Новый контакт – Всегда есть начало. Из сборника Какие есть рассказы

Новое начало –

Всегда бывает старт

Все имеют свое начало, везде оно присутствует, даже время имеет свой старт, хотя конца может и не быть, но начало всегда есть. И у меня тоже есть свое начало, их много, в зависимости от темы разговора – детство или студенческая жизнь, работа или любовь. Начала всегда были рядом со мной, но я обычно не замечаю их, только спустя какое-то время осознаю, что что-то произошло, что-то изменилось. Но я никогда не оглядываюсь назад на прошлое, его нельзя изменить или стереть; оно такое, каким я его создала сама. И поэтому я научилась не сожалеть и не жалеть о своих поступках - какая в этом польза.

Итак, кто я? Во-первых, меня зовут Елена Геннадьевна - смешно это слышать, учитывая мой возраст всего 23 года. Но на работе так принято. В детстве меня звали Ленка пенка, потом Леночка, Леносик - может быть немного смешно, но тогда мне это придавало тепло. А потом появилась кличка "язва". Не знаю, почему именно так, но, вероятно, была какая-то причина. И в конце-концов меня прозвали "железной леди". Хотя я далека от этого - я мягкая и добрая. Хотя иногда признаюсь сама себе, что не всегда такой бываю. Вероятно, эта жесткость у меня от мамы. Она работает начальником по здравоохранению в горисполкоме. У нее даже есть медаль. Моя мама действительно суровая - когда я видела ее колючий взгляд, по коже бежали мурашки. Как только она что-то говорит, хочется соскочить со стула и выполнить ее распоряжение. А отец - полная противоположность мамы: худощавый и ласковый. Но я уже не помню последний раз, когда он меня целовал. Папа заменил мне всю своей душой отсутствие материнской заботы. Хотя он тоже начальник. Похоже, что в нашей семье начальничество в крови.

После окончания политехнического института я подала заявку на президентскую команду. Это было в начале 2000-х годов, когда стремились привлечь молодежь в руководство страны. Ведь повсюду одни пенсионеры, которым уже ничего не нужно и которые все делают по-старинке, хотя имеют большой опыт. И я сразу же попала в эту команду - это было просто чудо, что я оказалась там.

Затем последовали учеба и получение второго образования по экономике. Дополнительно я выучила английский язык. Потом была стажировка в Лукойле, а после этого меня сразу же перевели в Тюменский филиал автоконцерна Nissan. Ничего не понимая в машинах, я знала только одно - для руководителя предприятия это не всегда так важно. Он не работает напрямую с товарами или потребляет их. Он руководит. И вот я села за стол заместителя филиала. Сначала я впала в панику, но сразу же забыла об этом. А еще я забыла упомянуть, что мне в этом году исполнилось 23 года. Здорово - всего 23 года, и я уже зам наибольшего филиала автоконцерна в Тюменской области. Я очень горжусь этим.

Вот и наступил момент, когда я начала свою карьеру. За короткий промежуток времени я достигла многого и действительно горжусь собой. Кроме того, в прошлом году я вступила в брак, но пока не планирую иметь детей - по крайней мере до 28 лет точно. Я не загадываю планов на будущее, так как нет смысла делать предположения. Но все же у меня есть некоторые мысли на этот счет, которые вызывают у меня усмешку, потому что они напуганы.

В целом, как говорят за спиной мои подчиненные, я перестала быть железной леди и стала "настоящей стервой". Однако это поведение обусловлено тем фактом, что большинство моих подчиненных старше меня на несколько десятков лет или даже в два раза старше. Если проявить слабость, то можно потерять авторитет, поэтому приходится держать всех на расстоянии.

Теперь хочу рассказать о своих родителях. Живут они очень гармонично, по их меркам это считается идеальным: нет скандалов и конфликтов, они каким-то образом находят компромиссы. Однако в отношении любви у них проблемы - кроме формальных приветствий утром и вечером, ничего больше нет. Моя мама всегда запрещала мне гулять вечерами, у нее была одна лишь требовательность к выполнению уроков. Еще она всегда требовала, чтобы я носила джинсы... Я иногда задумываюсь, что произошло бы со мной, если бы моя мать воспитывала меня более свободно. Отец спасал меня от этого строгого режима и подсовывал романы о любви, страсти и желаниях. Парни всегда боялись моей семьи, хотя я встречалась с ними. Но дальше общения ничего не происходило, так как только мама узнавала о ком-то из парней со скандалами начиналась лекция. Чтобы избавиться от этого "головняка", она загружала меня различными семинарами и олимпиадами. Я могла отдохнуть от материнского попечения только летом, когда папа отправлял меня к его сестре, моей тете Вале в Новосибирск. Она жила за городом в большом деревянном доме, у нее было несколько коров и много кроликов. Именно там я впервые по-настоящему влюбилась. Это вызвало у меня страх, потому что я никогда раньше не знала и не ощущала таких чувств. А еще я влюбилась не в парня, как полагается девочкам, а в рыженькую девчонку с веснушками по имени Алиса. Я никому не говорила о своих чувствах, кроме самой Алисы. Мы проводили много времени вместе, целовались и обнимали друг друга. Мы убегали подальше от всех, чтобы никто нас не слышал и чтобы мысли о существовании чего-то еще помимо нашего мира даже не возникали.

Мне кажется, что это было очень давно, будто эта история произошла не со мной, а я прочитала ее где-то в книге. Но когда я вернулась домой, мама своими колючими глазами сжегла меня. В итоге я вышла замуж, возможно, потому что так хотела избавиться от материнского контроля. Валера - отличный парень, старше меня на пять лет, он сын папиных знакомых. И, похоже, я его люблю. Да, вероятно так и есть.

Я уже говорила, что моя мама полновата, для меня это комплекс и я боюсь, что со временем стану такой же как она, несмотря на свой рост в 172 см. я уже и сейчас почувствовала как начали раздуваться бедра, а талия, что была осиной стала сглаживаться, а еще я забыла сказать, что у меня черные волосы, чуть ниже плеч и темно-синие глаза. Ну вот пожалуй и все, что я могу сказать о себе.

Лето 2010 года, я так мечтала уехать отдохнуть, все только и говорят про мировой кризис, но у нас похоже был небольшой перерыв, а потом все как нахлынуло, надо перестраиваться под новые мировые проблемы. Мои сотрудники радуются, что все уже позади, что вот снова будет наш расцвет, но я их предупреждаю, что так легко не будет, и что кризис не кончился, мировых кризисов вообще еще в истории не было и этот первый, по этому он затянется не на один год, а на несколько десятилетий, и еще наши дети могут его ощутить, но мне ни кто не верит.

И так меня в конце июня отправили в Омск на стажировку, приехали наши Японские менеджеры для обмена опытом, а Англичане нас будут учить новым экономическим правилам. Семинар предназначался только для руководящего состава и я была очень рада, что в свое время выучила и постажировалась на английском, теперь мне предстояло проверить свои знания на практике.

На все про все у нас ушло две недели, очень загруженных, и что бы мы не отвлекались нас отвезли в дом отдыха, там и просидели все две недели безвылазно. И когда все это кончилось, были вручены дипломы, выпито шампанское, я посмотрела по сторонам и удивилась всему, что меня окружало. В основном у нас собрался молодой коллектив, примерно лет 30, но Семен Семеныч, так его все ласково называли, ему уже перевалило за пятьдесят, но он умница, так старался, что если не обращать на возраст, то просто пацан и все тут. Я знаю, что у наших работодателей есть жесткие правила, что бы в руководстве были люди не старше определенного возраста, но Семен Семеныч, похоже был в не их конкуренции.

По завершении всех дел, все вежливо попрощались и разлетелись в разные стороны, как мышки. Я осталась сидеть в холле, понимая, что мне тоже нечего здесь делать. Решив провести еще три дня в командировке, я решила осмотреть город и просто отдохнуть. Собрав свои небольшие вещи и упаковав их в чемоданчик, я вызвала такси.

Возможно, я уже слишком привыкла к этой рабочей жизни. Я так привыкла носить свой деловой костюм, что порой без него на выходных чувствовала себя неуверенно и неловко. У меня была узкая юбка до колен, кардиган на одной серебряной пуговице, блузка с фонариком на концах рукавов и почти отсутствие украшений. Даже сережки я редко надевала, не говоря уже о кольцах. Однако обувь и чулки - это моя слабость. Возможно, у меня уже дома собралась целая коллекция туфель, но точное число - уже забыто.

Я заселилась в гостинице и целый день бродила по городу. Он был очаровательным и очень интересным. Здесь было много старых каменных домов, что мне очень нравилось, так как они испускали атмосферу истории. Я просто гуляла по улицам, без определенной цели, просто отдыхая. Посмотрела на Иртыш - широкую реку, которая сильно отличалась от нашей Туры. Вернувшись в свой номер в отеле, я почувствовала себя как-то грустно. Обычно я всегда активна, занимаюсь чем-то, а тут сижу заключенная и не знаю, чем себя занять. Уже начала размышлять о том, чтобы поменять билеты на более раннюю дату. Пробило восьмой час вечера - я так говорю потому что у нас дома стоят напольные часы и они все время тикают тик-так и потом каждый час бьют. Я уже привыкла к этому звуку и не обращаю на него внимания. Мне даже нравится звон маленьких колокольчиков, который напоминает зиму и приближение нового года.

Я одела свой незаменимы кардиган темно-серого меланжевого цвета, собрала волосы в пучок и сперва заколола их высоко, но посмотрев в зеркале на свое отражение, решила, что так я слишком похожа на всезнайку, поэтому переколола пучок намного ниже, чуть расправила блузку, поддернула манжеты и еще раз взглянув в зеркало и кивнув сама себе, вышла в вестибюль.

Кафе располагалось на первом этаже, окна входили на улицу, но мне не хотелось на нее смотреть и по этому я выбрала себе столик прямо в центре зала. Заказав цветочный чай, к нему я пристрастилась еще давно, Алиса показывала мне какие надо ложить цветы, мы сами их потом собирали, сушили, и чем крупней был цветок тем для нас чай считался более летним, тем больше сохранялся запах. А какой аромат, аж нос щекочет, а когда ты его начинаешь пить, сладко-кисловатый вкус чая тебя просто поглощает. Я сидела за столиком и вспоминала то наше лето, я наверное даже закрыла бы глаза, но реальность кафе меня удерживало от этого шага, хотя кому какое дело.

— Вы не против? – спросила она мягким, чуть гортанным голосом.

От неожиданности я даже вздрогнула. Я посмотрела на нее. Безумно яркое платье, изображение какого-то морского мира, желтые и красные рыбы пестрили на ткани перетекая через складки платья, широкие бретели спадающие с плеч и темная, загоревшая кожа со следами повязок на шее от купального костюма. Огромный пучок мелких бус свисал из под ее растрепанных чуть рыжеватых волос, и глаза, эти глаза. Она смотрела на меня чуть прищурившись, как будто хотела засмеяться, невольно я ей улыбнулась. И не найдя, что сказать кивнула в знак согласия.

Зал был почти пустым, но я не стала задавать вопросы о том, почему она выбрала именно мой столик. Она быстро сдвинула тяжелое кресло и резко опустилась на него.

— Простите, — сказала она с улыбкой и взяла перед собой меню.

Я отвела свой взгляд от чашки чая и еще раз посмотрела на нее. Ее губки слегка скомкнулись, затем расправились и превратились в улыбку. Она внимательно изучала меню, играя пальцами со своими волосами.

— Что здесь интересного? — спросила она без церемоний.

Я пожала плечами и указала на чашку чая.

— У нас есть чай, — добавила я.

— Итак, чай, — ответила она мгновенно.

Улыбка не покидала ее лицо. Она подозвала официантку и заказала кофе и клафутти с черносливом в качестве десерта.

— Попробуйте, — сказала она бросая взгляды по сторонам, но я поняла, что она обращается ко мне, — там даже есть немного коньяка и чернослива, — сделав вид, что облизывает пальцы.

В ответ я улыбнулась. Она выделялась на фоне всей этой приличной интеллигенции в зале, словно полевой цветок среди сухих букетов. Она общалась со мной так, будто мы старые знакомые, и не умолкала, болтая и болтая. Иногда меня даже посещали мысли о том, что мы могли быть знакомы или встречались ранее.

— Ой! — она хихикнула. — Я не представилась. Меня зовут Аня. — И она протянула руку.

— Меня зовут Лена, — немного высокомерно ответила я и пожала ее пальцы.

На какое-то время она замолчала и наслаждалась клафутти с черносливом, издавая довольные звуки подобные мурлыканью кота.

— Ну вот я готова, — положив ложечку около тарелочки промурлыкала она.

Она посмотрела на меня, сощурилась, как будто посмотрела на яркое солнышко, наклонила голову, а потом бесцеремонно начала поправлять лямки на своем ужасно пестром платье.

— Здесь скучно, слушай Лен, может пойдем наверх, — и скосила глаза в потолок.

— А что там? – поинтересовалась я.

— Ресторанчик, там можно потанцевать, да и просто там веселей, — и снова одарив меня очередной своей улыбкой добавила – ну как пойдем?

Я была не против, мне действительно все наскучило, хотелось просто растрястись, посмеяться, попрыгать, потанцевать и поболтать. В этот момент я была благодарна тому, что вот так неожиданно появилась цветастая Оля. Мы соскочили с наших необъятных кресел, и уже как две закадычные подружки подхватив друг друга под ручки, почти бегом направились в наш ресторанчик.

— Давай сегодня будем веселиться, — сказала она толи себе толи мне и тут же пошла между столиков.

В ресторане был банкет, народу набралось много, но нам все же повезло со столиком, и то, что он оказался не около сцены, почти в самом конце, можно сказать на галерке и то, что он был около окна. Зажгли свечи, я стала внимательно всматриваться в зал. Среди гостей были иностранцы, я четко слышала немецкую и кажется испанскую речь. В зале было наверное человек восемьдесят, я присмотрелась к эмблеме предприятия, что весела на стене, но по ней я не поняла, что это за предприятие и чем оно занимается. Встала статная дама, и начала свою речь, я тут же отвернулась.

— Пока ты уставилась в никуда, я заказала бутылку вина. Какое предпочитаешь — красное или белое, сухое или полусладкое? — спросила я.

— Ну, зависит от…

— Неважно, я заказала белое полусладкое, — быстро ответила она.

Да… подумала я, но молча кивнула. Взяла меню и стала его изучать.

— А ты что будешь есть? — спросила меня она с удивлением.

— Нет, — отрицательно покачала головой я.

— Тогда выбрось его, — и скосилась на мое меню.

Действительно, зачем я его взяла? Мне не хотелось есть, а наоборот — хотелось выпить и окунуться в легкий туман спокойствия.

Начало это было или продолжение чего-то уже начатого давно? Я не знаю и не хочу об этом думать. Но эта мысль часто приходит ко мне в голову. Я рада тому, что всегда есть возможность начать заново и сделать первый шаг без понимания его будущей значимости.

Вечер пролетал быстро. Мне нравилось наблюдать за окружающими, за их разговорами. Оля продолжала улыбаться и не переставала говорить. Я уже не могла определить, когда мы подружились — час назад или несколько лет назад? Я начала понимать ее так хорошо, что могла предугадать ее слова заранее. Меня это не раздражало, наоборот, я тоже улыбалась и успевала вставить свои слова в ее монолог, а иногда даже целые предложения.

Банкетчики постепенно перешли от стола к танцполу. Мне самой хотелось потанцевать, но как-то одной было скучно. Я внимательно смотрела на всех посетителей, ища партнера для танца. Наконец, я больше не могла сидеть на месте — чувствовала, что мои ноги начинают подкашиваться. Музыка закончилась, началась другая композиция. К нашему столику подошел высокий южанин — его можно было определить по форме носа, цвету кожи и волосам. Он пригласил Олю, и она, вставая и идя с ним к танцполу, продолжала что-то говорить мне. Болтушка, подумала я.

Оля так нежно прижалась к нему, будто его знала, а парень буквально растаял от этого, мне стало смешно от того как она себя ведет. Кончилась музыка, Оля только присела и снова открыла свой ротик, и полились ее бесчисленные рассказы.

— Ты почему скучаешь? – вдруг посреди своего монолога сказала она.

Я пожала плечами.

— Так не пойдет, тебе кто здесь нравиться? –спросила она и посмотрела в зал.

Я последовала ее примеру и стала внимательней рассматривать всех кто там был. Я не столь критично отношусь к внешности, для меня наверное важно глаза, они о многом говорят, я не люблю пустые глаза, те которые смотрят на грудь, те которые убегают от прямого взгляда, те которые щурятся пытаясь сделать многозначительное выражение. Глаза это все, можно издалека увидеть буквально всю душу, настроение, мысли, желания. Сегодня таких глаз было много, может по тому, что собралась такая публика, банкет предприятия, а может и случайность. Но глаза которые мне обычно нравятся встречаются редко, сегодня же я немного растерялась.

— Вон в сером пиджаке, — и повернула голову в его сторону.

— Нет, что ты, — она быстро его вычислила среди всех остальных, — он же старый.

— Что? – удивилась я.

— Ему наверное под сорок и смотри какой живот.

— И что? – непонимающе спросила я.

— Как с ним танцевать, по пионерски что ли, на вытянутых руках, нет не пойдет, бракую, следующий…

Я с ней согласилась, и стала снова рассматривать.

— Вон за столиком в лиловом галстуке, и рядом с ним, ну тот, что лысоват, — я прищурилась и снова посмотрела в зал – а так же вон тот с девушкой, и вон тот, а еще вон тот, что с тарелкой стоит и смотрит…

— Ого, ты умеешь удивлять, — удивилась Оля, — так много сразу! Но нет, это не подходит. — Она улыбнулась и добавила: — Давай оставим чуток для меня.

— Ладно, тогда посмотри на того парня за столом. Он кажется здесь немного не в своей тарелке.

Оля засмеялась, взяла мою руку и прижала ее к своей щеке. Меня уже ничему не удивить от нее, и я даже наслаждался этим. Я слегка сжал пальцы и погладил ее по щеке. Но в этот момент к нам подошел тот парень из Югославии, и Оля быстро бросила меня, чтобы продолжить прижиматься к нему под музыку. Я следила за ними взглядом, а потом обратила взор на зал и на того парня за столом, который не знал, чем себя занять. Он смотрел на меня, я едва не отвела глаза. Почему я должна отводить его взгляд? В ответ я просто улыбнулась, но все равно чувствовала некоторое неловкость. Я сидела, опустив глаза, и снова взглянула в его сторону. Он продолжал смотреть на меня, а потом подошел ко мне. В этот момент у меня даже сердце застучало.

Он пригласил меня на танец, и мы танцевали молча. Его глаза были глубокими — действительно глубокими. Казалось, он видит меня насквозь. Меня по спине пробегали мурашки, и это ощущение привлекало меня к нему еще больше. Музыка казалась бесконечной, и я опускала свой взгляд все ниже и ниже. Я даже боялась поднять глаза и встретиться с его взглядом, потому что знала: он изучает меня как лабораторную мышку. Танец закончился, я села за столик и быстро выпила свой бокал до дна. Но через несколько минут мы снова танцевали — я и он. Я узнала, что его зовут Игорь, он приехал из Тазовска, небольшого города глубоко в тундре. Сегодня он и его отец заключили контракт с заводом на производство труб, и контракт на переоснащение завода новой промышленной линией был подписан сегодня же. Из всей беседы я поняла, что Игорь не только хорошо выглядит, но и очень образованный и умный человек. Через полчаса я уже только ждала, когда он пригласит меня на следующий танец. Смешно, как будто наш разговор прерывался вместе с последним аккордом мелодии.

Оля явно флиртовала с югославом, она ничего не понимала, что он говорит, а он не понимал ее слов, но они явно мурлыкали друг другу. Мы встречались с ней за столиком, жадно глотали вино, смеялись и пожимая плечами посматривали на своих мальчиков. Да я забыла добавить, что Игорь был явно моложе меня, наверное даже лет на пять, похоже что он только, что кончил школу, но его серьезный взгляд делал его старше. И вообще мне нравилось с ним флиртовать.

В какой-то момент я осознала, что выпила уже достаточно, что походка стала явно плавающей, и что я сама готова как Оля болтать без умолку, и так же как она строит глазки югославу, я готова была строить глазки моему мальчику, то есть партнеру, в общем Игорю. Мне всегда нравились мужчины старше меня и чем старше тем привлекательней они были для меня, и по этому столь резкая перемена во взгляде меня даже напугала, меня начало раздражать, что я вот так раскисла и поплыла по течению. И все же посмотрев на него я признавалась, что он симпатичный малый и не более, об остальном я запретила себе думать.

— Ты куришь? – оборвав мои мысли спросила Оля у меня.

— Да, — утвердительно заявила я и опять поймала себя на том, что мой моя речь стала не столь четкой.

— Тогда пошли, — заявила она, и соскочив с места, схватила мою руку и потащила к выходу.

Я как послушная овечка засеменила за ней на своих каблучках, бежать в узкой юбке за ней не так-то легко, но я старалась не отставать, к тому, же она не отпускала мою руку. Мы выбежали в фойе и поспешили к лифту, куда она меня вела я не знала, видно она лучше знает отель чем я, по этому послушно следовала за ней. Уже зайдя в кабинку лифта я увидела, что за нами бежит Игорь с югославом, похоже, что они бдили за нами и не хотели упускать, но Оля остановила их вытянутой рукой и только сказав, что мы пойдем покурим, тут же закрыла дверку лифта. Кабинка плавно тронулась, она повернулась к зеркалу и стала поправлять на себе совершенно бесформенную прическу.

Кабинка остановилась, дверка плавно отъехала в сторону и нас поглотила тишина, полная тишина, ни слышно музыки, ни голосов, как будто нас окружал вакуум, я не слышала даже своих шагов. Оля радостная кружилась, она так сияла от радости, что я заразившись от нее, сняла туфли и чуть приподняв юбку бросилась за ней вдогонку. В самом конце коридора она повернула на право и уперлась в закрытую стеклянную дверь, надавив на нее всем телом она открыла ее, пропустила меня и так же пыхтя, закрыла ее за собой.

Было темно, только свет, что проникал через стеклянную дверь освещал большой зал со столами и множеством кресел, похоже, что это был зал для проведения конференций или просто для деловых встреч. Оля хихикнула и проходя мимо меня чмокнула меня в щечку и пошла дальше. Подойдя к окну, она отдернула толстые, тяжелые шторы, на улице было уже почти темно, лишь слабый оранжевый от уличных фонарей свет проникал в зал. Она отрыла дверь на балкон и вошла в иной мир.

Я стояла по среди этого пустого, огромного зала, на столе стоял проектор, по стенам висели нейтральные картины, я подошла к выключателю, положила палец на него, но так и не решилась включить свет. Надев туфли я пошла к Оле.

У нее были широкие скулы, остренький подбородок, чуть приплюснутый носик и широкие брови, но особенно выделялись сияющие глаза и пухленькие губки. Она стояла ко мне лицом, теребила в руках бусы, что висели так же безобразно на шее как и сама ее прическа, но в общем хаусе ее внешности все так же продолжали сиять глаза. Она протянула мне сигарету, обычно я курю свои, но сейчас взяла ее, она была тонкой, тоньше карандашика и очень длинной. Невольно я понюхала ее, пахло лесом, да лесом и кажется хвойным. На мой вопросительный взгляд она только хихикнула и зажгла зажигалку. Запах дыма оказался зачаровывающим, легким, как запах полевых цветов, чуть уловимым, в котором смешались все запахи одновременно. Я втянула полной грудью в себя дым, на мгновение задержала его в себе и тонкой струйкой стала выпускать сквозь губы. Легкий ветерок стал закручивать дым в неописуемые картины, создавая в каждую долю секунды свой образ. Вот слон, вот волна, вот тонкий силуэт девушки с опущенной головой, а вот гора и вот уже ничего не осталось, только туман. Я закрыла глаза и снова сделала глубокую затяжку.

Странно, я никогда таких сигарет не пробовала, многие из них я могу определить по цвету дума, не говоря уже про запах, такого я не помню, никогда не встречала. Удивительный запах, и еле уловимый сладковатый вкус на языке, такая легкость внутри, кончики пальцев чуть покалывало, а грудь сжимало.

Я открыла глаза. Оранжевый свет от фонарей стал насыщенным, и все кругом изменилось, цвета стен зданий стали не такими, они приобрели то фиолетовый оттенок, то желтый, то ярко-зеленый, как будто все зацвело. Я не удивилась этой перемене, а лишь только улыбнулась этому, я была свободна от всего, от прошлого и от будущего, мне хотелось жить сейчас и здесь и радоваться этой несуразной палитре стен.

Оля стояла и смотрела на меня своими широко раскрытыми глазами, она небрежно держала своими пальчиками сигаретку и вертела ей перед самым своим носом. Я не удержалась и погладила ей щечку, в ответ она только хихикнула и повернулась ко мне спиной. Это нелепое платье, морской мир, столь чужой, но такой красивый в своих флуоресцентных красках. Широкие, почти с ширину ладони бретели все так же небрежно болтались у нее на плечах, загорелая кожа при свете фонарей приобрела неестественно оранжево-коричневый цвет. Сделав еще одну глубокую затяжку, я переложила сигарету в другую руку и задержав дыхание стала считать, меня хватило только до сорока, а после почти сразу выпустила весь дым. Он как скомканная бумага повис в воздухе, ветра не было, а потом незаметно стал таять.

Оля стояла спиной ко мне, я чуть наклонилась к ней и еле заметно коснулась ее плеча. Ощущение как будто ты проваливаешься во, что-то мягкое, огромное и такое легкое. Она чуть наклонила голову в сторону, я снова коснулась ее плеча, теплая кожа, а потом я не удержалась и поцеловала ее в плече. Оля не отреагировала, и я снова поцеловала плече, так чуть касаясь кончиками губ, а потом сдвинула пальцами ее столь широкую бретельку и поцеловала под ней, а потом поцеловала еще раз и еще, и каждый раз мои поцелую становились все тяжелей и тяжелей.

Я внезапно остановилась, ощущая неудовлетворенность и желание продолжать. Однако что-то заставило меня остановиться. Я выпрямилась и посмотрела на практически догоревшую сигарету. Сделав последний затяжку, я обернулась, чтобы найти пепельницу. Оля повернулась ко мне, взяла последние остатки сигареты и бросила ее безразлично вниз. Затем она подошла ко мне ближе, приподнялась на цыпочках и поцеловала меня в губы.

Ее губки были мягкими, и я разрешила ей продолжать целоваться со мной. Я стояла неподвижно, словно боялась отпугнуть бабочку, случайно севшую на мою ладонь. Она прижалась ко мне, обняла мою шею и страстно впивалась в губы.

Я чувствовала аромат, вкус и тепло ее тела. Чувствовала ее руки и сердцебиение. Я закрыла глаза и обняла ее.

Минута за минутой проходила незаметно, и я не могу сказать, сколько мы так стояли, прижатые друг к другу и не разлепляя губы. Я ощущала каждую деталь ее лица пальцами. Она то остывала, то вновь приставала ко мне. Ее ладони держали мои щеки и притягивали меня к себе. Я поддавалась ей, словно поддаешься порыву своего возлюбленного. Она прижималась ко мне, и я отвечала на ее страсть.

Я сама жаждала этого: целоваться сейчас, обнимать, ласкать, раздевать и полностью поглощать ее. Во мне проснулось что-то – либо жадность, либо потребность, либо страсть получить этот ненормальный секс. Я не знала чего хочу; я хотела всего сразу.

Дрожащими пальцами я начала развязывать бретели ее платья. Она еще сильнее прижалась ко мне и продолжала целоваться, помогая мне снять платье. Мы запутались в этих бретелях вместе; она нервничала и дергала руками. Тогда я обняла ее крепко и не отпускала. Ее рука все еще пыталась освободиться от ткани платья, но я удерживала ее. Оля извивалась, но я была тверда. Я смотрела пристально на нее, не отпуская ее, и внезапно она широко открыла глаза, которые затем сужались в улыбке и закрывались снова. Она поцеловала меня еще раз, я ослабила хватку, а затем легко сняла бретели с ее плечей. Оля подняла руки, и платье скользнуло по ее бедрам. Она была без лифчика, и мягкая грудь прижималась ко мне. Я потянула платье вниз до тех пор, насколько могли позволить мои руки, и провела ладонью по ее телу от талии вниз. Только тогда я поняла, что у нее нет трусиков; она все это время носила платье на голое тело.

— Жарко, — чуть дрожащим голоском прошептала она.

Я протиснула руки и прижала их к ее груди, они оказались необычайно мягкими, не веря своим ощущениям, я еще несколько раз ее сжала, прикусив мне губу, Оля сжалась. Она перестала меня целовать, стояла чуть напряженная и смотрела на меня. Мне стало неловко, и я ее сама поцеловала, крепко, так как могла это сделать, но ладоней с ее груди не убрала.

— Хочешь сигаретку? – прошептала она.

Я кивнула в знак согласия, и чуть сжав пальцами ее тело, отпустила. Платье упало с нее на пол, не обращая на него внимание, она перешагнула через него и пошла к своей косметички, что тоже лежала на полу. Подняв ее, она достала сигаретку и протянула ее мне, ее пальчики чуть дрожали, я подошла к ней поближе, обняла за талию, прижала к себе и нежно поцеловала в ее распухшие губки. Ответом была сияющая улыбки и огромные сверкающие глаза.

Когда Оля достала сигаретку и повернулась ко мне, не смотря на скудное ночное освещение, я увидела четкие полоски от загара на ее теле, грудь и лобок буквально светились на темной, загорелой коже, а соски были маленькими и смотрелись в оранжевом свете фонарей, каким-то фиолетовыми. И когда я прижимала ее к себе, прокручивая в мыслях увиденное, я поняла, что ее лобок совершенно гладкий, как у девочки, бесстыдно откровенный и совершенно не защищенный. Однажды я так сама побрилась, и когда я шла по улице, мне казалось, что все только и делали, что смотрели на меня, как будто они все видели, видели мою наготу под одеждой. Лишь только спустя неделю, когда волоски чуть отросли, я почувствовала себя уверенной, с тех пор я ношу такую прическу на своей Венере, как недельная щетинка у мужчин.

Мы сидели, куря тихо. Я обнимала ее, она прижималась ко мне, обхватывая талию и лаская спину. В голове был беспорядок, сверкание, разноцветие - нереальные оттенки, которые невозможно увидеть в темноте ночи. Но я радовалась этому, желала видеть и ощущать все необычное, все то, чего не знала раньше. Это заставляло меня выпрямиться и не задумываться о последствиях в погоне за запретными желаниями. Я прижимала Олю к себе, чувствуя тепло ее тела. Мечтала забыть обо всем - морали, правилах, эгоизме - чтобы совершить поступки, которые никогда бы мне не пришли в голову. Но сейчас я этого хотела еще больше. Я просто горела изнутри, и мое тело начинало дрожать.

Оля закончила курить и без отрыва от меня выбросила окурок вниз. Все плавало перед моими глазами, я дышала тяжело и поступила с сигареткой так же, как она.

"Это нечестно", - сказала Оля, поднимая голову.

"Что?" - спросила я, не понимая.

"Сними это", - она ткнула пальцами в мой кардиган.

Я отпустила Олю, она немного отошла и рассматривала мое нарядение. Улыбка не сходила с ее лица.

"А что случилось?" - спросила я невольно.

"Ты выглядишь красиво".

"Тебе пришлось забраться сюда, чтобы заметить", - ответила я улыбаясь.

"Да", - сказала она и приблизилась ко мне, расстегнув пуговицу.

Я сняла кардиган, но почему-то не хотела бросать его на пол. Подошла к стулу и положила его на него. Внезапно замерла. Что делать дальше? Я знаю, что должна делать, но не успела осознать это. Мои пальцы уже самостоятельно расстегивали блузку. Зал был полностью в темноте. Свет из уличных фонарей едва проникал сюда, и приглушенный вечерний свет из коридора создавал ощущение темно-зеленой травы на полу. Я расстегнула блузку и, как и Оля со своими бретелями, запуталась в рукавах. Сердце бешено колотилось. Почему она стоит в стороне? Почему не подходит ко мне? Мне было бы легче. Но Оля оставалась на балконе и смотрела на меня, раздеваясь. Я посмотрела на нее, отвернулась и сняла лифчик. Почему мне должно быть стыдно? Я хочу показать ей все себя, даже больше того. Хочу включить свет в зале, чтобы она видела меня. Хочу соблазнить ее, сев на стол и разведя ноги так, чтобы хрустнули кости позвоночника. Все это я хочу и даже больше - слово "хочу" крутилось у меня в голове.

Я повернулась к ней, и не подходя, расстегнула лифчик. Я смотрела ей в глаза, а она рассматривала меня, она рассматривала меня, так, как будто никогда не видела женщины, так, как будто я мужчина, мое сердце забарабанило. Я сняла лифчик, грудь просела. У меня была широкая грудь, с гладкими и большими сосками, она смотрела в стороны не как у большинства женщин прямо, а в стороны, может это от того, что я так любила спать на животе и по этому, в юности даже стеснялась своей необычной груди, но сейчас нет, нет. Мне хотелось, что бы Оля рассмотрела меня, видела меня такой, какая я есть. Она смотрела на меня внимательно, я это видела по ее выражению глаз, по ее мимике на лице, по тому как она положила себе на грудь ладонь и прижала к себе. Удивительно, какая она у нее мягкая, промелькнуло у меня в голове, и так хорошо держит форму.

Я подошла к стулу и положила на него лифчик, а потом вернулась на место, как на подиум, провела рукой по плечам, поправила пучок волос на затылке, хоть прическа и не потеряла форму, но мне хотелось потянуть время, я не могла вот так сразу приступить к следующему шагу. Но сколько бы я не тянула время, мне все же придется снять юбку, но в место этого я начала подтягивать юбку в верх. Это было неудобно, она была узкой, но я не спешила и подымала ее осторожно и как только пальцы достали до плавок, я подцепила их, и стала снимать с себя. Небрежным движением я бросила их на тот же стул, что и остальные вещи.

Я любила нижнее белье, оно придавала комфорт, красоту, нежность телу и просто сексуальность, по этому не смотря на лето, я одела чулки, они были чуть светлей темной юбки, тем самым контрастно рисуя их форму. Я хотела было уже снимать и их, но тут Оля зашевелилась, она взяла в руки свою косметичку, открыла ее, что-то достала и пошла ко мне. Я не видела, что она держала в ладошке, да и глупо спрашивать, что бы она не держала, я хотела и это тоже.

Подойдя ко мне, она плавно вращалась, одной ногой нацепившись на пол, грудь совпадала с ее ритмичными движениями. Она подошла ко мне и уселась возле моих ног.

— Сядь, — попросила она меня.

Я спустилась на корточки так же, как и она. Остатки юбки приподнялись до талии, открывая полоску голого тела после чулок. Моя кожа светилась на фоне темных колготок, и учитывая, что я еще не принимала солнечные ванны в этом году, она была даже бледнее обычного. Оля развернула ладонь, а в ней находилось небольшое баночка с кремом. Она открыла ее и провела несколько раз по содержимому. На вид это напоминало крем. Потом она сказала:

— Разведи коленки, — и посмотрела мне в глаза.

Я подчинилась ей, заинтригованная происходящим. Оля опустила пальчики со следами крема между моих ног и провела по губкам несколько раз. Это приятное прикосновение вызвало ощущение влажности моих губ, которые были не просто влажными, а именно мокрыми. Возбуждение прошло по всему моему телу.

— Еще, — едва выговорила я, с трудом набирая воздух.

Она поднялась на коленки, опустившись на пятки, и снова протянула ручку между моих ног. Прикосновение было непередаваемым, если такое вообще можно описать словами. Я наклонилась вперед, стремясь поцеловать Олю.

— Пойдем, — неожиданно сказала она.

Меня словно ударили по голове, и я потрясла глазами.

— Сегодня ты будешь только со мной, — спокойно пробормотала Оля.

Я все так же невразумительно блеснула глазами. Как это "пойдем", что случилось? Что-то пошло не так или... Она приблизилась ко мне и легко, очень легко поцеловала меня в губы. Затем она наклонилась и поцеловала мою грудь, мое тело вздрогнуло.

— Ты моя и будешь делать все, что я пожелаю.

— Да, — не веря своим ушам, вымолвила я.

— Я знаю, — и Оля положила руки мне на груди и чуть сжала их пальцами.

Я задержала дыхание, в груди все рванула, как будто, что-то взорвалось, она мне улыбнулась, и снова сжала пальцами мою грудь, но в этот раз сильней. Я вздрогнула всем телом, в нутри, все загорелось и кожа покрылось испариной. Оля не отпускала мою грудь, она еще раз сжала ее, но в этот раз она все сжимала и сжимала ее, я не чувствовала боли, было только жжение, в груди, в теле, в ногах и полный туман в голове. Удивительно, но мне хотелось, что бы она еще раз так сделала и она сделала.

Я сидела все так же на корточках, она встала, обошла меня, прижалась к спине и поцеловала в ухо, легкий чмок, и аромат цветочных сигарет. Я встала. Оля стояла рядом и улыбаясь рассматривала меня, я пыталась переварить сказанное ей, но мысли не хотели вот так сразу собраться и решать задачу. Я посмотрела на Олю, на ее сверкающие в темноте розовую грудь, и беззащитный лобок. Я любовалась ей, но мысли все никак не унимались, все пытались осознать, что значит «ты моя», но что бы я не думала я не могла сложить все воедино. Наверное она поняла, что я о чем-то думаю, Оля подошла ко мне, коснулась пальчиками моего носика, провела по губкам, а потом начала методично целовать мое тело, плечи, щеки, спину, присев начала целовать ягодицы, ноги в чулках, она готова была меня всю зацеловать, а я стояла на месте и не знала что делать, просто растерялась.

Она опустила мою юбку, поправила ее, потом подошла к стулу на котором лежали мои вещи, взяла блузку и начала одевать ее на меня. Методично застегивая пуговички, она поправляла складки на блузке, застегнула рукава, после заправила ее в юбку. Сейчас я была маленькой девочкой, и мама одевала свою дочку. Она подала мне кардиган, а сама подошла и подняв с полу свое платье, стала одевать его через голову. Закончив с туалетом, она взяла мои плавки с лифчиком и выйдя на балкон так же пренебрежительно выбросила их в низ. Распоряжаться моими вещами, мне не было жалко, но можно было наверное и спросить. И тут я почувствовала какое-то жжение у себя между ног, не там где провела Оля пальчиками, не на губках, а там в нутри, там глубоко внутри меня жгло, разгоралось, и я чувствовала этот нарастающий пожар, но я не понимала почему. Глубоко вздохнув и прикрыв на секунду глаза, я постаралась сосредоточиться, но чем больше я это пыталась делать, тем трудней мне это давалось. Жжение нарастало, оно волной подымалось вверх, дойдя до груди, соски заныли, я рефлекторно прижала ладони к груди и с силой прижала их к себе. На мгновение жжение отступило, но в следующее мгновение все возобновилось и с большей силой. В этот раз я сжала свою грудь так как это делала Оля, пальцы стали сжимать грудь все сильней и сильней, за жжением пришла тупая боль и когда я отпустила пальцы, я ощутила как волна, что только что касалась груди пошла в низ, к животу, и стало проваливаться между ног, раздирая там все на своем пути. Я тихо завыла.

— Ты принадлежишь мне, — нежно прошептала Оля и страстно поцеловала меня своими мягкими губами.

— Да, — снова не могла поверить своим ушам я.

— Чего ты хочешь сейчас? – спросила она меня.

— Не знаю, — ответила я, не успев разобраться.

— Расскажи, — попросила она и обняла меня.

В глазах играли зайчики, сердце все еще болело, и я предвидела, что это спокойствие не продлится долго. Внутри меня проснулась жажда удовлетворения своих потребностей, своих желаний и страхов. Я опасалась думать об этом, но не могла сдерживаться - я хотела.

— Не знаю, — с трудом сказала я еще раз.

— Знаешь, и я знаю, — она приблизилась ко мне спереди и поцеловала шею. Потом слегка отодвинула уголок блузки и снова поцеловала.

Внизу живота все пульсировало, ныло и горело, я чувствовала, как между губ начинает биться сердце, как не хватает воздуха. Я хотела - просто хотела отдаться этой животной страсти, неудержимому желанию быть использованной, сжатой и постоянно насыщенной.

— Я хочу, — с трудом призналась я, — что ты сделала со мной?

Оля перестала целовать меня.

— Ничего особенного, я просто хочу быть рядом с тобой сейчас...

— Нет, что ты сделала со мной? – повторила я свой вопрос. Я понимала, что со мной происходит что-то новое.

— Я хочу помочь тебе узнать саму себя…

— Зачем? – еле сдерживаясь, спросила я.

— Просто чтобы ты познала свои желания, вот и все.

Она быстро расстегнула мою блузку, словно несмогла дождаться этого момента. Дрожащими пальцами я расстегнула кардиган и открыла его. Олины пальцы немедленно уткнулись в мою грудь, словно они только этого и ждали. Постепенно я справилась с дрожью в руках, закончила расстегивать блузку и предала свою грудь во власть Оли. Она присела и начала ласкать и кусать мои соски. Я испытала огромное удовольствие от этого состояния блаженства, что охватило меня изнутри.

Я не слышала ничего кроме себя, хотелось сбросить одежду, в ней было жарко, она сковывала мои движения. Хотелось, что бы Оля запустила свои пальчики мне между ног, хотелось…

— Как тебе Игорь? – спросила она и провела ладонями по груди.

— Какой Игорь? – не поняв вопроса переспросила она.

— Ну тот, от которого ты не отходила сегодня.

Я поняла о ком она говорит, улыбнулась ей, и нагнувшись к Оле взяла ее личико в свои ладошки и сладко поцеловала.

— Красивый юноша…

— Ну все же, как он тебе?

— Славный.

— Он нас нашел, — сказала Оля.

— Как? — шепотом спросила я ее.

— Он вошел, не поворачивайся, давай сделаем вид, что мы его не замечаем, — предложила она мне.

Я не слышала, что бы кто-то вошел, не видела теней, я не была уверена, что там вообще, кто-то есть уж слишком интриговано говорила об этом Оля.

— Давай, — согласилась я.

Оля еще раз провела своими горячими ладошками по моим грудям, нажав на них и отпустив, они слегка подпрыгнули. Соски и без того огромные как я их считала, стали теперь жесткими и выпирали наружу. Мне стало легче, по настоящему легче, такое блаженство плавало внутри меня. Мне хотелось мурлыкать и теперь уже целовать Олю и не отпускать ее. Закрыв глаза я видела ее без одежды, ее откровенную щелку…

— Ты хочешь его? – спросила она меня.

От этих слов у меня в паху все взорвалось, как будто я ждала только этого слова «хочешь». Огромная волна хлынула к груди и резко обрушилась вниз. Я сжала сильней ноги в месте, так казалось мне будет меньше жжения внутри, но это не помогало.

— Интересно ли тебе? — спросила она у меня.

— Да, очень интересно, — прошептала я ей на ухо.

— Я сниму свою юбку.

Оля подняла голову и взглянула за моё плечо. Она не сказала ничего, просто посмотрела, будто что-то рассматривая. Затем она провела руками по поясу в поисках пуговицы и молнии. Поцеловав меня, она расстегнула молнию, шуршание разносилось по комнате, легкий щелчок от выскочившей пуговицы, и пояс стал свободнее. Я держала Олю за щеки и продолжала целовать её, её полные губы впивались в меня, я старалась удержать её от того, чтобы она не уронила меня. Оля руками сняла с моих бедер юбку и отпустила её, слышен был легкий шорох при падении юбки к ногам, а на обнаженных ягодицах я ощутила приятное прохладное дуновение.

Оля потянула меня за руку, обошла стол и, взяв мои руки, потянула их на себя. Я уперлась бедрами в стол, не понимая её намерений, однако подчиненно следовала её указаниям. Она потянула мои руки к себе, и я была вынуждена наклониться вперед, протягивая тело в её сторону. Так она поставила меня животом на стол, сама села передо мной и нежно поцеловала. Затем она подняла голову и опять посмотрела куда-то в комнате. Оля держала мои руки, а теперь она отпустила их, вытянув шею для поцелуев и добавила.

— Ты хочешь его? — снова спросила она меня.

Я не знала точно, что я хочу уже сейчас, но жгучее чувство между ногами говорило за меня.

— Да, — задержав дыхание прошептала я.

— Ты хочешь, чтобы он тебя?

— Да, — шептала я.

— Ты хочешь предаться?

— Да-да, Оленька, хочу, хочу, — шептала я ей, с трудом сдерживая голос.

Она впилась в мои губки и проведя язычком по зубкам добавила.

— Он твой, повиляй попкой чуть, чуть.

Я так и сделала.

— Я с тобой малышка, — сказала Оля и протянув свои руки в перед чуть потянула мою блузку на себя, обнажив мой зад чуть выше талии.

Я готова была отдаться, кому угодно, будет ли это Игорь или кто-то иной, мне уже было все равно, хотелось почувствовать его внутри себя. Жжение между ног смешалось с чесоткой, хотелось почесать, засунуть палец как можно глубже, я чувствовала как губки горят, как по ним стекают слезинки, я не могла больше терпеть. Оля запихала свои ручки под мое тело и нащупав грудь стала искать соски.

— Раздвинь свою девочку, — не то просьба, не то приказ сказала Оля.

Мои руки все так же лежали впереди, так как их оставила Оля. Уперевшись животом на стол я быстро их перенесла на зад, но достать до девочек я не смогла, тогда я чуть раздвинула ножки, потом еще и еще, так, что бы они больше не сгибались в коленках, а потом чуть прогнулась в пояснице, приподымая попку повыше, ладошками раздвинула ягодицы. Сейчас мне хотелось всего и сразу. Я все еще воспринимала Олины слова за шутку.

Шум одежды, я отчетливо услышала у себя за спиной шум ткани, потом шаги, снова шум такни. Оля нащупав мои соски чуть сжала их пальчиками, я глубоко вдохнула и оторвав плечи от стола, прогнулась как могла в пояснице. Попка задралась, а ладони, что держали ягодицы, раздвинули их так широко, как только могла я это сделать.

Звук молнии, снова шум одежды, я ждала неминуемого, ждала с нескрываемым желанием, закрыв глаза я отдавала себя как сучка, у которой началась течка, которая готова отдаться любому кобелю, лишь бы он был в состоянии в нее войти. И только в этот момент я осознала, что я делаю, мной овладел стыд и страх одновременно, но стоило ему коснуться меня, стоило ему провести по изнывающим всего несколько секунд губкам, как я забыла про страх, про стыд, внутри меня, что-то расширялось, неминуемое, от этого мне становилось больно, я ждала, ждала…

Он аккуратно раздвинул мои губки пальцами, сейчас я видела себя его глазами, меня тянуло быть доступной, легкой, покорной, я готова была сделать все, чтобы получить то, что хочу. В моем сердце пылало нетерпение, внизу живота началась боль от напряжения, я забыла дышать и просто открыла рот. Оля нежно и любя смотрела мне в глаза, ее улыбка освещала ее губы. Она не обращала внимания на то, кто находится за моей спиной и что он делает. Она смотрела только на меня и продолжала держать мою грудь в своих руках. Я закрыла глаза.

Он не спешил, возможно для него это была игра или розыгрыш, поэтому его движения были осторожными и бдительными. Его пальцы еще шире раздвинули мои губки, затем легли на бедра и слегка сжали их. Я слегка ослабила свое сопротивление и две половинки моей попки стали приближаться друг к другу. Казалось, что я сама контролировала его тело, теперь я сама не хотела, чтобы все закончилось быстро. Положив руки на бедра, я немного потянула ее к себе, она начала поднимать пятки, и попка оторвалась от стола. Я положила руки на ягодицы и начала раздвигать их в стороны. Она не протестовала и только помогала мне своими руками. Несмотря на то, что в комнате было темно, я отчетливо видела углубление ниже копчика, которое медленно сокращалось.

Убрав руки, я наблюдала за тем, как она сама раздвигает их в стороны, давая возможность наслаждаться видом. Положив ладонь на поясницу, я медленно направляла указательный палец вниз. Он скользнул между ягодиц и слегка надавил на область.

Я слегка дернулась при его прикосновении к углублению, которым только что любовалась сама. От неожиданности я сжалася и выпустила ягодицы, которые тут же сблизились. Он не убрал палец и я с трепетом ожидала продолжения. Полностью охваченная любопытством и желанием ощутить следующий шаг, я начала раздвигать ладонями ягодицы в стороны. Его палец слегка прикосался к углублению под копчиком, и я расслабилась. Кольцо вокруг углубления, которое до этого было сжато, начало расслабляться. Мне было сложно расслабить свои мышцы, но я хотела продолжения и поэтому приложила максимум усилий, чтобы заставить их разжать кольцо вокруг углубления.

Он чуть сильней надавил на палец, рефлекс сработал мгновенно, мышцы сжались, вытянутые носочки задрожали от напряжения, про себя я выругалась, но поделать с собой ничего не могла, легкая дрожь в теле выдавало меня. Он еще чуть сильней надавил пальцем, а потом взял мои ягодицы и ладонями развел так широко, что стало больно. В это мгновение я ощутила, как сверху лег его член, упругий, резко поддергивающийся от притока крови и тех нервных сигналов, что поступали в него. Он заскользил вниз по бороздке между ягодицами, опустился до ямочки под копчиком и стал упираться в нее так же как несколько секунд назад и его палец.

Она сперва подняла свою попку еще выше, я отчетливо видела, как раскрывшаяся головка смотрела в центр ее попки, и что бы не упустить ее, я чуть сильней сжала пальцами ее ягодицы, а после надавила всем телом на ее попку. Я смотрела на свою спину его глазами, на то как головка вдавилась в ямку стараясь проникнуть в меня, но тут носки от перенапряжения затряслись, затряслись ноги в коленках и попка опустилась, убежав от его напористой головки. Я постаралась расслабиться, дать несколько секунд для того, что бы ноги отдохнули, рот широко раскрылся, ловя столь ценный воздух, грудь сжимало, сделав жадно несколько глотков воздуха, я успокоилась. В паху все ныло, сжималось до тупой боли, эта боль постепенно стала подыматься выше к груди, она сжимала и разжигала все мои внутренности. Состояние нетерпения, когда уже нет возможности терпеть, когда рассудок перестает тебе подчиняться, когда тобой овладевает только одно назойливое желание, что бы тебя поимели, сейчас, сею секунду, просто, что бы…

Я напряглась на цыпочки, и пальцами схватилась за свои ягодицы, раздвинув их. Я наблюдала за происходящим, как я делаю это, как подчиняюсь, как позволяю себе быть использованной во время акта спаривания. Я уже жаждала этого.

Он раздвинул мои половые губы пальцами, опустил свой член ниже углубления, к которому он только что стремился. Наслаждение ворвалось в меня с радостью, он проник так глубоко, что я почувствовала его в самых глубинах своего тела. От его быстрого движения я даже слегка подскочила на животе и приподнялась на локтях. Внутри все горело адским огнем, я страдала и не могла признать самой себе, что в действительности делаю здесь и что меня не должно быть здесь.

Он остался внутри меня и ждал, я замерла всем телом, перестала дышать. Я чувствовала его судороги внутри меня, его медленное расширение, становление все более толстым и большим. Я ожидала вместе с ним. Затем он медленно начал выходить из меня, почти полностью вышел, затем остановился на секунду, немного сильнее сжал мои бедра, а потом снова вошел, почти до конца. Головка скользнула внутри меня, раздвигая горячую плоть. От неожиданности я укусила губу и сжала веки силой. Тяжело дыша через нос, я старалась устоять на ногах. Он двигался так точно и ритмично, полностью проникая в меня. Я слышала шлепок моих ягодиц о его бедра, затем скольжение – истомное скольжение – внутри меня, и... Олины пальцы прищемили мои соски, затем еще раз и еще раз. Я выпрямилась на руках, моя грудь подпрыгивала на его движениях; внутри меня все пульсировало, все разрывалось и выходило наружу. Он вдавил свой большой палец в углубление под копчиком, и я не могла сопротивляться. Его движения были четкими и ритмичными, как отточенные навыки на музыкальном инструменте. Он входил, его палец все глубже и глубже проникал в меня. Чувство неистового покалывания прошло через меня, все начало шевелиться, а затем пришла волна жара, спускающаяся из живота в промежность. Все там сжегло. Жар был настолько сильным, что я мгновенно запотела: блузка прилипла к телу, руки Олины охватили мою грудь и скользили по ней, они хлопали по моему телу. Несмотря на слабое освещение в комнате, я почувствовала, что проваливаюсь в бездну без света и пространства – только я и больше никого.

Пришла я в себя от того, что ноги дрожат, а пальцы до боли растопырились, а потом наступил покой. Теплая волна, нежная волна поглотила меня, я таяла, я растворялась, в чем-то невесомом, огромном, мягком и легком. Сперва я даже испугалась этого ощущения полета, но потом отдала свое тело и рассудок течению, которое меня подхватило и понесло далеко из того кабинета где в тусклом свете стояли ряды кресел и мой одинокий стол. Так я лежала растянувшись на столе еще долго, а Оля сев на него, гладила мне поясницу и поправляла складки блузки и кардигана. Темный цвет ткани кардигана скрывал мое тело, а чулки скрыли мои свисающие со стола ноги, лишь только обнаженная, бесцеремонно открытая попка светилась в темноте. Оля погладила ее, я промурлыкала в ответ ее действиям и повернув голову в ее сторону, улыбнулась.

Не подымаясь со стола, я тихо спросила ее.

— Что ты со мной сделала?

В ответ она только хихикнула, повернулась ко мне, шлепнув по детски своей ладошкой мою попку, ответила.

— Ничего.

— Как? – чуть удивилась я и села.

— Ничего, — повторила она.

Я пристально посмотрела ей в глаза, но она продолжали сиять в своей улыбке, и наклонив голову на бок подмигнула мне.

— А, что ты делала… — начала, было я, объяснять ей.

— Мне хотелось посмотреть на тебя, на живую, на настоящую, а не на ту буку, зазнайку, что сидела в кафе, — она соскочила со стола, я смотрела как она подошла подняла с пола свою косметичку и открыв ее достала от туда ту самую маленькую баночку, — мне хотелось, что бы ты сама себе показала себя.

— Показала? – не поняла я.

— Да, – согласилась она и бросила мне ту же баночку.

Я едва сумела поймать ее, мои пальцы слушались меня с трудом, а тело вообще было не в лучшем состоянии. В руках у меня была баночка, но в темноте я не могла разобрать надпись на ней. Открыв ее, я почувствовала запах содержимого - что-то очень знакомое, настолько знакомое, что вылетело из головы. Я пыталась вспомнить этот запах, но безуспешно. Оля подошла ко мне, взяла баночку из моих рук и провела по ее твердой поверхности несколько раз перед тем как пропустить пальцы под мышками.

— Ну? – удивленно спросила она меня.

— Это... это... это дезодорант! – вдруг до меня дошло. Запах так походил на детский запах холодков с витаминами.

Оля рассмеялась.

— Точно! Ты угадала! Это дезодорант, такой вот прикольный. – Она провела пальцем по его белому содержимому и потянула по пояснице.

Я сразу почувствовала легкий холодок на спине, особенно там, где она нанесла его. Было странно, но мысли запутались. Почему? Как? Что это может значить? Может быть это шутка?

— Но зачем? – спросила я, обращаясь ли к себе или к Оле, которая подавала мне юбку.

— Не знаю. Это всего лишь трюк, а ты поверила. – Она рассмеялась. – Ты бы видела меня, когда я верила в это.

— Ты? – удивленно вскрикнула я.

— Да, конечно! – И она прыгнула с кресла на пол. Ее платье задралось от потока воздуха и обнажило ее пухлые ножки.

— Расскажи мне, пожалуйста, – попросила я ее.

— Нет... – игриво ответила она.

— Ну расскажи мне все-таки! – снова попросила я ее.

— Нет, не могу, страшно самой, — и замахав руками забегала по залу.

— Ну ладно, прошу расскажи, ну прошу, — я соскочила со стола и затопала от как маленькая девочка ножками.

В это время по коридору кто-то прошел мимо, я краем глаза заметила только фигуру, мы обе замерли на месте. Вытаращив глаза, мы как нашкодившие девчонки вжали головы в плечи.

— Мадам, вам не кажется, что лучше одеть юбочку, а то как-то странно смотритесь, — сказала шепотом Оля, показывая пальцем на мою юбку, что я держала в руках.

Как будто я только что обнаружила, что стою по пояс обнаженной, прижав в страхе юбку, я бросилась на балкон. Зал располагался где-то на верху отеля, по этому, меня никто не мог бы увидеть на балконе. С трудом втиснувшись в нее и застегнув молнию, я с облегчением вздохнула. Оля смеясь подпрыгнула ко мне, поправила рукава на блузке и чмокнув в щечку сказала.

— Перекусить не хочешь?

Да я действительно хотела есть, по настоящему есть, пусть не по правилам ночью есть, но есть. Я кивнула в знак согласия.

— Тебе это надо? – спросила она меня показывая на лифчик с плавочками, что сиротливо лежали на кресле.

— Нет, — отрицательно сказала я, схватив их, выбежала обратно на балкон, и небрежно бросила за перила, падая они закружились, испугавшись, что я тут творю я с визгом убежала с балкона.

Мы шумно выбежали из зала и направились по пустынному коридору к лифту. Когда за нами закрылись дверки лифта, Оля прижалась ко мне, хитро прищурилась, нажала на кнопку стоп, лифт остановился. Она открыла косметичку, достала заветную свою баночку, смазала пальчики сухим дезодорантом и тихо прошептала.

— Подними подол юбки?

— Нет, — ответила я так же тихо.

— Поднимай! – приказала она.

— Нет, я… — начала я что-то отвечать.

— Поднимай, а то сама сделаю, — решительно сказала она и быстро задирала мне юбку вверх свободной рукой.

Я наблюдала за ее ловкостью, она быстро подняла юбку до бедер и взглянула мне в глаза. Ее серьезный взгляд поразил меня; это, вероятно, первый раз за вечер, когда я видела ее без улыбки. Я раздвинула ноги, ее пальчик скользнул между губок и проник в меня. Мгновенно по всему телу пронесся холодок. Она опустила юбку, поправила складку и собиралась уже нажать кнопку запуска, но я остановила ее. Я взяла ее баночку, открыла и смазала свой указательный палец. Присев, я подняла подол ее платья. Оля смотрела на меня сверху и улыбалась. Мой палец легко скользнул между ее влажных губок, я провела им еще раз и неохотно убрала руку.

Всегда есть начало, и никогда нет конца. Только начало. Это всемирный закон. Сделай первый шаг, и ты находишься в начале пути. Вопрос лишь в выборе пути. Назад смотреть не стоит – это прошлое, оно исчезнет, растает, оставив лишь воспоминания. Всегда можно сделать новый шаг, начать новую историю, открыть новые грани своей души, своих желаний, потребностей и возможностей. Своеобразие. Да, мое собственное. Я делаю это и не жалею о прошлом – его уже нет; это всего лишь миф, а я двигаюсь вперед. Мое начало.

Двери лифта бесшумно открылись, мы серьезно вышли из него. Хотелось засмеяться, но мы поспорили: кто из нас выдержит дольше? Я всегда считала себя серьезной и уверена была в своей способности выиграть без проблем, но когда проходила мимо зеркала и увидела свое отражение, что-то было не так. Я приблизилась и рассмотрела себя внимательно. Кардиган смотрелся странно – он был помят, я расстегнула одну пуговицу. Грудь, которая ранее была плотно прижата, скользнула под блузкой. Мои глаза сияли.

— Ты проиграла, — подтвердила Оля.

Я сама понимала, что потерпела поражение, но что поделать, спор неотъемлемая часть жизни.

— Ты моя, — сказала она и, глядя на свое отражение в зеркале, показала ему язык. — Сегодня ты будешь выполнять все мои указания!

— Хорошо, — ответила я спокойно.

— Ты будешь делать то, что я скажу! – холодно проговорила Оля.

— Хорошо, — также спокойно ответила я.

И без единого лишнего слова она повернулась и пошла. Я следила за ней взглядом, наблюдая за этим странным игранием флуоресцентных красок ее обыденного мира. Потом я развернулась и увеличивая шаг начала догонять ее.

Елена Стриж

elena. strizh@mail.ru

Тюмень — 14 октября 2010 года