Сага о блаженной Аньес. История первая - Октябрьский вечер в Божоле. Глава Истории про секс

"Поэма о счастливой Аньес".

Автор: Доминиканика и ge35

Небольшое введение для моего читателя:

Это цикл историй о прекрасной Аньес, объединенных в серию произведений, которые можно назвать "Поэмой на горизонтальном пути". Это выражение относится к галерее персонажей, которые обращаются к Аньес и вращаются вокруг нее, являясь ключевыми элементами нашего повествования. Это набор историй, раскрывающих приключения прекрасной и счастливой Аньес, переплетающихся друг с другом, как части головоломки, на горизонтальном уровне. Поэтому в этих текстах есть упоминания о различных ситуациях, с которыми сталкивается Аньес здесь и там - это то, что породило этот цикл историй... В целом я бы назвал его "Поэмой о счастливой Аньес".

История первая - Осенний вечер в Божоле.

Глава 1 – Где читатель знакомится с Аньес.

Итак, ранний осенний вечер в начале октября. Вечер, который напоминает Аньес о тех самых вечерах, которые она наслаждалась прошлым летом в Сен-Мишель. Лето было прекрасным, всюду царила солнечная погода, а воздух был легким и свежим, будто летнее тепло парило над головами. И еще одна милая деталь - длинные дни позволяют мечтательным девушкам полностью насладиться красивыми закатами. Восхитительные эти вечера в Сен-Мишель, когда лето неспешно уходит, окрашивая небо и землю яркими оттенками лилового и голубого. Это настоящий праздник для глаз и отдых для ума...

Лёжа в своём шезлонге, Аньес наслаждалась именно этими моментами, наблюдая за роскошным закатом солнца над пиками гор Божоле. Это происходило в то самое время, когда вечер мягко опускается на предгорья, а терпкие запахи дня поднимаются к небесам, распадаясь на тонкие ароматы. Вскоре в сгущающейся темноте стала пропадать река Сона, там, внизу, возле моста, соединяющего городок "Б"… с деревушкой "М". Аньес почувствовала, что её начинает охватывать сексуальное томление, проникающее буквально во все клеточки её тела. Немного устав после дня, проведенного в однообразных, слегка унылых рутинных делах, так или иначе связанных с её профессией частно практикующей медсестры, она позволила себе отправиться в шезлонг, где застыла с полузакрытыми глазами, погруженная в свои мысли... Вокруг неё звуки города мало-помалу исчезали по мере того, как тень росла в долине и пропитывала всё вокруг вечерней влагой.

Пьер ушел по своим делам. У оставшейся одной после ужина Аньес было только одно желание - воспользоваться этими немногими мгновениями в одиночестве, ничего не делать и позволить себе покориться покою уходящего дня. Но в то же самое время она начинала оживать и в её голову стали закрадываться мысли о том, что её тело нуждается в ласках, чтобы день прошёл не зря и завершился на достойной ноте. Аньес почувствовала, что её грудь напряглась, а соски немного опухли… больше, чем обычно. Сквозь ткань своего легкого летнего платья она ласково гладила их... "Это правда, сегодня вечером они очень твердые и тяжелые, должно быть, начинается цикл", - подумала она.

Опустившись в состояние "релаксации", Аньес наслаждалась последними лучами солнца, которые нежно ласкали ее тело. Она повернулась лицом к западу, в сторону заходящего солнца, и осторожно подняла юбку из шелка с цветочным узором, раздвинув бедра. Терраса была специально расположена выше уровня дороги, чтобы посторонние глаза не могли видеть происходящее на ней... Она ощущала тепло медленно проникающее под юбку вдоль ее бедер, ласкающее ее тело до уровня трусиков и проникающее в ее интимные места. Чувство тепла потом плавно перешло к ее лобку и достигло нижней части живота, словно нежная рука, пробирающаяся в самые скрытые уголки... Она раздвинула свои стройные бедра так, что образовался почти прямой угол. Чувство тепла стало сильнее. Это было настоящим - это тепло проникло глубоко в интимную часть ее тела, которая и без того была так чувствительна к нему. Легкий поток теплого воздуха проник в ее промежность сквозь края сдвинутых трусиков. Это было что-то мягкое, приятное и секретное одновременно. Новое ощущение, вызванное последним дыханием заходящего солнца, заставило ее эмоции взорваться:

- О, Боже! - прошептала Аньес вслух, хотя знала, что находится в одиночестве. - Вот оно! Я действительно этого хочу! И если продолжу так же, мое желание только возрастет, а удовлетворение будет таким же сильным!

Эта ситуация повторялась тысячу раз: первоначально безобидная, но быстро прогрессирующая. Как только что-то, даже кажущееся обыденным, отводит ее мысли от социального и практического контекста реальности, ее разум моментально выключается от повседневных забот и начинает скитаться в поисках источника, который сможет удовлетворить ее чувственность. А сама чувственность, расширяясь, начинает двигаться в сторону удовольствия. Так что сегодня вечером все, что было нужно Аньес для возбуждения, - это лишь игривый луч солнца, проникающий в ее интимные места, чтобы зажечь в них огонь... Она хорошо знала себя и могла предугадать, что произойдет дальше... Ее блондинистая коллега всегда говорила о подобных ситуациях: "Когда я окажусь там, я просто сделаю это пальцем!"

Это выражение необычное и не слишком изящное, но говорящее для тех, кто знает о чем речь. Кроме того, однажды Аньес столкнулась с "работой пальца" в туалете парижского госпиталя, где они работали вместе (см. сюжет: "Юные медсестры-практикующие"). Следует отметить, что после этого Аньес часто заходила в этот туалет, чтобы повторить то же самое. Именно здесь они с коллегой позаботились о молодом двадцативосьмилетнем пареньке из Пикардии, очень привлекательном и хорошо сложенном, у которого была постоянная эрекция как у быка-производителя на протяжении всего времени ухода за ним и выполнения процедур. В первый раз Аньес возбудилась при виде его. Стоит отметить, что у пациента был огромный половой член необычной формы и размера, и ей с коллегой приходилось обращаться с ним, держать его в руках и передвигать с одного бедра на другое, чтобы обработать две открытые раны на внутренней стороне его бедер после аварии на мотоцикле. Когда мы узнаем, как сильно Аньес возбуждается от таких красивых парней, мы поймем, какие эмоции охватывают ее в этот момент. Иногда она даже боялась, что он кончит прямо у нее в руках, так непринужденно и профессионально она ласкала его половой член во время перевязки. И вот этот бедняга больше не мог терпеть, когда эти две прекрасные медсестры трогали его тело и половой член во время перевязки... Если бы каждая из них была с ним наедине, она бы вылечила его одной рукой или ртом гораздо быстрее и предложила бы ему использовать свое "богатство" в других дырочках... Но им обоим было сложно это сделать, даже если каждая из них думала о том, что могла бы легко справиться с большим экземпляром и что может произойти, если они будут одни... Армель, маленькая светловолосая коллега Аньес, не скрывала от своих друзей, что часто ходит мастурбировать в туалет после таких эпизодов... и так далее в этом же стиле...

Аньес именно сейчас вспомнила Армель, эту историю и другие времена... но эти мысли не успокоили её... Она вырвалась из глубин её памяти и Аньес буквально физически почувствовала свою влажную промежность... ну очень мокрую щель... . Правда, Пьера не было и не будет дома до позднего вечера, так что она не могла рассчитывать на него... на его помощь. Он, конечно, поцеловал бы её и даже может быть трахнул… и не только в её истекающую от желания пиздюлинку. Здесь хорошо, немного удовольствия тоже иногда полезно для здоровья, но чтобы она достигла полного и непрерывного оргазма (некоторые женщины говорят: "повторяющегося" или "непрерывного"!), то, нужно признаться, что большую часть времени жизни с Пьером она должна была кончать сама... . Так что этим вечером, всё ещё лежа на шезлонге, с полузакрытыми глазами, она проецировала себя на то, что собиралась сделать в ближайшее время: принять душ, мягкий и теплый поначалу, а затем свежий, бурный и сильный в последнюю минуту... Тогда, если её желание не исчезнет, она посмотрит, что ей предпринять дальше, сказала Аньес сама себе... Прекрасно зная при этом, что она отправится в конце концов за двумя своими любимыми фаллоимитаторами и что, как и прошлой ночью, пока Пьер спит, у неё будет сеанс мастурбации с любимыми воспоминаниями и эвентуальными желаниями на диване в гостиной...

Это было сильнее её в определенные моменты, это желание быть поглощённой огромными членами и эта потребность ощущать гигантские куски мужского мяса глубоко в своём чреве... В определенные периоды жизни у неё случалась эта неуемная ментальная и физическая потребность в членах колоссальных размеров, иногда даже в нескольких одновременно. Настоящие мужчины должны чувствовать эту тягу и эти особые периоды у женщин, поэтому-то у некоторых мужчин есть шестое чувство, особых нюх на таких женщин. Аньес говорила себе, что, по её мнению, она особенная женщина и мужчины-самцы должны чувствовать, когда у неё возникает то, что она называет своими «сильными и всепоглощающими желаниями», и глубоко внутри себя она хотела, чтобы они заметили это и флиртовали с ней... Аньес знала, что тогда, как только мужчины предложат ей это, она в конечном итоге согласится… на ухаживания и непременный трах напоследок... В эти времена дефицита на настоящих самцов, когда сексуальный голод буквально сжимает все её органы, фаллоимитаторы могут заменить превосходные и великолепные члены, которые не оказались в её распоряжении в это время, а те недотёпы, что не смогли уловить сексуальные флюиды, растекающиеся вокруг прекрасной Аньес, могут лишь довольствоваться мечтами о ней...

Она неохотно встала и пошла к входу в дом, немного сломленная этой минутой отдыха. Приближалась ночь, тени становились длиннее, а долина начинала пропадать во мгле... Когда Аньес подошла к двери гостиной, зазвонил телефон. Она подумала прежде всего о Пьере, который, наверное, что-то забыл и звонил узнать, не могло ли то, что он забыл, остаться дома, или ему следует искать это там, где он был... забытые ключи от офиса, чековая книжка, даже файл на флэшке, над которым ему нужно было работать для встречи, на которую он отправился... Когда включился автоответчик, она остановилась, прислонившись плечом к дверному косяку. После гудка хриплый голос домохозяйки, измученной работой женщины, удивленной тем, что на другом конце провода никого нет, путаными словами объяснила, что ей нужны её услуги… там, в горах над "Л"..., помощь её дедушке, у которого случилось что-то "наподобие сердечного приступа". Врач оказал ему первую помощь, но необходимо делать уколы через каждые два с половиной часа. В противном случае, добавил хриплый голос:

— Он может не дожить до утра! Ему 88 лет, сама подумай!! Короче говоря, мы тебя ждём.

Подняв трубку по окончании сообщения, Аньес подтвердила, что будет там, у них, как можно скорее.

— И вот! — сказала она сама себе. – И что в итоге? Прощай, мой душ, и мой оргазм.. и это в то самое время, когда момент для этого просто искусно подобран... А дальше посмотрим, что из этого получится! Это далеко, намного выше деревни Л... не совсем по соседству со мной! Кажется это там, где начинаются виноградники у подножия гор Божоле. Это мне предстоит более двадцати километров пути по узким и извилистым раздолбанным местным грунтовым дорогам. То есть, более получаса времени! По общему признанию местных жителей, медсестра Б. несмотря на то, что она находилась всего в пяти километрах от них, уже постарела, почти на пенсии, и у неё не было другого преемника, кроме как Аньес. Подумайте, с кем вы согласитесь провести последние болезные дни, прежде чем дать похоронить себя в недрах гор Божоле! Кроме того, семейство Жувино было у неё на хорошем счету, Аньес знала и любила этих людей. Когда она уходила из их дома после медицинских процедур, то часто была обременена большой плетёной корзиной с овощами, салатами, яйцами и сырами, иногда даже, в сезон забоя свиней, кровяными колбасами и свиными отбивными... Ладно, нечего себя накручивать, всё равно придётся ехать...

Аньес, поначалу немного раздраженная, смирилась... с судьбой! Она быстро пошла в ванную, чтобы немного освежиться, вытерев лицо и руки холодной водой... Удовлетворив в туалете свои текущие потребности, вернулась в ванную, где брызнула, сидя на биде, себе на промежность, залила прохладной водой лобок, при этом думая, что ей стоило потратить некоторое время на удовлетворение желаемого, всего лишь полчаса времени, прежде чем подняться туда... Надев трусики цвета экрю с мелкими голубыми узорами, она заметила, что они не совсем свежие. Очевидно, что после целого дня сдавливания и сдерживания такой вульвы, как у неё, это было не так просто любому предмету, даже её маленьким трусикам, для которых это было первым и главным призванием и, честно говоря, уникальным... Аньес, однако, была безупречно дотошной, почти маниакально чистоплотной (конечно, этого требовала её работа, но это было также и в её характере). Но сегодня ей было лень переодеваться. Она подумала, что если попробует сейчас поменять свои трусики, или даже взять с собой другие, то не сможет сдержаться и ей придется задержаться. И Аньес знала по опыту, что это может длиться час, полтора…даже два часа! Так что лучше было не начинать, а то... Уходя, она схватила свою дорожную сумку медсестры с вещами, лежавшую у двери, ключи и вышла, как всегда быстро.

Невысокая, но стройная и ладно скроенная, с гибким туловищем на хорошеньких, без тени целлюлита, ножках, которыми она очень гордилась, Аньес всегда с некоторым удивлением и гордостью поражалась своему сексуальному телу. Она даже возбуждалась, глядя на него. С другой стороны, её мучала одна проблема: её довольно большая грудь не очень хорошо стояла, и из-за этого ей было очень трудно чувствовать себя комфортно без бюстгалтера. Однако у неё была стройная и четко очерченная талия, слегка изогнутые ягодицы, подчеркнутые великолепным провалом на спине. Они неизбежно заставляли мужчин оборачиваться на улице, всегда доставляя ей большое внутреннее удовольствие... Её немного покачивающаяся походка, играющая то тут, то там с её оранжевой летней юбкой, расшитой лиловыми и голубоватыми цветами, широкой и легкой, которая при каждом шаге ласкала заднюю часть её бедер, чуть выше колена. Аньес гордилась своей походкой, придававшей ей шарм, легкость и класс, те самые мелкие детали, выделявшие её из толпы других женщин. Свои относительные небольшие размеры она компенсировала изрядным шиком, осанкой. Пьер часто, когда они вместе гуляли, небрежно позволял ей сделать несколько шагов вперёд, чтобы он и другие мужчины могли получить удовольствие от вида её хорошеньких ягодиц, перекатывающихся под юбкой и покачивающихся бёдер... слева направо в движении, вверх и вниз, когда она специально поигрывала мускулами попки... Многим, очевидно, очень часто хотелось вдруг схватить Аньес за её ягодицы обеими руками, вот так, прямо посреди улицы, настолько радовало их это зрелище и этот вид. Аньес всё это прекрасно знала, но делала вид, что ничего этого не видит, хотя внутри неё тем временем нарастало невероятное желание, чтобы хоть кто-нибудь сорвал с себя маску приличия и затащил её в какой-нибудь подъезд или двор и грубо трахнул там… до изнеможения.

Аньес размышляла обо всем этом, когда водила машину. Дорога показалась ей бесконечной. Свет фар, который уже десять добрых минут она была вынуждена использовать ближним светом, обрызгивал кусты и деревья на каждом повороте. А столбики ограждения на этой дороге - кто их знает? Особенно после Круа-де-Перш, где дорога сужается и постоянно поворачивает из стороны в сторону... И вот теперь перекресток ниже деревни "Л"... Еще пять километров после него, несколько поворотов и она будет там, в месте назначения...

Как только Аньес съехала с главной дороги, подъем стал круче. На одном из поворотов она вздрогнула без видимой причины, и сердце ее забилось быстрее. Волна жара залила ее тело, поднялась до лица и проникла между бедрами. Она узнала это место... Роща... И за рощей - небольшой амбар или скорее "винный домик", где все произошло в тот день...

- Вот, вот, - прошептала она вслух, - там, где три года назад, 14 июля, трое молодых голландцев совершили над ней самый отвратительный поступок. В жаркий день она остановилась, чтобы помочь одному из трех юношей, упавшему с велосипеда всего в нескольких метрах от нее... Аньес сохраняла яркое и четкое воспоминание об этом эпизоде, которое возникало перед ее глазами. (См. эпизод: ''Авария с тремя молодыми голландцами'')

Аньес осторожно провела рукой под юбку и почувствовала, что ее промежность стала влажной. Кожа между бедер склеилась от того, что она сидела на кожаном кресле автомобиля без достаточной вентиляции для этой зоны. Вечерний воздух, проникающий через открытое окно в салон, не достигал этой части ее тела. И потом, подумала она, это было связано с ее неутолимым желанием, которое преследовало ее с момента выезда из дома... Ненадолго забывшись, она начала играть своим телом, напрягая и раздвигая бедра последовательно... Это воздействие на нее было похоже на увеличение оборотов двигателя автомобиля, который меняет скорость в соответствии с ритмом движений бедер Аньес... И это заставило ее улыбнуться. Она повторила эти движения еще два или три раза, чтобы насладиться произведенным эффектом...

У нее снова непроизвольно возникла в памяти сцена из эпизода с тремя молодыми голландцами, о которых она только что вспомнила. В тот день она была интимно обеспечена. После того, как она помогла парню, который упал с велосипеда, он и его друзья занимались с ней любовью в роще и потом в сторожке виноградаря более двух часов, поочередно и одновременно... Ее мысли снова заполнили образы этой сцены. Это был первый раз, когда она приняла два члена одновременно... Конечно, это были молодые мужчины, почти еще подростки, которые еще не имели опыта, практически девственники. Их половые органы еще не полностью развились, так что они легко поместили свои члены в ее женский проход... Но это было нечто незабываемое. Бурное переживание. Даже если после этого у нее было несколько подобных случаев (см. сюжет: "В бане каменщика"), первый раз всегда остается в памяти навсегда.

Затем Аньес задумалась о своей женской половой щели. Она одновременно стыдилась и гордилась своим женским отверстием. Привлекательная щель, которую часто желали те, кто имел возможность увидеть ее и насладиться. Вульва, которая всегда вызывала удивление своим размером отверстия. Аньес часто рассматривала свою половую щель, прямо или в зеркало, особенно когда была моложе, и каждый раз удивлялась размеру своего отверстия. Ей даже немного тревожно стало, когда она использовала большие фаллоимитаторы и увеличила его до таких невероятных размеров. Наблюдая за этими изменениями и тем, как ее отверстие расширяется, все, что она могла сказать себе (и мы тоже), это то, что Аньес не сможет найти член такого размера, чтобы полностью заполнить это невероятное отверстие!... И даже если вставить два обычных средних мужских члена, все равно останется место для двух или даже трех пальцев... мужских или женских. То есть туда можно смело поместить изящную женскую руку. Вот такой размер отверстия у красивой Аньес...

Фары автомобиля осветили два столба, входящих во двор фермы. Занятая своими мыслями, она не заметила, как оказалась у поместья семьи Жувино. Как только она вошла, Аньес поняла, что весь двор был заполнен машинами, трейлерами и сельскохозяйственными машинами, все это было разбросано по всему двору так неразборчиво, что ей пришлось оставить автомобиль возле ворот и идти пешком до дома. Она носила летние туфли из тонкой кожи, которые выгодно подчеркивали ее ногу... Аньес провела рукой по туфле - земля была грязной и мокрой от последних дождей, покрытая следами колес машин... Ее левая нога снова провалилась глубоко в грязь. Вскоре она уже стояла на щиколотке в грязи и грязи...

Аньес подошла к двери со скользкой грязью на своих туфлях... Она ненавидела себя в такие моменты, когда грязь прилипала к ней, не имеет значения, откуда она приходила и от кого... Она заметила водопроводный кран, выступающий из стены справа от входной двери, как это часто бывает возле фермерских домов. Она подошла прямо к нему, положила свою сумку на подоконник рядом и промыла грязную ногу холодной струей воды, не снимая туфлю. Под напором плохо настроенного потока вода бездумно разбрызгивалась по сторонам, унося грязь на грязь. Грязь против грязи... Аньес вытащила ногу из туфли и разжала пальцы ног, чтобы хорошенько промыть их под струей воды. Ее легкое летнее платье было полностью пропитано брызгами. "Жаль, что эти люди будут об этом думать", - подумала она про себя, - "но мокрая ткань освежает лучше этих брызг!" И поскольку Аньес не любит неравновесие и асимметрию, она быстро опустила другую ногу, которая осталась относительно чистой, под струю воды, чтобы ощутить влажность и свежесть с обеих сторон... Не имея чем вытереться, она энергично встряхивала ногами поочередно, чтобы удалить как можно больше воды с кожи. И затем, повернувшись к двору, чтобы вернуться к входной двери, она снова поразилась сюрреалистическому видению вокруг нее - разные формы сельскохозяйственных машин были беспорядочно расставлены на дворе, как будто их бросили хозяева на всегда. На мгновение они показались ей устрашающими монстрами из фильмов ужасов. "В конце концов", - подумала Аньес, - "эти машины уже долго безразлично лежат здесь, а ты никогда не знаешь, куда тебя заведет жизнь!" Она стояла перед дверью. Постучав для приличия, как всегда делается на таких фермах, Аньес не стала ждать ответа и, нажав на ручку двери, вошла внутрь...

Войдя в просторную комнату, которая одновременно служила столовой, гостиной, кухней и часто спальней в крестьянских домах. В середине комнаты находился массивный деревянный стол, длинный и грубый, параллельно расположенный огромному камину, через который можно было проходить без наклонов. На столе ещё не убрали посуду: грязные тарелки, большие суповые кастрюли, пустая посуда, жирные стаканы, опустевшие винные бутылки, остатки еды и обломки яблок и грецких орехов... Возможно только что из-за стола встали десять-двенадцать или пятнадцать гостей... Хотя может быть это было недавно.

— Ой моя милая! — раздался голос из глубины комнаты и автор этого голоса пока не было видно. — Наконец-то вы пришли! Надеюсь, вам не составило особого труда добраться до нас с вашего удалённого местоположения... Эти самозваные идиоты разбросали весь свой инвентарь по двору, просто дикие! Я им говорю: как вы думаете, когда медсестра приедет сюда со всем своим медицинским оборудованием, она проберется сквозь все эти хламы, которые вы разложили во дворе!

Голос теперь приобрел форму. Это была высокая женщина с хорошей физической конструкцией. По ее уверенно стоящим на земле ногам и широким плечам можно было судить об этом. Она выглядела на 60-70 лет из-за одежды, хотя ее прическа с укладкой бантом и пухлые руки придавали ей некоторую женственность. Тем не менее, под желтоватым светом тканевого абажура в ее чертах было что-то трогательно женственное и сдержанное, даже красивое... В некоторых ее жестах и мимике это проявлялось. Подойдя к Аньес, женщина мгновенно оценила "состояние" Аньес с точки зрения сделанных ею "ошибок":

— О, вы моя госпожа, как вы плохо выглядите! Неужели вам пришлось так ужасно запачкаться в нашей грязи? Боже мой, если бы вы только прошли мимо лужи! Я говорила им, чтобы они поддерживали порядок во дворе! Хотите сменить одежду и просушить ноги? О, Господи! Простите нас, дорогая мадам...!

Она не переставала извиняться минуты пять...

— И ещё прошу простить за беспорядок в доме. Сегодня последний день сбора винограда, и у меня так много дел!.. А ещё у меня больной дедушка на шее... Он там, мы его положили туда... — женщина указала на кровать в конце комнаты. — Я знала, что это случится. Сегодня вечером я говорила об этом доктору... Представьте себе, моему тестю 88 лет, и все эти дни он пил каждый день как эти молодые сборщики винограда... Это слишком для его возраста! Это был похожий на инфаркт случай, не так ли?..

К тому времени Аньес уже достала свой белоснежный халат и принадлежности. Когда она увидела старика, лежащего там, в углу комнаты, спящего или, может быть, находящегося в бессознательном состоянии, она поняла, что её ждет долгий вечер и что ей придется делать несколько уколов с небольшими перерывами после первого укола. Туанетта, владелица дома, была сильной женщиной, которую жизнь не щадила: муж умер от пьянства в молодом возрасте, а сын-тридцатипятилетний последовал его примеру... Но на закате своей жизни у нее было чем гордиться — ферма с красивыми виноградниками в Нижнем Божоле. В семье Жувино, несмотря на все трудности, любили говорить: "Как хорошо жить под солнцем!"...

После добрых полчаса взаимодействия со старым человеком, который не обратил на это внимание, Аньес поднялась и подошла к раковине, чтобы помыть руки, сказав:

— Ну что ж, теперь ему пора отдохнуть. Лекарство оказывает успокаивающий эффект. Ему понадобится еще одна серия инъекций через два часа и медленное введение препарата, а затем еще одна через двенадцать часов... Мне нет смысла спускаться в город и потом снова возвращаться к вам. Я предпочту подождать здесь у вас, если вы не возражаете.

В комнате теперь было чисто и аккуратно. Хозяйка быстро убрала все на свои места, вымела пол и помыла посуду, пока Аньес заботилась о старике...

— Вы не хотите что-нибудь выпить? — спросила Туанетта. — У нас сегодня все отмечают окончание сбора урожая... После ужина осталось только последнее выжимание... Затем все, по обычаю, отмечают праздник молодого вина. В этот вечер они устраивают небольшую вечеринку! Представьте, у них уже давно не было возможности повеселиться, ведь они каждый день работали на виноградниках с рассвета до заката. Знаете, для них дни были очень долгими! Когда вы приехали, я только что заканчивала готовить им корзинки с пирожками. Сейчас уже почти десять? — она посмотрела на часы. — Наверное, они закончили работу и я должна отправиться к ним... Пойдем со мной, старик может быть один несколько минут?

— Конечно, — сказала Аньес, снимая халат. — Никаких проблем... Это не имеет значения! - И добавила с улыбкой! - А затем куда ты хочешь послать его после всех этих инъекций, которые я ему сделала?

Это забавное замечание вызвало у обеих женщин улыбку. Аньес не испытывала неприязни к празднику урожая. Она уже много раз слышала о традиции последнего вечера сбора урожая, но до сих пор не имела возможности по-настоящему в ней участвовать... Конечно, она знала, что для многих виноградарей и временных работников этот праздник становится поводом для длительных гуляний и выпивки. И хотя это было далеко от ее интересов, она всегда была широкого кругозора и благосклонно относилась к новому и неизведанному. В общем, она никогда не отказывалась от возможности попробовать новое блюдо, даже самое экзотическое! В этот вечер ее любопытство настолько разгорелось, что она с радостью приняла предложение Туанетты отнести корзины с едой к собирателям винограда...

Продолжение будет следующий раз.