Мы наполняли сердца теплом

Писать стихи я не люблю ещё больше, чем их читать. Но вот у меня в "столе" нашлась такая зарисовка. Думаю, она изначально была какой-то записью из моего "дневника", а потом даже грозилась приобрести строфы, рифмы и всё такое прочее, но не сложилось. Поэтому, я просто оставлю это здесь в таком вот виде, и оно ни на что не претендует.

***

Сама невинность, ветер развевающий тёмные волосы, песок на губах. Я когда-то ковырялась в песке, на берегу озера, пахнущего стоячей водой и гниющими деревянными мостками. Ты был рядом, наверное, смотрел на меня, и не решался говорить. Да и не стоило. Ветер шумел в ветвях сосен, над нашими головами, те сбрасывали жёлтую хвою, совсем немного. Эти мягкие иголки мешались с песком, изредка покалывая ступни, когда мы держась за руки, гуляли по берегу.

Мы были молоды, невинны, лето было бесконечным, озеро бездонным, а полдень безупречно-белым и ярким. На пустынных берегах, сменяющих друг друга - песок, крупные камни, наши босые ноги, нечаянное "ой" - наступила на сухую сосновую шишку. Мы случайно касались руками, терпкий запах загорелой кожи, блестящие глаза с отражением самого широкого в мире неба, с белыми овечками облаков.

Из посёлка лениво долетали звуки - лаяли собаки, одиноко стучал молоток. Звуки не мог съесть ветер, налетавший с озера. Приносил он запах костра, рыбы, покрытых зелёными водорослями камней. Озеро мерно шумело, разбавляя собой крупный песок, из маленьких разноцветных камушков. Я всегда хотела выбрать самый красивый, а ты - самый крупный и плоский, чтобы навсегда оставить его на дне озера, где-то вдали, куда он добирался отскакивая от глади воды. И чем больше - тем лучше.

Я смеялась, а ты скрывал смущение, недоумение, да и вообще был как закрытая книга, что уже падает с полки. Я сказала "запомни меня", и ты запомнил. Губы, лицо скрытое непослушными волосами, игривый взгляд серых глаз. Кто скажет тощая, а ты думал "изящная", про тело, скоро переставшее быть детским, своими совсем не детскими мыслями.

Вечер приносит прохладу, стихает, из леса ползёт холодный туман. Звуки становятся тише, из-за горизонта солнце красит в оранжевый всё. Молодые осины у дома нервно шелестят своими монетками-листьями. На неровной дороге, возле забора и куста шиповника, мы зачем-то стояли с тобой, вдыхая сладкий запах цветов и друг-друга. Сердце отзывалось болью, такой приятной но и безнадёгой в той же степени. Мы - дети. Мы - у истоков самих себя. То, что происходит с нами сейчас - только начало. Оно кончится, и мы друг о друге забудем когда-то, встретив других Рит, Марин, Кать и Оксан, и список мужских имён, сам сюда вспомни-додумай. Дорожка слёз, на пыльной и совсем не бледной щеке, чтобы ты окончательно не понял, что вообще у меня на уме.

Ночь встретит нас по-отдельности. Жара отступила, остался только ледяной холод, вокруг горячих сердец. Наши потолки смотрят на нас, с недоумением, озадаченные - чем эти детки заняты, таким странным, стыдливо пряча руки под простынёй-одеялом? Перестают быть детьми, в одиночестве вовсе не гордом, стараясь не шуметь, кусая губы друг-друга, но только свои наяву. "Запомни меня, запомни меня, запомни меня".

И утром, улизнув из под строгого бабушкиного надзора, мы снова встретимся, и будем молчать обо всём, как всегда, чтобы случайно приблизить осень, разделит что нас.

Пятнадцать, шестнадцать, семнадцать и далее. Мы просыпаемся в разных постелях, жизнь идёт своим чередом. "Ты ведь запомнил"? Да, ты запомнил. Память станет слабее, отпустит те летние дни, растворив их в котле рутины, перемешивая новыми людьми. Новыми Ритами, Маринами, Катями...

Когда-то, настанет вечер или ночь, когда мы подумаем друг о друге в последний раз. Будет ли это радостный миг, как освобождение, или напротив, сердце кольнёт иголка тоски. Я сдую тебе в лицо горстку ромашковых лепестков, рассказав что это - пёрышки ангелов-хранителей. Быть может, я хотела быть им для тебя, а ты - для меня?

А потом, быть может, мы встретимся снова. После переезда из солнечных воспоминаний детства, оранжевых, тёмно-синих, цвета хвои, в серые будни, скучных, почти уже взрослых людей. Встретимся и поймём, мы - не те. Ты стал другим, сильно выше меня, лицо тронула щетина, усталость глаза. Немного впали щёки, стали грубее руки. "Ты всё это время помнил меня"? Да, ты помнил. А что осталось от той Риты на деле? Та же копна тёмных волос, непослушных донельзя. Губы, цвета той же жвачки, взгляд серых глаз что уже не такой игривый как был. Безразличный, скорее. Но когда я вижу тебя, я вспоминаю тот день, бесконечное небо, бездонные озёра, и они снова отражаются в моих глазах. Слышишь крики чаек? Я - всегда. Даже тёмной, одинокой зимой.

Мы уже взрослые, и коснёмся руками лиц друг-друга. Мы так долго знаем сами себя, что уже нет никакого смысла стесняться, и срывать "стоп-кран". Те чувства, что мы давили в себе, чтобы жить спокойно без драмы, вот они, будто никуда не девались. И не было этого времени, когда мы были порознь. Как пелось в песне - будем кутаться в чету, и избавляться от лишней одежды. Ты не отпустишь меня, ночь, две, неделю. Мы теперь всегда будем вместе, единым целым. Наша маленькая квартира станет таким, храмом для нас двоих. Она наслушается всякого, насмотрится всякого, а мне всегда будет тебя мало. Можешь ли ты быть ещё ближе, уже находясь во мне? Пожалуйста. Запомни меня нагой, сверху, тонкие пальцы на твоей груди, губы что шепчут неразборчиво но страстно и горячо. Помнишь, как мы не знали, но фантазировали друг о друге, одинокими ночами посреди лета? Это вот как сейчас, да? Только наяву. Скажи мне, чего ты хочешь ещё? Я сделаю всё. Хочу сделать всё.

Ты сказал - не отпустишь. А потом произошла жизнь. Неспешно, она вкралась в наши уже не детские но и не взрослые сердца. С тобой остался мой шёпот "запомни меня", а я сама канула в лету. Даже не знаю, куда я делась - жила несчастлива, или наоборот - умерла счастливой, зная что всегда буду жить в твоей голове. Наверное, это было последнее.

Я не спускала с тебя глаз, а ты смотрел на мои фото - темноволосая девочка, тощая, но счастливая перед камерой твоего папы. Твои пальцы касались экрана, бумаги, грубея, как твоё сердце. Я видела всех твоих женщин, а ты видел меня в них. Я прижималась к тебе а ты - к ним, хоть их было немного. Запах хвои, озера и вот, мы сливались в единое целое, но уже без меня.

Помни обо мне, но только без грусти, давай? Она пройдёт, должна пройти. А я навсегда останусь с тобой, ангелом или чем там ещё, застрявшим между шнурками ботинок, случайным ромашковым лепестком.

Ха! Даже когда ты станешь совсем уж старым, я всё равно потащу тебя на берег нашего детства. Вот, вот здесь ты стоял, а я - тут. Мне ещё ветер дул в спину, и волосы вот-вот так! Помнишь?