Скромная жена мельника или Жена шлюха рассказы

— Ваша милость, как приказывали. — Улыбнулся щербатый сержант.

— Благодарю за службу, друг мой. А теперь не мог бы ты…

— Конечно. — Отдав честь, сержант, громыхая доспехами бодрым шагом поспешил к своим.

А я разумеется вошёл в свою палатку. Женщина была тут, одна из крестьянок, селения, что мы разорили на днях. Её руки были закреплены у самого потолка палатки, так что она никак не могла попытаться скрыть свою внушительную грудь. Солдатня не отказала себе в удовольствии пощупать её и поглазеть, так из одежды на девушке была лишь длинная юбка.

Она стояла, повиснув на верёвках, что болезненно впились в её руки, а её глаза были закрыты, и кажется она молилась.

Я сделал шаг, потом ещё один. Земля приглушала мои шаги, и она не заметила даже, когда я подошёл совсем близко. Она вздрогнула и начала озираться лишь, когда моё дыхание начало щекотать её шею, но верёвка мешала.

— Тссс. — Я прошептал, стараясь успокоить её.

Получилось не совсем удачно, кажется, я лишь её ещё больше напугал, она замерла, и кажется забыла, как дышать.

— Скажи… как тебя зовут? — Приглушённым голосом я прошептал её прямо в ухо.

— Н-нанья. — Её голос дрожал, что было ожидаемо в такой ситуации, но несколько раззадорило меня. Мне больше нравится, когда женщина дрожит от наслаждения чем от ужаса.

— Красивое имя, Нанья. — Ещё с самого первого разговора мои пальцы нежно, очень осторожно, исследовали её тело. — Оно же тирийское?

— Д-да! — Она непроизвольно повысила голос, когда я поцеловал её в шею. И не было похоже, что её это не нравилось.

Мои пальцы продолжали непрерывно ласкать её верх от чего она уже давно получала удовольствие. Я почувствовал, что на мои штаны уже давно оказывается большое давление и решил, что и её было бы неплохо ощутить его. Резким движением я приобнял её, так что её спина полностью оперлась на мою грудь, а её… нижняя часть почувствовала на себе давление из моих штанов.

— Н-не надо… — Ещё жалкие попытки сопротивления ещё больше раззадоривали.

Она стала дышать чаще, и этот звук был наслаждением для моих ушей. Но мне этого было мало, определённо слишком мало, так что я перешёл ко второму блюду. Медленно, едва касаясь её кожи, давая ей время предвосхитить будущие ощущения, моя рука двигалась вниз от её шеи, легонько поиграв с сосками ниже, сделав круг почёта у пупка, ещё ниже… преодолев небольшое сопротивление её юбки, я наконец добрался до самого сокровенного её сокровища.

— Ты же жена мельника, не так ли, Нанья? — Я прошептал ей, слегка куснув мочку уха.

— Д-даАА! — Мои пальцы нашли вход, и не сказать, что ей это было противно.

Она явно наслаждалось этим судя по тому насколько мокрыми мои пальцы стали. Одновременно с этим, своей левой рукой я игрался с её грудью, очень осторожно стараясь доставить удовольствие ей, и только ей. Я целовал её шею, где кажется ей особенно нравилось. Так продолжалось относительно небольшой промежуток времени, всё-таки это лишь крестьянка, а не избалованная маркиза Эль-Чибальд. Сколько раз её муж доводил её до пика? Вряд ли много. Любовь крестьян не обуздана, по-своему примитивна. Так что не избалованная мужскими ласками девушка быстро дошла до края… но я не давал ей упасть в самые глубины наслаждения. В тот самый момент, когда она была готова отдаться наслаждению полностью, я замедлялся, отодвигал руку, прекращал целовать, давая ей время остыть.

Первый раз она встретила лишь сопением, когда я отвёл руку во второй раз, могу поклясться, что она заскулила.

— П-прошу… — В третий раз она взмолились и уже всем телом пыталась насаживаться на мои руки. И кто я такой, чтобы не выполнять просьбы женщин?

С утроенным усердием я начал её ласкать от чего скромная жена мельника стала кричать как последняя портовая давалка. И вот когда я в очередной раз начал ласкать её горошину, она не выдержала и с криком раненной кошки упала в беспамятство от наслаждения. Её ноги уже не держали её, так что она снова могла повиснуть на руках, но чтоб я сдох, если позволю каким-то верёвкам испортить момент. Ловким движением, не вытаскивая пальцев из жены мельника, я, достав кинжал, разрубил верёвки и поймал девушку.

Разложив её, всё ещё находящуюся в плену услады, на кровати, я наконец полностью рассмотрел её. Она не была красива, уж точно не по моде этого сезона. Она не была ни худощавой, у неё были крепкие мышцы и мозолистые пальцы, у неё не было и бледной кожи, через которую можно просмотреть вены, скорее наоборот, у неё был сильный загар от долгой работы на улице, но у неё было миловидное лицо и достаточно хорошая грудь.

Боль в штанах от ужасающей тесноты напомнила мне, что пора бы позаботиться и о себе. Раздвинув весьма стройные для крестьянки ноги и натянув льняное платье повыше, я открыл для себя чудесный вид, от которого кажется пуговицы моих штанов грозили оторваться. Что ж, доводить до этого я совершенно не хотел, так что…

Когда я возлёг на неё стараясь найти наконец её лоно, она наконец проснулась. Её карие глаза наконец прояснились.

— Ты дочь фермера, Нанья?

— Д-да… — До неё наконец начало доходить, когда она увидела моё лицо, от чего я завёлся ещё сильнее.

— А я принц Аргенета. — С этими словами я наконец вошёл в неё за одно движение.

— Ах! — Её глаза расширились от осознания с кем она делит постель, а кроме того от того, что я резко вошёл.

В ней было мокро, она уже испытала пик наслаждений и была полностью готова принять меня, и в ней было достаточно узко для крестьянки. Это, конечно, не невинная дочь графа Эль-Артс, но ощущения были самые сказочные.

Я начал двигаться в ней, сперва неспешно, а затем всё более и более активно. Стоны, сначала тихие, почти незаметные, но вскоре их громкость стала нарастать. Я опустился к ней и внезапно поцеловал. Её глаза расширились от удивления, ещё бы, чтобы благородный снизошёл до поцелуя с грязной крестьянкой, а тем более принц. Я целовал её страстно, так, будь она любовью моей жизни и нам вот-вот предстоит расстаться навсегда. Неуверенно, страшась моего гнева она подняла руки и прижала к себе. В этот самый момент я вновь резко вошёл в неё от чего она вскрикнула, не прерывая поцелуя.

Наконец я оторвался от неё, вернее прервал поцелуй, но продолжал всё так же равномерно двигаться в ней, она, кстати, подмахивала мне всем телом.

— Тсс… — Прошептал я ей, когда она в очередной раз громко вскрикнула. — Не стоит кричать слишком громко красавица, ведь Джонотан, твой возлюбленный муж, сейчас в соседней палатке.

После моих слов её глаза наполнились страхом, который стал стремительно распространяться по каждой частичке её тела, она замерла, побледнела и кажется даже прекратила дышать. И черт возьми, я могу её понять, хоть я и видел этого мельника лишь несколько раз, но и этого хватило, чтобы проникнуться к этому здоровяки здоровым опасением. Он выше меня на пол головы и уж точно шире в плечах, а уж его нрав… сержант рассказал, что по этому «мельнику» давно каторга плачет.

— Нам нужно остановиться…

Её испуганное выражение лица возбудило меня ещё больше, так что не став дожидаться пока она придёт в себя и попробует убежать, я резко нарастил темп и стал буквально долбить её как в последний раз. Параллельно с этим, одной рукой я стал ласкать её горошину.

По её лицу потекли солёные ручейки слёз, крупные бусинки вытекали из её глаз оставляя следы на лице. Она плакала, ведь сколько бы она не старалась она не могла сдержать стоны наслаждение. Страх и похоть перемешались в ней в изумительный коктейль, который мне предстояло выпить.

С каждым моим резким движением её стоны, даже несмотря на то, что она пыталась сдерживать себя, становились всё громче. Чтобы помочь ей с этим нелёгким делом я снова наклонился и впился в её солёные от слёз губы. От этого вкуса и осознания того, что я имею женщину, чей муж сейчас в нескольких метрах отсюда, у меня совсем сорвало крышу. Словно одержимый я стал долбить её лоно, снова и снова входя каждый раз на всю глубину.

Она мычала мне прямо в рот стараясь кричать не слишком сильно, а её по её лицо текли новые и новые слёзы, но она всё так же подмахивала мне.

— Скажи, Нанья, сколько отпрысков ты подарила Джонатану? — Я спросил, не переставая долбить её.

— Т-тр-оИХ! — Она вся извивалась подо мной.

— Троих, д-да? Тогда… — Я снова наклонился к ней и поцеловал, на этот раз это был не поцелуй страсти, а поцелуй любви. Мягкий, невесомый, я едва касался её уже слегка опухших губ даря всю нежность, на которую был способен. — Тогда подаришь ли ты и мне ребёнка?

Я на несколько мгновений замер, наблюдая за реакцией. Шок, она явно не ожидала такой постановки вопроса.

— Ч-что? Нет… — Она опять побледнела, очевидно понимая, что сделает с ней муж, если узнает, что она носит чужое дитя.

Воспользовавшись её заминкой, я снова поцеловал её, одновременно, продолжив двигаться.

— У нас с тобой будет ребёнок, Нанья.

— Нет, постой! — Её рука упёрлась в его грудь, но силы в ней не было.

— Что? Неужели, ты не хочешь выносить дитя королевской крови? — Я усмехнулся.

Я схватил её клитор и стал ласкать из-за всех сил, одновременно легонько покусывая её за сосок. Крики от несдерживаемого наслаждения были мне усладой. Я двигался в ней, пока не почувствовал, что её влажные стенки начинают сжимать.

Её лицо было полным отчаяния, когда я остановился буквально в одном шаге от её оргазма, да и нужно сказать и моего тоже, я с трудом сдерживался.

— Ещё! Ещё! — Её глаза безумно горели, она уже не контролировала себя, прекрасно.

— Скажи мне, скажи, что ты хочешь этого! Скажи, что ты жаждешь моего семени в своём лоне!

— Да! Я хочу! Скорей излейся в меня!

Кто я такой, чтобы перечить желаниям женщины? Снова войдя в неё на всю глубину, я стал долбить её из-за всех сил. Всё, я больше не могу сдерживаться, с громким стоном я изливал своё семя прямо в самую глубь её лона, как и собирался. Да даже если бы я передумал у меня бы ничего не получилось. Ее пятки крепко держат мои ягодицы, что вырваться невозможно, и я наполняю её своим семенем раз за разом…

За этот день я вливал в неё своё семя ещё несколько раз, пока наконец не почувствовал, приятное опустошение. Сейчас уже ночью, лёжа в своей кровати и чувствуя тепло тела Наньи, которая прижалась ко мне, заснув уставшая от любовных игрищ, я чувствовал необыкновенное удовлетворение. Шанс того, что она понесла моего чада был максимален. Совсем не случайно, что её привели в мой шатёр именно сегодня, хотя крестьян схватили уже больше недели назад. Мой личный врач, осмотревший её, вычислил самый благоприятный для зачатия день. Я чёртов мерзавец, и я знаю это, лежать и наслаждаться лоном женщины, когда её муж лишь в нескольких метрах не очень правильно.

Нанья пошевелилась во сне закинув свою правую ногу прямо на меня. Со злорадством я почувствовал, как что-то липкое и вязкое потекло по моей ноге, когда она соприкоснулась с её вагиной. Моё семя всё ещё было в ней. С некоторым удивлением я почувствовал, что снова готов, мой член стоял столбом стоило мне подумать о моём семени в лоне чужой жены. Усмехнувшись, я слегка переместил женщину и снова вошёл в её жаркое и липкое отверстие. Но она настолько устала, что даже не проснулась после этого. Что ж, чем больше раз я изольюсь в неё, тем больше шанс, что она понесёт моего отпрыска…

Через несколько дней мы покидали эти земли. Я отпустил всех крестьян, что мы захватили в соседней деревне, среди них были и Нанья с Джонотаном. Глядя на то как этот здоровяк с нежностью справляется о здоровье своей жены и всячески её утешал обещая, что теперь всё будет хорошо и жалуясь на потаскух, что водили к милорду принцу, я испытывал ещё один оргазм, но на этот раз эмоциональный. Ведь сегодня утром, как и все эти дни до этого, я снова излился в неё. И сейчас, Нанья, что краснела от слов мужа, была под завязку наполнена моей спермой.