Слова. Тематика: Секс по телефону слова Часть 2/2

– А что, если я откажусь? Что, если скажу, что не согласен так жить, Кристина? Что я ни с кем не делюсь и ты тоже не должна? И насчет наших обещаний? Они ничего не значат?

У нее хватило честности отвернуться.

– Понимаю твою ярость, Майк. Я сама была бы в такой же ситуации. Но я здесь, чтобы помочь тебе пройти через это. Слушай, все это уже длится довольно долго, а ты ничего не знал. Теперь узнал, потому что я уважаю тебя и считаю, что должен быть осведомлен. Не знаю, как сложится дальше, но знаю, чего хочу. Думаю, ты способен жить с этим. И думаю, будешь жить. Это то, что у нас есть – слишком ценно. Ты это понимаешь. Ты знаешь, что нам лучше быть вместе, чем раздельно. Это... – она опять указала на своего партнера по делам, –...не влияет на нас. Не знаю как объяснить это тебе лучше. Это как вторая работа или что-то подобное.

Она не имела представления о моей ярости. У нее были все типичные признаки человека, который отказывается понять негативную реакцию, потому что просто нет способа справиться с этим или признать, что ты являешься причиной этого. Большинство людей поступает так – делая что-то неправильное или неприятное, они просто игнорируют степень реакции, иначе это будет сигналом, что то, что они сделали, действительно неправильно. Никто этого не хочет, потому что придется что-то менять.

Я фыркнул и ответил:

– Ты действительно веришь в это? Как ты думала успокоить мое самолюбие? Как улучшить всю эту ситуацию?

Она прищурилась, но быстро восстановила свою решимость.

– Я не уверена. Это зависит от тебя. Сделай то, что посчитаешь нужным.

– Хорошо. Нет проблем. Просто скажи ему, чтобы он забыл о тебе и больше не пытался связываться. И удали его номер из контактов. – Я наклонился вперед и смотрел ей в глаза. – Вот что я хочу, Кристина. Пожалуйста, исполни это для меня.

Она молчала несколько секунд, а потом отвела глаза.

– Так что же? – спросил я холодным тоном.

В комнате наступило мгновение тишины. Звук дедушкиных часов на стене напоминал нам о проходящем времени - эти часы были подарком ее матери на нашу десятилетнюю годовщину свадьбы.

– Майк, почему ты не можешь понять? Ничего не должно измениться между нами. Мы здесь и сейчас потому, что я не хочу изменять за твоей спиной. Это разрушает меня. Я хочу быть искренней, а не притворяться. Я должна быть свободной – и ты же хочешь, чтобы я была свободной, верно? И я уважаю тебя настолько, чтобы сказать правду. Чтобы ты понял...

–... и принял? – договорил я за нее. Она кивнула, и слеза появилась в уголке ее глаза.

– Сколько лет мы вместе, Кристина? – внезапно спросил я.

– Одиннадцать... Уже одиннадцать лет, – ответила она с нерешительностью.

– Верно. За все это время хоть раз я дал тебе понять, что мне не противно? Что я буду в порядке? Что справлюсь с этим и приму?

Она опять отвернулась. Еще один пункт для команды Майка. Она оскорбляет мои интеллект и знания о себе. Преднамеренное игнорирование реальности.

– Нет, – прошептала она слегка. Потом она огляделась по сторонам. – Но ты можешь это сделать. Я знаю, что ты можешь. Наша жизнь построена на безграничной любви друг к другу. Если ты меня действительно любишь, то позволи мне это сделать.

– Верно? Бесконечная привязанность? И как ты ее проявляешь? Влюбляясь в другого и занимаясь с ним сексом? Это и есть "бесконечная привязанность"? Боже, а что в твоем мире считается бесконечной ненавистью? Сначала убить меня?

– Это нечестно, Майк. Я этого не планировала. Никто не хотел причинить тебе боль.

– Ну, черт возьми, удачи с этим. Ты все равно это сделала.

– Мне жаль.

– Мне тоже. Но это мало что меняет, верно? – Я выпил еще глоток пива. Вкус уже не ощущался – оно было просто холодным и мокрым.

Я раздумывал о своем следующем шаге. Я понимал, что ей было трудно признаться в этом. Именно поэтому я держался рядом с ней. Иначе она бы никогда не пережила всего этого сама. Но она не представляла насколько глубока моя боль. Черт, даже я сам не знал на данный момент.

– Кристи, что ты думаешь, что я сейчас чувствую? – спросил я тихо.

Она посмотрела на парня рядом с ней, Джеймса. Он кивнул, поддерживая ее.

– Думаю, тебе должно быть больно. Ты злишься. Злишься на меня. За то, что я... так поступила с нами. С тобой. Но ты не понимаешь. Это не то, о чем ты думаешь... не то, чего ты боишься. Все будет хорошо. Мы сможем исправить все ошибки. Я все еще люблю тебя и всегда буду любить. Мне нужно, чтобы ты это понял, если это все, что ты можешь понять. Я. Люблю. Тебя. Я всегда буду любить и всегда буду рядом с тобой. Просто нам нужно пройти через это... адаптироваться немного. И мы будем вместе навсегда. Помнишь лобстеров?

Она имела в виду эпизод из сериала "Друзья", который мы смотрели вместе. Нам обоим нравилась идея старой пары Лобстеров, и в прошлом году мы даже нарядились в лобстеров на Хэллоуин.

– Я не думаю, что ты имеешь представление. Нет, я сомневаюсь в этом. Ты изменила мои чувства, понимаешь? Все, на что мы опирались, оказалось обманом...

Боль вырывается из меня, свежая и задымленная.

– Нет, все не так, – перебивает меня Кристи. – Вот именно, все не так. Я остаюсь прежней. Ты остаешься прежним. Это все тот же союз. Просто есть другое направление. Новый вектор. Ты должен это понять. Ничего не меняется. Просто тебе следовало узнать правду.

– Почему, Кристи? Почему мне следовало узнать? Почему ты не могла продолжать скрываться? – Я был готов на мгновение отвлечься, потому что действительно хотел указать ей на что-то.

Она выглядела слегка потрясенной.

– Ты бы предпочел, чтобы я продолжала изменять?

– Нет, я не это говорил. Я спросил: почему мне следовало узнать?

– Потому что это разрушало меня, – сказала она немного растерянным голосом, не понимая, к чему я клоню. – Я скрывалась и старалась быть дома такой, какой всегда была. И это было нечестно по отношению к тебе.

– Правильно ли я понимаю, что ты скрывалась? А почему? Почему это разрушало тебя?

– Ну, потому что это было... – она замялась, осознавая мое намерение.

–... Неверно? – добавил я.

Она молча взглянула на меня.

– Причина, по которой ты скрывалась, заключается в том, что ты знала, что это неправильно и что я буду возмущен, расстроен, обижен и злой, если узнаю. Ты знала, что это – неправильное и разрушительное действие, и поэтому скрывалась. Ты скрывала свое плохое поведение потому, что знала его неправильность.

Внезапно в комнате наступила тишина. Потом она произнесла:

– Нам просто нужно было найти способ, чтобы сказать тебе об этом таким образом, чтобы уменьшить боль.

– И как, получилось? – резко спросил я, скривив губы в виде насмешки.

Она не ответила мне.

– Ты даже не представляешь, что я сейчас переживаю. Все эти слова, которые ты говоришь – всего лишь пустые фразы. Я уверен, что это для тебя сложно. Очень сложно. Бедняжка. Никто из вас не намерен сдаваться, верно? Только старый добрый Майк. Я должен принять это, а для тебя вопрос уже решен. Ты ничего не теряешь. Все, что остается тебе – это покушать свой пирог. А этот парень... хм... я не знаю, что он может потерять. Предполагаю – ничего. Он получает тебя без чувства вины и предательства. Здорово!

Он посмотрел на меня и собирался сказать что-то, а я уставился на его палец и медленно опустил пиво, будто готовясь к чему-то. Очевидно, он передумал.

– Майк, Джеймс хочет меня так же, как и ты. Я стараюсь сделать все, что в моих силах. Пойми меня. Я сказала ему и тебе, что он не может иметь меня полностью, как ты. Теперь у меня два мужчины, о которых нужно заботиться, и я никогда не собираюсь заменять тебя.

– Ты такая дура, Кристи. Послушай сама себя. «Не заменять»? Неужели это правда? Разговор о нашей связи уже говорит сам за себя – да, ты заменяешь меня, как ты так элегантно выразилась. Теперь я больше не получаю только от тебя то, на что рассчитывал в нашем браке. И я заметил то же самое про тебя. Лучшее, что можешь сделать – бросить этого парня просто сейчас и предаться на милость ко мне. Вот и все. Я ничего не делю со своими партнерами. Прекрати требовать этого. Ты должна это понять. Но ты не представляешь моей боли. Хочу, чтобы ты вообразила, что у меня есть роман. Что я занимаюсь с этой привлекательной рыжеволосой помощницей юриста. Возможно, представить себе такое, Кристи. Представь, что я только что пришел домой и сказал тебе, что мы продолжаем встречаться уже несколько месяцев, я люблю ее и хочу продолжать это делать.

Я глянул на нее и осознал, что мои слова прошли сквозь нее бесследно. Она так углублена в свою ситуацию, что даже не задумывается о реальности моих слов. Потом она открыла рот и подтвердила это.

– Ну, я бы не особо радовалась этому, но найду способ смириться с этим.

– Чепуха! Ты бы даже не пыталась принять это. Ты только из-за своей ситуации так говоришь. Будем честными. Прости, я даже не должен был просить об этом, верно?

Тут все закончилось. Она даже признала правдивость этих слов.

– Ты разрушила меня, Кристи. Разрушила нас. И ты это не понимаешь? Мне все равно на твои слова о том, что ничего не изменится. Уже все изменилось. И мы не можем этого изменить. Что бы ни случилось сейчас, ты всегда будешь предавать меня. Всегда. И ничто это не изменит. Я никогда с этим не примирюсь и мне придется попросить тебя уйти, потому что ты, похоже, хочешь продолжать это. И даже если бы ты не сделала этого, как же я могу снова доверять тебе? Ты так эффективно скрывала от меня все это время. Если бы ты просто сказала "достаточно", что было бы тогда? Как мне знать, что ты не решишь начать все сначала, быть с этим парнем или с кем-то еще? Как мне верить в тебя сейчас, Кристи? Но ведь ты и не собираешься остановиться, верно? Ты этого хочешь. Только что ты мне сказала.

Этот вопрос задел ее – я увидел, что она не видит этого со своей точки зрения. Ведь люди, заключающие договоры с дьяволом, никогда их не получают.

– Ты сделала свой выбор, и это был не я, верно? Потому что если бы это был я, то эта неприятность уже давно бы ушла. Это то, чего я желаю, но этого ты мне не предоставишь. Ты представляешь себе, каково это, Кристина? Представляешь? Нет, конечно, не представляешь. Ты только что отняла все, что могу дать я, а потом еще и этого глупца. И теперь хочешь официально закрепить этот выбор. Ну ладно, так не получится. Мы уже приняли свое решение. Ты не можешь повторить его.

– Я не имею никакого понятия о том, как буду жить дальше, но могу сказать следующее. Я не смогу доверять другой женщине во всю свою жизнь. Ты уже сделала это со мной, Кристина, так что спасибо тебе за это. Только тебе. Я не знаю, переживу ли когда-нибудь то, что ты сделала и то, что пытаешься заставить меня принять. Думаю, это отвратительно, но ты настолько ослеплена тем, что получила все это быстро, что искренне веришь, будто можешь достичь всего, а меня просто нужно убедить. Прости, дорогая. Жизнь не так проста.

– Реальность такова, что ты никогда не узнаешь, как сильно сегодня обидела меня. Никогда. Пока кто-нибудь не сделает то же самое с тобой, но ведь этого не случится? Потому что ты будешь слишком занята получать то, чего хочешь ты.

– О, Майк... Прости. Я не хочу причинять тебе боль. Действительно не хочу. Пожалуйста... пожалуйста. Нет нужды вести себя таким образом. – Слезы текли по ее щекам.

– А как же я должен себя чувствовать, Кристина? Что бы ты ни получала от меня, тебе было недостаточно? Что это за чувство к мужчине, которого следует любить без оговорок? Скажи мне? Что я должен испытывать? Я даже не знаю, что я сделал не так или чего ты ожидала получить, и ты не можешь быть откровенной и сказать мне правду, верно? Ты до сих пор не была честна, так ли?

Внезапно в комнате наступила тишина. Кристи разжала руки и нерешительно склонилась вперед, словно желая обнять меня. Я поднял руку, чтобы остановить ее.

– Нет, спасибо. Мне не нужна твоя милосердная любовь… – Я едва сдержался от оскорбления, понимая необходимость сохранять самообладание. Я даже не заметил слезы на своих глазах, пока не вытер их.

Странное чувство: борьба одновременно с яростью и болью. Это сочетание было странным. Подобно тому, как хочешь сбросить кого-то с обрыва, но при этом удерживаешь его и сам прыгаешь вниз. Разум мой метался во все стороны, приводя все к логическому завершению.

Она должна была хотя бы немного понять разрушение, которое она причинила здесь. Как и многие другие после совершения ужасных поступков, она не желала столкнуться лицом к лицу с последствиями и предпочитала уменьшить всё и найти способ изложить это в словах, чтобы оно не звучало так ужасно. Ей было нужно это сделать, потому что где-то в глубине души она осознавала, насколько это плохо и разрушительно, но она не хотела чувствовать ответственность. Как только признаешься в этом, тебе придется что-то предпринять – ты обязан исправить содеянное. Но у нее не было инструментов или способностей для этого. Вернуть назад что-то было невозможно.

Чем больше я мог заставить ее увидеть всю картину, тем больше ей придется принять ответственность за свои поступки. И я знал ее – она так сильно верит в свое безнаказанное положение, что просто не сможет выдержать его разрушительные последствия. Она будет страдать всю жизнь, зная, что всё произошло по ее вине, и у нее нет возможности исправить ошибку.

Кристи продолжала нежно покачиваться и парень рядом с ней начал двигаться, как будто хотел кое-что сказать, но затем передумал.

Возникла тишина, после чего я задал вопрос:

– То есть, я также могу заниматься сексом, правильно? Это часть твоего общего плана?

Кристи приподняла голову и нахмурилась. Мне нравится, когда она так выражает свое недовольство. Ее нос скривился, а между ее бровями появились складки.

Она ответила:

– Честно говоря, я бы хотела думать, что этого не произойдет. В идеале тебе должно хватить только меня. В прошлом это всегда было достаточно. Но... Я понимаю, что не имею права судить или запрещать. Так что я бы не очень радовалась этому, но примила бы это как факт. С определенными оговорками, конечно.

– С оговорками? – пробормотал я. Эта женщина живет в своем мирке. Какого черта я был женат на ней одиннадцать лет и не заметил этого? Что я курил и пил? Разве любовь слепа настолько? Или же я настолько глуп?

– Ну, не нужно влюбляться.

– То есть, как ты? – Слишком легко.

Она снова нахмурилась. Еще один удар. Первая, вторая и третья шайбы - пожалуйста. Может быть, на этот раз я смогу попадать в ее ворота.

– Нет, я имею в виду другое. Если ты захочешь попробовать другую женщину, мне бы это не очень понравилось, но я не могу осуждать слишком сильно. Я это понимаю. Просто убедись, также как и я, что отношения, в которых ты находишься, - главные. Что ты - мой человек, а я - твоя. Как всегда.

Я даже засмеялся.

– За исключением последних пары месяцев? Шести? Пока ты занималась этими глупостями с этим идиотом-клоуном?

Она вздохнула.

– Все не так просто, Майк. Я никогда не переставала любить тебя. Просто... расширила свой кругозор.

– Мне нравится мой кругозор, спасибо, – ответил я.

Она светилась от радости, очевидно, поняв из моих слов, что я не собираюсь искать другую женщину.

– Отлично. Ну, как я уже говорила, то, что касается нас с тобой, остается без изменений. Я все так же люблю тебя сильно, ничего не меняется.

Это заявление вызвало во мне гнев и заставило осознать, что эти отношения подошли к концу.

«Так же сильно, как всегда» – то есть почти настолько сильно, что это позволило ей зайти в постель к другому мужчине. И раз она уже сделала это однажды, то может повторить это снова.

– И что мне будет? Половинка жены? Как это будет выглядеть? Проводить время со мной и потом переключаться на капитана Крюка? – сказал я, указывая на парня Джеймса, который до сих пор ласкал свой палец.

– Все будет по-другому, – ответила она дрожащим голосом. – Мы задумали... мы можем чередовать время. Две недели со мной, несколько дней с Джеймсом. Ты все равно проводишь большую часть времени сам. Ты никогда не упустишь свое время. Ты получаешь большую долю его, так же как и сейчас. Ты был первым.

Я покачал головой и вырвался в смех, который звучал фальшиво и нелепо.

– Ты сошла с ума, ты это понимаешь? Как я все эти годы не заметил этого?

Она даже улыбнулась мне в ответ и произнесла:

– Любовь слепа.

– Да, это так, – сказал я холодно, словно произносил последнее слово.

Снова я задумался. И снова поразился тому, что начал этот разговор. Но вероятнее всего, это был один из наших последних разговоров, поэтому нужно было высказать все прямо сейчас. Я был потрясен самим собой, когда осознал свои чувства, но после обдумывания решительно подтвердил их.

– И этот отвратительный индивидуум здесь, – сказал я, указывая на Джеймса, – не возражает против такого расклада?

Он оглядел ее, затем меня, и, снова улыбнувшись, немного посомневался в ожидании ее подтверждения, а потом согласно кивнул.

Я снова обратился к Кристи.

– То есть это было случайно, да? Ничего не планировалось? Вы просто влюбились друг в друга? Никаких планов или намерений? – В этот момент мне очень хотелось дать ей веревку, и я не разочаровался.

– Да. Ты должен мне поверить. Я этого не искала. Я была счастлива. Я и сейчас счастлива. Просто... еще больше. Кроме этого момента. То, что причиняет тебе боль, причиняет ее и мне.

– Когда нужно рассчитаться по счетам, верно? Жаль, что приходится расплачиваться мне, а не тебе, Кристи.

– Мне тоже не легко, Майк. Я понимаю насколько ты расстроен. Насколько зол. Но знаю, что ты сильный. Знаю, что ты справишься.

– О, ты знаешь, да? Ты знаешь, что я просто смогу справиться с этим?

Она отвернулась и на этот раз не взглянула на меня.

– Хочешь узнать, о чем я думаю, Кристи? – спокойно произнес я.

Она опять обратила взгляд на меня, в нем было беспокойство. Затем неуверенно кивнула.

– Ладно. Я думаю, что все это – неприятности от начала до конца. Думаю, что все эти объяснения "это просто случилось" – ерунда полная и прямо сейчас они пачкают мне обувь. Влюбиться так просто не получается, Кристи. Ты это понимаешь. Здесь нужны усилия воли. Нужно делать все эти мелочи одновременно: проводить время вместе, искать друг друга, давать понять другому человеку, что он тебе интересен. Шутки, которые никто не понимает. Маленькие взгляды и прикосновения. Личные и интимные моменты. Именно так влюбляются. И ты не делаешь это случайно. Чтобы сделать такое, нужно принять осознанное решение. Как минимум, осознанным решением является не мешать себе в этом. Ты это знаешь. Я это знаю. Даже эта проклятая физиономия знает об этом.

Это было прямое нападение на тот образ, в который Кристи верила о себе. Она действительно считала себя моральной и этичной, и сделала правильный выбор. Я заметил, что для нее и для многих других людей фраза "это просто случилось" является отговоркой. Это делают те, кто не хочет признавать свою ответственность за свои поступки, которые глубоко внутри считают неправильными.

Могут ли они остановиться - это уже другой вопрос. Ежедневно люди делают то, что они знают неправильным, но все равно делают это из-за отсутствия моральной силы просто сказать "нет". Особенно сложно это касается запретного плода. Разум будет находить различные причины, чтобы оправдать их поступок перед самими собой, чтобы это стало приемлемым. Но в конечном итоге большинство осознающих людей отличает хорошее от плохого. Просто они делают все возможное, чтобы избежать прямого столкновения с этим фактом.

В моей работе в качестве медиатора таким ситуациям никогда не уделяется внимание. Попытка заставить кого-то осознать свое плохое поведение и признать его - это не путь к достижению хорошего результата. Всегда происходит одно из двух: либо они принимают его и стараются интегрировать его в свое представление о себе, придумывая все более необычные объяснения для этого поведения, либо они отвергают его и начинают яростно спорить, доводя себя до логического и эмоционального тупика. И когда это происходит, они становятся агрессивными и используют злобу и отвлекающие маневры, что никому не приносит пользы.

Бывают ситуации, когда можно достучаться до кого-то, но это требует присутствия человека, которого он искренне уважает, подходящих слов и правильного момента. Однако ошибиться в этом деле очень легко. Если же такой подход отвергается – как я наблюдаю в данном случае – то можно сравнить его с попыткой писать против ветра.

В отношении Кристи она достаточно сообразительна, чтобы осознать, что это неправильно. И она знает, что я прав в своих словах. Ей будет очень сложно принять эту реальность в своем сознании, если на нее обратят внимание. Я делал то же самое, что и раньше – указывал на ее ответственность за мои чувства. С ограниченным успехом – подумал я. Но это нормально. Заставить кого-то осознать свои поступки – долгий процесс, к которому он должен прийти самостоятельно. Практически никто не понимает это сразу после первого разъяснения. Человек должен пережить это со временем самостоятельно.

– Может быть, ты и не намеревалась этого делать, но ты все же не помешала этому, верно? Это – предательство, Кристи. Каждый твой поступок здесь – эмоциональное предательство, даже до того момента, как это превратилось в грязную сексуальную связь, я уверен в этом. И ты это знаешь.

Еще одно освещение этой ситуации. Я знал, что она будет обдумывать это несколько дней.

Теперь наступает следующий этап.

– Значит, твое оправдание заключается в том, что со мной было все в порядке? И это все?

В ответ только молчание. Она начинала понимать то, что я делаю, и была напугана. Слова могут быть очень мощным оружием, если уметь ими пользоваться, и она знала, что я знаю это.

– Понятно. Итак, тебе никогда не приходило в голову, что если у тебя остается все это чувство для малозначимой детали, то я по определению лишаюсь его? Ты как-то установила определенное количество любви, которое я должен получить, а все остальное ты можешь раздавать на свое усмотрение, верно?

Она ответила:

– Ты можешь любить детей и продолжать любить своего супруга. Разве твоя мать любила тебя меньше из-за шести детей?

Это было неожиданным. Она противится.

Мне пришла в голову мысль, что они заранее обговорили это друг с другом. Они пытались предугадать некоторые из моих неизбежных аргументов. В некотором смысле можно было восхищаться их планированием. Обидно.

– Ах да, конечно. И раз уж ты сама начала об этом говорить, да, я не получил свою долю. Совершенно ничего нет для меня. И ты это знаешь. Но мы же не о детях говорим, Кристи? Мы говорим о браке. – Я выдохнул последнее слово, и она вздрогнула. Хорошо.

– Как замечательно, что ты сумела назвать цифру, сколько я должен получать. Можешь ли ты пожалуйста написать об этом статью? Уверен, что много других пар хотели бы знать эту цифру. Достаточно ли ее, чтобы он не заметил недостатка?

Снова пристальный взгляд, с бледным кругом вокруг глаз. Она отлично понимает, что сейчас я собираюсь разрушить ее.

Я сказал:

– Как думаешь, что скажут об этом твои родные? Ты вообще задумывалась об этом? Просто интересно.

Кристи подняла голову и выпятила челюсть – явный признак ее упрямства.

– Я считаю, они не одобрили бы такое поведение. Но если бы я могла им объяснить, что это произошло не по моей воле, что я стремлюсь к счастью и иду своим путем, они бы поняли. Знаешь, они хотят для меня только лучшего.

Это действительность. Это правда. Хотя я сомневаюсь, что Кристи осознает, что ее родители не ждут от нее особых действий для достижения успеха.

В день нашей свадьбы ее брат обратился ко мне лично. Он посоветовал "не терпеть ее причуды. Она может быть горячей, но эта страсть быстро угасает. Держись своего и она придет в себя". Он также объяснил, что у нее есть "странное восприятие вещей", но если на них не обращать внимания и просто посмеяться над этими идеями, то в конце концов она все поймет". Думаю, ей ждет не такой теплый прием.

– В самом деле? Мне кажется, ты принимаешь свое желание за реальность. Как только я объясню им, что ты изменяла мне за спиной – именно то, что ты делала, давай не будем это скрывать, ты превратилась в постороннюю шлюху, а потом ходила ко мне и без совести врала об этом, и тебе нечего будет ответить или предпринять для исправления ситуации, – я думаю, у них будет что сказать по этому поводу. А ты так не думаешь? Ты думаешь, что твой брат "поймет" или "одобрит", Кристи?

Я поставил кавычки вокруг "поймет" и "одобрит".

Она опустила глаза, затем снова подняла их и прошептала:

– Они поймут. Я знаю, они поймут.

– Точно так же, как ты знала, что я найду способ простить это? Пока у нас 0 из 2 на успехи, детка. Не лучший результат.

Она проронила едва слышный стон и вытерла свои глаза.

Но я не собирался сдаваться.

– Понимаешь, даже если я попрошу тебя уйти, ты всё равно продолжишь встречаться с этим подлецом. – Я бросил взгляд на Джеймса, который теперь смотрел на меня с ненавистью на лице. Он даже понял, что я задумал.

– У... уйти? – она слабо прошептала.

– В конечном счете, ты же любишь его, верно? Так ты сама сказала. И когда я скажу "уйди", куда ты пойдешь? Не говори, будто это не было запланировано. Я знаю, что так оно и есть. Ты не глупая. Ты знала, что есть вероятность моего отказа, основываясь на формулировке до этого момента, поэтому ты уже была готова к этому. Твои вещи уже частично переехали к нему? Я бы проверил, но не хочу подниматься.

Ее слова до меня доходили как издалека.

– Мы... мы рассматривали... Я рассматривала, что тебе потребуется время... чтобы принять новое... – она запнулась, а затем попыталась сменить тему, игнорируя ту, на которую не хотела отвечать. – Я не намерена сдаваться. Даже если ты заставишь меня уйти. Ты – мой, и я – твоя. Я всегда буду рядом. Ты это знаешь.

Все становится все более захватывающим. Она делает все возможное, чтобы выиграть в этой игре на моей территории. Она пытается использовать мои эмоциональные сложности против меня самого. Она знает, что я всегда нахожу лучшее решение в своей профессиональной жизни и уверена, что предлагает лучшее решение и в данной ситуации.

– Итак, твой план заключается в том, чтобы жить с мужчиной, который добровольно и осознанно преследует чужую женщину. Мужчиной, который не уважает чужие отношения ничуть. Мужчиной такого качества, что он сидит на моем диване, пьет мое пиво и претендует на жену другого. С таким мужчиной? И вот с кем ты связываешь свою эмоциональную жизнь? Таковыми являются твои стандарты в наши дни? Да уж!

Эта фраза задела меня до глубины души, и я увидел, как она незаметно бросила взгляд на Джеймса, который ответил ей покачиванием головы и улыбкой, которая говорила: "Не обращай внимания на этого парня".

– Дорогой, я... – успел сказать он, прежде чем я наклонилась вперед.

С максимальной серьезностью и тихим голосом произнес я:

– Это последнее предупреждение, Джеймс. Если ты не хочешь получить прозвище "Джимми Однояйцевый". Понятно?

– И он связался с тобой, – продолжал я, – с женщиной-изменщицей. Один раз изменяла, всегда будешь изменять? Вы друг другу достойны, это точно. И я уверен, что на первых порах все будет отлично. Много безудержного секса без чувства вины - по крайней мере с твоей стороны. Сомневаюсь, что у него было то же самое. Но что будет когда станет скучно - и мы знаем, что такое случится? Что будет происходить, когда он вернется с работы поздно? Или ты? Что будет тогда? Вы оба знаете, на что способны друг к другу. Как это закончится? Интересно, кто станет подозревать кого?

Она снова посмотрела на Джеймса, который покачал головой, слегка улыбнувшись и выразил свое отношение словами "это все ерунда".

Но вред уже был нанесен. Кристи гордилась своей способностью читать людей. Гордилась своими принципами. Сегодня они уже пострадали, и она была достаточно умной, чтобы осознать правдивость моих слов. И что еще хуже - это было сказано прямо сейчас. Все открыто. Просто так не проигнорировать. Когда случится то, что мы все знаем, что случится - это будет первое вспоминаемое дело. В такой эмоциональной ситуации, как эта, как можно не думать об этом в первую очередь?

Из-за этого факта эти отношения обречены еще до начала. Подозрение стало очевидным и навязчивым, и оно не исчезнет. В целом, все их отношения были основаны на лжи, которая медленно проникает в нее, а теперь я привлек к этому внимание.

Кристи повернулась ко мне с широко раскрытыми глазами. Она поняла то, что я сказал, и я увидел, как это задело ее. Пока только поверхностно, но со временем это затронет ее глубже.

Она справлялась со мной так легко, потому что я доверял ей. Она знала, что он никогда не поступит так же, как она, и я только подчеркнул это. Хорошо. Еще одна рана на душе. Я все еще хотел получить свое возмездие.

Пришло время нанести контрольный удар.

Я выпил еще глоток пива, на этот раз опустошив банку. И даже отрыгнул. Это произошло безразлично и случилось в нужный момент.

– Знаешь что? Единственное, что меня действительно задело?

Опять слезы в глазах. В данной ситуации, когда они должны были объяснить мне новую реальность, она говорила очень мало.

– Глубоко внутри тебя – достаточно злая.

Эта фраза тоже не заставила себя ждать. Кем бы Кристи ни считала себя, она верила, что она – хороший человек. У нее были высказывания на этот счет – о том, что кто-то может быть хорошим, просто совершив плохой поступок. Почти никто не является по своей сути злым. Большинство людей попадает в неприятные ситуации или их вынуждают попадать в них и видят только один выход. Раньше я никогда об этом не задумывался, но недавно осознал, что Кристи – либерал со страстным сердцем. Она – из тех людей, которые не перекладывают ответственность на других.

Теперь я тоже разделяю логику либералов. Я поддерживаю идею о социализированной медицине, заботе о всех членах общества и прочее. Однако я также признаю значение личной ответственности. Возможно, у вас есть свои причины для совершения определенных действий, и я могу понять эти причины. Но это не оправдывает вас перед ответственностью за содеянное на самом деле. Даже если у вас нет подруги и женщины возмущают вас, это не даёт вам права брать с собой пистолет в бар и начинать стрелять по чирлидершам. Никакие обстоятельства не оправдывают такого рода поступки, которые отнимают жизни других людей. Понимание ваших причин не вернет этих людей к жизни.

Она глубоко уверена, что она хороший человек, который может иногда делать неправильные вещи, но это естественно, потому что после этого ей будет очень плохо.

Когда кто-то, кого вы искренне любите, говорит вам такие слова, которые вы не хотите принять, но на самом деле знаете их правдивость глубоко внутри себя, то это проникает сквозь вашу защиту. Вы понимаете, что это правда, даже если оно может не соответствовать реальности. Я был одним из тех людей, кому она больше всего доверяла, и назвал её "злом", имея на это основания. Учитывая свет, который я пролил на её самообманчивую картину мира, она понимала, что у меня есть основания для таких слов. И вероятно, она начала сомневаться в себе по той же причине. Это было самым страшным видом самокритики - когда поддержка приходит от человека, которого ты ценишь и доверяешь.

Факт, что я стремился выразить свои мысли, был полностью проигнорирован. Однако это именно то, на что я рассчитывал. Она поверит в это, и нет ничего более мощного, чем вера в себя.

Хорошо, пришло время действительно заставить ее почувствовать ужас.

- Вот суть, Кристина: каждый раз, глядя в зеркало, ты будешь вспоминать этот день. То, что ты говорила и делала. Боль и разрушение личности, которые ты причинила. И все из-за того, что «не хотела влюбляться». Ну и пусть. Я не собираюсь поддаваться на это. Это был акт воли с твоей стороны. Почему? Я даже не могу предположить, и думаю, что ты сама не знаешь ответа на этот вопрос. Но это уже не имеет значения. Ты сделала это и вот результаты. Через несколько секунд я попрошу тебя уйти, и если ты заботишься о своем благополучии, то уйдешь. Раньше я никогда не применял насилие в отношении женщин, и, поклянусь, я люблю тебя. Но если ты останешься здесь, я не смогу контролировать себя. Особенно когда дело касается этого прекрасного органа. Так что унеси с собой знание о том, что ты - злой человек, все то, что ты здесь делала, было проявлением зла. И осознай, что все наши друзья и твоя семья об этом узнают. Ведь ты понимаешь, что я могу объяснить так, чтобы они все поняли, так же как и ты. Подумай об этом. Подумай о последствиях своей подлой интрижки. Ты уничтожила единственное важное для себя в жизни и никого - НИКОГО - кроме себя не можешь обвинять. Ты безусловно настоящий злодей - один из худших видов людей, которые причиняют вред другим и потом стараются уменьшить свою ответственность за это поступок путем презрения к причиненному вреду. Такие люди, я надеюсь, умирают в одиночестве и страданиях.

– Если бы я был на твоем месте, я обратился бы за профессиональной помощью. Да, уже поздно в данном случае, но все равно я хотел бы знать причину, чтобы не повторять такие ошибки. Поэтому тебе лучше уйти со своим постоянным изменщиком и продолжать жить своей жизнью, всегда догадываясь о взаимных поисках, а я буду сидеть здесь, опьяняться до потери сознания и размышлять о том, что я не сделал. Я надеюсь, что секс компенсирует все потерянное для тебя. Просто уходи.

Я просто смотрел на нее, а она отвечала мне взглядом.

Она хотела что-то сказать, но остановилась и только пробормотала:

– Этот дом принадлежит и мне...

У меня перехватило дыхание. Встав на ноги и стараясь выглядеть угрожающим как можно больше, я закричал:

– Убирайся к черту! Ты этакая дешевая шлюха! – И бросил пустую пивную банку в стену. Она зазвенела, но результат был не совсем таким, какой я ожидал. Но мне было все равно, я был слишком гневен.

Она побледнела, а Джеймс поднялся и с удивленным выражением лица посмотрел на меня. Затем он отвернулся и, обняв испуганную Кристи, повел ее к двери.

– Подожди, – произнесла я решительно. Мне пришла в голову последняя мысль – своеобразное завершение этого вечера.

Я подошел к ней, а она отступила. Я схватил ее левую руку, разжал кулак и снял с ее пальца обручальное и венчальное кольца прежде, чем она успела остановить меня. Затем я отступил и взглянул на них. Снял свое кольцо и положил все три в кулак.

– Оставайся здесь.

Я направился к туалету возле входной двери из кухни и открыл его, оставив дверь приоткрытой. Взглянув на ее бледное лицо, я бросил все кольца в унитаз и, не глядя, смыл их водой.

– Похоже, это подходит. Ты утопила наш брак в унитазе, так что пора спустить и кольца.

Я предвидел боль, которую это причинит. Она очень ценила эти кольца. Она потратила три месяца на поиски подходящих колец и изготовила их из металла, взятого из кольца ее отца. Хотя я не получил никакого удовольствия от этого акта, он был символичен, и в то время я просто хотел ей как можно сильнее навредить. Сейчас мне не очень хорошо от этого, но я должен быть честным в отношении своих чувств тогда.

Она издала стон от моих действий и прошептала слабым голосом:

– Нет-нет-нет, я этого не хотела...

– И еще одна вещь, – сказал я и со всей силой ударил Джеймса прямо в лицо. Мой кулак попал точно по цели, его нос хрустнул под моим ударом. Кровь стала литься повсюду, и он рухнул на пол. Кристи посмотрела на него, затем на меня.

Я потер кулак и с гримасой посмотрел на нее.

– Теперь можешь уходить. Завтра я поменяю замки. Приготовься быть обслуженной.

С ней все было закончено. С нами все было кончено. Она это понимала, и я это понимал. Она больше не сможет смотреть в зеркало, не видя эту сцену. Она больше не сможет встречаться со своими друзьями и всегда будет жалеть о произошедшем, о том, что привело к этому, о том, что она сделала со своими отношениями и какой она сама представляла из себя. В тот момент у меня не было к ней ни капли сострадания. Мной презрительно поплевали, предали и обманули, и черт возьми, я был разгневан и намеревался получить свое возмездие.

Мне приходила в голову мысль, что она может предпринять радикальные шаги, но на тот момент мне было все равно – стыдно признаться. Я осознавал, что это может быть неправильное чувство, однако я был настолько опустошен, что мне было все равно. Пусть меня считают подонком, но, как уже говорилось, со мной жить не легко... из-за таких ситуаций.

Она опустилась на колени рядом с ним, оживленно мешкаясь, и я буквально подхватил его за пряди волос.

Я открыл дверь квартиры и, без единого слова, выбросил его наружу, капли крови падали на деревянный пол, Кристи в шоке последовала за ним, и как только они вышли за порог, я отступил внутрь и громко захлопнул дверь перед их лицами.

На мгновение замер там, трепещащий, потом развернулся и направился обратно в гостиную, схватив бутылку персиковой водки со стола на кухне.

Я помнил свои слова, но не намеревался напиваться до потери сознания - хотя сейчас было нужно несколько глотков для успокоения. Жизнь - для тех, кто побеждает, и я черт возьми не собирался быть жертвой, хотя по сути уже был ею.

Мне просто нужен путь вперед.

Завтра будет новый день.