Любопытство

Дом наш был старый, хрущевка. Но почти все соседи знали друг друга, и жили дружно. Мы дети, тем более, родились сдесь и росли все вместе. Мне в ту пору было 18ть лет. Соседка наша по лесничной клетке Валентина Севостьяновна, быле женщиной строгой, но модной. Все время была подкрашена, и на высоких каблуках. Отличалась от всех остальных женщин, нашего двора разительно. Наши матери одевались просто, лишь бы быть одетыми, и каблуки ни кто не носил. Да, я не сказал, шол 1976й год.

Дома говорили, что соседка наша работает каким то большим начальником. Не знаю что случилось, но муж Валентины Севостьяновны, ушел от нее. Говорили, что нашел молодую. Соседка стала сильно выпивать, я сам видел, как она набирала целую сумку водки. Заходила в крартиру, и неделю ее ни кто не видел. И так наверное с пол года. Она стала старая разлахмаченая, тетка, если даже не бабка. Однажды наш кот, запросился на улицу.

Его выпустили, а через час послали меня искать его, тк. уже темнело. Походив вокруг дома, я нашел своего кота, но в руки не дался и я погнал его в наш подьезд. Заскочив в подьезд кат кинулся к своей двери, но я не успевал за ним, и пока я подходил он шмыгнул в приоткрытую дверь соседки.

Постояв, я все таки решился зайти, за котом, хотя ни когда не переступал этого порога. Тихенько прошмыгнул, через коридор попал в зал. В квартире жутко пахло, чем то затхлым и перегаром. Солнце, последними лучами, еще освещало комнату. Сказать что там не убранно, или грязно, это ни чего не сказать. Там был просто хаос. Поискав своего катейку, я подошел к дивану, на котором спала пьяная Валентина Сев-на.

Одна нога была на диване, вторая свешивалась на пол. Халат конечно же задрался, и я увидел ее трусы, из под которых торчали волоса, даже ноги вокруг плавок были заросшими черными кудрями. Уже и не знаю, что со мней произошло, но петух стоял. Я даже потрогал грязный бугор на ее трусах. Тут, как из под земли, появился мой кот. Схватив его в ахапку я пошел домой, а то еще меня пойдут искать. Дверь соседки я прикрыл. Придя домой я не находил себе места.

В глазах стояли волосатые ляжки соседки, и грязные плавки с желтыми пятнами. Кнец стоял, до ломоты. Сказав родителям, что пойду к Вовке, который жил этажо выше. Раньше ни кто нас дома не держал, и мы болтались где хотели, лишь бы в 11ть был дома. Тахонько я проскальзнул в дверь к соседке, и прикрыл ее, не закрываясь. Всетаки путь к отступлению. Валентина Сев-на, лежала так же, ни на сантиметр не передвинулась. Уже темнело, и я двигался по памяти. На столе увидел настольную лампу, включил ее, свет был очень тусклый, но так было самое то что нужно. Я начал тихоничко, трогать ее, за волосню, за бугорок, и даже за титьки. Она посапывала, значит спит крепко.

Общупав ее всю, я решил приспустить трусы Тихонечко по сантиметрику я стянул их до колен. Но ноги раздвинуть они не давали. Пришлось снять их совсем. Я уже и раньше видел женский орган, и даже видели как занимались сексом. В наш подвал, пока не повесили замок, собирались бомжи. Пили там, спали со своими бомжихами, а мы подглядывали. Так что, теоретически я знал, как и что делается. Очень аккуратно, я начал водить пальцем ей по пизде, туда сюда. Потом даже умудрился засунуть туда палец.

Соседка чего то проскрипела, и еще шире раскинула ноги. Я затаился. Про то, как дымил мой конец я и писать не буду. Подумалось, ведь не просыпается же она от пальца. Дай ка я попробую! Аккуратьненько, не ложась на нее, что бы не разбудить. я встал на колени меж ее ног. Наклонился, одной рукой держал вес своего тела, другой помогал своему петушку. Вставил и начал лихорадорно дергаться. Приплыл я меньше чем за минуту. Соседка не проснулась.

Слез с нее, сел на стул, ноги дрожали, наверное не только ноги. Идти домой побоялся, нужно успокоиться. А то мать сразу почует что то не ладное. Посидев сколь ко то минут, я во все глаза смотрел на ее промежность. интересно, видать было только розовую черточку. Я опять начал раздвигать ей половые губы. Когда сильно раскрыл из глубины побежала белая жидкость. Я понял, это моя. Но...., пока я развлекался, конец опять встал. Ну что, где один там и второй. Я опять залез на нее, и начал шоркать.

А вот чувство опасности притупилось. Я уже лежал на ней. Второй раз получилось подольше. Я кончил и слез с нее. На весь был в спущенке. Поискал какую нибудь тряпку, нашел, подтерся. и начал подтирать ее, как мне казалось, заметать следы! И тут произошло, непредвиденное. Она открыла глаза, а смотрел я ей на лицо. и сказала, ну зачем же ты так то? Я остолбинел. Не льзя успользовать, безсознательное состояние человека, это статья! Я ничего не понимал, лишь все ниже отпускал голову. Она встала, поискала чего то, не нашла. Оказалось она ищет бутылку. Но водка видать кончилась.

Достав деньги из шифонера, как сейчас помню, 3ри рубля, 62е копейки. Она приказала мне сбегать за водкой. Тут я понял, наказания не будет. Стремглав я понесся в магазин. Но он уже бул закрыт. Побежал к бабке Лене, она торговала самогоном. Кае как она, за 3ри рубля, дала бутылку самогона. И то я наврал, что послал отец. Принеся соседке, самогон, отдав сдачи, я начал оправдываться, что магазин закрыт, и пришлось вот так. Потом она разговорилась. И не противно тебе было?

Ведь я уже недели две даже не подмывалась. Я соврал, что не заметил этого. Она выпивала уже вторую стопку. Потом она легла на диван, с закрытыми глазами. Холат распахнут, трусы она так и не надела. А, была не была! Я подошел и спросил у нее, а еще раз можно? Она невнятно промычала что можно. опять залез, и уже долго, со смаком еб. Благо уже ни чего не боялся Она то открывала глаза, то закрывала. Когда я слез с нее, спросил, а завтра можно прийти? Она ответила, что тебе всегда можно.

На завтра я опять к ней пришел. Дома было более мение убрано, и Валентина сидела абсалютно трезвая. Я уже было хотел ускользнуть, из ее квартиры, но она строго сказала, стой, и с издевкой, любовничек! Я встал, страх обуял как ни когда. Она начала рассуждать. Что так получилось, моей вины нет, я этого не хотела. И в здравом уме никогда бы не позволила такого. Но что случилось, то случилось. Эначит так кому то было угодно. И мы будем продолжать, этим заниматься.

Но, если хоть один человек, на этой земле узнает об этом...., я тебя ! закопаю. Я всеми фибрами понял, что она не шутит. Потом я ходил, к ней года четыре. Пьяной более не вибел ее ни когда. Это опять была строгая красивая женщина.