То что вы желаете / What You Wish For © Rehnquist. Часть 5 из 6

Что вы думаете об этом? Вернется ли Тайлер к Кристин? Может быть, к Элли? А что насчет Сьюзан?

А маленький Бен? Не забывайте о нем.

Вот и предпоследняя часть. Осталась только одна.

Спасибо всем, кто нашел время, чтобы прочитать и прокомментировать ее.

*****

ГЛАВА 14

Доктор был прав: восстановление мамы дома прошло гораздо быстрее и более впечатляюще, чем мы с папой ожидали. Через три недели она уже самостоятельно ходила, хотя все еще прихрамывала, а большая часть сиплости исчезла из ее голоса. Ее речь все еще замедленная до такой степени, что хотелось закончить каждое предложение за нее, но каждое слово из ее уст было легко понять.

В основном я полагаю, что это связано с тем, что Кристин приходила с Беном каждый день после обеда. Сначала я подумал, что она делает это для того, чтобы провести время со мной. Но у меня были дела по написанию и я мог выделить только час или около того во второй половине дня, чтобы поиграть с Беном на полу, покормить его обедом или просто наблюдать, как он спит рядом с мамой. Как только он засыпал, я возвращался к работе и пытался закончить свою вторую книгу. Затем я спускался вниз и проводил с сыном еще час до ужина, после чего снова приступал к написанию. В итоге мой сон страдал.

Несколько дней подряд Кристин ходила туда-сюда по комнате, пытаясь начать разговор со мной. Я однозначно дал понять, что разговор не актуален, и она перестала меня беспокоить.

По прошествии первой недели Кристин появлялась только на первом часу или около того - времени, которое я проводил с Беном, - и возвращалась после ужина, чтобы забрать его. Похоже, ей это устраивало, позволяя мне проводить время с ребенком, которого она отняла у нас с мамой и папой. Я теперь виделся с Беном два-три часа в день, в то время как родители проводили с ним остаток дня.

Вы наверняка заметили, что я только что назвал Бена своим ребенком. Это потому что результаты ДНК-теста подтвердили мое отцовство через пять дней после того, как я сдал слюну. Он был моим ребенком, несмотря на всех других мужчин на этой планете и даже за ее пределами.

Таким образом, все остальное в моем судебном процессе против Кристин стало несущественным.

И все это разрешено было за конференц-столом Джеймса МакНелли.

* * * * *

— Итак, - начал МакНелли. - У меня есть простой повестку дня для этой небольшой конференции по урегулированию.

Он раздал каждому из нас листок бумаги, и я его прочитал. Действительно, все было просто. Первый пункт - опека. Второй - содержание. Третий - посещение. На странице было достаточно места для заметок по каждому вопросу.

— Джэммер, - сказал Петровски, - мы не готовы обсуждать все это, и ты это знаешь. У нас нет полной финансовой отчетности мистера Коллинза. А у него сейчас выходит книга.

— Я осознаю это, Сэнди, - ответил он. — Но мы можем начать с общих набросков, а потом вы скажете мне, что еще вам нужно.

— Это необязательно, - вмешалась Кристин, глядя на меня.

— Кристин, - сказала Петровски, ее лицо покраснело.

— Нет, - ответила Кристин, наклоняясь вперед и протягивая руку, чтобы я мог ее взять.

Не зная последствий, я протянул руку и схватил ее, держа свободно.

— Я не шутила тогда, - сказала она тихим голосом, ее рука сжимала мою до крайности. — Мне очень жаль. Я понимаю, что было неправильно скрывать это от тебя. Все началось не так — я не знала, что он твой и даже не подозревала об этом до пяти или шести месяцев прошедших с его рождения — но у меня нет оправдания за то, что я не сказала тебе или хотя бы не предприняла что-то после этого.

Я смотрел на нее безмолвно. Ее челюсть была неподвижной, словно она старалась держаться и сохранить самообладание перед тем как выразить то, что должна была сказать.

— Ты имеешь полное право бороться за опекунство над Беном, - продолжила она. — И я знаю, у тебя есть все основания для этого. Но прошу тебя не делать этого, Тайлер. Пожалуйста. Ради Бена, не делай этого.

— И что ты предлагаешь? - сказал Макнелли, его голос был мягким и поддерживающим.

— Мы рассматриваем... - попыталась вмешаться Петровски, но Кристин перебила ее.

— Если ты хочешь опекунство, - сказала Кристин, - я не буду спорить с этим. Просто будь щедрым в отношении посещений. Не скрывай от меня нашего сына. Моего сына.

Она старалась удержать свои эмоции под контролем, но ее непоколебимая решительность дала мне понять, что предложение было искренним. Теперь у меня было время задуматься, и у меня оставалось около десяти секунд для принятия решения.

Прошло почти минуту перед тем, как я принял решение, которое готово было взорвать Кристин.

— По поводу опеки, - произнес я. — Ты можешь быть законным опекуном, Кристин. Мне нет необходимости отбирать Бена у тебя. Но я желаю частых свиданий.

Она кивнула, вытирая слезы, которые текли по ее лицу.

— Хорошо, - согласилась Петровская, видно было, что она облегчена. — И как насчет алиментов?

— Мне ничего не нужно, - ответила Кристин. — Тайлер будет делать все необходимое.

Я покачал головой.

— Двести пятьдесят в неделю. Я также буду оплачивать медицинскую страховку и расходы на лечение и создам фонд для его учебы в колледже.

— Мне не нужны твои деньги, - заявила Кристин. — Я могу...

— Этого недостаточно, - вмешалась мисс Петровская, обратившись к МакНелли. — Вы понимаете, что это только малая часть того, что суд может предоставить ей.

— Ни цента, - заявила Кристин.

— Я буду настаивать на этом, - сказал я, игнорируя адвокатов и улыбаясь Кристин. — Я не хочу, чтобы наш сын жил в нищете из-за того, что ты испытываешь вину за свои поступки.

— Хорошо, - пробормотала Кристин, полусмеясь, полуслезно, когда ее слезы перестали текти. — Спасибо.

— Встречи? - спросил МакНелли.

— Обильные, - ответил я.

— Я думаю, что то, что мы имеем сейчас, хорошо работает, - сказала Кристин. — И я хочу расширить это.

— Но я вижу его каждый день уже сейчас, - заметил я. — Тебе все равно нужно видеться с ним, верно?

— Я начинаю работать на время каникул, - сообщила она. — У меня будет контракт на преподавание в начальной школе. Одна из учительниц уходит в декретный отпуск и мне предложили эту возможность. Поэтому я надеюсь на то, что ты и твои родители можете позаботиться о нем вместо меня.

— Ты собираешься поработать? — спросил я, больше удивленный этим, чем предложением о встрече.

Она кивнула, улыбаясь.

— Я понимаю. Поздновато уже. Но лучше поздно, чем никогда, верно?

Я был потрясен. Она не просто говорила, она действовала.

— А что насчет выходных и праздников? — спросил Макнелли.

— Мы придумаем что-нибудь, — ответил я. — Просто дайте нам знать и мы это сделаем.

— Кристин, — вклинилась Петровски, с тревогой следя за тем, как тонет ее корабль. — Тебе нужно об этом подумать. Ты многое отказываешься отдать.

Кристин посмотрела на нее со скорбным и терпеливым выражением лица.

— Я уже об этом подумала, Сэнди. Очень много. Я делаю то, что необходимо для Тайлера и Бена. Я справлюсь и не хочу брать деньги у Тайлера для этого. Мне нужно стоять на своих ногах.

Кристин повернулась, чтобы посмотреть на меня, а я с трудом сдерживал слезы радости от того, что могу видеть Бена каждый день, и горя от того, как сильно изменилась Кристин после разрушения обоих ее браков.

— Тайлер никогда бы не нарушил мне своей верности, — сказала она, обращаясь к Петровски, но глядя мне прямо в глаза.

Потом ее глаза засияли и она обратилась ко мне.

— Не смотря на все надежды.

Я просто улыбнулся.

* * * * *

В тот вечер я позвонил Марисе. Уже было поздно, почти одиннадцать тридцать, но она ответила сразу же.

— Да? — сказала она.

— Привет! — ответил я.

— Что случилось? Зачем ты звонишь?

— Я хочу пригласить тебя на ужин завтра.

— А зачем?

— Благодаря тебе у меня есть сын и я хочу начать его лучше знакомить.

Она молчала.

— Ну? - спросил я.

— Ты ничего не должен, - сказала она тихим голосом, словно шепотом.

— Но я обязан. Гораздо больше, чем просто обед, верно.

Снова наступила тишина, и я уже был готов заговорить, когда она, наконец, произнесла:

— Ты хочешь, чтобы я просто пришла?

— У меня утром фотосессия в Линкольн-парке. Для обложки книги. Я все равно буду там. И раз уж так получается и это самое минимальное, что я могу сделать.

— Примерно через час? - сказала она.

— Звучит отлично.

— Где встретимся?

— Я заберу тебя, - сказал я.

— Это...

— У меня уже есть твой адрес в GPS. Сьюзан дала его мне. Так что это несложно.

— Хорошо. Увидимся.

* * * * *

В 10 минут первого я подъехал к дому, и она ждала меня на обочине дороги.

Мариса не изменилась со времени нашей последней встречи. Все так же густые черные волосы, черная подводка и помада, черная одежда. Только в джинсовом пиджаке - она предусмотрела осеннюю прохладу.

— Как настроение? - спросил я, открывая для нее дверь, прежде чем перебраться на свое место и сесть в машину, чтобы не получить штраф за парковку.

— Неважно, - ответила она.

— Тебе придется помочь мне, - сказал я, сосредоточившись на узкой улице, где стояли машины по обе стороны. — Это не моя территория.

— Поворачивай направо впереди, - это было все, что она сказала.

Через пять минут мы остановились возле одного из заведений на Холстед-стрит. Большая вывеска гласила: "Café Ba Ba Reeba!" И к счастью у них была парковка.

Это был один из ресторанов испанской кухни, где я посещал всего несколько раз в прошлом. Будучи неопытным, я позволил Марисе сделать заказ, и она успешно справилась с этой задачей. Маленькие тарелки с гриль-осьминогом, ароматный картофельный салат с чесноком, легкий томатный соус с козьим сыром и поджаренный хлеб для намазывания. Закуски стали просто горами.

В целом все было замечательно и достаточно для того, чтобы накормить большую компанию.

Конечно же, Мариса наслаждалась каждым кусочком на каждой тарелке. Я попробовал одну-другую закуску, а она дополняла еду своим аппетитом. И так мы провели час за часом.

Мы использовали это время для восстановления упущенного времени. У нее все шло хорошо в учебе и она уже начала строить планы для своего романа.

"У меня возникла интересная идея, пока я работала с тобой," загадочно проговорила она и больше ничего не сказала.

Вместо этого она переключила разговор на меня, мою книгу и фотосессию для обложки, которую я провел утром.

- Вы действительно считаете, что это было уместно? - раздался голос сзади нас, когда мы заканчивали нашу трапезу.

Я повернулся и увидел двух пожилых женщин лет семидесяти с голубыми волосами и унылыми мужьями, которые стояли возле нашего столика и направлялись к выходу. Они отвращением смотрели на Марису в ее наряде.

- Мы что-то делали, что вас обидело? - спросил я.

Они посмотрели на меня так, будто только что наступили в какую-то неприятность.

- Этот ресторан здесь хороший, - проговорил один из мужчин, глядя на Марису и задрав нос.

— И я рассчитывал на то, что у местных посетителей будут прекрасные манеры, - отозвался я в ответ. — Видимо, это не то, на что они обращают внимание при входе.

Дамы задыхнулись, мужчины переглянулись, а Мариса выпустила недовольный звук.

— Если это поможет, - продолжил я, — мы можем попробовать сделать что-то еще более неприличное, чтобы еще больше задеть вас. Например, прервать ваш частный обед своими неприятными взглядами?

Мариса теперь держала салфетку перед лицом, стараясь удержать еду во рту. Группа пожилых людей начала шевелиться, надевая свои дорогие пальто и шелковые шарфы и направляясь к выходу. Они успели остановиться у стойки администратора и произнести несколько горячих слов, как я заметил.

— Мне очень жаль, - сказала Мариса, когда я повернулся, чтобы продолжить наш разговор.

— О чем?

Она снова начала есть тихо и угрюмо.

— Что-нибудь еще? - спросила официантка, появившись как по волшебству. По ее выражению лица можно было судить, что она надеется, что ничего не будет, это только разозлило меня.

— Возникли проблемы?

Она бросила взгляд на менеджера, стоящего рядом с администратором, затем снова на меня, умоляя всеми своими энергиями.

— Я хотел бы чашечку эспрессо, - сказал я. — А моей гостье - что-нибудь на десерт.

Мариса начала возражать, ее лицо говорило мне, что она просто хочет уйти.

— Выберите десерт самостоятельно, - сказал я официантке. — И подайте бокал вина к нему, если вы не возражаете.

— Зачем ты это делаешь? - спросила Мариса, когда официантка ушла.

— Потому что я рад быть с тобой, я получаю удовольствие от этого и не позволю этой группе старых негодяев испортить наш обед.

Она подтвердила своим кивком, что согласна, и ее выражение лица стало более мягким.

И она съела десерт, который принесли ей.

* * * * *

Так прошли следующие два месяца. Утренняя работа в мастерской, встречи с Беном на час или два каждый день, писательская работа до поздней ночи, затем повторение цикла.

Кристин по-прежнему старалась проводить со мной время и проявляла интерес к каждому моему движению. Я ценил ее усилия, но не был уверен, что смогу вернуть к ней любовь.

Новая книга, для которой я еще не придумал название, продвигалась успешно, и первый черновик уже почти закончен. Учитывая все трудности, которые случились со мной после написания первой книги, эта работа была еще более темной и тревожной.

— Тайлер? - прервала меня Кристин, оторвав взгляд от экрана после прочтения черновика.

— Да?

— Ты все еще испытываешь неприязнь ко мне, верно?

— Откуда ты взяла такую мысль?

— Эта книга. В ней чувствуется много гнева.

Я смотрел на нее, не зная, что ответить.

Тишина нарастала, затем она подошла к креслу, в котором я сидел, наклонилась и поцеловала меня в губы. Это был не романтический поцелуй с глубокими проникающими языками и прочими приятностями, но он также не был безответным.

— Я жалею больше, чем ты можешь себе представить, - произнесла она.

Я попытался улыбнуться, и она воспользовалась этой возможностью, чтобы присесть на мои колени и обнять меня. Если бы мои родители не были внизу с Беном и если бы я давно не общался с женщинами, то я бы оттолкнул ее или что-то подобное. Но я этого не сделал.

— Я понимаю, что все испортила, - продолжала она, глядя мне в глаза. — Я осознаю это. И уже довольно давно ненавижу себя за это.

— И все же, почему? — спросил я.

— Потому что я была испорченной и неугодной, а ты отказывался принимать мои требования, — ответила она.

— Я старался. Ты же это знаешь, верно? Я думал, что именно этого ты хочешь. Ты просто не хотела идти на компромисс со мной.

Она кивнула.

— Я понимаю, Тайлер. Это не был ты. Никогда. Ты должен поверить в это.

— Все равно, — сказал я, рассеянно гладя ее нежную кожу, когда она обняла меня.

— Да, — прошептала она. — Но он символизировал что-то лучшее. То, что я считала лучше в то время. Но я никогда не хотела никого другого, кроме тебя.

Я был так поглощен ее словами, что даже не заметил увеличившегося давления на свой возбужденный член, когда она начала двигаться бедрами в мою сторону.

— Ты можешь ненавидеть меня, — сказала она смягченным голосом. — Я понимаю. Я бы тоже ненавидела тебя. А на самом деле, я ненавидела тебя. Когда ты был с Элли.

— Это не имеет значения...

— Я знаю. Но она рассказала мне, какой ты хороший. В более подробных деталях, чем я хотела слышать. И все, что она сделала, это заставило меня плакать по тому, что когда-то у меня был только ты.

— Попробуй взглянуть на это со мной, — сказал я, чувствуя, как мои бедра снова прижимаются к ее тазу. — Я был брошенным человеком. Затем я узнал, что ты была с ним до нас... пока мы еще... пока мы жили вместе. Даже не говоря уже о разводе.

Она кивнула, прикусив нижнюю губу и еще сильнее притиснувшись ко мне бедрами. Она была так близка к оргазму. Я видел этот взгляд миллион раз и знал, что она скоро достигнет его.

— Что ты делаешь? - спросил я, мой голос был только хриплым шепотом.

— Ты меня ненавидишь, - сказала она. — Я хочу, чтобы ты выразил свою злость на мне. Чтобы... Я...

Она начала дрожать, сдерживая слезы и не закрывая глаза во время оргазма, ее взгляд застыл на моем лице, когда ее подбородок приподнялся и тело напряжено стало.

— Тогда что это значит?

— Это было так давно, - ответила она. — Пожалуйста?

Я чувствовался каменным, мой член напрягся в ожидании освобождения.

— Тебе хочется, чтобы я обиделся на тебя, наказал тебя после того, как ты только что изверглась на мне? А я все еще здесь и слушаю?

Виноватое выражение появилось на ее лице, она опустила глаза.

— И когда мы должны это сделать? - спросил я. — После того, как ты испытаешь еще два или три оргазма в качестве наказания?

— Мне жаль, - пробормотала она.

— Ты еще пожалеешь, - сказал я, встал, повернулся и бросил ее на стул.

Я подошел к двери, закрыл ее и вернулся к креслу.

— Почисти его ртом, - приказал я, стоя перед ней.

Она подняла глаза на меня, ее лицо было теперь неуверенным.

— Ты сказала, что хочешь, чтобы я выразил свою злость на тебе? Ну так действуй уже.

Ее пальцы дрожали, когда она потянулась к моей молнии, медленно отстегивая мои штаны перед тем как опустить молнию вниз.

— Совсем недавно ты была очень желающей начать это, - прошептал я. — Почему же теперь задерживаешься?

Она подняла голову, слезы начали скапливаться в ее глазах.

— Я... ты... Я не хотела...

— Я и так уже догадывался об этом, - сказал я отходя назад и застегивая штаны снова.

После нескольких минут молчания Кристин заговорила.

— Как сильно ты изменился, — заметила она.

— Ты разбила мое сердце и уничтожила его, Кристин. Чего ты ожидала? Благодарности?

— Я не ожидала такого гнева, — ответила она.

— Я не злюсь, — сказал я. — Просто думаю, что ты играешь со мной в игры. Игры, на которые у меня нет ни времени, ни желания.

Она попыталась несколько раз заговорить, но каждый раз молчала. Мне пришлось ждать. Приблизительно до шестого раза. Потом я потерял терпение.

— Просто скажи это уже, хорошо?

— Мне очень жаль, — произнесла она. — За то, что было пару минут назад и все такое. Просто... ну... Я думала об этом.

— О чем именно?

— Ну, ты понимаешь. Такая штука как "друзья с выгодой"? Я хочу быть с тобой и проводить время вместе. И если это единственный способ, то пусть будет так.

Я покачал головой.

— У меня было достаточно когда я получил и согласился на развод. Достаточно, чтобы хватило на всю оставшуюся жизнь.

— Ну а свидание? — предложила она.

— Дай мне время подумать над этим.

— Но ты уже думал об этом, — сказала она. — Ты думал об этом уже несколько месяцев. И каждый раз, когда я задаю этот вопрос, ты просто говоришь, что подумаешь.

— Тебе нужен мой ответ прямо сейчас? — спросил я.

Ее губы сжались от выражения моего лица и тона моего голоса.

— А ты когда-нибудь задумывался о том, что скажешь "да"? Не для того, чтобы вернуть меня. Просто дать мне шанс? Шанс показать, как сильно я тебя люблю и как много я готова сделать, чтобы исправить свою ошибку перед тобой?

— Я не знаю, Кристин, — вздохнул я. — Правда не знаю.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

В начале ноября ко мне позвонила Натали.

— Завтра исполняется две недели, — прошептала она.

— Через две недели что будет? - спросил я.

— Планируется вечеринка, посвященная выходу твоего первого "Великого американского романа".

— Это мистический триллер, - поправил я ее.

— О, не стесняйся, - проговорила она, произнеся легкий кашель в конце. — Он великолепен, и четыре известных автора согласны с нами.

— Действительно? - спросил я, удивленный успешностью тактики с предварительной оплатой за комментарии. — Кто его прочитал?

— Джеймс Паттерсон, Тамми Хоаг, Деннис Лихейн и даже Стивен Кинг.

— Стивен Кинг?

— Да, - ответила она, сама удивленная и потрясенная. — Обычно он мало комментирует книги других авторов, но эта работа ему очень понравилась. Возможно, он даже появится на вечеринке.

— Невероятно!

— Вот-вот.

— Тогда что мне нужно сделать?

— Заказать новый костюм для этого случая, - ответила она. — И я хотела бы, чтобы ты был на вечеринке 16-го числа, одетый как автор, и общался дружелюбно с издателями и всеми остальными.

— Хорошо, - согласился я, затем задумался о чем-то. — А кто еще будет присутствовать? Кто из нашей группы?

— Ну, конечно же, я буду там. И Сьюзен. Я подумала, что тебе будет приятно видеть ее там.

— Конечно, - сказал я. — А Мариса?

— Мариса? - произнесла она со злобным оттенком в голосе. — Ты уверен?

— Она действительно заслуживает похвалы больше всех, - заявил я. — Ты это знаешь. Без нее этого не было бы - меня и этой книги. Ее редактирование сделало это... ну, самой лучшей работой.

— Ладно, - медленно произнесла она. — Посмотрим, что можно сделать.

— Ты не выглядишь уверенной в этом, - заметил я.

— Неправильно меня понимай, - ответила она. — Я имею в виду, что только несколько человек знают о ней. Просто... понимаешь ли ты.

— Никто из них, никогда не видел ее лично?

— Что-то в этом роде.

— Ну, она появится, - настаивал я. — Даже если придется тащить ее туда силой. Это поможет ей знакомиться с людьми и установить связи.

Натали вздохнула.

— Это твоя вечеринка.

— Я сам об этом позабочусь, - сказал я. — Ты не переживай. Я все устрою. Просто следи, чтобы нас не выгнали по приезде, хорошо?

— Ты босс, - сказала она и отключилась.

* * * * *

На следующий день около полудня подъехал курьер FedEx и притащил большую, тяжелую коробку к входной двери.

— Тайлер Коллинз? - спросил он.

— Это я, - ответил я.

— Подпишитесь здесь, - сказал он и перевернул свой электронный блокнот.

Я поставил свою подпись и отнес коробку внутрь.

В ней было двадцать экземпляров моей книги "Прошлое давно ушедших".

Моя первая книга.

* * * * *

Я прекратил писать на целый день и отправился в Чикаго, чтобы приобрести три новых костюма с соответствующими рубашками, галстуками, носками, ремнями и так далее. Это обошлось мне восемью тысячами, но я не хотел выглядеть нелепо на ослепительной литературной сцене Нью-Йорка.

Мои многочисленные звонки в квартиру Марисы оставались без ответа, и я не стал оставлять сообщение. Вместо этого я устроил свой лагерь на крыльце ее дома к пяти часам тридцати минутам.

К десяти тридцати почти замерзая и готовый сдаться, я увидел знакомую длинноногую походку приближающуюся ко мне по кварталу. Она была с компанией людей и они остановились у крыльца.

— Меня зовут Тайлер Коллинс, — произнесла она.

Рядом с ней стоял высокий и худощавый парень с жирными волосами, в обтягивающих джинсах и с тремя серьгами в каждом ухе. Он выглядел как наркозависимый гитарист из панк-рок группы. В одной руке он держал бутылку дешевого вина, а в другой пылала сигарета.

— Я старался дозвониться, — проговорил я.

— Я была занята, — ответила она.

— Мне всего лишь нужно несколько минут.

Она повернулась к своему спутнику.

— Уйди отсюда.

— Но...

— Сейчас, — прервала она его взглядом.

Он бросил на меня неприязненный взгляд и подчинился ее требованию.

— Надеюсь, у тебя есть что-нибудь выпить, — сказала она. — Он только что унес мое развлечение на вечер.

— Давай пойдем выпьем, — предложил я.

— Нет, — отказала она, повернулась и пошла обратно по тому же пути. — На углу есть магазин вина. Ты купишь.

Я поспешил за ней, и через десять минут мы уже входили в ее квартиру с бутылками вина. Я приобрел две бутылки, чтобы исправить ошибку исчерпанного свидания.

— Извини, что помешал, — сказал я, скидывая пальто и прижимаясь к радиатору для прогревания задницы и ног.

— Да ладно, — произнесла она, стоя спиной ко мне, когда вытянулась и достала из шкафа два стакана для вина. — У меня уже несколько месяцев не было секса.

— Я принес тебе подарок, — сообщил я, вытаскивая его из своего пальто.

Она повернулась, неся стаканы и бутылку вина в безупречно аккуратную гостиную на чердаке своей квартиры. Она посмотрела на мою протянутую руку, когда проходила мимо и поставила бутылку с бокалами на столик.

— Просиживайся, - приказала она, наливая вино в бокалы до краев.

Я подчинился, протягивая ей книгу.

— Моя?

Я кивнул головой.

Она раскрыла ее.

"Марисе", - написал я на внутренней стороне обложки. - "Миллион благодарностей никогда не сможет возместить всю помощь, которую ты оказала моей мечте. С глубоким уважением и признательностью, с любовью, Тайлер Коллинз".

— Очень трогательно, Тайлер Коллинз, - сказала она, прочитав посвящение.

— Ты не видела все, - сказал я, беря книгу и перелистывая страницу посвящения перед тем как вернуть ее ей обратно.

— С большой благодарностью и искренней любовью, - прошептал я, пока ее глаза читали это. — Эта книга посвящается самым потрясающим сестрам на Земле. Марисе Ки и Сьюзен Караповой.

— Ты просто невероятно наивный, - сказала она, закрывая книгу и кладя ее на журнальный столик между нами.

— Виноват, - признался я. — Но я говорил серьезно каждое слово.

Она просто смотрела на меня, потягивая вино, а затем выпивала его одним глотком.

— Хорошо, - сказала она. — Тогда давай устроим небольшую вечеринку, хорошо?

Она поднялась и включила звуковую систему. Джон Колтрейн играл на своем меланхоличном саксофоне.

— Это отлично, - сказала она, садясь обратно и наполняя свой бокал.

— Но это еще не все, - добавил я, делая глоток вина.

— Будет еще лучше?

— Через несколько недель они устраивают вечеринку по случаю публикации. В Манхэттене. Там будут издатели и возможно много авторов. Может быть даже Стивен Кинг.

— Стивен Кинг? - фыркнула она. — Ему бы лучше редактор помощник. Боже мой, его ранние работы были такими замечательными. Так полными надежды. А сейчас, это просто вывод текстового процессора.

— Все же, - заметил я, - это предоставит тебе отличную возможность встретиться с множеством по-настоящему значимых людей.

Ее глаза сузились, когда она осознала значение моих слов.

— Я заплачу, - произнес я. — Это минимальное, что я могу сделать. Не только за книгу. За помощь в публикации, за редактирование.

Я приподнял бокал с вином и принял глоток.

— За моего сына.

Она на меня посмотрела на протяжении минуты, а потом начала хохотать.

— Я говорю серьезно, - продолжил я.

— Я знаю, что ты говоришь серьезно, - ответила она. — Именно это так обидно. Ты можешь представить меня там? Среди Стивена Кинга? Может быть, Джона Апдайка? Будь разумным, Тайлер.

Я со стуком поставил бокал на столик и впервые испугал ее за все время нашего знакомства.

— Какого черта тебя пугает? А? Ты боишься того, что если познакомишься с этими людьми и, возможно, произведешь хорошее впечатление - ты думаешь, что придется присоединиться к ним? Это будет хорошо для тебя. Для твоей карьеры. И ты насмехаешься надо мной? Ты не позволяешь мне даже попытаться отблагодарить тебя за все, что ты для меня сделала?

Она молчала, продолжая смотреть на меня огненным взглядом, в то время как второй бокал вина исчезал перед ней.

— Это отличная идея, - заметил я, поднимая бутылку и протягивая ее ей. — Выпить. Отказаться от своего большого шанса.

Она позволила мне наполнить ее бокал, однако лишь сделала глоток и поставила его обратно. Затем она поднялась и подошла к окну, глядя на улицу под фоновую музыку саксофона Джона Колтрейна в приглушенной квартире.

— Ладно, - раздался ее голос. — Я ухожу.

Я подошел к окну и встал рядом с ней.

— И ты будешь наслаждаться, стараться завести знакомства с людьми и проявлять милосердие? - сказал я, стоя рядом с ней и глядя на пустую улицу внизу.

— Я постараюсь.

— И ты будешь отмечать вместе со мной, выход книги?

— Это твоя книга, - пробормотала она.

Я взял ее за плечи, ощущая, как она напряглась под моим прикосновением, когда я повернул ее лицо ко мне.

— Это наша книга. Я никогда не смог бы создать ее без тебя, и она была бы отстойной, если бы ты не исправила ее.

Ее глаза уставились в мои. Эти прекрасные, глубокие, черные глаза с восточным оттенком.

Затем ее лицо приблизилось к моему, и ее невероятно нежные губы стали на моих. Сначала легко и нежно, потом все более настойчиво, когда ее язык искал мой, а ее рука положилась на мое плечо и притянула меня ближе.

Сначала я колебался, удивленный и пораженный. Я никогда не задумывался о том, чтобы поцеловать ее, и особенно не предполагал, что она будет первой. Но вот я был здесь, чувствуя, как ее тело прижимается к моему, она выражала свою настойчивую потребность, когда ее грудь прижималась к моей груди, а другая рука положилась на мое задницу и притянула меня ближе к ее тазу.

Без раздумий я целовал ее спину и проводил руками по ее спине, волосам и бокам. Мы оба жаждали друг друга так сильно, как никогда раньше. Она была страстной, беззащитной, опутанной потоком подавленных желаний, которые я только сейчас понимал, что испытывал к ней уже давно. Это всегда было так: что-то такое, что заставляло меня желать заняться с ней страстным сексом до изнеможения.

Когда ее руки перешли на мои брюки, разглаживая рубашку и затем расстегивая ремень, я понял, что она желает завершить начатое. В тот момент я также осознал, что сам уже необычайно хочу этого, и мои пальцы нащупали молнию на ее юбке.

Через некоторое время мы оба оказались только в рубашках и нижнем белье. Мои носки и ее колготки были сняты и брошены в дальний угол комнаты. Я провел рукой по спине ее футболки, пытаясь отстегнуть лифчик, а она суетилась с пуговицами на моей рубашке.

И все это время мы продолжали целоваться. Наши губы соединялись, наши языки играли в притягательную игру; она ласкала мочку моего уха и шептала мне на ухо, а я целовал ее шею вверх и вниз до самого основания.

Затем, когда лифчик был расстегнут, я проскользнул рукой назад и прижался к ее груди. Она издала стон у моего уха, а затем прищурилась и ущипнула меня за сосок, вызвав во мне взрыв эмоций. Но это только еще больше разжигало нашу страсть.

Я отступил на мгновение, полностью погрузившись в ее прекрасный вид, пока снимал свою рубашку.

- И также, - прошептала она, глядя на меня горящими глазами.

Я снял свое нижнее белье, и ее взгляд стал еще более жаждущим.

- Твоя очередь, - сказал я, протягивая руку и задирая футболку над головой, чтобы обнажить идеально плоский и мышцами упругий живот.

Над левым бедром было видно татуировку - комету с блестками кометной пыли, а хвост кометы тянулся к центру трусов.

Она сняла черный кружевной лифчик, предоставив мне лишь мельком взглянуть на две прекрасно формированные груди с маленькими темными ауреолами и торчащими сосками. Затем она снова прижалась ко мне, толкая меня к дивану.

Я упал на мягкую кровать, наши губы все еще соединены, затем я почувствовал, как она отошла от меня.

Она сделала несколько шагов назад и взглянула на меня сверху вниз, замедлившись на миг. Я попытался протянуть руку к ней, чтобы придержать ее рядом, и это казалось было решающим фактором в ее принятии решения. Она улыбнулась торжественно, а затем медленно опустила трусики до щиколоток.

Передо мной стояла высокая, гладкая и экзотическая женщина - самое потрясающее существо, которое я видел в своей жизни. Ее бюст имел безупречную форму и казался огромным на ее стройной фигуре. У нее были подтянутые мышцы и длинные гладкие ноги, сошедшиеся в области выбритого сустава с помощью узкой полоски из тонких шелковистых черных волос. Из-под этой полоски виднелся хвостик татуировки в форме кометы, что придавало ей экзотическую привлекательность.

Затем она вернулась, наклонилась надо мной и направила меня в свое горячее и тесное лоно.

Ее губы снова прильнули к моим, и я целовал ее сквозь тихие стоны, пока она постепенно опускала меня на себя. Когда я наконец достиг дна, несколько моментов колебания возникло сомнение, смогу ли я пройти до конца. Она замерла на секунду и начала медленно двигаться вперед-назад.

Мои руки ощущали ее тело, обхватывали ее груди и играли с сосками, ласкали упругую попку и радовались шелковистой коже спины. Наши губы продолжали быть слитыми, мы жаждали друг друга, а движение ее тела на моем члене становилось все интенсивнее, пока она не достигла оргазма.

Даже в эйфории мы продолжали целоваться, ее поцелуи превратились в маленькие легкие поцелуйчики.

Мы остановились только на секунду, когда я приблизился к оргазму.

— Я уже близок, - предупредил я.

В этот момент ее бедра двигались с потрясающей скоростью, толкая меня вперед, а ее губы стремительно приближались ко мне.

С протяжным стоном я испытал оргазм, а она получила еще один пик наслаждения, хотя и не такой сильный как первый.

Потом мы просто обнимали друг друга: ее голова лежала на моем плече, а я гладил ее волосы, пока мой член постепенно расслаблялся внутри нее.

— Прекрасно,- прошептала она через десять минут или около того. — Я постараюсь повести себя хорошо на твоей вечеринке.

Затем она отстранилась и начала целовать меня по груди, заботясь о моих сосках. В то время ее пальцы играли с моим членом и яичками.

— Может быть, мы можем повторить игру? - сказала она. И она взяла меня в рот.

Через двадцать минут оральных ласк мы снова играли.

И это было замечательно.

Действительно замечательно.

Просто потрясающе.

* * * * *

Я провел ночь у Марисы, прижавшись к ее теплому и нежному телу и заснув как ребенок. Я проснулся рано, около пяти тридцати, слыша звук душа.

Встав с постели, я тихонько на цыпочках прокрался в угол комнаты и вошел в ванную.

— Это ты? - спросила она, когда я открыл дверь.

— Ждешь кого-то еще?

— Буду через минутку,- сказала она.

— Подожди немного,- сказал я, быстро закрыл кран перед тем как принять душ и оттолкнуть занавеску.

— Доброе утро,- сказал я.

— Доброе утро,- ответила она. Ее глаза были закрыты, пока она смывала шампунь с волос.

Даже когда я видел ее полностью голой, за несколько часов до этого, от вида ее влажного, блестящего тела, мне перехватило дыхание.

— Невероятно, солдат, - сказала она, глядя на мой возрастающий ствол.

— Прошу прощения.

Она улыбнулась.

— Нет нужды извиняться.

Я вошел в душ вместе с ней. Хотя я мог бы сказать, что следующие полчаса мы занимались мокрым и страстным животным сексом, это было бы неправдой. Вместо этого она вышла через несколько секунд после меня, а я быстро пришел в себя и через десять минут присоединился к ней на кухне. Мы оба были полностью одетыми и с мокрыми волосами.

Мы сидели за столом, попивая крепкий и горячий кофе. И ни один из нас не желал заговорить.

— Итак, о прошлой ночи, - начала она спустя почти пять минут.

— И что?

— Просто не думай, что ты получишь повторение прошлого, вот и все, - сказала она, не отрывая глаз от чашки в своих руках. — Просто... ну... прошло некоторое время, понимаешь?

— Для меня тоже, - согласился я, глядя на нее и пересекаясь ей взглядом, когда она подняла голову.

В ее глазах промелькнул гнев, и я улыбнулся.

— Тем не менее, - продолжил я. — Это случилось не поэтому. По крайней мере, не с моей стороны.

— Действительно? - сказала она со льдистым тоном.

Я наклонился через стол.

— Я не говорю, что я люблю тебя. Черт возьми, я даже не знаю насколько мне действительно нравишься ты.

— И что ты хочешь сказать?

— Что я... что-то вижу. Что-то в тебе меня действительно заинтересовало. Очень. И я хочу узнать тебя получше.

Она фыркнула.

— Похоже, ты достаточно хорошо познал меня вчера вечером.

— И, если я честно, немного сожалею об этом.

— Почему? — спросила она. — Не то, что ты ожидал.

— Все равно лучше.

— Тогда, что было так плохого в прошлой ночи?

— Потому что теперь ты будешь думать, что я стремлюсь повторить прошлую ночь, чтобы узнать тебя получше. Но на самом деле я хочу просто лучше познакомиться с тобой.

— Я не интересуюсь свиданиями, — ответила она со смягченным голосом и слышимым сожалением.

Сожаление? Решительность? Я не мог определить.

— Тогда мы просто не будем встречаться, — сказал я.

— Только заниматься сексом? — спросила она.

Я покачал головой.

— Просто друзьями.

— У меня и так достаточно друзей.

— Ну и что, еще один будет. Ты же не настолько занята и известна, чтобы не поместить меня в свое расписание?

Она глотнула кофе и уставилась на меня.

— Ты меня даже не знаешь, — сказала она.

— Именно об этом я и говорю. Я хочу узнать тебя получше.

— Мы совершенно разные, — возразила она, встала и обновила свой кофе, прежде чем обратиться ко мне. — Ты...

Она окинула меня взглядом от головы до ног, подняв правую бровь.

— Что?

— Проклятый яппи.

— Значит, все сводится к одежде?

Она покачала головой.

— Это не только одежда, и ты это знаешь.

— Действительно? Похоже, то что я ношу джинсы и рубашку, а ты одеваешься... ну, как ты, означает, что мы не можем больше узнать друг о друге? Может быть провести время вместе? Поужинать, выпить или что-нибудь еще?

— Ты видел, что произошло, когда мы пошли на ужин. Все просто игнорировали тебя. Они обращали внимание только на меня. И они думают, что со мной что-то не так.

— Зачем ты это делаешь? - спросил я. — Если ты знаешь, как они относятся к тебе, то зачем так одеваешься?

— Потому что это не их проклятое дело, - ответила Мариса, голос ее зазвучал громче. — Я хочу, чтобы они смотрели на меня из-за моей личности, а не из-за моего стиля одежды.

— Но я прошу тебя сделать это и ты отказываешься. Почему?

— Ты не поймешь.

— Дай мне попробовать.

Она посмотрела на меня и закрыла глаза.

— Ладно, - сказал я. — Тогда я позвоню Сьюзан. Она скажет мне.

— Не впутывай ее в это.

— Это не получится.

— Ты не имеешь права, Тайлер.

— Я знаю, - сказал я, встретив ее взглядом. — Критикуй меня. Называй меня недостаточно внимательным. Но я хочу узнать, что заставляет тебя тревожиться. В любом случае, я узнаю об этом.

— Ты не представляешь, каково это, - молила она. — Я видела тебя. Как все в нашем небольшом городке Хиксвилл смотрят на тебя. Ты был красивым. Популярным. Золотым мальчиком. Я никогда не была такой.

— Что? Уверенной в себе?

— Уверенной в себе. В школе. В колледже. Я была странной высокой девочкой без друзей, без денег и без возможностей.

— И поэтому ты решила...

— Я решила стать самим собой. Пробовала делать все по-ихнему, но это не привело к успеху. Теперь я делаю все по-своему, понимаешь? И все идет отлично.

— Действительно? - отмахнулся я. — Приносить домой какого-нибудь худого парня каждый месяц или около того для секса, отказываться от привязанности и дружбы. Это работает прекрасно?

— Дай им идти к черту, - сказала она, ударив чашку о стол и пролив ее на свои руки и стол. — И тебе тоже.

Ее лицо искажалось гневом, обидой и множеством других эмоций, которые я не смог разгадать. Я не отвел глаз от ее взгляда.

— Мне нравится ты такая, какая есть, — сказал я, протягивая руку через стол. — Даже если ты измениться.

— Ах да, конечно. Скажи это через пару недель. Скажи это, когда мы пойдем на твою дорогую маленькую вечеринку и все будут смотреть на меня, словно я проклятое чудовище. А ты - проклятый психопат только потому, что со мной.

— Мне все равно на них.

— Ты говоришь это сейчас, но потом изменишься. Тебе будет интересно узнать их мнение. Что думают они. И что думают о тебе твои родители, друзья и все остальные.

Теперь ее голос звучал мольбой. Она пыталась убедить себя в том, что я ничем не отличаюсь от всех остальных.

— Тогда попробуй со мной, — предложил я. — Что ты можешь потерять? Худшее, что может случиться, это то, что мы проведем некоторое время вместе и потом расстанемся. Ты окажешься там же, где сейчас.

— Но я не хочу этого снова, — умоляла она. — Ты не видишь этого? Сколько раз я должна быть отвергнутой всеми до того, как мне будет разрешено просто перестать пытаться угодить всем? Сколько боли я должна испытать? Сколько раз мне нужно быть растоптанной?

— Я никогда не буду так относиться к тебе, — заверил я. — Независимо от всего, я знаю, что никогда не поступлю так с тобой.

— Все говорят так. Вначале все обещают. Но потом действуют иначе.

— А какие альтернативы у нас есть? Пройти через жизнь, погрязнув в однодневных связях и умереть одиноким стариком без возможности поделиться своими мыслями с кем-то?

— Или чтобы обращались с тобой как с грязью все следующие пятьдесят лет, — ответила она. — Есть другое решение.

Я откинулся на спинку кресла, выпил глоток кофе и посмотрел на нее. Мариса сильно просила меня не менять ничего. В ней присутствовала нечто большее, что-то, что переполняло ее. Доброта. И даже преданность. Она прочитала мою книгу - книгу автора, которого никто не знал - и увидела в ней что-то особенное. И ради меня, полного незнакомца, она потратила несколько недель своей жизни на помощь. Она могла бы сказать, что ей хотелось просто опубликовать книгу или что это было полезно для ее карьеры. Но если бы так было, она не стала бы работать так упорно.

Нет, ей действительно было важно то, как это повлияет на людей и признание. Она просто хотела получить признание по своим правилам.

— Я предлагаю тебе ужин, — сказал я. — Ты выбери место, где тебе удобно. Одевайся так, как хочешь. Мне все равно. Я просто хочу пригласить тебя на ужин.

Она вздохнула с осознанием того, что я не сдаюсь. Ее лицо опустилось на стол, словно всё сопротивление покинуло ее.

— Ладно, — наконец прошептала она.

Я встал и подошел к ее столу, опустившись на колени рядом с ней. Я взял ее подбородок в руки и повернул ее лицо к себе, глядя в глаза цвета темного шоколада.

— Мы можем продвигаться так далеко, как захочешь ты, — сказал я. — Хочешь быть просто друзьями? Отлично. Может быть, хочешь поискать что-то большее? Тогда это тоже хорошо. Твой ритм, твой выбор. Согласна?

Она кивнула под моей рукой.

— Но я дам тебе слово, - продолжил я. — Искренне обещаю. Я уже достаточно хорошо знаком с тобой, и настолько долго, что понимаю, в какое дело ввязываюсь. Поэтому гарантирую, что не брошу тебя, ладно?

Ее губы сжались, а глаза несколько раз мигнули, будто она пыталась удержать слезы. Затем она обняла меня руками за шею и прижала к себе.

— Ладно, - сказала она. — Просто помни свое обещание.