Поиск денег на юге. 04. Судно

Прошел уже второй месяц нашего отпуска на побережье Черного моря, где мы отдыхаем с Нинкой. В это время у нас обоих появился темно-бронзовый загар, который равномерно покрыл наше тело, включая область под плавками, в отличие от местных жителей, у которых загар ограничивается шеей и руками ниже локтя.

Когда нам стало скучно отдыхать в Сочи, мы просто сели на рейсовый автобус и отправились исследовать менее оживленные дикие места вдоль берега Черного моря. К счастью, финансовые проблемы больше не беспокоят нас, и даже если бы возникли, у нас всегда есть надежный способ их решить. Лето было в самом разгаре, а количество туристов только растало. Поэтому мы предпочитали избегать крупных городов и предпочитали дикарский отдых в маленьких поселках с сложными названиями типа Дэдэркой. Однако со временем и такие тихие места нам наскучили, и мы продолжали свое путешествие на север, пока не оказались в городе Туапсе, где решили провести несколько дней.

В этот пасмурный день было ясно, что идти на пляж бессмысленно. Поэтому мы с Нинкой решили просто прогуляться по портовой набережной и полюбоваться на огромные суда, пришвартованные к многочисленным причалам. Нинка выглядела как всегда потрясающе в своем разноцветном топе и короткой широкой белой юбке, которая игриво трепетала на ее стройных бедрах при каждом шаге. Когда неожиданный ветер задирал края ее легкой ткани и оставлял видными ее белые трусики, она мимолетно испытывала стыдливость, исправляла юбку и закрывала загорелые ножки с обиженным выражением на лице.

Мы забрели на один из самых протяженных пирсов, к которому пришвартовывались, по-видимому, самые громоздкие суда в порту. Проходя мимо достаточно масштабного эсминца, Нинка остановилась и с интересом стала рассматривать огромное судно, медленно облизывая свое мороженое. Матрос на выходе с любопытством разглядывал фигуру Нинки.

— Эй, матросик, можно ли я показать своей сестре ваш корабль? - громко окликнул я матроса. Нинка удивленно и восхищенно посмотрела на меня.

— Это неуместно. Это военный объект. – грубо отказал он и почему-то обиделся.

— Пожалуйста! – попросила Нинка жалобным голосом, обращаясь к юному парню. – Я даже отдам тебе свое мороженое.

Парень внезапно покраснел и растерялся. Он несколько секунд смотрел сквозь протянутую руку Нинки со льдинкой на ее выпуклую грудь. Нинка, как всегда, была без бюстгальтера, и ее твердые соски четко проступали через ее легкую летнюю блузку.

— Нинуль, давай уходим отсюда. Ты же видишь солдата на посту, он не может нарушать приказы, - сказал я и медленно потянул упирающуюся Нинку в сторону от корабля, при этом поглядывая на матроса. Матрос с грустным и голодным взглядом пожирал фигуру Нинки. Я понимал, что мысленно он уже раздел ее полностью. Ему явно хотелось, чтобы моя сестра осталась здесь немного подольше. Внезапно он напряженно проглотил и крадучись огляделся по сторонам.

— Постойте, дайте мне попробовать ваше мороженое. – Прозвучал его неубедительный голос.

Переговоры с матросом продолжались недолго. Он не так уж хотел мороженое, сколько хотел незаметно рассмотреть мою аппетитную сестричку. Именно поэтому он настаивал, чтобы он сопровождал нас во время экскурсии.

Чтобы не привлекать лишнее внимание, я решил сразу увести Нинку из открытой палубы в машинное отделение, где должно было быть немного служивых. У меня был опыт работы с техникой после армии, и я стал показывать сестре разные машинные агрегаты, специально демонстрируя труднодоступные места. Из-за этого ей приходилось либо широко расставлять ноги и приседать, либо перекидываться через перила, наклоняться вперед и выпячивать попу, так что ее юбка задиралась и открывала белые трусики. Я делал это каждый раз, когда матросы находились сзади нас. Видел из уголка глаз, как они замирали на Нинкиных прелестях. Пускай радуются, подумал я. Редко им такое выпадает на службе.

Главный механик – старослужащий сержант – ковырялся во внутренностях гигантского дизельного двигателя до локтей в солидоле. Когда мы вошли, он уже почти закончил сборку и собирался запустить мотор. Увидев Нинку, он широко улыбнулся, показывая свои белые зубы.

— Хочешь посмотреть, как поршень двигается в цилиндре? — крикнул он. Матросы рассмеялись. Нинка покраснела и молча отвернула взгляд от механика. Сержант, явно рад своей шутке, ухмыльнулся и продолжил работать над двигателем, который вскоре неожиданно ожил с громким скрипом и заработал. Машинное отделение наполнилось звуками работающего дизеля.

Я подумал, что Нинке может быть скучно и она захочет покинуть это шумное место, однако, глядя на нее, удивился ее живому интересу к тому, как металлический поршень с силой проникает в полость цилиндра и обратно. Туда-сюда. Постепенно набирая обороты. В этих движениях было что-то провокационное. "Действительно двигается", подумал я.

Нинка прикусила губу, сосредоточенно наблюдая за движением поршня в цилиндре. Она задумчиво размышляла о том, насколько убедительной и живописной оказалась аналогия сержанта. Может быть, ей приходили на ум ассоциации между механическими движениями деталей работающего двигателя и процессом интимной близости? Или, возможно, она представляла себя в роли цилиндра? Возможно, возбуждала ее энергичность, с которой металлический поршень двигался, не замедляясь.

Я заметил, что Нинка продолжает пристально изучать автомобиль и одновременно ласкает левый сосок на своей груди незаметным движением. Можно было подумать, что она просто исправляет ремешок от своей сумки рукой, но если внимательно посмотреть, становится видно, как большой и указательный пальцы автоматически слегка сжимают выпуклость соска через кофту. Это вызывает интерес. Неужели она неосознанно себя ласкает? Я подошел ближе и обнял ее за талию. Нинка вздрогнула от моего прикосновения. В ее широко раскрытых глазах читалось желание и похоть. Она просто трепетала от возбуждения. Внезапно это состояние странно передалось и мне. Вспоминая глупую аналогию сержанта, я уже понимал, что его слова точно задели эрогенную зону Нинки и разожгли огонь страсти в ней. Теперь мне казалось, что эта аналогия была довольно удачной. Сейчас я сам хотел ощутить себя тем мощным и неудержимым поршнем, который беспредельно двигается в объятиях Нинки, создавая ощущение уюта и тепла в тесном цилиндре.

Я обнял сестру покрепче и, прижав к себе, стал жадно впиваться в ее губы. Она сразу же раскрыла свои уста, пропуская мой язык внутрь. Расставив пошире ноги между моими ногами она прижалась своим передом к моему члену и стала по нему елозить, двигая бедрами. На минуту я забыл, что за нами наблюдают матросы. Я прижал Нинкин зад к теплой поверхности работающего дизеля и почувствовал, как вибрации машины стали сотрясать меня и девушку. Бам, бам, бам. – бил поршень гигантской машины. Вибрации передавались по всему ее телу. Нинка закатила глаза. Ее колени подкосились и мне пришлось ее поддерживать. Она была на гране обморока. Продолжая целовать ее в губы и обнимая ее правой рукой за талию, я левой рукой стал забираться ей под трусики. Пальцы окунулись во влажную теплоту ее влагалища. Интересно, о чем думали окружающие нас матросы?

Краем глаза я увидел странное устройство, присоединённое к коленчатому валу основного агрегата. Видимо это был поршень вспомогательного насоса, который еще не до конца собрали так что цилиндр охватывающий этот поршень просто отсутствовал. Выглядело это как металлический штырь сантиметров 5 в диаметре и длиной где-то 70 см, горизонтально торчащий из груды метала. При этом сей блестящий штырь возвратно поступательно двигался с амплитудой примарно сантиметров двадцать с частотой основного мотора. Мне пришла в голову сумасшедшая идея. Я достал из Нинкиной сумки вибратор и, сняв с него резиновый, в форме члена кожух, нацепил этот кожух на металлический стержень. Это было не просто т. к. стержень двигался в руках. Тогда я заметил небольшой рычаг, изменяющий амплитуду движений поршня. Переведя его в крайнее положение, я заметил, что штырь почти перестал двигаться и лишь только вибрировал в моих руках. Теперь было гораздо проще надеть толстую резинку на стальной поршень. Выглядело это как настоящий трахательный аппарат.

Я избегая показывать свое творчество сестре и продолжая целовать ее в губы, осторожно приблизил ее к вибрирующему резиновому предмету. Подняв ее юбку и проведя рукой между ног, я почувствовал липкость и скольжение от женских выделений. Отстегнув ее трусики одной рукой, другой я попытался направить движущийся конец внутрь.

Когда незнакомый предмет задел ее попу, она мгновенно открыла глаза и испуганно посмотрела на меня. Увидев мое улыбающееся лицо, она немного успокоилась. Я подмигнул и стал подталкивать ее ближе к устройству. Резиновый чехол дилдо частично проник внутрь Нинки, раздвигая ее половые губки. Она замерла и схватилась за мои плечи. Медленно наклонив ее вперед, чтобы ее попа приподнялась к автоматизированному аппарату, штырь слегка продвинулся внутрь влагалища Нинки. Было видно, что ей не так легко принять такой большой предмет, но ее возбуждение и скольжение облегчали процесс проникновения. Маленькое вибрирующее устройство настойчиво проникало внутрь Нинки, побеждая сопротивление. Она сосредоточенно погрузилась в свои новые ощущения и привыкала к давлению между ног. Я продолжал медленно двигаться, насаживая ее все глубже.

В какой-то момент Нинка схватила меня за плечи и закусила губу. Я понял, что можно приостановить процесс. Поглядев за ее плечо, я заметил, что резиновый чехол дилдо почти полностью погружен внутрь влагалища моей сестры. Протянув руку, я достал рычаг для изменения движения поршня.

Что-то щелкнуло позади меня, и металлический стержень начал двигаться. Вначале движения были поверхностными. Мне не хотелось сразу причинять боль своей сестре. Я хотел, чтобы она почувствовала приятное возбуждение. Я взялся за ее груди и начал нежно ласкать ее соски. Она еще больше прогнулась вперед, выпятив свою задницу к коленвалу. Я переключил рычаг на более интенсивный режим. Фаллоимитатор с чавкающим звуком стал проникать еще глубже в ее влагалище, широко раздвигая ее розовые половые губы в стороны. Нинка тихонько стонала от удовольствия, закрыв глаза и обняв мои плечи. Ее тело подрагивало в такт проникающим движениям игрушки. По ее белой открытой заднице проходили мелкие дрожания. Казалось, механик включил дополнительный генератор, работающий на повышенной частоте. Основной двигатель, кажется, тоже увеличил скорость, потому что Нинку теперь непрерывно трясло. Железный стержень бешено терзал ее киску, проникая и разрывая ее гибкое тело. Я переключил рычаг на максимальную интенсивность движений. Нинка сильно сжала мои плечи, раскрыла рот и закатила глаза в экстазе.

Я не знал, испытывает ли сестра боль в данный момент или нет. Смотря на гигантский размер металлического стержня, было трудно поверить, что такой предмет может безболезненно поместиться в женских половых органах. Однако лицо Нинки больше выражало наслаждение, а не невыносимую боль. Я гладил ее волосы и сосредоточенно смотрел на ее красивое лицо, пытаясь угадать, сколько времени пройдет до ее оргазма.

Через несколько минут Нинка достигла оргазма. Ее голова откинулась назад, глаза закатились, а из полуоткрытого рта раздался наслажденный стон. Она сильно сжала пальцы на моих плечах, а ее тело начало дрожать.

Вдруг у меня возникла интересная мысль: что произойдет, если я не остановлю стимуляцию Нинки и продолжу двигаться? Что случится с ее оргазмом? Затихнет ли он или продолжится? Ведь в конечном счете она должна устать и перестать так яростно реагировать на удовольствие? С мыслью экспериментатора я посмотрел на часы, засек время и продолжил наблюдение за реакцией Нинки.

Она достигала оргазма очень интенсивно в течение трех минут, когда закрыла глаза и с напряженным лицом издавала протяжные стоны, содрогаясь всем телом. Но потом ее стоны стали заметно тише, а движения менее напряженными. Она открыла глаза и посмотрела на меня с ярким выражением счастья на лице. Ее улыбка была невинной. Я ответил ей улыбкой и начал легко массировать ее слегка расслабившийся клитор пальцами.

Нинка посмотрела на меня с недоумением, как будто спрашивая: "Может хватит?". Я успокоительно улыбнулся мысленно, просив: "Еще немного!". Она догадалась о моих намерениях и, закрыв глаза, погрузилась в себя.

Однако механический двигатель не может быть сравнен с человеком. Когда человек достигает оргазма, обычно он ослабевает и желает отдохнуть. Его эрекция становится менее сильной, а движения замедляются. Машина же может работать до тех пор, пока в нее поступает топливо. А если запас топлива большой, то машина может продолжать удовлетворять Нинку практически бесконечно.

Я повернул ручку, чтобы немного увеличить частоту колебаний поршня. Нинка сосредоточенно готовилась к следующему оргазму. Ее лицо было серьезным и выражало полную концентрацию, как у человека, который решает математическую задачу. Она была полностью поглощена своими мыслями, внешний мир едва существовал. Только я знал, что в данный момент Нинка не занимается математикой. Быть в позе раком с вставленным движущимся штырем невозможно решать умственные задачи. Можно только наслаждаться эфемерным ощущением приближающегося блаженства.

Я снова начал ласкать клитор Нинки. Распухшая выпуклость приятно скользила между моими пальцами. Нинка положила голову на мое плечо и тяжело дышала мне в ухо. Второй оргазм уже был близко. По ее колыхающейся попе проходили слабые волны, вызванные дрожанием стержня. Дыхание Нинки становилось все чаще. Я сильно нажал на ее нижний живот, прижимая клитор к колеблющемуся дилдо. Нинка резко дернулась и замерла в странном спазме. Все ее тело напряглось, а дыхание на секунду прекратилось. В тишине я услышал скрип зубов.

Вторая волна оргазма неизбежно охватила стонущую девушку, полностью погрузив в поток страсти последние остатки ее разума и приличия. В этот момент она была как настоящая самка, изнывающая и стонущая от непередаваемого удовольствия. Звук оргазма казалось заглушал шум двигателя. Бешеный взгляд был обращен мимо меня вдаль, куда-то в бесконечность. Растрепанные волосы слегка склеились от пота на лбу. Она была настоящей разгоряченной самкой, жаждущей интенсивного и безудержного секса. Я решил не останавливать движение и посмотреть, что произойдет дальше.

Потоки третьего и четвертого наслаждения были очень схожи друг с другом, а интервал между ними был достаточно коротким, как будто Нинка впадала в новое стационарное состояние бесконечного возбуждения. Возможно, она даже желала остановиться, но ее неукротимые инстинкты и страсть явно подавили ее волю и разум, не давая ей опомниться и прекратить все это безумство.

После пятого наслаждения я внезапно заметил рядом похотливую улыбку главного механика. Я так был поглощен Нинкой, что полностью забыл о присутствии мужчин вокруг. Механик стоял за спиной Нинки и задумчиво разглядывал ее обнаженную задницу, с удовольствием наблюдая, как металлический стержень проникает в ее интимное место. Он одной рукой активно мастурбировал свой член, спрятанный в кармане. Я обмакнул палец в черное средство для смазки и, подняв топик Нинки, написал на ее белой спине надпись: "500 рублей". Затем я добавил стрелочку, указывающую на ее анальное отверстие. Механик с недоверием взглянул мне в глаза. Я утвердительно кивнул и ухмыльнулся. Давайте подведем Нинку к новым уровням блаженства.

Механик не задерживаясь быстро снял свою рабочую одежду и оказался полностью обнаженным, за исключением черных носков. Его длинный член, наподобие ветки на дереве, торчал вверх и трепетал от нетерпения. Мужчина ловко вскарабкался на двигатель и занял позицию сверху Нинки. Затем он присел на корточки и направил свой эрегированный член прямо в ее розовое анальное отверстие. Сделав небольшую смазку вокруг дырки, используя средство для смазки, он извивался в необычной позе, проникая головкой своего достаточно крупного члена в задницу Нинки.

Даже неизвестно, заметила ли Нинка, что в ней теперь происходит два события одновременно. Ее глаза оставались закрытыми. Возможно, даже если она вскрикнула в этот момент, то шум двигателя заглушал все остальные звуки. Или, может быть, она была так поглощена непредсказуемыми движениями автомобиля, что не обратила внимания на новое присутствие внутри себя живого механика помимо резинового фаллоимитатора. Механик скорчился над Нинкой, словно богомол над своей жертвой. Он обхватил ее податливую попу костлявыми руками и страстно двигал бедрами, проникая своим половым членом в ее анальное отверстие и стремясь соединиться с поршнем двигателя, который безумно разрывал и мучил девичью вагину. Лицо механика светилось блаженством.

Нинка явно изгибалась от преддверия очередного оргазма. С широко расставленными ногами и прогнувшись в позе на четвереньках, она держалась за мои плечи и содрогалась в непредсказуемых судорогах. Сзади нее работали механик и его двигатель. По ее ногам текла липкая жидкость из интимной области. Лицо было искажено от болезненного удовольствия. Она громко стонала, заглушая даже шум двигателя. Я начал ощупывать спереди ее твердый и скользкий клитор рукой. Найдя его, я безжалостно сжал чувствительную ткань пальцами. В этот момент Нинка полностью села на двигатель с торчащим фаллоимитатором, резко двигая бедрами. Металлический стержень с надетым на него резиновым членом полностью скрылся в складках ее влагалища. Как все это помещается внутри нее? Я ощущал пальцами необузданные движения твердого стержня внутри ее влагалища. Я чувствовал сладостные спазмы ее гладких мышц. По ее животу пробегали мелкие хаотичные судороги. Я понимал, что Нинка сейчас испытывает неподражаемое наслаждение.

Механик сверху начал кончать и вынув член стал разбрызгивать свою сперму на спину обезумевшей Нинке. Я посмотрел на матросов. Они в расширенными блестящими глазами глядели на Нинку и тянули мне свои помятые купюры расстегивая свои штаны.

Когда оба матроса и механик кончили по паре раз в Нинку, я думал, что они успокоятся и остынут. Однако видя ее ненасытную страсть к ебле и невменяемое состояние, они стали насаживать ее пиздой или анальным отверстием на разные движущиеся или вибрирующие части узлов судовой силовой установки. Особенно усердствовал главный механик. Я даже и не догадывался, что некоторые детали механизмом можно таким извращенным способом использовать не по назначению. Мне даже пришлось поднять плату до 1000 рублей если больше двух механических болванок одновременно вставлялись в ее влагалище. Если же ее пытались насадить на особенно крупный вал машины, то я уже просил полторы тысячи.

В ход пошли разнообразные движущиеся цилиндрические объекты. Некоторые из них были гладкие, а некоторые ребристые или даже с резьбой. Некоторые утолщались, а некоторые утоньщались. Некоторые двигались поступательно, а другие вращались или вибрировали. Некоторые были мне знакомы, а некоторые были совсем непонятного назначения. Мужчины пихали эти предметы Нинке в пизду и наблюдали за ее очередным экстазом. Ее сладостные страдания их заводили до такой степени, что мужчины, несмотря на то что уже не раз кончали, снова и снова находили в себе силы и демонстрировали хорошую эрекцию. В такие моменты они быстро заменяли механические агрегаты на свои биологические и продолжали акт совокупления с юной обезумевшей девушкой.

Понаблюдав, как в определенный момент энтузиазмированный автомеханик с необычайной решимостью начал вводить во влагалище Нинки огнетушитель, повернутый дном вперед, у меня возникло некоторое беспокойство за саму Нинку. Девушка одновременно достигла оргазма и не осознавала полностью, что происходит с механиком. Она лежала на грязной рубашке, брошенной на генераторе. Ее трусики одиноко висели на приборе давления. Мужчины толпились между ее широко расставленными ногами. Мастер щедро наносил слой смазки на округлый конец газового баллона и с интересом рассматривал половую щель Нинки. Один из матросов засунул два пальца в ее киску и раздвигал их в стороны, стараясь максимально раскрыть ее отверстие и растянуть ее розовые половые губы для проникновения большого металлического баллона. С виду задача казалась невыполнимой. Однако я сильно недооценивал искусство и настойчивость главного механика. Уткнув конец огнетушителя во вход влагалища Нинки, мужчина, удерживая баллон обеими руками, сильно надавил на него, толкая его между растянутыми тонкими губками Нинки. Один из матросов опирался на плечи Нинки, чтобы предотвратить ее скольжение.

С удивлением я обнаружил, что красный огнетушитель вошел внутрь влагалища Нинки на несколько сантиметров и остановился. Механик с новым напором нажимал на баллон. Матрос разглаживал пальцами половые губы девушки, помогая проникновению. В процессе своего оргазма Нинка начала чувствовать что-то необычное. Она подняла голову и попыталась посмотреть между своих ног. Ее безумный взгляд был неспособен фокусироваться. В ее глазах не было здравого понимания.

Один из матросов, не давая ей возможности разобраться развернул обеими руками ее голову и стал пихать свой опавший член в ее искривившийся от страданий рот. Нинка автоматически начала сосать хуй матроса. Я снова взглянул Нинки между ног и обомлел. Рукастый механик таки умудрился на половину запихать Нинке в пизду красный огнетушитель. Низ ее живота утолщался как будто она была беремена. Из ее растянутой половой щели выглядывала половина огнетушителя с черным раструбом крана. Мужчина с детской радостью надавил на рычаг и из раструба с громким шумом стал вырываться в атмосферу расширяющийся углекислый газ.

Мне резко захотелось выебать мою сестру. Отодвинув механика, я развернул Нинку на бок и упер конец своего изнывающего члена в ее натруженный сфинктер. Несмотря на то, что я уже не раз до этого трахал сестру в анальное отверстие, в этот раз там было особенно туго. Я еле умудрился протолкать свой член в ее попу. Газовый огнетушитель в ее влагалище явно не давал мне полностью в нее войти. Однако используя в изобилии солидол, а все же умудрился с большим трудом засунуть в нее свой член на всю глубину. Я начал движения бедрами. Ощущения были божественные. Такого сильного сжатия я еще никогда не испытывал. Как-будто на член мой наступил слон. Было и больно, и приятно одновременно. Я взглянул на стонущую сестру. Ей тоже было больно и приятно. Я остервенело задвигал бедрами вгоняя в нее свой член на всю длину. Я чувствовал, что очень скоро кончу, но мне хотелось продлить это приятное удовольствие. В момент кульминации я, обезумев от необычного кайфа, схватился рукой за кран огнетушителя и со всей дури стал пихать его вглубь Нинкиного влагалища. В этот момент я не ведал что творил, полностью отдавшись природным диким инстинктам. Кажется, даже свет померк в моих глазах и я рвал и терзал в безумном экстазе.

Возвращение к реальности происходило постепенно. Я сидел на стуле рядом со своей сестрой и равнодушно смотрел в ее направлении. Из ее интимной области выделялся только кран. Красный огнетушитель полностью погрузился в недра ее половых губ. Было бы интересно увидеть ее выражение лица.

После того, как огнетушитель, наконец, извлекли из нее, я думал, что мужчины успокоятся и отпустят мою сестру. Однако фантазия этих изможденных долгими периодами отсутствия моряков не знала предела. Один молодой матрос подсоединил толстый резиновый шланг к вакуумному насосу и приложил другой конец его к груди. Затем он включил вакуум, и воздух со свистом засосал ее сосок в шланг. Глаза сестры округлились от неожиданности. Насос загудел, создавая разрежение воздуха. Через полминуты матрос с трудом оторвал вакуумный шланг от груди. Я с изумлением смотрел на ее красный выступающий сосок. Я и не знал, что соски могут быть такими большими. Видимо, из-за сильного разряжения кровь прилила в сосок и увеличила его размеры. Но самое интересное было то, что подобная процедура также значительно повысила его чувствительность. Когда я прикоснулся к этому увеличенному соску, моя сестра резко дернулась, скривилась и застонала, не от боли или наслаждения. Матрос принялся за ее другую грудь. Я не возражал против такой симметрии.

Когда мужчины попытались провести подобную процедуру возле ее клитора, моя сестра изначально хотела противиться, но потом поддалась напору матросов и лишь орала от удовольствия, испытывая оргазм за оргазмом, пока они стимулировали ее большой клитор и использовали вагинальный вибратор.

Точного времени, проведенного нами в машинном отделении, я не знаю. Может быть пара часов или даже больше. В конце концов, мужчины утратили интерес к моей сестре и вернулись к своим обязанностям. Когда я вывел Нинку из глубин корабля на свежий воздух, ее лицо было потное, но она улыбалась сытой и довольной улыбкой. Ей было сложно передвигаться и она старалась не сводить ноги вместе. Я поддерживал ее за руку, пока мы шли на палубу. Легкий бриз развевал ее юбку, запачканную солидолом и спермой. Ее топик был также промокшим от воды. Белая жидкость блестела между ее бедер. Она уже начала приходить в себя, но время от времени все еще подрагивала, будто спазмы оргазма не проходили.

Сразу на палубе я почувствовал что-то странное. Новые матросы суетились вокруг меня, бросая на меня скособоченные взгляды, но главным образом смотрели на Нинку. На корабле было гораздо больше людей, чем когда мы пришли сюда. Мне не сразу дошло, что именно не так в окружающей обстановке. Вокруг корабля было спокойное море, расстилающееся на все стороны. Пропали причал со своими отдыхающими и огни порта. Мы оказались в открытом море.

Видимо, пока мы долго находились в машинном зале, корабль незаметно покинул порт. Тот матрос, который пустил нас на борт, исчез, чтобы избежать лишних вопросов. И наконец-то я увидел серьезного офицера, который двигался в нашу сторону.

— Кто вы такие? И как вы попали на этот военный объект? — строгим голосом спросил мичман.

— Моя сестра захотела осмотреть машинный отсек, и ей там стало плохо. Мы не заметили, как корабль отчалил. — начал я.

— Кто разрешил вам попасть на корабль? Это нарушение правил. А может вы шпионы! Где ваши документы? — Выдал длинную речь разозленный офицер.

— Это был один из матросов, — неуверенно продолжал я. Было понятно, что на все его вопросы не нужно сразу отвечать. В гневе он не очень ясно мыслил.

— Какой матрос? Пособник! Имя! Я всех отправлю на караульную службу! — уже кричал офицер, краснея и брызгая слюной.

Ситуация начала выходить из-под контроля и складываться неблагоприятно для нас. Надо было срочно что-то придумывать.

— Уважаемый генерал, а вы действительно можете управлять таким большим и красивым кораблем? — неожиданно спросила Нинка со своим глуповатым голосом.

Мичман замолчал и с удивленными глазами уставился на мою сестру. Нинка невинно хлопала своими ресницами и улыбалась детской улыбкой. Офицер внимательно рассматривал лицо девушки. Его взгляд скользил по ее волосам, где виднелись белые комочки мужского семени.

— Уважаемый офицер, мы не шпионы. Мы простые отдыхающие. Случайно оказались здесь на вашем корабле. Пожалуйста, отпустите нас на берег, — пристрастно продолжал я, пока он уставился на мою сестру.

— На берег?! У нас здесь остановка на несколько дней, и мы вернемся только через неделю. — немного успокоясь продолжал мужчина. — Но вы не можете свободно перемещаться по военному кораблю. Вам придется быть помещенными в тюремное подземелье. А там может понадобиться еще и допросить, — добавил он уже спокойнее.

— Не могли бы вы перевести нас для дальнейшего допроса в более приличное место? Например, в конференц-зал или комнату офицеров? — предложил я с некоторой настойчивостью.

Мичман, ошарашенный моим наглым запросом, уставился на меня. Мне необходимо было придумать убедительные аргументы, чтобы не вызвать его гнев.

— Моя сестра предпочитает проводить время в светлых и просторных помещениях, а не в темных и душных камерах. Ей хотелось бы быть в обществе молодых офицеров, — продолжил я с уверенностью, обняв сестру за талию и легко прикоснувшись к ее груди так, что ее сосок начал выпирать через топик.

Мичман молча следил за движением моих рук и затаив дыхание. Я нежно прищипнул ее сосок, и она слегка стонет, глядя манящими глазами прямо в лицо этого мужчины. Он подошел к ней поближе и, все еще уставившись ей в глаза, провел рукой под ее юбкой. Она немного дернулась от неожиданности, когда его пальцы ощутили ее влажные и скользкие половые губы. Однако затем она сама раздвинула ноги шире и стала двигаться навстречу его пальцам, которые проникали в ее киску. При закатывании глаз она начала тяжело дышать и издавать слабый стон.

— У тебя хорошая сестра, — прошипел мичман с лукавой улыбкой. — Вас обоих поместим на время рейда в командировочную каюту офицеров. Но помните, что на корабле у нас 15 офицеров, включая капитана.

— Мы согласны, — быстро ответил я.

Командировочная каюта оказалась уютной и просторной. В то время как мичман проводил нас туда, он продолжал ласкать Нинку, не выпуская свою руку из-под ее юбки. Матросы, которые нас видели по пути, стеснялись смотреть на его руку между ее ног. В пустой командировочной каюте он мгновенно поставил ее раком, принявшись трахать ее без задержек. Нинка раздвинула ноги и начала подмахивать его толчкам, издавая стоны и явно наслаждаясь процессом. Она была в отличном настроении и жаждала секса. В этой позе их застал капитан, входящий в каюту.

- Вот, товарищ капитан! Сообщаю вам! На корабль проникли два гражданина незаконно. Провожу допрос согласно инструкции. Пока первая подозреваемая молчит, я применяю стандартную начальную процедуру из корабельной методички, - решительно отметил мичман, подняв руку к своей голове. При этом он не переставал заниматься официальными делами и продолжал свое обследование.

- Интересно, двое гражданских, - сказал спокойно капитан, изучая фигуру женщины. - Я не против помочь тебе в проведении допроса. - Он развязал ширинку и достал свой большой член.

Я внезапно испугался того, что меня будут допрашивать по их инструкции на корабле. Непонятно, что здесь происходит на долгих сменах без женщин. Может быть, они все постепенно занимаются однополыми отношениями из-за отсутствия лучших возможностей. Я, конечно же, не испытываю неприязни к гомосексуалистам, но я не хотел бы принимать в свою задницу чей-то член.

Увидев мое испуганное лицо и возбужденный вид, капитан весело рассмеялся.

- Не беспокойся. Мы не будем тебя допрашивать. Это наш морской юмор такой. Не обращай внимания. А вот спутницу твою мы, конечно же, уважаем, - сказал капитан весело и направил свой блестящий член в рот Нинке. Девушка с удовольствием облизала его и начала нежно сосать его член.

Жизнь с Нинкой среди офицеров оказалась достаточно комфортной по сравнению с тем, как я жил в казармах армии. В период нашего вынужденного пребывания на корабле нас разместили в просторной каюте с большим окном, через которое видно было голубое море. Нинка тут же отправилась в душ и через полчаса она выглядела свежей и красивой, словно только что приготовленная. Похоже, она использовала свою косметику, которой она также не преминула воспользоваться.

В самом начале вечера для нас был организован пышный ужин с богатством алкоголя и разнообразных экзотических закусок. Я даже не подозревал, что армия так щедро обеспечивает своих солдат. Весь вечер офицеры пристально смотрели на Нинку, которая занимала место между капитаном и мичманом, и, смеясь, выпивала все тосты в ее честь. Ника расцветала, словно последняя модель на подиуме, и мужчины явно этим наслаждались. Самой Нинке, кажется, тоже очень нравилось окружение серьезных военных, которые без стеснения старались проявить свое внимание. Ее глаза сверкали в полумраке.

Я сидел напротив Нинки. Когда она немного покраснела от алкоголя, я "случайно" опустился под стол за вилкой. Подглядывая на нее из-под стола, я заметил, что ее колени были разведены в стороны, а оба офицера играли своими пальцами с ее щедро оставленными в зрителях интимными местами. Ее трусики лежали на полу рядом. Когда я вышел наружу, я увидел, что капитан уже страстно целует Нинку, а она, закрыв глаза и гладя его по волосам, отвечает ему взаимностью. Руки мичмана уже блуждают по обнаженным грудям девушки. Все офицеры поднялись из-за стола, предчувствуя веселый вечер, и начали ласкать свои возбужденные члены сквозь штаны. Вечер обещал быть долгим и насыщенным.

Внезапно меня охватила тошнота. Оказалось, что это были первые признаки морской болезни. Но тогда я решил, что нужно просто выпить больше алкоголя. В результате я очень слабо помнил остаток вечера. Проснулся я с головной болью и лежал на жесткой кровати, которая скрипела как дикая. Ничего не помнил. У меня не было сил двигаться. Все плыло перед глазами, в полутемноте я увидел лицо своей сестры перед собой. Оно было потное и изможденное, словно от лихорадки. Она дышала прерывисто, лежа рядом со мной. Глаза у нее были закрыты, она спала. Ее голова беспокойно двигалась по подушке, как будто она видит кошмарные сны или ее кто-то тревожит, пытаясь разбудить. Через некоторое время что-то темное наклонилось над ее лицом. Волосатые пальцы обхватили ее щеки и повернули ее лицо ко мне. Толстое и потное лицо прижалось к ее губам и начало сосать ритмично, извиваясь от наслаждения. Затем последовали хрипы и спазмы оргазма. Наступила тишина. Кровать застыла. Темная фигура отступила от кровати. Появилась новая тень. Кровать скрипнула под натиском.

Я написал новую версию текста на русском языке, сохраняя основной смысл и ключевые идеи, но изменяя формулировки и структуру так, чтобы текст стал уникальным.

Волна тошноты охватывает меня, и я погружаюсь в кошмарный сон. Слышу шум и шепот за туманом. "Нет... больше не могу... хватит... мне так плохо... будь осторожен... не надо все сразу... тише, он проснется...". Скрип кровати и звук поцелуев. Движения становятся быстрыми, очень быстрыми в конце. Хрипы и стоны. Тишина. И все начинается заново. Сколько раз это повторилось этой ночью? Долгие скрипы. Долгие стоны и тряска каюты.

Утро приходит в тумане. Нинка сидит на кровати рядом со мной в помятой юбке и футболке, глядя на меня с сочувствием и виной в глазах. Ее лицо опухшее от извинений. Мужский смех раздается из соседней каюты. "Я не знаю, спал ли ты пьяным или болезненным сном. Они не отпускали меня и насиловали всю ночь прямо на нашей кровати рядом с тобой. Я не хотела, но они настояли. Я держала тебя за руку. Ты был не в своем уме. Мне было больно и отвратительно от их спермы и слюны. У меня были оргазмы, особенно когда было двое одновременно. Сначала офицеры, потом им надоело и они приглашали матросов. Взяли с них деньги. Оставили часть для нас. Говорят, мы еще долго не вернемся в порт". Она протягивает мне пачку измятых банкнот. Зачем все это мне знать?

Опять тошнота и головокружение. Я пью какую-то жидкость, но это не помогает. Пытаюсь заснуть. Лицо сестры все более изможденное и израненное. Некоторые пьяные матросы лапают ее даже днем, когда она сидит рядом со мной. Они сбрасывают ее на кровать прямо здесь и долго, очень долго насилуют по очереди или одновременно. Один матрос, другой, третий... я потерял счет. За спиной у склонившегося мужчины вижу очередь других. Я наблюдаю все это. Но у меня нет сил подняться и остановить их. Она измучена и изнеможена. Позвольте ей хотя бы день отдохнуть. Вновь приходят новые матросы. Сколько их на корабле? Несколько членов в ее рту. Стараюсь взглянуть вниз. Там тоже несколько членов между ее ног. Все они огромные, с татуировками. Иногда она все же кончает и громко стонет, извиваясь на членах матросов. Они входят в экстаз, и каюта трясется от этого. Простыня мокрая от спермы. Сколько таких случилось сегодня? Наверное, уже все командное состав эсминца побывал у нас в каюте. Может быть, лицо главного механика просто пришло ко мне в бреду?

Кажется, Нинка пытается удовлетворить меня оральным сексом. У меня проблемы с эрекцией. Меня мучает головокружение и тошнота. Сколько дней мы уже здесь? Я потерял счет времени. Уставшие матросы, испачканные потом. И измученное лицо Нинки, покрытое потом. Её стоны и просьбы оставить её в покое. Скрип кровати и тени, нависшие над ней. Её интенсивные истощающие оргазмы. И этот отвратительный запах пота и спермы. Её трахают одновременно трое на нашей кровати. Двое проникают своими членами в её раздолбанную вагину, а один занимается анальным сексом. Боже! Какой странный цвет у её половых органов - синюшный от ушибов. Кровавые следы и поврежденные капилляры на слизистой оболочке кожи. Желто-серая жидкость вытекает из щели - возможно, это сперма или уже гной от инфекции? Разъеденные половые губы выглядят словно фарш. Что ей сделали, чтобы довести до такого состояния? От этих мыслей у меня самого возбудился. Может быть, я извращенец? Нинка сосет мой член, я кончаю ей в рот. И она тоже достигает оргазма и содрогается от наслаждения. Кажется, мне больше не тошнит. И нет качки - либо корабль перестал качаться, либо перестали трахать её.

С ночного трапа корабля нас провожал тот же матрос, который нас приветствовал. Он с отвращением смотрел на грязную и растерзанную Нинку. Я был слабым и она поддерживала меня под руку, шатаясь и стараясь держать ноги вместе. Она плохо пахла - запах пота, спермы, мочи и накопившихся выделений за последнюю неделю. Её юбка и блузка были серого цвета и замусолены. На бедрах у неё были огромные синяки. В моем кармане однако был полный сверток банкнот. Больше никогда не ступлю на судно, отправляющееся в дальнее плавание при возможности сильной качки.

Продолжение следует