Десять лет спустя (Часть 3.)

10.

Пашка тут же закрыл дверь, слегка хлопнув и мы разбежались по кроватям, делая вид, что уже давно спим. А потом и действительно уснули. Поэтому, о чем говорили мама с папой для нас осталось секретом. Но мама за завтраком появилась тоненьком халате, который то и дело пытался распахнуться и показать нам то кусочек белой груди, то большую часть бедра. И это вселяло надежду, что папа как-то смог отвести от нас беду в виде маминого гнева.

На выход оделась мама опять в то же самое нескромное платье, прячущееся по накидкой. И по дороге Колька, оттянув Пашку в сторону, с горящими глазами просвещал его. Пашка, который собирался идти домой, вдруг объявил, что дома делать нечего и он решил пойти с нами. Папа на это только усмехнулся и подмигнул маме. Мне всё больше и больше казалось, что папа вёл какую-то свою шахматную партию, в которой он использовал нас, как пешек, двигая к маме-королеве, а маму точно также мягко подталкивал к нам, делая вид, что совсем не при чём. Ещё больше я убедился в этом к концу наших сегодняшних экскурсий. Обедали мы опять не дома, а в кафешке на крыше высотки, откуда открывался шикарный вид. Впрочем, виды окружающей местности нас волновали мало, поскольку мама опять развязала полы накидки, и её вываливающаяся из платья грудь полностью завладела нашим вниманием.

И тут, думаю, не последнюю очередь сыграл папа, что-то нашептывающий краснеющей маме. И последней каплей, после чего я уверился в папиной причастности к происходящему стала дорога домой.

На короткие расстояния мы гуляли пешком, а когда нужно было проехать приличное расстояние – пользовались общественным транспортом. И вот как раз-таки домой нужно было ехать через пол города. Мы дождались нужного автобуса, который оказался, в честь окончания рабочего дня, переполненным. Папа галантно пропустил нас всех в салон, всё больше забивающийся людьми, мама оказалась предпоследней, довольно сильно прижатая телами спешащих домой людей. Пашку он практически впихнул, прижимая к маме сзади. Крикнул, что не помещается и приедет домой на следующем, изумленно развернувшейся на его голос маме. И Пашка оказался на нижней ступеньке, подпираемый с одной стороны закрывшимися дверьми, а с другой практически нырнув лицом в бюст развернувшейся в его сторону мамы.

Коля толкнул меня в бок и показал глазами на них, довольно щерясь. Паша, увидев наши взгляды, улыбнулся в ответ и прижался щекой к маминым выпуклостям. Та попыталась отодвинуться от парня, но протискивающаяся позади неё тётка толкнула её в спину, и мама впечатала внушительную грудь прямо в лицо радостного парня. Мама смутилась и огляделась по сторонам. Мы, стоящие чуть в стороне, вовремя отвели глаза. Остальные пассажиры тоже больше пялились в окна или телефоны. И мама сделала самое простое, то есть не стала делать ничего. Просто повернула голову в окно, как будто бы любуясь пейзажем. При этом она делала вид, что не чувствует, как Пашка, сначала прикасался мимолетно, как будто в такт с качкой автобуса, а потом и вовсе стал тереться лицом уже не стесняясь.

Но если этот момент я ещё мог объяснить себе растерянностью мамы, однако то, что произошло дальше... но, по порядку. Мы остановились на очередной остановке, народ схлынул и стал набиваться в автобус вновь, оттесняя нас вглубь автобуса. Когда он тронулся, я посмотрел на нашу «сладкую парочку». Мама стояла всё там же, раскинув держащиеся за поручни руки, а в сиськи ей всё также дышал, стоящий на ступеньку ниже, Пашка. Они лишь слегка сместились в сторону, не препятствуя входящим и выходящим пассажирам. Колька снова толкнул меня, мол делай как я, и принялся протискиваться в их сторону. Я попытался пройти немного, но нашел неплохой наблюдательный пункт, разместившись на возвышении, и успокоился, ища глазами Кольку. Тот, судя по шикающим на него людям, двигался в тыл моей мамы. А я продолжил искоса наблюдать за происходящим.

Пашка уже не только практически лежал головой на маминой груди. Он ещё и рукой умудрялся пройтись по ней, делая вид, что пытается ухватиться за поручень. Лицо мамы при этом раскраснелось, сама она покусывала губы, упорно глядя в окно и не обращая внимания на стоящего рядом подростка. И подросток, ошалевший от безнаказанности, дернул за веревочку, стягивающую края маминой накидки. Её полы послушно разошлись в стороны и Пашкино лицо оказалось скрыто от меня меж ними. А мама лишь скосила глаза вниз, после украдкой удостоверилась, что рядом строящие люди не обращают на них внимания, и снова замерла в той же позе. Лишь на очередной остановке запахнулась, чтобы входящие люди не вставали в ступор от её внешнего вида, но стоило автобусу тронуться, как она снова схватилась за поручни, открываясь перед Пашкой. А позади мамы замаячила голова Кольки, который всё-таки пробрался к ним вплотную.

Кровь бешено клокотала в моих жилах. Я не сомневался, что и Колька, подобравшийся к мамуле сзади, попытается её пощупать, пользуясь давкой. И как к этому относиться я не знал. Я прекрасно видел, что маме не безразличны прикосновения к ней. И член дико стоял, от этого. Но одновременно, я понимал, что мою милую мамулю, сейчас трогают в общем-то чужие люди. И это приводило в бешенство:

— Почему она не отвернётся? Почему не отойдёт от них? Почему не отвесит пощёчину наглецу? Только папа имеет право прикасаться к моей мамочке! Одно дело подглядывать, но это!!!

Мысли метались в моей голове, но я не мог оторвать взгляда от милого лица. А мама приоткрыла рот, глубоко дыша, облизала губы и прикрыла глаза. Совсем как с папой. Но это же неправильно! Как же так? Я же должен что-то сделать!

И я, не обращая внимания на возмущающихся пассажиров, начал протискиваться к ним. В этот момент я даже не думал, что цепляю, торчащим сквозь штаны членом, других людей. И тем более не задумывался, что именно я буду делать, когда доберусь до своей цели.

Пробрался я к ним довольно быстро. Колька тут же увидел меня и, широко улыбаясь, показал, что рука его поглаживает туго обтянутую платьем мамину задницу.

Но в ступор меня ввело не это. Мамина нога была отставлена в сторону и слегка согнута в колене. Платье спереди было слегка задрано вверх, а её зад чуть заметно ритмично двигался. И мне даже не пришлось приглядываться, чтобы заметить, что под маминой юбкой снуёт рука стоящего перед ней Пашки.

— Нужно срочно спасать маму! – думал я.

Но при этом, взглянув на её лицо, понимал, что она явно наслаждается происходящим. И вряд ли моё вмешательство обрадует сейчас её. В общем так я и стоял до конца поездки в сомнениях. Благо через остановку мы уже должны были выходить. Колька несколько раз знаками предлагал мне подержаться за мамину задницу, но я так и не решился, до сих пор находясь в метаниях: «Что такое хорошо и что такое плохо».

11.

Как только мы вышли из автобуса, мама как будто пришла в себя. Щёки её до сих пор горели лихорадочным румянцем, но вот на лице больше не было того пошловато-сладострастного выражения. Она снова стала моей мамулей – строгой и уверенной в себе, хоть сначала она и оглядела меня слегка беспомощным взглядом, как будто хотела за что-то извиниться. Но, видимо, не нашла во мне осуждения и успокоилась. Предложила дождаться папу на остановке, но Пашка с Колькой тут же вспомнили про какие-то дела и рванули от нас.

Папа действительно приехал на следующем автобусе. Мы, пока ждали, пытались разговаривать «ни о чем», но беседа была скомканной. Наверное, нам обоим нужно было поговорить совсем на другую тему, но вот как к ней подобраться, ни я ни мама пока не знали. Когда появился папа, я почувствовал себя лишним. Родителям явно хотелось поговорить без лишних ушей. Они отправились в магазин купить чего-нибудь к чаю, а мне предложили идти домой отдыхать.

Дома я встретил одного Кольку. Пашка ушел к себе. Сказал, что боится пока появляться перед моей мамой. Колька должен сначала проверить в каком настроении она и отзвониться. Но вот горящие Колькины глаза и не менее возбужденное: «Ты знаешь, что он сделал? » - говорили, что в автобусе, я всё понял правильно.

— Ты представляешь! Тёть Лена сама хотела, чтобы он лапал её.

— Да ладно! Они даже не разговаривали.

— Честно! Сначала он типа случайно её сиськи трогать стал, а она только дышит и к нему прижимается. А когда он уже развязал и почти голые сиськи стал целовать - ты же видел, там платье почти не закрывает их, она говорит: «Возьмись крепче».

— Ну может она имела ввиду за поручень.

— Да нет. Специально сказала, чтобы он не стеснялся её грудь трогать. Он даже соски трогал, а она ничего.

— И всё?

— Нифига! Ляшки гладил ей. И за жопу хватал. Я сам видел. А потом под платье полез! Прямо туда!

— И что? – меня бесил этот разговор, почему-то хотелось, чтобы мама была более стойкой к Пашкиным домогательствам, но при этом член опять торчал. А Колька и вовсе рассказывал мне это, а сам уже вовсю полировал направленный в меня орган.

— Он ей трусы трогает, а там говорит, как будто печка, горячо так. Думал просто снаружи потрогает и всё, а она ноги раздвинула. Пашка говорит, даже не понял, как пальцы сами внутрь вошли, там всё такое скользкое было.

— Да врёшь! А трусы?

— Говорит там трусы тоненькие, как верёвочка. А дырка большая и мокрая. Честно. Он мне пальцы мокрые показывал и понюхать давал.

— И чем пахнет? – я уже понимал, что Колька если и привирает, то в каких-то мелочах, но верить в это не хотелось.

— Не знаю, - Колька задумался, - странно пахнет.

В это время послышался шум отпираемого замка, и он, с членом наперевес, рванул в туалет, завершать начатое.

12.

После ужина, на котором мама чуть смущенно поглядывала на меня, она больше никак не показала, что во время поездки произошло что-то необычное. А вот папа прямо сиял, он мало того, что больше чем обычно приобнимал и целовал маму, ещё постоянно подливал ей вина и говорил тосты:

— За любовь! За незабываемый отдых! За тебя, любимая! – а когда подвыпили, то и двусмысленные, - Чтоб хотелось и моглось! Чтоб в тебе всегда было восемнадцать! Желаю, чтобы ты ещё ни раз ощутила в себе юность!

Мама иногда розовела, и пила больше чем обычно. Нам тоже выдали по банке Ягуара. На удивление напиток мне понравился, но особенно понравилось состояние легкости и бесшабашности, наступившее после него.

Коля позвонил Пашке и сообщил, что тётя Лена никак не показала, что сердита на него и даже наоборот интересовалась, когда он придёт снова. Кстати, этот в момент, даже я заметил, как мама мечтательно подняла глаза, видимо вспоминая наглого Пашку.

А когда папа завалил подвыпившую маму на диван в зале и предложил всем вместе посмотреть кино, начальные титры которого появились на экране, Колька оглядел маму в её коротеньком халатике и тут же согласился, усевшись позади мамы. Хотя до этого заявлял мне, что в эпоху интернета телевизор не смотрит принципиально.

— «Американский пирог? », - с сомнением обратилась мама к папе.

— А чего? Ржачная комедия. Пацаны скорее всего не видели.

Кино и правда оказалось интересным. Молодежная комедия, как подростки, постоянно влипая в необычные ситуации пытаются исследовать мир взрослых отношений. Я даже засмотрелся, удивляясь, что мама ещё не гонит меня спать в особо пикантные моменты. Но она спокойно лежала на папиных коленях и периодически с ним перешептывалась. С другой стороны, от неё сидел Колька. Почему-то очень напряженный и даже не улыбающийся в смешных моментах. Ноги маме пришлось подогнуть, чтобы Коля и я, сидящий в самом конце дивана уместились.

Наверное, только после середины фильма, когда я в голос заржал и толкнул Колю, обращая его внимание, он толкнул меня в ответ и кивнул на маму. Та, почему-то лежала закрыв глаза. Я даже подумал уснула после насыщенного дня, и Колька намекает мне, чтобы я вел себя потише. Но приглядевшись в мерцающем свете телевизора разглядел и другое. Мамин рот был приоткрыт. Дыхание было судорожным и прерывистым. Одна папина рука гладила её волосы, а другая лежала на груди и, чуть заметно, массировала её сквозь халат. Но самое главное, и Колька не просто так сидел статуей уставившись в телевизор. Его рука пряталась от меня под маминых халатиком и двигалась.

Конечно, фильм тут же был забыт. Я теперь старался незаметно коситься на происходящее рядом, коря себя за то, что не обратил на них внимания раньше. Член тут же взвился вверх и пришлось проложить на него руку, прикрывая от случайных взглядов. И, что самое главное, если днём я терзался в сомнениях и даже злился, глядя, как Паша тискает мою маму, то сейчас были совсем другие эмоции. То ли опьянение от коктейля так повлияло на меня, то ли то, что папа был рядом, а может Колька казался мне уже не таким чужим... не знаю. Но факт оставался фактом. Сейчас мною владели исключительно похотливые мысли. Очень хотелось, чтобы Коля с папой не прекращали своих поползновений и смогли выдавить из мамы не только скрываемые ею вздохи, но и возбужденные стоны.

И руки, ласкающие маму, не подвели моих ожиданий. Папина рука нырнула в разрез маминого халатика и ухватилась за голую сиську. Мама возмущенно шикнула на него, но тот прошептал ей что-то успокаивающее, и она снова закрыла глаза, никак не реагируя на почти распахнутый халат. Да и Колька, который судя по движениям руки, до этого поглаживал крупные булки моей матери, теперь явственно сосредоточился между ними, что-то колдуя в районе маминой, выпяченной в нашу сторону, щёлки. Хоть я и не видел чётко, но было похоже, что Коля пытается разобраться с мешающими ему трусами. Наконец он победил последнюю преграду. Я это сразу понял, по дёрнувшийся попке матери, когда рука моего друга принялась натирать её голые губки и, наверное, даже проникая между ними. До меня тут же донесся новый запах, который мне не с чем было сравнить, но от точно мне нравился.

Мама открыла глаза. Посмотрела на папу и что-то шепнула ему. Тот скосил взгляд на Кольку, не прекращающего своих движений, склонился над мамой и поцеловал её:

— Спи давай! – донесся до меня шепот папы с легкой усмешкой.

И мама послушно закрыла глаза. Сам он в это время уже не стесняясь мял мамину грудь, халат почти не прикрывал её от нас, показывая крупные полные полушария. А Колька сдвинул полы халата на мамину задницу. Бледная кожа маминой жопы предстала перед нами. Тканевая полоска, которая ещё недавно служила защитой от посягательств шаловливых рук, была сдвинута в сторону, показывая блестящие от влаги лысые половые губы. И Коля сложив два пальца вместе, вставил их внутрь, раздвигая губки и заставив маму вздрогнуть. Но при этом она не возмутилась этим наглым посягательством, а наоборот подтянула одну ногу к себе, ещё больше выпячивая попку. И Коля, обрадованный этим обстоятельством, уже не стесняясь принялся шерудить в маминой дырке двигая пальцами туда-сюда и иногда проворачивая. Последнее действие похоже маме нравилось особенно сильно. Она выпячивала попку, томно выдыхала, но упорно не открывала глаз и делала вид, что продолжает «спать».

Колька, похоже решил не останавливаться на достигнутом. Он достал руку, орудующую в маминой щели, и принялся стаскивать с себя штаны, оголяя своего дружка. Мама повертела попкой, расстроенная исчезнувшим массажистом, а потом вдруг вскочила с дивана, схватила папу за руку и пробормотав: «Мы спать», потащила его в спальню. Может быть Кольке и удалось бы больше, будь он чуть порасторопнее или если бы снимал штаны одной рукой, но так он остался рядом со мной со спущенными штанами и, торчащим небольшим колышком, членом.

А из соседней комнаты, в которую даже соблаговолили закрыть дверь уже доносилось:

— Давай раздевайся!

— Пацаны в соседней комнате. Может позже?

— Чего они там не видели? Давай быстрей!

— Дай ночник включу.

— Обойдутся! Всё! Так ложись.... А-ах....

Конечно же, мы с Колькой тут же подошли к двери. Света было мало. Только тот, что попадал из нашей комнаты. Но было понятно, что мама даже не дала отцу раздеться. Папа со спущенными до колен штанами лежал на кровати, а на нем, спиной к нам, прыгала мама в распахнутом халате. Конечно же наши силуэты, заслонившие дверной проём были отлично видны. Папа, не потерявший рассудка, поднял голову, посмотрел на нас и проинформировал маму:

— Они дрочат на тебя.

— Пусть только попробуют обкончать там всё! Всем по мозгам надаю! – сказала мама не прекращая прыгать.

— Они так не кончат, не видно же ничего. Покажи им сиськи хотя бы.

— Извращенец! – обозвала мама отца, а сама при этом спустила халат с плеч, оголяя болтающиеся груди и повернулась к нам.

Это было последней каплей. Я застонал и понял, что первая струя спермы уже пошла по члену. Накрыл головку свободной рукой, стараясь чтобы вся накопившаяся за день кончина осталась в ладони, а не забрызгала ковёр. Куда деть слитые запасы я не знал и поэтому, отдышавшись, отправился в ванную мыть руки....

— А Серёжа где? – услышал я мамин голос, выходя из ванной комнаты.

— Ушел, - голос Кольки доносился не от двери, а из родительской спальни.

— Ну и хорошо, - с облегчением ответила мама, перемежая разговор со стонами.

Я подошел к двери и решил не показываться. Раз уж Коля сказал «ушел», то буду придерживаться этой легенды.

Колька стоял неподалёку от кровати и без смущения полировал свой отросток. На кровати тоже произошли изменения. Мама теперь лежала на спине, а папа освободился от нижней части одежды и пристроился к ней, медленно гоняя член в мамане. Мама при этом с интересом рассматривала онанирующего подростка.

— Можешь ближе подойти, если хочешь, - предложила мама, и Колька подошел почти вплотную к ней, с противоположной от папы стороны.

— Сиськи хочешь потрогать? – сказал папа, заставив Колькины глаза округлиться, а руку полирующую член – ускорить движения.

Колька даже успел потянуться рукой, но видимо счастье от предвкушения перевалило за край. Он вдруг задёргался и из его члена, направленного на маму полетели обильные брызги. Думаю, мой друг специально пытался забрызгать маму своей спермой, но Колька так в этом и не признался, постоянно убеждая, что ничего не соображал и не контролировал себя. Да и мама даже не попыталась прикрыться или увернуться, восторженно глядя, как густые капли орошают её тело и даже лицо.

Смутившийся Колька как-то сжался, видимо ожидая взбучки, за это непотребство, но получил от мамы лишь восхищённое:

— Ого сколько!

А папа, поставил точку в нашем сегодняшнем вечере словами:

— Ну всё! Побаловались и хватит. Давайте спать пацаны! Поздно уже.

Сам папа при этом не прекращал трахать маму, глядя, как та, ничуть не смущаясь, размазала сперму подростка по свой груди и облизала измазанные пальцы. Мой член опять стоял, несмотря на то, что я только что кончил. Но когда папа строго посмотрел в проем двери, я решил не нарываться и ушел вслед за Колькой в нашу комнату.

13.

Ночь прошла беспокойно. Второй раз я кончил быстро, под аккомпанемент маминых стонов и восхищенную Колину болтовню. Сейчас я больше не стеснялся достать свой член и начать дрочить прямо перед другом. Мы так и дрочили, глядя друг на друга. Колька после оргазма завалился на кровать и засопел. Я сначала долго ворочался. Мысли метались растревоженным ульем. А потом за стеной мама снова принялась охать. Родители то ли делали перерыв, то ли пошли на второй круг. И мой солдат тут же встал по стойке смирно, не давая уснуть пока снова не кончу. В этот раз его пришлось крутить в руке очень долго. Третий оргазм всё никак не хотел наступать. И даже после того, как я добился от члена вялых струек, сон всё не хотел приходил.

Утром меня разбудил сияющий Колька:

— Я твою мамку мацал! Проснулся. Уже светло. Думаю, кофе твоим родакам сделаю, типа благодарность за вчерашнее. А они всё не просыпаются. Чтобы не остыло, решил бате твоему сказать. Разбудил его – он меня увидел и давай с тёть Лены одеяло стягивать. А она голая. Потом мою руку взял и на сиську ей положил. Мягкая такая и тёплая! – восторженно закончил он.

— А потом? – сон моментально слетел, как только я представил эту картину.

— Потом твой папка палец к губам приложил и отправил меня.

Из-за стены донеслись шлепки голых тел. Похоже отца тоже завела эта ситуация и он решил променять горячий кофе на секс.... Ну, а у нас утро началось не с зарядки, а с сеанса группового онанизма.

Завтракать мы сели только через час, когда родители угомонились и сходили в душ. Мама, вышедшая из душа в прилипшем к влажному телу халатике, похоже сегодня даже не обращала внимания на наши взгляды, ощупывающие её изгибы. По крайней мере никак не реагировала на них. Посмотрев на время, которое подходило к обеду, родители постановили устроить выходной и сегодня никуда не ехать.

Колька с утра созвонился с Пашей, понизив голос сказал, что у него куча новостей и мы с ним были приглашены в гости. Родители, судя по их виду, спали мало и легко отправили нас, завалившись на диван перед телеком.

Придя к Паше, мы встретили не только его, но и рослую девушку с рыжими волосами и кучей веснушек на курносом лице. Хоть она была совсем и не похожа, на Пашу, тот представил её, как родную сестру.

— Валерия, - представилась она, протягивая мне руку ладонью вниз.

Я так растерялся, что не нашел ничего лучше, чем нагнуться и поцеловать неожиданно горячую ручку. Девушка вспыхнула, от чего веснушки проявились ещё ярче и выдернула руку. Я оглянулся на посмеивающихся парней.

— Ну раз вы тут уже до поцелуев добрались, то разберётесь вдвоем на кухне, а нам с Коляном поговорить нужно, - сказал Паша, утаскивая того в другую комнату.

Общение у нас особо не ладилось. Хоть Лера была даже выше меня по росту, но почему-то постоянно краснела, отвечая на невинные попытки поддержать беседу. Но случайно выяснилось, что и она, и я играем за школьные сборные по волейболу. Лера ухватилась за тему, которая её действительно интересует, в глазах её загорелся интерес и когда вернулись пацаны, мы уже отлично болтали, находя всё больше точек соприкосновения. Помимо густой рыжей шевелюры и высокого роста, Лера обладала ещё и приятным тембром голоса и слегка картавила. Но это мне казалось не недостатком, а скорее добавляло шарма этой пока по подростковому угловатой девушке. Хотя сама она похоже стеснялась и роста, и картавости, пытаясь сутулиться и поменьше говорить.

— Как ты её смог разговорить? Она же дикая, от неё за целый день десяти слов не добьешься, – спрашивал меня позже Коля.

А в этот день, мы все вместе попили чаю с печеньем. Лера, после появления парней снова замкнулась в себе и только с интересом поглядывала на меня. Ну, а пацанам не терпелось собираться и идти к нам. Уж не знаю, о чем они успели договориться, но настрой парней был явно боевым. Правда вот так сразу возвращаться к нам казалось странным, и мы всё же прошвырнулись по магазинам и по парку. Парни распотрошили Пашкину копилку и решили купить сразу пару бутылок вина, которое пьёт моя мама с таким удовольствием.

Когда мы пришли домой, весёлая мама напевала и гремела посудой на кухне, а папа сидел за Колиным компьютером, перебирая огромное количество фотографий, которые успели нащелкать за последние дни. Мама оценивающе посмотрела на бутылки, гордо выставленные перед ней Пашкой, потом таким же взглядом оглядела нас. В глазах её читались сомнения, похоже прекрасно понимала к чему может привести её излишнее опьянение. Мама знала, что на папу было мало надежды в деле защиты её благочестия – он первый постарается отправить жену на скользкую дорожку разврата.

Наверное, потому, за ужином, который мама, при нашей помощи, решила сделать праздничным, не особо заботясь поводом, она лишь прикасалась губами к бокалу, стараясь оставить голову трезвой. Даже папины поглаживания и тосты не привели к результату. Мама явно решила не поддаваться на провокации, и сама контролировать ситуацию. Ужин мы организовали в зале, где можно было разместиться не теснясь, как в небольшой кухоньке. По телевизору негромко крутились музыкальные клипы, а мы вели неспешную беседу ни о чем и обо всём одновременно. Кажется, именно этот тип беседы называется светским.

Создал телеграмм канал

Подключайтесь. В нем я планирую публиковать наброски того, над чем сейчас работаю. Кроме того там же мы сможем обсудить продолжение понравившихся сюжетов и появятся другие рассказы недоступные на сайте по требованию закона.

Для получения продолжения истории можно связаться со мной через телеграмм или по почте bog-09@yandex. ru