Стыд и срам: миф о женской моногамности

Разговоры о равноправии, открытости, принятии и свободе выбора уже набили оскомину. Тем не менее воз и ныне там. Изменяющий своей жене мужчина — «ходок», а женщина в такой же ситуации будет названа известным нецензурным словом.

Чем отличается мужская и женская сексуальность и имеет ли женщина право «ходить налево»?

«Это у вас пистолет в кармане или вы просто рады меня видеть? » — крылатая фраза секс-символа Голливуда 1930-х Мэй Уэст во многом отражает одно из важных различий мужской и женской сексуальности. У мужчин все очевидно — наличие или отсутствие желания не скрыть и не фальсифицировать.

Женщины же, с их аккуратно спрятанной внутрь половой анатомией, демонстрируют скорее вторичные признаки возбуждения — учащенное дыхание, выгибание, томный взгляд, — которыми куда легче обмануть, в том числе саму себя. Женское желание не так явно и тем самым открыто к трактовкам.  

О женской сексуальности говорят уже больше полувека. Или всего полвека. До свободы и понимания нам еще далеко — полноценная 3D-модель клитора была разработана с помощью краудфандинга в образовательных целях только в 2016 году. Но если анатомию еще можно наверстать, то понимание сексуальности женщины — все еще вопрос жарких дебатов.

Книга Untrue (англ. «Неправда») писательницы Уэнсдэй Мартин пытается покуситься на главную скрепу женской сексуальности — моногамность. «Моя книга имеет позицию, — пишет сама автор, — что женщины, отрицающие моногамию — смелые, что бы мы про них ни думали, и их опыт и мотивы просвещают нас».

«Что бы мы про них ни думали» — очень важная ремарка, так как сила общественного табу на женскую полигамию отстает, пожалуй, только от уголовно наказуемых действий. От варварских практик женского обрезания до слатшейминга, свобода женской сексуальности до сих пор охраняемое от самих женщин богатство.

Профессор университета Британской Колумбии Кэрри Дженкинс после выхода ее глубоко философской и бережной книги о переосмыслении любви What Love Is (англ «Что есть любовь») получила шквал реакций — «шлюха», «проститутка», «ходячий переносчик венерических болезней», «олицетворяет все плохое, что есть в женщинах» — за то, что в книге она упоминает, что уже шесть лет живет в полиаморных отношениях с мужем и бойфрендом.

Не смешно ли, что обзор ее книги, в которой описывается модель отношений двух мужчин и одной женщины,  вышел с иллюстрацией стокового фото двух женщин и одного мужчины.

Дебора Копакен Коган, обладатель престижных литературных премий и автор нескольких книг,  делится, что ее первая книга, мемуары военного фотографа, в которой она описывает, в том числе, свои отношения с несколькими мужчинами, а также войну, избиения, изнасилование и сексизм, с которым она столкнулась за 10 лет работы в горячих точках,  была названа Shutterbabe (англ. «Детка с объективом») вопреки ее желаниям, а первое издание хотели выпустить с полуголым женским торсом, прикрывающим вульву фотоаппаратом, на обложке.

«Бывший фотограф хвалится тем, что перетрахала половину военных журналистов — она выскочка, а не знамя феминизма» — с подобными заголовками вышли обзоры на книгу.

Если вы когда-либо пробовали давать объявление на сайте знакомств, не скрывая открытости к полигамным отношениям, вы почти наверняка сталкивались с внезапными поучениями от мужчин.

«Как не стыдно, ведешь себя как шлюха, иди учись строить отношения, а не позорь здесь своего мужчину» — словила я от незнакомца на сайте знакомств Ashley Madison, куда приходят специально в поиске секса вне постоянных отношений.  

Алисия Уокер, доктор наук, сексолог университета Миссури, провела  исследование среди женщин — пользователей этого сайта. Все они были в постоянных отношениях, которые не хотели разрушать, но искали секса, которого им не хватало.

Исследование, которое длилось более года и завершилось публикацией книги The Secret Life of a Cheating Wife (англ: «Тайная жизнь неверной жены»), рассматривает то, как женщины противостоят бинарному выбору института брака: или работай над отношениями и оставайся моногамной, или разрушай свою семью, если твои сексуальные потребности не удовлетворяются.

Женщины, о которых пишет Уокер, меж тем не хотели разрушать ценные для них отношения с постоянным партнером — но и не готовы были жить десятки лет без оргазмов или без секса вообще. Они активно оберегали свою семью в процессе поиска любовника, но одновременно были готовы к шеймингу, непониманию, отвержению, в случае, если их желание следовать своей сексуальности было бы раскрыто.

Самое интересное, пожалуй, в этом исследовании — это насколько практически, с четким пониманием своих задач, женщины относились к поиску партнера. Они открыто, с холодной головой и с самого начала обсуждали секс, предпочитаемые позы и практики, либидо, регулярность встреч — чтобы убедиться, что с будущим партнером есть совпадение, и не продолжали общение, если их не устраивал ответ.

Это право получать от секса желаемое, выстраданное ими годами неудовлетворительного секса, уверенность в том, что они хотят, сильно отличается от «О, у нас столько общего, остальное как-то сладится», с которым входят в отношения в классической модели «влюбленности», от художественного образа неверной жены, которая обычно становится жертвой поразившего ее порыва внезапного притяжения, «слегка соприкоснувшись рукавами».

Согласно статистике, которую приводит Мартин, женщины изменяют чаще мужчин в возрастной группе 18–29 лет. Мужские показатели нарушения принципа моногамии продолжают падать с 1990-х годов, меж тем женские выросли на 40%. «Многие эксперты сейчас приходят к мнению, что женщины нуждаются в разнообразии и новизне больше, чем мужчины», — пишет Мартин.  

Тот факт, что одним из ключевых факторов женской сексуальной дисфункции является нахождение в долгих отношениях, а наибольшее удовлетворение от секса получают женщины в отношениях с новым любовником, подтверждается как исследованиями, так и тем, что мы ежедневно слышим от самих женщин.  

Для удержания женщин в парадигме «естественной моногамности» за века сформировался целый пласт общественных, культурных, экономических и религиозных рычагов, шельмующих каждую, кто смеет усомниться в этом. Но если бы моногамность была естественной, разве понадобились бы такие рычаги? Ведь удерживать приходится только то, что рвется на свободу.