Мама любит транса -. Серия: Лесби рассказы мама и дочь часть 1

Этот рассказ я написала по просьбе одного из моих преданных читателей, который хотел увидеть описание сексуальной связи своей матери с транссексуалом. Я постаралась реализовать его запрос в "жизни". Насколько это удалось, решайте сами.

********************

Каждый год мама отправлялась на отдых на Юг, где проводила время в санатории. Ей регулярно выделяли путевку в Минеральные воды от автоколонны, где она работала главным бухгалтером. Обычно это происходило в начале августа.

И спустя две недели, после того как она наслаждалась солнечными днями на юге и вернулась домой с загаром. В этом августе мама снова получила путевку в Минеральные воды, но на этот раз вернулась не одна. Вместе с ней была молодая блондинка с длинными ногами, примерно тридцати лет. С порога мама без разбора чемоданов сообщила мне и отцу о том, что её подруга зовут Анжела. Она беженка из Цхинвала и ей негде жить. Мама предложила ей временно остановиться у нас, пока та не устроится на работу и не найдет жильё.

Отец сразу же начал возражать: зачем нам чужой человек в доме? И так уже тесно в нашей малогабаритной квартире, а тут еще беженка.

Но все изменилось благодаря литровой бутылке чачи, которую мама привезла с отдыха. Она поставила её на стол во время ужина, и отец успокоился. Папа Толик всегда любил выпить, и после рюмки крепкой чачи он стал более дружелюбным и согласился на то, чтобы новая знакомая мамы – симпатичная блондинка с длинными ногами как у фотомодели – временно пожила у нас до тех пор, пока не найдет другое жилье.

Я не был спрошен о своем мнении, когда речь зашла о новой жилой ситуации. Совсем недавно я закончил школу и ожидал призыва в армию, который должен был состояться осенью. Я полностью зависел от матери, так как у меня не было работы, и она обеспечивала меня карманными деньгами на сигареты. Мама даже обещала организовать проводы перед службой, накрыть стол с закусками и напитками для моих друзей.

Если бы я начал возражать против появления незнакомой женщины в нашем доме — ведь нам и троим там было тесно — мама немедленно лишила бы меня карманных денег и отказалась бы от празднования проводов. Тогда мне пришлось бы идти на призывной пункт пешком без положенного застолья.

Поэтому я смирился с тем, что моя комната была отдана новой знакомой мамы — беженке тете Анжеле, которая восстанавливалась после ранения на юге. Моя мать познакомилась с ней во время отдыха на курорте и по доброте душевной пригласила пожить у нас, подальше от неспокойной Осетии.

Теперь эта блондинка заняла мое пространство, а меня переселили в зал на раскладушку. Хотя я не жаловался: через пару месяцев мне предстоит спать два года на узкой солдатской кровати в казарме, возможно, где-то далеко от дома.

Но моя неприязнь к тете Анжелы возникла не из-за того, что она заняла мою комфортную кровать. Скорее всего, дело в том, что мне теперь приходилось усаживаться на раскладушку, из которой я давно вырос; мои ноги свисали с нее до пола.

Просто я органически не переносил блондинок. Даже таких красивых, как эта осетинка. Из за их белесых и невзрачных лобков. Моей страстью были брюнетки с чёрными заросшими пиздами. И на порно фото с ними я мог дрочить часами до пены.

Возможно, страсть к чернявым женщинам у меня возникла в восьмом классе, когда в бардачке отцовского " ЗИЛа " я нашел колоду игральных карт с голыми женщинами. И одну карту я из этой колоды украл. По иронии судьбы ей оказалась шестерка крестей. Брюнетка с большой грудью и чёрным волосатым лобком.

Эту игральную карту я затер до дыр. И спускал на неё многие литры жирной молодой спермы. Так же как на трусы своей матери. Сорокалетней толстозадой бухгалтерши, у которой помимо шикарной жопы была крупная грудь и широкие ляжки. А так же симпатичное лицо. И она была брюнеткой.

Однажды мать забыла свои грязные трусы в ванной, и я воспользовался её забывчивостью. Пока родительница была на работе, я "заколол" уроки и дрочил целый день на её трусы. Нюхая их пожелтевшую от ссак промежность, вдыхая волшебный аромат женской мочи и выделений.

В складках белых маминых трусов я нашел чёрный волосок с её лобка. И понял, что пиздень у мамы Иры заросла чёрными волосянками. А таких женщин я обожал.

Отец давно уже не спал с женой в одной кровати. Лет пять назад сам добровольно перешёл из её спальни в зал на диван. Какой смысл спать с женщиной и её не ебать? А папаша больше любил прикладываться к бутылке и играть вечерами в домино во дворе с мужиками за деревянным столом. Такими же забулдыгами, как и он. Вот и ездила моя мать одна на курорты " лечить" больные почки. И там отрывалась по полной. Армяне и разные " чурки" любили такие жопы, как у мамы Иры.

Мне было непонятно одно: зачем она привезла с курорта эту беженку, у которой не было ни копейки. И, тем более, своего жилья?

Моя мать никогда не проявляла доброты к чужим. Наоборот, о ней говорили, что "зимой у них снегом не угостишь". Я знал, что мама никому не помогала без причины. Однажды она даже отказала в займе своей сестре из-за своей жадности.

А теперь она заботится и балует какую-то молодую девушку, с которой подружилась на отдыхе? Тётя Анжела всё время проводила у нас дома — пила кофе на кухне и курила у открытого окна. Она также читала любовные романы. А моя экономная мама покупала ей дорогие сигареты, обувь и одежду.

Мне же, своему родному сыну, мама давала деньги лишь на дешёвую "Яву", а по утрам я мучился от кашля. В то время как этой блондинке из санатория она покупала роскошный "Честер".

Эта щедрость со стороны моей всегда скупой матери по отношению к беженке из Южной Осетии, с которой она познакомилась всего на пару дней, сначала удивила меня, а потом насторожила. Неужели моя мама решила изменить свои взгляды и в сорок лет вдруг стала лесбиянкой? Это казалось мне абсурдным — ведь я знал её отношение к сексуальным меньшинствам; она их откровенно ненавидела и всегда выражала недовольство при упоминании геев или лесбиянок в газетах.

Тем не менее я решил внимательнее следить за своей полной мамой-бухгалтером и её новой знакомой тётей Анжелой.

Молодая блондинка с голубыми глазами и длинными ногами, которые будто растут от ушей, привлекала внимание. Несмотря на то что я не особенно любил блондинок, должен признать, что ноги этой беженки из Цхинвала были действительно красивыми. Да и сама она выглядела эффектно — с короткой стрижкой и притягательными губами. Хотя ее грудь была маленькой, а мне нравились женщины с формами, такие как моя мама.

Однако голос тети Анжелы звучал довольно грубо, напоминая мужской. Моя мать объясняла это тем, что она много курит и переживает из-за войны на родине. Это было правдой: блондинка курила непрерывно, пачка сигарет не успевала ей служить даже на один день.

Я потратил много дней на наблюдения за своей матерью и ее новой знакомой, но ничего подозрительного не заметил. Обычно мама возвращалась с работы, мы ужинали всей семьей на кухне и затем расходились по своим комнатам. Я отправлялся в зал смотреть телевизор, мама Ира уходила в свою спальню к своему телевизору, а тетя Анжела закрывалась в моей комнате с любовными романами, которые приносила мать.

Но однажды ночью, когда я уже почти отчаялся найти что-то компрометирующее о матери и ее подруге, которая странным образом поселилась у нас дома и тем самым стесняла меня и папу, мне пришлось встать посреди ночи для похода в туалет. Проходя по коридору из зала, я заметил приоткрытую дверь на кухне — там горел свет и доносились тихие женские голоса.

Это меня насторожило: ведь было уже три часа ночи! Зачем моей маме и ее подруге понадобилось приходить на кухню так поздно?

Далее я стал двигаться осторожно, на цыпочках, и, подойдя к углу прихожей, заглянул в кухню через приоткрытую дверь.

За столом находились мать в белой ночной рубашке и тётя Анжела, одетая в длинный зелёный халат. На столе лежала открытая бутылка коньяка, две рюмки и закуска: тонко нарезанный лимон и шоколад.

Разговор в основном вела мама. Она нежно держала за руку сидящую напротив неё блондинку и с любовью гладило её ладонь, глядя на молодую женщину глазами полными обожания.

Увидев это, я осознал причину, по которой моя мать приняла беженку из Осетии и так заботилась о ней. Они были лесбиянками. Хотя насчёт моей матери у меня не было полной уверенности, но взгляды тёти Анжелы на маму Иру явно говорили о её предпочтениях — она была стопроцентной лесбиянкой и явно тянулась к женщинам старшего возраста, раз выбрала мою зрелую маму с её роскошными формами.

Спрятавшись за углом коридора, мне удалось подслушать часть их разговора. Из него стало понятно, что завтра выходной и они планируют отправиться на дачу вдвоём для уединения до вечера.

Слыша это, я сразу же решил отменить поход в туалет. Сняв тапочки и стараясь не шуметь, тихо вернулся в зал. Хоть после вчерашнего пива мне сильно хотелось в туалет, я решил потерпеть до более подходящего момента. Я не хотел нарушать их планы: если они поймут, что я мог услышать их разговор, велика вероятность того, что интимная встреча переместится на другое время или место.

Мне было любопытно, кто из них проявляет активность, а кто – пассивность. Эта мысль посещала меня, когда я лежал на раскладушке в зале и ждал, пока мама с тётей Анжелой уйдут спать в свои комнаты. Тогда я смогу спокойно сбегать в туалет.

Я осознавал, что среди лесбийских пар бывают как активные, так и пассивные участницы. Кроме того, существуют универсалки, которые могут брать на себя обе роли по желанию.

Моя мама – это пышнотелая брюнетка с округлыми формами. Скорее всего, она пассивная и любит, когда её ласкают. А тётя Анжела – активная: стройная и полна энергии, она идеально подходит для этой роли.

Когда подруги наконец ушли на отдых в свои спальни, я незаметно прошёл в туалет и закрыл за собой дверь. После того как я справил нужду, я не удержался и занялся мастурбацией. В воображении у меня возникла картина: мама лежит на спине с раздвинутыми ногами и темными волосами между ними; а тётя Анжела старается удовлетворить её.

Кроме того, занимаясь этим процессом, мне пришла в голову мысль о том, что вскоре смогу своими глазами увидеть интимную близость между мамой и её новой подругой. Если удастся попасть к ним на дачу и спрятаться в бельевом шкафу…

От одной лишь мысли о том, что завтра могу стать свидетелем их запретной любви, у меня случился такой мощный оргазм, что я забрызгал не только унитаз, но и сиденье – такого со мной ещё никогда не происходило.

После того как вытер сиденье бумажкой и смыл воду в туалете, я вернулся в зал к храпящему на диване пьяному отцу. Теперь мне нужно было придумать способ добраться до дачи раньше своей матери и тёти Анжелы и успеть укрыться в шкафу.

У нас не было дач, где городские жители могли бы отдыхать на природе. Вместо этого у нас был дом в деревне, находящийся всего в семи километрах от города. Это был родительский дом моей матери.

Моя мама Ира провела детство в селе, а затем переехала в город, вышла замуж и получила квартиру от автоколонны, где работала. После смерти своих родителей она решила не продавать деревенский дом и использовала его как дачу.

За домом располагался сад и огород, где мама сажала различные овощи и картошку на зиму. Сам дом был небольшим: построен из красного обожженного кирпича с деревянной террасой, которая была пристроена к основному строению. Внутри находились кухня с традиционной русской печью и одна комната, выполнявшая функции спальни и зала одновременно.

В этой комнате у стены стоял диван-кровать, на котором я спал во время семейных визитов в деревню. Неподалеку находилась большая деревянная кровать для родителей. Рядом с диваном размещался обеденный стол с тремя стульями, а у стены стоял огромный бельевой шкаф из черного дерева до потолка.

Сколько я себя помнил, этот шкаф всегда был закрыт на ключ. Мама говорила, что раньше его открывали, но ключ пропал куда-то без вести. Отец хотел взломать двери шкафа топором, но мама остановила его, объяснив ему, что внутри нет ничего ценного – только старые пальто и шубы, съеденные молью. Она считала ненужным портить шкаф из-за этого.

Тем более, что эту антикварную мебель, по всей видимости, можно будет впоследствии реализовать за неплохую цену. Этот шкаф когда-то находился в усадьбе местного помещика и попал в дом моей матери во время революции. Его привёз на телеге её прадед Иван из разграбленного крестьянами барского имения.

С тех пор этот старинный бельевой шкаф размещался в доме, где ранее проживала моя мать с родителями. На боковой стороне шкафа даже был указан год его создания — девятьсот девятый.

Хотя мама говорила, что ключ от шкафа давно потерян, мне всё же удалось его найти. Он лежал завёрнутым в холщовый мешочек в небольшом углублении русской печи на кухне.

Кроме ключа там были огарок свечи, клубок шерстяных ниток и самодельное шило. Я сразу понял, что это именно тот утерянный ключ от старинного шкафа благодаря его форме и замысловатым узорам на конце — такие ключи изготавливались только в царские времена.

Естественно, я не сообщил родителям о своей находке. Дождавшись момента, когда они вышли по делам на улицу, я открыл шкаф и заглянул внутрь, надеясь найти что-то ценное. Однако я был разочарован: внутри висели старые пальто и шубы, вышедшие из моды и с молью на воротниках.

Я уже собирался вернуть ключ маме, так как внутри не оказалось ничего стоящего, как вдруг заметил защёлки на внутренней стороне дверей шкафа. Оказалось, он закрывался изнутри, и в нём можно было незаметно скрыться и наблюдать через замочную скважину.

Из неё была видна вся комната — стол с диваном и кровать — как на ладони.

И я решил скрытно наблюдать за матерью, когда она будет меняться в грязную одежду, чтобы увидеть ее без одежды.

Однажды я так и сделал. Вошел в дом, пока мать занималась делами на улице, и, открыв шкаф ключом, спрятался в нем и поджидал.

Через несколько минут мать вернулась из двора в дом и, к моему удовольствию, начала снимать одежду в предположении, что я где-то на улице. А я в это время находился в шкафу всего в метре от нее и наблюдал через замочную скважину.

Однако, к сожалению, мама Ира не разделась полностью. Она остановилась на трусах и лифчике. Но для меня этого было достаточно, чтобы возбуждаться до предела.

Мать никогда не ходила по квартире в нижнем белье. И в этот раз я впервые видел ее наполовину обнаженной. В белых трусиках и такого же цвета лифчике, где ее пышная грудь привлекала взгляд.

Я видел задницу мамы Иры, покрытую белыми трусиками. Ее живот был сексуальным и нежным. Широкие бедра и стройные ноги. Моя мать была привлекательной женщиной для мужчинского взгляда - как своим телом, так и лицом.

Она конечно не была ослепительно красивой. Таких матерей не существует. Фотомоделями с длинными ногами, как правило, не становятся и не рожают детей.

Мама Ира была обыкновенной русской женщиной со своими проблемами, достоинствами и недостатками - как миллионы женщин в нашей стране. Но у нее безусловно было особое очарование ее пухлой задницы, которая мгновенно вызывала эрекцию. У нее были приличные груди, немного обвисшие, и симпатичное лицо. Она всегда накрашена и благоухает духами. Это сорокалетняя брюнетка.

Отец, к сожалению, не замечал, насколько привлекательна и стройна его жена. Он давно предпочел проводить время с друзьями, собутыльниками и игроками в домино, променяв ласки с ней на алкогольные посиделки.

Теперь я — его восемнадцатилетний сын, и у меня возникло желание завести отношения с матерью Ирой. Я действительно хотел заняться ею после того, как увижу, чем она занимается на даче со своей подругой Анжелой-беженкой. У меня был четкий план о том, как заполучить компромат на свою мать и её новую знакомую. Затем я собирался провести с ними интимную ночь.

В деревню, где находился старый дом моей матери, автобус ходил всего дважды в день: утром в десять и обратно в три часа дня. Я решил поехать на дачу рано утром на велосипеде — в шесть часов. Скажу матери, что собираюсь ловить рыбу на реке, а сам отправлюсь в деревню, чтобы спрятаться в шкафу и дождаться их приезда.

— Мам! Я собираюсь на речку половить рыбу. Вернусь только к вечеру,— сообщил я ей утром при встрече на кухне.

Моя мама всегда вставала рано для приготовления завтрака перед работой. В выходной день она также не изменила привычке и поднялась в шесть утра. Она стояла спиной ко мне у плиты и готовила еду для своей любовницы Анжелы; та любила яичницу с салом. Мама сама сало не жаловала из-за страха набрать вес и никогда не готовила так усердно для своего мужа-пропойцы.

Мать никогда не занималась приготовлением завтраков. Она ограничивалась чаем и печеньем. А я с отцом ели то, что нашли в холодильнике.

Но все изменилось, когда у нас появилась тётя Анжела - высокая блондинка. По утрам из кухни стали доноситься ароматы жареного бекона и яиц.

— Возьми с собой бутерброд, Олег. Не сиди голодным целый день на реке. И зачем тебе так рано отправляться на рыбалку? Лучше бы ещё поспал, — ответила мне мать, отвернувшись от плиты.

Она открыла холодильник и быстро приготовила два бутерброда для меня - с хлебом, сыром и колбасой. Это было невероятно щедрым поступком от обычно экономной матери.

Обычно мы с отцом ели дешевую варёную колбасу. А теперь мама приготовила мне бутерброды со вкусным сервелатом.

— Вот, возьми, чтобы не голодал. Но все равно ты зря ходишь на эту реку. За всё время Олег не принес ни одной крупной рыбы, чтобы её пожарить. Только мелких рыбок ловит. Кормит ими кошек, — с иронией сказала Ира, вручая мне пакет с бутербродами и задерживая взгляд на моих штанах.

А там, на ширинке, появился выпуклый бугор от возбужденного члена. Глядя на материнскую попу под халатом, я представил себе, что через несколько часов увижу ее голой в деревне. И мой член непроизвольно стал возбуждаться.

Мать немного дольше обычного задержала свой взгляд на моей ширинке. Этого было достаточно для того, чтобы она оценила размер члена у своего стоящего перед ней сына.

Привыкшая к большим членам армян и других национальностей на южных курортах, Ира профессиональным взглядом рассмотрела выпуклость у меня в штанах, и ее карие глаза приятно расширились.

Женщина, достигшая сорока лет, была впечатлённой тем, что увидела. Она смотрела на бугорок на ширинке сына не как мать, а с иным интересом, словно охотница. За свою жизнь ей довелось повстречать множество мужчин.

— Я просто люблю рыбачить, мама. Я не бродяжничаю по улицам и не пью алкоголь, как мои друзья. Когда-нибудь я обязательно поймаю щуку или сазана, — произнёс я, забирая у неё пакет с продуктами и поспешно покинул кухню.

Внезапно мне стало неловко оставаться перед ней с эрекцией в штанах.

Одевшись и захватив для уверенности куртку, я вышел из квартиры и направился в подъезд за велосипедом.

Наш городок был маленьким, и рядом с многоэтажками обычно находились гаражи и сараи для хранения различных вещей тех жильцов, у которых не было автомобилей или мотоциклов.

До реки, куда я собирался отправиться на рыбалку, было около километра. Я не прятался от матери; зная, что она может наблюдать из окна за тем, как я вывозил велосипед из гаража, примотал к его раме удочки и сел на седло. Я направлялся вниз к реке так, чтобы мама могла увидеть мой маршрут через окно кухни. Пешком я никогда не ходил к воде – всегда использовал велосипед для рыбалки.

Когда крыша нашего пятиэтажного дома скрылась за горизонтом, я повернул вправо руль своего семискоростного «Стелса» и разогнался до максимальной скорости в сторону деревни с нашей дачей.

Я добрался до родного села моей матери всего за полчаса; дорога была преимущественно спуском. Асфальт оказался ровным без каких-либо ухабов. Лишь когда я свернул на просёлочную дорогу, скорость немного снизилась.

Спешить мне уже не имело смысла. На часах было семь утра, что означало, что у меня есть три с половиной часа, чтобы добраться до дома и скрыться в шкафу. Моя мама и тётя Анжела приедут в деревню не раньше одиннадцати, а на дачу – ещё позже, ближе к половине двенадцатого. Хотя село расположено почти у дороги, родительский дом моей матери стоит в конце улицы, вдали от остальных зданий, рядом с оврагом.

Не доезжая до дачи, я свернул с основной дороги и спрятал велосипед среди зарослей крапивы и лопухов. В некогда многолюдном селе осталось лишь несколько жителей — в основном пожилые люди. Многие дома заброшены и заросли травой. Я укрыл свой верный "Стелс" во дворе одного из таких заброшенных домов — он не раз выручал меня в трудных ситуациях.

Конечно, можно было бы оставить велосипед в саду за нашей дачей среди кустов сирени; мама его бы не заметила. Но она могла увидеть след от шины на траве: недавно шёл дождь, и отпечатки хорошо сохранялись на влажной земле. Это был рискованный шаг, а я не хотел подвергать опасности главное событие своей жизни — возможность стать свидетелем лесбийской интрижки своей матери с другой женщиной. Поэтому я решил спрятать велосипед подальше от дома.

На дверях дачи висел замок, ключ к которому принадлежал маме. Она никому его не давала; нам с отцом он тоже не был нужен. Обычно мы ездили в деревню втроём лишь для того, чтобы прополоть огород или собрать урожай осенью. Замок всегда открывала мама; без неё нам здесь делать было нечего.

Кроме того, добраться до дачи можно было, минуя входную дверь на террасе и не открывая замок. Я знал об этом и решил воспользоваться этой возможностью в сложившихся условиях.

Сторона сада показала, что одна из рам в стене террасы со временем ослабла под воздействием дождя, снега, жары и холода. Она легко вынималась вместе со стеклом.

За домом никто толком не ухаживал и не проводил ремонтные работы, поскольку мы там не жили, а приезжали только для ухода за огородом. Это происходило лишь в теплый сезон и всего несколько раз за лето.

Отец время от времени косил траву вокруг дома с помощью косы. Он делал это для того, чтобы прохожие знали о том, что дом жилой, а также для предотвращения пожаров. Высохшая трава могла загореться и угрожать как дому, так и окружающим постройкам.

В итоге безразличие отца оказалось мне на руку. Я слегка пошатал оконную раму на террасе, и она поддалась. В стене образовался проем, через который я смог пролезть внутрь. Затем осторожно поднял раму и установил ее обратно.

На двери террасы был замок, однако дверь, ведущая в дом, была без замка. Спокойно пройдя через террасу внутрь дома, я сначала оказался на кухне, а потом переместился в зал.

Ключ от шкафа у меня был с собой, но лезть в него я не стал. До прихода матери с тётей Анжелой оставалось примерно три часа, и сидеть все это время в темноте шкафа мне совсем не хотелось.

Вместо этого я сел на стул рядом со столом и начал уплетать бутерброды, которые мне утром приготовила мама Ира. Не забывая при этом поглядывать в окно: оттуда открывался хороший вид на тропинку от дороги к дому.

Таким образом, я провел время до десяти часов утра, успев немного дремать, сидя за столом. Однако сон мой был легким. И вот в начале одиннадцатого, как я и ожидал, вдали появились женщины, которые шли по тропинке.

Первой шла моя мать, одетая в белую болоньевую куртку и черную юбку. За ней следовала её любовница тётя Анжела. На молодой женщине была яркая красная куртка и синие джинсы, а на ногах — белые кроссовки. Ночью похолодало и прошёл дождь, поэтому моя мать с подругой надели свои болоньевые куртки.

Увидев их вдали на тропинке, сердце мое радостно забилось, а во мне разгорелось возбуждение. Если ранее у меня были сомнения по поводу приезда матери с подругой в деревню, то теперь я осознал, что смогу стать свидетелем настоящего лесбийского порно — не на экране телевизора через видеомагнитофон, а всего в нескольких метрах от себя. И это порно будет с участием моей матери и её новой знакомой.

С дрожащей рукой я вытащил ключ из кармана джинс и кое-как открыл замок шкафа. Залез внутрь и закрылся изнутри. Прикрыв глазом замочную скважину, я стал внимательно смотреть и слушать.

Прошло несколько минут прежде чем ключ громко щёлкнул в замке на террасе, и послышались шаги по деревянному полу.

— Наконец-то мы остались одни, Ира! Ты даже не представляешь, как мне надоели твой пьяница муж и дебильный сын! Он всё время сидит дома и мешает нам. Я так соскучилась по тебе, дорогая! — произнесла тётя Анжела, входя в комнату вместе с матерью и не снимая куртки, она тут же потянулась к ней за поцелуем.

Когда мама Ира и ее подруга страстно целовались в губы, блондинка распахнула куртку на маме и принялась мять ее грудь, лаская через тонкую белую водолазку. Ее движения были грубыми, напоминая мужские. Увиденное зрелище было настолько возбуждающим, что я едва сдержался. Я раньше смотрел лесбийские фильмы у друзей, но они казались неестественными и скучными. А здесь всё происходило по-настоящему.

— Олега скоро заберут в армию, Анжела. Осенью, через два месяца. Потерпи немного, потом будет легче. Мужа моего легко споить — он пьяный нам не помешает, — тяжело дыша и отстранившись от поцелуя с подругой, сказала моя мама. Она отошла к столу и поставила на него сумку с бутылками.

Видимо, она принесла выпивку из дома для того чтобы провести несколько часов до автобуса не только за сексом, но и за выпивкой.

— Мне твой Олег не нравится, дорогая. Кажется мне, что он что-то подозревает и следит за мной. Боюсь как бы он не догадался о моем настоящем лице, — ответила Анжела моей матери. Она сняла куртку и дождалась пока подруга сделает то же самое.

Она подошла к ней сзади и обхватила руками ее большие груди как шары, наслаждаясь тем как их мнет и целует маму Иру в шею.

Блондинка была выше своей подруги-бухгалтерши на голову и ей приходилось наклоняться для поцелуя.

— Если при нем джинсы наденешь — сразу заметит! Все видно без куртки! Я же говорила тебе: не надевай брюки в дорогу! Лучше носи юбку или халат постоянно! — рассмеялась мама Ира повернувшись лицом к ней.

Моя мать, потянувшись на носках к блондинке, поцеловала её в губы и обняла за шею. Вторая рука, к моему удивлению, оказалась на ширинке синих джинсов подруги. Она начала мять её так, будто у блондинки там был член. Эта выходка шокировала не только меня, но и вызывала тревогу.

— Я не люблю юбки, Ира. Всю жизнь в брюках ходила и до сих пор не могу привыкнуть. Хотя ты права — в джинсах твой сынок сразу поймёт, что со мной что-то не так. Я сама себя не контролирую, у меня тут же поднимается настроение! — смеялась Анжела, отодвигаясь к столу.

Блондинка заглянула в свою сумку и достала оттуда бутылку водки и закуску. Сумка звякнула, когда моя мать поставила её на стол.

— Давай сначала выпьем, Ира. А потом я стану твоей! Нервничаю ужасно. Как бы ты поскорее квартиру мне нашла. Дома мне неуютно из-за твоего сына,— предложила она, стоя ко мне боком и разливая водку по рюмкам.

Когда Анжела повернулась к шкафу и вручила маме налитую до краёв рюмку водки, я был поражён тем, что увидел: на ширинке её джинсов выступал огромный бугор — значительно больше того, который я сам имел утром.

— Считай уже нашла квартиру, Анжела! На работе у меня есть знакомый слесарь-алкоголик с лишней однушкой рядом с нашим домом. Там сейчас живут квартиранты без оплаты аренды; он никак их выгнать не может. Завтра я свяжусь с знакомыми полицейскими — они быстро разберутся с должниками. Так что скоро ты будешь жить одна в съёмной квартире, а я буду навещать тебя вечерами как обычно делают подруги,— ответила моя мать с похотливым взглядом на ширинку джинсов блондинки.

В том месте не просто выпирал бугорок, а целое возвышение от erect члена. Или, возможно, страпона. Скорее всего, так и есть. Я не мог поверить, что тётя Анжела - транссексуал. Она выглядела слишком женственно. И вообще, откуда в России, особенно в глубинке, могли появиться трансгендеры? Они существуют только за границей, в западных странах, и снимаются в порнофильмах на видеокассетах.

Эти мысли мелькали у меня в голове, пока подруги пили алкоголь. Мне было сложно всерьёз воспринимать возможность того, что у тёти Анжелы действительно есть член между ног. Это казалось совершенно недопустимым.

— Да ладно тебе, Ира! Я могу у себя дома ходить голой без проблем. А вот тебе из-за твоего сына приходится постоянно быть в одежде,— ответила блондинка подруге, уверенно опрокидывая рюмку с алкоголем яркой помадой на губах.

Моя мама сделала то же самое следом за ней, но не так ловко: она пила водку маленькими глотками, как будто это было вино. Когда закончила свой напиток до дна, сморщила губы и хлопнула ладошкой рядом с ними.

Ирина нечасто пила крепкие напитки; предпочитала шампанское или сухое вино и быстро напивалась от них.

— Подожди-ка немного, Анжелка! Мы ведь вошли в дом и забыли закрыть дверь на крючок! Пойду позабочусь об этом. Хотя тут никого нет… Но лучше быть осторожными. Не хочу тебя потерять и узнать правду о тебе. Посторонние должны оставаться вне нашего круга — такие вещи здесь осуждаются. Нас могут осудить местные жители и заставить покинуть город… А я никуда не собираюсь уезжать,— сказала подруге мама Ира и отошла в сторону от неё, когда та попыталась к ней приблизиться.

Виляя бедрами под юбкой, мать направилась к террасе закрывать дверь на замок. Оставшись одна со своей любовницей, она стала снимать одежду и вскоре осталась лишь в нижнем белье возле дивана.

Тётя Анжела стояла ко мне спиной, одетая в кружевное чёрное бельё. Я мог видеть её стройную фигуру, подчёркнутую узкими трусиками и бюстгальтером. Проведя так некоторое время, она неспешно сняла с себя бельё и положила его на стул, где я недавно сидел.

Повернувшись ко мне лицом, она начала внимательно изучать шкаф, за дверцами которого я прятался среди шуб, пропитанных запахом нафталина. Я наблюдал за ней через замочную скважину с неподдельным удивлением.

На месте привычного женского тела у тёти Анжелы обнаружился мужской орган. Её достоинство было значительно больше моего — около двадцати двух сантиметров. Это объясняло, почему моя мать решила приютить её у нас дома: эта женщина оказалась молодой трансгендерной особой из Осетии.

Моя мать Ира, обычно осуждающая нетрадиционные отношения, была очарована этим неординарным человеком. Тётя Анжела не принадлежала к тем группам людей, которых мама не понимала или отвергала.

Эта юная блондинка оказалась ошибкой природы. Чрезвычайно женственная транссексуалка, обладающая лишь мужским половым органом и мошонкой. Возможно, у нее был еще и немного грубоватый голос. Всё остальное — чисто женские черты: лицо, фигура, стройные ножки, которые могли бы вызвать зависть у любой модели. Небольшие аккуратные груди, стоящие как у молодой девушки.

В одежде тётя Анжела была неотличима от женщины. Я наблюдал за видеопроектором у друга, и у него была кассета с транссексуалами. И всё равно, несмотря на наличие у них грудей, зарубежные транс обычно имели заметные мужские черты. Иногда это было довольно очевидно. А вот тётя Анжела выглядела исключительно женственно и прекрасно исполняла роль дамы. Если бы она сейчас раздетая предо мной предстала, я бы подумал, что это подруга моей матери — активная лесбиянка "буч", приехавшая на дачу для увлекательного времяпрепровождения с другой женщиной.

— У тебя в шкафу похоже завелись мыши, Ира. Что-то шуршит там внутри,— спросила тётя Анжела у мамы после того, как та закрыла дверь на террасе.

— Ты что, боишься мышей, Анжелочка? Не переживай, они оттуда не выберутся. Шкаф очень старый и его никто давно не открывал. Ключ от него потеряли мои родители ещё когда я была маленькой. Но там только старые вещи лежат. Так что не обращай внимания на него,— успокоила свою подругу мама Ира, приближаясь к ней с горящими от желания глазами и сразу же схватив блондинку за член.

— Ох, Анжела! Как я по тебе соскучилась! Едва дождалась субботы, чтобы поехать с тобой на дачу,— произнесла мама Ира, обнимая трясущимися от возбуждения пальцами член блондинки и поглаживая его от основания до головки.

— Кажется, мне тебя очень не хватало. У тебя в квартире даже нет уединенного места. Я всю неделю терпела. - отвечала моей матери трансгендерная женщина, снимая с неё двумя руками свитер через голову и опуская на пол черную юбку с колен.

На несколько мгновений моя мать осталась стоять перед тётей Анжелой в белых трусах и бюстгальтере. Но они быстро скользнули к лежащей юбке и свитеру.

Возбужденная блондинка-трансгендерша быстро сняла нижнее белье с моей матери и сейчас стояла перед ней обнаженной, прижимая свой эрегированный член к лобку мамы Иры. А у неё он был покрыт густыми черными волосами, почти до пупка.

Со стороны это выглядело странно. Как прекрасная высокая трансгендерша, наклонившись, целуется со взрослой женщиной. При этом своим большим членом она прижимает его к черному волосатому лобку, мнет голую задницу руками.

— Я и так уже не могу дождаться. Я постоянно возбуждена и хочу твой член день и ночь, Анжела. Осталось немного подождать. И потом мы сможем чаще заниматься любовью. Когда я разрешу проблему с квартирой. - сказала мама Ира с возбужденным голосом, не выпуская из рук член подруги, и села на диван.

Трансгендерша подошла к ней поближе, обняла её за голову и прижалась своим членом, с которого капала смазка, прямо к губам своей зрелой любовницы. Очевидно, она хотела чтобы моя мать взяла его в рот.

— Попробуй его пососать, Ирочка. Мне очень хочется, чтобы ты сделала минет. У тебя это хорошо получается. - сказала тётя Анжела или Анжел стоя перед мамой Ирой на диване и, держа её за голову руками, направляла свой член, с которого капала смазка, в её рот.

— С удовольствием, дорогая. Но при условии, что и ты у меня полижешь. Хочу кончить от твоего язычка, Анжела. - ответила подруге моя мать, берясь одной рукой еще за член и заглатывая залупу стоящего перед ней транса глубоко в рот, за щеку.

— Как скажешь, любимая. А сейчас соси, Ира. Мне разрядка нужна. Иначе у меня член лопнет. Неделю ведь со стояком проходила. - просящим голосом произнесла тётя Анжела и, схватив обеими руками мою мать за голову, задвигала тазом, вдалбливая в сосущий рот моей мамаши огромный лошадиный конец.

Мама Ира замычала, засопела носом. Но член подруги изо рта не выпустила. А наоборот, стала страстно его сосать и обхватив руками ебущего её в рот транса за жопу.

У этой Анжелы была обалденная попка. Небольшая, пухлая, похожая на футбольный мяч. И моя мать держала её ягодицы в своих ладонях, беря глубоко за щеку член стоящего перед ней транссексуала.

Я смотрел на это дело со стороны, как бы сбоку, сидя в шкафу на корточках, припав глазом к замочной скважине, и с открытым от изумления ртом. Видеть, как твоя мать в пару метрах от тебя сосёт здоровенный хуй у красивой транссексуалки было для меня за гранью.

Я даже ущипнул себя пару раз до боли за ногу, словно пытаясь осознать, наяву это происходит или во сне.

А ещё я смотрел на лобок своей матери. Он был обильно покрыт чёрной кучерявой волосней, и белые широкие ляжки у нее блестели. Мама Ира текла от наслаждения, что она сосёт член у своей подруги.

— Анжелка. Блядь. Чуть не подавилась. Обязательно было мне в рот спускать? - обиженно выговаривала стоящей перед ней подруге моя мать, откашливаясь от её спермы, попавшей ей в горло.

Но Анжела не получила ответа от нее. Транссексуал предложил ей полизать свой недоэрегированный член и, дожидаясь, когда Ира станет как французская доярка и выдоит остатки спермы из его вялого конца, похожего на большую ливерную колбасу.

Она опустилась перед моей матерью на колени и прижалась своими ярко помадными губами к ее черному волосатому лобку.

Тетя Анжела стояла на коленях перед сидящей на диване мамой Ирой и лизала ее влагалище, быстро двигая языком и губами.

— Ааааа! Оооооййй! Ааааа. Как хорошо! Анжела. Милая. Я скучала по твоему языку. - моя мать застонала, обхватывая голову своей подруги, которая сосала ее пизду, руками притягивая ее к своему волосатому лобку.

Я сидел в шкафу и наблюдал за всем этим, сильно завидуя теперь тете Анжеле. Как бы я хотел быть на ее месте и прильнуть ртом к черной маминым половым губам. Лизать ее влагалище языком.

Самое интимное место на теле женщины.

— Оооооййй! Всё, Анжела. Больше не могу. Аааааа. Ты меня довела! - завопила мама Ира, сидя на диване и сильно прижимая голову сосущей ее пизду транссексуалки ногами.

Тетя Анжела, стоящая перед ней на коленях, так усердно работала языком, вылизывая влагалище у моей мамы, что она начала кончать и непроизвольно сдавила голову любовницы ногами.

— Чуть не задушила, Ира. У тебя такая сильная ляжка. Сдавила так, что уши зазвенели. - произнесла моя матери тетя Анжела без злобы, вставая с колен.

Подбородок и губы у транссексуалки блестели от жидкости, вероятно попавшей ей из влагалища, которое она так усердно лизала.

Извини, дорогая, — произнесла мама Ира, с любовью глядя на стоящую перед ней Анжелу. — Ты так искусно работала языком, что я не смогла сдержаться.

Однако Анжела уже не слушала её извинения. У неё возникло желание заняться интимом с моей матерью прямо на диване, при этом задрав ей ноги к верху.

— Презервативы, Анжела. Они в сумке, — напомнила мама Ира и прикрыла рукой свои интимные места, давая понять, что без защиты ничего не будет.

— Я не люблю их использовать, Ира. Ты же обещала мне родить ребёнка! — недовольно ответила Анжела, но всё же опустила ноги моей матери с плеч.

Транссексуал подошла к столу и rummaged в сумке до тех пор, пока не нашла упаковку презервативов "Дюрекс". Распечатав один из них, она начала натягивать его на свой член с явным нежеланием. Её выражение лица говорило о том, что она бы предпочла заняться сексом без предохранителя. Тем не менее, она понимала: ослушаться маму Ирину было нельзя.

Хотя физически сильная Анжела могла бы без труда навредить мягкотелой и доброй женщине сорока лет. Однако транссексул боялся потерять поддержку Иры: без неё ей грозила нищета и отсутствие жилья.

Не каждая женщина или даже мужчина решился бы на отношения с транссексуалом, каким бы привлекательным он ни был. А уж содержать его за свои средства могли позволить себе немногие — как это делала моя мать.

"Этот ребенок тебе достался, Анжела," - сказала моя мать, устремив взгляд в даль. "Я пока не готова его родить. Давай подождем и наладим быт. Нам нужно накопить деньги. Я выполню свое обещание и роду, но не сейчас."

Мать откинула руку с лба и подняла ноги на диване, словно приготовляясь к отдыху после напряженного дня. Она была полна решимости изменить свою жизнь.

Однако, вместо порева с кобелем, она собиралась заняться делами с другой женщиной, которая притворялась мужчиной. Ее целью было только получение удовольствия без всяких последствий.

По выражению глаз моей матери стало ясно, что ей интересны только физические отношения с Анжелой – обольстительной транссексуалкой. Беременность и рождение ребенка не входили в ее планы. Как она бы могла скрыть такую информацию от своего мужа, меня, а также от окружающих – соседей и коллег?

Мой отец, Толик, не был бы рад тому, что его жена забеременела от кого-то другого. Ведь он уже давно не имел интимных отношений с ней.

"Оооо... Аааа... Наконец-то," простонала мама Ира, когда трансуха подняла ее ноги на плечи и вошла в ее черную лобковую чашку. Двигаясь вперед-назад, она удовлетворяла маму на диване.

Я стоял в шкафу и смотрел на диван, где происходил секс между двумя женщинами. Я видел только мелькающие ягодицы тети Анжелы и ее анус. Он был притягательного темно-коричневого цвета и, вероятно, был хорошо использован. Я знал, что транссексуалов часто имеют в задницу и они сами предпочитают это. Наверняка эта беженка из Цхинвала уже не раз практиковала анальный секс с мужчинами до знакомства со своей матерью.

- Ирина. Ирочка. Моя дорогая. Как хорошо проводить время с тобой, - шептала Анжела, моя матушка, усаживаясь на диван и прижимаясь к ней.

Они нежно ласкали друг друга, Анжела массировала груди мамы своими руками - они были такие большие, с темно-коричневыми сосками. И в конце концов, они обменялись поцелуями.

Вскоре подруги достигли оргазма. Сначала мама Ирина застонала, закрыв глаза. Затем последовал грубый рык Анжелы в мужском тоне. Она страстно двигала тазом, проникая своим членом во влагалище подруги. Через несколько секунд она замерла на ней, слегка опустив ноги любовницы и прижавшись к ней всем своим телом.