Истории солдата (Порно истории) Часть 4

Я сидел в кубрике и залипал в телефон. Кроме меня, в кубаре сидели ещё пара пацанов с моего призыва и о чем то разговаривали. Раздались шаги и я резко убрал телефон в карман. А оказалось, это один из «молодых», с пакетом «жрачки» в руках, пришел тыкать её в свою тумбочку. Мы, «старики», или ныкаем у каптера, или прячем в шкаф со спортивной формой. И тут он достал упаковку со сладким рулетом и мы оживились, потирая руки.

В нашей роте было такое правило, называемое «Законом армейского рулета»: достал рулет в кубике — обязан поделиться со всеми, кто в нем сидит. Молодые делятся со всеми, без исключения, а «деды» могут ограничиться только пацанами со своего призыва. Иначе тебя зачмырят. «Дух» понуро открыл упаковку, достал рулет и принялся разламывать его на относительно одинаковые части и угощать всех, кто был в кубрике. Получив свой кусок, я отправил его в рот и снова достал телефон. А мой рулет лежит в пакете среди красных спортивных толстовок с гравировкой Армия России в шкафу, только я взял с клубникой, а этот с шоколадом.

— Даров,  — хлопнул меня по плечу Славка и сел рядом.

— Опоздал ты, старый,  — с полным ртом, сказал я,  — Мы тут рулет распилили только что. Не успел малеха.

— Пофиг. Короче, меня помпа побежала, ротный сказал, что ты сегодня ночью вместо меня заступаешь дежурным водителем и шуруешь под борт,  — сообщил радостную новость Слава.

— Ох.. енно!  — радостью меня просто переполняло,  — Блин, а ты сказал, что я три дня уже не спал?

— Да, и он сказал, что ты вместо меня заступаешь в субботу в боевое звено.

— О, ну хоть так, там отосплюсь.

Я вернулся к листанию ленты в своем телефоне. Слава тоже погрузился в просмотр своих новостей. Через час уже ужин, заступающий наряд ушел на развод, остальные сидели на ЦП и смотрели кино на DVD, поэтому в казарме была относительная тишина.

— Прикинь че!  — воскликнул Слава, смотря в свой смартфон,  — «В 2013-м году 22-летний житель Сиэтла Томас Тейлор вернулся с вечеринки и лег спать. Ночью он проснулся и обнаружил на себе 28-летнюю девушку. Она проникла в его дом и изнасиловала. Насильница получила 18 месяцев тюрьмы. Так же Том подал ещё один иск на нее в суд, так как девушка, в ходе полового акта, не использовала защиту и забеременела. Том пытается потребовать с нее и её семьи 1000$». Во дают!

— В нашей стране, кстати, нет закона, по которому можно привлечь женщину за изнасилование мужчины,  — сказал сидящий напротив меня Кирилл Ионов.

— Блин, во везет же людям! Бабы сами их трахают. Если бы меня так они, то я бы в жисть не пошел в суд,  — в разговор включился широкоплечий Миша Романов,  — Я бы взял у них контакты и ещё напросился.

Мы засмеялись. Ребята принялись обсуждать то, как бы они вели себя в этот момент, а я отвлекся от разговора и погрузился в свои 

мысли.

•  •  •

Прошло полтора года с того момента, как я переспал с мамой в ту новогоднюю ночь. Отец, если и звонил, то только мне и очень редко. С мамой он не общался и вовсе. А я был этим по своему доволен. Я занял его место в доме, мама была полностью моей. Я перебрался жить в её комнату и мы спали вместе на одной кровати. Секса у меня было в избытке, так как в маме проснулась нимфомания и ей постоянно хотелось своего сыночка. После того, как мама приходила уставшая с работы и лежала отдыхала, я лизал её писечку; когда она мыла посуду на кухне, я мог подойти и трахнуть её около раковины, поставив раком. А спать мы не ложились, пока не удовлетворим друг друга.

Я закончил учебу в техникуме, защитил диплом и мама устроила меня на завод в свой цех слесарем-ремонтником. Летом я должен был пойти в армию, но меня перенесли на осень ввиду и так большого количества призывников, набранных с нашего района. И до начала следующего призыва я решил подзаработать немного денег и помочь маме в финансовом плане. Утром мы шли вместе на работу, но вечером уже по одному, так как я работал на два часа больше мамы. Но дома мы снова были вместе и наслаждались друг другом.

Как то раз, уже в начале осени, на заводе был день открытых дверей. Приехали делегации, привели студентов из колледжей и техникумов, а вечером был корпоратив. Мы с мамой пришли в актовый зал завода, из которого убрали стулья и лавочки, поставили столы, на которых стояло в основном алкогольная продукция, поставили колонки, включили светомузыку. Народ толпился около стола и наливал в стаканы водку и шампанское. Пошли первые тосты, смех, анекдоты. Через пол часика начались танцы. Мама сидела за столом и скучающе смотрела, как её коллеги танцевали, хохотали и веселились.

— Молодой человек, разрешите пригласить вас на танец?  — раздался веселый и пьяный голос за моей спиной. Я обернулся и увидел Марию Семеновну, жену генерального директора нашего завода, и по совместительству, его заместителя по кадрам.

Полноватая женщина лет 50-ти, с большой грудью и средней привлекательностью, стояла позади меня. Отказывать ей означало, что завтра ты идешь искать другую работу. Мама посмотрела на нее таким взглядом, что врагу не пожелаешь. Но я подмигнул маме, встал и сразу же оказался в объятиях этой женщины.

— Виктор, вы такой красивый в этом костюме,  — улыбаясь и дыша на меня своим перегаром, сказала она, держа меня за пояс одной рукой, а второй держа мою руку.

— Спасибо, Мария Семёновна,  — без особой радости поблагодарил я.

— А почему мы сегодня одни?  — спросила она, немного опуская свою руку,  — Без девушки. Как школьник, пришел с мамкой?

Я не ответил. Она засмеялась.

— Нету? У такого парня и нету? Жаааль.

Ее рука была уже почти на моей заднице. Она хитро улыбалась, глядя на меня.

— А может парень ещё 

мальчик? А?

— Мария Семёновна,  — я аккуратно вылез из её рук,  — Спасибо за танец, было все хорошо, я пожалуй вернусь за стол.

Я сел на своё место и мама, увидев меня, вопросительно посмотрела на меня. Я лишь кивнул головой, типа, все нормально.

А банкет продолжался. Один из мастеров попросил меня помочь ребятам принести торты и ещё пару ящиков водки. Я сходил с мужиками на склад и, забрав оставшиеся два ящика водки, пошли обратно в зал. Затем мы пошли в кабинет мамы, где лежали пять разных тортов в пластиковых упаковках. Из мы принесли в зал и поставили на свободный стол у стены зала. Мама куда то ушла, наверное, в туалет. Я сел за стол и стал смотреть, как тамада проводил конкурсы среди пьяных сотрудников завода.

— Виктор!  — меня отвлекло похлопывание по плечу. Это был Василий Николаевич, начальник смены в нашем цеху,  — Тебя директор к себе в кабинет вызывает. Срочно.

Опаа. Чем я заслужил такое? Я огляделся. Мама так и не пришла. Вздохнув, я встал и пошел из актового зала, дошел по перехода и направился в здание, где находился кабинет директора завода.

Поднявшись на пятый этаж, я подошел к черной двери и открыл её. Маленький кабинет, где сидела секретарша, пустовал. Я постучал в дверь директора и вошел.

В кабинете была только Мария Семёновна. Она сидела справа от двери на небольшом диване и курила.

— Заходи, располагайся,  — пригласила она и похлопала рукой по свободной части дивана.

Я сел рядом с ней. Она убрала бычок в пепельницу и повернулась ко мне.

— Ну что, как тебе сегодняшний праздник?  — спросила она игриво.

— Хороший праздник,  — ответил я,  — И конкурсы и стол неплохой.

— Ну разумеется,  — Мария Семёновна подвинулась ко мне поближе,  — Такое событие для нашего завода. Но я вызвала тебя по другому поводу.

Она положила руку ко мне на колено.

— Видишь ли, твоя мама сказала, что ты очень хороший специалист, когда оформляла твои документы. Я хочу проверить, насколько ты хорош.

Ее рука скользнула выше. Я немного отстранился.

— Мария Семёновна,  — робко начал я,  — Может давайте...

— Тсссс,  — она приложила палец к моим губам,  — Ты понимаешь, что я всегда добиваюсь своего. И будет очень жаль,  — её рука вернулась на мой пах,  — Если твою маму уволят по статье. А в нашем городе найти работу с такой зарплатой, да с испорченноц репутацией... ой-ой-ой...

Я замер и не знал как реагировать. Мария Семёновна встала, подошла к двери и закрыла её. Затем нависла надо мной.

— Снимай рубашку,  — приказала она.

Я подчинился. Откинув её в сторону, я стоял перед ней с голым торсом. Она внимательно осмотрела меня.

— Красивый, красивый,  — облизнула губы Мария Семёновна,  — А ну, кругом!

Я повернулся. Она подошла и на моих руках за спиной щелкнули наручники.

— Тихо, тихо,  — она провела ногтями по моей спине,  — Руки тебе сегодня не понадобятся. И не дёргайся!

Она села на диван и, подняв платье, сняла с себя трусы и положила рядом. Широко раздвинув ноги,  

она показала пальцем на свою волосатую вагину.

— На колени!  — приказала она.

Я встал на колени перед ней. Она схватила меня за волосы и прижала лицо к своей манде.

— Лижи!

Я с отвращением принялся лизать. Запах мочи, соленая и немытая. Ужас. Стоя на коленях в неудобной позе, я орально ублажал жену директора завода. Она стонала, крепко держа меня за волосы и подставляя свою дырку под мой язык. Моё лицо было в её смазке, во рту противный привкус. Наконец она кончила и отпустила меня.

— Молодец,  — похвалила меня Мария Семёновна, вставая с дивана,  — Мама твоя не обманула. Ну а теперь продолжим. Ложись!

Я лег на пол. Мария Семёновна задрала платье до пояса, оголяя свои свисающие как сало, булки. Затем она села на пол рядом со мной и взяла с дивана свои трусы.

— Рот открой!  — приказала она.

Я открыл и в мой рот грубо были засунуты её трусы. Впихнув поглубже, чтобы я их не выплюнул, она принялась стаскивать с меня брюки и трусы.

— Оооо, да ты хорош!  — воскликнула женщина и взяла в руки мой член.

«Не вставай, не вставай, не вставай» — думал я про себя.

Но её руки принялись ласкать ствол и яйца и вскоре он стал принимать своё вертикальное положение. Она склонилась над ним и принялась сосать. Мамин рот в разы лучше — пронеслось в моей голове. Насладившись моим членом, она достала из бюстгальтера презерватив, открыла упаковку и принялась надевать его.

— А сейчас, мой хороший, ты познаешь сладость женского тела,  — улыбнулась Мария Семёновна, заканчивая одевать презерватив.

Она перекинула ногу через меня и вставила член в свою манду. По другому её влагалище я не могу назвать.

— Оооох, даааа...  — выдохнула она с удовольствием, садясь полностью на мой член,  — Прям то что надо. Аааххх...

Она принялась скакать на мне, уперевшись руками в мою грудь. Впервые в моей жизни меня насиловала женщина. Была бы она ещё хоть стройной, но моей начальнице достался избыточный вес и дряблая задница.

— Ты... знаешь...  — спросила она, увеличивая темп,  — Что... твоя... мама... аххх... согласилась... отдать тебя... ахххх... мне сегодня... за повышение... которое... я... обещалааа...

Я не хотел слушать её. Хотелось, чтобы это уже закончилось. Вскоре яйца напряглись и презик начал наполняться. Мария Семёновна встала и сняла с меня наполненный презерватив.

— Мммм, какая хорошая,  — довольным голосом протянула женщина, рассматривая жидкость в презервативе,  — Это я оставлю себе.

Она завязала его на узел и положила стол. Затем вынула свои трусы из моего рта, помогла встать и расстегнула наручники.

— Молодец. Ты оправдал мои ожидания,  — она села на кровать и кинула мне рубашку,  — Передай матери, что завтра я подам документы на её повышение. И запомни, мальчик,  — она достала сигарету и закурила,  — Это остается между нами. Иначе... ой как какие плохие времена настанут для вас обоих.

Я одел трусы со штанами и накинул рубашку. Мария Семёновна сидела с голой задницей на диване, широко расставив ноги и затягиваясь.

— Можешь идти,  — сказала она, стряхивая 

пепел в пепельницу,  — И если захочешь повторить... я всегда в своём кабинете,  — она хихикнула, махнув рукой, давая понять, что я должен уйти.

Выйдя из кабинета, я привел себя в порядок, оделась куртку и отправился домой. На душе было погано. Плюс сильный ветер бил прямо в лицо. Не день, а какое то разочарование.

Войдя домой, я увидел, что в маминой комнате горит свет. Я разделся и пошел к ней. Она лежала на своей кровати, отвернувшись в стену и поджав ноги. Я сел рядом с ней.

— Мам...  — начал я.

В ответ я услышал тихие всхлипы. Я погладил её по ноге. Она поднялась обняла меня и разрыдалась.

— Прости меня, пожалуйста,  — плакала мама,  — Я... я... я ужасная мама.

— Мам, успокойся, пожалуйста,  — я начал гладить её по голове,  — Все нормально все хорошо.

— Она... угрожала...  — продолжала рыдать мама,  — сказала, что выгонит меня и... испортит мою трудовую... а так... повысит... Господиии...

Я прижал плачущую женщину к себе и поцеловал в лоб.

— Мам, ты не виновата,  — успокаивал я её,  — И не переживай. Все хорошо, главное, что теперь она тебя не выгонит.

Мама покивала головой, вытирая рукой слезы. Я отпустил маму, посмотрел на нее и поцеловал. Соленый вкус её слез на губах никак не изменил мои намерений окончательно успокоить маму. Целуясь, мы легли на кровать и вскоре я трахал свою любимую женщину, не смотря на зареванное лицо и редкие всхлипы, которая только во время секса могла прийти в себя и забыть все невзгоды и проблемы, окружавшие нас.

•  •  •

— ДэЧэ пришел! Быстро все на ЦП!!!  — крикнул нам дежурный по роте и мы подскочили, пряча телефоны, хватая табуретки и садясь перед телевизором.

По телевизору ребята смотрели Спартака. «Легальная порнуха»,  — так говорил наш замкомвзвода, сидя рядом и наблюдая, как очередной гладиатор трахает знатную и богатую римлянку. И в такие моменты ребята смотрели на это не моргая и почесывая яйца. Потом мы построились на контрольную проверку и после нее пошагали в столовую, вереща на всю часть песню На заре.

Уходил я в армию по весне,

Провожала милая на заре.

На заре, на заре!

Провожала милая на заре!

Провожала милая в дальний путь,

Говорила ласково: «Не забудь».

Не забудь, не забудь!

Говорила ласково: «Не забудь»!

Каждый наш поход в столовую начинался со строевой до нее и песни. Любимое место в песне: «Паровозы ждут своих дембелей», мы орали изо всех сил, а молодые драли глотки на строке: «Дембелей, дембелей! Паровозы ждут своих дембелей! ».

Кормили нас в авиации очень даже неплохо. Редко ходил голодным после нашей столовой. Правда есть каждый день на ужин рыбу... на седьмой месяц службы начало надоедать. Поев и сдав поднос с посудой, я с остальными пошел строиться на улицу. В казарме по распорядку началось свободное время. Ребята вернулись к просмотру Спартака, а я ушел в кубрик.

— Дотерпеть до отбоя, а тем и новый день начнется,  — думал я, смотря в окно,  — Сука, какой отбой?! Под борт же сегодня на всю ночь 

ехать!

За окном вдали виднелись голые сопки. За них скоро зайдёт солнце и на землю опустится тьма. Блин, я таким философом стал за все время в армии. Прям диву даюсь.

•  •  •

Пока я работал на заводе, подошло время осеннего призыва. И уже на второй день после его начала, мне вручили повестку в наш местный военкомат. На это уходил целый день на обход врачей, ожидания перед дверью призывной комиссии. И наконец комиссия выносит решение: прибыть в военкомат в пять утра для отбытия в областной сборочный пункт. Иметь при себе разрешалось телефон без камеры и выхода в интернет, никакого алкоголя и запрещённых вещей, быть трезвыми и бритыми.

Мама с грустью восприняла эту новость. Да, богатырским здоровьем я не выделялся из толпы сверстников, но и серьезных болячек у меня не было, чтобы признали негодным. Оставалось ещё два месяца, поэтому мы жили как раньше, и ничего нам не мешало радоваться этой жизни.

Мария Семёновна сдержала своё обещание, данное моей матери за секс со мной. Её повысили и она стала замначальника цеха. И зарплата, соответственно, выросла, что сказалось и на нашей жизни. Мы купили новый кухонный гарнитур, новый шкаф в мою комнату и маме планшет. Мы с мамой стали смотреть с него порно и потом повторять то, что делали там актеры и актрисы.

Но все хорошее когда-нибудь заканчивается и пришел декабрь. Я уволился с завода, начал собирать нужные мне в армии вещи, и приводить дом в порядок. Чем ближе была дата моего отъезда, тем больше по ночам плакала мама. Хоть она и пыталась сдержать себя, но лежа в моих объятиях, я слышал её тихие всхлипы и чувствовал, как она аккуратно вытирала слёзы. Мне и самому было плохо. Я покидал дом, город и свою любимую женщину на целый год. Год без любви, тепла, ласки и секса.

И вот настал последний день моего пребывания дома. Мы собирались провести тихие и спокойные проводы, без большого застолья и шумной компании. Друзей толком у меня не было, а те, кого я знал, или уехали в другие города или уже служили. Вечером обещал приехать отец; бабушка, из-за плохого самочувствия, не смогла приехать. Так что мы планировали небольшую посиделку в узком кругу семьи. Я растопил баню, подготовил веники, натаскал воды. Мама вовсю орудовала ножами на кухне, шинкуя овощи для салатов. По мере возможности, я помогал ей, даже запустил руки в её штаны, как по крыльцу начал кто то подниматься. Я убрал руки и принялась заправлять салаты. Дверь открылась и в прихожую зашел папа. Мы обменялись рукопожатиями, он поставил мне фофан (я ещё вчера постригся налысо) и поприветствовал маму. Рано он приехал, обещал позже. Ну да ладно, надеюсь он напьется и вырубится к ночи.

Мы с отцом попарились, в бане, где он наставлял меня по поводу того, как себя вести в армии. Закончив, мы вернулись домой и следующей пошла мыться мама.  

Эх, не было бы отца дома, то я бы так маму бы попарил. А пока мы сидели за накрытым столом и разговаривали. Пошли первые тосты: «Пока мать не видит»,  — весело сказал отец и мы выпили. Пока суть да дело, вернулась мама. Она быстро переоделась в платье и села за стол. По мере того, как пустели бутылки с водкой, пьянел отец и хмелел я. Мама мало пила и следила, чтобы я не накидался до упамятства, что пытался сделать отец. Но я ещё контролировал себя, а отец, ближе к ночи, пошел к соседям с бутылкой водки, чтобы те тоже приняли участие в проводах его сына.

Мама сидела и смотрела на меня стеклянным взглядом. Я видел, как слезы текут с её глаз. Я встал и обнял её. Она крепко обняла меня и всхлипнула.

— Год,  — прошептала она еле сдерживаясь, чтобы не заплакать,  — Как я буду тут без тебя этот год?

— Не плачь, мам,  — попытался успокоить её я,  — Все будет хорошо. Я буду звонить тебе при первой возможности. По ватсаппу будем даже видеть друг друга.

Мама кивнула и посмотрела на меня.

— Пойдём ко мне, радость моя,  — она взяла меня за руку,  — Хочу, чтобы ты был со мной эту ночь.

Я пошел за ней в спальню, где мы легли и принялись целоваться. Член рвался наружу и мама сразу же запустила руку в мои штаны. Я снял с нее платье и расстегнул лифчик. Пока мама снимала трусики, я скинул рубашку и штаны. Мама залезла на меня и села мне на лицо, при этом стаскивая с меня трусы и погружая член в свой рот. Позу 69 мама любила очень сильно. Мало того, что она наслаждалась моим языком, но и могла сосать при этом мой член. А больше всего любила она, когда я ласкал сразу обе её дырочки. Кончив несколько раз, мама довела меня до оргазма и приняла всю сперму в свой рот. Проглотив все до капли и облизнув губы, она легла на спину и раздвинула ноги. Я вскочил на нее и ввел в её горячую киску свой член. Как же мне этого будет не хватать. Самая лучшая, красивая, добрая и нежная женщина в моей жизни, являющаяся моей мамой, сейчас отдавалась мне перед моим отбытием в армию. Я наслаждался ею как в последний раз. Мама извивалась и стонала подо мной, получая удовольствие от моего члена. Почувствовав, что скоро кончу, я собирался вытащить член.

— Нет...  — остановила меня мама,  — Не... ааа... вынимай... сегодня... аааххх... можно... аааа...

Я продолжил свои движения и, перед выстрелом, вошел в маму на полную глубину, заставив её вскрикнуть. Она вцепилась в меня, её ногти впились в мою спину, а её крики наполнили дом.

Сперма ударилась об стенки её матки и принялась заполнять её. Это было самое лучшее ощущение на свете. Кончать во влагалище женщины — это самое приятное действие во время секса. Член,  

закончив выплевывать семя, не упал и я пошел на третий круг. В той же позе, я продолжил трахать маму в её чавкающее влагалище, наполненное моей спермой. Мама никак меня не останавливала, позволяя делать мне с ней что угодно, в том числе наполнять её киску своим йогуртом. Она уже просто лежала и стонала, получая удовольствие от сношения с сыном. А после второй эякуляции в маму, под её попой была уже большое пятно из её соков и моей спермы. А мама лежала без сил и, похоже, без сознания. Вынув уже опадавший член из маминой киски, то захюпала и из нее потекла водопадом моя сперма. Ну все, покрывало надо срочно застирывать. Я взял влажные салфетки и принялся собирать вытекающее из мамы семя. А потом пытаться оттереть пятно на покрывале.

Я одел на маму нижнее белье и уложил в кровать. А сам убрал стол, выключил свет и пошел спать к себе. Отец мог вернуться и увидеть, что его место занято сыном, спящего с матерью в обнимку. Мама уже крепко спала, истощенная таким обилием секса и семяизвержений в её матку. Хоть я и постарался собрать всю сперму, но сколько её ещё во влагалище? Мама не пришла в себя, не подмылась после этого, а сразу уснула, а я лишь одел её, тем самым перекрывая семени возможность выйти из киски. На новый год, конечно, я тоже кончил в нее и она не привела себя в порядок, но тогда все прошло без эксцессов.

Придя в комнату, я лег на кровать и закрыл глаза. Все. Это мой последний раз, когда я сплю в своей комнате, в своей кровати и ношу нормальную одежду. И последний раз, когда я трахнул свою маму.

Прибыв в военкомат в назначенное время, меня обшмонали и посадили в автобус, где сидело ещё двадцать пацанов. От них так несло перегаром, что у меня заслезились глаза. Мама с отцом обещали проводить меня на вокзале, когда я поеду в часть. А сейчас мы ехали на итоговую медкомиссию в ОСП.

Медкомиссия признала меня годным и отправила в казармы ожидать сбора. А вскоре пришел «покупатель» в звании майора и синего цвета форме. И мне огласили приговор — ВВС, водитель. Часть номер N, находящаяся в городе М. Поезд отправлялся туда следующей ночью. Нас переодели в офисную форму ВВС синего цвета, выдали все необходимое, в том числе паек, и гоняли по инструктажам. К вечеру нас посадили в автобус и повезли на вокзал. Там нас, команду из 18 человек, ждали родители. Мама с отцом пролезли через толпу ко мне и я оказался в их объятиях. Сфотографировавшись на память и забрав у мамы свой смартфон, я отвел маму в сторону, где шепотом поклялся любить её и помнить о ней весь этот год. Мама поцеловала меня в щеку и прошептала, что будет ждать меня, что я единственный её мужчина и никого другого, кроме меня,  

у нее нет. Она опять расплакалась и я обнял её. Тут прозвучала команда майора строиться, и я побежал к своей команде. Мы строем пошли к нашему поезду и майор сразу приказал залезать в вагоны. Родители, девушки, друзья кричали нам, что будут ждать, плакали, махали руками. Я дошел до своего места, положил на шконку сумку и сухпай, а затем подошел к окну. Я пытался высмотреть в толпе своих родителей. А вот они! Мама мазала мне одной рукой, а второй вытирала платком слёзы. Отец улыбался мне и сжал кулак, показывая: «Держись, все будет хорошо». Я сам еле сдерживался, чтобы не заплакать. Слезы сами по себе покатились по моему лицу.

Поезд тронулся. Родители шли по перрону за поездом, махая нам руками, друзья бежали за вагоном и стучали руками по обшивке. Мама с папой все отдалялись от меня. Вскоре перрон закончился и поезд стал набирать скорость. Ребята отлипли от окон и разошлись по своим местам в вагоне. На душе было грустно, пусто... Но я знал, что ровно через год, я поеду домой на этом же поезде с ровно противоположными чувствами.

•  •  •

Я сидел в машине, ожидая команды техников подъезжать к ангару и цеплять к машине самолёт. Я приехал в авиаТЭЧ с подцепленной СУшкой и загнал его на позицию для тех обслуживания. Мне приказали отогнать машину в сторону и ждать, когда они закончат проверять самолёт. Обычно, это занимало минут 30-40, если не был готов другой самолёт. Закрыв двери, я лег на сидения и достал телефон. Зайдя в Ватсапп, я выбрал контакт Мама и нажал на иконку видеовызова.

— Сынок, привет!  — помахала мне рукой в камеру мама, широко улыбаясь и радуясь моему звонку,  — Как ты там? Как здоровье?

— Привет,  — я помахал рукой в камеру — Все нормально, жив-здоров, сейчас сижу, жду когда закончат работу. А как ты? Как самочувствие твоё?

Связь была не очень, поэтому приходилось говорить громче обычного.

— Все хорошо сынок, только закончила завтракать,  — мама встала и пошла в свою комнату,  — Мы сейчас очень прожорливые,  — она опустила камеру, показывая свой круглый живот, скрытый под халатом и поглаживала его рукой,  — Ты там хорошо питаешься?

— Да, мам, кормят нас хорошо,  — я очень радовался тому, что мамина беременность проходит хорошо,  — Не голодаем.

— Ты давай, следи за здоровьем, не болей главное и одевайся по погоде.

— Мы одеваемся согласно уставу, мам.

— Устав не устав, а держи всё в тепле. Всё.

На последнее слово она сделала особое ударение. Я хитро улыбнулся.

— Не переживай, все важные места у меня в тепле. Но без ласки.

— Приедешь и я буду ласкать тебя столько, сколько могли бы ласкаться за этот год. Приезжай, любимый, мы очень сильно скучаем и ждем тебя.

— Меньше полгода осталось, мам. И мы будем вместе. Ты, я и дочка.

— Я уже извелась без тебя, милый. Ни один резиновый член не заменит твоего. Как мне тебя не хватает.

В дверь постучали.

— Все,  

мам, я поехал. Люблю тебя!

— Я тоже люблю тебя. Осторожнее будь только.

Я нажал на сброс и убрал телефон. Встав, я увидел техника, который указывал на стоящий самолет, готовый к транспортировке. Я завел машину и поехал к нему.

Два окончания в маму не прошли просто так. Мало того, что она не подмылась после секса, но и несколько часов спала с ней. Что и привело к тому, что у мамы началась задержка. Купленный в аптеке тест на беременность показал две полоски. Мама так испугалась, что у нее началась истерика. Врач в больнице ей сказал, что аборт приведет к серьёзным последствиям для здоровья. Мама, обдумав все, переборола себя и переспала несколько раз с отцом. Что привело меня в ярость, но с другой стороны я понимал, что нужно было отвести от себя и мамы подозрения и чтобы не задавали лишних вопросов. Отец принял новость о беременности мамы с радостью, даже планировал сойтись с ней, но мама отказалась — слишком много плохого сделал он в своё время, да и менять меня на отца было для нее недопустимым.

Они договорились, что он будет помогать финансово, а она не подаст на алименты. Для всех это был ребёнок моего отца, но только мама знала, что именно моё семя зародило в ней новую жизнь. Через три недели, почти под новый год, мы принимали присягу и нам вечером выдали телефоны. Я позвонил маме, рассказав, что сегодня стал настоящим защитником Родины и принял присягу перед своими товарищами и отцами-командирами. Мама поздравила меня с этим, потом какое то время она молчала. Я спросил, все ли в порядке у неё. После длительной паузы, мама сказала: «Я беременна». Я тогда чуть не упал на пол от шока, ноги едва не отказали меня держать.

Отойдя в сторону, чтобы не слышали сослуживцы, я спросил, что она сказала. Она повторила, что беременна, и сказала, что я скоро стану папой. И разрыдалась. Я стал её успокаивать, говоря, что не брошу ни её, ни ребёнка, что стану достойным отцом для нашего ребёнка. Мама чуть-чуть успокоилась, и сказала, чтобы я лишний раз не волновался и спокойно служил. Ещё несколько дней новость о беременности мамы заставляло моё сердце бешено колотиться. А сейчас я горд тем, что стану отцом. И с нетерпением жду дня, когда я зайду домой, в парадной форме и с букетом цветов. И вручу самой красивой и желанной женщине в моей жизни. И наконец возьму дочку на руки. Но пока я был обязан уделять время другой женщине. У неё было очень красивое имя — Родина.