внедрению этого паренька в мою жизнь. Это не было так серьезно, как во всех этих засмотренных до дыр триллерах, но все же, черная девочка уже вылазила из моей глупой, пустой головы, напоминающей большой колодец, у которого сорвало крышку. Нет, это был мой личный артхаус. Я не знал что к чему, но атмосфера в моей голове была настолько божественной, что я и вправду почувствовал себя богом, за разницей в том, что у Бога на создание своего мира было 7 дней, а у меня не было и семи часов.

Прислано: Wevin