Как относятся к измене в разных странах

Когда Марио Варгас Льоса ударил Габриэля Гарсиа Маркеса в лицо 31 год назад, одно из испанских информационных агентств высказало догадку, что ссора между двумя литературными гигантами могла произойти только по одной причине – из-за юбки. Именно из-за них дерутся латиноамериканцы.

Часть истории, стоящей за знаменитым ударом, выплыла наружу, и это, видимо, были "юбки". По новым данным, когда Льоса был в отъезде, Маркес "утешал" его одинокую жену Патрицию. По-прежнему неизвестно, какого рода были эти утешения, хотя вскоре после удара Льоса, по-видимому, припомнил Маркесу "то, что ты делал с Патрицией в Барселоне".

Латиноамериканцы не уникальны в принятии мер по поводу измены, реальной или воображаемой. Все это делают. Мифической страны, где люди изменяют, а их супруги не против, не существует. Даже французы не принимают романы как должное. Хотя они ожидают от своих президентов волокитства, в собственной жизни они изменяют не чаще, чем американцы; в обеих странах около 4% женатых мужчин говорят, что у них было больше одной сексуальной партнерши в прошлом году. В нашу эпоху браков по любви моногамия предпочтительна практически везде, измена происходит тайно. Велики различия в том, как люди в разных странах заглаживают вину.

В России измена – это в большей мере проблема отношений, чем нравственный проступок. Почти 40% россиян в исследовании 1998 года заявили, что измена "никогда" не является или "только иногда" является ошибкой, по сравнению с 6% американцев. Психологи в Москве говорили мне, что если живешь в двухкомнатной квартире с родственниками супруга, как живут многие россияне, роман становится почти неизбежным как отдых от постоянных ссор.

Национального исследования секса не проводилось, но в 1996 году в ходе опроса в Петербурге около половины мужчин и четверть женщин заявили, что обманывали своих супругов в нынешнем браке. Когда неверность обнаруживается, деньги могут частично ликвидировать эмоциональную боль. Женщины заявили, что классическим искуплением вины перед обиженной женой является шуба или отдых на побережье Турции.

В Японии настоящим преступлением считается не сексуальное предательство, а неосторожность. В Токио 40-летняя женщина была в ярости, обнаружив подарок, полученный ее мужем от другой женщины. "Он нарушил правила, если у тебя роман, предполагается, что другой человек о нем не узнает", – сказала она.

Многие русские любят мелодраматические стычки, но не мои знакомые японцы. Бизнесмен, часто бывающий в секс-клубах – части японской индустрии живого секса стоимостью 2,37 трлн иен (1,8 млрд долларов) – сказал мне, что не задал ни одного вопроса своей жене, когда она вручила ему документы о разводе после двух лет, как он полагал, счастливого брака. "Я боялся спрашивать о причинах, – сказал он. – Я боялся, что моя личность будет разрушена".

Американцы любят моногамию, но еще больше они ценят честность. В 1970-1980-е годы, когда процедура развода стала проще, а психотерапия превратилась в форум для урегулирования брачных споров, американцы решили, что брак должен быть прозрачной зоной, где нет секретов. Они придумали уникальную мантру по поводу романов: это не секс, это ложь.

Популярным американским лекарством от измены сегодня является рассказ всей правды. Супруги и их терапевты могут тратить десятки часов и тысячи долларов на восстановление мельчайших подробностей романа, вплоть до точного времени всех свиданий. (Примечание для неверных американцев: сохраняйте квитанции мотелей, так будет проще.)

Даже после личных признаний, нравственное пятно зачастую остается. Основатели Америки считали, что природа их нового государства держится на ценностях и даже поведении избирателей в частной жизни, так что они делали акцент на моногамном браке и предупреждали, что все остальное угрожает государству. США – это единственная найденная мною страна, где известные люди, сбившиеся с пути истинного, считаются способными к коррупции и лжи и извиняются перед своими работодателями и избирателями за поведение в частной жизни.

Американские признания ошарашивают французов. Многие из них могут спокойно умереть, оставив свои брачные секреты при себе. Хотя французы и предпочитают моногамию, их обычно не терзает чувство вины в случае обмана. Супруги оставляют друг другу личное пространство, и их не интересует нежеланная информация.

Латиноамериканцы особенно понаторели в обращении с неверностью. После африканцев, живущих к югу от Сахары (во главе с Того, где 37% мужчин, состоящих в браке или имеющих постоянную партнершу, заявили, что у них было больше одной сексуальной партнерши в прошлом году, и можно только догадываться о том, что происходит в течение жизни), латиноамериканцы чаще всего нарушают супружескую верность. Доминиканцы самые страстные: примерно одна пятая мужчин, состоящих в браке или имеющих постоянную партнершу, заявили, что были неверны в прошлом году. (В числе самых верных австралийцы с 2,5%; достоверной сексуальной статистики по странам Ближнего Востока, Японии и многим другим государствам нет.)

В Перу, где родился Варгас Льоса, 13,5% мужчин, состоящих в браке или имеющих постоянную партнершу, заявили, что обманывали в прошлом году. Действительно, как явствует из новой биографии, у Маркеса была возможность утешать, так как сам Льоса отправился в Стокгольм в погоне за стюардессой.

До недавнего времени некоторые законы в регионе сочувствовали гневу рогоносца. Только в 1991 году Верховный суд Бразилии объявил, что муж уже не имеет права убивать неверную жену и ее любовника.

Трудно защищать удары как средство от измены, хотя Льоса и его жена помирились. Но американские методы, похоже, тоже не приносят большого облегчения. Я встречала американские пары, которые и спустя много лет одержимы своими романами, их преследуют подробные картины акта измены. Возможно, формулу нашли французы: скрытность – лучшая часть любви.