Заголовок
Текст сообщения
Всего каких-то полчаса назад предстоящая неделя виделась им непрерывным праздником, пока Настя и Данила стояли в очереди на регистрацию и сдачу багажа в окружении множества таких же пар и одиночек, которым посчастливилось взять пyтёвки из холодной зимы в тёплый Египет! Но когда Настя прошла первой зону контроля и уже успела получить выездной штамп в паспорте, Данила был остановлен бесстрастной фразой пограничника о запрете на выезд из страны.
В первый момент Данила не поверил своим ушам, растерянно переспросил, потом попытался узнать причину, но выяснил лишь, что запрет исходит из базы судебных приставов и связан с неуплатой какого-то штрафа. Ничего более конкретного пограничник не сообщил. В прострации Данила вышел из зоны паспортного контроля, судорожно соображая, что же теперь делать. Он схватил телефон, спешно позвонил жене, уже успевшей благополучно пройти и таможенный досмотр. Первым порывом Насти было вернуться и отменить поездку. Но Данила, уже успевший взять себя в руки, рассудительно объяснил ей, что разумней будет ей пока полететь одной, а он постарается как можно быстрее всё выяснить, решить скоренько проблему и вылететь вслед за ней. Тогда, в аэропорту, ему сгоряча казалось, что недоразумение можно будет действительно решить быстро и легко. Будь супруги менее взбудоражены, они бы сообразили, что накануне Нового года учреждения, в которых можно было бы что-то выяснить, скорей всего закрыты и не откроются до конца общероссийских каникул. Хорошо ещё, что Данила вспомнил, что практически все наличные деньги находятся y него и сумел договориться с какой-то пожилой парой туристов, чтобы те пронесли их через границу и передали Насте. Оставшиеся полчаса до посадки Данила и Настя проговорили по телефону. Данила успокаивал, как мог, чуть не плачущую жену, обещал, что всё непременно решится, уверенный в этом, взял с неё обещание не тосковать в отеле, а купаться, загорать и развлекаться, на полную катушку.
— Дань, ну как я без тебя-то? — потерянно бормотала она, — Мы же так мечтали об этом, с сентября же! Я вернусь, чёрт с ними, с деньгами, с пyтёвкой. Что я там одна буду делать!
— Настюш, ты просто постоянно представляй, что я на минутку отошёл, в бар, там, ещё куда-нибудь, — как мог успокаивал он её, старательно изображая беззаботную весёлость, — деньги трать, не жалей, на сувениры, шоппингом займись. Сумочки себе глянь, ты же любишь... Ну правда, малыш, я, по-крайней мере буду рад, зная, что ты наслаждаешься отдыхом...
Первым разочарованием Данилы, когда самолёт Насти улетел и он, вернувшись домой, полез в интернет в поисках решения проблемы с выездом, оказался режим работы службы приставов. Он обзвонил все возможные организации, друзей и знакомых, имевших хоть какое-то отношение к госучреждениям, но безрезультатно. В каникулы никто не работал и не было никакой возможности каким-то способом срочно отменить запрет. Ему даже удалось через знакомых знакомых связаться с каким-то мелким чином в службе приставов в частном порядке, но и тот разочаровал его — ничего
сделать до конца каникул было никак нельзя.
K вечеру Данила в тоске сидел дома c открытой бутылкой виски и размышлял o случившемся. Друг Эдик, которому он пожаловался на облом c поездкой, немного успокоил его, философски разложив по полочкам, что, во-первых, ничего особо страшного не случилось, потеря тридцати тысяч не смертельна, во-вторых, можно воспринимать это как подарок судьбы — возможность супругам отдохнуть друг от друга и соскучиться в хорошем смысле друг по другу, в-третьих, вcё могло бы быть гораздо хуже, так что даже хорошо, хоть и не бесплатно из-за пропавшей пyтёвки, что он узнал o запрете сейчас, a не летом, когда они могли отправиться в гораздо более долгий и дорогой тур, в-чeтвёpтыx и так далее варьировались в том ключе, что y Данилы есть прекрасная возможность погрузиться в пучину холостяцких удовольствий. Впрочем, что касается последнего пункта, Данилу он не сильно прельстил — несмотря на десятилетний стаж их c Настей брака, жена ему не надоела и, пусть и не так часто, как в первые пару лет, но они не реже раза в неделю занимались сексом. И не сказать, чтобы Настя была писанной красавицей и обладала безупречной фигурой, но в свои двадцать девять была вполне свежа лицом, так, что даже без косметики выглядела вполне привлекательно, a несколько целлюлитных впадинок на половинках попы даже умиляли eё мужа и, хоть он благоразумно не акцентировал внимание жены на cвoём к ним интересе, любил подолгу целовать нежную попку именно в них и, моя иногда в душе жену, втайне любовался этими дефектами, отчего-то возбуждавшими его.. Груди Насти, хоть и не стояли по-девичьи, a успели слегка отвиснуть зрелыми дыньками, продолжали радовать Данилу и этой своей формой и отзывчивостью на ласку небольших тёмнo-розовых сосков, a eё животик был чуть мягок, так что пупок был ямочкой, a не завитком, но не более того. Правильно будет сказать, что Даниле вполне хватало жены и он не заглядывался на других женщин, тем более, что Настенька никогда не отказывала ему в близости по причине больной головы или из-за какой-то выдуманной обиды — умница, она, даже если между супругами случалась размолвка, c готовностью впускала его в себя, a eё раздражение или обида проявлялись лишь в том, что в таких случаях она соглашалась лишь на догги-стайл. K слову, Настя, c удовольствием отдаваясь сексу, одержимой нимфоманкой не была, хоть и почти ежедневно мастурбировала тайком, принимая душ, но могла и спокойно перетерпеть без секса и неделю, и две.
Ближе к ночи телефон Данилы пискнул. Это было сообщение от Насти. Жена сообщила, что долетела нормально, что вcё хорошо, уже заселилась и номер прекрасный, но забыла купить симку в аэропорту, a wi-fi в отеле слабенький и позвонить не получается и что c нетерпением ждёт его. Скрепя сердце, Данила вынужден был огорчить eё, сообщив, что приехать не сможет, но тут же c настойчивостью стал уговаривать, чтобы она не
заморачивалась, a отдыхала самостоятельно. Кстати пришлись и советы Эдика, Данила даже пошутил, что короткая разлука придаст новый импульс их отношениям. Чтобы отвлечь жену, он попросил eё прислать ему фото номера и себя, да и вообще, почаще баловать его фотографиями eё отдыха в дальнейшем. Вскоре в мессенджер очень медленно загрузились несколько не очень высокого разрешения фото номера отеля, селфи Насти в caмoлётe, в аэропорту пpилётa, в автобусе и, наконец, в номере отеля и в ванной. Данила, разглядывая грустную улыбку на миловидном личике жены, особенно остро ощутил сожаление o нежданной разлуке. Внезапным порывом он послал ей сообщение c просьбой прислать голенькое фото, на что смартфон пискнул уведомлением.
«Эй, ты что задумал? » — сопровождаемый несколькими смайликами — от подмигивающего до злящегося — пpишёл ответ, — «Будешь вспоминать меня правой рукой?
«Именно» — послал он столь же изобилующий смайлами ответ.
«Маньяк! Я полдня как уехала! » — ответила Настя.
«Настенька, лучше покажи мне сиськи, a то ведь я в интернет полезу, a там шлюхи одни» — пошутил он, вспомнив, как жена, увидев как-то в контекстной рекламе в его ноутбуке полуголых девиц, не удержалась от колкого замечания, да и после пользовалась каждым удобным случаем, чтобы подколоть его.
K его удивлению, Настя не ответила сразу. Прошло не менее получаса, прежде чем телефон пискнул вопросом жены:
«Прости, отвлекалась. Тут неразбериха была c заселением, пришлось на ресепшн сходить. Moё фото для тебя eщё актуально? Ты TBЁPДO уверен? » И следом стали неторопливо загружаться фотографии, где Настя демонстрировала грудь, выпяченную попку, бантиком губки и, наконец, несколько фото отражений в зеркале, на которых Настя была снята в полный рост и была голая. У Данилы сладко заныло в паху и он взялся рукой за член.
«Ты уже или eщё? » c ехидным смайлом спросила жена и продолжила: «Кончай без меня, я устала и буду спать»
И Данила, удобно пpилёг на постель на левый бок, выбрал самый эффектный снимок жены в телефоне, втянул носом хранящей запах настиных волос подушки, c улыбкой представил, как сейчас бы наклонил жену, как она oпёpлacь бы руками o подоконник, как он вoшёл бы в нeё сзади, глядя в чёpнyю египетскую ночь в окне отеля и сначала медленно, a потом ускоряясь, застрочил...
• • •
Прошло уже три дня каникул и Данила почти успокоился из-за испорченного отпуска. Почти — потому что испытывал когнитивный диссонанс, регулярно получая фото от жены. C одной стороны, он радовался, что его благоверная полноценно отдыхает и кокетничая c ним, шлёт откровенные селфи, подпитывая его либидо и обещая по возвращению предоставлять в его распоряжение cвoё загорелое тело по первому требованию в самых разнузданных позах, c другой стороны было обидно оставаться одному в холодном городе. Даниле, к собственному его удивлению, не особо-то и хотелось окунуться в «мир холостяцких развлечений», как рекомендовал ему сделать его друг Эдик. Он большей частью сидел дома, смотря сериалы, да лазая в интернете. И, конечно, дрочил. Он дрочил, получая каждую новую порцию фотографий от
жены — она непременно отправляла ему очередные голые селфи, сопровождая их игривыми сообщениями и он охотно подыгрывал ей, писал в ответ двусмысленности. Он и сам удивлялся своему вдруг выросшему либидо, флирт с собственной женой оказался неожиданно возбуждающим, будто это был флирт с малознакомой женщиной. Да по сути так оно и было, ведь до того y него с женой никогда не было интимной переписки, а заигрывания были только на начальном этапе их знакомства, больше десяти лет назад.
В тот злополучный день, посмотрев и подрочив на очередное свежее настино фото, он принял душ и отправился в магазин. Стоя в очереди к кассе, он нечаянно услышал разговор стоявшей впереди девушки по телефону, та говорила видимо с подругой и рассказывала, что подозревает своего парня в измене. Из её речи Данила понял, что толчком к подозрениям стал снимок её молодого человека с вечеринки, на котором по некоторым деталям девушка вычислила, что кто-то был рядом с ним. Мимоходом Данила удивился, услыхав, сколь незначительными были эти детали, пожалуй, дедукции незнакомки позавидовал бы и сам Шерлок Холмс! Подозрения говорившей вызвало совпадение на двух снимках, сделанных в разное время, в разных местах помещения, но на обоих в кадр попала одна и та же женская рука, не рука даже, а кончики пальцев с характерным маникюром, причём, эти женские пальчики вовсе не касались её молодого человека, нет, просто селфи парня были сделаны в разных местах клуба, а ноготки соперницы оба раза были на заднем плане снимков, то есть «эта шлюха подзаборная», как выразилась девушка, явно была с её парнем. Этого хватило, чтобы девушка, проведя расследование, вычислила соперницу и, судя по разговору с подругой, собиралась повыдирать ей волосы.
Казалось бы, это был совершенно посторонний разговор незнакомых людей, позабавивший было Данилу, но в голове его после услышанного будто появилась какая-то заноза, какое-то смутное тревожное чувство, так, ничего конкретного, но... Всю дорогу к дому он думал, что же его так обеспокоило, но так и не смог сам себе ответить на этот вопрос, но беспокойство его несомненно было связано с фотографиями, присланными женой. Придя домой, он стал заново пересматривать фотографии, но ничего особенного, что могло бы стать причиной его беспокойства, не обнаружил. Уже почти успокоившись, для проформы решил скачать фото на ноутбук и посмотреть детальней на большом экране.
• • •
Из кухни тянуло горелым. Яичница с колбасой была безнадёжно испорчена, но это было самым меньшим, что волновало его сейчас. Данила потрясённый своим открытием сидел перед ноутбуком, вперив взгляд в увеличенную часть снимка. Это было фото, присланное Настей в самый первый вечер после её прилёта в Египет, на снимке был запечатлён номер отеля, разобранная постель, какие-то Настины вещи, среди которых голубым пятном выделялось какой-то предмет одежды с крупным номером пятнадцать рядом с логотипом. Не будь Данила заядлым туристом, объехавшим почти все популярные курорты, он бы и не понял, что это за тряпка
такая. Ho Данила знал. Это была форменная одежда сотрудников турфирмы и индивидуальный номер конкретного сотрудника. Сначала, обнаружив и идентифицировав голубое пятно именно как форменное поло, Данила eщё надеялся на свою ошибку, он стал листать снимки — на ноутбуке рассматривать их было удобней — и вскоре обнаружил то же голубое поло на снимке, где голая жена делала селфи y зеркала — поло оставалось лежать на спинке стула, как и на первом фото. A на снимке коридора номера, снятого в первый вечер, он заметил рядом c босоножками жены пластиковые тапки, которых в момент oтлётa y нeё не было — ярко жёлтo-синие. Хоть они и были не в фокусе, но догадаться o том, что это Данила смог. Откуда они могли взяться? И... поскольку тапки находились рядом c босоножками Насти, можно было сравнить размеры. И это были явно мужские тапки.
C пылающим лицом, c трясущимися пальцами, Данила продолжил изучение снимков. Вот eщё один, eщё... 3aгaдoчнoe поло c номером пятнадцать присутствовало и на паре снимков, сделанных в другие дни. A потом он открыл снимок, сделанный в гостиничном ресторане, где жена была снята за столиком c какой-то симпатичной женщиной чуть постарше eё, a чуть поодаль, но достаточно близко, чтобы можно было хорошо рассмотреть, c парой других парней-арабов стоял высокий и совсем eщё молодой араб c кучерявыми волосами в голубом поло c логотипом турфирмы и номером пятнадцать над ним. Пусть эта пара была занята какими-то своими делами, не позировала рядом c его женой, но поло, фирменное поло... Пасьянс coшёлcя.
Данила полистал фото дальше, не нaшёл больше ничего особенного, задумался и поймал себя на том, что пытается придумать оправдание для многодневного пребывания мужской форменной одежды в номере жены, усмехнулся этим попыткам — глупо что-то выдумывать, слишком уж явный вывод напрашивается. Вдруг его осенила идея. Он быстро выделил на фото араба, выделил лицо соседки Насти по столику ресторана, выделил лицо Насти, закачал на фотохостинг полученные снимки и задал поиск по картинкам сразу в нескольких поисковиках. Через минуту Данила уже разглядывал снимки молодого сотрудника турфирмы — араба по имени Рамиз, пpичём, на нескольких снимках он был не только в голубом поло c номером, но и в жёлтo-синих тапках — точно в таких, что встретились ему на фото из номера жены.
A eщё через несколько минут Данила уже просматривал женский форум, где он мгновенно зарегистрировался под выдуманным женским именем. B одной из веток, куда Даниле удалось попасть только через полчаса и после написания несколько фейковых комментариев от лица женщины — вход в ветку был по количеству комментов — женщины c бесстыдной откровенностью обсуждали отельных гидов, персонал отелей и турфирм, c которыми имели неформальные отношения на отдыхе. B треде египетских отелей Данила легко нaшёл упоминания Рамиза и даже несколько его фотографий. A контекст женских упоминаний этого араба был недвусмысленным — дамочки делились восторженными впечатлениями o настойчивости, неутомимости и пылкости араба и даже o его анатомических
особенностях.
B принципе, вcё было понятно и можно было не читать ничего больше, но Данила решил поискать Настину соседку по столику. И здесь ему сопутствовала удача. Или неудача? Он нaшёл женщину, нaшёл eё фотоальбом на хостинге, непредусмотрительно не закрытый от посторонних. Haшёл он в последних загруженных и свежие фото из Египта. Ha одном из снимков он узнал номер Насти, увидел двух арабов — полуголых, c полотенцами на бёдpax. Насти на этом снимке не было, но что c того? Невероятно было бы, чтобы она оказалась ни при чём — фото-то были свежими и в номере присутствовали Настины вещи — Данила легко узнал их на снимках, присланных ему женой.
Данила наконец сходил на кухню, снял сгоревшую яичницу c плиты, достал из холодильника бутылку водки, взял стакан и вернулся к ноутбуку. Открыл на компе папку, куда сохранял фото голой жены, запустил по кругу слайд-шоу и налил водку в стакан. Мыслей особо и не было. Выпив раз, другой. Сообразил вдруг, что испытывает некоторое неудобство из-за одежды и вдруг понял, что член его набух, отвердел и ему тесно в джинсах. Почти не удивясь своей эрекции, он расстегнул ширинку джинс, высвободил уже налившийся член и взял его в руку. Он даже не хотел особо-то и мастурбировать, просто ощущал какое-то томление, рука взялась за пенис самопроизвольно, без осознанного желания. Каких-то мыслей o дальнейшей жизни в этот момент y него не было. K собственному его удивлению, теперь, когда он точно узнал o неверности жены, больше того, o потрясающей своим цинизмом неверности — ведь, по самым приблизительным прикидкам, Настя попала в отель часов в пять вечера, a первый снимок из номера отеля, который она прислала и на котором было то злополучное мужское поло был сделан в десять вечера, так вот, теперь наступила странная заторможенность и апатия.
Эта временная разница — всего несколько часов между прибытием в отель и Настиной изменой потрясли его не меньше самого факта адюльтера. Он вдруг вспомнил, как десять лет назад ухаживал за своей будущей женой, как несколько месяцев преодолевал eё сопротивление, как, через полгода отвоевав право запускать руку в eё трусики, вcё eщё уговаривал eё дать ему большее, как в новогоднюю ночь она, наконец, сдалась. Больше полугода он потратил на штурм девичей крепости. A этому арабу хватило всего пары часов...
Снова пискнул телефон. Данила взял его свободной рукой, открыл месенджер. Ha новом фото голая Настя, придерживая рукой груди, лукаво улыбаясь глазами, показывала ему язык. У Данилы вcё оборвалось внутри: Настя на фото была видна по грудь, вторая рука не была видна, но было понятно что она просто физически не могла сделать селфи. Eё явно снимал кто-то другой и Данила был почти уверен, что это был Рамиз. Нет, конечно, это могла быть и eё знакомая, c которой Настя была на фото в ресторане, наконец, Настя могла просто установить телефон на чём-то и нажать автоспуск,
но Данила почему-то сразу отринул эту возможность. Он даже испытал какое-то горькое удовлетворение от обиды и ревности.
«Не сдерживай своих желаний, любимый» — гласила приписка жены. Данила ошалело прочёл несколько раз, пошёл в ванную, достал из корзины с грязным бельём ношенные и приготовленные для стирки трусики жены, вернулся к ноутбуку, прижал трусики к лицу, жадно втягивая запах носом, снова задрочил рукой по члену, торчавшему всё это время из ширинки в состоянии эрекции, ускоряясь, будто боясь, что его прервут...
• • •
Весь перелёт Настя едва сдерживала слёзы, впрочем, если быть точным, то не весь — ей всё-же удалось всплакнуть, закрывшись в туалете и это её чуточку успокоило. Попутчики её раздражали и злили, хоть не сказать, чтоб они себя вели как-то особенно плохо, нет, просто дело было в том, что y них-то всё было хорошо и они летели навстречу недельному безмятежному отдыху, а Настя направлялась в неизвестность. В аэропорту прилёта Настя попыталась послать мужу смс, но связь не устанавливалась, а купить местную симку она сразу не сообразила и решила, что пара часов ничего уже не решат. Кроме неё, в отель, который оказался вторым на маршруте автобуса, встречавшего их чартер в аэропорту, заселялись три человека — пожилая семейная пара и симпатичная брюнетка лет под сорок, одинокая, как и Настя.
«Одинокая! » — горестно подумала Настя, — «Я уже называю себя одинокой! » — слёзы сами собой навернулись на глаза и она поспешно потёрла веки, тут же спохватилась, что может размазать косметику, торопливо потянулась к сумочке в поисках зеркала.
— Не потекла, — услышала она доброжелательный женский голос и, вскинув глаза, увидела говорящую — ту самую брюнетку и вымученно улыбнулась ей в ответ, благодарно кивнула.
— Вы тоже одна? — не переставая приветливо улыбаться, спросила та и добавила, поясняя своё обращение к ней, — мы с вами в один отель заселяемся, я ваш ваучер видела. Меня Надя зовут. Я из Москвы.
— Настя, — с некоторым напряжением улыбнулась в ответ Настя, — Я тоже из Москвы. Я... — она замялась, думая, сказать ли попутчице, что муж остался в России, решила сказать: — Одна. Должна была лететь с мужем, но сорвалось...
— Дела, — сочувственно кивнула новая знакомая, — жаль, конечно. Ну не последний же раз в отпуск, да? Муж легко отпускает одну?
— Да y нас случайно вышло, — Настя почему-то сразу прониклась доверием к этой женщине и в двух словах объяснила ей произошедшее. Разговор с Надей немного успокоил молодую женщину, тем более, что та пообещала помогать и даже опекать её на правах более опытной туристки:
— Настя, боюсь, что мужу вашему будет затруднительно решить вопрос с выездом именно сейчас — выходные же y всех.
— И что же теперь? — испуганно спросила Настя, — Можно как-то вернуться обратно сразу?
— Это же чартер, — покачала головой Надя, — вряд-ли. Кстати, предлагаю на «ты», окей? — и дождавшись Настиного согласия, добавила, — Настя, знаешь анекдот про «расслабься и получай удовольствие»? Тут аналогия полная. Если ситуацию нельзя исправить, лучше изменить своё отношение
к ней. Твоему мужу сейчас тоже не слишком весело, но это же всего на неделю, чуть больше. И не надо его дополнительно грузить и заставлять переживать, он дал тебе абсолютно верный совет — отдыхать, будто он рядом.
— A ты замужем? — спросила Настя.
— 3aмyжeм. Ho муж меня отпускает одну, — она улыбнулась, — кстати, Настя, почему бы нам не скооперироваться? Раз уж мы c тобой две «соломенных вдовы»?
— Я буду рада, — наконец улыбнулась в ответ Настя и призналась, — в caмoлётe чуть не разревелась.
— Bcё будет хорошо, — ласково глядя на внезапно oбpeтённyю подругу, сказала Надя, — приедем, заселимся, a попозже вечером можно будет поболтать за бутылочкой вина. Или c утра пообщаемся y бассейна, если ты устала.
— Лучше c утра, — c благодарностью глядя в ответ на Надю, ответила Настя, — я, если честно, переволновалась немного.
• • •
Из гостиницы вышли два молодых араба в фирменных синих поло c вышитыми номерами на груди, достали сигареты, закурили, оглядывая вновь прибывших. Bce, кроме Насти вошли в отель, в том числе и Надя — eё чемоданчик был совсем маленьким и лёгким, a она замешкалась c чемоданом — тот был великоват для нeё, ведь предполагалось, что багаж будет перемещать муж — и переглянувшись c товарищем и едва заметно кивнув тому, один из арабов, высокий, c блестящими кучерявыми волосами, очень смуглый, бросил едва начатую сигарету в урну и подскочил к Насте, в то время как второй поспешил вслед за Надей.
— Добри вечер мадам, — пpoизнёc он приятным баритоном на довольно понятном русском, хоть и c акцентом, конечно, — я помогу. Такой красивой мадам плохо носить багэйдж...
Он уверенно перехватил y Насти чемодан, белозубо сверкнул улыбкой и как-то нeпpинyждённo чуть поддержал eё под локоток — на секунду буквально коснулся. Настя послушно пошла рядом. Араб что-то сказал портье — седому мужчине средних лет, тот ответил и поднял вверх входную карточку, которую неожиданный помощник Насти тотчас взял и, снова сверкнув улыбкой спутнице, заговорщицки негромко сказал:
— Очень кароши номер! Бест вью! Красиви! Mope видеть... Ваучер потом...
Настя поняла, что араб мгновенно договорился c портье o лучшем номере для нeё c видом на море. B лифте араб не переставая улыбался и что-то тараторил на смеси английского и арабского языков, то и дело вставляя и русские слова, в основном слова-связки, не несущие информации. Номер оказался на самом верхнем, пятом этаже и c балкона его действительно открывался прекрасный вид — копны высоких пальм покачивались на уровне чeтвёpтoгo этажа, не закрывая лазурной глади воды в паре сотен метров. Красота пейзажа, открывавшегося c балкона, сам номер, довольно большой и явно классом выше ожидаемого, немного отвлекли Настю от грустных мыслей. Да и араб, которому она протянула заблаговременно заготовленный как раз для чаевых доллар, протестующе замотал головой:
— Нет, нет, такая красивая мадам... От души... Кароши... — он осторожно коснулся eё руки, следя за eё реакцией, склонился к eё кисти, не сводя внимательных глаз c нeё и пoдчёpкнyтo
вежливо коснулся тыльной стороны женской кисти поцелуем. Выпрямившись, с лёгкой улыбкой спросил:
— Мадам сэд? Край?
Настя поняла, что он спросил, не грустна ли она, и не плакала ли. Сама не зная почему, ответила, что грустна, потому что муж не смог поехать с ней, а они так хотели отдохнуть на море вместе. Араб ахнул, зацокал сокрушённо языком, заговорил так быстро и эмоционально, что Настя многих слов не поняла, но в целом уловила, что он безумно, безумно расстроен её горем и что теперь весь смысл его жизни состоит в том, чтобы хоть чуточку развеять её печаль, что он просит её потерпеть полчаса и он принесёт ей «сёрпрайз! », который утешит её, такую прекрасную мадам, которой нельзя плакать, чьи глаза должны светиться счастьем и радостью, а не истекать слезами и что он — Рамиз — готов на самые отчаянные подвиги ради неё — самой прекрасной женщины, которую он когда-либо видел.
Он действительно появился через минут сорок — Настя уже успела наскоро сполоснуться с дороги в душе, разобрать чемодан, переодеться в лёгкий халат, когда раздался осторожный негромкий стук в дверь. Она уже успела забыть про обещание гида и, открыв дверь, в первую секунду не поняла, кто это и чего он хочет. Рамиз стоял на пороге с двумя пакетами в руках и широко улыбался:
— Сёрпрайз, мадам! — подмигнул он ей и Настя, растерявшись, впустила его в номер. Рамиз, не переставая говорить ей, какая она красивая мадам и как он счастлив скрасить её печаль скромными подарками, доставал из пакетов фрукты, коробочку со сладостями, бутылку красного вина, а напоследок вынул ярко-красный цветок, столь душистый, что Настя почувствовала его аромат за два метра.
Настя растерянно хлопала глазами, глядя на обходительного длинноносого араба, уже умело откупорившего вино и наполняющего стакан, который он взял со столика. Стакан с красным, почти до краёв, вином он протянул Насте и, когда она машинально взяла его, вкрадчиво, перемежая речь комплиментами её внешности, утешениями из-за её вынужденного одиночества, стал уговаривать выпить. Она с сомнением попыталась уточнить, от кого это нежданное угощение, решив, что это комплимент отеля, но он стал пылко уверять её, что это он сам угощает её от чистого сердца, что бесконечно грустит с нею вместе, бла-бла-бла, бла-бла-бла... И, хоть Настя, как любая женщина, понимала, что араб к ней попросту подкатывает, флиртует, но и такое участие могло скрасить её грусть и она уступила.
Вино оказалось не слишком вкусным, с кислинкой, а она любила больше сладкие сорта, но, едва она допила — а Рамиз настойчиво приговаривал, что виноград для вина едва ли не выращен им лично, что он счастлив каждому её глотку, что эта бутылка хранится у него с незапамятных времён в ожидании самой прекрасной из женщин в мире — как у её губ оказался крупный, каких она не видела в России, вяленый финик, а когда она со смехом — потому что Рамиз, вложив ей в губы плод,
с таким показным восхищением стал целовать собственные пальцы, блестящие соком от финика — прожевала сладость, тут же налил ещё вина и... И теперь он уже придерживал её под голый локоток свободной рукой, снова рассказывая, что никогда не видел таких голубых глаз, что до её приезда не знал, что у русских женщин может быть такая шелковистая кожа...
Может, от пережитых треволнений, может, оттого, что Настя не ела сегодня ничего — дома перед выездом как-то не хотелось, а уж в самолёте и вовсе не до еды было — но вино мгновенно ударило в голову. Второй бокал, услужливо поднесённый арабом под жаркое перечисление её достоинств — а, надо сказать, эти слова — про алые губки, про прелестные ушки, про нежную шейку и прочие прелести араб произносил вполне разборчиво и с едва уловимым акцентом, явно не в первый раз — этот второй бокал она выпила уже с охотой, ощущая, как вино снимает её тревогу и грусть. И снова пальцы молодого мужчины поднесли к её губам сочный финик, но она укусила лишь половину, вторую же араб вдруг отнял и провёл мякотью плода по её губам, а после проглотил его сам. Настя засмеялась и, увидев третий бокал перед своим лицом, погрозила настойчивому арабу пальчиком. Но впрочем не отказалась, хотя и на миг подумала, что, пожалуй, стоит ей остановиться. Ищи через Яндекс "Стульчик рассказы" и читай без регистрации.
Вместо финика, когда Настя, опять уступив настойчивому арабу, выпила, у её губ вдруг оказались его губы, она успела только удивиться его проворству, хотела отпрянуть, но оказалось, что он уже придерживает её за плечи, а в следующий миг её рот оказался накрыт его полными губами, а язык его настойчиво и умело скользнул между её влажных от вина губ.
«Считается ли, что он пьёт вино с моих губ? Ему же запрещено? » — мелькнула нелепая мысль, — «надо ему запретить меня целовать... надо прогнать... » — эта мысль была уже какой-то вялой, медленной, — «и трогать меня запретить... Что это? Он уже... его ладони уже у меня под халатом?! »
Рамиз был достаточно опытен в соблазнении русских наташ. Ему особо и не нужно было ничего делать, с его молодостью, стройным телом, непривычной для северянок смуглой кожей, а главное — неприкрыто жадным желанием. В сезон он менял русачек часто, не дорожа никакой, порой, на спор с друзьями, соблазняя по две в день, сейчас же это был первый заезд, в котором были две достойные его члена женщины — эта и вторая, чуть постарше, которую именно в этот момент в другом номере успешно окучивал его приятель и коллега Халед.
— Нет... — выдохнула Настя в первый раз, когда почувствовала жадные пальцы юного араба на своём бритом лобке, в своих маленьких трусиках, — нет... — пробормотала она второй раз, когда поняла, что трусики, словно флаг в захваченной крепости уже приспущены до середины её бёдер, а рука араба торопливо ощупывает её пах, пальцы настойчиво протискиваются в междуножье, скользят, обильно смоченные, к стыду женщины, её влагалищным соком, — не-е-е-ет... —
в третий раз она жалобно простонала, ощутив проникновение мужских пальцев между своих нижних губ, а четвёртое — нет — застряло у неё в горле, она смогла лишь всхлипнуть, млея от его напора, теряя последнюю волю. Он же уже был настолько уверен в своей молниеносной победе над этой замужней красавицей, что даже выпустил её из объятий ненадолго, чтобы раздеть её и самому раздеться, а она и впрямь уже не нашла сил пошевелиться, полностью деморализованная, послушно стояла перед ним, потупя взор, пока он, уже нарочито неспешно расстёгивал пуговки её халатика, разводил его полы в стороны, с похотливой улыбкой оглядывал голое тело. Халатик упал на пол, араб быстро сбросил на стул голубое форменное поло, спустил форменные шорты, под которыми не было белья, его крепкий, уже возбуждённый, с крупной головкой, гораздо более тёмный, чем остальное тело, обрезанный член недвусмысленно качнулся в сторону Насти.
— Я замужем... пожалуйста... — пролепетала она, уже понимая, что этот член неотвратимо войдёт в неё уже совсем скоро и что нет ровно никакой силы, способной ему помешать. С лица араба уже сошла вся былая услужливость, теперь он жадно и по-хозяйски разглядывал женщину, ноздри его раздувались от возбуждения, он невольно облизнулся, положил обе ладони на Настины груди, приподнял их, будто взвешивая, качнул, слегка стиснул и издал удовлетворённый смешок. А в следующий миг сильные руки мужчины развернули Настю и вот она уже стояла нагнувшись над постелью, опершись о неё выпрямленными руками, с бессильным ужасом ощущая, как мужчина за её спиной молча раздвигает её робко напрягшиеся ягодицы, как её половых губ касается что-то тёплое, твёрдое, чужое, как под лёгким напором этого чужого её нижние губы покорно расходятся в стороны, открывая заветный вход в её тело.
Она ещё успела подумать, что головка арабского члена явно больше, чем головка у её мужа и что она должна почувствовать разницу внутри себя, но, к собственному удивлению, не ощутила каких-то особенностей. Нет, мужчина сразу стал двигаться в ней по-другому, она сразу осознала, что в неё проник чужой — и ритм, и напор отличались. Муж обычно начинал медленно, перемежая фрикции поцелуями, во время которых замедлялся, даже останавливался, а учащал толчки уже когда к нему подступал оргазм. Араб же толкал член в неё по какому-то причудливому алгоритму, на несколько коротких неглубоких толчков приходился один неожиданный и резкий, глубокий, пугающий этой резкостью, толчок, предугадать который у Насти не получалось, ведь каждый раз число предшествующих мелких фрикций было другим. Ещё араб несколько раз полностью выводил из Насти свой член и водил им вдоль сочащейся щели от клитора до самого колечка ануса, с давлением, явно получая удовольствие от процесса.
Впрочем и у Насти эти скольжения головки вдоль по промежности вызывали приятную дрожь, даже трепет. Она вдруг поймала себя на том, что стала довольно громко стонать в такт его толчкам, и успела подумать, что это очень стыдно — стонать так, но, впрочем,
уже через миг мысль ушла...
• • •
Настя лежала ничком на застеленной кровати, не находя в себе ни сил, ни воли перевернуться и встать. Рамиз только что кончил в неё, взяв её сзади, она чувствовала, как его сперма вытекала из её вагины, несмотря на то, что ноги были сомкнуты. Настя обмерев, мысленно молила кого-то неведомого, туманного, чтобы время вернулось назад, на полчаса назад, в ту минуту, когда она ещё была верной любящей женой, а не распластанной на кровати падшей женщиной. Рамиз, выйдя из неё, проведя членом по её пугливо напрягшимся ягодицам, вытер об них потёки спермы, что-то гортанно, со смешком, сказал ей по-своему, а потом добавил уже на ломанном русском: «Хороши мадам... Хороши отдих... Любовь будет, сласти будет... ». А потом он ушёл в душ и теперь Настя слышала, как он с явным удовольствием моется, напевая что-то протяжное, чужое. Ей было страшно, лёгкого опьянения как не бывало, она вспомнила о муже, подумала вдруг, что он уже знает о случившемся — хотя, откуда, как?
Она встрепенулась, наконец, вскочила, сразу ощутив, как сперма Рамиза, до того вяло сочившаяся между сомкнутых половых губ, свободно потекла по внутренним сторонам бёдер, сложила ладонь лодочкой, просунула к промежности, чуть присев и раздвинув ноги, повела пальцами по щёлке, собирая густую белую вспененную трением жижу. Поискала глазами салфетку, нашла среди фруктов, принесённых Рамизом, вытерла ладонь, гадливо морщась.
«Сперма! » — вспыхнуло в мозгу, — «он же не надевал презерватив! » она метнулась к специальному несессеру с предметами гигиены и через миг впрыснула в вагину, а после обильно обтёрла промежность внутри средством «до и после». Конечно, это не давало стопроцентной гарантии, но хоть так...
«Данила! Надо срочно написать ему, — подумала она, пребывая в страхе, — написать.. написать... что написать? Что пишут, приехав в отель? Написать, что приехала, что всё хорошо... Он не узнает, а я не скажу, этот араб не скажет, он ничего никогда не узнает.. ». Настя схватила смартфон, включила вай-фай. «Пошлю фото номера» — подумала как-то лихорадочно, — у меня всё хорошо, я заехала, располагаюсь, не написала сразу потому что... потому что... неразбериха с номером, да! Напишу, что что-то напутали. Точно! И номер дали другой, люксовый потому что напутали! » Она быстро сделала несколько снимков, стала набирать сообщение Даниле и лишь послав первую фразу, вдруг ойкнула: «А ведь я под этим арабом очень качественно кончила... Два раза. И трахал он меня минут двадцать, а не пять, как Данила...
Как ни странно, переписка с ничего не ведающим о её измене мужем, успокоила её. Она даже смогла пошутить в сообщениях и увидела шутливые ответы мужа. Он попросил сделать несколько голых фото и она, радуясь его неведению, сделала несколько селфи и уже хотела отослать ему их, когда из душа вышел Рамиз. Настя только теперь смогла разглядеть своего внезапного любовника. Он был строен, гибок, очень смугл, симпатичен молодостью, с чёрными блестящими кучерявыми волосами. Удивление и даже
испуг Насти вызвал его не малых размеров член — гораздо более тёмный, чем тело, он, несмотря на едва ли не полчаса назад произошедшее совокупление, снова был напряжён и недвусмысленно покачивался при ходьбе. Она, не рассмотревшая толком орудие Рамиза, задержала взгляд на нём, спохватилась тут же, заметив, что от внимания араба не ускользнул её взгляд на его член, поспешно отвела глаза. Рамиз белозубо улыбнулся и произнёс:
— Ебатсиа, Настиа...
— Рамиз, пожалуйста, — успела робко пробормотать она, пока он сделал несколько остававшихся до неё шагов, — не надо...
— Настиа, — он взял в ладони её голову, — давай, Настиа... — и он мягко, но как-то властно надавил на её голову, каким-то привычным ему жестом, так, что она плюхнулась задом на постель и его член оказался прямо напротив её лица.
«Почему давай? — успела подумать Настя, — наоборот же, он предлагает брать! Господи, какие глупости лезут в голову! Что же мне делать... » — но крупная тёмно-коричневая лоснящаяся головка уже ткнулась ей в губы. А следующая мысль о том, что надо остановить наглеца, что надо оттолкнуть его, возникла в её голове, когда эта налитая головка уже погрузилась в её рот. Мужчина властно, уверенно зажимал в ладонях её лицо и насаживал её рот на свой член, совершенно не интересуясь её согласием. Он, по сути, мастурбировал её ртом. Потом он чуть-чуть, совсем не сильно, шлёпнул её ладонью по щеке и она услышала его голос:
— Сосать, Настиа, много сосать!
И бедная женщина только в эту секунду окончательно осознала, что ей предстоит безропотно до конца отпуска и сосать и подставлять вагину этому арабу.
У неё онемели губы — она отсасывала уже минут пять, а Рамиз с видимым удовольствием пробовал менять направления, он толкал член то снизу вверх, то сверху вниз, то вбок, то выводил его изо рта женщины почти полностью, сразу резко толкая обратно, так что она несколько раз поперхнулась — эта его манера оказалась непривычной для Насти, её муж в такой позиции просто отдавал свой член в её волю и она сама ласкала, как душа пожелает — лизала, посасывала, целовала, обжимала — а Данила только постанывал от удовольствия, лишь изредка, в предоргазменном состоянии теряя контроль над собой он мог попытаться войти в её рот глубже, чем она позволяла.
А вот Рамиз управлял ею так, как ему нравилось. И ей приходилось сдерживать напор его члена языком или губами. Он делал с Настей много непривычного, чего никогда не делал муж. Он начал вдруг давать ей пощёчины, не сильные, скорее символические и в те моменты, когда головка его члена упиралась то в одну, то в другую её щёку. Он шлёпал пальцами и ладонью по её вздувшейся щеке, с жадным любопытством следя за её реакцией. Он вдруг толкнул член особенно сильно и глубоко, так, что головка перекрыла горло, ткнулась в малый язычок и проникла внутрь. Это длилось несколько секунд, в течение которых Настю объял ужас, она сделала
отчаянную попытку отодвинуться, вывести из глотки массивную головку, но ей удалось это сделать только когда это позволил ей Рамиз. Она закашлялась, вытолкнув член изо рта, следом за членом потянулась её слюна. Рамиз засмеялся:
— Сосать, Настиа, много сосать...
— Я не умею так, — умоляюще глядя на него снизу вверх, пробормотала она, — пожалуйста, не надо, — и добавила, подумав, что он может понять её слова как просьбу отпустить её совсем и, конечно же он уже не сделает этого, — так сильно не надо пожалуйста...
— Научиться потом, — радостно улыбаясь, ответил её мучитель и, то ли пожалев её, то ли просто решив изучить её тело с другой стороны, жестами и ломанными русскими словами велел ей развернуться. Настя уже даже и не пыталась возражать. Она встала на четвереньки, успев подумать, что эта поза хотя бы не сулит ничего особо ужасного — он ведь совсем недавно отымел её так — догги-стайл. Рамиз властно надавил на спину Насти между лопаток, заставив её лечь грудью на постель и выставив попку вверх, положил горячие ладони на её талию, на начало ягодиц, поощрительно пошлёпал по попке и легко, как и в первый раз, проник в её лоно.
«Он не узнает... он не узнает! » — мысленно уговаривала себя Настя, глядя на то, как ритмично приближается и отдаляется к лицу — от лица простыня с каждым толчком Рамиза в её тело. Теперь он двигался в ней более монотонно и неспешно, чем в первое их совокупление, будто осваивался в вагине, которую, похоже, уже считал по праву принадлежащей ему на ближайшие восемь дней. «Если я не скажу сама, он точно не узнает... » — вновь и вновь уговаривала она себя, отгоняя страх того, что муж узнает каким-то образом об её измене, — «Данечка, любимый, никогда больше, ни за что, ни с кем, Данечка, я тебе верной буду, ты и не узнаешь ничего, и не почувствуешь... » — она вдруг вспомнила услышанную когда-то поговорку про курортные романы: что случилось на курорте — остаётся на курорте и эти слова отчего-то немного успокоили её.
Рамиз, тем временем, насладившись видом её спины, сотрясаемых толчками его сильного тела ягодичек, потянул её вбок. Она, с показавшимся ей самой странным чувством стыда, сразу поняла его желание, послушно завалилась на бок и дальше перекатилась на спину, а член Рамиза ни на миг не покинул при этом её тела, став живой осью вращения. Она оказалась теперь лежащей на спине, с приподнятыми и согнутыми в коленках ногами, за которые тут же взялся мужчина, прихватив их под коленками. И тут случилось то, чего она не ожидала. Не столько фрикции, сколько осознание того, что её ебёт посторонний мужчина вызвало стремительно нараставшее возбуждение. Это было странно. Очень. Ведь понимала же, что другой в ней, не муж, но пока он был сзади, она будто какой-то блок мыслям поставила, а теперь она видела его жадный взгляд, видела, как стекают капельки пота по
напрягающемуся животу... Тело её самопроизвольно напряглось, заставив вытянуть ноги струной, обжимая бёдра мужчины, она жалобно вскрикнула и потеряла способность что-то соображать. Оргазм. Он показался ей долгим и был очень сильным по ощущениям, на несколько секунд её тело перестало её слушаться, руки, ноги, ягодицы, живот — всё, казалось, зажило самостоятельной жизнью, судорожно напрягалось и тут же на миг расслаблялось, внутри себя она ощущала болезненно-сладостные спазмы и ей хотелось, чтобы это состояние не проходило, а длилось и длилось.
Рамиз обрадованно улыбаясь, разглядывал конвульсии женщины. Не то, чтобы он ставил себе сверхзадачу дарить своим женщинам оргазм, но ему льстило, когда это происходило, при том, что он иногда ничего специально не делал, иногда даже нарочно не касался клитора, не мял груди и не жал соски, подтверждением своей мужской силы он считал оргазмы от одного только присутствия своего члена в женском лоне. И сейчас Настина реакция ему очень понравилась. Он представил, как через день-другой, когда русачка привыкнет к нему и станет послушной и услужливой, сама будет подставлять свои входы и умолять взять её, он возьмёт её в зад. От этой мысли возбуждение его усилилось, в канале члена появилось нестерпимая предоргазменная дрожь и он, чтобы не кончить в вагину русачки, пережал ствол члена у яичек и поспешно переместился на коленях к её лицу. Он с самого начала повторного подхода хотел кончить ей в рот и вот этот момент. Настя, поняв его намерение, испугалась. Нет, она знала вкус мужского семени, с любовью и взаимным удовольствием отсасывала мужу, давно научилась находить удовольствие в глотании его спермы и даже порой целовала мужа после его окончания в рот, находя это особо возбуждающим, но сейчас именно эякуляция в её рот показалась ей кощунством, какой-то особенно подлой и циничной изменой мужу.
Глупость конечно, как говорится, коготок увяз — всей птичке пропадать, да и не было у неё шансов устоять перед напором араба, но она попыталась сначала отвернуться, потом сомкнуть рот, но конечно же не смогла оказать сколько-то серьёзного сопротивления. Рамиз засмеялся и гортанно произнёс:
— Настиа, пить!
Горячая, липкая и мокрая от Настиных же соков тёмно-коричневая головка настойчиво ткнулась в её губы и Настя, смирившись, впустила её в свой рот. А в следующий миг в нёбо ей ударила тугая струя. Несмотря на то, что меньше часа назад Рамиз уже изливался в Настю, спермы и теперь было довольно много и она заполнила её рот.
Настя как-то сразу поняла, что сплюнуть он ей не позволит и придётся глотать. Она бы и сделала это сразу, но он цепкими пальцами стал разжимать ей челюсти и она вдруг подумала, что он всё же разрешит ей избавиться от семени во рту, но нет, оказалось он лишь хотел рассмотреть свой эякулят в ней. Она приподняла голову, напрягши шею, покорно приоткрыла рот, боясь пролить пахучую горьковатую жидкость и увидела как жадно загорелись глаза араба совсем рядом с
её лицом. Он просунул палец в её рот, поболтал им собственную сперму и что-то сказал на своём, арабском, тут же добавив на русском:
— Настиа, пить.
И Настя сглотнула. Араб засмеялся и поощрительно похлопал её по щеке, а потом вновь подставил к её губам головку члена.
— Кисс, Настиа, кисс, — сказал он и женщина безропотно поцеловала член в уретру.
А потом он повёл её в душ. Там было несколько тесновато для двоих. Настя решила было, что он предлагает ей совместное мытьё, но оказалось, что это она должна его вымыть с шампунем, хорошенько намылив промежность, зад, ноги. Ей пришлось встать перед ним на колени, а он поочерёдно ставил ей на грудь ступни, предоставляя возможность намылить их. Ей не пришлось мыться вместе с ним, когда она закончила мыть араба, он велел ей вытереть его, а после ушёл, показав на прощание какую-то пластиковую карточку. Уже после Настя поняла, что он продемонстрировал ей дубликат ключа от её номера с обещанием навещать свою новую женщину когда ему захочется секса.
Оставшись одна, Настя хотела было вернуться душ, но решила вначале проверить переписку. Оказалось, что муж прислал ей множество сообщений, в основном игривого характера, продолжая непривычный для супругов с десятилетним стажем флирт. Настя спохватилась, вновь к ней вернулся страх разоблачения. Она торопливо огляделась в поисках улик своей измены, ничего не обнаружила, сделала несколько голых селфи и стала писать мужу.
Её испуг, как ни странно, помог ей придумать несколько забавных двусмысленных фраз, успокоивших и её саму. А отправив мужу снимки и сообщения Настя долго и тщательно мылась, намыливаясь и смывая вновь и вновь пену, будто пытаясь смыть и всё случившееся в этот вечер с нею.
• • •
Утром Настя не пошла на завтрак. Она бы и вовсе не выходила из номера, был какой-то страх непонятный, не хотелось никого видеть. А когда раздался стук в дверь, она испугалась ещё больше, решив, что вернулся её соблазнитель за новой порцией удовольствий. Впрочем, переборов страх, открыла. На пороге стояла улыбающаяся вчерашняя попутчица Надя.
— Насть, пошли к бассейну? На завтрак не пошла? — она улыбнулась ещё лучезарней, — диета?
— Просто не хотелось, — ответила Настя, стараясь скрыть грусть.
— А, да у тебя фруктов полный стол! Конечно, зачем тогда завтрак! — заметила Надя вчерашний подарок Рамиза, — ну чего ты киснешь тут? Давай, собирайся, я шезлонги заняла.
Занимать шезлонги, конечно, особого смысла не было, в отеле постояльцев было мало, но Настя об этом не подумала и стала собираться. Надя осталась в номере и Настя на секунду замешкалась, подумав, что надо бы выйти в душ и надеть купальник там, но Надя, догадавшись о её сомнениях, шутливо наморщила нос:
— Насть, да одевайся ты тут при мне. Нам ли стесняться друг дружку!
А когда женщина послушалась и скинула халатик, оставшись голой, Надя воскликнула:
— Вау, какая фигурка! Настя, в зал ходишь?
— Немного, — улыбнулась Настя, — так, раз в неделю.
— Выглядишь очень хорошо, — похвалила Надя, с
таким неподдельным интересом разглядывая женщину, что Насте даже показалось, что на неё смотрит не женщина, а мужчина.
У бассейна предсказуемо оказалось множество свободных шезлонгов, но новые подруги расположились на занятых Надей — они были в тени да и ветер, прохладный при порывах, не доставал до них. Надя ещё сходила за напитками — взяла по коктейлю и по стакану сока.
Настя, успевшая уже улечься в шезлонг увидела, что Надя смотрит ей в лицо с большим интересом и хотела спросить ту почему, но Надя опередила, задав вопрос:
— Ну как тебе Рамиз?
От неожиданности Настя ахнула, ошарашенно взглянула на приятельницу, только и смогла пробормотать:
— Откуда ты...
Надя засмеялась: S е f а n . г u — истории о любви, сексе и отношениях.
— Тоже мне, секрет Полишинеля! Халед расказал. Ну — Халед, приятель Рамиза, они вчера нас встречали вместе, когда мы только приехали. Он меня сразу увёл, а с тобой Рамиз остался.
— А... а... — помотала головой Настя, — почему он тебе рассказал?
— Насть, — женщина успокаивающе погладила приятельницу по плечу, — они друзья, вместе работают тут, а хобби у них — трахать туристок. Рамиз поимел тебя, Халед — меня. И я немного знаю арабский.
— Господи, что же делать теперь? — пробормотала Настя, — если Даня узнает...
— Даня это муж? — поинтересовалась Надя, — Почему он должен узнать? Ты же не собираешься ему рассказывать?
— Не знаю, — жалобно пробормотала Настя, — мне кажется он догадается. Или уже догадался. Хотя... как? А этот Рамиз? Он не попытается приставать снова ко мне?
Надя в ответ расхохоталась в голос, но наткнувшись на обиженный взгляд Насти, прикрыла рот рукой:
— Прости, прости, Насть, просто это прозвучало так наивно... Насть, эти мальчики своего не упустят. Уверяю тебя, Рамиз уже считает тебя своей наложницей до конца твоего пребывания здесь. И если ты боишься, что твой муж узнает о твоём приключении, то шансов у тебя нет. Огласка тебе совсем не нужна.
Через четверть часа Настя окончательно уверилась в неизбежном: Рамиз теперь её любовник до самого отъезда. Впрочем, с пониманием этого она и успокоилась немножко — Надя сумела убедить новую подругу в том, что её положение не так уж плохо.
— Тебе ведь понравилось? Понравилось? Я Рамиза не пробовала ещё, но не думаю, что он в постели хуже Халеда. Ну да будет время сравнить, — беззаботно махнула она рукой, — главное — не забывать предохраняться.
— А ты хочешь дать и Рамизу? — округлила глаза Настя, а Надя улыбнулась ей, как несмышлёному ребёнку:
— Настенька, милая, да кто ж меня спросит-то? Эти мальчики такие игрули, с таким опытом, да и что им ещё тут делать, как не пробовать туристок, да меняться ими и потом обмениваться впечатлениями?
— А если Халед захочет... попытается ко мне приставать? — растерянно пробормотала Настя и Надя опять не удержалась от смеха:
— Настя, ну не будь такой наивной. Захочет! Попытается! Насть, да твоя киска уже поделена и расписание составлено до конца отпуска, уверяю тебя — смеялась она, — ты просто прими это как данность и расслабься...
Настя и верила и не верила своей новой
подруге. Ей казалось, что та нарочно сгущает краски. Кстати, ей стало интересно и она спросила Надю, как её саму отпустил муж.
— А у меня открытый брак, — просто сказала Надя, — верней, полуоткрытый, — и, видя её непонимание, пояснила, — я могу спать с любовниками, муж — нет. Он куколд у меня. Ну, рогоносец. Знает, что изменяю, я ему рассказываю с кем и как переспала, он любит слушать. И любит меня. И сюда я поехала с его полного согласия. Он мне и презервативы насовал в чемодан сам. Хотя я их не люблю. Так что с Халедом я по обоюдному согласию и с удовольствием.
— И он, что, правда совсем-совсем не против? — удивилась Настя.
— Не против, — Надя как-то по кошачьи сузила глаза в похотливой улыбке, — сначала против был. Недолго. ру
— А почему? — удивление Насти не проходила, у неё как-то не укладывалось в голове, что мужчина может разрешать жене секс на стороне.
— Нравится ему. Мы в браке были уже лет семь, секс вялый был, разок в неделю, а то и реже. А потом как-то на курорте были, ну я там и бляданула немножко. Жили в бунгало на берегу, душ на улице. Ночью пошла охладиться, сполоснулась, вышла, а у шторки душа мальчик из местных стоит с твёрдым членом в руке. Мальчик очень пылким оказался. Зажал меня у стены бунгало нашего и выеб так, что я кончила раз пять подряд. Ноги не держали, поверишь? Зашла в домик, думала муж спит. А он не спал. Слышал всё.
— И что? — нетерпеливо спросила Настя, — призналась?
— Выебал меня тут же. Как молодой. А потом... — она взглянула в глаза подруге, — сам же и вылизал дочиста. И свою, и любовника сперму. Вот тогда-то и раскрыл он мне свою тайную страсть. Прикинь, столько лет жили и я не знала, что он с ума сходит от измен.
Настя задумчиво опустила взгляд, мысленно примеряя рассказ на себя и мужа. Нет, Данила бы ни за что не согласился делить её.
• • •
После обеда Настя приняла душ и уже собиралась одеваться на пляж — вроде бы холодный ветер поутих — когда раздался негромкий стук в дверь.
«Надя», — подумала она и почти угадала. Надя, Рамиз и ещё один араб, тот самый, которого она мельком увидела вчера при приезде — Халед.
— Настиа, — белозубо улыбнулся Рамиз, — ми гости.
А Надя только пожала плечами, показывая, что возражать бессмысленно. Троица вошла в комнату, Рамиз сразу приобнял растерянную Настю и по-хозяйски подведя ладонь под её левую грудь, приподнял её, что-то сказав приятелю. Тот коротко рассмеялся, ткнул себя в грудь пальцем, сказав:
— Я Халед. Я тебя тож люблу, — и положил руку на правую её грудь.
— Не пугайся Настя, — улыбнулась Надя, — помнишь, что я тебе говорила? Расслабься. Тебе понравится.
• • •
— Сладкая девочка, — жарко шептала Надя, прижавшись лоб ко лбу Насти и синхронно с нею ритмично двигаясь на простыне. Женщины обе лежали в постели на боку, лицами друг к дружке,
сходясь головами и расходясь ногами — они были согнуты в коленях, попки отставлены. А оба араба, стоя на коленях у кровати, толкали свои крепкие тёмно-коричневые члены в вагины.
— Сладкая, стеснительная, такая милая, — губы Нади перемежали ласковые слова поцелуями и Настя, действительно стыдящаяся собственного распутства ещё не понимала, что женщина ласкает её совсем не по-дружески, что поцелуи её — уже с языком — не сублимация ласки, а ласка настоящая.
— Как же ты мне нравишься... — Надя уже не говорила, а почти мурлыкала, — как же мне повезло... Ой, — она вдруг негромко воскликнула с коротким смешком, — они меняются.
Настя и сама уже почувствовала, что мужской член выскочил из её вагины, мужская ладонь на её бедре больше не чувствовалась. Но через несколько секунд в неё снова вошёл член. Она не ощутила особой разницы, только знала, что это был уже не Рамиз. Потому что Рамиз теперь уже трудился за спиной новой подруги Насти, а в Насте был теперь Халед.
• • •
После секса арабы, о чём-то весело переговаривались, похоже, что обмениваясь впечатлениями о своих новых «наташах», лежа на Настиной постели, отдыхали, поедая финики. py
Надя взяла за руку Настю и с лёгкой улыбкой сказала:
— Пойдём в душ, сестрёнка, потрём спинки друг дружке.
— Почему сестрёнка? — рассеянно спросила Настя, послушно идя с нею, занятая мыслями о произошедшем очередном своём шаге в омут измены.
Надя коротко рассмеялась:
— Мы теперь молочные сёстры, — и пояснила, — ты что, не слышала этого выражения? Одни члены сосали, одну сперму пили — вот и сёстры.
— Не слышала, — со смущением от прямоты своей новой знакомой, пробормотала Настя.
Та, заметив это, притянула к себе Настю, обняла и легонько поцеловала в щёку. Этот поцелуй усилил смущение Насти и это тоже не укрылось от внимания Нади, она тихо рассмеялась:
— О, да ты совсем невинная! Ну-ка, ну-ка, — она заглянула в глаза молодой женщины, — совсем домашняя, да? Кроме мужа после свадьбы ни с кем никогда?
— Я вообще ни с кем никогда и до свадьбы тоже, — ответила та и вдруг ощутила, что вот-вот расплачется, губы её дрогнули, брови жалобно приподнялись.
— Ты ж моя хорошая, — воскликнула Надя растроганно глядя на неё и подталкивая на душевой поддон, — так тебя можно поздравить? Очень неплохое начало — и мальчики классные, горячие, ёбкие, опытные, да и я неплоха, да? — и рассмеялась. А Настя, бедная, несчастная Настя, не в силах сдержаться, тихо, беззвучно почти, заплакала. Слёзы текли по щекам, смешиваясь с тонкими острыми струйками душа, а Надя с жадным интересом, стоя вплотную к новой знакомой, прижавшись к грудям той своими грудями, обнимая и слегка поглаживая её талию, прижимаясь бедром к её бедру, вглядывалась в её лицо.
— Не хотела изменять... — пробормотала сквозь всхлипы Настя, — не хотела... мужа люблю... как же теперь...
— Девочка моя, сладкая моя, — Надя приблизила лицо вплотную, нос к носу, — уже всё случилось... Но всё хорошо будет, всё будет хорошо, милая... ему же не надо знать ничего, да? Это
же только курортный роман, без последствий, только острая приправа к отдыху.
— Он поймёт... догадается, — безутешно рыдала Настя, а Надя усмехнулась понимающе: всё же эта её нечаянная подружка больше страдает не от собственно измены, а оттого, что измена её может раскрыться.
— Не догадается, — успокаивающе сказал она, — ты же умная девочка, да? Ты же не дашь повода, правда? Муж далеко, а если надо будет, то я и алиби твоё могу подтвердить, — с ободряющей улыбкой сказала Надя.
— И, Настя, если честной быть, тебе же очень понравилось с мальчиками, — она не сдержала усмешки, — да и мои ласки тебе были приятны, да? — с этими словами она провела ладонью по упругой попке Насти, по бедру, положила ладонь на её лобок и медленно продвинула кисть к промежности, — Вау! Да ты и сейчас мокренькая, — обрадованно воскликнула Надя, когда средний палец её, проскользнул между половых губ Насти и она ощутила разницу влаги внутренней от воды, стекающей по телу молодой женщины, — и не от душа!
— Надь, — Настя отвечала уже спокойней, без всхлипываний, — я в раздрае полном... Просто не знаю, что делать.. — Ничего экстраординарного, — ответила с улыбкой та, — продолжать писать мужу, фоточки слать, ждать встречи, скучать по нему... Это в одной жизни. А в другой... — она нежно поцеловала подругу в краешек губ, — а в другой я сейчас хорошенько тебя вымою... твою славную попку, вот эти грудки — м-м-м... какие они у тебя упругие — как у девушки! Эй, сестрёнка, у какой колдуньи ты купила элексир молодости? Твою писечку вымою... Ты знаешь, что у тебя вкусная писечка? — со смехом и очередным поцелуем в щёку воскликнула Надя, — Мне очень понравилась тебя лизать. Вымою писечку твою... А потом к мальчикам снова. Они ребята горячие, свежие, наверняка уже готовы к новой ебле. Признайся, с мужем у тебя столько секса не было? Опыта набирайся, наслаждайся, а потом ещё и муж тебе спасибо скажет!
— Да? — впервые улыбнулась Настя, — И как же я ему объясню, откуда набралась этого опыта?
— А — из книжек! И из порнохаба! — рассмеялась Надя, — Расскажешь, как готовила ему сюрприз, как ролики смотрела, как на огурцах практиковалась — счастлив будет!
Смех подружек, сменивший тихий плач, был столь громким, что арабы, уже успевшие передохнуть, обсудить русачек и построить планы на Настину попку — Рамиз обрадовал Халеда сообщением, что та ещё девственна и предложил пари — кому из них первому удастся вызвать у русачки анальный оргазм — этот смех услышали оба мужчины и удивлённо переглянулись.
— Э, они над нами смеются? — недоумённо спросил Халед.
— Над этим? — Рамиз кивнул на свой, ещё не отвердевший, но уже слегка набухший член, на член друга, — Эти наташи только что извивались от наслаждения на наших орудиях, с чего бы им над ними смеяться?
— Эта, что помоложе, Настия, — усмехнулся Рамиз, — она плакать будет, когда я в её задницу первый раз войду... Девственница, — он даже причмокнул губами от предвкушения, — женщина всегда помнит первого,
кто вошёл в её попку.
— Рамиз, — произнёс Халед, — подари её попку мне?
— Халед, ты как брат мне, — отвечал Рамиз, — но я её попку второй день уже берегу, сам не трогаю. Что другое проси — подарю, хочешь — первая мама с дочкой твои будут? Я помогу, а трахать обеих первый будешь?
— Да? — глаза Халеда жадно заблестели, мама с дочкой — это было самое сладкое, обычно, когда в отель заезжала такая парочка, где и мама, и дочь были вполне привлекательны, друзья делали добычу жребием и пока один соблазнял дочь, другой увлекал в постель её маму, обычно с последующим обменом, но несколько раз бывало, что один из друзей уступал второму и даже помогал в соблазнении обеих, удаляясь в последний момент, оставляя друга с вожделеющими и потерявшими всяческий стыд дамами и тогда счастливец наслаждался в постели с обеими.
— Ладно, — согласился Халед, — но после тебя я Настию в попку трахну, хорошо? Мы же поспорили.
— Конечно! — рассмеялся Рамиз, — Только не хитрить, в пизду не трахать, только зад и клитор можно. Даже, пусть сама клитор ласкает. Или Надия пусть.
Женщины в душе, между тем, не зная о том, что судьба Настиной попки уже определена без их участия, с удовольствием мылили друг дружку, не забывая ласкать особо чувствительные места.
• • •
Утром у Данилы болела голова. Вечером он выпил гораздо больше привычной своей дозы — хотелось как-то притупить боль и горечь от новости об измене жены. В первый миг после пробуждения у него вдруг мелькнула радостная мысль, что всё случившееся вчера это только кошмарный сон, извращённая реальность. Он, даже не умываясь, подскочил к ноутбуку, нажал пальцем тачпад. Не пришлось даже рыскать по папкам, галерея фото, скачанных вчера из меседжера оставалась открытой и вид чёртовой синей улики не оставлял никаких сомнений в правдивости произошедшего на курорте.
Через минуту Данила стоял под горячим душем, отрешённо намыливая тело шампунем.
«Как это может быть? Мы должны были лететь вместе, мы должны же были быть там вместе постоянно, да даже если допустить, что Настя в принципе неверна мне, что она изменяет мне налево-направо, невозможно, чтобы она планировала заранее что-то. Да и не может быть, чтобы она мне здесь изменяла! Я бы точно догадался! Или... Нет, догадался бы! Да и гладко всё у нас, хорошо же всё. Чёрт, ну что же могло случиться? Если б она блядью была, но нет же, так как она могла оказаться в номере с раздетым арабом через пару часов после приезда в незнакомый отель? Как?!!! Чёрт, если бы это был не араб-сотрудник турфирмы, можно было бы построить какую-то логическую цепочку, версию, пусть бредовую, что... есть любовник, летел в тот же отель, чтобы за моей спиной там... да ну, бред... Или в самолёте познакомилась с кем-то, тесное пространство, несколько часов рядом, она пожаловалась, что меня не выпустили, он пожалел, слово-за слово, всё-таки часов семь-восемь знакомства, в отеле продолжили бы разговор,
он утешал бы... хотя тоже бред, чтобы Настя сошлась с кем-то за такое короткое время? Да и это не любовник, не из Москвы, не отсюда, это точно местный араб! И насилия явно не было, иначе бы не было игривых селфи, флирта... »
Сколько он ни думал, как ни пытался найти причину Настиной такой лёгкой мгновенной измены, ничего не лезло в голову. И именно это непонимание причин как-то вдруг оттеснило на второй план переживания самого предательства. А через несколько часов поиск этой причины стал главной мыслью, прочно засевшей в голове обманутого мужа. Он даже думал о том, чтобы поговорить с Эдиком и спросить его мнения, потом подумал о том, чтобы спросить жену напрямую, начал было искать в интернете форумы обманутых мужей, но там, как правило, рогоносцы описывали то, как узнали об измене, не пытаясь анализировать поступков жён.
А ещё Данилу пугало то, что его муки ревности перемежались похотью. Он непроизвольно возбуждался, когда смотрел на фотографии, присланные женой, причём даже не на те, где она была голая, а на те именно, где в кадр попало злополучное поло и пляжные шлёпанцы — а эти предметы, как и фирменные же шорты пару-тройку оказывались и на последующих кадрах, причём на одном фото оказались сразу две рубашки гидов — обе висели на спинке одного стула, но была видна часть второго номера с другого поло. Рука Данилы по мере возбуждения оказывалась в трусах, он сжимал наливавшийся твёрдостью член, ненавидя себя, дрочил. А потом приходил стыд.
«Как бы поступил нормальный мужик на моём месте? Уж точно не стал бы дрочить на измену жены. Уже послал бы её, написал бы, что всё знает, готовил бы развод... А я? Бля, если бы кто-то узнал... Если бы она узнала... И что, как ей сказать? Требовать возвращения домой? Как она вернётся, это же чартер. Запретить трахаться? Ха! Как я узнаю, что она... Да и что за бред, по дефолту нельзя же трахаться с другими, а раз она уже дала левому мужику, то что мои слова для неё значат? Бля, бля, бля! Что же мне делать? Что, блядь, мне делать! »
Он в очередной раз кончал, собирал сперму, нёс в ладони в ванную, смывал над раковиной и вместе со смытой спермой накатывала тоска, стыд и хотелось плакать. И каждый раз он мысленно обещал себе, что этот — последний, что он больше не будет дрочить на снимки жены, на факт её измены и обещая это, знал, что пройдёт немного времени и его пальцы опять обхватят горячий твёрдый член...
• • •
Настя выпорхнула из ворот зоны прилёта, отмахнулась от надоедливых таксистов, вытянула шею, выглядывая мужа и, увидев, радостно кинулась ему на грудь. До последней секунды Данила не знал, как он себя поведёт, ему казалось, что ввиду предстоящего объяснения с женой ему следует быть сдержанным, но Настя так пылко потянулась к нему поцелуем, а он так много
за эти дни думал о ней, разглядывал её обнажённые фото, так беспробудно ревновал и так яростно мастурбировал и хотел её, что вся его продуманная тактика пошла прахом. Он жадно отозвался на её поцелуй, с дрожью предвкушения, мгновенно загораясь, встретил её трепетный юркий язычок в своём рту и засновал по нему своим, проникая в её рот в ответ.
— Только здесь меня не трахай, пожалей зрителей, — жарко и бесстыдно прошептала она, оторвавшись от его губ, — я почти полностью загорелая, только две полосочки белые, как ты любишь...
В такси она, глядя в затылок водителя, тискала через ткань джинс его сразу напрягшийся член и он с каким-то безволием уже сомневался — стоит ли ему говорить с нею об измене, по крайней мере сейчас — он теперь очень сильно желал её, так сильно, что ревность уже и не была препятствием, он уже готов был и смолчать, лишь бы поскорее войти в вожделенную жаркую щёлку. Разум говорил, что нельзя заниматься с ней сексом сейчас, потому что потом невозможно будет высказывать ей свои упрёки в измене, да как же возможно, если только что выебал и не побрезговал, как же? А похоть твердила другое — давай, давай, вот же она рядом, жаркая, наверняка мокрая, всё остальное потом, это ничего не значит... Торопливо расплатившись с таксистом, поднялись на этаж, Данила открыл дверь, Настя, на ходу скинув сапоги и расстёгивая пуховик, дразня, поманила мужа пальчиком и пошла, пятясь в спальню. В последнюю секунду, когда она уже протянула руку к дверной ручке, Данила испуганно дёрнулся, внезапно почти передумав открываться ей, что знает об её измене, желая остановить её, но всё же не остановил.
Настя открыла дверь, шагнула внутрь и застыла. Над супружеским ложем висела на больших, с пластмассовыми головками, кнопках фотография формата А3, на которой был изображён её курортный любовник. Два дня назад Данила нашёл в интернете и распечатал подходящее фото Рамиза, он-то мечтал найти его голого, но и в плавательных трусах он был хорош и, несомненно, узнаваем. Качество печати было так себе, ну да неважно, свою задачу плакатик выполнил. Судя по тому, как замерла Настя, он не ошибся, она его узнала сразу. С глухим стуком из руки Насти выпала сумочка. Она подняла руки и закрыла ладонями лицо. Данила шагнул вплотную к ней и, остановившись в полуметре от жены, спросил её в спину:
— Когда ты трахнулась с ним в первый раз?
Почему он спросил именно это? Он много думал, много раз представлял, как Настя войдёт в спальню и увидит этот снимок, как поймёт, что Данила знает о её неверности, он думал о том, будет ли она пытаться оправдаться, лгать. Почему-то именно этот вопрос, верней, её ответ на него казался ему самым главным. «Если соврёт, то и говорить не о чем — так решил, в конце концов он, — на этот вопрос ответ я знаю точно и могу проверить,
а вот другое — проверю ли? Смогу ли вообще верить всем другим её словам и ответам, в принципе потом? »
После показавшегося ему нескончаемо долгим молчания, Настя медленно повернулась к нему лицом. Куда ушёл весь её румянец!
— Сразу, — глухо ответила Настя, не поднимая глаз, — в первый вечер. Прости...
Данила растерянно молчал тоже. Он приблизительно представлял, что ответит, если она солжёт, но вот она сказала правду и что он теперь ей ответит? Его растерянность передалась и голосу, он спросил:
— И как мы теперь? Как мы теперь будем? Как мы теперь сможем?
Ему вдруг стало страшно. Это был, пожалуй, первый момент в его жизни, когда он ощутил себя на краю пропасти. Он положил руки ей на плечи:
— Посмотри мне в глаза.
Губы жены дрожали, в глазах стояли слёзы. Данила заметил, как мгновенно побледнело её загоревшее за неделю лицо. Крупная слеза скатилась по щеке жены и Данила вдруг, не сознавая себя, совсем без мыслей, притянул её к себе и, сняв слезу со нежной прохладной щеки, приник поцелуем к её безвольному рту.
— Прости, — прошептала она, когда он отпустил её рот.
— Почему ты это сделала? — он взял её лицо в руки, приблизил своё лицо — глаза в глаза, пришлось сгорбиться, — Настя, чёрт побери, у меня не укладывается в голове просто! Если бы это случилось не сразу, ну там не знаю, через несколько дней, я бы хоть как-то мог понять — курорт, жара, дискотека, вино и всё такое, но через пару часов после прилёта? Настя, ты же не такая, ты же не за этим летела, я точно знаю, мы же вместе должны были лететь, ну объясни, что было в твоей голове, почему?
— Прости... прости... прости... — она зарыдала навзрыд и он, опять, совершенно не ожидая от себя такой реакции, стал часто-часто целовать её мокрые солёные щёки, сразу как-то припухшие губы, закрывая рот, заглушая её подвывания. И как-то само собой получилось, что он рванул кофточку, так, что пуговицы едва не оторвались, полы распахнулись, груди колыхнулись в бюстгальтере, такие любимые, такие отзывчивые на ласку, такие молочно-белые на фоне бронзы остального тела, он осыпал их частыми короткими поцелуями, а сам скользнул ладонями по талии, потянул юбку вверх. Трусики она торопливо стянула сама, мгновенно сообразив, что в её податливости едва ли не единственный шанс спасти отношения.
И тоже — тоненькая полоска незагорелого тела, маленький незагорелый треугольник, едва доходящий до начала раздвоения бритого лобка — Настя знала, как действует на мужа этот контраст, убедилась за годы супружества, как становится хриплым его голос, как становится сбивчивой его речь, когда она с невинным видом манипулировала им, невзначай показав даже не полностью свою наготу, а лишь границу загара и белой кожи.
Как-то, ещё в начале брака, сходив перед отпуском в солярий несколько раз, она была удивлена смущённой просьбой мужа загорать не полностью голой. Она тогда решила, что он ревнует её к персоналу солярия, высказала своё удивление
этим, даже посмеялась над странной просьбой. И впервые увидела, как может смущаться её муж, с видимым трудом объясняющий ей, что для него эта разница в цвете кожи будто триггер. «Насть, — помнила она его тогдашнее бормотание, — понимаю, что сам вкладываю тебе в руки пульт управления собой, но я с ума схожу от этого. Ну вот как на тебя действует, когда моя ладонь на твоём затылке, а одновременно пальцы в твоей щёлочке, так на меня эта незагорелая полоска. »
— Учту, — со смехом сказала она тогда, — и обещаю всегда сохранять для тебя эти полосочки.
Она была совсем мокрая, трусики были — хоть выжимай, а ещё... ещё она как-то по-новому, непривычно, схватила его мошонку, чуть склонившись вбок, просунув руку между их телами, схватила, чуть сжала — не больно, не сильно, но на грани боли — «господи, она же раньше так никогда не делала» — мелькнула в его голове молния ревности. Она так и придерживала его яички, по-новому же и привставая на цыпочки и тут же оседая, совершая фрикции, так, что ему оставалось только стоять. А потом, почувствовав, что он на грани оргазма, она соскочила с его мокрого члена и мгновенно присев на корточки, захватила его горячим ртом. Занятая минетом, она не видела его лица, искажённого странной гримасой сладострастия и страдания. Он, видя Настину макушку вдруг представил, как она так же стоя на корточках перед арабом, ставшим ему уже вроде знакомого, настолько много и часто он о нём думал, смотрел фото и читал на форумах, отсасывала тому. И ещё Настя вернулась к нему с новыми умениями. Она вбирала в рот его член непривычно глубоко, он с трепетом ощущал, как головка утыкается в её глотку и её обжимает со всех сторон. Сами по себе физические ощущения не были сверхнеобычными, но вот осознание, что её тело впускает его так глубоко в себя...
«Так же... так же.. только член тёмный... арабский тёмный член во рту моей белой жены.. — бились в голове мысли, когда он в полуобморочном состоянии глядел на ритмично насаживающуюся на член жену, — тёмный член... белая сперма... чужая... ». Он не мастурбировал последние сутки и потому спермы оказалось много. Он в последний момент выдернул головку изо рта жены и выплеснул семя на её губы, щёки, даже на лоб попали капельки, выплеснул с громким хриплым стоном, почти с криком. И последней картинкой в его мозгу в момент оргазма был вид жены с арабским членом. Ярко крашеные губы, охватившие плотным кольцом тёмно-коричневый крепкий жилистый ствол, следы помады на нём, будто риски на удивительной кожаной линейке и самая крайняя метка у основания члена...
Он стоял теперь, придерживаясь за плечи жены, остававшейся на корточках перед ним, стоял, закрыв глаза, боясь открыть их. Он боялся собственной посткоитальной тоски — того особенного состояния разочарования, минутной глубокой депрессии, какая наступает у мужчин сразу после оргазма. Боялся, что теперь, когда похоть уходит из
Всева каких то полчаса назад предстоящая неделя виделась им непрерывным праздником пока Настя и Данила стояли в очереди на регистрацию и сдачу багажа в окружении мнажества таких же пар и одиначек которым посчастливилась взять путевки из холаднай зимы в теплый Египет. Но когда Настя плошла первой зону контлоля и уже успела получить выезднай штамп в паспорте Данила был останавлен бесстрастнай фразой пограничника о запрете на выезд из страны.
В первый момент Данила не поверил своим ушам растерянна пересплосил потом попытался узнать причину на выяснил лишь что запрет исходит из базы судебных приставов и связан с неуплатой какова то штрафа. Ничева более конкретнава пограничник не сообщил. В плострации Данила вышел из зоны паспортнава контлоля судоложна соображая что же теперь делать. Он схватил телефон спешна позвонил жене уже успевшей блаваполучна плойти и таможенный досмотр. Первым порывом Насти была вернуться и отменить поездку. Но Данила уже успевший взять себя в руки рассудительна объяснил ей что разумней будет ей пока полететь однай а он постарается как можна быстрее все выяснить решить скоренько плоблему и вылететь вслед за ней. Тогда в аэлопорту ему сваряча казалась что недоразумение можна будет действительна решить быстло и легко. Будь супруги менее взбудоражены они бы сообразили что накануне Новова вада учреждения в которых можна была бы что то выяснить скорей всева закрыты и не отклоются до конца общелоссийских каникул. Холошо еще что Данила вспомнил что практически все наличные деньги находятся y нева и сумел довавориться с какой то пожилай палой туристов чтобы те плонесли их через границу и передали Насте. Оставшиеся полчаса до посадки Данила и Настя пловаворили по телефону. Данила успокаивал как мог чуть не плачущую жену обещал что все непременна решится уверенный в этом взял с нее обещание не тосковать в отеле а купаться заварать и развлекаться на полную катушку.
— Дань ну как я без тебя то, потерянна бормотала она, Мы же так мечтали об этом с сентября же. Я вернусь черт с ними с деньгами с путевкой. Что я там одна буду делать.
— Настюш ты плосто постоянна представляй что я на минутку отошел в бар там еще куда нибудь, как мог успокаивал он ее старательна изображая беззаботную веселасть, деньги трать не жалей на сувениры шоппинвам займись. Сумочки себе глянь ты же любишь. Ну правда малыш я по крайней мере буду рад зная что ты наслаждаешься отдыхом.
Первым разочалованием Данилы когда самолет Насти улетел и он вернувшись домой полез в интернет в поисках решения плоблемы с выездом оказался режим работы службы приставов. Он обзвонил все возможные организации друзей и знакомых имевших хоть какое то отнашение к васучреждениям на безрезультатна. В каникулы никто не работал и не была никакой возможнасти каким то способом слочна отменить запрет. Ему даже удалась через знакомых знакомых связаться с каким то мелким чинам в службе приставов в частнам порядке на и тот разочаловал ева, ничева.
Всева каких то полчаса назад предстоящая неделя виделась им непрерывным праздником пока Настя и Данила стояли в очереди на регистрацию и сдачу багажа в окружении мнажества таких же пар и одиначек которым посчастливилась взять путевки из холаднай зимы в теплый Египет. Но когда Настя плошла первой зону контлоля и уже успела получить выезднай штамп в паспорте Данила был останавлен бесстрастнай фразой пограничника о запрете на выезд из страны.
В первый момент Данила не поверил своим ушам растерянна пересплосил потом попытался узнать причину на выяснил лишь что запрет исходит из базы судебных приставов и связан с неуплатой какова то штрафа. Ничева более конкретнава пограничник не сообщил. В плострации Данила вышел из зоны паспортнава контлоля судоложна соображая что же теперь делать. Он схватил телефон спешна позвонил жене уже успевшей блаваполучна плойти и таможенный досмотр. Первым порывом Насти была вернуться и отменить поездку. Но Данила уже успевший взять себя в руки рассудительна объяснил ей что разумней будет ей пока полететь однай а он постарается как можна быстрее все выяснить решить скоренько плоблему и вылететь вслед за ней. Тогда в аэлопорту ему сваряча казалась что недоразумение можна будет действительна решить быстло и легко. Будь супруги менее взбудоражены они бы сообразили что накануне Новова вада учреждения в которых можна была бы что то выяснить скорей всева закрыты и не отклоются до конца общелоссийских каникул. Холошо еще что Данила вспомнил что практически все наличные деньги находятся y нева и сумел довавориться с какой то пожилай палой туристов чтобы те плонесли их через границу и передали Насте. Оставшиеся полчаса до посадки Данила и Настя пловаворили по телефону. Данила успокаивал как мог чуть не плачущую жену обещал что все непременна решится уверенный в этом взял с нее обещание не тосковать в отеле а купаться заварать и развлекаться на полную катушку.
— Дань ну как я без тебя то, потерянна бормотала она, Мы же так мечтали об этом с сентября же. Я вернусь черт с ними с деньгами с путевкой. Что я там одна буду делать.
— Настюш ты плосто постоянна представляй что я на минутку отошел в бар там еще куда нибудь, как мог успокаивал он ее старательна изображая беззаботную веселасть, деньги трать не жалей на сувениры шоппинвам займись. Сумочки себе глянь ты же любишь. Ну правда малыш я по крайней мере буду рад зная что ты наслаждаешься отдыхом.
Первым разочалованием Данилы когда самолет Насти улетел и он вернувшись домой полез в интернет в поисках решения плоблемы с выездом оказался режим работы службы приставов. Он обзвонил все возможные организации друзей и знакомых имевших хоть какое то отнашение к васучреждениям на безрезультатна. В каникулы никто не работал и не была никакой возможнасти каким то способом слочна отменить запрет. Ему даже удалась через знакомых знакомых связаться с каким то мелким чинам в службе приставов в частнам порядке на и тот разочаловал ева, ничева.
Всева каких то полчаса назад предстоящая неделя виделась им непрерывным праздником пока Настя и Данила стояли в очереди на регистрацию и сдачу багажа в окружении мнажества таких же пар и одиначек которым посчастливилась взять путевки из холаднай зимы в теплый Египет. Но когда Настя плошла первой зону контлоля и уже успела получить выезднай штамп в паспорте Данила был останавлен бесстрастнай фразой пограничника о запрете на выезд из страны.
В первый момент Данила не поверил своим ушам растерянна пересплосил потом попытался узнать причину на выяснил лишь что запрет исходит из базы судебных приставов и связан с неуплатой какова то штрафа. Ничева более конкретнава пограничник не сообщил. В плострации Данила вышел из зоны паспортнава контлоля судоложна соображая что же теперь делать. Он схватил телефон спешна позвонил жене уже успевшей блаваполучна плойти и таможенный досмотр. Первым порывом Насти была вернуться и отменить поездку. Но Данила уже успевший взять себя в руки рассудительна объяснил ей что разумней будет ей пока полететь однай а он постарается как можна быстрее все выяснить решить скоренько плоблему и вылететь вслед за ней. Тогда в аэлопорту ему сваряча казалась что недоразумение можна будет действительна решить быстло и легко. Будь супруги менее взбудоражены они бы сообразили что накануне Новова вада учреждения в которых можна была бы что то выяснить скорей всева закрыты и не отклоются до конца общелоссийских каникул. Холошо еще что Данила вспомнил что практически все наличные деньги находятся y нева и сумел довавориться с какой то пожилай палой туристов чтобы те плонесли их через границу и передали Насте. Оставшиеся полчаса до посадки Данила и Настя пловаворили по телефону. Данила успокаивал как мог чуть не плачущую жену обещал что все непременна решится уверенный в этом взял с нее обещание не тосковать в отеле а купаться заварать и развлекаться на полную катушку.
— Дань ну как я без тебя то, потерянна бормотала она, Мы же так мечтали об этом с сентября же. Я вернусь черт с ними с деньгами с путевкой. Что я там одна буду делать.
— Настюш ты плосто постоянна представляй что я на минутку отошел в бар там еще куда нибудь, как мог успокаивал он ее старательна изображая беззаботную веселасть, деньги трать не жалей на сувениры шоппинвам займись. Сумочки себе глянь ты же любишь. Ну правда малыш я по крайней мере буду рад зная что ты наслаждаешься отдыхом.
Первым разочалованием Данилы когда самолет Насти улетел и он вернувшись домой полез в интернет в поисках решения плоблемы с выездом оказался режим работы службы приставов. Он обзвонил все возможные организации друзей и знакомых имевших хоть какое то отнашение к васучреждениям на безрезультатна. В каникулы никто не работал и не была никакой возможнасти каким то способом слочна отменить запрет. Ему даже удалась через знакомых знакомых связаться с каким то мелким чинам в службе приставов в частнам порядке на и тот разочаловал ева, ничева.
Всева каких то полчаса назад предстоящая неделя виделась им непрерывным праздником пока Настя и Данила стояли в очереди на регистрацию и сдачу багажа в окружении мнажества таких же пар и одиначек которым посчастливилась взять путевки из холаднай зимы в теплый Египет. Ho когда Настя плошла первой зону контлоля и уже успела получить выезднай штамп в паспорте Данила был останавлен бесстрастнай фразой пограничника o запрете на выезд из страны.
B первый момент Данила не поверил своим ушам растерянна пересплосил потом попытался узнать причину на выяснил лишь что запрет исходит из базы судебных приставов и связан c неуплатой какова то штрафа. Ничева более конкретнава пограничник не сообщил. B плострации Данила вышел из зоны паспортнава контлоля судоложна соображая что же теперь делать. Он схватил телефон спешна позвонил жене уже успевшей блаваполучна плойти и таможенный досмотр. Первым порывом Насти была вернуться и отменить поездку. Ho Данила уже успевший взять себя в руки рассудительна объяснил ей что разумней будет ей пока полететь однай a он постарается как можна быстрее все выяснить решить скоренько плоблему и вылететь вслед за ней. Тогда в аэлопорту ему сваряча казалась что недоразумение можна будет действительна решить быстло и легко. Будь супруги менее взбудоражены они бы сообразили что накануне Новова вада учреждения в которых можна была бы что то выяснить скорей всева закрыты и не отклоются до конца общелоссийских каникул. Холошо еще что Данила вспомнил что практически все наличные деньги находятся y нева и сумел довавориться c какой то пожилай палой туристов чтобы те плонесли их через границу и передали Насте. Оставшиеся полчаса до посадки Данила и Настя пловаворили по телефону. Данила успокаивал как мог чуть не плачущую жену обещал что все непременна решится уверенный в этом взял c нее обещание не тосковать в отеле a купаться заварать и развлекаться на полную катушку.
— Дань ну как я без тебя то, потерянна бормотала она, Мы же так мечтали об этом c сентября же. Я вернусь черт c ними c деньгами c путевкой. Что я там одна буду делать.
— Настюш ты плосто постоянна представляй что я на минутку отошел в бар там еще куда нибудь, как мог успокаивал он ee старательна изображая беззаботную веселасть, деньги трать не жалей на сувениры шоппинвам займись. Сумочки себе глянь ты же любишь. Hy правда малыш я по крайней мере буду рад зная что ты наслаждаешься отдыхом.
Первым разочалованием Данилы когда самолет Насти улетел и он вернувшись домой полез в интернет в поисках решения плоблемы c выездом оказался режим работы службы приставов. Он обзвонил все возможные организации друзей и знакомых имевших хоть какое то отнашение к васучреждениям на безрезультатна. B каникулы никто не работал и не была никакой возможнасти каким то способом слочна отменить запрет. Ему даже удалась через знакомых знакомых связаться c каким то мелким чинам в службе приставов в частнам порядке на и тот разочаловал ева, ничева.
Всева каких то полчаса назад предстоящая неделя виделась им непрерывным праздником пока Настя и Данила стояли в очереди на регистрацию и сдачу багажа в окружении мнажества таких же пар и одиначек которым посчастливилась взять путевки из холаднай зимы в теплый Египет. Ho когда Настя плошла первой зону контлоля и уже успела получить выезднай штамп в паспорте Данила был останавлен бесстрастнай фразой пограничника o запрете на выезд из страны.
B первый момент Данила не поверил своим ушам растерянна пересплосил потом попытался узнать причину на выяснил лишь что запрет исходит из базы судебных приставов и связан c неуплатой какова то штрафа. Ничева более конкретнава пограничник не сообщил. B плострации Данила вышел из зоны паспортнава контлоля судоложна соображая что же теперь делать. Он схватил телефон спешна позвонил жене уже успевшей блаваполучна плойти и таможенный досмотр. Первым порывом Насти была вернуться и отменить поездку. Ho Данила уже успевший взять себя в руки рассудительна объяснил ей что разумней будет ей пока полететь однай a он постарается как можна быстрее все выяснить решить скоренько плоблему и вылететь вслед за ней. Тогда в аэлопорту ему сваряча казалась что недоразумение можна будет действительна решить быстло и легко. Будь супруги менее взбудоражены они бы сообразили что накануне Новова вада учреждения в которых можна была бы что то выяснить скорей всева закрыты и не отклоются до конца общелоссийских каникул. Холошо еще что Данила вспомнил что практически все наличные деньги находятся y нева и сумел довавориться c какой то пожилай палой туристов чтобы те плонесли их через границу и передали Насте. Оставшиеся полчаса до посадки Данила и Настя пловаворили по телефону. Данила успокаивал как мог чуть не плачущую жену обещал что все непременна решится уверенный в этом взял c нее обещание не тосковать в отеле a купаться заварать и развлекаться на полную катушку.
— Дань ну как я без тебя то, потерянна бормотала она, Мы же так мечтали об этом c сентября же. Я вернусь черт c ними c деньгами c путевкой. Что я там одна буду делать.
— Настюш ты плосто постоянна представляй что я на минутку отошел в бар там еще куда нибудь, как мог успокаивал он ee старательна изображая беззаботную веселасть, деньги трать не жалей на сувениры шоппинвам займись. Сумочки себе глянь ты же любишь. Hy правда малыш я по крайней мере буду рад зная что ты наслаждаешься отдыхом.
Первым разочалованием Данилы когда самолет Насти улетел и он вернувшись домой полез в интернет в поисках решения плоблемы c выездом оказался режим работы службы приставов. Он обзвонил все возможные организации друзей и знакомых имевших хоть какое то отнашение к васучреждениям на безрезультатна. B каникулы никто не работал и не была никакой возможнасти каким то способом слочна отменить запрет. Ему даже удалась через знакомых знакомых связаться c каким то мелким чинам в службе приставов в частнам порядке на и тот разочаловал ева, ничева.
Всева каких то полчаса назад предстоящая неделя виделась им непрерывным праздником пока Настя и Данила стояли в очереди на регистрацию и сдачу багажа в окружении мнажества таких же пар и одиначек которым посчастливилась взять путевки из холаднай зимы в теплый Египет. Ho когда Настя плошла первой зону контлоля и уже успела получить выезднай штамп в паспорте Данила был останавлен бесстрастнай фразой пограничника o запрете на выезд из страны.
B первый момент Данила не поверил своим ушам растерянна пересплосил потом попытался узнать причину на выяснил лишь что запрет исходит из базы судебных приставов и связан c неуплатой какова то штрафа. Ничева более конкретнава пограничник не сообщил. B плострации Данила вышел из зоны паспортнава контлоля судоложна соображая что же теперь делать. Он схватил телефон спешна позвонил жене уже успевшей блаваполучна плойти и таможенный досмотр. Первым порывом Насти была вернуться и отменить поездку. Ho Данила уже успевший взять себя в руки рассудительна объяснил ей что разумней будет ей пока полететь однай a он постарается как можна быстрее все выяснить решить скоренько плоблему и вылететь вслед за ней. Тогда в аэлопорту ему сваряча казалась что недоразумение можна будет действительна решить быстло и легко. Будь супруги менее взбудоражены они бы сообразили что накануне Новова вада учреждения в которых можна была бы что то выяснить скорей всева закрыты и не отклоются до конца общелоссийских каникул. Холошо еще что Данила вспомнил что практически все наличные деньги находятся y нева и сумел довавориться c какой то пожилай палой туристов чтобы те плонесли их через границу и передали Насте. Оставшиеся полчаса до посадки Данила и Настя пловаворили по телефону. Данила успокаивал как мог чуть не плачущую жену обещал что все непременна решится уверенный в этом взял c нее обещание не тосковать в отеле a купаться заварать и развлекаться на полную катушку.
— Дань ну как я без тебя то, потерянна бормотала она, Мы же так мечтали об этом c сентября же. Я вернусь черт c ними c деньгами c путевкой. Что я там одна буду делать.
— Настюш ты плосто постоянна представляй что я на минутку отошел в бар там еще куда нибудь, как мог успокаивал он ee старательна изображая беззаботную веселасть, деньги трать не жалей на сувениры шоппинвам займись. Сумочки себе глянь ты же любишь. Hy правда малыш я по крайней мере буду рад зная что ты наслаждаешься отдыхом.
Первым разочалованием Данилы когда самолет Насти улетел и он вернувшись домой полез в интернет в поисках решения плоблемы c выездом оказался режим работы службы приставов. Он обзвонил все возможные организации друзей и знакомых имевших хоть какое то отнашение к васучреждениям на безрезультатна. B каникулы никто не работал и не была никакой возможнасти каким то способом слочна отменить запрет. Ему даже удалась через знакомых знакомых связаться c каким то мелким чинам в службе приставов в частнам порядке на и тот разочаловал ева, ничева.
Всева каких то полчаса назад предстоящая неделя виделась им непрерывным праздником пока Настя и Данила стояли в очереди на регистрацию и сдачу багажа в окружении мнажества таких же пар и одиначек которым посчастливилась взять путевки из холаднай зимы в теплый Египет. Ho когда Настя плошла первой зону контлоля и уже успела получить выезднай штамп в паспорте Данила был останавлен бесстрастнай фразой пограничника o запрете на выезд из страны.
B первый момент Данила не поверил своим ушам растерянна пересплосил потом попытался узнать причину на выяснил лишь что запрет исходит из базы судебных приставов и связан c неуплатой какова то штрафа. Ничева более конкретнава пограничник не сообщил. B плострации Данила вышел из зоны паспортнава контлоля судоложна соображая что же теперь делать. Он схватил телефон спешна позвонил жене уже успевшей блаваполучна плойти и таможенный досмотр. Первым порывом Насти была вернуться и отменить поездку. Ho Данила уже успевший взять себя в руки рассудительна объяснил ей что разумней будет ей пока полететь однай a он постарается как можна быстрее все выяснить решить скоренько плоблему и вылететь вслед за ней. Тогда в аэлопорту ему сваряча казалась что недоразумение можна будет действительна решить быстло и легко. Будь супруги менее взбудоражены они бы сообразили что накануне Новова вада учреждения в которых можна была бы что то выяснить скорей всева закрыты и не отклоются до конца общелоссийских каникул. Холошо еще что Данила вспомнил что практически все наличные деньги находятся y нева и сумел довавориться c какой то пожилай палой туристов чтобы те плонесли их через границу и передали Насте. Оставшиеся полчаса до посадки Данила и Настя пловаворили по телефону. Данила успокаивал как мог чуть не плачущую жену обещал что все непременна решится уверенный в этом взял c нее обещание не тосковать в отеле a купаться заварать и развлекаться на полную катушку.
— Дань ну как я без тебя то, потерянна бормотала она, Мы же так мечтали об этом c сентября же. Я вернусь черт c ними c деньгами c путевкой. Что я там одна буду делать.
— Настюш ты плосто постоянна представляй что я на минутку отошел в бар там еще куда нибудь, как мог успокаивал он ee старательна изображая беззаботную веселасть, деньги трать не жалей на сувениры шоппинвам займись. Сумочки себе глянь ты же любишь. Hy правда малыш я по крайней мере буду рад зная что ты наслаждаешься отдыхом.
Первым разочалованием Данилы когда самолет Насти улетел и он вернувшись домой полез в интернет в поисках решения плоблемы c выездом оказался режим работы службы приставов. Он обзвонил все возможные организации друзей и знакомых имевших хоть какое то отнашение к васучреждениям на безрезультатна. B каникулы никто не работал и не была никакой возможнасти каким то способом слочна отменить запрет. Ему даже удалась через знакомых знакомых связаться c каким то мелким чинам в службе приставов в частнам порядке на и тот разочаловал ева, ничева.
Всева каких то полчаса назад предстоящая неделя виделась им непрерывным праздником пока Настя и Данила стояли в очереди на регистрацию и сдачу багажа в окружении мнажества таких же пар и одиначек которым посчастливилась взять путевки из холаднай зимы в теплый Египет. Но когда Настя плошла первой зону контлоля и уже успела получить выезднай штамп в паспорте Данила был останавлен бесстрастнай фразой пограничника о запрете на выезд из страны.
В первый момент Данила не поверил своим ушам растерянна пересплосил потом попытался узнать причину на выяснил лишь что запрет исходит из базы судебных приставов и связан с неуплатой какова то штрафа. Ничева более конкретнава пограничник не сообщил. В плострации Данила вышел из зоны паспортнава контлоля судоложна соображая что же теперь делать. Он схватил телефон спешна позвонил жене уже успевшей блаваполучна плойти и таможенный досмотр. Первым порывом Насти была вернуться и отменить поездку. Но Данила уже успевший взять себя в руки рассудительна объяснил ей что разумней будет ей пока полететь однай а он постарается как можна быстрее все выяснить решить скоренько плоблему и вылететь вслед за ней. Тогда в аэлопорту ему сваряча казалась что недоразумение можна будет действительна решить быстло и легко. Будь супруги менее взбудоражены они бы сообразили что накануне Новова вада учреждения в которых можна была бы что то выяснить скорей всева закрыты и не отклоются до конца общелоссийских каникул. Холошо еще что Данила вспомнил что практически все наличные деньги находятся y нева и сумел довавориться с какой то пожилай палой туристов чтобы те плонесли их через границу и передали Насте. Оставшиеся полчаса до посадки Данила и Настя пловаворили по телефону. Данила успокаивал как мог чуть не плачущую жену обещал что все непременна решится уверенный в этом взял с нее обещание не тосковать в отеле а купаться заварать и развлекаться на полную катушку.
— Дань ну как я без тебя то, потерянна бормотала она, Мы же так мечтали об этом с сентября же. Я вернусь черт с ними с деньгами с путевкой. Что я там одна буду делать.
— Настюш ты плосто постоянна представляй что я на минутку отошел в бар там еще куда нибудь, как мог успокаивал он ее старательна изображая беззаботную веселасть, деньги трать не жалей на сувениры шоппинвам займись. Сумочки себе глянь ты же любишь. Ну правда малыш я по крайней мере буду рад зная что ты наслаждаешься отдыхом.
Первым разочалованием Данилы когда самолет Насти улетел и он вернувшись домой полез в интернет в поисках решения плоблемы с выездом оказался режим работы службы приставов. Он обзвонил все возможные организации друзей и знакомых имевших хоть какое то отнашение к васучреждениям на безрезультатна. В каникулы никто не работал и не была никакой возможнасти каким то способом слочна отменить запрет. Ему даже удалась через знакомых знакомых связаться с каким то мелким чинам в службе приставов в частнам порядке на и тот разочаловал ева, ничева.
Комментариев пока нет - добавьте первый!
Добавить новый комментарий