Подаренная. Часть 2/2

Меня интересовало, предупредит ли Фиона Шону о том, что я осведомлен о текущей ситуации. Мне было важно получить абсолютную неожиданность, чтобы увидеть ее реакцию без подготовки и приукрашений. Когда Робби и Шона вернулись из церкви, мне было непонятно, знала ли она, что я наблюдаю за ней, но она выглядела немного подавленной.

Беконные рулетики на воскресный обед на кухне были одним из любимых блюд Робби, и мы аккуратно следили, чтобы он не переборщил с порциями. Несмотря на его юный возраст, самостоятельное питание еще не до конца контролировалось им, особенно с использованием томатного кетчупа.

После обеда я устроил Робби в гостиной, где он весело играл со своими игрушечными автомобильчиками. Затем я вернулся на кухню, чтобы присоединиться к Шоне. Она пристально наблюдала за мной, когда я опять сел за столом. По всему видно было, что она знала, что ее ожидает. Я не собирался тянуть время.

Прямо глядя на нее, я произнес:

- Я в курсе твоих отношений с Каллумом.

Она вздохнула.

- Знаю, что ты знаешь, - ответила она.

- Почему ты это сделала, Шона? - спросил я.

- Потому что я – женщина из Долины Маганди, Роб. - ответила она. - Ты можешь выкинуть женщину из долины, но не сможешь вырвать долину из женщины. Это мой долг и моя судьба продолжать наше наследие. Мы не можем просто отбросить более двух с половиной веков традиции, передаваемой из поколения в поколение женщинами и защищающей основы нашего общества.

- Но разве ты не задумывалась о последствиях для нас?

– Конечно, я уже обдумывала эту ситуацию. Я сожалею, что ты огорчен, но тебе известно, что я люблю тебя так же, как и ты меня. Ты должен понять, что мои действия не угрожают нашим отношениям.

– Не могу понять, как ты можешь так говорить, – ответил я, – мне сложно разобраться в твоих рассуждениях, Шона. Ты изменяла нашему браку и это серьезная угроза.

– Пожалуйста, не принимай это так близко к сердцу, Роб. Я надеюсь, что мы исправим ситуацию и ты увидишь прочность наших отношений. Я знала, что ты узнаешь об этом рано или поздно, но не думала, что это произойдет так скоро. Возможно я не была должным образом подготовлена к этому разговору. Суть в том, что у меня нет романа с Каллумом, потому что он не испытывает крепкого чувства ко мне и я не влюблена в него. Если подумать глубже, то все мои действия направлены на поощрение его хорошего поведения и помощь в развитии навыков. Это, что происходит, не окажет реального влияния на нас.

– Откуда ты это знаешь? – спросил я.

– Ничего не изменится. Я всегда буду с тобой, когда ты рядом. А Каллум будет получать мою заботу, когда тебя нет дома, и ты его не увидишь по возвращении. Ты же очень редко видишься с ним. Обычно он проводит выходные с друзьями на футболе в Инвернессе или на музыкальных фестивалях. Это не изменится.

– Но ты просишь меня разделить свое внимание между тобой и Каллумом.

– Я так не считаю, Роб. Ты все равно будешь получать всю любовь и привязанность от меня, как всегда. Мне уже 32 года и у меня есть возможности для других отношений. Я ничего не отнимаю у тебя, чтобы отдать Каллуму. То, что он получит, будет лишь дополнением к тому, что я могу ему предложить.

– Думаю, нам придется согласиться, чтобы не расходиться во мнениях. Я знаю, что не владею тобой, но ты – моя жена, а я – твой муж. Я не собираюсь мириться с тем, что ты можешь временно отступать от своих брачных обетов быть верной и преданной мне.

– Это очень невеликодушное отношение, Роб. Я думала, ты сможешь заглянуть за пределы мелких деталей и понять высшее благо, которого мы пытаемся достичь. Для меня это – большая честь. Меня выбрали, чтобы сделать из этого мальчика мужчину. Это – нечто особенное. И не только это, он, к тому же, сын вождя.

– Ты говоришь так, словно это нечто среднее между церемониальным ритуалом и трансцендентальным опытом, Шона, но на самом деле это – просто роман с молодым парнем, решившим, что хочет трахать тебя и иметь тебя под рукой. Я не думаю, что ты учишь его чему-то большему, нежели различным сексуальным техникам.

– Ты можешь считать так, Роб, но это очень необычная договоренность. До меня этот путь прошли многие другие женщины, и их мужья обычно поддерживали их, понимая, что это – небольшая жертва в обмен на мир и процветание в долине.

– И что же происходит, если муж возражает?

– Большинство мужей понимают, что им остается только закрывать на это глаза, поэтому они не возражают. Очень редко муж возражает, и в итоге покидает долину. Как ты знаешь, когда дело доходит до этого, именно женщины контролируют то, что происходит в этой долине.

– По-моему, это похоже на ультиматум, – сказал я. – Твоя подруга Фиона предупреждала меня не ставить тебе ультиматумов, поэтому я озадачен тем, что ты готова идти по этому пути.

– Я ни к чему тебя не принуждаю, Роб. На самом деле, всем было бы лучше, если бы ты ничего не делал, и тебе в том числе. Все это для тебя очень ново, и тебе, вероятно, нужно время и пространство, чтобы все обдумать.

– Я думаю, нам обоим нужно все тщательно обдумать, Шона. Думаю, я знаю, что мне нужно сделать, но согласен подождать несколько дней, если ты согласишься держаться от Каллума подальше.

Я не стал дожидаться ее ответа и прошел в гостиную, чтобы узнать, не хочет ли Робби прогуляться. Это было обычным делом воскресного дня, что означало, что у Шоны есть немного времени для себя, а Робби, ради разнообразия, проведет время со мной. Я не мог ничего поделать с тем, что меня не будет дома в течение рабочей недели, и ценил эти пару часов каждую неделю.

Обычно мы с Робби оказывались на берегу озера и искали болотных птиц, любивших кормиться на камышовых мелководьях. Любимой птицей Робби была серая цапля с ее длинными ногами, длинным клювом и серым, черным и белым оперением. Он был в восторге, когда в тот день увидел одинокую цаплю: она стояла неподвижно, сгорбившись, согнув длинную шею и спрятав голову на груди, словно желая скрыться от всего мира.

Весь оставшийся день мы с Шоной почти не разговаривали друг с другом. Оба старались поддерживать разговор с Робби, увлеченным рассказом Шоны о цапле и своими планами на предстоящую неделю. Не думаю, что он понимал, что в тот вечер атмосфера была напряженной. Насколько я мог судить, Шона молчала, пытаясь выиграть время и избежать эскалации кризиса в надежде, что я, в конце концов, приду к согласию с ее позицией. Не думаю, что она осознавала степень моего гнева и то, что я сдерживал его лишь благодаря решительному самоконтролю, включавшему в себя отказ от дальнейшей дискуссии.

Я мало что смогу поделать, если Шона решит проигнорировать мою просьбу остыть к Каллуму. Собирая вечером чемодан, я не мог не думать о том, что почувствую, если мне придется навсегда уехать из дома. То, что я чувствовал, уже было почти невыносимо. Как будто мы втроем попали в автокатастрофу, и у меня внезапно отняли жену, которую я любил. Все что у меня оставалось – это сын. Как мне избежать его потери? Мне требовалось время, чтобы понять, что происходит, и что я могу с этим поделать.

На следующее утро я встал рано, намереваясь отправиться в путь до того, как встанет Шона. Я как раз допивал кофе и надевал пиджак, когда она появилась в халате. Ее глаза выглядели опухшими и красными, так что, она, вероятно, плохо спала.

– Безопасной поездки, Роб, – сказала она, когда я направился к двери. – Пожалуйста, помни, что я тебя люблю. Давай поговорим позже на этой неделе.

– Хорошо, Шона, – ответил я.

Будь я проклят, если позволю ей услышать от меня слово на букву «Л».

***

Оглядываясь назад, я думаю, что первую часть той недели я провел в оцепенении и шоке. Не звонил домой и не получал вестей от Шоны, но в этом не было ничего необычного. Я часто бывал в отдаленных районах, где телефонная сеть была очень плохой, поэтому-то мы и пытались модернизировать и улучшить телекоммуникационную инфраструктуру.

В тот четверг вечером, как и в большинстве четвергов, мне забронировали номер в апартаментах с обслуживанием, которые компания арендовала в Инвернессе. Это было гораздо удобнее, чем скучный гостиничный номер, и в них имелись все удобства для дома, включая хороший выбор виски. Я как раз заканчивал писать свои отчеты, готовясь к еженедельному совещанию руководства на следующий день, когда около семи часов вечера раздался звонок в дверь.

Я распахнул дверь, и передо мной стояла леди Фиона. Она была одета в наряд, который можно охарактеризовать как "кантри-стиль": темно-зеленую куртку Barbour, плотные хаки брюки и прочные коричневые кожаные сапоги до колена. Неподалеку от апартаментов стоял зеленый внедорожник "Рэндж Ровер", без сомнения соответствующий цвету наряда.

– Добрый вечер, Роб. Прости за неожиданный визит. Могу я зайти? – спросила она.

– Конечно, – ответил я, открывая дверь и приглашая ее в гостиную.

Она сняла куртку, под которой были видны простая белая блузка и бежевый кардиган, и уселась в кресло. Хотя мне не было особого удивления от ее появления, все же я решил спросить:

– Ты преодолела такое расстояние до Инвернесса только для того, чтобы увидеться со мной, Фиона?

– Почти так. Сегодня я виделась с дочерью, но ты – главная причина моего приезда. Можно мне чашку чая, если не возражаешь? А потом, быть может, мы сможем поговорить обо всем.

Я отправился на кухню, чтобы заварить чай. Чай – это не только проявление гостеприимства, но и типично британский способ справляться с трудностями. Плохие новости встречаются с жесткой верхней губой и закипающим чайником. У меня было подозрение, что посещение Фионы связано с каким-то негативным вестью, однако время приготовления чая дало мне возможность обдумать причину ее визита ко мне. Она была умной женщиной и одета очень консервативно. Я был уверен, что она не пытается меня соблазнить, но у нее явно были какие-то планы, и я лишь надеялся на отсутствие плохих новостей.

Когда я вернулся в гостиную и предложил ей глоток чая, она решила не тратить время на разговорные фразы.

– Сразу перейду к делу, Роб. Я поговорила с Шоной о ситуации, в которой мы оказались, и думаю, что мы сможем в какой-то степени ее разрешить. Поэтому я и здесь.

– Не уверен, что это будет легко, Фиона, но спасибо, что пришла. Похоже, ты принесла хорошие новости. Значит ли это, что ты отменила дарение Шоны?

– Не совсем, Роб, но мы много думали над твоей позицией и попытались взглянуть на нее с твоей точки зрения. Мы с Шоной согласны, что неправильно оценили твою реакцию, и теперь нам нужно посмотреть, нельзя ли как-то загладить вину.

– Не понимаю, как это возможно, если Шона продолжит ебаться с Каллумом.

– Не собираюсь отвлекаться, оспаривая твой выбор фразы, Роб, но я бы предпочла, чтобы ты избегал ругательств. Понимаю, что твои эмоции на пике, но я была бы благодарна, если бы ты сказал «отдаваться» Каллуму, а не использовал слово на букву «Е».

– Очень хорошо, Фиона, но если она будет продолжать «отдаваться» Каллуму, как это решит проблему?

– Это и было проблемой, стоявшей перед нами, но потом мы поняли, что рассматриваем только одну половину уравнения. Мы подумали о том, что ты сказал, и попытались взглянуть на это с твоей точки зрения. Ты обнаружил, что Шона получает кое-что, а ты не получаешь ничего или даже в чем-то проигрываешь.

– Не совсем так, Фиона, но думаю, ты начинаешь понимать.

– Спасибо, Роб. Надеюсь, тебе понравится решение, которое мы придумали.

– Итак, что же это за решение, Фиона?

– Хизер.

– Хизер?

– Да, Роб. Моя дочь Хизер. Она живет здесь и может позаботиться о твоих нуждах в Инвернессе, в то время как Шона будет заботиться о ее брате в Долине Маганди.

Я удивленно посмотрел на нее.

– Ты серьезно?

– Абсолютно. Она считает тебя отличным парнем и готова помочь. На самом деле, я думаю, что эта идея ей очень нравится.

Я был поражен. До этого момента я думал, что есть шанс, что Фиона скажет мне, что они решили отменить подарок Шоне. Вместо этого она предлагает мне свою собственную дочь в попытке исправить ситуацию.

Фиона заметила мое изумление и ждала, не заинтересуюсь ли я. Она слегка наклонила голову в одну сторону и приподняла бровь в ожидании.

В этот момент все мое смятение рассеялось, и депрессия и печаль, которые меня одолевали последние несколько дней, уступили место леденящему гневу. В эти короткие мгновения осознания я понял, что потерял свою жену и спасти наш брак уже невозможно. Но я также без сомнений понял, что когда-то отомщу предателям. Я не знал точно, как это сделать, но не собирался дать им понять, что я задумываю.

– Превосходное предложение, Фиона, – сказал я ей, – Если я правильно понял тебя, то ты хочешь сказать, что Шона будет "переходить" к Каллуму в любом случае, но предлагаешь уравновесить ситуацию, предложив мне Хизер?

Она посмотрела на меня и кивнула.

– В общем-то да, Роб.

– Хорошо, Фиона. Сейчас я не знаю, что сказать. Мне нужно все обдумать и поговорить с Шоной на выходных. Посмотрим, как быть дальше.

– Хорошо, Роб. Думаю, это то на что мы надеялись. Спасибо за чай – сказала она вставая. – Сегодня я остановлюсь в квартире у Хизер.

Она передала мне маленький листок бумаги

– Вот номер ее телефона, – сказала она, – я передам, что ты можешь с ней связаться.

***

Возвращаясь в пятницу вечером в Долину Маганди, я все еще думал о том, что делать. В краткосрочной перспективе мне нужно было проверить и подтвердить, что Шона продолжит трахаться с Каллумом, что бы я ни сказал или ни сделал. Если моя жена хочет иметь интимные отношения с кем-то еще, то у меня с ней не будет интимных отношений, хотя, вероятно, такая возможность не приходила ей в голову. Также мне нужно решить, принимать или нет Хизер МакДаррелл в качестве утешительного приза. После этого я смогу решить, что делать, чтобы обезопасить себя в среднесрочной и долгосрочной перспективе.

Когда я вернулся домой, Шона была на взводе. Думаю, она была благодарна Робби за то, что он монополизировал меня на час или около, прежде чем отправиться спать. Тем временем она изо всех сил старалась повторить тот чудесный вечер, которым мы наслаждались ровно неделю назад. Принесла мне холодное пиво, пока Робби болтал, а потом занялась на кухне приготовлением рагу болоньезе. Когда Робби был уложен, Шона открыла бутылку Barbera d'Asti, и мы сели есть.

Я примерно представлял, о чем мы будем говорить, но оставил Шоне право начать разговор.

– Фиона сказала, что вчера вечером говорила с тобой. Что думаешь о придуманном нами решении? – спросила она.

– Это не то, чего я хочу, – ответил я, – Ты встречалась с Каллумом, пока меня не было на этой неделе?

Она отвернулась, избегая моего взгляда.

– Прости, Роб. Меня выбрали ему в дар, поэтому я не могу просто взять и отказать ему.

– Итак, ты все еще собираешься продолжать, как и говорила Фиона?

Она выглядела взволнованной, но решительной.

– Да, – прошептала она, кивая головой в знак подтверждения своих намерений. – Я понимаю, что это не нравится тебе, Роб, но я обязана это сделать.

Я решил предоставить ей последний шанс передумать.

– Я слышу то, что ты говоришь, но все равно не могу понять, почему считаешь, что обязана это делать, Шона. Я не буду угрожать или ставить перед тобой ультиматумы, потому что только тебе решать, что делать. Я не могу заставить тебя остановиться, но ты уверена в своей способности жить с возможными последствиями?

– Да, Роб, я знаю, что будет сложно. Но я думаю, что смогу. Это не на всегда и я не буду держать обиды на тебя за то, если ты попытаешься уравновесить ситуацию.

– Ты делаешь большую ошибку, Шона. Но похоже, ты уже приняла свое решение. Неужели я ничего не могу сказать или сделать, чтобы изменить ситуацию?

– Нет, Роб. Я не думаю, что есть шанс на это, – ответила она, – Мне не говорили об этом, но я сама ребенок приемной семьи. Если бы не приемная семья, меня бы не было. Моя мать была усыновленной и я – результат этого. Мой биологический отец был молодым человеком, которому она подарила себя. Усыновление создало меня и поэтому круг жизни привел меня к тому, что и я хочу подарить себя.

– Подожди минутку, Шона. Ты говорила, что твой отец погиб в автомобильной аварии, когда твоя мама была беременна тобой. Теперь ты говоришь, что он – не твой настоящий отец?

– Да, – ответила она, – это правда, что муж моей мамы – мой отец – погиб, когда его машина упала с обрыва. Не знаю точно, что случилось, но оказалось, что он был хорошо застрахован, поэтому мы не понесли никаких финансовых потерь. Не думаю, что мама когда-нибудь по-настоящему смирится с его смертью. Она рассказала мне о моем биологическом отце, когда я была подростком, чтобы я знала, почему мои медицинские записи отличаются от того, что я ожидала увидеть.

– Это чертовски интересная история, Шона, но все равно не понимаю, почему она заставляет тебя завести роман с подростком.

– Роб, это – моя судьба. Дарение привело к моему существованию, а мое существование привело к тому, что я стала подаренной.

Я понял, что больше ничего не могу сказать, чтобы изменить ее мнение, поэтому просто кивнул, и некоторое время мы ели в тишине, каждый со своими мыслями. Тем не менее, был еще один важный вопрос, который мне нужно было задать.

– С этого момента я не хочу, чтобы Робби имел какие-либо контакты с Каллумом или его семьей. Можешь пообещать мне это? – спросила я.

– Конечно, – быстро ответила она, неуверенно улыбнувшись.

Не знаю, подумала ли она, что я принимаю наши изменившиеся обстоятельства, но с моей стороны это была просто оптимизация ущерба. Я собирался сделать все возможное, чтобы мой сын не столкнулся с каким-либо странным поведением, способным повлиять на его юный разум. Ему и так будет трудно справиться с изменениями в наших семейных отношениях, которые случатся.

После ужина я решил побаловать себя восемнадцатилетним односолодовым Glenfarclas, которое и потягивал, пока мы сидели и смотрели какое-то бездумное телешоу. В итоге, когда легли спать около полуночи, с меня как будто сняли огромный груз, и я почти сразу уснул. Понятия не имею, спала ли Шона так же крепко, но совершенно уверен, что мое подсознание признало, что жребий брошен, и перемены неизбежны.

В воскресное утро я объяснил Шоне, что больше не собираюсь посещать церковь с ней и Робби. Я не хотел играть роль счастливой семьи и создавать ложные представления о том, что я доволен быть подведенным мужем. Я думаю, она поняла причину моего отказа ходить в церковь с ней, но была не до конца уверена.

– Почему ты отказываешься ходить в церковь? – спросила она, – Ты потерял веру в Бога?

– Нет, но я не уверен, что Он находится там, – ответил я, – Вместо этого я решил прогуляться по холмам. Если Бог существует, Он найдет меня.

В то воскресное утро я не отправился гулять по холмам. Вместо этого, когда Шона и Робби были отсутствовали дома, я перевез свои вещи в гостевую комнату. Шона не заметила этого до тех пор, пока мы не легли спать той ночью. Я постарался лечь первым и уже находился в кровати с выключенным светом, когда Шона появилась в дверях гостевой комнаты.

– Что ты здесь делаешь, Роб? – спросила она.

– А что это выглядит, Шона? – ответил я. – Я не собираюсь разделить с тобой кровать, так как ты разделяешь ее с Каллумом МакДарреллом.

– Да ладно тебе, Роб. Это серьезно?

– Очень серьезно, Шона. Я не хочу преувеличивать, но тебе придется принять это, иначе я уеду. Я надеюсь ради Робби, что этого не случится.

Она нахмурилась и ее губы стиснулись от гнева.

– Ладно, Роб, пусть будет так. Ты поступаешь глупо и перекрываешь себе дорогу без особых причин. Знаешь, где меня найти, если понадобится.

***

На следующей неделе в путешествии я решил не использовать Хизер МакДаррелл в качестве компенсации за временное уход моей жены с ее братом. Я не соглашусь на абсурдное представление о том, что таким образом можно решить какое-то странное уравнение неверности. Ни за что. Я буду заниматься сексом с Хизер просто для собственного удовольствия, при условии, что она сама предложит это мне.

Видите ли, много лет назад я научился извлекать пользу из плохих ситуаций. Моей тогдашней девушке не нравилось, что я курю. Это – все равно что целовать пепельницу, говорила она. Тогда она сказала, что мне придется выбирать между ней и сигаретами. Я принял ее точку зрения, поэтому решил отказаться от сигарет, но это было нелегко. Первые два месяца были самыми трудными, я был ворчливым как медведь с больной головой. Потом она решила, что я ей больше не интересен, и мы расстались. Как же мне удалось извлечь пользу из этой плохой ситуации? Угадали. Я больше не курю и, как следствие, стал стройнее и здоровее.

Роман Шоны с Каллумом – еще одна плохая ситуация. Что бы я ни делал, мой брак это не спасет. Так, как же мне извлечь пользу из этой плохой ситуации? Ну, трахнуть Хизер МакДаррелл было бы хорошим началом, поэтому в среду я ей позвонил, и мы договорились встретиться за ужином в Инвернессе в четверг. Наверное, я мог бы просто попросить ее прийти ко мне на квартиру, но это – не мой стиль. Я хотел получить удовольствие от ее общества, а не просто как от спермоприемника. Кроме того, мне требовалось серьезно с ней поговорить, если мы собираемся встречаться на регулярной основе.

За ужином мы узнали друг друга гораздо лучше. Помимо того что она – очень красивая девушка, она еще и умный и хороший собеседник. В сентябре у нее начинался последний курс университета, и учеба занимала много времени. В то же время летом она работала в известной фирме дипломированных бухгалтеров в Инвернессе. У нее есть постоянный парень по имени Донни, изучавший сельское хозяйство в UHI – университете Хайленда и островов. Во время летних каникул он работал на ферме, и они встречались только по выходным, так что, когда на неделе я был в Инвернессе, она могла быть моей подругой с привилегиями. Когда говорила мне об этом, на ее лице была широкая ухмылка. Мне было слегка жаль Донни, но она говорила, что они не эксклюзивны. Я готов был поспорить, что он-то думает иначе.

По результатам проведенных исследований стало ясно, что мать Хизер не принуждала ее, и в тот вечер на четверг я отвез ее к себе на квартиру. Большую часть времени, восьмь лет, у меня не было партнера, за исключением Шоны, и я забыл о приятности нового сексуального опыта. Хизер была гораздо моложе меня, поэтому я думал, что поддерживать связь с ней будет сложно, и не был уверен, как это повлияет на мое эмоциональное состояние.

Оказалось, что Хизер не очень активна в сексуальной сфере. Она уже не девственница, но ее опыт сводился к самостоятельному удовлетворению и классическому положению "миссионер". Она решила попробовать иметь непринужденные отношения на короткое время с опытным надежным мужчиной – так описала меня ее мать.

В первую ночь я показал ей прелесть медленности в сексуальном контакте. Мне хотелось, чтобы она полностью расслабилась в моем присутствии, поэтому мы долго сидели на диване, целуясь и лаская друг друга, оставаясь одетыми. Когда она стала более спокойной и готовой перейти к следующему этапу, мы отправились в постель.

При помощи раздевания я непрерывно говорил ей о том, как она красива. Мои слова были правдивы – было много эпитетов, чтобы описать ее: свежая, юная, нежная, потрясающая, обворожительная, изумительная. Она сияла гордостью в своей обнаженности. Ее упругие и округлые молодые груди прекрасно сочетались с изгибами ее талии и аккуратно подстриженным черным покровом интимных зон. Затем настала очередь ей помочь мне раздеться. Она продолжала произносить комплименты по ходу дела, а когда стояла передо мной на коленях, робко сняла брюки и трусы-боксеры для освобождения моего возбужденного члена.

Я был доволен, что ее усилия были вознаграждены здоровой и счастливой реакцией моей нижней части тела, несмотря на мое недавнее душевное состояние.

Она нежно целовала и держала в руках мой пенис, и я ненадолго задумался о том, воспользуется ли она своим ртом на мне, хотя позже у нее будет достаточно времени, чтобы попрактиковаться в оральном искусстве. Было ясно, что она рассчитывает следовать моему примеру, поэтому я взял ее за руку, и мы легли в постель. Под одеялом я нежно обнял ее, а она прижалась ко мне. Мы лежали лицом к лицу на боку и легко целовались, лаская друг друга. Я перевернул ее на спину и начал свое путешествие вниз, облизывая и покусывая ее твердеющие розовые соски, а затем опустился ниже и стал целовать ее плоский животик, одновременно проводя руками по ее бедрам, а затем большим пальцем по покрасневшим половым губам и шишковидному клитору.

Внимание, которое я уделял ей, произвело желаемый эффект, и она начала стонать и двигать бедрами. Позже она мне сказала, что раньше никто не уделял ей столько времени на прелюдию, и она даже не подозревала, что это может значительно улучшить стимуляцию, усилить ощущения и привести к более мощному оргазму. Когда я, в конце концов, добрался ртом до ее аккуратной и сочной розовой киски, я целую вечность лизал и ласкал ее, в то время как она извивалась и корчилась, задыхаясь и пыхтя, доходя до мощной кульминации, а ее руки вцеплялись в мои волосы.

Когда она спустилась на землю, я переместился обратно на кровать и обнимал ее, пока она еще дернулась пару раз от последующих за оргазмом конвульсий.

– Боже мой! – наконец сказала она, ее лицо расплылось в широкой улыбке. – Как ты это сделал? Я думала, что умерла и попала в рай!

– Это – не большой секрет, – сказал я, взяв ее руку и поднеся ее к своему твердому члену. – Посмотрим, чему еще я могу тебя научить.

Она погладила меня по члену, стоящему по стойке смирно, а затем я слегка отвернул ее от себя, чего она никак не ожидала. Но быстро сообразила, что я делаю, и расположилась так, чтобы я оказался сзади нее, поставив свою ногу между ее ногами, обхватив ее рукой и обнимая ее лоно. Я потянул ее назад, пока она не почувствовала, как мой член упирается между ее бедер и толкается в киску.

Хизер принимала таблетки, а риск того, что у нее есть какие-либо неприятные инфекции, был невелик, поэтому я не беспокоился о том, чтобы воспользоваться презервативом. Я немного подразнил ее, вводя и выводя кончик члена из ее хорошо смазанной щели, одновременно лаская ее сиськи. Она тихо мурлыкала и двигалась бедрами навстречу, пытаясь заставить меня заполнить ее. В конце концов, она протянула руку между ног, как я и предполагал, и втянула мой член в себя. Она повернула голову и поцеловала меня, в то время как мы лежали, прижавшись друг к другу, ее теснота обхватывала мою твердость.

Я покусывал мочки ее ушей и ласкал носом шею, медленно входя и выходя из нее, удерживая ее руку плотно прижатой к клитору, надавливая пальцами на него. Ее дыхание постепенно становилось все более неровным, по мере того как она приближалась к очередной кульминации. Я был полон решимости не кончать слишком рано, поэтому сосредоточился на том, чтобы помочь ей достичь этого раньше меня. Я поднял ее на колени и разминал ее ягодицы, трахая по-собачьи. Она отвечала тем же, прижимаясь ко мне, когда я входил в нее, и мы помчались к финишу...

После этого мы немного пообнимались, и она сказала, что не может остаться у меня. Она жила в одной квартире с двумя другими молодыми женщинами и не хотела, чтобы о ней трепали языком. Это меня вполне устроило, и я вызвал для нее такси, пока она одевалась. Я предложил сам отвезти ее, но она решила, что это тоже будет нескромно. Мы поцеловались на прощание, и она сказала, что ей было очень приятно быть со мной и что она с нетерпением ждет следующего раза.

В ту пятницу я взял отгул на работе, чтобы пойти и проконсультироваться с адвокатом, дабы быть хорошо подготовленным к тому, что может произойти в результате действий, которые я планировал предпринять.

***

По мере того как лето постепенно сменялось осенью, ситуация становилась то хуже, то лучше. Мои отношения с Шоной изменились. Хотя она все еще «отдавалась» Каллуму МакДарреллу, я не был настроен к ней недружелюбно. Делал все те же домашние дела, что и раньше, но не проявлял к ней особой привязанности, когда мы были вместе, и избегал общения с ее родными или подругами.

Вместо этого я сосредоточился на общении с юным Робби, даже если мы были втроем. Например, если мы где-то гуляли, я с удовольствием держался за руки с Робби, но не с ней. Тем не менее, по выходным мы по-прежнему проводили время вместе: брали Робби на пикники на холмах или ездили на побережье, чтобы купить в маленьком рыбацком порту свежих омаров или крабов.

Уверен, что Шона понимала, почему я от нее отдалился, но, возможно, думала, что это временно. Похоже, мы достигли негласного соглашения о том, что не будем обсуждать ничего, связанного с ее романом и состоянием нашего брака. Меня это устраивало, потому что я знал, что собираюсь делать, и не хотел слишком рано давать сигнал о своих намерениях.

В это время моя интимная жизнь с Хизер МакДаррелл становилась все более интересной. Каждый четверг мы встречались, когда я оставался в Инвернессе. Она приходила ко мне на квартиру и готовила ужин, а потом оставалась ночевать. Она рассказывала своим соседям, что каждый четверг у нее есть обязательство перед пожилой тетей.

Хизер значительно улучшила свои сексуальные навыки. Она научилась делать превосходный минет, и уже через несколько минут после прихода она уже брала мой член в рот. Ей нравился его вкус, и после нашего секса она продолжала его ласкать языком. В постели ей нравилась поза "шестьдесят девять", а мы заканчивали или сзади, или с ее верхушки, когда она стонала от наслаждения, сжимая мой член своей киской.

Я думаю, что Донни также наслаждался ее новыми интимными знаниями и навыками, так как она говорила, что он скоро сделает ей предложение. Он не знал о нашей связи, но на ней не было обручального кольца, поэтому я рад продолжать наши встречи.

***

Примерно в середине сентября все пошло наперекосяк, или точнее, возникли проблемы.

Однажды воскресным утром, готовя завтрак, я услышал звук рвоты из туалета. Вскоре вышла очень бледная Шона, одной рукой держа халат и другой опираясь на дверной проем в кухню.

– Роб, можешь ли ты мне помочь и приготовить слабый чай? – попросила она. – Без молока и сахара. Мне хочется лечь отдохнуть.

– Конечно, Шона, – ответил я. – Без проблем. Кстати, на каком ты сроке?

Ее плечи опустились, и она вздохнула.

– Не знаю, – сказала она. – Давай поговорим позже.

Она повернулась, чтобы уйти, а я поставил чайник.

Насколько знаю, большую часть того воскресенья Шона провела в постели. Погода была великолепной, поэтому мы с Робби взяли мою машину и отправились в небольшую экспедицию, чтобы полюбоваться красивыми осенними листьями на деревьях в окрестностях. Мы остановились на воскресный обед в прекрасной сельской гостинице и в итоге вернулись домой поздно вечером. Робби собрал несколько опавших листьев, чтобы показать их матери, сидевшей в гостиной, одетой в спортивные штаны и бесформенный пуловер.

Я приготовил ужин, в то время как Робби болтал с Шоной, изо всех сил старавшейся выдержать свою часть разговора, пока он с энтузиазмом объяснял ей, как листья деревьев меняют цвет после окончания лета. Я был очень горд тем, что он запомнил все, что узнал от меня, даже то, что в некоторых других странах люди называют осень «осенью», потому что листья опадают с деревьев, осеняя почву.

Позже вечером, после того как Робби лег спать, у нас с Шоной состоялся взрослый разговор, хотя он был больше похож на то, как она излагает свое видение будущего.

Впервые ее вырвало в начале недели, и она пошла к местному врачу. Там провели обследование, подтвердившее, что она находится на ранней стадии беременности, возможно, на сроке от шести до восьми недель. Она не сказала Каллуму, что он станет отцом, потому что он уже решил принять предложение о поступлении в Эдинбургский университет и на следующей неделе уезжал из долины.

– И теперь ты думаешь, что я просто забуду все это? – спросил я.

– Ты же понимал, что наше соглашение было временным, Роб, – ответила она. – Теперь, когда Каллум решил уехать в Эдинбург, все закончено.

– Не могу понять, как ты смогла подумать, что мы сможем вернуться к прежним отношениям, – сказал я, – даже не учитывая время, которое ты провела с Каллумом и ребенка в твоем животе.

– Прошу прощения и прошу забыть все это, – умоляла она. – Ты замечательный муж и отец, Роб. Ребенку нужна любящая семья и я надеюсь, ты поймешь это.

– Но ответственность за свои поступки должны взять на себя ты и Каллум, – ответил я. – Пожалуйста, не ожидай от меня разделить это бремя.

– Но этот ребенок не станет для нас проблемой, – сказала она. – Для Робби будет хорошо иметь младшего брата или сестру. Еще один ребенок не сильно увеличит наши расходы.

– Я не думаю, что ты понимаешь, – сказал я ей, – мне не интересно примиряться с тобой и я не собираюсь брать на себя родительскую ответственность за твоего ребенка.

Она выглядела потрясенной, а затем разрыдалась.

– Как ты можешь быть таким безжалостным? – воскликнула она и выскочила из комнаты.

***

Через несколько дней, когда я был в отъезде, Шона была обслужена. В заявлении о разводе было подробно описано место и время ее измены с Каллумом МакДарреллом, и указано, что она беременна от него. Даже если она некоторое время жила в мире фантазий, я ожидал, что Шона поймет, что придется столкнуться со своими поступками.

Получив бумаги, Шона позвонила мне, будучи расстроенной и ничего не понимая. Суть ее слов сводилась к тому, как я могу быть таким жестоким, на что я ответил:

– А со мной ты разве не была жестока?

В те выходные я не вернулся в Лохмаганди, потому что ни за что не собирался жить в одном доме с Шоной и давать кому-то основания полагать, будто брак не распался безвозвратно. Выбор был трудным, но я рассчитывал, что скоро смогу навещать Робби на несколько часов каждые выходные, даже если для этого придется каждый раз ездить из Инвернесса туда и обратно.

В тот же день, когда Шону обслужили, я позвонил Хизер МакДаррелл и сказал, что мы с Шоной разводимся, и я прекращаю наши отношения друзей с привилегиями. Мне нравилось трахать Хизер, но я не хотел никаких осложнений от продолжения отношений с ней, особенно если ее парень Донни серьезен в своих намерениях.

В течение следующих нескольких месяцев многие люди пытались вмешаться, включая леди Фиону, обвинившую меня в нарушении сделки, которую, как она была уверена, мы заключили. Я указал, что никогда не говорил, что не разведусь с Шоной. Насколько я знал, Хизер предложила себя без всяких условий, просто потому, что я ей нравился. Я считал маловероятным, что леди Фиона позволит использовать информацию о романе ее дочери со мной в деле о разводе.

Из предыдущего разговора с адвокатом я знал, что в Шотландии можно получить развод, если вы разошлись и живете отдельно от супруга в течение двух лет, даже если ваш супруг не согласен. Я мог бы пойти по этому пути, но решил сослаться на супружескую измену, и не только потому, что мог назвать имя Каллума МакДаррелла. Я не был жестоким просто ради прихоти. Конечно, я получил определенное удовлетворение от того, что назвал его имя и опозорил его, но главное, я не хотел в итоге нести родительскую ответственность на том основании, что был женат на Шоне, когда родился ребенок. Пусть эту ответственность несут Каллум и Шона, а Агентство по поддержке детей заботится о том, чтобы Каллум оплачивал воспитание своего ребенка. Мне требовалось развестись как можно скорее, если я хотел избежать этой неприятности.

Адвокаты, специализирующиеся на семейном праве, такие же алчные, как и другие адвокаты. Но я предложил щедрое условие, которое позволило Шоне сохранить коттедж в Лохмаганди, и согласился выплачивать алименты на содержание ребенка каждый месяц до его 18-летия. Оба юриста старались выжать из нас больше денег, поэтому прошло еще несколько месяцев до того, как Шона признала окончательный разрыв между нами. Видимо, она достигла финансового соглашения с Каллумом и его семьей.

Беременность Шоны проходила без проблем, и в конце апреля, через несколько недель после официального развода, она родила девочку.

***

Я арендовал небольшую квартиру в Инвернессе на постоянной основе и каждую вторую субботу ездил в Лохмаганди проводить время с Робби. Мне было неинтересно слушать о жизни Шоны, но Робби радовался появлению сестренки, и мы с Шоной старались, чтобы он был заботливым старшим братом.

Я ясно дал понять Шоне, что не собираюсь участвовать в семейных мероприятиях во время посещения Робби. Пару раз она пыталась меня втянуть, но в конце концов сдалась. С тех пор Робби готовился к моим приездам, так что мне не приходилось проводить с Шоной и ее ребенком больше времени, чем нужно. Я не был груб, но скоро она поняла, что наши разговоры будут сводиться только к обсуждению погоды или успехов Робби в школе.

Жизнь продолжалась, и я привыкал к новому образу социальной активности. У меня было больше свободного времени для себя, включая некоторые романтические свидания, но я не стремился к серьезным отношениям. Как странно это ни звучит, этот подход, похоже, был привлекателен для некоторых женщин, хотя я старался избегать таких, которые готовы встречаться с кем угодно.

***

Прошло время, и через несколько лет я прочитал в местной газете, что Каллум МакДаррелл обручился с молодой женщиной, с которой познакомился, когда оба учились в Эдинбургском университете. Она происходила из светской среды, ее семья была из дворянства и жила в большом старинном особняке в своем загородном поместье где-то в Сассексе или Суррее. Газеты считали ее весьма привлекательной, и в статье говорилось о романе «красавицы и чудовища», где дикий шотландский горец укрощается аристократической английской красавицей.

Я решил навестить ее в Эдинбурге, до того как она решится на этот шаг. Разыскать ее не составило труда, и она была настолько любопытна в отношении цели моего визита, что согласилась встретиться со мной в безопасной обстановке. Мы встретились в одном из тех чудесных старых эдинбургских пабов, где кругом слышен гул разговоров и где трудно разобрать, о чем говорят другие, если не сидеть к ним достаточно близко.

Я узнал ее по фотографии в газете, и вскоре мы уже сидели в маленькой уютной кабинке с парой напитков.

– Что все это значит, мистер Джонсон? – спросила она, не зная, что я воспользовался псевдонимом.

– Простите за шпионские страсти, но у меня есть информация о Каллуме МакДаррелле, которую хотел бы вам сообщить, – сказал я. – Не стоит беспокоиться. Все не так страшно, и вы сможете проверить и сами убедиться в том, что я собираюсь вам рассказать.

– Продолжайте, – сказала она, – я слушаю, но надеюсь, что это – не какая-то афера.

– Вовсе нет, – ответил я. – Позвольте спросить, насколько хорошо вы ладите с дочерью Каллума?

Она казалась смущенной.

– О чем вы думаете?

– Разве он не говорил вам о своей дочери? – спросил я.

– Нет.

– Ладно, наверное, вы встретитесь с ней в будущем. Она живет рядом со своей мамой в Лохмаганди.

– Мне трудно это поверить. Вы уверены, что у него есть дочь? Он никогда не упоминал о своей дочери от предыдущих отношений. Мы несколько раз посещали его родственников в Лохмаганди, и ни он, ни его родители никогда не упоминали о его дочери.

– Дочь Каллума живет со своей мамой и старшим полубратом примерно в полумиле от дома Каллума, – ответил я. – Ее зовут Флора, ей только что исполнилось пять лет, и осенью она пойдет в школу. Видимо, она очень хорошая девочка, и я уверен, что вы будете хорошо ладить с ней, хотя оплатить ее содержание на протяжении следующих двадцати лет может быть сложным для вашего бюджета.

Она посмотрела на меня сухо.

– У вас есть доказательства этого?

Я передал ей копию разводного решения, где было указано об измене Шоны с Каллумом.

– Вы можете проверить эту информацию самостоятельно, – сказал я.

Ей потребовалось время, чтобы ознакомиться с основной информацией, но она явно была недовольна.

– Не могу поверить, что он не рассказал мне об этом, – сказала она, – мы должны были пожениться, а теперь вы говорите, что у него есть дочь от предыдущих отношений с матерью-одиночкой, которая живет почти под его крышей.

– Извините за то, что вы узнали об этом таким способом, – сказал я. – Эта информация доступна практически всем, так что вы могли бы узнать о ней и без моей помощи. Кажется, он планировал рассказать вам об этом до свадьбы. Пожалуйста, не говорите ему, как вы узнали об этом, но лучше знать об этом заранее. В конце концов, если вы выходите замуж за Каллума, то принимаете на себя его обязательства и ответственность.

– Мне придется об этом подумать, мистер Джонсон, – ответила она, – но спасибо, что обратили на это мое внимание. Могу я оставить это себе? – спросила она, держа в руках копию свидетельства о разводе.

– Конечно, – ответил я ей, – с моим удовольствием.

Она встала, чтобы уйти, и я почувствовал большое удовлетворение, когда она вышла из оживленного паба. Больше я никогда ее не увижу, а если все сложится так, как я предполагаю, Каллум МакДаррелл тоже больше с ней не увидится.

Примерно через месяц, забирая Робби, я случайно упомянул Шоне, что прочитал в газете, что Каллум МакДаррелл должен был жениться.

– Да, должен был, – сказала она, с подозрением глядя на меня, – но кто-то рассказал его невесте о Флоре, и она все отменила. Надеюсь, это был не ты, Роб?

– Я? – ответил я. – Зачем бы мне делать нечто подобное?

***

Позже в том же году у меня был еще один интересный разговор с незнакомцем в пабе.

Один из моих коллег услышал, как я рассказываю о потрясающих видах с горы Хох-Маганди, и настоял на том, чтобы познакомить меня со своим дядей, утверждавшим, что в молодости много ходил по холмам в этом районе.

Оказалось, что этот очаровательный старикан был хорошим другом Джона Макки, человека, которого Шона называла своим отцом и который погиб в той ужасной автокатастрофе еще до рождения Шоны.

Он был поражен, узнав, что я был женат на Шоне, и спросил, почему мы развелись. Я рассказал ему краткую версию о том, что у нее был роман, и она забеременела от другого мужчины.

– Так-так, – сказал он, – яблоко от яблони недалеко падает, Роб.

– Что вы имеете в виду? Вы знали, что отцом Шоны не был Джон Макки? – спросил я.

– Да, – кивнул он. – И, к сожалению, Джон Макки тоже не знал об этом, иначе он мог бы быть все еще жив.

– Я думал, он погиб в автокатастрофе, – ответил я, гадая о его намеках.

– Так решила страховая компания, – сказал он. – Правда немного другая. Узнав вашу историю, я думаю, что могу довериться вам и рассказать то, что никому больше не скажу. Джон пришел ко мне после того, как узнал о романе своей жены. Я пытался его утешить, но он был разрушен. Никто не знал о его признании, а его жена так и не узнала о его открытии, потому что в тот день по дороге домой Джон попал в аварию. Я решил сохранить молчание и все время задавал себе вопрос: мог ли я сделать больше для него? Но я думаю, что он просто не смог прожить с тем, что она сделала.

Старик сделал небольшую паузу, вероятно, вспоминая своего друга Джона Макки, а затем посмотрел мне прямо в глаза и добавил:

– Я так рад, что вы не похожи на бедного Джона.

***

Некоторое время я уделял большое внимание своей работе и в конечном итоге возглавил отдел по инфраструктуре Шотландского нагорья в международной телекоммуникационной компании. Эта работа доставляла мне огромное удовольствие, хотя на то время я был не самым счастливым человеком.

Все начало налаживаться, но процесс исцеления начался, когда я познакомился с Урсулой. Она – умная женщина из Гамбурга, которая развелась со своим мужем из-за его романа со личной помощницей и решила начать новую жизнь в Шотландии. Она любит гулять по холмам, ее взгляды на жизнь очень похожи на мои собственные, и она не терпит глупцов. Честно говоря, иногда она может быть немного строгой, но все остальные считают ее красавицей. Мы живем вместе уже три года, но пока не знаю, будем ли мы когда-нибудь поженимся. Мы оба осторожны в отношениях, но кто знает, что может произойти?

В прошлом месяце Робби исполнилось восемнадцать, и в следующем году он приедет в Инвернесс, чтобы поступить в университет. А пока большую часть своего свободного времени он проводит, трахая Хизер МакДаррелл в доме Шоны в Лохмаганди. Робби попросил подарить ему Хизер, а та вряд ли была в состоянии отказать ему в этой просьбе. В конце концов, она – будущий вождь, и, похоже, решила продолжить традицию дарения, какими бы ни были последствия.

Я вижусь с Робби по меньшей мере раз в неделю, когда он приезжает к нам в Инвернесс погостить. В течение прошлого года я провел много времени, рассказывая ему о дарении. Теперь он точно знает, почему я развелся с его матерью и почему не хочу иметь ничего общего ни с ней, ни с его сводной сестрой Флорой. Ему было нелегко смириться с поведением матери и ее подельниц, но он не преминул воспользоваться возможностью и большую часть года трахал Хизер.

Конечно, Робби выбрал Хизер не случайно. Эту работу она получила как раз по моей рекомендации. Не знаю, догадывается ли она, что выбирать, прелюбодействовать или нет, ей пришлось именно из-за меня. Если говорить менее серьезно, мне кажется забавным, что она будет учить его многому из того, чему учил ее я. Робби считает ее шлюхой из-за того, что она нарушила свои обеты и предала мужа, но согласен со мной, что с ней хорошо развлекаться и отлично трахаться, и он собирается извлечь из этого максимум.

Муж Хизер, Донни (да-да, тот самый Донни), управляет компанией по поставке кормов для животных со складом в районе Инвернесса. У Донни и Хизер в Лохмаганди есть дом, но он проводит много времени в поездках, объезжая своих клиентов и поставщиков. Они женаты уже десять лет, и у них очаровательная шестилетняя дочь, много времени проводящая со своей бабушкой, леди Фионой.

Не думаю, что Донни знает о дарении, а я не собираюсь ему сообщать, что его жену трахает Робби. Ну, во всяком случае, не сейчас. Подожду, пока Робби ей не надоест, а потом посмотрим, что будет, когда Донни узнает. За его теплым и дружелюбным фасадом скрывается жестокосердный бизнесмен. Маловероятно, что Донни – один из серии куколдов. Не думаю, что он станет винить Робби, но если бы я делал ставки, то поставил бы на серьезное сжигание сук.