Табу семьи робинзонов или Семьи натуристов Часть 12

К нам спустили рацию при помощи веревки, пилот и исследователь сообщили, что они вернутся с медицинской командой. Они всегда были на связи с нами, задавая вопросы о том, как мы оказались здесь, и слушая нашу историю.

Я рассказал им все происшедшее, не упоминая самые интересные детали. В ходе разговора мы узнали, что поиск выживших продолжается на юге в нескольких сотнях миль.

— Мы прилетели сюда, когда увидели дым из-за активности вулкана, — сообщил исследователь. — Если бы не землетрясение... это безопасные острова. Возможно, люди ступят на них только через сто лет.

Спустя несколько часов, когда солнце начало вставать над горизонтом, нас перевезли на большом вертолете медицинской эвакуации. Прибывшая медсестра принесла одеяла, еду и воду. Она была готова поставить капельницы при необходимости. Единственное ее заботило — это открытая рана на моей голове, которая раздиралась, если не прижимать. Она сказала, что мне нужно будет наложить швы, но в остальном мы были в очень хорошем состоянии.

Мы сжались друг к другу на узких сиденьях и смотрели, как остров становится все меньше под нами. Он казался таким крошечным по мере того, как мы поднимались в воздухе, и я уже начинал скучать по этому месту.

— Не могу дождаться, чтобы принять душ, — сказала мама, положив голову на мое плечо и тоже глядя на остров.

Я услышал грусть в ее голосе и знал, что она пытается подбодрить нас с сестрами. На лицах девочек также отражались печальные выражения, они переглядывались друг с другом и со мной, и я почти читал мысли в их глазах.

— После нашего возвращения в реальный мир... что произойдет с теми связями, что возникли между нами?

Такая же мысль проникла в мою голову, но мама наклонилась вниз, взяла меня за руку и потащила с собой Мию и Оливию. В ее глазах была уверенность, которой не хватало большую часть времени на острове, словно она приняла решение и не отказывалась от него, несмотря ни на что.

— Давайте дадим вам четверым порцию полезных веществ, — сказала медсестра через интерком наших наушников. — Удивительно, как здоровы вы все, врачи будут приятно удивлены!

Она говорила о местной медицинской команде, которая ждала прибытия этого удивительного семейства. Так новости разлетались по всему свету. 180 пассажиров исчезли без следа в море, не было признаков выживших, а потом появились мы, словно из фантастического романа. Этот сюжет для СМИ был идеальным.

Через двадцать минут полета мы увидели цепочку островов. Высокие отели и здания на южной оконечности были шокирующим напоминанием о реальном мире, и я услышал, как Мия и Лив всхлипывали, поэтому потянулся, чтобы обнять обеих девочек.

По приземлении девочки и мама были измотаны, поэтому мне пришлось общаться с врачами и медсестрами. К счастью, им не интересовало, что произошло с нами, им было важно только то, что мы ели, пили и не страдали от болезней.

Нас подключили к капельницам и взяли кровь для анализа. Хирург наложил три шва на мою голову и семь на спину. Остальные порезы были такими незначительными, что кровотечение прекратилось само по себе.

— Я осознаю, что все это внезапно, но возле гостиницы находится съемочная группа, которая бы хотела поговорить с вами, — сообщил доктор после нашей беседы. — Если это для вас сейчас слишком сложно, мы можем отказаться от их услуг.

— Пожалуйста, — ответил я. — Мы бы хотели просто отдохнуть в тихом месте.

— Нет проблем, — заверил меня мужчина.

Однако оказалось, что это стало большой сложностью. Гостиница была полностью занята, а также все номера на острове. В то время как врачи пытались найти для нас жилье, к нам подошел представитель авиакомпании.

— Это чудо! Чудо! — выкрикнула крупная женщина с ярко выраженным акцентом из Среднего Запада, когда она резво ворвалась в маленький медицинский центр. — Почему выжившие лежат на раскладных стульях под одеялами? Они должны быть в постели или даже в джакузи!

— Мы пытались организовать...

— Попытка не значит выполнение! Уймите свои истории, — женщина встала и схватила меня и мою маму за руки, глядя нам прямо в глаза с таким глубоким выражением грусти, что я думал, она скоро заплачет. — Авиакомпания будет следить, чтобы все было устроено. Если вам нужно что-то, хоть что-нибудь, просто обратитесь к Салли Мэй, и я буду рядом. А теперь давайте заберем вас четверых из этой холодной комнаты в более уютное место?

— Все забронировано, мэм, — начала одна из медсестер, но крупная женщина перебила ее слова, нависая над ней.

— Авиакомпания организовала для этой прекрасной молодой пары длительный медовый месяц в Париже. Они уже отправляются в аэропорт наслаждаться своими первоклассными билетами и полностью оплаченным отелем.

Когда она взяла мою и мамину руку, она подмигнула мне и повела нас к дверям, где ждал автомобиль.

— Вам четверым точно понравится президентский люкс. Я слышала, что там есть утопленная ванна. Не звучит ли это потрясающе?

Обратившись к высокому мужчине в костюме, Салли бросила на него быстрый взгляд. Он без слов повернулся и начал забирать анализы у медсестер.

— Эй, что вы делаете!?

Я нахмурился в ответ, но Салли потянула меня дальше.

— Не обращайте внимания, мистер Гилсон. Он просто проверит, чтобы ничего... компрометирующего не попало в прессу. — Женщина улыбнулась хитро. — Мы хотим только полезную информацию для газет.

Я почувствовал, как покраснели мои щеки, но не смог придумать ответ.

— Утром состоится небольшая пресс-конференция, — сказала Салли. — Мир хочет услышать вашу историю. Настоящая жизнь семьи Робинзонов Крузо!

Мы вошли в лифт, и Салли подняла руку, чтобы остановить медсестру и двух служащих отеля, которые ехали с нами.

— Я хотела бы поговорить с Джейсоном и остальными выжившими наедине, пожалуйста, — ее улыбка была дружелюбной и яркой, но я почувствовал, как волосы на моей шее и руках встали дыбом, когда двери закрылись, а ее глаза стали пронизывающими.

— Я хочу, чтобы вы знали, что авиакомпания позаботится о всех вас. Мы обеспечим все необходимое для вас. Деньги, работа, помощь возвращению к прежней жизни... Я понимаю, что это будет тяжелое время для всех вас. Но нам не нужно делать его еще труднее. Мы не должны объяснять каждую мелочь... — ее глаза перешли с мачехи на меня с намеком. — Тебе придется разобраться со своими проблемами.

Между мамой и мной возникло недовольство, а Салли подняла руки в жесте смятения.

— Я не сужу, Бог знает, если бы это был мой сын, — ее глаза оценивающе скользнули по моей фигуре, словно я стал куском мяса. — Я бы поступила точно так же. Но если об этом узнают, то последствия для всех вас будут ужасными. И, честно говоря, я предпочла бы, чтобы имя авиакомпании тоже не упоминалось.

— Простите, — ответила мама с нервозной нахмуренностью. — Я не до конца понимаю, что вы имеете в виду.

Рука Салли поднялась к ее рту:

— О боже, они еще не рассказали вам.

Она взяла руки мамы в свои, когда лифт остановился и начала говорить с теплотой в голосе:

— Они провели анализ крови на все возможные индикаторы. Я следила за результатами из лаборатории и перехватила их до того, как это узнали... Эбигейл, вы беременны.

Двери лифта открылись, и мы прибыли на наш этаж, но я почти не обратил внимание на роскошную обстановку. Носильщики и персонал отеля торопились проводить нас в комнаты, но все это время мама и я смотрели друг на друга смешанными чувствами шока, страха и, по крайней мере для меня, восторга. Мысль о том, чтобы стать отцом испугала меня, но идея создать семью с этой замечательной женщиной была потрясающей.

Когда я вошел в просторную комнату, я заметил разочарованные выражения на лицах Мии и Оливии и понял, что это касается и их. Что будет с девушками, если об этом узнают? Какая жизнь им предстоит, если информация о них станет позорной и противоречивой?

Холодная реальность проникла в меня глубоко. Постепенно радость угасала по мере осознания последствий наших действий и будущих последствий. Салли и персонал отеля продолжали показывать нам роскошные апартаменты. Там была небольшая спальня для меня и роскошная спальня для женщин.

Ошеломленный, я присел на постель и накрыл себя жестким покрывалом. Халаты, которые мне выдали в клинике, были удобными, но не очень теплыми, а в комнате царила прохлада. Шум за пределами палаты утих, медперсонал разошелся, но мои глаза оставались широко открытыми, а мысли кружились в голове.

Мне показалось, что матрас слишком мягкий. Я перемещался на нем и переворачивался, но как бы я не расположился, удобной позиции так и не нашел. В конце концов, я снял простыни с кровати и свернулся калачиком на полу.

Час спустя я все еще не засыпал, не в состоянии успокоить свой беспокойный разум. Тогда раздался стук в дверь. Я приподнял голову и выглянул из-за обнаженного матраса, чтобы увидеть маму стоящую в проеме двери.

— У меня не получается заснуть, — сказала она.

По хрипоте в ее голосе я понял, что она собралась набраться смелости. Подняв с пола простыни, я накрыл ими матрас и предложил маме место. Улыбка, разлившаяся на ее лице, растопила мое сердце и немного согрела холодную комнату.

— Мы тоже!

Раздался звук открывающейся двери, послышались легкие шаги и затем Миа и Оливия забрались на кровать. Моя мачеха нахмурилась, глядя на своих дочерей, но ее сердце быстро смягчилось, когда она увидела, как они вползают ко мне и обнимаются.

— Вы просто чудесные девочки, — прошептала она.

Окинув взглядом задний проход комнаты, она бесшумно вошла и осторожно улеглась рядом со мной.

— Салли сказала, что будет следить за нами снаружи на случай, если что-то понадобится... есть люди, готовые распускать сплетни в газетах, если услышат что-то нехорошее.

— Нам нельзя позволить этого. — заявил я, моя улыбка совпала с улыбкой мамы. — Мы должны обсудить...

— Не сейчас, — ответила она, на ее лице появилось тревожное выражение. — Мы поговорим, дорогой... но не сейчас. Это все слишком сложно.

— Я думаю, что это чудо, — проговорила Оливия, протянув руку и взяв маму за руку.

— Я скучаю по острову, — произнесла Миа, щелкнув зубами при выпущенной отрыжке. — Интересно, как мои растения?

— Мы обсудим это утром, — сказала мама, ее глаза задержались на моих, когда я тоже взял ее за руку.

Я хотел поспорить с ней, но как бы я не был бодрым за пять минут до этого, вдруг стал не в состоянии держать глаза открытыми. Мия зевнула и через несколько минут мы уже спали вчетвером, прижавшись друг к другу для тепла.

• • •

Мои сны были яркими и реалистичными, но потускнели, как только я открыл глаза. Я проснулся перед рассветом и осторожно встал с кучей конечностей. Мия и Оливия снова лежали, прижавшись друг к другу, мама что-то бормотала во сне, но, к счастью, они все еще спали.

Вчера вечером я быстро принял душ, едва успев почувствовать тепло воды. Сейчас я наслаждался ощущениями, находясь в парной. Дождь из горячей воды был настолько приятным, что не хотелось выходить, но покалывание в пальцах и свет через окна подсказали мне, что провел там достаточно времени.

Когда я вышел из ванной комнаты, с разочарованием обнаружил, что мама и девочки уже встали. Звуки из другого конца номера указывали на то, что они также готовятся. Авиакомпания предоставила нам основную одежду, но подходящие нам вещи не были самыми модными.

Я вышел из номера в рубашке с экзотическим принтом и брюках, которые были немного короче, чем нужно. Там меня ждала тележка с завтраком, и я выпил первую чашку кофе за многие годы, ощущая приятное удовольствие.

— Попробуйте блинчики! Я попросила приготовить стопку специально для вас.

Подняв глаза, я увидел Салли, ворвавшуюся в комнату. У сотрудницы авиакомпании была другая одежда, чем вчера, но прическа была безупречна, а макияж выглядел идеально.

— Съемочные группы уже работают внизу, но у телекомпаний есть просьба. Они планируют провести прямой эфир для своих утренних программ и хотели бы знать, готовы ли вы дать интервью ведущим в Нью-Йорке.

— Конечно, — ответил я, не желая, но не имея возможности стереть ободряющую улыбку с лица женщины.

— Отлично! Я подумала, что вы с Эбигейл справитесь с вопросами. Они должны быть краткими и простыми. И еще одно: местные власти хотят исследовать остров и интересуются, не хотите ли вы, Эбигейл или девушки вернуться туда за чем-то?

— Я бы хотела, — сказала Оливия, входя в обеденную зону люкса. — Есть несколько вещей, которые мы оставили в гроте, и я хотела бы... забрать их с собой.

— Я уверена, что это не будет проблемой, — ответила Салли, заботясь о тележке с завтраком и размещая тарелки. — Эбигейл, если у вас есть минутка, я бы хотела поговорить с вами наедине.

— Конечно, — ответила мама, ее глаза нашли мои перед тем как провести пухлую женщину в их комнату и закрыть дверь.

— Лучше бы она этого не делала, — хмуро пробормотала Миа вслед за ними.

— Что она не делала? — спросил я.

— Она не совершит это, ты знаешь, как сильно она этого желает. Не волнуйся, Миа.

Лив задумчиво посмотрела на меня.

— Ты уже определился, где будешь жить, когда мы вернемся?

— Я... я не обдумывал это, — сказал я.

— Вас уже готовы причесать и накрасить!

Маленький человек с буклированными волосами вокруг пятна лысины начал выводить нас троих из комнаты и предлагать спуститься вниз. Там мы увидели активность в небольшом конференц-зале. Одна стена была закрыта длинным столом и стульями, а перед ним находилась небольшая группа журналистов и съемочных групп.

Моя тревога возросла, как только я увидел эту толпу людей, и еще больше возросла, когда заметил яркий свет и камеры. Маленький официально выглядящий человек заставил нас троих сидеть за стеной конференц-зала до момента, когда молодая женщина нанесла пудру на наши лица. Мама пришла за минуту до того, как нам нужно было выйти в зал, и девушка коснулась ее.

— Все в порядке? — спросил я и облегченно увидел, как ее прекрасное лицо расплылось в улыбке.

— Теперь будет.

На мой недоумевающий взгляд она только шире улыбнулась, и затем мы двигались под яркими мигающими огнями.

— Вы все были осведомлены о том, что случилось с рейсом и о событиях, которые привели к тому, что Джейсон, Эбигейл, Миа и Оливия так храбро были спасены вчера местными властями. Итак, здесь мы имеем... выживших!

Раздался аплодисменты по мере того, как мы заняли свои места; пластиковый стул тревожно скрипнул подо мной. Я не испытывал

Уверен, что мы заслужили эти аплодисменты, но терпеливо дождались их окончания, перед тем как начать отвечать на первые вопросы.

— Что вы думали, когда самолет начал падать?

Первым откликнулся я, а мама и Мия присоединились. Было интересно услышать их ответы, так как мы никогда не обсуждали ту страшную ночь. Мама описала это испытание более подробно. Рассказала о том, как прошло несколько секунд, прежде чем она осознала происходящее, и как мои первые крики помогли ей двигаться вперед.

Мия рассказала о шоке от падения в воду, о почти остановившемся сердце, о чувстве ужаса и тьмы при поднятии на поверхность. Затем мы перешли к основному повествованию, а я лишь добавлял несколько деталей тут и там.

Рассказ об её плавании в открытом океане для выбора из воды заставил мою старшую сестру немного раскрыться из своего убежища, но когда операторы приблизились и включили свет на своих камерах, она замолчала. Мия продолжила разговор, рассказывая о том, как мы нашли запасы, а затем начался шторм.

— Каково это — знать, что вы были последней преградой практически для всех этих женщин перед смертью? — спросил меня один из журналистов в конце пресс-конференции. Я уже уставал от всего этого, но скрыл свое раздражение и ответил на вопрос.

— Несколько раз мне повезло, но мы были одной командой, — я оглянулся и увидел Лив и Мию обменявшимися взглядами, а мама сжала мою руку. — Без рыбалки Лив или фермерства Мии я не справился бы. И без мамы, которая держала нас всех вместе. Один я не прожил бы ни дня на острове, и я не представляю себе, как это было бы пытаться сделать.

— Я считаю, что это все время, которое у нас имеется сейчас, — заявила Салли, плавно присоединяясь к разговору и беря его под свой контроль. — Мы вернемся на остров сегодня днем, так что у всех вас будет возможность сделать фотографии семьи, идущей к вертолету и от него, если хотите. Убедитесь, что ваши продюсеры знают, откуда мы будем вылетать...

— Давайте уйдем отсюда, — сказала мама, вытаскивая меня вместе с девочками из зала конференций.

Я чувствовал холод ее ладоней, но нам не разрешали оставаться наедине. Как только мы вышли из зала конференций, там уже ждал мужчина в пилотной гарнитуре и с планшетом.

— Отлично, вертолет готов к вылету, мы доставим вас обратно через час, если захотите задержаться там на какое-то время.

— Можно мне рюкзак? — спросила Оливия. — Что-нибудь для хранения моих вещей.

— Конечно! — сказал мужчина. — У нас есть несколько вещей в бюро находок, я уверен, что вы сможете выбрать.

Мы опять чувствовали себя скорее как скот, а не как люди, нас толкали из одного места в другое. Пообедав и отправившись обратно в аэропорт, мы сели в другой вертолет, направляющийся обратно на остров еще до того, как солнце достигло своего зенита.

Лив схватила самый большой рюкзак, который удалось найти, неприятного оранжево-фиолетового цвета с названием какого-то колледжа по бокам. С нами были два чиновника из местного правительства, которые должны были составить список всего, что мы уничтожили в их заповеднике, а также задокументировать, как мы выжили.

Мои швы очень зудели, но я не мог почесать их через плотные повязки на голове и спине. Вместо этого я бесполезно трясся спиной о спинку кресла, пока мама не заметила и не протянула руку для того, чтобы почесать мои раны.

Когда я взглянул на нее и с благодарностью улыбнулся, тепло, которое проникло в ее глаза, заставило мои собственные глаза раскрыться еще шире. Где-то внутри меня была боль от мысли о том, что больше никогда не смогу проводить с ней столько времени, сколько мы провели на этом острове.

— Мы не планируем задерживать вас здесь надолго, — сообщил один из местных чиновников через наушники по прибытии на остров. — Возьмите все необходимое и сделайте несколько фотографий, а потом мы вернем вас обратно в цивилизацию.

— Я понимаю, что это может быть тяжело для вас вернуться. Мы очень благодарны за ваше согласие, — добавил другой чиновник.

Они были напуганы и беспокоились, что поездка может вызвать панику у кого-то из нас. Они взяли с собой успокоительные препараты и предупредили пилотов, что нам может потребоваться быстрый отъезд.

Я не мог быть уверен насчет остальных, но внутри меня не было никаких тревог при виде этого маленького зеленого острова. Напротив, это вызвало сладкие воспоминания, когда я увидел большую луковицу из песчаника и полосу желтого песка, окружающую остров.

Тот первый запретный вечер, когда я был так возбужден, что не мог сдержаться, и прохладные пальцы моей супруги скользили по моему телу. Я вспомнил потрясающие ощущения от ее губ на кончике моего члена и то, как выглядело ее прекрасное лицо в экстазе.

Мне пришлось сместиться на своем сиденье, чтобы скрыть свое возбуждение. В это время я заметил, что моя жена положила руку на свое сердце и уставилась в окно, а ее бедра тоже напряглись и иногда двигались вверх-вниз. Когда она отодвинула прядь волос за ухо, я заметил контур ее твердых сосков через спортивный лифчик и топ.

Я повернулся и увидел, как девочки обмениваются значимыми взглядами, смотря на остров. Мои щеки запылали, когда Миа улыбнулась мне озорно. У девочек также были застывшие соски, и я заметил, что мне уже приходится наклоняться вперед, чтобы скрыть свою эрекцию.

— Мне бы хотелось посмотреть на место, где находились эти кошки, — сказал один из мужчин, когда вертолет приближался к пляжу и поднимал большое количество песка своими вращающимися лопастями. На самом деле редко какая кошка может выжить на острове. Наши исследователи хотели бы получить больше информации.

— Без проблем, — ответил я.

— Джейсон может провести вас обоих туда, — сказала Оливия. — В это время мы возьмем все необходимое из лагеря.

— Отлично! — воскликнул другой мужчина.

Мы приземлились. Миа, Оливия и мама пошли через пляж к первому лагерю и пещере, а я повел двух местных жителей через джунгли. Я показал им хижину и лагерь, которые мы недавно построили и еще не успели использовать. Они сделали множество фотографий этого места и начали задавать мне вопросы, прежде чем мы отправились по тропе.

Поиск старого логова кошек занял немного времени, но мужчины захотели узнать, сможем ли мы найти новое логово, хотя я предупреждал их об этом. После двух часов безуспешных поисков я услышал шум вертолета и ощутил страх.

— Не волнуйся об этом, — сказал один из мужчин. — Возможно, он просто забирает девушек обратно в отель. Пилот скоро вернется. Ты же не думаешь, что они снова бросат тебя здесь?!

Мужчины засмеялись и вернулись к своим бесполезным делам, а я наблюдал, как маленький темный вертолет пронесся над головой. В итоге я провел на этом проклятом острове еще пять часов, пересекая все тропы и дорожки, по которым спускались мама, девочки и я.

Со временем стало очевидно, что они беспокоятся о дикой природе и фауне острова. Их опасения относительно нарушения хрупкого экосистемы были обоснованными, но эти люди были не учеными, а скорее бюрократами. Они могли только составить список возможного ущерба.

В конце концов я сделал все возможное, чтобы уговорить их разрешить мне вернуться на курорт, и в это время их радостное настроение пропало. Я не был уверен, что они хотели от меня услышать, но они продолжали давить на меня, заставляя признать все больше изменений, которые мы внесли на острове.

— У меня достаточно этого! — наконец сказал я, когда эти двое мужчин допрашивали меня о том, какие культуры посадила Миа и почему она выкорчевала местные цветы, чтобы выращивать больше корнеплодов. — Мы думали, что нам грозит смерть, чего же вы от нас хотели?

— Кто-то должен быть ответственным за разрушение этой естественной среды обитания, — блеск появился в глазах одного из мужчин. — Вы очень помогли нам, сэр. Но нам нужна каждая деталь, чтобы получить компенсацию от вашей американской авиакомпании.

— Вот о чем вы? — нахмурился я, увидев алчный блеск в глазах второго мужчины. — Вас интересует только иск против авиакомпании?

— Нет, нет! — воскликнул мужчина, размахивая руками и хмурясь, но я уже видел подтверждение этому в их глазах. — Мы просто стремимся вернуть этот рай к его первозданному состоянию. Так скажите нам снова, сколько местных растений уничтожила ваша сводная сестра?

Я задумался о том, чтобы рассказать им о находке драгоценных камней на острове, но один лишь взгляд на жадность, выраженную чертами их лиц, заставил меня отказаться от этой идеи. Вместо этого я избегал ответов на их вопросы до тех пор, пока мы не окажемся снова в воздухе, объясняя это тем, что остров вызывает у меня неприятные воспоминания.

Когда вертолет приземлился на аэродроме, уже стемнело, и у меня неизменно сохранялось чувство глубокого одиночества. Я словно бы потерял третью конечность, и сердце забилось от горечи при виде Салли, которая ожидала меня у машины, вместо моей мамы.

— Мне так жаль! — воскликнула женщина, когда я подошел к ней.

Она насмотрелась на двух мужчин и отвела меня в сторону припаркованной машины, у которой уже был заведен двигатель.

— Я даже не представляла, что они способны на такое с тобой, Джейсон. Эти люди не просто бюрократы, а юристы из местного правительства. Не беспокойся о том, что сказал им, я разберусь со всем этим.

— А где моя мама и сестры?

— Я уже отправила их дальше. Как только они приземлились, еще больше адвокатов пытались изолировать и допросить их, но они уже над Тихим океаном, направляются домой. Не переживай.

Мое сердце опустилось, и чувство одиночества, которое я испытывал ранее, померкло по сравнению с тем чувством безразличия, которое охватило меня сейчас.

— Я уже поговорила с отцом и он ждет тебя в аэропорту. Видимо, между ним и мамой были какие-то разногласия? Они попросили нас организовать для себя и девочек место, где они могут остановиться.

Салли очень волновалась, когда я сел на заднее сидение автомобиля. Поездка по аэропорту к другому терминалу только усугубила мое чувство одиночества. Когда я сел в небольшой пустой самолет, это чувство еще усилилось. Мы были единственными пассажирами, и я наблюдал за огнями города, пролетая над ними, в то время как Салли работала за своим ноутбуком.

Первым делом, когда мы приземлились, Салли подарила мне новый мобильный телефон. Единственная проблема заключалась в том, что я не знал номера никого из контактов. Кто в наше время запоминает номера? Авиакомпания заставила меня заполнить целую кучу форм и отказаться от возможных претензий, прежде чем я смог вылететь, и Салли заверила меня, что мама и девочки уже сделали то же самое несколько часов назад.

Мой отец ожидал меня в аэропорту, и я был потрясен, увидев слезы в его глазах. По его помятому костюму и небритости на подбородке было видно, что он не спал и не мылся несколько дней.

— Я думал, что тебя потерял, — всхлипывая сказал он, крепко обнимая меня. Мои собственные эмоции вспыхнули внутри меня.

— Прости за то, что ты так переживал.

— Ничего страшного, — сказал он, вытирая глаза. — Я просто рад, что все закончилось хорошо. Я видел вашу пресс-конференцию, твою и... Эбигейл.

Когда я упомянул о мачехе, на его лице появился покрасневший от стыда оттенок. Однако, я понимал, что он не желает обсуждать причины ее отсутствия рядом с нами.

— Трудно передать словами, как горжусь тобой за то, что ты спас жизни девочкам, — сказал он. — Давай вернемся домой, я уверен, тебе уже хочется быть там.

— Ты говорил с… мамой или девочками?

— Нет, — ответил он и покачал головой. — Эбигейл уже обратилась к адвокату для подачи документов на развод до нашего исчезновения в море... Я решил дать ей свободу. Авиакомпания также не предоставила мне их новые контактные данные.

— Тогда поехали домой, — сказал я. Чувствовалось, как в моем животе все глубже раскапывается яма, как пустота заполняет меня внутри - там, где раньше кипели эмоции.

— За время вашего исчезновения вышел новый фильм от Marvel. У тебя есть на что рассчитывать. Мы можем взять пиццу и посмотреть его дома через видеосервис.

— Звучит отлично, — сказал я, стараясь безуспешно улыбнуться, когда мы сели в его "Mercedes AMG".

Двигатель заворчал, и отец нажал на газ, когда мы выехали на шоссе, сильно меня притягивая к спинке кресла силой тяжести. Внутри меня я ощущал доброту своего отца - хорошего человека, и это отражалось в моих глазах, когда он старался вызвать улыбку на моем лице, ловко обгоняя другие автомобили.

В пути домой я рассматривал этого человека со свежими глазами и уловил новую перспективу. Он был всего лишь человеком - не особенно хорошим или плохим в сердце. Ему никогда не приходилось терпеть трудности или настоящие лишения, он никогда не осознавал истинную ценность жизни.

Мой отец вырос в семье, где не было недостатка в материальных благах. Он успешно закончил колледж, поступил в аспирантуру, занял высокую должность, приобрел большой дом, машины и супермодельную жену... Но когда я увидел, как он на полную мощность загружает двигатель своей машины, я понял, что во многом он все еще дитя.

Смерть моей биологической матери была трагедией, но она настолько неожиданно случилась, что нету долгих лет скорби. Вместо того чтобы обратить больше внимания на меня, отец быстро нашел новую жену и избавился от ответственности.

— Предлагаю заказать пиццу — заявил я. — Может быть посмотрим бейсбольный матч? Слишком давно мы этим не занимались.

— Звучит прекрасно! — сказал он радостно.

Я увидел, как его плечи расслабились и напряжение в его улыбке уменьшилось. Это подтвердило мои подозрения. Напряжение, которое я ощутил, было чувством вины и раскаяния за все годы его неадекватного поведения. Предложив сделать то, что раньше доставляло нам удовольствие вместе, я создал мостик между нами, и он почувствовал облегчение.

Игра была скучной, но пицца была самой вкусной, что я когда-либо пробовал. Пока отец, подмигнув мне, попивал пиво и пристально следил за игрой на поле, я наслаждался каждым кусочком медленно и осознанно. В этой комбинации дрожжевого теста, соуса и таящегося сыра была особая магия, которая превращала обычные ингредиенты в божественное лакомство.

Когда осталось всего два кусочка пиццы и на седьмом раунде матч уже проигран был для нашей команды, я проверил свой телефон и увидел новое сообщение от местного номера.

Мама: Мы с девочками уезжаем из города на неделю. Ты знаешь, мы тебя очень любим, Джейсон, и уверены, что все будет хорошо, если ты нас поддержишь.

Я: И я вас люблю! Я так рад, что ты решила мне написать. Куда вы собираетесь?

Мама: Пока не могу рассказывать по телефону. Объясню все при следующей встрече.

Мое сердце залилось радостью, когда я узнал, что они в безопасности, но через секунду оно опустело от печали о том, что они будут отсутствовать целую неделю. Мои пальцы замирают над клавиатурой и я вынужден отложить работу.

— Все хорошо, приятель?

— Отлично, — отвечаю я. — Ты не против, если я возьму еще пива?

— Никаких проблем. Но завтра точно будет похмелье — он смеется и патает меня по спине, когда я поднимаюсь.

Наслаждение от двух бутылок пива было потрясающим, но когда я допил третью, чувствовал себя нехорошо и на полпути к четвертой уже все вокруг меня закружилось. Папа помог мне добраться до кровати, и я упал на старые простыни, позволяя темноте забрать меня в глубокий безмолвный сон.

Похмелье оказалось не таким страшным, как я ожидал, но это не помешало головной боли раздирать мое сознание, когда я пытался восстановить свою жизнь. Оказалось, что есть много дел, которые нужно было сделать в то время, когда все уже предполагали меня мертвым.

Большинство дел требовали звонка по телефону - банковские счета и так далее. Но с папой нам пришлось отправиться в администрацию и Департамент автомобильного транспорта и ждать полдня, чтобы получить права и паспорт.

После тех нескольких первых дней бурного активности, вскоре наступило затишье, и я осознал, что старые привычки и шаблоны притягивают меня обратно. Чудеса современного комфорта все ещё сохраняли свою особую привлекательность. Теплая душевая кабина, кубики льда для освежения напитков, кондиционер и ароматное мыло продолжали вызывать восторг, но моменты выноса мусора и попыток записаться на занятия были настолько утомительными в этой реальности, что порой хотелось отчаянно захватиться за голову.

Кровать оказалась чересчур мягкой, а подушки – однообразными. Мне так никогда не удавалось устроиться удобно в постели, поэтому в конце концов я перебирался на пол и создавал из своих одеял и пледов своеобразный матрац. Только в этом небольшом коконе я ощущал такое же тепло и безопасность, как раньше. Мои сновидения стали беспокойными, и я часто просыпался, переворачиваясь с боку на бок, но так и не находя комфортного положения.

Через пять дней после возвращения домой наконец-то появилось новое текстовое сообщение на моем телефоне. Я проверял его каждые несколько минут в течение последующих нескольких дней и даже отправил себе несколько сообщений для проверки работоспособности телефона. Когда, наконец, увидел это сообщение, узел тревоги, который скрытно завязался в моей груди и о котором я даже не подозревал, развязался.

Мама: Если желаешь уехать с нами, будь готов к завтрашнему 10 утра.