По факту

— Кто я?

Этот вопрос важен, потому что вы заинтересовались моей историей. Но я не то, что делает эту историю интересной. Правда в том, что я — никто. Я не богат, не красавец, у меня нет таланта, который сделал бы меня необычным, и я не сбиваю женщин с ног. Я обычный парень, со среднестатистической жизнью.

Единственное, что делает меня особенным — это моя дочь. Сказать, что она — свет моей жизни, было бы преуменьшением. Её улыбка озаряет комнату. Её энтузиазм просто заразителен. То, как она видит мир, помогает мне понять, насколько важно жить правильно. Она может довести меня, 35-летнего мужчину, до слез, просто сказав:

— Я люблю тебя, папочка.

Так почему же я сижу в баре один в пятницу вечером, когда я должен быть с ней? Вот истинная причина, по которой вас должна заинтересовать эта история.

•  •  •

Я слышал, как люди говорят, что жизнь меняется в одно мгновение. Мы живем на такой узкой грани, что малейшее дуновение, может привести к неконтролируемому падению.

Мне было 27 лет, и я жил обычной жизнью, когда встретил Кэти. Она была на несколько лет старше меня и в её жизни было больше приключений. Она была привлекательной блондинкой с причудливым характером. Думаю, больше всего я ценил её чувство юмора. Оно было веселым, с легким оттенком цинизма. Мы быстро подружились.

В течение нескольких месяцев мы оставались близки, наблюдая, как друг за другом, переживаем одни неудачные отношения за другими. Наконец, нам показалось, что это хорошая идея — присмотреться друг к другу. Потребовалось всего три свидания, чтобы наши отношения перешли на новый уровень.

После ужина мы пошли ко мне домой, а потом сразу в мою комнату. Никто из нас не разговаривал, мы просто знали, что это то, чего мы оба хотим. Я быстро обнаружил, что она любит командовать и довольно агрессивна.

Она целовала меня с вожделением, её язык искал мой. Я удивился, когда она переместила свои губы на мою шею и начала слегка покусывать её вверх и вниз. Её рука расстегнула мой ремень и полезла в брюки. Без всяких предисловий, она начала дрочить мне, одновременно перемещая свой рот к моей груди. Когда моя рубашка не позволила ей опуститься ниже, она опустилась на колени и взяла меня в рот.

Я застонал от удовольствия. Она взяла в рот несколько сантиметров моего очень твердого члена, а остальное накрыла рукой. Я чувствовал, как её язык мечется из стороны в сторону, по нижней части моего члена, пока она двигала ртом вверх и вниз. Прошло много времени с тех пор, как я был с кем-то близок, поэтому прошло не более нескольких минут, прежде чем я почувствовал, что достиг точки невозврата.

Я предупредил её:

— Кэти, я кончаю.

Она отстранилась и быстро погладила меня, а другой рукой стала ловить мою сперму. Думаю, можно сказать, что это была метафора всех наших отношений. Большое начало, не очень хорошее завершение. В конечном итоге, секс между нами был 

хорошим, но не отличным. Когда мы закончили, я почувствовал, что, хотя мы оба получили удовольствие, чего-то не хватает. Мы были друзьями и, вероятно, не должны были переходить эту грань.

Мы продолжали встречаться чуть больше месяца, когда оба пришли к выводу, что мы просто несовместимы. Это не было ужасным разрывом, просто расставание. Через две недели она позвонила и спросила, не заеду ли я к ней. Когда я подошел к двери, она нервно поприветствовала меня.

— Не мог бы ты присесть, Джон, нам нужно поговорить.

Я подумал, что она хочет попробовать ещё раз. Поскольку мне она все ещё нравилась, я был готов согласиться, если бы на этот раз, мы могли действовать медленнее. Вместо этого она произнесла слова, которые потрясли меня до глубины души.

— Я беременна.

И жизнь пошла по спирали...

— Но... Но ты же говорила, что не можешь забеременеть!  — ошеломленно сказал я.

Мы не пользовались противозачаточными средствами, потому что никто из нас не вел беспорядочную половую жизнь, а у нее было медицинское состояние, препятствующее беременности. Её врач сказал, что она не сможет забеременеть, даже если пройдет курс лечения.

— Я знаю, что сказал мой врач, но я беременна. Больше никого не было, это твой. Что нам делать?

Моя голова закружилась. В голове промелькнула мысль о том, что, возможно, она сделает аборт, чтобы я мог снять с себя ответственность. Мне сразу стало стыдно. Я всегда хотел детей и никак не мог просить о чем-то подобном. К счастью, она тоже не могла.

Мы несколько недель обсуждали что делать. Наконец, мы согласились сделать все возможное, чтобы между нами все наладилось. Мы прошли через месяцы консультаций для пар, и я переехал к ней, чтобы помогать и заботиться о ней.

Даниэль родилась вскоре после этого, и я не мог быть счастливее. Она была идеальна. Поскольку врачи сделали кесарево сечение, она родилась такой, какой она будет выглядеть все своё детство. На её фотографиях с 3 месяцев до 7 лет, она выглядела как тот же самый ребенок, только крупнее.

Первые шесть месяцев, были самыми счастливыми в моей жизни. Я никогда не был рядом с детьми, поэтому не знал, чего ожидать. Они зависят от вас во всем: в еде, защите, комфорте и ласке. Она смотрела на меня так, словно я был всем её миром. Любовь — это не то, о чем вы говорите или планируете, это просто данность. Связь, которую мы создали, была намного крепче, чем я мог себе представить.

К сожалению, нам с её мамой не так повезло. Оказалось, что наше первоначальное решение расстаться, было правильным. Для нас не было никакой надежды. Слишком разные, слишком упрямые и болезненно несчастные друг с другом. После того, как я помогал ей воспитывать Даниэль в течение 6 месяцев, она попросила меня съехать, и часть меня, испытала облегчение. Я был раздавлен тем, что оставляю свою малышку, что больше не буду укладывать её спать или заходить поцеловать 

её в макушку посреди ночи, но она была права, пора было уходить. Ситуация была напряженной, но нам удавалось уживаться достаточно хорошо, пока не пришлось обратиться в суд. Когда к делу подключились адвокаты, мы перешли от неприязни, к активной ненависти друг к другу. Это произошло не за одну ночь, но это заняло удручающе короткий промежуток времени. Я не знаю, был ли это стресс, от отсутствия контроля над собственной судьбой, или просто необходимость вести переговоры через третьих лиц, но никто из нас не остался в выигрыше. Мы спорили, угрожали друг другу и были поглощены тем, что каждый из нас гадал, что другой сделает в следующий раз, чтобы насолить.

Иногда мне казалось, что я схожу с ума. Я не соглашался с большинством вещей, которые она делала, начиная с детского сада и заканчивая её личной жизнью. Мы даже использовали нашу дочь, как оружие друг против друга. И по сей день, боль от этого так же ясна в моей памяти, как и от любого другого воспоминания.

Я прожил три года, живя от недели к неделе, просто ожидая своего времени с Дани. Мы делали все, что она могла пожелать. Я старался не баловать её, но хотел увидеть все её глазами. По правде говоря, я также немного боялся, что у нее не будет со мной таких же воспоминаний, как с матерью. Один из самых больших минусов одинокого отца — это ревность, которую ты испытываешь к другому родителю.

Сразу после того, как ей исполнилось четыре года, я встретил Дженни. Это была чистая удача. У меня была небольшая компания, которая занималась координацией частных вечеринок. Мы обеспечивали планирование мероприятий, развлечения и организацию питания. Это не делало меня богатым, но это была веселая работа, и я получал от нее удовольствие. Я устраивал званый ужин, для знакомой по имени Кэти. Во время вечеринки, она познакомила меня со своей дочерью Дженни, которая только что прилетела из Нью-Йорка.

Дженни было двадцать пять лет, и она почти десять лет профессионально занималась танцами. К сожалению, она сказала мне, что ей пришлось оставить это занятие из-за череды травм, в результате которых, она перенесла несколько операций на колене, что сделало невозможной любую карьеру в танцах. Она приехала, чтобы провести время со своей мамой, пока решает, что делать со своей жизнью.

Я обнаружил, что у нас много общего. Общение с ней, было похоже на общение с человеком, которого я знал много лет. Однако, хотя она показалась мне очень привлекательной, я также верил в аксиому о том, что с дочерьми клиентов не шутят, поэтому довольствовался светской беседой. Обычно я нервничал рядом с женщинами, которые меня так привлекали, но, видимо, чувство, что ничего не может случиться, позволило мне расслабиться и быть самим собой. Мы проговорили больше часа, и я был очарован. В конце вечера, я почувствовал сожаление, когда мне пришлось идти домой одному.

Через два дня, у меня 

зазвонил мобильный телефон. Я не узнал номер, поэтому надеялся, что это может быть потенциальный клиент.

— Здравствуйте,  — любезно сказал я.

— Привет, это Дженни. Я хотела спросить, не занят ли ты сегодня вечером. Я никого здесь не знаю, но мне хотелось бы посмотреть город. Может быть, тебе будет интересно показать мне город?

Я старался казаться бесстрастным, но, вероятно, мне это не удалось. Мой желудок совершал круговые движения.

— Конечно, с удовольствием. Что ты хочешь посмотреть?

— Удиви меня.

— Это опасная затея, для человека в моей сфере деятельности,  — с усмешкой сказал я.

Как только я повесил трубку, колеса начали вращаться. Работая в сфере развлечений, я обзавелся отличными контактами по всему городу. Я сделал несколько звонков и придумал, как мне казалось, идеальное свидание.

Когда я приехал к её маме, чтобы забрать её, я был потрясен. Она была прекрасна на вечеринке, но я недооценил её красоту. Когда её нарядили для выхода в город, она была просто ангелом. Длинные вьющиеся черные волосы, карие глаза, красивые губы, которые на концах загибались в намеке на ухмылку, и веснушки. Я не говорю, что она должна была быть моделью — это была скорее, привлекательность девушки по соседству. Она была самой красивой женщиной из всех, с кем я когда-либо встречался.

Мы сходили в художественный музей, потом на балет. Должно быть, это было забавно для нее. Я ничего не знаю об искусстве и ещё меньше о балете, поэтому она провела большую часть свидания, объясняя мне что-то. Я не был уверен, был ли я очаровательным или раздражающим, но, похоже, ей нравилось просвещать меня в области культуры.

Балет был особенно великолепен. Она внимательно наблюдала за всем, её глаза блестели. Я подумал о том, как сильно она, должно быть, хотела бы быть в труппе. Я наблюдал за её лицом, пока шло представление. Временами она выглядела очень эмоциональной, что заставило меня задуматься о том, каково это — быть профессионалом в своем деле, но быть вынужденным отказаться от него. У меня возникло непреодолимое желание обнять её. Не в расчетливом смысле, а просто чтобы утешить её. Вместо этого, я решил взять её за руку.

После спектакля мы пошли поужинать. Это был такой ресторан, который я обычно не мог себе позволить. К счастью, бартерные сделки стали частью моей жизни, и я обнаружил, что весьма талантлив в этом. Достаточно было пообещать сделать одолжение менеджеру, и вуаля... ужин вдруг стал очень доступным. Во время ужина я обнаружил, что она оказалась даже лучшей компанией, чем я думал сначала.

Она была умна, обладала острым как бритва умом и извращенным чувством юмора. Наш разговор плавно переходил от политики, к нашим любимым игровым шоу. Когда я заговорил с ней о своей дочери, она охотно слушала и задавала множество вопросов. Это действительно произвело на меня впечатление, потому что большинство людей просто кивают и терпеливо пытаются вас развеселить, несмотря на отсутствие реального интереса.

Мы закончили свидание тем, что целовались 

на переднем сиденье моей машины, как подростки. У нее были самые мягкие губы, которые я когда-либо целовал. Я старался держать ситуацию под контролем, не желая, чтобы она подумала, что для меня это просто физическое удовольствие. Когда мы наконец пожелали друг другу спокойной ночи, я поехал домой, размышляя, что я могу сделать, чтобы превзойти это.

Оказалось, что мне не нужно было беспокоиться. Дженни было так же комфортно ходить за пиццей и слушать группу, как и общаться с богатыми и знаменитыми. Я почувствовал облегчение, потому что такой образ жизни, меня не интересовал. Я люблю гамбургеры. Стейк и омар — это круто, но пытаться притворяться тем, кем ты не являешься — плохой способ начать отношения.

Через пару недель и полдюжины свиданий, мы отправились на ужин и танцы. Я боялся этого, с самого первого свидания. Я определенно не был Фредом Астером и боялся, что она взглянет на меня на танцполе и изменит своё мнение обо мне.

Это быстро перестало быть проблемой. Она была так грациозна, что я не чувствовал себя полным дураком. Мы кружились по танцполу, как будто делали это уже много лет. Наверное, каждый мужчина в баре завидовал мне. Она выглядела потрясающе, а от её движений захватывало дух.

Я всегда любил талантливых женщин. Музыканты, художники и особенно танцовщицы, всегда действовали на меня иначе, чем большинство женщин. В их движениях есть элегантность, которая выходит далеко за рамки чувственности. По мере того, как длился вечер, я получал почти такое же удовольствие от наблюдения за танцем Дженни, как и от танца с ней. Я почувствовал неприятное ощущение в своем нутре и понял, что влюбляюсь в нее быстрее, чем считал возможным.

После этого, мы пошли ко мне домой. Она села на диван в гостиной, а я включил музыку. Я коснулся рукой её лица, слегка наклонив его, чтобы поцеловать. Она закрыла глаза и позволила мне завладеть собой. Когда наши губы встретились, её рот открылся, и я почувствовал, как её язык мягко вошел в мой рот. Через несколько секунд, я опустил губы к её шее и начал покусывать её по бокам. Я переместился вперед и медленно провел языком от верхней части её груди до подбородка, а затем вернулся к этим чудесным губам.

Я двигался медленно, желая быть терпеливым и позволить всему развиваться. Я переместил руки к её блузке и начал расстегивать пуговицы, начиная сверху. Когда я дошел до самого низа, я перестал целовать её, чтобы посмотреть, как я спускаю блузку с её плеч.

У нее была маленькая грудь, как у большинства танцовщиц. Я расстегнул лифчик спереди и сдвинул его в сторону. Мне нравилась её грудь. Никакого намека на обвисание, у нее самые идеальные розовые соски, которые были эрегированы, а её ареолы, размером с серебряный доллар. Они выглядят немного большими, из-за размера груди, но я нашел их очень сексуальными.

Наверное, я был слишком увлечен видом, потому что она испугала меня,  

сказав:

— Они не кусаются, но ты можешь.

Я оглянулся на её лицо и увидел, что она ухмыляется — её ямочки, делали её ещё более драгоценной.

Я опустил лицо и взял сосок в рот. Когда я слегка пощипал сосок, она застонала, и я почувствовал желание быть более агрессивным. Я крепко притянул её к себе, усиливая свою агрессию к её груди. Через некоторое время я остановился и предложил переместиться наверх. К моему удовольствию, она охотно согласилась.

Оказавшись в своей спальне, я заставил её встать у изножья кровати, пока я расстегивал её джинсы. Я стянул их с её ног, увлекая за собой её красные трусики. Я был удивлен, когда заметил, что по мере того, как они спускались по бедрам, на лобке не появилось ни одного волоска. Когда её киска наконец появилась в поле зрения, я не мог не усмехнуться, при виде этого зрелища.

— Тебе нравится?  — она не могла не заметить моей улыбки.

— Тем лучше для того, чтобы съесть тебя, моя дорогая,  — пошутил я.

— Обещания, обещания.

Мои руки дрожали, когда я подталкивал её к сидячему положению на кровати. Я уже испытывал к ней такие сильные чувства и хотел, чтобы все было замечательно. Я раздвинул её ноги и неуверенно поцеловал её бедро.

Она положила руки мне на затылок, давая понять, что я на правильном пути. Наконец, я позволил себе прикоснуться к её половым губам. Я начал облизывать её губы, пытаясь найти те места, которые мне нужно будет запомнить позже. Когда я почувствовал, что она готова, я подтолкнул её назад, пока она не легла на кровать, свесив ноги с края. Я положил одну ногу на плечо и с энтузиазмом набросился на её клитор. Я чувствовал, как из нее уже текут соки.

Движение её бедер напротив моего лица, сигнализировало о её возбуждении, поэтому, не отрываясь от нее, я взял палец и провел им взад-вперед по её половым губам. Убедившись, что она достаточно влажная, я одним плавным движением погрузил его в нее до упора. Она застонала громче и приподняла бедра с кровати, побуждая меня проникнуть в нее быстрее, на этот раз, посасывая её клитор. Я чувствовал, как дрожат её ноги, и гордился своей способностью, довести эту красивую женщину до дикого состояния. Я добавил второй палец и мягко поворачивал руку, когда они проникали в нее. Звуки, которые она издавала, сменились короткими, неконтролируемыми всплесками, и я заподозрил, что она близка к этому.

Еще через несколько секунд, она закричала:

— Да, Джон, да!  — и сильно притянула моё лицо к себе, дико двигая бедрами.

Я убрал пальцы и просунул язык как можно дальше в отверстие её киски, наслаждаясь тем, как она дрожит, когда я касаюсь разных точек внутри нее.

Когда она кончила, я двинулся вверх по её телу, нежно проводя языком по всему телу. Когда я достиг её лица, она, не колеблясь, глубоко поцеловала меня. Я начал двигать членом вверх и вниз по 

её киске, ища вход.

Она попыталась остановить меня:

— Разве сейчас не моя очередь?

Она улыбалась, и я почувствовал, что она очень гордится своими оральными навыками. Мне не терпелось узнать это позже, но сейчас, я просто хотел оказаться внутри нее.

Я погладил её по щеке:

— Поверь мне, Джен, это то, чего я хочу.

Я ввел головку в нее, но она протянула руки, чтобы не дать мне войти дальше. Когда я бросил на нее вопросительный взгляд, она обхватила меня ногами и медленно втянула меня в себя. Это было самое эротичное чувство, которое я когда-либо испытывал. Она была тугой, теплой и невероятно влажной. Я вдруг пожалел, что не позволил ей опуститься на меня. У меня давно не было секса, и я не хотел её разочаровывать.

Я двигался медленно, привыкая к её ощущениям и реакции. Когда я почувствовал себя более комфортно, я начал целовать её и вращать бедрами, стараясь коснуться каждого её сантиметра. Она покачивала бедрами навстречу моим толчкам, заставляя меня чувствовать, что она трахает меня, хотя я был сверху. Я вернул свой рот к её груди, пытаясь найти способ вернуть ощущения, которые я испытывал.

Я потянулся за одной из её ног и поднял её повыше, что позволило мне проникнуть немного глубже. Хотя я знаю, что я не подвешен так, чтобы женщины рассказывали об этом своим подругам, я был в самый раз для Дженни. Я услышал её стон, когда, наконец, полностью вошел в нее. Её киска плотно обхватила меня, что подчеркивалось сокращениями её мышц. Я снова задумался о том, как идеально все было между нами. Случайные мысли почти предали меня, когда я почувствовал, что нахожусь на грани оргазма.

Я перестал двигаться и опустил голову между её грудей.

— Дженни, нам нужно сменить позицию, иначе все закончится слишком быстро,  — я надеялся, что она меня поймет.

Она не сказала ни слова, но выскользнула из-под меня. Я лег на спину в центре кровати, а она встала на колени рядом со мной. Она дала себе пару секунд, чтобы снова обрести контроль, и лениво провела языком по моему животу, затем вниз по ноге. Когда она совершила обратный путь вверх, она взяла мой член в рот, лишь на секунду прикусив головку. Она подняла на меня глаза и сверкнула лукавой улыбкой, которая заставила меня понять, что приключения только начинаются. Я не сомневался, что она будет постоянно бросать мне вызов.

Она выпрямилась и закинула одну ногу на меня, взяв меня за ствол и медленно поглаживая его взад-вперед, по своему отверстию. Я схватился обеими руками за простыни и сжал их, так как от этого ощущения, мне захотелось сильно ворваться в нее. Она не торопилась, дразня меня, медленно опускаясь. Она позволила головке и примерно паре дюймов войти в нее, затем улыбнулась, приподнявшись и почти оторвавшись, а затем скользнула вниз ещё чуть-чуть.

Я воспользовался этой возможностью, чтобы полюбоваться остальными частями её тела. У нее были стройные 

бедра, с ещё более тонкой талией. Её фигура больше напоминала чирлидершу из колледжа, чем взрослую женщину, но она была прекрасна. От природы у нее была смуглая кожа, поэтому на ней не было линий загара, только ровный светло-коричневый цвет, покрывавший все её тело. Я считал её невероятно красивой женщиной. Я не мог представить, как она может быть сексуальнее.

Она отпустила меня рукой и наклонилась вперед по моему телу. Облизывая и покусывая мою грудь, она продолжала двигать бедрами, проталкивая меня внутрь себя. Она входила в меня наполовину, а затем, при следующем толчке, входила лишь на дюйм. После нескольких минут этого безумного поддразнивания, я схватил её за бедра и попытался протолкнуть себя глубже.

Она озорно посмотрела в глаза и сказала:

— Ни за что, теперь я главная.

Она просто продвинулась дальше вперед и не дала мне получить то, что я хотел. Дженни продолжала дразнить меня, в течение нескольких долгих минут, её жеманная улыбка давала мне понять, что она наслаждается моей пыткой. Наконец, она сжалилась надо мной и притянула мою голову вперед, чтобы поцеловать меня, когда она сильно опустилась вниз и вогнала меня в себя до упора. Она снова откинулась назад и опускалась на меня все быстрее и сильнее, заставляя меня думать, что она приближается к очередному оргазму. Не было сомнений, что я уже почти достиг его.

Я пытался думать о бейсболе, политике или о чем-либо ещё, что помешало бы мне закончить и завершить этот невероятный момент. Это было нелегко, она так вращала бедрами, одновременно поднимая и опуская их, что я никогда не испытывал подобных ощущений. Вдруг она сильно надавила на меня и откинулась ещё дальше назад. Она крепко сжала мои руки, и я почувствовал, как все её тело сотрясается в мощном оргазме. Она издала звук, который был чем-то средним между стоном и визгом. Я не смог подавить улыбку. Казалось, в ней не было ничего такого, что я не находил бы очаровательным.

Потратив секунды на то, чтобы насладиться своим удовольствием, она снова обратила своё внимание на меня. С решительным взглядом в глазах, она начала поднимать себя почти на всю длину моего ствола, а затем резко опускаться вниз. Она начала медленно, но с каждым толчком набирала скорость. Ещё через минуту я предупредил её, что я близок.

— Все в порядке. Я хочу, чтобы ты кончил в меня.

Меня охватила паника, потому что я знал, каким огромным риском это может быть.

— Нет, я не могу,  — закричал я, положив руки ей на бедра и пытаясь сдвинуть её с себя.

Она посмотрела мне в глаза и увидела, что я серьезно. Я уже рассказал ей, что Дани была совершенно неожиданной, и она, должно быть, поняла, почему я встревожен. Без лишних слов она отодвинулась от меня, скользнула вниз и глубоко вобрала меня в рот. Она яростно накачивала мой член кулаком, продолжая сосать головку.

Я выгнул спину, а мои руки сжались 

так сильно, что я почувствовал, как ногти впиваются в мою кожу. Она возбудила меня так сильно, как я только мог припомнить. Её рот был невероятно вкусным.

— Я кончаю, Джен,  — простонал я.

Она подняла глаза, чтобы встретиться с моими, и позволила ещё нескольким дюймам войти в её рот. Пока я кончал, она не двигалась, глубоко заглатывая несколько раз. Когда она поняла, что я кончил, она скользнула вверх по моему телу, прижимаясь грудью к моей коже. Она поцеловала меня и попыталась просунуть свой язык в мой рот. Я колебался, потому что никогда раньше не целовал девушку, сразу после этого.

Через мгновение я решил, что мои опасения неуместны, и поцеловал её в ответ. Она продолжала двигать бедрами вперед и назад, прижимая губы своей киски к моему чувствительному стволу и целуя меня. Вдруг она подтянула колени к моей груди, села на живот и положила руки на бедра.

— Так тебе было хорошо?

Я рассмеялся так сильно, что чуть не ушибся.

•  •  •

С той ночи, мы встречались исключительно и очень серьезно. Несколько недель спустя, я с тревогой готовил свою дочь к встрече с Дженни. Как бы она мне ни нравилась, у нас не было будущего, если бы они с Дани быстро не полюбили друг друга. Моя дочь была моей жизнью, и я не скрывал этого.

К счастью, это не было проблемой. Потребовалось около 5 минут, чтобы понять, насколько хорошо они друг друга понимают. Дженни любила проводить пальцами по волосам Даниэль, пока они разговаривали. Я могла сказать, что моя дочь действительно наслаждалась её лаской и тем, как Дженни читала ей, словно делала это всю свою жизнь. Перед тем как вечер закончился, она даже показала Даниэль, как танцует балерина.

Это было абсолютно идеально. Я был уверен, что Дженни уже влюблена в меня, и не сомневался, что и я испытываю к ней те же чувства. То, как она вела себя с Даниэль, только усилило мои чувства к ней. В конце вечера она попрощалась и ушла, обняв каждого из нас. Я отвел Дани наверх, чтобы она готовилась ко сну. Когда я закончил читать ей сказку на ночь, у нее было очень серьезное выражение лица.

— Папа, ты собираешься жениться на Дженни?

Я улыбнулся и ответил:

— Надеюсь, милая.

— Хорошо!  — с энтузиазмом ответила она.

Жизнь может быть прекрасной...

•  •  •

Прошло четыре месяца, когда мне позвонили. Это была Кэти, и я мог сказать, что она плакала. Она просто сказала:

— Нам нужно поговорить.

Мне не понравился её тон, и я вышел из дома, прежде чем подумал спросить, не имеет ли она в виду, что нужно поговорить немедленно?

Когда я пришел к ней домой, она сообщила мне, что плохо себя чувствует. Она пошла к своему врачу, и утром пришли результаты анализов. Рак гипофиза, продвинутая стадия, излечения нет.

Я потерял дар речи. За последний год, отношения между нами несколько улучшились. Мы с ней перестали так часто спорить, что помогло нам перестать 

сомневаться в мотивах друг друга. Как только это произошло, ненависть нашего прошлого угасла. Теперь мне было легко отбросить свои негативные чувства, понимая, что моя дочь потеряет мать.

— Я не знаю, что сказать,  — заикался я.  — Мне так жаль. Я могу что-нибудь сделать?

— Да, тебе нужно сейчас забрать Даниэль. Скоро я буду слишком больна, чтобы заботиться о ней, и ей нужно привыкнуть к тому, что она все время с тобой. Она — все, что я оставляю, и хочу, чтобы она была счастлива.

Я мог только кивнуть головой, и слезы навернулись мне на глаза.

Через 3 месяца, её не стало. Даниэль была опустошена. Она не могла понять, почему, а я не мог этого объяснить. Прошло несколько месяцев, прежде чем она стала прежней. Я чувствовал себя таким беспомощным.

Дженни понимала ситуацию с Даниэль и проводила с ней, как можно больше времени. Они очень сблизились, и я мог сказать, что между ними возникла связь, которая облегчила боль моей дочери. Я не знаю, как бы я пережил это время без её помощи.

Я ждал шесть месяцев, чтобы сделать предложение, из уважения к моей дочери. Я боялся, что она подумает, будто я пытаюсь заменить ей маму. Когда я наконец убедился, что время пришло, я сначала спросил Дани, чтобы убедиться, что не возникнет никаких проблем. Она, казалось, была очень рада этому, с нетерпением ожидая чего-то позитивного.

Первое, что нужно было сделать, это купить кольцо. Я знаю, что в наше время, мужчины должны позволять женщине выбирать кольцо, чтобы она могла получить именно то, что хочет, но я старомоден. Я хотел удивить её кольцом и хотел, чтобы оно ей понравилось.

В самом начале наших отношений я узнал, что Дженни неравнодушна к желтым розам. Она не могла насытиться ими. В течение нескольких месяцев, я удивлял её букетами, статуэтками и даже профессиональной картиной, написанной другом. Удивительно, но она никогда не уставала от этих жестов. Это стало, своего рода, игрой между нами, когда я искал новые способы удивить её.

Я поговорил с художником, с которым работал в прошлом, и попросил его создать дизайн, который мы оба считали исключительным. У меня был номер ювелира, который владел собственным магазином. Когда он женился несколькими годами ранее, мне пришлось в последнюю секунду вмешаться и исправить беспорядок, который устроила другая компания. Он был так счастлив, что пообещал сделать все возможное, чтобы загладить свою вину. Рассказав мне о возможных вариантах, он согласился снизить цену, чтобы я мог себе это позволить. Он сильно обломал меня за будущие услуги, но все обошлось.

Затем нужно было разработать план. Я думал о публичном предложении, но не мог понять, как это правильно сделать, поэтому решил, что лучше сделать это наедине. Я хотел как-то привлечь Даниэль. Я читал, что дети иногда чувствуют себя беспомощными, когда их родители снова женятся. Поскольку они не имеют права голоса в принятии решения, они могут обижаться на родителя. Я 

решил попросить её помочь, потому что думал, что Дженни это понравится, и чтобы она чувствовала себя более вовлеченной. Она была очень рада, стать моей соучастницей.

Я пригласил Дженни на концерт пианиста, который гастролировал по штатам. Он был в городе только один вечер, и мне удалось получить очень хорошие места. Это был потрясающий опыт для нас обоих. Вернувшись домой, мы устроили ужин при свечах, состоящий из копченого лосося из её любимого ресторана морепродуктов и большого разнообразия гарниров, приготовленных вручную, отличным местным шеф-поваром.

Дженни, казалось, была в восторге от всего. Мы ели и разговаривали, пока не смогли съесть ещё кусочек. Я отлучился на минутку и нашел Даниэль наверху с Тамми, соседской дочкой, которая иногда присматривала за ней вместо меня. Я сказал ей, что Дани пора помочь мне, и она может идти домой. Тэмми радостно улыбнулась и пожелала мне удачи. Я отвел очень взволнованную Даниэль, вниз по лестнице в столовую.

Дженни подскочила, чтобы обнять её, и начала рассказывать ей подробности нашего чудесного вечера. Я отвлек её на мгновение и подмигнул Дани. Она достала из кармана маленькую коробочку.

— Дженни,  — застенчиво сказала она,  — мы с папой хотели, чтобы ты получила это.

Я зажмурился от гордости. Она сказала это идеально, именно так, как мы репетировали.

Руки Дженни дрожали, когда она брала коробку из рук Даниэль. Она открыла её и обнаружила кольцо, которое такой человек, как я, не должен был себе позволить. Серебряное кольцо с вычурной отделкой, со стеблем, идущим по всему периметру и раскрывающимся в красивую желтую розу (с самым большим бриллиантом, который я могла себе позволить, на вершине). Я достал его из футляра и надел ей на палец.

— Дженни, ты выйдешь за меня замуж?

Она воскликнула "Да!", обнимая меня. Даниэль схватил её за ногу, требуя не оставлять её без внимания.

Я был так счастлив, что все прошло по плану. Я был ещё больше рад, что мне хватило предусмотрительности установить видеокамеру на холодильнике, чтобы заснять все это.

•  •  •

У нас был потрясающий медовый месяц. Её мама присматривала за Дани в течение недели, пока мы летали в Нью-Йорк. Она познакомила меня со всеми своими старыми друзьями и заставила меня чувствовать себя по-королевски. Мы остановились в отличном отеле и каждую ночь занимались безумно страстным сексом. К концу недели, я был рад вернуться домой, где можно было немного отдохнуть. Она была ненасытна.

Когда мы вернулись, мы вошли в отличный ритм. Дженни устроилась секретарем в строительную компанию. Это не была работа её мечты, но она хорошо оплачивалась, а график работы позволял ей проводить много времени со мной и Дани. Все шло своим чередом, и нам не приходилось работать над этим. У нас было много общих интересов, поэтому редко кому из нас, приходилось уговаривать другого сделать что-то.

Мы назначали специальные свидания, чтобы каждый из нас, мог попробовать что-то новое. Правила были таковы: тот, кто назначал свидание, мог делать все, что хотел, а 

другой должен был соглашаться и не жаловаться. Если свидание не нравилось, его не нужно было повторять, но нельзя было отказаться, хотя бы не попробовав. Её свидания были очень интересными. Она знала, как прекрасно провести время, занимаясь чем-то неожиданным. Я не уверен, насколько ей нравились мои вылазки, но она всегда была на высоте и давала мне почувствовать, что для нее это важно.

Секс был потрясающим. Я никогда не мечтал найти женщину, способную шокировать меня в спальне. Я не мог придумать почти ничего такого, что она не хотела бы попробовать. Больше всего, мне понравился случай с леденцом.

Когда я был ребенком, я прочитал в Реnthоusе статью о парне, который использовал леденец, для прелюдии со своей девушкой. После этого он опустился на нее и заявил, что это был самый потрясающий оральный секс в её жизни.

Однажды ночью я удивил Дженни, подарив ей леденец обычного размера (около 15 сантиметров в длину и тонкий). Мы положили несколько полотенец, чтобы наша постель не была вечно липкой. После того, как я несколько минут дразнил её, проводя им по губам её киски, я осторожно ввел его в нее. Я начал мягко трахать им её, одновременно облизывая и покусывая её бедра, сначала одно, потом другое. Доведя её до исступления, я, наконец, послушался её просьб и начал легонько лизать её от клитора вниз к краю лакомства, которым я все ещё трахал её.

Поскольку её возбуждение продолжало нарастать, я решил подразнить её ещё немного. Я вытащил его и показал ей почти растаявшую леденцовую трость, роскошно облизывая одну сторону. Затем я осторожно засунул его ей в рот и дал ей насладиться им, пока я работал над её, теперь уже удивительно сладкой, киской.

Ощущения были замечательными, потому что вместо того, чтобы пытаться найти способы доставить ей удовольствие, я лизал и дико сосал, потому что это было так приятно для меня. Возможно, это была не самая лучшая техника, которую я когда-либо использовал, но эффект был неоспорим. Она испытала огромный оргазм и сказала, что найдет способ отплатить мне. После того, как в течение нескольких месяцев мы больше не говорили об этом, тема всплыла на Рождество. Она одарила меня своей самой мерзкой улыбкой, когда я открывал один из её подарков... леденец длиной 25 сантиметров и шириной около 2, 5 сантиметров.

Мы постоянно занимались подобными вещами, в течение почти двух лет. Примерно за два месяца до нашей второй годовщины, что-то изменилось. Я не знаю почему, но мы выпали из ритма. Когда я был в настроении, она была не в настроении, и наоборот. Если у меня был хороший день, у нее был плохой на работе. Когда она хотела куда-то пойти, я был уставшим. Дело не в том, что мы ссорились или у нас была серьезная драма, мы просто не могли найти общий язык.

Будучи парнем, я, наверное, недооценил это влияние. Для меня это было неудобством,  

но я думаю, что она чувствовала это более глубоко. Возможно, она даже боялась, что мы отдаляемся друг от друга, но мне она ничего не говорила. Когда мы пытались поговорить об этом, казалось, что ничего не может решиться. Мы оба пытались решить проблемы, но все время что-то мешало.

За несколько недель до нашей годовщины, ей позвонила её подруга Меган. Она была одной из подруг Дженни из Нью-Йорка, с которой я познакомился во время нашего медового месяца. Меган переехала к нам в город после нашей первой годовщины, и они сразу же возобновили свою тесную дружбу. Она никогда не была мне симпатична, потому что у меня создавалось впечатление, что я не желанный гость, когда они встречались. Это было не настолько плохо, чтобы жаловаться на это Дженни, но, похоже, мы совсем не подходили друг другу. Я воспринял это как возможность, дать Дженни кусочек её прежней жизни. Она могла заниматься делами с Меган, а у меня было немного времени, чтобы заняться чем-то только для себя. Мне также понравилась возможность побыть наедине с Даниэль. Она была так близка со своей мачехой, что я был рад возможности оставить часть её жизни, только для себя.

Одна из самых старых подруг Меган, выходила замуж в Новом Орлеане. Поскольку у нее не было парня, которого можно было бы взять с собой, она спросила, не хочет ли Дженни поехать. У меня не было возражений, и они запланировали поездку, выехав поздно вечером в четверг и вернувшись поздно вечером в воскресенье. После её отъезда я удивился тому, что впервые за два года, кровать казалась пустой.

Дженни не звонила мне все выходные, что казалось необычным для нее. Я не слишком беспокоился по этому поводу, так как знал, что у нас много дел: репетиционный ужин, девичник, а затем свадьба в воскресенье днем. Также было запланировано много покупок для женщин, которые не были вместе много лет. Я думал позвонить ей, чтобы поздороваться, но не хотел мешать.

Я обнаружил, что три дня без нее, сильно повлияли на меня. Я действительно скучал по ней, несмотря на проблемы последних нескольких месяцев. За три года, что я знал её, мы все делали вместе. В воскресенье утром, я уже не мог дождаться, когда увижу её. Я решил найти способ немедленно все исправить, несмотря ни на что. Несмотря на то, что я не беспокоился о нашей размолвке, я чувствовал, что это её гложет. Я поклялся сделать своим приоритетом, облегчение её беспокойства. Рядом с Даниэль, я любил Дженни больше всего на свете и просто хотел, чтобы она была счастлива.

В воскресенье рано утром, я получил от нее сообщение о том, что она вылетает более ранним рейсом. Вместо того чтобы вернуться домой около полуночи, она вернется в 19:00. Я не успел поговорить с ней, потому что звонок поступил, когда нас с Дани не было дома. Мы решили устроить для 

нее большой сюрприз, украсив всю гостиную и подарив ей торт. Я оставил Дани с няней и отправился в аэропорт. Джен позвонила мне на мобильный и сказала, что будет ждать меня перед одним из терминалов.

Когда я увидел её у входа, мне пришлось сделать двойной дубль. Она выглядела ужасно. Её волосы были в беспорядке, она выглядела уставшей, а глаза были красными и опухшими, как будто она плакала. Я остановил машину и выскочил, очень обеспокоенный. Она подбежала ко мне, не говоря ни слова, крепко обняла меня и снова начала плакать.

Я осторожно оттолкнул её, чтобы посмотреть на её лицо.

— Дженни, что случилось?

Она сделала паузу и посмотрела вниз. Через мгновение, она пробормотала:

— Мы с Меган ужасно поссорились. Я вернулась одна. Все выходные были катастрофой.

Я видел, как она вздымает плечи, пытаясь перестать плакать. Я знал, что нам нужно убираться оттуда, пока меня не забрали на эвакуаторе, поэтому я подвел её к машине. Я закинул её сумки на заднее сиденье и выехал на шоссе. Она прислонилась ко мне, и я все ещё чувствовал, как она тихо плачет на моем плече. Я доехал до ресторана быстрого питания и заехал на парковку.

Я повернул её к себе:

— Ты хочешь рассказать мне, что случилось?

— Нет, я не хочу об этом говорить. Пожалуйста, мы можем просто поехать домой?

Я хотел помочь, но не хотел подталкивать её к разговору, если она не была готова.

— Ну, мы можем, если ты хочешь, но Дани ждет нас с сюрпризом для тебя. Если ты появишься в таком виде, боюсь, она будет очень разочарована. Мы весь день работали над этим для тебя.

Она посмотрела на меня с выражением, которое я не мог прочесть. Без лишних слов, она обняла меня за шею и крепко притянула к себе.

— Мы можем просто посидеть здесь минутку? Я так соскучилась по тебе. Я обещаю, что соберусь, и мы сможем поехать. Я просто хочу, чтобы ты обнял меня. Я люблю тебя больше всего на свете.

Она нежно поцеловала меня в щеку и снова прислонилась головой к моему плечу.

Мне было грустно, что её праздник был испорчен, но, к её чести, она взяла себя в руки. Мы вернулись домой, и она была как следует "удивлена" работой, которую мы с Дани проделали. Мы все трое провели остаток ночи, обнимаясь и разговаривая. Это было сдержанно, но мы были так рады, что она вернулась, что это не имело значения.

После того как мы уложили Даниэль спать, я надеялся найти способ поднять настроение Дженни, но она была измотана. Она сразу легла в постель и попросила меня обнять её. Должно быть, ссора с Меган была очень тяжелой. Когда она заснула в моих объятиях, я почувствовал, что в мой план по решению наших проблем, снова вкралась какая-то ошибка.

Оказалось, что все было как раз наоборот. Дженни была очень подавлена всю неделю, но на следующих выходных, все вернулось 

на круги своя. Я не настаивал на сексе, потому что она была так несчастна, но в субботу вечером, она сбила меня с ног самым потрясающим сексом, который я видел за последние месяцы. Она была так полна энергии и желания доставить мне удовольствие, что мне показалось, что я не выполнил свою часть работы.

Казалось, на этом наши проблемы закончились. Следующие шесть месяцев все было прекрасно, и она была идеальной женой. Со своей стороны я старался изо всех сил, чтобы она чувствовала себя такой же любимой, как и я. Наша забота друг о друге, оставила все неприятности позади, и мы снова вошли в ритм жизни.

•  •  •

Теперь вы говорите себе: "Все идеально, тогда как вы сюда попали?". Ну, это просто. Я извращенец.

Не поймите меня неправильно, я не увлекаюсь ничем отвратительным. Я не получаю удовольствия, от просмотра больных или извращенных фотографий. Просто, несмотря на то, что у меня замечательная жена, которая исполняет все мои сексуальные фантазии, мне нравится, время от времени, заглядывать на сайты для взрослых. Это безвредно, и я решил, что лучше иногда смотреть на красивую девушку, чем строить фантазии о ком-то, кого я знаю. Фантазии казались мне чем-то таким, что могло бы подорвать мой брак.

Я делаю это не часто, может быть, несколько раз в месяц. Больше всего мне нравятся любительские сайты. Ничто так не отталкивает меня, как профессиональная стриптизерша, с пластической операцией стоимостью в десятки тысяч долларов, делающая вид, что получает удовольствие. Я предпочитаю женщин, чьи бойфренды уговаривают их снять свой секс на видео, мои любимые видео с девичника. Вы их видели: пьяные девушки решают наброситься на толпу мужчин-стриптизеров, хотя это снимается на пленку и в комнате полно народу. Это настолько развратно, что невозможно перестать смотреть.

Однажды в пятницу вечером, почти через полгода после нашей второй годовщины, Дженни пригласила Дани в кино. Пока их не было, я возился за компьютером. Я проверил свою электронную почту и увидел новое сообщение. В нем просто говорилось: "Лучшее видео с вечеринки!". Сначала я подумал, что это спам, но адрес был от аккаунта знакомой почты, поэтому я открыл сообщение.

Вместо ссылки или рекламы, в нем говорилось: "Джон, я знаю, что тебе это нравится. Это одно из тех, в которые ты никогда не поверишь!" и был указан URL. Я был в недоумении. Кто, черт возьми, мог послать мне такое сообщение? Они знали меня достаточно хорошо, чтобы знать, какие сайты мне нравятся, но я понятия не имел, кому принадлежал этот адрес. Я решил проверить его.

Появился сайт, на котором рекламировались отличные видеоролики с женщинами, трахающимися со стриптизерами. Там было три образца видео. Я загрузил первое, и оно было довольно типичным. Второе было немного горячее, но все равно не оправдало похвал. Затем я кликнул на третий. Я подождал 5, может быть, 10 секунд, и затем открылось видео. Оно длилось около 45 секунд. Примерно на 20-й 

секунде, оно сосредоточилось на привлекательном мужчине-стриптизере, который выглядел как студент колледжа. Он трахал какую-то невероятно сексуальную брюнетку сзади, в то время как она, опускалась на женщину перед ней.

— Сукин сын!  — сказал я, потрясенный.

Девушка, у которой ели киску, была подругой Дженни, Меган. Она была красивой, с длинными светлыми волосами и красивыми сиськами среднего размера. Больше я ничего не мог разглядеть, потому что женщина перед ней мешала.

— Черт,  — пробормотал я.

Я не был уверен, стоит ли мне наслаждаться этим или нет. Хотя она была красива, я не хотел видеть одну из подруг Дженни голой. Такой образ, мог привести к плохим вещам. С другой стороны, невозможно было оторвать взгляд от экрана: сцена была невероятно эротичной.

Вдруг оператор отошел в сторону от троицы, и я потерял дар речи.

— Дженни!  — воскликнул я, чувствуя, что сейчас потеряю сознание.

Жизнь — ненавистная, мстительная сука...

Я никогда не мечтал о том, чтобы испытывать столько эмоций одновременно. Я был зол, ревнив, раздавлен и испытывал сотню других эмоций, которые даже не мог определить. Мне нужно было убедиться в этом, поэтому я снова щелкнул по ссылке. Появилось то же самое, что и раньше. Когда оператор переместился в сторону, там была моя жена, ясная как день, опускающаяся на свою подругу, в то время как её трахал стриптизер... на глазах у 40 или 50 женщин, и на видео.

Дрожащими руками, я достал свою кредитку и купил 30-дневную пробную версию. Потребовалась минута, чтобы найти полное видео, но я нашел. Я узнал комнату по образцу. Я смотрел на происходящее, чувствуя себя совершенно больным на живот. Камера крутилась вокруг множества разных людей, которые раздевались или трахались, но я не видел ни Джен, ни Меган. Наконец я увидел Дженни, сидящую за столом и отгоняющую стриптизера, со смущенным выражением лица.

Когда через 5 минут она появилась снова, она лежала на сцене, а Меган засунула язык в киску моей жены. На Дженни была юбка, а трусики все ещё были на ней. Меган одной рукой придерживала их в сторону, а другой двигала лицом вверх-вниз, проталкивая язык в чувствительные губы моей жены.

У Джен была частично расстегнута блузка, и она массировала свои груди, очевидно, приближаясь к оргазму. С нашей первой ночи вместе я понял, что оральный секс — её слабость. Я мог довести её до оргазма практически каждый раз, если только был терпелив и доводил её до этого.

Пока Меган продолжала работать над ней, тот самый стриптизер, которого я видел трахающим её в образце, подошел и небрежно начал бить Дженни по губам своим членом. Я с некоторым ужасом заметил, что он довольно большой. Он не был размером с порнозвезду, но определенно казался больше меня.

Когда она не взяла его в рот сразу, в каком-то странном отрицании реальности я надеялся, что она встанет и уйдет. Её бедра начали подпрыгивать в преддверии оргазма. Меган продолжала работать над ней, пока она наслаждалась ощущениями.

Я видел, как 

стриптизер что-то сказал ей. Я не мог расслышать его слова из-за музыки, но это не имело значения, потому что было легко прочитать по его губам. Я был совершенно потрясен, увидев его слова:

— Давай, Дженни, пожалуйста.

Твою мать! Откуда, черт возьми, он знает её имя?  — закричал голос в моей голове.

Секунды спустя, она повернулась к стриптизеру и с готовностью взяла его член в рот. После нескольких секунд сосания, он схватил её за затылок и начал трахать её в лицо. Камера перестала прыгать вокруг, наверное, потому что это было самое горячее действие в комнате.

Дженни снова начала дико двигать бедрами. Я не мог поверить, что она так быстро испытала ещё один оргазм. На этот раз Меган остановилась и что-то сказала стриптизеру, который встал и пересел рядом с ней. Она отодвинулась в сторону, чтобы он мог встать между ног Дженни. Меган взяла его член в руку и стала тереть им вверх и вниз, по щели моей жены. Он ввел кончик и стал ждать. Она что-то сказала Дженни, которая покачала головой "нет". Меган наклонилась ближе и настойчиво заговорила, затем начала целовать её по-французски и массировать её груди. Дженни поставила ноги позади него и притянула его к себе... точно так же, как она делала это со мной.

Он двигал бедрами вперед, проникая в нее, и она реагировала с явным удовольствием. Стриптизер начал двигать бедрами из стороны в сторону, пытаясь найти чувствительные зоны её секса. Когда она выгнулась дугой, закрыв лицо руками в экстазе, он вышел из нее и быстро перевернул её.

Как только Дженни оказалась на коленях, Меган опустилась перед ней и притянула лицо моей жены, к своей обнаженной киске. Когда Дженни замешкалась, стриптизер вошел в нее сильнее, заставляя её голову запрокинуться вперед, так как удовольствие, казалось, усиливалось. Наконец, она послушно опустила лицо к промежности Меган. Теперь парень входил в нее очень сильно, заставляя её хвататься за бедра Меган, чтобы удержаться на ногах. Действие продолжалось ещё секунд двадцать, затем камера переключилась на другую пару. Я перемотал вперед, но Дженни на видео после этого не было.

Когда видео закончилось, я проверил, нет ли других видеозаписей с вечеринки, а затем попытался собраться с мыслями. Я посмотрел на файл; он был помечен датой — 23.10.04. Я посмотрел на календарь на своем компьютере и убедился, что это были выходные, когда Дженни уезжала в Новый Орлеан. Я сидел там, по меньшей мере, пятнадцать минут, уставившись на экран. Никогда в жизни, я не чувствовал себя таким потерянным.

Я услышал звук машины на подъездной дорожке и вскочил, чтобы посмотреть в окно. Это были девочки. То, что Дженни вышла из машины и смеялась беззаботно, было для меня как удар под дых. Гнев сменился печалью, и все моё тело задрожало от адреналина. Я быстро вернулся к компьютеру и снова запустил видео. Я перевел его вперед примерно до того места, где я видел 

действие, и был вознагражден как раз тем самым моментом. Я нажал на паузу и пошел в гостиную.

Они вошли, смеясь. Даниэль подбежала ко мне и прыгнула в мои объятия. Я крепко обнял её, зная, что сейчас разрушу её мир, возможно, навсегда. Она что-то почувствовала, потому что сразу же спросила меня, что случилось. Я не мог смотреть на её лицо, когда твердо сказал ей подняться наверх в свою комнату и закрыть дверь. Она выглядела расстроенной, но послушалась меня.

Дженни была очень встревожена. Она, наверное, подумала, что в семье произошла смерть или что-то в этом роде. Я не сказал ни слова, но вернулся в кабинет.

Она последовала за мной, требуя:

— Джон, ты скажешь мне, что, черт возьми, происходит?

Когда мы подошли к компьютеру, я схватил её за плечи обеими руками и повернул лицом к компьютеру. Мне не доставило никакого удовольствия видеть, как весь цвет исчез с её лица, когда она увидела идеальный стоп-кадр, на котором её трахают сзади, в то время как она спускается на Меган. Несколько мгновений, она никак не реагировала. Я видел, как несколько раз шевельнулись её плечи, прежде чем смог услышать её всхлип.

Она тихо сказала, не поворачиваясь:

— Джон, мне так жаль. Пожалуйста, прости меня.

Я пытался сдержать свой быстро нарастающий гнев.

— Это был только один раз?

Я уже знал ответ.

Она посмотрела на пол.

— Нет, это случилось накануне вечером. Потом ещё раз на вечеринке.

— С Меган и стриптизером?

Она кивнула, не отрывая взгляда от своих ног.

— А что насчет следующего дня? В чьей постели ты спала после вечеринки?

Это было всего лишь предположение, но я был уверен, что оно было хорошим. Она не ответила мне, а только громче заплакала.

— Ну, это просто охуенно. Я привел тебя в свой дом, сказал своей дочери доверять тебе, а ты оказалась... этой?  — шипел я, указывая на экран.  — Это было хорошо? Ты кончила лучше, чем со мной? Как чувствовал себя, этот большой член внутри тебя? Стоило ли это, конца нашего брака?

Она заплакала громче, но по-прежнему не смотрела на меня. Это не имело значения. Мой гнев вышел из-под контроля, и я не был настроен на жалость.

— Вот так все и будет, ты, ни на что не годная шлюха. У тебя есть пять минут, чтобы собрать свои вещи и убраться из моего дома. Когда пройдет пять минут и одна секунда, если ты не выйдешь за дверь, это видео будет отправлено твоей семье, потом друзьям, потом на работу. Как только ты уйдешь, ты больше никогда не должна со мной связываться. Наши адвокаты могут все обсудить.

Я видел, как она вздрагивала, воспринимая каждое слово как удар.

Я услышал, как она сказала между рыданиями:

— А как же Даниэль?

Это прорвало плотину.

— Никогда больше не произноси имя моей дочери, шлюха!  — крикнул я.  — Когда ты уйдешь, я как можно лучше расскажу ей, какой ты, на самом деле, кусок мусора. Ты предпочла нам, своих 

друзей с вечеринки. Ты никогда больше не будешь с ней общаться, или я получу судебный запрет и тебя арестуют.

Наконец, она повернулась ко мне, с выражением глубокой боли:

— Ты не можешь этого сделать! Она мне, как родная дочь. Я помогала её растить.

Я уже думал об этом.

— Ну, поскольку мы так и не оформили документы на удочерение, у тебя вообще нет никаких гребаных прав. Видимо, ты не думала о ней, когда засовывала свой язык в киску Меган.

Я увидел, как она сморщилась от этого упоминания. Я знал, что говорю слишком громко, но не мог остановиться.

— Пожалуйста, не поступай так со мной, с нами. Я умоляю тебя дать мне шанс все объяснить. Прошло шесть месяцев, и я сделала все, что могла, чтобы загладить свою вину перед тобой.

Я наконец-то дошел до точки, где я не мог оставаться таким злым, и начал немного успокаиваться, что позволило мне восстановить контроль над собой.

— Значит, из-за того, что ты лгала мне полгода, а я узнал об этом только сейчас, я должен дать тебе поблажку? Откуда мне знать, как часто это происходило? С чего бы мне вообще доверять лживой шлюхе? Даже если бы я тебе доверял, мне наплевать. Ты трахнула их, ты сделала свой выбор.  — Затем я начал считать вслух:  — Раз, два, три, четыре...

— Пожалуйста, Джон, мне так жаль. Я сделаю все, чтобы получить ещё один шанс. Пожалуйста, не делай этого.

— Десять, одиннадцать, двенадцать...

Я начал думать, что она не воспринимает меня всерьез, поэтому я сел за компьютер и открыл свой электронный почтовый ящик. Я адресовал новое сообщение обоим её родителям и сестре Николь, затем набрал "Правда о вашей дочери" в поле сообщения. Наконец, я занес палец над кнопкой. Я даже не оглянулся через плечо, продолжая считать:

— Двадцать два, двадцать три...

С расстроенным криком, она выбежала из комнаты и побежала наверх. Я подождал минуту, чтобы не сорваться, а затем последовал за ней. Я остановился на верху лестницы, в стороне от всех, и слушал, как она бешено собирает вещи. Я проверил свои часы и увидел, что времени осталось около трех минут. Затем я услышал нечто такое, от чего у меня оборвалось сердце.

— Дженни, куда ты идешь?  — Даниэль вышла из своей комнаты и увидела, как её мачеха в панике собирает вещи, громко плача.

— Мне жаль, детка, но я должна поехать к тете Николь на некоторое время. Я сделала что-то очень плохое и обидела твоего папу. Это все моя вина, а не его.

Я думал, что достиг предела боли, которую мог чувствовать, пока не услышал, как Дани сказала сквозь слезы.

— Ты сказала, что тебе жаль? Если ты скажешь, что сожалеешь, он должен простить тебя. Пожалуйста, не уходи.

Мой гнев полностью иссяк, когда я опустился на пол и открыто заплакал. Я забыл о часах.

Дженни заговорила снова:

— Уже слишком поздно. Мне очень жаль, иногда взрослые делают такие плохие вещи,  

что просто сказать "прости" недостаточно.

Дани не сдавалась:

— Но я не хочу, чтобы ты уходила. Разве ты меня больше не любишь?

Я был даже горд, когда Дженни уронила свой чемодан и перестала плакать на мгновение, её единственной заботой была Даниэль.

— Я люблю тебя больше всего на свете. Я люблю тебя так сильно,  — и раздвинула руки в стороны.  — Мне пора идти, но ты будь храброй. Может быть, когда-нибудь твой папа сможет простить меня. Но ты всегда помни, что это моя вина, а не его. Он любит тебя больше всего на свете. Я бы хотела все объяснить, но мне нужно идти.

Не в силах больше терпеть, я, спотыкаясь, добрался до подножия лестницы и позвал:

— Четыре сорок один, сорок два, сорок три...

Я услышал ещё один торопливый разговор, а затем звук кого-то, быстро спускающегося по лестнице. Дженни прошла мимо меня, затем остановилась и повернулась.

— Джон, я не виню тебя за это. Я знаю, что заслужила это. Мне так жаль, что я причинила тебе боль. Я буду любить тебя вечно.

— Четыре пятьдесят пять, пятьдесят шесть...

Она повернулась и бросилась к двери. Когда она закрылась за ней, я поднялся по лестнице, чтобы утешить своего ангелочка. Я даже не мог сосредоточиться на боли, которую чувствовал, я знал, что то, что я сделал, вырвало сердце из моей маленькой девочки. Мой гнев на Дженни, не мог излечить меня от самообвинения. Я побежал вверх по лестнице, чтобы попытаться исправить то, что невозможно исправить.

Жизнь пошла по спирали...

•  •  •

— Эй, Джон... Вот дерьмо! Что с тобой случилось?

На следующий день, я заехал домой к своему лучшему другу. К счастью, Стив и Шэрон были дома. Я был настолько выбит из колеи, что даже не подумал о том, что их может не быть дома. Я просто затащил Даниэль в машину и поехал туда. Стив, очевидно, заметил моё состояние.

Я бросил на него предупреждающий взгляд и посмотрел на Дани. Хотя я видел его озадаченное выражение лица, он уловил мой смысл. Он опустился перед ней на колени и протянул руки.

— Как вы, юная леди?

Она бросилась в его объятия, плача.

— Дженни уехала.

Стив потрясенно посмотрел на меня. Он начал что-то говорить, но я остановил его, быстро покачав головой "нет".

Когда она немного успокоилась, он предложил ей пойти наверх к Тайлеру. Он был сыном Стива и был чуть младше Даниэль. Они были лучшими друзьями, после смерти её мамы.

Когда она скрылась из виду, я попытался заговорить, но на этот раз он меня отстранил. Он повернулся и вышел из комнаты. Через несколько секунд он вернулся с Шэрон, которая выглядела очень обеспокоенной. Мы сели друг напротив друга, и она заговорила первой.

— Джон, ты выглядишь ужасно. Что происходит?

Я глубоко вздохнул.

— Дженни уехала. Я сказал ей уехать вчера вечером.

— ЧТО?  — изумленно ответили оба.

Я думал, что решил, как это объяснить, но не мог вспомнить ни слова из того, что я репетировал.

— Она изменила 

мне. Я узнал об этом вчера вечером.

Я положил голову на руки, пытаясь взять свои эмоции под контроль. Это была определенно проигрышная битва.

Шэрон достаточно оправилась, чтобы спросить:

— Ты уверен? Я просто не могу в это поверить. Я знаю, что она любит тебя и Дани больше всего на свете.

Я подумал о том, чтобы рассказать им все, но решил, что это будет слишком больно. Кроме того, им будет очень неловко, потому что они дружили с Дженни с тех пор, как мы начали встречаться. Как бы я ни был зол, я не ожидал, что они также возненавидят её. Я решил быть туманным.

— Я не хочу говорить о конкретике, но да, я уверен. Там было видео, плюс она сама призналась. Я не знаю, была ли это интрижка или нет, просто это произошло около шести месяцев назад. Возможно, были и другие случаи. Я не могу представить, чтобы она сделала что-то настолько плохое по прихоти. Более вероятно, что это происходило в течение некоторого времени.

Зазвонил телефон, прервав дальнейший разговор. Шэрон схватила трубку и начала говорить. Стив задал мне несколько спокойных вопросов, но, похоже, не хотел обсуждать ничего важного без присутствия Шэрон. Она унесла телефон на кухню, поэтому я не мог разобрать, что она говорит.

Она вернулась в комнату, неся своё пальто.

— Это была Николь. Она сказала, что Дженни в ужасном состоянии и ей нужна моя помощь. Джон, ты не против, если я поеду? Николь была очень расстроена, и я думаю, что должна попытаться помочь, если смогу.

Я не мог понять, чем поможет её присутствие, поэтому просто пожал плечами.

Она пристально посмотрела на меня:

— Я люблю вас обоих и хотела бы помочь, если смогу. Ты хочешь, чтобы я что-нибудь сказала о тебе или Даниэль?

Я решительно посмотрел на нее.

— Я не могу контролировать то, что вы со Стивом делаете или говорите ей, это не моё дело. Но я хочу прояснить, что ей не рады в нашей жизни. Все, что я скажу вам двоим, я ожидаю, что это останется между нами. Если вы чувствуете, что это ставит вас в положение, которое вам неприятно, вы должны дать мне знать.

Они оба удивленно посмотрели на меня. Не думаю, что они понимали глубину её обмана или мою решимость. Было трудно не быть с ними полностью честным, но я был уверен, что они предпочли бы не знать. Шэрон поцеловала Стива и ушла. Следующие несколько часов, мы не говорили ни о чем важном. Поскольку дети развлекали себя сами, мы смотрели баскетбольный матч. Это казалось банальным, но, думаю, в тот момент, это было бы все, что угодно.

Около семи часов Шэрон вернулась. Она не стала тратить время на то, чтобы сообщить мне, что у меня проблемы.

— Джон, пожалуйста, скажи мне, что это неправда.

Стив выглядел удивленным.

— Дорогая, что случилось?

Шэрон не сводила с меня глаз.

— Джон?

— А что я должен был сделать, Шэрон? Извиниться 

за то, что не был достаточно мужчиной, чтобы сделать её счастливой?  — сказал я, с сарказмом...

Я знал, как только это сказал — это была большая ошибка.

— Хватит, Джон,  — сердито сказал Стив.  — Тебе нужно успокоиться.

Повернувшись к Шэрон, он спросил:

— Дорогая, что происходит?

— Это было ужасно, Дженни была в истерике. Она сказала, что Джон не просто выгнал её. Он сказал ей, что больше не будет с ней разговаривать и получит судебный запрет, чтобы она не могла приближаться к Даниэль. Затем он сказал ей, что у нее есть пять минут, чтобы собрать вещи и уехать, иначе он разошлет видео по электронной почте её семье и на работу,  — она снова повернулась ко мне:  — Она сказала, что ты сидел и считал вслух, даже когда ей пришлось попрощаться с Дани. Джон, я поверю тебе, если ты скажешь, что не делал этого, ты никогда не лгал мне. Это какое-то недоразумение?

Она остановилась и с надеждой посмотрела на меня.

Стив молчал, пока я пытался защищаться.

— Я больше не хотел, чтобы она была в моем доме. Она опасна и не должна находиться рядом с моей дочерью. Я не знаю, что я должен был сделать по-другому.

Шэрон казалась нерешительной. Очевидно, Дженни рассказала ей не все.

— Я не уверена, что происходит, но вы не видели её, она опустошена. Нам пришлось попросить её врача выписать рецепт на что-то, чтобы она могла немного отдохнуть. Джон, она любит тебя и очень сожалеет о том, что сделала. Я понимаю, что ты злишься, но почему ты должен был быть таким жестоким? Мы знаем друг друга много лет, это не ты.

Я вдруг почувствовал себя скорее уставшим, чем рассерженным.

— Слушай, я уже не знаю, что правильно. Шэрон, прости, что набросился на тебя, я ничего такого не имел в виду. Я устал, нам пора идти. Я очень благодарен вам, ребята, что вы терпели меня весь день, я знаю, что для Дани было полезно быть здесь.

Я позвал Даниэль, и мы ушли.

Когда я подошел к двери, Шэрон остановила меня и крепко обняла. Она прошептала мне на ухо:

— Я не знаю, что думать о том, что ты сделал, но я надеюсь, что ты передумаешь,  — она посмотрела вниз на Даниэль.  — Ради всех вас.

Я ушел, чувствуя себя глупо. Я должен был знать, что Шэрон не понравится моя реакция на Дженни, но я не очень хорошо соображал. Я задавался вопросом, что если бы я рассказал ей обо всем, это бы изменило ситуацию?

Следующие несколько дней я провел с Даниэль, просто пытаясь прийти в себя. Я не мог ни есть, ни спать. Единственное, что держало на плаву, это осознание того, что я должен быть рядом с ней. Она была настолько опустошена, что я не мог представить, как все может наладиться.

У меня было несколько напряженных разговоров с семьей Дженни, но они были на удивление нейтральными. Никому не понравилось то, что я сделал, но 

они также не хотели вставать на её сторону. Через неделю Стив зашел узнать, как я себя чувствую, и оставил мне номер консультанта, которого он очень рекомендовал. Я сказал ему, что мне это не интересно, но он ответил, что "будет бить в барабан", если я хотя бы не позвоню.

Я знал, что он просто пытается помочь, поэтому пообещал подумать об этом. Чем больше я размышлял над этой идеей, тем больше в ней было смысла. В моем нынешнем душевном состоянии, от меня не было никакой пользы для дочери, поэтому я решил попробовать, хотя бы один раз. Мне удалось договориться о встрече на четверг, поэтому я отвез Дани домой к Стиву и отправился в путь.

Я последовал указаниям Стива, чтобы добраться до офисного парка, расположенного вдали от дороги. Это была группа небольших офисов, в которых располагались совершенно разные виды бизнеса. Я проверил адрес во второй раз и не мог поверить тому, что увидел. Стив обманул меня. Название офиса принадлежало церкви.

Я решил довести дело до конца, потому что хуже уже быть не могло. Когда я вошел в дверь, стало ясно, что это очень малоприбыльная организация. Это было похоже на то, что вы могли бы сделать со своим гаражом, если бы у вас было двадцать минут свободного времени. В комнату вошел мужчина лет 30 и улыбнулся, протягивая мне руку.

— Вы, должно быть, Джон, а я Брайан. Стив много рассказывал мне о вас, надеюсь, я смогу быть вам полезен.

Я внимательно изучал его, пытаясь понять, не выдаст ли он что-нибудь. Я не был антирелигиозным, но и не стремился к обращению в веру. В молодости я ходил в церковь, но после колледжа перестал. Я уже не помнил, почему. Я знал, что Стив и Шэрон постоянно ходят в церковь, но они не делали ничего большего, чем иногда спрашивали, не хотим ли я или Дани пойти туда. Если Брайан был человеком, которого Стив так высоко рекомендовал, думаю, не мешало бы его выслушать.

Он пригласил меня обратно в свой кабинет, и мы поговорили. Он начинал как лицензированный консультант, но ушел от этого, потому что почувствовал, что слишком много коллег обслуживают нарциссизм людей. Брайан использовал своё религиозное происхождение, чтобы изменить свой взгляд на консультирование. Он устроился на работу в неконфессиональную церковь, в качестве молодежного священника, потому что это позволило бы ему работать с детьми, а также иметь время, чтобы использовать свои навыки, чтобы попытаться помочь нуждающимся людям.

Теперь он считал себя "советником", у которого была хорошая основа для своих суждений. Я понял, что он тот, с кем я хотел бы поговорить дальше, когда он сказал мне:

— Многим людям просто нужен хороший пинок под зад, чтобы наладить свою жизнь.

Это не было похоже на типичный психобаббл, которого я боялся, и не было похоже на какую-то призывную речь. Он был честен, прямолинеен и совершенно харизматичен. Я подумал, что возможно,  

это, в конце концов, хорошая идея.

После того как мы поговорили о том, что, по его мнению, я могу получить от встречи с ним, он спросил о моих мыслях. У меня не было никаких идей, но я пообещал, что не буду отвлекаться. Я просто хотел быть в состоянии разобраться с тем, что сделала Дженни, чтобы сохранить рассудок и не ухудшить ситуацию для Даниэль.

Он внимательно слушал все, что я ему рассказывал. Когда я попытался рассказать о том, что я видел на вечеринке, он вежливо остановил меня. Он хотел знать обо мне до того, как я встретил её, о наших свиданиях и моем мнении о нашей супружеской жизни. Я даже рассказал ему некоторые подробности нашей сексуальной жизни (более мягкие), и он не выглядел шокированным или даже удивленным. После часа разговора обо всем хорошем, я почувствовал себя намного лучше.

Брайан сообщил мне, что ему нужно идти в церковь, чтобы сделать кое-какую работу, но он хотел бы увидеть меня снова, если я не против. Он напомнил мне, что это не настоящая терапия, и я не должен рассматривать его советы как нечто большее, чем то, что я получил бы от разговора со священником или раввином. Он посоветовал мне обратиться за профессиональной терапией, если я этого хочу. Я дал ему понять, что сейчас мне это не интересно (и как отец-одиночка, только что потерявший половину семейного дохода, я тоже не мог себе этого позволить).

Брайан заверил меня, что его сеансы будут бесплатными, но, в отличие от посещения специалиста, у него будут условия, на которые я должен буду согласиться, если захочу продолжать. Он сказал мне, что мы сможем обсудить это позже, когда я лучше пойму, чего хочу. Я отправился домой, чувствуя себя почти самим собой. К сожалению, понадобилось не так много времени, чтобы все вернулось на круги своя.

Я поехал домой, чтобы взять кое-что для Стива, что я забыл взять с собой, когда высаживал Дани. Подъехав к дому, я увидел сестру Дженни Николь, которая ждала меня на крыльце. Мне очень не хотелось говорить с ней прямо сейчас. Я не только боялся испортить первое хорошее настроение, которое у меня было после того, как я выгнал Дженни, но и Николь мне искренне нравилась. Мне не хотелось вступать в конфронтацию с человеком, который никогда не относился ко мне иначе, как с добротой.

— Нам нужно поговорить.

Это было просто, прямо к делу, и я знал, что она никуда не денется, пока я её не выслушаю, поэтому я пригласил её войти.

— Дженни несчастна. Она сама не своя с тех пор, как вошла в дверь. Она все время плачет, не ест, и я беспокоюсь о том, что она думает. Она взяла на работе двухнедельный отпуск по семейным обстоятельствам, но я не верю, что она собирается возвращаться. Она рассказала мне о том, что ты узнал, и я понимаю твой гнев,  — 

она сделала паузу, прежде чем продолжить.  — Но это твое наказание — это слишком.

— Удаление её от Даниэль — это жестоко, зачем делать что-то подобное? Ты должен был хотя бы дать ей шанс объяснить, что произошло. Даже если ты все ещё хочешь развестись с ней, пожалуйста, позволь ей рассказать тебе свою версию истории. Сделай это ради нее, ради Даниэль, ради себя или ради того, что, черт возьми, сделает тебя счастливым, но я умоляю тебя поговорить с ней.

Я долго и упорно думал об этом. Часть меня хотела попытаться понять, но часть боялась узнать больше, чем я уже знал. Я знал, что она что-то сделала накануне и в ночь после видео. Я не знал, смогу ли я принять правду.

— Я просто не могу сейчас. Прости, но я все ещё так зол, что если я увижу её, это может снова превратиться в вечер пятницы. Я знаю, что поступил жестоко, возможно, слишком жестоко, но дело сделано. Я не доверяю ей рядом с моей дочерью, и у меня нет желания находиться с ней в одной комнате. Я знаю, что ты в трудном положении, находясь в центре всего этого, но мой ответ — нет.

Николь печально посмотрела на меня. На секунду мне показалось, что она смотрит на меня с жалостью, а не с печалью за свою сестру. Это не имело никакого смысла, поэтому я решил, что это просто моё воображение. Она ушла, быстро обняв меня, что застало меня врасплох. Я приготовился к крикам и ругани. С тех пор, как я увидел видео, ничто не имело смысла, и это только добавило странности.

Следующие две недели, прошли без особых сюрпризов. Я нормально поговорил с мамой Дженни и заверил её, что она может видеться с Даниэль в любое время, когда захочет. Моим единственным условием было то, что Дженни не разрешалось видеться с ней. Я напомнил ей, что Даниэль не станет мне лгать, и я узнаю, если они будут действовать за моей спиной. Я искренне надеялся, что до этого не дойдет — у моей дочери и так слишком многое отняли.

Я продолжил свои еженедельные встречи с Брайаном. Четвертая встреча, стала поворотным моментом во всем. Наша первая встреча, была очень конструктивной для меня. Я ушел, чувствуя себя лучше, но не было возможности поддерживать это состояние. Наши последующие встречи, были очень похожи на первую. Я пришел, ожидая, что разговор будет похожим.

Брайан не стал терять времени.

— Джон, ты помнишь наш первый разговор?

Я не был уверен, какую именно часть он имел в виду, поэтому просто ответил "да".

— Я позволял тебе говорить, в течение трех недель без перерыва. Это подтвердило мои первоначальные наблюдения, что ты действительно хороший человек и хороший отец. Проблема в том, что ты не видишь правды.

Он сделал паузу, чтобы дать этому утверждению осмыслиться.

— Это будет время, когда тебе нужно будет помнить, что я проповедник и не всегда буду говорить с 

тобой так, как это сделал бы профессиональный консультант.  — Когда я показал, что понимаю, он продолжил.  — С тобой и твоей семьей, произошла ужасная вещь. Теперь ты должен принять реальное решение о том, что будет дальше в твоей жизни. Будешь ли ты оставаться жертвой и бесцельно блуждать, или ты сделаешь шаг вперед и станешь мужчиной.

ВОТ ЭТО ДА! Я такого не ожидал.

— Что именно ты предлагаешь, Брайан?

— Во-первых, ты должен знать, почему это случилось с тобой. Затем, тебе нужно решить, что с этим делать. В-третьих,  — он снова сделал паузу, твердо глядя на меня,  — ты должен просить прощение у своей жены.

Если бы не шок, который вызвало у меня это заявление, я бы, наверное, выбежал. Вместо этого, я тупо смотрел на него, думая, не шутка ли это.

— Я не шучу, Джон. Если ты собираешься оправиться от этого, тебе нужно понять, насколько ты был неправ и чего тебе это стоило.

— Стоило мне? Поведение моей жены, стоило мне брака. Моя дочь — развалина. Её семья, едва выносит общение со мной, а мои лучшие друзья относятся ко мне, как к чумному. Как ты можешь говорить со мной о стоимости?

— Видишь, вот это и есть та жертва, о которой я говорил. Твой выбор вызвал все то, что ты только что описал. Ты принял решение и живешь с последствиями. Я сижу здесь и слушаю, как ты рассказываешь о том, какой замечательной была твоя жизнь, а потом одно событие, приводит к полному краху всего.

Мой гнев начал нарастать:

— Так что же ты предлагаешь — я не прав за то, что расстроился из-за того, что она мне изменила? Не интрижка, не секс на одну ночь, а полное предательство всего, что у нас было. Целые выходные она была шлюхой, делала это на публике и делала это с неизвестно сколькими мужчинами и женщинами.

Брайан бросил на меня язвительный взгляд, но не изменил своего тона, продолжая.

— Я никогда не говорил, что ты не должен расстраиваться, и я никогда не говорил, что ты не должен разводиться с ней. Ты имеешь полное право сделать и то, и другое. Я сказал, что тебе нужно выяснить причины её предательства и попросить прощения.

Его взгляд изменился на что-то похожее на то, как я смотрю на Даниэль, когда она плохо себя ведет.

— У людей такое неправильное представление о прощении. Это не облегчение чьих-то проступков — это позволение снять с себя бремя. Сейчас ты выступаешь в роли судьи, присяжного и палача. Ты поступаешь так с человеком, которого все ещё любишь, и чувство вины, разрушает твою жизнь.

Когда он убедился, что я действительно слушаю и пытаюсь понять смысл его слов, он продолжил.

— Есть правдивая история о матери, чей сын был убит. Она жила в горе несколько лет, пока не пошла на встречу с человеком, осужденным за его убийство. Встретившись с ним в тюрьме, она простила его. Простой акт отказа от 

своей ненависти, позволил ей жить дальше. Это не заставило её полюбить его или понять, что он сделал. Это не изменило ни его наказания, ни отношения к нему общества. Ей просто нужно было избавиться от боли, чтобы сделать что-то конструктивное в своей жизни.

— Подумай обо всем хорошем, что ты рассказывал мне о своей жене. Как сильно ты её любил и какое положительное влияние она оказала на твою жизнь. Скажи мне, если я не прав, сделало ли это наказание твою жизнь или жизнь Даниэль лучше?

Когда он увидел, что я не собираюсь защищаться, он продолжил.

— Любой специалист по психическому здоровью скажет тебе, что держать в себе гнев — это негативно. Эта вендетта, которую ты затеял, может только усугубить твои страдания, которые ты испытываешь. Ты мне нравишься и я хочу, чтобы тебе стало лучше. Я не верю, что это произойдет, если ты не посмотришь в лицо своим страхам. Я не хочу сидеть и смотреть, как ты страдаешь, когда у тебя есть возможность все улучшить, может быть, даже преодолеть.

— Я бы хотел, чтобы ты обо всем подумал, прежде чем мы поговорим о ещё одном сеансе. Я не знаю, сможем ли мы встретиться снова, пока ты не предпримешь шаги, чтобы взять свою жизнь под контроль. Я также хотела бы предложить тебе подумать над идеей, пригласить Дженни на сессию. Я думаю, это может тебе очень помочь найти способ, справиться с твоей болью.

Я сидел, пытаясь впитать все, что он сказал. Мне очень нравились наши сеансы, и я поверил его словам о том, что он поощряет меня делать то, что, по его мнению, поможет мне выздороветь. Я просто не могла взять в толк, что происходит.

Я ушел, чувствуя себя совсем иначе, чем после предыдущих сеансов. Удивительно, но я не был так уж расстроен заявлениями Брайан. Я просто не был уверен, готов ли я поговорить с ней и как это сделать. Я не разговаривал с Дженни с тех пор, как выгнал её. Если я поверю ему на слово, что это поможет мне, то как я смогу пережить то, что она сделала, и попросить у нее прощения? Я даже не мог представить себе, что смогу провести с ней сеанс. Это было бы все равно что сказать, что мы можем все исправить, и об этом не могло быть и речи.

Я позвонил Стиву, чтобы спросить, смогут ли они присмотреть за Дани на ночь, а затем я отправился в очень долгий путь. Дома было слишком много воспоминаний, и мне нужно было подумать. Через пару часов, я остановился и снял номер в отеле. Большую часть ночи я провел, гуляя по территории отеля или сидя в своей комнате. В конце концов я принял решение и успел поспать около двух часов.

Перед тем как поднять Дани, я позвонил Николь. Мне ответило очень ледяное "Привет". Когда я спросил, можем ли мы 

приехать к Дженни, стало намного теплее. Она сказала, что они будут дома весь день. Я сказал, что она может сказать Дженни или оставить это сюрпризом, как она посчитает нужным. По дороге я сказал Даниэль, что мы едем к её мачехе.

Я думал о том, что мне говорили о том, что она не ест и все время плачет, и боялся, как это может повлиять на Даниэль, особенно после того, как она потеряла мать из-за рака. Я решил рассказать Даниэль что-нибудь, чтобы смягчить последствия того, что Дженни была так подавлена. Я сказал ей, что Дженни была очень грустной с тех пор, как я попросил её уйти, и что Дани нужно позаботиться о ней на день. Это все, что нужно сказать семилетнему ребенку, она не могла ждать. Она торжественно пообещала хорошо позаботиться о Дженни, и я знал, что она будет слишком занята своими "обязанностями", чтобы расстраиваться. Я так гордился ею.

Когда мы приехали, Николь встретила меня у двери с объятиями.

— Спасибо тебе большое за это. Я так волновалась за нее. Я просто не знала, что ещё можно сделать.

Я предупредил её:

— Ты же знаешь, что это ничего не меняет между нами. Я просто думаю, что так будет правильно.

Я не хотел упоминать Брайана или его предложение.

— Это только начало. Тебе нужно подготовиться.  — Она не стала уточнять.  — Дженни, у нас гости.

Я услышал вздох с другой стороны комнаты, за которым быстро последовал крик Даниэль:

— Дженни!

Она подбежала к мачехе и бросилась на нее, чуть не сбив Дженни с ног.

Я почувствовал, что мои колени шатаются, когда я увидел, как изменилась моя жена. Она была болезненно худой, казалось, что её вес не превышал 40 килограммов. Её лицо было бледным и исхудавшим, что делало её похожей на полумертвую. Под глазами были темные круги, указывающие на то, что она не спала несколько дней, а может быть, и неделю. Её волосы были не мыты, на ней были помятые треники, а походка была вялой и шаркающей. Я не мог представить себе, более ужасающего вида единственной женщины, которую я когда-либо любил.

Я смотрел, как они обнимаются и плачут. Даниэль начал болтать без умолку, пытаясь рассказать Дженни о событиях пяти недель. Эта сцена напомнила мне о том, каким дерьмом я был. Наконец, я не выдержал.

— Эй, Дженни?  — Она подняла на меня глаза.  — Мне нужно выйти на несколько часов, хочешь, Дани останется здесь с тобой?

Я хотел, чтобы у них было время побыть вместе, но я не хотел, чтобы она чувствовала себя обязанной в случае, если она не будет готова к этому.

Она заговорила, её голос звучал так же тонко, как она выглядела.

— Я бы хотела, чтобы она осталась. Спасибо.

Я извинился и вышел. Мне некуда было идти, но я не мог больше оставаться там. Я решил пойти домой и попытаться немного вздремнуть. Это была пустая трата времени. Я не мог выбросить образ 

Дженни из головы. Как она могла так поступить с собой? Я чувствовал себя преданным из-за её измены, но я все ещё жил своей жизнью. То, что я увидел у Николь, превзошло все мои ожидания.

Как мог человек, который считал, что изменять мне — это нормально, быть настолько опустошенным результатами?

Когда я вернулся в дом Николь, она сказала мне, что они рисовали наверху. Она снова поблагодарила меня за то, что я изменил своё мнение о её сестре и Дани. Я не знал, что ответить, поэтому просто кивнул и что-то пробормотал. Я сказал ей, что хочу отправить Дани вниз, чтобы я мог поговорить с Дженни. Николь пообещала присмотреть за ней.

Я добрался до гостевой комнаты и увидел, что они вдвоем ведут себя точно так же, как раньше. Я проглотил свою гордость и постучал в открытую дверь.

— Папа!  — закричала Дани, подбежав и обняв меня.

Я не мог не заметить, что она выглядела намного счастливее и спокойнее, чем раньше. С тех пор как Дженни уехала, она была такой настороженной, и это убивало меня. Я бы отдал все, чтобы облегчить её боль. Я сказала ей, что Николь нужно поговорить с ней внизу. Она сказала Дженни, что сейчас вернется, и быстро поцеловала её, прежде чем выбежать из комнаты. Я вошел в комнату и сел за стол напротив Дженни.

— Нам нужно поговорить, но я не знаю, как начать.

Казалось, она хотела что-то сказать, но передумала.

— Джон, я хочу поблагодарить тебя за то, что ты позволил Даниэль приехать. Это много значит для меня.

Я кивнул в ответ и нервно начал говорить.

— Я думаю, это не будет одноразовым.  — Когда она начала говорить, я остановил её.  — Пожалуйста, дай мне закончить. Я хочу, чтобы ты видела её, когда захочешь, либо у меня дома, либо в любое время, когда мне понадобится няня. Однако есть три условия, на которые ты должна согласиться.

Она ничего не сказала, но я видел, что она нервничает из-за того, что я могу потребовать.

— Первое: пока она с тобой, не должно быть никаких мужчин.  — Я увидел, что она приготовилась защищаться, поэтому поднял руку, прося её дать мне закончить.  — Я знаю, ты скажешь, что не сделаешь этого, но я должен потребовать этого. Если какой-нибудь парень, даже один из наших друзей, захочет зайти к нам, ты должна сначала спросить меня. И ещё, Меган никогда не сможет увидеть мою дочь, и точка. Если я узнаю, что ты не справилась с этим, я немедленно прекращу визиты, и больше никаких шансов не будет.

Я сделал паузу и дал ей понять, что она может отвечать.

— Других мужчин нет, Джон. Даже если бы они были, я бы никогда не сделала с ней ничего подобного. Меган не проблема — я не разговаривала с ней уже несколько месяцев.

Я кивнул, чтобы показать ей, что верю в то, что она сказала. Я убедился, что она закончила, прежде чем продолжить.

— Во-вторых,  

ты должна начать заботиться о себе.

Я увидел, как она повернулась и покраснела, поэтому я встал и взял её за руку.

— Я знаю, что у тебя была депрессия. Все говорили мне, как ты расстроена, и мне следовало прислушаться. Дани поймет, что ты чувствуешь. Ей нужно знать, что с тобой все в порядке, для её собственного спокойствия. Я тоже волнуюсь за тебя, но не делай этого ради меня. Сделай это для нее... хорошо?

Она ничего не сказала. Мне было неловко говорить с ней об этом, но я подумал, что упоминание о том, как её депрессия может повлиять на Даниэль, будет той мотивацией, которая ей нужна. Наконец она тихо сказала, что сделает это.

Я глубоко вздохнул, чтобы сделать трудный шаг.

— Номер три, мне нужно, чтобы ты простила меня.

Я чувствовал себя глупо, говоря это. Я застыл на мгновение, потому что не мог понять, как мне ей это объяснить.

— Простить тебя за что?  — спросила она, недоумевая.  — Это я это сделала. Это я во всем виновата.

Она начала плакать, очень тихо.

Я наклонил её лицо к себе, желая, чтобы нам обоим было легче.

— Я хочу, чтобы ты простила меня за то, что я намеренно причинил тебе боль. То, что ты сделала, раздавило меня. Но что бы ни случилось на самом деле, я знаю, что ты никогда не хотела причинить мне боль. Я помню, как ты была расстроена, когда вернулась из Нового Орлеана.

Я увидел, как она покраснела при упоминании о поездке.

— Очевидно, что ты сожалела о случившемся. Сейчас мне не нужно знать ничего другого. То, что я сделал, было назло. Я сделал это, чтобы причинить тебе боль, и постарался сделать это, как можно больнее. Мне стыдно за то, что я сделал это, и особенно за то, что использовал Даниэль, чтобы сделать ещё хуже. Прости меня.

Она посмотрела на свои руки и долго молчала. Я уже начал думать, что завел её слишком далеко, когда она, наконец, ответила.

— Я должна была рассказать тебе о Новом Орлеане, когда это случилось. Это моя вина, что ты узнал об этом таким ужасным способом. У тебя не было времени подумать об этом, и ты попытался причинить мне боль, как и я тебе. Я ни в чем тебя не виню. Я просто хотела бы, чтобы этого не случилось. Я бы все отдала, чтобы вернуть все назад,  — она смотрела на меня с такой болью, что мне было трудно встретить её взгляд.  — Конечно, я прощаю тебя.

Она притянула меня к себе и поцеловала в щеку. Это был маленький жест, чтобы показать мне свою привязанность, не заставляя меня отвечать. Когда мы с Дани уходили, я понял, что Брайан был прав. Впервые после просмотра видео я почувствовал, что с моих плеч сняли часть бремени. Ничего не изменилось, я по-прежнему потерял жену, но теперь я чувствовал, что наконец-то участвую в принятии решения. Теперь мне нужно 

было выполнить другие просьбы Брайана.

Я подумал о том, чтобы спросить Дженни, что случилось, но тут было несколько проблем. Во-первых, я не мог знать наверняка, будет ли она честна. Во-вторых, я мог быть слишком эмоциональным, услышав это от нее, а я хотел сохранить спокойствие. В-третьих, я не был уверен, что сейчас подходящее время для обсуждения этого. Я не хотел рисковать и снова усугублять ситуацию.

Я сделал несколько телефонных звонков и узнал имя частного детектива в Новом Орлеане, которому мог доверять. Это было на удивление недорого — я ожидал чего-то более экстравагантного. Слишком много телевидения. Он связался со мной через два дня, сообщив имя, адрес и данные о работе стриптизера из видео. Его звали Дэвид, и он работал в юридической фирме. Он заверил меня, что парень будет на работе всю следующую неделю.

В понедельник утром, я отвез Дани к Николь, пообещав вернуться во вторник. Я вылетел поздним утренним рейсом и прибыл в Новый Орлеан сразу после часа дня. Я поймал такси и поехал прямо в юридическую контору, где работал Дэвид. Он нашел работу на полный рабочий день в качестве клерка, пока заканчивал юридический факультет. Место, в котором он раньше работал, сообщило частному детективу, что он уволился ещё в ноябре.

Я нервничал, когда входил в двери. Это был самый странный поступок в моей жизни, и я все ещё не был уверен, что хочу знать то, что он может мне рассказать. Я решил, что визит на его работу, даст мне определенное преимущество. Это была крупная, известная фирма, и я был уверен, что он ни за что не хотел бы иметь там неприятности. Я не знал, чего ожидать, поэтому хотел поставить его в неловкое положение, чтобы вывести из равновесия. Я попросил позвать его на ресепшн, и мне подтвердили, что он на месте. Я ждал около десяти минут, пока он найдется. Я был рад, что мне не пришлось придумывать историю о том, почему я хочу его увидеть. Я решил, что они сочтут, что это связано с работой, и это избавит меня от лишних хлопот.

Я почувствовал, как мой желудок перевернулся, когда он вошел в вестибюль. В рубашке и галстуке он выглядел совсем иначе, но я бы узнал его где угодно. Его лицо было выжжено в моей памяти, и я задавался вопросом, смогу ли я когда-нибудь стереть его. Он поприветствовал меня рукопожатием и спросил, на кого я работаю.

Я не мог не почувствовать удовлетворение от изменения его лица, когда я сказал ему, что я здесь, потому что он встречался с моей женой, на своей "старой работе". Он, нервным жестом, попросил меня следовать за ним и привел меня в небольшой конференц-зал на первом этаже. Мы вошли внутрь, и он закрыл за мной дверь.

— Послушай, я не хочу никаких проблем. Я больше не работаю на них, и мне жаль, если из-за одной из вечеринок, возникнут 

какие-то проблемы. Эта работа очень важна для меня, и они не должны об этом знать.

Он выглядел очень расстроенным. Я понял, что был прав, когда столкнулся с ним в этом месте.

— Дэвид, я здесь не для того, чтобы создавать тебе проблемы. Я здесь за информацией. Если ты дашь мне то, что я хочу, я уйду и больше не буду тебя беспокоить. Если же ты откажешься отвечать на мои вопросы или солжешь мне, я без проблем, устрою тебе мать всех кошмаров. Поверь мне, ты этого заслуживаешь.

Он выглядел обеспокоенным.

— Я не знаю, какой информацией я могу обладать. Я работал на них несколько месяцев, и там было много вечеринок. Я не знаю, что я могу вспомнить конкретного, что могло бы тебе помочь.

— Вообще-то,  — начал я,  — ты не встретил мою жену впервые на вечеринке. Накануне вечером, ты немного пообщался с её подругой Меган, а потом "встретил" её снова на девичнике".

Его глаза расширились, и он, вдруг, стал выглядеть гораздо более неловко.

— Ты муж Дженни.

Это было утверждение, а не вопрос. У меня сложилось впечатление, что он ожидал моего ответа.

— Да, я муж. У меня совершенно поганая жизнь из-за того, что случилось в те выходные, и я пытаюсь что-то из нее извлечь. Ничто не вызывает у меня большей тошноты, чем мысль о том, чтобы обсуждать это с тобой, но у меня нет другого выбора. Ты должен поверить мне, когда я говорю, что у меня нет проблем с тем, чтобы выместить своё разочарование на тебе и твоей прекрасной маленькой карьере.

Я мог сказать, что он не сомневался ни в одном слове из того, что я сказал.

— Я расскажу тебе все, что ты хочешь знать, но не здесь. Ты должен зайти ко мне домой после того, как я приду с работы. Я дам тебе адрес.

— Не надо, он у меня уже есть.

Я хотел, чтобы он был немного напуган. Он был значительно крупнее меня и моложе более чем на десять лет. Меньше всего, я хотел физической конфронтации. Я был здесь только для того, чтобы получить ответы, но мне нужно было, чтобы он почувствовал, что сотрудничество в его интересах. Я ушел и отправился на обед. Я пришел к нему домой в шесть часов, как мы и договаривались.

Когда я позвонил в дверь, он ответил ещё до того, как я успел оторвать палец от кнопки. Он пригласил меня войти и предложил сесть в гостиной. Спросив, не хочу ли я чего-нибудь выпить, он взял пиво и сел напротив меня. Прежде чем я успел заговорить, он пододвинул ко мне видеокассету, которая уже стояла на журнальном столике.

— Там все, что ты хочешь знать,  — тихо сказал он.

Я был в ярости.

— Ты записал это на пленку? Она знала?

— Нет, не знала. Это не то, что ты думаешь, я всегда записывал частные вечеринки. Это для моей защиты на случай, если потом 

возникнут проблемы. Я студент юридического факультета, помнишь?

Я кивнул, глядя на обычную с виду кассету, с именем "Дженни" на обратной стороне. Это был довольно умный поступок, если подумать. К сожалению, я понял, что как бы больно ни было говорить о тех выходных, это, несомненно, будет намного хуже.

Я чувствовал, что меня сейчас стошнит.

— Есть ли что-то, что мне нужно знать, чего нет на пленке?

Он глубоко вздохнул.

— Да, на самом деле, ты должен многое знать. Меган связалась со мной за неделю до того, как они приехали в город на свадьбу. Она знала, что моя компания будет заниматься организацией девичника, и попросила нанять меня и ещё одного парня, для частной вечеринки накануне вечером. Очевидно, кто-то порекомендовал меня невесте по имени, и она передала это Меган. Она сказала мне, что это, в основном, для её подруги Дженни. Она пыталась помочь ей, уйти от жестокого мудака.

Он сделал паузу, пристально глядя на меня. Думаю, моя реакция была такой, какой он ожидал.

— Ты никогда не бил её, не так ли?

Я защищался и был более, чем немного зол.

— Нет, и никогда бы не стал. У нас был прекрасный брак до её поездки. Вообще-то, у нас был отличный брак ещё полгода после нее, пока какой-то больной сукин сын, не прислал мне адрес веб-сайта твоей старой компании. Я зашел на сайт и нашел видео с вечеринки с тобой, ею и Меган. Это положило конец всему.

Удивительно, но он выглядел разочарованным.

— Вы двое, расстались?

— Ну, а как ты думаешь? Чего ты ожидал, что произойдет, когда я узнаю о том, чем она занималась эти три дня?

— Ты имеешь в виду два дня, не так ли?  — поправил он меня. Заметив моё пустое выражение лица, он на секунду задумался.  — Она не говорила тебе о воскресенье?

— Мы не говорили ни о чем из этого. Мы не разговаривали с тех пор, как я узнал.

Он честно выглядел обеспокоенным.

— Послушай, Джон, я знаю, что я последний человек, которого ты хочешь видеть в своем деле, но ты должен был поговорить с ней обо всем, что произошло. Все было не так, как кажется.

Я был ошеломлен. О чем, черт возьми, речь?

— Не то, чем это выглядело? Она трахала тебя и Меган в течение трех дней, и ты говоришь, что есть причина, по которой я не должен злиться из-за этого?

— Слушай, мне жаль. Я не должен был... Ну, я должен просто придерживаться того, что произошло. Когда мы с Джейком приехали туда в пятницу, твоя жена была уже очень пьяна. Меган подстраховала её, притворившись, что тоже пьяна. Правда в том, что к воскресенью я узнал, что она подставила Дженни.

— Что значит "подставила"? Она не накачала её наркотиками или чем-нибудь еще?

Дэвид посмотрел на пол:

— Нет, ничего такого. Слушай, я не хочу говорить об этом, просто посмотри запись и суди сам. Я уверен, что для тебя это 

будет ужасно, но от того, что я тебе расскажу, лучше не станет. Я не знаю, почему ты веришь мне на слово.

Я должен был признать, что в этом он был прав. Я кивнул, и он продолжил.

"Ты видел видео с веб-сайта, поэтому я не могу рассказать тебе о субботе много такого, чего ты ещё не знаешь. Никто не сказал ей, что произойдет на вечеринке, иначе, я уверен, она бы туда не пошла. Думаю, она была так расстроена из-за вечера пятницы, что позволила себе снова сильно напиться. Я не знаю точно, что произошло, но думаю, что Меган работала над ней несколько часов. В конце концов, она довела Дженни до такого состояния, что та не смогла сказать "нет". На этих вечеринках все становится таким безумным, что я видел, как многие женщины делают то, чего они никогда бы не сделали в обычной жизни.

Я был очень удивлен тем, каким заботливым он казался. Я ожидал увидеть кого-то циничного и самовлюбленного, но был застигнут врасплох тем, каким несчастным он выглядел.

Он нахмурился, на мгновение потеряв концентрацию. Потратив секунду на то, чтобы собраться с мыслями, он продолжил.

— Меган заставила её танцевать на сцене, с некоторыми другими девушками. Когда Дженни не ожидала этого, Меган начала целовать её и повалила на сцену. Думаю, она была слишком далеко, чтобы что-то возразить. Тогда я и подошел,  — он бросил на меня страдальческий взгляд.  — Клянусь тебе, если бы я знал, что происходит, я бы её не трогал.

Я был в замешательстве.

— Ты говоришь мне все это, но потом говоришь, что не знал. Как я могу поверить в то, что ты говоришь?

— Потому что Дженни сказала мне.

— Дженни сказала тебе, когда?

— В воскресенье, когда она встала.

Я наконец-то начал понимать.

— Значит, она осталась с тобой в субботу вечером.

Он снова отвернулся от меня.

— Да, но это не то, что ты думаешь. Причина, по которой камера отключилась на видео, в том, что она как бы взбесилась в середине записи и выбежала из зала. Я очень волновался из-за этого, но Меган сказала, что ничего страшного. Она сказала, что ты звонил и кричал на нее, что её не было дома в субботу, и это её расстроило. С моей стороны было глупо не понять, что происходит что-то ещё, но я подумал, что парень, который избивает свою жену... Думаю, я не задавался этим вопросом, потому что мне казалось крутым, помочь кому-то вроде нее, уйти от придурка.

— Меган доплатила мне, чтобы я переночевал в их номере после вечеринки. Я сказал ей, что слишком устал, чтобы что-нибудь случилось той ночью, поэтому она попросила меня переспать с Дженни на следующее утро, когда мы проснемся. Я не знаю, где остановилась Меган. Дженни уже спала, когда я пришел, поэтому я забрался в кровать и отключился. На следующее утро, она проснулась раньше меня. Она побежала в ванную и её начало тошнить.  

Я подумал, что это от похмелья, но потом услышал плач.

— Я подошел к двери, а она свернулась клубочком на полу в ванной. Это меня до смерти напугало. Я попытался вытащить её оттуда, но она не сдвинулась с места. Примерно через полчаса, мне удалось уговорить её вернуться в кровать. Я принес ей кофе, и она, наконец-то, начала со мной разговаривать.

— Это было ужасно — она говорила минуту, а потом начинала истерически плакать. Она говорила о тебе, о твоей дочери и о том, какой замечательной была её жизнь. Она боялась, что все испортила, и чувствовала себя ужасно виноватой. Я оставался с ней до тех пор, пока ей не пришло время уезжать в аэропорт. Все это время, она корила себя за случившееся и говорила, что ты никогда не сможешь её простить. Перед самым её отъездом я сказал ей, что она не должна тебе рассказывать. Я сказал, что если бы это была моя жена, я бы не хотел знать. Если она действительно не хотела, чтобы это случилось, то вместо того, чтобы портить всем жизнь, она должна попытаться загладить свою вину перед тобой. Похоже, это помогло ей хотя бы собраться с мыслями, чтобы добраться до аэропорта.

— Мне было так плохо от всего, что произошло, что я позвонил в понедельник и уволился. Когда я устраивался на ту работу, она казалась мне такой идеальной — получать деньги за то, что трахаешься и развлекаешься. Когда я увидел, что она пережила в воскресенье, то задумался, сколько ещё браков разрушилось из-за этих вечеринок. Я уже получил хорошее предложение в фирме, но все откладывал начало работы. Проведя воскресенье с Дженни, я понял, что пришло время двигаться дальше. Это все, что я знаю.

— Если ты хочешь поверить мне на слово, не смотри запись. Будет чертовски неприятно, наблюдать её в таком виде. Если ты посмотришь её, надеюсь, это поможет тебе понять, что её подставила Меган. Все, что я могу сказать, это то, что мне жаль, что мы с Джейком помогли. Я думаю, ты сумасшедший, если не дашь ей ещё один шанс. Она сказала мне, что не хотела, чтобы все это случилось, и хотела бы вернуть все назад. У нее не было причин лгать мне, поэтому я ей верю.

Когда он закончил, я попытался понять, что я должен чувствовать. Сказать ли мне спасибо человеку, который трахал мою жену? Теперь, когда я знал больше о том, что произошло, имело ли это какое-то значение? Дженни по-прежнему изменила мне, но, по крайней мере, теперь я знал, что это было одноразовое явление, а не что-то, что она искала. Пьяная или нет, она согласилась на это, а затем усугубила своё предательство, сделав это снова на следующую ночь. Описание Дэвидом её переживаний, заставляло меня больше сочувствовать ей, но я не мог выбросить из головы образ вечеринки.

Теперь возникла другая проблема: посмотреть ли мне запись,  

чтобы подтвердить его версию событий? Это наверняка будет хуже, чем то, что я видел на вечеринке, и что это изменит? Честно говоря, я не знал, смогу ли я выдержать, если увижу её в таком виде. Я задавался вопросом, чем именно я заслужил это.

Поскольку все было закончено в первый день, я успел на более ранний рейс. Я вернулся в город очень поздно, поэтому оставил Даниэль с Дженни и немного поспал. Утром я позвонил Брайану. Я рассказал ему о некоторых деталях и попросил о встрече. Он сказал мне, что у него будет немного времени в начале дня, и я могу заехать к нему.

— ... Хорошо, теперь, когда ты знаешь некоторые детали, тебе нужно поговорить об этом со своей женой.

Я заметил, что Брайан часто предпочитал называть Дженни "моя жена" или каким-то другим ласковым словом, а не просто произносить её имя. Возможно, была какая-то особая причина, но я её не понимал.

— Сейчас, когда некоторые пробелы заполнены, я думаю, что готов поговорить с ней. Однако проблемы все ещё остаются. Как мне узнать, честна ли она, даже если я хочу ей верить? Если окажется, что все произошло так, как объяснил Дэвид, то она, конечно, заслуживает большего сочувствия, чем я ей оказал, но это не оправдывает её поступка. Она все ещё изменила мне, и я сомневаюсь, что она отнеслась бы с сочувствием, если бы я напился и переспал с другой. А тут ещё и видео. Стоит ли мне его смотреть?

— Это все очень важные вопросы, Джон. К сожалению, я не могу ответить ни на один из них. Все, что я пытался заставить тебя сделать, это взять ответственность за свою жизнь. Дело не в том, что я думаю, что тебе будет лучше, если ты будешь делать все так, как я считаю нужным. Я позволил тебе говорить три недели, чтобы понять твои чувства по поводу добра и зла. Это ты борешься со своими убеждениями, что делает тебя таким несчастным. Ты не можешь отпустить Дженни, потому что все ещё любишь её, но чувствуешь, что она должна быть наказана за то, что сделала. Ты должен решить, с чем ты можешь жить и от чего ты готов отказаться. Это нелегко, но такова жизнь.

Я разочарованно посмотрел на него:

— Спасибо, но это абсолютно ничем не помогло.

— Джон, все, что я могу тебе сказать, это то, что если ты можешь принять решение, не глядя на видео, не смотри его. На этом пути тебя ждет ещё большая боль, и это ещё больше усложнит твою жизнь. Если же тебе нужно посмотреть видео, чтобы увидеть своими глазами, как она себя вела, то посмотри его. На мой взгляд, если тебе нужно посмотреть это, чтобы принять решение, то ты его уже практически принял.

Я поблагодарил его и забрал Даниэль. Я коротко поговорил с Дженни, стараясь не показаться подозрительным. Я упомянул о сеансах 

Брайана и спросил, не хочет ли она прийти. Она с энтузиазмом согласилась, заставив меня немного понервничать по поводу того, чего она ожидает. Я постарался быть более любезным и не обнадеживать её. Я просто хотел, чтобы все разрешилось, и я мог двигаться дальше.

До самого сеанса, я не смотрел на кассету. Она была заперта в моем столе, где Дани не могла случайно её увидеть. После ужина я решил, что должен посмотреть её. Я попросил Стива и Шарон присмотреть за Даниэль на ночь. На случай, если я не смогу справиться с увиденным, я не хотел, чтобы она была рядом со мной.

Я сидел дома в течение часа, просто уставившись на кассету на журнальном столике в гостиной. Наконец, я не выдержал и вставил кассету в видеомагнитофон.

Меган, Дженни, Дэвид и другой стриптизер уже были в комнате и разговаривали. Джейк, должно быть, отвлек их, пока Дэвид на что-то навел камеру (возможно, она была в сумке, установленной так, чтобы записывать незаметно). Они вместе ходили на танцы и говорили о том, как весело было в клубе. Пока Джейк и Дэвид разговаривали на другом конце комнаты, Дженни отозвала Меган в сторону. Так получилось, что она оказалась рядом с камерой. Хотя я не мог их видеть, но легко мог слышать разговор. Дженни уже произносила слова невнятно.

"Меган, я хочу сделать это для тебя, но присутствие двух парней в моей комнате — это то, от чего Джон придет в бешенство. Я могу помочь тебе только до определенного момента, а потом мне нужно будет уйти. Я сниму другую комнату на ночь, а ты можешь развлекаться, как хочешь, хорошо?

— Не волнуйся, Джен. Просто помоги мне немного подразнить их, чтобы я могла доставить их туда, куда мне нужно. Ты можешь оправдаться и уйти, а я получу ночь, которую никогда не забуду. Ты видела, какие они горячие! Они оба учатся в колледже, и у них невероятные тела. Когда я танцевала с Джейком, я могла сказать, что он подвешен как лошадь. Это будет потрясающе. Доверься мне, я не позволю им ничего с тобой попробовать, а когда я буду уверена, что они готовы, я дам тебе знать, что пора уходить.

Меган прошла в другой конец комнаты и включила магнитофон. Заиграла клубная музыка, и девушки начали танцевать с обоими парнями. Они, должно быть, продолжили то, на чем остановились в клубе, потому что танцы уже были больше, чем положено замужней женщине. Они касались и прижимались друг к другу, переходя от одной песни к другой, хотя я заметил, что Дэвид ни разу не попытался прикоснуться куда-нибудь, что могло бы насторожить Дженни, что он планирует нечто большее, чем просто танцевать.

Когда началась четвертая песня, Меган придвинулась к Дженни, грудь к груди, и начала двигать бедрами по телу моей жены. Парни заняли позицию снаружи и скользили вверх и вниз по спинам девушек. Меган начала двигать руками вверх 

и вниз по бокам Дженни, касаясь внешней стороны её груди. Парни отошли назад и наблюдали, как Меган крутит мою жену, проводя руками по её животу. Когда одна рука легла на её грудь, мне показалось, что Дженни напряглась, но Меган продолжала двигать её вверх, пока не коснулась её лица.

Пока они танцевали, Меган двигала руками вверх и вниз по бедрам и ляжкам Джен. Вдруг она развернула её и засунула колено между бедер Дженни. Я мог сказать, что это уже вышло из-под контроля, так как Дженни начала тереться взад-вперед, о бедра подруги. Меган ласкала задницу Джен обеими руками, пока они продолжали. Когда песня закончилась, девушки разделились и похлопали друг другу в ладоши, хихикая, как будто ничего особенного не произошло.

Парни принесли им напитки, и несколько минут все сидели вокруг. Они танцевали ещё несколько песен, выпили ещё, а потом Меган сказала, что у нее есть идея для игры на вечеринке. Она хотела надеть повязку на глаза и угадать, кто из парней лучше делает массаж шеи. Дженни села подальше от них, так как Дэвид закрыл Меган глаза. Он начал первым, поработал над ней около минуты, а затем позволил Джейку заняться ею. Когда они закончили, она сказала, что слишком трудно сказать. Она предложила Дженни попробовать.

Дженни сначала отказалась, но потом хихикнула и села на стул, в ожидании повязки. Я не мог поверить, что она действительно собиралась это сделать, их мотивы казались такими очевидными. Несмотря на то, что она напоминала Меган, что ничего не произойдет, как она могла не понимать, к чему все идет? На этот раз Джейк пошел первым, за ним последовал Дэвид. Джейк начал осторожно, просто поглаживая основание её шеи. Когда он перешел к её плечам, он спокойно потянулся вперед и расстегнул две верхние пуговицы на её блузке. Прежде чем она успела запротестовать, он вернулся к её шее. Немного поработав над ней, он перешел к трапециевидным мышцам, но для этого, просунул руки внутрь воротника.

Соприкосновение кожи с кожей, произвело на нее мгновенный эффект, и она наклонила голову вперед.

— Ммм, это приятно.

После того как Джейк закончил, настал черед Дэвида. Он использовал многие из тех же тактик, плюс несколько различных трюков. Ни один из них не перешел черту, которая могла бы предупредить Дженни, об их истинных намерениях. Я заметил, что каждый из них продержался, по крайней мере, в два раза дольше, чем с её подругой.

Меган подняла её со стула и сказала:

— Моя очередь.

Дженни выпила ещё один бокал, наблюдая, как парни по очереди обрабатывают шею, плечи и верхнюю часть спины её подруги.

Еще через пару минут Меган соскочила со стула, сказав, что все ещё не уверена. Она подтянула Дженни к себе и толкнула её на стул. Хотя Джен возражала, она позволила собой управлять. Когда Дэвид начал растирать её плечи, он стал продвигаться вперед. Каждые несколько секунд, он позволял своим рукам перемещаться к 

V-образному вырезу её блузки и касаться её кожи. Он был осторожен, стараясь не касаться слишком низко, но продолжал неуклонно доводить её до возбуждения.

Когда Джейк занял свою очередь, Меган пододвинула стул вплотную к Дженни и взяла одну из её ног. Когда она дернулась, Меган просто сказала, что знает, что ноги Дженни устали от танцев, и делает это, чтобы получить такое же обращение в следующий раз. Пока она нежно проводила руками по ступне и лодыжке Дженни, Джейк воспользовался тем, что она отвлеклась, чтобы расстегнуть ещё одну пуговицу. Он сделал это быстро, и Дженни, похоже, ничего не заметила.

Пройдя вниз по её шее и к верхней части спины, он расстегнул рубашку настолько, насколько это было возможно, чтобы не сломать следующую пуговицу. Его большие пальцы работали по мышцам у основания её шеи, а затем по направлению к плечам (поверх рубашки). Он воспользовался парой возможностей, чтобы забраться в рубашку спереди, но остановился совсем рядом с её грудью. Если бы она была трезвой, я знаю, она бы возражала, но пока он не делал ничего, что могло бы её испугать, медленное соблазнение работало.

Я взглянул на часы и увидел, что каждый мужчина потратил целых пять минут, прежде чем позволил Дженни подняться. Когда она попыталась встать, она явно неустойчиво держалась на ногах. Я не знаю, сколько в этом было от алкоголя, а сколько от того, что она была так возбуждена. Когда Меган села, она настояла на том, чтобы Дженни вернулась, и положила ногу на стул.

Дженни неохотно села и начала массировать ступню и лодыжку, пока Дэвид накладывал повязку на глаза. Парни снова сменяли друг друга и, казалось, не делали ничего столь же инвазивного, как то, что они делали с Дженни. Я подумал, не показалось ли ей в её состоянии, что это её воображение, что с ней это продолжалось дольше и что парни прикасались к ней более агрессивно.

Когда Меган сняла повязку с глаз, она объявила, что готова проголосовать за победителя в мужском конкурсе. Затем она сказала, что Дженни должна сделать это ещё раз, чтобы они могли проголосовать. Дженни притянула её к себе и что-то сказала ей на ухо. Казалось, что она говорит, что не хочет этого. Меган успокоила её, и они поменялись местами. Когда повязка была надета, она взяла одну ногу Джен и начала ласкать выше, на этот раз от икры до колена.

Я заметил, что она перестала притворяться, что делает массаж, и просто нежно ласкала. Обе руки работали одновременно и двигались вокруг, ища чувствительные места, чтобы подорвать её волю. Это должно было быть невероятно эротично для Дженни, с повязкой на глазах.

Первым массаж делал Джейк, и это был ещё один шаг вперед. Он провел руками по её рукам и сжал их вместе. Я видел, что он пытается прижать её руки к груди. Снова и снова он переходил от её шеи к рукам. Когда 

он положил одну руку ей на спину, он протянул другую руку через её грудь, чуть выше груди, чтобы удержать её на месте. Я видел, как Дженни переместилась в своем кресле, поскольку эта новая тактика плюс прикосновения Меган, оказали на нее своё воздействие.

Так продолжалось около пяти минут, затем мужчины поменялись. Дэвид снова использовал почти ту же технику. Меган поменяла ноги и продолжила пытаться довести Дженни до исступления.

Где-то в середине очереди Дэвида, я начал замечать признаки возбуждения, которые я так хорошо знал. Дженни начала двигать бедрами на своем сиденье. Я сомневался, что она это осознает, но я знал, что это означает, что она мокрая. Когда они завершили, оказалось, что Дженни уже на пути к оргазму.

Дженни встала и пригласила Меган подойти к камере.

— Это было слишком, Меган. Мне это больше не нравится. Я хочу, чтобы у тебя были фантазии, но тебе придется сделать это самой.

Мало того, что она действительно казалась пьяной, я не думаю, что она звучала так же твердо, в своей решимости уйти.

Меган говорила быстро, пытаясь удержать её от ухода. Когда Дженни попыталась протестовать, Меган сказала:

— Ты ведешь себя глупо. Из-за повязки на глазах, все кажется более интенсивным, чем есть на самом деле. Они ничего не делали с тобой иначе, чем со мной. Конечно, ничего не произойдет — мы просто возбуждаем этих парней, чтобы они остались со мной на ночь. Ты не сделала ничего такого, о чем стоило бы беспокоиться. Это все просто для удовольствия, расслабься.

Я сморщился и подумал, сколько же Дженни выпила, чтобы поверить в такую чушь.

Меган повернулась и объявила, что победителем стал Дэвид. Она сказала, что у Джейка есть ещё один шанс искупить свою вину. Она хотела попробовать ещё одну вещь, чтобы оба мужчины делали ей массаж одновременно. Она сказала, что всегда хотела, чтобы два парня делали ей массаж одновременно.

Я заметил, что Дженни без спроса, села на стул перед Меган. Как только повязка была надета, начался последний раунд. Они продержались около трех минут, и снова все было более или менее прилично. Дженни все это время растирала ступни и икры Меган. Её прикосновения значительно отличались от того, что я видел у Меган раньше.

Я знал, что здесь они попытаются полностью сломить волю моей жены. Не то чтобы она уже позволила всему выйти далеко за рамки того, что должна была допустить, но если они смогут заставить её пойти дальше, пути назад уже не будет. Она села и Джейк начал справа от нее, а Дэвид — слева. Меган придвинула стул поближе и работала от середины икр до середины бедер. Я активировал видеомагнитофон и увидел, что массаж длится уже около пяти минут, когда они сделали свой ход.

Джейк переместился перед ней и положил свои пальцы на её плечи, позволяя большим пальцам работать вниз, до нескольких дюймов над её грудью. Дэвид начал действовать сзади, проходя по её спине и 

бокам. Дыхание Дженни стало неровным, и она начала извиваться на сиденье. Они держали её в таком положении несколько минут, прежде чем Меган запустила руки под юбку Дженни. Она снова напряглась, но когда она почувствовала, что пальцы коснулись её киски, она, казалось, потеряла контроль.

Меня тошнило, когда я смотрел, как Меган скользит лицом между бедер моей жены, в то же время тянется за её спину и подтягивает её бедра вперед. Дженни откинула голову назад, и Дэвид воспользовался случаем, чтобы нежно поцеловать её. Я не мог видеть, что именно делала Меган, но она двигала лицом по сторонам, и я предположил, что она вылизывает её, теперь уже промокшие, трусики. Джейк отказался от притворства массажа и провел руками по её сиськам.

Дженни, очевидно, была вне рационального мышления. Её тело вздымалось, когда соблазнение, длившееся более часа (считая только то, что произошло в отеле), завершилось огромным оргазмом. Они не изменили своей тактики, они просто продолжали работать над ней, пока я не увидел, что Дженни целует Дэвида в ответ, схватившись обеими руками за затылок Меган, чтобы удержать её на месте.

Мужчины осторожно вытащили её из кресла и перенесли на кровать. Меган не дала ей шанса успокоиться и снова погрузилась в её киску. Когда Дженни легла на спину, Дэвид снова начал целовать её, на этот раз крепко. Джейк расстегнул её блузку, задрал лифчик и провел руками по её грудям. Когда она, в порыве очередного оргазма, сдвинула бедра с кровати, Меган воспользовалась случаем, чтобы спустить трусики Дженни с её ног.

Как только они были сняты, она прильнула губами к клитору Джен. Я видел, как она жестом попросила Дэвида подойти. Джейк занял место Дэвида, целуя её и перекатывая её соски между пальцами. Меган оторвала рот от киски Дженни всего на несколько секунд, подвинув ногу ещё дальше. Дэвид воспользовался этой возможностью, чтобы проскользнуть между её ног и одним медленным толчком, погрузиться в нее на всю длину. Дженни двигала бедрами навстречу ему, и я понял, что она больше не сопротивляется.

Было легко понять, что Дэвид очень хорош в своем деле. Будучи танцором, он мог двигать бедрами точно так же, как Дженни сводила меня с ума. Возможно, Дженни не потребовалось бы многого, чтобы поддерживать её в нынешнем состоянии, но он, казалось, поднял его на новый уровень. Она начала стонать и качать бедрами навстречу ему. Когда он увеличил темп, она обхватила его ногами, показывая, что действительно хочет этого. Наконец он застонал, что кончает, но не вынул. К счастью, я увидел, что на нем был презерватив. Я не мог представить, каким болезням могли быть заражены он и его приятель.

Когда он кончил, он потрепал Джейка по плечу и медленно вышел. Джейк переместился на его место, а Меган воспользовалась возможностью поцеловать Дженни и сжать её грудь. Когда Джейк спустил штаны, я увидел, что он действительно больше Дэвида. Я подумал, не будет ли 

у Дженни с этим проблем. Она всегда была довольно тесной для меня, а я не был таким большим.

Дженни вдруг, должно быть, поняла, что это Меган целует её, потому что она издала удивленный звук и подняла руки вверх, как будто собираясь оттолкнуть её. Как раз в этот момент, Джейк начал вводить в нее свой огромный член. Дженни переместила руки на его плечи, но вместо того, чтобы оттолкнуть его, она схватила его. Когда он вошел в нее, примерно, на половину своей длины, она начала с энтузиазмом целовать Меган в ответ.

Джейку потребовалось больше минуты, чтобы войти в нее почти до конца. Он отстранился и начал неторопливо вводить в нее, примерно, половину своей длины, давая Дженни возможность привыкнуть к его размеру. Через пару минут, он стал трахать её сильнее, приближаясь к тому, чтобы, наконец, вогнать весь свой член в мою жену. Без всякого предупреждения, он внезапно отстранился. Он перевернул Дженни и поднял её на колени. Он снова приставил свой член к её киске и вошел в нее, не останавливаясь, пока не погрузился в нее до упора. Она издала небольшой крик боли, но уже не протестовала.

Я подумал о том, какой тугой она всегда была, когда мы занимались сексом, и не мог представить, как она смогла вместить в себя, что-то настолько большое. Дрожь пробежала по мне, когда я подумал о всех тех случаях, когда мы занимались сексом, после тех выходных. Чувствовала ли она все то же самое? Думала ли она об этой ночи каждый раз, когда мы занимались любовью? Я попытался избавиться от этой мысли, чтобы продолжить просмотр.

Когда я смог вернуть своё внимание к телевизору, Дженни, похоже, находилась где-то между удовольствием и болью, так как Джейк начал двигаться быстрее. При каждом толчке он отступал назад, почти вываливаясь, а затем входил в нее, пока его бедра не упирались в её задницу. Меган воспользовалась возможностью, чтобы лечь на спину и подползти под Джен. Я не мог видеть её голову, но было легко понять, что она снова лижет киску моей жены.

Когда Дженни начала стонать громче и дрожать, Джейк мягко надавил на её плечи, заставляя опуститься сверху на Меган. Сначала она сопротивлялась, но через минуту, позволила своей голове опуститься между бедер подруги. Она начала лизать внутреннюю сторону бедер Меган. В конце концов, она оставила попытки избежать этого и начала неуверенно лизать свою первую киску. Я слышал, как Меган подбадривала её. Дженни становилась все более настойчивой, пока я не увидел, как она переместила руку и начала вводить палец в киску Меган.

Я слышал, как Меган испытала свой первый оргазм за эту ночь, когда она закричала о том, какой потрясающей была Дженни. От этого обмена Джейк кончил, трахая Дженни так сильно, что все её тело дико двигалось. Когда он вышел, Дженни села, а Меган выскользнула из-под нее. Они страстно поцеловались, и Дженни не 

сопротивлялась, когда язык Меган проник в её рот.

Дэвид полностью восстановился, и я видел, как он поглаживает себя, ожидая другого шанса. Он надел ещё один презерватив и подошел к Дженни сзади. Когда он надавил ей на плечи, показывая, что хочет, чтобы она опустилась на руки и колени, Меган легла перед ней. На этот раз, Дженни не стала сдерживаться. Она переместила свой рот к киске Меган и начала обводить языком половые губы. Мне было прекрасно видно, как моя жена опускается на свою подругу.

Мне не было так хорошо видно, что делает Дэвид, но это стало очевидным. Введя в нее несколько раз для смазки, он немного опустил её бедра и приставил кончик своего члена к её анусу. Мы никогда не занимались анальным сексом, потому что Дженни сказала, что ей это неприятно. По мере того, как Дэвид проникал в нее, у меня появилось чувство, что это тоже скоро изменится. Он был уже на полпути в её заднице, когда Меган начала испытывать очередной оргазм.

Я нажал кнопку выброса на пульте и вытащил кассету из видеомагнитофона. Я смотрел, отключив сознание, как кассета вылетела у меня из рук и разбилась на дюжину кусочков о кирпичную стену, рядом с моим камином. Я бросил осколки в огонь и выбежал из дома, пытаясь придумать, как не сделать все ещё хуже.

•  •  •

Когда я забрал Дани на следующее утро, Шэрон выглядела обеспокоенной.

— Джон, ты в порядке?

Я не хотел говорить об этом, поэтому я просто сказал ей, что все было сложно. Когда она попыталась надавить на меня, я напомнил ей о том, что она сказала, что не хочет быть в центре событий. Она неохотно согласилась.

После обеда, я отвез Дани к няне и неохотно отправился на нашу сессию. Когда я приехал туда, то увидел, что Дженни уже пришла. Войдя в кабинет Брайана, я услышал их дружеский разговор. Они поднялись, чтобы поприветствовать меня, но Дженни опустилась на диван, увидев моё выражение лица.

Брайан печально посмотрел на меня.

— Джон, что-то случилось?

Я попытался быть честным.

— Нет, просто у меня сегодня тяжелый день. Думаю, для нас будет лучше, если мы просто начнем.

Сессия была катастрофой. Брайан знал, что не так, но не хотел настаивать на этом. Дженни не знала, но ей было не по себе, от моего очевидного отношения. Я был несчастен, потому что хотел встать и закричать, но знал, что от этого стало бы только хуже. Меня беспокоило что-то ещё, но сейчас я не мог с этим справиться, поэтому задвинул это на задворки сознания.

В конце сеанса Дженни ушла. Я попрощался, но остался, чтобы извиниться перед Брайаном за то, что был в таком плохом настроении. Он не дал мне шанса.

— Ты смотрел запись.

Все, что я смог вымолвить, это:

— Да.

— Все было так плохо, как ты боялся?

— Брайан, все было ещё хуже. Я не знаю, что делать. Я старался молчать, чтобы не сказать ничего 

такого, о чем потом буду жалеть, но я просто хотел сказать ей, как я зол и как сильно она меня обидела. Я не могу поверить в то, как глупо... э... она себя вела.

Брайан немного изучал меня.

— Я надеялся, что ты оставишь все как есть, но я понимаю, почему желание узнать, что произошло, было непреодолимым. Говорил ли Дэвид правду?

Я вздохнул:

— Самое страшное, что так оно и было. Она была пьяна, её лучшая подруга обманула её, и её соблазнили три человека, работающие вместе. Но она поддалась этому и получила удовольствие... большое. Я хотел возмутиться тем, как они использовали её, действительно хотел. Она несколько раз отказывалась и говорила, что не хочет допустить ничего, что могло бы причинить мне боль. Как только она сдалась, все изменилось. Это выглядело как первоклассное порно к тому времени, когда я решил, что больше не могу терпеть, и разбил кассету.

— Джон, единственное, что я могу посоветовать, это то, что ты должен сесть с ней и рассказать ей об этом. Она будет унижена тем, что такая запись существует, и обижена тем, что ты её смотрел. Тебе нужно быть нежным с ней, потому что она сейчас очень хрупкая. Если тебе понадобится неделя, чтобы убедиться, что ты можешь говорить с ней без гнева, дай ей это время. Вам нужно будет поговорить об этом самим, потому что я не хочу, чтобы она оказалась в таком положении, когда ей будет казаться, что она попала в засаду. Как только вы поговорите об этом, я помогу, чем смогу. Пожалуйста, позвони мне, если тебе снова понадобится поговорить.

Я ушел, думая о том, что все наконец-то стало так плохо, как и должно было быть.

В субботу я решил, что наконец-то пришло время поговорить с ней. Я все ещё боялся, что могу взорваться, но, по крайней мере, я достаточно успокоился, чтобы попробовать. Я не мог спать по ночам с этими образами в голове, поэтому хотел покончить с этим. Оставив Даниэль со Стивом и Шэрон, я поехал за Дженни.

Я позвонил ей раньше и сказал, что мне нужно поговорить с ней о чем-то серьезном. Я не хотел устраивать засаду, но и не хотел пугать её. Я спросил, не хочет ли она пойти в парк, куда мы часто водили Даниэль. Там, обычно, не так много народу, так что мы сможем уединиться.

Я подумал о том, чтобы рассказать ей с самого начала о Дэвиде и пленке, но решил, что это слишком. Это может так расстроить её, что мы вообще не сможем разговаривать. Учитывая настроение, в котором я находился, я знал, что существует вполне реальная возможность того, что все может обернуться плохо, поэтому я поклялся себе, что буду вести себя спокойно. Я хотел успокоиться настолько, насколько мог. Я не мог позволить себе быть эгоистом, как бы я ни злился — Даниэль значительно улучшилась за две недели с тех 

пор, как я позволил ей снова начать встречаться с Дженни.

— Дженни, думаю, я готов выслушать твою версию событий, если ты все ещё хочешь мне рассказать. Я знаю, что ты жила с этим семь месяцев, и это должно быть тяжело для тебя. Я не могу обещать, что не буду расстроен, но я постараюсь сделать все возможное, чтобы дать тебе возможность все объяснить. Я просто прошу тебя быть абсолютно честной. Не тяни время, хуже всего сейчас было бы узнать, что ты мне в чем-то солгала, хорошо?

Она кивнула и сделала паузу, чтобы собраться с мыслями. Вздохнув, она начала.

— Последние два месяца перед поездкой, между нами не все было гладко. Я знаю, что ты старался, я тоже пыталась, но я очень волновалась. Я проводила больше времени с Меган, и она говорила вещи, которые только усугубляли ситуацию. Тогда я этого не замечала, но думаю, что она специально пыталась меня расстроить. Она никогда не говорила ничего прямо против тебя, но этого было достаточно, чтобы подпитать мою неуверенность. Она говорила о том, что у нее есть друзья с такими же проблемами, как у нас, которые в итоге развелись. Я говорила ей, что мы не закончим так же, но, думаю, какая-то часть меня боялась.

— Клянусь, я старалась изо всех сил, чтобы все наладилось, но это было трудно. Я боялась, что лучше уже не будет, и не могла смириться с мыслью, что потеряю тебя. Я думаю, я стала защищаться, потому что каждый раз, когда я пыталась что-то сделать, это не срабатывало. Мне так не хватало близости с тобой, что я позволила некоторым из её историй, задеть меня.

Она глубоко вздохнула, прежде чем продолжить.

— Перед тем, как мы поехали в Новый Орлеан, она все время говорила мне, как хорошо для нашего брака будет, если мы разлучимся на несколько дней. Она говорила, что я должна повеселиться, чтобы расслабиться и позволить всему наладиться естественным образом, когда я вернусь домой. В четверг вечером мы пошли в бар отеля и танцевали несколько часов. После того, как в пятницу днем мы сделали несколько дел с Энджи (невестой), мы пошли в другой бар. Там мы познакомились с двумя парнями.

Она замолчала и начала тихо плакать. Я взял её за руку и попросил продолжать.

— Мы танцевали все вместе около часа, потом мы с Меган пошли в туалет. Она рассказала мне, как она возбуждена от этих парней, и умоляла меня помочь ей привести их в нашу комнату, чтобы она могла заняться сексом втроем. Она сказала, что для моего самолюбия, будет полезно пофлиртовать с другим мужчиной, особенно зная, что я не собираюсь делать ничего плохого. Поскольку Меган была той, с кем они будут спать, мне не придется чувствовать себя виноватой.

Она подняла на меня глаза, по её лицу текли слезы.

— Я была такой глупой, прости меня. Я была немного пьяна и не 

подумала о том, что может случиться. Я не подумала о том, как ты отнесешься к тому, что я флиртую, даже если это просто чтобы помочь ей.

Она посмотрела на свои руки, яростно растирая их на коленях.

— Мы пробыли в клубе ещё, как минимум, час. Меган спросила, не хотят ли они выпить на ночь, и они согласились. Я думала, что делаю для нее что-то веселое, и планировала уйти, пока все не вышло из-под контроля. Думаю, я недооценила, насколько я уже была пьяна. Вещи, которые, как я знаю, мне не следовало делать, не казались такими уж важными. Я просто продолжала думать о том, что у нее может быть дикая ночь, и о том, как я с нетерпением жду возвращения домой, чтобы увидеть тебя полностью возбужденной.

— Когда мы вернулись в комнату, они продолжали угощать меня напитками и танцевать с нами. Меган придумала дурацкую игру, в которую мы могли бы поиграть. Не могу поверить, что я согласилась на это, но я согласилась. Сразу после этого все вышло из-под контроля, и я изменила тебе.  — Она снова подняла на меня глаза:  — Я бы все отдала, чтобы вернуть все назад. Я люблю тебя и никогда не думала, что способна на что-то подобное. Я думала, что я в такой безопасности, что Меган следит за тем, чтобы ничего не случилось. Я никогда не могла представить, что позволю себе сделать такие вещи.

Она остановила свой рассказ и начала плакать сильнее. Я дал ей выплакаться, а затем попросил её продолжить. Я хотел увидеть, что совпадает с версией Дэвида и тем, что я видел на пленке. Я был потрясен тем, что она призналась во всем, не обвиняя никого, кроме себя. Я не знал, пыталась ли она взять всю ответственность на себя или искренне не понимала, что её подставила подруга. Она умолчала о гнусных подробностях, а я не стал спрашивать. Она призналась, что занималась сексом с Дэвидом, Джейком и Меган.

Когда она закончила, я дал ей время собраться с мыслями. Признаться в таких вещах было невероятно трудно, и я чувствовал себя неловко, пытаясь задавать вопросы. Тем не менее, был один большой вопрос, который необходимо было решить.

— Дженни, если то, что ты мне говоришь, правда, почему ты просто не вернулась домой в субботу?

Она посмотрела на меня, с очень реальной болью в глазах.

— Было несколько причин, но ни одна из них тебе не понравится. Я знаю, что не понравится.

Я понимал её дискомфорт, но мне нужно было знать все, поэтому я попросил её продолжать.

— Во-первых, я чувствовала себя ужасно виноватой за то, что сделала. Я не знала, как встретиться с тобой лицом к лицу, и подумала, что пара дополнительных дней, даст мне время подготовиться к тому, как ты будешь сердиться. Во-вторых, я физически не могла этого сделать. Если бы я поехала домой, ты бы сразу понял, что что-то не 

так.

Она посмотрела в сторону, и мне показалось, что я увидел вспышку гнева.

— В-третьих, Меган убедила меня, что пятница — это то, что произошло по моей вине, и что это доказательство того, что наш брак в беде.

Вытерев очередную слезу, она отказалась посмотреть на меня.

— Она сказала, что я начала все с того, что схватила её за руку и запустила её под юбку. Затем, по её словам, я схватила одного из парней и начала целовать его. Тогда-то все и вышло из-под контроля.

Она сделала паузу и, наконец, посмотрела мне в глаза.

— Я думала, что она моя подруга и не станет мне лгать. Когда я рассказала ей, что, по моему мнению, произошло, она сказала, что это, должно быть, из-за алкоголя и повязки на глазах, все казалось более интенсивным. Она сказала, что они делали со мной то же самое, что и с ней, и все было хорошо, пока я не вышла из-под контроля.

Я почувствовал, как мои челюсти сжимаются от гнева, когда я слушал дальнейшие манипуляции Меган. Хотя было трудно отделить все это от действий Дженни, было очевидно, что она и понятия не имела, что Меган может так с ней обращаться. Её подруга использовала доверие Дженни, чтобы подорвать наш брак. Я надеялся, что со временем, смогу найти способ отплатить ей.

— Она сказала мне, что увлеклась из-за того, что я сделала. Я не должна была ей верить, но я чувствовала себя такой шлюхой... было легко подумать, что то, как я все вспоминала, было просто моей попыткой рационализировать своё поведение. Я бы осталась в отеле на весь день, чтобы попытаться разобраться во всем, но она умоляла меня поехать с ней. Она сказала, что все поймут, что что-то происходит, если я исчезну. Она сказала мне, что лучший способ не вызвать ни у кого подозрений — это вести себя так, как будто ничего не произошло. Я была такой глупой.

Я начал чувствовать, что теряю объективность. Боль Дженни была настолько острой, что становилась невыносимой. Я не мог придумать, как утешить её, не сделав ситуацию ещё более неловкой, поэтому надеялся, что она воспримет моё отсутствие обвинений, как поддержку.

Субботний вечер, был совершенно другой проблемой.

— Я просто не помню, как все началось. Когда мы приехали туда, никто не сказал мне, что произойдет. Я выпила пару бокалов с Меган, пока Энджи открывала свои подарки, а девочки смеялись и шутили. Когда вышел мужчина и объявил о развлечениях, я попыталась уйти, но чувствовала себя очень странно. Я сидела там, некоторое время, пытаясь взять себя в руки, но у меня ничего не получалось. Некоторые девушки танцевали на сцене в стороне от стриптизеров, и я помню, как Энджи потянула меня за собой.

— Следующее, что я помню, это как какая-то женщина схватила меня сзади, а я сказала ей, чтобы она прекратила. Я не знаю, что произошло после этого, но я вдруг поняла, что 

лежу на сцене, а Меган... ну, ты видел. Когда стриптизер подошел ко мне, я знаю, что пыталась сказать "нет", но все это как в тумане. Думаю, я просто поддалась. Я все ещё болела после предыдущей ночи, поэтому выпила всего пару бокалов, или, по крайней мере, думала, что всего пару. Я не могу это объяснить, но это правда.

Если она говорила правду о том, что не пила так много, я готов был поспорить, что Меган имеет к этому какое-то отношение. Мне не понравилась её история о том, что она не знала, что произошло, но у нее не было ни одной причины лгать, о которой я мог бы подумать, поэтому я принял её. Все равно я уже знал большую часть того, что произошло.

Я спросил её, помнит ли она, что произошло сразу после этого, потому что она исчезла из видео. Она выглядела очень неловко и сказала, что не уверена. Это был первый раз, когда я почувствовал от нее какую-то уклончивость. Я настаивал, чтобы она рассказала мне, что знает.

Она отвернулась от меня.

— Ты помнишь, что ты сказал мне в тот вечер, когда заставил меня уйти? Ты сказал, что я не думала о Даниэль, когда вела себя как шлюха с Меган.

Я сморщился, услышав её слова. Они прозвучали резко и грубо, хотя я знал, что то, что я сказал, было ещё хуже.

— Да, я помню это.

— Ну, ты ошибался. Все было туманно. Это было почти как сон, и я была очень смущена. Я знала, что делаю, но почему-то это казалось нереальным. Потом я вспомнила разговор с Даниэль, примерно за неделю до поездки. Она спросила меня, что такое секс.

Я поднял брови, потому что впервые услышал об этом.

— Она услышала, как кто-то упомянул об этом в каком-то фильме, и спросила меня, что это такое. Я не хотела сказать что-то не то — мы никогда не обсуждали, что ей ответить. Поскольку тебя не было дома, я постаралась быть как можно более расплывчатой. Я сказала ей, что это то, что два взрослых человека, которые любят друг друга, делают вместе. Я сказал, что это очень ценно, и ты должна делать это только с любимым человеком, потому что вы должны любить друг друга, чтобы это было правильно.

— По какой-то причине, этот разговор всплыл в моей голове в середине происходящего. У меня было видение, как она видит меня в таком состоянии, а я пытаюсь все объяснить. Это выбило меня из колеи, и я резко отпрянула от стриптизера. Я помню, как Меган звала меня и просила вернуться, но я просто выбежала за дверь, даже не одевшись. Я стояла на улице под дождем и пыталась надеть лифчик, но не могла, потому что руки сильно дрожали.

— Когда я наконец-то привела себя в порядок, я поняла, что люди смотрят на меня. Я почувствовала себя настолько униженной, что просто побежала 

обратно в отель. Когда я добралась туда, я долго принимала душ, а потом забралась в кровать. Я просто лежала и думала о том, что я сделала, и о том, что ты никогда не сможешь меня простить. Я плакала, пока не отключилась.

Когда Дженни не стала продолжать, я спросил, все ли с ней в порядке. Я понял, что не отреагировал на многое из того, что она сказала, потому что уже знал, что будет дальше. Я корил себя за то, что не был готов говорить о Дэвиде и не хотел, чтобы она что-то заметила. Через несколько минут ей стало лучше, и я спросил её, что случилось в воскресенье.

Она сказала, что на следующее утро проснулась и обнаружила стриптизера рядом с собой в постели. Она не знала, как он там оказался и занималась ли она с ним сексом, но все сразу же обрушилось на нее. Она побежала в ванную, где её вырвало, а потом она не могла перестать плакать. Она подтвердила рассказ Дэвида о том, что они разговаривали и он сказал ей ничего не говорить мне.

Когда она уезжала в аэропорт, она столкнулась с Меган в холле отеля, где они сильно поссорились. Дженни сказала ей, чтобы она держалась подальше, что она не может поверить, что Меган допустила такие вещи после того, как пообещала присматривать за ней. У Дженни никогда раньше не было секса с женщиной, и у нее не было причин думать, что Меган говорит ей что-то кроме правды о том, что должно было произойти.

Хотя она злилась на свою подругу, она чувствовала большее унижение от своих собственных действий. Меган сказала, что Дженни хотела вести себя так с тех пор, как вышла замуж, и что она оказала жене услугу. Все закончилось тем, что Дженни уехала на такси, а Меган вернулась в комнату. Поскольку Дженни вылетела рано, она больше не видела Меган до отъезда. С того вечера, они несколько раз разговаривали по телефону, но ни разу не виделись.

Когда она закончила, я не знал, что сказать. Я ожидал увиливаний — я думал, что она попытается переложить вину на других, может быть, пару раз солжет, чтобы выглядеть лучше. Черт, после просмотра видео я бы не удивился, если бы она сказала, что не давала согласия. Единственное, на что я не рассчитывал, так это на то, что она будет полностью откровенна, даже возьмет на себя больше вины, чем заслуживает. Это нервировало. Её рассказ о субботе был тревожным, но я не смог обнаружить в нем никакой нечестности, поэтому оставил все как есть.

Я позволил ей долго плакать, желая утешить её, но не в силах преодолеть собственные проблемы. Я также хотел рассказать ей о записи, но не мог понять, как это сделать, не причинив ей ещё большей боли. Знать, что Дэвид записал, как она была полной шлюхой, было бы ужасно. Узнать, что это смотрел я, было 

бы ещё хуже. Я не видел никакой цели, которой это могло бы послужить, поэтому решил держать это в себе.

Когда я наконец заговорил, я был удивлен хрипотой своего голоса.

— Спасибо, что была честна со мной, я знаю, что это, должно быть, было трудно.

Она слабо улыбнулась моей похвале. От одного взгляда на нее, мне захотелось встряхнуть её за то, что она так с нами поступила. Мне также больше всего на свете хотелось обнять её, пока она не перестанет плакать. Часть меня, чувствовала себя ужасно из-за того, что ей пришлось пройти через это. Я все ещё любил её так сильно, что мне было больно. Все было так сложно, я не знал, что делать.

Я отвез её домой, а потом пошел к Стиву. Пока я ждал, пока Дани наиграется, я вышел с ним на улицу и все ему рассказал (опустив конкретику). Он согласился, что я поступил правильно, не рассказав ей. Он также отметил, что Даниэль стала выглядеть намного лучше, за последние пару недель. Он часто так повторял, и я знал, что это его не очень тонкий способ намекнуть, что я не должен вычеркивать Дженни из своей жизни. Я согласился с тем, что Дани стало лучше, и сказал ему, что мне от этого ещё тяжелее. Когда мы уходили, я мог только надеяться, что время, проведенное с дочерью, поможет мне собраться с мыслями. Время, проведенное с ней, было единственным, что помогало мне оставаться в здравом уме.

После этого, у нас с Дженни было две недели сеансов, которые были гораздо более продуктивными. Каждый раз, когда Дженни пыталась извиниться или принизить себя, Брайан обрывал её. Он не хотел слышать о вине или о том, что кто-то из нас сожалеет. Это не решало реальных проблем, которые все ещё маячили перед нами.

У моей дочери, один родитель и один неполный родитель жили в разных домах. Она не имела права голоса в происходящем и не понимала, почему взрослые не могут разобраться между собой. Дженни неделями ничего не делала, только наказывала себя. Она пренебрегала своим здоровьем, работой и практически скрывалась от жизни с тех пор, как правда вышла наружу.

Я, возможно, был самым большим беспорядком из всех. Моё наказание Дженни, вызвало у меня чувство вины, повредило моим отношениям с её семьей, разрушило мою дочь и вызвало разрыв между мной и моими самыми близкими друзьями. Все стало лучше после того, как я смирился и позволил ей снова увидеться с Дани, но между мной и самыми близкими людьми, все ещё оставалась неловкость.

За день до нашей четвертой совместной консультации, я оставил Дани с мамой Дженни на ночь. Мне нужно было принять решение и придерживаться его. Затягивание этого процесса, не приносило ничего, кроме вреда всем нам. Я пошел в один из баров, которые мы любили посещать. Там выступала группа, которую я давно хотел увидеть. Я просидел весь вечер в одиночестве,  

не получая никакого удовольствия.

После шоу, я снова долго гулял. Похоже, в последнее время я часто так делал. Мне было интересно, помогает ли мне изоляция мыслить ясно, или это может мешать мне видеть общую картину. В конце концов, я притащился домой около рассвета и оставил сообщение, что меня не будет на работе. Я решил, что делать, но не чувствовал себя лучше от этого решения.

Встреча была назначена на поздний вечер. Я приехал в офис церкви примерно на десять минут позже, потому что возникли какие-то проблемы с передачей Дани. Я пытался позвонить, чтобы предупредить Брайана, но он ответил на голосовую почту. Когда я подъехал, то увидел машину Дженни и поспешил к двери. Я вошел внутрь, но в холле, как обычно, никого не было. Когда я подошел к офису Брайана, что-то, что я услышал, заставило меня остановиться. Я не собирался подслушивать, просто все произошло так быстро.

— Может, мне лучше уйти?

Брайан был шокирован:

— Дженни, ты не можешь так говорить.

— Он все время такой расстроенный. Я просто не могу видеть, что я с ним сделала. Я люблю его больше всего на свете, а потом я разрушила его жизнь. Может, ему было бы лучше, если бы я просто ушла.

Дженни звучала несчастной.

— Но ты же этого не хочешь, правда?

Она сделала паузу:

— Нет, я хочу найти способ исправить этот беспорядок, но как можно исправить что-то настолько сломанное? Я не хочу причинять боль Дани, но если это поможет Джону, я готова переехать обратно в Нью-Йорк и начать все сначала.

Я услышал, как её голос прервался, когда она закончила.

— Дженни, я не могу говорить тебе, что делать, но я настоятельно прошу тебя обсуждать с Джоном все важные решения, которые ты принимаешь. Возможно, он не в том состоянии духа, на которое ты рассчитывала, но он пытается. Ты же не можешь ожидать, что он просто выбросит случившееся из головы?

— Брайан, ты не понимаешь. Я думаю об этом не потому, что недовольна тем, как он со мной обращается. Я потратила шесть месяцев, пытаясь найти способ загладить свою вину, надеясь, что он никогда об этом не узнает. Я знала, как это ужасно, но я недооценивала, как сильно это его ранит. Я не думаю, что он когда-нибудь сможет смотреть на меня, не думая о том, что я сделала. Если я не могу найти способ сделать все лучше для него, тогда я должна уйти, чтобы ему больше не приходилось смотреть на меня. Я просто хочу, чтобы он был счастлив, чего бы мне это ни стоило. Я в долгу перед ним.

Я не хотел входить в середину этого, поэтому я вернулся к входной двери и громко закрыл её. Подойдя к офису Брайана, я начал громко говорить, чтобы они знали, что я там.

— Привет, ребята, извините за опоздание.

Когда я завернул за угол, я увидел Дженни, стоящую лицом ко мне и вытирающую 

глаза салфеткой.

— Все в порядке?  — Я попытался изобразить удивление.

Брайан ответил:

— Да, мы просто говорили о чем-то, пока ждали. Дженни, ты можешь продолжать?

Она кивнула.

— Тогда давайте продолжим с того места, где мы остановились на прошлой неделе. Вы двое, добились большого прогресса в решении проблем, связанных с расставанием. Теперь вопрос в том, куда двигаться дальше. Дженни, чего ты надеешься достичь?

Она долго молчала. Я подумал, что она собирается уйти, потому что услышал то, что было за пределами офиса. Она посмотрела на меня и удивила очень честным ответом.

— Я хочу, чтобы Джон дал мне ещё один шанс.

Брайан подождал несколько мгновений, чтобы узнать, будет ли она говорить подробнее, затем ответил.

— Ну, это не совсем то, что я имел в виду. Почему бы тебе не подумать о более краткосрочной цели, над которой мы могли бы поработать, пока Джон даст нам свой ответ... Джон?

Я посмотрел на него, размышляя, как мне ответить. Затем я посмотрел на Дженни, которая смотрела в сторону. По тому, как она сидела, я подумал, что она чувствует себя невероятно одинокой. Она, вероятно, ожидала, что я возненавижу её навсегда, но все же приходила на эти сеансы. В парке, она правдиво отвечала на все мои вопросы, даже когда я знал, что они унизительны. Было ли это потому, что она надеялась, что я когда-нибудь смогу её простить, или потому, что она искренне была готова на все, чтобы загладить свой проступок, я не мог угадать. В конце концов, её мотивы не имели для меня значения.

Я посмотрел на пол.

— Я хочу, чтобы Дженни вернулась домой.

Я подождал мгновение, прежде чем поднять глаза. Когда я поднял глаза, то увидел, что бомба, которую я только что бросил, застала их обоих врасплох.

Брайан сидел, совершенно потрясенный. Мы никогда не обсуждали возможность моего примирения. Насколько он знал, лучшим результатом, на который мы могли надеяться, было бы полюбовное расставание, чтобы мы оба могли жить дальше. Дженни недоверчиво посмотрела на меня, словно считая это жестокой шуткой. В этот момент я понял, как глубоко я её ранил.

— Дженни, я люблю тебя и скучаю по тебе. Я знаю, что не давал тебе повода верить, что у нас есть шанс, но ты все равно пыталась. Невозможно исправить то, что ты сделала, но если ты хочешь вернуться домой и попытаться начать все сначала, я сделаю все возможное, чтобы это получилось.  — Я сделал паузу, а затем добавил:  — Для нас и для Дани.

Я ждал, какой будет её реакция.

Не говоря ни слова, она встала со стула, подошла ко мне и опустилась на колени. Она положила голову мне на колени и обхватила руками мои бедра, снова начиная плакать. Я, наконец, перестал бороться с желанием утешить её и нежно погладил рукой её волосы. Наконец я встал, потянув её за собой. Я поцеловал её впервые за два месяца, и она прижалась ко мне.

Через минуту, я мягко оттолкнул 

её назад.

— Есть вещи, о которых мы должны сначала поговорить, хорошо?

Она посмотрела на меня с некоторой неуверенностью, но кивнула.

Я оглянулся, чтобы дать нашему "хозяину" возможность высказаться.

— Брайан, я могу продолжать, или у тебя есть вопросы?

Он не смог удержаться от смеха.

— Джон, я думаю, у нас было слишком много таких встреч. Это похоже на то, что я бы и сам сказал.

Он показал, что мы должны продолжать.

— Дженни, я много думал об этом. Мы должны выработать основные правила, с которыми мы оба согласимся. Все действительно запуталось, и мне нужны правила, на которые я могу рассчитывать, прежде чем мы сможем двигаться дальше.

Пока я излагал свои просьбы, она внимательно слушала.

Когда я закончил, она с готовностью включилась в разговор.

— Это прекрасно — я сделаю все, чтобы загладить свою вину перед тобой.

Брайан заговорил:

— Я не думаю, что это то, чего он хочет, не так ли, Джон?

— Нет, не этого.

Видя озадаченное выражение лица Джен, я неуклюже попытался объяснить чувства, которые сам до конца не понимал.

— Я женился на сильной, уверенной в себе женщине, которая изменила мою жизнь. Я не хочу, чтобы ты вернулась как человек, который готов на все, ради ещё одного шанса. Мне нужна женщина, на которой я женился. Думай об этом как о стекле, которое разбили. Если мы просто склеим его, он никогда не прослужит долго и никого не сделает счастливым. Если мы возьмем осколки, расплавим его и начнем сначала, мы сможем сделать его снова сильным. Ты согласен, Брайан?

Он выглядел впечатленным.

— Да, это действительно очень проницательно. Когда пара проходит через такую ситуацию, через которую прошли вы, часто бывает так, что один из супругов слишком старается. Дисбаланс, который он создает, приводит к непредвиденным проблемам. Супруг, пытающийся быть уступчивым, в конечном итоге, может почувствовать себя неоцененным и обиженным. Другой супруг может потерять уважение к тому, кто постоянно хочет быть униженным. Самые лучшие намерения, могут привести к самым плохим результатам.

Я снова взял инициативу на себя.

— Из-за того, что произошло, должны быть правила, но они не для того, чтобы наказать тебя или проверить твою верность. Я ожидаю, что ты предложишь свои собственные правила, и я полностью рассчитываю на то, что ты будешь придерживаться всех тех правил, на которые мы оба согласимся.  — Я не мог не поглаживать пальцами её щеку, пока говорил.  — Когда мы впервые встретились, нам понадобилось больше года, чтобы узнать друг о друге и понять, как мы должны вести себя. Если мы хотим начать все сначала и сделать это без таких затрат времени, нам нужно установить правила, которые никто из нас не сможет нарушить, ни по какой причине. Надеюсь, это даст нам возможность начать с чего-то.

Дженни старалась все уловить, но это было очень трудно. Моё заявление было таким шоком, что она с трудом понимала, о чем идет речь. Я знаю, что она согласится на все, если я дам ей 

шанс исправить то, что произошло, но мне нужно было, чтобы она поняла, что я прошу о чем-то большем. Если я собираюсь открыться ей после того, что она сделала, она должна быть готова отдать этому все, что у нее есть. Это было не просто потому, что я беспокоился о том, что мне снова будет больно — я не собирался подвергать Даниэль ещё одному раунду этого, если у нас не было соглашения, которое было бы твердо зафиксировано.

Мы провели остаток сессии, обсуждая то, что нам обоим было нужно друг от друга, если мы собирались попытаться сделать это. После того, как мы договорились, она пошла домой, чтобы рассказать об этом своей семье. Я остался ненадолго, чтобы обсудить все с Брайаном.

— Меня немного беспокоит твоя быстрая смена настроения, Джон. Когда ты делаешь что-то по наитию, это может принести больше вреда, чем пользы, в долгосрочной перспективе.

— Это было не в тот момент. Я пытался разобраться с этим, в течение нескольких недель, но не думал, что смогу. На этой неделе я решил, что должен принять решение и придерживаться его.

Брайан выглядел так, будто пытался что-то понять.

— Хорошо, значит, ты решил принять решение, но почему такие резкие перемены?

— Я наконец-то понял, что за все время, что я её знал, Дженни никогда не вела себя так, как я видел на видео. Она одевалась сексуально, но никогда не была распутной. Она могла бы стать экзотической танцовщицей, если бы захотела, но никогда не танцевала как танцовщица, даже со мной. Она никогда не напивалась и редко переходила грань легкого опьянения. Я думал о том, на кого бы я хотел, чтобы Даниэль была похожа, когда вырастет, и мог представить только одного человека... Дженни.

— Там произошло что-то, с чем она не смогла справиться. Я все ещё ненавижу то, что она сделала, но я не верю, что она сделает это снова. Если я соглашусь с тем, что это был единичный случай, тогда должен подумать о том, что ты сказал мне о том, что я жертва или мужчина. Некоторые люди воспринимают мужчину как человека, который не потерпит ни от кого дерьма и вышвырнет её на обочину, независимо от последствий. Некоторые будут наказывать её месяцами или годами, прежде чем позволят ей вернуться. Я решил, что для меня быть мужчиной, означает в первую очередь заботиться о своей дочери. Ей нужна Дженни дома.

Брайан все ещё не выглядел убежденным.

— Но это звучит так, будто ты пытаешься сделать счастливыми всех остальных. Это то, чего ты хочешь?

— Я не знаю, как на это ответить. Ничего из этого я не хочу. Ты просишь меня выбрать между двумя плохими вещами, а потом спрашиваешь, какое из них менее плохое, чем другое. Я действительно хочу наладить отношения с ней, но я не представляю, сколько времени это займет. Я не знаю, должен ли я быть с ней у Николь,  

или она должна быть дома. Я не жду проблем, которые у нас возникнут, зная, что я не могу просто отстраниться, как я делал с тех пор, как она ушла. В конце концов, это просто принятие решения, а затем попытка жить с последствиями.

Он задумался на некоторое время, прежде чем ответить.

— Ну, я могу сказать, что ты все обдумал, Джон. Когда ты вошел в дверь в первый раз, я и подумать не мог, что такое возможно. Я рад, что ошибался. Если бы мне пришлось выбирать, я бы сказал, что ты прав. Она очень любит тебя, так что если вы сможете сохранить отношения достаточно долго, чтобы снова доверять друг другу, я думаю, у вас все получится в долгосрочной перспективе.

— Я надеюсь на это, ради нас обоих.

Брайан серьезно посмотрел на меня.

— Но теперь, когда ты взял на себя ответственность, я думаю, нам пора двигаться дальше.  — Я с тревогой посмотрел на него.  — Я не занимаюсь профессиональным консультированием — я просто слушаю и пытаюсь помочь людям, когда могу. У меня есть очень хороший друг, который является отличным психотерапевтом и очень опытен в тех проблемах, которые вам предстоят. Его зовут Уильям, и я прошу тебя взять Дженни и встретиться с ним. Неважно, как много, как тебе кажется, ты выяснил. Все будет непросто, и ты не хочешь, чтобы это повлияло на Даниэль или разрушило то, чего ты пытаешься достичь.

Увидев, что я по-прежнему не в восторге, он добавил:

— Я могу попросить Стива пригрозить, что он надерет тебе задницу, если это будет способствовать этому.

Мы оба рассмеялись, что помогло снять напряжение. Уходя, я поблагодарил его за все, что он сделал, и приготовился к ещё одному серьезному испытанию.

В ту субботу, она переехала обратно. Для Дани это было замечательно, они с Дженни часами разговаривали и играли. В конце вечера, Даниэль настояла на том, чтобы мы оба уложили её спать. Она не позволила Дженни уйти и крепко держала её за руку, пока не заснула. Это укрепило мою уверенность в том, что я поступил правильно. Лучшего человека для ухода за моей дочерью, я и не мог себе представить.

После этого мы с Джен тихо поговорили, а затем отправились в свои отдельные спальни, где мы будем жить до тех пор, пока оба не согласимся изменить нашу договоренность. Это было очень неоднозначное возвращение домой для меня. Я был рад тому, как счастлива была Даниэль. Мне также было приятно видеть, как возвращение сразу же повлияло на Дженни. Она сразу стала выглядеть другой, более расслабленной. Для меня, это было не так легко.

Хотя я все ещё знал, что люблю её, близость без реальной близости, напоминала мне о том, насколько все испортилось. Если бы мы были вдвоем, я бы просто избегал её, пока не буду готов, но для моей дочери, подобное было бы болезненно очевидно. Я просто улыбался и пытался наслаждаться тем, что 

Дани вернулась к нормальной жизни.

Так продолжалось три недели. Дженни очень уважительно относилась к моим чувствам. Она не пыталась давить на меня, но давала мне понять, что готова, если я захочу поговорить или что-то ещё.

Мы начали встречаться с Уильямом, в первую же неделю после возвращения Дженни. Он был хорош в своей работе, но я не чувствовал той связи, которая была у меня с Брайаном. Он любил говорить о наших чувствах и делать упражнения, которые должны были помочь нам увидеть вещи, с точки зрения друг друга. Я старался не упрямиться, но мне казалось, что это пустая трата времени.

На четвертой неделе, я думаю, Дженни стала немного расстраиваться из-за того, что я не проявлял к ней тепла. Я начал замечать, что она одевается немного сексуальнее по дому и при каждом удобном случае, прикасается к моей руке или ноге. Это было приятно, но в моем сознании мало что изменилось. Казалось, что я застрял. Я чувствовал себя рядом с ней более комфортно, чем когда она только вернулась, но у меня не было никакого желания, прикасаться к ней. Прошло ещё три недели, ничего не менялось, когда она наконец потребовала, чтобы мы поговорили.

— Джон, я начинаю волноваться. Я благодарна, что ты попросил меня вернуться, и я буду ждать столько, сколько тебе нужно, но я не чувствую, что ты действительно хочешь меня здесь видеть.

Она смотрела на меня, словно пытаясь прочесть мои мысли.

Я отвел глаза:

— Я бы не просил тебя вернуться домой, если бы не хотел, чтобы ты была здесь.

Очевидно, моя игра была не очень хорошей.

— Пожалуйста, дорогой, тебя что-то беспокоит, и я хочу, чтобы ты поговорил со мной об этом. Как мы сможем пройти через все это, если не будем говорить обо всем, что нас беспокоит? Это одно из наших правил — никаких секретов. Ты хотел, чтобы я вернулась и боролась за наш брак, что ж, теперь ты получил своё желание. Ты никуда не уйдешь, пока не скажешь мне, что не так.

Она положила руки на бедра, в знак неповиновения, и я понял, что она не собирается спускать меня с крючка.

Перед тем, как пригласить её обратно, я решил не говорить ей о Дэвиде или пленке. Я не считал нужным, заставлять её жить с этим знанием и думал, что все будет в порядке. Теперь я понял, что это приходило мне в голову каждый раз, когда я думал о том, что мы станем ближе. Теперь, когда я был готов к этому, у меня не было времени на раздумья, и все выплеснулось наружу.

Я рассказал ей все о встрече с Дэвидом, выслушал его версию истории и посмотрел видео. Я сказал ей, что это не просто произошло — Меган все спланировала ещё до того, как они поехали. Наконец, я рассказал ей о том, что уничтожил кассету, когда не мог больше смотреть.

— Клянусь, я не держал на тебя 

зла, Джен. Я просто не мог выбросить эти мысли из головы.

Она уставилась на меня в недоумении. Я увидел, как дрогнула её нижняя губа, и понял, что она может окончательно сломаться. Я тут же пожалел, что рассказал ей об этом. Она протиснулась мимо меня и побежала вверх по лестнице, не обращая внимания на мои просьбы остановиться. Я услышал, как захлопнулась дверь спальни. Хотя я несколько часов пытался вытащить её из комнаты, она полностью игнорировала меня. Я позвонил её маме, которая сегодня присматривала за Даниэль, и спросил, можно ли ей остаться на ночь. Я сказал ей, что мы с Дженни поссорились, но чтобы она не волновалась.

Дженни не выходила всю ночь. Я уснул на диване, ожидая её. Когда я проснулся на следующее утро, на мне было одеяло. Смутившись, я задумался, как оно здесь оказалось. Я потянулся и попытался размять затекшую шею, когда почувствовал что-то на своей ноге. Я посмотрел вниз и увидел Дженни, свернувшуюся калачиком на диване напротив меня, используя мою ногу в качестве подушки. Я посмотрел на её спящие, опухшие от слез глаза и захотел как-то облегчить её состояние.

Я тихо соскользнул с дивана и пошел на кухню, где приготовил завтрак и кофе. Когда все было готово, я принес его в гостиную и поставил перед ней. Я осторожно потряс её за плечо, пока она не открыла глаза. Ей потребовалась секунда, чтобы сфокусироваться, затем она быстро села и потянулась в мои объятия.

Она заговорила дрожащим голосом.

— Мне жаль, что тебе пришлось пройти через все это, из-за моего поступка. До вчерашнего дня я думала, что уже причинила тебе как можно больше боли. Наверное, тебе было ужасно пройти через это в одиночку. Я не знаю, что ещё сказать,  — она снова начала всхлипывать,  — мне так жаль.

— На сегодня хватит,  — проворчал я.  — Я приложил все усилия, чтобы приготовить завтрак, и я ожидаю, что ты съешь каждый кусочек.

Когда она посмотрела на меня так, будто собиралась протестовать, я твердо сказал ей, что она должна позаботиться о себе сама или это сделаю я, поэтому я просто кормил её, как делал бы это со своей дочерью. Когда она начала есть сама, я пристроился позади нее и стал растирать ей шею и плечи. В них было столько напряжения, что я удивлялся, как она вообще могла спать.

Когда она закончила, я отнес посуду на кухню, а она поднялась и приняла душ. После этого она спустилась вниз и сказала, что теперь моя очередь, так как от меня пахнет диваном. Я рассмеялся, поднимаясь по лестнице. Горячая вода была приятной, когда я пытался размяться, после неудобного сна за ночь. Я не торопился, и мои мысли устремились к завтраку. Я думал о том, как она чувствует себя, прислонившись ко мне, когда я массирую её плечи. Я вспомнил, как приятно было чувствовать, когда мои руки пробегали по её шее и спине...

Я 

с улыбкой понял, что у меня действительно была эрекция, первая за последние несколько недель. Это была не просто случайная реакция — я действительно чувствовал желание подойти к ней. Я знал, что сегодня неподходящий день, чтобы говорить с ней о сексе, поэтому я закрыл глаза, думая о том, как ей тепло на диване, и занялся мастурбацией. Мне было очень приятно думать о ней, лаская себя.

Я дал себе зарок, что в следующий раз, когда представится такая возможность, я постараюсь тактично затронуть вопрос о том, чтобы мы, наконец, завершили её возвращение домой. Это была небольшая дилемма, потому что я не был уверен, стоит ли мне сделать что-то романтичное или лучше оставить все в тайне. Я не хотел делать из этого большое дело и заставлять её чувствовать давление. После вчерашних событий я подумал, что она может быть немного робкой, в отношении каких-либо физических действий, в течение некоторого времени. Впрочем, это не имело значения — она уже несколько недель давала мне понять, что готова, терпеливо ожидая меня. Мне было бы легко сделать то же самое.

Я вышел из душа и насухо вытерся, чувствуя себя заметно лучше. Я почистил зубы, побрился, намазался дезодорантом и даже побрызгался одеколоном. Сегодня был бы отличный день, чтобы пригласить её куда-нибудь и сделать что-нибудь особенное. Мы могли бы потом забрать Дани и сделать что-нибудь всей семьей. Моё настроение продолжало подниматься по мере того, как я планировал день. Я все продумал и был готов удивить её.

Я открыл дверь и увидел Джен, сидящую на кровати, в своем самом сексуальном плюше.

— Сюрприз!  — немного нервно сказала она.

После двухмесячного отсутствия секса, первой моей мыслью было то, что я рад, что снял напряжение в душе. Второй мыслью было: "О черт, я только что подрочил!". После всего одной эрекции за три недели, я надеялся, что это не будет проблемой.

Дженни поднялась, выглядя немного неуверенно.

— Джон, я знаю, что обещала не давить на тебя, пока ты не будешь готов, но ты мне нужен... пожалуйста.

Мне следовало бы сразу что-то сказать, но шок от того, что я увидел её в таком виде, был непреодолим. Я также был поражен тем, как прекрасно она выглядела. Она все ещё не набрала достаточно веса, чтобы вернуть свою фигуру, но это не только не умаляло её внешность, но и придавало ей более невинный и хрупкий вид. Я разрывался между желанием защитить её и желанием повалить её на кровать и изнасиловать. Я впал в свою старую привычку, слишком долго смотреть на нее.

У нее на глаза навернулись слезы.

— Джон, пожалуйста, я знаю, что ты чувствуешь. Если ты побудешь со мной только один раз, я обещаю, что больше не буду просить тебя об этом.

Я понял, что она неправильно поняла мою нерешительность, и шагнул вперед, чтобы обнять её.

— Дженни, ты не понимаешь. Я тоже этого хочу.  — Я увидел, как выражение её лица изменилось на 

обнадеживающее.  — Я боялся, что ты не захочешь этого, учитывая то, как все было, особенно после вчерашнего.

— Я не "хочу", Джон. Ты нужен мне внутри меня.

Я провел рукой по её волосам, убирая их с её лица. Я нежно погладил её щеку большим пальцем и притянул её лицо ближе, чтобы поцеловать. Когда наши губы встретились, я, как всегда, был поражен тем, насколько мягкими были её губы. Когда её язык проник между моими губами, ища мои, я почувствовал, как во мне проскочили искры. Я не мог вспомнить, когда-либо хотел кого-то так сильно.

Я переместил свои губы к её шее, где, как я знал, она была очень чувствительна. Она застонала, проведя одной рукой по моим волосам, а другой поглаживая мою спину. Я переместился к её груди, целуя её грудь через тонкую ткань топа. Я чувствовал, как она откидывает голову назад, наслаждаясь ощущениями. Её соски всегда были чувствительными, но когда я задрал её топ и взял один в рот, она удивила меня громким стоном и крепко схватила мою голову обеими руками.

Она удерживала меня на месте, не позволяя моим губам оторваться от её груди. Я осторожно прикусил и потянул за её сосок, а она в ответ запустила пальцы в мои волосы. Я чувствовал себя немного неуправляемым и потянул её к себе, сильно прижав её грудь к своему лицу. Я взял в рот как можно больше её груди и стал сосать. Я начал двигаться, оставляя небольшие следы на её груди, в то время как она, продолжала издавать все более громкие звуки. Она стала откидываться назад, чтобы лечь на кровать, и потянула меня за собой.

Я переместился вниз к её животу и неторопливо начал вылизывать маленькие узоры на гладкой, ровной коже. Она начала упираться тазом в мою грудь, ища разрядки для своего возбуждения. Я не собирался торопиться. Я хотел насладиться каждой секундой.

Когда я добрался до её трусиков, вместо того, чтобы снять их, я решил подразнить её. Я слегка потянул вверх спереди и провел языком вперед-назад под резинкой. Она подняла ноги и уперлась пятками в мою спину. Я опустил рот ниже и провел языком по внешней стороне трусиков вниз по её клитору, пропуская его через складку её киски. Когда я оказался прямо над её отверстием, я понял, что она вся мокрая.

Вместо того чтобы сделать то, что она ожидала, я отодвинулся от её киски и начал покусывать её внутреннюю часть бедра мягкими, влажными укусами. Она застонала от неодобрения, но я собирался сделать это по-своему. Я остановился на внутренней стороне её бедра, двигаясь от края трусиков вниз, чуть выше колена. Я позволил своей руке подняться к её трусикам и мягко погладил вверх и вниз по её киске, надавливая пальцем достаточно сильно, чтобы сдвинуть материал за её внешние губы.

— О, детка, это так прекрасно, прямо здесь. Пожалуйста, не останавливайся,  — стонала она.

Я увеличил темп движения 

рукой и надавил немного сильнее. Затем я снова переместил свой рот к её груди, изменение угла, заставило меня изменить способ использования руки. Это изменение, а также покусывание соска, который я игнорировал ранее, заставили её достичь плато, которое я искал.

— Джон, я собираюсь... я... собираюсь кончить. Да!  — кричала она.

Она впилась ногтями в мои плечи так сильно, что пошла кровь.

Я был рад, что мы не попробовали это, пока Даниэль была дома. Я тоже ещё не кончил.

Я коротко поцеловал её, а затем вернулся к её трусикам. Я медленно скатывал их вниз по её ногам, надеясь, что дразнящие ощущения будут возбуждать её настолько, что я смогу заставить её кончить снова. Я хотел, чтобы она была настолько ошеломлена, что никогда не забудет сегодняшний день.

Спустив трусики с её ног, я быстро переместился внутрь, захватив губами её клитор. Я посасывал, затем облизывал чувствительный бутон, стараясь удержать её на краю пропасти. После минуты чередования техник, я переместил руку ниже и ввел указательный палец в её отверстие. Вводя палец в нее несколько раз, я крутил его в штопоре. Она была настолько мокрой, что её соки стекали по коже на кровать.

Я убрал палец и провел языком вниз по её складочкам и к её попке, одновременно приподнимаясь на её ногах. Мы пробовали это всего один или два раза, но я подумал, что это будет то, что мне нужно. Сначала я просто проводил языком по её анусу, одновременно положив руку на её ногу, чтобы я мог массировать её клитор пальцем. Когда она начала дрожать, я ввел свой язык внутрь нее, совсем немного, чтобы попытаться подтолкнуть её к краю.

Она начала извиваться на кровати, но я не мог довести её до оргазма, поэтому через пару минут, я быстро скользнул вверх по её телу. Поскольку на мне было только полотенце, его легко было стянуть свободной рукой. Без всякого предупреждения, я ввел свой член в её влажную киску, легко скользя внутри. Она начала заводить ноги за меня, но я остановил её. Так мы часто начинали секс из миссионерской позиции, но я не хотел, чтобы напоминания о видео, вторгались в этот момент. Вместо этого, я подхватил её под колени и поднял к своему плечу.

Если она и поняла мою реакцию, то не подала мне никакого знака. Я проникал в нее все глубже, чувствуя, как её киска окружает мой ствол, сжимая его, как тиски. Я не знал, было ли это из-за того, что у нас давно не было секса, или просто из-за эмоций момента, но я не мог вспомнить, чтобы ей когда-либо было так хорошо. Я зарылся лицом в её шею и сильно сосал, оставляя явный след. В то же время я начал быстро двигать бедрами, пытаясь возбудить её.

Она снова закричала, когда я начал двигаться быстрее, и очередной оргазм накрыл её. Её бедра сильно двигались навстречу мне, и мне 

потребовалось все, что я мог, чтобы удержать её. Я остановился, пока не утихла дрожь. Когда она успокоилась, я был готов снова начать толчки, когда заметил одну слезинку, стекающую по её лицу.

Я сразу же забеспокоился.

— Дженни, что случилось? Ты в порядке?

Сначала она кивнула утвердительно, но вид у нее был неопределенный. Через несколько секунд, она заговорила.

— То, что мы только что сделали, было замечательно, Джон. Но не могли бы мы теперь не торопиться? Я хочу, чтобы ты не спешил и занимался со мной любовью, даже если у меня не будет оргазма, это то, что мне нужно. ХОРОШО?

Я не знал, что сказать. Я так загорелся желанием сделать что-то, что она никогда не забудет — я не был уверен, что делать дальше. Мы поменяли позицию и начали снова, но настроение было испорчено. Я не был уверен, чего она хочет, и её определенно что-то беспокоило. Мы легли на бок, лицом друг к другу, я все ещё был внутри нее. Я гладил руками её лицо, волосы и тело, пока мы целовались. Когда я наконец кончил, это было прохладно и немного неловко. Я знал, что что-то не так, но после четырех месяцев, я ничего не мог с этим поделать, мне нужна была разрядка.

Когда я кончил, она крепко обняла меня, уткнувшись лицом в мою грудь. Она обхватила мои ноги, как будто хотела коснуться каждой части моего тела одновременно. Мы оставались вместе несколько минут, потом отпустили друг друга и она повернулась ко мне спиной.

Я положил руку ей на плечо.

— Дженни, что случилось? Казалось, что ты действительно была наслаждалась собой, а потом ты расстроилась. Я сделал что-то неправильно?

— Нет, это не было неправильно,  — сказала она медленно.  — Но это было и неправильно.

Заметив мой недоуменный взгляд, она продолжила.

— Джон, мы оба откладывали настоящий разговор об этом с той ночи, когда я ушла. Я думаю, нам нужно сделать это сейчас.

Я не был так уверен.

— Дженни, мы только что, наконец, наладили отношения, почему сейчас?

Она посмотрела на меня глазами, в которых отражалась печаль, что меня поразило.

— Как ты можешь так говорить? Ничего не налажено.

Когда я не смог придумать, что ответить, она сказала то, от чего у меня свело живот.

— Скажи мне правду, разве ты не думал сейчас о видео?

Я попытался оправдаться, но она прервала меня.

— Джон, я хочу кое-что попробовать. Ты помнишь упражнение, которое Уильям сказал нам использовать?

— Ты имеешь в виду то, где мы пытаемся сказать, о чем думаем друг с другом?

Она кивнула:

— Именно.  — Она села в кровати и притянула меня к себе.  — Я хочу сказать тебе, что, по-моему, ты чувствуешь, посмотрев видео из отеля, а потом я хочу, чтобы ты мне рассказал.

Я не мог поверить, что она заговорила об этом сейчас. Это казалось, такой пустой тратой времени. Я не хотел говорить глупости после того, как мы наконец-то снова вместе, поэтому я предложил ей продолжить.

— 

Тебе больно от того, что я могла получать удовольствие от общения с этими мужчинами и Меган. Тебя беспокоит, что я чувствую, что в нашем браке чего-то не хватает, поэтому я и делала такие вещи. Ты не знаешь, можешь ли ты мне доверять, потому что я сделала это, а потом солгала тебе.

Она отвернулась от меня.

— Ты беспокоишься о том, что я думаю о тебе физически, потому что... ну, у одного из них, был... был большой,  — закончила она с трудом.

Я старался сохранять спокойствие, но она была ближе, чем я хотел признать.

— Это довольно большой список, есть ли что-нибудь еще?

Она снова посмотрела на меня:

— Ты думаешь, что мне нравилось быть с ними больше, чем с тобой, потому что я позволила ему...  — она не могла произнести имя Дэвида вслух,  — взять меня так, как я бы не позволила тебе.

Выражение моего лица, должно быть, выдало меня. Как она могла так хорошо меня знать? Мне было стыдно, что я могу быть таким прозрачным. Она, на мгновение, отвернулась, а затем снова посмотрела на меня, со слезами на глазах. Она отказалась вытереть их.

— Я была права?

Когда я кивнул, она велела мне начинать. Мне была ненавистна сама мысль об этом. Причина, по которой мне так понравился Брайан, заключалась в том, что он не заставлял нас заниматься подобными глупостями. Если она хотела, чтобы я знал о её чувствах, она должна была просто сказать мне об этом. Я начал перечислять все, что мне пришло в голову.

— Тебе стыдно, что я видел, как ты это делаешь. Тебе грустно, что мне пришлось увидеть это и то, что произошло между нами. Ты хочешь, чтобы я позволил тебе загладить свою вину.  — Я пытался, но не мог придумать ничего другого.  — Ну?

Я попытался найти подсказку в её глазах, но не смог прочитать её выражение. Это было почти как в первый раз, когда я увидел её в доме Николь. Вроде бы отстраненная, но все равно явно страдающая.

— Даже близко нет.

Она не стала уточнять, и я начал чувствовать себя неловко. Я вдруг осознал, что голый, и неловко прикрылся.

— Что ты имеешь в виду?

Я задавался вопросом, что я мог пропустить.

— Мне грустно, потому что я должна прожить остаток своей жизни, зная, что ты думаешь обо мне как о шлюхе.

Я был шокирован.

— Вау, я никогда не говорил ничего подобного! Я люблю тебя. Я заставил тебя вернуться домой, чтобы мы могли все исправить. Откуда, черт возьми, у тебя взялась идея, что я так к тебе отношусь?

Она продолжала смотреть на меня тем же взглядом и ответила:

— Это не идея, это правда.

Когда я не смог придумать, что ответить, она продолжила.

— Как там говорится?  — Она сделала небольшую паузу:  — О да, "Ты тот, кем хочешь быть". Я прожила всю свою жизнь, никогда не делая ничего подобного тому, что случилось в Новом Орлеане. Я выбрала быть хорошим человеком,  

я не лгала, люди уважали меня, и меня любили. За два дня я уничтожила все, и я никогда не смогу это вернуть. Ты никогда больше не посмотришь на меня, не подумав о том, что на 48 часов, я выбрала быть шлюхой.

Я попытался перебить, но она остановила меня.

— Это моя вина, что все это произошло, я тебя ни в чем не виню. Где-то в глубине души я хотела верить, что ты сможешь простить меня, но я ошибалась. Я поняла это, когда ты остановил меня, чтобы помочь тебе войти в меня. Ты думал о видео, пока мы занимались сексом, не так ли?

Теперь я был в полной растерянности. Я пытался придумать, как защитить себя. В конце концов, как я мог бороться с тем, что промелькнуло у меня в голове. Прошло всего два месяца с тех пор, как я увидел это гребаное видео, как кто-то мог выкинуть это из головы? В конце концов, я тупо кивнул.

— Ты ведь, старался сделать секс для меня действительно потрясающим, не так ли?

— Да, но что в этом плохого?

— Ты делал это не для меня. Ты делал это, чтобы доказать, что ты можешь делать это лучше других и что мне больше никто не нужен. Ты хотел, чтобы я увидела, что ты лучший.

"Я все ещё не понимаю, как это было неправильно".

— Это был первый интимный момент, за последние четыре месяца, и ты использовал его, чтобы превзойти парней, которые обращались со мной как со шлюхой. Почему ты думаешь, что я захочу, чтобы ты обращался со мной так же, как они, только лучше?

Я ошеломленно смотрела на нее. Это быстро выходило из-под контроля.

— Я не делал этого. Я никого не превзошел. Я просто пытался сделать тебя счастливой.

Она выглядела расстроенной.

— Ты не понимаешь, я уже была счастлива! Я поехала в Новый Орлеан не для того, чтобы трахаться. Я поехала туда не для того, чтобы меня использовали как дешевую шлюху, а потом выбросили. Мне не понравилось то, что я чувствовала, и я больше никогда не хочу делать ничего подобного. Ты продолжаешь думать, что я сделала это из-за того, что ты сделал что-то не так, или что я хотела чего-то, чего ты не мог мне дать.

Ее выражение лица смягчилось:

— Я никогда не жалела ни о чем в наших отношениях, кроме проблем, которые у нас были. Ты — лучшее, что когда-либо случалось со мной. У меня не было фантазий о других парнях. Я никогда не чувствовала, что что-то упускаю, находясь с тобой.

— Я приняла ужасное решение. Я до сих пор не понимаю, почему я это сделала, но я бы сделала все, чтобы вернуть все назад. В течение шести месяцев, я жила с этим каждый день, не имея возможности поговорить с тобой об этом. Это убило меня так, что я не могу описать. Теперь, когда ты, наконец, даешь мне 

ещё один шанс, я узнаю, что ты думаешь, что тебе нужно с этим соревноваться?

Я больше не мог этого выносить.

— Я видел это гребаное видео! Ты действительно наслаждалась этим. Тебе понравилось, когда Джейк трахал тебя своим большим членом. Тебе нравилось, когда Меган опускалась на тебя, и тебе нравилось делать это с ней. Тебе понравилось, когда Дэвид трахал тебя в задницу. Что именно я не понимаю?

Я вдруг осознал, что кричу. Дженни легла на кровать и свернулась в клубок.

— О черт, Дженни, мне очень жаль. Дорогая, я не хотел этого. Я... Я...

Я понятия не имел, что сказать. Пока она рыдала, я пытался её успокоить. Когда ничего не помогло, я просто сидел там, чувствуя себя беспомощным. Я не мог поверить, что мог так быстро разозлиться. Как я мог так поступить с ней сразу после того, как она открылась мне?

— Все в порядке, я же сказала, что понимаю.  — Её голос звучал тихо и испуганно.  — Мне все равно, если это будет худшая ссора в нашей жизни, мы сейчас все обсудим. Я не хочу больше тянуть время.

Она начала набирать силу.

— Да, ты видел, как я вела себя на видео. Я не могу отрицать ничего из этого. Я не буду оправдываться. Но ты не видел, как они ушли, а я рыдала во сне. Ты не видел, как на следующее утро мне было так больно, что я не могла выйти из комнаты, и Меган пришлось принести мне обезболивающие таблетки, от одной из подружек невесты. Ты не представляешь, как это было унизительно, когда невеста спрашивала меня, что случилось и все ли со мной в порядке.

К этому времени, она уже набралась духу.

— Я все испортила!  — Она посмотрела мне в глаза и не дрогнула.  — Я вела себя как шлюха, и они обращались со мной как со шлюхой. Единственное, чего не хватало, это денег на тумбочке. Я люблю тебя всем сердцем, но я все равно делала все те больные вещи, которые ты видел. Мне придется жить с этим, до конца своих дней. Я знаю, что если мы останемся вместе, однажды мы поссоримся, это может быть через неделю, это может быть через десять лет, и ты вспомнишь об этом видео. Это навсегда, Джон! Я никогда не смогу вернуть то, что у нас было, то, как ты смотрел на меня, как будто я была чем-то особенным.

Она остановилась, внезапно не в силах продолжать.

Я протянул руку, чтобы схватить её, но она ударила меня кулаками в грудь. Не успокоившись, я просто притянул её к себе и обнял. Она перестала бороться и начала сильно плакать, прижавшись к моей груди. Я чувствовал, как её слезы стекают по моей коже, и почувствовал, что настала моя очередь признаться. Я не знал, что ещё сделать.

— Когда я попросил тебя вернуться домой, я не был уверен, готов ли я. Я просто знал, что должен 

сделать это для Даниэль,  — я почувствовал, как её плечи напряглись, и она ещё сильнее прижалась ко мне.  — Я сделал это, потому что не мог видеть её такой расстроенной. Я также не мог видеть, как ты страдаешь. Прости, если это привело к такому. Я просто пытался сделать всех счастливыми.

Я почувствовал, как она слегка оттолкнулась от меня. Я посмотрел вниз и увидел, что она смотрит на меня вверх.

— А что насчет тебя?

Я просто пожал плечами:

— А что я? Я чувствовал себя дерьмово, несмотря ни на что. Я скучал по тебе. Ты мой лучший друг и моя любовница. Если бы в любовном плане, все было не так хорошо, я бы смог с этим жить. Пока вы двое были счастливы, мы могли бы решить все остальное.

— Черт возьми, Джон, неужели ты не понимаешь? Без любви, невозможно решить остальные вопросы. Зачем тебе что-то решать со мной после того, что случилось, если ты меня не любишь?

— Я не говорил, что не люблю тебя. Я просто не знал, сколько времени нам понадобится, чтобы снова все наладить. Ты не понимаешь, как мне было тяжело. Каждый вечер Даниэль спрашивает меня, почему я не прощаю тебя, и говорит, как сильно она по тебе скучает. Наши друзья намекают мне, что все будет гораздо лучше, если я дам тебе ещё один шанс. А твоя семья, которую я люблю, намекает об этом, при каждом удобном случае. К тому же я так скучал по тебе, что думал, что схожу с ума.

Я отвернулся в разочаровании.

Она прикоснулась рукой к моему лицу. Мне очень нравилось, как она это делала. Это был маленький жест, но он всегда был особенным для меня.

— Я понимаю, как тебе было тяжело, поэтому я никогда ни на что не давила. Даже когда я знала, что ты сдерживаешься, то не давила, потому что хотела, чтобы ты поговорил со мной, когда будешь готов. Я бы подождала, сколько бы времени это ни заняло.

Она сделала глубокий вдох, затем продолжила.

— Джон, если бы мы продолжали заниматься любовью так, как начали сегодня, что бы случилось завтра?  — Я не знал, к чему она клонит, поэтому просто пожал плечами.  — Если ты подарил бы мне самый лучший сексуальный опыт в моей жизни, и я кончила бы дюжину раз, что дальше? Что будет завтра, если у меня будет плохое настроение или что-то ещё, и я не получу оргазм? Что будет через месяц или два, когда все вернется на круги своя?

— Если ты смотришь на это, как на соревнование, когда все не идеально, мне придется начать притворяться, чтобы ты не волновался? У нас уже был секс, когда я не кончала. Я до сих пор люблю каждый раз, когда мы занимались этим, потому что это было с тобой. Мне даже нравилось, когда один из нас был не в настроении, и мы просто обнимали друг друга.

Я 

должен был признать, что не думал так о сегодняшнем дне.

— Я не думал об этом так. Я просто хотел, чтобы первый раз был особенным.

— Все, что мы делали вместе, было бы особенным. То, как ты начал, было здорово, но я пришла сюда не за кучей оргазмов. Я пришла сюда, потому что мне было одиноко, я скучала по своему мужу и хотела, чтобы он занялся со мной любовью. После всего того, с чем тебе пришлось столкнуться, я хотела, чтобы наш первый раз был таким, чтобы не напоминать тебе о том, что я сделала. Я хотела дать тебе то, что не смогла бы дать никому другому... себя.

— То, как мы сделали это вместе в конце, было именно тем, чего я хотела. Я просто хотела чувствовать тебя внутри себя и прикасаться ко мне. Это было чудесно для меня, потому что это было с тобой, единственным человеком, которого я когда-либо любила настолько, чтобы полностью отдаться ему. Это было нечто особенное, только для нас. Позже, когда мы оба не будем иметь дело с прошлым, мы сможем делать все, что захотим. Я сделаю все, о чем ты меня попросишь, кроме того, чтобы делить тебя с кем-то ещё. Сейчас я просто хочу, чтобы все шло медленно и чтобы мы снова привыкли друг к другу. Это то, что мне нужно. ХОРОШО?

Я сидел тихо, обнимая её. Было о чем подумать. Я не мог поверить, что думал об этом совсем не так, как она. Я не мог быть расстроен её просьбой, потому что именно я настоял на том, чтобы она не возвращалась домой как служанка, пытаясь загладить свою вину. Она делала именно то, на чем я настаивал, отстаивая свои интересы.

Мне пришло в голову, что сопротивление новому консультанту, нежелание рассказывать ей о видео и нежелание подходить слишком близко с тех пор, как она вернулась домой, были связаны между собой. Когда я впервые узнал о её поездке, я был зол... нет, в ярости. Какая-то часть меня ненавидела её и хотела заставить её страдать.

Когда я узнал, что её обманули и она не делала этого специально, я больше не злился, но все равно не хотел с ней сближаться. Даже когда я приглашал её домой, я не представлял себя с ней или доверял ей. Тогда я не мог понять этого (а может, не хотел смотреть правде в глаза), но она была права. Я был напуган. Я боялся, что она вела себя так с Меган и двумя мужчинами, потому что меня было недостаточно.

До сегодняшнего дня, когда я думал о том, что она сделала, я позволял своей неуверенности управлять мной. Я чувствовал себя пятнадцатилетним подростком, которого только что отшила самая красивая девочка в школе. Теперь мне надоело бояться. Я отказался жить, боясь того, что может случиться. Это не делало меня счастливым, и это держало Дженни в месте,  

где она тоже не могла быть счастливой. Мы оба заслуживали большего.

Теперь, когда все было открыто, возможно, мы оба наконец-то сможем быть счастливы. Я знал её лучше, чем кто-либо другой, и не сомневался, что она была абсолютно честна со мной. До того, как все это произошло, я считал себя невероятно везучим человеком. Очень немногие мужчины находят женщину, которая может полностью изменить их жизнь так, как это сделала для меня Дженни. Мне нравилось в ней все, особенно то, что она заставляла меня быть лучшим человеком, чем я был бы без нее. Все ещё не было идеально, но я, наконец, почувствовал, что хочу её дома и должен снова стать её мужем.

Крепко обнимая её, я заверил её, что простил её и никогда больше не буду использовать то, что она сделала, чтобы наказать её. Мы пролежали в постели несколько часов, просто прикасаясь друг к другу и разговаривая.

Внезапно, мне пришла в голову мысль.

— Дженни, а что за таблетки, как ты сказала, ты приняла?

•  •  •

— Привет.

— Здравствуй, Дэвид, это Джон, муж Дженни. Мне нужно, чтобы ты кое-что для меня сделал.

— Что?  — прозвучало подозрительно.

Я рассказал ему о том, что мне нужно, чтобы покончить с этой чертовой штукой раз и навсегда. Когда я закончил, меня не удивило, что он сказал "нет".

Я был не в том настроении, чтобы принимать отказ.

— Ну, у меня есть проблема. У меня есть видеозапись того, как моей женой воспользовались три человека, сговорившись напоить её и соблазнить. Я уверен, что власти не одобряют такие вещи. По меньшей мере, было бы неприятно, если бы копы вытащили тебя из этой шикарной адвокатской конторы, чтобы допросить тебя об этом.

Он помолчал несколько секунд, затем заговорил, с легкой дрожью в голосе.

— И теперь ты собираешься меня шантажировать?

Я вздохнул:

— Нет, не собираюсь. Твое поведение в воскресенье после вечеринки, изменило моё мнение о желании сделать что-то, чтобы отомстить тебе. Я хотел указать на то, что я мог бы сделать. Я не собираюсь преследовать тебя или угрожать тебе, чтобы получить то, что я хочу, даю тебе слово. Однако, я думаю, ты знаешь, что ты в большом долгу перед нами обоими, и я бы хотел, чтобы ты сделал это, потому что это правильно. Я не уверен, что смогу привлечь к этому обычного адвоката. Даже если бы я мог, это означало бы привлечь к этому кого-то ещё. Я не хочу так поступать с Дженни.

Он взял минуту на размышление, а затем согласился на все мои просьбы.

В течение следующей недели, мы с Дженни не занимались любовью. Было похоже, что первый раз был настолько неловким, что мы боялись попробовать снова. Я знаю, что часть меня беспокоилась о том, что я совершу ещё одну ошибку. Выходные были заняты, и мы не делали ничего, кроме как обнимали друг друга и тихо целовались. Во вторник, на работу пришла моя посылка. Я расписался за 

нее и сразу же ушел, надеясь, что все закончится.

Когда я подъехал к дому, я немного подождал у двери и глубоко вздохнул. Мне было важно сделать все правильно. Поскольку мне не удалось "отвоевать" Дженни так, как я рассчитывал, важно было сделать это для нее. Даже если она воспринимала это не так, как я, и для нее это было не так важно, мне это было нужно для себя. Мой брак был разорван, и в результате, мы с Дани ужасно страдали. Я не мог просто сидеть сложа руки и позволить себе быть жертвой (снова слышу слова Брайана, эхом звучащие в моей голове).

Дверь открылась:

— Что ты здесь делаешь?  — подозрительно спросила Меган.

Я оглядел женщину, которая так много сделала для меня и моей семьи. Я никогда не поднимал руку на женщину, даже не толкал её. В тот первый момент, у меня возникло непреодолимое желание не только ударить её, но и выбить из нее всю душу. Я успокоился, и момент прошел.

— Я здесь, потому что нам нужно поговорить.

Она нервно посмотрела на меня.

— Послушай, сейчас не самое подходящее время. Я как раз собиралась уходить.

— Ну, я предлагаю тебе изменить свои планы. Это для тебя.

Я протянул ей конверт из манилы.

Она взяла его и бегло просмотрела содержимое. Меня очень порадовало, изменение её надменного выражения лица. Её руки дрожали, когда она опускала бумаги и смотрела на меня.

— Хочешь войти?  — тихо сказала она.

— Ты думаешь, я хочу остаться с тобой наедине?  — насмешливо сказал я.  — Я счастлив там, где я есть. Это копия моего иска против тебя, за отчуждение привязанности. Если ты посмотришь на нижнюю часть, то увидишь, что обо мне заботится очень влиятельная фирма из Нового Орлеана. Они рекомендовали мне подать на тебя иск, на 10 миллионов долларов.

Ее лицо изменилось от страха до изумления.

— Десять миллионов долларов! Ты в своем уме? Я не смогу заработать столько за всю свою жизнь.

— Нет, но я могу получить судебное решение против тебя и буду получать большую часть твоей зарплаты, пока ты не состаришься и не поседеешь. Ты меня понимаешь?  — Она нервно облизнула губы и кивнула.  — Это копия документа, тебе ещё не вручили официальное уведомление. Оригинал будет помещен в банковскую ячейку вместе с видеозаписью, которую Дэвид сделал в пятницу вечером, в гостиничном номере с Дженни.

Ее рот буквально раскрылся.

— Думаю, Дэвид никогда не упоминал, что снимает на видео, все свои частные вечеринки.  — Я сделал паузу, но она ничего не ответила.  — Самое смешное, что у меня, возможно, не было бы беспроигрышного дела, если бы ты не решила провести Дженни в конец комнаты, прямо к камере, когда ты лгала ей о том, что должно было произойти... несколько раз.

Она попыталась заговорить, замялась, а затем робко спросила:

— Чего ты хочешь?

Я дал ей поёрзать несколько секунд, прежде чем закончить.

— Я хочу, чтобы ты рассказала мне правду обо всех выходных. Ты не знаешь,  

что я уже выяснил, поэтому будь осторожна. Если ты солжешь мне, или если я подумаю, что ты лжешь мне, то можешь ожидать, что кто-нибудь придет и подаст тебе оригинал, и пути назад не будет.

Потребовалось некоторое время, но она рассказала мне все. Её рассказ подтвердил то, что Дженни и Дэвид уже рассказали мне. Было несколько новых деталей, но ничего такого, чего бы я не ожидал. Когда она закончила, я задал несколько вопросов, на которые она ответила полностью. Когда я был удовлетворен, я повернулся, чтобы уйти.

Я остановился и обернулся к ней.

— Ещё одна вещь, Меган. Надеюсь, ты понимаешь, что если я узнаю, что ты пыталась связаться с Дженни, рассказала кому-то ещё о Новом Орлеане, послала кому-то копию видео с сайта или, каким-либо образом, вмешалась в нашу жизнь, мы увидимся в суде. Ты меня поняла?

Она кивнула, со слезами на глазах. Мне хотелось радоваться той боли, которую я причинил ей, но правда заключалась в том, что она была жалкой, сломленной женщиной. Не было никакого удовлетворения. Часть меня хотела, чтобы она была парнем, чтобы я мог ударить её. Может быть, мне стало бы немного легче. По крайней мере, я могу дать Дженни немного покоя.

По дороге домой, я позвонил Стиву и спросил, не могли бы они оказать мне услугу и забрать Даниэль. Я объяснил ситуацию, и он сказал, что будет рад. Когда я добрался до дома, он уже был там. Я объяснил Дженни, что хочу, чтобы у нас была свободная ночь. Хотя она выглядела так, будто что-то заподозрила, она не возражала. Она обняла и поцеловала Даниэль, а затем посмотрела, как она и Стив уходят.

Она повернулась ко мне и сказала:

— Ладно, что происходит. Я знаю, когда ты что-то планируешь.

Я усадил её на диван, вышел к машине и вернулся с другим конвертом, который протянул ей.

— Дженни, когда ты сказала мне, что боишься, что может случиться в будущем, если кто-то увидит видео с вечеринки, я решил позвонить Дэвиду и попросить его о помощи.

Заметив её изумленный взгляд, я быстро продолжил.

— Он нашел юриста в своей компании, которому доверял, и попросил оказать ему пару услуг. Они прислали письмо, с угрозой судебного иска к веб-сайту, заявив, что ты была под действием наркотиков и что мы собираемся сообщить об инциденте в полицию. Поскольку все, о чем мы просили, это изменить видео, чтобы убрать тебя из него, я полагаю, они решили, что бороться с этим будет сложнее, чем стоило бы. Это письмо от них о признании жалобы и о том, что они вырезали тебя из видео.

Я коротко взглянул на следующее письмо, затем передал его ей.

— Это извинение от Дэвида, в котором он выражает облегчение, что мы смогли все уладить. Он прислал оригинальную копию пленки и приложил нотариально заверенный документ, в котором клянется, что других копий нет. Больше нет ничего, на чем тебя можно было 

бы увидеть.

— Это третье — судебный иск, составленный против Меган. Из-за того, что она сказала на пленке, плюс то, что она сказала Дэвиду, у нее не будет ни единого шанса в суде. Я только что вернулся после разговора с ней и сказал, что отложу иск, если она не попытается связаться с тобой или снова попытается вмешаться в нашу жизнь.

Дженни выглядела озадаченной.

— Что ты имеешь в виду?

— Как ты думаешь, кто прислал мне URL-адрес веб-сайта?

Она перешла от растерянности к ярости.

— Так вот как ты узнал! Эта сука послала его тебе? Я убью ее!

Я осторожно коснулся её руки и попытался успокоить.

— Нет, не убьешь. То, что она сделала, было мстительно и мелочно, но ты не могла продолжать лгать мне об этом бесконечно. Чувство вины, в конце концов, отдалило бы нас друг от друга. Она оказала нам услугу, заставив признать это. Я просто хотел убедиться, что тебе никогда не придется беспокоиться о том, что она снова вмешается и, когда-нибудь, расскажет кому-нибудь другому. Ты ведь знаешь, что она думает, что влюблена в тебя?

Дженни выглядела ошеломленной:

— Ты уверен?

— Она во всем призналась. Она последовала за тобой сюда из Нью-Йорка, морочила тебе голову нашими проблемами, маневрировала, чтобы ты изменила мне, и постаралась, чтобы она в этом участвовала. Она пыталась разлучить нас, надеясь, что ей удастся заставить тебя влюбиться в нее. Она клянется, что когда вы были друзьями в Нью-Йорке, ты много раз намекала, что испытываешь к ней более глубокие чувства, чем просто дружеские.

Возмущенный взгляд Дженни, был всем доказательством, которое мне нужно было увидеть.

— Неважно, правда ли это, но она восприняла это именно так. Если бы это был друг-парень, ты бы никогда не доверяла ему так, как ей. Поскольку ты так и не поняла, что она к тебе чувствует, это дало ей возможность манипулировать тобой. Оглядываясь назад, я понимаю, что она мне никогда не нравилась, и жалею, что не сказал об этом.

— В любом случае, судя по тому, как ты вела себя в субботу утром, она знала, что пятница не произвела на тебя того эффекта, на который она надеялась. Она хотела, чтобы это случилось снова. Она вбила себе в голову, что если ты достаточно бурно проведешь время, то не захочешь возвращаться к прежней жизни. Она была в курсе всех подробностей вечеринки. Все приглашенные женщины, были предупреждены о том, что будет происходить.

— Когда она достала таблетки для тебя, подружка невесты предупредила её, что они очень сильные и их нельзя принимать с алкоголем. Тогда-то у нее и возникла идея.

— Из-за того, что ты чувствовала себя неважно, Меган подумала, что если ты напьешься, она сможет снова добраться до тебя, но она знала, что ты не ослабишь бдительность, как накануне вечером. Она не сказала тебе, что это за таблетки, и проследила, чтобы ты приняла парочку перед уходом на вечеринку. После нескольких рюмок 

она поняла, что ты не в себе, и начала работать над тобой, чтобы заставить что-то сделать. Она знала, что они ведут видеосъемку, поэтому, если бы ты не рассказала мне, когда вернулась, у нее был бы способ дать мне знать, не пачкая рук.

— Она ждала, некоторое время после твоего возвращения, надеясь, что ты успокоишься и снова начнешь с ней разговаривать. Когда она поняла, что этого не произойдет, она отправила мне письмо. Я не уверен, было ли это потому, что она все ещё надеялась, что с тобой что-то случится, или просто из вредности. Я сказал ей, что это довольно дерьмовый способ обращаться с тем, кого, как ты утверждаешь, любишь, но я не знаю, сможет ли что-нибудь до нее дойти.

Я вздохнул, а затем взял Дженни за руки.

— Послушай, я просто хотел убедиться, что тебе больше не придется иметь с этим дело. Ты знаешь, то, что ты сказала, что я больше никогда не буду смотреть на тебя как прежде, было неправильно. Возможно, я не очень хорошо справился со всем этим, но я люблю тебя. Я попросил тебя вернуться, потому что знал, что больше ни к кому не смогу испытывать таких чувств. Может быть, я сделал это слишком быстро, пытаясь сделать счастливыми всех остальных, но я никогда не сомневался, что между нами снова все будет хорошо. Это займет некоторое время, но я никогда не перестану работать над этим. Ты — все для меня.

Мы поцеловались и крепко обняли друг друга. Когда я почувствовал, как она дрожит, я был рад, что наконец-то смог снять часть этого бремени с её плеч. В этот момент я понял, что забыл о другом сюрпризе.

Я мягко оттолкнул её от себя.

— Дженни, у меня есть ещё кое-что для тебя.  — Я вытащил последний документ из конверта и протянул ей.  — Это то, о чем следовало позаботиться давным-давно.

Глаза Дженни наполнились слезами, когда она начала читать бумаги. Я с удовлетворением наблюдал, как слезы начинают струиться ручьем. Она аккуратно отложила бумаги и бросилась в мои объятия, прижавшись ко мне так сильно, что стало больно. Она подняла голову и посмотрела мне в глаза.

— Ты уверен?

Я улыбнулся, зная, что этот бескорыстный поступок, поможет облегчить её страх и боль больше, чем все остальные мои поступки, вместе взятые.

— Это официально. Теперь ты не только моя жена, но и мать Даниэль. Пути назад нет, теперь мы должны сделать так, чтобы все получилось.

Она повернулась и прислонилась спиной к моей груди, с любовью глядя на документы об удочерении, составленные в офисе Дэвида. Я нежно поглаживал её, пока она читала, наслаждаясь ощущением её тела на моем. Я позволил ей оставаться там, пока она не была готова двигаться. Она отнесла бумаги в другую комнату и положила их в надежном месте. Затем она вернулась и, взяв меня за руку, без слов повела вверх по лестнице. В этом не было 

необходимости.

Когда мы вошли в спальню, она притянула меня к себе и нежно поцеловала. Она двигала лицом из стороны в сторону, жадно целуя меня, её губы слегка дразнили мои. Дженни толкнула меня обратно на кровать, целуя меня в шею. Я позволил ей взять все в свои руки и наслаждался ощущениями, которые она дарила мне. Она не торопилась, проводя языком вверх и вниз по моей шее. По моему телу пробежала дрожь, и я почувствовал, как по коже побежали мурашки. Она усилила удовольствие, делая небольшие любовные укусы прямо под моим ухом, заставляя меня отползать от нее.

Она улыбнулась, зная, как я боюсь щекотки, но не позволила мне вырваться. Она села на меня сверху и возобновила свою атаку. Я чувствовал, как её пальцы пробегают по моим волосам, когда она перемещала свой рот с левой стороны моей шеи на правую, причиняя мне дискомфорт. Она сползла с меня и начала расстегивать мою одежду. Когда я попытался помочь, она игриво шлепнула меня по руке. Я мог сказать, что это её шоу, а я был просто на подхвате, что меня вполне устраивало.

Когда рубашка была снята, я почувствовал, как её руки расстегивают мой ремень, затем пуговицу на брюках и, наконец, молнию. Вместо того чтобы сразу снять одежду, я почувствовал, как её рука залезла в мои трусы и вытащила мой, уже неудобно твердый, член. Она поцеловала мой живот, пока её рука медленно поглаживала меня. Когда её рот приблизился к моему члену, я оттолкнулся бедрами от кровати, надеясь быстрее довести её до цели. Её голова закрывала мне обзор, поэтому я закрыл глаза, наслаждаясь прекрасными ощущениями, которые она мне дарила.

Когда я впервые почувствовал, как её язык коснулся конца моего члена, я подумал, что сейчас сойду с ума. Она знала, как дразнить меня и сводить с ума. Я чувствовал, как она скользит ртом по паре дюймов моего члена, затем она выпускает его и проводит языком по всей длине ствола. Через минуту мучительного наслаждения, она начала медленно поглаживать мой член рукой, в то время как её язык, слегка танцевал по головке. Я смотрел на нее сверху вниз и видел, что она действительно наслаждается тем, что делает. Мне было приятно, что она делает это не только для того, чтобы доставить мне удовольствие. Мне захотелось ответить ей тем же.

— Дженни, я бы хотел быть не только зрителем, если ты не возражаешь.

Ее глаза блеснули, и в них появился намек на ухмылку, когда я увидел, как она стягивает с себя блузку. Она не отрывала рта от моего члена, пока освобождалась от остальной одежды. Когда она была обнажена, она двинулась вперед, заставляя меня скользить вместе с ней. Когда я достиг середины кровати, она повернулась так, что её ноги оказались у меня над головой. Я потянул её бедра вниз, чтобы достать языком до её киски. Я неторопливо облизывал её губы, время 

от времени, погружая язык глубоко внутрь.

Она приостановилась, чтобы насладиться тем, что я делаю. Сначала я был разочарован, но потом понял, как сильно я хочу заняться с ней любовью. В отличие от прошлой недели, у меня не было никакой мотивации, кроме потребности почувствовать себя внутри нее. Я больше не волновался, что сделаю что-то не так — я наконец-то понял, что она пыталась мне сказать. Я обхватил её обеими руками и притянул к себе. Я провел языком по кругу вокруг её клитора, затем снова по её губам. Я чувствовал, как она начинает дрожать.

Когда я убедился, что она готова, я мягко подтолкнул её вверх, чтобы она поняла, что я хочу, чтобы она сдвинулась с места. Я сел и обнял её, целуя. Я собирался спросить её, что бы она хотела сделать, но она опередила меня.

Она легла на кровать рядом со мной, лицом к стене. Я скользнул за ней. Она слегка приподняла ногу, затем взяла мой член в руку и стала тереться им о свою киску, ища вход. Она уже была такой мокрой, что член легко вошел в нее. Я уверенно продвигался, пока не вошел в нее до упора. Я так и остался на месте, прижавшись к ней, нежно поглаживая рукой её грудь. Мне пришлось использовать другую руку, чтобы сохранить равновесие.

Она повернула голову ко мне, и мы поцеловались, нежно, не торопясь. Я позволил своей руке блуждать по её телу, не спеша исследовать её живот, затем нежно массировать её клитор, потом вернуться к её груди. Она откинула голову на подушку, и я воспользовался возможностью пощипать её ухо. Она двигалась вместе со мной, делая наши движения почти серпантином. Мне нравилось, как она двигала своим телом, это было невероятно эротично.

Мы оставались в таком положении, не двигаясь быстрее, так долго, что я потерял счет времени. Странным образом, это перестало казаться сексом и стало больше походить, на какое-то интенсивное общение. Хотя мы и раньше занимались любовью медленно и в такой позе, что-то в этом казалось другим. Эмоции последних нескольких месяцев, усилили все мои чувства. Судя по её реакции, она испытывала те же ощущения.

Было тихо, кроме стонов и звуков нашего дыхания. Это усиливало иллюзию того, что время, каким-то образом, остановилось. Время от времени я останавливался, вытаскивал свой член почти до конца из нее, делал паузу на несколько секунд, а затем медленно вводил обратно, пока не оказывался полностью внутри, наслаждаясь как невероятными ощущениями её киски, обхватывающей меня, так и звуками, которые она издавала. Я не мог припомнить, чтобы раньше она так реагировала на каждое моё движение. Я не был уверен, было ли это из-за того, что я не уделял достаточно внимания этой части наших занятий любовью, или это могло быть просто ощущение момента.

Ее стоны, также неуловимо отличались от обычных. Я внимательно прислушался и обнаружил, что они не похожи на её обычные страстные предложения.  

Это было что-то ближе к хныканью, но без намека на грусть. Я не мог точно сказать почему, но мне нравились эти звуки, и я обнаружил, что слушаю её, забыв обо всем остальном.

Когда я снова начал проводить левой рукой по её телу, я не удивился, что с нее капал пот. Я чувствовал мелкие толчки, когда моя рука прокладывала путь от её живота к клитору. Я поцеловал её плечо, наслаждаясь вкусом её пота. Когда я начал убирать руку с её клитора, я почувствовал, что одна из её рук остановила меня. Она легла поверх моей, призывая меня продолжать.

Я посмотрел на часы на кровати и был потрясен тем, что мы провели в этой позе почти 45 минут. Мы и раньше занимались марафоном, но не таким. Обычно мы часто меняли позиции, и я, время от времени, опускался на нее, чтобы убедиться, что она остается достаточно влажной, чтобы мы могли продолжать. Я чувствовал, что сегодня с этим, не будет никаких проблем.

Все было так прекрасно, я бы хотел, чтобы мы могли оставаться так весь день, но я знал, что это должно закончиться. Я изо всех сил старался, чтобы это продолжалось дольше, потому что все было так удивительно, но я почувствовал знакомое волнение в животе.

— Дженни, я не выдержу, я сейчас кончу.

Она умоляла меня:

— Не двигайся, милый, пожалуйста.

Я лежал неподвижно, пока она обхватывала мои ноги. Она начала двигаться под невозможным углом, двигая бедрами и трахая себя на моем члене. Это было потрясающее ощущение, и я был на грани, как никогда не чувствовал ни до, ни после. Я держал её так крепко, как только мог, чувствуя, как бьется её сердце, пока моя сперма бурлила внутри нее.

Когда меня накрыла первая волна, она испытала ещё один оргазм, но этот отличался от других. Вместо обычных диких, быстрых движений она замерла, и я почувствовал, как её мышцы сжались вокруг моего члена. Она прислонила свою голову к моей и громко застонала, её пальцы впились в мои руки. Она дрожала, словно её бил озноб. Я продолжал держать её так крепко, как только мог, пока моя кульминация не утихла.

Когда она отстранилась, мой, теперь уже мягкий, член выскользнул из нее. Она издала звучный стон протеста, затем перевернулась лицом ко мне. Она обхватила мою верхнюю ногу и зарылась лицом в мою грудь. Я попытался заговорить, но она поднесла руку к моим губам. Мы оставались в таком положении долгое время, прежде чем она заговорила.

Она приподнялась так, что мы оказались лицом к лицу, и пристально посмотрела мне в глаза.

— Это было чудесно, спасибо.

Я держал её лицо обеими руками, целуя её.

— Нет, Дженни, это я должен тебя благодарить.

•  •  •

Два месяца спустя, Брайан работал в своем офисе, когда у него зазвонил телефон.

— Алло.

— Брайан, это Джон. Могу я зайти и поговорить с тобой минутку?

— Конечно, у меня есть немного свободного времени около пяти.  

Сможешь приехать тогда?

— Я буду там.

Когда я вошел в его кабинет, я подумал о том, как много всего изменилось, с момента моего первого визита. Примирение с Дженни, моё собственное представление о том, как нужно вести себя, и то, как мы переориентировали наши жизни. По тихому настоянию Брайана, мы начали посещать его церковь и нашли много положительных моментов в своей жизни, помогая другим. Даниэль очень нравилось посещать церковь, и мне нравилось видеть, как она открывает для себя те вещи, в которых я был воспитан. Все было почти идеально. Так всегда бывает, пока не наступило дно.

Брайан встретил меня у входной двери:

— Джон, рад тебя видеть. Твой звонок был срочным, все в порядке?

— Нет, не в порядке. Вчера, произошло нечто ужасное.

Он провел меня в свой кабинет, где я сел на знакомый диван.

— Ситуация была нестабильной, в течение нескольких недель. Она отталкивала меня и придумывала кучу отговорок, чтобы избежать нашего секса. Я хотел поговорить с ней об этом, но не хотел делать поспешных выводов. А вчера я пришел домой рано и услышал, как она разговаривает со своей сестрой на кухне.

— Я как раз собирался зайти поздороваться, когда услышал, как она сказала: "Если этот ублюдок думает, что я буду продолжать делать все как он хочет, то он сошел с ума". Они говорили о многих вещах. Я не смог уловить большую часть, но то, что я услышал, было разрушительным. Было очевидно, что она готовится к большой ссоре из-за того, что все делает по-моему.

Он выглядел обеспокоенным:

— Это очень тревожно. Ты говорил с ней об этом?

— Нет, я был слишком расстроен.  — Заметив его неодобрительный взгляд, я попытался защититься.  — Я не мог просто ворваться на кухню, на глазах у её сестры, и начать драку. Я поехал покататься, а когда вернулся, Николь уже не было. Даниэль и Дженни ужинали, так что шансов не было. Когда мы легли спать, я просто не чувствовал себя в своей тарелке. Я сказал, что устал, и лежал, пока она не заснула. Потом я пошел в гостиную и просидел там почти всю ночь.

— В последние пару месяцев, между нами все было так хорошо, я не могу поверить, что она чувствует это. Я не знаю, что делать. Сегодня она позвонила мне на работу и сказала, что мы должны поговорить. Она сказала, что это то, что не может ждать, и она хочет сделать это только с нами двумя, поэтому она посылает Дани к Николь. Она попросила меня встретиться с ней в баре отеля, куда мы обычно ходили танцевать.

Мы с Брайаном поговорили некоторое время, но ничего особенного не добились. Да я действительно и не ожидал этого. Мне просто нужно было с кем-то поговорить, прежде чем идти на встречу с Дженни.

Это вернуло меня к тому, с чего я все это начал. Пить в одиночестве в баре. В ожидании того, что,  

как я боюсь, может стать концом моего брака. Пройдя через столько всего и борясь за наше возвращение, я не мог поверить, что все может закончиться вот так. Услышав кое-что из того, что она сказала своей сестре, я не знал, хочет ли она вообще продолжать работать над этим. Даже если и так, я принял её обратно на условиях, о которых мы договорились, а прошло всего четыре месяца. Если она собиралась потребовать, чтобы я все бросил, это было слишком. Потребуется гораздо больше времени, чтобы восстановить прежнее доверие. Если она откажется образумиться, у меня не останется другого выбора, кроме как прекратить отношения.

•  •  •

Семь месяцев спустя...

В последнее время, я постоянно думаю о том вечере. Он показала мне, что между нами с Дженни, все ещё не все в порядке лучше, чем лекции Уильяма, Брайана или кого-либо из моих друзей. Думаю, с самого начала я сделал ряд неверных суждений как о Дженни, так и о себе. Мои друзья видели некоторые из этих ошибок и пытались тонко помочь мне найти свой путь. Мне повезло, что у меня есть люди, которые заботятся обо мне настолько, что стараются, хотя мне не всегда нравилось то, что они говорили.

Пока я иду по коридору к группе, ожидающей меня, у меня не так много времени, чтобы думать об этом прямо сейчас. Однако сейчас, когда я вспоминаю тот урок и то, чему я научился, это кажется таким уместным...

... Я увидел, как Дженни вошла в дверь, и смотрел, как мужчины останавливаются и поворачиваются, чтобы увидеть красивую, сияющую, хорошо одетую женщину, скользящую сквозь толпу. Мой желудок перевернулся, когда я подумал о том, что все снова может пойти не так. Она подошла и поцеловала меня в щеку. С серьезным выражением лица, она попросила пересесть в кабинку в углу.

Когда мы сели, официантка спросила, не желаем ли мы чего-нибудь. Я предложил купить ей напиток, но она попросила только воду. Я воспользовался случаем и заказал свой второй лонг-айленд, чувствуя потребность в чем-то, что поможет приглушить мои чувства. Когда официантка удалилась, Дженни заговорила.

— Джон, извини, что в последнее время я вела себя странно. Произошло кое-что, что изменит наши отношения.

Я был слишком взволнован, чтобы слушать её, поэтому я перебил.

— Послушай, я знаю, что происходит, я слышал ваш с Николь разговор.

Она бросила на меня удивленный взгляд. Казалось, она была разочарована.

— Я не знаю, что стало причиной этого,  — продолжал я,  — но я не собираюсь мириться с этим. Если ты думаешь, что угрозами заставишь меня что-то изменить, то ты ошибаешься. Я люблю тебя, но я не собираюсь быть половичком.

— Правда?

Дженни посмотрела на меня с чем-то, что почти походило на смех. Я не мог понять, как она могла подумать, что в этой ситуации есть что-то смешное.

Дженни отругала меня:

— Так ты подслушивал? Что случилось с правилом о том, что мы все обсуждаем и никогда не ложимся спать злыми?

Она должна 

была видеть, как я расстроен, и вдруг выражение её лица смягчилось.

— В конце концов, я не могу допустить, чтобы отец моего ребенка, не доверял мне.

Я на секунду ошеломленно замер, думая, что мне привиделось то, что она только что сказала.

— Ты сказала..?

Дженни больше не могла скрывать свою улыбку.

— Да, дурачок. Ты снова станешь отцом. Я беременна.

У меня не было времени думать ни о чем, кроме как о том, какое облегчение я испытал, что так ошибался насчет сегодняшнего вечера. Я перегнулся через стол и схватил её лицо, чтобы поцеловать. Поза была неловкой, и я понял, что придавил её к столу. Я быстро встал и вытащил её из кабинки, чтобы обнять её, пока я пытался осознать невероятную перемену событий. Мы долго держали друг друга, ничего не говоря.

Наконец, я собрался с силами, чтобы заговорить.

— Когда ты узнала?

Джен подняла руку, чтобы коснуться моей щеки, как она часто делала. Мне всегда было интересно, был ли это её любимый жест, потому что ей это нравилось, или потому что она знала, что мне это нравится.

— Только сегодня. Доктор сказал, что он уверен, что это случилось в тот день, когда ты удивил меня документами об усыновлении. То, как ты занимался со мной любовью, я никогда не забуду. Я так рада, что наш ребенок был создан таким образом.

Я не знал, что ещё сказать. В моей голове пронеслось столько всего, как будто моя система просто отключилась. Наконец, я смог собраться с мыслями. Мне пришло в голову, что в отличие от моего опыта с матерью Даниэль, я действительно был взволнован с первой секунды, когда она мне сказала. Я не мог поверить, насколько это отличалось от того, что было раньше, когда Кэти сказала мне то же самое.

Однако, я ещё не был готов спустить её с крючка.

— Не могу поверить, что ты так со мной поступила. Ты напугала меня до смерти.

Она улыбнулась:

— Прости, но тебе не следовало делать поспешных выводов. Почему ты просто не спросил меня, что происходит?

Мне было так неловко — должно быть, я выглядел полным идиотом.

— Все произошло так быстро, что у меня не было времени подумать. О чем, черт возьми, вы вчера говорили? Ты сказала, что больше не позволишь мне управлять твоей жизнью.

— Нет, я сказала, что не позволю ему управлять моей жизнью... моему боссу. Он был расстроен, потому что за последние несколько месяцев, я уже взяла столько отгулов на работе. Он предупредил меня, что ему придется меня уволить, если ещё что-нибудь случится. Ну, я бы сказала, что это довольно серьезное событие, и я не собираюсь тащиться на работу, когда я плохо себя чувствую, только для того, чтобы он был доволен. Разве ты не заметил, как я болела последние пару недель?

К этому времени я уже знал, что от меня не скрыть, как сильно я все неправильно оценил.

— Да, но я думал, что 

это потому, что ты избегаешь меня.

Дженни не смогла подавить смех:

— Ты думал, что я сделала себя больной, чтобы избежать тебя?

Думаю, она заметила, как мне было неловко, и наконец перестала придираться.

— Я подумала, что что-то случилось, и сделала тест на беременность. Он показал положительный результат, но я хотела посоветоваться с врачом, прежде чем сказать тебе. Я думала, что сойду с ума, если буду ждать до сегодняшнего дня, чтобы узнать, поэтому я решила рассказать Николь. Я разговаривала с ней об этом, когда ты, очевидно, решил поиграть в детектива. Наверное, мне следовало сначала сказать тебе, но я просто хотела быть уверенной. У тебя было достаточно плохих сюрпризов от меня — я хотел сделать тебе хороший. Простишь меня?

Теперь была моя очередь улыбаться.

— Ну, сейчас я каждое утро просыпаюсь с мыслью, что мне все равно придется тебя за что-то простить, так что я просто добавлю это в список.

Она попыталась выглядеть возмущенной, но ей это не удалось, так как она ударила меня по руке.

— Просто помни наш список правил, мистер. Когда я стану толстой и раздражительной, я ожидаю, что ты позаботишься обо мне должным образом.

— С удовольствием, миледи,  — сказал я, с издевательским поклоном.

Я услышал голос через плечо:

— Теперь мы можем присоединиться к вечеринке?

Повернувшись, я с удивлением увидел Стива и Шэрон. Оттолкнув Стива в сторону, Шэрон схватила меня в крепкие объятия. Я и не знал, что она такая сильная. Она поцеловала меня в щеку и сказала:

— Я так рада за вас двоих.

Стив ждал, выглядя нетерпеливым. Когда она перешла к Дженни, он шагнул ко мне, чтобы пожать руку и даже быстро обнял меня.

— Если тебе интересно, Дженни пригласила нас.

Я снова повернулся к жене, которая выглядела неожиданно мрачной.

— Я позвонила им после того, как поговорила с тобой. Я не думала, что ты будешь возражать, и хотела, чтобы они могли разделить это с нами. Если бы не их помощь, я не знаю, дал бы ты мне ещё один шанс.

Я понимал, как она переживает то, что сделала, и как близко мы подошли к тому, чтобы отношения не сложились. Мне не хотелось, чтобы что-то испортило это настроение, поэтому я ободряюще обнял её за плечи.

Она снова улыбнулась:

— Стив рассказал мне, как ему пришлось пригрозить надрать тебе задницу, чтобы ты позвонил Брайану.

Я усмехнулся, вспомнив своё нежелание смотреть правде в глаза, когда все это началось.

— Верно,  — засиял Стив,  — это моя заслуга в том, что я вас двоих вылечил. В награду за моё бесконечное терпение и предусмотрительность, я должен быть объявлен крестным отцом моего тезки.

— Тёзки?  — Я искренне рассмеялся:  — Я извиняюсь, но я ни при каких обстоятельствах, не назову своего ребенка дерьмоголовым.

Мне пришлось быстро увернуться, чтобы избежать удара.

Примерно через час мы, наконец, пожелали спокойной ночи нашим двум друзьям. Дженни привела меня в комнату, которую она забронировала ранее в тот день.

Несмотря на свой энтузиазм, Дженни все ещё выглядела 

обеспокоенной.

— Джон, пожалуйста, скажи мне, что это то, чего ты хочешь. Я знаю, что нам ещё предстоит пройти долгий путь, чтобы между нами все было правильно, но я так рада этому. Для меня очень важно, чтобы ты тоже был рад этому.

Я не колебался:

— Это невероятные новости. Я бы хотел, чтобы у нас не было других проблем, но я очень счастлив. Я не могу дождаться, когда мы скажем Дани, что она станет старшей сестрой. Она будет вне себя от радости.

Настроение Дженни улучшилось.

— Ну, это на завтра. У нас есть всего несколько месяцев, пока ты не захочешь заниматься сексом со мной, поэтому нам лучше начать делать это, как можно чаще, уже сейчас.

— Я никогда не буду жаловаться на большее количество секса, Джен, но не волнуйся, я не хочу сокращать его в ближайшее время. Помни, это не мой первый раз. Я точно знаю, какой красивой ты будешь.

Мы перестали разговаривать, я нежно поцеловал её, а затем начал прокладывать путь к её шее. Я обнаружил, что все кажется немного другим от осознания того, что она носит моего ребенка. Мы занимались любовью нежно, стараясь делать это так же, как в тот день, когда я удивил её документами об усыновлении. Когда мы закончили, я крепко обнял её, понимая, насколько радикально все изменилось для меня, всего за несколько часов.

Через несколько минут, я нарушил молчание.

— Поскольку ты обещала мне часто заниматься сексом, я думаю, нам стоит подумать о том, чтобы начать прямо сейчас.  — Я поднес её руку к своему члену, который уже становился твердым.  — У тебя есть какие-нибудь пожелания?

Она озорно улыбнулась:

— Ну, я заглядывала в закусочную, пока ты прощался со Стивом. Я нашла кое-что очень интересное.

Она перевернулась и схватила свою сумочку.

Когда она перевернулась обратно, я громко рассмеялся, увидев, что она с триумфом держит в руках, большой, красно-белый в полоску, леденец. Она была обернута желтой лентой, которая была сделана в форме желтой розы, как те, которыми я все ещё любил удивлять её.

— Так, вот об этом я никогда не думал... Сейчас, эти воспоминания помогают мне оценить, насколько я действительно благословлен. У Дженни была безупречная беременность, за что я ей благодарен. Я наслаждался каждым мгновением, этого времени с ней. С Кэти все было так по-другому, и я был благодарен за ещё один шанс, испытать это правильно. Дани была сокровищем. Она часто читала Дженни, обязательно целовала её в животик, чтобы, когда ребенок родится, он знал, как сильно она его любит.

Вытеснив воспоминания из головы, я прошел через двери в зону ожидания, и увидел наших друзей и всю семью Дженни, которые ждали с нетерпением. Я разрывался между желанием быть умником и желанием кричать от радости. В конце концов, я остановился на тихом восторге.

— Это мальчик!

Я заставил себя сказать это без крика.

Когда веселье немного утихло, я, наконец, смог насладиться моментом, которого с нетерпением ждал несколько 

месяцев.

— Дани, хочешь пойти познакомиться со своим младшим братом?