Элиша: Мрачная мелодрама. Часть 1/8

"Алиша: Темная романтика" от Андихм

*****************************************

Это история, старая как мир, о любви, которая была найдена, потеряна и снова обретена. Самый древний сюжет в литературе.

Так я вижу этот рассказ. Он фокусируется на фазе "снова обретенной" и рассматривает трудности, с которыми сталкиваются люди в процессе восстановления своих отношений, а для одного из них - также восстановление доверия после его потери. Это история из серии "Любящие жены" или "Романтика"? Я начал писать мелодраму о потерянной любви, но по ходу развития она все больше и больше приобретала мрачные оттенки до того, что я считаю ее уже можно отнести к категории "ЛЖ".

Это не типичная "от мужчины к женщине" история - если вы ищете именно такую, то я предлагаю прекратить чтение прямо сейчас! Я разрешил голосование и комментарии. Любые неконструктивные или оскорбительные комментарии будут удалены.

Редактированием и корректировкой занималась талантливая Блэкрандл1958. Все оставшиеся ошибки - мои, так как я не мог устоять перед последней правкой.

Пролог

Это был жаркий августовский день. Вода в канале на юге Франции отражала яркий солнечный свет на вершинах волн. Небо без единого облачка было лазурно-голубым, и я начал серьезно сомневаться в своем рассудке. Я знал, что это не самое подходящее время для этого. Место было переполнено туристами. Ширина канала почти не позволяла проехать по нему, не промокнув, потому что на воде было столько арендованных лодок. Мой кошмар наяву - страшные пластиковые лодки "Нодди" на канале дю Миди.

Я рассматривал длинную линию яхт, причаливших к левому берегу канала, в ожидании перед закрытыми воротами шлюза. Я переключил двигатель "Никогда больше" на нейтраль и он медленно продолжил плыть по инерции.

"Никогда больше" - двадцатилетний голландский баркас с корпусом из стали, спроектированный Брэнсоном. В течение последних восьми лет он был моим домом на полставки.

Я был автором популярного романа и купил эту лодку на деньги, заработанные от продажи моей первой и единственной книги. К счастью, она все еще является бестселлером, а благодаря деньгам от экранизации я больше не нуждаюсь в работе.

Мне 36 лет и я все еще размышляю о следующей книге. Это горько-сладкое предложение, потому что моя собственная жизнь послужила вдохновением для первой книги, и я не хочу повторять такой болезненный опыт. Фильм заканчивается гораздо счастливее, чем книга.

- Бен, - позвал Олвин, студент, племянник моего голландского друга, которому я предложил заплатить зарплату за помощь в поездке. - Шлюзмейстер нам машет рукой.

Что ж, это не сделает нас популярными среди туристов. По правилам, более крупные суда должны заходить первыми. Наша длина в двадцать два метра вдвое превышает некоторые ожидающие суда, но мало кто из людей знает об этом правиле или даже знает о его существовании. Для них это выглядит так, будто мы пропускаем очередь.

Я нажал на педаль газа и наслаждался тишиной. Яхта "Никогда" только что вернулась с верфи в Агде, где я потратил немалую сумму на замену старого дизельного двигателя на новую гибридную электрическую установку. Руль и гребной вал были удалены и заменены поворотной капсулой с большим электродвигателем, приводящим в движение гребной винт. Были установлены новые солнечные батареи и аккумуляторы большой емкости, а также отремонтирован резервный генератор.

Судостроительная верфь, как всегда, не смогла уложиться в запланированный график на более чем шесть недель. Поэтому я принял тот факт, что придется столкнуться с безумием Юга Франции в августе. Привычное место стоянки для "Never" находится неподалеку от города Каркассона - это частный причал рядом с моим загородным домом, который обычно занимает всего два-три дня круиза по каналу. Но все не так обычно сейчас, я ожидаю, что это займет не менее четырех дней, а может быть и пять дней, и именно поэтому я предпочитаю провести август подальше от воды.

Как можно было предположить, ожидающие плавания люди начали жаловаться по мере того, как мы проходили мимо них к открытым воротам шлюза. Мы пришвартовались внутри каменного каньона и ждали рядом со стражниками шлюза первые две арендованные лодки. Я игнорировал пристальные взгляды их экипажей и наблюдал, как ворота закрываются за нами. Затем вода с шумом начала заполнять шлюзовой бассейн, и три лодки медленно поднимались, покачиваясь на потоке.

Летом шлюзы всегда привлекают много зрителей. И этот раз не был исключением, особенно учитывая близость хорошего ресторана. Когда крыша рулевой рубки поднялась над краем шлюза, возле него собралось несколько небольших групп людей, большинство из которых были готовы фотографировать смартфонами.

Мое внимание привлекли две фигуры, стоявшие отдельно от других групп. Они находились в тени дерева неподалеку от террасы ресторана. Я прищурился, чтобы лучше рассмотреть их, потому что из-за тени было сложно разглядеть. Судя по первому взгляду, более высокая фигура - женщина с прекрасной фигурой, одетая в короткое летнее платье. Ее кожа казалась загорелой, но это могло быть обманом света. Ее лицо полностью скрывала широкополая соломенная шляпа, но что-то в ней вызвало у меня тревогу.

Девочка, державшая ее за руку, стояла ко мне на шаг ближе, и я смог разглядеть ее более ясно. Она была в том неуклюжем переходном возрасте между ребенком и подростком, возможно, ей было лет двенадцать, не больше. Высокая для своего возраста, она была одета в белые шорты и облегающий топ, подчеркивающий ее растущую грудь. Она помахала мне рукой и улыбнулась. Я поднял руку в неловком ответе на ее приветствие.

Громкий стук по корпусу «Never», когда от дальнего борта отскочила одна из наемных лодок, инстинктивно привлек мое внимание.

– Чертов идиот, – пробормотал я, и мы со смотрителем шлюза закричали на юношу, державшего швартовочный канат лодки-нарушителя.

Когда я обернулся, чтобы снова посмотреть на пару, палуба «Never» оказалась на одном уровне с верхом шлюза, и девочка ступила на борт. Я бросил на нее изумленный взгляд и открыл рот, чтобы заговорить, но быстро закрыл его после ее слов:

– Привет, папа, я – твоя дочь, Джулия.

***

Начало

Я вырос в маленькой деревне в Сассексе, в десяти милях к северу от Брайтона. Был единственным сыном деревенского врача. Я – Бенджамин МакМайкл, хотя лишь мои родители, бабушка и дедушка называют меня Бенджамином. Для всего остального мира я – Бен. Я был высоким для своего возраста: метр восемьдесят три к моему четырнадцатилетию, метр восемьдесят пять к концу обучения в школе. Я – светлокожий, рыжеволосый и голубоглазый – результат моего наследия горца. «Крепкий молодой парень» – это слова моей бабушки, а не мои.

Мои отец и дед – оба врачи – уже давно наметили направление моей жизни. Я должен был стать третьим поколением докторов МакМайклов, независимо от того, хочу я этого или нет.

А «нет» был моим предпочтительным вариантом, человеческое тело меня интересовало только как объект для моей фотосъемки. Весь период школьного обучения я следовал курсам, выбранным моим отцом. Единственным исключением, которое поддерживала моя мать, были уроки рисования и кружок фотографии после уроков.

Мне повезло: преподаватель рисования разделяла мою страсть к кино и фотографии. У меня были некоторые навыки в эскизах и рисунке, но только когда она разрешила мне использовать фотоаппарат, я осознал свое призвание. Фотографический клуб стал для меня убежищем от тягостей.

Взаимодействие камеры, объектива и пленки в сочетании с загадочной алхимией обработки – все это находило отклик в глубине моего юного разума.

Мне исполнилось восемнадцать лет, и я только что начал последний год обучения в школе – тринадцатый класс. Я готовился к неизбежному столкновению, которое скоро произойдет, когда я сообщу отцу о своем решении не поступать в медицинский колледж. Вместо этого я хочу изучать искусство, а именно фотографию, в Брайтонском колледже искусств.

В тот год я впервые познакомился с Элишей. Мы знакомы из фотокружка.

Ах, Элиша! Как я могу передать ее красоту должным образом? Элиша была на девять месяцев младше меня и на один учебный год, но уже тогда ее привлекательность и характер были выдающимися. Ей предстояло стать непреложной звездой драматического кружка. Ее мать была датчанкой, а отец – англо-карибцем с Барбадоса. Она сочетала в себе прекрасные черты обоих родителей. У нее было лицо с поразительными орехово-зелеными глазами и длинными черными волосами.

Летом наши семьи решили провести время по-разному. Мои родители переехали в загородный дом, а мы с отцом отправились в Прованс, на ферму моего деда. Наш отпуск продолжался до самого начала учебного года, и только за несколько дней до школы мы вернулись домой. В первые дни нового учебного года я слышал слухи о том, что в нашей школе появилась очаровательная новенькая, но только через неделю мне удалось познакомиться с ней лично.

В начале лета моя мама сделала мне неожиданный подарок - цифровую камеру. Я был поражен ее интуицией, потому что никогда не говорил ей о своем желании иметь такую камеру. Мне пришлось купить свой первый фотоаппарат со вторых рук прошлым летом на рождественские деньги. Иногда бывает полезно иметь богатых родственников за границей.

В первую ночь отпуска я обнаружил коробку с новой Canon EOS D30 возле своей кровати. Я был счастлив, но решил не выдавать свою радость сразу. Вместо этого я обнял маму и поцеловал ее в щеку, чтобы показать свою благодарность.

Весь летний отпуск я не расставался с камерой ни на шаг. Моими моделями и друзьями стали четырнадцатилетняя дочь нашей экономистки и ее подруги. Они с удовольствием проводили лето, бегая по полям и позволяя мне запечатлеть эти моменты на фотографиях. Одной из привилегий для них было использование бассейна на ферме. Три красивые французские девочки-подростка в бикини, полные самоуверенности, стали главными героями моих фотографий, заполнив почти всю карту памяти и несколько пленок.

Я сидел за компьютером в своей фотолаборатории, редактируя цифровые снимки с отпуска, когда за спиной раздался приятный голос:

– Потрясающий снимок красивой девочки; это твоя девушка?

Я обернулся и посмотрел в направлении голоса, чтобы увидеть лицо, которое навсегда останется в моем мозгу. Я потерялся в этих орехово-зеленых глазах, и мне потребовалось несколько мгновений, чтобы прийти в себя и прохрипеть односложный ответ:

– Нет.

– Она не твоя девушка, или у тебя вообще нет девушки, что именно?

– И то, и другое, – объяснил я. – Она – дочь экономки моего деда. Мне требовалась модель, и она была рада помочь, но не более того. И нет, сейчас у меня нет девушки.

Последнее прозвучало с такой горечью, которую я не смог скрыть.

– Аа, – сказала она с мудростью, превосходящей ее годы. – Кстати, меня зовут Элиша, но ты можешь называть меня Эли. Я надеюсь, что ты – Бен.

Я кивнул, не зная, что сказать.

– Я вступила в драматический кружок, и один из его членов предложил, чтобы ты сделал несколько моих снимков для рекламы.

И как подростку устоять перед просьбой богини? Лично я не смог. Мы договорились встретиться на выходных, и я принес свою новую камеру. Думал, что на этом все и закончится, и ждал, что она уйдет, но нет.

– Значит, девушки нет? – уточнила она, усаживаясь на стул рядом со мной. Она не смотрела на меня, сосредоточившись на изображении на экране.

Я покачал головой:

– У нас были разногласия: мы были вместе последний год, и я считал, что у нас эксклюзивные отношения, а она – нет. Я узнал, что летом она погуливала и не хотела останавливаться. – Я пожал плечами. – А я не создан для этого!

Элиша усмехнулась:

– Хорошо, я согласен.

Я уставился на нее долгим взглядом: она предлагает мне пойти на свидание? Невозможно, она не моя пара. Я знал, что выгляжу неплохо, но в моей компании было несколько парней, которые лучше меня подходят для красивой девушки, сидящей рядом со мной.

– Я не очень понимаю, что ты хочешь? – бросил я ей растерянный взгляд.

– Ты выглядишь хорошо, все говорят о тебе хорошо, и я ищу такого парня как ты. Правда, я уже знаю про твою подругу. Именно она предложила мне попросить тебя сделать фотографии. Где она пропала – я найду и скажу ей свое мнение до того, как кто-то другой успеет захватить тебя.

Я посмотрел на нее шокированным взглядом.

Я – не самый обаятельный парень и сомневался, что Элиша выбрала бы меня первым. Очевидно, ошибался, потому что она приблизилась ко мне и поцеловала. Я остался поражен на секунду, а затем ответил на поцелуй. Она двигалась в поцелуе, издали нежно постанывая.

Мы оторвались друг от друга, и она тихо хихикнула:

– Теперь ты мой, – пробормотала она, поглаживая мою руку.

У меня возникло глубокое подозрение, что я буду нужен только до тех пор, пока не перестану быть полезным Элише или пока она не получит лучшее предложение.

***

Прошли дни, недели и, наконец, месяцы, а она все так же радовалась времени проведенному со мной. Постепенно я расслабился. Я влюбился в нее еще с первого взгляда, ее глаза меня очаровывали. Но всегда присутствовало чувство, что когда-нибудь она осознает свои ошибки и найдет более подходящего парня.

Элиша набирала энергию, она преуспевала среди девочек своего возраста и обладала значительным влиянием на девушек из моего класса. Ее лидерство было добрым, она пользовалась всемиобщей любовью, не зависимо от сексуальной ориентации. Ее общественная активность расширила мои горизонты.

На вечеринках и собраниях она всегда оставляла рядом со собой место для меня, а тот, кто пытался занять его, натыкался на серьезное разочарование. В ее глазах появлялось холодное сияние, и несчастный конкурент увядал и терял силы. Мы целовались и обнимались, и я скоро понял, что раскрытый подарок еще более прекрасен, чем завернутый. Мы рассматривали возможность принять друг перед другом последнее обязательство, но в конце концов решили не спешить, так как Элиша обещала своей матери сохранить девственность до своего восемнадцатилетия.

Ее истинное талант проявлялся на сцене. Она блестела в двух пьесах, поставленных школьным театральным коллективом в прошлом году. Местная любительская драматическая группа быстро приняла ее в свои ряды. Под бурные овации она исполнила роль Элизы Дулиттл в их постановке "Пигмалиона". Я все это время находился рядом со своей камерой, фиксируя и документируя ее первые шаги на центральной сцене.

Возвращаясь в школу, я каким-то образом находил время для учебы и успешно сдавал экзамены на высокие оценки. Я получил несколько пятерок и четверок по естественным наукам, а также пять за математику, английский язык и искусство. Отец дал мне заявления для двух лучших медицинских колледжей, приоритет отдавая тому, который он сам окончил. Я предоставил ему письмо о приеме от Брайтонского колледжа искусств, и несколько дней мы молчали. В конечном итоге мама вмешалась и убедила его, что я принимаю лучшее решение для себя.

В последующем, в тот же летний период, я с Эли решили продвинуться на новый этап в наших отношениях. Когда наступил ее восемнадцатый день рождения, я ожидал, что она захочет устроить грандиозное и шумное мероприятие в честь своего совершеннолетия. Однако она выразила желание провести этот день в кругу наших семей в преддверии самого дня рождения.

Сам день рождения, который приходился на воскресенье, она хотела провести только со мной.

– У меня есть для тебя сюрприз, – прошептала она мне на ухо.

– И я подготовил для тебя подарок, – ответил я.

В начале года я успешно сдал экзамен по вождению и одолжил автомобиль у мамы. Она подготовила нам все необходимое для пикника, и мы отправились по извилистым дорогам через Саут-Даунс до места, которое было особенным для меня: заросшая травой тропинка шла вдоль журчащего ручейка в тенистой долине. Паркуюсь в начале тропинки, мы взяли сумку для пикника и плед, после чего отправились по тропинке вдоль ручейка к уютной травянистой поляне.

В сумке я обнаружил бутылку белого вина – подарок с виноградника на ферме моего дедушки. Я поставил ее охлаждаться в ручейке, пока Элиша разложила еду на пледе. Встала на колени, она застенчиво посмотрела на меня и сняла футболку. На ней было нежно-голубое бикини, контрастирующее с бледно-кофейным оттенком ее кожи. Когда она сняла шорты, стал виден соответствующий низ бикини, который ласкал ее изгибы: два коротких треугольника ткани завязывались по бокам.

Я улыбнулся, глядя на прекрасную женщину перед собой. Притянув ее к себе, мы обменялись поцелуем, полным обещаний юности и страсти первой любви. Прервав поцелуй, она сняла с меня футболку и нежно провела пальцами по моим растрепанным волосам.

– У меня для тебя есть сюрприз, – сообщил я, вынимая из бокового отделения сумки для пикника завернутый пакет. Подарок раскрыт, и она увидела старинный футляр для ювелирных изделий в зеленом бархате. Ее глаза выразили удивление и встретились с моими.

– Что это...?

Я покачал головой:

– Нет, открой и посмотри сама.

Она открыла шкатулку, где на шелковой подкладке лежали большой изумрудный кулон на тонкой золотой цепочке с соответствующей парой изумрудных сережек.

– О, Бен, они такие прекрасные.

– Они принадлежали моей бабушке; ее жених дал ей эти украшения на ее 18-летие в знак своей любви к ней. Потом он отправился на войну и не вернулся.

– Значит, этот человек не был твоим дедушкой?

– Нет, моя бабушка встретила моего дедушку после войны. Несколько недель назад она прислала мне эти украшения после того, как встретила тебя на Пасхе. Она рассказала мне эту историю и подумала, что они будут полезны для меня!

Элиша посмотрела на украшения, а затем, передавая кулон в мою руку, наклонилась, чтобы я мог закрепить его на ее шее. Изумрудный камень приобрел свое место между холмами ее груди.

Она заменила свои простые золотые серьги на изумрудные и убрала свои длинные черные волосы за уши. Затем она села на пятки, разведя руки.

Я выразил благодарность свистом и, взяв в руки свой всегда готовый фотоаппарат, сделал несколько снимков под лучами солнца, проникающими сквозь листву деревьев. Ее образ улыбался мне через объектив фотокамеры, вызывая разнообразные эмоции. Ее пальцы расстегнули верхнюю часть бикини, и нежная ткань стала спускаться по ее талии.

Это фото до сих пор висит на стене моей спальни. Элиша, сидя на корточках, опирается на пятки на тартановое одеяло, ее лицо светится улыбкой, руки за головой, по коже играют лучи солнечного света. Одна грудь находится в тени, а другая просвечивает золотистым оттенком. Между ними расположился изумруд цвета глубокого зеленого. Снятый верх бикини вокруг ее тонкой талии предвещал приятные мгновения.

Поставив камеру в сторону, я призвал ее лечь рядом со мной на одеяло. Она дрожала и издавала слабые стоны, когда я проводил кончиками пальцев по ее шее и груди, следуя контурам ее упругих грудей. Темные соски стали складываться и окрепли.

Она поцеловала меня в шею и прошептала:

- Пришло время для моего подарка тебе. Я хочу, чтобы ты был первым мужчиной для меня. Я сохраняла это особенное мгновение для сегодняшнего дня и хочу подарить его человеку, которого люблю всем сердцем.

Я не смог устоять.

- Хочешь, чтобы он присоединился к нам? - прошептал я в ответ, прижимая ее сосок пальцами.

- Да... нет... ты, злодей! О, Боже, это так приятно. - Она застонала от наслаждения.

Она потянула мою голову вниз, и я заменил свои пальцы ртом, играя и лаская ее соски, которые стали еще более твердыми и гордо выделялись. Она подняла бедра, когда я развязывал завязки на ее нижнем белье. Я переворачивал два треугольника ткани на своих пальцах. Элиша засмеялась и шутливо вырвала их у меня из рук.

Моя рука скользила по мягкой коже ее тела до тех пор, пока я не ощутил мягкие спиральные завитки в верхней части ее интимной зоны. Мои пальцы опускались ниже. Она вскрикнула и вздрогнула, когда я нежно нажал на ее пружинистую кнопку и позволил пальцам осторожно окружить ее лоно.

– О, как прекрасно, когда ты прикасаешься ко мне там, – вздохнула она и расставила ножки, зовя меня на продолжение ласк. Ее черная завитая косичка привлекала меня, и она вздрогнула, когда я прикоснулся губами к ее сочной пещерке, наслаждаясь сладким нектаром ее возбуждения. Я ласкал и сосал ее клитор, а мой член беспощадно выступал под одеялом.

Она задрожала с приглушенным стоном, когда я ввел два пальца в ее горячую и влажную промежность и вскоре она кончила с громким возгласом от моих ласк точки G. Ее ножки обвились вокруг моей головы, а я продолжал ласкать ее клитор, пока она извивалась подо мной.

– Боже мой, что ты делаешь со мной? Я так тебя обожаю!..

Я поднял глаза на ее потное лицо, когда она поднялась на локтях и посмотрела на меня сверху вниз.

– Мне нравится твой сладкий вкус, – сказал я. – Но сейчас я хочу проникнуть глубоко в тебя.

– Пожалуйста, – попросила она, – оттрахай меня и покажи, как сильно ты меня любишь. – Она протянула ко мне руки, приглашая овладеть ее телом.

Этот день был настоящим фестивалем любви, когда мы оба играли друг с другом, словно на инструментах, с перерывами только на еду и напитки. Когда становилось слишком липко, мы освежались, окунаясь в чистую прохладную ручейную воду и смывая пот и жидкости со своих блестящих тел.

Наконец, мы признали свое изнеможение от этой потрясающей боли, которую вызывает наше безудержное объединение. Мы последний раз окунулись в ручей для освежения и затем легли рядом, обняв друг друга. Наши отношения сделали значительный шаг вперед.

Элиша играла с кулоном изумрудного оттенка, который покоился между ее грудей.

– Я понимаю, почему жених твоей бабушки подарил ей его в знак любви. Мне нравится, что ты дал мне его по такой же причине. Обещаю, что буду носить его всегда.

Она прижала меня к себе и страстно поцеловала, чтобы закрепить свое обещание.

***

Прошло много лет.

Были хорошие времена.

Хорошие времена были полны любви.

Университет оказался для меня благоприятным периодом: отец подарил мне автомобиль, и я продолжал жить дома. Кино и фотография привлекали меня разными аспектами. Я настоятельно занял наш старый летний домик в конце сада, несмотря на оппозицию отца (полагаю, он использовал его как укрытие от матери). С помощью Эли я превратил его в студию и небольшую фотолабораторию.

Эли стала для меня все больше значить. Мы любили друг друга с большой буквы "Л", и оба наблюдающих нас родительских пары советовали нам не спешить.

Эли наслаждалась актерским искусством, и после того, как она увидела несколько фотографий со своего выступления, глава модного отделения моего университета попросил ее стать моделью для студенческого летнего показа. Ее выступление на подиуме поразило аудиторию, включая руководителя драматической школы университета. В следующем учебном году мы оба поступили в один колледж искусств и театра.

После меня первой любовью Элиши стала драматургия, и на первом курсе она полностью посвятила себя этому направлению. Однако общение с модными студентами пробудило в ней интерес к моде и дизайну. Я думаю, что она видела эти две сферы как взаимосвязанные. Ей нравилось быть центром внимания, возможностью захватить аудиторию и заставить ее поверить в героиню.

То же самое можно сказать и о ее выступлении на публичной площадке. Она быстро стала излюбленной моделью всех учащихся на курсе моды, именно ее выбирали для демонстрации особенного наряда, которым они заканчивали свой показ. Представляемые ею модели были отличными, но она могла добавить к наряду, который надевала, что-то уникальное, что подчеркивало его превосходство по сравнению с другими.

Она росла и превращалась из прекрасной девушки, в которую я впервые влюбился, в потрясающе красивую и обаятельную женщину. Я всегда был рядом со своей фотокамерой; не проходил день, чтобы я не сделал хотя бы одно ее фото, а после каждого снимка делал запись о нем в своем дневнике.

Дневник я начал писать с двенадцати лет. Первым был блокнот в кожаном переплете, который подарила мне на Рождество мама – традиция, которой она придерживается все это время. Начальные записи были просто хроникой прожитого дня, но вскоре они сменились идеями и наблюдениями. Страницы заполнились небольшими рисунками, затем появились несколько неуклюжих стихотворений. Дневник стал своеобразным убежищем для всех моих беспорядочных мыслей. В последних парах дневников даже нашлось место для одного короткого рассказа.

***

Жизнь изменяется... В начале моего последнего года и второго года обучения Эли я переехал в квартиру в Брайтоне. Весной после кратковременной болезни скончался мой дедушка. Его похоронили в нашей местной церкви, и несколько месяцев у нас проживала моя бабушка. Она неохотно решила, что пришло время продать ферму во Франции и вернуться обратно в Англию. И хотя мои родители предложили ей жить у нас дома, она приобрела небольшой загородный домик в деревне поблизости.

Также она приобрела дом в центре Брайтона, который был перестроен в несколько квартир. Мы все предполагали, что она купила его как инвестицию, но она всех удивила, особенно меня, подарив мне весь дом на мой двадцать первый день рождения.

Дом стоял на одном из множества холмов, на которых был расположен Брайтон. Я решил занять верхнюю квартиру, так как там была дополнительная спальня и вид на море через крыши. С балкона гостиной можно было выйти в небольшой сад на возвышенности. Дом находился всего в нескольких минутах ходьбы от колледжа, если не обращать внимания на крутые улицы. Нижнюю квартиру я обставил мебелью и сдавал ее своим однокурсникам.

Как только привык к новому жилищу, я задал Элише два вопроса. На первый она ответила «да» без раздумий, а на второй – «да, но позже». Какие это были вопросы? Первый – переехать вместе со мной в квартиру. Второй – выйти за меня замуж. На этот вопрос она ответила «да», но с отсрочкой.

– Я хочу быть твоей женой, – сказала она, держа в руках обручальное кольцо с изумрудом и бриллиантами, которое я приобрел для нее. – Мы обязательно поженимся, но сначала я хочу закончить учебу и найти работу, которая мне подходит.

Она легко коснулась кулона на своей шее.

– У меня уже есть символ твоей любви, и я никогда его не сниму. Я с радостью буду носить это кольцо, но не хочу устанавливать точную дату свадьбы. Ты согласен разрешить мне носить его в таких условиях?

Я бы предпочел полное одобрение со стороны ее, но мы уже вместе три года, и я не видел ее колебаний в наших отношениях. После окончания университета я планировал предложить летнюю свадьбу. Недавно я продал несколько фотографий и мне предложили работу на полставки в местной фотостудии. Я с оптимизмом смотрел в будущее.

Честно говоря, еще пара лет, казалось, не имели значения, поскольку мы уже жили вместе, поэтому в ответ на ее вопрос я взял у нее кольцо и надел его ей на палец.

***

Плохие годы

Плохие годы начались для нас обоих с хорошего года, но зарождение плохих лет пришлось на середину последнего года обучения Элиши в колледже.

В предыдущем году мне удалось закончить колледж с дипломом художника. После долгих раздумий я решил не продолжать сдавать квартиру на нижнем этаже. Получив немного стартового капитала от родителей и бабушки, я пригласил местного строителя, который переоборудовал ее в фотостудию, и начал свой собственный бизнес. За год до этого я многому научился, работая на полставки у известного фотографа в Хоуве – городе на побережье.

Одной из моих первых клиенток стала Сандра – молодой местный дизайнер свадебных платьев с растущей репутацией. Ей нужны были «художественные» снимки некоторых из ее новых фасонов. У нее была симпатичная ассистентка, которую она обычно использовала в качестве модели, но я быстро убедил ее, что гораздо более лучшим выбором будет Элиша.

Мы попробовали провести съемку в ее магазине, а затем в моей студии, и хотя платья и Элиша выглядели потрясающе, в получившихся снимках, как мне показалось, чего-то не хватало. Я убедил Сандру позволить мне взять Элишу с платьями на открытые просторы Саут-Даунс, и там модель и платья ожили.

Идеальным фоном для Элиши в разных белых платьях стала развевающаяся на ветру золотистая трава. В некоторых травяной шлейф закручивался, придавая движение застывшей Элише. Я купил для нее несколько цветов, чтобы она держала их в руках, и сделал несколько снимков, на которых она держит различные цветы по одному. Когда я представил отредактированные снимки Сандре, та была в восторге и с радостью стала рекламировать меня потенциальным клиентам.

В свободное время я занялся обработкой нескольких фотографий, сделанных на холме. При покупке компьютера для открытия студии, я старался не расстраиваться из-за дороговизны цветного фотопринтера формата А3. К счастью, в комплекте была копия программы Photoshop, что позволило мне сэкономить.

Итогом моих усилий стала серия из восьми отпечатков. Я обработал их в черно-белом стиле с контрастами, но добавил один акцентный цвет - разноцветные предметы, которые Элиша держит в руках. Особенно выделяются два снимка, на которых она держит подсолнух в разных положениях.

Я предоставил эту серию владельцу художественной галереи на Брайтон Лейнс. В прошлом году он уже выставлял пару моих работ, поэтому я надеялся на его интерес. Но Дэвид меня приятно удивил: он предложил добавить эти фотографии к своей следующей выставке местных талантливых художников и фотографов, которая пройдет через несколько месяцев. Он попросил меня распечатать, оформить в рамки и подписать по три копии каждой фотографии. Дэвид уверен, что все они будут проданы.

В конце сентября я передал отпечатки Дэвиду. Выставка была перенесена на конец ноября, поэтому я забыл об этом дело. В это время мой бизнес процветал, и я имел достаточно заказов для оплаты счетов с небольшим запасом.

Элиша начала свое третье и последнее учебное год и попала под руководство нового тренера по актерскому мастерству - актрисы, которая долгие годы выступала на лондонской театральной сцене. Анжелика недавно переехала в Брайтон после выхода на пенсию и стала работать полставки тренером в колледже. Она заметила потенциал Элиши сразу же и приняла ее под свое крыло.

Анжелика всегда держалась от меня на расстоянии; мне кажется, она видит во мне соперника за внимание Элиши или, вернее, что-то, что отвлекает ее. С самого начала она относилась ко мне холодно, и впервые я почувствовал себя не желанным на репетициях новой пьесы, которую готовил драматический факультет. Раньше я приходил туда с камерой, когда был свободен. Когда Элиша пожаловалась заведующей кафедрой и меня попросили уйти, Анжелика разочаровалась.

Она также старалась убедить Элишу не работать моделью на новогоднем показе третьекурсников.

– Я не знаю, что делать с этой женщиной, – жаловалась Элиша. – Если бы она не была такой талантливой, я бы просила найти мне другого тренера по актерскому мастерству.

Я поднял глаза от своего журнала и спросил:

– Она все еще будет обсуждать мое присутствие на репетициях?

– Нет, наконец-то смирилась с этим. Теперь у нее другая забота. Ты знаешь, что я начала изучать историю моды после того, как бросила остальной курс дизайна.

Я кивнул, не очень понимая, к чему она клонит.

Она сделала это в прошлом году, чтобы иметь больше времени для различных аспектов курса драматургии. История моды была предметом на стыке двух факультетов, и она продолжала его посещать.

– В общем, она хочет, чтобы я отказалась от показа мод.

Элиша вырвала у меня журнал из рук и села ко мне на колени.

– Но ведь ты не будешь ничего показывать.

– Да, но дело не в этом. Ей не нравится мысль о том, что я буду моделью на показе мод в конце семестра. Это не такое большое обязательство, все дизайнеры уже знают мои параметры, так что это всего лишь случайные репетиции и три дня и вечера показа.

– Итак, что у нее случилось?

– Она сама себя назначила ассистентом режиссера спектакля и теперь хочет назначить дополнительную генеральную репетицию в тот же вечер, когда будет последний показ моды.

– Но это невозможно, есть же правило, что разные факультеты не могут занимать одно и то же время, если есть студенты, которые посещают оба класса?

Элиша нахмурилась:

– Так оно и должно быть, но эта женщина утверждает, что может пригласить пару критиков, которые будут наблюдать за актерами и потом написать отзывы.

– Это не так уж плохо? – спросил я. – Тебе было бы полезно присутствие на этом.

– Да, если бы они были важными людьми. Но похоже, что это всего лишь малозначимые критики, о которых мы едва слышали. Вся прошлая неделя она говорила мне, что моделью быть – пустая трата времени. А теперь внезапно все изменилось. Я обещала дизайнерам быть на показе, некоторые платья были созданы с моей помощью.

– Ну, она же не исключит тебя из спектакля; это было бы глупо, – заметил я. – Ей это только проблемы принесет, а не тебе.

Она кивнула и устроилась у меня на коленях.

– Вот за что я тебя люблю: ты всегда так спокоен, когда я в панике.

– Не совсем уверен насчет спокойствия, – простонал я. Она вызывала во мне дискомфорт, а мое тело реагировало на ее движения единственным способом.

Ее смех был заразителен, она продолжала двигаться бедрами и затем поцеловала меня. Я снова издал стон, и на этот раз она почувствовала сочувствие к моему измученному телу.

Она соскользнула с моих бедер, встала на колени между моих ног и подняла взгляд на меня:

– Тогда, предполагаю, что мне лучше заняться расслаблением тебя.

От ее улыбки по спине пробежали мурашки. Она ослабила мой ремень и развязала пуговицу и ширинку моих джинсов. Погладила выпуклость, которая так обещала и предвещала. Быстро сняв с меня трусы, Элиша освободила член. Ее язык пробежался по головке, заставив меня испустить стон.

Я откинулся в кресле и позволил Элише делать то, что у нее получается наилучшим образом. Она дразнила меня, приближаясь, но не позволяя достичь оргазма. Снова и снова я был так близок, но так далек. Наконец, мое возбуждение достигло предела, и я кончил, а она проглотила каждую каплю. Я притянул ее к себе и мы поцеловались; все еще ощущал свой вкус на ее языке.

Она прервала поцелуй и с улыбкой прошептала:

– Ты до сих пор так же вкусен, как в первый раз.

– Но ты стала гораздо лучше в оральных ласках.

– Это верно, ведь ты меня переворачиваешь наизнанку своими нежностями. Я люблю тебя и всегда буду любить.

Я проводил ее в спальню и доказал, насколько я ее люблю, овладевая ею и отдаваясь ей, пока мы оба не рухнули от усталости и не заснули на несколько часов.

Прошло несколько дней, прежде чем Элиша решила свои проблемы с Анжеликой. Простое дело с критиками разрешилось, когда они приняли приглашение на одну из запланированных репетиций.

Настойчивое требование Анжелики, чтобы Элиша полностью сосредоточилась на своей актерской карьере, потребовало вмешательства администрации обоих факультетов. Оглядываясь назад, можно сказать, что это был важный момент, не так ли! Интересно, как бы изменилась моя жизнь, если бы Анжелика добилась своего?

Позвонил Дэвид, владелец художественной галереи, и предложил нам посетить первый вечер выставки местных художников, которая пройдет в декабре.

– Извините за небольшую задержку, у меня есть хорошие новости. Я показал несколько из ваших работ нескольким людям и они были очень впечатлены, – сказал он. – Хотел спросить, есть ли у вас еще работы такого же качества?

Я улыбнулся, думая о том, что у меня их достаточно.

– Монохромные или цветные? И нужно ли иметь определенную тематику?

Он задумался на мгновение:

– Думаю, студийные снимки не подойдут. Мне не важно, цветные они или нет. Если у вас есть шесть таких работ, они займут целую стену вместе с остальными.

Вечером я рассказал Элише об этом и попросил помочь выбрать шесть фотографий. Она была уверена в своем выборе.

– Те фотографии, которые мы сделали летом в нашей долине. Голая природа в лучах солнца. Те, где я стою спиной к тебе и смотрю на тебя через плечо. Мне нравится, что ты видишь только те места, где солнечный свет падает на мою кожу, и все они разные.

– Да, был легкий ветерок, и ветки колыхались, свет постоянно менялся, – вспоминаю я.

Многие фотографии из этого дня не удалось получить, но у нас было около двадцати удачных снимков. Некоторые из них были очень впечатляющими. Я открыл папку на компьютере. В то время я использовал очень тонкую цветную пленку среднего формата и для этого требовалась долгая экспозиция. Элиша была очень терпелива и мы оба остались довольны результатом. Лучшие фотографии я отсканировал на компьютере, чтобы посмотреть, что еще можно сделать с помощью программы Photoshop, но до этого дело так и не дошло.

Она бросила быстрый взгляд через моё плечо и указала на экран.

– Вот эта, эта, эти две и, возможно, вот эта, – продолжила она и наконец-то выбрала семь фотографий, которые ей понравились. Затем она поцеловала меня в щеку и ушла готовить ужин для нас.

Я также заострил внимание на восьмой фотографии и сохранил все изображения в новую папку, чтобы заняться ими на следующий день. Я напечатал по три копии шести лучших фотографий, поместил их в рамки и подписал.

Ужин был превосходным, а потом последовало что-то ещё. Её стоны утихли, а пальцы разжались на моих волосах. Я поднял голову и заглянул ей в глаза, когда она сама посмотрела на меня. Я поцеловал её возбуждённый клитор, и она снова задрожала.

– Бенедикт, я не знаю сколько раз я кончила! – прошептала она перебираясь по кровати, чтобы лечь рядом со мной. Она облизала меня в лицо и улыбнулась, ощущая следы своего тела на моих губах и пальцах.

– Я потерял счёт после шести, Элис, но кто-то и считает?

– Идиот.

– Да, но я – твой идиот.

– Не говори так.

Затем она вздохнула:

– Ты думаешь, мы будем такими же даже когда состаримся и наше тело покроют морщины?

– Боже, я на это надеюсь, – сказал я и замолчал на мгновение, чтобы посмотреть на неё. На её лице, обычно светящемся от удовольствия, появилось тревожное выражение. – Что-то тебя беспокоит?

Она переключала положение тела в поисках более комфортной позы. Её лицо было всего в нескольких сантиметрах от моего.

– Нет... Может быть, – призналась она. – История с Анжеликой заставила меня задуматься о своих желаниях в жизни. Я думала, что после колледжа пойду на курсы для учителей и стану преподавать драматургию. Я думала, что буду счастлива, занимаясь преподавательской работой и одновременно занимаясь театром и модельным бизнесом.

– А теперь?

– Ее настойчивость в том, что я должна отказаться от модельного бизнеса, заставила меня во всем усомниться. Когда она предложила мне выбор: играть в спектакле или ходить по подиуму, моей первой мыслью было: я хочу и того, и другого. Теперь же я не так уверена. Я наслаждаюсь тем, что дает мне актерская игра, и все эти закулисные дела очень увлекательны, но все меркнет перед тем адреналином, который я получаю, когда иду по подиуму. Я люблю, когда ты там с камерой.

– Так, что ты хочешь делать?

– Я подумала, что после окончания колледжа отправлю портфолио в некоторые модельные агентства.

В глубине моего живота появилось чувство тревоги. Я знал, насколько тяжело приходится работать моделям, чтобы достичь вершины своей профессии. Долгие часы работы и длительные переезды. Как это повлияет на наши отношения? У меня есть бизнес, который я строил, так что, это ограничивало мои путешествия, но тут была ее жизнь, и я должен был позволить ей жить ею.

Я пожал плечами:

– Если ты уверена, что это то, чего хочешь, я тебя поддержу. Мы можем просмотреть твои фотографии, и я сделаю еще несколько, если понадобится.

– Ты это сделаешь? Я так тебя люблю! – Она потянула меня на себя и обхватила своими длинными ногами мои бедра.

– Позволь мне показать, как сильно я тебя люблю! – сказала она, обхватив мой твердый член.

***

Через неделю я передал дополнительные отпечатки Дэвиду.

– Я рад, что вы вспомнили о дополнительных копиях, хотел уже вам напомнить, – сказал он, когда я положил их на скамейку. Он слегка присвистнул от восхищения:

– О Господи, как они потрясающие, Бен, и она такая красивая! Это местная модель?

– Нет, это моя жена, Элиша, она учится в художественном колледже. Работала только со мной, но иногда устраивала показы мод для студентов колледжа.

Дэвид достал другие фотографии, и я помог ему разложить их по всей комнате. Он встал посреди и начал внимательно изучать каждую из них.

Он задумчиво прикусил губу и спросил:

– Сколько у вас еще фотографий подобного формата?

– С Эли или без нее?

– И с ней, и без нее. Она – отличная модель, но я замечаю ваш талант и в пейзажной фотографии.

Я на секунду задумался перед ответом:

– У меня есть более трех лет работы, большая часть из которых с Эли в качестве модели. Я думаю, что у меня есть еще примерно пятьдесят фотографий такого же качества.

– В таком случае я бы хотел организовать выставку ваших работ в начале следующего года. Я не хочу размывать впечатление от вашего творчества другими работами. Есть ли возможность распечатать некоторые из них в большем формате?

Я задумался, обдумывая его просьбу:

– Я могу сам сделать отпечатки с негативов, но цифровые копии – это максимальный размер, который может обработать мой принтер. – Я указал на фотографию, которую он держал в руках.

– Это не проблема, у меня есть профессиональная типография, которая может справиться с такими изображениями, – ответил он.

Дэвид показал мне помещения галереи, которые он планировал использовать.

– Мы воспользуемся этими двумя комнатами и я хотел бы иметь одну большую работу на каждой стене. Лучшую мы повесим на этом перегородке.

– Вот, – я прикинул в уме, – шесть больших работ.

Дэвид кивнул и поднял то фото в свадебном платье с подсолнухом, которое я считал наилучшим.

– Вот эта, – он указал на стену напротив входа.

– Насколько она больше?

Он снял картину, которая там висела, и поставил на ее место фотографию в рамке. Мы отступили назад и рассмотрели.

– Думаю, примерно в два раза больше, – наконец сказал Дэвид. – При таком размере качество не пострадает?

– Нет, все должно быть хорошо. Я уже напечатал пару ее обрезанных версий в этом масштабе, и они не потеряли качество.

– Отлично.

Он вынул фото и долго его изучал.

– Она очень красивая, идеальное лицо и телосложение для модельной карьеры. У меня есть знакомые люди в индустрии моды, которым я могу ее представить.

– Я знаю, что она хочет стать моделью, но сначала она хочет закончить колледж. Я составляю для нее портфолио, чтобы она могла подавать его в агентства в следующем году.

Дэвид посмотрел на меня проницательно.

– Будьте осторожны, Бен. Я не знаю ни одной модели, которая бы все еще была с парнем. Вы собираетесь жениться скоро?

– Не раньше, чем через пару лет. Она думала обучаться на курсы учителей, но теперь, думаю, она будет следить за своей модельной карьерой.

***

В декабре Эли выступила на сцене спектакля театрального факультета, который отмечал окончание семестра. Как всегда, она была потрясающа на сцене, но в этот раз я увидел, что ее сердце занято чем-то другим. Она выступила блестяще, и отзывы критиков были впечатляющими. Но за неделю до этого она также блеснула на модных показах.

У меня до сих пор сохранены воспоминания о тех трех днях, когда я делал фотографии. Ее присутствие на подиуме придавало ей непомерную высоту. На вечеринке после показа она была настолько возбуждена, что почти бегала по стенам. Весь вечер она не отходила от меня.

– Это то, что я всегда хотела, – сказала она. – Когда я иду по подиуму, я чувствую себя живой.

– Я знаю, – ответил я со смесью грусти в голосе. Слова Дэвида произвели на меня большое впечатление, и я предчувствовал, что если она решится на этот шаг, наши отношения изменятся.

Эли почувствовала мои мысли:

– Ты – единственный, кто может быть равным этому чувству, – шепнула она мне на ухо.

– А если сравнить?

Она повернулась ко мне лицом, обняла мою талию и прижала к себе так близко, как только могла.

– Если у меня будет выбор между тобой и всем этим, я всегда буду выбирать тебя. – Она немного отстранилась и потянула вверх цепочку на шее, так что изумрудный кулон, который я дал ей на ее восемнадцатилетие, засверкал в свете фонарей. – Это больше, чем просто кольцо – это мое обещание тебе. Я всегда буду его носить, чтобы ты знал, насколько сильно я люблю тебя.